Жрец Лейлы: На распутье

— И согласие их родителей не в счет?

— В счет, — качнула Мира головой. — Но неужели ты думаешь, они не могут выкрасть дитя? Достаточно часа в обществе их жреца и любой ребенок дает добровольное согласие остаться с этими удивительными дядями. И тогда мнение родителей действительно не в счет.

— Тами они не получат, — твердо заявил я.

— Я рассчитываю на это, — тихо ответила она.

— Папа, папа, папочка! — радостный крик. — Я набрала тебе водички!

— Иду, солнце мое!

Вечером в гости заглянул Сабир, я как раз уложил Тамиру спать, и решил расспросить Миру о том, что же происходит. Воин подтвердил историю о соглашении с храмами Мрака. Те слишком близко находились к Прибрежным королевствам, что бы их игнорировать. Однако он впервые услышал о том, что они заинтересованы именно дочерью целительницы.

— Могут ли они знать, кто её отец на самом деле? — тихо спросил он и я замер. Вот что мне не пришло в голову совсем.

Но Мира покачала головой.

— Никто не связывал моего ребенка с победителем танца со Смертью. Тем более что благодаря магии господина Олега, она чуть старше. Это было сделано для её защиты.

Я медленно кивнул. Это я уже знал от самого Совирага. Он действительно состарил мою дочь, что бы защитить её от пристального взора Растина. Тот прекрасно знал, как именно снимается проклятие моей богини. Но получалось, что все зря. Именно Растин снял завесу с моей памяти, значит, он знал о ребенке... Но мог не знать, где именно живет моя дочь. И если они проследят мой путь...

Я застонал. Будь прокляты все эти религиозные фанатики, к котором я относился еще год назад. Мою дочь они не получат. Никогда.

— Не дергайся так, — одернул меня Сабир. — Я помогу, чем смогу. Малышку в обиду не дам.

Я смотрел на него и... верил. Ради Миры он не предаст.

Карот коснулся плеча своего капитана.

— Господин... Там к дому целительницы Миры воины Мрака движутся...

Тот нахмурился:

— Но твоя зазноба — жрица Совирага. Она неприкосновенна.

Воин исподлобья взглянул на него:

— Отец Тамиры и сама девчушка нет... Только Мира, — тихо-тихо, но капитан услышал.

Он помолчал, потом вздохнул:

— Хороший ты человек, Карот. Не каждый бы на такое решился.

Воин вскинулся, глянул каким-то больным взглядом:

— Я люблю её, господин капитан. Она счастлива — а у меня на сердце легко и спокойно. Она плачет — мою душу осколками стекла режет.

— Понятно все, — хмуро кивнул тот. — Что ж тут не понять. А ну-ка, ребята! — зычно пронеслось по казарме. — Дело у нас!

Капитан Дебар многое повидал на свете. Он был хорошим командиром, и знал, что против воинов Мрака его отряд вряд ли выстоит, однако на то он и был капитаном, что бы знать то, чего не знали его подчиненные.

Он прекрасно был осведомлен, кем был отец дочери целительницы Миры. Её дом находился на подчиненной его десятку территории, и когда только этот воин появился в дверях дома целительницы, у самого капитана был необычный гость.

Именно к нему бежал сейчас босоногий мальчишка, подрабатывающий передачей посланий, отправленный сразу, как только был объявлен сбор отряда.

Они пришли вовремя.

Пять воинов Мрака напротив полуголого молодого мужчины с топором в руках. Целительница Мира на ступенях своего дома и к её ногам жмется её дочь. Видимо, её отец рубил дрова, когда пожаловали незваные гости.

— Уйди с дороги — мрачная фигура выступила вперед. — Пятерых тебе не одолеть. Отдайте девчонку и никого не тронем.

— Разбежался, — сумрачное веселье в голосе синеглазого.

Капитан содрогнулся — этот положит всех пятерых и не миновать Мигару конфликта с храмом Роя. И это при столь опасной близости к землям самого верховного жреца Роя — Растина.

— Нам нужна только девочка, — монотонно повторил воин Мрака.

