Шмидт вынул из рюкзака металлический крюк для подвески туш.
— Думаю, это подойдет. Раны не будут слишком аккуратными и отдаленно походить на реальные. Но сначала мне придется вас оглушить...
Он переложил крюк в карман, и подобрал на краю поляны здоровенный узловатый сук. Взвесил в руке и нервно облизнул тонкие губы.
— То, что надо. Боюсь, что не смогу предоставить вам, герр Бронн, право на исполнение последнего желания. Высокопарно выражаясь, сейчас вы смотрите прямо в глаза смерти...
Он был прав. Именно в этот момент я и увидел глаза смерти. Они были желто-коричневыми, цвета не очень крепкого чая.
И я испугался. Первый раз в жизни... Нет, я много чего пережил, и не буду врать, что чувство страха было мне не ведомо. Еще как ведомо... Но тут было что-то другое. Какой-то совершенно неконтролируемый, первобытный ужас, вызывающий желание с верещанием взлететь на вершину дерева и прыгая по ветвям, кидаться оттуда сучьями, и одновременно парализующий и не дающий пошевелиться. Если Дарвин прав со своей теорией, то этот чувство осталось с тех времен, когда наши далекие предки еще сидели на пальмах с ужасом глядя на бродивших вокруг саблезубых тигров... или львов.
Видимо на лице у меня все это отразилось в полной мере. Шмидт недобро улыбнулся.
— Вижу, наконец-то вы осознали вашу судьбу, герр Бронн... — он поднял сук и шагнул ко мне.
В литературе часто встречается утверждение, что лев перед нападением благородно оповещает жертву громовым рычанием, и вообще нападает так, чтобы та его видела... Ничего подобного!
Вылетевший из рук Ялмара сук покатился по траве и врезался мне в ногу. Что-то теплое брызнуло мне на грудь, а длинный хвост с кисточкой на конце чуть не задел меня по носу.
Я механически отметил, что у льва почти нет гривы, какие-то жалкие рыжие клочки и бакенбарды. Зверь подхватил безжизненно обвисшее тело Шмидта и легкой рысцой умчался с ним в заросли кустарника.
Я вспомнил вчерашние слова охотника: "всегда мечтал встретить достойного противника"... Что ж твоя мечта исполнилась.
Прошло наверно полчаса, прежде чем я снова оказался в состоянии логически рассуждать. Со Шмидтом покончено, но я по-прежнему прикован к столбу. И ключ от наручников в лучшем случае в кармане трупа, а в худшем в желудке льва... Или они не едят одежду? Да о чем я думаю! Надо выбираться, пока лев не решил перейти ко второй перемене блюд. Вроде Шмидт говорил, что Иоганн должен вернуться сегодня к обеду, можно позвать на помощь... А если он заодно с хозяином?
Я осмотрелся, и мой взгляд упал на сук, так и не ставший орудием убийства. Отлично, им вполне можно попытаться дотянуться до все еще висевшей на сучке куртки...
С третьей попытки мне это удалось. Подтащив ее поближе, я вынул из кармана набор инструментов. Нет, я не располагал навыками квалифицированного взломщика, но этого и не требовалось. Кусачки, напильник, пилка по металлу и довольно скоро обломки моих кандалов полетели в ручей.
Я забрал с собой уже не нужную Шмидту винтовку, и направился в лагерь. Там-то я и наткнулся на Иоганна.
— Баас Ялмар сказал, что вас должен съесть лев, — тот так удивился, что даже подал голос.
— Вышло так, что лев съел его... — мрачно заметил я, снимая на всякий случай с плеча винтовку.
И тут я в первый раз увидел, как бледнеют негры... Судя по всему, Иоганн достаточно хорошо понимал, что представлял собой его хозяин. И сделал из моих слов логичный вывод, что я должен быть еще страшнее, раз смог переиграть Ялмара. Бедняга потерял дар речи и попятился.
