И в принципе, ничего страшного в этом не было, хороший инструмент развернёт защитное заклинание быстрей, чем маг успеет сложить нужную последовательность жестов, но чем лучше и равномерней будет моё развитие, тем проще мне будет в дальнейшем повторить разработанные для демонов ритуалы, чьё тело полностью является магическим проводником. А может, это просто мои домыслы, но способность контролировать движение магии в любой точке своего организма не будет лишней. К тому же, сильная накачка маной смягчит последствия от пропущенной магической атаки. А сила и выносливость? Поддерживая себя магией можно сделать гораздо больше, чем без неё.
42
Наработав навык движения маны по руке, занялся остальным организмом. Чередуя волны магии разной интенсивности, вслушиваюсь в магический отклик, выясняя менее насыщенные области. Сделав три прохода, активировал тотем с духом жизни, и начал адресную накачку неразвитых областей. Это был риск, ведь всё в организме взаимосвязано, их отсталость может быть объяснена функциями, присущими этим участкам, но не рискуя, нельзя добиться по-настоящему выдающихся результатов. Развитие отстающих участков энергетики было болезненным, мышцы сводило судорогой, а боль пробирала до сердцевины костей, чем-то такое состояние походило на период моего вселения, зато после приходило ощущение необычайной лёгкости, как будто сбросил груз, что носил столь давно, что давно привык к его весу и забыл о его существовании. Не став излишне усердствовать погрузился в восстановительный транс, отдыхая морально и разгружая мозг от напряжения.
Отдохнув, вновь приступил к упражнениям, в этот раз магия лучше чувствовалась и легче отзывалась на воздействия, позволяя точней дозировать сгустки маны. Следующее упражнение основывалось на предыдущем, но ману следовало выплеснуть вовне, а не рассеять в кисти руки. Выбрав в качестве мишени заготовку под тотем, стал тренироваться, наблюдая, как бледно-голубой шарик врезается в палку и расплёскивается светящимися брызгами, быстро затухая. На третьем десятке почувствовал подступающую усталость и увидел, как деревяшка начинает рассыпаться светящейся пылью, устилая землю блестящими крупинками. Собрав телекинезом пыль, отложил к прочим образцам на исследование, посетовав что нет под рукой моих дренеек.
* * *
Ужином нынче занимались наши гостьи, молодые охотники в это время хвастались своими первыми трофеями перед орчанками, те не забывали строить глазки и охать в нужных местах повествования, следя за готовкой. Я же с прочими "стариками" отдыхал в стороне, неразлучная троица обсуждала последние сплетни, порождённые подготовкой к войне, а Дувейли хвалилась своими успехами, показав листы заполненные мелким убористым почерком и пересказывая содержимое рецептов. Уделять время ученице пока не получалось, и с данной тенденцией следовало бороться, потому решил брать её на свои шаманские практики. Открыл один бочонок пива, угостив всех, знаю, что мне скоро на тренировку, буду считать, что это приблизит её к реальной боевой обстановке.
Или мастерство моё чуть улучшилось, или алкоголь снял лишнюю рефлексию, но сегодня целых четыре удара достигли цели.
— Так держать — комментирует последний выпад Гарураг — меньше обдумывай свои действия, рука быстрее мысли. Тело должно само знать, когда и как действовать, скорость у тебя высокая, но шаманская заумь не нужна в простой сече.
Вслушиваюсь в совет и закономерно отхватываю по рукам, успев подставить вместо кисти предплечье.
— Потом додумаешь. Враг ждать не будет.
Колю в ответ, после промаха продолжаю движение, стараясь ударить его с боку, дёргаю плечами, доводя удар одной кистью. Сбить с толку удалось, но удар вышел совсем слабым, но при наличии шипов или крючьев атака была бы куда опасней.
— Неплохо, неплохо. Но обманки будем изучать позже.
Покружив ещё немного, расходимся. Завтра поспеет бочонок с рецептом вождя, но порадовать старика не получится — уходит на охоту, а сколько на ней проведёт — неизвестно.
