Николай I - попаданец. Книга 2

Поздоровавшись с подопечными, бывший революционер сказал:

— Сегодня я покажу вам как из подручных материалов можно собрать мину целеноправленного действия и скрытно ее установить в склоне холма, у дороги или на улице. Здесь надобно следовать нескольким простым, но обязательным правилам. Но начнем с конструкции самого устройства. Для этого подойдет консервная банка или отрезок трубы. Лучше набить такую мину картечью, но можно и обрезками железа и гвоздями... — некрасивое лицо студента-очкарика преобразилось. Оно стало одухотворенным, а глаза его, за стеклами очков лихорадочно поблескивали. Он занимался любимым делом среди благодарной аудитории.

Через месяц половина лагаря опустела. Будущие диверсанты, приобретя необходимый опыт направлялись обратно домой, чтобы на деле опробовать свои навыки. Отделение Галена было среди тех, кто направлялся в Александровск, чтобы оттуда тайком отбыть на родину. До столицы Калифорнии добирались небольшими группами, налегке, в пропыленном, громыхающем диллижансе который доставлял окрестных бетраков, старателей и лоточников в Резанов и далее в саму столицу. Ирландцы в своих холщавых штанах и рубахах ничем не выделялись из пестрой толпы наводнявшей город. Праздно бродили они по оживленным улицам, надолго заседая в многочисленных припортовых барах, блаженно наслаждаясь свободой после года затворничества в лагере. Дождавшись парахода на Санта-Крус, они без приключений добрались по побережья Мексики, откуда поездом пересекли перешеек Теуантипек до Пуэрто-Мексико. Там их уже дожидалась небольшая, быстроходная шхуна и погруженные на нее ящики с оружием. Отсюда шхуне предстояло тайно доставить люде и груз на изумрудный остров, так как корабли с возращенцами из Мексики англичане останавливали и поворачивали обратно. Возвращение домой закаленных в боях ветеранов, научившихся убивать и ненавидящих островитян, очень обеспокоило Лондон. И потому для остраски несколкьо кораблей были задержаны в порту и всех возвращенцев силой рекрутировали во флот или отправили в Индию. После чего поток желающих вернуться иссяк. Оттого возращенцев и оружие доставляли тайком, обходя английские патрули.

Через три недели корабль оказался вблизи изумрудного острова. Во время перехода океан отчаяно штормило. Мачты и снасти скрипели от натуги, когда утлое суденышко несчадно кидало с волны на волну. Ирландцы в тесной каморке на юте молились о том, чтобы это мучение когда то закончилось.

Когда настали сумерки, корабль медленно приблизился к берегу, дабы не напороться в темноте на скалы, едва различимые при тусклом свете луны, капитан шхуны бросил якорь в полмили от берега. На воду спустили шлюпку и будущие повстанцы в несколько заходов очутились на берегу. Сощитав свои подопечных и убедившись, что все на месте Гален приказал двоим остаться стеречь ящики с оружием, а с остальными быстрым шагом пошел по тропе, ведущей на вершину невысокого холма. Когда они поднялись на вершину, из густых зарослей мелькнул и погаснул фонарь. Но через несколько мгновений свет приблизился, и они увидели невысокий, коренастый силуэт, смутно освещаемый фонарем. Лишь борадатое, красное лицо, освещаемое светом выделялось из окружавшего мрака.

— Сэм, — воскликнул Джон, ты ли это, дружище?

— Джон, — воскликнул тот, — вот это встреча. — Он поставил фонарь на землю, схватил молодого человека за плечи, всматриваясь в него, и отпустил. — Возмужал, заметил Сэм. — Когда мы с тобой растались в Веракрусе, совсем еще сосунком был, а теперь, гляди ка, как вымахал.

— Так ведь не в трактирах пиво в брюхо заливл, как некоторые. — засмеялся молодой ирландец. — Эвон какое брюхо ты себе нажил.

