Не гадайте на ромашках. Книга 3

— Ну-с, как чувствует себя роженица?

— Хорошо, — прошептала постаравшаяся зарыться под одеяло Даша.

— Замечательно. Тимофей, ты принимал роды, осложнений нет? Это у неё двойня?

Тимофей вяло доложил о вчерашних событиях: роды прошли нормально, малыши здоровы.

— Чудесно, давайте посмотрим пациентку, посторонних прошу выйти в коридор,— он выразительно посмотрел на Бугрова.

— С чего бы это? — возмутился, как всегда, Роман.

— Молодой человек, — это роддом, нам надо посмотреть роженицу.

— Смотрите, чего я там у неё не видел, — заупрямился он. — Хотя, считаю, таскаться такой мужской гурьбой по бабам нечего.

— Так, выйди вон, — покраснел, как варёный рак от огорчения, глав врач.

— Побежал уже, нет, подождите, звонок Бушу сделаю, — хмыкнул Роман.

— Прикажешь позвать охрану и выкинуть тебя отсюда?— встали на дыбы медики.

— А вы попробуйте, — развеселился Бугров. — Так меня ещё никто не смешил.

Даша, привыкшая к упрямству мужа, дала себе слово никогда не вмешиваться в его беседы, спокойно и молча, наблюдая за прениями. Тимофей же, уставший и успевший тоже вечером поучаствовать в бурных беседах с Бугром, сейчас не реагировал на своеобразное поведение Романа. Стоял себе и молча ухмылялся, дожидаясь конца бузы. Все остальные были настроены воинственно. Закатывая рукава зелёных медкурток, готовились к расправе над упрямым мужиком.

— Он не уйдёт, бесполезно настаивать. Иван Алексеевич. Хоть, что делайте, упрям, как осёл. Не тратьте на него силы. Он профессионал. Третий этаж, далеко лететь до земли охране и вам, коллеги, тоже. Вы посмотрите на его играющие мускулы, с ним никто не свяжется. — Влез, наконец, Тимофей, пожалев не за грош имеющих возможность пострадать коллег. — Знаете, тяжёлый случай. Отделение может остаться без специалистов.

Прикинув бесполезность борьбы, начальник потерял интерес к упрямцу.

— Ну-с, продолжим господа, — как ни в чём не бывало заговорил доктор, отвернувшись от раздражающего его объекта. — Матка сокращается? Больно? Придётся потерпеть, детка. Это пройдёт. Ну-с, посмотрим грудь. Болит?

— Болит. — Согласилась Даша, не открывая одеяла.

— Идёт естественный процесс, прибывает молочко. Готовить надо себя к кормлению малышей, давайте посмотрим. Сядьте, милочка.

Даша присела, но халата не раскрыла, посматривая на Романа. Не успел недовольный доктор дотянуться до Дашиной груди, как опять влез Бугров.

— Лапать ребёнка не надо. Пришли тут, одно волосатое мужичьё.

Тимофей, воспользовавшись тем, что стоит за чужими спинами, согнулся в хохоте.

— Милочка, у вас муж неандерталец, — пришёл в себя Иван Алексеевич.

— Чего мы тут его слушаем, — заерепенилась свита. — Достал уже.

— Пришлите женщину. Она посмотрит её грудь и расскажет, что ей следует делать, — спокойно продолжил Роман. — И нечего тут крутых монтировать. Она девчонка ещё молодая, переживет. Всё, базар окончен. Шлите бабу. И не надо пугать меня засученными рукавами и дотронуться до меня не успеете, как руки переломаю, и ни один доктор не сложит потом.

— Первый такой дикий в мою практику попался, — заохал доктор, направляясь к выходу. Тимофей, не удержавшись, покрутил пальцем у виска. Показывая Бугрову уровень его глупости.

— Эй, умник, постой, — не дал ему улизнуть за обходом Ромка.

— Что ещё придумал? — с интересом уставился на приятеля Тимофей.

— Я её купать могу?

— Можешь. Прокладок из старых простыней нарви. У неё выделения будут идти. Ты же не захочешь использовать наше, допотопное.

— Уже принёс, девчонки предупредили.

