Спора

Эпоха I. Этап I.

Эпоха I.

Этап I.

Всё пространство было окутано голубым маревом.

Бледно синеющее, пространство не имело ни верха ни низа. Ничего. И я висел в нём. Парил сколько себя помнил, а если верить отголоскам первых воспоминаний, то даже несколько дольше.

Кто я такой, забылось давным давно, и то, кем я был до того как стать таким, не хранилось ни в одном из закоулков моей памяти. От личности, если она когда-то и была, остались осколки, а мысли давно погибли в безумии одиночества. То, что осталось, можно было бы назвать лишь самосознанием, без целей и направления.

Простое, одинокое Я в бескрайнем космосе отчего-то голубоватого сияния. Я висел, не ощущая ничего кроме себя, когда вселенная встрепенулась и меня коснулась чужая мысль-образ.

Желаете породить жизнь? 'ДА' / 'НЕТ'

Слов не было, но судорожно содрогающееся сознание чётко понимало, что ему предлагают и потому послало в ответ эмоцию согласия.

Время изменилось. Точнее его не было во вне, а лишь в моём 'Я', и тут оно появилось. Как и почему — неизвестно, но следом за ним пришло и понимание мира. Оказалось, что я плаваю в чём-то густом и питательном. У меня появилось тело, но ничего кроме голубоватой мари и ощущения питания всем телом не поступало.

Я был. Я питался. И всё! Ни ощутить себя, ни пошевелиться не мог. Простое и пресное бытиё, но даже оно было на порядок более богатым на события, чем прозябание в пустоте. Всё что от меня требовалось в этой благодати — перемещаться, изгибаясь всем телом в ту сторону, откуда приходило больше всего питательных веществ.

Вся жизнь моя представляла собой непрерывное движение за пищей и рост. В некоторые моменты еды для моего существования начинало не хватать, или я сбивался с ощущения направления и тогда меня навещало второе из доступных чувств: голод. Хотя и неприятное, но, тем не менее, оно воспринималось мной весьма положительно, развеивая на какой-то миг однообразие непрерывного питания.

Жаль, но даже осознавая движения времени, я не мог толком понять сколько его прошло. В один из бесконечности однообразных моментов существования, из мира ко мне пришёл новый образ:

Поздравляем! Вы оказались невероятно везучи и, прожив свой первый день, накопили достаточно биоматериала для того чтобы сотворить великий элемент жизни: Рождение. Вы получили достижение: 'Искра'.

Достижение 'Искра':'Искра — Что есть жизнь? Всего лишь искра на пути к смерти. Вы способны ощутить свет и тьму.'

Награда: Вы получили наградной ген 'Фито'. (Наградные элементы не могут быть разрушены или утеряны.)

Вам доступно усложнение ДНК.

Сложность цепочки 10/10.

Доступные гены:

Фито — Позволяет формировать пластиды.

Характеристики:

Биоматериалов достаточно для деления клетки или адаптации генома.

Почему-то мне показалось, что деление для меня гораздо важнее питания на свету, я выбрал разделиться, и мир для меня померк.

Запасы биоматериалов опустошены.

Вы создали вид 'Амёба'. Пока существует хотя бы один представитель Вашего вида, Вы не погибнете окончательно.

Содрогаясь от голода, я оттолкнулся от чего-то податливо мягкого, отплыл в сторону, где ощущалось большее количество питательных веществ, и стал всей поверхностью тела впитывать их, когда мне в бок впилось нечто острое и жгучее. Боль от нарушения оболочки перебила голод, и я стал всем телом извиваться, пытаясь снять себя с шипа, но с каждым движением всё сильнее слабел, чтобы, в конце концов, судорогой боли позволить сознанию померкнуть и тут-же возродиться.

Вы погибли, став ступенью в цепочке питания. Весь накопленный биоматериал и поглощённые цепочки ДНК утеряны.

Будьте внимательны, осталась одна особь Вашего вида. В случае гибели всей популяции Вы вернётесь в НИЧТО.

Не хочу в НИЧТО. Остаться вновь наедине с собой чудовищно страшно. Двигаясь в сторону максимально быстро, извиваясь всем телом, я постарался убраться как можно дальше от неведомого врага, убившего прошлую мою оболочку. Тратя все накопленные силы второй и последней своей половинки, я максимально отплыл, остановившись только когда понял, что ещё одно-два движения и я умру сам по себе, от голода. Тут же, оседлав наиболее питательный поток, я стал усиленно пополнять запасы оболочки.

Цель у меня на данный момент одна — как можно быстрее распространить свои копии, чтобы минимизировать риск окончательной гибели, а потому — есть, делиться и вновь есть. После уймы потраченного времени и какого-то по счёту этапа деления, я позволил себе потратить один полный запас питания на добавление в свой геном единственного доступного свободного гена 'Фито'.

Вы успешно прошли через усложнение ДНК.

Сложность цепочки 9/10.

Фито — Позволяет формировать пластиды. Находясь на свету, Вы способны поддерживать своё существование в средах слабой бионасыщенности.

Доступные гены:

Характеристики:

Фито-агрегация: находясь на свету, Вы способны поддержать своё существование в средах слабой бионасыщенности и/или высокой минеральной насыщенности.

Кроме того, что я получил гипотетическую возможность питаться светом, мне также открылось ещё одно чувство. Я осознал, что то, что раньше было для меня голубоватой бездной, по факту было тьмой. Но осознать это я смог только ощутив свет.

Тёплые лучи струились по моему телу, даря негу и силы, так что, собранного из окружающей среды материала для деления удалось добыть в несколько раз быстрее. Сразу же, достигнув необходимого минимума, запускаю процесс деления.

Запасы биоматериалов опустошены.

Вы создали вид 'Фито-Амёба'. Пока существует хотя бы один представитель Вашего вида, Вы не погибнете окончательно.

И вновь питание и деление. В светлое время — быстрее и качественнее, в тёмное — сложнее и медленнее. Вечность питания и деления, пока меня вновь не атаковали. Как и первый раз в меня вонзилось нечто и стало стремительно откачивать из меня силы.

Ну уж нет, второй раз дать себя убить, казалось, тому же самому врагу, я не мог. Раз уж с длинного жала слезть мне не удаётся из-за каких-то ворсинок, то пойдём от обратного. Резко сжимаясь в блин своим податливым телом, я стал нанизывать себя на шомпол всё сильнее. Обволакивая противника по максимуму в какой-то миг я смог добиться того, что шомпол проклюнулся с другой стороны тела. Отток резко прекратился, впрочем, я не прекращал тянуть силы откуда только мог, компенсируя хотя бы крошечную часть отобранного у меня. Не будь возможности пополнять силы на свету, или начнись схватка в тёмное время, меня бы вновь сожрали, но обошлось.

Пусть и нанизанный, но уже не пожираемый, я по возможности быстро пополнил силы и стал заращивать рану. Не будь на месте штыря, из отверстия бы быстро вытекли мои органы, или что сейчас их там заменяет. Немного удивило, что противник мой оказался существенно меня крупнее, так как даже практически расплющившись я не смог его обхватить. Ещё удивительнее стало, что кроме источника сил от света с внешней, так сказать, стороны, стали поступать полезные вещества и от врага. Точнее не так, мы словно балансировали во взаимном иссушении. Пусть основным инструментом питания для моего противника, несомненно, было огромное шило, но даже так, это не мешало ему впитывать полезные вещества всей поверхностью. Просто оптимальным и наиболее производительным для него была всё же охота. Мне же, благодаря светочувствительности, было проще чем ему поддерживать себя, да и в какой-то момент показалось, что не очень уж я его и обременяю, требуя себе отнюдь не самые критичные для него вещества.

Убедившись, что вреда от меня мало и толком я ему не мешаю, мой попутчик продолжил охоту. Для меня это выразилось в резкой смене направления света и ускорившемся притоке питательной среды.

Разгон, удар и меня прижало очередной жертвой. Пластичность тела спасла в очередной раз и, вместо того чтобы размазаться ошмётками биомассы, я самортизировал и стал впитывать разлившийся поток очень плотного биобульона.

Вы успешно поглотили ген 'Фибрилла'.

Сложность цепочки 9/10.

Фито — Позволяет формировать пластиды.

Доступные гены:

Фибрилла — Позволяет отращивать жгутики.

Характеристики:

Фито-Агрегация: находясь на свету, Вы способны поддержать своё существование в средах слабой бионасыщенности и/или высокой минеральной насыщенности.

Биоматериалов достаточно для деления клетки или адаптации генома.

Жгутики это хорошо, способ закрепиться и удержаться за что угодно. Всё же, тот способ, что получился у меня, слабо применим в перспективе, а даже один случай с полученным элементом цепочки компенсировал траты биомассы, поглощаемой моим сателлитом. Терять его нерационально, хотя угроза быть поглощённым далека от нуля.

Впрочем, я достаточно удалился от основной массы колонии моего вида и можно рискнуть адаптируя свой геном, и материала как-раз хватает.

Вы успешно прошли через усложнение ДНК.

Сложность цепочки 8/10.

Фито — Позволяет формировать пластиды.

Фибрилла — Позволяет отращивать жгутики.

Доступные гены:

Характеристики:

Фито-Пластиды: находясь на свету, Вы способны поддержать своё существование в средах слабой бионасыщенности и/или высокой минеральной насыщенности.

Жгутики: Вы способны отрастить выросты по всему телу, участвующие в питании и перемещении.

Развитие прошло успешно, вот только проткнувший меня шомпол, служивший опорой, оказался вне тела, так что мой невольный попутчик, пока я был в отключке, скрылся в неизвестном направлении. И вновь питание, улавливая в новом месте обитания всё что можно.

К сожалению, среда оказалась на порядок менее перспективной чем та, в которой мне довелось обитать до этого. Свет был тускл, а потоки весьма ослаблены, если бы не новоприобретённые жгутики, которые поддавались управлению, искусственно создавая течение обогащенного веществами бульона и отводя оскудевшие пласты, навряд ли бы удалось даже поддержать своё существование. Мало — помалу, усиленно поглощая, пусть и скудный, свет смог создать запас минеральных веществ и уже хотел начать процесс деления, когда светлая фаза стала заканчиваться, а небогатый поток практически остановился. Даже непрерывная работа псевдо-конечностей не могла обеспечить минимума, необходимого для выживания.

Запасы энергии стали утекать в никуда, а каждое движение требовало всё больше и больше усилий. Холод и голод заставили окончательно отказаться от бесполезного сопротивления, втянуть в себя жгутики и максимально ужаться, уменьшая площадь соприкосновения тела со ставшей агрессивной средой на порядок.

Время в холодной тьме тянулось до омерзения долго. Казалось, что жизнь покидает меня, оставляя только ощущение окоченелости и пустоты. Один за одним отказывали наиболее уязвимые органы. Подвижные и гибкие жгутики, едва приобретённые при последней адаптации генома, отмерли почти все. Подхваченное холодным течением моё тело понесло куда-то, по ощущениям, вниз от источника света и тепла. Перспективы выживания меркли вместе с остатками сознания, единственная надежда, оставшаяся во мне, крепилась мечтой возродиться в одного из потомков прошлого вида.

Мучение закончилось, когда враждебное течение занесло меня в некую лагуну, где холод отступил. Источника света не появилось, что впрочем компенсировалось хоть какой-то плотностью питательных веществ, на что я непроизвольно стал открываться, впитывая крохи спасительной энергии.

Постепенно отъелся до прошлого своего состояния, даже смог восстановить некоторые поврежденные отростки. При помощи, оказавшегося таким полезным инструмента, питание пошло в ускоренном темпе, и я решился на очередное деление, спасая своё существование.

Запасы биоматериалов опустошены.

Вы создали вид 'Эвглена'. Пока существует хотя бы один представитель Вашего вида, Вы не погибнете окончательно.

Поздравляем, Вы оказались невероятно везучи и смогли выжить в агрессивной среде, ставшей гибельной для 99% живых организмов, распространив свой вид в условия далёкие от оптимальных, Вы смогли совершить Великий элемент жизни: Выживание. Вы получили достижение: 'Стойкость'.

Достижение ''Стойкость': 'Что есть жизнь? Всего лишь непрерывная череда удач и провалов на пути от рождения к смерти.'

Награда: Вы получили наградной ген 'Цито'. (Наградные элементы не могут быть разрушены или утеряны.)

Сложность цепочки 8/10.

Фито — Позволяет формировать пластиды.

Фибрилла — Позволяет отращивать жгутики.

Доступные гены:

Цито — Позволяет укреплять структуры.

Характеристики:

Фито-Пластиды: находясь на свету, Вы способны поддержать своё существование в средах слабой бионасыщенности и/или высокой минеральной насыщенности.

Жгутики: Вы способны отрастить выросты по всему телу, участвующие в питании и перемещении.

Расплылись с побратимом в разные стороны и стали вновь питаться. Цикл за циклом, мы заполняли доставшуюся нам нишу пока, не упёрлись в естественные рамки. Всё меньше питательных веществ оставалось доступно в этой полости, едва обеспечивая прокорм моей популяции. Даже несколько раз погибал, становясь кормом более удачливому индивиду моего же вида.

В определённый момент, поняв, что перспектив в переполненной моими же копиями среде нет и не будет, а погибать и возрождаться удовольствие ниже среднего, попытался получить ещё хоть какой-то бонус, активировав интеграцию полученного в награду за выживание гена.

Вы успешно прошли через усложнение ДНК.

Сложность цепочки 7/10.

Фито — Позволяет формировать пластиды.

Фибрилла — Позволяет отращивать жгутики.

Цито — Позволяет укреплять структуры.

Доступные гены:

Характеристики:

Плотная ФитоМембрана: Ваша поверхность существенно прочнее обычной клеточной оболочки, частично теряя пластичность, она способна поддержать Ваше существование в средах слабой бионасыщенности и/или высокой минеральной насыщенности.

Жгутики: Вы способны отрастить выросты по всему телу, участвующие в питании и перемещении.

И Вновь питание и деление. Новый вид мало отличался от предыдущего, и в чём-то проигрывал, но за счёт плотной оболочки, получил возможность отвоевать себе место в этом уголке тьмы. 'Эвглена Живучая' вполне оправдывала своё название, за счёт крепкой оболочки расходы энергии сократились на треть, что позволило быстрее накопить полезные материалы, порой отталкивая своих предков из потоков наибольшей насыщенности. Основным недостатком оказалась потеря пластичности.

Мало — помалу, продвинутые версии отвоевали себе всё место и полностью подавили родоначальников, вновь столкнувшись с той же проблемой нехватки ресурсов. Переродившись в очередном рождении после голодной смерти, понял, что так дальше продолжаться не может и стал пытаться пробраться за рамки тесного мира.

Не имея глаз, обитая в непрерывной темноте, пришлось искать пути на ощупь, ориентируясь преимущественно на вибрации поверхности и рыщущие жгутики.

Сразу найти решение не удалось, и только после третьей смерти и возрождения я смог заметить слабенький поток питательных элементов, исходящий, казалось бы от самой поверхности полости, ставшей моей колонии инкубатором.

Едва уловимый, он, тем не менее, привёл меня к небольшой трещине в стене. В самой её глубине ощущалась жизнь. Такая же как и я она задыхалась в своих оковах, но исходящий от неё поток мог бы стать спасением мне и всей моей колонии, если бы он не душил чужака. То что могло накормить меня, душило его.

Укрепившись парой жгутиков за стенки, второй парой я попытался вычерпнуть переполненный питательной массой бульон из полости, направляя вместо него поток оскудневшей среды. Результат был и был весьма существенный, искорка жизни под моим прикосновением и струёй свежей для неё среды встрепенулась и принялась углублять и расширять пору в стене, высвобождая всё больше питательных веществ во вне.

Вскоре я собрал достаточно биоматериала, чтобы разделиться. Вот только придя в сознание, я обнаружил, что моя пора занята второй моей копией. Пришлось искать себе новую, с новым жильцом, благо их было в достатке.

Жизнь налаживалась, микроорганизмы внутри стены перерабатывали её, попутно создавая нужные мне питательные потоки, которые я частично поглощал и частично отводил остальной колонии. Сколько это продолжалось сказать тяжело, но только в один момент стена закончилась. Точнее, вдруг из поры хлынул освежительный поток, разрушая окаменелую перепонку и унося с собой часть колонии.

Меня уберегло то, что в этот момент я фиксировался в поре вдалеке от прорыва, и поток, хоть и потрепал меня, но от кормильца не оторвал. Несколько делений спустя, убедившись, что живительный поток извне не ослабевает, и угрозы в очередной раз оказаться запертым нет, я сделал то, о чём задумывался много раз, но не рисковал сделать.

Введя в пору ещё один жгутик и практически заблокировав проход, я напряг его и, на манер копья, вонзил в грызущего стену микроорганизма. Спрятавшийся в стене и практически не эволюционировавший примитивный организм, лишь вздрогнул, пытаясь уйти от раздражителя, в то время, как первому жгуту последовал второй, а за ним третий. Разрывая беззащитный организм, я не давал его останкам выйти из поры, постепенно поглощая их.

Вы успешно поглотили ген Кальцинит.

Доступные гены:

Кальцинит — Позволяет питаться кальцийсодержащими элементами.

Биоматериалов достаточно для деления клетки или адаптации генома.

Вы успешно адаптировали пустую ячейку цепочки.

Биоматериалов достаточно для усложнения.

Сидеть на месте и вгрызаться в породу, блокируя, или скорее существенно ограничивая возможности по поиску и адаптации генома, показалось мне неправильным, ведь короткое родео на носороге дало мне больше чем успешное деление в полости, а потому весь запас биоматериалов был мной потрачен на усложнение генной цепочки.

Закончив и переместившись к новой, пока ещё занятой поре, я повторил процедуру, но получить, что-то от однажды съеденного типа микроорганизма не удалось. Зато, накопив вновь биоматериала, я разделился, породив новый вид.

Так и пошло, что я жил, плодился и перемещался, время от времени сталкиваясь с другими живыми организмами, где-то становясь чьим-то ужином, где-то насыщаясь сам.

Постепенно, пустые ячейки генной структуры заполнялись, так, мне удалось заполучить накопительную вакуоль, и теперь запас биоматериалов удалось собирать впрок, и производить мутации или деления чередой, не тратя время на поиск и сбор минералов. Не менее приятным дополнением стал ген, позволивший мне поглощать медь из среды. Как оказалось, моя среда была наполненна этим полезнейшим металлом, который, благодаря пересечению геномов Фито и Куприта позволил мне на свету собирать и адаптировать не только материалы, но и генерировать электричество.

Объединение же того же Куприта с Фибриллом, позволил моим жгутикам проводить разряды, на порядок повышая выживаемость в столкновениях, ценой некоторой массивности и инертности тела.

Цепочка заполнилась наполовину, и усложнять её, добавляя пустые ячейки оказалось на редкость сложно, за всю историю моих жизней, кроме того случая при разрушении полости, мне удалось всего лишь один раз найти подходящий микроорганизм. Им оказался примитивный планктон, который мог на свету накапливать энергию, а в тёмное время суток впадать в некоторое состояние сна, прекращая всю жизнедеятельность и окукливаясь в какую-то оболочку.

Кроме полезного в перспективе места под адаптацию дополнительного гена, этот неказистый организм одарил меня поистине царским подарком, геном 'Стикс'. В сочетании с питательной вакуолью и защитной мембраной он позволил открыть способность к анабиозу. По сути, эта двойная функция позволяла при негативном состоянии среды окукливаться в жёсткий каркас, полностью отсекая себя от всего, и, резко замедляя питание, переводить его на внутренние резервы. Пусть и не сразу, но эта способность спасла меня в период 'Долгой Тьмы', когда мир постепенно остыл и замёрз. Стазис, так называлась способность, даровала возможность мало того, что выжить тогда, когда погибло множество других видов, но и открыть достижение: 'Вита'.

'Вита' давало не так уж и мало, наградной ген, по важности для меня сопоставимый с 'Фито', а возможно даже превосходящий его. Если первый мой ген открыл для меня Свет, Тьму и Тепло, одновременно позволяя существенно обогатить рацион, то второй позволил ощущать жизнь и влиять на неё.

К сожалению, после 'Долгой Тьмы' в моей среде живыми оказались только мы. Так что проверять и понимать суть новшества пришлось по сути на себе же. И если с восприятием всё было более или менее понятно, то вот взаимодействие оказалось вопросом в себе. Как оказалось, влиять я могу далеко не всегда и не так, как хотелось бы. По сути, контактируя с организмом, в моём случае со своей же копией, я мог ощутить, как происходит его 'жизнь', какие процессы протекают при том или ином моём влиянии и тут помогла ещё одна характеристика, возникшая на стыке Жгутиков и питательной вакуоли — 'КальКуптидная пора'. Простая в своей сути вакуоль имела выход на стыке кальцинированных плит моего покрытия, позволяла накапливать синтетические вещества и под давлением выстреливать их в нужном направлении.

Так что, зацепившись щетинистыми жгутиками, я подтягивал своего собрата и обстреливал его струйками разной консистенции, попутно наблюдая, что и как меняется в его жизненных процессах.

Подбор веществ шёл на ощупь, и как правило выглядел, как вывод токсичных для меня веществ во вне. Само собой, ничем положительным впрыскивание ядов завершиться не могло, и организмы, либо впадали в стазис, либо постепенно деградировали, погибая. Зато я смог подобрать несколько коктейлей, которые перед негативным своим проявлением временно позволяли подстегнуть ту или иную функцию моего-их организма.

Постепенно захватив всю среду и максимально познав себя я столкнулся со старой проблемой, не имея врагов и стимулов я стал скучать. За прошедшее время все полученные способности я отточил настолько, насколько только мог, а новых перспектив не появилось. Скорее всего, где-то там, куда не достигает мой познавательный радиус должно было что-то существовать, ведь не мог же я остаться совсем одним в этом мире, но вот 'ГДЕ' это что-то существует узнать не удавалось. Потратив сотни периодов Тьмы и Света, я пытался перемещаться в том же направлении, чтобы достигнуть предела сферы моего обитания, но предела не было, Тогда я решил второй раз за период своего нового существования положиться на 'Стазис' и, отъевшийся настолько, на сколько только позволяли мои энергетические и питательные вакуоли, я сложил плиты внешнего покрытия и провалился в забытьё.

Примечание к части

Ну чтож, поехали. ТАК ЗАРОДИЛАСЬ ЖИЗНЬ :)

ПС: Дальше фантазий на тему биологии станет поменьше.

Эпоха II. Этап I.

Эпоха II

Этап I

Сон прошёл, отнеся меня на многие и многие периоды Тьмы и Света от этапа моей стагнации, и в момент пробуждения, кроме Голода, Света и Энергии я познал новое чувство — Жизнь. Усиленно питаясь с целью распространить свои копии в Новом Мире, я не мог не восхититься той красоте, что окружила меня. Мир расцвёл Разной Жизнью. Словно мазки гениальнейшего из творцов, Мир раскрашивался потоками разных существ, и тогда я решил, что сделаю всё, чтобы познать его.

Начиная первое деления после сна, я с трепетом мечтал, что достигнув стабильной популяции начну познавать Мир, когда некто, кто всё это время следил за мной, поделился новым потоком информации:

Поздравляем, Вы совершили невозможное. Подчинившись провидению вы смогли выжить, когда сменилась целая плеяда Жизненного цикла и погибла вся ваша популяция. Вы получили достижение: 'Ископаемое'.

Достижение 'Ископаемое':'Ничто никогда не уходит навсегда.'

Награда: Вы получили дополнительную опцию 'Первичный Рой' (Наградные элементы не могут быть разрушены или утеряны.)

Сложность цепочки 7/12.

Вы выжили в очередном повороте колеса жизни и достигли порога критического изменения. Выберите тип усложнения организма.

Многоклеточное существо. — Революционный шаг. Блокирует прямую генную эволюцию. Открывает Адаптацию и Эволюцию органов.

Первичный Рой. (Наградной) — Эволюционный шаг. Замедляет прямую генную эволюцию. Открывает Адаптацию и Эволюцию генных цепочек.

Отказаться от только что приобретенной цели и пойти по направлению большей выживаемости, ведь Многоклеточное существо гораздо более живучее, чем пусть и конгломерат, но одноклеточных, я не готов. К тому же, что-то во мне утверждает, что неполная генная цепочка сыграет далеко не в мою пользу при революционном скачке.

Выбрав 'Первичный Рой', я рассчитывал вновь, как это бывало, при размножении и адаптации генов, впасть в забытье, но статистика дала осечку. Вместо тьмы, пришёл свет. Мир резко уменьшился, или скорее резко увеличилось моё 'Я'. Сфера моего восприятия резко разрослась. Меня стало много. Тысячи тысяч крошечных 'Я' вдруг скооперировались и объединились.

Сложно сказать, сколько организмов стали 'мной', более того их количество то увеличивалось, то уменьшалось, ни секунду не оставаясь статичным. Но все мои микроорганизмы, оказавшиеся в сфере некоего радиуса, объединялись вместе в моё 'Я' и было достаточно просто отдать распоряжение части из них выполнить то или иное действие.

Причём управление моими частями шло на достаточно высоком уровне. Мне не обязательно было ощущать, что делает тот или иной организм, не надо было уделять внимание каждому, приказывая питаться или размножаться, хотя, с другой стороны, в какой-то момент обнаружив, что часть моих 'Я' испытывают голод, я смог указать другой своей части, перенаправить поток повышенной питательности в зону голода.

Моя часть приняла распоряжение и синхронным движением ресничек множества организмов, создали поток в нужном направлении.

Любопытно и весьма многообещающе, но имея мой опыт, я отложил дальнейшее познание на потом, и задался целью поскорее создать свою копию. Не хватает погибнуть и потерять такую полезную особенность, скатившись вновь к осознанию себя 'клетки'. Питаться в новой форме оказалось достаточно просто и я отъедался, делясь и уплотняя свою мини-колонию, пока не пришло сообщение:

Вы набрали достаточную массу Роя, для создания Споры.

Желаете породить спору? 'ДА' / 'НЕТ'

Конечно я желал, и ощутив мой ответ, внутри меня начался странный процесс. Часть моих организмов собрались в плотный сгусток и покрылись общей коркой. Процесс оказался малоприятный и весьма затратный, так как кроме потери части биомассы, другая моя часть перестала выполнять возложенные на неё обязательства и автоматически перенаправилась на откармливание сгустка.

Но, несмотря ни на что, процесс зарождения моей копии был весьма любопытен и познавателен. Рассмотрев весь этап зарождения, от и до, наблюдая, как плотное зерно отторгнутое основным объёмом Роя вылетело во внешнюю среду я наконец-то понял, где стоит искать центр своего 'Я'. Им оказалось скопление микроорганизмов, которое ничем не отличалось от остального Роя, кроме того что держалось плотнее, стремясь чаще взаимодействовать жгутиками и потоками активных веществ из пор.

В попытке дальнейшего исследования, попутно направив высвободившиеся силы на кормление, я взялся разделить скопление, и это вполне успешно выполнил. Выбранные мной клетки спокойно отплыли в сторону, вот только их место тут же заняли свободные части Роя. Таким образом, скопление не потеряло ни плотности, ни массы. Доводить опыт до логического конца, разгоняя Рой до состояния, когда в нём окажется масса меньшая нежели необходимая для моего существования в новой форме, не стал. Жизнь длинная, и что-то мне говорит, что ещё не раз сложится такая ситуация, что меня разделят несмотря на моё желание, тогда и узнаю ответ. Зато я смог себе позволить разделить Рой на две равные части и отправить одну из них ВНЕ зоны моего контроля. Оказалось, что 'Я' остался, там где было ядро, а вот вторая часть распалась на независимые особи и продолжило своё существование в примитивной форме.

Опыты заняли достаточно много времени, не менее пяти периодов Холода и Тьмы мне пришлось перенести, теряя части своей колонии, пока совершенно неожиданно для меня не пришёл образ:

Вы создали вид 'Первичный Рой ФитВитидная Инфузория'. Пока существует хотя бы один представитель Вашего вида, Вы не погибнете окончательно.

Жаль, но определить нахождение моей первой споры и способ её развития мне не удалось, очень уж далеко её отнесло за пройденный период. Что ж, дальнейшее познание себя можно отложить на потом, а сейчас я просто обязан был продолжить своё развитие, попутно при каждой возможности распространяя свои споры.

Питание и размножение в новой форме сильно упростилось. Достаточно было попытаться ощутить всего себя, чтобы понять, какая часть чего требовала на данный момент и что могла предоставить. Особого, фундаментального отличия между частями меня не было, и каждый организм мог бы выполнять с равным успехом любую из функций, что собственно и происходило, но это было неоправданно расточительно.

Мне показалось неправильным, что организмы, находящиеся на 'внешней' моей стороне, сильно одариваемые Светом и Теплом, норовили, подзарядившись, уплыть вовнутрь в поисках потоков питательных веществ, в то время, как те, что были вдали от Света и Тепла норовили собрать побольше питательных веществ и выбраться на поверхность. Непрерывное хаотическое движение, съедало много энергии, порождая ненужную конкуренцию и частичную потерю биомассы.

Наблюдая за процессами и немного на них влияя, удалось несколько выровнять систему. Внешние клетки, накапливая солнечный свет, всё так же отплывали вовнутрь, по заранее расчищенным для этого путям, но вот те клетки, что оказывались у питательных потоков, перестали обжираться и сбегать, а получили задание, направлять потоки плотными струями внутри Роя. Таким образом получилось нечто вроде каналов, которые существенно сократили время шныряния и питания, что положительно сказалось на общей скорости роста и размножения моего конгломерата.

Сидя в оказавшейся безопасной нише, я плодился и размножался, постепенно придя к выводу, что пора бы что-то менять. То что шанс не вымереть у меня стал далеко не нулевым, не мог не радовать, но пассивное питание не то, что приближает меня к поставленной цели — познать Жизнь. Но и бездумно лезть наружу — верх глупости. На что мне повышенная сложность и многосоставное строение, если я этим не пользуюсь?

На то, чтобы сформировать необходимую структуру потребовалось много времени, несколько Периодов Света и Тьмы, но вот отказаться от начального подхода всё же пришлось. Оказалось, что управлять-то я Роем мог, и структурировать его по своему разумению тоже. Но всё это сыпалось в Тартар, как только сталкиваешься с реальностью. Ситуация такая: я либо навожу марафет, либо выполняю какую-то функцию. Закрепиться где-то и максимально подстроиться под окружающую среду — легко, переплыть куда-то или видоизмениться — тоже не проблема, но вот только и то и другое выполнить одновременно невозможно. Всё же все члены роя действовали по своему усмотрению, лишь в общих чертах придерживаясь моих пожеланий.

Так что, весь сгусток биомассы, ставший мной, выполнял требуемые действия на среднестатистической основе, при том, что каждый элемент действовал в первую очередь себе на благо и, лишь во вторую — в пользу остальному конгломерату.

Впрочем особо горевать по этому поводу я не видел смысла. Куда важнее для меня оказалось 'увидеть', то что смог обозреть небольшой вырост Роя, высунувшийся из полости. Чувство Жизни затрепетало и взорвалось каскадом невероятной красоты. Моря и океаны самой разнообразной живности слились в единую палитру ярчайших красок, познать которые мне только предстояло.

Моя попытка началась не очень удачно. Меня покусали. Точнее, неаккуратно выпущенный жгут роя попал под атаку неизвестного мне огромнейшего существа бледно бордового цвета. Обозревающие частицы, выбравшиеся на Божий свет, словно слизнуло, мощной волной агрессивный среды, и Рой разом потерял двадцатую часть биомассы, что не причинило боли Большому Мне, но значительно раздосадовало.

Пришлось отступать, но агрессор не отставал. Ощущение Жизни вопило, о том, что враг приближается к отверстию, соединяющему мою безопасную полость с окружающей средой, и пытается проникнуть внутрь. Если хищник сумеет прорваться внутрь, с высокой долей вероятности мне придётся сменить структуру, чего делать не хотелось бы.

Пришлось рисковать и отправлять навстречу проникающему организму сгусток клеток, переведя их в режим активной выработки и высвобождения высокотоксичных отходов, накапливаемых во внешних вакуолях весь период жизни простейшими именно для подобных целей. Не было уверенности, что отравленные смертники справятся с задачей, всё же ядовитые отходы я испытывал только на своих собратьях, а не на других организмах, и далеко не с нулевой вероятностью могло оказаться, что я отправил не отряд воинов, а деликатес с особо питательной приправой.

Ожидаемо, вытянувшийся жгут Роя был вновь перехвачен и поглощён, но удача улыбнулась мне и враг, содрогнувшись, поспешил ретироваться из поры. Пусть и не погибнув, но явно испытав омерзение, агрессор отступил, и я вновь оказался один в своей норе.

Вторая попытка выбраться, оказалась несколько успешнее и я, восстановив максимальный объём биомассы, смог вновь восхититься красотой бытия. Красота переливающихся цветов радовала разнообразием. Там вдали, зеленоватые некто парили неподвижно в пространстве, и их не спеша поглощали синеватые нечто, на которых, впрочем, с большим удовольствием охотились сущности красного спектра. Все разных цветов и оттенков они жили и развивались, а мне предстояло познать их всех. А начну я с того, что выберу первоначальную цель.

На первый взгляд, казалось правильным уподобится синим и фиолетовым, подплыть к малоподвижному зелёному и исследовать его, но вот где я и где они? Не факт, что мне дадут спокойно добраться до цели и заняться своими делами. Гораздо выше шанс, что меня перехватят по середине и поглотят, во благо своего развития. Второй вариант, добраться уже до синих, благо они малоподвижны и, хотя имеют разные способы обороны, в результате чего далеко не всегда становятся жертвами атакующих красных, но, вот беда, синие обитают тоже где-то там, вдалеке.

Остаётся только выбрать в качестве целей красных, что с одной стороны сложнее, но с другой оказывается, что и нет. Безусловно, полезь моё Я напропалую, быть мне растасканным на сгустки и погибшим, но ведь можно же приманить слабого красного и попытаться его перехватить.

План оказался прост и результативен. Вновь укрывшись в полости, я приказал части себя начать производить в порах питательные вещества с активной органикой. Своеобразная приманка, попадая во внешнюю среду не расплывалась по округе, а сцеплялась в длинные тонкие питательные нити, что колебались в потоках. На наживку клевали разные организмы, от большей части мне пришлось отделываться, отпуская питательную нить, но в какой-то момент, ко мне приблизился небольшой агрессор, его размеры позволили ему достаточно просто проникнуть ко мне.

Расположенные мной вдоль стен полости, части сомкнулись на госте со всех сторон и стали жалить его жгутиками, норовя ввести во врага так много токсинов, как только возможно. При этом части гибли десятками и даже сотнями, попадая под ответные атаки жгутиков, щупалец и гарпунов противника. В какой-то момент биомасса стала проседать просто критически. Казалось, продлись схватка ещё немного, и мой обед закусит мной. Стало страшно и моё ядро синхронно вздрогнуло, резко сократившись всеми частями, оно породило резкую вспышку, которая, пройдя по прочим частям Роя, влилась в противника и грохнула, породив ударную волну, раскидавшую меня по полости.

Что это было? Каким образом я смог атаковать врага если никогда такого не делал? Хотя, если подумать, будучи ещё одинокой клеткой, я какой-то период питался преимущественно Светом и тогда заметил, что среда, контактирующая с зонами накопления энергии, изменялась неким образом. Эксперименты тогда не дали толкового результата. Мне никак не удавалось набрать достаточного заряда, чтобы электризация среды достигла порядка, способного к подобному проявлению. Это что получается? 'Я-РОЙ', обладая всеми способностями 'МЕНЯ-КЛЕТКИ' на их основе способен переступить некоторый порог и получить новый эффект?

Хотя, ведь нечто подобное получилось и со Зрением Жизни, но я не придал значение, тому, что смог не просто ощутить Жизнь и её изменения, но и, например, предугадать расстояние до неё. Это что получается, надо вновь познавать себя?

Так это же прекрасно! Но вначале надо поглотить оглушённого противника, и только затем браться за познание.

Поглощая врага, я попутно наблюдал за его, пусть и замедлившимися после удара, но не прекратившимися процессами. Оказалось, что организм состоял, так же как и я, из множества мелких частей, но они почему-то оставались значительно инертнее моих. Его клетки, взаимодействовали только с соседями, и не стремились изменить своё местоположение относительно друг друга.

Интересно, а если я сформирую из своих частей жёсткую структуру, например закрепив их между собой жгутиками, что получится? Скорее всего они просто погибнут, а вот если обеспечить их питание при помощи других членов роя, то уже что-то может и получиться.

Как оказалось, скрепленные между собой части смогли произвести сразу два новых эффекта. Ну, во-первых, срастив их воедино, и приказав им перейти в форму стазиса, я получил очень крепкую корку. Настолько плотную и крепкую, что не смог её повредить ни одним из доступных мне способов. Правда, что делать с большим скоплением, неподвижно сложенных организмов, сразу придумать не удалось, зато если указать частям сформировать Щит (так я назвал получившуюся структуру) непосредственно в отверстии, я смог обезопасить себя от внешней среды. Вторая же способность, оказалась мне уже известна. Просто разряд, который нокаутировал агрессора, это было не свойство Ядра, а объективная способность плотного скопления моих частей, одновременно высвобождать накопленную в вакуолях энергию, порождая разряд электричества.

Очень интересная особенность. Эх, овладеть бы ей в полной мере. Ничего, придёт пора, пусть и после сотен тысяч экспериментов, но я сумею правильно управиться и с этим подарком.

А пока мои организмы разобрали гостя на части и поглотили его, восстанавливая общий объём биомассы. Питательных элементов удалось получить столько, что их хватило даже на то чтобы породить и отправить две споры.

Кроме пищи, с моей первой добычи выпал ген 'Миозин'. Внедрение его в мои части изменило сразу три явные характеристики и пассивно повлияло на многие остальные. Как оказалось, Миозин позволил создавать в организмах своеобразные нити, что могли быстро сокращаться, создавая движение. Внедрение этих нитей, позволило моим внешним вакуолям выстреливать своё содержимое в несколько раз дальше и точнее. Вместе с геном жгутиков, нити сформировали цепкие, эластичные и длинные отростки, которые весьма просто и динамично извивались, уподобляясь тем щупальцам, что разносили мои части при атаке агрессора. Последним же изменением стала возможность производить зарядку энергетических вакуолей не только на свету.

Растрачивая поглощённые питательные элементы, мои части активно сокращались и вибрировали, постепенно накапливая заряд. Одного полного насыщения хватает в среднем на треть заряда вакуоли. Казалось бы мелочь, но в некоторых случаях, например в период Долгой Тьмы, это может оказаться весьма критичным способом подзарядиться.

Так и пошло дальше, я приманивал жертв и охотился из засады. Способность накопить и высвободить заряд срабатывала безотказно почти всегда, обеспечивая меня питательными средствами и размножением. Распространение спор было не столь активно, как при охоте без электроразряда, но замедление воспроизводства существенно компенсировалось надёжностью.

А тот единственный случай, когда разряд не подействовал, случился, когда меня обнаружил небольшой зелёно-синий организм.

Смешной, семенящий по стенке организм почему-то ориентировался не по питательным нитям, а по неизвестному мне механизму. Приблизившись к моему укрытию, он неуверенно потыкался в преграду сформированную моим Щитом, после чего, недолго думая, стал бурить себе проход в каменной структуре, прямо на стыке со щитом. Этот процесс шёл настолько быстро и органично, что я даже залюбовался жизненными процессами толстячка. Многоклеточный организм имел щетинистые наросты под брюшком, что позволяли ему при помощи резких колебаний буквально нарезать поверхность на мелкие кусочки.

Проникнув внутрь, гость замер в нерешительности, не способный достигнуть оттянутые мною части. Поколебавшись немного, организм завертелся на месте и вкопался в грунт, оставив на поверхности лишь треть.

Лишний рот в моей берлоге мне был не нужен, но его процессы были любопытны. Решив пока не атаковать гостя, а понаблюдать и поэкспериментировать над ним. Гость питался веществами из стенки полости, поглощая лишь часть добываемых веществ, остальное же направляя в полость. Насыщенность среды сразу возросла, что не могло меня не радовать, позволяя перевести часть колонии на пассивное питание, фильтруя потоки.

Высвободившиеся силы я направил на то чтобы попробовать проникнуть в гостя и изучить его процессы досконально. Так мы провели несколько периодов света и тьмы, каждый занимаясь своим делом. Гость дробил стену и понемногу набирал массу, я же пытался подобрать состав в порах моих частей, чтобы проникнуть сквозь оказавшуюся невероятно плотной поверхность.

Верхняя поверхность, покрытая бронёй полностью, держалась очень крепко и никак не поддавалась разрушению. Оказалось, что мой Щит был даже несколько более хрупкой структурой, чем тело гостя. Не найдя возможности добраться до интересующей меня части организма, я в какой-то период разозлился и, собрав поплотнее почти половину своих частей, создал сильное напряжение и заполнил полость дугой мощного электрического разряда. По крайней мере, именно на это я рассчитывал, выпуская накопленную энергию, но электричество повело себя неожиданно, вместо тогго чтобы пойти дугой, как при прочих моих экспериментах, заряд, коротко рыкнув, выплеснулся в гостя и, пройдя сквозь него, ушел в стену.

Гость, мало того что не пострадал, он выкарабкался из ямки и активно стал семенить по кругу, пытаясь спровоцировать меня на новый удар. Впрочем, тут гость несколько ошибся. Выкопавшись, он подставился, открыв доступ к своему брюшку. Отправив несколько смертников вплотную к нему, я приказал протиснуться между организмом и стеной, а затем сгруппироваться и окаменеть. Получившаяся шишка, перевернула гостя на спину, и я уже спокойно раскурочил его.

Оказалось, что под плотной оболочкой находился многоклеточный организм, питающийся сквозь своеобразное отверстие, поглощая минеральные и органические вещества. А разряду моему он сопротивлялся весьма оригинально, от поверхности, напоминающей мои цисты, содержанием металла, отходили тонкие жилы, по которым высвобожденный заряд распределялся по всему телу, и усваивался организмом. Накапливалась энергия не как у меня, а при помощи многослойных структур, которые затем продуцировали статическое напряжение, несколько ускоряя выработку металлов из пород грунта.

Мой опыт оказался достаточно интересным и продуктивным, и не повредил гостя настолько сильно, чтобы вызвать смерть организма. Ещё немного поэкспериментировав, я решил попробовать, не прекращая исследования толстячка, отпустить его. Для этого, постепенно расковыряв полость на его спине, я проложил собственную жилу из своих частей, распорядившись им максимально окуклиться и имитировать выделение ферментов из пор, пародируя реакции других частей гостя.

Высвободив пленника, я оставил часть своего внимания отслеживать организм, а сам вернулся к охоте и росту.

Кстати, в какой-то момент я обнаружил что расту. Точнее, не так, при очередной адаптации генома, добытым из случайно захваченного зелёного, я обратил внимание, на момент, прошедший мимо меня при прошлой интеграции. Я не впал в кому, более того, первая часть, включившая в себя ген, разделилась надвое и продолжила рост и размножение внутри Роя. Другими словами изменение прошло пластично и практически незаметно по сравнению со скачками, свойственными прошлому механизму адаптации.

Так вот, проведя изменение, я обратил внимание, что занимаемая полость стала меньше, и подконтрольные мне части, спокойно могут прикоснуться от одной стены до другой. Учитывая, что объём выемки уменьшится, вроде как, не мог, остаётся сделать вывод, что вырос Я. Небольшая череда экспериментов показала, что Рой возмужал, как в контролируемой массе, так и в радиусе осязаемого взаимодействия.

Приятная мелочь кроме преимущества принесла мне и некоторую озабоченность. Большим выжить и защитить себя проще, но и питания потребуется моим частям больше, да и, ставшая мне домом, каверна в камне в какой-то момент обещала стать неудобной и маленькой. Рост колонии был непропорциональным. Радиус в котором части оставались роем вырос на порядок больше, чем контролируемая биомасса. Оказалось, что я могу либо существенно понизить свою плотность, рассылая организмы равномерно, либо сформировать что-то вроде уплотненных щупалец. Можно было ещё скрестить оба варианта, и порождать сгустки частей, в произвольном месте в подконтрольном радиусе. Среди всех нюансов порадовало, что при общем росте колонии, ядро отвечающее за моё самоосознание, практически не выросло. Те несколько процентов увеличения массы, не шли ни в какое сравнение с прочими показателями изменения.

Исследуя себя, я не забыл мониторить жизненные процессы 'заражённого' мной копателя. Мои части, получившие распоряжение имитировать поведение окружающих частей гостя, справились с задачей на достаточном уровне, и выжившая треть устроилась достаточно хорошо, чтобы набрать питательных веществ из донора и разделиться. Новое поколение моих частей оказалось гораздо более адаптивной к условиям существования внутри организма донора. Уже через три поколения, иммунные системы копателя сумели распознать и уничтожить, только половину оставленных в нём частей.

А те, в свою очередь, продолжили исследование процессов изнутри. Оказалось, что гость гораздо более чуткий к проявлениям магнетизма и электричества, чем я. Пусть он и не имел возможности порождать заряд, зато мог накапливать статику из окружающей среды на порядок успешнее чем я. Более того, используя её, как радар, он выискивал места, где поверхность содержала больше металлических веществ и устраивался там.

Так что, приостановив деление своих частей внутри гостя на время, чтобы не привести к гибели от поглощения изнутри, я стимулировал его жизненные процессы, позволяя накопить достаточно питательных веществ, для продолжения рода.

Копатель оказался двуполым, но достаточно простым многоклеточным, который изменял свой пол в зависимости от условий и мог зародить в себе новую жизнь, не прибегая к помощи других представителей своего вида.

Новорожденный организм оказался весьма похож на мою спору, он тоже был окружён плотной плёнкой и стремился оказаться подальше от родителя. Впрочем, распространение популяции мне оказалось малоинтересным, и я прикрепил её в стене, внутри своей поры и позволил вызреть.

Новорожденный организм мало отличался от родителя, по большому счёту, только размер и наличие моих частей внутри организма их и отличало. Последнее я при первой же возможности исправил.

Разведение копателей, кроме утоления любопытства имело ещё дополнительную цель. Охота, как бы увлекательна и полезна она ни была, не всегда покрывала мои потребности в питании, иногда приводя к повышению конкуренции внутри Роя, что влекло за собой увеличение потерь биомассы из-за внутренних процессов.

Идея разводить немного медлительных, но работящих организмов показала свою рациональность буквально через три поколения копателей. Кроме объективной успешности поглощения биоматериала из внутренней части организма, что само по себе было полезно, повышение насыщенности среды материалами оставшимися после разрушения стен, также существенно поддержало мою колонию в развитии.

