Бойтесь своих желаний (сила желания 1)

Когда, наконец, вертикальный подъем был завершен, и показалась нормальная (хотя бы относительно) дорога, я не смогла сдержать вздоха облегчения. Моррель соизволил спуститься на грешную землю, я опустилась рядом с ним, и мы стали ждать остальных.

— А ты не хочешь Лесс помочь? — поинтересовалась я, нелюбезно глядя на этого, казалось, никогда не устающего типа.

— Зачем? — удивился Моррель. — Она и сама прекрасно справится. Мы с ней не раз и не два в горы поднимались. —

— Железная логика... А ты вообще слышал когда-нибудь, что самкам помогать надо?

— Только не таким, как Лесс, — отмахнулся Моррель. — Ей только рискни помочь. Такой заряд магии в лоб схлопочешь — не обрадуешься. Лесс считает, что сама может справиться со всеми проблемами. И если ей нужна будет помощь, она об этом скажет.

— Тяжелый случай... — пробормотала я.

— Я все слышу! — предупредила поднявшаяся к нам Лесс.

Мы переглянулись с Моррелем, хмыкнули, но ничего объяснять лешачихе не стали. Тем более, что буквально следом за ней поднялся и Сержен. Моррель оглядел наш маленький отряд, словно желая убедиться, что никто по дороге не потерялся, и двинулся вперед. Разумеется, файерн и здесь, в горах, казался на своем месте. Он не страдал ни от разреженного воздуха, ни от холода, ни даже от того, что все самое сложное было еще впереди. Я, в общем-то, уже тоже привыкла к путешествиям и длинным переходам, однако мои ноги были все-таки короче, и временами мне приходилось вслед за Моррелем буквально бежать. Правда, это не помешало мне заметить, что над горами постепенно сгущаются тучи. Файерн наблюдал за ними с растущим недовольством, но не вымолвил ни слова. По моим скромным подсчетам мы преодолели километра четыре, не меньше, когда Моррель, наконец, остановился. Я молча присела на ближайший валун, и постаралась отдышаться. Лесс с Серженом тут же последовали моему примеру. И почему, потеряв связь с озером, я потеряла свою нечувствительность?! Как бы сейчас хорошо было — не ощущать ни ветра, ни холода, ни усталости! Однако, мечты тем и хороши, что мечтами остаются. Хорошо хоть я парить не разучилась! Иначе подъем в гору превратился бы для меня в настоящее испытание!

— Через полчаса солнце скроется, — предупредил Моррель. — И здесь будет очень холодно. Очень. Нам осталось преодолеть всего один переход. Вот этот, — и Моррель указал на возвышающийся над нами крутой склон.

— Не лучшая перспектива, — пробормотал Сержен.

Он, прищурившись, посмотрел на предстоящий подъем и, дав волю услужливому воображению, с трудом разглядел тропу, вьющуюся по неприступному с виду, усеянному каменными глыбами склону. Сердце екнуло и ушло в пятки.

— Я полечу вперед, подготовлю место для ночевки, — сказал Моррель и поднялся в воздух. — Здесь только одна тропа, вы не заблудитесь.

Надо ли говорить, что я, без зазрения совести бросив Сержена на попечение Лесс, тут же последовала за файерном? Естественно, мы преодолели препятствие за считанные минуты. И к тому времени когда послушник и лешачиха, наконец, достигли убежища, мы с Моррелем уже успели развести костер и вскипятить воду. Сержен и Лесс с громким стоном облегчения буквально рухнули около костра. Солнце еще озаряло снежные вершины, но воздух за порогом нашей уютной пещеры уже стал морозным, как жидкий лед. Глядя на пламя в маленьком, сложенном из камней очаге, я всем своим существом понимала, почему первобытный человек поклонялся огню. Сержен и Лесс не теряли времени даром, дуя в запуски горячую воду и согревая над пламенем онемевшие пальцы.

— Тихо! — вдруг скомандовала Лесс, прислушиваясь к завыванию ветра. Разговор тут же смолк.

— Опять магия? — почти хором зло поинтересовались Моррель с Серженом. Лесс кивнула головой.

— Лесс, отойдите с Татьяной в угол, — скомандовал файерн. — Сержен, на твоем месте я бы не стал далеко отходить от меча. И от арбалета.

— Я никогда не отхожу от них далеко, — буркнул Сержен, задетый намеком Морреля на его возможный непрофессионализм.

