Краткий обзор наших с ним совместных миссий и тренировок не дал результатов
"Демоны! Я ни разу не видел его в компании какой-нибудь женщины! А вдруг ему нравятся мужи..."
— ...се цве... — неразборчиво пробормотал Узумаки, впиваясь заинтересованный взгляд в дрожащего хозяина притона.
— Что? — переспросил я. Чисто из вежливости — навряд ли он скажет сейчас что-нибудь стоящее.
Блондин бросил на меня раздраженный взгляд своих красных фонарей, словно говоря: "Ты что, дурак?".
— Все цвета радуги! — упрямо заявил мой напарник, ударяя кулаком по столу. Под весом его налокотников и тяжестью выпитой дури, дерево треснуло.
— К-как скажете, господа. — быстро протараторил хозяин и поспешил удалиться.
Я сидел на диване, пытаясь понять, что же мы сейчас заказали. Все цвета радуги? У радуги семь цветов. Но причем тут это?
— Дурак, — зевнул Узумаки, покосившись в мою сторону. — Даже этот толстый лизоблюд понял мою мысль. Вспомни...
Flashback
— Что вы и ваш друг желаете сегодня? Брюнетку, блондинку?..
End of flashback
— А-а-а, — догнал я его летящую на скорости света мысль. Нет, нельзя сказать, что мои мысли стали путанными, а мозг начал тормозить от того сизого тумана, что стоял у меня перед глазами. Более того, в тот момент я был полон решимости обеспечить должным внимание всех девушек, которых так непродуманно заказал Наруто.
Но семь вагин, ртов и анусов — если конечно я правильно помнил количество цветов радуги — могли здорово подкосить даже меня. Я глубоко задумался над тем, каким же образом сохранить мужскую силу и волю до самого конца, и в этот момент я заметил загадочный свет из своих трусов. В смысле тех, что по-хозяйски развалились на столе у нашего с Узумаки диванчика. Набитые до отказа склянками Марино, они остались без внимания до тех пор, пока не стали подозрительно светиться.
"Что это? — возбужденно подумал я, вытаскивая источник света — небольшую, размером с мизинец руки бутылочку, в которой плескалось что-то прозрачное. Блики играли на гранях бутылочки, завораживая и завлекая. Миллионы миниатюрных пузыриков, что красиво поднимались с самого дня до пробки, создавали ощущение счастья и умиротворения. — Выглядит красиво..."
И Демоны дернули меня раскупорить чертову склянку, чтобы секунду спустя, забыв о предосторожности, залпом выпить содержимое.
Поначалу ничего не происходило. Минуты три я прислушивался к своим ощущения, ожидая судорог, стояка или крови из ушей. Но ничего подобного.
— Эх, — я так надеялся на интересный результат, что отсутствие оного очень огорчило. Внезапно кто-то легонько потряс меня за плечо. Я медленно повернулся и встретился глазами...
...с одноглазым ублюдком Какаши. Что-то было не так в этом ухмыляющемся седовласом, но что? Белое кимоно в синюю полоску? Цветастый бант на голове, заплетенный в сложную прическу? Или же рост, не превышающий тридцати сантиметров? Не знаю, но выглядел наставник Седьмой команды крайне странно.
— Господин Ли, — писклявым голосом, похожим на стон одной моей знакомой из Снега, начал Хатаке. — Мы готовы. Прикажете начинать?
— Начинать что?.. — недоуменно переспросил я, тыкая в живот неожиданно обмельчавшего джонина, но тут обратил внимание на обстановку. Началось с того, что мой взгляд упал на диван. Всего десять минут бывший черным и обшарпанным, он каким-то странным образом превратился в широкое ложе, обитое дорогим шелком. Узоры из ветвей кипариса, лепестков сакуры и порхающих птичек двигались, заставляя с трудом отличать их от настоящих.
— Эй, Узума... — повернулся я было к напарнику, собираясь как следует поржать над метаморфозами нашего бренного мира, но вместо спящего блондина увидел здоровенного желтого крота. Крот был одет в древний самурайский доспех, а его черные глазки-бусинки зло стреляли в мою сторону.