Попутное изучение и поглощение копателей принесло мне последний ген, адаптировать в себя который я решился, заполняя цепочку. Им оказался 'Феррит', позволивший поглощать железо из окружающей среды. Именно благодаря ему, внешние слои копателей оказались настолько крепкими и надежными структурами. Мне же этот ген усложнил структуры, отвечающие за проницаемость покрова, движение и сенсорику. Оказалось, что внешние покровы моих частей, построенные на кристаллической решётке на базе меди, при слиянии с железосодержащими нитями, уплотнились и потеряли в массе, не уступая в прочности. Да, весь организм стал несколько тяжелее, и размножение замедлилось на треть, зато надёжность, скорость и устойчивость даже прибавили.

Сильно порадовало развитие чувств. Кроме ощущения света, тепла, жизни и электрического тока, мне открылся магнетизм и, как бы это назвать, биосенсорика. Кроме ощущения процессов жизни, я смог опознать 'желание' жизни. Анализируя процессы и поля, формирующиеся в организмах и их частях, я смог ощутить, к чему, в тот или иной момент, стремится та или иная часть целого, что позволило предугадать действие всего организма.

Завершение заполнения цепочки генов вылилось в новое сообщение от сил, давших мне возможность 'жить':

Поздравляем, Вы заполнили свою первичную генную цепочку, заложив ядро своего дальнейшего эволюционного развития.

Награда: На базе собранных и адаптированных генов и Вашего способа существования, Вы получили возможность определить направление эволюционного развития:

Растение:

+25% к эффективности способностей работы с энергиями.

+50% к эффективности сбора и переработки простейших элементов.

-50% скорость распространения и адаптивности.

-25% к эффективности усвояемости органических и сложных элементов.

Паразит:

+1 дополнительная ячейка адаптации геномной цепочки.

+25% к эффективности адаптации сложных органических элементов.

x2 усложнение эффективности межвидового общения.

-50% к адаптивности к естественным средам.

+20% к летальности токсических выделений.

Хищник:

+25% к эффективности конкурентной эволюции и развития.

+50% к эффективности навыков общения.

+20% к способностям агрессивной направленности.

+10% к способностям скорости.

-50% к эффектам способностей энергетического взаимодействия.

Питание минеральными элементами. — Заблокировано

Эпоха II. Этап II.

Этап II.

Хо-хо, вот это был выбор. Очень хотелось получить разом три направления или ни одно из них, но оба этих варианта были недоступны. Самоопределение было обязательно, и альтернативы не рассматривались. Пришлось остановить свой выбор на 'Паразите', как на наименее вредоносном варианте.

Впрочем, и это направление было далеко от оптимума, причём результат был настолько неожиданным и резким, что моё Я испытало сильнейший прилив злобы. Оказалось, что выбранный 'Путь' развития не был гипотетическим, или сиюминутным. НЕТ! Это оказалась надстройка над генной цепочкой, или, скорее даже, изменение в способе восприятия оной. Мои части, после применения 'Пути', не изменились и я, утратив любопытство после недолгого наблюдения, оставил их без внимания, что было существенной ошибкой.

'Путь' не изменил уже существующие клетки, зато на новорожденных отработал на все 100%, и как результат — гибель всей колонии моих копателей от сильнейшего отравления. Видите ли, мои части поглощали питательные вещества и по отработанной схеме понемногу стравливали отработанные отходы в систему Копателей, которые её уже адаптировали или выводили во внешнюю среду. Вот только из-за появившейся токсичности отходов моих клеток, копатели не сумели их вовремя переработать, и те стали накапливаться. Ладно бы эффект был очевидный и резкий, я бы смог подготовить свои части к новой форме питания, но накопительный эффект не давал резкую смертность. Копатели стали погибать по нарастающей, и моё вмешательство сильно запоздало. Вымерло всё взрослое поколение, оставив мне несколько едва зародившихся экземпляров. Да и те, появившись от отравленных организмов, были откровенно чахлыми.

Пришлось в быстром темпе искать способы подпитывать колонию, не рассчитывая на один из самых стабильных источников. Охота поддержала мою колонию в период голода, но потери всё же были. Рост замедлился, а набранная биомасса немного просела. Зато полученный жизненный урок позволил сделать выводы и кроме копальщиков я озаботился порабощением ещё нескольких видов многоклеточных.

Пара зелёных и один красный организм, попались на мои нити-приманки, и после оглушения были изучены и адаптированы.

В этот раз я решил не только питаться при помощи внедрения своей части в чужеродный организм, но и организовать себе обратную связь. Оставив свои клетки, я сконцентрировался на их восприятии и заставил мало того, что впитывать полезные вещества, но и следить за пропорциями их в организмах.

Оказалось, что длинный зелёный, выхваченный из среды, был малоподвижным и практически инертным организмом, зато быстро разрастался, существенно качественнее меня поглощая и перерабатывая свет. Внедрение в него нити из моей части, позволило проводить излишки выработанной энергии в мою полость, заряжая основной Рой.

Второй же зелёный организм, рос вширь, а не в длину, как первый, и у него почти не наблюдалось выработки энергии, зато он очень успешно перерабатывал отходы, выделяемые моими частями. Организовав направленный поток из полости к закреплённому мной Широкому, я сумел создать в полости циркуляцию среды, омывая весь рой питательными веществами и отводя ставшими после выбора 'Пути' существенно более ядовитыми отходы.

Но эксперименты с зелёными, пусть и занявшие много сезонов Длинных Холодов, были не столь интересны, как с Быстрым Красным. Захваченный мной с большими потерями в массе, организм был очень стремителен и питался преимущественно фиолетовыми и другими красными организмами. Имея структуру, наподобие моей вакуоли, но в несколько порядков более крупную, он умудрялся с места разогнаться до невероятных для меня скоростей, тараня противников навылет.

Поймать его удалось, в достаточной степени, случайно. Заманить в полость и облепить своими частями, не позволяя покинуть полость. Внедрение частей в Быстрого подарило мне возможность лучше познать себя и свои преимущества. Уделив всё своё внимание только тем частям, что проникли и подстроились под организм красного, я на какое-то время практически оставил Рой без присмотра, но оно того стоило. Например, мне удалось нащупать тут тонкую ниточку, что открыла для меня возможность взаимодействовать с миром вне радиуса контроля Роя. Попеременно заставляя вырабатывать своим частям активные вещества непосредственно в тело изучаемого, я смог ощутить изменение его желаний. Например при выработке слабого токсина, я смог вызвать у существа боль и недомогание, зато второй токсин вызвал сильнейший голод. Третье вещество, выпущенное в переднем ганглии, вызвало у цели очень положительный отзыв. Куча других опытов выявили и закрепили множество реакций, но основными, как Жизнь показала, оказались именно эти три.

Кроме тренировки Быстрого и изучения его систем, мне пришлось длительное время потратить на дрессировку своих частей. Оказалось, что, покинув пределы Роя, мои части не теряли своих способностей, просто не могли собраться в нужную структуру, чтобы породить новый Рой, а вот плавать и выполнять вложенные и закреплённые за ними функции — вполне.

Так что, внедрённые мной организмы в Быстрого стали отрабатывать систему управления вне МЕНЯ. Система примитивная до невозможности. Простейший триггер — как только организм покидает пределы восприятия моих частей Роя, те массово выбрасывают во вне токсины боли, вернувшись же в лоно МЕНЯ, короткая выработка удовольствия. Ну а третья доза, когда Быстрый ленился в охоте.

Пополнение Быстрых, я приветствовал как праздник. Двуполый вид размножался путём формирования в материнском теле целой плеяды микроорганизмов, которые росли, пожирая матерь, и появлялись на свет в момент смерти материнского организма.

Само собой, подгадать так, чтобы появление произошло в моей полости, не составило труда, а вот внедрение моих частей в такое большое число пополнения, прошло не столь успешно. Где-то треть молодых организмов не справилась, ещё несколько погибли, из-за того, что мои части не сумели настроиться на верную выработку веществ, но даже так, у меня появились охотники, которые вполне неплохо себя показали в добывании пищи.

В своих изысканиях по организму охотника, я подошёл к парочке интересных идей. Одна заключалась в том, что стоило бы обезопасить своё потомство, создавая ему оптимальную базу для дальнейшего развития. Например, было бы здорово выделить каждой споре по организму каждого из подчинённых мной видов и отправлять познавать мир уже имея какую-никакую защиту и кормовую базу. Под это дело пришлось отобрать наиболее крепкий и крупный женский организм Быстрых, изменить структуру его покрытия под полостью питания и внедрить туда свою Спору. Таким образом, материнский организм красного отправился во внешний мир с моим наследником. В теории, он должен найти оптимальное место для рождения своего, а заодно и моего потомства, и погибнуть, обеспечивая питание новой колонии. Подчинение же нового поколения я оставил на инстинкт нового Роя. Да и мои части, гостившие в теле Быстрого, теоретически, должны подпасть под влияние нового ядра, сразу же увеличивая объём биомассы новой колонии.

Так ли оно вышло — не знаю, но идея показалась мне достаточно разумной, для того чтобы выделить часть сил Роя на формирование родовых экспедиций. Именно в период формирования первой команды меня заинтересовала вторая идея, а почему, собственно, я озаботился отбором оптимальных для меня организмов только сейчас? Казалось бы, имея каждый день опыт с отслеживанием и изменением Жизненных циклов, как внутри своей колонии, так и вне её, я не раз замечал, что пусть генные цепочки, после перехода в сложную форму организмов, существенно замедляли своё развитие, но не прекращали полностью, а скорее переходили от этапа зарождения к адаптации и развитию, но выводы почему-то не сделал. А решение было на поверхности, просто надо было обеспечивать преимущественную выживаемость поколениям организмов, лучше соответствующих моим необходимостям. Делается это простейшим способом: в первую очередь на поглощение отправляются те организмы, которые были менее успешны, ну а во вторую уже на более продуктивные поколения направляли дополнительную подпитку, стимулируя их к росту и размножению.

Результат не заставил себя ждать, буквально несколько сотен периодов Долгих Холодов, и в моих сателлитах можно было бы с трудом опознать родоначальников их видов. Быстрее всего последствия изменений наблюдались у Красных, видимо именно так сказывалась их повышенная адаптивность в условиях конкуренции. Быстрые, под моим воздействием, утончились, став больше похожими на зазубренные иглы, с раздутой задней частью и чередой костяных наростов по трём сторонам тела. Данная форма существенно увеличила скорость и стартовый разгон при сокращении сопла, а наросты неплохо себя показали, увеличивая слабоватую маневренность организма. Для этого пришлось пожертвовать способностью красного накапливать питательные вещества. Впрочем, это вполне компенсировалось моими Частями, взявшими на себя роль внешних заправок для Быстрых.

Также хорошо себя показала адаптация синих, пусть не столь динамичная, она, тем не менее, была достаточно наглядной, чтобы порадовать меня скорыми успехами. Толстяки стали ещё крупнее, сумели увеличить скорость размножения, а их внешний каркас несколько истончился. Своеобразные заводики по добыче минеральных веществ, обработке металлов и обогащению среды, за период своего сосуществования со мной, существенно расширили нашу полость, пробурив ещё несколько выходов во вне.

Но даже эти изменения не смогли полностью компенсировать скорость моего роста. Таким образом, для нормального развития Зелёных, пришлось выводить часть Роя во вне. Мои части стали частыми целями для разных Красных, и периодически мы питались друг другом.

Если враг успевал неожиданно напасть на меня и уйти из зоны моего внимания, до того, как я уплотню Рой достаточно для электрического удара, я не считал, что проиграл. Нет, значит мой исследовательский стол, а затем и рацион, пополнялись новой особью.

Впрочем, какими бы интересными не казались мне те или иные организмы, зацикливаться на захвате всего подряд я не стал. Зачем? Адаптация и налаживание сложившейся экосистемы моей полости по-новому того не стоили. Так что, изучить, в целях получить новую технологию или геномную идею — да, подстраиваться под нового, далеко не идеального сожителя — нет.

Попутно работая над своими сателлитами и исследуя прочую Жизнь, я провёл сотню Долгих Холодов, понемногу изменяя и себя. Оказалось, влиять на свои части одновременно и проще и сложнее. Проще, благодаря податливости и восприимчивости к моим пожеланиям, сложнее — из-за оказавшейся достаточной косности первоначального геномного ядра паразитической структуры.

Да и особо внедрять что-то в самодостаточные и активные организмы не хотелось бы. Так, немного уплотнил оболочку, ценой возросшей массы, выбрал из нескольких поколений организмов наиболее успешно развивших энергетическую вакуоль, и поддержал направление частей, сумевших распространить влияние роли гена Феррита на сократительные нити. Последнее, кстати, оказалось весьма полезным нововведением, существенно расширившим мои способности в управлении и восприятии сил. Чуть лучше электромагнитных, чуть хуже биоактивных. Оказалось, наполненные железом сократительные нити, стали работать на манер приёмо-передающих антенн. Улавливая изменения в полях снаружи, они же позволили и мне продуцировать подобные волны. Если раньше я мог только выпустить разряд электричества, разом опустошив накопительные энергетические вакуоли целого скопления организмов, то теперь я мог действовать гораздо тоньше. Напрягая и расслабляя поля, я смог создать полости направленной индукционной активности.

О, тут было целое направление развития, которому я с удовольствием отдал целую плеяду периодов Длинных Холодов. Результаты селекции и познания позволили мне совершить невозможное. Я обошёл одну из проблем, связанных с выбранным мной путём развития, в частности, скорости передвижения моих перегруженных металлами частей. Создавая полями и управляя ими, я смог организовать нечто вроде динамической магнитной сети внутри всего моего Роя, таким образом, что каждая часть могла перемещаться внутри неё, изменяя степень своего магнитного состояния. Мои организмы существенно увеличили свою скорость, практически полностью отказавшись от перемещения при помощи жгутиков взамен управления.

Кстати, один из опытов, а точнее развитие всё того же навыка управления индукцией я сумел адаптировать и для Синих и Красных сателлитов. Расположив в определённой последовательности свои части и заставив их производить магнитные поля в определённой последовательности, я смог разогреть Синего, так что периоды Холодов, стали гораздо менее критичны для нашего конгломерата. Затрачивая часть питания и запасов, полученных от Зелёных, мы смогли поддерживать температуру в нашей полости в оптимальном для нашего развития диапазоне.

Ну, а Быстрые под воздействием равномерного направленного магнитного поля смогли разогнаться вообще до сказочных скоростей. Да, этот разгоночный алгоритм можно было использовать только внутри радиуса моего Я, и только при достаточном скоплении частей, но даже так, успешность охот красных возросла на порядок. Моим иглам, удавалось успешно нападать на организмы на порядок, а то и два, превосходящих их по размеру, в буквальном смысле пробивая тех навылет, и затем подтягивая погибшие тела к центру Роя.

Жизнь и исследования вошли в некую постоянную череду и в какой-то момент произошло то, что и должно было произойти, сферой своего влияния я столкнулся с одним из порожденных мной Роев. Скорее всего, гость был одной из первых моих попыток, так как столкнулись мы непосредственно своими частями.

Как оказалось, мой вид выглядит как бирюзовая с сероватым отливом жизнь, а части соответствовали этапу первых Спор. Контакт произошёл неожиданно, в зону моего внимания проник очередной организм. Не первый и не последний, он не привлёк вначале моего внимания, но то, как он среагировал на моё мимолетное внимание, тут же заставило меня сконцентрироваться на госте. Чужая часть, явно ощутила моё внимание, но не подчинилась, а попыталась поскорее выбраться из зоны моего внимания, чем собственно и привлекла меня.

Сосредоточившись на ней, я ощутил серию волн и выплеск группы активных веществ, похожих, но не совпадающих полностью с принятыми для общения между моими частями. Надавив своей волей на чужака, я буквально всем своим Я ощутил короткий миг сопротивления, и после волны энергии, напоминавшей хлопок лопнувшего пузыря, организм стал моим. Замерший чужак, какое-то время дрейфовал в потоке, после чего встрепенулся и стал полностью принадлежать мне, рассылая по округе свойственные моим частям сигналы.

После первого контакта был второй, когда уже моя часть попала в сферу влияния чужого Роя и, посопротивлявшись немного, отправила сигнал гибели и исчезла. Вот тут моё Я ощутило беспокойство. Некто из моих потомков пытается подчинить моё Я, этого нельзя было допустить. Пришлось анализировать среду, и ориентироваться по источникам сил. Оказалось, одна из моих спор укрылась буквально за поворотом скалы, ставшей мне приютом. Радиус её влияния был меньше моего, и скооперировав внимание своего конгломерата, частично при этом покинув родную полость ядром, я смог захватить центр моего потомка в сферу внимания. Противостояние наших ядер выглядело, как сильное столкновение жизненных и электромагнитных сил. Мы, словно два Синих Толстяка, столкнулись своими бронированными ментальными лбами и застыли, пытаясь продавить защитные механизмы чужого Роя. Удачной идеей, оказалось, отвлечь свои силы, от бесплодной попытки проникнуть внутрь чужого ядра, а отщипывать оставшиеся без надзора части, присоединяя крупицы их сил к своим.

Ощутив резкий отток источников сил, вражеское ядро отказалось от сопротивления. Точнее, упустив контроль над основной массой колонии, ядро потеряло тот минимум сил, что не позволял мне проломить сопротивление чужой жизни.

Погибший Рой влился в мою биомассу, перестраивая систему опознавания под мои форматы, но удивительным для меня стало то, что ядро чужого Роя, хоть и капитулировало, не спешило рассыпаться на подконтрольные мне части, а словно застыло, ожидая чего-то от меня.

Любопытство остановило меня от, казавшейся разумной, в первый момент, идеи приказать ядру распасться. Подчинившееся моим правилам чужое ядро, сохранило способность управлять частями, но при этом же ощущалось, как часть меня. Как ещё одно скопление моих частей. Более того, радиус его внимания, стал доступен и мне. Очень многообещающим стало откровение, получившееся в результате проведенного опыта, когда я отправил несколько Быстрых Красных, в дальнюю от себя зону подчинённого ядра, и смог вполне успешно управлять своими частями в той экспедиции. Логическим продолжением опыта, оказалось пожелать передать управление моими частями захваченному ядру. И этот опыт тоже дал положительный результат. Мои части словно оплела пелена чужого внимания, препятствуя моему прямому управлению ими. Нет, возжелай я, и пелена спадала, возвращая управление частями мне.

Результатом исследования и сделанных выводов стало решение не разрушать новое ядро и оставить его условно независимой структурой, только заменить его части более адаптированными, моими. Этим я получал сразу несколько преимуществ. Во-первых, зона моих исследований существенно возросла. Во-вторых, я получил способ проводить несколько более рискованные опыты, имевшие потенциальный шанс привести к гибели всей колонии, вплоть до ядра. В-третьих же, сама возможность исследовать свою структуру, несколько абстрагируясь от влияния моего 'Я', тоже уже весьма заманчивое преимущество.

Следующие несколько сезонов Долгих Холодов, я только этим и занимался. Охотился, имитируя разные условия, даже рискнул напасть на красного на порядок крупнее, чем суммарная мощь биомассы обеих колоний. Тогда, хоть и победив, я тем не менее, потерял треть биомассы, что мной было воспринято негативно. Оказалось, что мои Быстрые имеют преимущество только против врагов до трёх своих размеров, и то с последними были случаи, когда силы удара не хватало на моментальную гибель цели, и частенько цели успевали покинуть зону моего контроля. Именно тогда, я решил выделить несколько своих частей, обосноваться на шипе быстрых и в случае попадания в тело цели, делиться и вести её к Рою, повторяя программу заражения красных. А вот вернувшийся пострадавший организм, получал усиленную дозу веществ счастья и, полностью потеряв контроль над своими жизненными процессами, погибал под экспериментами.

После заполнения цепочки гены перестали мне попадаться, возможно мои организмы перестали воспринимать их как адаптируемые элементы, переводя в штат обычного питания, а несколько раз встретившиеся генные цепочки, способные занять место в свойствах паразитирования, меня не заинтересовали совсем.

Впрочем, кроме активной части с адаптированием быстрых и охоты с их помощью, я уделил немало времени исследованию новой своей части. Новое ядро, состоящее из моих организмов полностью, слепо подчинялось моим распоряжениям, проявляя инициативу только для покрытия минимальных потребностей колонии. Целенаправленного развития или проактивных реакций заметить не удалось, даже выделенные ему сателлиты использовались несколько менее продуктивно чем мной. Ядро исправно заражало молодняк и держало в зоне управления красных и зелёных, не забывая распространять споры, по мере пополнения биомассы, но речи о засадах или целевом нападении на потенциально полезные организмы не шло.

Пользуясь системами опознавания моего Роя, новое ядро для своих частей, ввело дополнительное колебание электромагнитного поля, что мною воспринялось, как пометка 'Я младший 1'. Другими словами, весь конгломерат моих организмов разделился на две части. Основной Рой и Младший Рой.

Так что получилось, что даже состоящий из моих частей конгломерат не имел всех моих возможностей. Возможно, что за способность мыслить и ассоциировать информацию отвечает некий ген или генная цепочка, в условиях моего Я, заменённая той частью, что была в ПУСТОТЕ. Но подтвердить или опровергнуть это я не смогу, пока не обнаружу пример подобного генома, а пока остаётся использовать Младший Рой, как ещё один неразумный инструмент.

В достаточной степени изучив Свой вид, я решился на ещё один эксперимент, обещавший увеличение моей выживаемости и общей силы Роя. Сформировав Спору, я выпустил её, не позволив отплыть далеко и стал снабжать большим количеством питательных веществ. Через какое-то время Спора растворила закрывающую её корку, и мои части выбрались наружу. Но, как только организмы оказались вне защищённой среды Споры, они автоматически подпали под влияние моего Я и не сформировали Ядра, просто пополнив мой Рой. Обойти это не удавалось никак. Если Спора прорывалась в зоне моего внимания, Ядро не появлялось, и этому не помогало даже целенаправленное моё отвлечение внимания.

Тогда, я направил новорожденную спору на край своего восприятия, и сдвинулся немного своим ядром, так чтобы прорастание нового Роя произошло вне моего радиуса контроля.

Этот опыт частично удался. Через определенный срок, вернувшись к месту, где должен был сформироваться молодой конгломерат, я обнаружил нужное мне ядро, но, как только я сформировал своё внимание на нём, он, образно говоря, сложил лапки, принимая мою власть, и тут же распался на простые организмы.

Вывод, который я мог сделать оказался неутешителен. Ядро порождало Рой и способно продолжать своё существование, как самостоятельная структура в моем конгломерате, только набрав определённый 'Жизненный опыт' и некоторым способом самоопределившись.

Основываясь на сделанном выводе, я предпринял действия, вытекающие из него. Оба мои Роя стали активно питаться и рассылать свои споры настолько активно, насколько только были способны. Цель была проста, заселить доступную мне среду максимально густо, с тем, чтобы, когда придет время, получить себе новое пространство для развития и повышение выживаемости. Был, конечно, ненулевой шанс, что новые Рои окажутся в более выигрышном положении, нежели я и, на момент нашего знакомства, окажутся неодолимым препятствием. Впрочем, даже если 'Я' погибну, 'Я' возрожусь в новом Рое, вполне может быть даже в более успешном чем я или мой убийца. Так что я не переживал.

Через множество десятков периодов Долгих Холодов, тактика распространения себя оправдала, я столкнулся с конгломератом трёх роев, но подчинить их оказалось даже проще, чем первый. Наученный опытом, я не стал лезть бугром на противника, а постепенно перехватывал у него управление над частями, оставив без силовой поддержки, так что когда наши Радиусы пересеклись достаточно для прямого взаимодействия, два из трёх попали ко мне в подчинение молниеносно, а с третьим не повезло. По какой-то причине он рассыпался на части, потеряв целостность Ядра.

Так и пошло дальше, я охотился на всё более крупных организмов, внедряясь и исследуя их, попутно распространяя свое внимание на всё большую площадь, а Жизнь привносила мне на эксперименты всё более и более новые и развитые экземпляры. Некоторые из них попадали ко мне мёртвыми, некоторые ещё живыми, но ни один не оказался достоин шанса на дальнейшее развитие, как мой сателлит, и отправлялся на переработку в питательные вещества.

Так продолжалось, пока в одну из заводей младших Роев не угодило миниатюрное фиолетовое существо с четырьмя конечностями, плотной кожей, и пузырями, заполненными воздухом. Начавшиеся эксперименты показали, что организм жил в среде, недоступной Мне, за верхней гранью среды обитания. Там, где мне казалось, существовать нельзя.

У меня появилась новая ЦЕЛЬ.

Эпоха III. Этап I.

Эпоха III

Этап I

Исследование не принесло мне каких-то великих открытий, всё типично и фундаментально от уже известного мне не отличается. Внутренние уплотнённые структуры, служащие под крепление динамических тканей, поверхность на стыках эластичная, в меру проницаемая.

Всё отличие от не раз встречавшихся мне красных и синих организмов с внутренним скелетом в том, что именно у этого орган, отвечающий за поступления одного из видов элементов из внешней среды, представляет собой пористую структуру внутри организма, с разреженной средой, в то время, как у прочих, известных мне, лоскутки тканей под дополнительным костяным уплотнением взаимодействовали непосредственно со средой.

Новый организм явно проник ко мне в среду из верхней, разреженной, что само собой означает, что изученное мной разнообразие Жизни в моей среде, плотной субстанцией не ограничивается. Где-то там, за непроницаемой для меня преградой из разреженного вещества, могут существовать ещё экземпляры, взаимодействие и познание которых доставит мне немало положительных впечатлений. Вот только способа покинуть родную среду сходу найти не удалось.

Аккуратно выпустив исследованный организм с моими частями, призванными не позволить гостю надолго выходить из зоны влияния Роя, я стал анализировать сложившуюся ситуацию и своё место в ней.

Речи о том, чтобы покинуть место обитания лично, частями нашего конгломерата быть не могло. Слишком мои организмы оказались адаптированы к плотным веществам, составляющим мою зону обитания, и изменить генную цепочку под новые данные уже вряд ли удастся. Такова оказалась цена моему способу питания. Да и тяжело себе представить, как смогут подстроиться под уже занятую агрессивную среду части с существенной наклонностью к потреблению металлов. Слишком мы тяжёлые и инертные для разреженных сред.

Вывод напрашивается сам собой: мы должны, каким-то образом, добиться чтобы наша среда, окружала нас при визитах во вне. И частичное решение для этого есть. То же существо с двойным способом дыхания, вполне успешно носило мои части, как в родной для меня среде, так и вне её.

Организм-донор оказался весьма успешным фильтром для моих частей, но недостаточно автономным. Убедившись, что организм оставил потомство в моей среде, я решился провести над ним несколько рискованных опытов. Оказалось, что мои части до нескольких периодов Длинных Холодов могут успешно существовать вне зоны влияния Роя. Само собой, никто не отменял условия продолжения жизненных процессов донора. После чего не менее успешно возвращались в Рой по завершению эксперимента, но о исследовании внешней среды речи быть не могло. Слишком примитивные реакции были у моих частей вне зоны воздействия управляющего ядра Роя. Да и с ним, о накоплении знаний и опыта речи быть не может. Но хотя бы базовые инстинкты и доступ для исследования мной, Ядро дать должно.

Следуя полученным выводам и развивая идею фильтрующих доноров, я попытался внедрить одно из Малых Ядер в Организм. Опыт оказался частично успешным, Рой смог адаптироваться под новый организм, но из-за пропорции биомасс и способов питания донора, вскоре произошла интоксикация, повлекшая за собой гибель и донора и Ядра.

Печально, но далеко не смертельно для Меня. Учитывая же, что к тому моменту удалось подчинить себе уже более тысячи разрозненных и объединившихся Роев, переживать о потере одного было уже совсем не рационально.

Зато я смог определить цель для ближайшего периода. Всем моим частям был дан приказ захватывать и обеспечивать существование крупных организмов с особенностями поглощения разреженных сред. Буквально за несколько сотен периодов Длинных Холодов, исследовав мириады сложных организмов, я нашёл нужный мне для опыта экземпляр. Им оказался фиолетовый организм с выраженным внешним скелетом и шестью парами сегментированных конечностей.

Судя по всему, существо вело преимущественно разреженный образ жизни, питалось органической пищей и, что было наиболее ценно для меня, могло позволить организовать в своём организме полость под среду для ядра. Место нашлось под верхними хитиновыми плитами, над пищеварительной системой.

Внедрение Ядра Роя и моих частей прошло успешно, но достаточно медленно. Грань адаптации и интоксикации была тонка. Настолько тонка, что балансировать популяцию пришлось чуть ли не вручную. И даже при этом, если допустить несколько неподконтрольных делений, начнётся накопление токсинов. Решение нашлось в частичном изменении способа фильтрации донора. Пришлось группу моих частей разместить в выводящих органах Донора и заставить их выводить токсины напрямую во внешнюю среду, превращая их в нечто вроде фильтрационной камеры. Зато, организм, получив разгрузку, показал устойчивый рост производительности систем, что повлекло за собой рост и моей популяции в нём.

Результатом опыта стал достаточно бронированный конгломерат, в котором моё ядро устойчиво сосуществовало с жизненными циклами фиолетового. Можно было перейти ко второму этапу, переносу своего сознания в Малый Рой, и выходу на сушу.

Тут проблем не было никаких, центр восприятия сместился, и моё Я оказалось в новой среде, которая вполне обеспечивала существование Роя. Вот только это был промежуточный положительный результат, ведь цель была не в том, чтобы слепо попасть в разряженную среду, а в том, чтобы познать её. И тут возник застой.

Познать среду я мог лишь только частью своих чувств, и то, на уровне наблюдения, а хотелось проводить эксперименты и иметь способ воздействия, а для этого надо было получить хоть какой-то способ прямого взаимодействия.

Привычный мне вариант влияния через ЭМИ поля и токсиновую адаптацию, мало соответствовали необходимости. Я смог ощутить биение жизни в разреженной среде, смог опознать желания и цели некоторых организмов, вот только Чувство Жизни и Электромагнитное воздействие это далеко не всё.

Вторичный опыт получить доступ к среде, путём просверливания отверстия в твердом покрытии донора провалился. Мои части гибли, оставляя после себя металлизированные остатки, которые защищали внутренние органы, но в то же время не выполняли возложенных на них функций по формированию окна взаимодействия.

Прямая работа с разреженной средой застопорилась. Пришлось искать альтернативные пути, а для этого более досконально исследовать Жизненные Циклы доступного мне Организма.

Тень ответа удалось нащупать при внимательном анализе организма Донора и механизмов взаимодействия его систем. Намёк на подсказку обнаружился при наблюдении за работой сети тканей, отличающихся повышенной индуктивной нагрузкой на фоне остальных механизмов.

Расположив вдоль длинного жгута этой ткани непрерывную цепочку своих частей, я заметил череду сигналов, что пробегала по ней от внешних устройств Организма к двум явным узлам в передней части и посередине донора, а затем и от них к другим органам. Вот только расшифровать полученную информацию никак не удавалось. Ткань положительно реагировала как на ЭМИ воздействие, так и на влияние активными веществами, но предугадать результат не удавалось. Один и тот же сигнал в туже зону, но с разной силой мог привести, как к сокращению двигательных отростков, так и резкому сокращению всех мышечных тканей Донора.

Опыт закончился провалом, донор погиб, не протянув и десяти периодов Тьмы с момента начала активного вмешательства меня в работу систем. Вместе с его кончиной, погибло и Ядро, возвращая мою концентрацию к основному скоплению Роев.

Зато, ощутив надвигающуюся гибель организма, я позволил своим частям не сдерживаться и делиться впрок, поглощая биомассу донора и плодя споры. Расчёт был прост, если уж данный Малый Рой погибнет, а избежать этого я не мог никаким способом, то сдерживаться нет смысла. Зато споры в жёстком каркасе, имеют все шансы дождаться благоприятной среды и распространить мой вид.

Пусть опыт окончился лишь частичным успехом, зато послужил незаменимой ступенькой в лестнице моего дальнейшего развития. В этот же период до Длинного Холода ко мне попали ещё несколько экземпляров такого же вида, и я смог продолжить свои эксперименты на них.

Во-первых, я позволил себе потратить ещё одно Ядро Роя для подтверждения данных, о способе управления Донора через единую ткань передачи. Также удалось немного продвинуться в исследовании действия узлов индукции.

Во-вторых, я позволил себе разобрать и поглотить одного индивида, что принесло мне несколько обрывков генной цепочки, доступных к адаптации и открыло доступ череде новых исследований.

Управляя поглощением организма лично, я смог отследить какие цепочки из каких структур были получены. Таким образом, выскочившее сообщение о доступности цепочки 'Ганглий' при работе именно с заинтересовавшей меня тканью воспринималось именно как награда за усердие.

Поздравляем, Вы успешно адаптировали генную цепочку 'Ганглий' в свою структуру.

Адаптированы генные цепочки 0/2.

Первичный ФитВитидный Рой — Позволяет организовывать паразитический рой из организмов типа 'ФитВитидная Инфузория'

Ганглий — Позволяет организовывать сложную структуру, отвечающую за примитивный сбор, хранение и адаптацию информации.

Вы создали вид 'Продвинутый Рой ФитВитидная Инфузория'. Пока существует хотя бы один представитель Вашего вида, Вы не погибнете окончательно.

И ведь подобные цепочки встречались мне не раз и не два, но игнорировались, как малоинтересные. Почему? Так не было у меня раньше таких задач, которые требовали дополнительных инструментов анализа, кроме моего 'Я'. Только столкнувшись вплотную и лично с работой целой ткани многоклеточного организма я понял, что просто наблюдать за работой — мало.

Оказалось, что между первичной реакцией моих частей и слишком высокой оценкой информации моим Я, есть огромнейший разрыв. Мне понадобился механизм, который обеспечил бы мне возможность создавать длинные цепочки реакций и собирать мелкие события в единую картинку, предоставляя мне возможность уже делать выводы и оперировать понятиями, а не неструктурированными событиями.

Время, когда мне для исследования усложняющихся Жизненных Циклов хватало примитивных структур и реакций в одно-два действия прошли. Мои части — универсальный инструмент взаимодействия, но Ядра позволили перешагнуть со ступени поглощения и роста в фазу анализа и изучения среды. Теперь же появилась необходимость изучить взаимодействие, а это выше, чем могли себе позволить Ядра, в том виде, в каком они функционируют в Рое.

Особенность генной цепочки 'Ганглий' свелась к тому, что организмы, составляющие Ядра, адаптировались к выполняемому функционалу и усложняли взаимодействие, как внутри самой структуры, так и между собой. Таким образом, скорость и сложность возможных реакций всего Роя возросла скачком.

Ценой усложнения стала ещё большая инертность Роя и повышение энергетической нагрузки. Ядра потеряли часть пластичности и по своей структуре стали больше напоминать орган Многоклеточных. Нет, при необходимости, любой член Роя, мог стать членом Ядра, вот только происходит это теперь не сразу. Требует изменения функционала интегрируемой части и как результат — повышение размера ядер.

Но результат позволил мне закончить свой опыт с покорением Разреженной среды. Правда, выполнить это на Доноре того же типа, что и ставший источником генной цепочки мне не удалось. Для формирования полноценного узла требовалось организовать взаимодействие от трёх до пяти Ядер, в зависимости от возраста и размера, а обеспечение жизнеспособности подобной популяции Роя подрывало организм фиолетового, и тот гиб.

Пришлось выбирать более подходящий для моих целей организм, что заняло достаточно много времени. Само собой, исследование Разреженной среды не прекращало колонизации моей системы, что с доступностью ганглиев приняло новый оборот.

Адаптировав генную цепочку, и распространив её роль на весь конгломерат Роя, я столкнулся с тем, что Ядра стали самоорганизовываться в ганглии самопроизвольно, что, в принципе, было очень даже хорошо, выделяя мне силы и ресурсы на занятие интересными проектами. Но сложность сложилась в том, что новорожденные ганглии оказались разрозненны уже сами по себе, и для их взаимодействия уже потребовалось моё вмешательство.

Изучив процессы, протекающие в новой структуре, я посмел предположить, что практически ничто не могло мне помешать раскинуть идею чуть дальше. Ганглий в исполнении моего Роя, по сути оставался конгломератом Ядер, научившихся шире взаимодействовать при помощи активных веществ и ЭМИ. Уплотнив Ганглии, расположив их в одном месте, обеспечив их питание, защиту и развитие, оставив саморазвиваться на сотню-другую периодов Долгих Холодов — и на выходе получилось такое, что я довольно поздравил себя с открытием.

Скажем так, получившийся 'Нервный Узел' взял под контроль целую область среды с несколькими условно независимыми экосистемами и повёл себя как огромная библиотека реакций. Попавшие под влияние такого центра разрозненные ганглии получили возможность обмениваться прикладным опытом в тех или иных ситуациях. Нет, о разуме или даже первичном анализе, опять таки, не идёт речи. Но вот если одна из частей находила новый, полезный организм и успешно его адаптировала, то остальным ганглиям, в зоне влияния 'Библиотеки', необходимость в опытах и экспериментах практически отпадала, позволяя вычленить полезный результат из закромов связей центрального конгломерата.

Структура 'Библиотеки' оказалась саморазвивающейся и от меня практически ничего не требовала. Более того, уделив максимум внимания именно этой структуре, я смог 'просмотреть' череду опытов и результатов входящих в неё частей. Само-собой хранилась не вся поступающая информация, и не вся она была доступна частям, но наиболее актуальная, значимая и полезная, оставалась на виду.

Способ очистки бесполезных знаний удивлял своей простотой. 'Библиотека', в момент получения цепочки сигналов о поступлении знаний, формировала из частей доступных ядер некоторую цепочку, которая обменивалась повторяемым сигналом, формируя 'воспоминание', и оставляла их в условной независимости.

Чем более 'мощная' поступала информация, чем большую часть Роя она затрагивала, тем больше выделялось Частей под её хранение. Чем чаще полученный опыт оказывался полезен, тем чаще обновлялись части в связке 'памяти'. Но стоило цепочке воспоминания потерять, по естественным причинам, критическую массу, как части освобождалась на новые 'сигналы'.

Так опыт показал, что гибель нескольких ганглиев в дальнем сегменте Роя, от избытка в среде токсинов, хранилась в памяти почти десять Сезонов Холодов, и почти угасла из-за естественного обмена частей в цепочке 'памяти', но стоило при схожих обстоятельствах поступить сигналу от другой сегмента Роя, как 'библиотека' обновила цепочку новыми частями и передала погибающим ядрам способ спасения. Выход, в той ситуации, крылся в том, что ядро должно было впасть в спячку на период отравления. После того, как среда очистилась от отравления, Ядра, как ни в чём не бывало, пробуждались и восполняли популяцию.

Таким образом, если в первом случае погибло 90% ядер, и только одному удалось пережить, то во-втором случае, всё повторилось в зеркальном отражении. Погибло 10%, а это были именно те ядра, которые первыми попали под действие среды, а выжили остальные 90%, вовремя получив готовый механизм поведения.

Были и другие примеры, как новая структура влияла на Жизненные процессы Роя, существенно облегчая распространение его по среде и нивелируя влияние на экосистему. Однажды пройдя через мир, в котором оказался только Я, повторять ситуацию мне очень не хотелось. Передав это желание в Библиотеку знаний, как основополагающую цепочку, обязательную к репликации по Рою, я позволил себе уделять больше внимания исследованию изменяющегося мира Жизни.

Новым центром исследования стал Донор, попавший ко мне после тысячи периодов Длинных Холодов, когда развитие Ганглиев и Библиотек окончательно перешло в устойчивую фазу. Организм представлял собой разновидность существа с внутренним скелетом и двумя парами симметричных конечностей. Длинный хвост и общая гибкость донора оказались удачным решением, для того чтобы Организм успешно себя чувствовал, как в средах высокой, так и низкой плотности. Хотя и обладая внутренними полостями для обмена веществами в разряжённой среде, он, тем не менее, мог успешно находиться до половины периода вне её.

Но меня в новом Доноре привлекла не столько адаптивность к средам, сколько успешность решения с выводом токсинов из организма. Трехсоставная система очищения внутренних органов позволяла сепаратно отводить жидкие, твёрдые и газовые токсины, не перегружая функционал органов. Для меня это означало, что, с минимальной адаптацией и потерей энергии с моей стороны, Донор смог принять в себя до пяти полных масс среднего Ядра Роя, что позволило вложить в него полнофункциональный ганглий.

Новый опыт с попыткой покинуть свою среду и познать разрежённый мир, началась с того, что я внедрил в Донора разрозненные молодые ядра и инициировал формирование Ганглия уже в полостях организма.

Процедура прошла успешно и, подпитываемый Роем, организм со мной внутри покинул пределы конгломерата в поисках пропитания и продолжения рода, а я тем временем с любопытством изучал работу внутренних систем столь перспективного организма.

Эпоха III. Этап II.

Этап II

Красный Донор оказался ценным приобретением и мог содержать меня не испытывая особого дискомфорта. Его системы были достаточно стабильны и продвинуты, чтобы с минимумом содействия с моей стороны полноценно функционировать даже в условия высоких внешних нагрузок.

Донор, которого для Библиотеки я индексировал, как 'Верхний Быстрый', отличался высокой скоростью реакции и способностью перемещаться по поверхности в разреженной среде при помощи четырех пятипалых конечностей и при помощи длинного, гибкого хвоста в родной для меня стихии. Быстрый оказался двуполым организмом и размножался путём формирования в полости материнского организма крупных 'ядер' окруженных кальциевой скорлупой. От моих Ядер, родильные Ядра донора отличались, как небо и земля.

Наблюдая за рождением и развитием новых сгустков жизни в полости организма, я смог досконально изучить процесс слияния примитивных клеток, формирования из них первичных структур, которые уже по форме и функциям напоминали мои ядра, и их развитие до финальной формы, когда, окруженное кальцинированной скорлупой, оно покидало организм, для дальнейшего развития вне полостей матери.

Очень важным для меня показался этап резкого усложнения Ядра от структур однородного состояния до эмбриона в скорлупе. В этот момент организм оказывался в промежуточном состоянии между конгломератом простых частей и многоклеточной структурой. Событие напоминало магию. Вот передо мной много независимых организмов, капля времени и Жизненные Циклы сплетаются, формируя единую структуру.

Поразительно было, что с минимумом влияния, буквально прикоснувшись своими частями, мне удалось повлиять на конгломерат простейших, и в результате они разделились на две группы. Продолжив независимое существование, два организма вполне развились до самостоятельных организмов. Правда, для успешного формирования пары, вместо одного существа, мне пришлось лично приложить сил, увеличивая подпитку детородных органов донора. Существующие системы матери не справлялись с возвышенной нагрузкой.

Результатом нескольких периодов Длинных Холодов существования в организме стало лучшее понимание сути изменений, повлёкших за собой выход в разряженную среду. Специализация органов, судя по всему, возникала постепенно, и то, что мне не встречались организмы промежуточных формаций, ничего не означало. Как показал опыт, занимаемая мной среда была мизерной по масштабам заселенного Жизнью Мира. И развитие, подстёгнутое мной в одной, отдельно взятой области, могло не соответствовать цепочке последовательностей Жизни в других средах. Вполне возможно, что именно мои опыты не позволили многоклеточным моего сегмента, переступить грань необходимую для качественного изменения. Это предположение только подстегнуло меня в желании не навредить красоте Жизни, слишком сильно влияя на его логику развития.

Впрочем, это не отменяет моего желания познавать Мир и развивать его в угоду своему любопытству, просто, стоит концентрировать внимание не на количественном факторе, а на качественном. Что мешает мне взять ограниченное количество типов организмов в некоторой экосистеме и попытаться воздействовать на них, развивая в интересном для меня направлении?

Например, даже последний исследованный Быстрый, ставший мне донором явно далёк от финала своего развития, ведь кончина его наступила не по причине естественного Жизненного Цикла, а от внешнего воздействия — его съел более крупный организм, одновременно разрушив связь Ганглия.

Время проведённое в Доноре не прошло зря, ведь кроме исследования этапов развития и зарождения потомства, я сумел закончить опыт, целью которого было улучшение качества взаимодействия с внешней средой.

Как я и надеялся, большое подспорье мне в этом оказала способность конгломерата Ядер накапливать и структурировать информацию. Пусть не понимая её и не имея возможности делать выводы, Ганглий, тем не менее, существенно меня продвинул в анализе ЭМИ сигналов, получаемых по нервной ткани организма. По сути, считывая последовательность сигналов с разных частей, мне удалось понять, что надо было делать дальше. Качественный переход от потока сигналов к информации произошел, когда я запретил Ганглию собирать информацию со всего организма, а сконцентрироваться только на небольшой передней части, наиболее активно взаимодействующей с внешним миром. Выделив все ресурсы только на считывание и ассимиляцию данных от этой зоны, я смог наконец-то получить результат. Мне открылась возможность использовать одно из чувств донора.

Первым стало визуальное восприятие мира. Проанализировав глаза организма и способ формирования сигнала от клеток рецепторов до попадания в мозг, я смог накопить опыт и понять, что видит Донор. Само собой, восприятие картинки мной и Быстрым, не совпадало совершенно, но в результате адаптации сигналов мы получали один и тот же вывод. И Донор, и Я, через его глаза, распознавали одни и те же объекты, правда разными способами. Он путём прямого получения сигнала, я же через адаптацию, скажем так, эха, сквозь свой Ганглий, в виде понимания объектов.

Нащупав вариант решения, и проведя череду опытов, я таким же образом сумел получить доступ к слуху, тактильному восприятию и ряду других, не менее важных сенсорик. К сожалению, один Ганглий не мог успешно обрабатывать и накапливать информацию со всего организма, обеспечивая мне достаточный способ взаимодействия со всеми чувствами разом. Слишком сложной получилась структура сигналов и слишком часто она пересекалась сама в себе потоками. Более того, Донор тоже воспринимал её далеко не одним нервным органом. За разные чувства отвечали разные участки центрального нервного образования, формируя своего рода субструктуры нервной ткани.

Но, тем не менее, даже так, воспринять Мир оказалось невероятным результатом. 'Увидеть' Жизнь глазами другого существа, ощутить его способ познания окружающей среды, да даже осознать, что что-то выглядит не только так как, я смог воспринять родными для меня органами чувств было, НЕЧТО НЕВЕРОЯТНОЕ!!! Если честно, жизнь своего первого Донора из Верхних Быстрых я потратил лишь на то чтобы любоваться красотой нового восприятия, что и послужило причиной гибели потерявшего бдительность организма.

Само собой, перед тем, как окунуться в мир наслаждения, я позаботился, чтобы 'память' методик взаимодействия с нервной системой сохранилась в Библиотеке. Не хватало мне вновь настраиваться на тот же способ восприятия организма, тратя на это бесполезное занятие время и силы. А так, когда Красный вновь оказался в радиусе влияния Роя, слил копию 'знания' и окунулся в жизнь Донора.