— Попадаются же такие экземпляры, хорошо хоть редко, — держась за ручку двери, так на всякий случай ляпнул Тимофей.

— Иди, догоняй эскорт, кандидат в науку, пока есть на чём, — не остался в долгу Бугров.

Но этим препирательство не закончилось.

— Даша, а ты этому дикарю ничего не скажешь? — вернулся, сунув голову в щель двери, Тимка.

— Он глава семьи, ему за нас отвечать и решения принимать.

— Дурдом на каруселях, — удивился Тимофей.

— Исчезни, — замахал кулачищем Роман.

Подождав появления посвежевшей Даши из душа, старшая медсестра проверила грудь и проконсультировала по поводу ухода за сосками, научила сцеживанию. Даша, конечно, теоретически была готова к этому, но практически всё выглядело иначе.

— У вас большая грудь, будет нелегко, проверяйте комки и сцеживайте почаще.

Роман во всём принимал непосредственное участие.

— Скажите, а если комки, то что делать?

— Будет больно, но надо избавляться от них сцеживанием, массажем или уж если совсем запущено обратитесь в больницу, а проще сами отсосите у неё.

— Как это?

— Молча. Древним способом. Отсосите и всё. Поняли?

— Более-менее.

Она старалась не смотреть на Романа, улыбка не сходила с её лица. "Вероятно, уже всё отделение в курсе его закидонов", — подумала Даша.

— Давайте приготовимся к кормлению, сейчас детская сестра принесёт детей.

— Вы не уходите, а вдруг у нас не получится, — заволновался Бугров.

— Ничего, не волнуйтесь. Я помогу. Справимся.

Ребята в волнении ждали потомство. Оба ребёнка полёживали на двух руках улыбчивой, невысокой женщины. Одного доверили Роману, ребёнок почти уместился на его ладони.

— Такой смешной, всё время рожицы строит, — умилялся он, рассматривая малыша. А какой из них старший?

— Сейчас посмотрю, — проверила бирки медсестра. У мамочки старший, он более беспокойный и прожорливый. Всё время есть просит. Подкармливать замучились.

— Он и по весу больше родился. Привык видно и внутри мамочки у братца отнимать. — Философствовал Бугров. — Этот же более спокойный. Спит себе, только рожицы строит.

— Это они акклиматизируются, — вступилась за сына Даша. — Ромашка, они на тебя похожи. Посмотри подбородок, разрез глаз, овал лица.

— Не знаю, что тут ещё можно разобрать. Колобок и всё. Зайка, ты как, справляешься?

— Ребёнок хорошо взял грудь, — успокоила сестра. — Заменяем, поел, дай братцу позавтракать. Будите его папочка. — Командовала медсестра, ловко управляясь с близнецами.

— Остаётся догадаться, как? — волновался Роман.

— Вот так, — потрепала за щёчки малыша она. — Просыпайся, соня, просыпайся, кушать пора. Странно не плачет. Моргает и ротик открывает. Сообразил, зачем подняли.

— Он и родился молчком, да, Дашенька? Меняемся, милая. Корми тихоню, а мне давай живчика. Даша дай им имена, а-то как-то не по-человечески получается.

— Сыновья твои, называй. — Улыбнулась она.

— Дашуня, ты мучилась, твоё право на имена, — увильнул Роман от такой ответственности.

— Тогда пусть носят имена дедов.

— О, эти погудят за милую душу. Сауна дрожать будет. Собирались сегодня обрадоваться, с грехом пополам уговорил отложить на завтра приезд. В обед Лиза с Мишей придут, а вечером Лена с Димой, чтоб тебе не напрягаться с посетителями.

— Всё, детки покушали, я забираю их, мамочка слаба ещё, на первый раз хватит общения, с двумя успеете намучиться.

Дашины глаза умоляли оставить, но Роман дал добро и ребят забрали.

— Вы правы, действительно пусть отдохнёт, насидится ещё, — согласился он, передавая малышей медсестре.

Дашка разочарованно откинулась на подушки, но отдохнуть не дали, залетела Лизавета.

— Привет, подруга, давай я тебя поцелую, вижу, что хорошо всё, обошлось, а Бугор паниковал. Детей приносили? Жаль, опоздала. — Носилась она по палате, задавая вопросы и отвечая на них.

