Общий файл Зари

Джей ближе к вечеру нашел тайный ход в подвал и застолбил его под будущую мастерскую. Особо его радовали укрепленные окаменевшим деревом стенки. Рамин на втором этаже собирались оборудовать тренировочный зал и библиотеку, мне на растерзание выделили почти весь третий этаж. А я бы на мансарде не отказалась жить, но ее так просил Джейко, что пришлось уступить. Какая мне разница, где спать? Кстати, о недостижимом. Сон не шел ни в какую. Усталость постепенно расстворялась, и от нечего делать я выползла из-под горячившей руки Лева. Пойду, прогуляюсь.

За ночь я успела побродить по ставшему совсем безобидным дому и пережитые раньше в нем ужасы казались иллюзией и сном. Я-то боялась, жить в нем будет страшно после всего. Заснуть так и не удалось, сколько ни старалась, и остаток ночи я прошлялась по лесу. В часе бега нашлось прекрасное теплое озеро, глубокое и не заросшее тиной. Непуганные рыбки деловито сновали между водорослями на глубине, но ловить их было лень — слишком мелкие. С первыми лучами я вернулась к костру и принесла грибов с дровами. Мои спутники еще спали, и я развела костер. Утро обещало быть холодным.

Не нужно было быть провидцем, чтобы предсказать, кто первым встанет на запах грибов и вчерашней косули. За поеживающимся Левом подтянулся Доун, а за ним и Дим. Солнечный за ночь почти пришел в форму и перестал походить на бледную немочь. После сражения за самый последний шампур Дим стал собираться в дорогу а я перебинтовала на последок Джея. Перед уходом мы перебазировали лагерь внутрь дома на кухню, во всем доме она оставалась самой чистой.

Лев с Джеем после еды нашли где-то бумагу и ушли на верхние этажи рисовать план. Дим после раздумий отдал мне рубашку, в оборванной прозрачной ночнушке я выглядела больно неприлично, и всю дорогу до замка мне досталось счастье исподтишка любоваться полураздетым Рамин.

Зубцы стены показались после обеда — путь мы проделали бегом, потратив на дорогу не больше пяти часов. Сегодня нас встречали за чертой замка — дежуривший на смотровой башенке Бенэ позвал отца с матерью, высыпали многочисленные домочадцы, прислуга. Лица у всех были скорбные, наша малочисленность и потрепанность была расценена как провал, жена Латье, расчувствовавшись пустила слезу.

Покинули мы замок не раньше, чем рассказали о наших злоключениях и не уверили всех, что все живы и почти здоровы. Нам в догонку отправили с десяток мастеровых из ближайшей девевни и несколько лошадей с поклажей, купленной там же. Сбежать мы торопились и к вечеру пришли обратно к дому.

Особняк претерпел изменения — перед проросшим осокой подьездом на месте прошлой стоянки теперь высилась гора мусора в два моих роста — сломанная мебель, тряпки, от куда-то выгребли ржавое и сломанное оружие. Словом, без нас не скучали. Из-за приоткрытой двери тянуло шашлыком. Мы подоспели вовремя, к ужину, на общий стол Дим выложил передачку от хозяйки — сыр с подкопчеными окорочками, свежий хлеб и молоко которое сразу прихватизировал Джейко. Пока мои мужчины хрустели косточками я пошла обходить наши подчищенные владения. Парни просто герои, стащили почти всю рухлядь с мусором.

К следующему полудню подоспели мастеровые, а за ними подошла стайка девушек, снаряженных догадливой баронессой вениками, ведрами и беленой ветошью. К тому времени мы как раз расчистили дом от остатков мебели, и молоденькие служанки старательно вертели попами и махали метелками перед мужским составом нашей семейки. Я была с ними солидарна, парни разобрали принесенную одежду, но убирать в чистом было несподручно и они все бегали голыми по пояс. Мастеровые на это усмехались в бороды и усы, добродушно стучали молотками. Через пару дней особняк принял приличный вид, а через неделю, когда на обозе привезли еще мебели стал казаться жилым.

