Королевский секретарь

— Скажи, тебе нравится твоя работа? — спросил он.

— Вполне, — не поднимая головы, ответил помощник.

— А если бы у тебя была возможность выбирать, чем бы ты предпочел заниматься в жизни?

Габриэль оторвал взгляд от бумаги, несколько удивленно посмотрев на своего шефа, но почти сразу же вернулся к работе, лишь как само собой разумеющееся констатировав:

— Писарским делом.

— Неужели ты никогда в детстве не мечтал, чтобы твоя семья была знаменитыми менестрелями или удачливыми мореплавателями?

— Нет, — ответ был все так же короток.

— Ты сегодня немногословен, — картинно вздохнул господин Дерси.

Он прекрасно видел, что если бы не необходимость отвечать шефу, Вари уже давно бы послал его в ближайший лес, чтобы не мешал.

— Хорошо, — решил зайти с другой стороны Миррисав, — и почему же тебе так нравится писарское дело?

— Этим занимался мой отец, мой дед, прадед и не одно поколение семьи Вари.

— Однако сейчас ты занимаешься другим, — спокойно заметил Сав.

После потери расположения главного рода финансовое состояние Вари серьезно пошатнулось, и они вынуждены были перебиваться крохами оставшихся заработков да искать подработку на стороне, не по специальности.

Габриэль поднял глаза и твердо посмотрел на господина Дерси.

— Мой сын вернется к нашему фамильному делу, — сразу становилось понятно, что мнение будущего сына в расчет не принималось. — И если я не смогу быть ему примером, найдется более достойный из рода.

— А разве твой отец все еще занимается писарским делом? — поинтересовался Миррисав.

Он был твердо уверен, что господин Вари сейчас ведет бухгалтерию королевской конюшни. Не самое плохое место, если вспомнить, сколько прекрасных, и главное дорогих, лошадей там содержалось.

— Отец нет, а дед да.

Деду Габриэля, насколько Сав помнил, было уже за девяносто. Так что он действительно удивился:

— Правда?

— Он потерял почти всех клиентов, вынужден был снизить расценки до минимума, чтобы хоть кто-то остался. То, что он зарабатывает, ему едва хватает на жизнь, но при этом он отказывается брать от родственников деньги, полученные не от писарского дела.

Господин Дерси внимательно рассматривал лицо своего помощника, с непривычной пылкостью говорящего эту небольшую речь. Его леность куда-то испарилась, сменившись нотками искреннего восхищения в голосе.

— Ты так восхищаешься дедом?

— Я восхищаюсь преданностью своим принципам.

На этом королевский секретарь оставил Габриэля в покое. В принципе, его предположения подтвердились.

Уже глубоким вечером, когда король, наконец, отпустил Миррисава отдохнуть, его в кабинете поджидал Монти. Вари уже покинул дворец, и Тараб скучал в одиночестве, причем, судя по количеству сложенных замысловатых фигурок из порченной бумаги, приготовленной на черновики, ждал он долго. Увидев шефа, парень радостно встрепенулся.

— Все выполнил, — отчитался он. — Розетти будет ждать вас сегодня.

— Какой сегодня? — возмутился Кирив. — Ночь на дворе, а Сав еще не только не ужинал, но даже и не обедал толком.

— У старика бессонница, — пожал плечами Монти, так и не научившийся почтительности к сильным мира сего.

— А страдать должны мы, — проворчал Лерок. — Отдыхать-то когда?

— На том свете отдохну, — отмахнулся господин Дерси. — К тому же, дело не терпит отлагательств, так что бессонница Розетти нам только на руку. Да и меньше любопытных глаз.

Не слушая больше возражений своего телохранителя, Миррисав отправился на Шитейную площадь, благо, находилась она недалеко. На самом выходе с территории дворца их нагнал пропавший ненадолго Монти, да не один, а с приятным довеском в виде огромного куска пирога с мясом. Королевский секретарь благоразумно не стал спрашивать, где тот его раздобыл, тем более что Тараб поровну разделил трофей между ними тремя.

