— Сейчас же перед нами встал неприятный выбор. Поступки легли на чаши весов чести, и замерли в равновесии. Путь ветвится, а зайти в тупик — слишком рискованно. Велик шанс не вернуться вовсе.

Убедившись, что его сомнения правильно поняты — дело не в страхе смерти, его тревожит возможность завершения пути, — таркри продолжил:

— Мы всегда с достоинством принимали испытание боем. Это ли не лучшая закалка? Но сегодня мы смотрим на соотношение сил, и не можем почувствовать обыкновенной радости следования пути. Бесспорно, подобное масштабное сражение — вызов и мастерству каждого из нас, и всех вместе. Но что ждет нас после? Все просто и сложно — по окончании сражения некому будет восхититься очередным шагом, сделанным нами. Никто не извлечет уроков, никто не продолжит путь! А это значит — в таком решении где-то кроется ошибка. Искореженный и сломанный клинок не сможет больше исполнять предназначение..., — у Маррека, несмотря на его бедное воображение, все же от последнего признания чувства зашкалили. Таркри показалось, что он проглотил не простые слова, а целый ком паутины, мешающий дышать. Но он попытался как можно быстрее продолжить, чтобы его мнимой слабости никто не заметил.

— Другой выход — уйти. Ускользнуть при желании не так уж и сложно. Рассеяться, выбраться на поверхность, жить, найдя новых спутников. И каждый час, каждый миг помнить свой выбор, гадать — а теперешний наш путь по-прежнему путь-к-совершенству? Не свернули ли мы тогда на ложную тропу?

В воздухе вместе с пылью повисла пауза. Маррек понимал, что для решения, в общем-то, нужно время, а для взвешенного решения — так и не малое. Но этой ценности у них сейчас не оказалось. А потому он ждал, пока истекут отмерянные незримыми часами мгновения. Ждал, яростно сверкая глазами — так как сам же разворошил угли эмоций последними словами.

Что творилось в душах присутствующих гномов, судьбу которых он, так же как и судьбу таркри, доверил решать чужаку, Маррек не взялся бы предположить. Пожалуй, все зависело от того, какое впечатление на этот день сложилось у них о гостях. В любом случае, отношение гномов к ситуации не помешает таркри воплотить решение в жизнь. Придя к такому нехитрому выводу, Маррек успокоился, и даже передал проклюнувшуюся безмятежность собратьям. И начинать сражаться, и отступать лучше с холодной головой и ясностью в мыслях, пусть даже это затишье в центре шторма.

Человек — не человек, чужак, наблюдатель, спутник, судья... Коэл думал недолго. Там, где есть два пути, найдется и третий. Решение, как первые реплики в этом странном разговоре, пришло само, и вызывало лишь положительные эмоции. Но вот реализовать идею — с этим могли возникнуть сложности. Однако настроение виконта так и не упало с высокой отметки, даже под волнами изумления и восхищения, которое, хоть бы и против воли, вызывала воинственная философия таркри. Только азарт ярче разгорался в душе. Если все получится, тогда он сможет вернуться к озеру совсем с другими надеждами. А значит — должно получиться!

Маррек недоверчиво посмотрел на добровольно избранного судью. То, что он предлагает, на первый взгляд абсурдно. И на второй, пожалуй, тоже. Маррек не может принять решение один.

Все таркри дружно прикрыли глаза. Глядя со стороны, легко принять их за молящихся неведомым богам. Но это не так. Таркри верят лишь в собственные силы, правильность пути, да удачу. И в этот миг они просто совещаются, рассматривая достоинства и недостатки третьего, неожиданного варианта, который непросто уместить на весах с уже наполненными чашами.

Гномы — не бессловесные существа, которым можно доверить играть лишь декорации. Третий булыжник в четвертом ряду — явно не место гордых подземных жителей. И если сначала они отступали, потом замерли, впечатленные числом таркри, а затем и их разумностью, то это совсем не значит, что стоит ждать от гномов покладистости себе в ущерб и дальше.