— Дурак ты, — усмехнулся ему в ответ её отец. — Я не отдам дочь. Она у меня одна.

— Тогда ты умрешь.

Все пятеро извлекли мечи. В наступившей тишине, особенно громко прозвучал яростный голос Карота.

— Стража Мигара!

Бледные лица последователей Крови и Мрака повернулись в сторону отряда.

— Это не ваше дело. Мы в своем праве.

— Вы вступили на землю целительницы Миры. Это её собственность, а значит собственность храма Совирага, — педантично указал капитан Дебар.

— Мы имеем право попробовать забрать дитя, — воин Мрака выглядел упрямым. — Мы не тронем жрицу Совирага, Рой чтит отца всех богов.

— Но вы хотите причинить ей душевную боль, забрав её дочь, — вмешался отец девочки. — Уже противоречие...

— В девочке есть сила... — воин прищурился. — Какая мать не хочет своему ребенку лучшей доли? Дитя вырастет под сенью храма Роя и сможет получить величайшую власть.

Его собеседник насмешливо улыбнулся:

— Ты не учел два обстоятельства, воин. Первое: её мать — целитель прежде всего, и желать того, чтобы её ребенок стал садистом и убийцей? Это вряд ли. Это тебе не крестьянка наивная, которой можно заморочить мозги.

Дебар увидел, как решительно кивнула женщина, подтверждая слова мужчины.

— Второе: у девочки есть отец, и у меня свои счеты с культом вашего божка.

— Второе не помеха, — оскалился воин Мрака. — Ты оскорбителен по своей сути и безумен, раз выступаешь против нас. Эти, — кивок в сторону десятка стражи. — Тебе не помогут. Они кучка дилетантов против воинов Мрака.

В отряде стражи раздался возмущенный мрачный ропот. У самого капитана скрипнули зубы. Ему не нравился тон этого надменного ублюдка. Но все, даже Карот, притихли под взглядом своего капитана, который заметил то, что не видели другие.

— Ты ошибаешься, воин, — новое действующее лицо вступило во двор небольшого домика целительницы.

Тишина опустилась на людей, и только птичий гомон нарушал её покров.

Правая рука правителя Натана, Сабир Лиарис улыбался одними губами, тогда как взгляд оставался острым, как сталь его смертоносной косы.

— Этот человек под личным покровительством Мигара — он Победитель Танца-со-Смертью. ОНА пришла танцевать с ним, ответив на его приглашение. Поэтому стража вмешается, если вы попытаетесь напасть. И я вмешаюсь... В этом случае честь Мигара дороже договора.

Воины Мрака смотрели так же ошеломленно, как и подчиненные Дебара.

Капитану хотелось рассмеяться, но он сохранял лицо, про себя благословляя быстрые ноги мальчишки и свою удачу. Надо будет не забыть дать мальчишке пару медяков, а то и серебряный. В конце концов, его расторопность, возможно, спасла сегодня весь десяток Дебара. Возможно даже жизнь самого капитана. Определенно пацан заработал свой серебряный. Не стоит скупиться в оплате за свою жизнь.

Незваные гости вложили мечи в ножны и молча развернулись, скользя по светлым плиткам, которыми был выложен тихий двор целительницы Миры.

Многие из отряда отшатнулись только, чтобы их не коснулись даже края плащей ни одного из воинов Мрака.

Только Сабир не тронулся с места, лишь немного посторонился, освобождая проход.

— Они еще вернутся, — заметил он, когда затих перестук копыт в конце улицы.

— Несомненно, — кивнул отец Тамиры, опираясь на топор. Он больше не выглядел безумным или веселым. Скорее уставшим. — Ты дал им много информации для раздумий, но, даже сложив два и два и получив ответ, они не откажутся от Тами. Скорее всего, следующая попытка будет уже похищением.

Дебар покачал головой. Тут они бессильны. Сегодня чудом удалось помешать этим стервятникам, и его ребята вечером после смены изрядно промочат горло в ближайшей таверне.

— Лилиан Катани, — в воздухе зазвенел женский решительный голос. И синеглазый мужчина невольно вздрогнул, впрочем, как и остальные мужчины. Целительница Мира была страшна в гневе.

