Проклятие Золотого берега

— Ну если так, то добывай воду. Хоть какая-то польза, — примирительно согласилась Сапфира.

Джегг не мог удержаться, чтобы не начать тут рассказывать о том, что он услышал на рынке:

— Слышали, весь базар гудит про войну в Велии! Чего я только не наслушался! Не разберешь, кто и что врет!

Но не успел он приняться за подробности, как с ближайшего дерева послышался резкий крик:

— Слышали, весь базар гудит! Велия! Велия! Велия!

Вся троица, чуть не раскрыв рты от изумления, задрала головы вверх. В ветвях мелькнуло что-то пестрое, довольно большое, размером с жирную курицу.

— Велия! Велия! — опять раздался тот же резкий крик, и огромная разноцветная птица полетела в сторону торговых рядов, а под ноги путешественникам упала деревянная катушка, пожалуй, вполовину роста птички.

Джейран тут же схватил трофей:

— Видали, какой у нее язык? Как змея! Должно быть, эта птичка не простая. А катушка волшебная! Я ее с собой возьму! Пригодится.

Аметисто пожал плечами. С одной стороны, он не встречал описания такой птицы ни в каких тиндорских магических книгах. С другой стороны, тащить с собой неизвестно как работающий артефакт — иной раз себе дороже. А с третьей — джегг удачлив, авось пронесет.

Глава 14. В городе рудокопов

Посещение храма Богини не прошло для катахейцев бесследно. У них теперь была цель, оставалось только наметить план. Аметисто пытался разведать у местных магов дорогу к Окаянным горам, но они только усмехались и говорили:

— Ты, чужестранец, видно слишком много читал наших легенд. Или тебя околдовали в храме Богини?

Чувствовалось, что между магами и служителями Богини не все ладно. Но стоит ли влезать в щель между катящимися камнями? Джейран точно был уверен, что не стоит. Но тут их пригласили на праздник начала месяца сбора урожая, устраиваемый всеми магами городка. Праздник как праздник, столы ломились от свежесобранных плодов, в кружках пенилось пиво, нарядные маги, некоторые с женами, важно провозглашали тосты за процветание их ремесла. Джегг, как водится, только и думал, как бы чего поразведать, да подслушать, благо жены магов отличались скорее дородностью, чем красотой, и не с кем было вспомнить столичные проказы. Сапфира была отчего-то непривычно бледна и задумчива и пару раз удалялась из-за стола под благовидным предлогом. Аметисто очень аккуратно отведывал пива, так что никакие "мерзкие бурдюки" не маячили за окном. Однако такая осторожность не прибавляла магу веселия.

Но тут Джейран, вынырнувший из толпы танцующей молодежи, дернул учителя за рукав:

— Учитель, я тут нашел кое-кого, идем. Виновато улыбнувшись жене, маг поспешил за джеггом.

— Ну что у тебя там? Сапфире что-то нехорошо.

— Я тут познакомился с одним молодым волшебником. Между прочим, специалистом по амулетам. Может, он сделает нам амулет-указчик.

И ученик привел учителя в самый дальний угол зала, где с самым скучающим видом сидел на подоконнике бедно одетый человек с незапоминающимся лицом.

— Да, я и в самом деле делаю амулеты-указчики. Но ваш заказ не возьму. Окаянные горы! Подумать только! К тому же вы чужестранцы, по говору видно.

Аметисто пытался уговорить его, не рассказывая, зачем им надо попасть в такое место, напрямую. У него была наготове целая история, которую он уже не раз излагал в городке: дескать, ему достался древний манускрипт, в котором говорится, что в Окаянных горах можно отыскать особые минералы для магических ритуалов.

— Хм... Минералы, говорите? В Окаянных горах? Что-то вы темните, господа.

— Да какая вам, господин маг, разница? Сделайте нам амулет, и мы хорошо заплатим! — нажимал катахеец, не без намека оглядывая бедное одеяние собеседника. — Справите себе новый наряд, да мало ли что, мы не поскупимся.

— Не поскупитесь? — видно было, что тиндорца одолевают сомнения.

— Конечно, мы сговоримся. Сколько? — напористо спрашивал Аметисто.

