Кастор Прайд. Хохот шута.

— Но ведь мы жалеем. Ты жалеешь.

— Жалею, — я печально рассмеялся. — Но это лишь значит, что мне ещё многому надо научиться перед последним свиданием.

— Научиться и опоздать.

Я поднял глаза. Сквозь густую, умиротворенную зелень крон упрямо пробивались влюбленные лучи-эмиссары. Влюбленные уже от рождения и до самой, скрывающейся за ближайшей тучей смерти. Вот они уж точно не тоскуют и не жалеют. Впору позавидовать и постараться быть похожим. Но зависть отступает уже через секунду, когда понимаешь, что ни за что не откажешься от этих длинных, горьких минут. И почему-то становиться весело. Весело оттого, что только ты выбираешь, когда тебе смеяться, а когда страдать. И ещё оттого, насколько это порой сложный выбор.

Я засмеялся, повернулся к Кайлин, но её уже не было рядом. Лишь легкий запах смородины напоминал о её, совсем недавнем присутствии. Я некстати подумал о том, как будет доволен алый цверг, когда узнает о моем давно предрекаемом им разрыве.

36

— Помоги мне!

Звонкий требовательный голос раздался совсем неподалеку. Буквально из-за ближайшего дерева. И хотя до выхода из рощи мне оставалось всего сарков двести, пренебречь подобной возможностью я никак не мог. Оставалось лишь обойти огромный дуб на моем пути. Как оказалось, делал я это недостаточно проворно.

— И долго я ещё буду ждать?!

Ждать ей оставалось ещё ровно четыре секунды. Именно через это время я имел счастье лицезреть, кому же понадобилась моя помощь. И зрелище оказалось достаточно интригующим.

На ярко-зеленой поляне недовольно сложив руки на груди стояла совсем юная фея, по всей видимости, только-только отпраздновавшая порог совершеннолетия (Впрочем, совершеннолетие феи празднуют лишь в тридцать лет. А той же Ниоль, к примеру, было уже за сотню). Она бросила в мою сторону грозный взгляд и явно не удовлетворилась увиденным.

— Ты кто такой?

— Поверь, я тот, кто тебе нужен, — фея оказалась очень красива (хотя надо сказать, что в отношении фей это своего рода банальность).

— Я звала своего слугу! — фея мило намурилась. — Опять где-то шляется идиот! Но может, и ты сгодишься.

— Смотря на что, — я был не прочь оказать ей помощь в определенных вопросах.

— Ты что-нибудь понимаешь в тайных тропах, человек?

— Я думал, что ты понимаешь. В смысле вы, — я обвел руками всю восставшую в моих грезах общность фей.

— Дурак, — фея беззлобно усмехнулась. — В общем так. Мне надо прогуляться по тайной тропе. В Алир Донаре у меня это легко получалось, а вот здесь постоянно ошибаюсь. Так что будешь меня страховать.

— Каким образом? — с каждой секундой становилось все интереснее.

— Элементарно! — девушка с тревогой приподняла бровь, как бы выражая озабоченность в связи с моей непроходимой тупостью. — Я могу потерять сознание. Ты будешь должен быстро привести меня в чувство, тогда я смогу удержать нас на тропе.

— А если вдруг не успею?

— Тогда будет больно.

— И мне тоже?

— Тебе больше всех.

Я быстро размышлял. С одной стороны наиболее разумным сейчас было развернуться и направиться к наверняка уже заждавшемуся цвергу. Но с другой, мне открывалась более чем уникальная возможность. В книге, которую я одолжил в библиотеке Тайор Ниата, неизвестный исследователь в числе прочего отмечал, что теоретические знания весьма слабо помогают в путешествиях по тайным тропам. А вот практика наоборот крайне полезна. При этом он апеллировал к незаметной, но безусловной смене ритмов работы организма, и необходимости под эти смены приспосабливаться, для чего нужны как можно более частые прогулки. В итоге, как я понял из его скучных рассуждений, — каждый следующий раз будет проще, чем предыдущий. А, учитывая, что весь мой опыт ограничивался тремя переходами от Трафлдинга до Эксвиля, а также мои грандиозные планы по использованию троп в личных целях, все это было как нельзя кстати.