— Хватит вам! — прервала Лесс очередную разборку в самом начале. — Тварь подобралась к нам уже вплотную. Я буквально чувствую ее дыхание.

О боже! Опять! Только-только мы все успокоились, и даже понадеялись, что уж в этой-то дыре нас точно никто не найдет, как тут же снова столкнулись с очередной магической тварью. Мантикору на нас уже насылали, паука с василиском тоже, интересно, кто возжелает пообедать нами на этот раз? Ответ на свой вопрос я получила быстро. Гораздо быстрее, чем мне это хотелось бы. На мгновение свет померк, и в нашу пещеру заползло нечто, очень напоминающее статуи древних ассирийцев. Голова и передние лапы твари были очень похожи на орлиные, а туловище и задние лапы явно принадлежали льву.

— Это что еще за продукт генной мутации? — спросила я Лесс.

— Это? Грифон, — ответила лешачиха, явно удивленная моим незнанием.

— А-а-а...

Говорили же мне, учи раздел мифических существ! А я сбежала с лекции пиво с Сережкой пить. Вот и осталась неуч неучем. А ведь куда как лучше было знакомиться с такой тварью в теории, а не на практике! Я еще раз оглядела принюхивающегося к нам грифона. Кажется, мерзкая погода оказала свое негативное воздействие даже на него, несмотря на все его магическое происхождение. Во всяком случае, выглядела тварь явно потрепанной, замерзшей и голодной.

— Заткни уши магией и себе, и Сержену! — посоветовала Лесс.

— Зачем? — удивилась я.

— Сейчас грифон к нам только принюхивается. А во время сражения он издает низкий пульсирующий крик, от которого можно оглохнуть на всю оставшуюся жизнь.

Я послушно сотворила нужное заклятие, сложила руки в магическом жесте боевой готовности и начала внимательно следить за происходящим. Грифон нападать медлил. Его хвост с кисточкой нервно стучал об пол, а он словно решал, нужны ли ему вообще неприятности в нашем лице. Думаю, если бы грифон не был магической тварью, специально посланной убить наш отряд, он, скорее всего, просто развернулся бы и не стал с нами связываться. Однако висевшее на нем заклятье оказалось сильнее инстинктов, и он кинулся вперед. Бедный... Удар в клюв бронированным кулаком Сержена, взмах мечом Морреля... мы с Лесс не успели даже поучаствовать. Грифон просто развалился на две половины и растаял. Да, если уж оружие Морреля вмешивалось в жизнедеятельность чужого организма, то вмешательство это было настолько радикальным, что медицинская помощь уже не требовалась, а сама жизнедеятельность быстро прекращалась. Мы перевели дух, успокоились и начали потихоньку устраиваться на ночлег, выставив первым охранять наш сон Сержена.

Утром Моррель снова поднял нас ни свет ни заря. Мы скудно позавтракали, собрали вещи и тронулись в путь по узкой, извилистой тропке. Я, конечно, не знаю, кто ее проложил, но судя по тому, как она петляла и трепала нам нервы своими вывертами — горные козлы. Причем козлы полные, поскольку идти по этой самой тропке представлялось сущим мучением. Она не просто извивалась под немыслимыми углами и бросалась из стороны в сторону, порой она шла вертикально вверх. Поэтому как только нам удалось добраться до небольшой, относительно ровной полянки, мы остановились и сделали привал.

— Владычица, как же мне хочется убить этого Морреля! — пробормотал Сержен, падая на землю и пытаясь отдышаться.

— В такие моменты я тебя понимаю, — поддержала его Лесс, взбиравшаяся на склон следом. — Мне и самой его иногда убить хочется.

— И почему же ты до сих пор этого не сделала? — ехидно поинтересовался Сержен, подавая лешачихе руку и помогая преодолеть последний метр.

— Где ж я еще себе такого проводника найду? — отшутилась Лесс.

— Опять к моей самке клеишься? — возник из ниоткуда Моррель.

— Я не клеюсь, а проявляю по отношению к Лесс элементарную вежливость, — огрызнулся Сержен.

— Должен же хоть кто-то ее проявлять, — поддержала его лешачиха.

Небельсы! И почему бы Моррелю не быть таким предупредительным? Татьяна была права. Правила вежливости в голову Сержена были вколочены накрепко. Он соблюдал их практически не задумываясь. И если не чувствовать его истинных настроений и мыслей... понятно, почему Татьяна увлеклась этим самцом. Кому бы не понравилось, когда о тебе постоянно заботятся, оберегают и поддерживают. Тем более, если все это ты принимаешь за чистую монету.