— Хватит зубоскалить, — оборвал его боевой товарищ, — Лучше скажи, кто у вас главный?

— Я главный, — ответил Гален выступая вперед и пожимая Сэму руку. — Ребят по дороге сильно штормом помотало, так что хорошо бы нам где нибудь переночевать.

— Конечно, — ответил тот. Тут неподалеку рыбацкая деревня. Здешние рыбаки нам сочуствуют. Там и переночуете.

— Замечательно, там внизу ящики с оружием и три бочки с порохом. Надобно все это запрятать, пока не удастся переправить их дальше.

— Сделаем. У меня неподалеку телега, на нее все и загрузим. Помощь нужна?

— Нет, подгони телегу, а мы пока поднимем все наверх.

Так и сделали. Диверасанты споро сбежав по тропе и, пыхтя, подняли наверх оружие и порох и осторожно погрузили все на телегу. Прикрыв бышей там ветошью. Луна едва освещала узкую тропинку, тянувшуеся повер береговых утесов и небольшой отряд двигавшийся вслед за телегой. Вскорости тропа пошла вниз и через сотню ярдов они вышли к окраине деревни. Свежий ночной ветерок разносил вокруг запах соли, вяло теребя сохнувшие на жердях снасти. Подойдя к большому, приземестому дому на окраине селения, Сэм дважды постучал в дверь. Через мгновение, скипнули плохо смазанные петли и на пороге появился хозяин дома — угрюмых, бородатый мужик, тезка Джона.

Пригласив всех войти, он приказал старшему сыну завести лошать в сарай и насыпать ей сена. Обстановка внутри была бедная, но опрятная. Посреди главной комнаты, служившей гостинной, столовой и кухней стоял длинный, грубо сколоченный деревянный стол с потемневшей от времени столешницей, а вдоль него тянулись скамьи. Над столом чадила керосиновая лампа, тускло освещая посеревшие от времени и соли стены, небольшой камин в углу и старое, пляшевое кресло возле него. Созле камина, служившего и очагом, суетилась жена хозяина, по имени Хетер — сухая от времени и невзгод женщина с суровым, когда-то миловидным лицом.

Поздаровавшись и познакомившись с хозяином, весь отряд уселся вдоль стола и Хетер подала нехитрую снедь: хлек, картофель и селедку. Все это запивали неплохим, пенистым элем и небольшого боченка. Гален отрядил четверых спрятать оружие в потайном погребе в сарае, а потом скомандовал отбой. Предстоял суматошный день и людям, после невзгод перехода требовался отдых.

На слудующий день, попращавшись с хозяевами дома и с Сэмом, отделение Галена разделилось. Люди возвращались домой, чтобы до поры до времени затаится. Кто пошел в Корк, кто в Лимерик, а некоторые и далее, в Дублин. А в тренировачный лагерь у подножья Заснеженных гор прибыли новые добровольцы.

Глава 29.

Генрих Штосель вылез из повозки у элегантного двухэтажного особняка с белыми колоннами и широкой верандой. Перед домом раскинулась широкая, зеленая лужайка, по центру которой стройным рядом протянулась кипарисовая аллея. Черный слуга у входа принял у него цилиндр и трость и сказал бесстрастным голосом, с уловимым южным акцетном:

— Вас ждут сэр.

И действительно, пройдя небольшую залу, гость вошел в широкую, светлую гостиную, окнами выходившую в сад. Хозяин дома, сенатор Клэй, высокий, сухощавый мужчина, с роскошной шевелюрой и немного суровым, пристальным взглям протянув руку спросил:

— Господин Штосель, чем обязан вашему визиту?

Поздаровавшись, тот ответил:

— Я представляю швейцарский торговый дом Байер и Ко. Мне выпала честь служить его полномочным представителем в вашей стране. У меня есть деловое предложение, которое, смею предположить, вас заинтересует.

Заитригованный сенатор сделал приглашающий жест:

— В таком случае, давайте пройдем в мой кабинет, он более подходит для такого рода бесед. Гость кивнул, выражая согласие и мужчины прошли в небольшой, отделанный деревянными панелями кабинет.

