Поднимается ветер (главы 1-17)

Сигэтоки молчал, понуро уперев взгляд в землю. Лицо его по-прежнему оставалось бледным, но уши верно начали краснеть. На остром аристократическом носу неудачливого искателя приключений наливалась крупная капля.

— Я... Мы... Мы хотели, чтобы все было... Мы ведь даже в бою не побывали! — прошмыгал Сигэтоки. — Хотели хоть чем-нибудь отличиться.

— Вот, полюбуйтесь, — вздохнул Куримото. — Наслушались от своих отцов рассказов о подвигах во времена Сенгоку Дзидай. Но в голове ведь один ветер! Кроме подвигов ни о чем и знать не хотят! Эх, надо было выставить и там пост из асигару. У крестьян и то ума в голове больше чем у этих героев.

Куримото устремил свой взор на Якуси.

— Учитель Якуси, только на вас вся надежда! Там ведь не простое место, там все насквозь магией пропитано! Помогите мне этих оболтусов найти, а то ведь у нас даже самого завалящего волшебника в отряде не осталось!

— Что ж, все равно мы туда собирались наведаться, — Якуси встал, опираясь на посох. — Выделите нам провожающего, который сможет довести нас отвести нас к этому странному месту.

— Ну, Сигэтоки, — Куримото нависал над юным самураем как скала. — Ты и отведешь нас туда, где бросил своих друзей...

— Я не броса-а-ал их, — жалобно протянул Сигэтоки, хлюпая носом. — Я последним ехал, а Юкинага и Тадаюки впереди. Мы только к самой дыре подъехали, как земля вдруг задрожала... Я с лошади упал, и только крики их слышал. А когда встал — их уже не было.

— Так может быть они просто в яму свалились? — спросил Бандзан.

— Не зна-а-аю, я пробовал подойти, а там стена невидимая, не пускает к яме...

— Вот для таких как ты и поставили, наверно, чтобы нос свой не совали, — фыркнул Куримото. — Жалко поздно — друзья твои проскочили уже.

Они вышли на улицу, где Бандзана и Якуси ждали их спутники.

— Явата, будь добр, пойдем с нами, — обратился Бандзан к мё-о. — Нам с тобой кое-куда съездить надо.

— Эй, а вы куда это без нас собрались? — одновременно спросили Киёмицу и Юи.

— Извините, принцесса, но на этот раз мы одни поедем, — вежливо, но твердо ответил Бандзан.

При этих словах глаза принцессы полыхнули нехорошим огнем.

— Извините, принцесса... — передразнил его Киёмицу. — А меня уже и ответом удостоить не хочешь?

— Киёмицу, не веди себя как ребенок. Якуси попросил поехать с ним только меня и Явату. Если бы он счел нужным, он бы позвал кого-нибудь из вас.

— Ага, конечно, — хмыкнул Киёмицу. — Только тебя и Явату. И еще половину здешних самураев.

— Перестань. Для тебя у меня есть отдельная просьба — присмотри за Ямагой. Он, в отличии от тебя может не спросить разрешения.

— Спасибо друг, вижу ты меня ценишь. Приставил нянькой к малолетнему воришке. Спасибо.

— Я тебе очень благодарен, — Бандзан сделал вид, что не замечает ехидства Киёмицу. — И за принцессой присмотри, у нее и сам Эмма не знает, что на уме.

Не смотря на решительные протесты своих самураев, Куримото решил лично ехать вместе с Якуси. В сопровождающие он взял только одного самурая по имени Ойси Койсуке.

— Надо бы и самому посмотреть, что такого с неба могло упасть, — сообщил Куримото своим начальникам. — Не каждый день такая возможность выдается.

На самом деле Бандзан подозревал, что Куримото сильно переживает за Юкинагу и Тадаюки, возлагая на себя ответственность за совершенную ими глупость.

Выжженная земля начиналась меньше чем в полтора ри от лагеря Куримото. Все, что оказалось на пути у огненного шара, было изничтожено до состояния золы. Не осталось ни одного деревца, ни травинки. Даже камни раскололо жаром, а некоторые крошились в песок под ногами топтунов. Дыма здесь почти не осталось, но в воздухе витал навязчивый запах гари.

