Дневник выжившего

— Отчего же, любопытно.

— Сейчас он похож на больного аутизмом, с ним невозможно поддерживать нормальный контакт. На вопросы он редко реагирует. Вы можете видеть, что нас сейчас он практически не замечает.

— Константин Михайлович, а что он все время пишет?

— Это он пишет дневники из своего вымышленного мира, кстати, если забрать у него тетрадь или она закончится, то он начинает так буянить, что его очень тяжело успокоить.

— А Вы пробовали прочитать, что он пишет?

— Нет, мне он не разрешает, но иногда к нему приходят посетители и он им отдает одну, две или несколько тетрадей.

— Константин Михайлович, можно я попробую?

— Хорошо. Сергей, вы меня слышите, это доктор Константин Михайлович, я к Вам привел доктора Артема Евгеньевича, он Вам обязательно поможет.

— Артем, привет, я знал, что ты придешь.

— Сергей, здравствуйте, как ваше самочувствие?

— Артем, давай по делу, зачем пришел?

— Простите, я Вас не видел прежде, вы меня с кем-то путаете.

Пациент отвлекся и отключился, вновь начал писать что-то в общую тетрадь.

— А что вы пишите, можно почитать Ваши труды?

— Артем, вот четыре тетради, я их специально приготовил для тебя. Забирай, дома прочтешь....

А вообще я бы тебе рекомендовал валить в свой Иркутск и чтоб больше я тебя не видел... Уродец!... как ты мог так поступить со мной!

...

— Артем, пойдемте скорей, это очередной приступ. Санитары...

— Пойдемте, Константин Михайлович.

...

— Константин Михайлович, я вот понять не могу, откуда он знает мое имя?

— Сразу видно у Вас нет врачебной практики, эти пациенты творят чудеса. Мы и не с такими персонажами сталкивались. Их больное сознание порой ставит в тупик очень опытных профессоров. У моих санитаров есть целая теория насчет этих двоих, порой их послушаю, и хочется посадить их рядом с этими пациентами. Но у них нет высшего образования, но у Вас то оно есть.

— Ну а все — таки, дверь специально звуко-изолированная, а Вы называли меня по имени только за дверью.

— Он мог угадать, мог прочитать по губам, у него может просто быть очень чуткий слух, возможно все. Я вам больше скажу, в Германии у него диагностировали легкую лучевую болезнь, т.е. так называемую "лучевую травму", оно и понятно — он работал на предприятии, где возможно получить облучение. Отец как узнал, про это, так весь комбинат чуть не разнес, там проходили проверки бесконечные и расследования, но радиации на предприятии так и не нашли. Сейчас последствия облучения уже минимизированы. Мы считаем, его за границей пытались вылечить облучением радиацией, да видно что-то сделали неправильно и облучили пациента. Его кстати отец после этого случая оттуда и забрал.

— Интересно, что он пишет? Возможно, в этом кроется секрет к его излечению?

— Сомневаюсь, Артем, вы ещё на третьем этаже небыли, там есть дедушка предсказывающий будущее, и говорят, вправду предсказывает. Я вам потом его покажу.

— Чувствую, тут у Вас мне скучать не придется.

— Смотрите, Артем, дата в дневнике не наступила, до неё ещё два месяца. Ладно, мне пора на совещание. Да и ещё завтра ко второму пациенту не заходите без меня, а то будут проблемы. И приходите лучше после журналистов, они будут у нас в час, сразу после обеда, пробудут, думаю до двух. И ещё, обязательно зарегистрируйте, что вы выносите отсюда вещи пациента, а то потом могут быть проблемы.

— Договорились Константин Михайлович, до завтра.

— До свидания, Артем. Надеюсь, Вы свою работу сделаете и успешно защититесь. Очень рад видеть молодых людей со стремлением работать в нашей профессии. Возможно, из Вас получиться настоящий Фрейд.

26 Июня. Четыре часа дня. Областная психиатрическая больница специализированного типа. Кабинет зам. главврача Малиновского Константина Михайловича.

