Александр. Продолжение похода 3

Когда до Гимилькона дошли известия о действиях врага, он сначала не поверил этому. Однако звон оружия у себя в тылу и воинственные крики македонцев, быстро убедили его в правоте услышанного. Охваченный отчаянием и полной безысходностью своего положения, пуниец выхватил меч и ринулся в самый круговорот схватки, с надвигающимися со стороны моря македонцами. Отчаянно сражаясь, он пал под мечами солдат Деметрия. Зажатые с двух сторон, наемники начали дружно сдаваться, как только увидели гибель своего командира.

Агригент пал к ногам Александра, завершив тем самым полное покорение царем Сицилии. Заняв город, македонцы уже не сильно церемонились с его жителями, объявив их рабами македонского народа. Многие обращались за милостью к царю, но монарх был не приклонен. Судьба противников македонцев должна была быть ясным примером для всех остальных вольнолюбивых греков Сицилии и Италии.

Отпраздновав победу, Александр через два дня отдал приказ войску выступать к Регию, не желая более оставаться на острове. К этому его подталкивали письма Кратера и неуемное желание быть всегда на острие атаки.

Неарх получив очередную награду, уже вел свои корабли к Таренту, который отныне должен был стать основной базой македонского флота на этот период войны. Единственная остановка его кораблей была Мессана, где они должны были помочь Александру переправить в Италию его войско.

Стояло уже знойное южное лето, когда македонские солдаты во главе с царем, вступил на итальянскую землю. Регий встретил их с цветами и покорностью. К только что высадившемуся монарху была отправлена делегация лучших горожан, с приветствием и желанием присоединиться к новому союзу греческих городов, который уже создал Птоломей.

Кроме Лукании и Калабрии к нему еще никто не присоединился, но стратег правильно считал, что это только начало. Прибытие Александра было лучшим аргументом агитации для вступления в него. Продвигаясь по Бруттии, македонец принимал делегации одного города за другим, униженно просящие монарха принять их во вновь созданный союз.

Единственный город, который отказался признать своих послов к Александру, был Кротон. Македонцы простояли у его стен около двух недель, демонстрируя силу и мощь царского войска. С тоской смотрели кротонцы, как враги топчут их посевы и разоряют сады. Став большим лагерем, Александр приказал готовиться к штурму, дав жителям города небольшую отсрочку.

На глазах у изумленных жителей, македонцы собрали свои баллисты и провели пробные выстрелы своими огненными снарядами, в качестве цели избрав богатый приусадебный дом невдалеке от городских ворот. Строение загорелось с первого попадания, занявшись ярким пламенем от второго, и вскоре полностью заполыхало на виду у всех горожан. Этого было достаточно, что бы в Кротоне произошли перемены и своих прежних правителей со связанными руками кротонцы доставили в лагерь к македонцам. Не желая портить общую картину казнями, Александр приказал отправить их в Пеллу в качестве заложников от строптивого города.

Кратер, используя вынужденную задержку Александра в свою пользу, решил ускорить хлопоты Птоломея по объединению городов Великой Греции в единую лигу. С этой целью, он двинул основную часть своего войска в Кампанию, которая единственная из областей упорно не желала внимать доводам сладкоголосого Птоломея. Причиной тому были давние амбиции каждого из городов, претендовавшие на верховную власть в Кампании.

Птоломей полностью исчерпал все аргументы в своих переговорах, но упрямые кампанцы не желали ничего слышать о какой либо власти над собой. Кратер решил сочетать политику пряника и дубинки и без особых раздумий направил свои войска на кампанские поля. Бросив уговаривать упрямых жителей Кампании, Птоломей полностью переключил свои дипломатические усилия на самнитов. Эти гордые и храбрые племена, долгие годы воевали с Римом и Кампанией с переменным успехом. После неуступчивых и заносчивых кампанцев, Птоломей быстро нашел общий язык с Гелием Эгнацием и даже заключил оборонительный союз двух стран. Самниты, потерпевшие совсем недавно жестокое поражение от римлян, остро нуждались в сильных союзниках.

Тем временем, войско Кратера без особых хлопот подошли к Ноле и сразу взяли её в осаду. Данные действия нельзя было назвать осадой в полном смысле слова. Кратер лишь блокировал город, давая возможность кампанцам собраться силами и прийти на помощь осажденному городу. Действуя столь хитрым способом, македонец исходил из рассуждения, что лучше сразу разбить все вражеские силы, чем гоняться затем за каждым поодиночке. Кратер был полностью уверен в силе своих солдат, что не боялся играть в столь опасную игру с большими ставками.

Все вышло именно так, как он рассчитывал. Встревожась за судьбу Нолы, кампанцы быстро организовали свое ополчение и выступили из разных городов, имея одно направление Нолу.

Оповещенный скифскими разведчиками о прибытии противника, Кратер отошел от стен города на два дня пути, оставив возле города только легкие кавалерийские разъезды. Освободившись от римской зависимости благодаря восстанию самнитов, греки спешили показать любому противнику, что они сила, с которой стоит считаться. Основу прибывших сил составляли воины из Неаполя, Кум, Капуи и Велия. Старейшие греческие города, некогда возникшие из ионийских колоний, были полны желания, дать отпор македонцам.