Вот только решение человека — а разве оно несет ущерб?

Но как же постоянные стычки в течение полувека — забыть? И всех погибших объявить ошибкой, жертвами недопонимания? Да, гномам тоже в своем роде полезно поддерживать тонус, чтобы не зарасти жирком благополучия по самые брови. Только вот очень не вовремя таркри решили "потренироваться", тяжелый получился довесок к остальным проблемам. Окончательно остаться без магии, страдать от все более частых сбоев в работе-жизни Сердца Гор, а тут еще истощение близлежащих месторождений таких нужных металлов, и война-охота.

Гномы не таркри — мысленно общаться не могут. Да только в зале среди простых работяг и мастеров оказался и весь Совет — умирать никто не хочет. И Хранительница тоже была тут, правда она идти никуда не хотела, но ее охрана не больно-то спрашивала, списав желание остаться на молодость, приравненную к глупости. До авторитета наставницы Илиде еще как до центра Энтары пешком.

Так и обдумывала решение человека не толпа — какие у толпы могут быть мысли, одни инстинкты. Члены Совета быстро оказались в первом ряду. И уж они-то молодостью не страдали, успели накопить достаточно мудрости, чтобы оценить, хотя и спорное, но вполне рациональное предложение. И дать себя уговорить, если это соотносится с их планами.

Коэл понимал, что на свете множество ораторов куда лучше него. А потому, он постарался вложить в речь, помимо доводов разума, еще и как можно больше эмоционального жара. Конечно, он не кричал, не напирал на беспочвенные, но цепляющие утверждения. Он постарался подобрать предельно яркие примеры и образы. Ну и, естественно, "заразить" азартом и воодушевлением таркри и гномов — убеждать все-таки понадобилось и тех и других.

А идея? Его идея проста. Таркри ведь восхищаются гномами, не способными бесконечно совершенствовать тело, но зато беспрерывно улучшающими не-живое оружие. Они сами это признали, когда сочли тех достойными познания. Не так ли? Прошло полвека. И что же? Таркри по-прежнему признают схватки с гномами интересными. Так зачем рушить всю эту прекрасную композицию? Зачем уничтожать созревшие семена — основу будущих всходов, способные принести пользу буквально всем. Нужно лишь еще чуть-чуть по-иному на это взглянуть. Два народа могут стать друг для друга не партнерами-по-битве, а... Просто партнерами. Соратниками. Но не стоит даже и думать о том, что это способ отдохнуть и расслабится. Ведь такая дружба — это тоже испытание. Причем чуть ли не более серьезное, чем вражда.

В ход шли описания сплавов — именно на основе соединения нужных свойств старого, рождается новое, лучшее оружие (это, конечно, аргумент для таркри). Безопасность (естественно для гномов)! Лучшее знание таркри окружающей территории — наверняка и много всего полезно они открыли (тоже в копилку гномов). Найти на ком тренироваться — разве это действительно проблема? Да они наоборот, себе жизнь, можно сказать облегчают. А вот попробовали бы таркри сражаться, например, с человеческими бандами и просто преступниками. Найди-ка невидимку вора-профессионала. И кто тут еще выиграет в маскировке (это никакое не художественное преувеличение — магия-то на что)? А охотники за нечистью? Объявите о себе открыто, не в смысле "мы разумные, добрые, давайте дружить", а просто как о чем-то непонятном, и этого будет достаточно. Наступит у вас очень интересный период. Выживите — точно продвинетесь на пути вперед (кому все это — понятно).

Странный день, страшный день, радостный день. День, который еще не закончился. Но если удастся его пережить, Маррек не сомневался — он запомнит этот день навсегда.

Клятвы, они священны для одних, но для других лишь ширма, которой так удобно прикрывать до времени уродство души. Таркри не больно-то верили клятвам. Друг другу им клясться было не в чем. А старый опыт общения с другими расами нагонял тоску. В конце концов изворотливый ум, а за гномами ум не признать нельзя, способен найти лазейку почти в любой клятве. Но есть один вариант, который может устроить даже их, считающих себя живым оружием.