— Кастор, — я приветливо наклонил голову

— Хорошо. Что? — фея раздраженно сверкнула яшмовыми глазками.

— Имя такое, — мне стало даже неловко за такой пустяк.

— А! Тиали, — она нетерпеливо топнула сапожком. — Ну!

— Открывай!

Через минуту мы уже оказались на тайной тропе. И надо сказать она действительно была слабо похожа на все что я видел раньше. Если в Алир Донаре тайная тропа отличалась от обычной лестной тропинки только чуть более плавными изгибами и царящей вокруг тишиной, то здесь, в Казар Донаре тропа, во-первых, довольно заметно шевелилась, в том числе и под ногами. Во-вторых, видно было максимум сарков на десять, дальше начиналось одно большое размытое пятно. Ну и, в-третьих тишине здесь места явно не нашлось. Наоборот, со всех сторон шел не слишком зловещий, но неприятно давящий шум, какофония из чьих-то криков, клекота и завываний.

— С тропы не сходи, — юная фея была на редкость серьезна. — Устану тебя вытаскивать.

Я молча кивнул и с интересом начал обозревать открывающийся мне с каждым шагом пейзаж. Посмотреть, надо сказать было на что. Флора тайных троп Казар Донара достаточно сильно отличалась от его явных дорог. Причем некоторые деревья достигали просто-таки циклопических размеров. Другие же наоборот буквально стелились по земле, протягивая свои длинные, похожие на корни ветки прямо мне под ноги.

Кроме того, местные просторы могли похвастать довольно экзотической фауной. Прямо перед нами дорогу перебежало что-то отдаленно напоминающее кабана, только раза в два больше, на восьми ногах и с неприлично длинным хвостом. Также, в окружающих тропу дебрях, я сумел заметить несколько небольших созданий с неприятными кривыми клыками в широких, лягушачьих ртах. В общем, я уже не жалел, что отправился на эту прогулку.

— Как здесь с охотой? — я подумал, что немного светской беседы нашей дороге совсем не повредит.

— Нормально, — Тиали уверенно лавировала в постоянно меняющихся поворотах. — Охотников мало.

— Слушай, а чисто теоретически, — я решился на опасный вопрос, — человек способен на подобный переход самостоятельно?

— А зачем? — она повернула голову, взмахнув янтарными волосами. — Что вам здесь делать?

— А, чтоб жить было веселее? — я фривольно подмигнул недоумевающей фее.

— Тайные тропы не повод для веселья, — голос Тиали стал строгим. — Это великое знание. И его можно использовать лишь на благо Тайор Донара.

— Само собой, — я успокаивающе выставил перед собой руки. — Исключительно на благо, огонек.

— Что-то я тебе не верю, — фея смерила меня подозрительным взглядом.

— Весьма дальновидно, — я рассмеялся.

Тиали усмехнулась и продолжила прокладывать путь, пытаясь удержаться на вихляющей тропе. Я отвлекся на пару птиц с клювами совершенно идиотской формы, а когда повернулся, то увидел падающее тело феи. Я едва успел подхватить её у самой земли и пару раз не слишком сильно ударил по щекам. Честно говоря, хотелось поцеловать, но тропа как-то уж слишком нервно зашаталась, и я решил прибегнуть к чему-нибудь более проверенному.

Фея тихо застонала и вроде бы уже почти пришла в себя, когда проклятая тропа выскользнула у нас из-под ног. Раздался какой-то безумный полусвист-полурев, и темные деревья мрачно сомкнулись над нашими головами. Фея вырвалась из моих объятий и сделала пару сложных пасов, сопровождая их ругательствами, которые не посрамили бы любую таверну Трафлдинга.

— Ну вот! Опять! — Тиали сокрушенно всплеснула руками и, похоже, едва не расплакалась. — Снова не получилось!

— Ничего, огонек, — я терпеливо ждал, когда моя голова закончит, наконец, кружиться. — В следующий раз, обязательно.