Тук... тук... тук...

— Константин Михайлович, можно? Инструктаж прошел, но пропуск пока не получил, у них там почему то никого нет, отправили к Вам.

— Простите Артем, у меня сейчас нет на Вас времени. Садитесь в учебном кабинете и самостоятельно изучайте личные дела пациентов и карточки, делайте, в общем, что Вам требуется.

— Что-то случилось?

— Да случилось. Помните вчерашних пациентов, что мы смотрели, так вот бежали они.

— А как же бежали, как такое возможно?

— Да журналисты эти чертовы, полезли гулять по больнице ну и они тут как тут. Трое бежали, два наших и ещё один с третьего. Ох, проблем теперь будет!

В кабинет залетает медсестра, вся запыхавшаяся.

— Константин Михайлович, там из полиции приехали, Вас требуют настойчиво, нам ещё из министерства звонили. Константин Михайлович, что же это...

— Люда, скажите им, что собираюсь...

— Артем, все я побежал, Вы не думайте, что у нас так каждый день. Люда Вам покажет, где можно спокойно сесть и работать...

— Только бы папашка не узнал.... Только бы папашка не узнал... (Зам главного врача, шепотом удаляясь по коридору).

— Артем, вот тут присаживайтесь. Если что-то потребуется, можете вот этот номер набрать внутренний и меня спросите. Вот он записан.

— Хорошо, надеюсь — все у Вас обойдется.

— Ой, да что же делается то! Хоть бы обошлось...

В это время где то на окраине Новосибирска, дачный поселок.

— Саня, а как тебе удалось то?

— Эх, Серёга, где наша не пропадала! Я пистолет из хлеба слепил, и не спрашивай, чем я красил его! А этим санитарам говорю, ну кранты Вам дяди. Говорю — друг ко мне приходил с Армейки и подарок принес. Они как увидали — поверили сразу. Думал — обделаются.

— Ну ты даешь! А я вот всегда знал, что ты жив останешься. Саня, ну и что мы делать то будем?

— Для начала переодеться нужно, пошаримся по этим избушкам вечером, когда дачники свалят. Потом будем обдумывать план.

— Может, Ивана найдем?

— Ивана расстреляли в кафе в Москве какие-то чурки, ко мне друзья приезжали, сказали. Разве тебе не говорил?

— Да вроде нет, хотя может и говорил, у меня от этих лекарств, что меня кололи, совсем с памятью плохо стало.

— Ниче, оклемаешься.

7 Июля. Утро. Квартира Артема.

Пип.. пип... пип... пип...

Пип... пип... пип... пип...

Пип.. пип... пип... пип..

Пип.. пип...

— Але??

— Артем, здравствуйте, это ваш научный руководитель, Константин Михайлович.

— Константин Михайлович, я же уже говорил Вам, я пока на кафедру не вернусь, у меня проблемы семейного характера и мне срочно нужно уехать из города.

— Артем, да что же это Вы делаете? У меня и так проблем хватает, а теперь из-за Вас ещё будут. Вы столько времени отучились. Нельзя бросать учебу. Мне звонили из университета, просили за Вас, сказали, что вы вообще отчисляться собрали. Что же это Вы... ?

— Константин Михайлович, ну просите Вы меня, я обещаю, что двадцать четвертого Августа вернусь — и все будет нормально. Обещаю Вам. А заявление свое из университета я завтра заберу.

— Хочу в это верить, Артем.

Пи.. пи... пи...

— Да черт, где этот сайт то... ага вот оно, устройство детонатора.. ага.. так... скачать схему...

7 Июля. Вечер. Съемная квартира город Барабинск.

— Ну что давай уже решаться либо в Юргу, либо тут где то укрываться.

— В Юрге мы кто? Мы никто. Будем оставаться тут.

— Ты же знаешь, что этому месту наступает тоже конец.

— Нет, мы тут отсиживаемся до того как можно будет безопасно двигаться и идем к твоему магазину.

— Саня, я же тетради Артему отдал, ты не думаешь, что он туда пойдёт?

