Змей настороженно 'нюхал' воздух своим языком. Я стоял на месте и не менее настороженно прислушивался к отдаленному рокоту. Волны.... Удары о скалы.... Легкий ветерок, разносящий неповторимый аромат, который я не мог ни с чем перепутать. Море! Шум прибоя! Неужели дошли?
'Вроде чисто'
Я кивнул. Змей ничего опасного не чувствует. И это хорошо. За последние несколько дней я только и делал, что прятался, чувствуя за собой очередную партию охотников. Паранойя, охватившая меня после убийства очередного железнобокого, которого я ободрал, в конце концов, как липку, заставлял меня бежать вперед, таясь при каждом шорохе, и готовясь начать торги за свою жизнь, дабы продать ее настолько дорого, насколько это возможно. И вот она, цель, к которой я все это время стремился. Морское побережье. Путь к свободе!
Глава — 8.
Море....
Посудину, лишь по недоразумению продолжавшуюся именоваться кораблем, трясло так, что впору бы уже диву даваться, как она еще не развалилась. Эта куча скрепленных между собой изрядно отсыревших, видавших такие виды, что можно было бы еще раз даться диву, досок, имевшая форму небольшого парусника, с суетящимися на палубе словно муравьи, людьми, в гордом одиночестве шла через шторм. Могучие волны подхватывали ее, подбрасывали из стороны в сторону, словно какую-то игрушку, и подобно какому-то мальчишке, решившему устроить испытание своему только что выстроганному из подобранного с земли куска древесины, самозабвенно пытались ее утопить.
Ветер отрывал канаты, мачта гнулась от страшного давления, люди отчаянно цепляясь за все, что могло служить опорой, пытались хоть как-то ему противостоять и не стать очередным подношением морской пучине. Мокрые до нитки, тяжело дышащие, окатываемые холодной водой, они держались отчаянно, сражаясь за единственную ценную вещь, которая у них была — жизнь. Несмотря на усталость, несоизмеримость с силами бушующей стихии, не обращая внимание на то, как с палубы смывало все, что было плохо прибито, зачастую вместе с некоторыми товарищами, моряки держались, цепляясь за свою жизнь и свое судно зубами.
Человеку, надежно запертому в трюме, было сложно понять то, что творилось наверху. Он был отгорожен от хаоса, не испытывал всего того, что чувствовали на себе яростно противостоящие воле стихии морские волки, не боялся того, что может смыть волной за борт, где его жизнь в лучшем случае исчислялось бы минутами.... В этой дыре царил свой хаос. Сорвавшиеся со своих 'гнезд' бочонки, тюки с припасами и прочее барахло при каждом качке судна летели из стороны в сторону, омываясь водой, набравшейся на дне. Вода капала сверху, сквозь щели между досками, просачивалась снизу, сквозь не просмоленную обшивку, пробивалась сквозь борта при ударах волн о них. Сидеть здесь и терпеливо ждать конец царившего безумия, было невыносимо. Терпеть то, как на голову летели весь разложенный здесь хлам, старательно закрывать от ударов старого больного моряка, чья жизнь сейчас напрямую зависела только от него. Слышать как трещат доски судна было невыносимо вдвойне, чувствуя как скоро от старой посудины останутся одни лишь щепки и в глубине своей души надеяться на то, что скоро это все закончиться благополучно....
— Эй, вы там живые?
Зычный голос Аки разорвал звонкую тишину, которая стояла в моих ушах с того самого момента, как случайно прилетевшая по мою голову какая-то массивная деревянная штуковина мягко говоря 'долбанула' меня и едва не выбила дух. Судя по тому, как теперь болела голова, и как что-то покрывало мою правую щуку, стукнуло знатно и умудрилась, кажется, распороть кожу острым углом чуть правее глаза, висок.
Я бросил взгляд на старика Микайо (туда, где он должен был лежать), бессознательно сжимавшего мою руку и, прислушавшись к его дыханию, слегка успокоился. Кажется, обошлось.
— Широ? Ты там где? Живой?
— Здесь я.... Вроде живой...живые.
Голова моряка мгновенно мелькнула в небольшом просвете среди царившего в трюме мрака, после чего скрылась, зыркнув в нашу сторону быстрым взглядом.