Я был Быстрым. Я видел его глазами, как летают шестилапые существа с крыльями. Я охотился на них и скрывался от врагов. Я постигал привычки и способы взаимодействия с Миром. Я был немым свидетелем брачных игр, когда за моим донором ухаживала мужская особь. Мы с самкой разделили гормональный всплеск, сопровождавший соитие и вместе же с ней искали подходящее место для кладки.

Я узнал, что оптимальной средой для формирования потомства является сырая, но тёплая среда, с правильным потоком веществ разряжённой среды. Создать нужное состояние при помощи Роя оказалось не сложно. Я сохранил и эти знания.

В период следующего размножения, я стимулировал своего донора отправиться в подготовленную для него заводь и отложить яйца там. Внедрить Рой в зародыш или в детскую особь не виделось мне возможным, слишком хрупкими в этот период были организмы, но вот дождаться надлежащего размера и повторить попытку, никто мне не мог помешать.

Одним словом, всю жизнь Донора и нескольких его поколений, я просто наслаждался бытием и любопытством, собирая информацию о способах взаимодействия с организмом и налаживая оптимальный механизм воздействия. Максимально удалось сформировать два ганглия в одном организме, но даже такое количество Роя отравило донора, существенно сократив его жизненный цикл.

Решение было готово и отработано ещё на Красных и Зелёных в период формирования первичного Роя. Просто-напросто надо было следить за развитием заинтересовавшей меня популяции, по немногу влияя на неё, доводя до нужного мне состояния.

Основными критериями влияния были системы пищеварения, фильтрации и, по остаточному эффекту, восприятия среды. Мне нужен был организм, способный вместить и поддерживать существование Роя, а также способный открывать мне новые грани красоты Жизненных Процессов.

Селекция подходящих функций заняла не одну тысячу периодов Длинных Холодов, но очарование исследования не покидало меня всё это время. Не только познание и развитие наземных красных, были проведены за этот период, но именно они были максимально для меня интересны. Мимоходом убедившись, что слияние с другими Донорами на том же уровне, что и с Красным, потребует не меньше времени, я понизил приоритет таких опытов, практически низводя их до малополезного времяпровождения. Зато удалось обнаружить несколько видов Многоклеточных, как в плотных средах, так и вне их, ассимиляция которых существенно повысила обеспечиваемость и выживание Роя.

Вновь и вновь, выбирая из потомства Быстрых наиболее адаптированных для принятия Роя существ, я в конце концов смог добиться того, что мои Ганглии смогли воспринимать и делиться со мной всеми чувствами Донора. Для этого потребовалась одновременная, слаженная работа более двух десятков средних ядер. Зато теперь, я мог не просто видеть Жизнь чужими глазами, я мог ощутить её на 'своей коже'.

Вместе с донором мы охотились и выживали, участвовали в размножении и просто наслаждались тёплым солнечным днём. Именно последнее вернуло меня к одному из подзабытых опытов. Восприятие неги от подчинённого организма напомнило мне, что при всём при том, что я много времени потратил именно на то чтобы познать другую сторону Жизненных циклов, я мог не только брать у Доноров что-то, но вполне был способен и поделиться в ответ, выводя наш тандем на уровень недоступный обоим организмам по отдельности.

Как ни крути, но до сих пор я действовал исключительно как получатель, паразит, в то время, как мог бы и сам немало дать своему союзнику. Всё же обустройство гнёзд, где выживало больше потомства и повышение жизнестойкости организмов я делал больше для себя, а ведь мог бы чем-нибудь помочь и конкретному красному, который щедро разделил свои циклы Жизни со мной.

Первой идеей, которая не потребовала от меня много сил, стало выведение части Роя в слои кожи под чешуйками организма и формирование из них фотосинтезирующих волокон. Это мероприятие позволило взять на себя часть функций по фильтрации организма, снижая нагрузку на выделительные системы, и дало возможность мне поделиться с Красным энергией.

Мало значимое для меня действие, вылилось в продление жизненного цикла организма на два периода Долгих Холодов. Дальнейшие эксперименты подтвердили, что организмы, прошедшие подобное улучшение, жили дольше. Вместе с повышением прочности чешуек кожного покрытия Донора, путём укрепления их моими металлизированными Частями, это вылилось в гораздо более существенно долголетие организмов.

Записав полезный опыт в Библиотеку, я провёл ещё несколько экспериментов. Наверное впервые я делал что-то, не по исключительно эгоистическим причинам, а желая поделиться. Полезной была признана возможность разделить с организмом некоторыми запасами активных веществ в экстремальных для донора условиях и способность привлечь внимание к каким-то моментам внешней среды, ускользающих от восприятия донора, но несущих угрозу. Например, при помощи восприятия Жизни, которое всегда сопровождало меня, а при выходе моих частей к кожным покровам существенно расширившееся, я мог обнаруживать хищников охотящихся на моего быстрого.

Жаль, что полученный мной опыт был слишком специализированным, и по большому счёту требовал контроля за союзником мной лично. Способностей ганглия не хватало для применения такого уровня воздействия в полной мере. Но даже в урезанном формате, организмы подвергшиеся заселению роем показывали гораздо более качественную и длительную цепочку Жизни, чем их же собратья, но без моего содействия.

Оказалось, что выведенный мной организм, был несколько более успешный, даже без моего вмешательства, нежели предтечи и вскоре распространился по внешней среде не только по берегам водоёма моего обитания. Небольшой, по сравнению с окружающей фауной, он оказался шустрым, юрким, и гораздо более адаптивным, чем многие его сородичи. Единственным недостатком, ограничивающим его распространение, оказалась существенная привязка организма к термическому воздействию.

Так и длилась селекция организмов, подгоняемая мной. Быстрый перерос данную изначально маркировку и постепенно заслужил новое прозвище 'Шустрый'. Сделать это пришлось, потому что, не смотря на моё воздействие, далеко не вся популяция Верхних Быстрых была замещена, и Библиотека столкнулась с колизией, когда описательные алгоритмы воздействия под собой влекли специализацию на существ, качественно разных по структуре и поведению.

Ветка Быстрых, подвергшаяся моим исследованиям, оказались несколько мельче своих родоначальников, питалась практически любым видом органической пищи, в то время, как родители специализировались на шестилапых хитиновых организмах, и, главное, продемонстрировала нетипичное поведение, что говорило о фундаментально разном уровне развития нервной ткани.

Передний ганглий, и раньше выполнявший существенно более широкие задачи нежели сформированные мной структуры, под возросшей нагрузкой от развитых с моим участием органов восприятия, эволюционировал дальше. Благодаря данным изменениям у нового организма возросла адаптивность. Некоторые сложные реакции радовали меня потенциалом и обещали в ближайшую тысячу периодов Длинных Холодов подарить новый качественный скачок.

Также, новый вид отличался от своего родителя умением существовать в некотором организованном социуме. Даже без моего влияния некоторые сородичи объединялись в группы на периоды охот либо для противостояния в опасных для популяции условиях. Впрочем, в обычной ситуации организмы продолжали демонстрировать достаточно высокий уровень индивидуальности и не спешили организовывать единых гнездовий и сложных семейств на сколь-нибудь длительный период времени.

Счастливому периоду исследований и развития пришёл неожиданный конец, когда в один из обычных, на первый взгляд, дней небо не разразилось огненным дождём. Обитаемая мной особь стала свидетельницей, как небо окрасилось в ядовито-бордовый цвет и рассыпалось огненными искрами летящими к земле. Гроздья пламени оставляли дымные серо белые следы и зародили пожары.

Феерическая картина, окрасившая мир в сказочные палитры, длилась несколько биологических тактов и расцвела росчерком огромной звезды, что спустя миг детонировала невероятным взрывом, сотрясшим землю. Казалось мир разрушится, так тряслась твердь и плотная среда. Горизонт перемешался, а небеса пропали за дымом и пылью. Проснулись вулканы и и огненные реки устремились вниз.

Мой Донор умер через неделю, когда вслед за звездопадом наступил период Долгой Тьмы и температура стала резко опускаться. Впрочем, я мог бы поддержать существование организма и в таких условиях, но нам не повезло, нас съел ночной хищник.

Оказавшись в Рое, я отдал распоряжение ганглиям брать под контроль симбиотические организмы и собираться у любых доступных термических источников. Что-то говорило мне, что тьма поселилась у нас надолго и стоит готовиться к трудным временам.

Эпоха III. Этап III.

Этап III

Ожидания оправдались. Мир замёрз и мою среду от верхней отделила плотная стена льда. На очень долгое время я оказался отсечён от всего и предоставлен сам себе. Что ж, пусть и не имея возможности познавать твердь, я мог продолжить свою Жизнь и в родной среде.

Тем более, что собранной в библиотеке информации оказалось достаточно для проведения структуризации. Более того, эта потребность возникла давно, и большой пласт опыта оказался уже утерян под наносом воспоминаний. Абстрагировавшись от внешних раздражителей, я засел за осмысление и повторный анализ данных.

По всему выходило, что за чередой мелких открытий я упустил несколько глобальных закономерностей. Это было весьма обидно, хотя бы потому что, одним из законов, который для себя окрестил 'Закон Угасания', охарактеризовал лавинообразное падение эффективности существующих характеристик.

Вывести его удалось проанализировав данные Библиотеки относительно себя же. Оказалось, что добытые в своё время Гены, встроенные в цепочку, по прошествию времени постепенно угасали, становясь всё менее и менее полезными. Так, адаптированные жгутики, не раз меня выручавшие в период бытия одноклеточным, у моих частей выродились до рудиментарных металлизированных крючьев, используемых только на этапе формирования Спор. В то время, как энергетические вакуоли, которые участвовали в жизненных процессах практически непрерывно, увеличились и уплотнились.

Это оказался второй вывод из Закона Угасания — организмы адаптируются к нагрузкам в той степени, в которой нагрузки влияют на существование организма. Так, эволюция не останавливается никогда, просто у тех или иных видов она протекает с разной скоростью. Красные видоизменяются быстрее всех других типов существ, а вот зелёные, по сравнению с остальными, замерли в своём развитии.

Недалеко от них по степени адаптации оказался и я. Мои части очень мало изменились по сравнению с родоначальниками вида, что компенсировалось расширением функционала через адаптацию ганглиевой структуры.

Вот только третьим выводом, из закона Угасания, стало неутешительное понимание, что со временем я отстану от стремящейся вдаль эволюции, несмотря ни на какие бонусы от вида. Слишком большой разрыв в скачке развития образовывался между тем чего достиг я, и чего достигли те же Красные, или даже Фиолетовые. А что происходит в природе с отстающими? Очевидно — Угасание, Деградация, Вымирание.

Так или иначе, у меня, самого по себе, незавидная участь, это тем более наглядно видно по тому, как далеко зашло развитие сходных с моими частей у тех же Шустрых. Пусть линейно сопоставить мои части с его не получится по объективным причинам, слишком кардинально отличается подход к Жизни у нас, но даже развитие таких структур как нервная ткань разительно отличается.

Чего уж там, надо быть честным с собой, развитие Ганглиев в Библиотеки это тупиковая ветвь, которая хоть и принесла мне очень большое преимущество, тем не менее не имеет дальнейшего развития, так как всё ещё является той же структурой, просто раздутой до огромных размеров и адаптированная под реалии моей основной цепочки генов. Если я мог только накапливать данные, то Шустрый умудрился видоизменить Ганглий в полноценный орган, который кроме сбора информации от рецепторов, смог скоррелировать её между собой и получить результат из собранного конструкта.

В Рое, такое произвести мог только я. Моё 'Я' уникально, а следовательно обречено однажды попасть в тупик ассоциаций, как тот, в котором оказалась Библиотека. Да, я до сих пор могу быть уверен, что смогу, переведя Рой в агрессивное состояние, поглотить всю Жизнь в Мире, даже сквозь щит льда. Но сама посетившая меня мысль о подобном показалась настолько дикой, что захотелось отключить сознание. Порождать Ничто своими руками? Да, лучше уж убить весь Рой и вернуться в пустоту самому.

Впрочем, небольшой выход был. И оказалось, что моё желание адаптироваться к Донору, а не только адаптировать его под себя, продиктовано подсознательным понимаем ущербности пути поглощения и подчинения. Мне предстояло превратить небольшую заготовку, открывшуюся мне выбранной видовой принадлежностью, в ключ к спасению.

При исследовании собранных знаний, я обратил внимание, что Шустрые под моим управлении обгоняли прочих сверстников в развитии, и отнюдь не по физическим характеристикам. Твердь, да и Глубина полнились более быстрыми, более крупными, более сильными, и прочая-прочая. Зато путь возросшей нагрузки на нервную ткань очень ускорил развитие адаптивности. Там, где крупнейшие умирали от холода, Шустрый, находил павшую листву и закапывался. Там, где сильнейшие погибали от голода, Шустрый приучился к охоте стаей. Там, где быстрейшие пропадали в ловушках, Шустрый организовывал засады.

Однажды решив, что мои Доноры должны лучше воспринимать Мир, я подтолкнул их на перспективный путь развития. Когда пройдёт этот очередной период Длинной Тьмы, я смогу найти потомство своего вида, мне придётся приложить силы, поддерживая их на нужном маршруте. Причём делать придётся это очень аккуратно, не переходя той черты, которая превратит потенциального союзника в ещё одного сателлита Роя. Надо будет помочь Шустрому продвинуться в развитии тех черт, которые оказались заблокированными у меня.

Впрочем, выявленные закономерности, это далеко не единственный вывод, который я смог сделать из проанализированной информации. Декады за декадами Жизненных Циклов, я собирал и обдумывал информацию о схожести и отличия распознанных мной Жизненных Примеров. По всему выходило, что кроме выявленных мной первичных признаков в виде слепков восприятия Жизни все организмы вполне успешно группировались в классы и кланы по доступным им функциям и особенностям строения.

Так, сразу удалось разделить организмы на три категории: простейшие, рой, многоклеточные. Вполне удалось сгруппировать жизнь по критериям: обитатели плотной среды, обитатели разреженной среды и амбиживущие. Причём последние, судя по всему, оказались тупиковой ступенью при переходе от первых ко вторым. Также отдельно собралась информация по организмам с внутренним и внешним способом крепления сократительных тканей, а также без костной ткани совсем.

Критериев и взаимосвязей удалось выделить очень много, исключений, впрочем, тоже было немало. А если добавить к этому то, что часть критериев для группирований пересекались между собой, то легко понять, почему процесс анализа собранного опыта занял у меня очень уж много времени. Зато, кроме освобождения ресурсов Библиотеки для хранения разрозненных данных, я смог вынести несколько концептуальных идей для себя.

Какие мысли могут возникнуть, если рассмотреть класс Хитиновых с внешним скелетом и пластичными, жёсткими структурами внешних слоёв и знанием особенностей существования моих частей и сателлитов? У меня вот возникло желание сложить из Толстячков структуру для Библиотеки.

Путём направленного размножения копателей, удалось сложить пористую металлизированную структуру с жёстким верхним слоем вокруг области обитания Библиотеки. По сути, из панцирей умерших и съеденных копателей я своими руками создал скелет для конгломерата ядер Роя, формируя в его полости оптимальную, безопасную среду для продолжения жизненного процесса.

Впрочем, все выводы и выявленные закономерности сами по себе, без прикладного использования, не несли какой-либо нагрузки. Какая разница в чём бы то ни было, если это не несёт под собой последствий и изменения? А выращенный риф и организация защиты Библиотеки хоть и принесла пользу, но фундаментально Рой к чему бы то ни было не сподвигла. Гораздо важнее стало понимание, что даже в той ситуации, что я оказался, не стоило прекращать работу над собой. Особенно ту часть, что должна была стать фундаментом к достижению цели.

Для меня адаптация и взаимосвязь с донорами приобрела новый уровень важности. Множество особей были переведены мной в Доноры и погибли под тем или иным опытом, пока я выбирал оптимальные возможности взаимодействия.

В очередной раз убедившись, что среда высокой плотности не способствует качественному переходу и эволюции организмов, я тем не менее раз за разом брался за изучение глубинных организмов, чтобы отточить навыки и развить адаптивность моих частей к обитанию в союзе с другими объектами жизни. Это давало плоды. Пусть и очень медленно, но клетки Роя адаптировались и изменились, подгоняя свои структуры под напором выставляемых перед ними задач.

Эволюция вылилась в ещё более выраженное развитие энергетических вакуолей, металлизированных струн и полостей внешнего взаимодействия. Частично потеряв в плотности внешних слоёв, части стали пластичнее и в тоже время несколько более приспособлены к взаимодействию с организмами.

Попутно с личным развитием, удалось найти несколько организмов, адаптация которых к Рою, принесла положительный результат. Одной из самых любопытных находок оказалась популяция кремниевых микроорганизмов, обитающих в жерле облюбованного мной термического источника. Эти организмы удивили меня, как способом питания так и тем фактом, что их умершие тела со временем скапливались, формируя плотные прозрачные пласты. Материал оказался частично пластичным и свободно пропускал через себя все воспринимаемые и продуцируемые мной волны.

Адаптировать их оказалось весьма непросто, хотя бы потому, что они для своих жизненных процессов требовали поток сернистых веществ и высокую температуру среды. И если с последним разобраться удалось достаточно просто, при помощи подогревания их через ЭМИ разогрев оболочек Копателей, то вот для обогащения серой среды пришлось адаптировать другую разновидность зелёных.

В результате мне удалось сформировать устойчивую среду, которая постепенно росла, создавая крепкий, частично прозрачный каркас. К сожалению, подобная структура оказалась не транспортабельной, зато прекрасно послужила финальным внешним прикрытием для ганглиев, позволяя использовать как подчинённых зелёных, красных и фиолетовых организмов. По сути, у меня вышли своеобразные аквариумы, в рамках которых жизненные циклы Роя и его сателлитов взаимно дополняют друг друга.

Стоит признать, что последние эксперименты несли в себе долгоиграющие планы. Подобные сетчатые сферы понадобятся мне, когда я вновь получу выход на Твердь и мне понадобятся дополнительные Библиотеки для взаимодействия со всей поверхностью. А то, пусть и разрастающаяся зона Внимания, тем не менее не могла покрыть дальше нескольких периодов бега Шустрого от берега, отрывая меня в такие моменты от доступа к основному конгломерату Роя. Цель же оказалась более достижимой, чем я рассчитывал изначально. Пусть формирование нужной структуры и требовало существенное количество времени и сил, зато в конце концов получалась условно замкнутая среда, позволявшая внутренним обитателям сосуществовать неограниченное время, ценой небольшой нагрузки на Ганглии. Всё же, стабильность системы в какой-то мере зависела от контроля баланса Роем.

Впрочем, планы по покрытию поверхности были слишком абстрактными и слишком длительными, чтобы спешить и рисковать, а так, задав направление, обкатав первый опыт, я оставил идею на подгонку Библиотекам, пусть путём проб и ошибок подбирают оптимальный состав колонии. Время есть. Плотные и разреженные среды едва только начали взаимодействовать в редкие периоды оттепелей, но пока на слишком короткие промежутки времени и едва ли на достаточно стабильной основе для продолжения развития Тверди.

Время текло, и адаптация Роя продолжалась. Постепенно проталины перестали быть уникальным явлением, и вскоре Твердь и Глубина вновь получили возможность взаимодействовать в полном объёме. Как я и подозревал, Жизнь в разреженной среде не прекратилась, а лишь видоизменилась, частично потеряв в биомассе.

Кстати, полученное подтверждение, после повторного открытия Разреженной среды, укрепило меня в выводе Третьего из выявленных законов — Жизнь не терпит пустоты. Как я и подумал при анализе опыта Библиотеки, однажды зародившись, Жизнь стремится занять все доступные сопряжённые среды, адаптируясь к ним так, как только это возможно. Следствием этого закона и правила Угасания, мне стоит быть готовым к тому, что адаптация и эволюция заполнят Твердь новыми для меня организмами и Жизненными Циклами.

Предположение подтвердилось, организмов было достаточно много, и преимущественно небольших. Огромные представители, свойственные прошлой эпохе, ушли в небытие. Популяция Хитиновых сильно измельчала и видоизменилась, а на первый план по плотности биомассы вышли мелкие организмы с внутренней системой поддержки температур.

Тем приятнее было обнаружить, что вид, на который мной было затрачено столько сил, выжил. Шустрый тоже измельчал, его глаза увеличились, а костная структура несколько изменилась. Красный стал ночным охотником в мире, где 80% суток тьма, и две трети сезонов лютые морозы. Вложенный в него потенциал частично развился, частично видоизменился. Полости, некогда выработанные мной под ганглии заполнились сгустками богатой жирами органики, вид обитал небольшими семействами и предпочитал охотиться поодиночке, при этом поддерживая своеобразную связь внутри семейства при помощи щелчков языком.

Мне удалось обнаружить их в момент атаки на очередного моего донора. После череды щелчков в полной тьме, на меня из ночи резко вылетело существо, обмотанное какими-то травами и мусором. Быстро скрутив жертву чередой целевых ударов лапами и укусов, охотник оторвал голову Донору и приступил к позднему ужину. Пока тело съедалось, мне из тьмы удалось разглядеть контур ещё одного Шустрого, стоящего на задних ногах, опираясь на хвост и контролирующего пространство.

Получить доступ к организму Шустрых удалось только благодаря продуманной цепочке операций. Потомки первоначальной линии красных оказались очень мнительными и аккуратными, чтобы попасться ко мне в среду, позволяя ввести в себя ядра для дальнейшего анализа и распространения.

Пришлось брать под контроль сторонних Красных и устраивать охоту на охотников. Захваченные, чуть ли не под полный контроль небольшие теплокровные выманили пару охотников чуть ли не к самой границе сред, вот только большего и не потребовалось. Целью была не атака организмов, а показать новое, доступное место для гнездовья.

Мне не удалось выяснить, где обитают Шустрые, но слабо верилось, что они смогли бы настолько продвинуться в эволюции, что смогли бы откладывать яйца и высиживать их в неподготовленных местах. А в суровом климате современности не могло быть очень уж много мест где соблюдалася бы нужная температура и влажность для комфортного созревания молодых особей.

Пришлось изрядно поднапрячься как и лично мне, так и всему Рою, чтобы в выбранной мной лагуне, собрать нужную популяцию организмов для формирования своеобразного микроклимата, с постоянной температурой. И именно к этому месту я старательно подманивал парочку.

Утопив в тёплой воде, укрытой валежником, подчинённого красного, я не стал предпринимать большего. Действительно, через несколько периодов Тьмы к берегам оазиса подошла новая парочка Шустрых. Охотники выслеживали Хитиновых, которые обосновались у меня на берегу, и после успешной охоты не стали в спешке уходить.

Так и завелось, что несколько раз в декаду периодов Тьмы к лагуне подходили охотники и отдыхали и отъедались здесь. Удостоверившись, что температура тут не падает, место защищено от крупных хищников и мусора для строительства гнезда хватает, однажды к берегу вышло целое семейство.

Шустрые обосновались и принялись укрепляться. Наблюдая за ними, я всё больше и больше понимал правоту своего вывода — Я-Рой в перспективе проиграю им. А раз так, надо объединяться.

Примечание к части

Привет, сатрапы. Нужна помощь в определении с названием для симбиотической расы :)

https://vk.com/club154088076?w=wall-154088076_19%2Fall

Эпоха IV. Этап I. РОЙ.

Эпоха IV

Этап I. РОЙ.

Наблюдая за развернувшимся у меня под боком процессом обживания, я задавался вопросом, передо мной проявление разума или всё ещё инстинктов?

Первым, что бросалось в глаза, был сам факт формирования совместного гнездовья. Нечто подобное я встречал только у Хитиновых, но там источником новых жизней была одна самка, и несколько самцов. В остальных же случаях, всегда двуполые стремились обеспечить себе отдельную область для выращивания потомства, пусть и в каком-то условном союзе с другими представителями своего вида. Здесь же, Шустрые совместными усилиями выкопали общую ямку и устлали её вначале крупным валежником, затем более мелкими веточками и в конце концов притащили целый пласт мха. Затем они выкопали несколько ямок по бокам от центральной и разместили в них другой мох, вперемешку с каким-то грибом, и в конце концов накрыли получившуюся конструкцию сетью сплетенных веточек.

Затем пришёл шок. Старшая самка спустилась в каждую из них и при помощи каких-то действий запустила тление. На получившуюся печь взобрались свободные от охоты Шустрые и принялись дрожать.

Сокращения мышечных тканей Шустрых, вкупе с начавшейся реакцией в ямах достаточно быстро повысили температуру кладки. Первые яйца отправились в общее гнездовье только когда старая женская особь убедилась в том, что температура стабильна, в боковых ямах поддерживается постоянный процесс медленного тления смеси, а по периметру гнезда прочие особи не сформировали нечто вроде забора. Кстати, забор тоже намекал если не на разум, то на высшие инстинкты.

По отдельности приспосабливать химические реакции гниения и тления могли и другие организмы. Впрочем, обустраивать себе гнездовья не было уникальной особенностью Шустрых. Но, сложность конструкции, используемые материалы и способ строительства уже выходили на концептуально новый уровень. Да хоть заточённые зубами палки выставленные внешним периметром или плетённые из шкур одежды уже немало.

Окончательно в особенности и перспективности Шустрых меня утвердило изобретение, позволившее Рою воспринимать звуковые волны, издаваемые щелчкообразной речью красных. Да, именно способ общения речью заставил моё Я трепетать. Общение шло на гораздо более глубоком уровне, чем всё, что доводилось наблюдать мне за пройденные Эпохи познания Жизни. И раньше мне доводилось наблюдать те или иные стайные виды. Были даже примеры издавания угрожающих, призывающих и брачных звуков, но выявленная закономерность у Шустрых говорила несколько о другом. Структура сигналов явно была гораздо более развитой и целостной. Организмы не просто передавали предупреждения, нет они ДОГОВАРИВАЛИСЬ, обмениваясь не только данными, но и выводами, опытом. И, как самое невероятное — Фантазиями.

Поведение особей, а точнее периоды их социальной жизни, можно было разделить на пять основных фаз. Первая и наиболее длительная заключалась в обогреве гнезда. Роль механических обогревателей выполняли как самцы, так и самки, явного деления по функционалу между ними наблюдалось мало. Буквально несколько ролей приписывались фракциям, сформированным по половой принадлежности, основная же масса задач вполне успешно делилась поровну.

Вторая фаза, фаза охоты занимала гораздо меньше времени и выглядела, как попарная ночная вылазка, когда одна из особей непосредственно охотилась, а вторая прикрывала от неожиданностей. Впрочем, были случаи и общей охоты четвертью, или даже третью охотников. Чаще всего, подобные 'войска' собирались или на особо перспективные организмы, или же для набегов на места обитания других видов. Организация подобных вылазок всегда несла с собой существенные потери популяции, но зачастую являлось последней попыткой пережить особо голодные периоды.

Третья, как я её для себя назвал, 'Фаза Вахтёра', заключалась в том, что после удачной охоты, особь возвращалась к гнезду и подменяла другую на созданной стене периметра и замирала, уставившись во тьму. Шустрые в эти моменты превращались в памятники, практически полностью прекращая жизненные циклы, кроме переваривания пищи и восприятия среды. Закутавшееся существо, позволяло температуре тела существенно понизиться, ради экономии энергии, буквально превращаясь в сканер пространства на неестественные звуки, движение или запахи. Организм дремал, слушая пространство.

Сдав пост следующему охотнику, особь получала немного времени на собственные нужды, в этот период она ухаживала за своим гардеробом из кое-как очищенных и высушенных шкур с подкладкой из мха и различного сора, подправляла нарушения в конструкции гнезда, если видела такие. В обновлённой шубке особь сменяла уставшую грелку и принималась трястись, обогревая кладку.

Как я понял, фазы бодрствования и отдыха для Шустрых размазались по суткам, сменяясь между собой неравномерно. Как и любому другому организму, красным нужен был период бездействия для отдыха всех органов, но в сложившейся ситуации мороза и внешней угрозы, они адаптировались отдыхать промежуточными состояниям. Нервная система, органы чувств и пищеварения 'спали' в период динамических нагрузок мышечного каркаса, ну а те, в свою очередь, засыпали на вахте. Только в периоды охоты и подготовки к обогреву Организм бодрствовал полностью всеми своими органами.

Кстати, отдельно стоит обратить внимание на последнюю фазу жизни, привлёкшую моё внимание и позволившую в своё время расшифровать язык Шустрых. Период социализации или межличностного общения наступал редко и включал в себя несколько периодов игрищ, взаимных чисток и ухаживаний с целью сформировать потомство. Как и кто выбирал себе спутника на период размножения определить сразу мне не удалось. Закономерности были, но, как не удивительно, несли в себе слишком много исключений. Так, самые крупные и успешные охотники, огорошив меня, не оказались исключительными продолжателями популяции. Точнее, судя по всему, они были вполне успешными двигателями эволюции рода, с готовностью оплодотворяя от двух до трёх самок за период активной половой жизни, но на общем фоне закономерность выходила такая, что 'Самые' покрывали лишь две трети самок, оставшаяся треть, вроде как 'разыгрывалась' на какой-то период жизненного цикла, становясь парой менее успешной особи.

Из 'самых' сильных, успешных, старых и так далее, формировалась группа, которая выбирала ту или иную особь и разрешал её сойтись в брачном танце с тем или другим мужчиной. Такие пары крайне редко формировались надолго. В основном, на период одной случки, не более, но похоже, что именно эта особенность позволила не выродиться моим Шустрикам в результате сильной ограниченности популяции и кровосмешения.

Любопытно, странно и весьма перспективно, если смотреть с точки зрения поиска заготовок под Личности.

Не раз обдумывая, не допускаю ли я ошибку, остановив выбор именно на этих Красных, я находил всё больше и больше причин не распыляться. Да, возможно, что стоило бы обратить внимание на другие перспективные виды. Возможно, разнообразие форм Личностей и линий эволюции принесли бы мне пользу, но для моего Я, это стало бы избыточной нагрузкой.

Пусть информация и накапливалась в Библиотеках, не требуя моего непрерывного наблюдения, что позволило бы мне параллельно заниматься двумя или тремя перспективными разновидностями, но недостаток уникальности моего Я сводил всё преимущество к нулю. Из-за накопленного опыта и сформированных на подсознательном уровне инстинктах я непременно применю те же успешные пути эволюции, что оправдали себя с Шустрыми и на другие виды, что возможно даже даст результат, но для меня это будет всё тот же провал. Какая для меня разница, что исходный материал разнится, если из-за моего влияния финал станет симметричным?

Ведь целью всех последних опытов, после открывшейся связи сред, было и оставалось появление Личностей и Разума.

А раз цель одна и инструмент влияния один — моё Я, то и результат станет схож. А унитарность мне не нужна. Не в этом Эксперименте.

Как и с развитием экосистемы моей среды, моё влияние непременно скажется на видах, приведя их к синхронным формам развития, а мне это не надо. Хватает того, что параллельно работая с двумя видами, Роем и Шустрыми, я получу заготовку для совместного развития. Пусть Жизнь идёт своим чередом. Возможно, однажды я пойму, что вариант с Шустрым избыточно оптимистичен и стоит от него отказаться ради потенциала радикально другого пути развития. Но на данном этапе, искать новых сателлитов или союзников нецелесообразно.

Выращенная невдалеке от поселения Библиотека успешно полнилась наблюдениями и отмеченными закономерностями. Чуть вдалеке, заложенные десять Периодов Холодов назад заготовки под Наземные Библиотеки разрастались, начиная формировать каркас из Толстяков, а я с любопытством изучал Шустрых.

Показавшаяся мне вначале примитивной социальная структура оказалась несколько сложнее. Удалось выявить ряд социальных групп и отдельных индивидов, роль которых в Жизненных циклах поселения была существенно выше остальных особей.

Наиболее ярким примером 'особенности', несомненно, была первая из Старых Самок. Приведшая семейство в мою лагуну особь была несомненно более опытная, чем прочие организмы, и она с готовностью делилась знаниями со всеми. Именно она 'руководила' постройкой гнезда, выбирала место под обогревающие ямы. Она дала добро на закладку первых яиц в инкубатор, и она же встречала первых вылупившихся детёнышей. Облизала каждого, после чего детей сноровисто покормили стоящие в стороне охотники.

Жизнь текла своим чередом. Поколения Шустрых сменялись между собой. Особи Рождались, Жили и Умирали, накапливая опыт и передавая будущим поколениям адаптированные генные цепочки.

С небольшим влиянием с моей стороны, удалось добиться постоянного роста популяции. На данном этапе, стоило озаботиться распространением вида. Оказалось бы печально затереть по недосмотру одно из незамеченных преимуществ. Пусть лучше популяция закрепится и распространится, а затем уже я перейду к следующему пункту адаптации.

Гнездо росло, Шустрые развивались. Общество тоже не стояло на месте. Старое замещалось новым. Первая Старшая самка однажды не вернулась с охоты, и напарник сопровождавший её, принес печальную новость в гнездо с явной депрессией. Новую Старшую не выбирали, её признали. Роль хранительницы гнезда, сама собой, упала на самую опытную самку.

Не скажу, что она справлялась так же успешно, как предыдущая, но гнездо выжило весь срок её главенства. Дальше Старшие сменялись одна за другой, где-то успешные, где-то провальные, они выполняли главную функцию — обеспечивали непрерывный процесс существования общества.

Аналогом Старшей Самки среди мужчин был Главный охотник. Если Старшая всегда была самая мудрая и опытная самка, то мужчине пришлось взять на себя обучение молодняка и обеспечение взаимодействия охотничьих групп.

Когда я вначале решил, что Шустрые охотятся исключительно парами, я ошибся. Действительно, разведывательные мероприятия, сопровождающиеся, так сказать, бытовой охотой, осуществлялись парой охотников, 'договаривающихся' непосредственно перед выходом, но вот что-то более существенное, требующее одновременного взаимодействия большого числа членов общины, только под патронажем самого успешного и удачливого охотника поколения.

Глава охотников проводил меньше всего времени на охоте и при обогреве. Вахты на стене так же было вне его обязанностей, зато весь молодняк проходил через его цепкие лапки. Наблюдая за детсадом, именно он формировал первые пары охотников, обучал их правильно двигаться, замирать и атаковать.

Если от Самки зависело убранство и состояние гнезда, то от самца — будет ли пища у следующих поколений. Самки становились Старшими один раз и до смерти, а вот Самец терял свой статус достаточно быстро, стоило только ему показать слабину или несколько раз провалиться на охоте.

Не то, чтобы это случалось каждый сезон, но где-то раз в два периода Холодов, молодняк встречал нового учителя. Непрерывность же передачи опыта соблюдалась же за счёт единообразия приёмов и чередования охотничьих пар. Так уж складывались обстоятельства, что охотники знали сильные и слабые стороны друг друга и вполне успешно могли подменять один другого.

Впрочем ролей, кроме Первенствующих Самца и Самку в племени было ещё несколько. Была Группа умелых сторожей, и Умелых Грелок. Были несколько нянек. Но в отличии от Первых, группы легко пересобирались в новых составах. Члены функциональных структур могли в достаточной степени легко отказаться выполнять те или иные функции, если они не были критичны для племени. Правда, за весь период наблюдения ни разу мне не довелось стать свидетелем того, чтобы хоть кто-то ослушался рекомендации Старших, особенно Самки.

Племя под моим наблюдением постепенно разрослось. Похоже, что среда созданная Роем была несколько более приемлемой, нежели место их предыдущего обитания. По другому объяснить экспоненциальный рост популяции я не мог. Ввиду того, что другого влияния, кроме подогрева я, по большому счёту, не оказывал, выходит, что выживаемость трёх из пяти яиц, для наблюдаемого племени очень высокий результат. Да и возросшая биологическая активность Жизни в округе за последние периоды в достаточной степени увеличилась, чтобы обеспечить достаточную кормовую базу Шустрых.

Убыль популяции преимущественно происходила из-за смертей на охоте и периодического нашествия теплокровных хищников на гнездовье. Как оказалось, мои Красные не были верхушкой пищевой цепи, и существовал, как минимум, один вид, рассматривающий кладку как источник пропитания.

Мелкие мохнатые хищники нападали большой стаей и стремились добраться до яиц, игнорируя защитников. По большому счёту, единственный вариант уберечь гнездовье для Шустрых заключался в том, чтобы вовремя обнаружить вторжение и успеть выставить всех охотников на защиту периметра, ведь если хотя бы в одном месте периметр прорывался, практически всё потомство погибало. Остановить теплокровных с яйцом в зубах было почти невозможно, да и бесполезно, ведь острыми передними зубами хищники убивали зародышей в первые же секунды захвата.

Первый раз наблюдая вторжение, очень хотелось помочь защитникам спасти молодняк и кладку, но краткий миг малодушия сменился спокойным признанием, что стоять на пути эволюционной нагрузки не выгодно ни мне, ни Шустрым. Возможно, когда я сочту, что накопления опыта достаточно для следующего шага по объединению, я и изменю своё мнение, но сейчас, отбить не фатальное для племени нападение означает самому подставить любопытный мне вид.

Если есть цель развиваться, каждый должен стремиться справиться со своими трудностями сам.

Накопление знаний завершилось, когда я смог на достаточном уровне разобрать язык взаимодействия красных, и их популяция в достаточной степени окрепла, чтобы позволить себе части семейства, отправиться на закладку нового гнезда. Кстати, влиять на выбор формирующейся экспедиции я не стал. Более того, я старательно игнорировал всю поступающую информацию о направлении и приметах нового гнездовья, чтобы ненароком не влезть в жизнь нового социума. Очень полезным может оказаться слепок социума, отпочковавшийся на начальной стадии влияния. Так сказать, шаблон для сравнения.

Посчитав для себя момент оптимально приемлемым, я подгадал, когда молодая особь, достаточного возраста для моего подселения, оказалась не на глазах у остальных соплеменников и, быстро атаковав её, утащил в свою среду.

Подселение ганглиев прошло достаточно просто и успешно. Переработав часть жировой массы, скопившейся в полости, некогда выработанной мной под ядра, я разместил ганглии, покрыв влиянием зоны отвечающие за слух и зрение. Свободные части я разместил вокруг костей, сформировав своеобразную укрепляющую сеть, само собой, не забыв про выделительные системы и пищеварение, и, как заготовку под взаимодействие, прорастил в барабанной перепонке нить, сокращение которой позволит имитировать звук для Донора.

Примечание к части

Небольшое примечание. Проды будут теперь появляться не регулярно, 1 раз в 2-4 недели. И НЕТ, автор не обленился, просто, с этого момента повествование разбивается на 2 линии, одна из которых будет распространяться только по подписке.

Эпоха IV. Этап I. Тха. (Тид).

Этап I. Тха. (Тид).

Проснувшись в узле таких же молодых Тха, как и я, потянулся, растягивая натруженные долгой ритмичной работой мышцы и открыл глаза. Лучи вечернего солнца пробежали по лицу, заставив чихнуть и вновь удовлетворенно потянуться.

Предстояла очередная ночь со ставшим уже привычным графиком. Стоит последнему из нашего выводка проснуться, как Первый Охотник выведет всех из тёплого гнездовья и заставит играться, гоняясь за хвостом и охотясь друг на друга. Копья нам пока не дают, но и без них мы каждый день узнаём достаточно способов нападения и защиты.

Старший обычно уделял много внимания нашим играм, наблюдая как и что мы делаем, попутно рассказывая как себя будут вести те или иные противники.

Однажды увидев, как я удачно дождался, пока мой противник отвлечётся на посторонний звук, и атаковал его прыжком сверху, он остановил все игры и собрал весь выводок.

— Повторите. — Сказал он тогда, и мы с товарищем выполнили его распоряжение, имитируя предыдущую ситуацию. — Ты, Тид, поступил правильно, но допустил несколько ошибок. Так атаковать можно круглых жуков, краснушек и мохнатых, а вот других Тха не стоит. Тха и Чибики хорошо видят и, находясь на земле, могут успеть среагировать на атаку. Ещё раз.

Мы вновь повторили шаг за шагом прыжок и Старший продолжил пояснять:

— Вот ещё ошибка. Прыгая, ты выбрал целью голову, но это неправильно, так остаётся открытым твой живот. Надо прыгать к шее, а не к голове, так, чтобы противник не мог тебя достать, а ты, ухватив его, мог быстро перекусить хрупкую часть. Первыми надо атаковать или шею, чтобы сразу убить цель, или его лапы, чтобы обездвижить. В худшем случае постарайтесь, чтобы ваш первый удар сильно повредил кожу противника или глаза. Потеряв кровь, враг быстро устанет и вы сможете его съесть. Ещё раз.

Мы вновь отыграли прыжок.

— Теперь ты, Тцык. Почему ты отвлёкся, когда твой противник был явно готов на тебя напасть?

— Но Старший Цырык, мы не на выходе и у меня нет напарника, который бы прикрыл меня от постороннего, пока я охочусь.

— Верно, но запомни, если ты привыкнешь отвлекаться от охоты, напарник тебя не спасёт. Запомните все. Правило простое. Вы охотитесь пока или вы, или пища не погибнете, а весь остальной мир и Холодные Демоны пусть останутся Напарнику.

— Но, Старший Цырык, а как же Большая Охота? — Возмутился Тцык. Наставник тогда зло щёлкнулнул пастью на наглость.

— Ты сначала дорасти и выживи, чтобы я или другой Старший позвали тебя на Большую Охоту. А за непослушание, после тренировки, отправишся помогать нянечкам чистить тепловые ямы.

Тот урок хорошо засел у меня в голове, и я надолго запомнил, что, какие бы ни были ситуации, нельзя отвлекаться от цели, и что всегда должен быть кто-то, кто защитит тебя от Демонов Холода, пока ты будешь охотиться. Впрочем, и то, как правильно охотиться не менее важное знание. Опыт успешных и сытных охот наставника, как и затрещины хвостом нерадивым и пояснения ошибок, стоили многого.

Сколько же длинных Холодов надо пройти, чтобы набраться стольких знаний, сколько сумел накопить Старший Цырык. И упускать их означало остаться одному, голодным, наедине с Демонами Холода.

О полезности и правильности для гнезда нам, ещё тогда едва сменившим первую чешую, юнцам, объясняли нянечки. Если будешь бесполезен, окажешься не нужен Тха, и тебя выгонят из гнезда. Если ты будешь слаб, никто не захочет стать твоим напарником и первая же охота станет последней.

А вне тепла Тха и углей Предков живут Джа, Демоны Холода, и без поддержки гнезда участь неудачника предрешена. Без напарника в ночи судьба одиночки — замёрзшее тело и окоченевшие лапки и хвост, а дух пополнит племена Джа и будет охотиться за друзьями и детьми. Страшная участь.

Так что, пока остальные спят, встаю и проверяю прочность и целостность сплетённой для меня наставницей одежды. Нас тоже учат, как правильно подбирать травы и лишайник, чтобы получить достаточно тёплый покров, что убережет от Холода и не будет мешать движениям. Но, пока что, мастерства нам едва хватает на плетение подстилок для гнезда.

Проверка покрытия принесла покой и окончательно пробудила мозг. Хорошо-то как в уюте гнезда, но время упускать нельзя. Если я когда-нибудь хочу стать Старшим Охотником надо тренироваться.

Добравшись до привлекшего меня чуть раньше места, я начал разминку и отрабатывал наскоки и удары, когда все мои чувства взвыли об опасности. Резко застыв на месте, готовый в любой момент сбежать или дать отпор, я стал изучать пространство всеми чувствами, но атаки так и не заметил.

Вдруг меня скрутило болью и сознание потускнело.

Меня вроде куда-то тащило, что-то оплетало и погружало. Кошмар сопровождался болью и страхом. Мне снилось, что Демоны Глубинных Холодов лезут мне под чешую и жрут меня изнутри. Они выпивали мои глаза и съедали мои уши. Они шептали мне ужасы голода и страха.

Когда я пришёл в себя, надо мной склонившись стояли Старшая и младшие Нянечки. Всё болело и очень хотелось есть. Тело дрожало пытаясь согреться, хотя тепла гнезда всегда хватало для спокойной жизни даже без покрова.

— Как ты, Тид? — Прикоснувшись между глаз кончиком чувствительного языка, спросила Старшая.

— Мне холодно и я хочу кушать. — Едва ворочая языком, прощёлкал я в ответ.

— Зачем ты полез к Глубоким Холодам? — Строго спросила она, пока Младшая няня принесла мне кусок Хитинового Кругляка, добытого кем-то на Охоте. — Я же рассказывала, какая опасность ждёт маленьких Тха в воде? Ты хотел застыть насмерть и примкнуть к Глубинным Джа?

— Я не лез, на меня, что-то напало, а затем я уснул. — Со стыдом, чувствуя, что всего-лишь оправдываюсь, попытал объясниться я.

— Ты спал телом или разумом? — Уточнила Старшая. А я прислушался к себе.

— Одновременно. — Удивился я.

— Ешь и дай своей голове отдохнуть. На тебя кто-то напал и отравил. Ты три дня пропадал, пока тебя не нашли твои друзья на берегу. — Вновь коснувшись лба, сообщила Старшая и ушла.

А я, наевшись, послушался распоряжения и уснул. Мне снова снились Глубинные Демоны, что шептали мне что-то. Хотелось проснуться, но не получалось. Басовитый голос ударами набата бил по ушам взывая ко мне по имени, а я не хотел его слышать.

— Проснись, Тид. — Очередным криком разбудил меня голос.

— Что? Кто здесь? — Едва ворочая языком, прощёлкал я.

— Здесь Я. — Ударом грома взорвалось в голове.

— Ты Демон Глубинного Холода? — Цепенея от страха, спросил у голоса я.

— Нет. Можешь звать меня Тау. — Ответил голос, словно насмехаясь.

— Тау? Добрый Дух — Хранитель Гнезда? — Присвистывая от сдавленного истеричного смеха, выдавил я.

— Именно.

— Тогда покажи себя, 'Тау'. — Не веря своей смелости щелкнул я.

— И как ты себе это представляешь? Я же дух, меня нельзя так просто увидеть.

— Изыди Джа! Демон Глубинного Холода! Тепло изгонит Хлад, Тау храните Тха. — Взяв себя в руки прошипел, призывая защищающих гнездо духов, выученной ещё в детстве молитвой молодой Тха.

— Думай, что хочешь, у меня нет цели убеждать тебя. Я пришёл от предков продолжить начатое ими.

— Изыди. Изыди. Изыди ... Что ты от меня хочешь, Джа? — В исступлении шептал я, дрожа всем телом, чувствуя как по спине от затылка к хвосту ползут цепкие пальцы холода.

— Я? Я ничего от тебя не хочу. Только сделать тебя лучше!

— Ты дашь мне Силу или Скорость? — Неуверенно спросил я, всё ещё слабо веря в доброту морозного духа.

— Я дам тебе то, что ты захочешь и то, к чему будешь стремиться. — Голос был спокоен и уверен в себе. Явно, говоривший не был жив, его щелчки были пусты и безжизненны, словно стук льда на ветках трав. — Я помогу тебе достигнуть твоих целей, но не дам тебе ничего за просто так. Для успешной охоты, одного охотника недостаточно, так что поработать придётся нам обоим.