— Серёжа, а много думать вредно, вот мы мир хотели спасти, всех предупредить и где мы последние два года провели? Он же врач, наверное, и не такое от психов, вроде нас насмотрелся и наслушался.

— Короче я спать.

— Давай.

— Это, Саня, а ты думал, если вообще не случиться ничего и мы на самом деле психи?

— Давай после двадцать третьего мы будем хотя бы живыми психами.

...

20 августа. Автосервис Артема. День.

— Пип.. пип... пип... пип...

— Але?

— Артем привет, это отец твой.

— Я тебя узнал.

— Ты что же это сынок совсем зазнался что-ли? Не звонил, куда-то пропал, уже два месяца от тебя никаких вестей нету.

— Пап, да я тут с друзьями на охоту ездил.

— Какая охота, у тебя ж оружия никогда не было?

— Ну... я получил разрешение.. вот недавно.

— Артем, а что за история с твоей квартирой? Я что — то совсем не понимаю, это правда?

— Какая история, пап?

— Ты дудочкой не прикидывайся, мне твой троюродный братец все про тебя рассказал и про учебу и про квартиру и про автосервис этот. Что с тобой там происходит?

— Пап, да кого ты слушаешь! На учебе у меня отпуск — сейчас отдыхаю, потом буду научную работу делать. А с квартирой — подвернулся хороший вариант, сейчас вот, новую квартиру покупаю в лучшем районе и большей площади. А что касается автосервиса, так я устроился туда работать пока отпуск, Димка тебе тоже наплетёт всякой ерунды.

— Знаешь что Артем, как то странно все это, я сегодня отпуск взял на месяц, думаю вот к тебе скататься с матерью да посмотреть, как ты живешь.

— Пап, не нужно, я у девушки сейчас живу. Я обещаю к Вам после двадцать четвертого августа приеду. И приеду вместе с ней. А вы бы пока на дачу съездили с мамой, пожили там, от города отдохнули пока погода ещё хорошая, да за грибами и шишкой сходим вместе.

— Артем, да ты прям, заболел, ну что же, вот оно как, не думал про девушку. Жду. А что касается дачи, то ты прав, сейчас зама себе толкового взял, отдохнуть хоть чуточку получиться.

— Ну, тогда пока пап?

— Ишь, какой резвый, пока-пока.

Пи.. пи... пи...

— Продолжим. Семён, выдыхай.

— Ну что мужики, все запомнили? Магазин находится тут. Наша задача — как спадет радиация пробраться внутрь и захватить склад и гараж. Лаз внутрь я знаю, но нужно будет понять, кто к тому моменту внутри выжил и насколько они опасны.

— Артем, а дай нам почитать свою библию то?

— Вам не положено, это только для избранных.

22 августа. Автосервис Артема. Глубокая ночь.

Артем открыл первую тетрадь и начал читать при свете карманного фонаря. Его товарищи уже спали, бокс был закрыт и запечатан. Все вещи лежали на своих местах. Ничто не тревожило покой этого места. Все свободное место было заставлено коробками и ящиками с продуктами.

Открылся пожелтевший первый лист с незатейливыми рисунками и схемами, иногда в тетради попадались схематичные карты, нарисованные от руки.

Антонов Сергей Игоревич.

Это уже третья редакция моего дневника. Сначала думал составить только записку, мол, так и так, случилось такое дело. Не для того чтоб как артисты или писатели писать, а для того чтоб родные могли знать какая судьба сложилась у их сына. Да и вообще, на ко-раблях ведут судовой журнал, есть и у экспедиции днев-ники, дневники ведут и космонавты, интересно каково им теперь, остались в живых? Хватило ли еды, а может их тоже накрыло или сами себя? Сначала ду-мал, напишу записку — да всех вспомню, пожелаю чего, написал несколько штук, чтоб, если найдут меня тут, могли опознать, а потом на второй месяц стало так гру-стно одному, что начал записывать всё подряд, говорить сам с собой, даже о самоубийстве думал, но не смог. Сейчас уже понимаю, что моя эта записка не поможет никому, да и людей, которые меня бы могли знать, уже давным-давно нет в живых. Точнее не поможет она мне, хотя помогает чисто духовно ещё держаться и оставаться в своём рассудке. Вот и ты — кто сейчас читает мою историю, если можно так выразиться, бу-дешь знать всю правду, случившуюся со мной — как говориться из первых уст.