* * *
Время до ночи ещё есть, а потому решил проверить, можно ли прервать создание тотема, не подселяя духа. Оказалось, это возможно, и в подготовленное вместилище можно заключить другого духа, аналогичной стихии, духи прочих стихий не артачились, но быстро выводили его из строя. Записав новое направление исследований на потом, делаю пять одинаковых вместилищ, дав задание, подселяю хорошо потрудившегося духа в крайний тотем. Предупредив семью, отправляюсь ночевать в палатку, спать с орчанками хорошо, но сегодня у меня будет особая гостья, и нужно как следует подготовиться к её приходу. Расставив тотемы вокруг постели, погружаюсь в сон, выстраивая последнюю посещённую нами пещеру и зову Хенкечу, активируя тотем.
— Приветствую, Хенкеча. Сегодня твои глаза прекрасны как никогда.
— Гляжу, гора духов хорошо на тебя действует — отвечает та — продолжим наш путь?
Кивнув, посылаю ей порцию силы, и слежу за появлением коридора и иду вслед за ней. Проходя бесконечные коридоры, выстраиваю в уме трёхмерную схему, в их расположении и пересечении чувствуется система, хотя уловить закономерность пока удалось в самых общих чертах — недалеко от жилых помещений были подобные стадионам пустые пещеры, встречались и бассейны. Быстрые пути — спиральные пандусы встречались через равные промежутки пути, позволяя быстро добраться до любого помещения, но сколько бы мы не ходили, я не видел комнат с надписями. Впрочем, сам дурак, мог бы и Хенкечу попросить привести в такие, а не шифроваться от неё. Проходя очередную жилую пещеру, интересуюсь:
— А много таких красивых узоров, в других коридорах священной горы?
— В каждой такой пещере, но больше всего их в тех, что поменьше.
— Было бы интересно взглянуть на них.
— Перенести, или опять пешком пойдем? — задаёт мне риторический вопрос.
— Конечно, пешком. Разве можно пропустить хотя бы ладонь этого великолепия — жестом руки охватываю окружающую обстановку. Молчим, как и прежде, не хочу сбивать ей настрой, а другие темы лучше поднимать в соответствующей обстановке. Вскоре путь наш окончился круглым залом, с ложами вокруг постамента, на котором находился правильный многогранник, высотой и шириной в три орочьих роста, испещрённый буквами и цифрами дренейского алфавита. Приглядевшись, замечаю дорожки из отличающегося материала, охватывающие ложа кольцом и сливающиеся с постаментом. Судя по форме и прочитанным надписям это гигантский накопитель маны.
— И много такой красоты? — провожу рукой по ближайшей грани.
— Достаточно, жаль, большинство из них разрушено.
— Горько видеть такую несправедливость, но всё же покажи мне такой.
— Зачем? Это действительно тягостное зрелище.
— Жизнь состоит не только из радостных моментов, увидев, буду сильней ценить оставшееся.
Окинув меня многозначительным взглядом, повела прочь, не пройдя и трёхсот метров, замечаю под ногами фрагменты осколков, по цвету соответствующие накопителю, пройдя ещё полсотни шагов, попадаем в аналогичное помещение, с кратером на месте постамента и искорёженными лежаками. Неизвестно, были ли на месте доноры маны, или катастрофа произошла в их отсутствие. На периферии сознания пришёл сигнал, что дух жизни занял последний тотем, а значит, следить за моим состоянием больше не сможет. Рассмотрев гнетущую обстановку поворачиваюсь к своему экскурсоводу:
— На сегодня достаточно, мне нужно побыть одному.
* * *
Прервав транс, очищаю мысли и погружаюсь в обычный сон, несущий все же отголоски предыдущего контакта. Выспавшись и сделав разминку с копьём, возвращаюсь домой, обнимая своих девушек, завтрак уже готов, а учеников ещё нет. Поев, дал Дувейли задание подготовить ингредиенты для зелья, восстанавливающего ману и выучить рецепт, пообещав, вернувшись, проконтролировать готовку, отправился к учителю. Всего второй день занятия, а между нами образовалась безмолвная договорённость — он дольше учит меня тотемам, я за него лечу орков.