— Ты станешь мне напарником? — Совсем теряясь, спросил я шёпотом Джа.

— Да. — Вновь пророкотал Голос.

— А почему тебя никто не слышит?

— Потому что я говорю только с тобой. — Ответил мне дух.

— Но ты же кричишь?

— Извини, а сейчас? — Гораздо тише, но всё так же безжизненно спросил Джа.

— Теперь хорошо, но почему тебя никто не слышал, когда ты кричал?

— Я твой Тау, меня можешь услышать только Ты.

— Тогда ты плохой напарник. — Сделал я вывод. Кому нужен на охоте союзник, которого нет, и которого даже слышать смогу только я.

— У тебя мало знаний. Поверь, я могу тебе очень сильно помочь. Как я говорил, я могу помочь тебе стать лучше.

— Джа врут, чтобы поглотить Тха. — Неуверенно прошептал я вывод из рассказанной мне однажды сказки.

— Демоны врут, Предки — нет.

— Как ты сделаешь меня лучше? Ты дашь мне силу, как у Старшего Охотника? Или его скорость? — Помолчав немного и согревшись, решил спросить я.

— За просто так я не дам тебе ничего, но я помогу тебе взять то, что ты будешь стремиться взять сам.

— Это как? Я тебя не понимаю, Джа. — Неуверенно спросил я.

— В зависимости от того, чего ты захочешь и что ты будешь стараться достигнуть, я смогу помочь тебе. Вот сейчас ты что больше всего хочешь?

— Я хочу быть Старшим. — Неуверенно отвечаю демону, боясь услышать его ответ и цену исполнения мечты.

— Стань им. — Безразлично и даже как-то обиженно ответил голос.

— Но как? — Возмущение переполняло меня. Что за неправильный Джа мне попался, он даже прямую просьбу выполнить не может.

— А как становятся Старшими? — Спросил он меня, заставив задуматься.

— У самок, надо долго жить и много знать, у самцов надо быть быстрым, и сильным, и удачливым, и ... — Я растерялся, а в самом деле, каким надо быть, чтобы стать Лучшим охотником.

— И много знать. — Закончил за меня голос.

— ДА, Я ХОЧУ МНОГО ЗНАТЬ. — Именно так. Надо иметь много опыта и знать как на кого охотиться. Ведь кроме Старшего есть ещё пару удачливых Тха, которые нередко приносили в гнездо много добычи, но только Старший мог приносить добычу постоянно.

— Так и будет. — Прошептал голос, угасая. — А теперь спи, тебе надо восстановить жизненные процессы.

— Но, я не хочу ... — Попытался возмутиться я, но прошедшая по всему телу тёплая волна от затылка погасила сознание.

Вечер встретил меня закатным солнцем и добрым оскалом Старшей.

— Вставай Тид, тебе пора, ты совсем поправился. Старший Охотник ждёт тебя, чтобы продолжить занятия.

— Да, Кла. — Вскакивая, сказал я и, поспешно натягивая одежду, выскочил из гнездовья.

— Слушайся Кла, она мудрая самка. — Неожиданно сообщил мне Тау.

— А, что? — растерялся я. — Зачем ты это сказал, я и так знаю.

— Не отвлекайся, нам предстоит с тобой научиться вместе делать тебя лучше, а для этого тебе придётся научиться слышать меня, не сбиваясь. — Отчитал меня злобный дух, впрочем мой вопрос не остался без ответа: — Мы договорились, что будем делать тебя Знающим, а для этого тебе стоит узнать всё, чему тебя могут научить старшие.

— Хорошо, ... Тау. — Неуверенно согласился я. В словах демона был смысл.

— Говори про себя, я тебя в любом случае услышу. — Сообщил мне дух.

Прибежав к площадке, где вовсю копошились молодые Тха, я коротко щёлкнул языком приветствие Старшему и застыл, ожидая его реакции.

— Тид? Молодец, иди побегай с ребятами. Старшая сказала, что ты почти восстановился, но до полной тренировки тебе рановато. — Закончив распоряжение, Старший подтолкнул меня хвостом к друзьям.

— Привет Тид. — Поприветствовала меня Цит, мой лучший друг, с которой мы редко оказывались в паре. Старший старался не ставить друзей друг против друга. Вот когда мы подрастём, он сформирует первые охотничьи пары и тогда дружба сыграет решающую роль.

— Привет, Цит. Ты сегодня без напарника? — Поприветствовал я её.

— Пока да. Поиграешь со мной? — Не видя причин отказаться от приглашения, я спросил разрешение у наставника и с готовностью отдался тренировке.

Сегодня наставник учил нас стоять в засаде и атаковать. Надо было принять устойчивую позицию на четырёх лапах, припасть к земле и замереть, наблюдая за напарником. Неподвижно надо находиться столько, сколько выдержишь. Нападать позволялось только тогда, когда сумеешь заметить слабину у противника. Надо было не только стоять неподвижно, но и контролировать противника, нельзя было упустить момент, когда он расслабится или отвлечётся, чтобы использовать секундную заминку для атаки. Впрочем можно попытаться спровоцировать напарника самому, заставив его напасть и подловить его в этот момент.

— Стой. — Шикнул Голос, когда я хотел прыгнуть на отвлёкшуюся на миг Цит. — Она тебя провоцирует.

— Откуда ты знаешь? — Злобно про себя спросил я, недовольный тем что Джа сорвал мне верную атаку.

— Я чувствую её желания. — Непонятно ответил он.

— Как?

— Потом научу. — Остановил он меня. — Теперь!

Словно подстегнутый ударом хвоста Старшего, я бросился вперёд и, ударив лбом в шею отвлёкшейся девушки, перевернул её на спину и обозначив укус в горло.

— Молодец Тид. — Кивнул Старший.

— Отпусти меня, ты, склизкий тинник. — Недовольно щелкала Цит, пытаясь вывернуться из моей хватки.

— Нет. Ты вкусная. — Хихикая ответил я, не разжимая зубов и нежно проведя кончиком языка по чешуйкам шеи.

— Ты плохой. — Почему-то дрожа, словно от холода, прикрыла она глаза и расслабилась.

— Эй? Ты чего? — Отпустил я её, и отошёл в сторону в удивлении.

— Дурак. — Поправляя накидку щёлкнула девушка.

— Действительно, дурак. — Сказал голос.

— Да что такое! — Зло виляя хвостом вслух шикнул я. Достали! Чего обзываются?

— Тид. — Грустно качнул головой Старший. — Видимо мы ошиблись, рано тебе ещё тренироваться, ты слишком эмоциональный. Иди погуляй.

— Да, Старший. — Понурив голову, пришлось мне отойти, внутренне буквально скрипя зубами от бессильной злобы.

— Возьми свои гормоны под контроль. — Через какое-то время, когда я вышел за периметр гнезда, вновь связался со мной дух.

— Заткнись! — Припечатал щелчком я.

— Похоже это и стало причиной ситуации. — Проигнорировал мой гнев Джа.

— Кому сказал, ЗАТКНИСЬ!

— Похоже, ваш выводок вступил в первый период половых случек. — Всё ещё игнорируя меня, продолжал подлый дух.

— Заткнись! Заткнись! Заткнись!

— Ты оказываешься учиться? — Немного удивился Джа.

— Заткнись! Заткнись! Заткни... — Закончить слово мне не дал холод, сковавший всё тело и обжегший внутри меня всё огнём. Судорожное сокращение мышц не дало мне устоять и я упал.

— Твои эмоции затмевают разум и ты не видишь очевидного. Из-за чувств ты упускаешь знание, что противоречит твоей основной цели. Я помог тебе.

— Что ты сделал со мной? — лёжа на промёрзшей земле и содрогаясь всем телом, спросил я.

— Я подавил твои гормоны. Временно.

— Ты убрал мою злость?

— Ммм, можно сказать и так. — Голос был неуверен и, наверное, удивлён. — Готов выслушать мои объяснения?

— Давай уж. — Вставая на всё ещё подрагивающих ногах, кивнул я.

— Вашему выводку исполнилась пятая весна? — Первым делом спросил дух.

— Да. — Неуверенно кивнул я ему.

— Для Тха это период начала полового созревания и вы с Цит оказались к нему не готовы. Когда ты смог её подловить уверенно указав, что сильнее и быстрее её, она признала тебя своим самцом и готова была перейти к осеменению, но ты упустил момент и растерялся. Потому я назвал тебя Дураком.

— А она почему обзывалась? — Перебил я объяснения духа.

— Ты ей нравишься, но она считает себя лучшей охотницей выводка, что не далеко от истины. Ей трудно было признать твоё главенство над ней, но инстинкты заставили, а тут ты отступил и сдался. Ей стало стыдно, и, чтобы защититься, она решила показать всем, что во всём виноват ты.

— Я её обидел. — Упал я на колени. Было очень горько понимать, что из-за проклятых 'гормонов' я потерял лучшего друга. — Она не станет больше со мной общаться.

— Неверно. — Вновь констатировал Джа. — Инстинкты слишком глубоко сидят в вас. Однажды поддавшись тебе, она долго будет помнить это и в следующий раз с готовностью уступит тебе главенство.

— Инстинкты и Гормоны — Зло?

— Только если ты не научишься их контролировать.

— Как? — В пустой голове гудело от новых чувств и мыслей.

— Я не стану тебе этого говорить, иначе окажется что вместо тебя на охоту пойду я.

— И в чём тогда проблема? Если от твоей охоты за знаниями я стану лучше? — Не понял я. Ведь для гнезда важнее пища, а не только то кто её принёс. — Ведь я стану знать больше, а значит стану ближе к тому чтобы стать Старшим?

— Не верно. Станешь ли ты хорошим охотником, если будешь есть только то, что тебе принесут другие охотники? Учись не только получать знания, но и собирать их. — Дух умолк.

— Где я могу узнать больше про нас с Цит?

— Думай. — Голос словно смеялся своими пустыми щелчками. — Подскажу, кто знает больше всего в Гнезде?

— Точно, надо спросить у Старшей самки. Она же нас учила всему, что происходит в Гнезде.

— Молодец, правильно мыслишь. Всегда думай, и однажды ты станешь лучшим Охотником, а теперь давай я научу тебя ощущать желания живых. — Напомнил мне о своём обещании Тау.

Так и пошло дальше, что дух учил меня, наставляя, когда считал необходимым, и подсказывая где и как стоит искать ответы, если стоило охотиться за знаниями мне. Иногда казалось, что мой Тау специально задаёт мне загадки, там где их нет, или наоборот сбивает с правильного решения, но чаще всего оказывалось, что ответ полученный мной, полезнее тех ошибок, что я делал раньше.

Как и предполагал Тау, на следующий день, когда я подошёл к Старшей с вопросом о случившемся, та позвала меня и Цит, и объяснила что с нами происходит. Оказалось, что мы ярко выраженные Тха и сумели найти своих Напарников раньше других. Чаще всего такое происходит на шестой сезон тепла, но иногда, когда Тха развиваются быстрее обычного, первую кладку удаётся заложить и на пятый.

Наша пара оказалась первой в этом сезоне, и нам, с одобрения Обоих Старших, разрешили сформировать Пару охотников и впервые вывели на охоту.

Целью выхода стало наблюдение за тем, как охотятся старшие. В этот раз нам повезло найти среднего Круглого Хитинчика. Этот огромный малоподвижный жук питается полусгнившим валежником. Несмотря на свою медлительность, противником он был не простым, а всё из-за крепкого каркаса на спине и острых шипах по гребню.

Голыми руками его одолеть почти нереально, но вот используя длинные обожжённые копья уже не так и сложно. Тут главное правильно подгадать момент, прыгнуть и вогнать оружие в стык пластин. Одного удачного попадания достаточно, чтобы победить подобного противника.

Вернувшись в Гнездо, и поделившись трофеями, я сел вспоминать всю прогулку и делать выводы. Этому меня научил Тау, поясняя как правильно стоит искать вопросы и ответы к ним, чтобы стать лучше.

— Что ты делаешь? — Присаживаясь ко мне, спросила Цит, рассматривая, как я схематически на песке нарисовал атаку взрослого охотника.

— Учусь, обдумывая, что и как делал наставник при охоте.

— Как? — Удивившись девушка, оплетая мой хвост своим, что оказалось очень приятным, порождая внутри тепло и нежность.

— Вот смотри, нападать на Хитичика приходится сверху, при этом копьё должно попасть точно сюда, иначе охотник может оказаться на этих шипах. — Стараясь, как мне посоветовал Тау, отделить чувства от разума, попытался пояснить я другу. — Но копьё может соскользнуть, и тогда будет беда. Вот если бы его можно было бы сделать твёрдым, как зуб ... или как камень.

— А помнишь те обломки от Игловика? Они были очень крепкими. Вот бы копья были такими же. Правда было бы здорово?

— Точно, а ведь может получиться... — Ухватившись за идею, я пририсовал к копью наконечник в виде острого треугольника спереди. — Смотри, если бы копья были вот такими — они бы лучше втыкались и не выпадали из раны Хитинчика. Да за такие копья можно будет держаться, стоя прямо на его спине.

— Не получится. — Неуверенно качнула головой девушка. — У нас нет таких острых кусков Игловика.

— Но их можно сделать. Помнишь как мы делали самодельные копья, пока старшие нас не видели? Мы точили палку о камень. Пусть получалось не так прочно, как при обжигании, зато похоже.

— Но Игловик крепче палки?

— И пусть, будет чуть сложнее, но ведь это спасёт многих Тха?

— Давай попробуем. — Взяла меня за ладонь Цит.

Потрудиться и правду пришлось хорошо. Обычный камень не мог справиться с обломком шкуры, пришлось искать нужный. Тут мне помог Тау, он верно указал где стоит искать, и вскоре у нас оказался достаточно ровный и плотный кусок скалы, что позволило обточить наконечник для копья. Закрепить его на палке оказалось несложным и, в конце концов, получилось особенное копьё, которое при первой же охоте оправдало себя. Словно песок оно протыкало шкуру Хитинчика и закреплялось в ране, обрекая жертву.

Оценив нашу идею, Старший Охотник похвалил нас и поблагодарил от всех Тха. Было очень приятно, но главным оказалось не это.

— Молодец, ты многого добился на пути к своей цели. Любое достижение достойно награды, подумай, в чём бы ты ещё хотел бы получить помощь? Сила? Скорость? Знания?

— Ты можешь ещё больше помочь мне со знаниями? — Удивился я.

— Ничто не даётся за просто так, ты уже понял это, но я могу открыть для тебя узкую тропинку.

— Тогда, конечно, Знания.

Примечание к части

Удовлетворяя просьбы, открыть доступ для ознакомления с сутью "бонусных" глав, написанных от лица Тха, выкладываю первую из них. :)

Эпоха IV. Этап II. РОЙ.

Этап II. РОЙ.

Неприятным сюрпризом стало то, что моё 'Я', при внедрении в Рой, вошедший в контакт с Разумной особью, оказалось заперто в Зоне Внимания ядер. Другими словами, мне пришлось не просто уделять внимание одному конкретному эксперименту. Мне пришлось полностью прожить всю жизнь Тида. Только после его почина в тепле Гнезда с учениками и в признании всех Тха, я вернулся 'в себя'. Отсутствие сковывающей свободу клетки подействовало на меня одуряюще. Я, как сбрендивший, носился по всему спектру восприятия Роя, окунаясь на миг в воспоминания Библиотеки и вновь отвлекался на какую-нибудь красивость.

Погружаться вновь в объединение с очередным разумом не хотелось, и для себя я решил, что ближайшую сотню 'лет', как исчисляли время Тха, это не повторится. Да и для исследования собранной информации потребуется время. Опыт же, полученный от жизни Тха, тоже требовал внимательного обдумывания.

Но первым, что я стал осмысливать, стали накопившиеся сообщения от сотворившего меня разума:

Поздравляем!

Ваш вид осуществил первый контакт с Разумной расой.

Вам удалось заложить мирную форму взаимодействия.

Ввиду большого разрыва в этапах развития между Вашим видом и видом Тха Ваш вид получает достижение 'Младшая Разумная Раса'.

Вы получили характеристику: 'Сателлит'.

Достижение 'Сателлит':'Сильные сильны лишь на фоне слабых.'

Награда: Ваша раса получает 20% бонус перенятия Культурных Ценностей и Технологий у Господствующей расы. Развитие вне влияния Господствующей расы замедлено на 50% (Наградные элементы не могут быть разрушены или утеряны.)

Вот тебе и награда. Двусмысленно получается. Отчего-то я решил, что интеллектуально стою выше Тха, хотя если посмотреть шире, то моё 'Я' уникально, а прочие части Роя, клетки, ядра и ганглии совершенно точно менее разумны, чем среднестатистический Шустрик. Возможно так даже правильно? Не знаю, впрочем, моё одобрение никому не требуется, и воспринимать случившееся стоит как данность.

Стоит принять и сделать вывод. Что меняет это достижение для меня и моих планов? По сути, ничего. Как и решил раньше, я вынужден полагаться на разнообразие личностей других, чтобы покрыть ущербность своего направления. Возможно, те же Тха получили достижение обратное моему и теперь, опираясь на мои недостатки смогут качественнее развиваться. Жизнь любит баланс, намёк на эту закономерность я заметил давно, вот только подтвердить или опровергнуть, как то же правило 'Угасания', не смог. Наблюдение так и осталось на уровне предчувствия.

Ладно, с 'Сателлитом' понятно, но это было лишь первое из целой ленты извещений. Следом пришло сообщение о эволюционном изменении:

Поздравляем, путём длительной селекции, Вы сумели преодолеть ограничение Вашей видовой принадлежности. Ваш способ существования переступил ограничения Паразитической формы. Вы сместились в классовой принадлежности в 'Симбионт':

Симбионт:

+1 дополнительная ячейка адаптации геномной цепочки

+25% к эффективности адаптации сложных органических элементов

+10% к эффективности способностей работы с энергиями

-20% к эффективности межвидового общения

+50% к эффективности к взаимодействию с организмами, вошедшими с Вами в симбиоз.

Вы создали вид 'Продвинутый Рой Тау'. Пока существует хотя бы один представитель Вашего вида, Вы не погибнете окончательно.

А вот этот момент я чётко ощутил. Хотя нет, это всё же был не один момент, а следствие большого периода работы. Сколько раз приходилось калибровать Рой при каждом внедрении, под каждую особь? Если смотреть глобально, почти двадцатая часть памяти Библиотек занята именно этим — хранением удачного опыта балансировки биопроцессов, как Доноров, так и Роя. Но перелом ощутился в тот момент, когда, мы с Тидом инициировали третьего ученика.

Погрузив усыпленного Тха в подготовленную для этого полынью, я направил попавшие в зону Внимания Ядра и они очень уж органично встроились в процессы. Я бы сказал даже 'слишком'. Тогда я списал это на особенность особи, но все следующие, решившиеся на объединение с Роем, Тха так же просто переносили процедуру, и легко адаптировались к новым ощущениям и способностям.

Кстати, одно из мимоходом отмеченных сообщений известило меня о создании нового вида 'Тау-Тха'. Так что на данный момент, в Мире существуют три взаимосвязанных вида. Рой, Тха и наш симбиоз. Странно, но логично. Ведь, опыт на самом деле удался на гораздо более высоком уровне, чем я даже мог надеяться.

Наверное, всё же, чтобы не потерять накопленный опыт прожитой жизни, надо временно отстраниться от извещений и обработать закутки собственной памяти.

Для чистоты эксперимента особь для внедрения я не выбирал, а всего-лишь использовал случайно подвернувшуюся. Захватывая организм как обычно, я стремился не полностью подчинить, а минимизировать своё влияние, больше акцентируясь на восприятии и исследовании, чем на распространении Роя.

Подсоединение к визуальному и акустическому восприятию прошло по отработанному алгоритму, чуть сложнее оказалось с восприятием речи Донора. Имея одной из целей наладить прямое взаимодействие, я предположил, что говорить вслух с Тха будет несколько неудобно. Пришлось выделить часть ядер ганглия на анализ сокращения мышечного каркаса языка, таким образом я смог воспринимать микроскопические сокращения, свойственные речи Донора, до оформления их в полноценный разговор.

Возможно, было бы проще считывать мысли непосредственно из нервной ткани, вот только вот так уж просто это было не реализуемо. Тха мыслят образными конструкциями, которые в зависимости от конкретной мысли могут по-разному интерпретироваться нервной тканью. Чтобы мониторить мысли Шустрика, потребовалась бы одновременная работа от двух до трёх библиотек, что было физически невозможно.

Пришлось на ходу разрабатывать концепцию совместимости. Собственно, почти вся жизнь Тида ушла на его тренировки мыслить структурно. Прогресс был, пусть и с трудом, но мой Донор сумел настроить свой разум на формирование чётких мыслительных структур, что уже можно было воспринимать Роем более или менее адекватно в разрезе времени. Попутно такие тренировки существенно развили способности особи к накоплению и обработке информации. Пусть Гением мой донор не стал, но явно выдающейся личностью — непременно.

Впрочем, возвращаясь к хронологии. После интеграции и выхода на первый контакт, нам удалось сформировать некий консенсус сосуществования.

Отойдя от шока, замыкания в разуме Тха, я предложил свою помощь особи в достижении его цели. Делиться всеми доступными ресурсами Роя с Тха, было расценено мной как вредоносное решение, замедляющее адаптацию и видовую эволюцию, а потому нецелесообразно. Зато содействие и стимулирование развития конкретной особи на выбранном им пути оказалось рациональным решением.

По сути, я оказывал пассивное влияние, содействуя особи в концентрации на сформулированных им же задачах, помогал формулировать цели и задавал направление для исследований, оставляя процесс 'тренировки' способностей непосредственно Тха. В самом начале, тогда ещё молодой Тид, озвучил своё желание стать ключевой персоной Гнезда, путём развития своих способностей в адаптации и обработке данных.

Выбранное направление весьма сильно потворствовало в проведении и моего исследования, а потому, я с готовностью его поддержал. По началу выполняя роль 'Духа Предков' из верований племени, я был скорее учителем и наставником, только потом став ассистентом и помощником. При помощи выработки подходящих веществ и стимулирования нервных тканей, я помогал Тха концентрироваться и добиваться максимальной эффективности биопроцессов организма, стараясь не приучать организм к чрезмерной помощи.

Развитие происходит лишь тогда, когда функции организма используются на пределе, и если бы я принял на Рой их обязанности, это означало бы деградацию организма Донора целиком. А так, помогая только в те моменты, когда организм находился на грани или оказывался в тупике, я позволял Донору переступить через собственные недостатки, тем самым до самой смерти не прекращая развития.

Как и следовало ожидать, максимальная эффективность выразилась у организма на осознанно выбранном пути. Разум особи с опытом и практикой становился заметно более гибким и структурированным, чем у прочих соплеменников. Так что, даже на смертном одре Тиду приходилось помогать своим сородичам советами и рекомендациями.

Интересный момент сложился у нас с ним ориентировочно в середине жизненного цикла. Осознав, что важная часть его жизненного пути пройдена, и каким бы полезным гнезду он ни был, вскоре соплеменникам придётся обходиться без него, Тид обратился ко мне с вопросом: 'Возможно ли добиться для его соплеменников такой же благости Тау, как и для него?

Тогда-то я и решил рискнуть и попытаться произвести внедрение Роя в одного из учеников Тида. Сразу предупредив своего Донора, что вероятность смерти очень высокая, мы опустили тело оглушённого молодого Тха в прорубь над зоной скопления Ядер. Мне пришлось изрядно потрудиться в управлении Роем, находясь в связке с Тха. В тот момент я черпал энергию даже из организма Тида, но в конце концов удалось получить достаточный контроль над частью Роя и произвести симбиоз.

Через пару дней на берег выбрался живой Тха, в котором я ощутил частичку Роя. Знаний, переданных ранее мной в Библиотеку, хватило для успешной интеграции Тау и Тха. Пусть и не столь качественно, как в нашем с Тидом случае, но молодая особь получила возможность со временем добиться от Ганглия весьма интересных результатов. Пусть неосознанное развитие двух видов будет и медленнее, чем у первого Тау-Тха при моём участии, зато и часть ограничений, которые я наложил, тоже будут гораздо менее влиятельны. Так, если я в ультимативной форме избегал изменения физических параметров организма Доноров и не вторгался в мыслительные процессы, то Ганглии, получив от Библиотеки лишь общее направления ограничений, будут стараться в первую очередь максимально влиять на жизнеспособность доноров, их успешность, как вида, повысят уровень любопытства и 'био-бережливости' особи. Как пример, Тау-Тха оказывались физически крепче, так как часть физических нагрузок перераспределялась с мышц на Каркас Частиц роя. Так же, практически поголовно, Тау-Тха получали неосознанную электро— и биосенсорику. Да и множество других особенностей Роя становились доступны Тха, при условии, что они в достаточной степени будут стремиться подстроиться к симбионту, и игра в адаптацию не будет идти только в ворота Роя. Пусть и не столь радикально как со мной, но каждому Тау-Тха приходилось в той, или иной мере, концентрироваться на каком-то пути развития. Их жизненного цикла в двадцать-тридцать лет было слишком мало для того, чтобы в достаточной мере развить взаимодействие для открытия всех доступных возможностей. Потенциально, когда-нибудь, я вполне допускаю, что некоторые особи смогут открыть для себя как взрывную силу и скорость, так и такие специфические для биомира способности, как управление электричеством и, возможно, даже взаимодействие с биоэнергетикой, что в полной мере недоступно даже мне. Но эти предположения затрагивают настолько дальние периоды совместной эволюции наших видов, что говорить об этом можно будет, по моим прикидкам, не ранее чем после эволюционной смены, как минимум, тысячи поколений Тау-Тха.

Жаль, но практика показала, что приживление Ганглия без моего личного влияния переживал каждый третий рискнувший. Зато прошедшему процедуру слияния открывались часть способностей Роя практически сразу. Так, первыми проклёвывались частично осознанное ощущение жизни и повышенная выживаемость. Кроме этого обнаружилось, что находясь рядом, Тау-Тха получали интуитивное понимание целей и желаний сородичей. Так выразилось смещение Зон Внимания Ганглиев и их способность взаимодействовать между собой через ЭМИ. Для меня же это открыло возможность напрямую взаимодействовать с такими особями, как с Роем. Я получил возможность частично влиять на поведение Ганглия и опосредованно на симбиоз целиком, что утвердило Тида, как выдающегося учителя, в руках которого выжившие особи постигали знания и опыт на гораздо более высоком уровне.

Роль стимулирования внутренними инъекциями и ЭМИ на учениках, объединялась с эффективным структурированием сознанием при помощи медитаций и размышлений. Порядок в головах симбиозов приводил к тому, что частично разумные Ганглии накапливали достаточно опыта, чтобы со временем адаптироваться к носителю на столь высоком уровне, что у Доноров открывалось что-то вроде дополнительного мыслительного процесса, и если у Тида эту роль вполне осознанно и продуктивно выполнял Я, то у его учеников это сформировалось в своеобразные наития и откровения, позволяющие особям принимать экспромтом на редкость правильные и разумные решения в нетривиальных задачах.

К моменту смерти Тида от старости в селении оказалось пятнадцать Тау-Тха, способных принять меня в себя. Но внедряться я не стал, они вполне успешно справлялись и без такого избыточного внимания моего Я.

Погрузив, после смерти, по распоряжению Тида, его тело в прорубь, ученики посовещались и выбрали одного из них на роль Старшего Наставника, продолжив Жизненные циклы Племени, одной из особенностей которого стало добровольное окунание молодых особей, периода полового созревания в прорубь.

Сформировалась открытая каста Особых Охотников, к мнению которых прислушивались и на которых стали равняться.

Правда, как намекает извещение, считать их за пусть одарённых, но членов вида Тха несколько ошибочно, так как вид Симбионтов хоть и базируется на Тха, но физиологические процессы в них очень уж сильно отличаются.

Впрочем, закончив с осмыслением памяти, я вернулся к системным сообщениям, парочка которых требовала моего внимания.

Поздравляем, вид 'Тау-Тха' достиг Эпохи Камня.

Особенности:

Доступно к исследованию технологическое дерево: 'Примитивные Технологий'. (Общее)

Доступно к исследованию технологическое дерево 'Примитивный Симбиоз'. (Специфическое, Расовое)

Странное, на первый взгляд, извещение, ведь технологии обработки шкур и камня, впрочем как и знания и умения охотников, подпадают под термин 'технология' и известны были Тау ещё до меня, соответственно не могут привязаны именно к моим действиям, а опыт показывал, что именно моё влияние провоцирует внешнюю эскалацию.

Хотя, возможно, это связанно именно с тем, что Тау-Тха были выделены в отдельный вид, а знания полученные ими от родоначального вида рассматриваются уже, как бы отдельно.

Впрочем, не столь это и важно. Гораздо сильнее меня интересует сам факт эволюции особей моих видов, чем направление технологического прогресса социума. Похоже, что из-за сложной структуры симбиотического вида появилась констатация второго, условно независимого, направления.

Интересно и перспективно, особенно, если учесть, что развитие технологий симбиоза и есть, по факту, развитие Роя и вида Тау-Тха. Куда может вывести осознанное изучение способностей союза множеством независимых личностей, предсказать, основываясь только на осмысленном опыте одного моего 'Я', сложно.

Сразу, следом за сообщением, скажем так, социальной направленности, шло извещение:

Поздравляем, вид 'Тау-Тха' породил выдающуюся личность 'Тау-Тха, Тид', задавшей направление развитие двум расам.

Вдохновение:

'Выдающийся Мудрец' скорость исследования дерева 'Примитивный Симбиоз' увеличено на 25%

Дополнительно:

Технология 'Устное Народное Творчество' позволило распространить вдохновение 'Выдающийся Мудрец' на 10 поколений.

Технология 'Устное Народное Творчество' даёт 1% шанс на поколение зародить Легенду.

Технология 'Устное Народное Творчество' даёт 0.1% шанс на поколение зарождения Верования.

Прощай друг. Оказалось, что напоминание о прожитой жизни, отразилось во мне тоской. Всё же обезличенный опыт над очередным организмом, и сосуществование с особью мыслящей и общающейся для меня проходят радикально по разному. Значит ли это, что стоит себя ограничивать сверх решения не объединяться с Разумным чаще чем один раз на сотню лет? Скорее нет, ведь новые и яркие чувства, для моего 'Я' не менее полезны, чем мыслительная стимуляция для Тау-Тха. Благодаря им, нагрузки перестают быть однообразными, что в свою очередь должно вести к эволюции и развитию, в данном случае моей личности.

Впрочем, чтобы наблюдать за заинтересовавшей меня популяцией совсем не обязательно входить в личный контакт с Разумом. Как оказалось, ещё вырвавшись из под влияния Тида, я носился по Рою, распыляя внимание на несколько секторов, и даже однажды рассредоточил внимание настолько, что практически полностью слился с Роем. Это была невиданная свобода, нёсшая в себе привкус тлена и деградации.

Роя оказалось слишком много для меня. В буквальном смысле, на мыслительном уровне, я в какой-то момент утонул в мелочах, перестав существовать, как разум. Моя личность размазалась настолько тонким слоем, что собраться удалось только отрешившись от всего и окунувшись в 'НИЧТО'.

Лекарство было горьким, но позволило мне взять под контроль мыслительные процессы и стать 'адекватнее', если подобное понятие можно отнести к личности, прошедшей через пустоту, безумие, одиночество, примитивную жизнь с миллиардами смертей и теперь занимающуюся тем, что выращивает для себя разумные биологические скафандры для дальнейшей жизни.

Вот не стоило вновь вспоминать тот период вседозволенности, вновь захотелось отпустить свое сознание и слится со всеми организмами конгломерата Роя. Как и в других ситуациях, тогда я получил не только негативный опыт, но смог почерпнуть и полезные знания.

Так вот, будучи ВСЕМ, я какой-то частью был и Тау-Тха. Тяжело сформулировать это, вновь будучи личностью, но если сильно упростить суть вещей, можно не полностью дробить себя, а брать под контроль только сегмент, воспринимая в урезанном формате Жизненные процессы какой-то группы организмов. Нечто подобное я делал в начале формирования Роя, но тогда Роя было существенно меньше, да и условия были другими. В частности, не было такого раздражителя как чужой Разум.

Охватывая ту часть Роя, что есть Тау, я не получаю контроля или связи со всем организмом, зато мне открывается доступ к пониманию основных движущих сил Жизни. Концентрируясь на Тау-Тха, я получаю ощущения личности вида. Спокойно уравновешенная агрессия ночного охотника, с привитыми моими частями любознательностью и предосторожностью.

Если описать всех Тау-Тха, как единую личность, то получается достаточно жестокий ночной убийца, настороженный к внешней угрозе, но при этом гордый и в чём-то даже заносчивый. Будучи единоличником по натуре, Тау-Тха, тем не менее, очень ценит дружбу, особенно формирующуюся между 'напарниками' на охоте, и готов положить всего себя на защиту гнезда. Что удивительно, далеко не столь трепетно относясь к детям и понятию 'соплеменник', он весьма болезненно воспринимает угрозу именно Гнезду, как понятию социума и культуры.

Что говорить, личность получается противоречивой, но продуктивной и способной беречь то, что считает ценным. Стремясь найти исключительно 'свой путь', вполне способен оказать сострадание слабому, при этом не гнушаясь при необходимости того добить.

Но, ощущения и понимание, это важно, но не критично, куда важнее было открытие, что в моменты восприятия вида, часть моего сознания становилось чем-то вроде массовой рекомендацией для сегментов Роя. Формируемые под моим влиянием ЭМИ волны резонировали в Ганглиях, задавая им направление.

Это открытие я сделал, когда вернувшись из путешествия во 'ВСЁ' и 'НИЧТО', обнаружил, что Тау-Тха покинули селение и невдалеке сформировали своё небольшое гнездовье. Восприняв моё желание быть всем и ощутить свободу, особи восприняли это как личный посыл и попытались так воплотить свою независимость от остального общества.

Как продолжение эксперимента, я вновь взял социум под своё восприятие и сформировал трепетное желание защитить близких. Как результат, Тау-Тха, поколебавшись немного, вернулись в селение и продолжили свою жизнь, время от времени наведываясь для 'отдыха' в отстроенное каменное гнездовье.

Кстати, по завершению стройки с подпольным обогревом и периметром камней, установленных на манер забора, было интересное извещение:

Поздравляем, вид 'Тау-Тха' породил выдающееся сооружение 'Гнездовье Старших', опередившее своё время и существенно повлиявшее на культуру рас Тау и Тау-Тха.

Вдохновение:

'Созерцательная Медитация' — На 20% повышает скорость и качество умственных работ, проводимых на территории строения.

Дополнительно:

Обладание выдающимся строением увеличивает шанс зарождения идеи 'Расовой Чистоты'.

Скорость распространения доминирующей культуры Тау-Тха повышена на 10%

Шанс изменения Социального строя на Рабовладельческий строй увеличено на 10% для каждого поколения.

Шанс изменения Социального строя на Кастовая Культура увеличено на 1% для каждого поколения.

Про себя отметив возросшую активность сущности, наблюдающей за мной, я отдался наблюдениям за Шустриками. Возможно именно моё взаимодействие с ними стало причиной экспоненциального роста активности сообщений, ведь за всё время моего существования такого не наблюдалось, да и время, как сама величина, ужалось и стало плотнее, столько нового и важного происходит на моих глазах.

Тау-Тха не просто жили, адаптируясь под Мир, они понемногу познавали его и подстраивали под себя. Передаваемый опыт накапливался из поколения в поколения и выливался в знания и технологии, что в свою очередь открывал новые горизонты развития.

Выделенный период без личного вмешательства прошёл, как то быстро и незаметно. И однажды Я осознал, что мне хочется повторить эксперимент и вновь увидеть Мир сквозь палитру чужой Жизни. Захотелось настолько сильно и ярко, что я решился выбрать интересную для себя особь и пройти с ней весь её Жизненный цикл.

Примечание к части

Здравствуй,Читатель.

Хочу сообщить, что на ресурсе: https://author.today/work/11470 доступны две бонусные главы от лица предстваителей симбиотических видов.

Спасибо.

С Уважением.

Эпоха IV. Этап II. Тау-Тха. (Дзири).

— Дзири, ты где? Время спать. — Донесся до меня голос нянечки, отвлекая от игры с небольшим ярким Хитинчиком.

— Да, наставница. — Немного подлизываюсь я, в ответ используя титул Старших Наставников Тау-Тха.

Настроение поздним весенним утром было приподнятым и спать не хотелось совершенно. Хотелось бегать, прыгать, или застыть на месте, наблюдая то или иное забавное существо. Успешно поймав свою 'добычу' на миниатюрной 'охоте', я с любопытством рассматривал зажатую между пальцами крылатую красавицу. Небольшой хитинчик, порхающий на радужных крылышках от цветка к цветку, шевелил усиками и переставлял неправдоподобно длинные и неуклюжие ножки, пытаясь выбраться из моего захвата.

— Выбрось. — Слабый подзатыльник, пришедший очень неожиданно от нянечки, выбил меня из наблюдений, и я ненароком упустил объект. — Они не съедобны.

— Спасибо. — Потирая затылок, процедил я ей, злобно смотря в глаза Тха на пол длины хвоста выше себя. — Вы отняли мою добычу.

— Не умничай. — Цыкнула она и ухватив за оттопырившуюся чешуйку повела к гнезду.

Вырываться или ругаться было бесполезно. Ещё, как минимум треть цикла нами должны будут заниматься только Нянечки и Старшие Охотники, а они редко опускаются для диалога с 'детьми'. Вот дальше, возможно к нашей группе на какое-то время подойдет один из Старших Наставников, Живущих с Духами, Тау-Тха. Они гораздо более интересные собеседники и слушать готовы кого угодно, делясь на твои вопросы своими знаниями и мудростью.

Этого чудесного времени, когда я смогу задать все свои вопросы Тха, готовому мне на них ответить, я жду с нетерпением и страхом.

Говорят, Тау-Тха способны сделать обычного Тха таким же как и они. Мудрые, сильные и важные, они готовы поделиться своими знаниями с любым, кто готов пройти через обряд единения. Всего-то надо согласиться на пятую свою весну опуститься в, указанную одним из Наставников, прорубь и, если повезёт, ты получишь благословение предков, а легенды говорят даже, возможно, услышишь их. Говорят, много поколений назад жил великий мудрец, который сам смог услышать Духов предков, и обучить первых Тау-Тха этому. Но беда в том, что далеко не все, опустившиеся в прорубь, возвращаются с благословением.

Наставники говорят, что если у тебя нечего спросить у Тау, и ты просто хочешь получить бесплатную силу, к тебе в проруби придут не Тау, а Джа и утянут твоё тело и дух из круговорота Жизни.

Риск оказаться навечно закрытым в Зиме и ощущать вечный Мороз, как один из демонов Холода, то ещё проклятие, но всё равно, каждую весну многие молодые Тха идут к Наставникам в поисках смысла и силы. Только малая часть из них возвращается назад, но они с готовностью делятся приобретенными знаниями и умениям.

Пусть нянечки и говорят, что мы ещё слишком малы, чтобы принимать подобные решения, но для себя я всё решил прошлой весной, когда нашёл яйцо Чибика и сумел высидеть его в гнездовье.

Вот только проклюнувшийся чибик оказался слишком глуп и начал пищать. Наставники тогда отобрали его у меня и отругали за то что я принёс пищу в гнездо. Моего чибика съели, а я давился слезами горя и обиды. Как они могли отнять моего напарника?

Я тогда долго горевал, и много думал, стоя на наблюдательной стене. Старшие не поняли главного, а я не смог им объяснить с чего вдруг стал беспокоиться о пище. Только один совсем старый Тау-Тха тогда подошёл ко мне и, взглянув глаза-в-глаза своими потусторонне голубыми радужками, погладил по голове и успокоил. Он объяснил, что я слишком мало знаю, как о Чибиках, так и о традициях Охоты.

К сожалению, я тогда не всё понял из слов мудреца, но уверенный покой его щелчков, зародил внутри меня искру понимания. Я захотел стать таким как он. Нет, не старым, и даже не таким могущественным, а настолько же понимающим, чтобы однажды помочь другому маленькому Тха, не испытать той боли, что досталась мне.

Время прошло, я вырос, и Старшие многое прояснили мне в жизни племени, но твёрдая решимость стать Тау-Тха осталась во мне. Я должен буду попробовать, если не из-за глупого непонимания, то хотя бы ради себя и достижения той мечты, которую страшно озвучить даже себе.

— Забирайся и спи. Завтра ты будешь наказан, будешь вне очереди помогать чистить Горелки. — Опять цикнув на несправедливость наставницы, я поглубже закопался в клубок сверстников и, повинуясь ритмичному гулу дрожащих тел, уснул.

Вечер встретил нас неожиданностью. Проснувшихся и приведших себя в надлежащий вид молодых ребят во доре гнезда встретили два Тха. Точнее один Тха — Старший Охотник, что должен был сегодня проводить занятия и уже знакомый мне старый Тау-Тха.

Сердце застучало быстрее, а мышцы свело готовностью действовать, но я сдержал себя.

— Это Старший Тау-Тха. Он побудет с нами и поможет мне вас учить. Он очень мудрый и знающий Тха, так что не стесняйтесь его спрашивать и слушайте его советы.

— Тепла вашему гнезду, дети. Ко мне можно обращаться Наставник, или Тау-Тха. С радостью помогу вам, если возникнут какие-то вопросы. — С достоинством представился старец.

— А сколько Вам лет? — Тут же накинулась на него самая непоседливая девушка нашего поколения.

— А сколько у тебя пальцев на руке? — Приветливо скалясь, наклонил набок голову Наставник.

— Десять. — С готовностью показала ладони девушка, чем вызвала ещё один добрый оскал старшего.

— Мне очень много, четыре твоих пары ладоней без двух мизинцев. Но ты не смотри, что я такой древний, поймать твой хвост я ещё с легкостью смогу. Тау дарят нам много больше чем просто несколько лет жизни. Много-много больше. — Слова Тау-Тха явно не понравились Старшему охотнику, он даже отвернувшись позволил себе вздыбить от злобы шейные чешуйки. Впрочем, вряд ли кто-то кроме меня заметил это. — Ещё вопросы? Нет? Тогда не буду мешать Вашему занятию. Просто помните, пока вы маленькие, я с готовностью помогу, если вы попросите.

— Так, сегодня мы снова вспомним, как делать засады, и поработаем над силками... — Взял тут же слово Охотник, начиная урок.

Занятия прошли по накатанной. Старший охотник с готовностью передавал свой опыт, игнорируя поведения Наставника. Старый Тау-Тха по большему счёту стоял в стороне и не вмешивался в процесс, лишь пару он позволил себе тихо подойти к одному из молодых Тха и что-то тихо ему прощёлкать на ухо. В обоих случаях этого совета хватило, чтобы лица товарищей озарились радостью понимания, и они с готовностью продолжали учиться.

К сожалению или нет, но у меня не возникало никаких трудностей с поставленной задачей, и помощь не потребовалось. Было одновременно страшно и трепетно от кружившихся в голове мыслей. Очень хотелось подойти и поговорить с Наставником, и в тоже время остро не хотелось перед ним опозориться, настолько сильно, что страшно становилось даже обратить внимание на себя.

Промучившись весь урок в нерешительности и так не решившись, что-либо предпринять, я уже хотел со всеми идти во внутренний двор, готовить подстилку для гнезда, когда меня окликнул Старший Охотник.

— Дзири, подойди. — Кивнув товарищам, что скоро догоню их, подошёл к Старшим.

— Тау-Тха, Вы хотели поговорить с Дзири? Не буду вам мешать. — Холодно сообщил Охотник, и откланявшись отошёл.

— Тепла тебе, Дзири.

— И Вам успешных охот, Наставник. — Совсем стушевавшись от того, что меня приветствовали как взрослого, едва промямлил я в ответ.

— А ты меня наверное не помнишь. — Приветливо скалясь, словно и не замечая моего состояния, продолжил Тха.

— НЕТ! Что Вы! Мы с вами встречались прошлой весной, вы тогда мне много объяснили. — Зачастил я, вызвав ещё больше веселья в глазах повидавшего жизнь Тха.

— О, значит ты помнишь старого Тюди. — Одобрительно кивнул Старший.

— Кого?

— Меня зовут Тюди. Неудобно всё время говорить Старший, Наставник. Не правда ли, по имени гораздо легче? — Если до этого мне казалось, что я был в растерянности, то теперь я даже не знал, куда деть свой хвост. Тот неуверенно дрожал выдавая меня с головой, да и зрачок наверное расширился во всю от стыда.

— Но, Наставник, как я могу к Вам по имени? — Едва-едва передвигая языком, пытался быть вежливым я.

— А ты попробуй... не сложно же вроде... вначале напрягаешь челюсть, быстро выстреливаешь языком, так чтобы получился звонкий звук 'Тю', затем также резко щёлкаешь ...

— Вы надо мной смеётесь? — Не веря собственной наглости, прервал я спокойные, размеренные щелчки Наставника, который, как младенца, пытался научить меня членораздельной речи.

— Если самую малость. — С готовностью кивнул он мне головой. — Ладно, давай сделаем так: у меня есть немного обязанностей в Гнезде, а затем я хочу сводить тебя и показать кое-что интересное за границей. Побудешь на пару дней моим напарником?

— Вы опять надо мной насмехаетесь? — Весь буквально дрожа от страха, что такое невиданное по щедрости предложение может в действительности оказаться подшучиванием.

— С чего вдруг ты так решил? — Повернувшись ко мне боком, пригласил следовать слева от него, спросил Тюди.

— Ну-у, я ещё не был на своей первой охоте, у меня ещё не было напарников, я не освоил всех уроков старшего охотника. Меня просто не отпустят. — Совсем поникнув, от факта понимания своих же доводов, говорил я. — Разве только Вы попросите за меня Старшую и Старшего.

— Охотник уже дал добро, а со Старшей мы сейчас и идём поговорить. — Покивал мне странный Тха. А я рванул его догонять, и так уже отстав на пять шагов.

Отпроситься и организовать выход вышло по будничному просто. Тюди подошёл к, как обычно чем-то занятой, Старшей Нянечке и, нежно проведя когтями вдоль позвоночника самки, предупредил, что забирает меня на совместную охоту.

Затем мы зашли в оружейную хижину, где Наставник подобрал мне короткое копьё с наконечником из заточенной пластины Иглобрюха. За периметр Гнезда мы выскочили уже совершенного готовые и, как заправские охотники молча пошли к опушке.

— Можешь пока задавать свои вопросы. — Не поворачиваясь ко мне щёлкнул Старший.

— Разве можно на охоте разговаривать? Старший Охотник нас учил, что каждый звук может привлечь врагов и стать последним в жизни охотника. — Первым делом начал я, стараясь даже взгляд не поднимать на спину, идущего впереди Тха.