Я в двух словах пояснил, что не собираюсь его немедленно убивать и скармливать львам. Убедившись, что нормальный цвет лица у него восстановился, я перешел к более практическим действиям. Оставаться здесь смысла уже не имело. Нужно возвращаться в Донкервод. А вот что делать дальше? Ладно, разберемся... Потом.
До поселка мы добрались только много после обеда. Там было пустынно. Я сказал Иоганну, чтобы он пристроил лошадей, а сам прошел в таверну. Хлопотавшая в зале хозяйка посмотрела на меня как-то странно и что-то зашептала на ухо одному из молодых парней стоявшему у стойки. Он понимающе закивал и выбежал на улицу.
Я согласен, что выглядел после всего случившегося не самым лучшим образом, но все же...
Решив пока не проявлять излишнего любопытства, я разузнал о состоянии наших комнат и уже собрался подняться наверх, когда меня окликнули.
Оглянувшись, я увидел деревенского пастора и рядом с ним того самого парня. Значит, его посылали за священником. Но зачем?
— Вы не могли бы вы пройти со мной? — вежливо поинтересовался пастор.
— "Что еще такое?" — подумал я, но приглашению последовал.
Оказавшись на улице, я все же спросил.
— Что-то произошло?
— Слуга сообщил, что вашего друга растерзал лев.
— Да... Это так.
— Мы сочли возможным подготовить все необходимое, идемте.
Он направился в сторону церкви. Я последовал за ним.
— Мы предположили, что он не принадлежал к пастве реформатской церкви... Это так?
— "Понятия не имею" — подумал я и сделал неопределенный кивок головой.
— В любом случае, мой долг как священнослужителя заключается в том, чтобы это сделать. К сожалению, бургомистр Блакфорст на две недели уехал в город, но мы все сможем организовать. Обещаю.
Мы обошли церковь, и я понял, что священник привел меня на кладбище...
Мы остановились у пустой могильной ямы.
— Это здесь, — сказал пастор.
Я перевел взгляд на аккуратно оструганный крест, лежавший рядом с ямой, и прочел — "Здесь покоится в мире Танкред Бронн".
Я попытался сглотнуть, но в горле пересохло...
— С вами все в порядке, минхеер Ялмар?
— Ага... Да...
— Может воды?
— Нет... Да... Пожалуй...
— Танкред Бронн был вашим близким другом?
— Очень... Близким...
Мысли летели по извилинам с калейдоскопической быстротой. Итак, они приняли меня за Шмидта. А почему бы и нет. Мы приехали в поселок пару дней назад. Представились бургомистру, записались в гостиницу... Ни с кем особо не говорили. Большинство из жителей поселка понятия не имел кто из нас кто. Просто двое городских охотников приехали выследить людоеда... Потом Ялмар приказал Иоганну сказать, что один из нас был разорван львом, и назвать мое имя. Кстати, Иоганн еще и телеграмму успел в Капштадт послать о моей смерти... А теперь слуга является со вторым охотником, потрепанным, но живым. Какие выводы должны сделать местные жители? Правильно — я тот, который выжил. То есть Ялмар Шмидт.
Единственный, кто мог нас помнить по фамилиям — бургомистр Алларт Блакфорст, но он, по словам пастора, уехал на две недели. В гостинице мы вписывались сами, и вряд ли кто-то обратил внимание, кто из нас какое конкретно имя вписал... Хм-м. А ведь в этом даже есть определенное преимущество. Львы, львами, но мне необходимо догонять экспедицию Мильвовского. Для этого нужны документы от горнорудной компании. Но они выписаны на имя Ялмара. Кроме того, как-то спокойнее себя чувствуешь, когда уверен, что Невер не пошлет за тобой новых головорезов, сочтя мертвым...
С каждой минутой эта идея казалась мне все более и более разумной.
Ко мне подошел плотник.
— Минхеер пастор сказал, что вы хотели поправить надпись на кресте?
— Я?! Нет. Просто показалось... все нормально...