— Целые! Кто-нибудь, подкиньте огонька.
— Нашел где спрашивать.
— Ай, да ну вас всех.
Через мгновение молодой парень сноровисто спрыгнул в царивший здесь хаос, принявшись на ощупь шарить в вещах, разыскивая одному ему понятный предмет. Наконец, окрыленный успехом, он чиркнул кремнем, высекая искру и разжигая старую металлическую лампу. Тусклый свет разлился по трюму, открывая вид на все последствия встряски. Я подслеповато всмотрелся ему в лицо. Да.... И как он только на ногах ходит. Выглядит так, словно сейчас рухнет без сил, а нет, так ловко преодолевает все эти завалы, подходя поближе к нам.
— Ого, что это с тобой? У, да ты тут вообще с пробитой головой. С тобой точно все нормально? Жив.
Подняв руку, я осторожно ощупал свою рану, тут же скривившись от боли. Болит сильно, хотя кровотечение уже остановилось.
— Со мной все в порядке. Лучше Микадо помоги.
Аки внимательно посмотрел на меня, после чего, обратил все свое внимание на старика. Я же, принялся осторожно оттирать запекшуюся кровь с лица, смачивая ладонь водой, набравшейся на дне....
— Ками-сама, опять эта тварь? — в сердцах воскликнул моряк, мгновенно, словно кошка, отпрыгнув назад и с испугом таращась на темный угол. Можно было не спрашивать, что он там увидел. В этом корабле было лишь одно существо, которое заставляло этого энергичного человека нервничать, да и большую часть всего остального экипажа, кстати.
Змей, который пропал еще в начале тряски, снова привычно обвивался вокруг моего тела, чтобы в очередной раз, покачав головой, аккуратно скрыться в недрах моей одежды, забираясь сквозь рукав. Обычно он сидел у меня за пазухой, обвиваясь вокруг пояса, дабы не попадаться на глаза и не нервировать окружающих. Потому что, когда подобное случалось, за его жизнь нельзя было ручаться, как впрочем, и за жизнь членов экипажа.
Сопроводив все это взглядом, в котором читались довольно смешанные чувства, Аки вернулся к прерванному делу, то и дело косо поглядывая на меня, и на слегка выпирающую область моего живота у самого пояса.
— Ты, это, иди, Широ, доложись что ли? Нечего тут сидеть.
Кивнув в знак согласия, я направился к видневшемуся на потолке проему — единственному выходу из этого места.
Наверху царил точно такой же хаос, как и внизу. С поправкой на условия. Чуть успокоившееся море теперь не было столь опасно, как всего пару десятков минут назад и не требовало полного участия команды в управлении судном. Поэтому на своих постах было лишь несколько человек — рулевой, возвышавшегося на корме, несколько моряков, пытавшихся привести в порядок систему канатов на мачте, дабы поскорее поднять паруса, и собственно — капитан, привычно расположившегося на носу и вглядывавшегося вдаль. Остальные бессильно сидели на палубе, прикрыв глаза и наслаждаясь наступившим, наконец, спокойствием. Колоссальная стена шторма осталась позади мрачной тенью, на мгновения освещаемая проблесками молний. Для людей, переживших все то, что на них обрушила стихия, такой отдых был лучшей наградой. Уже потом будут работы по восстановлению, по приведению всех частей судна в надлежащий порядок, дабы оно могло продолжить свой путь и добраться до ближайшего берега.
На меня мало кто обратил внимание. Измотанной команде было не до того, чтобы интересоваться вылезшим из трюма пассажиром. Разве что лишь работавшие у мачты моряки бросили на меня короткие взгляды, сильно не отвлекаясь. Не знаю, что они сейчас могли испытывать, выражений их лиц разглядеть я не мог в силу царившего здесь полумрака, лишь отчасти разгоняемого небольшими фонарями оригинальной конструкции, намертво прикрепленными к бортам и излучавшими призрачный зеленоватый свет. Да и мало это меня волновало, если честно. Тяжелая голова, болезненно отзывающаяся на малейшее движение, мало способствовала активному мыслительному процессу.
— Цел?
— Угу....
— А Микадо?