— И он совершенно прав. Но именно здесь и вместе со мной тебе нечего опасаться. Дорога к интересующему нас месту хорошо разведана и регулярно освобождается от всех хищников, а даже если и объявится кто-то, я его обнаружу раньше, чем он сможет что-то сделать. — Пояснял Тюди, короткими перебежками всё дальше и дальше уводя меня в лес.

— Так это правда, что про Тау-Тха рассказывают, что вы видите души и ощущаете дыхание за тысячи шагов? — Удивленно выпалил я вопросы с детства преследующие меня.

— Отчасти так и есть. — Замерев на месте на короткий миг Старший вытянулся и прислушиваясь к чему-то. — Не совсем, но пояснить что-либо не получившему благословение Тау сложно. Но, например я видел твоё горе и отчаяние когда Старшие по ошибке съели твоего чибика.

Слова Старшего вернули меня к тому неприятному воспоминанию, и всякое желание говорить дальше пропало. Вот только Наставник не посчитал моё молчание за причину оставить меня наедине с собой.

— Ошиблись они тогда сильно. Нельзя было так поступать даже с таким молодым Тха, каким был ты. Ведь это был очень любопытный опыт, более того весьма полезный для гнезда опыт. — Не знаю, почему, но слова Старика о любопытстве прозвучали для меня, как комплимент и подбодрили, гася просыпающуюся внутри тоску. — Я заметил в тебе тогда горе провала и тоску о потерянном живом существе. Это было неожиданно и ново.

— Значит сегодня Вы пришли за мной? — С надеждой неизвестно на что спросил я.

— У Тау — Тха не так много правил, и даже воля Старшей Самки и Охотника для нас не всегда закон, если мы видим её ошибочность. У нас есть возможность ощущать биение жизни.— Непонятно о чём говорил старец, на миг остановившись и окинул меня странным, изучающим взглядом. — Тау-Тха не любят бесполезных смертей. Мы не ценим ничего сверх того, что оно стоит для всех, и мы стараемся не врать.

Не совсем понимая о чём говорит старик, я тем не менее пытался запомнить каждое слово, Почти замирая, как на посту, впитывал каждое мельчайшее движение тела и каждый щелчок языка Наставника и мне откроется сокровенное. Нечто настолько важное, что перевернёт всю мою жизнь.

— Я и тебе не стану врать. — Опять сделал тревожную паузу, что буквально резанула по душе, заставляя пальцы, держащие копьё, посинеть от напряжения. — Я пришёл не за тобой.

Удар слов выбил из меня воздух и захотелось одновременно плакать и полезть на злобного старика с когтями. Меня всего трясло. Чувство предательства разрывало сердце и сдержать себя и не прострекотать что-нибудь грубое стоило больших усилий. Впрочем, следующие слова немного поправили ситуацию:

— Не нервничай так, за тобой приду на следующий год, а в этом надо было просто присмотреться к вашей группе, может, кто-то ещё бы выделился.

— Наставник, простите пожалуйста за этот вопрос, но зачем Вы испытываете моё терпение? — Смотря в затылок старцу, сформулировал я вопрос, который появился, когда тишина после очередной фразы Тау-Тха вновь заставила сцепить зубы.

— А ты молодец, заметил. — Кивнул он мне, не оборачиваясь, и окончательно замолчал.

Так мы и шли в молчании. Не знаю с чего решил придержать язык старик, а мне было о чём подумать. Хотелось взобраться на тёплый камень, успокоиться и спокойно подумать, как на стене, но в пути такое было недопустимо, а потому размышлять пришлось урывками.

По всему, выходит что Тау-Тха обратил на меня внимание давно и скорее всего предложит мне обратиться за благословением предков, но изначально это планировалось на следующую весну, а теперь что-то изменилось. Возможностей, на самом деле, всего две: Либо старик усомнился в выводе сделанном ранее и теперь решил себя перепроверить, либо же вывод у него остался тем же, но почему-то ему приходится начинать всё раньше.

Чего боятся Тау-Тха? На сколько я смог заметить, не так уж и многого. Уж точно не смерти или позора. По большому счёту, ни один Наставник не стремился стать Старшим в гнездовье. Казалось, им безразлично и всеобщее почтение, и тем более чьё-либо неодобрение. Впрочем, однажды мне довелось услышать, что Тау-Тха не любят незавершенности и всегда стремятся закончить любое дело. Значит ли, что вскоре должен закончиться мой срок или Тюди собирается уйти к предкам.

Озарение морозом прошлось по позвоночнику, и я невыдержав напора любопытства, озвучил его вслух.

— Вы скоро уйдёте к предкам?

— Смышленый. — Цыкнул мой старший. — Ага, не то чтобы совсем-совсем скоро, но вот привести тебя к Тау и передать свои знания, как планировал раньше, уже вряд ли успею. Вот и пришлось в этом году прийти в вашу группу. Тау оказались правы в очередной раз, и их проведение подтвердилось. Ты достаточно повзрослел, чтобы благополучно пройти ритуал, да и очень сильно этого хочешь сам. С чего вдруг? — Стоя перед огромным деревом, спросил он. И его спокойный голос и уверенное поведение заставили меня рассказать ему всё.

Всё, в буквальном смысле. Начиная с того дня, как я нашёл бесхозное маленькое яйцо и вместо того чтобы его съесть, задумался, а что же произойдет если его высидеть? Множество раз видев, как проклёвываются яйца нашего гнезда, я тогда подумал, может это тоже будущий Тха.

Я рассказал, как пронес в гнездовье яйцо, и как прятал его от всех, сохраняя в самом тёплом углу. Как с любопытством рассматривал проклёвывающегося чибика, и как было горько от того, что старшие отобрали его у меня, когда было явно видно, что он ко мне тянется, и он, возможно, однажды мог бы стать моим напарником на охоте.

Я рассказал, как много и горько плакал от обиды за провал и как было трепетно и тепло услышать советы старого наставника. Как после услышанных слов о том, что чего-то не понимаю, я стал много и старательно думать, над событиями и ролями тех или иных Тха в них. Как стал наблюдать за жизнью племени, всё больше и больше понимая как во взаимоотношениях своего выводка, так и у старших.

Хотелось ещё рассказать о много, о том как решился пойти в Тау-Тха, как ждал именно его и много, много других вещей и даже не заметил, как мы остановились. Наставник уже успел организовать нам небольшое гнездо в корнях дерева и теперь слушал меня с доброй улыбкой, складывая походные мешки и раскладывая провиант.

Под напором чувств и новизны ощущений первой охоты, я и не заметил как ночная тьма стала рассеиваться, а вечные спутника Тха — звёзды, ушли, чтобы спрятаться от солнца и дневных напастей. Время для охот — ночь, в благодатной тьме охотник может спрятаться и прокормиться. Пусть солнечные лучи и дают больше тепла, но вместе с ними пробуждаются огромные монстры, что легко могут убить и Большую Охоту, не то что пару зазевавшихся вне укромного места странников.

Что-то поняв из моей яростной речи, Тау-Тха пригласил меня разделить плоды охоты и, накормив, отправил вглубь ниши, подальше от неожиданных гостей, а сам устроился в куче листвы, расположив оба копья так, чтобы максимально быстро заблокировать ими вход.

— Спи, завтра нам предстоит длинный путь и к концу ночи мы, скорее всего, доберемся до нашей цели.

— Да, наставник. — С готовностью согласился я, закапываясь поглубже, но Я впал не в тот сон, думая о навалившихся на меня за один день новостях. Внутри всё кипело, и даже ритмичное движение мышц, не успокаивало.

— Чего не спишь? — Вдруг донеслось до меня от Тюди.

— Не могу успокоиться.

— Вопросы мучают? — Спокойно, с долей веселья спросил наставник.

— Да, то есть нет. — Я вновь стушевался и от стыда даже замер, прогоняя сонную дрожь. — Извините.

— Тебе не за что извиняться. — Вылезая из согретого ложа задумчиво произнёс Тау-Тха, почесывая нежные чешуйки у носа. — Это очень ценная привычка — думать. Спрашивай, что-то и у меня сна ни на кончик хвоста.

— А можно? — Неуверенно высунул я голову из своего укрытия. Причина такого недоверия была проста, Нянечки очень строго относились ко сну молодых Тха в период дневного почина, нередко наказывая беспокойных дополнительными заданиями по очистке пепельных ям и чисткие гнезда. Приятного в этой работе было мало. Пыль и пепел забивались в нос и стыки чешуек, раздражая непрерывным зудом, да, и постыдным считалось подобное наказание, чистить общественные ямы, вне своей очереди. Но спокойный и уверенный кивок старшего, позволил мне озвучить давно тревоживший меня вопрос. — А это правда, что Тау-Тха видят мир не так как Тха? Что предки говорят с Вами?

— Сложно сказать. Скорее это так, чем наоборот. Но ведь всё всегда сложнее, чем кажется, и ты, вроде, это смог понять и без меня? — Вопросительный взгляд в мою сторону заставил замереть, задумавшись, а так ли прав наставник? Но, нет он прав, я давно заметил, что простота некоторых знаний, переданных нам Охотниками или Нянечками далеко не столь... 'проста', что ли. — Вот-вот. Посмотри, да хоть на наши копья. Что ты видишь?

— Обычное, качественное копьё Охотника и малое походное копьё ученика. — С готовностью констатировал я, прекрасно понимая, что вопрос был нужен, чтобы помочь мне сконцентрироваться на новой теме.

— Точно, самые обычные вещи. В гнездовье такие есть у каждого Тха, а в оружейной хижине ещё и запас сложен, на всякий случай. А ты знаешь, что первое подобное копьё изготовил первый из Тау-Тха? И далеко не за один день.

— Но наставник. — неуверенно обратился я к старому Тха, когда он позволил себе сделать паузу, задумавшись о чём-то. — Разве Тау-Тха был настолько немощен? Ведь практически каждый охотник может сделать себе подобное оружие за неполный день.

— Вот видишь, просто и очевидно, но далеко не столько правильно, как кажется. — Хитро прищурившись глаза с сжавшимся буквально в щёлочку зрачком, наставительно поднял он палец. — Чтобы делать копья быстро, правильно и качественно, нужно знать, КАК это правильно делать, иметь нужные материалы и инструменты. Но, ведь кто-то должен придумать это всё впервые, а для этого пришлось много и тщательно трудиться.

Выбравшись полностью из укрытия и по стариковски потянувшись, Тюди взял моё копьё, как более лёгкое, и присел рядом со мной.

— По легенде, первый Тау-Тха со своим напарником потратили почти десять лет на то чтобы из тысяч проб, предложить Гнезду один, но правильный вариант. — Нежно проведя кончиками когтей по древку, Наставник протянул наконечник поближе ко мне, так чтобы даже слепящий солнечный свет не мешал рассмотреть конструкцию. — Смотри, что видишь?

— Обработанная часть нагрудной плиты Иглобрюха, крепится к древку в пазе. — Кажется я начал понимать к чему он клонит.

— Ага, а если присмотреться можно увидеть, что наконечник тщательно обработан. Его надлежащим образом прокалили по краям так, чтобы слишком крепкий материал правильно отслоился, создавая верную, острую грань. Затем его просверлили крутилкой в пяти местах, так чтобы высушенные стебли древесного плетуна не съезжали и надёжно прижимали наконечник к древку. Потом, так же просверлили древко и сделали паз, куда вставили наконечник. Затем всё это крепко связали и залили выделениями каменного слизня. Потом, как и наконечник до этого, сильно прокалили на огне, так чтобы слизь окаменела и склеила всё в единое целое. Я знаю, что вас учили, как правильно делать копья, и ты всё это знаешь, но ведь это всё надо было придумать, впервые сделать и проверить. А думал ли ты, сколько раз пришлось рисковать своими жизнями первым охотникам, выходя против врага с непроверенным оружием, только для того, чтобы в гнезде смогли решить, что копьё получилось надёжным или нет? Сколько очень смелых Тха погибли, рискнув и обнаружив, что наконечник слишком слаб, или плетение нитей плетуна недостаточно прочное, или древко не выдерживает удара из-за неправильного распила и сверления? Многие достойные сыны и дочери гнезда жили и умирали ради такой простой штуки, как копьё, которое даже ты сможешь сегодня собрать за день-два.

Наставник оставил мне копьё, а сам вернулся к своему месту сна. А я по новому смотрел на такое привычное оружие, успев позабыть о изначальном вопросе.

— Как и обычное копьё, простыми способностями можно назвать и дары предков. Да, мы, а вскоре, возможно, и ты, видим мир шире обычных Тха. Да мы 'слышим' волю предков, что помогают нам, но это не даётся за так. — Наставник сделал паузу, вновь задумавшись о чём-то. И когда я уже почти провалился в объятья сна, добавил. — Ничто никогда не даётся за так, особенно если цену ты заранее не знаешь. А теперь спи.

Вечер встретил меня прощальными лучами светила и голосом Наставника, что просил проснуться. Быстро вскочив и проведя утренний моцион по очистке кожи и одежд, я вскоре был готов к дальнейшему пути.

Сегодня, после сна и разговоров с наставником, я чувствовал себя гораздо спокойнее и свободнее. Мысли не улеглись совсем, но и не отвлекали больше столь же сильно, как днём ранее. Я шёл следом за стариком и старался услышать и увидеть, как можно больше. Ранняя весна и первые солнечные лучи пробудили травы и деревья, всё ликовало и спешило продолжить род. Тут и там встречались чибики, что перелетали с ветку на ветку, охотясь на мелких хитинчиков или играя друг с другом. Было любопытно и немного страшно, ведь не находясь в укрытии, мы в любой момент могли бы стать жертвой нападения больших и диких охотников. Как говорил Старший Охотник, в лесу каждый Тха и охотник и жертва, и только наши навыки позволят нам не превратиться в чужую пищу. А мне сейчас приходится целиком и полностью положиться на навыки старого охотника, слишком уж мало я знаю и умею, и от этого было немного неудобно. Словно меня нарядили в прошлогодние одёжки и они оказались мне маловаты. Очень было обидно признавать себя никчёмным, а не полноценным напарником, способным поддержать своего друга в трудную минуту.

Меня оправдывало лишь то, что Старший знает, что делает и это тоже урок, через который мне придётся пройти, чтобы стать сильнее и мудрее.

— Красиво. — Непроизвольно щёлкнул я, когда лес неожиданно расступился небольшой поляной, залитой лунным светом.

— Ага. — С готовностью согласился Тюди. — А ещё в моей молодости эти цветы открывались на десять дней позже дня Самой Длинной ночи. Подумать только, как быстро меняется Мир. Возможно уже ты застанешь, что мир снова, как в сказках, станет тёплым. Ладно, идём, уже скоро. Утро уже встретим на месте. Думаю, тебе понравится.

Выделив мне немного времени осмотреть красивое место, наставник повёл меня дальше. Правда идти действительно осталось не так и много, и вскоре мы вышли к границе леса, у подножию холма.

— Ну вот мы и пришли. — Сказал наставник, переступая невидимую полосу, отделяющую лес от открытого пространства, а я застыл не веря своим глазам.

Сколько слухов и сказок бродило в гнезде об этом месте. Сколько восторженных шёпотков слышалось от моих сверстников, сколько мечтаний было связано с возможностью хоть раз оказаться здесь. Да, каждый Тха, из младших, отдал бы с готовностью по когтю с каждой руки за возможность хоть одним глазком увидеть это.

'Каменное гнездовье Тау'. Так называли это место, и оно действительно оказалось таким.

На вершине холма находились каменные строения. Снизу казалось, что частокол установленных вертикально глыб подпирает небеса, и на некоторых из них восседали Тау-Тха, застыв в позе стражников. Чёрные камни на фоне звездного неба не подавляли величием, а провоцировали поскорее взобраться, поудобнее устроиться и расслабиться, воспринимая мир и небесные светила.

— Правда, красиво? — Выдернул меня из восхищенного созерцания немного ироничный голос. — И как и с копьём, всё просто и сложно одновременно. Простые камни, простая обработка, простые Тау-Тха в созерцании, но как предки это соорудили или почему мыслится именно на этих камнях так привольно — неведомо.

— Пойдём. — Так и не дождавшись ни слова в ответ, подтолкнул меня в спину Тюдь. — Для всех, пришедших сюда есть ряд правил, и тебе придётся им следовать. Перво наперво — НЕЛЬЗЯ отвлекать созерцающих, часто Тау-Тха стоящие на стене настолько погружены в общение со своим Тау, что тебя просто не услышат. Ещё, нельзя шуметь. И третье, на Камни размышлений можно взбираться только по моему разрешению. Впрочем, мы ведь за этим сюда и пришли?

Подъём оказался не столь прост, и взбираться пришлось, то и дело опускаясь на четыре конечности, но вблизи величие установленных камней поражало ещё больше. Огромные, в три, а то и пять моих ростов, они исполинами вздымались вверх, услужливо предоставляя желающим пористую поверхность для удобства вскарабкивания. За первой линией из камней, располагалось стандартное, деревянное ограждение от неожиданных гостей, а за ним, практически обычное гнездовье. Впрочем, обычность внутреннего убранства нисколько не принижает величия этого сооружения. Странным было только количество обитающих здесь Тха и то, что кроме меня не наблюдалось никого, моложе возраста совершеннолетия.

— А что ты ожидал? Здесь не полноценное гнездовье. — Тут же ответил на мой вопрос Тюди. — Здесь обитают только Тау-Тха, решившие уединиться и уделить больше внимания познанию себя и мира. Наши потомки, как и ты, живут в гнездовьях. И да, Тау-Тха ни чем от Тха не отличается, и наши яйца едины со всей кладкой.

Поблагодарив наставника за разъяснения, я последовал за ним. Как оказалось здесь мы побудем всего один день, который мне разрешено было провести на камне. По словам Наставника, мы сюда и пришли за тем, чтобы я в спокойствии смог подумать над несколькими вопросами, которые, по традиции, приведшие молодого соискателя, наставник задаст перед самым восходом. А до этого мне надлежало привести себя в порядок после похода и хорошо покушать.

О сне, в подобной ситуации не было и речи. Я просто обязан был осмотреть всё вокруг, чем и занимался, до тех пор, пока первые лучи светила не стали проглядывать из-за горизонта, немного обжигая глаза сквозь широко распахнутые зрачки. Само собой, глаза быстро подстроились, но исследовать дальше мне не дал Тюди, подозвав и приведя к свободному камню

— Здесь и сейчас начнётся твой путь к приобщению к Тау, и этот день — последняя для тебя возможность принять решение или передумать. Для этого я обязан тебя предупредить, что принятие Тау весьма болезненный ритуал, через который проходят едва каждый третий, остальные остаются с предками и не выходят из глубин никогда. Запомни, давно было замечено, что, как правило, возвращаются те Тха, который чётко понимали чего хотят, и их желания не противоречили потребностям Гнездовья. — Старик сделал паузу, вновь о чём-то размышляя. — А потому я задам тебе три вопроса над которыми тебе предстоит подумать сегодня днём. Первый, зачем ты ищешь благословения Тау? Второй, готов ли ты потратить свою жизнь на это своё желание? И последний вопрос, что такое для тебя Тау?

— Но наставник, откуда я могу знать, что такое Тау, если все всегда говорят, что это просто предки? — Неуверенно спросил я, стоя под камнем для размышлений.

— Но это не мешает тебе над этим поразмышлять, не так ли? — Хитро прищурился наставник и кивнул мне вверх.

Пазы, используемые не одно поколение соискателями и Тау-Тха для подъёма наверх, буквально выполировались со временем, но это не мешало удобству. Взобравшись на самую вершину, я по привычке попытался присесть, держась когтями за поверхность и обхватить хвостом насест для стабильности, и только тут сообразил, что камень был неестественно тёплый для окружающей среды. Сидеть на нём оказалось удобно, и тёплый воздух, поднимающийся вверх, играл по чешуе приятным ощущением спокойствия. Наверное, это действительно было идеальное место для созерцания и размышления. Казалось весь мир лежит у тебя в стопах и твои мысли могут коснуться крон деревьев и виднеющейся вдалеке глади Великого Озера, где собственно и обитают Тау, непрерывно защищая Гнездовья Тха от Глубинных Джа.

И что я должен подумать над вопросами наставника? То, что далеко не все пошедшие к Тау Тха возвращаются назад, я знал и так. В гнезде говорят, чтобы заручиться поддержкой Тау, надо встать между Тау и Джа и те взвесят твою душу и твои мысли. Если в тебе окажется больше эгоизма и трусости, Джа заберут тебя, но если твоя воля крепка и цель достойна, Тау вступятся за тебя и спасут от демонов холода. Так ли это — не знаю. В это верят. Но ведь это в первую очередь будет зависеть от того, что такое Тау? А это третий вопрос наставника и непохоже, чтобы он сам понимал каков верный на него ответ. Как же можно тогда верить, что Тау и Джа борются за каждого Тха, если кто или что такое Тау даже непонятно. Если они души предков Тха, то почему они не защищают все свои кладки? А если они связываются только с Тау-Тха, то почему и они не могут вразумительно ответить на этот вопрос?

И что тогда остаётся в остатке? На первый и третий вопрос я ответить не могу, и только на один знаю верный ответ. Готов ли я за шанс получить возможность ПОНИМАТЬ жизнь, закончить свой путь в хватке демонов глубин?

Да, однозначно 'ДА!'. Я чувствую, что если я не смогу добиться хотя бы такого же понимания, как у наставника Тюди, я буду несчастным. А зачем мне множество циклов прозябания, когда я буду знать, что мог рискнуть и получить мечту? Возможно именно из-за похожих мыслей Старший Охотник гнезда, в молодости отказавшийся от испытания, всегда злится и расстраивается, когда встречается с очередным Тау-Тха? Хочу ли я рискнуть всем, если даже для всеобщего признания не обязательно жертвовать собой?

Отказаться и жить, как Старший Охотник? Вечно разочаровываясь в себе? Ну уж, НЕТ! Завтра я опущусь в воды Священного Озера и пусть Тау, кем бы они там ни были, рассудят меня.

Эпоха IV. Этап III. РОЙ.

Интересная особь попалась довольно быстро. Буквально на следующую весну, после принятия решения окунуться в чужую жизнь, на берег моего водоёма пришла пара Тха и Тау-Тха. За последние несколько сотен лет, это стало некоей традицией, что ко мне для внедрения Ядер приходит именно пара особей, из которых один становился своеобразным наставником, а второй на несколько сезонов после объединения с Роем превращался в ученика, перенимая часть полученного старшим жизненного опыта.

Заинтересовала меня особь тем, что оказалась самой молодой из всех, кто добровольно шли к симбиозу и, в тоже время, одной из самых спокойных и целеустремленных. Чувство жизни говорило, что данная особь была необычна. Её внутренний мир был в гармонии, и вибрации организма не выдавали опаски перед лицом риска, словно особь была рада любому из возможных исходов.

Когда тело опустилось в холодную воду, водоросли оплели его и мои части устремились внутрь, блокируя болевые ощущения и обеспечивая непрерывность жизненных процессов молодого Тха. Водоросли, направляемые моей волей, проникли в ротовую полость и лёгкие, принимая на себя обязанности по обеспечению дыхания. В такой форме, при внешнем управлении Библиотекой, обычный Тха мог бы просуществовать не один десяток ночей. Впрочем, столько времени вряд ли понадобится, даже в том случае, если слияние я буду формировать вручную, обеспечивая максимальную надёжность и перестраховку.

Ожидаемо, ничего этого не понадобилось, организм оказался достаточно развитым и стабильным, чтобы успешно вместить нужный для нормального функционирования симбиоза объём биомассы Роя. Ганглии сформировались на месте, перехватив доступ к потокам восприятия реципиента и взяли под контроль ухо, давая доступ к общению.

Отработанные множество раз, методики оправдали себя и сейчас. Через несколько дней, тело со мной внутри было выброшено Роем на берег.

— Дзири, ты меня слышишь? — Раздался старческий голос над нами, когда волна отхлынула оставляя тело на галечном берегу. Подкрепив свои слова несколькими несильными шлепками по лицу, старый Тау-Тха привёл моего донора в чувство. — Фух, живой. Поздравляю, малыш, ты справился.

— На...кха-кха-кха... — Попытка что-то сказать, закончилась для донора спазмом. Выплёвывая из лёгких и желудка остатки воды и водорослей, он согнулся в клубок, и тут я ничем помочь не мог. Но вот, организм чуть-чуть прочистился и особь смогла вновь попытаться заговорить. — Наставник, а у Вас не найдётся чего-нибудь поесть?

— Найдётся, найдётся, вставай. — По-доброму рассмеялся старик и подал нам, крепкую для своего возраста, руку. — Все, кто приходит в себя, хотят есть, так что и для тебя припасено. Пойдём.

Старик подпёр плечом слегка покачивающегося от слабости донора и привёл его в явно заранее приготовленную нору в корнях прибрежного дерева. Подтолкнув нас ко входу, Тау-Тха пролез следом. Выкопав из земли, обёрнутое в плотный лист, запечённое мясо, он стал кормить донора.

Убедившись, что начальная фаза прошла и теперь надо просто дать двум организмам притереться между собой, я стал изучать пространство. Первым же делом обратился к Рою старого Тау-Тха, и этим получил сразу две новости. Во-первых, Рой с готовностью ответил, позволив мне считать состояние тела 'Наставника',а во-вторых, Тау-Тха встрепенулся, явно ощутив моё внимание.

Щёлкнув языком, что-то неразборчивое, старик покачал головой. А мне пришлось спешно сортировать полученную информацию. Из считанной информации выходило, что организм старика изношен весьма существенно, более того часть органов уже перестали справляться со своими обязанностями и Рой принял их на себя, продлевая жизнь донора, ценой понизившейся производительности союза. Но это информация была всего-лишь одним из важных для меня пунктов, вместе с тем, что Тау-Тха ощутил изменения Роя, это сообщило мне гораздо более важное.

Старый Тха оказался на границе, переступи через которую, он смог бы перевести взаимодействие с Роем на совершенно новый уровень. Начнём с того, что часть нервной ткани донора была заменена Роем, на свои части, как потерявшие способность выполнять основные обязанности. Добавим к этому то, что индивид сумел настолько подстроить свою нервную ткань и мыслительные шаблоны, что Рой смог полноценно встроиться в них. Другими словами, Рой Тюди, так звали Тау-Тха, адаптировался к сосуществованию со структурированным сознанием, что смог различать направленные к нему посылы.

К чему это привело? Например к тому, что чувствительность Тюди к восприятию Роя, была настолько высокой, что он мог пользоваться чувствами симбионта, как своими. Да, это откровение для меня стало настолько неожиданным, что разом пошатнуло веру в свои прогнозы, ведь я рассчитывал, что нечто подобное станет доступно нашему союзу только через сотню-другую поколений взаимной адаптации. А тут, мне в руки попадается особь которая стоит на самой границе, и, похоже, если бы не старость, уже через лет десять, могла бы переступить её. Используй Рой, как и раньше, всю свою мощь на то чтобы адаптироваться и собирать информацию по процессам, шанс был бы весьма верным, но ресурсы Роя тратились не по назначению, что в результате практически ставит крест на моей надежде. По крайней мере, в ближайшее время.

Впрочем, полученный опыт успешного слияния никуда от Роя не денется, и попав в Библиотеку послужит статистической основой для выработки новой цепочки реакций для ускорения процессов в будущих поколениях. А мне, встроив новые данные в свои знания, стоит уделить больше внимания моей особи, которая должна вскоре пробудиться.

Инициировав выработку своими частями лёгкого мышечного релаксанта, я одновременно стимулировал нервную деятельность Донора, выведя его из сна.

~ Приветствую тебя, Тха. — Первым вышел я на контакт с особью, параллельно контролируя его состояния. Не хватает мне страха или истерики.

— Приветствую и тебя, Тау. — Неуверенно ответил мне парень, удивив самоконтролем и готовностью к сотрудничеству.

~ Раз ты пошёл на ритуал, значит ты знаешь, чего хочешь. — Пошёл я по оптимальной схеме взаимодействия. — И, раз вышел из Священного Озера, твоя воля была принята.

— Да, предок. — Согласился с моими доводами парень.

~ Чего же ты хочешь?

— Я хочу понимать Жизнь. — Тут же выстрелил словами Тау-Тха, буквально вскипев гормонами. — Хочу знать, почему и что происходит. К чему стремятся и почему.

~ Ты хочешь власти над прочими Тха? — Аккуратно попытался сместить вопрос я, опасаясь, что сильная воля данной особи окажется всего лишь целеустремлённостью инстинкта продолжения рода.

— Нет, власть и уважения я мог бы получить и не рискуя собой. Но мне это не интересно. Я хочу узнать, что движет жизнью. Почему Тха ведут себя так, как ведут. Почему Хитинчики нападают весной и отступают от огня. Почему Чибики живут стаями, и как они между собой разговаривают. — Парень всё говорил и говорил, и если бы я был Тау-Тха, я бы улыбнулся, насколько простые, на первый взгляд желания, сложны в своей сути, и как многого хочет эта молодая особь. Ведь познать даже одно направление из перечисленных им — несбыточная мечта. Бесполезная, слишком глобальная цель, ведущая лишь к бесконечному циклу познания.

Дикая, необоснованная мечта существа, непонимающего, что же он попросил. Мечта, достойная быстрой смерти. Но не от меня. Ведь это и моя цель — Познать Жизнь.

~Ты ищешь знаний? — Вновь попытался свести вопрос к условности. Ведь знания, как готовый результат это не цель, это всего-лишь инструмент.

— Знания мне тоже понадобятся, но я хочу научиться понимать, хотя бы, как это делает Наставник. — О-хо-хо, знал бы ты, чего хочешь. Похоже, твой наставник не понимает жизнь, он скорее сумел одним из первых 'услышать' её. Опять таки, а почему бы нет. Это будет полезный опыт в адаптации чужих знаний, как способ развития взаимодействия между Роем и Тха.

~Тебе придётся много трудиться, чтобы достичь этого, но я помогу тебе. — Принимая решение, дал добро я.

— Тюди говорил, что всё имеет цену, и самой большой она оказывается когда её не знаешь. Что Тау потребует за свою помощь? — Ух ты блин, какие мудрости изрекает сие чадо.

~Твоя жизнь и труд.

— Договорились. — С готовностью подтвердил эта наивная особь. — А как мне к тебе обращаться?

~ Зови меня Тау, другого тебе не остаётся.

— Хорошо. С чего начнём? — Не контролируй я мышцы, пацан бы подскочил потирая лапки в желании действовать.

~ Первым твоим заданием, что позволит пройти по пути твоей цели, станет получение всех знаний, что тебе сможет передать Наставник. Только когда ты сможешь постигнуть наставления учителя, появится смысл двигаться дальше.

— Да, Тау. — Ответ пришёл скомканным лепетом, что и неудивительно. Донор ещё не до конца восстановился, а впрыскивание успокаивающего коктейля моими частями существенно содействовало расслаблению и умиротворению.

Спешить здесь и сейчас не стоило. До вечерней побудки у Тха было ещё достаточно времени, а ближайшая ночь, должна была стать существенной вехой в развитии. Пока чувства новизны и радости приобщения не померкли под пластами новых эмоций, организм должен усвоить информацию на фундаментальном уровне. Всё же, память и разум являются частью таких процессов, всю сложность которых весьма затруднительно повторить. Самокомпенсируемые системы Доноров вполне успешно справляются с поставленными жизнью сложностями, и существенная нагрузка на Рой ложится именно в том, чтобы не мешать тому, что есть.

Запоминание же информации и её осмысление, в рамках системы, очень сильно зависят от сопутствующих процессов. Не раз мне доводилось наблюдать, что положительный или негативный опыт проявлялись в формировании мышления Тха тем сильнее, чем ярче и более эмоциональными были ситуации получения оного. Казалось бы, мелочное открытие, совершённое на Охоте, под действием гормонов и азарта, могло перекроить восприятие разумного существа весьма радикально.

— Подъём, Дзири. Подъём. — Оторвал меня от размышлений голос наставника. Старый Тау-Тха разгрёб кучу листвы и тормошил нас, пытаясь пробудить Донора.

— Да, наставник. — Разлепляя глаза, пролепетал Дзири, практически насильственно переводя своё тело в вертикальное положение.

— Давай, давай. Вставай, пока солнце ещё высоко, нам надо с тобой многое успеть. — протягивая сушёное мясо ученику, наставник не спеша перечислял. — Надо обсудить, что и как мы будем с тобой изучать. Определиться, к чему у тебя лежит сердце. Научиться охотиться и выживать, как самому так и с напарником.

— Одному? — Пережёвывая жёсткое мясо, тут же приступил к разговору молодой Тха.

— Доедай. Всему своё время. — Отрезал наставник.

Доев свою пайку и по привычке проверив состояние одежды и оружия, Дзири подошёл к стоящему на входе наставнику.

— Красиво, не так ли? — Привлёк внимание ученика к происходящему на улице наставник, и ему пришлось согласиться.

Несмотря на слегка слепящее солнце, мир был красив, и озеро, расстилавшееся недалеко от своеобразного пристанища Тха, действительно выглядело выразительно. Отошедшее полностью от льда, оно дышало жизнью. Тёмный омут вод таил в себе неизведанные страхи, но блики света на лёгкой ряби скрывали возможных монстров, порождая покой. То тут, то там порхали небольшие чешуйчатые создания на перепончатых крыльях, охотясь на жуков и обитателей озера, неосторожно приблизившихся к глади поверхности. Из леса вышло небольшая стая крупных хитинчиков. Ведомая Старшим Стаи, она приблизилось к краю озера и поспешила на водопой.

— Красиво и опасно. — Вновь констатировал старик. — Священное Озеро, что одновременно стало пристанищем Тау и Джа. Оно даёт и отбирает жизни, но Мир всё так же водит хоровод вокруг него. Чья-то жизнь становится чьей-то смертью. Вечное колесо рождения. И стать частью его естественно и правильно. Однажды каждый Охотник станет Дичью и противиться этому мерзко, но роль свою нарушать нельзя.

Своеобразный урок на выходе из логова не был чем-то новым для Дзири. О смысле Жизни и месте в Мире ещё с малышами говорили наставники и охотники Гнезда. О том, как правильно быть частью племени, о том, почему иногда с охоты не возвращаются даже самые опытные из соплеменников, и откуда берутся дикие хищники, стремящиеся опустошить гнездовье, всё это давно было объяснено и, переминаясь с ноги на ногу, он хотел озвучить вопрос о причинах, почему наставник решил начать урок с ним именно с этого. Словно услышав мысли молодого Тха, Тюди, повернулся и взглянув прямо ему в глаза, сам озвучил этот вопрос:

— Ты удивляешься, почему я говорю тебе эти избитые вещи? — Увидев подтверждающий правоту кивок, отвернулся, вновь рассматривая покой и непрерывное движение творящиеся над гладью Священного Озера. — Как и с копьём, простота этих слов слишком сложна, чтобы её игнорировать, и первые наши занятия мы посвятим тому, чтобы понял их и принял.

— Но, Наставник? — Попытался возмутиться Дзири, но резкий неодобрительный щелчок языка старика, в буквальном смысле заставил прикусить кончик своего.

— Ты уже не просто Тха, ты един с Тау, а потому — ЗАТКНИСЬ! — Едва не рыча надавил на ученика в миг преобразившийся из старика в опытного и сильного Охотника, Тюди. — Учись думать и слушать.

Говорить, что мой Донор удивился, это всё равно, что не сказать ничего. Он буквально впал в ступор, настолько резко отличался образ сильного и уверенного в себе существа, с тем, что он видел до этого. Добрый старик-наставник, оказался тем ещё зубастым монстром, не терпящим посягательств на своё право.

— Если я сказал: 'стой и смотри', ты будешь стоять и смотреть. — Прошипел вновь наставник, и мой Донор, буквально вытянулся весь, готовый вот прямо сейчас, бросить всё и выполнять, что от него требуют, ещё правда не понимая, что именно. — За мной.

Выведя Дзири к одиноко стоящему пню на самом краю обрывистого берега, он заставил его разоблачиться и залезть на него.

— Сегодня ты должен будешь стоять здесь и думать над моими словами. К утру я жду от тебя ответов на следующие вопросы: 'Почему я начал наши занятия именно со своих слов о цикле жизни?', 'Куда мы будем двигаться дальше?'

— Да, Наставник. — Выполняя распоряжение учителя, Дзири залез на пень и стал смотреть вдаль.

~ А твой наставник не прост. — Решил я отступиться от принятого чуть ранее решения не вмешиваться в обучение Донора.

— Почему? — Сникнув, спросил Тху.

~ Что 'почему'?

— Почему он стал таким жёстким, он же добрый?

~ А каким ты его знаешь? — Словно беря за руку слепого доверчивого мальца, начал подсказывать я.

— Он всегда помогает, он внимательный и мудрый... А сегодня, его словно мелкие хитинчики под хвост покусали.

~ Ты не прав, он и раньше был таким.

— Нет! — Горячо вступился за своё мнение Донор. — Он добрый. Наверное это из-за меня. Я его сильно разозлил.

~ Да, изменения из-за тебя, но причина не в тебе. — Попытался объяснить я. — Ты видел его хоть раз на Охоте?

— А? А причём тут Охота? — Растерялся Дзири.

~ Ответь. — Повторяя тембр голоса разозлённого наставника, надавил я.

— Нет, мы не охотились вместе, но он всегда был добр ко мне.

~ Добр? Именно к тебе?

— Нет, конечно, ко всем нам. — Не на долго задумавшись, продолжил он.

~ К кому именно?

— Ко всем Тха. — Неуверенно предположил он. — Хотя нет, только к маленьким Тха, а вот Старший Охотник его немного побаивался.

~ Вот видишь? Вот тебе и ответ.

— Ты хочешь сказать, что Старший Охотник знал, что Тюди на самом деле злой и только притворяется хорошим?

~ Ошибочный вывод. Подумай ещё.

— О чём подумать? Старший знал, что Тюди злой и потому испытывал к нему неприязнь, а я раньше думал, что он просто завидовал. — Сам толком не веря своим словам, безмолвно произнёс парень.

~ Разве?

— Да что ты от меня хочешь? — Почти вспылил Донор.

~ Всего-лишь, чтобы ты подумал и сделал выводы, с кем и при каких условиях, как себя вёл Наставник, взявшийся передать тебе свой накопленный богатый опыт. — Спокойно и размеренно объясняю причины своих слов и действий.

— Как? — Чувствуя себя младенцем, насупился Тха.

~ А как ты раньше наблюдал и делал выводы? Для тебя же не впервой ситуации, когда ты что-то не понимаешь? — Такую подсказку он уже не мог не понять.

— То есть надо понять причины, тогда станет понятны и цели. — Наконец-то отстранившись от эмоций, сделал вывод Дзири. — Старший Тюди всегда был добр и щедр с нами, но не всегда столь же терпелив со старшими Тха, особенно с теми, кто отказался от испытания на Тау-Тха. Может он добр именно к Тха, не дошедшим до периода созревания? Может в этом весь вопрос? Похоже, что провалившие или отказавшиеся от испытания теряют в его глазах право на жалость?

~ Преждевременные выводы. — Предостерег я его, впрочем не отвергая основного направления размышлений.

— Да? Хотя...да. Я-то прошёл испытание, но он и ко мне зол. Может 'неправильное состояние' не в том, что он злой, а тогда, когда он был необычайно добр? Но тогда, получается, что он специально так себя ведёт с детьми. Но зачем?

~ Не 'зачем', а 'почему'. — Поправил я Донора.

— Почему? Потому что они дети Гнезда. — Дойти до подобной мысли организму ещё вчера бывшему самому 'ребёнком' и не пройдя через период первого потомства с пробуждением родительских инстинктов, задача не простая. — Но, тогда, получается, что я в его глазах перестал быть ребёнком, требующим особого подхода. Он воспринял меня равным?

~ Возможно, постарайся в дальнейшем посмотреть и подумать ещё. Возможно эти выводы тоже преждевременны. — Попытался предостеречь я разумного от ошибочного принятия какого-либо вывода, как истину в последней инстанции. — А теперь, когда ты смог частично разобраться в причинах его поведения, не думаешь ли ты, что стоит подумать над его задачами?

— Почему Цикл? Куда мы будем двигаться? — Про себя произнёс вопросы Тау-Тха и окончательно абстрагировался от мира, окунаясь в размышления. А Жизнь вокруг шла своим чередом, давая сотни и тысячи подсказок.

В тот, самый первый день, я больше не выходил на контакт с донором, предоставляя ему возможность испытать себя и начать свой, исключительный поход во тьму неизведанного. Само собой, ответ, данный им наставнику, не мог быть ни абсолютно правильным, ни абсолютно ошибочным, но это и не было столь уж важно. Как и для меня, для старика оказался важен подход. Наша особь должна была определиться со своей ролью и местом в Жизни. Какое бы направление Дзири не выбрал, было важно чтобы он смог не просто мечтать, а стал ассоциировать себя и своё развитие именно с идеей. Попутно же Тюди, путём нехитрой манипуляции смог вбить в подсознание ученика, что каким бы он забавным стариком не являлся, он будет оставаться Наставником, и его воля будет доминировать.

Так начался наш совместный путь в роли Тау-Тха Дзири. К сожалению, спасти жизнь наставнику, или хотя бы существенно её продлить, было вне моей власти. Зато стимулировать молодую особь впитывать знания обильно предоставляемые старым Тха я мог. Помогая концентрироваться на словах наставника и местами подсказывая, что и как лучше делать, я помогал своему донору тренировать свою нервную ткань к оптимальному соответствию для взаимодействия с Роем.

Порой приходилось абстрагироваться от восприятия Ганглия, запираясь в радиусе внимания одного из ядер, чтобы позволить инстинктам Роя подстроиться под осознанную стимуляцию нервной ткани донора. Пусть и не столь быстро, как при моём личном вмешательстве, Рой умудрялся адаптироваться несколько глубже. Похоже, мой разум усложнял процесс, не позволяя системе автоматически калибровать себя.

Тренировки, медитации и размышления на самые разные темы, заставляли Донора развиваться равномерно, без лишних перекосов в стороны. Тренированное и адаптированное к нагрузкам тело работало выверено и точно. Разум приобрёл гибкость и тот фундамент прикладных знаний, что позволял делать первые выводы и проводить наблюдения и опыты.

Однажды вечером, стоя над бездыханным телом наставника, что ушёл во сне, Дзири шептал ритуальные слова прощания:

— Тепло изгонит Хлад, Тау храните Тха... — Кончина Тюди витала в воздухе уже давно, но даже ощущая, как органы отказывают один за другим, он спешил передать свои знания Дзири, и тот впитывал их словно губка.

При моём содействии, ему удалось в рекордные сроки синхронизироваться с Роем, открыв в себе восприятие жизни. Всецело посвятив себя именно направлению восприятия, Донор частично упустил возможность усиления своего тела, путём калибровки роли нитей из частей Роя в работе мышечного каркаса. Впрочем, даже будучи не столь крепким, как Тау-Тха, пошедшие путём баланса, он был существенно сильнее и быстрее представителей вида-прародителя.

— Что мы теперь будем делать, Тау?

~ Двигаться к цели. — Прозвучал единственно верный ответ.

Эпоха IV. Этап III. Тау-Тха. (Дзири).

Подумать только, как быстро летит время. Казалось буквально вчера я выходил из родного гнезда, уверенный буквально всем своим существом, что через ночь, максимум две, вернусь назад, и вот я возвращаюсь. Десять полных зим прошло, из которых только первые три мне довелось быть учеником Тюди, в остальном же пришлось самому прогрызать себе путь в понимании Жизни.

~ Тоскуешь от одиночества? — тут же уловил моё настроение и мысли Тау.

— Скорее нет, чем да. Просто, родные места тронули что-то в сердце. — Задумавшись, по давней привычке, над словами Духа Хранителя, шиплю я. Слишком часто его высказывания или предположения оказывались ценными советами, чтобы упускать их. — Ты уверен?

~ Ты справишься. — Уверенные щелчки подбодрили, впрочем отвечая не на тот смысловой вопрос, что я хотел выразить. Ещё один длинный урок мне. Тау никогда не упускал возможности поддеть меня, в случае если я не достаточно полно и точно формулировал мысли.

— 'Порядок в голове выражается в порядке речи.' Не так ли? — Тяжело вздохнув, шепнул я, признавая правоту не высказанного замечания.

~ Ты прав. Да, пришла пора тебе взять себе ученика. Собранного опыта и знаний у тебя достаточно и потерять их стало бы подлостью.

— Но это ведь не единственная причина? — Вновь задал я вопрос, на который Тау старательно не давал ответа всю нашу дорогу к Гнезду.

~ Цель практически никогда не бывает единственной, даже засыпая Тха, как минимум рассчитывают выспаться и проснуться. — Мне показалось Тау вновь хотел соскользнуть с темы, но, замолчав на миг, голос продолжил. — Мы с тобой упёрлись во что-то и мне кажется, ученик позволит тебе переступить через проблему.

— Проблему? — Глупое возмущение, которое непременно возникло бы в начале моего пути Тау-Тха, лишь отметилось на дне ощущений, тут же отброшенное в сторону рациональными мыслями. — С твоей помощью я успешно продвигаюсь к той цели, что давным давно себе поставил. С каждым днём я всё больше и лучше понимаю процессы, формирующие Жизнь.

~ Чего ты смог достичь с первого дня нашего знакомства? — С оттенком иронии спросил голос.

— Я научился слышать тебя, научился ощущать стремления живых существ, укреплять себя телесно и духовно, ощущать и понимать движение мира. Ты же сам сказал, что мне удалось даже невозможное, предугадывать и понимать мысли Тха, что, опять таки по твоим словам было почти нереально.

~ А так же ты сумел подчинить Чибика, более того смог объединиться с ним в единое Тао. — Не постеснялся одобрить мои свершения Тау, озвучив, наверное, главное для меня достижение. — Но сколького ты добился за последнюю зиму?

— Я смог увидеть глазами Чибика. — Наверное самое важное достижение озвучил я.

~ И что в этом нового? — Вот теперь неодобрение в голосе было просто грустным, что резануло хуже яда сарказма, который иногда позволял себе Тау.

— Но... — Хотел я возмутиться, вдруг осознав, что на самом деле граница, ведь и в самом деле оказалась слишком тонка. То же восприятие полёта Чибика я смог ощутить четыре зимних сезона назад. Отделить запахи и приблизительно понимать вкус, на третье лето, как смог приручить чибика. Да, зрение самое сложное восприятие, но и объединившее нас Тао развивалось постоянно и во мне, и в моём крылатом товарище, а это значит, что лично моего достижения тут максимум на треть.

Неужели Тау прав, и я упёрся в стену? Но тогда куда же я двигался последнее время? Куда мне стоит двигаться, чтобы расширить понимание? В конце концов, чем сможет мне помочь ученик? Где та нить, что, по мнению Тау, должна помочь мне двинуться вперёд, разорвав порочный круг?