Самураи направили коней прямо по черной полосе, вздымая облака пепла. Вскоре земля превратилась в мелкую черную пыль, в которой проваливались копыта лошадей. Пришлось с выжженной полосы съехать и следовать рядом с ней.

Еще через полри полоса стала ширится и начал углубляться в землю. Сквозь черную пыль поблескивали расплавленные камни.

Поднявшись вслед за Сигэтоки на холмик, который огненный шар разделил надвое, Бандзан увидел обещанную дыру в земле. Ров, оставленный огненным шаром, резко обрывался, упираясь в что-то вроде шахты, уходящей глубоко вниз. Дальняя от него сторона шахты, казалось, состояла из широких металлических колец, усеянных какими-то выступами. Некоторые из них излучали свет, слабо различимый при поднимающемся солнце. Ближняя сторона оказалась разорвана шаром и щерилась неровными оплавленными краями. Также Бандзан заметил огромное количество металлических осколков самой разной формы, разбросанных вокруг шахты. Не похоже было, что они когда-то являлись частями ее поврежденной стороны. Никаких следов пропавших мальчишек там не наблюдалось.

От шахты доносился вполне заметный гул, отдающийся неприятной вибрацией во всех членах. Кроме гула, Бандзан ощутил глухие удары, доносящиеся из-под земли.

— Смотрите! — ахнул Сигэтоки, указывая на шахту.

Из нее поднималось что-то огромное, похожее на сторожевую башню. Острый верх жуткой конструкции был густо покрыт сотнями штырей и перекладин, образующих чудной лес. Из-под "крыши" свисали вьющиеся жгуты, переплетающиеся трубы и неисчислимое количество нитей, оканчивающихся светящимися шарами. Все это непрерывно шевелилось и двигалось, рывками, в такт ударам, поднимаясь наверх. С каждым ударом "башня" выбрасывала из себя толстую железную руку с тремя пальцами, намертво вцеплявшимися в щели между кольцами. Вскоре вся конструкция стала больше похожа на удивительное железное дерево без листьев.

Бандзан и его спутники наблюдали за этими превращениями разинув рот. Даже Явата не смог удержаться от удивленного возгласа, когда "башня" выстрелила в воздух сотней фонарей, так и оставшихся висеть над ней. Из каждого фонаря вниз ударил фиолетовый луч, рывками обшаривавший землю вокруг шахты. Как обратил внимание Бандзан, он останавливался лишь наткнувшись на железный обломок.

Один только Якуси, похоже, пребывал в глубокой задумчивости. Потирая пальцами подбородок, он внимательно следил за действиями "башни".

— Учитель Якуси, — первым пришел в себя Куримото. — Неужели это и есть дело рук Эмма?

— Ну что вы, — Якуси не отрывал взгляда от происходящего внизу. — Я сильно сомневаюсь, что Эмма имеет хоть какое-то отношение к происходящему.

Якуси спешился и не торопясь направился к шахте. Не сговариваясь, Бандзан и Явата устремились за ним.

Фонари, висящие в воздухе, никак не отреагировали на их приближение. Похоже, им не было никакого дела до людей, а интересовали только железные обломки.

Бандзан остановился около одного из них. Матово отсвечивающий квадратный кусок с одной стороны усеивали заклепки, с другой стеклянные капли. Часть капель раскололась или была вообще сорвана, а оставшиеся излучали призрачный зеленый свет. Нагнувшись, чтобы рассмотреть обломок поближе, Бандзан обнаружил, что капли не разбросаны в беспорядке по железу, а находятся строго в узлах нанесенной на железо ажурной сетки. Что-то похожее он видел на стеклянных пластинках-фуда в вычислительных машинах у торговцев в Эдо. Или, если подумать, в Оракуле Коодай Дзингу. Протянув руку, чтобы поднять железку, Бандзан услышал над ухом предупреждающее шипение. Подняв глаза, он уперся взглядом в фонарь из шахты, реющий в воздухе почти у его носа. От фонаря к "башне" тянулся тонкий провод, изогнувшийся дугой. Бандзан начал отходить назад, стараясь не делать резких движений — фонарь слишком сильно походил на застывшую перед броском змею. Однако маневры Бандзана фонарь не заинтересовали, и, выбросив, фиолетовый луч, он завис покачиваясь над обломком.

