Первые несколько секунду я даже не могла найти, что ответить. Мне стало настолько не по себе. Я просто отказывалась верить, что и брат тоже не сможет меня понять.
— Артур, ты это серьёзно? Ты что тоже считаешь,...что я не права?
— Я считаю, что ты просто совершаешь ошибку по неопытности и незнанию. А вот кто не прав, так это отец. Он, наверное, ничего тебе и объяснять не стал. Просто сразу начал давить, да ещё и, небось, в грубой форме.
С каждой секундой соображать, а точнее переваривать в голове слова брата становилось всё труднее. С трудом, но осознание, что я, похоже, лишаюсь последней поддержки, начинало до меня доходить.
— Погоди,...то есть ты тоже против моих отношений с Тимуром?
Взгляд брата стал тяжёлым. Артур попытался меня приобнять, но я отшатнулась от него.
— Рита, пойми меня правильно. Ты моя сестра. Моя единственная самая любимая на свете сестра. Не знаю, есть ли в этом мире ещё хоть один человек, который бы так искренне хотел, чтобы ты была счастлива. Я, конечно, не знаком лично с этим парнем...
— Вот именно, что ты с ним не знаком! Никто из вас толком его не знает, зато...
— А ты знаешь? Сколько вы встречаетесь? Месяц, два? И ты уже решила, что понимаешь его как никто другой? Малыш, пойми, и я, и отец, и вся наша семья хотим тебе только самого лучшего. Тебе всего восемнадцать лет. Знала бы, какие я безумства вытворял в этом возрасте. И между прочим, если бы меня вовремя остановили, возможно, не было бы всего этого кошмара с СИЗО и уголовщиной.
— То есть ты хочешь сказать, что встречаясь с Тимуром, я в один прекрасный момент захочу кого-нибудь грохнуть или ограбить банк?
— Я хочу сказать, что ты ещё слишком молода и неопытна. В тебе играют одни эмоции. Ты принимаешь желание быть самостоятельной и независимой за любовь. Я не хочу, чтобы ты наломала дров. Не обижайся, но в данной ситуации я полностью за отца. Тебе действительно лучше расстаться с Тимуром. Попробуй посмотреть на эту ситуацию с другой стороны...
Я не стала смотреть на ситуацию, ни с какой стороны. Я даже не дослушала Артура. Пулей вылетела в коридор, схватила валяющуюся у дверей сумку с вещами и выбежала из квартиры. И только уже в поезде, прижав ноги к груди, раскачиваясь из стороны в сторону, я ещё раз перебрала в голове каждое слово брата. Если честно мне хотелось и смеяться и плакать одновременно. Я осталась полностью одна. И теперь у меня только два выхода: либо сдаться, либо действительно, как сказал Артур, начать жить самостоятельно. И если говорить абсолютно честно я даже не стала особо думать по этому поводу. Для меня всё было слишком очевидно. Я права и точка. Конечно, нормальные здравомыслящие люди так не поступают. Они обдумывают всё до мелочей, смотрят на ситуацию здраво, с разных сторон. Для меня же всё итак было ясно. Я вообще не думала, что перечеркнув всю прежнюю жизнь, могу столкнуться с какими-то трудностями. Не думала, что по-сути, все свои восемнадцать лет я жила на всём готовом. Я никогда ни в чём не нуждалась, а соответственно и не задумывалась, что же со мной будет, если в один момент я всего разом лишусь. А зря.
Открыв дверь и впустив меня в квартиру, Тимур взял мои сумки, удивлённо спросив:
— Не понял? Ты ведь говорила, что тебя только через два дня нужно ждать? Опять всё переиграла? Я даже не удивлён. С тобой, по-моему, надо быть готовым ко всему. Но могла хотя бы позвонить? Я бы встретил.
Недовольно бурча, Тимур прошёл в кухню, встав у плиты и начав что-то готовить. Судя по запаху, на сковороде жарилась яичница.
— Ладно, как хоть добралась? В купе одна была? Никто не цеплялся?
— Нет, — ответила спокойно, хотя в голове уже третий день царил хаус. Не было ни одной связной мысли. Я даже не знала с чего начать разговор.