— Я сам помогу Лесс, когда сочту нужным, — встал в позу Моррель.

— Женщине нужно помогать не тогда, когда ты сочтешь нужным, а тогда, когда это необходимо ей, — надменно возразил Сержен.

— Господи, ну сколько можно, а? — вмешалась я. — Нашли время и место выяснять отношения! Вам что, больше делать нечего? Или вы хотите остаться в этих горах навечно?

— Вполне реальная перспектива, кстати, если мне и дальше будут мешать искать удобный спуск, — ядовито заметил Моррель.

Я уперла руки в боки, окинула возмущенным взглядом спорщиков и... прямо залюбовалась этим противостоянием. На фоне снега, гор и бесконечного неба Сержен и Моррель выглядели просто впечатляюще. Ни дать, ни взять, картина Бориса Валеджио. Мощный, крылатый демон с чешуйчатой кожей цвета потухшего костра, с огромными драконьими бордовыми кожаными крыльями в черных прожилках и изящный, стройный рыцарь, презрительно и бесстрашно глядящий в глаза чудовища. Сила на силу. Меч на меч... прям даже жалко прерывать это завораживающее зрелище.

— Достойные друг друга самцы, — хмыкнула Лесс, словно прочитав мои мысли. — Помешаем им? Или доставим себе удовольствие посмотреть на красивое сражение?

— После того, как Моррель недвусмысленно предупредил, что не стоит ему мешать искать спуск? — фыркнула я. — Вот еще! Посмотреть на сражение мы всегда успеем. Тем более, что собачатся Моррель с Серженом постоянно. А вот успеем ли мы благополучно миновать горы — это вопрос.

Лесс согласно кивнула, мы в очередной раз разоружили наших героев магией и (после долгой тирады ругательств от них обоих) наконец-то тронулись в путь. На сей раз дорога оказалась намного легче — теперь мы спускались вниз. Склон был довольно пологим, и Сержен с Лесс даже ни разу не воспользовались веревкой. Горы медленно отступали назад, словно ухо-дя у нас из-под ног, и вожделенная твердая земля приближалась с каждым шагом. Однако, до того, как окончательно спуститься вниз, нас ожидало еще одно приключение. Тропинка, по которой мы шли, резко обрывалась. Так, как будто корова языком слизнула.

— И куда дальше? — озадачился Сержен, подозрительно глядя на файерна. — Если ты забыл, то летать умеют не все.

— Загляните в пропасть, — с ноткой превосходства посоветовал файерн. И я, разумеется, тут же последовала его совету, свесившись вниз. Прямо под нами были гнезда. Огромные. Настолько, что было непонятно, на чем они вообще держатся.

— В вашем измерении что, когда-то обитали драконы? — заинтересовалась я. — Или, может, они у вас до сих пор обитают?

— Нет, — ответила Лесс с какой-то подозрительной хрипотцой в голосе. — Это гнезда брукс.

— Брукс? — попробовала я на вкус незнакомое слово. — А кто это?

— Это одна из рас бельсов, — отмахнулся Моррель, прижимая к себе ближе явно расстроенную Лесс. — Долго рассказывать.

Лешачиха окинула взглядом представшее перед ней зрелище, ткнулась носом в куртку файерна, пахнущую походными кострами, и невольно прикрыла глаза. Да, когда-то здесь жили бруксы. Когда-то... летали, вили гнёзда, растили детей... Высокие скалы хранили их от врагов и ветра. Хранили до тех пор, пока не пришли небельсы. Теперь скалы были голыми. И молчаливыми. А пустые гнёзда неряшливыми пятнами чернели на фоне серых камней. Не осталось никого.

— Когда-то здесь был город, — тихо, надсадно, сдавленно, глотая застрявший в горле комок прошептала Лесс.

— И что с ним случилось? — не поняла я.

— По всей видимости, здесь побывали небельсы, — догадался Моррель.

— Ненавижу! — прошипела Лесс стискивая кулаки. — Ненавижу их всех! — я сочувственно сжала ее плечо. Видеть обычно хладнокровную лешачиху в таком состоянии было непривычно и даже жутко.

— Не знаю даже, стоит ли нам теперь останавливаться тут ночевать, — нахмурился Моррель, на которого, видимо, душевные переживания Лесс тоже произвели впечатление.