Останки настоящего Ялмара мы нашли на следующее утро. Опознали по перчаткам... В тот же день состоялись скромные похороны. Могу поклясться, что в высокой, почти в человеческий рост, траве покрывавшей равнину за церковью, я заметил львиный хвост. Однако пастор меня заверил, что даже самый отъявленный лев-людоед не настолько безумен, чтобы средь белого дня заходить в поселок.
Я вернулся в мой, с позволения сказать, номер и начал разбирать вещи Шмидта. Мне нужно было как-то догнать экспедицию Мильвовского. У меня были карты, снаряжение, лошади, мулы... Не было одного — проводника и опыта. Иоганн был исполнителен, но никакого представления куда идти и где искать экспедицию не имел. А время шло. Если в момент нашего прибытия в Кабве я отставал от Мильвовского на два дня, то с тех пор прошло еще пять. Мои шансы на успех стремительно падали.
Трудно сказать, что именно я надеялся найти в вещах покойника. Документы, позволявшие мне спокойно путешествовать в пограничной зоне, я обнаружил практически сразу. А дальше просто убивал время в надежде что-то придумать...
Дверь распахнулась, и на пороге возник молчаливый Иоганн.
— Что случилось?
— Белый баас приехал.
— Какой еще баас?
— Не знаю, но он спрашивал вас. И когда ему сказали, что вас съел лев, он огорчился и пошел на кладбище...
— Ну и ... Что? Повтори? Кого именно он спрашивал?! Бронна или Шмидта?
— Вас, баас, — испуганно попятился Иоганн, — настоящего...
Так. Неужели Невер послал своих людей на проверку? Но как он мог что-то заподозрить? Да нет... за два дня никто бы просто не успел сюда добраться. Может он просто не доверяет Шмидту?
Я все бросил и помчался на кладбище. У свежей могилы я увидел невысокую коренастую фигуру, обвешанную походным снаряжением и с тропическим шлемом в руках. Похоже еще один охотник... Может просто услышал про льва-людоеда и решил его подстрелить? Я отбросил эту мысль как неправдоподобную... Официально на эту работу подрядили Шмидта, а всякую самодеятельность руководство горнорудной компании не поощряло.
Заслышав мои шаги коренастый человек, не оборачиваясь, произнес.
— Я ведь знал этого парня... Недолго правда. Но он произвел на меня хорошее впечатление. Как неожиданны бывают повороты судьбы...
Его голос показался мне определенно знакомым. Тут он надел шлем и обернулся...
Я видел самые разные выражения человеческого лица. То, что возникло у моего визави, было одним из самых необычных.
Некоторое время он молча смотрел на меня. Потом повернулся к могиле, прочитал надпись, и снова посмотрел на меня...
— Черт побери, Бронн... Но как?!!
— Вы, если меня не подводит память, Хеммет Синклер? Мы с Вами летели в Александрию на цеппелине, но вы сошли раньше...
— Да, но...
— Детали позже. Пока я выступаю в качестве охотника Ялмара Шмидта.
— А сам Ялмар?
— Увы, но то немногое, что нам удалось собрать, покоится в этой могиле...
Я посмотрел на его озадаченное лицо.
— Как вы относитесь к тому, чтобы продолжить беседу в более удобной обстановке?
Взяв Хеммета под локоть, я повел его в мой номер, лихорадочно обдумывая на ходу план действий. Может ли он быть человеком Невера? Да после всего случившегося я готов поверить, что куст акации посреди саванны может быть его человеком!
С другой стороны с Хемметом я впервые столкнулся задолго до визита в Аден. Невер интересовался статуэтками еще тогда? Чушь! В тот момент я и понятия не имел, куда все это вывезет. Да и почему он тогда сошел с цеппелина в Риме? Если он имел отношение ко всему этому, то наоборот должен был стремиться в Александрию. Может он связан с итальянскими властями? Бред. Уж они-то могут выяснить, место находки статуэтки, просто очень попросив грабителей рассказав, где они это взяли... Уверен, эта публика может быть весьма убедительна. Тогда как он сюда попал и зачем?
Может действительно случайно? В конце концов, Хеммет репортер и имел законный повод приехать на место событий.