Якуси и Явата стояли рассматривая что-то перед собой. Подойдя к ним Бандзан не сразу сообразил, что они достигли барьера, о котором говорил Сигэтоки. Протянув перед собой руку, он коснулся гладкой невидимой стены.

— Мы как-нибудь можем попасть на ту сторону? — спросил Якуси Ямамото.

— Вполне возможно, — Якуси продолжал внимательно разглядывать пустое пространство перед собой.

— Явата, что это вы такое здесь рассматриваете? — спросил наконец Бандзан у мё-о.

— Это стена, — ответил тот. — Для тебя она невидима, но она покрыта сотнями волшебных знаков. Очень сильная магия. Каждый знак связан с предыдущим, так что получается кольцо. Источник этой магии лежит в глубине шахты, и, честно говоря, я не могу найти способа нарушить порядок знаков.

— Собственно говоря, нам это и не нужно, — усмехнулся Якуси, прекращая созерцать пустоту. — Знаки велики, но не бесконечны. Бандзан, скажи, на какую высоту ты способен совершить прыжок не сходя с места?

— Если подумать, то на полдесятка сяку.

— Стена, которая стоит перед нами ограничена в высоту на три сяку. Так что если постараться, ты сможешь преодолеть ее и перенести меня.

Бандзан мысленно попытался представить себе на месте пустоты каменную кладку. Воображение услужливо нарисовало ему стену в переулке Синдзюку, которую ему не единожды приходилось преодолевать, дабы срезать путь, опаздывая на развод.

— А эти штуки не будут против, если мы пожалуем к ним в гости? — поинтересовался Бандзан, указывая на бесчисленные фонари, повисшие вокруг "башни".

— Сильно сомневаюсь, что их интересует что-то, кроме обломков.

— Ну тогда держитесь!

Бандзан обхватил Якуси за пояс и закрыл глаза. Стена из Синдзюку стояла в его воображении как настоящая. Он даже видел как ветер шевелит листья проросших на ее верхних камнях сорняков. Сосредоточившись, он согнул ноги в коленях, послал в стопы ударный импульс и взвился в воздух. Главное теперь было не ошибиться в расположении стены, иначе полет закончится весьма чувствительным ударом о невидимое препятствие.

Когда по его расчетам, прыжок достиг высшей точки, Бандзан открыл глаза. Они преодолели вершину невидимой стены и теперь земля за ней стремительно приближалась к его стопам. Он осторожно выпустил Якуси и приняв удар на полусогнутые ноги, перекатился в сторону.

За стеной за ними с тревогой наблюдали Явата, Сигэтоки и Ямамото. Бандзан помахал им рукой, давая знать, что все в порядке.

Как и обещал Якуси, фонари не проявили к их появлению за барьером ни малейшего интереса.

— Учитель Якуси, вы представляете себе, где здесь могут быть эти двое? — спросил Бандзан.

— Магия поможет отыскать их, — Якуси достал из котомки полоску бумаги и кусочек угля.

Начертив на бумаге незнакомые Бандзану знаки, он несколькими движениями сложил из нее птичку и сдул с ее с ладони. Бумажная птица вспорхнула в воздух и поплыла кругами вокруг Якуси.

— Надеюсь, что здесь больше нет живых существ. Иначе сикигами может ошибиться.

— Так вы думаете это, — Бандзан повел руками вокруг. — Машины?

— Конечно. Давай подойдем поближе.

Они направились к шахте минуя лес фиолетовых лучей, выросший из болтавшихся над их головами фонарей. Бумажная птичка поплыла вслед за ними.

Вблизи башня была еще огромней, чем казалась из-за стены. Ее верхушка торчала из-под земли выше, чем самое высокое здание в Эдо, кроме, разве что, замка Токугава. Некоторые из труб, опускавшихся с нее были столь велики, что, если бы их положили на землю, внутри мог спокойно проехать грузовик, а на руках башни, вцепившихся в стены шахты, провести конные скачки, не опасаясь, что кто-то свалится вниз. Сама же шахта, по прикидкам Бандзана в диаметре была никак не меньше пяти тё.