Подтолкнув плечом засевшего на нём Чибика, я попросил его полетать по округе, пока я не вернусь из Гнездовья. Не то чтобы это гнездовье было единственным, которое существовало в округе Священного Озера, оно даже не было единственным, которое мне довелось посетить лично, но память о том, как закончилась судьба прошлого моего приручённого крылатика, подтолкнула меня не рисковать своим другом.

Да, я уже далеко не тот малец, мнение которого нянечка могла проигнорировать, а большой и зубастый Чибик, это не новорожденная закуска, но зачем кого-то провоцировать, тем более, когда идёшь подыскивать себе достойную кандидатуру в ученики.

Проводив взглядом серое тельце с перепончатыми крыльями, вытянутой шеей и головой треугольной формы, невольно вспомнил первое задание, выданное мне Тау, после смерти наставника. Как он тогда сказал? 'Каждому Тха нужен напарник, даже Тау-Тха. Найди его себе.' Почти три сезона я пытался понять, кто или что может и должен стать мне напарником. Именно в тот период я посещал одно гнездовье за другим, присоединяясь к чужим Выходам, и даже нескольким Большим Охотам. Молодого и сильного Тау-Тха с готовностью принимали в любом гнездовье и много самок приглашали заложить с ними кладки, но ни один из Тха мне не подошёл. Даже Тау-Тха особо не приживались со мной, не смотря на помощь моего Тау и вполне достойное к тому времени ощущение Жизни. Толку от всего этого, если дух полностью покрывал мои потребности в общении, а ощущения живых были на порядок эффективнее в охоте, чем даже лучший из Тха-напарников.

Понять, кто мне нужен, я смог только после того как получил подсказку от Тау. Дух намекнул мне, что Тха не единственные из живых, кто живёт в общинах и парами, и кто мог бы стать мне надёжным товарищем. Как оказалось, он давно приметил одну стаю Чибиков откуда мы и выкрали яйцо.

Само предприятие по добыче, тоже превратилось в экзамен, в котором мне запрещалось убивать кого-либо. Впрочем, хватит вспоминать, сейчас у меня новое задание, и что-то мне говорит, что испытанием это будет не меньшим, чем лазание по отвесным скалам, полностью контролируя дыхание, сердцебиение и прочие жизненные процессы.

— Пойдём. — Щёлкнув самому себе напутствие под нос, я подхватил копьё и пошел по протоптанной охотничьей тропе.

Идти пришлось спокойно и размеренно, не таясь и не спеша. Ощущения чужого внимания будоражили кожу искорками прохлады. Само собой, подступы к Гнездовью контролировались стоящими то тут, то там Охотниками. Ещё в бытность меня яйцом, гнездовье выросло до таких размеров, что стоящие на Страже давно перестали быть единственной защитой от неожиданных гостей, желающих перекусить легкодоступной плотью. Но мне — Тау-Тха, ничего не грозило. Моя, от природы слегка дымчато-зелёная чешуя, давно приобрела голубые прожилки, свойственные всем прошедшим ритуал. А просто так нападать на странствующего Тау-Тха, Тха не стали бы.

Нередко случалось так, что устав от суматохи гнезда, или ища свой путь Тау-Тха уходили оттуда, как правило это происходило парами, но и одиночки встречались. И возвращение странников в гнездовье ждали с нетерпением и с распростертыми объятиями, ведь приходил не просто ещё один голодный рот, а приходил новый опыт и знания. Пусть, по отдельности обычные жители могли недолюбливать и завидовать нашей свободе и самодостаточности, но все прекрасно понимали, что редкие гости, из выживших после ритуала, были слишком ценны. Смерть каждого сложившегося и опытного Тау-Тха была большим горем и потерей для всего племени. Слишком много возможностей для выживания уходило вместе с каждым из подобных странников.

— Стой. — Преградил мне дорогу, вышедший из кустов Тха, внимание которого я ощущал уже давно, и жест доброй воли ожидал получить существенно раньше.

— Пусть и Твоё гнездо обойдут Морозные Демоны. — Игнорируя некоторое хамство молодого охотника, по правилам поприветствовал я его, аккуратно отведя наконечник копья, чтобы даже намёком на агрессию не спровоцировать очень сильно чего-то боящегося охотника. — Полны ли ваши закрома? Как идёт охота? Давно Старший собирал Охотников на Большой Выход?

— И тебе тепла, Тау-Тха. — Блеснув оттенком стыда в ауре наконец-то по традиции приветствовал и меня встречающий. — Демоны бродят далеко, закрома не пустуют, но охота этим летом слаба.

— Беда? Проводишь меня к Старшему охотнику? Может я что-нибудь смогу предложить. — Малость неприятно кольнуло восприятие неодобрение, выраженное встретившим меня охотником и отразившееся в ауре его напарника, застывшим на самом краю безопасной зоны контроля при охоте.

— Идём. — Холодно щелкнул мне охотник.

Как оказалась, проблема была достаточно существенная, но не фатальная. Кто-то или что-то слишком активно охотился в угодьях Гнезда, что подорвало экосистему, и часть привычных для охотников целей перебрались в сторону, вынуждая охотников уходить дальше и охотиться с большим риском.

По крайней мере, такие новости сообщил мне Старший Охотник. Мне пришлось его разочаровать, дичь ушла не только из округи Гнезда. Странствуя последние пару лет, я заметил, то что мне раньше говорил мой Наставник, время становится теплее. Периоды зимних холодов сильно сократились, а тёплые периоды стали гораздо жарче. Если для Тха это было даже удобнее, ведь можно было использовать более простую и лёгкую одёжку, да и кушать в периоды тепла можно меньше, но для прочих живых, обитавших ранее вокруг Священного Озера всё обстояло несколько тревожнее. Практически все они уходили всё дальше и дальше на север, где было не так жарко, а те что оставались здесь, мельчали или умирали. Не раз приходилось находить крупные молодые тела дичи, погибшей от перегрева. Впрочем, не так всё было и печально, ведь освободившееся пространства занимали другие виды животных, вот только Тха с их способом жизни были не столь знакомы, что выливалось в новые трудности на охоте и даже повышенную смертность охотников.

— Печально. Я подумаю над проблемой. — Застыв на пару минут обдумывая всё, кивнул наконец-то я Старшему Охотнику.

— Но ты пришёл к нам не просто так? — Наконец-то Тха поинтересовался моими причинами для визита. Судя по тому, с какой тоской в ауре он задал вопрос, он уже знает ответ.

— Да, я пришел найти себе ученика.

— И он уйдёт с тобой? — Отдавать перспективного молодого охотника, Старшему не хотелось очень уж сильно. И его можно легко понять. Далеко не молодой самец уже чувствует грань, которая отделяет его тело от немощности, и прекрасно понимает, что сытое спокойствие его старости зависит от того сколько и каких охотников останется в селении.

— Не обязательно. Если только на пару лет, пока я не передам ему свои знания. — Качнул я головой, принимая в ладонь миску жаркого, поданного мне свободной молодой самкой.

— Если его не сожрут Джа. — Понурившись прошипел он.

— Если Тау будет к нему благосклонен. — Подтвердил я.

— Сколько времени тебе понадобится? — Перешёл к обсуждению планов охотник.

В итоге, предупредив, что пробуду в селении лишь столько, сколько потребуется для достижения моих целей, я вышел на улицу, оставив Старшего в Гостевой Хижине, обдумывать полученную от меня информацию

~ Какая интересная самочка. — Вдруг раздался голос Тау, когда я задумчиво застыл на стене, надеясь дать отдохнуть немного с дороги ногам, думая в спосойствие над проблемой гнездовья.

— Что? — Встрепенулся я, мысленно уже стоя на постаменте Камнного Гнездовья, куда собирался сходить после того, как познакомится со всем молодняком селения.

~ Какой ты невнимательный для Тау-Тха. — С ироней сказал голос.

— Какой неправильный Тау мне попался. — Не остался в долгу я. Прекрасно понимая, что и голос, и я просто общаемся, не переходя границы личного оскорбления— Что я упустил?

~ О способе решить поставленную перед тобой гнездовьем задачу, я говорить не стану, скорлупа этого яйца, вполне поддаётся когтям твоего разума, так что думай, а вот не обратил ты внимание на, подавшую тебе пищу, Тха весьма зря.

— Но она девушка и совсем ребёнок? — Растерялся я, ведь правда в словах Тау была. Отметив мимоходом окраску жизненных процессов и желаний девушки, я не удели этому факту и мига.

~ И? — Словно не понимая меня удивился голос.

А в самом деле, 'И?'. Совсем я одичал в лесу. Вот к чему приводит длительная изоляция. Какая собственно разница самец или самка? Тау-Тха может стать любой, кто в достаточной степени готов посвятить себя цели. Собственно, пол претендента не играет никакой разницы. Единственно, что меня оправдывает это то, что когда я думаю о Тау-Тха, я в первую очередь думаю о себе, а я самец. Хотяяя....

— Это и есть та граница о которой ты говорил? — Чувствуя, то что старшие Тау-Тха называют 'Озарение', прошипел я радостно?.

~ Не знаю о чём ты. — Отрезал голос. Понятно, проблема ещё не решена и подсказок не будет.

— Я слишком застыл в восприятии мира и перестал искать что-либо за гранью своих знаний. Как и с выводом, что Тау-Тха могут быть только мужчины, я так же .... 'закостенел'.... и в других моментах. Именно поэтому я прекратил развиваться? — Скорее для себя, чем для Тау, продолжил делать выводы я.

~ Кто знает? — Пусто щёлкнул голос. — Возможно, что и так.

— Ты знаешь. — Просто констатирую я. — Тогда .... действительно, чтобы ощутить свою косность, надо посмотреть с новой стороны .... Ученик?

~ Возможно. — Так же безэмоционально, стараясь не влиять на мои размышления, ответил Тау.

— Но лучше не ученик, а ученица. — Я продолжил формулировать допущения. — Хотя, постой, я ведь могу узнавать мир и через Чибика.

~ Чибик, не Тха.— Озвучил очевидное дух. — Думай, у тебя весь период Света на это есть.

В самом деле, приняв на себя обязанности стража, уходить с поста нельзя, пока не придёт твой сменщик. Так что у меня есть ещё полно времени, чтобы всё старательно обдумать. Осмысление не мешает восприятию окружающего мира, а чувство жизни и отголосок восприятия, парящего в небе, Чибика лишь дополняют моё зрение и слух, позволяя одновременно думать и контролировать территорию, пока мои мышцы отдыхают и пища после обильного и вкусного угощения переваривается.

— Дети, познакомьтесь, это Наставник Дзири. Он пришёл помочь вам и подсказать если возникнут вопросы. Он поможет сегодня мне провести занятие, а затем вы сможете поговорить с ним. — После моего сна, на следующий вечер, когда проснулось молодое поколение, начал свой урок Старший Охотник.

А я стоял в стороне приветливо оскалив передние зубы, про себя слегка ухмыляясь. Детские чувства, наполнявшие площадку бодрили, как свежая кровь после удачной охоты. Их открытая наивность вместе с ожиданием чуда искрились в аурах, наполняя сегодняшний вечер непередаваемым ароматом свежести и счастья.

Все дети были хорошо сложены и не болели. Было видно, что Гнездо отдавало лучшие куски пищи им. Старшие охотники отказывали себе, чтобы дети выросли здоровыми и сильными, это было естественно. Век Тха слишком короток, а охотника короче вдвойне, и если старший может без особых потерь перетерпеть голод в несколько суток, довольствуюясь минимумом пищи, то дети от подобного питания зачахнут. Нет, когда молодёжь переступит порог первого созревания с них будут требовать наравне с прочими членами общины, но до этого всё лучшее уйдёт им и каждый охотник примет на себя любую опасность предназначенную детям.

Результат такого бережного отношения был на лицо. Гнездо росло и укреплялось. Каждое новое поколение было чуточку лучше своих предшественников, чуть более успешным и развитым. Возможно даже однажды через ритуал становления Тау-Тха смогут пройти половина из них, а не каждый третий, как сейчас и тогда Тау-Тха перестанут быть уникальным явлением.

Эх, что-то я размечтался о столь далёком, что в ближайшие десятки сезонов не достичь. Моя же роль сегодня проста, определить того, кому стоит рискнуть в ближайшее время и кому стоит предложить пройти ритуал. Того, что Тха был достаточно крепок, чтобы попытаться, маловато, у кандидата должна быть цель, ради которой стоит рискнуть жизнью, иначе смерть станет бесполезной жертвой Джа.

Смотреть на забавы, а по другому назвать охотничьи потуги я не мог, было забавно. Наивность движений, детская медлительность и неспособность слиться с окружением, выжидая своего шанса на одну единственную атаку, смотрелись до жути мило. А чувства гордости за успех, стыда за провал или ожидания раскрашивали мир новыми палитрами.

~ Видишь? — Неожиданно раздался голос Тау, отвлекая от созерцания.

— Да, она не концентрируется на уроке, явно больше думая, чем действуя. Интересно. — Признал я любопытную особенность подмеченной вчера кандидатки. — Но мне интересен и тот малыш.

~ Любопытно.

Через два дня, в сопровождении хмурого Старшего Охотника, я и двое молодых Тха стояли за внешним периметром стен. Если раньше от Страшего Тха, шло неприязнь и неодобрение, то теперь он готов был воткнуть мне в спину копьё и пустить мою шкуру на ремни. Но за жизнь двоих детей, обещавших вырасти в успешных, а главное умных охотников была уплачена достойная цена.

Последние два дня я провёл с ним и, указанными им, охотниками, делясь информацией по новым видам, мигрирующим к Гнездовью. Я рассказал про Чибиков и способе их приручить. Тау-Тха с этим конечно проще, но даже просто вынутые и выращенные Тха Чибики будут воспринимать Гнездовье как дом. А помощь от них очень большая. Питаясь мелкими хитинчиками и подачками от Тха, они будут оберегать гнездовье, а при некотором старании со стороны Охотников вполне способны стать помощниками на Охоте. Уж я-то точно знаю, что мозгов им для этого хватит. Весь вопрос в тренировках, но уж этим Тха не напугать.

Так что, за каждого из возможных учеников я достойно расплатился, а в качестве жеста доброй воли на следующую весну обещал принести в Гнездовье десяток яиц Чибиков и научить, как правильно о них заботиться и тренировать.

— Побереги их. — Шёпотом с нескрываемой заботой попросил на прощание Тха.

— Всё в руках Тау. — Пожал я протянутую ладонь. — Идемте, ребята, нас ждёт кое-что интересное.

Провести ребят той же дорогой, что стала для меня путём к достижению мечты не составило труда, и откровенное незамутненное счастье от созерцания Каменного гнездовья, стало достойной наградой. Позаботившись у обитавшей здесь общины Тау-Тха о пропитании и ночлеге для нас троих, присел в круг близких мне по духу существ.

Пока ребята отдыхали и готовились к бдению на Созерцалищах, я наслаждался ощущением сопричастности, когда наши Тау входили в резонанс, помогая передавать информацию, делясь полученным опытом. Насколько же проще объяснять что-то, когда слушатель не только воспринимает твои слова, но и ощущает эмоции, когда образы и, порой даже кажется, мысли передаются с лёту.

Я рассказал про то насколько глубоко научился воспринимать Жизнь, о том, что следующей ступень за восприятием идёт объединение жизней. Рассказал, как приручить Чибиков, и о том, что если напоить кровью молодого, только вылупившегося из яйца чибика, то со временем можно развить свою связь с ним настолько глубоко, что он начинает ощущаться, как часть тела. Поделился и своим небольшим изобретением.

Пусть и не став озвучивать в Гнезде, но среди Тау-Тха утаивать улучшение копья я не стал. Рассказал и показал, как при помощи сделанного на копье крючка, и ремня можно метнуть его в три раза дальше, чем если кинуть просто рукой. Вместе с собравшимися мы обсудили преимущества и недостатки изобретения. Как оказалось, моя идея метать копьё и размышления, как это делать лучше, не были уникальны. Более того, один из старших наставников посоветовал не использовать своё основное копьё для таких целей, слишком это рискованно, остаться безоружным, ведь далеко не каждый бросок смертелен, да и не совсем удобно метать длинное и тяжёлое древко. Идея обзавестись тремя-четырьмя укороченными копьями с заостренными наконечниками, показалась разумной и мы тут же перешли к обсуждению того, что и как стоит сделать, чтобы объединить обе идеи.

Посиделки выдались на редкость удачными. От потока выданной и полученной информации в голове появилось ощущение пустоты, верный признак нервного переутомления, зато Тау-Тха, придумавший облегченные, метательные копья, предложил сделать для меня несколько штук. Поблагодарив товарища, я передал ему десять наконечников и попросил, если у него получится, принести их к Священному озеру, где мы будем проходить ритуал. Всё же, каким бы ни был результат, но ждать появления молодых Тау-Тха придётся никак не меньше двух дней.

— Всю дорогу мы с вами обсуждали ваши мечты и желания. Оба вы решились пройти испытание Тау, но одного вашего желания будет мало. — Говорил я под пробуждающимися лучами утреннеого светила, стоя перед лицом молодой пары Тха. — У вас есть этот день, чтобы подумать зачем это вам. Готовы ли вы отдать свою жизнь на суд Джа и Тау, ради достижения своей цели. Не думайте, что путь Тау-Тха проще, чем спокойная жизнь в Гнездовье.

— Но, наставник Дзири. — Неуверенно начала первой Цири. — Но ведь это надо. В первую очередь это надо гнезду.

— Твою цель я понял и готов помогать тебе. Но понимаешь ли ты, что твоё желание понять почему и как рождаются Тха, почему все Тха разные, может стоить тебе твоей уникальной жизни?

— Но, даже Старшая Наставница, сказала, что без помощи Тау я очень не скоро смогу понять этого, а сколько ещё яиц из кладки погибнут за это время? Сколько будущих охотников пробьют скорлупу немощными и слабыми? Скольких ещё Нянечкам придётся принести в жертву Джа, чтобы племя не выродилось? — В запале щёлкала девчушка, которой неподготовленной довелось увидеть, как Старшая Нянечка встречает новорожденных Тха.

Не секрет, что в каждой кладке есть неудачные яйца, вылупиться из которых не доведется никому, и бывают такие Тха, чью жизнь правильнее прекратить при рождении, а не плодить немощных уродов, портящих кровь Племени. Все взрослые в общине знали об этом, но слишком мала и эмоционально оказалась Цири, столкнувшись с этой стороной обязанностей Старшей Самки, чтобы подобное событие прошло бесследно для неё.

— А ты, Дит? Знаешь ли ты зачем рисковать собой? — Обратился я к молчаливому парню, который никогда не спешил говорить, предпочитая больше слушать и делать, при этом не раз удивляя меня разумностью своих поступков.

— Да, наставник. — Прикрыл он глаза. — Так будет правильно.

— Что ж, у вас есть этот день, а завтра вечером мы пойдём к Священным Водам. — Я смотрел, как парочка забирается каждый на свой камень и устраиваются для того чтобы просто подумать. — И пусть Тау, будут милостивы к Вам.

~ Их цели достойны. — Неожиданным шепотом сообщил мне Тау, даря надежду.

Эпоха IV. Этап IV. РОЙ.

Вся жизнь Дзири действительно оказалась непрерывным движением. Сначала — вперёд к новым знаниям, впитывая любую информацию от наставника, затем вперёд, к новому жизненному опыту. Затем, уже сам став наставником, вновь вперёд, своим примером прокладывая путь ученикам и молодым Тау-Тха.

Любознательная и неутомимая натура донора, подогреваемая зудом моего любопытства, заставляла его вставать и идти к цели. Не признавая провалов, он был готов вновь и вновь возвращаться к проблеме, пока не достигал необходимого результата.

Прожив длинную, по меркам своего вида, жизнь, полную удивительных открытий и достижений, он оставил за собой плеяду учеников, каждый из которых сам стал двигателем развития расы. Влекомые своими желаниями, они выбирали свой путь и шли по нему. Но, так уж сложилось, что приблизительно половина из линии передаваемых знаний, проявила себя несколько асоциальными странниками, больше предпочитая проводить свою жизнь вдали от селений и общин, погружаясь в природу, познавая её и свою роль в ней. Именно они смогли до конца развить идею, выдвинутую Дзири и упущенную мной.

В самом начале нашего сосуществования, когда он едва озвучил мне своё желание не просто познать жизненные процессы, а понимать их суть, я, в качестве первого глобального урока, направил его к стае крылатых хладнокровных существ. Цель была проста, чтобы максимально развить возможности организма донора в кооперации с ганглиями Роя, была необходимость стимулировать осознанное стремление индивида к взаимодействию. Подселив через кровь Дзири в едва вылупившегося птенца частичку Роя, я открыл ему доступ к ощущениям Чибика.

Другими словами, нам с ним пришлось обучать нервную ткань Тха распознавать сигналы, отвечающие за взаимодействие внутри Роя. Пусть и не сразу, но мы достигли желаемого результата. Мало-помалу, организм Дзири сумел подстроиться под симуляцию чувств несвойственных ему. Впрочем подстраивался не только донор, но и Рой. Путём экспериментов, при помощи моего осознанного влияния, он подобрал способ проецировать свои 'чувства' непосредственно в нужные области мозга реципиента и всё больше встраивался в симбиоз, накапливая опыт и новые схемы реакций.

Первые успехи в передаче и приёме сигналов появились в ретрансляции неструктурированных чувств, таких как радость, недомогание, свобода полёта. Сложнее было с ощущениями тела. Чтобы правильно адаптировать сигналы, пришлось не просто индуцировать их в нужную область, а ещё и параллельно накладывать своеобразный фильтр, отделяя их от родных для донора ощущений. Что уж говорить про высшие проявления нервных реакций, таких как передача зрения или команд. В полной мере овладеть ими удалось только к самой старости особи, и то на весьма небольшом расстоянии между двумя организмами. Всё же сам Рой мог продуцировать свои сигналы лишь в радиусе Внимания ганглиев.

Но важность этого открытия оказалась мной недооценена. Не раз проводя подобные процедуры со своими сателлитами, коллекцию которых Рой в фоновом режиме продолжал пополнять, я упустил из вида то, что будучи уникальным проявлением разума в рамках своего вида, я, однажды научившись влиять на тот или другой тип организмов, мог спокойно перепоручить дальнейшее управление Библиотекам.

Тха, в тоже время, были полиличностным видом. И кроме преимущества в скорости развития интеллектуальных сред получили сложность в обучении и взаимодействии.

Говоря проще, того, чего сумели достигнуть мы с Дзири, другие Тау-Тха смогут добиться путём длительного обучения и самосовершенствования, а родоначальный вид не сможет никогда.

И именно решение подобной проблемы, сложность которой я вначале даже не удосужился оценить, нашёл один из учеников, посвятивших себя познанию дикой жизни. Мне даже довелось увидеть глазами своего донора, как уже далеко немолодой Тау-Тха приручил дикое животное и, выдрессировав его, подарил гнездовью. Тау-Тха не просто передал пару организмов, как ещё один трофей или пропитание в тяжёлую пору, а именно как одомашненный вид.

На моих глазах селение, едва способное прокормить полсотни своих особей, стало превращаться в небольшой населённый пункт, две трети питания которого стало приходиться не на добычу охотников, а на планомерное разведение одомашненных млекопитающих.

Первые особи контролировались, по большему счёту, моими частями, но их приплод с рождения обучался взаимодействовать с пастухами и с каждым поколением становился всё более и более ручным.

Первыми полноценно одомашненными существами стали Чибики и Топотуны. Небольшие крылатые ящерицы жили единым гнездовьем и давно, в рамках эволюции своего вида, научились взаимодействовать между собой. Так что роль Роя в их одомашнивании свелась к тому, чтобы повлиять на их переселение поближе к Гнездовью Тха. С остальным охотники справились практически полностью сами.

Смышленые чибики, если их взять ещё яйцом и вырастить в Гнездовье, легко признавали в Охотниках своих 'родителей' и становились незаменимыми помощниками в походах и ремесле Пастухов. Выучить десяток команд щелкающего языка Тха для них было совсем не сложно, и освоить цепочку поведения на тот или иной сигнал тоже не выходило за рамки возможного. В охоте крылатые создания становились глазами Тха, наводя их на дичь и предостерегая об опасности, а при выпасе позволяли проще управлять стадами.

С точки зрения эволюции, сложившаяся ситуация весьма сильно походила на беспроигрышный билет для обоих видов, слегка уступая перспективности взаимодействию Роя и Тха. В лице крылатых союзников, охотники получили прекрасных сторожей и помощников, предоставляя, в свою очередь, защиту кладки и стабильное питание. Более того, роль Тау-Тха на развитие Чибиков не остановилось на этапе одомашнивания. Селекция самых умных и подходящих к сосуществованию с Тха особей привела к тому, что Чибики стали изменяться, как внутренне, так и внешне. Стали появляться более крупные и умные особи.

Впрочем, одомашнивание теплокровных Топотунов тоже весьма сильно пошло на руку Тха. Средние по размерам существа с длинным, тёплым подшёрстком были медлительны и размеренны в своих движениях. Питаясь растениями при помощи небольших, но достаточно гибких хоботов, они ранее странствовали по долинам, откапывая из под снега себе корм, теперь же легко уступили право по своей защите и обеспечению пропитания Тха, взамен отдавая свою плоть и шкуры на благо гнездовья.

Быстро вырастая до взрослой особи и оставляя каждый год от трёх до пяти телят, они вполне успешно влились в жизненный цикл Тха.

Высвободившиеся руки и возросшая выживаемость приплода самих охотников привела сразу к нескольким последствиям.

Во-первых, частота отделения групп переселенцев существенно возросла. Если до одомашнивания и возникновения животноводства поселение покидала едва ли одна группа в два-три десятка лет, то теперь сроки достижения перенаселения возросли и, приблизительно, один раз в десятилетие формировался отряд Тха, во главе с несколькими Тау-Тха, что собрав пожитки, уходили в поисках лучшей доли. Учитывая же, что за последние столетия климат существенно потеплел, и совсем уж голодными и нищими переселенцы не были, не удивительно, что в зоне внимания Роя оказалось всё возрастающее количество гнёзд Тха, не спешащих отдаляться от Священного Озера.

Впрочем, вторым последствием, или, если посмотреть по линейке 'причины и следствия', то и первым, стала возросшая внутривидовая конкуренция. Если раньше, в период частых голодов и высокой смертности, каждый член поселения был условно равен, пусть и рискуя в случае череды неудач и провалов быть изгнан из гнезда, то теперь, когда Тха стало больше, и пища стала поступать стабильнее, стали возникать... нет, не конфликты, а скорее давление.

Часто более удачливые особи брали власть в свои руки, вынуждая сородичей мириться с несправедливостью. Впрочем, некоторой границы противостояние внутри социума Тха не переходило, балансируя на грани, после которой мирный индивид вставал на дыбы. Не раз и не два слишком много взявший на себя Тха оказался прижат к стене копьём. Пусть Пастухи и не были столь агрессивны как Охотники, но способности взять в руки копьё и идти до конца не потеряли.

Как уже замечалось ранее, Тха были далеко не мирными существами, и ночной образ жизни хищников, с сопутствующей готовностью умереть от любой случайности, воспитали весь вид к спокойной и уравновешенной агрессии. По большому счёту, Тха были склонны долго терпеть то, что они считали несправедливым, накапливая ярость внутри себя, готовя нужный ответ, чтобы в один момент взорваться лавиной действия, сметая угрозу со своего пути.

Скорее всего, благодаря именно этой особенности поселения Тха оказались ближе к понятию союза независимых индивидов, чем покорному стаду во главе с вожаком. Суть хищника сформировала первые законы, запреты и общий культ, одним термином который можно было бы назвать 'Достоинство Убийц.'

Кстати, одно из системных оповещений, как раз о чём-то подобном и сообщало:

Поздравляем, сформировалось первичная видовая особенность 'Тау-Тха':

'Честь Ночного Охотника' — На заре развития, Вид 'Тау-Тха' посвятил себя ночной охоте, заложив соответствующие основы социального взаимодействия.

Особенности:

Скорость развития доктрин войны: +10%

Скорость развития доктрин скрытности: +10%

Скорость развития доктрин дипломатии: -20%

Скорость накопления социальной агрессии: +20%

Шанс формирования культа войны: +10%

Шанс формирования закрытой социальной культуры: +10%

Единственным индивидом в эпоху изменения внутрисоциального взаимодействия, который оказался вне каких-либо посягательств и давления оказалась Старшая Самка. Олицетворяя собой стабильность и заботу об общем потомстве, она всегда была вне чьих-либо зон влияния. Позволившего себе надавить или иным способом влиять на неё члена общины устраняли быстро и категорично. Зачастую, даже ближайшие товарищи или даже Напарники могли воспротивиться, в меру своих сил прекращая подобное непотребство.

Впрочем, третье последствие перенаселения сильно перемешалось с внутренним напряжением. Слишком часто угроза извне, стала уступать давлению внутренних процессов и всё чаще Тха, под действие напутственных речей учителей, прививались к культуре, решаясь на становление Тау-Тха.

Если раньше пошедшие на ритуал получали уважение, но больше опирались на внутреннее желание чего-то достигнуть вопреки всему, то теперь это стало своеобразным вызовом. Критерием отбора самых достойных. Как следствие — изменение в жизненных принципах и желаниях Тха распространилось и на общность Тау-Тха, одновременно увеличивая их количество в соотношении с видом родоначальником.

Влиять на этот процесс я не стал. Зачем? По сути для меня, как ядра Роя, поставившего себе целью симбиоз с Тха, дополнительная конкуренция и усилившееся стремление достигнуть идеала, явления весьма положительные. Эволюция буквально скакнула вперёд.

Тау-Тха становились умнее, быстрее, крепче. Слияние с Роем с каждым поколением достигало всё более высокого уровня. Потомство, оставляемое Тау-Тха, было всё более адаптировано к взаимодействию с Ганглиями.

Даже физиология Тха постепенно изменялась. Вид всё больше переходил к вертикальному хождению. Костная структура изменялась под воздейсвием нагрузки возросшей массы головы и носимых в верхних конечностях предметов. Пятипалые кисти стали крепче. Хватательные рефлексы, ранее больше применявшиеся при лазании и зависании на вертикальных поверхностях, видоизменились под фиксацию небольших объектов.

Несомненно, основной причиной этому стала возросшая потребность в технологиях и плодах ремесленного и военного труда. Отделка материалов для создания оружия, одежды, бытовой утвари требовали несколько другого строения конечностей, чем лазание.

По-сути, изменения начались на доброе тысячелетие раньше моего второго контакта с Тха, но именно за последние столетия стали всё более очевидны. Более округлая голова, укоротившийся хвост, вертикальная осанка, кисть, способная осуществлять жёсткий захват при помощи двух пальцев, противостоящих основному вектору ладони, всё явно изменялось из поколения в поколение.

Не менее быстро развивались и сами технологии. Если в первые этапы развития Тха высшим пиком своих знаний считали мастерство охоты и едва ли не инстинктивный подход к строительству гнёзд, то в позднее появились сельское хозяйство, примитивное гончарное дело, архитектура и множество других направлений. Что уж говорить, если даже каноничные направления видоизменились до неузнаваемости.

Та же охота, которая вначале своей эволюции выглядела как ночное нападение пары Тха на дичь малого и среднего размера, со временем развилась в вылазку на крупных особей группой до десяти охотников, правда всё так же представляла собой практически линейную атаку с примитивным оружием, но уже в последнее время превратилась в нечто новое.

Всё большую роль в процессе стали играть инструменты и оружие. Силки, западни, подготовка охотничьих угодий, да даже составление плана с индивидуальным распределением обязанностей, всё говорило о существенном продвижении в понимании и знаниях охотников. Вместо атаки гурьбой, пришли травля чибиками, планомерное изматывание, чёткое содействие с отвлечением внимания и распределением действий до секунд. Огромные организмы, добыть которых раньше Гнездовью удавалось только ценой гибели до половины пошедших на вылазку охотников, теперь гибли в волчьих ямах, падая с уступов, куда их загоняли в ночи охотники, или же на одном-единственном острие копья, но загнанном точно в уязвимое место.

Не менее удивительными и будоражащими для меня стали опыты и достижения Тау-Тха на ниве познания себя. Стоит признать, что результат исследования симбиотического взаимопознания двух видов оказался невероятен. Прогнозируемые и ожидаемые изменения совпали едва на треть. Способности Роя проявляли себя не так и не там, где я думал. Зачастую, подпадая под влияние разума носителя, ганглии открывали для меня совершенно новые эффекты. Со всей уверенностью могу сказать, что развитие способностей Тау-Тха в действительности сложно уместить в чистую биологическую эволюцию, хотя и её в получившемся коктейле немало.

Если попытаться отстраниться от личного впечатления, свойственного каждому разуму, а сосредоточиться исключительно на анализе собранных данных Библиотек, можно сказать, что весь симбиотический вид в своём, личном развитии разделился на направления. Направления, вначале лишь умозрительные, со временем всё больше и больше выделялись, приобретая явные, уникальные специфики. Накопленный Библиотекой опыт с сотен тысяч жизненных циклов сформировал линейки предпочтений, если можно так сказать.

Упрощённая модель жизни особи Тау-Тха складывалась таким образом, что легко было определить в какой плоскости начинал развиваться симбиоз. Фактически, после ритуала становления, когда Рой вселялся в тело Донора, все Тау-Тха оказывались, более или менее, в схожем состоянии. Можно сказать, что только в первые пару лет каждая особь была Тау-Тха, дальше всё больше и больше продвигаясь по выбранному пути. Именно в первый период все особи сходились в способностях. Практически сразу 'новообращенному' открывались базовые способности в ощущении жизни и усилении своего организма, а также задавались базовые аксиомы мироощущения Роя, а вот дальше начинала развиваться специализация.

На данный момент удалось систематизировать свои знания в этой области и выделить два основных направления развития личности и четыре второстепенных. Основополагающими путями, скорее всего из-за специфики особенностей Роя, стали Физическое или Ментальное развитие. Совершенно чётко можно было различить цепочки инстинктов, накопленных Роем, позволяющие быстро и качественно видоизменять Ганглии в Тау-Тха, дополняя организмы специфическими телесными способностями, закрывая внутреннее стремление особи в усилении. Так, первыми устоявшимися способностями, наиболее просто проявляющимися при тренировках стали усиление мышц при помощи индукционного взаимодействия каркасной оплётки частями Роя и взрывная скорость за счёт всё той же индукции. Чуть сложнее обстояли дела с усложнением костных и кожных тканей, за счёт накопления в них клеток Роя в состоянии анабиоза, что весьма существенно повышало прочность организма, и так далее. Итогом подобного усиления становились очень живучие особи, не редко выживавшие в условиях невыносимых для обычных Тха или Тау-Тха, пошедших по второму пути.

Концентрация тренировок Тау-Тха на развитии взаимодействия с Роем выливалось в том, что части меньше применяли на себе цепочки знаний, свойственных физикам, зато тоньше адаптировали вторую способность Роя — любопытство. Особи, сконцентрировавшие своё внимание на взаимодействии, открывали для себя 'красоту жизни'. Первым, что удавалось адаптировать, пошедшим путём 'любопытства', становилось глубокое ощущение жизненных циклов и существенное улучшение мыслительной деятельности. На первых этапах 'умники' существенно уступали в жизнестойкости выбравшим альтернативу, но для развития социума и Роя они играли на порядок более важную роль, превращаясь в основных исследователей и управленцев. Со временем же, когда тренировки позволяли Ганглию набрать достаточно опыта, чтобы принять на себя часть мыслительных процессов, выживаемость интеллектуалов возрастала на порядок. То, что не могла покрыть скорость, компенсировалось интуицией, физическая же сила вообще уходила на второй план, уступая главенство смекалке и качеству инструментов труда.

Само собой, практически ни одна особь не концентрировалась исключительно на одно из двух основных путей развития симбиоза, собственно, на балансе развития и формировалось разделение на вторичные группы.

Организмы пошедшие по пути наибольшего внимания физике формировали группу удачливых охотников. Собственно для себя я их так и назвал 'Охотники'. Чаще всего они выбирали для себя путь прикладного познания жизни. В жизни селения выступали, как стражи, охотники или ремесленники. Те, кому важна оказывалась выносливость, сила, телесная крепость.

Дальше, по линейке баланса, шли чистые середнячки, те, кто не стали отдавать предпочтения ни одному из приоритетов, за счёт чего показывая себя уверенными во всех направлениях. Составляя основную массу популяции, именно их можно было бы назвать чистокровными Тау-Тха, если бы не ряд нюансов. Так, равномерное развитие позволяло таким особям наиболее активно подстраиваться под любые условия.

Очень близко к середнячкам идут Странники, ярким представителем которых оказался Дзири. Нелюдимые одиночки больше посвящали себя познанию способностей Роя в восприятии мира и Жизни. Предпочитая странствия оседлому образу жизни, именно они исследовали территории и первыми знакомились с угрозами и вызовами внешнего мира. Отличительной особенностью данного направления оказалась открываемая на определенном этапе развития нервной ткани и Ганглия способность брать под контроль дикие формы жизни, заражённые Роем. По-сути, эта способность была следующим этапом возросшей чувствительности к электромагнитным волнам у ганглия. Вместе с восприятием Жизни и моей способностью влиять на биопроцессы это формировало цепочку взаимосвязи между нервными системами Донора и животного.

И последней специализацией, выявленной мной на данном этапе, оказалась группа особей, отделившаяся от Странников. Тоже пойдя по пути Ментального развития, они не стали распылять свои тренировки даже на том уровне, что родоначальник, а полностью сконцентрировались на восприятии жизни, даже более того, на познании именно видов 'Тау' и 'Тау-Тха'. Основным двигателем в развитии этого направления стал инстинкт вместе с осознанным желанием самок спасти максимально возможное количество молодняка. 'Веды', как назвал я про себя эту группу, полностью отказались от развития своих охотничьих и физических способностей, ради максимально глубокого познания процессов, происходящих в организмах сородичей. Со временем, преимущественно именно из данной категории стали выбираться Старшие Самки и нянечки.

Стоит ли говорить, что настолько глубокая специализация на взаимосвязи внутри симбиоза не могла не дать положительного результата? Именно данное направление оказалось максимально эффективным в развитии технологий симбиоза. Веды научились не просто ощущать жизнь, со временем они набрали достаточно опыта, чтобы научиться воспринимать сородичей практически на том же уровне, что и я при концентрации внимания на небольшом социуме Тау-Тха. Взрослая, опытная Веда могла ощутить состояние организма сородича, подобрать для него оптимальный путь развития, отвечающий психологии и предпочтениям конкретной особи. Благодаря восприятию чувств и внутренних процессов, они могли подобрать пары для периода спаривания таким образом, чтобы в потомстве проявились лучшие черты, и смертность среди вылупившихся была минимальной.

Несомненно, в жизни гнездовий, именно Веды оказали максимальное влияние. Но была у них ещё одна особенность, привлёкшая моё внимание. Настроив практически всё своё восприятие на взаимодействии с Роем, особь приоткрыла для меня лазейку к цели, которую я себе поставил очень давно.

Чувствуя флуктуации поведения внутреннего ганглия на уровне, недоступном ни одному из других направлений развития Тау-Тха, они могли, пусть и в весьма ограниченном спектре, осознанно получить цепочки знаний из поля Роя. По-сути, способ взаимодействия Роя с организмами Тау был настолько близок к способности внутреннего общения Тау, что не попробовать переступить через истончившуюся грань я не мог.

На глубине озера, в отдалении от основных угроз, несколько тысячелетий назад мной была заложена обособленная колония Роя, полностью закованная в непроницаемую оболочку из тел прозрачных сателлитов и металлизированных останков толстяков. По-сути своей, шар в два роста среднего Тау-Тха представлял собой замкнутый биологический цикл, вышедший на самообеспечение за счёт поглощения магнитных и световых волн. Библиотека, продуцирующая свое поле внимания и связанная с общим радиусом внимания, давно была готова к тому чтобы установить первый личный контакт с Тау-Тха.

Операция по поднятию кокона Сферы была настолько сложна, что заняла у меня сотню лет непрерывного контроля за сателлитами, осуществлявшими перемещения. Контролируя чуть ли не лично каждую привлечённую особь, я сантиметр за сантиметром перемещал конструкцию всё ближе к поверхности, не прекращая мониторить изменения внутренних процессов в колбе, чтобы не упустить возможный выход из строя замкнутой экосистемы. Но, в конце концов, удача сопутствовала мне и Сфера оказалась на самом краю сред, доступная к взаимодействию со своими будущими союзниками. Осталась буквально мелочь, объяснить Тау-Тха, что это такое, как с ним стоит поступать, и основной радиус восприятия, ограничивающий меня прибрежной зоной, перестанет быть проблемой.

Примечание к части

С бонусным главами можно ознакомиться по линку https://author.today/work/11470 .

Эпоха V. Этап I. РОЙ.

Моя наивность в оценке действительности вновь побила рекорд по уровню неадекватности. Ведь что я думал? Да что там 'думал', я был категорически уверен, что самая сложная часть мероприятия с Библиотекой, это вытянуть огромный шар замкнутой экосистемы на поверхность, а дальше Тха сами справятся. Святая наивность в моём лице была убеждена, что сто лет личного внимания за бессознательными сателлитами это избыточно долгий период для эксперимента подобного уровня.

А как вам половина тысячелетия на то, чтобы объяснить разумным существам выгодность иметь под боком ретранслятор моего влияния? Нет, был конечно же вариант разделить жизнь очередного донора и лично повлиять на это событие. Вот только в этом случае была одна сложность и одно препятствие.

Сложность в том, что Библиотеку не просто надо переместить, её необходимо обустроить и по возможности настроить, а будучи запертым в сознании Тау-Тха, я этим заняться не смогу. Но это всего лишь сложность, поддающаяся решению, а вот камень преткновения оказался в вынесенном мной однажды решении о невмешательстве в свободу воли разумного. Точнее, в период начала опыта по созданию симбиоза, я поставил перед собой непреложное правило — напрямую не влиять на мыслительные процессы разумных. Предпосылки для такого решения были весьма существенными, да и ход истории показал верность решения, так что, на данный момент, даже войдя в синхронизацию с одним из Тау-Тха, я не стану напрямую объяснять, что и как надо делать, ведь это будет прямым нарушением созданной мной установки.

Вот и остался только один путь — опосредованное влияние на группу разумных. Это процесс, сам по себе, вылился в самодостаточный эксперимент и занял чуть более трёхсот лет. Пришлось работать Роем, формируя зону интереса из нескольких десятков Тау-Тха и задавать для них цели, навевая свои желания.

В группу попали Тау-Тха, проживавшие в первом, из попавших под моё внимание, гнезде, и проявившие признаки повышенной социальной неудовлетворенности. Другими словами, выбранному сообществу Тау-Тха, готовому к отделению от основной массы племени, я стал постепенно внушать, что просто так покидать Священное Озеро было бы ошибочным решением, и стоит попытаться на новое место жительства прихватить что-нибудь, что стало бы вместилищем для 'Духов Предков'. И вот для того, чтобы пояснить, что именно может стать подобным якорем, мне пришлось изгаляться просто невероятно. Что уж говорить, если первая группа подопытных отбыла из селения, прихватив с берега огромную каменную глыбу, весьма отдалённо напоминающую по форме подготовленную для них Библиотеку.

Вторая, третья, и так далее, вплоть до десятой, тоже не придумали ничего лучше, чем уволочь с берега каменюку, и только на втором десятке переселенцев, мне удалось внушить Тау-Тха, что нужный, правильный 'камень' стоит искать не на берегу, а непосредственно в воде, причём весьма на существенной глубине, для существ, избегающих воды, как таковой.

О да, двадцать первая группа поняла, что от неё хотят, и даже обнаружила необычный 'камень' в указанном мной месте, вот только поудивлявшись чуду Священного Озера, они решили, что вытаскивать и транспортировать подобную глыбу избыточная блажь и, вновь взяв камешек поменьше, отбыли восвояси.

В тот период я был на самой грани от того, чтобы плюнуть на любой запрет и взять власть над одним из позорных отщепенцев силой и выполнить всё лично. Слава Высшему разуму, удержался. После подобного малодушия вряд ли бы я сохранил уважение к себе и не разочаровался полностью во всём проекте. Ещё несколько попыток и при очередной итерации процесса внушения, мне всё же удалось задуманное.

Взяв плотный, буквально на грани, контроль за группой из пяти Тау-Тха, я, учитывая опыт прошлых провалов, стал навевать им не просто желание отделиться от основного селения, и создать своё гнездо, прихватив, что-то на память от Священного Озера. Я, в буквальном смысле, запрограммировал себя на любовь именно к конкретному камню. Только так удалось вложить в головы подопытных уникальность и ценность именно этого, необычного камня.

Эх, какой же это восторг наблюдать, как твоё желание выполняется, и несколько десятков Тха, под предводительством пары Вед, вытаскивают на берег Библиотеку и крепят её к примитивной волокуше.

Чтобы максимально обезопасить передвижение переселенцев, а заодно и библиотеки, я перехватил управление над несколькими, наиболее внушительными хищниками, обитающими на моих берегах, и вывел их к процессии. В первый миг Тха переполошились, увидев крупных косматых хищников с выступающими верхними клыками в локоть Тха длиной, но Веды, ощутив мой посыл, и убедившись, что охранники не нападают, а формируют нечто, напоминающее эскорт, сопровождают процессию, успокоили своих соплеменников.

Так сложились обстоятельства, что в тот раз племя вновь оказалось на пике периода благоденствия, количество Тха и их пропорция к Тау-Тха сместились в пользу вторых, так что, среди переселенцев оказалось достаточно много особей, потенциально привилегированных.

Маршрут их перемещения я отслеживать не стал. Для Роя важен был лишь факт того, что зоны Внимания Священного Озера и Библиотеки пересекались, а где именно обоснуется новое племя не столь существенно. Хватит того, что моё внимание смогло перекочевать на новую территорию, оканчивая опыт и подтверждая теорию.

Чтобы стимулировать и поощрить переселенцев, первыми выполнившими поставленную мной глобальную цель, я, через Библиотеку, даль приказ Ганглия на незначительное биологическое стимулирование доноров.

На самом деле, способов поощрить индивида, по собственной воле продвигающей важные для Роя области, за поколения наблюдения и взаимодействия, в загашниках памяти накопилось достаточно много. Были алгоритмы поведения Роя, способные инициировать в организмах доноров реакции, начиная от скоротечного эффекта эйфории, до полноценного сексуального гона, когда самцы и самки выходили на пик репродуктивных процессов, откладывая по две-три кладки яиц за период.

Но, в этот раз, мелочиться или слишком вольно интерпретировать 'поощрение', я не стал. Всего-лишь позволил Ганглиям сместить баланс выработки гормональных веществ спокойствия и радости в ночное время для всех Тау-Тха, участвовавших в перемещении и обустраивании Библиотеки. Все, попавшие под эффект, показали на редкость положительные результаты, повысив эффективность своих организмов. Более того, статистика показала, что высыпавшиеся в спокойствии Тау-Тха в среднем проживали на двадцать процентов более длительную жизнь.

