Очередной многозначительный кивок.
А вот ты, дорогуша, подумал я, хоть и не имеешь никаких сомнений, насчёт личности этого "возможного преемника" не знаешь ничего определённого. То есть ты, как и все, прекрасно знаешь, какова процедура избрания нового императора — его, что вовсе не удивительно, избирает из толпы собравшихся священников самолично Шимо. Но предсказать, кто именно станет полной аватарой божества следующим, ты не в состоянии. А это значит, что даже Вознесённые вряд ли смогут с уверенностью назвать хотя бы имена наиболее перспективных кандидатов.
Хреново. Заранее узнать имя следующего Императора было бы оч-чень неплохо.
— Что? Неужели вопросы закончились?
— Они только начинаются, — мягко улыбнулся Тихий. И повернул кольцо на среднем пальце своей левой руки камнем наружу.
Великолепная ароматная настойка, выпитая в его доме, моментально встала у меня поперёк горла. По моему телу прокатилась волна лёгких судорог, взгляд заволокла плотная серая муть, слух отказал, заработал, отказал снова. Но буквально секунд через десять всё закончилось.
Что бы ни было подмешано в питьё, в жуткой дороговизне средства у меня сомнений не осталось. Потому что его эффект стоял очень близко к действию печально знакомого мне штамма Д-17. Того самого, из Херта Ламатре.
Правда, пути реализации одной и той же идеи оказались совершенно иными. Какой-то умник, чтоб ему в Аду из огня в полымя тысячу лет скакать, совместил при помощи алхимии магию воды и специфический... ну, простоты ради назову это ментальным вирусом. Изумительно изобретательная дрянь маскировалась под естественный магический фон напитка. Она проникала сквозь клеточные барьеры в мозг вместе с винным спиртом, после чего достаточно было сигнала, чтобы вирус атаковал разум изнутри. Прямо-таки как отряд диверсантов, проникший в донжон и отключивший общую магическую защиту крепости, да ещё и зарезавший во сне всех офицеров.
Штамм Д-17 влиял прежде всего на физиологию мозга; начинка настойки, активированная внешним магическим импульсом — сперва на ауру, на тонкие структуры энергооболочек, а уж потом на всё остальное. Собственно, в этом состояла причина, по которой настоечка вообще подействовала на мой изменённый Сьолвэн организм.
Вот только Тихий не учёл одного небольшого, но ключевого по своей важности обстоятельства. Он, в отличие от более предусмотрительного Мифрила (и в точности как те-арр Сейвел некогда), взял под контроль только нижний ярус моего разума.
Ну, пусть потешится. Создавшаяся у него иллюзия контроля над ситуацией для меня весьма полезна. Даже более чем просто полезна. Из-за плотных и тонко сплетённых ментальных щитов, способных доставить серьёзные трудности даже Айсу, эффективно допросить Тихого при помощи Голодной Плети у меня не выйдет. Зато когда он сам будет меня допрашивать, то волей-неволей выдаст кучу полезнейшей информации. Я узнаю, что именно его интересует, каким планам может помешать или помочь моё появление, на чьей стороне играет он сам... в общем, кучу ценных нюансов. Которых будет больше, чем шпиону-иллюзионисту может привидеться в кошмарном сне, потому что я буду параллельно читать его с помощью ламуо.
Не так эффективно, как я мог бы это делать в Хуммедо. Но буду.
...и план мой поначалу сработал на все сто.
— Кто послал тебя сюда? — поинтересовался Тихий, когда ментальный вирус закончил свою диверсионную деятельность.
— Сын Клугсатра, Мифрил.
Это заставило его напрячься.
— Кто-то из его доверенных лиц или сам Мифрил?
— Сам Мифрил.
— Повтори формулировку приказа в точности.
— Разведай-ка ты для меня обстановку в империи Барранд. Срок исполнения — декада... по счёту дней мира моего отца.
Тихий слегка нахмурился. "Что за фигня?" — читалось на его лице. "Отродясь старший сын властительного не проявлял личного интереса в таких вопросах... что-то затевается! Но что?!"
— Кому ещё, кроме тебя, был отдан этот приказ?
— Не знаю.
— Мог ли Мифрил послать сюда ещё кого-то с подобным заданием?
Идиотский вопрос, подумал я. Зато наглядно показывает, насколько Тихий растерян.
— Мог, — равнодушно, без самой лёгкой тени злорадства.
— Почему именно тебе было дано такое поручение?
Ещё один идиотский вопрос.
— Не знаю.
— А предположительно, какими могут быть причины этого?
Вот тут я решил развлечься во всю широту русской души.
Первой из названных мной предположительных причин было дурное настроение Мифрила (логично: а каким ещё оно могло быть на развалинах "его дома"?). Второй — моя неудачливость (без комментариев). Выслушать моё предположение номер три Тихий почему-то не захотел. А жаль: оно было особенно остроумным и столь же непротиворечивым, как первые два...
— Может ли Мифрил следить за тобой?
Похоже, иллюзионист оправился от неожиданности. Хорошие вопросы задавать начал... жаль только, что формулировки по-прежнему не блещут.
— Может.