— А что так рано вернулась? С братом поссорилась?
Тимур усмехнулся, видимо даже не задумываясь, что попал в самую точку.
— Я разговаривала с ним о нас с тобой. Я хотела узнать его мнение.
Несколько секунд помолчав, Тимур выключил конфорку, отложил посуду и медленно обернулся ко мне. Не знаю, как точно описать его взгляд. Вроде и не злой и не сердитый,...но какой-то настороженный что ли.
— Помнится, ты говорила, что просто хочешь повидаться с братом? Соскучилась по нему, по его жене, по своей племяннице. Или я что-то путаю? — не выдержав его взгляда, я опустила глаза в пол, прикусив нижнюю губу. Хотя в голосе Тимура и не было упрёка, я понимала, что мужчина всё равно немного злится. — Ладно, проехали. Скажи лучше, ты поговорила с ним? Что он думает насчёт нас?
Всё время пока я ехала в поезде, я только и делала, что ломала голову, совершенно, не зная нужно ли говорить Тимуру всю правду. И только сейчас, чувствуя на себе его пронзительный взгляд, решила, что нужно. Иначе, зачем тогда вообще встречаться, если с первых дней отношений врать друг другу?
— Он против. Он тоже считает, что нам не нужно быть вместе.
— Из-за моего отца?
— Я думаю да.
Трудно было понять, какие мысли сейчас вертятся у него в голове. Взгляд Тимура был ужасающе холодным, не выражал совершенно ничего.
— А ты? Рита, если ты боишься, не хочешь портить отношения с семьёй, то я всё понимаю. Родители — это святое. И по-правде говоря, я могу их понять. Даже, если бы не было этой ситуации с отцом, я, наверное, не лучшая для тебя пара. По крайне мере сейчас я точно не смогу дать тебе такую жизнь, к которой ты привыкла.
Нельзя даже передать какая волна злости нахлынула на меня после этих слов. И Тимур туда же? Что теперь мне и его придётся убеждать, что плевать я хотела и на его отца и на количество денег в его кошельке?!
— А что я думаю, чего хочу, вообще никого не волнует?! Это неважно да?
— А чего ты хочешь?
В одну секунду преодолев разделявшее нас расстояние, одной рукой я обхватила мужчину за шею, другой вцепилась в ремень его брюк, выдохнув Тимуру в самые губы:
— Я хочу сама решать, как мне жить, кого любить и с кем встречаться. А ещё я хочу заняться с тобой сексом. Прямо сейчас.
Пока мужчина ещё ничего не успел ответить, я с жадностью набросилась на его губы, расстегнув пряжку ремня. В меня, наверное, бес вселился, а может и сам дьявол. Но вот это его сомнение по поводу наших отношений, яростной волной пробило каждую клеточку моего тела. И похоже каждая наша ссора или хотя бы намёк на неё, будет заканчиваться подобным образом.
Тимур прибывал в шоковом состоянии всего пару секунд. А потом, оторвавшись от моих губ и обхватив ладонью затылок, заставив заглянуть в его глаза, пылающие ещё большей страстью, он уже через пару секунду смёл со стола всю посуду, усадив меня на него. И хотя в любовных делах я была совсем ещё новичок, я старалась перенять инициативу у Тимура. Сейчас мне даже не нужны были ласки и его нежность. Не знаю, почему нас так заводили ссоры, но мы целовались как бешеные, срывая друг с друга одежду и жадно вырывая голодные стоны.
Уже после, когда мы оба валялись на полу, я, пытаясь восстановить дыхание и немного привести в порядок, творившийся на голове кошмар, осторожно прикладывала ватку к спине мужчины, там, где особо ярко были видны следы от моих ногтей и выступали капельки крови. А Тимур совершенно наглым образом смеялся, видя как заплывают краской мои щёки. Одно дело сходить с ума во время секса, а совсем другое, наглядно рассматривать следы своего 'безумства'. Чёрт, даже не думала, что я такая...бешеная. Хотя по-правде, мне совершенно не было стыдно. Наоборот, появилось желание ещё краше расцарапать спину Тимура, чтобы он, наконец, прекратил смеяться.