— А есть еще варианты? — оживился Сержен, которого совершенно не грела мысль ночевки в гнездах.

— Вряд ли, — кисло сознался файерн. — У нас уже не осталось сил. Глупо идти на ночь глядя неизвестно куда.

— Значит, останавливаемся здесь, — недовольно поморщился послушник. — Весь вопрос в том, как нам в эти гнезда спуститься. Они все-таки находятся низковато. Вряд ли при таком ветре нам с Лесс поможет веревка.

— Вам с Лесс помогу я, — решил Моррель. — Тяжело, конечно, но ладно. Один раз, надеюсь, выдюжу.

— Неужели донести девушку на руках действительно так тяжело? — подтырнула я над героем-любовником.

— На руках не тяжело. А вот на крыльях — очень, — пояснил Моррель. — Я же говорил, что сам с трудом поднимаюсь в воздух. Файерны ведь не воздушная раса. Хотя, возможно, когда-то таковой были. Ну, что, по гнездам? — предложил Моррель и подставил крыло Сержену.

Надо отдать послушнику должное, тот даже не стал долго раздумывать. Поудобнее устроился на спине файерна и отправился в полет. Разумеется, я не захотела пускать это дело на самотек и пристроилась рядом! Однако Моррель никаких номеров выкидывать не стал. Он довольно спокойно опустил Сержена в гнездо и вернулся за Лесс. А я (естественно!) стала оглядывать наше новое место ночевки. И первое, что я с удовольствием отметила, так это то, что гнезда брукс на удивление хорошо сохранились. Видимо, если люди и перебили хозяев, то до их места жительства наверняка просто не добрались. Гнезда уютно располагались в скальных выступах, защищавших их от дождя и ветра, и совершенно не выглядели брошенными. Казалось, что хозяева только что улетели и скоро вернутся. Я тут же начала исследовать доставшееся нам жилище, а Сержен изо всех сил принялся изображать кипучую деятельность по обустройству собственной постели. Господи, да когда же он, наконец, прекратит сражаться с собственными желаниями и упрекать себя за них! Молодой, наивный рыцарствующий послушник... Неужели он не понимает, что если уж любовь на тебя свалится, ее все равно нельзя будет избежать? Что любовь имеет свойство налетать на тебя совершенно неожиданно, и хватать мертвой хваткой? Неужели Сержен не понимает, что любовь — это вовсе не грех, и не отступничество? Что это — великая сила, которая заставляет нас жить? Потому что человек чувствует себя живым, только когда любит. Неужели Сержен, почитающий свою Владычицу, об этом не знает? Бедный... Ладно уж, не буду я его искушать лишний раз... Лучше открою подаренный Асмодеем любовный роман. Обычно, он мне очень хорошо заснуть помогает. Я выудила книгу из сумки, удобно устроилась у стенки гнезда и открыла опус на заложенной странице.

Итак, после долгой истории о том, как главный герой сражался с пиратами, боролся с пьянством и кружился со стервами, наконец-то наступил исторический момент его встречи с любовью всей его жизни. Боже ж ты мой! Неужели? Неужели я, наконец, добрались до этой сцены? Длинная, однако, была предыстория... и довольно странная. А вот дальнейшее развитие сюжета можно было предсказать практически дословно. Если бы главный герой данного романа был полицейским, он непременно подозревал бы героиню в жутких преступлениях. Если бы был ковбоем — делил бы с ней (против своего желания, естественно!) дорогу. А если (как в нашем случае) богатым лордом, то нанимал героиню няней, гувернанткой, секретаршей или домработницей. В крайнем случае, она оказывалась чьей-нибудь неприятной родственницей или самозванкой. Ну, так я и знала. Она была гувернанткой, нанятой воспитывать свалившуюся на голову главного героя племянницу. И (конечно же!) при одном взгляде на своего нанимателя почувствовала дрожь в коленках. Герой (разумеется!) тоже увлекся ей с первого взгляда. И неважно, что окопавшаяся около него стерва была в три раза красивее и в пять раз богаче! Герой (тут же) понял, что в гувернантке есть нечто особенное. Интересно, что? Внешность всех главных героинь во всех любовных романах одинаковая до отвращения. Настоящая женщина (по мнению автора) должна быть непременно мелкой (не выше метра с кепкой в прыжке), хрупкой (с такой осиной талией, что любая Скарлетт с зависти удавится), с буйнопомешанным характером и неуравновешенной мозговой деятельностью.