— Чего носишься, ветер от тебя гуляет, — не утерпел, зашедший в палату Бугров. -Привет. Припёрлась опять же не вовремя. Вот люди, никакого понятия.

— Представляешь, твой благоверный график посещений нам с Ленкой установил. К тебе не пускает. Я обед принесла. Давай поклюй, пока горячее. Бугров, садись, и на тебя взяла, поешь, замаялся, сердечный.

— Зубы не заговаривай, вы с Алёнкой по одному родили и неживые были, а она двух. Хотел, чтоб в человеческий вид вошла, только успел голову ей в порядок привести, а ты уже и летишь.

— Ты ел? — не слушая его, гнула своё Лиза.

— Утром перехватил.

— Садись, не выпендривайся, мужик, он завсегда голодный. Тем более ты. Дашке сейчас сильное плечо нужно. На кого мальцы похожи?

— Лиза, на кого они могут быть похожи, глупый вопрос, — улыбнулась Даша.

— Понятно, красавчик перестарался во всём.

— Там ещё Бог знает что. Кусок мяса с глазами, — показал на пальцах такое дело Роман, уплетая Лизин обед.

— Как вы их отличать будете? Не номера же вешать, — подкладывала Лиза Бугрову на тарелку еду.

— Они уже разные. Один шустрик, другой сам покой. Можем и ниточки разные на ручки привязать для страховки. — Веселился Роман.

— Хорошая у тебя жена, Бугров, улыбается, со всем соглашается. Как назвали?

— Именами дедов. Твой папашка не чудит, подруга?

— Смирненько живёт, Дашуня, натерпелся видно, бедолага, в поисках лучшей доли. Бугров, ты, похоже, успокоился. На второй заход пойдёшь, на девочек, а? — подмигнула Даше она.

— Типун тебе на язык. У баб он точно без костей. Навестила и топай. Уступи место Мише, пригляди за Николкой. Устала Даша. Спать хочет малышка. — Начал выпирать её из палаты Роман.

— Переполох не устраивай, сколько она у тебя в "малышках" ходить будет?

— До моего конца, топай.

— Нет, тебя лучше не кормить, на сытый желудок сила на агрессию сразу появляется. Фиг два ещё получишь. Тюремщик, — отбивалась Лиза. — Пока, подруга, я завтра приду.

— Ещё чего. Завтра родители приедут. График посещения забит. Ей отдыхать времени не будет. Каждый со своим разговором, когда силы восстанавливать.

— Отлично, что приедут, тебя от Дашутки заберут. Вечером, спокойно, без напряга и заскочу. Поболтаем с ней.

— Иди уж, — взмолился Бугров.

День летел от кормления до кормления, от посетителя до посетителя. Уставшая Дашутка уснула сразу же после ухода мужа. И когда утром открыла глаза, он стоял уже перед ней. Дашка, не поверив себе, посмотрела даже по сторонам и в окно, чтоб убедиться, что это точно не вечер, а утро. Роман готовился, должны приехать родители.

Первым делом бабушки и дедушки посетили детский бокс, налюбовавшись малютками, заторопились к Даше.

— Хватит глазеть, сглазите ещё. Полюбовались и айда к Дарье. Да, не узнаете вы тут, через стекло кто из них кто? — поняла Надежда Фёдоровна причину внимательного рассматривания дедусями внуков. Принесут малюток кормить, ребята вас и ознакомят каждого со своим. Сопровождающая их сестра провела до палаты, постучав, открыла дверь.

— Дашенька, солнышко, как ты? — рассыпались в любезностях, поцелуях и вопросах родственники. Молодец, такие красавцы.

— В нашу породу, Ромаха, давай в другой заход девочек и чтоб на Дарьюшку похожи были. — Гудел отец.

— Глупости дома забыть не могли, ребёнок еле живой вчера остался... им ещё подавай.

— Ром, ты видел, как они родились? — с горящими глазами подступила к нему Зинаида.

— Было дело. Тебе зачем? — без энтузиазма вспомнил вчерашний вечер Роман.

— В наше время такого не было, а жаль посмотрел бы твой папочка, как я мучилась, — попеняла времени Зинаида.