— Ну, ты всё-таки и маньячка! Я из-за тебя опять на работу могу опоздать.
— А кто тебе мешал уйти? — лукаво улыбнувшись, я устроилась на груди мужчины.
— Уйти? Каким образом? Ты зажала меня у плиты, вцепилась в ремень брюк, начала яростно дёргать ширинку, а в нескольких сантиметрах от твоей руки находился нож. Я, знаешь ли, как-то не рискнул отказать тебе при таких обстоятельствах.
Хорошенько приложив мужчине по плечу, я всё-таки не смогла сдержать улыбки.
— Ты невыносим!
— Главное, что ужасно тобой любим!
— Знаешь, когда-нибудь я тебя точно придушу! — после того как Тимур рассмеялся, я перебралась к нему на живот, вцепившись ладонями в шею мужчину. — Вот, правда, порву, как Тузик грелку!
Вербицкий расхохотался ещё сильней, да и я, из-за того, что даже руки дрожали от пробивающего всё тело смеха, не смогла привести свой план по убийству в действие. Правда, 'минутка юмора' продлилась недолго. Обхватив ладонями моё лицо, Тимур, глядя мне в глаза, уже совершенно серьёзно спросил:
— Скажи, ты, и правда всё для себя решила? Не пожалеешь?
— Решила, а пожалею или нет, зависит, наверное, от нас обоих. Во всяком случае, если мы и расстанемся, то это будет наше решение. Ты прав, родители — самые близкие люди и я их очень люблю. Но это всё-таки моя жизнь и я сама решу, как ей распорядиться.
Нельзя даже описать какой прилив восторга я чувствовала в последующие несколько дней. Я действительно прибывала в небывалой эйфории только от одного, кружащего голову ощущения свободы, полной самостоятельности. Я сходила с ума от того, что не нужно было прятаться, мы с Тимуром могли спокойно идти вместе по улице, держась за руки, и целуясь, через каждые пять секунд. И эту идиллию не смог нарушить даже разговор с отцом, который состоялся дня через три после того, как я вернулась от брата. Хотя это и разговором-то назвать было трудно. Всего лишь пара фраз. На вопрос отца, не поменяла ли я своё решение после встречи с Артуром, я ответила твёрдое 'нет'. Дальше он поинтересовался всё ли брат рассказал мне и, узнав, что я в курсе всей истории, замолчал на несколько долгих минут. В итоге я сама возобновила разговор, пытаясь донести до родителя, что я очень люблю и его, и маму, но хочу жить самостоятельно. Почему-то именно на этом слове глаза отца загорелись. Причём...не очень радостным блеском. Он ответил только, что больше не будет ничем мешать моей 'самостоятельности' и сразу же уехал. А я, ещё несколько дней прибывая в лёгком волнении, постоянно ожидая какой-то подвох, в итоге успокоилась и опять окунулась в эту бездну какого-то совершенно ненормального счастья. Когда Тимур был рядом, для меня действительно переставал существовать весь мир. Я жила этим мужчиной, порой, даже утирала слёзы какой-то просто болезненной радости, когда просыпалась в его объятиях и ещё минут пять, до того как прозвенит будильник, вырисовывала совершенно нелепые узоры на его груди.
Мне казалось, что всё наконец-то устаканилось. Родители смерились с моим решением. И теперь я, конечно же, должна была быть счастлива с Тимуром до конца своих дней. Вообщем фантазия моя разбушевалась. Да и мечты с каждым днём намеренно заводили в безвыходный лабиринт. Правда, наверное, самое парадоксальное во всей этой ситуации, что я в итоге получила то, что и хотела. Отец не стал, как я боялась, устраивать нам какие-то препятствия. Он всего лишь позволил мне жить абсолютно самостоятельно. Со всеми отсюда вытекающими. И поняла я прелести этой самостоятельной жизни, только примерно через месяц. Когда бежала в институт, ужасно опаздывая на пару, и пыталась дозвониться до Карины, чтобы та предупредила, что я немного задержусь. Но мой телефон почему-то был заблокирован. Я впрочем, сразу и не предала этому особого значения. Решила даже, что он просто сломался. Но когда в коридоре наткнулась на декана и тот попросил меня зайти к нему в кабинет, уже минут через пять нашего разговора весь мой сказочный мир рухнул.