— Это и был следующий раз, — фея жалобно застонала. — А ведь это всего лишь Казар Донар.

— Да, жаль, — я постарался проявить немного сочувствия. — Ну что? Будем выбираться? — признаться, я уже насмотрелся на местные красоты.

— А ты знаешь как?

Я присел. Такого поворота я не ожидал, и ожидать был не намерен. Впрочем, возможно это была всего лишь неудачная шутка.

— А ты что не знаешь? — я очень старался, чтобы мой голос не дрожал.

— Забыла, — фея выглядела как студентка Королевской академии на экзамене. Вот только на этот раз пересдачей дело явно не ограничиться.

— Тиали, милая, — я все ещё держался. — Я тебя очень прошу. Вспомни, пожалуйста.

— Я попробую.

И пока моя забывчивая спутница старательно морщила лобик, и что-то невразумительно шептала себе под нос, я постарался со всей возможной любознательностью осмотреть настоящее место нашего пребывания.

В книге подобные места назывались капканами. Они лежали в некотором отдалении от троп и являлись коварной и надежной ловушкой для неосторожных путников. Насколько я знал, для того чтобы выбраться из капкана, надо было обладать незаурядным мастерством. Намного большим, чем требовалось для простого входа на тайную тропу. Я с сомнением посмотрел на юную фею и вернулся к своим созерцательным мучениям.

Было здесь, прямо скажем не очень уютно. Небольшой, свободный от леса пятачок, окруженный со всех сторон молчаливой стражей из незнакомых и не вызывающих желания познакомиться деревьев. Неба за тяжелыми кронами видно не было, вообще было мало что видно, кроме шеренг темных стволов. Зато слух мой в полной мере наслаждался второй частью симфонии безумных трубачей. И теперь уже она звучала вполне предосудительно.

Крайне не хотелось показывать перед феей свое истинное отношение к происходящему, в связи с чем я сделал как можно более равнодушное лицо и принялся неторопливо набивать трубку. Хотя на самом деле мне уже давно хотелось скатиться на тривиальную панику.

Я медленно выкурил полную трубку, даже в этот паршивый момент, получая неизмеримое удовольствие от табака старика Клотиса. Потом аккуратно выбил пепел, убрал трубку в карман и понял, что больше так продолжаться не может.

В этот же самый момент Тиали все-таки расплакалась. Насколько я понимал, это могло означать только одно — сидеть нам здесь и сидеть. Несколько секунд злость не без успеха боролась с состраданием, но в итоге все же согласилась на почетное поражение. Все-таки юной фее сейчас было, наверное, ещё хуже, чем мне.

Так что, несмотря на полный душевный резонанс, я нашел в себе силы подойти обнять рыдающую фею и даже сказать несколько дебильных, успокаивающих фраз. А вот что делать дальше я себе представлял с гораздо большим трудом. Я безнадежно посмотрел на пасть угрюмого леса и неожиданно увидел одну из самых прекрасных картин в своей жизни.

Ярче тысячи звезд сверкал тяжелый доспех. Надежней хохота гор звучала надменная поступь. Из-за смиренно расступающихся деревьев неспешно выходил Кариф шай Миано, рыцарь Падшего престола.

— Ты часто начал оступаться, — он не обвинял, просто констатировал.

— Что есть, то есть, — я подошел к застывшему на краю леса рыцарю. — Скользко нынче на моих дорогах.

— Нынче на всех дорогах скользко, — Кариф неожиданно усмехнулся. — Но ведь это не повод сидеть дома, верно.

— Верно, мудрый, — мой взгляд вновь невольно нашел лесные бастионы. — И мне уже пора идти.

— Но ты не знаешь куда, — рыцарь опять усмехнулся. — И тебе остается либо гадать, либо идти по чьим-то следам. Второе всегда проще, а первое так вообще кажется глупостью. Но, тот, кто пойдет за тобой, кто пойдет по твоим следам будет верен лишь тебе одному. Так всегда, или верны тебе, или ты сам становишься верным.