— С возвращением, ученик. Выучил урок?
Вместо ответа даю ему три самодельных тотема, повертев каждый в руках и прокомментировав каждый фразой вроде "топорная работа" в конце концов, одобрил, прибрав в свои запасы.
— Сегодня будем изучать стихию огня, тотемы для неё самые простые, но и ограниченные, так как очень хрупкие. Проще всего обуглить деревянную заготовку, только выбирай потолще, дерево от огня сильно садится. А если некуда дурь молодецкую девать и времени много — духом огня сразу деревяшку напитывай, следи только, чтобы не сгорела.
Проведя предварительную лекцию приступил к практике, вселяя в заготовку духа огня. Деревянное полешко зашипело, выпуская с торца немного воды и пара, после чего принялось дымиться и трескаться, стремительно чернея. Провозился подольше, и в отличии от обычного полена угольки покрывающие его бока не были разноразмерными, вызывая ассоциации с початком кукурузы. Дав мне его осмотреть, после чего кинул в очаг и поставил сверху котелок, разогревая какой-то отвар.
— Возни много, а толку — чуть — прокомментировал своё творение Хатгаут.
Сажусь и пытаюсь повторить урок, первое полено вспыхнуло, выпростав пламя до потолка шатра, после чего взбешённый учитель выгнал меня, кинув вслед ещё три поленья и велев заниматься этим подальше от его дома. Расположившись, повторяю воздействие, дозируя ману по чуть-чуть, времени ушло во много раз больше, чем у Хатгаута, но работающий тотем у меня получился. Воткнув его в снег, любуюсь огоньком, пляшущим над торцом тотема, низ его при этом остаётся холодным. Израсходовав заряд, рассыпается в пепел, закрутив напоследок целый рой искр. Сравнивая с прямым вызовом огненной стихии и впрямь потраченное зря время.
Помощи почти никому не требовалось, лишь возле шатра Эгноада вновь крутилась орчанка, увидев меня, кивнула на шатёр и, не задерживаясь, ушла. Притворившись в прошлый раз больным, накликал беду? Было бы весьма поучительно. Но повторилась вчерашняя ситуация — грозный взгляд, воинственная поза и крепкое здоровье.
— Ты подумал над вчерашними словами?
А где приветствие, где лепёшки с мясом? И что это за тон, он может и хороший охотник, но мне не ровня.
— Я всегда думаю над сказанным, но твои речи были пусты, как прошлогодние кости — игра в недомолвки осточертела ещё вчера, а он забирает моё драгоценное время.
— Не забывайся, шаман — рука его легла на ручку ножа, но не потянула тот из ножен — твоё неуважение к обычаям все видели, когда ты перебил Дубеута.
— И никто не возразил, в том числе он сам. Раз спустил такое с рук, значит, одобрил — не ведусь на провокацию, но стоит ему сдвинуть нож хоть на волос вверх — тут же угощу молнией — если у тебя всё — рекомендую впредь не звать меня по пустякам, не то откажу в помощи. Попылав взглядом и поскрипев зубами рычит:
— Ты ещё об этом пожалеешь!
Такое уже не проигнорировать — Через полчаса жду тебя в центре стойбища, духи рассудят все наши разногласия — не прощаясь, ухожу готовиться, послав старшим охотникам и шаманам приглашение на ритуальный поединок.
Переполошив домашних, взял топор и надел охотничий доспех, дротики и прочую охотничью снасть оставил, схватка будет в плотный контакт, и что самое для меня плохое — под присмотром шаманов, а потому использовать испытанную комбинацию со звуковым ударом не получится. Использовать помощь духов в таком деле значило навсегда навлечь на себя их немилость, после чего такого шамана изгоняли из клана — терпеть такое возле себя не позволит не один дух. Войдя в расчищенный от снега круг, оглядываю своего соперника, ослаблять клан в преддверии войны неправильно, но лучше сейчас разобраться с ним здесь и сейчас, чем потом бороться с его интригами.
