Спора

Если бы меня спросили, я бы скорее всего согласился с подобной концепцией существования вселенной, слегка бы её дополнив несколькими постулатами. Но развитие философских веяний, за рамками бытовой целесообразности никогда не было мне интересно. Хватит того, что именно этот воинствующий монастырь уместился в широкие рамки допущений моего мировозрения.

Единственно дополнительное действие, что я себе позволил, стало внушение на уровне ассоциаций Роя, что два селения, первое взятое мною под контроль и тёмный храм, стали своего рода Табу для всех Тау-Тха. Другими словами я подошёл к самому краю дозволенного себе же уровня воздействия, чтобы по максимуму обезопасить оба направления религиозного развития.

Оставался конечно шанс внутриконфессионного столкновения двух течений, но тут на моей стороне стали те же силы, что до этого вызывали раздражение и противодействие. Миролюбие и гибкость понимания добра и зла, как и сути религии должны сыграть свою роль.

По крайней мере первые контакты носителей противопоставляемых путей не вылились в какую-то великую конфронтацию. Жрицы, выполняя свои социальные обязанности, встретились и обсудили общие направления. Присутствовавший при этом Пророк, стал своего рода судьёй, утверждавшим или опровергнувший принятые решения конфесий. Своеобразное право 'Вето' даруемое безапелляционной верой и тех и других, что 'Просветлённый' доносит до них именно волю Великой Воли, а не одного из его ликов позволило избежать острого противоречия.

В результате, через добрую сотню лет сложилась ситуация, которую можно было бы принять за базовую точку, от которой можно рассматривать дальнейшие вариации развития. Своеобразный баланс сложился в пропорции два к одному, когда из трёх принявших становление двое отдавали предпочтения саморазвитию в рамках Блага, а третий же принимал на себя роль палача и вершителя.

Кстати, несмотря на то, что изменения в религии на первый взгляд были весьма значительны, но концептуально в мировоззрении Тха ничего не изменилось, они как верили в заступничество единой силы — эгрегора Духов Предков, так и продолжали верить, просто дополнили, если можно так сказать, пантеон монотеизма тёмной стороной.

Успешность эксперимента получило подтверждения от системы незначительным изменением описания религии 'Детей Ночи'. Кроме особенностей 'Гибкость' и 'Догматизм' появилась 'Дуализм'. По сути, информационное дополнение всего-лишь формулировало, то что и произошло. Концепция 'Добра — Зла', в избыточно прикладном смысле этих понятий, сместилась к правилам 'Правильно — Ошибочно', суть терминов которых каждому индивиду приходилось принимать самому.

Таким образом обществу Тха удалось сформировать нечто в первом приближении, годное к развитию в сложившихся обстоятельствах непрерывной эволюции и противостоянии агрессивной среде.

Из последствий сложившейся ситуации стоит отметить пару моментов, вызвавших у меня любопытство. Важнейшим, для вида, или скорее верным было бы сказать, для социума, стало формирование преемственности власти. В условиях отсутствия чётких постулатов моральной направленности, преемственность и централизацию общества пришлось переносить с общинно-анархической структуры взаимодействия на нечто, отдаленно напоминающее патриархат.

Роль самок в обществе всемерного равенства постепенно начала размываться. Да, Жрицы и Веды продолжали играть важную роль, определяя суть формирования морали молодняка, но постепенное формирование закрытых семей с личными кладками, и размытость понятий, приводили к тому, что их влияние становилось всё более и более номинальным. Само собой, эти тенденции на данном этапе были лишь слегка заметны, и то при длительном, детальном анализе данных Библиотек, но направление просматривалось.

На замену анархической-патриархальному строю стал приходить кланово-монархический. Ещё не совсем патриархальный, он, тем не менее, уже меньше упирался на роль хранительниц очага, а больше специализировался на отношениях 'ученик-учитель', зачастую превалируя к внутриродовой преемственности.

Так 'успешные особи', даже Тау-Тха, предпочитали набирать себе учеников из собственной кладки, всё меньше позволяя посторонним вливаться в закрытое сообщество.

Своеобразные Рода ещё больше концентрировались в преемственности и передачи друг другу особенностей развития 'путей эволюции'. Целые семьи, при смене десятков поколений, стали демонстрировать особенности адаптации Роя.

Пусть и проходя через общую для всех Тау-Тха процедуру приобщения к Рою, они всё больше адаптировали собственные тела к определённым типам взаимодействия. Порой это приводило к застою или даже утере каких-то генных цепочек, сформированных в ходе закрытой эволюции, но в большинстве случае давало мне новый опыт и идеи.

Так стали формироваться Касты Правителей, Воинов, Жриц, Странников и множества прочих разновидностей сообществ. Причём данная тенденция стала просматриваться одновременно в обеих группах. И Тау-Тха и Джа-Тха в данном случае, действовали на удивление синхронно и симметрично. Словно данное явление было давно заложено и созрело, проявляясь одновременно и повсеместно.