Генрих Штосель уже год служил представителем Байер и Ко в США. В отличие от большинства предпринимателей из Европы, он не осел в одном из быстрорастущих индустриальных центров на севере страны, таких как Нью-Йорк, Бостон или Питсбург, а направился на юг, в сонную и респектабельную Атланту, откуда и вел свои дела. Южные штаты гораздо меньше привлекали заокеанских инвесторов. Что поделаешь, не хватало у них деловой хватки янки, да и дешевая рабочая сила из имигрантов прибывала в основном на индустриальный Север, где имелось гораздо больше возможностей для трудоустройства. С другой стороны, господин Байер, совладелец и отец-основатель компании, справедливо рассудив, что лучшие куски на севере уже проглотили другие, а на юге все еще непаханное поле для делового человека, направил своего представителя именно на юг.

Байер и Ко была основана в 1832 году в Берне и поначалу занималась продажей текстильных станков в Швейцарии, Баварии и Австрийской империи. Но за двадцать лет непрерывного роста она превратилась в серьезный конгломерат, торгующий станками, высококачественной сталью, телеграфным и железнодорожным оборудованием. Настоящий успех пришел после того, как господин Байер, первым в Европе начал продажу телеграфных аппаратов Российской Электротехнической Компании, став практически монополистом в Италии, Швейцарии и Баварии. Так сложилось, что через эту швейцарскую фирму и в дальнейшем продолжали идти товары из далекой Российской империи, такие как паровозы, рельсы, сталь и керосин. Хотя, конечно, компания торговала всем, что может принести прибыль, к началу пятидесятых годов присоеденив к своим активам часовое и оптическое производства.

Это была официальная история компании, которую все ее многочисленные служащие знали наизусть. Но имелась и неофициальная, неизвестная никому, но от того не менее реальная история. Господин Фридрих Байер прибыл в Россию еще в 1828 году в надежде открыть собственный механический завод и разбогатеть. Он осел в Риге, и рьянно принялся за дело. Но, увы, у него не получилось и через три года он разорился. Причем настолько, что не хватало даже денег на возращение на родину. Из этого отчаянного положения швейцарцу удалось выбратся благодаря своему приятелю Виктору Штерну, который, как позже оказалось, работал на русскую разведку. Русские сделали предложение, от которого Фридрих не мог отказатся, а именно — открыть торговый дом в Берне и продавать российские товары через Швейцарию. Они вложили в это дело большие деньги — двести тысяч рублей, но потребовали, чтобы все акции будущего торгового дома Байер и Ко принадлежали фирме Залесов и сыновья, которая базировалась в Петербурге и по факту принадлежала русскому правительству.

Оказавшись в безвыходной ситуации, Байер согласился и никогда об этом не жалел. Вернувшись в милый сердцу Берн он, с помощью русских денег, открыл компанию и дела его быстро пошли на лад. Щедрое финансирование на первых порах и эксклюзивные права на продажу технических новинок, таких как телеграф, мощные паровые двигатели, паровозы, швейные машинки в Швейцарии и Италии привели к сказочному росту его детища. Тем более, что работа оказалась не пыльная. На деле всеми операциями руководил совет директоров из пяти человек, трое из которых были остзейскими немцами. Из них один даже настоящий барон. Сам же господин Байер стал скорее фасадом нового торгового дома, присутствуя на светских раутах и благотворительных вечерах. Повышение благосостояние благотворно сказалось на уроженце Берна. Он раздобрел, приобрел солидный, немного снисходитеьный вид и начал колекционировать дорогие вина.