Маг заломил такую сумму, что ой-ой-ой.

— По рукам. — Аметисто понимал, конечно, что Сапфира не похвалит его за такую щедрость, но делать было нечего.

Увы, когда через три дня амулет был готов, оказалось, что настроен он вовсе не на Окаянные горы, а, как разъяснил им со всей любезностью мастер, всего лишь на город рудокопов, Обер.

— Что все это значит?! — возмутился Аметисто.

— Это значит, что магическое поле Тиндора против вашего путешествия! Я честно старался сделать нужный амулет, но что вышло — то вышло. Не думайте, я не лжец. И денег с вас возьму втрое меньше, чем запросил. Идите к рудокопам. У них есть свои маги. А если и они не смогут помочь, то, возможно, вам удастся нанять в Обере проводника. Они там исстари ходят в горы, рудознатцы потому что.

На следующее утро катахейцы выехали из Нидера.

Под темными сводами недорогой таверны носился табачный дым. По случаю выходного дня зал был полон. Аметисто, Сапфира и Джейран не без труда нашли столик в самом дальнем углу. Отчасти это было даже хорошо, никто не обращал внимания на чужаков, и можно было спокойно выпить и закусить. Конечно, что касается выпить, это было громко сказано. К неудовольствию служанки-подавальщицы, гости заказали всего лишь травяные отвары.

За самым большим столом в центре пировали, судя по всему, рудокопы. Все как на подбор не слишком высокого роста, кряжистые. "Надо же, одеты все бедненько, хоть и выходной. Полотно на рубахах некрашеное, и заплаты. Но какие ножны! И рукоятки у кинжалов! Такие в Катахее разве что богачи носят. И пояса! Вышивка, каменья..." — изумлялась по-женски Сапфира.

А рудокопы между тем грянули застольную песню:

В таверне, в компании шумной,

За крепким дубовым столом,

И старый, и юный, и глупый, и умный

Не прочь посидеть вечерком.

Оставив заботы и споры,

За наши родные края,

Поля плодородные, реки и горы,

Поднимем бокалы, друзья!

Пусть платье — сплошные заплаты,

Карман третий месяц пустой,

Мы звонкою песней издревле богаты

И щедрой открытой душой.

Без ям и ухабов дорога

Лишь избранным в жизни дана,

Так выпьем за радости, коих немного,

Еще по бокалу вина!

Назавтра, как прежде, трудиться

Мы будем в поту и пыли,

Руду, из которой железо родится,

Отнимем у духов земли.

Когда же покинут нас силы,

На смену придут сыновья,

За то, чтоб судьба от невзгод их хранила,

Поднимем бокалы, друзья!

"Вот это песня... — восхитилась Сапфира, — на чистом красивом тиндорском, без просторечия, коего можно было бы ждать от людей такого звания". Она протянула руку, чтобы добавить себе чая. Подавальщица принесла им сразу три чайника, все, как она говорила, с разными травами. Видно, надеялась хоть так подзаработать.

Но тут крышка чайника покачнулась.

— Ай! — ахнула Сапфира, ей показалось, что ее неловкость может кончиться кипятком на руку.

Тут из-под крышки высунулась крошечная сухонькая ручонка. Все трое, чуть не раскрыв рты от изумления, глядели на это диво. Крышка покатилась по столу, а из чайника, как видно, пустого, выбралась старушонка, ростом не больше чашки, уселась посреди стола и заверещала:

— Безобразие, ни днем, ни ночью нет покоя от этих пьяниц!

— Ой! — вырвалось теперь уже у Аметисто.

Первой очнулась Сапфира:

— Бабушка, не волнуйтесь. Мы не пьяницы и не сделаем вам ничего плохого. Как вы попали в чайник?

— Как попала, так и попала, не ваше дело! — проворчала старушонка и схватила с блюда кусок пирога чуть ли не больше ее самой. От этого движения бабулька завалилась спиной на стол, не удержав ношу.

Оторопевшие гости не знали, как им поступить, чтобы не нанести вред слабому существу. К счастью, в этот момент к их столику подбежал сам хозяин. Он ловко отобрал у старушки пирог и засунул ее самое себе в карман.