У тёмного религиозного пути, это всё выглядело даже несколько более брутально, вплоть до того, что новопроклюнувшиеся Тха, стали проходить проверку на соответствие требований того или иного рода. Если Жрица тёмного культа, следую велению 'Великой Воли' в своём понимании, формировала пару, которая должна была дать конкретное, специфическое потомство, при появлении на свет обнаруживала, что новорожденный индивид не соответствует возложенной на него роли, она уничтожала приплод.

Возможно данное поведение и можно было бы назвать жестоким, но в эволюционном плане, подобная селекция давала на порядок более успешные результаты, чем условно вседозволенная репродукция трактуемая светлым храмом.

Что, впрочем не мешало тем или иным Тха переходить из касты в касту или даже из селения в селение. На лицо был очередной конфликт характеров, и к чему он приведёт, без моего вмешательства, сказать было тяжело. Но в данном случае, я посчитал лимит влияния исчерпанным и оставил Тха самоопределяться. Какой бы результат не сложился, он в любом случае впишется в разработанную мной схему.

Из сложностей данного периода наблюдения за моими симбионтами стала странная, даже можно сказать пугающая тенденция исчезновения некоторых селений Тха на самой границе моего контроля. За гранью радиуса Внимания, но всё ещё в зоне прямого взаимодействия носителей, стали пропадать целые селения Тха.

Нет, Мир жизни, никогда не был добр или милостив, и целые социумы исчезали то и дело, порой пропадая безмолвно, в один миг, оставляя после себя руины гнездовий, исследуя которые, странники приносили скупые, печальные новости. Но тут стало происходить нечто другое, нежели типичное случайное нападение хищников или распространение болезни.

Нечто нападало слишком стремительно и целенаправленно. Жертвами всегда становились небольшие селения на периферии, с минимумом Тау-Тха находящихся там. Картина, принёсянная исследователями, практически всегда совпадала. Всё жители исчезали, а кладка уничтожалась.

Судя по следам, наблюдаемым повсеместно, агрессором были крупные хитинчики. Шестилапые с мощными челюстями и, судя по всему, способные к взаимодействию.

В сложившейся ситуации больше пугала не гибель зарождающихся селений, компенсировать которые можно было достаточно просто, усиливая размножение и распространение Тха, сколько явно осознанность действий.

Собранная статистика говорит о том, что нечто нападает лишь тогда, когда уверены в результативности агрессии, уничтожает всех живых, практически не допуская осечек и всегда покидает разоренное селение. Более того, это Нечто словно чувствовало приближение моего внимания и тут же скрывалось, стоило приблизиться зоне контроля Роя.

Оставлять ситуацию на самотёк мне не позволил Рой, зачатками самосознания сигнализируя моему Я, о нависшей угрозе. Пусть и не обладая разумом, а используя исключительно инстинктивный способ анализа информации, Библиотеки тем не менее могли вычленить симптоматику и дать приблизительную оценку опасности.

Если упростить суть формируемого понятия, то Рой, как единый организм, обитающий в данном озере, боялся. Инстинктивно страшился того, что противник демонстрировал тенденции поведения свойственные самому Рою, без учёта моего влияния.

Если дополнить статистический анализ Библиотеки, творческим подходом, доступным мне, то с определенным допущением, можно предположить, что мы столкнулись с другой разновидностью роевого мышления.

Следы, оставленные агрессорами были одновременно и хаотичными и излишне целенаправленными. Информация принесенная Странниками, одновременно говорила о том, что каждый индивид выполнял свою роль, при этом не до конца осознавая личную роль.

Как пример симптома можно привести нередко встречаемые следы, говорящие о том, что нападающий вырывал крепления из стен, расшатывая оборону гнездовья, но при этом мог себе позволить оставить опору, таким образом, что она всё ещё подпирала конструкцию.

Картинка получалась, такая, что индивид, если он и обладал самосознанием, мало понимал, что и для чего делает, а просто подчиняется распоряжению сломать нечто подходящее по описанию. Нападающий видел, что надо сломать, знал как это сделать максимально эффективно, но вот что делать дальше с выломанной конструкцией не представлял себе, почему и составлял всё на месте, приступая к выполнению нового распоряжения.

Подобное поведение наблюдалось и у моих сателитов, когда управление на себя брал Рой. Подчиняясь воле псевдоразума ганглиев, неразумные создания выполняли конкретное распоряжение и переключались на более интересное для себя действия, например возвращаясь к пропитанию.

Что это может означать для меня? Наличие ещё одного разума в том же сегменте жизни, что и я со своими симбионтами и сателлитами, грозит привести к длительному противостоянию, потенциально способному привести к гибели, как Тха, так и меня самого. Но для достоверных выводов и выработки методик противодействия слишком мало информации. Всё, что можно сейчас предпринять, это повлиять на Тха с целью максимально обезопасить себя и постараться найти неуловимых уничтожителей.