Вскоре присланные Дальвином люди ушли, пара служанок конечно просилась остаться, но под моим взглядом стушевались, итак некоторые паркеты натерли до гладкого катка. Не знаю, как так получилось — в итоге жилой по настоящему оказалась только мансарда, туда все складывали вещи до окончания уборки, и там мы вчетвером и ночевали на разных кроватях. Точнее, парни спали, а я делала вид, после крови Джейко еще ни разу не удавалось заснуть. Ко времени завершения и частичного обставления спален на третьем этаже выяснилось, что можно было не стараться, переезжать ниже никто не захотел.

Через две недели ощутимо похоладало и в дело пошли дрова, заготовленные из бывшей обстановки дома, позже к нам самолично приехал Дальвин и забрал картины, оставшиеся от вернисажа, сына он предусмотрительно не захватил. Так потянулись обычные будни, переодически Рамин или Джейко уезжали на пару-тройку дней, я продолжала обустраивать особняк, память изредка радовала всплывающими видениями о пушистой четверолапой подруге, оставшейся где-то в недосягаемом прошлом. В приступе ностальгии я притащила домой из леса попавшего в капкан здоровенного лесного кота. Он вечно грыз наложенный на сломанную лапу бандаж, пробовал царапаться и кусаться. Однако после того, как отведал сарделек моего изготовления смирился со своей участью и притворился почти домашним. К ласкам он как дикий относился с прохладицей, зато взял в привычку урчать и покусывать кончики пальцев, которые не успевали от него убрать.

В середине зимы наше мирное существование нарушил странный эльф, сероватый лицом. Надо было видеть, какое ему удовольствие доставляло общение с вампиркой. От висящего на шее гарва Светлого Туаля здорово перекосило. Сквозь зубы произнесенные благодарности за возвращение полотен мы приняли, не отказались и от церемонии 'знакомства' с собственным домом. Эльф провел обряд, связавшей особняк с его единоличным хозяином — мной. По решению Рамин и Солнечного единоправной владелицей дома считалась я, а я, в свою очередь сразу произнесла вечное приглашение для них. После того, как еще более зеленый Туаль ушел — на последок его скрал с высокого шкафа выздоровевший и отъевшийся кошак, стало заметно, что обряд не прошел зря. Ненужные маленькие комнаты на третьем ночью перестроились в еще одну залу, кухня на первом объединилась со столовой — парни предпочитали наблюдать за моей готовкой, а Лев переодически влезал в процесс и добавлял навезенные из ближнего города специи.

Солнечный братишка долгими зимними днями торчал с Димом напару в выросшей мастерской, походящей на лабораторию, однажды они и вовсе приволокли дергающийся мешок. Ради сохранения спокойствия я не стала интересоваться, кто там. Как и обещал, после наступления нового года Джей покинул нас на месяц с лишним. По возвращении у меня стребовали мензурку вампирьей крови. Для чего — так и не признались. К весне я перестала видеть парней на верхних этажах, не иначе чем обедающих, Лев теперь уходил вместе с остальными. От нечего делать я напросилась в гости к барону, Бене в сопровождении Полина переслали в город учиться, и замок не страшил.

Глава шестая.

Сон спящей красавицы.

К Латье я собралась вовремя. Издалека на шпиле башни реял гостевой стяг, помню, Дальвин упоминал, что к нему приедут с югов караванщики. На воротах стояли знакомые стражники, те самые, которые нас встречали в первый наш приход, одному из них я отдала заказанный травяной сбор от простуды. Крестьяне с окрестных деревень часто захаживали за лечебными элексирами, их знахарка разбиралась в травах превосходно, но некоторые мои взвары действовали лучше, особенно ядовитые и противовирусные.