Он осторожно подошел к самому краю и посмотрел вниз. К его огромному удивлению, башня не росла из-под земли. Где-то в паре-тройке тё железные руки заканчивались, и Бандзану стало ясно, что башня поднялась на них из глубины. Дальше на чудовищную глубину уходили ряды светящихся колец. Оттуда же неслись странные звуки, похожие на громогласное дыхание спящего гиганта, изредка прерываемое странными визгливыми завываниями.

— Что же это такое? — Бандзан не заметил, как произнес вопрос вслух.

— Лично я думаю, что это был мешок Фудзина, — ответил ему Якуси, также рассматривающий уходящие в глубину кольца.

— Не может быть! На мешок это похоже меньше всего!

— Сказки не всегда отражают истинную форму вещей. Они часто используют метафоры, Бандзан.

— Ничего себе, метафора, — присвистнул тот. — Да ведь по этой шахте, наверно, до самого центра земли добраться можно! И что тогда это такое?

Бандзан показал на башню, продолжавшую выбрасывать светящиеся шары.

— Еще одна загадка, оставленная нам ками. Если бы они хотели, чтобы мы знали, что это, они нашли бы способ рассказать об этом, — Якуси задрал голову и посмотрел на небо. — Меня гораздо больше интересует, что сюда упало... Но, пожалуй, пора вернуться к поискам.

Бумажная птичка рыскнула несколько раз из стороны в сторону и уверенно запорхала в обход шахты. Бандзан и Якуси направились за ней.

Башня, высящаяся в центре, жила собственной жизнью. Пока они обходили ее, Бандзан успел заметить, как перемещаются ее отдельные части, моргают многочисленные огни. В какой-то момент башня с громким воем несколько раз повернулась вокруг своей оси, при этом ее руки остались на месте. Вслед за этим, в нескольких местах распахнулись темные внутри проемы. Якуси на происходящее не обратил ни малейшего внимания и продолжал следовать за птичкой. Похоже он считал башню не опасной для себя. Бандзан еще не мог припомнить случая, чтобы Якуси ошибся, но и спокойно относиться к происходящему вокруг заставить себя не смог.

Башня издала несколько рычащих звуков и разродилась протяжным ревом, от которого у Бандзана заложило уши. Из открывшихся отверстий появились снопы блестящих труб, одновременно выбросивших струи шипящего белого пара, которым заволокло все вокруг.

— Учитель! — завопил Бандзан, мгновенно потеряв из виду Якуси.

— Я здесь, Бандзан.

Якуси вынырнул из тумана и схватил его за руку.

— Как мы теперь найдем мальчишек, если и друг друга-то не видим?— спросил Бандзан.

— Просто подождем пока пар рассеется.

— И сколько нам придется ждать?

— Думаю очень недолго. Посмотри вокруг.

Бандзан понял, что уже легко различает контуры башни еще мгновение назад полностью скрытой сплошной белой пеленой. Пар рассеивался, осаждаясь на одежде маслянистыми мутными каплями.

Якуси взмахнул рукавом, выпуская из него бумажную птицу, оставшуюся совершенно сухой. Сикигами мгновенно устремился вперед к двум светящимся столбам, выплывшим из рассеявшегося тумана. Такие Бандзану и Якуси здесь еще не встречались, однако именно они привлекли внимание сикигами.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что столбы проистекают из все тех же фонарей, выброшенных "башней". Внутри призрачного молочно-белого света угадывались человеческие фигуры с вытянутыми по швам руками.

Бандзан осторожно обошел столбы кругом.

— Ну, вот и все, Бандзан, — произнес Якуси, разворачивая птичку и сдувая с бумаги уголь. — Можешь забирать их.

— Как?

— Просто забери их и все. Я думаю, они спят.

Бандзан протянул руку к светящемуся столбу. К его удивлению, она спокойно прошла внутрь, ощутив лишь легкое покалывание в коже. Одновременно с этим, к лицу самурая спланировал фонарь. Бандзан застыл, не зная, что делать дальше, но фонарь лишь посветил ему в глаза несколько раз и исчез. Потянув на себя безвольное тело мальчишки, Бандзан выволок из света. Столб тут же мигнул и пропал. Положив тело на землю, Бандзан вытащил второе.