— Каким образом он может это делать?
— Слишком много вариантов. Не знаю точно.
— А ты сам предпринял меры предосторожности, прежде чем явился в Сикпар?
— Да.
Ещё пара минут интервью, и я торжественно деактивировал тот Глаз, который пялился на меня с километровой высоты и слал непонятные сигналы за пределы имперской территории. Тихий вздохнул с облегчением... впрочем, незначительным. Обрыв сигналов во время нашего милого маленького разговора может показаться Мифрилу неприятным, и тогда с высокой вероятностью его, Тихого, постигнут та-акие неприятности...
Проще будет тогда самому зарезаться. Превентивно.
...А вот потом начался сущий цирк.
— Назови твоё настоящее полное имя.
— Евгений Максимович Искрин.
По вытянувшейся физиономии иллюзиониста было очевидно: он не только никогда не слышал похожих имён, но и понятия не имеет, где такие дают.
С именем в своё время произошёл тот ещё казус. У эниста, как и у японцев, первым идёт клановое имя, потом родовое, и только в самом конце — личное. А так как выговаривать некоторые сочетания звуков им было неудобно, в итоге моим именем стало урезанное окончание фамилии...
— Как называется страна, в которой ты родился?
— Союз Советских Социалистических Республик.
Оттарабанил я это, разумеется, на русском. Не смог удержаться.
— Название твоего родного мира?
— Земля.
— К какому Лепестку он относится?
Вот тут я чуть смухлевал. Что такое Лепесток? Объединение миров, верно? А к какому объединению миров принадлежит Земля? Вот именно.
— Солнечная система.
Тихий в очередной раз поморщился. И задал вопрос, более близкий к теме. Я радостно ответил ему, что немного владею магией воздуха, целительством, ментальной магией и ещё умею создавать артефакты. Опять же, никакого вранья... а что я огласил далеко не весь список и по ряду дисциплин занизил свои успехи, так это от скромности. И ведь местной магией, той, что работает только в Зунгрене, я действительно владел на троечку...
Далее Тихий задал совсем уже умный вопрос. Ну, почти. Чтобы вопрос был действительно умным, его следовало задавать гораздо раньше.
— Изложи свой план действий по исполнению данного Мифрилом поручения.
— Проникнуть на территорию империи Барранд. Далее действовать по обстановке.
— Каким образом ты осуществил проникновение?
Я ответил. Тихий изумлённо вскинул брови. А я понял, что про оцепление, выставленное у каменного круга силами гвардейской сотни, он знал.
— Когда это произошло? И как именно?
Я снова ответил. Без утайки.
— Уничтожил три десятка? Как?!
— Экспериментальным заклятьем пространственной магии.
— Ты можешь повторить его?
— Нет. — На самом деле могу, но не признаваться же в таком.
— А объяснить принцип его действия можешь?
— Нет. — Ещё чего не хватало. К тому же я не представляю, каким образом переложить на язык классической магии принципы такой магии, так что ответ совершенно честный.
— Это Мифрил снабдил тебя таким заклятьем?
Вот тут лучше откровенно соврать.
— Да.
— Для чего оно предназначалось?
— Для самозащиты.
— У тебя есть ещё заклятья со схожим разрушительным эффектом?
— Нет. — А если совсем откровенно, сейчас нет.
Не знаю, как долго продолжалось бы это развлечение с допросом, если бы мои Глаза (второй и третий) не подняли тревогу. Самый первый Глаз, увы, прохлопал приближение беды. И, судя по тому, как качественно сумел скрыть свою божественную мощь Хмирлет, он действительно имел самое непосредственное отношение к разведке...
Ну а кто ещё, кроме этого Вознесённого, мог столь оперативно явиться в Сикпар, чтобы посмотреть на пойманного шпиона собственными глазами?
17
Блеф — сложная штука. И неизбежно рискованная.
Вариантов действий у меня имелось только два. Первый: сцапать Тихого, слинять из Сикпара при помощи Хомо Ракетус вместе с ним и надеяться, что мои умения по части взлома ментальных барьеров окажутся лучше умений очередного пленника по части защиты своего разума. Ну и вариант за номером два: притвориться шлангом. То бишь продолжать строить из себя покорную жертву проклятой настойки, отчаянно надеясь, что Хмирлет мою хитрость не раскусит. И увидеть одного из младших аватаров Шимо в его, так сказать, естественном виде.
Риск? Ещё какой риск!
...хотя, пожалуй, это риск меньший, чем попытка пробраться в столицу тайком и действовать там по собственной инициативе. А меж тем это — азы обмана: сделать вид, что слаб, когда ты силён, сделать вид, что покорен, когда ты свободен. И узнать таким путём мне удастся больше, чем при попытках крутиться по окрестностям, подбирая крохи смутных слухов.
Эх! Хоть монетку подкидывай, чтобы избавиться от необходимости выбирать.
Или не надо никаких монеток, достаточно просто прислушаться к самому себе? К странному бесплотному голосу, который не так давно, перед окончанием моего сидения в кутузке, одобрил без малого самоубийственную попытку посвящения без страховки. Тому голосу, который подтолкнул меня к купанию в реке смыслов, который, как мне отчего-то кажется, принадлежит мне самому — но раздаётся не из неведомой дали, не из высей или бездн, даже не изнутри, а...
