Liberte (Книга 1. Главы 1-10)

Быстро забив названные им числа в интерфейсе и вычислив приблизительный результат, я откровенно приуныл. Причин для веселья не было. С учётом питания, проживания, обмундирования и отсутствия налогообложения всё равно выходила весьма скромная сумма. Чёрт побери, да я кадетом получал от государства почти столько же и для этого мне не приходилось торчать на переделанном под паучье логово астероиде в компании с победителем шоу "самые страшные уроды Вселенной без грима".

Внезапная догадка осенила меня:

— Это в кредитках — спросил я и тут же поправился — В кредитах Федерации?

— Причём здесь федеральные кредиты, приятель? — весёлый тон Малькольма внезапно исчез и стал как мне показалось толи угрожающим толи недоумевающим при этом он как-то странно смотрел на меня. С такой рожей как у него сложно что-либо точно понять, особенно с непривычки. — Ты из Федерации что ли?

Не видя смысла отрицать очевидное, я кивнул.

— Ясно. Здесь не платят федеративками. Все расчёты идут в кронах Лиги. — уловив моё непонимание Малькольм принялся разъяснять, — Приятель, федеральные кредиты — это не валюта, а так недоразумение. За последние двадцать лет они подешевели более чем в двенадцать раз, иногда в один день теряя порядка половины от своей стоимости. Нигде за пределами Федерации и её марионеток их не примут к оплате. Это виртуальные ничем не обеспеченные фантики, выпущенные исключительно для внутренних расчётов, как ракушки у туземцев или квача у обитателей "Чёрного пояса". Они никому не нужны и представляют ценность только для местного населения.

Кажется, что-то подобное мне доводилось ранее слышать от отца, но я был так занят собственными мыслями и мечтами, что пропустил всё сказанное им мимо ушей. Теперь же остаётся только сожалеть об упущенном времени и утраченных возможностях ближе узнать родного мне человека, его суждения и взгляды.

Малькольм тем временем продолжал. Исходя из его объяснений выходило что ни один свободный пилот не станет рисковать своей жизнью за жалкие федеративки если конечно он не клинический идиот. Что же касается самой Федерации, то она вполне обходится имеющимися в её распоряжении силами и найм свободных пилотов не осуществляет. Из всех денежных единиц, котирующихся на официальном валютном рынке, кроны Лиги по праву считаются самой стабильной. На чёрном рынке ситуация почти такая же и это лишний раз подтверждает сложившееся расхожее мнение о лигийских кронах как о надёжном средстве для долгосрочных вложений и накоплений.

Про Лигу или если быть точнее Лигу Девяти я знал чрезвычайно мало, за исключением общеизвестных фактов, как-то связанных с её названием, обозначавшим количеств государств, создавших её и то, что к настоящему времени их число, перевалило уже за тридцать, а название по-прежнему остаётся неизменным. Вспоминалось мне и о том, что принципы вступления стран в Лигу и тот же Альянс Независимых миров, имеют кардинальные различия. Лига предъявляла к своим кандидатам на вступление крайне жёсткие условия и налагала довольно высокие обязательства на уже действующих членов. Кроме всего прочего предусматривались и огромный единовременный вступительный взнос и внушительные ежегодные отчисления. Каждое из государств было обязано вносить постоянный и систематический вклад в общее благополучие, научный потенциал или военные силы, как в планетарные войска, так и в космический флот. При этом вовсе не обязательно было обладать всем вышеперечисленным, достаточно было иметь мощную экономику обеспечивающую постоянно высокий приток капитала. Остальное обеспечивала своему участнику Лига, предоставляя ему защиту, доступ к научным разработкам и при необходимости квалифицированную рабочую силу. По слухам, в ВКС Лиги наравне с мужчинами служили женщины, и встреча с женщиной-пилотом или штурмовиком абордажной команды являлась там повсеместно распространённым явлением, а не редкой диковинкой как в Федерации. Не знаю правда это или нет. На занятиях от преподавателей на этот счёт даже близко никакой информации не поступало, но такая байка упорно ходила по Академии и будоражила кадетские фантазии. Ежедневные нагрузки не могли подавить естественные гормональные и физиологические потребности юных и полных сил организмов, лишить их прелести фривольных кулуарных разговоров и сугубо личных интимных эротических видений и грёз. Слыханное ли дело — смешанные экипажи! Как там пелось в песенке: "И тогда нам экипаж семья. И тогда любой из нас не против — хоть всю жизнь служить на космофлоте." Стоило мне ненадолго отвлечься на мысли о прекрасном поле и с этого момента как я не пытался вспомнить ещё хоть что-нибудь о Лиге, ничего путного у меня не выходило. Расспрашивать же Малькольма, демонстрируя ему степень своего невежества, мне не хотелось. Моё затянувшееся молчание он истолковал по-своему, расценив его как отсутствие интереса к продолжению беседы с моей стороны и вскоре смолк, предоставив мне возможность погрузиться в собственные мысли, чем я и воспользовался даже не заметив, как миновал грань бодрствования и провалился в глубокий сон.