Кампанцы быстро вышли к македонскому лагерю, стоявшему в открытом поле. Памятуя разгром луканцев, кампанские гоплиты очень опасались коварных засад, и были очень рады ровному и открытому пространству. На другой день после их прибытия, Кратер приказал выводить войска в поле. Под звук труб и барабанов, македонцы четко покидали свой лагерь, вызвав оторопь и испуг у противника. Греки в спешке забегали среди палаток, стремясь быстрее построиться перед битвой. Однако покидали они свой лагерь в относительном порядке, что заставило Кратера отказаться от применения против них, конной атаки.

Дав противнику полностью развернуться в фалангу, Кратер отдал приказ атаковать. Своих катафрактов, он вновь поставил на правом фланге, сосредоточив на левом скифов и легкую конницу. Возглавлявший греков Каликрат, выставил против македонцев сильную кампанскую конницу, отдав приказ разбить македонцев и ударить им в тыл. Основная сила была выдвинута как раз против катафрактов.

Бой главных сил начался как обычно. Обменявшись несколькими залпами стрел, лучники отступили за гоплитов, откуда продолжили, вместе с пельтеками осыпать врага стрелами и дротиками. Появление сарисофоров, был неприятный сюрприз для кампанцев. Только слыша о силе македонцев, они впервые столкнулись с подобным оружием. Это сразу сводило, на нет, некоторое численное превосходство греков над врагом. Мужественные гоплиты храбро сражались с противником, но не могли нанести ему ощутимого урона. Закрытые щитами первого ряда, сарисофоры умело, и грамотно выбивали своими копьями, солдат противника неся при этом минимальные потери.

Видя это Каликрат неистывал, но ничего поделать, не мог. Вся надежда оставалась на всадников, которые яростно сражались с македонцами, значительно отдалившись в сторону от краев фаланги, обнажая их.

Кратер сам вел катафрактов, желая подобно Александру быть всегда и во всем первым. Македонцы первые начали атаку и уже успели разогнать своих коней и набрать ударную силу. Ударив железным клином, катафракты сразу внесли сумятицу в ряды противника. Продолжая непрерывно атаковать, всадники яростными короткими ударами значительно превосходили кампанцев и вскоре те начали отступать.

Легкая кавалерия Гегелоха, быстро отразила атаку конницы кампанцев на своем фланге. Дав скифом связать вражеских всадников коротким боем, македонцы принялись расстреливать врага из лука и бросать в них копья. Разъяренные греки бросились на своих обидчиков, сломали строй, и началась полная неразбериха, которая сводилась лишь только к личным поединкам.

Сариссофоры, уверенно теснили греческих гоплитов по всему полю. Сплоченный строй не позволял им свалиться в беспорядочную свалку боя, но очень ясно чувствовалось, что вскоре фаланга может развалиться и дело будет проиграно. Особенно донимали гоплитов пельтеки, которые яростно атаковали их с третьей линии строя сарисофоров, нещадно кидая, в греков свои маленькие, но очень острые и меткие копья.

— Конница, где конница?! — отчаянно кричал Каликрат, устремив свой взор в клубы пыли, из которых доносились звуки схватки и иногда вылетали лошади, волоча за собой мертвые тела седоков.

— Что же там? — с надеждой в голосе воскликнул стратег, обращаясь к своему порученцу.

Тот послушно двинулся в сторону схватки, но не успел он проехать и двадцати шагов, как из клубов пыли вырвались кампанские всадники, на всех парах уносящиеся от македонцев их преследовавших. Катафракты прорвали строй противника и теперь свободно обходили фалангу для удара сзади. Спасая положение, стратег бросил им навстречу свой конный резерв, который должен был задержать их. Вновь схватились в отчаянной схватке кавалеристы, которые сразу окутались клубами пыли. Однако это уже не спасло положение кампанцев. Македонские гоплиты прорвали строй греков и теперь гнали их перед собой, разбивая мелкие отряды врага поодиночке.

Каликрат мгновенно вспрыгнул в седло и первым ударился в бегство, оставив все кампанское ополчение на произвол судьбы. Вскоре к сарисофорам присоединилась скифская кавалерия, которая принялась безжалостно преследовать неуклюжих гоплитов на своих маленьких, но очень выносливых конях. По мере продвижения преследования, скифы приняли в свой круг, катафрактов и кавалерию Гегелоха, успешно разогнавших своих противников.

Победа было полной, десять тысяч кампанцев осталось лежать на земле, тогда как македонцы потеряли всего около полутора тысяч. Упоенный победой, Кратер не стал преследовать побежденных врагов, решив проявить к ним милость. Подойдя к Ноле, он дал день на размышление горожанам, после чего приказал готовиться к штурму города. И уж здесь македонцы показали, на что способны их инженерные части.