— Опаздываем, Самсонова? Что-то в последнее время студенты уже совсем распоясались.
Декан усмехнулся, а я стыдливо потупила взгляд.
— Извините, я буду выходить из дома пораньше.
— Это, конечно, замечательно, но боюсь, скоро в этом просто не будет необходимости. То есть я хочу сказать, что ваше обучение в нашем институте может завершиться с началом нового семестра.
Подняв на мужчину ошарашенный взгляд, я даже не сразу сообразила, что ответить. Он, что серьёзно? Судя по голосу, шутками здесь и не пахло.
— Простите, пожалуйста....Я больше никогда не буду опаздывать, честное слово...
— Самсонова, ну о чём ты? Кто отчисляет студентов за опоздания? Всё намного более серьёзно. Ко мне приходил твой отец. Он сообщил, что больше не намерен платить за твоё обучение. А как ты сама понимаешь, если не поступит платёж за следующий семестр, ты, к сожалению, больше не сможешь числиться в студентках нашего университета.
— Как? — мой голос дрожал. Я совершенно ничего не могла понять. Это что...это правда? Папа...нет, он бы так со мной не поступил! — Погодите, он, что просто сказал, что не будет платить за учёбу? И всё? Даже никак не объяснил?
— Увы, нет. Добавил только, что не хочет мешать вам жить самостоятельно. Как я понял, вы даже были не в курсе решения вашего отца? Я понимаю, что вы сейчас, наверное, мягко скажем, удивленны, но мне нужно знать, будете ли вы теперь самостоятельно платить за учёбу или намерены её прекратить?
Самостоятельно...самостоятельно оплачивать обучение? Боже, на что? Папа...нет, он ведь не такой жестокий! Он не мог со мной так поступить!
— Я не знаю,...у меня нет денег,...но я не хочу бросать учебу...
— Даже не знаю, что вам и посоветовать, — в глазах мужчины промелькнуло сочувствие, может быть ложное, но я даже не заморачивалась по этому поводу. Сейчас я в любую секунду была готова разрыдаться. — Наверное, вам стоит поговорить с отцом. Может быть, он переменит своё решение.
— Папа, ты, что правда хочешь, чтобы я бросила учёбу?! — как не старалась, а голос всё равно сорвался на крик. Я понимала, что сейчас, наверное, выглядела очень жалко, тем более в глазах отца, который сидел в своём кожаном кресле, продолжал что-то печать на ноутбуке, лишь изредка переводя на меня взгляд, при этом спокойно попивая кофе.
— Я? Боже упаси. Ты прекрасно знаешь, как важно для меня образование моих детей. Но при этом, я ведь не могу не брать во внимание их желания. Ты, кажется, хотела жить самостоятельно, без вмешательства родителей? По-моему, я предоставил тебе для этого прекрасную возможность.
— Прекрасную возможность? — теперь в голосе ко всему прочему начала проскальзывать ещё и дрожь. Для полноты картины не хватало только рыданий, которые впрочем, уже подступали к горлу. — Ты ведь знаешь, что я не смогу оплатить обучение, по крайне мере за этот год точно. Я не смогу сразу накопить столько денег!
— Милая, — на этот раз, отец отложил бумаги в сторону, чуть поддавшись вперёд. — Это твои проблемы. Ты у нас девочка самостоятельная. Нужны деньги? Заработай. Если ты думаешь, что я в твои годы жил на всём готовом, то ты, родная, ошибаешься. Да, мой отец был не бедным человеком, но он, в отличие от меня, всегда держал своих детей в ежовых рукавицах. Если он обеспечивал нас, значит, мы должны были беспрекословно ему подчиняться. При этом мы жили в институтской общаге, и отец оплатил нам только первые два года обучения. Дальше мы уже обеспечивали себя сами. Да мы работали у отца на предприятии, но мы сами зарабатывали деньги и сами себя содержали. Вот это, девочка моя, и значит жить самостоятельно. А ты это себе, как я понял, по-другому представляла?