Зёрна моих предупреждений, переданные устами Пророков, упали на плодородную землю, знаменуя подъём в ремеслах и строительстве. Услышав предупреждение о грядущих бедах Тха единым порывом устремились защитить не себя лично, а Гнёзда.

Накопленного опыта строительства хватило для того, чтобы, то тут, то там, поселения обростали каменными стенами в несколько метров в высоту. Не то что подобные конструкции были неприступными сами по себе, те же Тау-Тха вполне могли позволить себе взбежать по ней наверх, но вот противостоять воину наверху стены без должной подготовки уже смог бы не каждый. Даже маломальски подготовленный к сражению с копьём Тха, мог оказаться непреодолимым препятствием, стоя на стене.

Впрочем, строения сами никого не защитят, а потому всё больше приобщенных, выбирали себе именно силовые направления развития. Гнёт разрушенных селений и немногие сумевшие вырваться беженцы давали достаточно поводов для того что задуматься о том чтобы максимально подготовиться к возможным неприятностям.

Через несколько лет после начала взаимодействия с неведомым противником, появилась и первая информация, о том, кто всё же нам противостоит. Судя по данным Странников и тех из выживших беглецов, кто сумел увидеть врага и ускользнуть, выходит, что всегда нападают членистоногие хитинчики с трёхсегментным телом и шестью лапками.

Ведомые единым инстинктом, орда подобных созданий нападала на город, и убивала всех на своём пути. Особо оказать сопротивление им не удавалось. Даже Тау-Тха успевали одолеть одного-двух противников, после чего гибли на жвалах хитинчиков.

Пусть и гораздо более ловкие, сообразительные и умелые воины, мало что могли противопоставить против толпы, атакующей единым строем монстров в два, а то и три раза крупнее себя. Единственный, кто смог целенаправленно охотиться и побеждать тварей оказался Отшельник Тёмного пути.

Уникальный Джа-Тха, сконцентрировавший своё развитие на контроле проявления Роя, сумел найти способ укрываться от восприятия тварей и раз за разом убивать их, не доводя до массового столкновения. Кстати, его влияние оценила и система, сообщив мне о появлении очередной великой личности.

Великолепный пример того, чего может достигнуть объединённый с Роем Тха послужило неплохим стимулом для остальных соплеменников, помогая определиться с выбором и качественнее продвигаться по пути к нему.

Кстати, воин практически не использовал снаряжение, предпочитая сражаться исключительно своим телом и 'духом', в проявлении которого достиг весьма много. Десятилетиями работая над распределением и структурированием Частей Роя и оттачивая взаимодействие с Ганглием, он сумел сформировать нечто вроде гибкого внешнего скелета из прожилок частичек роя, в нужный момент превращая свои конечности в своеобразные копья.

Но, каким бы удачливым ни был одиночка, он не смог бы подавить весь противостоящий нам вид. Даже ему, даже никак не удавалось обнаружить источник заразы, только перехватывать и терроризировать выдвинувшиеся на захват моих селений отряды.

Но, всё же, полученной через него информации уже хватало на то чтобы построить хоть какой-то план и начать проводить опыты, формируя силу для противостояния.

Эпоха V. Этап IV. РОЙ.

Война это горе. Самое большое и масштабное, что только может существовать в подзвёдном небе. Сокрушительнейшее из зол. Калейдоскоп страданий, атракцион боли. Смерть и разрушение, и так наполняющие мир, в период войн и больших конфликтов разливаются неудержимым потоком, затапливая Мир кровью.

То что цвело и обещало плоды — выкорчевывается. То, что позволяло двигаться вперёд, наполняя бытие смыслом — выгорает. Мясорубка уничтожения приходящая на смену красоте созидания, и сокрушающая всё завеса агонии разума.

Небольшие противостояния, здоровая конкуренция, да даже гибель небольших групп не сравнится с жерновами полноценной войны перетирающими судьбы целых родов, кланов и семейств.

Не знаю откуда во мне зародилась такая глубокая антипатия к массовому противостоянию, но несколько веков борьбы с неизвестным противником, вызвали в моём Я, сильнейший протест. В буквальном смысле, внутренний запрет. Видя глазами Тха пепелища селений, оказавшиеся вне зоны моего внимания и подвергшейся нашествию, обрывали раз за разом внутри меня крупицы чего-то важного. Чего-то, что составляло ключевую суть моего бытия.

Я, и сам уничтоживший не мало жизней как разумных, так и неразумных, тем не менее, никогда не устраивал бесполезных бойней, не разрушал, то что имело смысл и могло обогатить Мир. Видя же сгорающий мир красоты и целесообразности, под пятами, лезущих на Тха, хитиновых тварей, я не мог отделаться от ощущения противоестественности происходящего.

То, что в тени творимого непотребства находился разум, было очевидно, но его поведение вызывало у меня неприятие. Отторжение вызывало не столько логическая составляющая происходящего, сколько стратегическое неприятие цели творимого хаоса.