— И хорошо, что не было, а-то Фёдор Егорович больницу развалил бы, городу убыток, — пошутила Даша.

— Роман докторов гонял? Правильно делал, зато всё обошлось и с детками и тобой.

— Они от одного его грозного вида сами бегали, — опять улыбнулась Даша.

— Забылись, — накинулась на мужчин Зинаида, — доставайте подарки. — Как же без этого, в честь внуков дедки наши расстарались. Один укрыл кровать норковой дорогой шубкой, второй не менее дорогим браслетом. Чем ввели Дашу в смущение.

— Не возражай, ты подарила нам двух внуков, ещё и назвала в нашу честь.

— Для кого нам деньги зарабатывать дочка, если не для вас.

— Тебе, Роман, общими усилиями приговорили подарить большую хорошую машину, марку выберешь сам. Семья большая у тебя теперь, на твоей спортивной вам будет несподручно. Ты, как сынок, не возражаешь.

— От подарков грех отказываться, но мне-то за что?

— Это детский разговор, — раззадорился отец. — Скажем, за корень.

— Даша, какое чувство тебя переполняют, когда малыши лакомятся молочком, — обняла дочь Громова, подсев к ней на кровать.

— Надежда Фёдоровна, — испортил восторг тёщи Роман. — Что можно испытывать, когда два хомяка тебя объедают, только усталость.

— Ромка, ты не прав, — взялась за него мать. — Женский организм устроен так, что чем больше ребёнок отсасывает, тем для женщины лучше. Много молока, тоже хлопотное дело. Могут остаться комки, температура. Она увлеклась в просвещении сына, не замечая знаков подаваемых Дашей замолчать, не говорить на эту тему.

— Я всё понял, как остановить молоко? — напрямую задал ей вопрос Роман.

— Перевязать плотно грудь, а тебе зачем, сынок? — запоздало поинтересовалась она.

— Надо это сделать сейчас же и вопрос с повестки снять, чтоб Даша не мучилась. Смесей в магазинах навалом, пюре, корма всякого для грудничков. Выкормим малых. Другие же нормально лопают и растут. Ради чего малышку мучить.

— О, придумал, — взлетела со стула мать, — не мели Емеля, чтоб столько молока было, а детей искусственниками делать. Дуремар. Лишнее отсоси сам и никаких проблем, может грудное молоко плодотворно подействует на твою головушку. Чудик.

— Так, — приговорил дальнейшее пребывание здесь родственников Роман. — Внуков посмотрели, подарки подарили, Дашу накормили, о молоке и кормлении рассказали, давайте дуйте домой.

— Напугал, мы тебя не боимся.

— Вообще-то, мы ещё по магазинам планировали погулять: коляску купить, кроватки. — Запротестовали и отец с тестем.

— Дашке детей кормить скоро, грудь обработать надо, — топайте себе без возражений.

— Роман, может и ты с нами, — поймав Дашины сигналы, Зинаида предложила сыну.

— Не заблудитесь, я присоединюсь к вам, но только после того, как Даша покормит пацанов. Они устроят ей тут вокал. И давайте, без возражений, меня уговаривать не надо. Я уже раз дал уговорить себя на вот это мероприятие. — Обвёл он руками палату. Теперь не мешайте, идите, куда собрались и еды не забудьте купить, а при случае и приготовить, мне некогда было к гостям готовиться.

— Не надо нам подсказывать, мы никуда не торопимся, поживём у вас пока. Так что поговорим, — заверила мать, похлопывая его по широкой груди.

— Не хотите же вы сказать, что останетесь здесь до выписки? — изумился Роман. -Отец, что за шутки?

— Ты как думал? Так просто от нас не отделаешься, — посмеялся и Громов.

— Надеемся, это не будет так долго. Теперь другие времена. Нарушений нет, три дня и гуляй, — успокоила его тёща.

При выписке было всё, как у всех. Цветы, шары, конфеты и шампанское. Малышей до машин несли величественно деды, каждый своего. Сев за руль, передоверили сокровище бабушкам. Всё честно, недовольных и обиженных не было. Роман нёс Дашу в свою машину, осыпая поцелуями и любуясь её смущению. Так, что каждый виновник торжества поехал своим транспортом.