Баронесса обняла меня как родную и похитив у мужа повела делиться тяготами семейной жизни, она в замке тоже скучала. Младший отпрыск — Мани, повис на левой руке. Он вообще обожал нас и даже в гости приходил в сопровождении слуг, после отъезда Полина на него управы не находил никто, все потакали его капризам. Меня конкретно он любил за зеленого эльфа, проходившего к нам мимо замка. Доведение лесного жителя до травянистого оттенка мальчишка незаслуженно припысывал лично мне. И за это уважал. Дело обстояло в точности до наоборот, Дальвин во время приезда поведал по секрету, что ушастый решился идти к нам исключительно из-за расколдованного колодца, там он с нами впервые познакомился в шкурке жабки и считал необходимым вернуть долг чести... Косточки сахарные видно забыть не мог...

С баронессой ни о чем можно было говорить часами, пока она не утолит жажду общения. Между делом я стала носителем жизненно необходимой информации о повышении цен на кукурузу и рыбу, а также о деревенском старосте, который просил разрешения перенести деревню на прежнее место. Та самая деревня, стоящая раньше рядом с Вернисажным домом. Я обещала переговорить со своими 'сожителями'. После свежих и не очень сплетен про последних расколдовавшихся наемников, которые с месяц назад вернулись из бывшей волшебной рощи, мне продемонстрировали резной гарнитур из книжных шкафов и столика, прикупленных в городе. Кажется, сообщать, что наше жилище пусто изначально было тактической ошибкой. Благодаря сердобольной хозяйке замка все оставшиеся комнаты третьего этажа уже полностью заполнились, и предметы обстановки грозилась перевалить в залы на втором. У меня столько книг нет, чтобы заполнить этих гигантов. Баронесса занималась обустройством нашего гнезда безвозмездно и самоотверженно, со всем пылом и страстью женщины, которой нечем заняться.

На вечернем приеме меня как местную диковинку представили гостям — коренастому бородатому торговцу Парту и его зятю Вэллу, длинному и тощему, словно жердь. Смотрелась парочка колоритно. Кроме товаров к ярмарке, намечающейся в ближайшие дни около замковой деревни купцы привезли кучу новостей, смахивающих на байки. Так как приехали купцы с юга, то это скорей всего были именно байки, в фигурирующие в их повествовании сошедшие с ума летающие ковры и волшебные исчезающие замки графства Вогг не верилось. Парт рассказывал убедительно, но так как на наших лицах неверие отражалось крупными буквами то он в порыве доказать истинность продемонстрировал письмо, которое вез в приснопамятное графство Турин. Граф Вогг состоял некогда в доверительных отношениях с Туриным, еще до его 'болезни'. А послышав о выздоровлении не спешил восстановить былую дружбу. Письмо, посланное в этот раз, по мыслям Парта, было вынужденным, не иначе как Вогг сам совладать с ситуацией не в силах и в нем просит помощи или совета как справиться со сложившейся ситуацией. Ну, думаю, сам Турин тут помочь ничем не сможет, разве что его жена посоветует найти меня. Ха! Я знаю, чем заняться в ближайшее время. Порадую парней, они небось от прогулки не откажутся.

Снабдив торговцев письмом для Мариссы, все равно в Вурус пойдут, а там и до Клычка недалеко, я не пошла — побежала домой. Про письмо вовремя вспомнила, редко от сюда в ту сторону народ путешествует, с нового места жительства пока только парой-тройкой писем со знахаркой и обменялись. Барон, глядя на мой быстрый уход смекнул, что скоро его угостят свежей историей и не стал настаивать на долгих проводах а плавно отвлек свою супругу более насущными делами. Гремящий шкафами воз последовал за мной отстающим хвостом.

Мужчины мои меня расстроили — отправили из дымной мастерской-лабораторной практически пинками. Видите ли мешаю рабочему процессу. Нехорошие люди, и нелюди. Ну и фиг с ними, сама пойду. По пути на мансарду заглянула на кухню, так и есть, все запасы умяли, ни олешка, ни зайцев маринованных, ни кабанчика. И это за один день! Такими темпами вся живность в округе переведется, одно спасение, пруд на заднем дворе расширили и карпов запустили, теперь в любое время свежая рыбка под боком и в изобилии. Сколько ни ловили их, а они все больше плодятся.