Гномы, как оказалось, тоже редко полагаются на простые слова. Им полноценные контракты, заверенные и оформленные подавай. Да разве ж заключишь нормальный договор с тем, кого еще меньше часа назад считал неразумным животным? Хищным. Опасным. Но зверем. Однако и среди клятв есть исключение.

И вот теперь Маррек стоял напротив молоденькой гномы с пронзительно синими глазами, а его кровь с щедро порезанной ладони густыми каплями стекала в серебряную чашу. Кровь у таркри, как и у людей, и у гномов — красная. Обычно она почти мгновенно сворачивается при ранениях, но сейчас Маррек позволял ей уйти, чтобы смешаться с уже набранной кровью гномы. Конечно, напротив него стояла Илида. Кому как не Хранительнице, единственной и неповторимой, свидетельствовать чистоту помыслов ее народа?

Клятва на крови. Смерть преступившему, и всему его роду. Простые решения иногда оказываются не просто лучшими — единственными из возможных.

Чашу для ритуала, после того, как все условия вкратце обговорили, нашли быстро. Кто-то из запасливых гномов прихватил перед бегством часть вещей. Скатерть в мелкий цветочек, подходящий по высоте валун, который удобно использовать вместо столика, да уже упомянутая чаша — больше для скрепления клятвы никаких безделушек и не потребовалось. Подозрительно жизнерадостный вид юной гномы, конечно, навевал некоторые сомнения, но отступать уже некуда.

Они были врагами, так по крайней мере считают гномы. Кто они теперь? Пока не очень ясно. Но время рассудит.

Когда таркри уже приняли решение, а гномы все еще спорили, но ясно, что они тоже согласятся, Коэл задал Марреку два любопытных вопроса, на которые получил всего один ответ.

Вопросы звучали как "Почему вы сочли меня достойным принимать такое решение?" и "Кем был Таркрим, в наследники которого меня так уверенно записали?".

— Одно прямо связано с другим. Таркрим, отец нашего народа, был моим другом. Моим, и еще нескольких из нас, с кого все тогда начиналось. Таркрим — великий маг и очень умный, но и очень увлекающийся человек. А мы в то время были молоды, и с радостью разделили его идеи. Но останься он обычным, пусть и сильным магом, ничего бы не случилось. Он не остался. Изменился. Стал Перерожденным, как зовут их люди, или Маи'Эри, как можно прочесть в первых переводах трактатов старших рас. Он изменил нас, чему мы благодарны до сих пор. Он, насколько мне известно, преобразовывал и собственную природу. Сильнее или нет, чем делал это с нами — не скажу, Таркрим предпочитал хотя бы внешне оставаться человеком. Но при необходимости перетекал в формы быстрее любого из нас, — силуэт Маррека начал стремительно плыть, словно его укрыло покрывало теней. А через десяток секунд перед Коэлом уже стоял немолодой мужчина, темнокожий, темноволосый, но с прежними желто-коричневыми глазами. Глаза — вот и все, что на первый взгляд в нем осталось звериного.

— В тебе его кровь. Все мы почувствовали это, но не смогли сразу понять, что же видим. Холиэр, — к тихо беседующим "людям" подошел высокий голубоглазы седой старик, на которого Маррек без стеснения указал пальцем, — тоже маг. Он остался им, пройдя с нами все, от того беззаботного времени, когда мы стаей несмышленых щенков носились с пограничными патрулями, и до сегодняшнего дня. Именно он и открыл нам суть того, что мы ощущаем.

Маг, задумчиво проведя рукой по коротко остриженным волосам, вступил в разговор:

— Последним доказательством стала Ваша шпага. Его, Таркрима, шпага, если уж на то пошло, — голос мага таркри, в отличии от полу-хрипа полу-скрипа Маррека, сух и ровен, можно даже сказать приятен, если вам нравится звук шуршания песчинок. А еще он, видимо вспомнив человеческое аристократическое прошлое, обращался к Коэлу на "Вы". — Она, конечно, не живая. Ей не дана та свобода воли, что нам. Но никого кроме прямого наследника — внука ли, правнука, и к тому же достойного ее, шпага, созданная Таркримом, не признала бы.