— Ни на секунду нельзя оставить жену одну. То в чайник заберется, то влезет в карман гостю! А уж болтлива!

— Скажите, почтеннейший, а что с ней приключилось? Или она от природы такая? — спросил маг.

— Д'Арманьяк, владелец "Семнадцати кинжалов", к вашим услугам. Если позволите, я присяду с вами. Вы, как я понял, не здешние.

— Милости просим, господин Д'Арманьяк. Ваш чай и пироги восхитительны.

Владелец таверны, как можно было судить по его манерам, не прочь был поболтать с чужестранцами. "Хм, — подумал джегг, — а хозяин-то, пожалуй, будет поболтливее своей старушки. И это хорошо". Меж тем Д'Арманьяк отхлебнул травяного настоя и начал рассказ:

— Женушка моя так болтлива, так болтлива... Не иначе, как Буз Пестрый качал ее колыбель.

— Простите, — перебил тавернщика Аметисто. — А кто это — Буз Пестрый?

— Это? — и Д'Арманьяк начал с удовольствием говорить, как по писанному. — Демон болтливости. Говорят, что его породила поспешная на язык людская молва. С виду похож на большую крикливую птицу такой яркой и пестрой расцветки, что не заметить его, когда он пролетает мимо, просто невозможно. Пустые разговоры и сплетни — его любимое лакомство. Буз клюет их, как обычные птицы — зерно или ягоды. Своей болтливостью он способен доставить неприятности не только людям, но и другим демонам, разбалтывая всему свету их секреты. Рассказывают, что повелитель демонов Арокве намотал длинный язык Буза на огромную деревянную катушку, чтобы лишить его возможности болтать, но Буз продолжал молоть языком, и, в конце концов, разгневанные демоны исторгли его из своих рядов.

"Ну вот, — усмехнулся про себя джегг. — Я же говорил что это не простая птичка. И катушка у него наверняка волшебная". А Д'Арманьяк между тем продолжал:

— Сил моих не было выносить длинный язык и вечные придирки моей жены, вот я и попросил мэтра Руссулеция сделать ее поменьше и голос потише. Он у нас великий маг, все может. Говорят, даже на Паукрыса в молодости ходил и остался жив, только глаз потерял.

— О! А не могли бы вы дать нам адресок этого мага?

— Конечно, он живет в конце Медной улицы, там еще на крыше флюгер в виде кошки с поднятым хвостом. А зачем вам?

— Мы специально прибыли в Обер, чтобы обратится к хорошему магу, у нас есть к нему важное дело, — солидно отвечал Аметисто. — А скажите, господин Д'Арманьяк, что сегодня за праздник? Отчего у рудокопов такие нарядные пояса и кинжалы?

— Кинжалы? Это старая традиция. Рудокоп может спать на голых досках и кормить семью самым грубым хлебом, но фамильный кинжал не продаст и не заложит. А ежели у него не один сын... Тогда приходится семье на всем экономить, чтоб справить каждому свой кинжал к совершеннолетию. Пусть и не в таких богатых ножнах. К их убранству добавки делают всю жизнь рудокопскую. И кинжалы эти — честь рода. С давних пор, с тех самых, когда в рудниках жили опасные подземные чудовища, никто не ходит под землю безоружным. А теперь... Теперь в дальних выработках снова объявился Паукрыс. Демон. А все потому, что помер старый владелец рудников. Он-то, хоть и богатей был, стоял за справедливость, рабочих не обижал, а сынки его, столичные бездельники... Жадны до денег. Второй месяц не платят жалованье.

Гости внимательно слушали. Еще бы, сколько всего нового узнали сразу. Они не перебивали хозяина, только иногда вставляли что-нибудь вроде:

— О! Подумать только! — чтобы Д'Арманьяк чувствовал, что интерес к разговору не утрачен.

Хозяин отхлебнул еще чая, готовясь продолжать рассказ, но... Но тут старушка, которой наскучило сидеть в кармане, прогрызла дыру и выпрыгнула прямо на пол.

— Караул! Лови! Не затопчите! — заорал тавернщик и ринулся ловить жену.