Однако сейчас у меня особо нет выбора что делать. Придется хоть как-то объяснять ему в чем дело... Хотя и без лишних подробностей.
— ...вот так я и стал Ялмаром Шмидтом, — я внимательно посмотрел на Хеммета, пытаясь оценить его реакцию.
— Занимательная история, из нее могла бы получиться эффектная статья.
— Давайте мы опубликуем подробности этого как-нибудь потом?
— Не обращайте внимания. Я еще не совсем отошел после встречи с вами... Сначала мне говорят, что вас сожрал лев, потом я стою на вашей могиле и тут же вижу вас живым и здоровым. Не каждый день такое случается. Так вы говорите ссора с этим, как его, Гоше, у вас случилась из-за женщины?
— Именно. Жутко ревнивый тип...
— "Интересно, он действительно не знает Невера или прикидывается?" — я старался уловить минимальные признаки неискренности на его лице, но либо он отменный актер, либо действительно не причем.
— Скормить соперника львам... да уж. Ревнивый — не то слово.
— Именно поэтому я бы не хотел пока спешить... хм, исправлять возникшее недоразумение. До личной встречи с Гоше. Надеюсь вы понимаете, что я имею в виду.
Хеммет утвердительно кивнул.
— Вы хотите, чтобы он считал вас погибшим... понимаю.
— Но собственно вас-то, что занесло в эти края? — я решил, что самое время поменять тему разговора.
— Та актриса, из цеппелина, помните? Она подбросила мне прекрасную идею — подготовить серию фоторепортажей о тропической Африке. Этим я и занялся. Тут вести о нападениях льва. Я еду в Кабве, и узнаю, что вы с Ялмаром отправились на охоту. Я оставляю экспедиционное снаряжение там и налегке мчусь сюда. Ну а дальше вы уже все знаете...
Экспедиционное снаряжение. Кажется, он говорил, что охотник и спортсмен. Поклонник дикой Африки... А что? Это идея. По крайней мере, он будет у меня под наблюдением... Или я у него? А ладно, рисковать, так рисковать. После ночи в качестве живой приманки меня уже трудно чем-то испугать.
— Значит, вы путешествуете по Африке? — вкрадчиво поинтересовался я.
— Да.
— По редакционному заданию или, так сказать, ради собственного развлечения?
— Редакция заплатит мне за фоторепортажи. Но маршрут я выбираю сам...
— А вы в курсе, что как раз недалеко от нас сейчас находится сам Том Мильвовский?
— Сам? Пан Мильвовский? Где? Это же великий географ, интервью с ним, да еще в сердце Африки! Да об этом можно только мечтать.
— Он направляется в верховья Конго. Думаю, мы вполне смогли бы его нагнать, если поторопимся. Он был в Кабве где-то с неделю тому назад.
— Это прекрасная идея... Вы сказали "мы"? Вы тоже собираетесь с ним встретиться? Я полагал, вы остаетесь добивать льва?
— Лев, скорее всего, ушел. Вряд ли он нападет в ближайшие недели, а потом мы сможем вернуться. А я бы не хотел упустить шанс встретиться с самим Мильвовским. Полагаю, вы сможете составить мне компанию?
— Но Вы же не можете оставить людей на расправу этому зверю?!
Проклятье. Он прав... Но с моими охотничьими талантами я буду выслеживать этого льва годами. И в итоге, скорее всего, займу место на Донкерводском кладбище рядом с настоящим Шмидтом...
Неприятный выбор. Или я, как порядочный человек, остаюсь и делаю вид, что охочусь на льва, или продолжаю свои поиски...
Александрийская библиотека — величайшие памятники античной мысли. Достояние всего человечества. А на другой чаше весов — шахтеры и фермеры, за которыми идет смерть с глазами цвета не очень крепкого чая... И для полноты картины — аденские бандиты, охотящиеся за сокровищами. Стать честным, но мертвым, либо богатым и известным? Старый как мир выбор... Быть мертвым львом или живым псом.