...

41 день выживания. 3 октября.

Решил выйти сегодня на площадку и посмотреть как там дела на небе, было раннее утро, часов шесть утра. Ещё захотелось покурить на свежем воздухе. Даже думал взять с собой термос с кофе.

Когда поднимался, заметил что-то не ладное в подъезде. Следы. Они небыли похожи на следы моих ботинок или ботинок Александра. Пошёл по ним, действительно я не думал, что кого-то встречу. На таком морозе маловероятно, что кто-то сможет долго задержаться в развалинах. Все лезут в подвал и нужен костер. Костром не пахло. Скорее всего, искали еду и уже давно нашли и ушли. Ружье скинул, зарядил и пошёл по следам, они вели в ванную одной из квартир и заканчивались за дверью.

Открывать или не открывать? Я точно знал, что открывать. Ноги тряслись, был весь на адреналине. Возбуждение нарастало и стало нестерпимо жарко, в носу от давления почувствовал запах крови. Ружье, так же как и в прошлый раз — внушало уверенность. Дверь, когда то была просто белой из листов ДСП покрытых пластиком, сейчас обгорела и была вся черная, ручки не было и чтоб открыть её надо чем-то подцепить. Остановился в замешательстве. Огляделся и прислушался. Никаких посторонних звуков с той стороны не доносилось. Следы вели в ванную, из ванной в коридор и так несколько раз.

Секунды ожидания показались минутами, время текло, я все выжидал, подбирая наиболее подходящий момент. Шёл я тихо, очень тихо, даже снег под ногами не хрустел. Я достал нож, аккуратно подцепил дверь, в другую руку взял дробовик и дернул на себя со всей силы.

Артем уже был там, и делал ровно тоже, что и в прошлый раз. Я не подал вида, и он, похоже, не знал, что это именно я. Пришлось играть в театр двух актеров. Дробовик презрительно щёлкнул, я сделал вид, что ничего не произошло, а Артем в этот момент напрягся и похоже, что закрыл глаза на мгновение. Мы пошли к входу в подвал. Я предусмотрительно направлял Артема перед собой, зная, что он может выкинуть какую-нибудь пакость. Дверь подвала я открыл своим ключом, она даже не пискнула, мы прошли внутрь. Следом за дверью подвала я открыл дверь в склад, и пропустил Артема вперед...

Как только Артем зашел в темное помещение и осмотрелся, он резко развернулся и наставил на меня свой укорот. Скажу честно — я этого ожидал ещё в начале, и мы специально надели на меня бронежилет. Хотя он и не спасет от попадания в голову — куда Артем всегда и стрелял своим жертвам.

— Ну что Сергей, жаль, что ты не тот, как раньше. Приятно с тобой познакомится по— настоящему. Ничего личного.

Я медленно сложил свое оружие и присел на пол.

— Зачем ты это делаешь?

— Так надо.

В это время из-за спины Артема возник Александр, он направил стволы Артему в затылок.

— Ну что Артем, не ожидал?

— Нет, не ожидал.

— А ты думал можно вот так взять и выжить, ничего не кому не заплатив?

— Нет, не думал, именно поэтому я Вам кое-что покажу.

Артем демонстративно медленно достал руку из кармана. В его руке находилась граната, именно такая с ребристым корпусом. Я уже видел эти гранаты в деле, когда взрывали с Артемом дом отморозков. В гранате отсутствовала чека, рычаг был зажат в руке Артема. Взорвется такая — не убежишь. Да и мы в таком месте, где не успеем убежать.

Как отметил Александр:

— Однако, позиционный тупик.