Интересный опыт, полученный от моего безвозмездного поощрения, сподвиг меня ещё на ряд экспериментов. Путём балансировки влияния и непрерывного наблюдения за единственным поселением, я смог получить весьма интересный результат.

Особенность Тау-Тха к продлению жизненного цикла и повышению индивидуальной производительности, подмеченная мной много раньше, оказалась не уникальным явлением, свойственным отдельному индивиду, а результатом эволюции симбиоза, ступенью развития взаимодействия.

Стимулируя Ганглии и независимые части отдельного социума Тау-Тха, я смог наблюдать, как заключённый в тела Доноров Рой, проявил одну из своих особенностей: адаптивную ассимиляцию. Оказалось, что активное воздействие Тау на доноров, приводит к повышению активности клеток Роя, что влечёт за собой возросшую выработку их жизненных циклов, что, в свою очередь, сильно сокращает период жизни самих клеток Роя. Вот только смерть даже большинства частей для Ганглия не фатальна, и на место отмерших и переработанных клеток, встают новые, тем самым обновляя весь Ганглий с одной стороны, и ускоряя его синхронизацию с Донором.

Наблюдая весь цикл воочию, я наконец-то получил ответ на один из вопросов, что возник у меня достаточно давно, но из-за низкого приоритета хранившегося на задворках памяти: 'Каков механизм долголетия Тау-Тха?'.

Оказалось, что сам цикл жизни Роя, удлиняет работоспособность Донора. Обновляемые части Ганглия, не просто встраиваются в Тау-Тха, но и, следуя основному предназначению, интегрируются непосредственно в организм Тха, заменяя собой его дефектные клетки и принимая на себя их функционал. Так и вышло, что Тау-Тха, наиболее активно нагружающие свои Ганглии, обновляли свой Рой, одновременно добиваясь лучшей синхронизации и продлевая свою жизнь.

Какие выводы следуют из неожиданно сформировавшегося эксперимента? Целых два. Точнее один полноценный вывод с новой матрицей поведения для Библиотеки и один новый фундаментальный вопрос.

Выводом из полученных знаний стало понимание, как можно добиться существенной выживаемости вида Тау-Тха, путём целенаправленного замещения клеток критических органов на части Роя. Другими словами взрывного заживления и долголетия, и вопрос, стоит ли инициировать этот процесс для всех Тау-Тха?

Что Тха и Рою даст условное индивидуальное бессмертие? На самом деле, при некотором размышлении, я пришёл к выводу, что недостатков от такого существования окажется больше преимуществ, ведь, кроме старения организма и очевидного недостатка в виде прекращении накопления жизненного опыта отдельной личности, есть ещё неочевидные преимущества в обновлениях генофонда, эволюции всего вида, и решения вопроса с окостенением в развитии разума, связанное с формированием избыточных ментальных связей.

Другими словами, выходит, что бессмертная жизнь Тау-Тха это бич, грозящий вымиранию всего вида, из-за того, что разумы его представителей потеряют пластичность. Для успешной эволюции по выбранному пути, это равносильно видовому суициду.

Но с другой стороны, терять тех уникальных особей, что сохраняют в себе любопытство и способность к накоплению нового опыта, по причине их старости, тоже нерационально. Требовалось найти такой вариант решения сложившейся ситуации, при котором удалось бы минимизировать недостатки новой возможности и максимально эффективно воплотить преимущества. Цель-то проста и очевидна: Тау-Тха должны непрерывно развиваться, прокладывая свой путь в будущее, заодно развивая и распространяя Рой.

Для того, чтобы разработать конечную идею и собрать достаточно данных, потребовалось почти сотня лет наблюдений, зато и результат вдумчивого анализа меня порадовал. Из начальной идеи получился очень неплохой фундамент для её развития, вот только заниматься продвижением буду точно не я. Оставлю-ка эту часть для партнёров.

Если в двух словах, я решил остановиться на том, что не стал накладывать запрет на использование Ганглиями механизмов долголетия, но наложил на запуск возможности такие требования, что бессмертие смогут получить уникальные индивиды и то, только в период их полезности для Тау и Тха.

А вот ограничений на доступ к взрывной регенерации, при которой Рой будет активно тратить свой ресурс на исцеление организма Тха, установил на порядок меньше, всего-лишь внешнюю инициацию личностью Тау-Тха достигшей достаточного уровня синхронизации с Роем. Такая себе стимуляция общества Тау-Тха помогать своим членам развиваться в сторону симбиоза, ради бытовой радости быстрого исцеления. Подозреваю, что при должной фантазии и усердии, на самом деле данную биологическую технологию можно будет адаптировать в совершенно новые направления. Исцеление небольших физических травм это только очевидное начало, и даже сейчас, я предвижу возможность как эту способность можно доработать до целенаправленного конструирования организма, но делать этого не стану из принципа.

Так что, у Тау-Тха в загашнике появилось сразу два очень мощных инструмента развития для каждого индивида, желающего продлить свою жизнь появилась открытая дверь. Хочешь жить вечно? Будь достоин этой самой вечности, иначе в момент окажешься за бортом эволюции, давая дорогу следующему желающему попытать счастье. А я, Рой-Тау, в любом случае окажусь в выигрышном положении. Ну, во-первых, обе способности доступны только при условии существования симбиоза со мной, а во-вторых, получать доступ к этим способностям смогут только личности, активно продвигающие моё развитие. Так что затраченное время на развитие идеи я оценил, как весьма перспективное и плодотворное.

Мои опыты и эксперименты не были событием в себе и шли рука об руку с наблюдением за прочей жизнью Тау-Тха. Было любопытно наблюдать, как на месте слияния двух рек появилось и стало расти новое поселение. Как Тау-Тха трудились не покладая рук, стремясь обеспечить комфорт себе и своим потомкам.

Имея достаточный опыт в работе как с древесиной, так и с камнем, строители возводили пусть и не монументальные, но достаточно крепкие и внушающие уважение строения в несколько этажей. Огородили Гнездовье единой каменной стеной. Воздвигли по центру селения строение, и там установили Библиотеку, почитая её чем-то вроде памятника предкам, даже не представляя себя, какую роль на самом деле этот слегка мерцающий шар представляет.

Кстати, Библиотека на новом месте устроилась достаточно хорошо, и каких-либо симптомов о сбое внутренних циклов не демонстрировала. Стоя в центре селения, она непрерывно принимала и передавала накопленные Ганглиями знания и механики адаптации Роя. Участвуя в жизни селения всё глубже, вливаясь во внутреннюю систему взаимодействия Тау-Тха, настраиваясь и адаптируясь к прямой работе с общиной. Было интересно наблюдать, как Библиотека оценивала полезность того или иного индивида, стимулировала выделившиеся личности и формировала зону, в которой все Тау-Тха могли успешно развиваться.

Весь срок моего эксперимента я уделял внимание развитию ядра новой территории едва на несколько процентов от остальных процессов. Оказалось, что ещё находясь на дне Священного Озера, будучи непосредственно в основной зоне внимания, она сумела скопировать в себя некий набор базовых установок взаимодействия, и попав на берег лишь продвигала и развивала их, тратя существенно меньше времени, чем возьмись она накапливать весь опыт с нуля. Ну, а в сложных или нетривиальных ситуациях, когда требовались схемы, накопленные в центральной колонии, никто не мешал Библиотекам синхронизироваться друг с другом. Пусть эта связь и требовала на порядок больше сил и энергии от наземной библиотеки, но в критической ситуации, это тоже был выход.

Наблюдая за развитием колонии Роя на суше я выделил один существенный недостаток, который в дальнейшем мог потребовать от меня решения. Как бы ни был успешен замкнутый конгломерат Роя в рамках одной герметичной структуры, он никак не мог справиться с одной из основополагающих задач. Библиотека не могла инициировать новых Тау-Тха. Для проведения ритуала приобщения Тха к Тау, молодому аколиту приходилось всё так же добираться до Священного озера и погружаться в его воды. И если для условий современности пару дней пути не были критичны, осуществить подобное паломничество один раз в жизни мог позволить себе каждый, вот только со временем это ограничение может стать существенным камнем преткновения.

Впрочем, несмотря на выявленный недостаток, первый эксперимент был признан успешным, а опыт накопленный в ходе его реализации позволит в дальнейшем обойти возможные трудности и упростить процесс. Пусть пока у меня ещё есть в запасе десяток подобных заготовок, доступных к выгрузке на сушу, но срок в тысячелетие для выращивания и передислокации избыточен.

Озаботив основную Библиотеку сбором данных для анализа в нужном направлении, я абстрагировался от этой задачи, сконцентрировав своё внимание на жизни селения. Небольшой городок, по-другому назвать селение на излучине двух рек, назвать уже не удавалось, бурлил. Переняв от первого Гнезда некоторые особенности, он развил и адаптировал их.

В первую очередь бросалось в глаза разделение, бывшего ранее единым, места сна на группу географически независимых строений. Так, кладка оказалась отделена от всех других областей, и имела свою независимую систему жизнеобеспечения, ясли также были выделены в стороне, общежитие для молодых особей, не сформировавших стабильной пары, вынесены вдаль, ну а вот ставшие со временем стабильными супружеские пары предпочитали обустраивать своё независимое гнёздышко. Благо, рельеф и структура населенного пункта это легко позволяли. В результате получилось так, что весь населённый пункт выглядел, как, на первый взгляд, случайное нагромождение конструкций, а по факту стало своеобразным единым гнездом из сотен сот, в котором независимо могли течь совершенно разные процессы, а особи могли найти уединение, избегая постороннего назойливого внимания.

Тау-Тха жили в своеобразном улье, где каждый сегмент обитания нёс явное утилитарное назначение и позволял гибким, проворным существам быстро перемещаться.

Но удивительным для меня стало не то, что появились структурированные семейные пары, нечто подобное, как раз было ожидаемо, но вот то что у местных Тха и Тау-Тха появилась традиция по определённым дням устраивать празднества с танцами и совместными медитациями у Камня-Библиотеки, было мной не предусмотрено.

Наблюдая за мероприятием, я каждый раз не мог отделаться от назойливого ощущения. Словно ожидая чего-то, я наблюдал за процессиями и мероприятиями, плавно перетекавшими в совместную размеренную медитацию. И однажды, при очередном празднике, это случилось. Пустоту моего восприятия прорвал женский голос:

— Услышьте нас, ТАУ!

Поздравляем, вид 'Тау-Тха' породил выдающуюся личность 'Великий Пророк, Терада', задавшую направление развития двум расам.

Вдохновение:

'Первый Пророк' — Распространение проповедуемого пророком культа усилено на 150%

Дополнительно:

Технология 'Устное Народное Творчество' позволила открыть дополнительную особенность: вдохновение 'Великий Пророк'. Дополнительная особенность культа: 'Гибкость'. Снижение внутриконфессионных конфликтов на 15%.

Технология 'Письменность' позволила открыть дополнительную особенность 'Догма'. Повышен шанс формирования догмационных сообществ закрытого типа +5%.

Поздравляем, вид 'Тау-Тха' основал религиозный культ 'Дети Ночи'.

Выберите направление развития культа 'Политеизм' или 'Монотеизм'

Поздравляем, вид 'Тау-Тха' достиг Эпохи 'Античность'.

Особенности:

Доступно к исследованию технологическое дерево: 'Металлы'. (Общее)

Доступно к исследованию технологическое дерево: 'Математика'. (Общее)

Доступно к исследованию технологическое дерево: 'Религия'. (Общее, Расовое)

Доступно к исследованию технологическое дерево 'Первичный Симбиоз'. (Специфическое, Расовое)

Эпоха V. Этап II. РОЙ.

Эволюция и революция, какие схожие и насколько же различные понятия. Эх, будь у меня структура органов Тха, обязательно цикнул бы неодобрительно языком, а так осталось молча сокрушаться от того, какие выверты случаются в обществе этих неугомонных Тха.

То, что я упустил локальное событие, занявшее каких-то жалких десять лет развития, это простительно, всё же образ моего существования, когда привыкаешь исчислять скорее века и тысячелетия планомерного развития, это не скоротечная вспышка бытия Тха, но вот обратить внимание на тенденцию формирования идеи, я всё же должен был.

Тха, с момента зарождения разума, верили в загробную жизнь и существования Духов Предков, за волю которых временами воспринимали моё влияние. Я просто обязан был, по крайней мере, предположить, что мораль и верования, как образ мыслительного процесса есть величина изменяемая, эволюционирующая.

Ведь факты были на лицо. Тау-Тха всё больше и глубже входили в симбиоз с Роем, чтобы в какой-то момент понять, что его влияние на них практически прямолинейно. Что очень уж много в их истории зависит от третьей силы. От меня, другими словами.

То, что они приняли мои художества за положительное явление и выстроили на этой базе новую систему верований, даже скорее, положительный для Роя момент, ведь могли же посчитать, что влияние извне на их личность это посягательство на священный аспект в их психологии — индивидуальность.

Как бы я переваривал сопротивление менталитета общества, даже сходу сформулировать-то не могу. Нет, что справился бы, тут сомнений быть не может, но времени и усилий это бы заняло столько, что легче плюнуть и откатить опыт на одну из предыдущих фаз, вырезая чрезмерно продвинутые общины и окуная Тха в дремучую древность.

Так что, формирование Религиозного пути с догмами и единой трактовкой правил для, практически, всей расы стало неожиданной, но не фатальной случайностью. Да, пришлось пересмотреть некоторые из динамических величин влияния и проявить себя больше желаемого мной уровня, но и тут можно найти преимущества. Да хоть появления тех же Пророков.

Новое направление, а скорее развитие старого, но какой потенциал? Что я там думал про синхронизацию мыслительных процессов и формирования единой системы мыслей между Тха и Роем? Очень сложный конгломерат с использованием систем-переходников? Перенаправление и развитие функционала Ганглия на формирование образных структур?

Ага, три раза. А система неизвестных решается шиворот навыворот. Нет, само собой, необходимость минимального развития Ганглиев Тау-Тха никто отвергать не станет, так как потребность более чем очевидная и не только в рассматриваемом аспекте, но вот переложить систему восприятия надо было не на сторону реципиентов, а на сторону ретрансляторов.

Именно это получилось с Тау-Тха, настолько углубившихся в медитацию и синхронизацию с Тау, что они, по сути, потеряли свободу воли и превратившимися в один сплошной ретранслятор и расшифровщик сигналов Роя.

'Великий Пророк', а точнее первая из Вед, достигших нужного уровня отрешения и концентрации на взаимодействии с Роем, действительно стала открытием и откровением для меня, как личности. Рой-Я на её примере увидел готовый вариант решения сложности, что несколько тысяч лет затрудняла развитие.

В тот, первый момент, когда при общей медитации нескольких десятков Тау-Тха, Пророчица 'открылась', сформировав структурированный образ в диапазоне восприятия Тау, Библиотека, без моего на то прямого посыла, ответила. О полноценном разумном взаимодействии, на тот момент, мечтать не стоило, но вот воспользоваться готовой схемой реакции, адаптировав её на новый вид взаимодействия, Рой сумел без моего вмешательства, позволяя увидеть мне всю картину первого контакта двух рас, без моего влияния. Я 'видел' как волны ЭМИ разошлись по площади, накрывая всех Тау-Тха схожим выбросом гормонов удовольствия.

Резонируя вместе, все особи лишь ускорили набор Библиотекой опыта необходимого для формирования систем ответа и распознавания. Буквально за один день в ней сформировалась стабильная структура, нечто вроде адаптированного ретранслятора, соответствующей структуре Пророка. Эта 'структура', 'Око', как назвал его про себя я, занималось исключительно тем, что принимало и отвечало на сигналы Тау-Тха адресованные Тау, то есть мне.

К сожалению, ретранслятор Библиотеки имел одно ограничение, по сравнению с естественной структурой, выстроенной нервной тканью Пророчицы, под каждого, не настроенного на восприятие Тау Тха, он генерировал выделенную 'полосу вещания'. Своеобразный отклик, структурированный под конкретного индивида. Всё бы ничего, но этот отклик, как показал опыт, завязывался на внутренней структуре Библиотеки несколько глубже, нежели свободное взаимодействие.

Другими словами, каждый Тау-Тха сумевший войти в контакт с Библиотекой, но не сумевший обойти ограничения наложенные собственной личностью, мог воспринимать лишь часть направляемой ему информации. Получалось, что каждая личность, неспособная отрешиться от собственного я, общалась с небольшой частью знаний Роя, наиболее адаптированных именно к его способу мышления и набору ассоциативных образов.

В конечной форме получилась удивительнейшая ситуация межличностной синхронизации. Дичь, как для Роя, так и для Тха по отдельности, но универсальная система взаимодействия для Тау-Тха, когда каждый из Жрецов мог обратиться в Библиотеку с каким-то запросом и получить из него ответ, адаптированный под конкретного получателя. Этакий обмен опыта живых с накопленными схемами взаимодействия предков.

То, что знания, полученные от одной особи или социума, хранились и обрабатывались Библиотекой вместе, я заметил давно, и то что по факту, данная структура по сложности очень сильно напоминала слепок личности разумного, было понятно и так, но вот то, что данный слепок в некотором плане может воспринимать как независимая система измерения сознания, ускользало от моего понимания. Впрочем, это и не критично, так как знания всё так же остаются частью меня, а то что некоторые Тау-Тха смогут до них докопаться — это даже неплохо. Так существенно сократится период их обучения и открываются новые горизонты развития как личностей, так и социума.

Вот только, эта полезность сегментированного восприятия не относилась к Пророкам. Те несколько десятков особей, что попали в эту категорию за весь период первичного наблюдения, слышали Рой. Вот только им пришлось отказаться от восприятия себя, как личности.

По другому и не объяснить-то. Ведь всё отличие в технике взаимодействия между Жрецами и Пророками заключалось на самом деле в одном казусе, обойти который, не ломая чужую сущность, у меня не получается никак.

Анализируя происходящие изменения, как на уровне Тау-Тха, так и на уровне Библиотеки, я смог наблюдать примеры обоих способов 'подключения' и они полностью совпадали, вплоть до момента самоопределения в общении.

Всё выглядело приблизительно следующим образом: Тау-Тха прислушивался к себе, абстрагируясь от личных эмоции и концентрируясь на чувствах Ганглия, который резонировал с Библиотекой. В какой-то момент, Библиотека подхватывала слабенький посыл от Ганглия и синхронизировалась с ним в ответ. И тут наступал критический момент. По сути, Рой спрашивал 'Кто ты?'. На что получал от Ганглия ответ. И если Тау-Тха, сохранившие на момент связи слишком много своего 'Я', отвечали, что-то вроде 'Тау-Тха, Такой-то', то Пророки не называли себя, и роль инициализации брали Ядра, что по сути и были Роем.

Получалось, что Библиотека принимала Жрецов и Пророков как разных существ, и последние котировались выше по доверенности. Если посмотреть с точки зрения Роя, который на самом деле толком не обладает Разумом, а только синергией полученных схем реакции, то Жрецы были посторонними Сателлитами, запрашивающими конкретную информацию, в то время, как Пророки воспринимались как дополнительные аналитические сегменты системы. Поэтому могли сами посмотреть в памяти Библиотеки нужную информацию. Правда напрямую 'записать' они всё так же ничего не могли. Рой в буквальном смысле слышал и видел их органами чувств..

Так и получилось, что Пророки превратились в своеобразные дополнительные аналитические сегменты восприятия Роя. И это стало одновременно их преимуществом и проклятием, ведь отказываясь от своей личности, они полностью подчинялись внутренним установкам Роя, получая взамен доступ к такому объему знаний, что вполне могло хватить всем Тау-Тха на концептуальную революцию вида. Вот только, пропадал стимул эту возможность воплощать в жизнь.

Пророки, больше являясь частью Роя, чем Тха, сами начинали продуцировать зону внимания, и вели себя, словно Тау с лёгкой поволокой от прошлой личности.

Они вполне могли справиться с бытовыми вещами, путешествовать и даже охотиться в составе группы, вот только исследовать что-то, руководить или задаваться творческими, абстрагированными вопросами переставали.

Локальный провал с одной стороны, и прорыв, если посмотреть с другой. Само направление 'Пророк', судя по всему, тупиковая ветвь эволюции, зато со взятыми на себя обязанностями по помощи сообществу, предоставляя систематизированные знания, прошедшие аналитическую обработку сознанием Донора, выполняли на ура. Более того, эволюция в рамках 'специализации' у, попавших на этот путь, не прекращалась. Пророки могли тренироваться и развиваться дальше, увеличивая свою пропускную способность информации, расширяя Радиус Внимания Роя и увеличивая аналитические способности. Вот только приобретать новые знания Рой, вошедший в состояние ретранслятора уже практически не мог. Слишком специфическое от него требовалось поведение, чтобы выделять ресурсы на качественно отличное развитие.

Так и получилось, что Пророки жили в плотном контакте с другими сородичами, являясь одновременно великим достоянием для селения и объектом сочувствия и жалости. Они зачастую вели себя как дети, мало приемля социальные устои, зато с готовностью отвечая готовыми решениями на такие вопросы и трудности селения, что прочие Тха были готовы носить их на руках.

Чего уж говорить, если оценив полезность и поведение 'не от мира сего', Жрецы единогласно признали Пророков за аватаров Бога Предков.

Эх, вновь в своих рассуждениях вернулся к тому с чего начал. Религия, Вера, Бог. Как же это далеко от того как я воспринимаю себя и на сколько же это оказалось критично для меня, что я откинул в сторону целую плеяду опытов, ради единственного направления для изучения — социальное строение и мораль Тау-Тха. Вдуматься только, меня Личность, посчитали результатом конгломерации мыслей их предков. Субъектом, который существует, накапливая знания и опыт поколений Тха, и призванный помогать им и служить пристанищем после смерти.

Даже малость забавно осозновать поползновения на величие от Тха, ведь моё Я существовало, по простейшим прикидкам, в тысячу раз дольше, чем длится вся история существования Тха, как вида.

Хотя, стоит признать, часть истины в их рассуждениях действительно была. Действительно, моя сила и развитие Роя связано с их жизнью, но это не в коем случае не причина, а всего-лишь результат, сделанного однажды мной, выбора. Ну да ладно, особой потребности в признании моего величия у меня не было, и весь комизм ситуации доставлял мне скорее положительные впечатления своей новизной, нежели беспокойство. Чего не могу сказать относительно того, какое направление взяло развитие культа.

Вера в единого светлого эгрегора душ Тха, который всегда добр, справедлив, щедр и прочая, была неплоха в краткосрочном плане, но, при анализе ситуации в длительной перспективе, грозит привести к необратимым последствия в изменении менталитета общества.

На момент зарождения культа 'Детей Ночи', все Тха и Тау-Тха считали своих предков сущностями, достойными уважения, но не безмолвного почитания, что влекло за собой преемственность знаний и опыта, но не подавляло личностного развития, подогреваемого любопытством Роя и стержнем, заданным образом жизни ночных охотников. Но вот, Великое, Вечное Нечто. Эгрегор Добра, проповедуемый Жрецами, учащих Личностей творить всё по установленным 'правильным' канонам, и отрекаться от своего Я, ради будущего посмертия, это было направление приемлемое для домоседов, мастеров, но не вольных личностей.

Религия 'Детей Ночи' грозила превратиться в ярмо, и вдвойне обидно, что часть моих установок лишь утверждали это направление развития. Второй установкой, после врождённого любопытства и желания познать Жизнь, у меня был трепет перед красотой бытия. Нет, не пацифизм, но бережность к существования зачастую двигали мной в ситуациях, когда выбор стоял между малокритичными действиями. Если была возможность, не прекращать чьи-то жизненные процессы, я предпочитал выбирать именно её. В случае моей личности эта 'доброта' полностью компенсировалась любопытством и, когда мне надо было ради эксперимента вывести популяцию организмов, я выполнял это ради знаний. Но Тха, это всё же не я, и мои установки в них не перекрывают внутренние стремления, а лишь дополняют.

Моё любопытство и бережливость помноженные на инстинкты ночных, гнездовых хищников, привели к формированию именно такого культа. Вот только, Религия, как и социум продолжают развиваться, и пока ещё я вижу как минимум одну возможность повлиять на происходящее.

Жизнь и Смерть должны идти рука об руку. И для этого вновь придётся влиять опосредованно, причём быть на порядок более аккуратным, чем ранее, ведь искус, влить нужную информацию напрямую в сознания Жрецов, а через них всем остальным Тха, слишком велик.

Кстати, о Жрецах. Путь развития Тау-Тха, оказавшийся в промежутке между Странниками и Пророками, стал продолжением и развитием идеологии и методов Вед. Если бы не поголовная заморочка на Религию, я бы не стал выводить этот путь эволюции в отдельное направление, а так и считал его за направление социального развития. Но, всё же нюансы и особенности у Тау-Тха выбравших именно его оказалось достаточно много.

Само собой, в-первую очередь, стоит учесть возможность Жрецов обратиться к Библиотеке с примитивным вопросом и получить ответ-образ, который уже жрец может интерпретировать тем или иным способом. Достаточно мощный инструмент, которым во всю пользуются все Тау-Тха, оказавшиеся в сложной жизненной ситуации и задаваясь вопросом 'а что там предки по этому поводу думают?'. Конечно же Жрецы искали в памяти Библиотеки не только и не столько прикладные знания, сколько отклик 'Великой Мудрости'. Конечно же они этого не находили, за неимением там такого. Но даже то что было, и приходило в качестве ответа от полу разумного конгломерата Ядер интерпретировалось Жрецами так как было угодно их личности.

Результат? Странное стечение знаний поколений, полуистлевшие образы цепочек поведения биологических объектов и опыт самой Библиотеки. Получив это всё Жрец, ложился спать, чтобы отдавшись своему подсознанию и Ганглиям, сформировать ответ. Тот самый ответ который в дальнейшем уже пытался понять вопрошающий и сделать выводы.

Совершенно точно можно сказать, что вот эта какофония могла нести полезной информации не более чем на четверть от общего потока от Библиотеки, вот только даже этого оказывалось достаточно, чтобы двигать культ вперед и помогать селению.

Ещё одной особенностью Жрецов, сформировавшейся на фоне непрерывной активности Ганглиев, стала повышением способности к восприятию и, что важнее, влиянию на Жизнь. До уровня Роя с его способностью контролировать вплоть до внутриклеточных реакции, Тау-Тха не доросли, но вот передать сородичу простые чувства или эмоциональные образы, Жрецы осиливали. Эта возможность во всю использовалась Жрецами для своих мероприятий и проповедей. Гораздо проще донести идею, которую ты сам порой не понимаешь, до разумных, если они находятся на той же эмоциональной волне, что и ты.

Со временем, если развитие Вед и Жрецов продолжится в том же темпе и направлении, весьма возможно, что Путь влияния на Жизнь и уже используемое целительство достигнут таких высот, что, как инструмент влияния на Социум, они превзойдут меня. Впрочем этот путь меня устраивает не меньше, чем любой из других, главное, чтобы Тха продолжали двигаться вперёд и не забывали подтягивать за собой Рой, который даже на данном этапе демонстрирует скорость эволюции на несколько порядков более существенную, чем при изучении и развитии не разумных видов.

Эпоха V. Этап III. РОЙ.

Идея адаптации религиозного движения под реалии культуры Тха была реализована путём распространения идеи двойственности мира. Для того, чтобы нивелировать чрезмерно романтический подход к смерти и Великой Воле, пришлось апеллировать к одному из постулатов мировоззрения ночных охотников.

Казалось бы, сам факт биологической направленности на жизнь в тёмное время суток и преимущественное питание за счёт охоты, должны были привести к образованию идеологии приемлемости смерти, но, почему-то, этого не произошло. Возможно, причиной этому стал сам факт моего наличия и миролюбивое начало Роя, но сути это не меняет. Бороться против тлетворного влияния 'всеобщего прощения и великого добра' пришлось путём объединения 'Тьмы' и 'Света', если можно так сказать.

Суть моего внушения заключалась в противопоставлении одного из догматов веры другому. Против Миролюбия пришлось выявлять Любопытство, а дальше Тау-Тха справились сами. По сути, внутри течения 'Детей Ночи' появилось несколько сект толкователей. Наиболее оптимальным из них мне показалась группа особей, зашедших в своей любознательности дальше остальных.

Группа отшельников, основали небольшое селение закрытого типа, куда практически никого не пускали. Сутью и идеологией живущих там Тау-Тха стало расширение понятия 'Духи Предков' не только на все проявления Великой Воли, т.е. меня, несущие процветание и благополучие, но и на явно тёмные направления бытия. Чего хотя бы стоит самоназвание жителей этого, в широком плане понимания, монастыря? Именуя друг друга Джа-Тха, они поклонялись тёмной составляющей религии 'Великой Воли'. Другими словами, посчитав, что Великая Воля, слишком 'Великая', чтобы зажимать её догматами исключительно добра, они решили, что для балансам мироздания им придётся посвятить себя поддержке и направлению Демонической Воли.

Почему именно это селение, наиболее радикально подошедшему к распространяемой мной идеи дуализма, было отдано предпочтение? Объясняется достаточно просто. Во-первых, они не стали отрицать или утверждать ошибочность основного движения культа. Не хватает мне кровавой религиозной междуусобицы. По крайней мере, сейчас, когда Тау-Тха едва расселились по территории, устраивать резню не стоит. Хватит и того, что плотность населения вида Тха в глобальном плане, едва подошла к рубежу, когда сила внутренней селекции стала выравниваться по отношению к влиянию внешних факторов генетического отбора. Во-вторых, именно они подошли к вопросу концептуально, а не просто на словах выдвинули идею сложности вселенной.

Джа-Тха не стали мелочиться и не стали строить фундаментально независимое философское течение, а, приняв постулаты религии 'Детей Ночи', вместе с существующими в рамках неё наработок взаимодействия с Роем, пересмотрели только базовую концепцию, дополнив её как-раз в том ключе, который показался мне наиболее близким к, выбранной мной, цели.

Учение Джа-Тха, говорило, что Великая Воля это стремление к познанию и развитию, своего рода, Жизнь и есть суть Великой Воли. Но Жизнь без Смерти невозможна, и если последователи канонического пути следуют идеологии Добра и Процветания, что ближе всего определяется к понятию Жизнь, то отступникам, для целостности мироздания, придётся пойти по пути Упадка и Деградации, принимая на себя роль Смерти.

Если бы меня спросили, я бы скорее всего согласился с подобной концепцией существования вселенной, слегка бы её дополнив несколькими постулатами. Но развитие философских веяний, за рамками бытовой целесообразности никогда не было мне интересно. Хватит того, что именно этот воинствующий монастырь уместился в широкие рамки допущений моего мировозрения.

Единственно дополнительное действие, что я себе позволил, стало внушение на уровне ассоциаций Роя, что два селения, первое взятое мною под контроль и тёмный храм, стали своего рода Табу для всех Тау-Тха. Другими словами я подошёл к самому краю дозволенного себе же уровня воздействия, чтобы по максимуму обезопасить оба направления религиозного развития.

Оставался конечно шанс внутриконфессионного столкновения двух течений, но тут на моей стороне стали те же силы, что до этого вызывали раздражение и противодействие. Миролюбие и гибкость понимания добра и зла, как и сути религии должны сыграть свою роль.

По крайней мере первые контакты носителей противопоставляемых путей не вылились в какую-то великую конфронтацию. Жрицы, выполняя свои социальные обязанности, встретились и обсудили общие направления. Присутствовавший при этом Пророк, стал своего рода судьёй, утверждавшим или опровергнувший принятые решения конфесий. Своеобразное право 'Вето' даруемое безапелляционной верой и тех и других, что 'Просветлённый' доносит до них именно волю Великой Воли, а не одного из его ликов позволило избежать острого противоречия.

В результате, через добрую сотню лет сложилась ситуация, которую можно было бы принять за базовую точку, от которой можно рассматривать дальнейшие вариации развития. Своеобразный баланс сложился в пропорции два к одному, когда из трёх принявших становление двое отдавали предпочтения саморазвитию в рамках Блага, а третий же принимал на себя роль палача и вершителя.

Кстати, несмотря на то, что изменения в религии на первый взгляд были весьма значительны, но концептуально в мировоззрении Тха ничего не изменилось, они как верили в заступничество единой силы — эгрегора Духов Предков, так и продолжали верить, просто дополнили, если можно так сказать, пантеон монотеизма тёмной стороной.

Успешность эксперимента получило подтверждения от системы незначительным изменением описания религии 'Детей Ночи'. Кроме особенностей 'Гибкость' и 'Догматизм' появилась 'Дуализм'. По сути, информационное дополнение всего-лишь формулировало, то что и произошло. Концепция 'Добра — Зла', в избыточно прикладном смысле этих понятий, сместилась к правилам 'Правильно — Ошибочно', суть терминов которых каждому индивиду приходилось принимать самому.

Таким образом обществу Тха удалось сформировать нечто в первом приближении, годное к развитию в сложившихся обстоятельствах непрерывной эволюции и противостоянии агрессивной среде.

Из последствий сложившейся ситуации стоит отметить пару моментов, вызвавших у меня любопытство. Важнейшим, для вида, или скорее верным было бы сказать, для социума, стало формирование преемственности власти. В условиях отсутствия чётких постулатов моральной направленности, преемственность и централизацию общества пришлось переносить с общинно-анархической структуры взаимодействия на нечто, отдаленно напоминающее патриархат.

Роль самок в обществе всемерного равенства постепенно начала размываться. Да, Жрицы и Веды продолжали играть важную роль, определяя суть формирования морали молодняка, но постепенное формирование закрытых семей с личными кладками, и размытость понятий, приводили к тому, что их влияние становилось всё более и более номинальным. Само собой, эти тенденции на данном этапе были лишь слегка заметны, и то при длительном, детальном анализе данных Библиотек, но направление просматривалось.

На замену анархической-патриархальному строю стал приходить кланово-монархический. Ещё не совсем патриархальный, он, тем не менее, уже меньше упирался на роль хранительниц очага, а больше специализировался на отношениях 'ученик-учитель', зачастую превалируя к внутриродовой преемственности.

Так 'успешные особи', даже Тау-Тха, предпочитали набирать себе учеников из собственной кладки, всё меньше позволяя посторонним вливаться в закрытое сообщество.

Своеобразные Рода ещё больше концентрировались в преемственности и передачи друг другу особенностей развития 'путей эволюции'. Целые семьи, при смене десятков поколений, стали демонстрировать особенности адаптации Роя.

Пусть и проходя через общую для всех Тау-Тха процедуру приобщения к Рою, они всё больше адаптировали собственные тела к определённым типам взаимодействия. Порой это приводило к застою или даже утере каких-то генных цепочек, сформированных в ходе закрытой эволюции, но в большинстве случае давало мне новый опыт и идеи.

Так стали формироваться Касты Правителей, Воинов, Жриц, Странников и множества прочих разновидностей сообществ. Причём данная тенденция стала просматриваться одновременно в обеих группах. И Тау-Тха и Джа-Тха в данном случае, действовали на удивление синхронно и симметрично. Словно данное явление было давно заложено и созрело, проявляясь одновременно и повсеместно.

У тёмного религиозного пути, это всё выглядело даже несколько более брутально, вплоть до того, что новопроклюнувшиеся Тха, стали проходить проверку на соответствие требований того или иного рода. Если Жрица тёмного культа, следую велению 'Великой Воли' в своём понимании, формировала пару, которая должна была дать конкретное, специфическое потомство, при появлении на свет обнаруживала, что новорожденный индивид не соответствует возложенной на него роли, она уничтожала приплод.

Возможно данное поведение и можно было бы назвать жестоким, но в эволюционном плане, подобная селекция давала на порядок более успешные результаты, чем условно вседозволенная репродукция трактуемая светлым храмом.

Что, впрочем не мешало тем или иным Тха переходить из касты в касту или даже из селения в селение. На лицо был очередной конфликт характеров, и к чему он приведёт, без моего вмешательства, сказать было тяжело. Но в данном случае, я посчитал лимит влияния исчерпанным и оставил Тха самоопределяться. Какой бы результат не сложился, он в любом случае впишется в разработанную мной схему.

Из сложностей данного периода наблюдения за моими симбионтами стала странная, даже можно сказать пугающая тенденция исчезновения некоторых селений Тха на самой границе моего контроля. За гранью радиуса Внимания, но всё ещё в зоне прямого взаимодействия носителей, стали пропадать целые селения Тха.

Нет, Мир жизни, никогда не был добр или милостив, и целые социумы исчезали то и дело, порой пропадая безмолвно, в один миг, оставляя после себя руины гнездовий, исследуя которые, странники приносили скупые, печальные новости. Но тут стало происходить нечто другое, нежели типичное случайное нападение хищников или распространение болезни.

Нечто нападало слишком стремительно и целенаправленно. Жертвами всегда становились небольшие селения на периферии, с минимумом Тау-Тха находящихся там. Картина, принёсянная исследователями, практически всегда совпадала. Всё жители исчезали, а кладка уничтожалась.

Судя по следам, наблюдаемым повсеместно, агрессором были крупные хитинчики. Шестилапые с мощными челюстями и, судя по всему, способные к взаимодействию.

В сложившейся ситуации больше пугала не гибель зарождающихся селений, компенсировать которые можно было достаточно просто, усиливая размножение и распространение Тха, сколько явно осознанность действий.

Собранная статистика говорит о том, что нечто нападает лишь тогда, когда уверены в результативности агрессии, уничтожает всех живых, практически не допуская осечек и всегда покидает разоренное селение. Более того, это Нечто словно чувствовало приближение моего внимания и тут же скрывалось, стоило приблизиться зоне контроля Роя.

Оставлять ситуацию на самотёк мне не позволил Рой, зачатками самосознания сигнализируя моему Я, о нависшей угрозе. Пусть и не обладая разумом, а используя исключительно инстинктивный способ анализа информации, Библиотеки тем не менее могли вычленить симптоматику и дать приблизительную оценку опасности.

Если упростить суть формируемого понятия, то Рой, как единый организм, обитающий в данном озере, боялся. Инстинктивно страшился того, что противник демонстрировал тенденции поведения свойственные самому Рою, без учёта моего влияния.

Если дополнить статистический анализ Библиотеки, творческим подходом, доступным мне, то с определенным допущением, можно предположить, что мы столкнулись с другой разновидностью роевого мышления.

Следы, оставленные агрессорами были одновременно и хаотичными и излишне целенаправленными. Информация принесенная Странниками, одновременно говорила о том, что каждый индивид выполнял свою роль, при этом не до конца осознавая личную роль.

Как пример симптома можно привести нередко встречаемые следы, говорящие о том, что нападающий вырывал крепления из стен, расшатывая оборону гнездовья, но при этом мог себе позволить оставить опору, таким образом, что она всё ещё подпирала конструкцию.

Картинка получалась, такая, что индивид, если он и обладал самосознанием, мало понимал, что и для чего делает, а просто подчиняется распоряжению сломать нечто подходящее по описанию. Нападающий видел, что надо сломать, знал как это сделать максимально эффективно, но вот что делать дальше с выломанной конструкцией не представлял себе, почему и составлял всё на месте, приступая к выполнению нового распоряжения.

Подобное поведение наблюдалось и у моих сателитов, когда управление на себя брал Рой. Подчиняясь воле псевдоразума ганглиев, неразумные создания выполняли конкретное распоряжение и переключались на более интересное для себя действия, например возвращаясь к пропитанию.

Что это может означать для меня? Наличие ещё одного разума в том же сегменте жизни, что и я со своими симбионтами и сателлитами, грозит привести к длительному противостоянию, потенциально способному привести к гибели, как Тха, так и меня самого. Но для достоверных выводов и выработки методик противодействия слишком мало информации. Всё, что можно сейчас предпринять, это повлиять на Тха с целью максимально обезопасить себя и постараться найти неуловимых уничтожителей.

Зёрна моих предупреждений, переданные устами Пророков, упали на плодородную землю, знаменуя подъём в ремеслах и строительстве. Услышав предупреждение о грядущих бедах Тха единым порывом устремились защитить не себя лично, а Гнёзда.

Накопленного опыта строительства хватило для того, чтобы, то тут, то там, поселения обростали каменными стенами в несколько метров в высоту. Не то что подобные конструкции были неприступными сами по себе, те же Тау-Тха вполне могли позволить себе взбежать по ней наверх, но вот противостоять воину наверху стены без должной подготовки уже смог бы не каждый. Даже маломальски подготовленный к сражению с копьём Тха, мог оказаться непреодолимым препятствием, стоя на стене.

Впрочем, строения сами никого не защитят, а потому всё больше приобщенных, выбирали себе именно силовые направления развития. Гнёт разрушенных селений и немногие сумевшие вырваться беженцы давали достаточно поводов для того что задуматься о том чтобы максимально подготовиться к возможным неприятностям.

Через несколько лет после начала взаимодействия с неведомым противником, появилась и первая информация, о том, кто всё же нам противостоит. Судя по данным Странников и тех из выживших беглецов, кто сумел увидеть врага и ускользнуть, выходит, что всегда нападают членистоногие хитинчики с трёхсегментным телом и шестью лапками.

Ведомые единым инстинктом, орда подобных созданий нападала на город, и убивала всех на своём пути. Особо оказать сопротивление им не удавалось. Даже Тау-Тха успевали одолеть одного-двух противников, после чего гибли на жвалах хитинчиков.

Пусть и гораздо более ловкие, сообразительные и умелые воины, мало что могли противопоставить против толпы, атакующей единым строем монстров в два, а то и три раза крупнее себя. Единственный, кто смог целенаправленно охотиться и побеждать тварей оказался Отшельник Тёмного пути.

Уникальный Джа-Тха, сконцентрировавший своё развитие на контроле проявления Роя, сумел найти способ укрываться от восприятия тварей и раз за разом убивать их, не доводя до массового столкновения. Кстати, его влияние оценила и система, сообщив мне о появлении очередной великой личности.

Великолепный пример того, чего может достигнуть объединённый с Роем Тха послужило неплохим стимулом для остальных соплеменников, помогая определиться с выбором и качественнее продвигаться по пути к нему.

Кстати, воин практически не использовал снаряжение, предпочитая сражаться исключительно своим телом и 'духом', в проявлении которого достиг весьма много. Десятилетиями работая над распределением и структурированием Частей Роя и оттачивая взаимодействие с Ганглием, он сумел сформировать нечто вроде гибкого внешнего скелета из прожилок частичек роя, в нужный момент превращая свои конечности в своеобразные копья.

Но, каким бы удачливым ни был одиночка, он не смог бы подавить весь противостоящий нам вид. Даже ему, даже никак не удавалось обнаружить источник заразы, только перехватывать и терроризировать выдвинувшиеся на захват моих селений отряды.

Но, всё же, полученной через него информации уже хватало на то чтобы построить хоть какой-то план и начать проводить опыты, формируя силу для противостояния.

Эпоха V. Этап IV. РОЙ.

Война это горе. Самое большое и масштабное, что только может существовать в подзвёдном небе. Сокрушительнейшее из зол. Калейдоскоп страданий, атракцион боли. Смерть и разрушение, и так наполняющие мир, в период войн и больших конфликтов разливаются неудержимым потоком, затапливая Мир кровью.

То что цвело и обещало плоды — выкорчевывается. То, что позволяло двигаться вперёд, наполняя бытие смыслом — выгорает. Мясорубка уничтожения приходящая на смену красоте созидания, и сокрушающая всё завеса агонии разума.

Небольшие противостояния, здоровая конкуренция, да даже гибель небольших групп не сравнится с жерновами полноценной войны перетирающими судьбы целых родов, кланов и семейств.

Не знаю откуда во мне зародилась такая глубокая антипатия к массовому противостоянию, но несколько веков борьбы с неизвестным противником, вызвали в моём Я, сильнейший протест. В буквальном смысле, внутренний запрет. Видя глазами Тха пепелища селений, оказавшиеся вне зоны моего внимания и подвергшейся нашествию, обрывали раз за разом внутри меня крупицы чего-то важного. Чего-то, что составляло ключевую суть моего бытия.

Я, и сам уничтоживший не мало жизней как разумных, так и неразумных, тем не менее, никогда не устраивал бесполезных бойней, не разрушал, то что имело смысл и могло обогатить Мир. Видя же сгорающий мир красоты и целесообразности, под пятами, лезущих на Тха, хитиновых тварей, я не мог отделаться от ощущения противоестественности происходящего.

То, что в тени творимого непотребства находился разум, было очевидно, но его поведение вызывало у меня неприятие. Отторжение вызывало не столько логическая составляющая происходящего, сколько стратегическое неприятие цели творимого хаоса.

Если бы я и противостоящий мне 'враг' были бы Тха, я бы сказал, что вражда оказалась слишком личной. Ведущий полчища агрессоров 'враг' уничтожал всё чего могли достигнуть Тха, старательно избегая любого контакта лично со мной. Словно тень, словно отражение, враг атаковал, так чтобы причинить максимальную боль лично мне. Уничтожал незащищённые селения, отравлял поля, разносил болезни, выкашивающие всех животных, независомо были ли они приручены, являлись ли источником пищи, или просто сосуществовали в одном регионе с образовавшимися, то тут то там, селениями Тха. Противостояние становилось всё более опустошительным и беспринципным.

Судя по поведению, 'враг' знал обо мне очень много и сражался с Тха слишком комплексно, разрушая зачастую не только телесную, материальную составляющую вида, но и моральную, духовную.

Чего только стоили селение с вырезанным взрослым населением и оставленным на голодную смерть молодняком. Детей целенаправленно травмировали и оставляли умирать, так чтобы мои разведчики обнаруживали их изголодавшиеся, истерзанные падальщиками тела.

Но, самое чудовищное в ситуации было то, что я мог её понять. О, нет не 'принять', но 'осознать' и 'оценить'. 'Примерить' на себя. Словно, некто или нечто разумное, оказалось моим искорёженным отражением. Урод, черты которого, словно в искривленном зеркале, отражают оригинал, но коверкают его суть до невозможности.

'Враг' стал моим негативным отражением. Его поступки укладывались в мою логику, но со знаком минус. За века накопленного печального опыта, я не мог не признать, что будь у меня цель не моя победа, а целенаправленный геноцид и разрушение достижений кого-то, я бы поступал так же.

Я видел живой пример, того, к чему приводит ситуация, когда достижение цели перестаёт опираться на целесообразность. Своего рода фанатизм. Результат искренней, безальтернативной преданности достижению результата — уничтожение всего во имя самого разрушения. Без планов на будущее, без ассимиляции лучшего.

Война для Тха стала сильным ударом. Вид, с самой зари своего появления предпочитавший выдержку и целевое действие во имя результата, столкнулся с ситуацией, когда противостояние выходило за рамки любого понимания добра и зла. Иронией оказалось, что к уничтоженному одно за другим селения противнику, у Тха не возникло отношения как ко 'злу'.