— Проснется.
— Хорошо....
Я, молча, присел у самого носа и, прислонив голову к дощатому краю борта, уставился на проясняющееся впереди небо с бесчисленными россыпями прекрасных звезд. Хорошо.... И голова не болит. И что самое главное, капитан рядом.
Йоко-сан была женщиной, заслужившая право называться уникальной и сильной. Причем, наверное, стоило слова 'уникальный' и 'сильный' писать с заглавной буквой, чтобы, хотя бы немного приблизиться в той правде, которую эти два слова представляли. Молодая, невероятно энергичная, напоминавшая бурлящий водоворот, который затягивал всех в глубины своей души, увлекающей за собой подобно стремительному потоку, она словно отожествляла собой само море. Ее нельзя было назвать предсказуемой, нельзя было отвести от нее взгляд, и невозможно было не наслаждаться ее пленяющей красотой. И уж тем более нельзя было удивляться тому, что именно эта столь прекрасная женщина, с изумительными голубыми глазами, ярко выделявшимися на фоне смуглой кожи, свойственной коренным жителям Страны Молний представляла собой владельца и капитана судна, регулярно курсировавшего по морям, которые даже гипотетически нельзя было назвать безопасными. Невероятное явление! И пусть этот мир нельзя было назвать чрезмерно строгими к женщинам, ограничивающим их род деятельности, но даже по нынешним меркам такое положение дел было практически из ряда вон выходящим.... И это мне нравилось! Не просто потому, что уже практически в первые мгновения пребывания на борту сего судна я был обворожен ей так, что с трудом мог соображать и говорить не заикаясь. Да, нелегко было не залюбоваться этими формами, от вида на которые невольно екало сердце, и взглядом этих глаз, которые словно магия привязывали к их обладательнице. Каштановые волосы, волнами ниспадавшими на плечи смотрелись бы настолько естественно в той реальности, насколько они были неестественны здесь — в мире, где пока женщины предпочитали следовать более-менее определенной 'моде', которая в некоторых местах, кстати, была нормирована на уровне настолько давних традиций и устоев, что казались непоколебимыми.... Я был поглощен ее характером — этаким бурлящим котлом, успевающим в кратчайший миг выдать такое разнообразие эмоций, что захватывало дух и невольно заставляло задумываться о собственной, кхм... прохладности в плане чувств. И что самое главное, в этой женщине я увидел такую мощную направляющую силу, что невольно растерялся и ощутил какое-то внутреннее желание следовать за ней. Неудивительно, кстати, что все члены команды повиновались малейшему проявлению ее воли....
На борту судна, с довольно поэтичным именем 'Акадзуки' ('осенняя луна') я оказался несколько недель назад. Несмотря на то, что мои действия изначально были направлены на поиск судна, на котором я смог бы оказаться за пределами Страны Молний и оторваться от погони железнобоких (хотя бы на какое-то время), сам факт того, что данный корабль был найден, являлся чисто случайным и следствием поразительного везения. Просто так, выйдя из лесных массивов в совершенно диком побережье, где не было даже малейшего намека на то, что здесь вообще когда-то бывали люди, и при этом наткнуться на судно, оказавшегося достаточно далеко от основных торговых маршрутов было без сомнения большой удачей. Ровно, как и то, что на судне на меня обратили внимание и не проигнорировали, помахав рукой в ответ, мол 'мы тоже тебя видим, сухопутный...' и уносясь дальше в неизведанном направлении. Поэтому то, я не уставал благодарить судьбу за то, что она предоставила мне такой замечательный шанс на спасение и послала подмогу в самый нужный момент.
Беседу с капитаном я выдержал с большим трудом, едва балансируя на грани 'сдачи' своих интересов неимоверной воле этой женщины, чья бурная энергия, в купе с острым умом, эффектной внешностью и завораживающим голосом попросту начали сводить меня с ума буквально с самого момента встречи в ее персональной каюте. К концу встречи я даже несколько испугался. Уж не обладает ли эта особа какой-то магической силой, при помощи которой она может подчинить своей воле любого мужчину? А если обладает, то насколько сильна эта способность, и возможно ли ей противостоять, чтобы не оказаться в роли послушной собачки? Правда чуть позже, у меня в мозгу щелкнуло, что по сути никакой мистики тут нет, а все, что есть у Йоко-сан — это в принципе то же самое, что доступно любой другой женщине. Разве что уровни владения этими приемами у нее были доведены до запредельного уровня. Настолько запредельного, что она могла сводить с ума любого, не напрягаясь, в процессе, так сказать, обычной деятельности на 'посту' капитана.