Коэлу подумалось: "Фамильная шпага-то фамильная. И деду, знаю, от его отца она досталась. Только вот род де Криэра в тот период лишь женской линией, насколько я помню, остался представлен. И о прадеде моем ни словечка нигде, словно и не было его совсем. Хотя, учитывая что нам со Светленой Владыка сирен рассказывал про закон об уничтожении Маи'Эри, это не очень удивительно. Удивительнее, что сам Хооролг об этой истории не знал. Но — все может быть. А вот замалчивать о всякой грязи, вроде убийства невиновных, вполне себя оправдывающая политика в глазах многих, держащих в руках власть. Тут и думать не о чем. Правда теперь неизвестно не только то, был ли Таркрим в чем-нибудь виновен, но и убили ли его вообще", — слушая вековой давности историю о том, как таркри ушли подальше от людей, а потом потеряли связь с создателем, решил Коэл.

— Как бы там ни было, Вы, молодой человек, просто не можете быть "простым человеком", — едким тоном, полуулыбкой тонких губ — Холиэр всем подчеркивал свое, не очень-то Коэлу понятное отношение к ситуации. И фраза наверняка неспроста как будто дважды отрицала его простоту и человечность.

— Не замечали за собой никаких странностей?

— Я..., — ответ Холиэру, как оказалось и не нужен.

— Ну так, полагаю, скоро заметите, — и он, развернувшись, отошел к одной из групп, образовавшихся в рядах таркри.

Коэл без труда прочел любопытство в глазах Маррека. Да и сам он не прочь бы поразмышлять на такую интересную тему, как свое происхождение. Но вот уже пора.

Дождавшись собственно клятвы, и убедившись, что все идет гладко, Коэл постарался как можно незаметнее покинуть зал. Он спешил обратно к озеру. Что бы там не происходило — потоп, землетрясение, извержение вулкана — там сейчас Светлена, а значит, и он должен быть там.

С незаметностью получилось не очень, а потому его провожала не одна пара глаз. Желтые, синие, голубые — разные чувства, несхожие мысли и намерения. Но они не несли угрозы, так что и беспокоится не о чем. Леди-удаче бы отдохнуть, задремать на часок. Но разве оставишь такого непоседливого подопечного хоть на минуту? Сразу же какая-нибудь беда приключится. Вот и переливчатое сияние продолжало ровно мерцать вокруг Коэла, пульсируя в такт неслышимой мелодии самой жизни.

* * *

Светлена шла на Совет глубоко задумавшись. Утро выдалось интересным — много нового они с Коэлом узнали о гномах. Теперь нужно все осознать, а лучше — приспособить к дальнейшему разговору. Ее взгляд несколько рассеяно скользил по затылку шагающего впереди Дромдора, по стенам и потолку.

Чересчур уйдя в себя, девушка не замечала приближения опасности до тех пор, пока земля не попыталась сбежать из-под ног. Но полет какой-то странной конструкции гномов мимо тропы быстро заставил остановиться, забыв все посторонние мысли.

Конечно, первым, что пришло ей в голову, оказался очередной сбой Сердца. "Но каких масштабов он должен быть?!", — пронеслась в сознании мысль. Не рассуждая, Светлена потянулась к водной стихии. Расстояние большое? Без разницы! Но, уже поймав почти привычный отклик, девушка одновременно словно получила незримый удар. Равновесие сил, которое она никогда раньше не замечала, внутренне сочтя его незыблемым порядком вещей, просто взорвалось. Ее вытолкнуло в "нормальное" восприятие реальности, на тропу.... Где ей вновь пришлось ловить ускользающее равновесие, но уже обыкновенное — скалы под ногами ходили ходуном.