Зло, в полном смысле этого слова, всегда включает в себя некоторую толику понимания, и даже, возможно, соучастия. Но Тха, просто не видели в проиходящем смысла, как в шторме, как в морозе.

Враг опустошающий гнёзда, в какой-то момент накопил в кумулятивном сознании Тха столько негатива, что вывалился за систему ценностей и превратился в неоцениваемую величину беды. Глубину нового образа я не сразу смог оценить.

Несмотря на то, что не одно тысячелетие я сосуществую с этим видом, несмотря на то, что они, по своей сути, мои дети, плоды моего труда, Тха зачастую выпадают за рамки моего понимания. И часто мне приходится уделять неоправданно много ресурсов своего существования только на то, чтобы выработать новую логическую концепцию под то или иное явление мира Союзников.

Вот и в этот раз, чтобы понять, чем для Тха стали 'Разрушители', мне пришлось напрягать все доступные мне ассоциативные ресурсы, и аппелировать к накопленному жизненному опыту Библиотеки. Результатом стала концепция понятная мне и позволявшая с некоторой достоверностью соотносить моё восприятие с новым для меня аспектом разума Тха.

Выживающие, в ставшем неожиданно сложном, мире разумные полуосознанно исключили 'Разрушиетелей' из концепции восприятия и перевели их в группу объектов существование которых стоит изменить.

Как бы сформулировать понятие, в плоскости концепции моего мышления? Наиболее наглядным стал бы следующий пример. В своей Религии, корни которой, тем или иным образом, задал я, Тха изначально разделили мир на Добро и Зло, а потом его перемешали, получив коктейль, из которого каждый из Тха по своему разумения был волен выбирать те цвета, которые лучше соответствоали его жизни. Другими словами, признавая концепции добра и зла, Тха отказались от их разделения, больше оперируя понятиями целесообразности. Как результат, Предки, как проявление светлых идей Тха, поделили последователей с Демонами, проявлениями тьмы. Но 'Разрушителям' просто отказали в праве на существование в данной концепции.

Единогласно и безмолвно целое направление 'неправильной беды', было вынесено за скобки. 'Разрушители' были, они существовали, плодились и уничтожали Тха, но на них не тратились силы философов и мыслителей. Словно на морской шторм. Данное явление потеряло право на понимание и приятие. Ему не грозила ненависть, равно как и сочувствие. Ни злобы, ни сожаления. Его не надо принимать, на него не надо направлять ненависть, ему, всего-лишь надо противостоять и устранить.

Но, если со стихией можно искать смысл, хотя бы, в результатах события, например как в системе очищения Мира, то агрессоров просто стали уничтожать, как лишнее для Мира.

Странно? Сложно? Не то слово. Моего сознания до сих пор не хватает для того чтобы включить в себя целиком концепцию, но сути это не изменяет: 'Разрушители' стали простой целью устранения.

Безусловно, уродливой 'красоты' войну это не лишило, и последствия, как на культуру, так и на перспективы, не принесло, но вот сама идея укоренилась, окрасив мир Тха таким понятием, как 'Табу'.

Если описать этот термин, то ближе всего стало бы словосочетание 'то чего нет, потому что не должно быть'.

Мир Тха в очередной раз изменился.

До начала вторжения, Тха расселившись , практически по всему континенту, успешно сопротивлялись проявлениям внешнего мира, обживаясь в небольших разрозненных селениях. До плотного взаимодействия с 'Разрушителями', Тха предпочитали жить в небольших коммунах, у водоёмов, или во влажных регионах, постепенно расширяя ареал стабильного обитания всё дальше и дальше. По настоящему большие селения существовали только в зоне моего прямого внимания, и тех небольших областях, покрыть которые, мне удавалось за счёт капсул библиотек.

К слову, на момент начала войны, таких областей, подпадающих под вниманием Роя, было неполных три десятка, что, впрочем, не покрывало даже одного процента 'обжитых' территорий, и мне расширить своё основное влияние всё никак не удавалось.

И только после начала ужасов резни, Тха стали проявлять тенденцию к добровольному объединению. Если судить по собранной Странниками информации, то тут, то там, в наиболее удачных для формирования защищенных населённых пунктов, стали формироваться полноценные города, с инфраструктурой, единой системой управления и взаимодействия. Часть из них, только появившись — исчезали во вспышке болезней или по другим объективным причинам, но некоторые справлялись с вызовом, утверждая себя в роли культурных центров и областей развития. Стоит ли говорить, что далеко не всем Городам, удавалось основать свой Храм, с алтарём, добытым из Священного озера?

Но сути это не меняло, пусть и с отвратительным лицом, война с тем, что по мнению Тха, 'не должно быть', толкнула мир на новый виток развития. Мои союзники стали чаще сталкиваться со всё более назойливыми проблемами нового мирового и социального порядка.

Общество, под давлением внешних и внутренних обстоятельств менялось. Окончательно рухнул матриархат, погребая под собой суть единородовых Гнёзд, и разбивая социум Тха на Рода и Касты.

Постепенно группы Тха, специализировавшиеся на чём-то одном, стали всё больше и больше замыкаться в себе, стремясь внутри таких структур сохранить 'самобытность' и исключительность выбранного ими пути. Зачастую, подобные структуры оказывались настолько замкнуты, что переставали впускать в себя кого бы то ни было, кто не появился в выводке сформированном членами клана.

Для меня эта тенденция мало что меняла, вполне удовлетворяя все потребности во взращивание разнообразных и максимально адаптированных существ для симбиоза.

Само собой, Тау и Джа Тха, в мире оказалось не просто мало, а чудовищно мало, и их роль свелась к формированию скелета, что удерживал весь социум в единой стезе. Говорить об управлении всем обществом одной группой 'одарённых' не приходилось ведь каждый из прошедших ритуал всегда оставался независимой личностью, довлеющей к той или иной группе сородичей, пусть и с исключительными способностями. Да, они часто оказывались у власти, просто по факту гораздо более адаптированного к жизни состояния, но долго усидеть на троне ни один из них не мог.

Проблема была не в том, что обычные Тха отказывались от такой власти, сколько в том, что уделяя слишком много сил и времени развитию и поддержанию своей социальной структуры, одарённые теряли потенциал развития и умирали, подчиняясь вложенному мной в Рой распоряжению, не плодить бесполезных нахлебников. Впрочем, не стоит занижать и роли стремления самих Тха к одиночеству и дарованное любопытство. Множество одарённых отказывались от титула и власти, просто по тому, что ему становилось скучно, и хотелось познавать мир за рамками постепенно костенеющей, под властью долгожителя, социальной структуры.

Мир воевал в корчах и боли. Мир рос и адаптировался. Тау и Джа Тха искали свои пути развития и толкали симбиоз вперёд. Появлялись и пропадали новый линии как крови, так и знаний. Информация и Знания копились и терялись, и всё насущнее становилась потребность в распространении моего внимания за рамки медленно растущей зоны внимания.

Единственной альтернативой, тысячелетнему высиживанию коконов-библиотек, оказалась возможность формирование нового 'Священного Озера'.

Задача основания нового эпицентра Роя оказалась невероятно сложной и решить её с наскоку не удалось. Простое распространение не получилось. В выбранном мной водоёме, высаженная культура Роя хоть и прижилась, но Ядра в Ганглии не объеденились, а раз отсутствовали принципиальнейшие образования структуры, говорить о распространении Роя, как социума, не было смысла.

Без нервных центров не организовывалась структура, а пытаться лично подчинять каждое Ядро, инициируя развитие, было настолько расточительно, что не стоило затраты ресурсов даже на теоретическое исследование. Ну, нет у меня в теперешнем мире, скоростного развития, тысячи лет для кропотливого труда, а самоорганизация всё никак не запускалась.

Решением могло бы стать формирование Библиотеки и транспортирование её в выбранное водохранилище. В общем-то данный эксперимент был признан мной целесообразным, но провалился. Силы на транспортировку и инициацию сложного Ганглия в новой среде, потребовавшие столетие моего личного труда, канули в пустоту. Когда капсула открылась, все части Роя, заточённые в капсуле, получив доступ к новой среде, почему-то отказались от сотрудничества и просто расплылись. Плотность Роя в отдельно взятой экосистеме резко увеличилась, но цель-то была другой.

Что-то я упускал. Рой распространялся, но по какой-то причине не начинал эволюционировать. То ли причиной этому была удалённость от основного скопления организмов, то ли формирование сложных структур начинается только при достижении частицами определённой плотности.

В любом случае, прямое решение проблемы не дало результат и потребовало дополнительного анализа. Оставив проблему в подвешенном состоянии на период накопления первичного материала и статистики, я больше времени стал уделять своим Симбионтам. Война, пусть и принесшая с собой множество бед и повлёкшая за собой потерю потенциала развития Тха, всё же имела и ряд полезных последствий.

Возможно это лишь моё желание найти позитив, но если судить по получаеммой статистике от Библиотек, можно сделать Вывод, что в период жёсткой конфронтации, Тха с большей готовностью стали рисковать собой, решаясь на объединение со мной.

Соотношение одарённых к обычным Тха, стало понемногу смещаться. Безусловно это повлияло на скорость прироста вида, так как выживаемость в ходе ритуала всё ещё не превосходила одного из трёх, зато качественный скачок в эволюции был налицо.

Большее количество потенциально более перспективных личностей, с учётом влияния догматов Роя, привело к появлению всё новых и новых открытий практически по всем технологическим деревьям. Любопытство и возросший интеллектуальный потенциал привели к тому, что Тха стали продуктивнее в познании Мира. И пусть это направление сильно уступало прикладным военным, но, всё равно, эффект был разительным.

Стремящиеся максимально развить свою оболочку для противостояния с 'Разрушителями' Тха, не гнушались уделять внимание не только своей биологической составляющей, но и своей экипировке. Простые копья, постепенно канули в лету, уступая место металлическим изделиям. Метательные копья уступили лукам, а самокройные кожаные доспехи, обзавелись металлическим нашивкам, а в некоторых селениях, особо продвинутые мастера смогли развить кузнечное дело даже до первых кольчуг и кирас.

И пусть для меня материальная составляющая развития Тха, никогда не была в приоритете, но не признать их достижения в этом направлении было бы неправильно.

Но, всё же, оставаясь по своей сути разумным роем одноклеточных, я с большим удовольствием наблюдал за развитием Одарёнными технологий симбиоза.

Что можно сказать по данному направлению? Война проявила своё лицо и тут, вынуждая Тау и Джа Тха усерднее развивать свои убойные качества, несколько оставляя на заднем плане социальные направления.

Так касты Воинов, получая пополнение наиболее перспективными последователями, получили существенный приток новых идей. А самозабвенный труд их членов и кооперация существ по признаку психологической совместимости, привели к появлению новых талантов.

Наиболее ярким стало проявление у ряда Кланов способности к осознанному продуцированию электрических разрядов и магнетических эффектов. Пусть эти способности присущи Рою, как основополагающие, фундаментальные особенности, но вот тела многоклеточных Тха, смогли адаптироваться к ним только сейчас. Точнее стоит сказать, что способность управлять электричеством, не вредя себе, стала только проявляться, и речи о дистанционном применении эллектроразряда виднеется пока лишь в дальних перспективах, но вот выпустить разряд через металлическое оружие, или создать область повышенной статитики уже могут многие.

Всё же для преодоление сопротивления воздуха требуется заряд гораздо больший, чем для воды. Так что, Одарённый, в достаточной степени развивший своё взаимодействие с Роем для продуцирования и накопления заряда, упирался в физиологическое состояние, когда внутренний заряд пробивал его оболочку, вырываясь самопроизвольно наружу, нанося повреждения, а не устремлялся к выбранной цели по желанию одарённого. Но даже так, работа в данном направлении велась повсеместно.

Не менее существенный скачок обнаружился у Странников. Достигнув определённого порога в развитии всего пути, когда мне показалось, что эта ветвь развития зачахнет, странники переформатировались. В какой-то миг путь разбился на два составляющих. Стремление 'Познать Жизнь за Гранью', расщепилось на 'Познать Неведомое', и на 'Познать Глубины Жизни'. Почему это разделение я привязал к эффекту Войны? Просто последовал очевидному, посмотрел на результат. Познающие Грани полностью сосредоточились на восприятии Красок Мира и подстраивании своих процессов под внешние, в то время, как следующие познанию Глубины, не столько концентрировались на себе, сколько на управлении подчинённых Живых организмов.

Если остановиться на каждом пути отдельно, то стоит отметить, особенность выбранную для развития странников, стремящимися добраться до логова 'разрушителей'. Учитывая молниеносность атак и непредсказуемость нашествий, некоторый из одарённых брались осилить тот же путь, которым пошёл приснопамятный отшельник Джа-Тха. Постигшие путь странника на достаточно глубоком уровне, Тха в некоторых случаях находили тот отворот, который позволял Рою в их телах, заменять большую часть выделительной системы, что приводило к тому, что одарённые практически полностью избавлялись от запаха, впрочем, как правило и другие демаскирующие характеристики их тел, тоже существенно нивелировались . Если добавить к этому повышающуюся алертность нервной системы и способность к взрывному высвобождению энергии, накопленной телом заранее, приводящее к кратковременному экстраординарному усилению тела, ценой очень высокой утомляемости, то можно сказать, что разведчики перешли на концептуально новую ступень развития.

Недостатки у этой эволюции тоже были существенные. Если учесть, что первооткрыватель пути шёл к нему больше столетия непрерывных тренировок, а все последователи, тратили на адаптацию тел на порядок меньше сил, что приводило к ущербному развитию, то такие недостатки, как угнетении некоторых областей нервной системы, и ослабление 'восприятия Жизни', становятся объективно понятны. Как результат Странники становились ещё более нелюдимыми и молчаливыми существами, практически поголовно меланхолически-агрессивными, зато невероятно живучими и адаптированными к выживанию в сложных природных условиях.

Второе же направление развития, стало практически полностью идентичным с тем, что прошли Жрецы в самом начале адаптации симбиоза, за исключением стартовой позиции и, если можно так выразиться, вектора движения. Некоторые из Странников, как правило имевших больше дел с Пастухами или Охотниками, в какой-то момент больше сконцентрировались именно на 'Восприятии Жизни'. Как и Жрецы, они сконцентрировали свои чувство во вне, но уже имея связь со своими сателлитами, то то что я назвал 'Тао', объединение чувств, они, как правило оседали недалеко от населённых пунктов и концентрировались на приручении, и, что важнее, на улучшении диких животных. Имея от Роя возможность видеть токи Жизненных сил и где-то в чём-то даже влиять на оные, 'Поводыри', так самоназвалось это направление эволюции, концентрировались на управляемой эволюции и селекции своих подчинённых.

Жертвуя развитием своих физических возможностей, такие Тха, концентрировались на ментальной и симбиотической эволюции. Что оказалось на редкость результативно. В какой-то момент, поколения Тха, сменяя собой одно за другим, адаптировались к Рою настолько, что при симбиозе с ним, стали получать черты не совсем свойственные мне. Другими словами, тела Тха, пошедших путём 'Поводырей', превращались в своеобразные адаптеры, расширяющие возможности, как Тха, так и Роя. Если Я и мои части способны ощутить ток Жизни, и используя Эми, повлиять на какие-то характеристики, к слову в весьма незначительном диапазоне, то Тау-Тха, смогли получить практически прямой доступ к управлению токами жизни, направляя развитие эмбрионов по своему разумению.

Само собой, что первые, да и вторые попытки Тха, обзавестись универсальными всемогущими помощниками, оборачивались провалами, а порой и катастрофами, для селлекционеров, но вот вывести ездовых животных, и огромных Чибиков, способных на время поднять хозяина в воздух — вполне. Само собой, что настолько изменённые существа в подавляющем большинстве оказывались не способными к продолжению рода, требовали много еды и имели ряд других недостатков, но это было нечто, за рамками доступного мне.

В обоих случая отделения от пути Странника я остался весьма доволен развитием своих союзников. Признавая сиюминутную выгоду от скрытников, я тем не менее большой потенциал вижу именно у Поводырей. И дело тут было не в том, что развившийся Поводырь в какой-то момент само развития и селекции своих сателлитов, превратился в самодостаточное войско, а в самой сути происходящих изменений.

Скрытники, весьма полезны в борьбе с Разрушителями, и если кто и обнаружит рассадник заразы, то с вероятностью близкой к абсолютной, это будет один из них, но в своей сути они слишком близко пошли к пути Охотников, и финал их эволюции я вижу именно в слиянии с путём Воинов. В то время, как Поводыри открыли нишу, ведущую... Финал развития и возможные ответвления пути я даже сформулировать не могу, настолько они разнообразны. Однозначно можно утверждать лишь то, что развитие экстрасенсорных возможностей, как для Роя, так и для Тха, это задел на такие глубины неизведанного, что в какой-то момент у меня появилось желание выделить небольшое селение Поводырей, в третью зону неприкосновенности, вместе с храмами Тау и Джа. Но, всё же, настолько насильственно лезть в жизнь Тха я не стал.

И раз уж затронута стезя Храмов, стоит обратить внимание ещё на один тупиковый путь развития, родившийся под кровавой дланью Войны — 'Храмовники'. Небольшая каста, сформировавшаяся одновременно в обоих Храмах и взявшая на себя обязанности сторожей и охраны Жриц.

Небольшая, закрытая группа, возникла из самих же Жриц, столкнувшихся с результатом действий Разрушителей, и настолько впечатлились увиденным, что отринули свой 'благой путь развития' и переключились на усиление своих тел. Что парадоксально, но адаптированные для восприятия и ретрансляции ганглии справились. Переняв некоторые особенности Воинов, такие как усиление мышц, увеличение скорости кровотока, и крепкости кожного покрова, они лишь частично потеряли в чувствительности.

Более того, как оказалось, Храмовники обучающиеся и живущие постоянно вместе, в замкнутой группе, находясь изо дня в день, в зоне влияния друг друга, подстроились. У них появилось нечто отдаленно напоминающее связь Странников с их сателлитами, но на другом уровне.

Храмовники не могли передавать друг другу мысли, или делиться зрением, но чувствовали они друг друга просто феноменально. Ощущения Храмовников были едины для всех, и, пусть даже, не делясь мыслями, они могли действовать настолько слаженно, словно все были единым механизмом.

Если сказать, что у данной Касты, сохранились базовые способности Жриц, как то: внушение, или ощущение сородичей, то становится очевидно почему это направление воинов оказалось столь интересно.

Почему же я, посчитал их бесперспективными в дальнейшей эволюции? Ответ прост — ущербность. Отринув путь Разума, Жриц, и лишь отчасти впитав путь Охотников, они не породили ничего нового. Да, стоит ожидать внутрикастовое улучшение владения навыками и спецификами Симбиза, но ничего принципиально нового, что не достигнут те же Жрицы, они дать не могут.

Впрочем, в условиях разрозненного мира состоящего из независимых, конкурирующих городов-государств место нашлось и такому стабилизационному элементу, как отряды Храмовой стражи.

Постепенно, из десятилетия в десятилетие, из века в век, города-полисы росли и расширялись. Особенно оказавшиеся в зоне влияние Священного Озера. Постепенно численность граждан таких формирований достигала максимума, способного прокормиться на данной территории и были вынуждены покидать обжитые места, закладывая новые населённые пункты, которые в свою очередь оказывались под угрозой молниеносной и сокрушительной атаки Разрушителей.

Жернова уничтожение вращались непрерывно, вынуждая Тха тесниться, но не покидать родные Гнёзда. Это в свою очередь стало давить на психику, привыкших к свободе ночных охотников. И если бы не всё более ужестчавшаяся социальная структура, грозило прорывами агрессии. Но зародившаяся Кастовая структура, стала чем-то вроде внутреннего скелета или трубопровода, помогавшего стравливать накопившееся давление.

Усложнившееся внутривидовое взаимодействие дало ещё один вполне ожидаемый результат — зарождение политики. Как это сказалось на мне? Вполне очевидно, через статистическую агрегацию данных Библиотек, а точнее путём анализа распределения типов эволюции одарённых и тенденций биологического развития Тха.

На первый взгляд, казалось бы, внутрисоциальное взаимодействие вида, не должно проявляться на биологию, но это ошибочное мнение. Конкуренция остаётся конкуренцией, какие бы источники не становились её причиной. И понять, что и как происходит на глобальном плане, оперируя распределением и типом адаптации симбиоза можно достаточно точно.

Так, удалось выделить тринадцать основных центров притяжения мира Тха. По сути это были древнейшие и крупнейшие социальные образования Тха на всей разведанной территории Мира и каждый из них имел свой отпечаток на живущих в них гражданах.

Перечислять все обнаруженные закономерности распределения и особенности сгрупировавшегося населения нет смысла. Если только отметить, что ожидаемо, первый населённый пункт с первым же храмом Тау, стал своеобразной религиозной столицей с теократической системой управления. Кстати, этот полис оказался едва ли не единственным с чисто матриархальной системой управления. Во главе стояла Первожрица Храма, и она правила безоговорочно и всеобъемлюще.

В остальных городах складывались смешанные системы правления, местами проявилось рабство, местами Тха пытались определять направление развития совместно, путем примитивной демократии. Стоит ли говорить, что наиболее воинственным оказался Город поклонников Джа, как раз с сильным проявлением демократии на грани анархии?

Что, впрочем логично. Но не суть как важно. Гораздо существеннее стало, то что городам пришлось налаживать взаимодействие. Выжить по отдельности ни один из них не смог бы. И само собой связующим мостом стали Одарённые.

Мир Рос и развивался, в какой-то момент застыв в точке невозврата, когда Тха стало настолько много, что без дальнейшей экспансии они могли задохнуться в замкнутом сегменте.

Остро встал вопрос расширения зоны внимания Роя и устранение Разрушителей.

Эпоха V. Этап V. РОЙ.

— Тасха, Вы уверены, что нам стоит посетить именно эту пагоду? На сколько мне известно, о ней ходят не самые хорошие слухи. — В который раз пыталась отговорить меня сопровождающая Храмовница от выбранной цели.

— Так надо. — Пришлось отрезать мне. Этих слов в очередной раз хватило для того чтобы прекратить диспут. По крайней мере, на время. Всё же, взятые на себя обязанности, мои телохранители старались выполнить полностью, от и до. Перекрывая и перестраховываясь по нескольку раз. Если бы не не раз и не два демонстрированное мной неприятие любых попыток контроля, Храмовницы скорее всего, всё же попытались бы настоять. Но, уже зная степень моего неприятия чьего бы то ни было давления, они каждый раз пытаются отговорить меня, тут же уступая, получив отказ.

Такова уж судьба 'Благословленной Великой Волей'. Эх, знали бы они суть происходящего... Хотя ничего бы не изменилось. Только больше бы суматохи было. Вот уже пятый сезон я оказался заперт в теле Тха и это был мой осознанный выбор. Результат векового сбора данных, анализа и прогнозирования. Вывод, сделанный на базе всего, что удалось узнать по поводу существования Разрушителей. Мой вклад в войну, длящуюся почти тысячу лет.

В ходе беспрецедентно длительного периода анализа мне удалось вынести предположение, что противник противостоящий Тха был нетипичен для Мира. Точнее, нетипичен ровно на столько же, на сколько нетипичен оказался Я. Поведение, реакции, общая концепция, всё сложилось в единственновозможную схему. В одну структуру, возможную только при моём участии.

Точнее, всё происходящее умещается в единую схему, только при условии применения Роя, как основополагающего объекта. Только таким образом можно аргументировать такие отклонения как межличностное взаимодействие независимых хитиновых, единство цели, причём в некоторых аспектах даже противоречащее основным законам Жизни. В копилку отклонений так же попали стремление любым путём избежать внимание моего 'Я' и возможность ощущать Зону Внимания.

Другими словами, сложив всё вместе, я сделал вывод, что столкнулся с проявлением Роя. Скорее всего, одна из спор, рассылаемых мной во все стороны начиная с первых дней существования такой возможности, укоренилась. И, если судить по полученному результату, выходит, что мне пришлось столкнуться с ростком семени, укоренившемся в той самой древности первых экспериментов. Слишком развитым должен быть Рой, чтобы выйти на тот же уровень эволюции, чтобы столь результативно противостоять моему союзу с Тха.

Сделанный вывод подвергся вторичному анализу, в ходе которого, достоверность его была мной повышена с 50% почти до 90%. Кроме самого факта подтверждённого предположения влияния не подконтрольного мне Роя, при анализе ситуации с новыми данными, удалось сделать несколько дополнительных предположений и допущений, по экспериментам, напрямую с Разрушителями не связанными.

Так, мне удалось нащупать путь решения проблемы с распространением Роя. Точнее, не возможность разрешить трудность, а скорее, дополнить концепцию исследования, аргументируя дальнейший путь исследования.

Если предположить, что споре для укоренения и развития требуется столько времени, сколько ушло у противостоящего мне Врага, то становится понятно отсутствие результатов в моих экспериментах по заселению водоёмов. Изменения, приводящие к эскалации развития, слишком растянуты во времени. Мои опыты по переселению ядер не занимали и века. При этом, если судить по предположению о сути Врага, формирование структур начинается лишь только после тысячелетнего периода адаптации и накоплении опыта.

Конечно, это заключение всего лишь неподтвержденная гипотеза, основанная на аналитической выкладке, и не прошедшая прикладные опыты. Однако, она позволяет сделать следующее предположение и искать возможность развития за гранью исследуемой мной области.

Другими словами, если до этого львиная часть ресурсов была нацелена на селекцию Роя в направлении расселения, то теперь концепция была пересмотрена, усилия были перенаправлены не столько на изменение себя, сколько на анализ сред и прогнозирование условий необходимых для уменьшения сроков созревания.

Я активно экспериментировал над искусственными условиями, вынуждающими независимые частицы Роя к систематическому взаимодействию. И главное тут было знание, что это концептуально возможно, а вопрос методологии, всего-лишь поиск конкретной схемы, а не выработка концепции. В подборе данных и сравнении Рой и силён, что нельзя сказать про выработку новых идей и творческом подходе.

Исследуя предположение о сути Разрушителей, и находя всё больше прямых и косвенных подтверждений, а также анализируя первые результаты опытов, я накапливал всё больше знаний в областях, ранее мной не исследованных. Полученные данные оказались весьма важны, и, не побоюсь этого признать, концептуально определили очень много в направлении сил познания. Но, не смотря на всю полезность полученного опыта, ни сделанные выводы по самораспространению, но новые концептуальные открытия не могут считаться достойной причиной для столь глубокого вмешательства в жизнь Тха, как то, что было предпринято мной, и процесс которого мы наблюдаем в данный момент.

Обоснованием для нарушения одной из доктрин во взаимоотношениях с независимым видом, установленных мной в глубокой древности, стало понимание, что влияние на развитие Тха со стороны Роя и так происходит. Более того, именно для нивелирования сторонней агрессии моей не подконтрольной части, и приходится прикладывать усилия, проявляя свою роль в социуме Тха на концептуально новом уровне.

Рассматривая сложившуюся ситуацию с новой точки зрения, имея предварительный вывод, я пришёл к пониманию, что остановить бесполезное противостояние смогу только досконально изучив врага. Лично.

Для этого была разработана новая методология синхронизации Роя и Тха. С древнейших времён я позволял себе объединение с разумными исключительно на вторичных ролях. Целью этого, как правило были сбор новых данных и доступ к личному восприятию, не характерному Рою. Но теперь мне потребовался инструмент прямого вмешательства. Опосредованное влияние через разум носителя было оценено на порядок менее продуктивным и, в конечном счёте, вредоносным, как для Тха, так и для обоих ветвей развития Роя.

Простые Тха для подобного слияния не подходили по многим причинам, важнейшей из которых стало то, что, при столь глубоком уровне внедрения, их нервная система перегорала, в буквальном смысле, убивая особь, но не позволяя постороннему брать полный контроль над высшей нервной деятельностью. Была ли это природная система защиты, или же мне-Рою не хватало банального опыта? Сложно сказать. Важно лишь то, что результат таков, что единственной лазейкой для меня стали Пророки.

В высшей мере адаптивные именно к симбиозу особи, и так жертвующие своей личностью ради глубокого взаимодействия с Библиотеками, в потенциале, могли перешагнуть последнюю преграду, окончательно сливаясь со мной.

Чтобы получить результат, пришлось пожертвовать пятью телами, на которых нарабатывал опыт слияния, и только на шестой особи произошёл прорыв.

Учитывая низкую рождаемость Тха с необходимой особенностью, предрасположенности к слиянию, опыт занял более века прикладных усилий, но в конечном счёте, однажды утром, на берег Священного озера вышел Я.

Тело, прошедшее глубочайшую степень внедрения, не использованную до этого ни разу, было произведением искусства Роя. Треть всей биомассы была заменена, более половины функциональной нагрузки нервной деятельности также перешло к ганглиям. Органы были адаптированы, либо заменены полностью. По сути, новая оболочка могла быть отнесена к Тха даже с меньшей достоверностью, чем к Рою, но результат был принят мной приемлемым и сохранён в сознании Библиотек, как допустимый к применению в некоторых случаях.

Само собой, настолько искусная подгонка оболочек требовало очень много ресурсов Роя и не оправдывала себе ни в коем случае, кроме уникальных условий.

Но мой труд был оценён по достоинству, и в тот момент, когда новорожденная особь, выстроенная на базе тела Пророка, со мной в качестве разума, встала на ноги на берегу Священного Озера выскочило системное сообщение:

Поздравляем, виды 'Рой' и 'Тха' породили Аватара.

Аватар — Воплощение высших сил, эгрегор веры, символизирующий собой высшую степень влияния расы.

Вдохновение:

'Воплощение Веры' — Все религиозные действия, задействующие Аватара усилены с коэффициентом х5.

'Воплощение Воли' — Все религиозные создания, воспринимают Аватара, как эталон Личности. Любое поведение Аватара имеет повышенное влияние на социум, культуру и творчество.

'Воплощения Цели' — Все религиозные создания, воспринимают Аватара, как эталон Тела. Скорость и качество эволюции вида Тха, смещено к образу Аватара.

Извещение, редкое событие само по себе, а в ракурсе полученной информации заставило меня сесть на каменистый берег и отключиться от восприятия, пытаясь осмыслить ситуацию. Именно таким меня обнаружили младшие Жрицы, проводя утреннюю церемонию.

Жизнь при храме оказалась именно тем, что позволило мне полностью познакомиться с телом. Жрицы, ощутившие заточённую в оболочку силу, признали меня Воплощением Великой Воли.

В храме мне досталась роль не то аксессуара, не то главной достопримечательности. Чтобы прикоснуться ко мне, а в идеале хоть немного побеседовать, потянулся поток поломников, и, чтобы хоть как-то отблагодарить Жриц за поддержу, я вынужден был время от времени уделять внимание подобным просителям.

Преимущественно к 'святости' стремились приобщиться Тха, в своё время решившие не рисковать собой ради ритуала, а сейчас алчно ищущие самооправдания. В большинстве случаев вопрошали они именно в ключе 'а каково это там? у предков?'. Таким увящевания Жриц давали мало, а малодушие не позволяло закрыть глаза и всё же проверить себя, познакомившись с Тау.

Смотреть на них было с одной стороны противно и жалко, а с другой позволяло досконально изучить внешние проявления отклонений в организмах, что не свойственны Одарённым. Уделяя часть своего внимания беседе, донося 'мудрость предков', сам я, пользуясь восприятием аватара, изучал паломников, их тела и потоки жизни.

Вообще, после самоанализа и тренировки, по факту, новорожденного тела, основное моё время занимало именно познание жизни, той жизни, что формировалась вокруг и внутри Тха. Многие тонкости недоступные мне в форме разума Роя, открывались в новом ключе. Социальные аспекты воспринятые лично и полученные в форме синтезированных знаний сильно разнились, и пусть у моего воплощения не было огромной части систем внутренней секреции, формирующей эмоциональный отклик организмов, тем не менее, Тха стали мне гораздо ближе и понятнее.

Странно, но слияние с Тха, проводимые мной ранее, такого не давали. Всё же те тела я воспринимал сквозь призму разума носителя, а это далеко не тоже самое, как самому ощутить натёртость ноги, или трепетное прикосновение напуганного 'сородича'.

Пока я разбирался в способностях оболочки, местные жители не спешили ко мне лезть, но и не выпускали из под внимания. И их можно понять, глубокая голубая окраска покрова, и изумрудные глаза без радужки были несколько несвойственны виду, и однозначно были восприняты Жрицами, как воплощение Великой Воли. Меня чествовали, как Святого. В моих словах искали мудрость. Мои способности были за гранью их понимания.

Но всё это имело крайне мало для меня значения, лишь отвлекая от исследования оболочки и продвижения к цели. А тот момент, когда мне попытались излишне навязчиво ограничить перемещение, стал первым и пока единственным поводом применить часть доступных сконструированному телу сил.

Старшая Жрица, высказавшаяся в том ключе, что покидать Храм столь важной для культа особе не стоит, не стала принимать во внимание моё решение. С одной стороны её-то можно понять, она служит даже не столько Великой Воле, сколько самой вере в неё, но не стоило пытаться ограничивать моё перемещение. Это было ошибочным решением, обусловленным моим терпеливым отношением к прочим просьбам Жриц.

На то, чтобы наэлектрелизовать внутреннее убранство храма и выдать хлещущую во все стороны молнию, не потребовлось сколь-нибудь времени. Зато, ожидаемо, эффект 'гнева' дал понять всем заинтересованным, что произойдёт с ними, да и храмом, если они попытаются и в дальнейшем мной столь бесцеремонно управлять.

Кстати, отметины от удара электрических разрядов 'служительницы' храма убирать не стали, более того, оформив, их преподнесли, как прямое свидетельство внимания Предков к Храму.

Что ж, тоже вариант как сохранить лицо, в ситуации, когда тебе выдали по сусалам, но для меня важнее стало то, что Старшая Жрица, слегка опаленная и лишившаяся в ходе инцидента части своих сил, отправилась на покой, а мне выделили церемониальную охрану и наконец-то отстали, давая выполнить ту цель, что и стала причиной появления данной оболочки.

И вот мы здесь. Первый пункт плана. Храм Демонопоклонников Джа, и его бессменная хранительница, и по совместительству старейшая из существующих Тха.

— Рада видеть Вас, чем наша скромная обитель заслужила внимание Пророчицы? — Встретила нас на подступах к пагоде его настоятельница, всё так же, как и века назад, выглядящая как Тха среднего возраста. Только яркие голубые глаза, практически полностью состоящие из частиц Роя, говорили о том, какого уровня симбиоза достигла данная особь.

— Пришло время прекратить войну. — Игнорируя приветствия, как впрочем и всегда, сразу перешёл к делу я.

— Прошу за мной. — Склонилась жрица, сохраняя безбрежное, как сама зима, спокойствие.

Проводив меня в небольшую комнату за залом для медитаций и закрыв дверь перед лицами стражниц и слуг, она лично разлила чай и не стала садиться.

— Сядь. — Попросил я.

Склонившись, женщина поспешила занять кресло напротив и, повинуясь кивку, пригубила чай.

— Говори. — Прикрыв глаза, использовать которые для данного тела было не столь уж и необходимо, я позволил особи взять себя в руки и успокоиться. Кому как не мне, конструктору и исследователю Тха, знать, чего стоит им пребывание в столь сдержанном состоянии, контролируя каждый мускул и каждый нерв.

Перед тем, как переходить к важному, стоило дать ей возможность привести своё естественной состояние в спокойствие, а не вынуждать бороться со своей природой, удерживая баланс спокойствия и аллертности.

— Кто Вы? — Смотря мне в глаза сразу к важному перешла Жрица.

— В Храме мне дали имя Тасха, благословлённая Тау. — Жрица молча приняла ответ, но отголоски чувств донесли до меня тень, интерпретировать которую можно было бы в весьма аккуратное любопытство с недоверием. — Учитывая Вашу чувствительность, опыт и разум, можете считать меня за воплощением Его.

Вот тут спокойствие жрицы сорвало. Она поняла меня верно и, более того, сразу поверила. В какой-то момент вскочив, она хотела бухнуться на колени, но, замерев на миг, взяла себя в руки и вернулась на место. Мы сидели в молчании и наслаждались чаем. Я просто ждал, пока самка окончательно примет сложившийся факт, она же перестраивала мировоззрение, встраивая сложившийся факт в свою веру.

Но вот, внутренний мир вернулся в разум Тха и, отложив чашу на стол, она была готова к продолжению диалога.

Зачем понадобился визит в эту обитель? Причина в том, чтобы подобрать мне эскорт на предстоящую миссию. Миссию призванную поставить точку в противостоянии с Разрушителями.

В ходе длительного наблюдения удалось приблизительно выявить зону изначального обитания Роя, и, просчитав несколько доступных вариантов поведения, я посчитал целесообразным лично войти в контакт с чужим сегментом. Проблем с этим было несколько, и локализация ареала обитания эгрегора Врага была одной из них. Не меньшей сложностью было построение маршрута и определение оптимальных условий пути.

С одной стороны, наиболее безопасным стало бы применение всех своих сил и организация огромного сопровождения. Армия Тха, со мной в составе гарантированно смогла бы добраться до указанного мной региона и основательно прочесать его, но результативность подобного способа была близка к нулю.

Каким бы инстинктивным ни был способ мышления Врага, но опыта в том, чтобы спрогнозировать цели вторжения подобных сил, в сопровождении фонящего силой меня, он выявит гарантированно и скорее всего противостоять не станет, а укроется, оставив нам в подарок толпу полууправляемых Хитиновых. Это приведёт к огромным потерям в популяции Тха, а, учитывая более низкую рождаемость и зачастую уникальность путей развития одарённых, против штампования массивных, но одинаковых, а оттого быстро развивающихся организмов, размен окажется бесполезным или даже вредным для Тха и меня.

Второй вариант заключался в том, чтобы не брать многочисленных сил, а ограничиться небольшим отрядом. Само собой, подобная методология снизит шанс обнаружения, но и поиск источника распространения снизится, что повысит итоговые шансы на провал миссии.

Оптимальным был признан наиболее скрытый путь. Предстояло не просто ограничить количественные силы отряда, но запечатать излучения Роя, маскируя особей. Для этого придётся перевести мои части в анабиоз внутри тел Тха, что кроме уменьшения излучения приведёт к ослаблению одарённых, не до уровня обычных Тха, но существенному. Самому мне придётся впасть в полу безумное состояние ограничивая используемые ресурсы жизнеобеспечением оболочки и только. И именно на это период мне нужны скрытники.

По сути, для максимального повышения шансов на успех миссии отряд должен состоять из максимум десяти особей, из которых, по крайней мере трое должны быть очень опытным странниками и разведчиками.

В таком случае, запечатанные силы остальных могут пригодиться только в финальном этапе вторжения и отходе.

Цель миссии от этого не изменится, а результат с высокой долей вероятности должен быть ожидаемым. Если я смогу проникнуть в зону прямого влияния вражеского Роя и войти в прямой контакт с активными частями противника, я смогу перевести противостояние с материального плана в фазу воли, что учитывая мой опыт и внутренню силу, запечтананную в аватаре, практически гарантированно приведёт к победе.

Как понимаю это я, так осознаёт и враг. Только этим аргументированно можно принять патологическое нежелание выводить разрушителей на прямую конфронтацию.

Чувствуя моё внимание, враг всегда отступал, полностью уничтожая повреждённые организмы и устраняя тела. Те немногие останки, что всё же попадали ко мне, хоть и подтверждали роль Роя в существовании разрушителей, но не были применимы для полномасштабного исследования.

По большей части, разрушители каким-то образом умудрялись извлекать части Роя из тел павших, оставляя буквально крупицы, которые в зоне мноего внимания, автоматически переподчиняли моей воле и не годились для исследования.

Так и получилось, что сидя со Жрицей Пагубы я затребовал собрать всех доступных скрытников тёмного пути, чтобы предложить троим из них присоединиться к смертельно опасному походу против нашего общего врага за соответствующее вознаграждение.

Что я мог дать за то что Одарённый рискнет собой? Весьма многое, начиная с обучения симбионта какой-нибудь особенности другого пути, до разблокирования уникальной способности, вроде исцеления или 'вечной жизни'.

Впрочем запрошенная Тагтаром награда сумела меня удивить. Объективно сильнейший из существующих и древнейший из губителей Тха удивил меня неожиданным подходом. Он сразу согласился учавствовать в попытке, прекрасно понимая, что без него нам будет на порядок сложнее, но услышав предложение о компенсации, запросил возможность определить своё посмертие.

Не столько уставший от вековой жизни Джа-Тха, сколько собравший достаточно мудрости, чтобы понять неопределенность бытия, он попросил позволить ему и в посмертии остаться при пагоде, и помогать многочисленным ученикам и последователям пути.

Удивило меня, как самоотверженность в следующем пути личности так и сложность концепции. Допустим, Библиотеки, как те, что в Священном Озере, так и та, что служит алтарем пагоде, вполне способны копировать и накапливать ментальные цепочки на базе комплексов связей в Ганглиях, но никогда до этого не было необходимости строить полную копию сознания Тха, со всеми его особенностями поведения и характера.

Задача настолько нетривиальная и неожиданная ни разу меня не интересовала, но при этом совсем не являлась неcбыточной или чрезмерно сложной. Тем более в конкретном случае, когда большая часть знаний, тем или ииным образом уже и так хранилась в Рое.

По сути, всё что требовал убийца, с моей точки зрения, было всего-лишь консолидацией образов и тенденций в Библиотеке с выделением ресурсов на непрерывную деятельность. До этого же схемы реакций всегда инициировались только на период необходимости. Что это даст в итоге?

Сложный вопрос, всё же копия разума 'дух Тха' будет скорее оболочкой процеса Роя в Библиотеке, но с другой, внешнее проявление будет всё же комплексной матрицей поведения личности.

Что останется кроме этого? Дать возможность синергии личности влиять на реальность. Но это уже следующий этап, главное, что даже сейчас я могу дать одаренному 'вечность' и после смерти.

Что получит Рой? Повышение расхода ресурсов, сужение пропускной способности мыслительных процессов. Впрочем копия ментальных установок оригинальной личности эти недостатки перекроет.

Прикинув всё, я получил, что одна библиотека сможет вместить от двух до трёх цельных, активных слепков сознания, без критической потери функционала.

Ответ недельных размышлений стал очевиден — проситель получил добро и в течении месяца, я проводил дублирование разума Тха, удерживая его в искусственной коме.

Не опробованная методология могла нести в себе скрытые угрозы для Роя, потому попутно с созданием активной структуры, я ограничил доступ Библиотеки к остальным ресурсам Роя.

Вернусь к привычной системе существования и проконтролирую процесс, а пока хватит и того, что получилось.

Через месяц из пагоды вышел отряд из трёх Губителей, двух Храмовников с запечатанными силами и полубезумная кукла с моим скованным сознанием.

Эпоха VI (Вместо Эпилога)

— Мне надо время. — Были последние мои слова, произнесённые из Аватара, после чего, я наконец-то приступил к тому, ради чего и направлялся к логову враждебного Роя.

Прекратив поддерживать общее Тао для выживших Тха, я приблизился к Матке Разрушителей, и располосовав ей бок, погрузился в тело. А дальше случилось, то через что мне уже приходилось проходить не раз.

Мои предположения оказались верны. Некогда одна из выпущенных мной спор угодила в благоприятную среду и приступила к росту. Используя доступные ему инструменты, новоявленный Рой, стал питаться, поддерживая стабильность окружающей среды и развиваясь.

Споре весьма повезло и не повезло одновременно, угодив в тело травмированной матки хитинового роя, он оказался заперт в весьма ограниченной питательной среде, управление которой по сложности на порядок превосходило тому, через что пришлось проходить в своё время в Озере, организуя комплексную биосферу.

Рой выжил, более того, уйдя от внешнего управления сателлитами, он смог в какой-то мере, вернуться к более тонкому эволюционному пути работы с внутренними системами единого организма.

По сути, рой превратил Хитиновую матку в своеобразный носитель и исследовательскую лабораторию. Управляя ей он смог, избегая гибели носителя, адаптировать и изменять её по своему желанию.

В первое время, даже не имея доступа к управлению внешней средой, Рой только и мог, что обеспечивать бессмертие матке и саморазвиваться.

Момент, когда плотность Роя достигла той величины, что позволила зародить полноценные Ганглии, стал прорывом для Споры. Продолжая развивать выработанный путь в условиях ограничения как среды, так и сателита, Рой был вынужден ещё больше моего акцентировать своё внимание на работе с бесконтактным взаимодействием, буквально переводя структуру Ганглия на уровень существования в нескольких телах.

От наличия Ядра разума Роя, это не избавило, зато позволила большим группам Сателитов-Хитиновых носителей, формировать нечто вроде динамического разума. Уступая в функциональности Главному Ганглию, подобные структуры, тем не менее, позволили Рою охватывать огромнейшие территории вне зон внимания.

Именно эта межличностная сеть совместного сознания Роя послужила основной причиной столь лютой ненависти врага ко мне. Более топорные и жёсткие излучения носителей основного Роя в буквальном смысле обжигали чувства Врага, выводя хрупкие составные личности в бешенство.

Сталкивающиеся с Тха отряды впадали в полуразумное безумие, целью которого становилось уничтожение ненавистного источника разрушения.

Погружаясь в тело носителя Основного Ядра личности Роя врага, я в буквальном смысле перемалывал тонкую настройку жившего множество тысячелетий организма. Я убивал своё детище, с тем чтобы познать и спасти его.

Получив под свою власть часть структур чужеродной Библиотеки и приобщившись к её воспоминаниям, я потерял всякую причину для ненависти, и покорение Врага стало всего-лишь необходимостью объединения Роя.

Аккуратно, насколько только мог, я отсекал от Библиотеки структуры и перенимал их знания и опыт, выстраивая новую систему, подстраивая и подстраиваясь под совершенно чуждую для меня эволюцию.

Адаптация и включение нового Врага в Единый Рой заняло много времени, зато в какой-то момент я подчинил себе всю Матку и перешёл к переподчинению паутины из составных частей сателитов.

Это был великий опыт, знания вливались в меня, одаривая новыми идеями и озарениями. Как оказалось избранный мной путь внешнего управления не был единственно возможный, и внешняя видовая эволюция не заменяет внутреннего развития организма.

Я учился и познавал, выплетал новую паутину внешних структур, взамен поглощаемой системы Врага, пока однажды возникшее системное сообщение не изменило всё:

Поздравляем, путём длительного развития, Вы сумели преодолеть ограничение Вашей видовой принадлежности. Ваш способ существования переступил ограничения 'Продвинутый Рой'. Вам доступен Эволюционный скачок 'ПротоРой':

ПротоРой:

Открывает возможность организации Глобальных структур Роя.

Вы создали вид 'ПротоРой Тау'. Пока существует хотя бы один представитель Вашего вида, Вы не погибнете окончательно.

Я согласился, и МИР поглотила тьма перерождения. КОНЕЦ