Договориться о 'покупке билета' на борт, в целом не составило особого труда. Капитан была не против взять пассажира и подбросить его до определенной точки на карте, после чего распрощаться, получив обещанную плату. В качестве, которой должно было уйти практически все то ценное, что у меня сохранилось с момента оставления Страны Снега и удалось приобрести в результате путешествия по Стране Молний. Это и монеты, и часть экипировки, доставшейся мне в качестве трофеев после убийства железнобокого, например те же доспехи. Правда, это все оплачивало лишь место, а не провиант, которого у меня давно уже не водилось (а если водилось, то быстро исчезало) и воду, без которой было бы невозможно долгое время находиться посреди моря. Поэтому пришлось согласиться на помощь команде во всем, в чем я мог бы быть, отчасти полезен. Гораздо сложнее было упросить Йоко-сан (и не только ее, как только о моей проблеме стало известно всем остальным) позволить взять на борт еще и змею. Появление в замкнутом пространстве смертоносного хищника не вызывало особого энтузиазма и чувства радости ни у кого. Не нашлись, к сожалению, среди них ценителей рептилий, увы.... Честно говоря, не понимаю до сих пор, как вообще так получилось, что мой напарник не оказался за бортом (без уточнения деталей, со мной или без...). Мне было дозволено держать пресмыкающееся, но только при условии, если оно не будет попадаться на глаза и уж тем более, 'бродить' по судну. Тогда то я и придумал способ прятать змею под одеждой, где смертоносный и бдительный хищник нес свою вахту, охраняя меня. Хотя иногда все же приходилось прятать в своем мешке, чтобы он не сильно мешался и не вызывал страх у моряков, которые наблюдая за моим отросшим брюшком, невольно держались подальше, что мешало эффективности нашей общей работы.
Данное судно, несмотря на то, что было уже давно 'морально устаревшим' и требовавшим как минимум капитального ремонта, а в идеале, и вообще нуждавшийся в замене на новый парусник, обладало довольно неплохими мореходными качествами. Быстрое, легко слушающееся руля, способное выдерживать довольно приличный груз — оно служило своим хозяевам уже не первый десяток лет, надежно выполняя все то, что требовало от него время и обстоятельства. И справлялось достаточно неплохо. Что собственно и было причиной такой многосторонности деятельности данного экипажа.
'Акадзуки' можно было назвать универсальным кораблем. Как я смог понять за время, проведенное на его борту, общаясь с командой и Йоко-сан — эти люди умудрялись выполнять самые разнообразные задачи на море, вызывая невольное ощущение того, что судно служило этакой затычкой в каждой бочке. Торговые операции по всей акватории моря, перевозка небольших грузов под заказ, фрахт в интересах определенных личностей (без разницы, каких, главное чтобы платили). Бывало, занимались даже рыболовством, о чем свидетельствовали рассказы по вечерам, когда моряки собирались на 'огонек' и наличие на борту снаряжения для данного рода деятельности. А в моменты, когда не оставалось иного выбора или же, давайте будем честны, когда представлялась такая возможность, эти ребята могли поднять 'Веселого Роджера'. То есть, заняться каперством, атакуя суда аналогичного класса, чтобы отбить у них груз, прочие материальные ценности, дабы потом это все либо перепродать, либо пустить на свои нужды. Опыта в этих делах экипажу было не занимать, оснащение для подобных действий у судна тоже было вполне приличным. В особых отделениях в трюме хранились запасы оружия, снаряжения 'двойного назначения' и масса иных полезных штучек, могущие стать убедительным аргументом в пользу принятия того или иного решения. В общем, занимались ребята самой разнообразной работой, тем самым зарабатывая себе не только на хлеб, но и на развлечения. С риском для жизни, для здоровья, для близких....