Особняк Розетти на Шитейной площади был покрашен в приторно веселенький зеленовато-желтый цвет, нелепо смотрящийся на фоне соседних зданий, оформленных в преимущественно серую гамму. Этот род занимался внешней разведкой, несмотря на часто высказываемое мнение окружающих, что подобной работой должна заниматься по идее армия. Некоторые даже предлагали Розетти и Торквийским породниться, чтобы свести две взаимодополняющие функции под одно начало. Но ни те, ни другие не хотели рассматривать этот вариант, хотя герцог и был бы не прочь прибрать к рукам разведку. Но вот Розетти ревностно относились к своим правам, и будучи одной из самых старых семей в статусе главного рода, обладали немалым влиянием в Совете Семей. Так что, все попытки потеснить их оканчивались неудачей.

Королевского секретаря предусмотрительно запустили с заднего входа, вежливо попросив оставить своих людей в холле. Престарелый слуга степенно провел его по просторным коридорам и затейливо изогнутой лестнице наверх. В неясном свете свечи в руках слуги проступало роскошное убранство особняка, наверняка, броско смотревшееся при свете дня. Миррисава привели в небольшую комнату, служившую, видимо, гостиной, где его поджидал Эдмун Розетти.

Хозяин дома уже давно перешагнул порог старости и все больше начинал ценить прелести комфортной жизни. Почти все дела он давно передал старшему сыну, не выпуская, впрочем, из своих рук бразды жесткого контроля. Просто, руководить он предпочитал, сидя в удобном кресле у потрескивающего камина и с бокалом хорошего вина. Господин Розетти выглядел ни годом моложе своих лет, глубокие морщины и седые волосы гармонично дополняли картину обычного старика. Пожалуй, слишком обычного. Ни запоминающегося носа, ни выдающегося подбородка, чуть полноватая фигура, средний рост, выцветшие от времени глаза. Таких стариков в Лигории было тысячи. В общем, самая подходящая внешность для разведчика, тем более что бывших разведчиков, как известно, не бывает. Сыновья господина Роззети обладали такими же непримечательными чертами лица и средним телосложением. Казалось, сама природа благоволила этой семье в выбранной ими профессии. Или возможно, они сами избегали брать в жены излишне красивых женщин или тех, кто способен наградить своих детей какими-нибудь запоминающимися приметами.

Миррисав учтиво поздоровался и присел на указанное ему место. На минуту воцарилась тишина. Господин Розетти по старой привычке пытался сыграть в молчанку, чтобы заставить собеседника почувствовать неловкость, однако королевский секретарь и сам имел немалый опыт в подобных играх, невозмутимо и со всей обстоятельностью рассмотрев обстановку комнаты и самого хозяина дома. Первым сдался Розетти.

— Признаться, — сказал он, — я был удивлен, получив вашу записку.

Сав изобразил вежливое внимание.

— Мы с вами почти не пересекаемся в работе, — продолжил старик, — вы больше по внутренним делам, я — по внешним. Поэтому мне очень интересно узнать, что же привело вас ко мне?

— Потребность в ваших профессиональных услугах, — ответил господин Дерси.

Он достал письмо Митади и, наклонившись, передал его старому разведчику. Если тот и удивился, разглядев печать, то вида не подал, вскрыв письмо. Закончив читать, господин Розетти секунду невидяще смотрел куда-то в пространство, думая о чем-то своем. Потом словно очнулся, поднялся с некоторым трудом с кресла, подошел к уже тлеющему камину и бросил письмо туда. Маленькие язычки пламени тут же ожили и с радостью принялись за подношение.

Обернувшись, но так и не отойдя от камина, Эдмун произнес:

— Так значит, это вы поспособствовали замене приговора моему старому другу.