— Да, моя госпожа? — повернулся он к ней.

Женщина стояла на пороге, скрестив руки на груди, и рядом замерла маленькая девочка, старательно копирующая мать, так же пытаясь хмурить брови и скрестив маленькие ручки на груди.

— Отпусти всех этих добрых людей. Нам пока не требуется их защита.

— Хорошо, моя госпожа, — легкий поклон. И ни грамма насмешки. Только безмерное уважение.

Дебар прикусил краешек своих роскошных усов. Или он плохо разбирается в жизни, или между этими двумя что-то иное, нежели любовь и страсть, и у Карота явно есть все шансы все-таки жениться на целительнице Мире.

— Нам нужно поговорить, — смягчилась женщина.

— Дя, — подтвердила гордая и серьезная Тамира. — Говолить.

Мира ласково потрепала дочь по темноволосой макушке и улыбнулась:

— Всем троим.

Она попросил меня забрать Тамиру. Глядя на меня серьезными страдающими глазами цвета зимнего ясного неба, попросила забрать её дочь от неё.

Не было другого выхода. Так или иначе, мы все трое понимали это. Тами знала, что черные люди придут за ней снова и снова, пока не смогут похитить её, но ей трудно было понять, почему её мама не может идти с нами.

Действительно, моя госпожа, почему ты отказываешься? Вглядываюсь в её глаза, в её душу и... понимаю.

Её жизнь всегда будет принадлежать Мигару. Этот город её душа и жизнь

Глава 15. Начало погони

И почему меня совсем не удивило, что когда я зашел попрощаться в храм Совирага, его верховный жрец и по совместительству воплощение бога-отца, с хитрой улыбкой по-советовал мне обратиться в храмовые конюшни. Дескать, там меня дожидается достойный скакун.

Увидев Призрака, я молча обнял старого друга за шею. Воину, принцу, пирату, славящемуся своей жестокостью и безжалостностью, не пристало плакать.

Призрак утешающее фыркнул и боднул меня мощным лбом.

— Я освободил его от влияния силы Лейлы, но жизненный цикл в теле коня, он должен завершить, тут я не властен.

— Спасибо, — я оторвался от Призрака и поклонился богу. Я не понимал как скучал по этому четвероногому зверюге и просто верному товарищу. Молчаливо-ехидному, слишком умному для коня, или животного вообще...

— Берегите друг друга, — Совираг смотрел серьезно. — Был бы я помоложе, забрал бы тебя, Лилиан, себе. Но я благодарен тебе за то, что ты позволил моей дочери осознать, что такое терять и приобретать на самом деле. За то, что оставил мне мою Миру, хотя мог украсть её сердце и верность. Спасибо за внука. Сирен стал великолепным морским божеством, скорее вопреки своей матери, чем благодаря ей. Но именно встреча с тобой дала ему толчок в том, куда он двинулся в итоге.

Я смотрел на бога и молчал. Жизнь и служение Лейле кое-чему меня научили. Старший бог вздохнул, правильно прочитав мое молчание:

— Ты прав, юноша. Надеюсь, идя по своему пути, ты не будешь держать зла на нас и на мир, в котором ты вырос.

Я оцепенел, понимая, что именно только что услышал. Могущественнейший из богов Эмира, только что сообщил, что меня ожидает судьба выше, чем его собственная. Слов приличных не было. Совсем.

Неприличные тоже куда-то выветрились.

Совираг же смотрел с... сочувствием?

— Я бы посоветовал тебе навестить своего самого светлого брата, — внезапно добавил он. — Думаю, его порадует встреча с братом и племянницей.

Я сразу пришел в себя, чувствуя подвох.

Бог вздохнул и провел рукой по волосам, словно приводя мысли в порядок:

— Лилиан. Ты не забыл, что Черная ложа, в сторону которой ты хотел направиться, находится недалеко от резиденции любимца Мрака? Ты отказался от покровительства Лейлы, теперь ты не враг, ты теперь — добыча. Тем более, что они УЖЕ нацелились на твою дочь.