— Но ведь можно не угадать с дорогой?

— А зачем тебе дороги? Дорога будет там, где ты пройдешь. Смотри!

Медленно поднялась закованная в сталь рука. Сухо лязгнуло блистающее забрало. И то, что раньше казалось тьмой, предстало чистейшим светом. Кариф шагнул прямо на оскаленный лес. Оскаленный не в гневе, но в ужасе. Да, рыцарю Падшего престола не нужны были дороги, чтобы ходить там, где он сочтет нужным. Мне оставалось только схватить за руку давно уже странно взирающую на меня фею и устремиться вслед за неторопливо погружающимся в чащу Карифом. Что ж, сегодня я был согласен быть его верным.

Впрочем, дорога оказалась совсем не долгой. Вот только вывела она не туда, куда я рассчитывал. Кариф ушел, а мы с Тиали вместо тайной тропы, оказались на новой поляне, на этот раз чуть более просторной и с одноэтажной бревенчатой избушкой посередине.

— Как ты это сделал? — фея дернула меня за рукав. — И с кем ты разговаривал? И где мы теперь?

— Сделал я это легко. Разговаривал я со своей совестью. А вот где мы теперь? — я указал в сторону избушки. — Пошли, спросим, огонек.

До избушки нам оставалось не больше десяти сарков, когда покосившаяся дверь неожиданно распахнулась. На порог выскочило совершенно непредставимое существо и в немом изумлении уставилось на нас. Мы же в свою очередь, не без интереса воззрились на этого без сомнения яркого представителя тайных троп.

Он оказался невысок, но невероятно широк, как в плечах, так и во всех остальных частях тела. Короткие, находящиеся в постоянном движении руки с очень длинными четырех или пятисуставными пальцами. Его широкое лицо с вытянутыми глазами и приплюснутым носом венчала копна грязных, пугающей расцветки волос. А в раскрытом рту задорно блистали несколько рядов острых зубов. В общем, он был не тем, с кем хочется пройтись поздним вечером по дальней аллее.

Ещё несколько секунд этот стиляга ошарашено рассматривал наши замершие в нехорошем ожидании фигуры, а потом вдруг что-то громко проорал. Видя, что мы его не понимаем, он проорал что-то ещё, потом ещё и ещё. Не меньше десяти минут он надрывался, выкрикивая какую-то сакральную фразу. Постепенно стало приходить понимание, что он кричит только одно слово, но на разных языках. Оставалось надеяться, что не все его языки сходны с его же внешностью. Впрочем, оказалось, что я недооценил нашего потенциального собеседника.

— Фэя! — завопил он так, что у меня едва не заложило уши.

— Это он тебе, огонек, — я рассмеялся.

— Я поняла, — Тиали похоже моего веселья не разделяла.

— Фэя! — снова радостно заорало это чудо, видя, что мы, наконец, реагируем на его эмоциональную речь. — Фэя и ты! — он без лишней любезности указал на меня пальцем с острым ногтем на конце.

— Раскусил ты нас, брат, — я пару раз хлопнул в ладоши. — Как есть раскусил. Все правильно. Фэя и я.

— Заходь, — хозяин дома гостеприимно махнул рукой, раскрыл пошире дверь и первым исчез в сером проеме.

— Слушай, иди один, — Тиали явно чувствовала себя не очень уютно.

— Нет уж, огонек, — я злорадно покачал головой. — Меня этот красавец вообще не идентифицировал, а к тебе явно имеет вполне определенную слабость.

Фея застонала, но все же вняла неуверенному голосу моего нередко подводящего разума. В последний момент я все же счел необходимым проявить некоторую галантность и перешагнул оббитый временем порог первым. Миновав крошечную прихожую, заваленную грязной одеждой и корзинами с непонятным, но чрезвычайно плохо пахнущим содержимым мы оказались в комнате с низким потолком и грубо сколоченной мебелью. Посередине комнаты стоял сделанный из огромного пня стол, за которым расположился сам хозяин, — без сомнения главная достопримечательность этого дома.