Это прозвучало скорее как констатация факта, чем как вопрос, поэтому Миррисав промолчал. Хотя решение короля по делу Митади официально не оглашалось, слухи, похоже, достигли всех заинтересованных лиц. Он был почти уверен, что этому в немалой степени поспособствовал и сам король. Та громкая история с бывшим советником стоила ему в свое время серьезных разногласий со многими из Совета Семей. Конечно, Его Величество ни сегодня, ни тогда не потерпел бы открытого проявления недовольства своими решениями, но во внимание данный факт все же принял и теперь воспользовался случаем разрядить обстановку. Кстати, Эдмун Розетти был в том списке, который королевский секретарь передал герцогу.

— Вы выполните просьбу друга? — уточнил Сав.

— Смотря, что вы попросите, — усмехнулся господин Розетти.

Что ж, это вполне прагматично.

— Доступ в ваши архивы, а точнее к документам по Лосатому полуострову, за последние несколько месяцев.

На огромном Лосатом полуострове было расположено несколько особо проблемных стран, не слишком развитых, с бурными внутренними разборками. Одной из них была Розания. Королевский секретарь знал, что через каналы внешней разведки проходит вся официальная и неофициальная дипломатическая переписка, а также множество сопутствующих документов. Причем, получатели чаще всего об этом даже не догадывались. Педантичные члены семьи Розетти тщательно сортировали полученную информацию, подшивали к ведомым делам, а через месяц, если она не понадобилась или потеряла актуальность, отправляли в архив, где бумаги благополучно пылятся годами и десятилетиями. Насколько Сав помнил, о приезде посольства Розании было сообщено месяца полтора назад. Никаких особо интересных документов по этой стране через руки господина Дерси не проходили, что могло объясняться желанием самого короля. Но в архиве рода Розетти они наверняка должны были найтись. Тем более что когда знаешь, в каком направлении копать, обязательно получишь какой-нибудь результат. А вот нужный тебе или совершенно неожиданный — время покажет.

— Ну что ж, это можно устроить, — господин Розетти, похоже, был рад, что у него не потребовали что-то более серьезное. — Я выпишу вам пропуск, но только в сектор, где хранятся документы по этому полуострову. Устроит?

— Вполне, — кивнул Миррисав.

Конечно, нельзя быть уверенным, что ему впоследствии не понадобится информация по другим направлениям, но интуиция подсказывала, что даже такого ограниченного доступа будет достаточно.

Из дома старого разведчика господин Дерси выходил уже глубокой ночью с хорошо спрятанным в потайном кармане плаща пропуском в совершенно неприметное трехэтажное здание на улице Белых Вод, вывеска на котором утверждала, что здесь можно постричься по самой лучшей цене в Парисе. Впрочем, на первом этаже действительно стригли, а о втором и третьем работники ножниц и расчески клятвенно заверили бы любого случайного любопытствующего, что там всего лишь склад материалов расположенной напротив мастерской по пошиву одежды. В самой мастерской это не менее охотно подтвердили бы.

Королевский секретарь собирался посетить заветное здание при первой же возможности, улучив пару часов в плотном расписании, которому ему приходилось придерживаться, служа Его Величеству. К счастью, удобный случай подвернулся уже на следующий день. Король отправил его в город с поручением, с которым господин Дерси справился неожиданно быстро, освободив тем самым необходимое время. На Кирива пропуск, выписанный Эдмуном Розетти, не распространялся, поэтому ему пришлось остаться снаружи, заодно присматривая за окрестностями. Поднявшись на второй этаж, Миррисав толкнул дверь безо всяких опознавательных знаков и вошел в маленькую комнатку, единственными предметами мебели которой были захламленный стол и кресло. Сидящий за столом человек поднял глаза от газеты, которую читал.