Стоп-стоп-стоп! Неужели моя догадка верна?
Если да, тот ещё фокус получается!
Вот так, пока я колебался, автоматически отвечая на вопросы Тихого, пространство выбора сократилось без малого до нуля. Хмирлет буквально влетел в Сикпар, влекомый не самым простым сочетанием Слов и Знаков, и бежать — даже в одиночку, без Тихого — стало поздновато.
Основное правило блефа: когда блефуешь, иди до конца. Что ж, не стану нарушать правила. То есть вообще-то я это люблю, но... как-нибудь в другой раз.
А теперь главное — чтобы аватара ничего не заподозрил.
Кстати, Тихий почуял приближение Хмирлета достаточно рано. Как раз во время пересечения последним городской черты. Одной чувствительности к аурам для этого было бы недостаточно, тем более что внимание его сосредоточено было в основном на мне; делаем неизбежный вывод: сработала некая сигнальная система, с вероятностью процентов этак сто — магическая. Впрочем, ещё больше информации для анализа дало мне лицо Тихого, на котором на краткое мгновение отразилась сложная гамма чувств: от застарелого, привычного страха и столь же привычной покорности до раздражения.
Отнюдь не типовое "ну вот, начальство припёрлось...". Ламуо позволяло увидеть ситуацию несколько глубже. В мимолётном выражении лица я увидел и тень отношений к воинскому сословию иных, поставленных ниже сословий. И тень отношения местных магов к священству Господа Шимо.
И — что было, быть может, важнее всего остального — осколок истинной натуры Тихого.
А потом иллюзионист ненадолго прикрыл глаза, и на его лицо наползло новое выражение, этакая полумаска. Чуть больше чувств, чуть меньше контроля над ними, чуть меньше опасного умного огня на дне глаз. Но общее впечатление... о! Настоящий мастер.
Тихий немного посуетился, убирая куда подальше опасную настойку и выставляя на стол иную выпивку: повыше градусом, пониже классом. Я безошибочно почуял это просто по запаху: похоже, кое-что от Ровера укоренилось во мне глубже, чем считал я сам.
А там и босс подоспел.
Сходу определить возраст ворвавшегося в помещение Хмирлета представлялось сложным. И не потому, что при изумительной лёгкости движений, превзойти которую на моей памяти мог бы лишь Манар, въевшуюся в черты маску свирепости избороздили глубокие морщины, а грива, заплетённая в доходящую до пояса косу, блестела чистым серебром. Нет, сложность тут имела причины более... трансцендентные. Да. Отблеск божественного огня, который младший аватара Шимо не скрывал и, скорее всего, не мог скрыть облекал его ясно видимым ореолом вечности — сродни тому, который неизгладимой печатью лежал на ликах высоких господ.
Теоретически рассуждая, нечто подобное должно было затрагивать и облик Сьолвэн. Но для сущности, обитающей во множестве тел и давно переросшей границы скудного человеческого понимания, высшая смотрелась на диво человечной. Живой. Может, из-за специфики её основной Силы? Или это потому, что она сама лепила себя по собственному разумению, сама решала, сколько в ней останется от смертной, а не покорялась в решении этого вопроса воле божества или одного из воплощений Порядка?
— Так-так, — громыхнул Хмирлет, в упор уставясь на меня и начисто игнорируя Тихого.
Под концентрированным взглядом аватара я даже на волосок не шелохнулся. Слишком опасно это было. Броня холодной отстранённости, доходящей до безразличия, сковала в этот момент не только моё тело и нижний ярус двуединого сознания. Верхнее сознание тоже утратило признаки самостоятельности... во всяком случае, мне бы очень, очень хотелось надеяться на это. И надежды, похоже, оправдались: аватара отвёл взгляд от меня и начал прессовать им уже Тихого:
— Ты угостил его безвольником?
— Да, великий мастер.
— Подойди.
Тихий неохотно исполнил приказ. И я оказался свидетелем действа, едва не выбившего меня из моей отстранённости. Хмирлет положил свои пальцы на виски иллюзиониста, после чего сила бога хлынула из него атакующей конной лавой. Тихий задёргался, но слабо и как-то неубедительно. Судя по всему, уже не в первый раз его память потрошили вот так, грубо и напористо. А я, пусть с хорошим таким опозданием, понял, почему мне задавали настолько идиотские вопросы в столь дурацкой последовательности. Не-е-ет, дело было не в глупости мага и даже не в его растерянности, хотя и в этом тоже.
Он просто загодя подготовился вот к этой процедуре.
Честно говоря, я зауважал Тихого втрое против прежнего. Он играл против своего великого мастера с искусством, которое и Айс не счёл бы скромным. Играл просто ради выживания.
Минуты три прошло, и Хмирлет отпустил иллюзиониста, снова поворачиваясь ко мне. Маг осел прямо на пол — правда, не растянулся плашмя, а всего лишь пал на колени.
— Надо же, — буркнул аватара. — А по виду и не скажешь...