Создание Байер и Ко позволило русским промышленикам обойти кое какие ограничения легального характера, а также сократить некоторые торговые пошлины налагаемые Германскими государствами и Австрийской империей на русские товары. Вдобавок приобретение часовых и оптических предприятий сделало возможным доступ к закрытым доселе, передовым швейцарским технологиям. Не удивительно, что имея источником финансирования деньги русского правительства, компания являлась ширмой для действий русской разведки и промышленного шпионажа в Европе. Она же использовалась как проводник торговых интересов империи на Американском континенте. Имея нейтральный статус и превосходную деловую репутацию, Швейцария пользовалась доверием негоциантов со всего мира, что было разведчикам на руку.

В кабинете сенатор на правах хозяина разлил в стаканы немного виски и протянув один из них гостю, пригласил того сесть. Когда Штосель уселся, сенатор спросил, глядя на собеседника внимательным, цепким взглядом:

— Итак, господин Штосель, я вас слушаю. Что привело вас в Алабаму?

— Как я уже упоминал, я представляю швейцарский торговый дом Байер и Ко и мы заинтересованы во взаимовыгодных вложениях в вашей стране. Наша копания занимается производством и продажей станков, телеграфных аппаратов, рельс и паровозов. Не секрет, что большинство предпринимателей из Сити и Парижа предпочитают вкладывать свои деньги на Севере, но мы считаем иначе. Юг имеет огромный деловой потенциал, а вы южане, слывете людьми слова. Недавно, возле городка Элитон нашли месторождения угля и железа. Мы готовы вложить наши средства и опыт, чтобы построить на этом месте металургический комбинат, для производства чугуна, а также проката рельс. В будущем возможно добавить паровозостроительный завод. Но это при условии, что комбинат даст прибыль.

— Рад, что ваша компания считает наш штат перспективным местом для инвестиций. Но хотелось бы знать ваши условия и сколько средств вы намеренны вложить в этот проект?

— Наши условия довольно просты и взаимовыгодны. Штат Алабама продает нам земли, где находятся месторождения угля и железа по льготным ценам, скажем, десять центов за акр. А мы со своей стороны строим корпуса заводов и постовляем необходимое оборудование для производства пятидесяти тысяч тонн чугуна и стали, то есть более ста миллионов фунтов металла. — При упоминании столь большого объема производства брови сенатора поползли вверх и он не смог сдержать изумления.

— Сто миллионов фунтов, цифра действительно значительная, но десять центов за акр это черезчур мало. Вдобавок, как я понимаю, вы претендуете на монопольное право на эти месторождения. Не думаю, что губернатор Винстон на это согласится.

— Господин Клэй, согласитесь, что мы сильно рискуем, вкладывая столь значительные средства в создание чугунолитейного производства. Ведь в районе Элитона нет железных дорог и больших городов, откуды мы смогли бы нанять рабочих. Все это придется создавать с нуля, что как минимум удвоит требуемые инвестиции. Поэтому мне кажется справедливым наше требование ма монопольное владение этими месторождениями. Вдобавок не забывайте об огромной пользе штату и любому, лично причастному к этому проекту лицу. — Немец сделал небольшую паузу, дабы смысл его слов дошел до сенатора и продолжил, — Если у нас все получится, мы сможем обеспечить рельсами весь юг, и вам не нужно будет закупать их на Севере. А ведь помимо рельс мы хотим производить листвое и кровельное железо для строительства. Будущий комбинат даст работу тысячам людей, а налоги от него значительно повысят ваш буджет.

— Не буду скрывать, господин Штосель, что вы удивили меня своим предложением. Но хотелось бы понять каким образоя я могу вам помочь?

— Вы не последний человек в Алабаме и обладаете значительным влиянием на губернатора Винстона. Вдобавок у вас много друзей в Сенате. Вы бы нам очень помогли организовав встречу с губернатором и сенаторами, которых вы сочтете необходимыми в этот предприятии. Мы со своей стороны хотим создать фонд, размером в пятьдесят тысяч долларов для развития Монтгомери и включить в его совет директоров вас и еще четверых достойных людей, которым дорого благосостояние столцы. После того, как наш проект начнет приносить прибыль мы и далее намерены вкладывать средства в этот фонд.