Архивариус, а это, судя по всему, был именно он, выглядел на редкость колоритно. Настолько старый, что с трудом верилось, что его еще держат ноги, он обладал сухонькой, маленькой фигурой, почти теряющейся где-то в глубине большого кресла с высокой резной спинкой. Миррисав не удивился бы, узнав, что это кресло стояло здесь еще в прошлом веке, своей выцветшей обивкой служа напоминанием эпохи, когда узор в виде сказочных огненных птиц был в моде и рисовался, где только можно. Сутулые плечи архивариуса прикрывала теплая вязанная кофта, а вокруг шеи был повязан шерстяной шарф. Ослепительно белые от седины, немного курчавые волосы старика были достаточно длинными, чтобы мешаться перед глазами. Привычным жестом он убрал спадающую прядь и поправил заодно на носу аккуратные маленькие очки в круглой оправе, а затем спросил:

— Что вам угодно, молодой человек?

Это было сказано таким тоном, что Миррисаву живо вспомнился его учитель словесности из далекого детства. Тот был твердо убежден, что у живого и непоседливого наследника рода Дерси в голове гулял только ветер и никакие знания туда добровольно не заглядывали. Тем сильнее было его удивление, когда он застал однажды мальчика в библиотеке поздно ночью, забравшегося с ногами в отцовское кресло и читающего книгу с жизнеописанием известного морского капитана. Учитель тогда точно таким же тоном спросил, что Сав там делал, как будто ему даже в голову не могло прийти, что ученик пришел просто почитать.

— Добрый день, господин Ларо, — королевский секретарь озаботился узнать заранее имя архивариуса. — Разрешите воспользоваться вашим хранилищем.

Он достал пропуск и протянул его старику. Тот принял бумагу чуть подрагивающей рукой и внимательно прочитал, поскреб коротко подрезанным ногтем подпись Розетти, потом перевернул и посмотрел на оборотную сторону, после чего опять перевернул и прочитал еще раз. Королевский секретарь терпеливо ждал.

— Хорошо, — с заметной неохотой признал старик правомерность требования господина Дерси.

Архивариус кряхтя потянулся к массивному колоколу стоящему на столе и с неожиданной энергией оглушительно зазвонил в него. У Сава моментально заложило уши, так что он даже машинально сделал шаг назад. Издевательство над его барабанными перепонками длилось довольно долго, пока небольшая дверь напротив не распахнулась, и в комнату не влетел подросток лет тринадцати.

— Да слышу я! Зачем же так звонить? Это ты глухой, а я-то еще нет!

— Слышал бы, пришел раньше, — проворчал архивариус.

— Я в дальнем архиве был, оттуда знаешь сколько бежать.

— Ты составил опись карт? У меня работа над каталогом стоит.

— Ну деда, — заныл мальчишка, — эти карты на самых верхних полках лежат, я же не обезьяна туда лазить.

— А стремянка на что? Ладно, — вспомнил, зачем позвал внука, архивариус. — Отведи этого господина в сектор Д52. Но только туда!

— Хорошо, — покладисто согласился младший Ларо, довольный, что от скользкой темы составления описи они, кажется, ушли.

Он кивнул королевскому секретарю следовать за ним, но уже почти из-за закрытой двери его догнал голос деда:

— А после закончи с описью!

— Упрямый, как осел, — проворчал мальчишка и недовольно глянул на Миррисава. — Идемте, господин, я провожу вас. Но только в другие секции не ходите, я прослежу.

Сав не стал уточнять, что будет, если он нарушит столь грозный приказ. В конце концов, злоупотреблять доверием Розетти он и не собирался. Будущий архивариус провел его по плохо освещенным, пыльным узким коридорам из возвышающихся до потолка стеллажей со всевозможными папками, свитками и конвертами. Мальчишка петлял как заяц, и Миррисав был почти уверен, что обратную дорогу он самостоятельно не найдет. Внезапно резко свернув налево и нырнув в какой-то проем, они оказались в тупике. Юный Ларо обернулся к королевскому секретарю.