— Я буду защищать вас ценой своей жизни, Ли-сан! — зычно пробасил крот, любовно поглаживая лезвие своего гуандао. Я моргнул, пытаясь понять, с каких пор желтые кроты охраняют меня, но мои мысли были снова прерваны тихим писком Какаши:
— Господин?.. — седовласый выжидающе посмотрел на меня и я понял, что пора бы что-то сказать. — Начинать?
Я зажмурился, готовясь смело встретить очередные выкрутасы реальности, поправил свой фиолетовый галстук и проверил, удобно ли сидит белый шелковый костюм.
"И когда я успел переодеться?" — и уже вслух добавил. — Да, приступайте.
Покорно кивнув, карлик Хатаке хлопнул в ладоши. Свет мгновенно выключили, оставив меня недоуменно хлопать глазами в компании настороженно сопящего крота-самурая и попискивающего от восторга джонина.
Зазвучала нейтральная музыка, и в тот же миг в метрах трех передо мной зажглись семь ламп, освещавших небольшое возвышение, укрытое циновкой. На циновке, довольно пыхтя трубкой и поправляя съехавший на лоб угольно-черный котелок, стоял никто иной как Учиха Саске. Наследник знаменитого клана, судя по всему, зарабатывал на жизнь всеми возможными путями, потому как кроме котелка на нем был надет только черный латексный костюм кота, с вырезами для глаз, рта, сосков и ма-а-аленького сморщенного члена. Я ухмыльнулся, не отказав себе в удовольствии мысленно сравнить наши агрегаты.
— Господи-ин Ли! — неожиданно мощно воскликнул малолетний удовлетворитель чьих-то похабных желаний. — Только сегодня, в день рожденья вашего достопочтимого сына, — взмах в сторону, где стояла коляска исполинских размеров. Из бело-синей колясочки, украшенной золотой вышивкой, выглядывала довольная морда незнакомого мне бровастого мужика с соской во рту. — вашему вниманию представляется уникальное шоу! Изысканный букет дев, собранных со всех известных земель, будет демонстрировать для вас свое неподражаемое искусство любви! Итак, встречайте! РАДУГА!!!
Раздались сдержанные аплодисменты крота, заинтересованно косящегося в сторону Учихи.
Я тряхнул головой. Вроде бы, все шло неплохо, даже интересно, но нечто странное и нереальное сквозило в каждой детали... понять бы, что именно.
— Первый номер...
Голос изменился, и я снова уставился на сцену. Саске бесследно испарился, оставив после себя лишь сизое облачко красного дыма. Постепенно клубы начали густеть, заполняя собой всю обозримую площадь. Музыка изменилась, став жестче, злее и громче. Напряженная барабанная дробь нагнетала атмосферу...
— Кровь...
Одна из ламп внезапно вспыхнула ярко-красным, почти бардовым светом, заставив мен откинуться чуть назад и зажмуриться. Когда я открыл глаза, постамент исчез. На его месте мерцал тысячами тусклых огоньков все тот же туман, внутри которого я сумел рассмотреть чей-то высокий силуэт. Внезапно в помещении, если таковое было в этой странной реальности, стало невыносимо душно. Я одним рывком сорвал с себя удавку по имени галстук, судорожно глотая воздух.
— А-а-ах...
Я вздрогнул. В этом низком женском голосе была сила, которую я не встречал никогда ранее. Силуэт двинулся навстречу мне, постепенно выходя из плена красного облака...
Ты словно демоница, сошедшая ко мне с покоренного Рая. Высокая женщина с вьющимися волосами цвета крови, ты властным шагом приближаешься ко мне, завораживающе двигая бедрами. Твоя полная грудь идеальной формы, обтекаемая алыми локонами, слегка покачивается при каждом шаге, заставляя меня покрыться испариной. Нечеловечески прекрасное лицо, достойное лишь богини. Глаза... абсолютно красные глаза, в которых бушуют битвы древних войн, рыдают тысячи мучеников и умирают миллионы храбрецов.
Странный морок. От тебя пахнет кровью. Жутко, но в то же время невероятно возбуждающе. Я улыбаюсь и понимаю — ты демон, суккуб, не похожая ни на одну человеческую женщину, потому что ни в одной из них нет такого огня и страсти.