Забросав защитников стен камнями и стрелами из баллист и катапульт, гоплиты пошли на штурм стен. Нола пала с первой атаки. Доставив к городским стенам лестницы, воины начали ловко взбираться по ним под прикрытием стрелков. Битва на стенах была недолгой и вскоре гоплиты, перебив защитников, уже ломали ворота обреченного города. Расправа была короткой. Озверелые от сопротивления солдаты, перебили почти всех мужчин и полностью разорили Нолу.

Конечно, столь небольшой город Кратеру не был очень, нужен и его можно было долго держать в осаде в расчете на голод. Однако стратег торопился завершить дело в Кампании, и Нола была необходима ему как пример расправы с непокорными греками. Двойная победа сделала свое дело. Напуганные кампанцы выразили свое согласились заключить союз с македонским царем. Не теряя времени, македонский стратег подошел к Неаполю и ввел в него свой гарнизон. Прибывший вскоре Птоломей, сразу заставил подписать горожан договор о признании власти царя Александра над Неаполем, гарантируя в обмен на это, защиту и целостность всех владений горожан.

После этого, уже никто из кампанцев не противился уговорам Птоломея. Аналогичные договоры подписали Кумы и Капуя, сохранив при этом свои внутренние вольности. Ободренный успехом, Кратер ждал прибытие царя, что бы сложить к его ногам свой жезл власти.

Тем временем пока царские войска шли ускоренным маршем в Кампанию, Неарх прибыл в Таренту. Его основной задачей было полное занятие тарентского порта. Дело было в том, что выход из гавани запирала маленькая крепость, в которой укрылись остатки греческого гарнизона, сумевшие избежать резни македонцев при взятии города. В самом Таренте, Кратер оставил гарнизон, состоящий из эпиротов, посчитав, что в этом случаи от них будет больше толку в этом походе.

Флотоводец сразу оценил трудности штурма тарентийской крепости. С трех сторон ее защищало море и высокие прибрежные утесы, а с четвертой, со стороны города — стена и широкий ров. Любая попытка взять ее штурмом, обернулось бы большими потерями в рядах атакующих. К тому же осажденные очень часто проводили ночные вылазки, что очень тревожило македонский гарнизон и подавало надежды горожанам на возвращение утраченной свободы. С каждой успешной вылазкой эта надежда крепла и хирела при неудачной. Для окончательного македонского спокойствия в Таренте, крепость следовало брать как можно скорее, пока в одну прекрасную ночь горожане не подняли бы бунт.

Будучи моряком, критянин ничего не смыслил в сухопутной осаде. Поэтому Неарх решил прибегнуть к самому радикальному способу. Заранее известив командира эпиротов, он подвел к крепости несколько пентер оснащенных огненными баллистами и начал методичный обстрел. Стоя вне зоны поражения тарентийцев, корабли безнаказанно обрушивали свой смертоносный груз на головы засевших в крепости воинов.

От адской смеси горело все, на что попадали брызги из разорвавшегося от удара глиняного горшка. Когда огонь достиг своего максимума горения, с противоположной стороны, на штурм бросились эпироты. Быстро достигнув стен крепости, они попытались взойти на них, но были встречены стрелами и камнями защитников которые, спасаясь от огня, собрались на не простреливаемом участке стены.

Не выдержав яростного отпора, эпироты отступили с узкой полоски земли ведущей к крепости. Неарх быстро изменил позицию и, подойдя вплотную к берегу, моряки начали обстрел стен из всех видов оружия. Прикрываясь щитами от ответного огня, они мужественно посылали свои снаряды и стрелы на головы защитников крепости.

Обрадованный столь быстрой и сильной поддержкой, командир эпиротов вновь построил солдат и погнал на штурм. Завидев приближающихся к стенам гоплитов, моряки быстро перенесли огонь внутрь крепости. Штурмующие, на этот раз не встретили особого сопротивления и смогли взойти на гребень стены. Греки отчаянно отбивались, но эпироты быстро одолели их и ворвались внутрь крепости. Один за другим с громкими криками сбегали они со стен вниз, чтобы полностью подавить последние силы вольного греческого города Тарента.

Оказав атакующим воинам существенную поддержку, флот отошел, чтобы со стороны наблюдать последний акт этой трагедии. Эпироты открыли ворота крепости и впустили своих товарищей. Прорываясь сквозь клубы дыма и огня, солдаты искали противника, находили, убивали, гибли сами и вновь двигались дальше. Часть уцелевших пыталась бежать через ров, но попали в засаду лучников и были поголовно перебиты, прежде чем смогли выбраться на волю. Другие заперлись в главной башне, и все заживо сгорели и задохнулись от дыма костра, который разложили солдаты у дверей строения. Тела погибших, было разрешено забрать только на третий день, после того как погасили все пожары и крохотный клочок Тарента был полностью очищен от его защитников.

Так наступил конец свободы в Великой Греции на пятнадцатый од правления Александра Великого царя Македонии.

Глава XI. Неудачное союзничество.