Охота как всегда прогнала недовольство, сегодня крупно не повезло лосю и двум упитанным хрякам, удивляюсь все на них, и не бояться на вампирскую территорию заходить. Тут же мной пропахло от и до... Вся ночь ушла на заготавливание мяса впрок и на сочинение обвинительной проповеди. Читать однако ее некому, ни на ужин, ни на завтрак товарищи оглоеды не поднялись. Совсем, видать в своих застенках закрысились. На этот случай можно записку оставить, так даже лучше, возразить не могут. Обрушив на бумагу справедливое негодование в адрес дампиров и испортившегося Солнечного я поспешила смыться, пока послание не нашли. Или пока мебель не приехала, а то тоже застряну. С деревенским старостой пусть сами разбираются, раз слушать не стали. Только бы кот от голода на кухне не навел шороху, положенной еды ему больше чем на день не хватит...

Боги, как давно я не уходила далеко от дома, из вампира в клушу превратилась. Вот сейчас, например, вместо того, чтобы наслаждаться лесом и солнышком, в голову лезут навязчивые мысли, что надо будет библиотеку в зал на третий перенести, все равно он пустует. Если хожу, то все по делам, по делам. Просто так, ради процесса и не гуляется. Вечно на охоту за мясом или за овощами в деревню. Баронессу конечно же учитываю, но это не то, ей про луну и свист ветра в ушах не расскажешь, с ней за последним лучем солнца не побегаешь. Книжки все дома замусолены, читать по артефактам нечего... Ну, с другой стороны дом теперь есть, какое-никакое хозяйство. Скучно правда, и в этаком болоте спокойствия память возвращаться отказывается. Одна фраза только иногда всплывает — 'Внутреняя Земля'. Именно так, с большой буквы и не иначе. Но что это, где и зачем? Рамин не знают, Доун молчит. Память ускользает, не смотря на то, что в детстве я знала, что это. Все как всегда.

По пути я пересеклась со своей новой библиотекой, и вслед долго махали ребята из деревни. До замка дорога свернула на юг и потянулись новые места. Природа только просыпалась, проклевывались листикам редкие березняки по обочинам, с удаляющегося озера тянуло свежестью и холодом, везде ручейки бегут тонюсенькие, всякие цветочки с мать-и-мачехой цветут. Благодать...

В полдень в наезженнную колею влился тракт с юго-востока, навстречу потянулись телеги с добром, свезенным к ярмарке. Крестьяне из дальних деревень баронства меня не узнавали в лицо и тыкали пальцем не стесняясь, громко обсуждали. Молодая походно одетая, а для крестьян просто неприличная, девушка в одиночестве вызывала интерес. При подступлении сумерек сзади нагнала пустая телега — предприимчивый скотовод гнал во весь опор — не иначе, перевозил скотинку в несколько заходов. Безобидный вид подкупил возницу и меня взялись подвезти до деревни на границе баронства с Воггами. Я честно созналась, что я местная вампирка. Мужчина пожал плечами и показал на козлы рядом с собой. По его рассуждениям вышло, что бояться меня надо не ему, а на крайний случай соседним графствам. Я так поняла, ключевое слово для логики тут было 'местная'. Как признал мужик: 'навроде своих не кусаю, а чужие пусть сами остерегаются'. Ход мыслей скотника меня устраивал, до деревни я доехала за полдня с ветерком. Идею пробежать все расстояние я отмела, и так все дома просиживаю с этими лаборантами, весна, опять же, все слякотно в лесу. Запачкаюсь.

По ходу скачек по дорожным кочкам со мной поделились свежими Воггскими легендами, дядька после границы советовал не ходить по тракту одной. Позавчера там была замечена банда из семи гномов, шманающая всех и вся. От последнего обоза остался один возница, и тот без портов. Я обещалась беречь себя, как достояние родного баронства — раз тут мной уже соседей пугают. Правда и на гномов посмотреть хотелось...