Ты стоишь передо мной. Твой силуэт в тусклом алом свете выглядит особенно чарующе. На тебе одеты маленькие черные стринги и тонкий полупрозрачный лифчик. Я подхожу к тебе и обнимаю, на ходу скидывая ненужную сейчас одежду. Мои руки смело, не обращая внимания на твой слегка надменный и насмешливый взгляд, гладят твои плечи и бедра, восхищаясь нежностью кожи. Правая рука легко и проворно устремляется к бюстгальтеру, я расстегиваю едва заметную пуговку спереди и отступаю чуть назад. Ты еще усмехаешься, обещая своим взглядом мне настоящие муки Ада, но теперь власть в моих руках. Сейчас, в этот миг, я — твой хозяин. Лифчик медленно скользит падает вниз, обнажая две налитые сексуальностью и силой груди.
Ты напряженно вздохнула и, ничего не говоря, властно обнимаешь меня за шею и манишь к себе. Я чувствую твое горячее дыхание на своих губах, и незамедлительно касаюсь твоих. Поцелуй похож на пожар, столько в нем страсти и откровенной, неприкрытой похоти, что разливается вокруг нас удушливым запахом обнаженных тел. Веду руками по твоей спине и спускаюсь все ниже к гладким ягодицам, сильно сжимаю их и придвигаю тебя еще ближе к себе. Я одурманен твоим запахом, чуждым всему живому. Я покорен твоим взглядом, которого должен страшиться. Мы продолжаем целоваться, вкладывая в этот поединок все силы. Начинаем играть языками, лаская друг друга. Ты улыбаешься и вдруг резко кусаешь мою губу. Выбившиеся пряди красных локон упали на твое прекрасное лицо, и на их фоне в этом полумраке сложно заметить текущую по подбородку струйку крови. Я ухмыляюсь в ответ и облизываю прокушенную губу. Ты — дьявол, но от этого становится только интереснее.
Мы медленно опускаемся на кровать, продолжая сверлить друг друга голодными взглядами недотраханных зверей. Я оказываюсь смелее, и вот ты лежишь подо мной, раскидав волосы, похожие на языки багряного пламени по кровати. Мы снова целуемся, словно давая друг другу шанс приготовиться к следующему этапу.
Вдох.
Выдох...
Я спускаюсь губами ниже и покрываю всю твою шею мелкими поцелуями, слушая твои глубокие вздохи. Спуск очень нетороплив, ведь нам некуда спешить. Я ласкаю губами два роскошных холма, вожу языком по розовым соскам, слегка покусывая их. Ты впиваешься в мою спину своими ноготками, давая понять, что тебе очень нравится эта игра.
Но хозяин здесь я, и играть будем по моим правилам.
Прижав твои руки к кровати, веду языком по линии от груди до пупка, обхожу его по кругу пару раз и иду дальше к своей заветной цели. Трусики. Красивые сексуальные стринги, подчеркивающие твои и без того восхитительные ноги и задницу. Но они лишни... Я хватаюсь зубами за резинку и резко тяну ее на себя. Треск рвущейся ткани и сорвавшийся с твоих губ вскрик заводят меня еще сильнее.
Откидываю бесполезный теперь кусок ткани в сторону и словно путник, не пивший воды целую неделю, смотрю на твой цветок. О да, он подходит как раз такой девушке как ты: алые, почти красные лепестки, вызывающе раскрытые в мою сторону, и хорошо заметный блеск обильно текущей смазки. Я возбуждаю тебя, и ты этого не скрываешь.
Поднимаюсь руками немного наверх, чтобы с силой сжать твои груди, вздымающиеся вверх-вниз в такт дыханию. С твоих губ срывается громкий, страстный стон. Ты, моя первая игрушка, едва не теряешь сознание всего лишь от таких простых, хоть и профессиональных ласк, а что же будет потом?
— Сделай... это... — еле слышно шепчешь ты, пытаясь дотянуться руками до киски. Но я сильнее и больше — моя крупная ладонь обхватывает обе кисти и с силой прижимает к кровати. — Прошу...
Не говоря ни слова, дарю твоей развратной розе долгий страстный поцелуй. Твой аромат неповторим и прекрасен, ровно как и вкус. Забываюсь, позволяя себе засунуть скользящий во влагалище язык слишком глубоко и вот — ты выгибаешься дугой, а с покрасневших от поцелуев губ срывается полный блаженства крик. Ты стонешь и мечешься, возбуждение и похоть бурлят в тебе кипящей смесью удовольствия.