Первым взял слово Дубеут, обратившись к Эгноаду и поинтересовавшись, почему случилась наша размолвка.
— Я посоветовал ему уважать обычаи нашего клана, на что он ответил, что уполномочен тобой нарушать их — речь его вызывала гул осуждающих голосов и неверящие взгляды в мою сторону, что впрочем, меня это не смутило, выворачивать слова я тоже умею.
Подняв руку, жду тишины, после чего отвечаю:
— Клянусь стихиями, этот орк безумец. Обманом заманив меня вчера в свой шатёр, подбивал свергнуть вождя, начиная с его сына, поняв что с головой у него не всё в порядке, я провел с ним беседу, убеждая, что поднимать смуту в такое время нельзя, проверив его здоровье я понял, что помочь ему ещё можно. Сегодня снова пришёл в его шатёр, и вызвал на суд духов, чтобы объяснить его состояние.
Посмотрев ему в глаза продолжаю:
— Ты поправишься, попьешь успокаивающих сборов, я попрошу духов об исцелении, и тебе станет лучше. На Дреноре много врагов, и вождь — не один из них, скоро наступит война, и ты утолишь свою жажду битвы!
Воздев над головой копьё, он прорычал в ответ:
— Призови же стихии, о лживый шаман, пусть все увидят твою неправду!
Вскинув вверх руку, зажигаю над ней огонь, бьющий вверх на высоту орка, доказательства явлены, и теперь кто с жалостью, кто с осуждением смотрел на застывшего Эгноада, что слепо таращился на гудящее пламя.
Развеяв огонь, иду к нему, опустив топор лезвием вниз, и начинаю увещевать:
— Успокойся, ты не виноват в своей лжи, это как рана головы, что заставляет тебя нести бред. Но это поправимо.
— Не подходи ко мне! Он лжёт, неужели вы этого не видите? — но поддержки его слова уже не получат.
— Если ты не доверяешь мне, есть другие шаманы, они помогут не хуже меня.
Шок и непостижимая ситуация заставили его поднять копьё на подходящих орков, что послужило толчком к началу схватки, поняв что взять буйного живьём не получится, его быстро нашпиговали дротиками и копьями. Все взгляды были устремлены к останкам несчастного орка, и лишь Дубеут смотрел мне в глаза, скорчив презрительную рожу, сплюнул под ноги и растёр плевок, посмотрев на него, провёл когтем большого пальца вдоль шеи, как будто невзначай отгонял докучливые снежинки.
43
Скользнув по нему безразличным взглядом, прикрываю зевок тыльной стороной ладони и отворачиваюсь, телом спятившего орка уже занялись без меня. Забрав из толпы своих девушек и учеников-прядильщиков, возвращаюсь домой.
— Дувейли, бери всё необходимое, сегодня занимаешься со мной в палатке.
Подхватив приготовленные ингредиенты и котелок с водой, ждёт меня с нетерпением у входа. Зайдя извлекаю из земли ещё три валуна и устанавливаю между ними огненный тотем.
— Пожелай, чтобы появился огонёк — говорю ей.
— А как?
— Мысленно представь, что над вершиной загорается огонь, с пол ладони размером, сосредоточься на этом и подумай, что делишься этим с тотемом.
С опаской и азартом Дувейли приблизилась к импровизированному очагу и наморщила носик, гипнотизируя обугленный верх взглядом. Под радостно-изумлённый вздох появилось пламя, горя почти беззвучно и отражаясь в зелёных восторженных глазах.
— Ставь сверху котелок и приступай к готовке — вывожу её из созерцательного состояния.
— Сейчас — тряхнув косичками, занялась приготовлением зелья, время от времени сверяясь с рецептом.