— А что меня ожидает на пути к Белой ложе? — напрямую поинтересовался я.

Он вздохнул:

— А вот это я уже тебе не скажу. Я бог — не какой-нибудь Высший, которому законы не писаны. Я не все могу рассказывать напрямую, не нарушив законы мироздания.

— А если я вообще выберу третий путь? — в упрямстве со мной еще можно было по-спорить.

И опять это меланхоличное почти снисходительное покачивание головой:

— Ты уже сделал выбор. Даже если ты проигнорируешь развилку и пойдешь через поле, ты в любом случае в итоге все равно выйдешь на какую-то из тропинок, но вот поймешь ли на какую именно ты вышел?

Хотелось кого-нибудь ударить. Мне тепло дохнули в ухо и боднули в плечо лобастой головой.

Я вздрогнул, приходя в себя. И обнаружил, что все еще стою в той же конюшне при храме Совирага, только с одним Призраком в компании.

Я хмыкнул и взглянул на старого товарища:

— Ну что, друг? Хочешь познакомиться с маленькой принцессой?

Мой по-человечески умный конь выразил прежде невиданный энтузиазм, радостно заржав и чуть ли не гарцуя на месте.

Настроение сразу поднялось:

— Ну тогда пошли.

А во дворе домика Миры меня ожидало незабываемое зрелище двух бойцовых петухов, круживших друг против друга. По-другому, этих двоих я назвать не мог, увидев как стражник и правая рука правителя Мигара, кружат по двору матери моего ребенка.

Кажется, у моей Миры есть неплохой выбор. Она женщина умная и несомненно разберется с этим.

Мирос был переведен из послушников в жрецы Мрака и Крови два года назад и собирался выполнить долг жреца со всей ответственностью и тщательностью.

И задание, которое ему передал глава храма Мигара по окончанию ритуала перехода из послушников, ввести в культ Роя весьма одаренное дитя, он собирался выполнить с блеском. Тем более, что глава намекнул об особом интересе к девочке со стороны самого любимца Мрака.

Однако, как и следовало ожидать, не все так просто было с этим делом. Мать девочки оказалась жрицей Совирага, и не просто так, а одной из лучших, к тому же любимицей верховного жреца Бога-Отца Олега.

Жрецы Совирага вряд ли отпустят столь одаренное дитя из своих рук. Но в подчинении Мироса оказалась одна из лучших пятерок воинов Мрака, пусть по слухам и совершено не ставившая ни во что жрецов. За эти два года проблем с ними жрец не испытывал, хотя их отношения носили нейтральный характер. У Мироса сложилось впечатление, что воины просто приглядываются к нему и пока он выполняет свои обязанности жреца Роя со всем достоинством и ответственностью, они будут на его стороне.

Сегодня Мирос рассчитывал закончить это дело. Воины достаточно долго наблюдали за девочкой, он сам не раз и не два разговаривал с её матерью под разными личинами. Вот уже больше года, целительница Мира жила отдельно от своего Храма. Именно сегодня верховный жрец Совирага не собирался покидать своего храма, так как по информации Мироса, к нему в гости приехал его давний друг.

Момент был выбран идеально, и целительница просто не успела бы призвать на помощь, а воины с девочкой были бы уже в Храме, а, значит, дело было бы сделано.

Он конечно знал о внезапно объявившемся отце девочки, но это существенной роли не играло.

Однако... пятерка вернулась ни с чем.

Мирос яростно стискивал зубы, борясь с желанием зарычать, рассматривая пятерку, замершую перед ним.

— Ты шутишшшшь?! — буквально прошипел жрец в лицо командира пятерки.

Тот смотрел невозмутимо, и только в глубине черных, антрацитовых глаз тлеют угольки сумрачного огня.

— Нет, жрец Мирос, я не шучу, — тихо, почти на грани шепота ответил воин прямо в разъяренное лицо. — И правая рука правителя Мигара не шутил тоже. Он выразился весьма ясно: девочка — дочь победителя Танца-со-Смертью. Мигар будет стоять насмерть за неё.