Я улыбаюсь, не переставая целовать тебя. Облизывая каждую соблазнительную складочку половых губ, засасывая твердый бугорок и выводя на нем различные символы языком. Оргазм за оргазмом, пики блаженства, которым нет числа...
Ты раскраснелась и вспотела, алые волосы липнут к твоему соблазнительно лоснящемуся телу, делая тебя еще сексуальнее. Не в силах больше сдерживаться, я начинаю подъем поцелуями. Лобок, пупок, грудь и, наконец, твои губы, шепчущие какие-то молитвы всем демонам и богам этого сумасшедшего мира. Мой член разрывается от напряжения, и ты, поняв все без единого слова, подаешься бедрами вперед, прямо к нему.
Секунда, и вот я внутри тебя. Кровь яростно стучит в висках, отдаваясь колокольным набатом. В тебе горячо и тесно, как я и люблю. Начинаю двигаться, но не медленно и аккуратно, а резко и размашисто. Ты уже не стонешь — ты кричишь от удовольствия. Новые и новые волны оргазма пронзают все твое существо вместе с моим членом, который, подобно наглому захватчику, врывается в тебя.
В тебе тесно и горячо...
Решаю сменить позу. Не обращая внимания на тебя, бьющуюся в агонии страсти, я закидываю твои ноги себе на плечи и наваливаюсь всем телом. Угол входа меняется — теперь я трусь о заднюю стенку твоего влагалища. Ты воешь, сжимая свои роскошные груди, а я двигаюсь как бешенный зверь, чувствуя приближение конца.
— Сделай... в рот... — едва разборчиво прошептала ты, выкручивая свои соски.
Хозяин здесь я, но твоя идея тоже привлекательна. Доведя тебя до нового оргазма, я стрелой подползаю к твоему лицу, позволяя твоим умелым губкам, языку и рукам закончить начатое.
— А-а-ах!.. — острое наслаждение и чувство неземного блаженства. Ты не успеваешь засунуть головку в рот, и теперь моя сперма выстреливает прямо на твое нечеловечески-красивое лицо. Ты улыбаешься, по пошлому облизывая пальцы, а я заваливаюсь на кровать, переводя дыхание.
— Следующая, — выдыхаю я, зная, что меня услышат и сделают так, как я сказал. И точно: в последний раз вильнув у меня перед глазами своим шикарным бюстом и размазав белые потеки спермы по лицу, ты растворяешься в воздухе, оставив меня наедине с самим собой.
— Всего полчаса, господин, — удивленно гаркнул желтый крот, взглянув на хрен откуда взявшиеся наручные часы. — Почему?
Я потянулся и кинул на своего телохранителя скептический взгляд. Все-таки, каким бы суровым и опасным ни казался этот низкорослый самурай с глазками-бусинками, он всего лишь крот.
— Она была великолепна, — улыбаясь, словно кот, объевшийся сметаны, протянул я. — Но жизнь непредсказуема, а потому я хочу попробовать каждый цвет Радуги.
Крот уважительно кивнул.
— Поистине мудро, Ли-сан.
Но я не обратил никакого внимания на излияния желтого самурая о моем уме и сообразительности. Потому что сцена появилась вновь, а на ней — семь ламп, из которых шесть горели загадочным огнем, а последняя пылала красным огнем.
— Номер второй... — провозгласил все тот же голос, идущий отовсюду и из ниоткуда одновременно.
Я размял шею. Это представление мне определенно нравилось.
— Мёд...
* * *
Твоя походка не похожа ни на одну в этом странном, позабытом всеми правилами мире. Плавные изгибы тела, лоснящиеся в тусклом свете неизвестно откуда взявшегося факела. Матово-золотистый оттенок кожи, выдающий в тебе уроженку страны Молний, и кошачьи глаза шоколадного оттенка придают тебе еще большую сладость. Ты улыбаешься и взмахиваешь своими иссиня-черными волосами, заплетенными в сотни маленьких косичек. Ты плывешь ко мне, подхваченная осознанием собственного совершенства и уверенностью в моей слабости перед тобой.