Катахейцы, поняв, что Д'Арманьяк к ним вряд ли возвратится, закончили трапезу и расплатились. Хотели было подняться на второй этаж в свою комнатку, но Сапфира вдруг предложила пойти к мэтру Руссулецию прямо сейчас:

— Не к чему время тянуть. Этот маг мне заранее неприятен. Как он мог так поступить с живым человеком? Сделать из него игрушку на потеху кому угодно! Ну и что, что она болтлива. Многие женщины таковы. И что же, всех их...

"Н-да... — подумал Аметисто. — В чем-то она права". И согласился:

— Да, чем скорее, тем лучше. Как знать, может он еще и откажет. Придется искать другого мастера.

Уютный кирпичный домик с кошкой-флюгером путешественники нашли без труда. Колокольчик у двери в виде наглой кошачьей морды их немного позабавил. Даже показалось, что вместо "динь-динь", он звучит как "мяу", причем еще и визгливое.

В двери засветился "глазок", послышались шаги, и гостям показалось, будто их ощупывают незримые руки. Сапфира недовольно поежилась, Джейрана передернуло, а Аметисто скривился. Он где-то читал, что у некоторых магов есть особые обыскивающие заклинания. Конечно, если ты могущественный волшебник, у тебя могут быть враги и нужно быть начеку. Но все-таки неприятно. Через некоторое время все закончилось, как будто схлынуло наваждение, и дверь отворилась.

— Добрый вечер, господа, — приветствовал катахейцев рослый холеный мужчина с гладко выбритыми щеками и подбородком, одетый в роскошный синий халат, расшитый неведомыми зверями. — Заходите.

Во всех повадках его виделось что-то от сытого домашнего кота, который, тем не менее, не утратил способность выпускать когти при случае. Гости расположились в кабинете на просторном кожаном диване, а маг уселся в кресло возле большого стола.

— Итак, какое у вас ко мне дело? — промурлыкал хозяин.

— Уважаемый господин Руссулеций, — начал Аметисто, — Вас нам рекомендовал почтенный Д'Арманьяк. Нам необходима помощь сильного мага — мы хотели бы заказать путевой амулет в Окаянные горы.

— Что? — изумился Руссулеций. Казалось, его когти уже наготове.

— Путевой амулет в Окаянные горы, — четко и раздельно повторил Аметисто.

— Да знаете ли вы, о чем просите? Это же запретное место! Заповедные земли короны! Как можно!

— Господин Руссулеций! — воскликнула Сапфира. — И это говорите Вы, способный превратить живого человека в какую-то козявку!

— А, так вы видели старушку? Не правда ли, отлично получилось?

— А по-моему, это безнравственно, — продолжила Сапфира. — И не вам говорить о "заповедном и запретном". Сколько Вы хотите за амулет?

Чародей криво усмехнулся и окинул женщину проницательным взглядом:

— Гм... Вы, госпожа, под покровительством Богини. Поэтому я отвечу на ваш вопрос. Сорок золотых. И ни монетой меньше. И две декады сроку. Это, можете мне поверить, будет непростая работа.

Джегг раскрыл рот, Аметисто тоже оторопел. Это были почти все их деньги.

— Мы согласны, — твердо заявила Сапфира. — Каков задаток?

— Десять монет. И только потому, что владелица меча Радуги не может обманывать.

Сапфира сняла заплечный мешок, порылась там и достала деньги. Мэтр, как ни странно, выдал ей магическую расписку. В ней ничего не говорилось об Окаянных горах, сказано было только, что податель сего уплатил задаток в десять золотых за будущую магическую услугу. Мужчины не решались возразить. Попрощавшись с магом, все трое вышли. Тут Аметисто не выдержал:

— Сапфира, что ты наделала? Мы остались без средств.

— Дорогой, с каких это пор тебя стали волновать деньги? У нас есть большая цель. И перед ней все золото всего лишь суета. Даже этот сытый кот и то проявил уважение к Богине и мечу Радуги. Не печалься, для похода у нас все уже есть. Я наймусь в таверну, хотя бы за кров и еду, Джейран тоже найдет работу, хоть дрова на кухне рубить.