* * *

Смену Лэсса можно было назвать относительно спокойной. Нарушители не пересекали границы нашего участка, смежникам редко требовалась наша помощь и запросы на проведение совместных рейдов поступали крайне нерегулярно в среднем один раз в два дня. Прежде капризное оборудование ныне даже и не думало барахлить. Датчики и сенсоры работали исправно. Я сумел отоспаться и многочасовые одиночные дежурства превратились в наши общие с Малькольмом посиделки. В силу неясных мне причин, он намеренно игнорировал возможность диалога через интерфейс чипа и несмотря на то, что простой разговор причинял ему физические страдания Малькольм никогда не упускал случая поделиться своим мнением или спорной остротой. Слов для своих мыслей он особо не выбирал и бранных выражений не чурался.

Периоды безмятежного затишья прерывали лишь появления Лэсса страдавшего от безделья. Подобно гигантскому рассерженному шершню он метался по объекту, задолго до появления выдавая своё приближение недовольным брюзжанием и нарочито громкими звуками. Влетев в командный пункт Лэсс окатывал нас волной своего отчаянного негодования. Поочерёдно окинув обозлённым взглядом мониторы, он удалялся прочь, кляня всё на свете. Малькольма забавляло то как мается Лэсс не способный найти применения своей деятельной натуре. Однако и он с каждым днём всё больше сетовал на то, что вместо того чтобы зарабатывать приличные деньги ему приходится без толку просиживать штаны. Как-то раз, когда экстренный сигнал от соседей пришёлся на его дежурство он предложил мне поменяться с ним местами и вылететь вместо меня. Получив отказ Малькольм двое суток подряд игнорировал меня. Не знаю, чего он этим хотел доказать или добиться. Его обиды были мне глубоко безразличны. Мною не двигала жажда наживы и перспектива обогатиться на несколько сотен лигийских крон не грела мне душу. Просто я не меньше его устал сидеть на одном месте пялясь в экран и не собирался по его прихоти лишать себя удовольствия очутиться за штурвалом своего истребителя. Когда впоследствии Малькольм как ни в чём не бывало вновь появился в мою смену на командном пункте я предложил ему остаться на следующую вахту, пояснив, что если ему так уж не терпится как можно быстрее накопить необходимые для операции средства, то это, пожалуй, будет самый что ни на есть верный шаг. Раздумывал он над моим предложением недолго:

— И что мне это даст, приятель? Со мною в смене получится ещё три-четыре человека, а, следовательно, ещё меньше переработки, вылетов и соответственно бонусных выплат.

— Я уже рассказывал тебе про Ральфа. Полный антипод Лэсса. За всю предыдущую вахту он всего один раз покинул объект, притом в скафандре и через шлюзовой отсек. Что же касается Джорджа, как бы выразиться помягче... Пилотирование не его конёк. Он более сведущ в вещах иного рода. Будь его воля он так бы и не высовывался с базы, обретаясь неподалёку от камбуза. Каждый вылет для него равносилен многочасовому стрессу и возможности заработать боевые он с радостью предпочтёт внеочередную продувку фильтров или чистку гальюна.

— Ты уверен?

— Не сомневайся. Ты можешь даже попытаться сыграть на этом и немного подзаработать. Хотя в последнем я сильно сомневаюсь. Скорее это он постарается обхитрить тебя. Стоит ему раскусить твой замысел, и ты не успеешь понять, как уже будешь платить ему половину твоего заработка с каждого вылета.

До этого момента личности Ральфа и Джорджа не вызывали у Малькольма особого интереса, но после моих слов он атаковал меня вопросами. В ответ я предпочёл ограничиться минимумом информации и отделаться ничего не значащими фразами. В случае с Ральфом мне не пришлось грешить против истины, мне в действительности практически ничего не было о нём известно. Что же касаемо Джорджа, ну нет у меня желания делать общественным достоянием нашу с ним историю знакомства и последовавшего за ним вступления в пиратское братство. Пусть лучше он сам изложит свою версию произошедших с нами событий. Не стоит лишать его удовольствия, раз уж запретить болтать ему об этом я не могу.

После моего предложения Малькольм всерьёз заколебался, но с принятием окончательного решения торопиться не стал и отложил его на более поздний срок. Расставались мы с ним чуть ли не по-дружески, хотя справедливости ради отмечу что никаких тёплых чувств к Малькольму я не испытывал. Да и он ко мне думаю тоже. Однако обошлось без напускного лицемерия и высокопарных выражений, свойственных в такие мгновения Джорджу. В чём я в который раз и убедился сразу по его прибытию. Дождавшись, когда дотошный в своей скрупулёзности Ральф удостоверится что передаваемый ему в управление объект находится в полном порядке и оставит нас наедине, Джордж, демонстрируя своё расположение легко приобнял меня за плечи и неестественно участливым голосом спросил:

— Как ты, дружище?

— Всё нормально, Джордж. Твоими молитвами.

— Я просто места себе не находил как ты здесь один. Промаялся все десять дней. — выглядел при этом Джордж основательно посвежевшим, — Тяжело, вокруг ни одного знакомого лица.

— А как же Док?

— Представь себе, Дока на базе нет. Кого я только не спрашивал, никто ничего не говорит. Все как воды в рот набрали. К чему такая секретность, не пойму.

Неприятное известие, особенно учитывая тот самый первый состоявшийся между нами разговор. Неужто с ним и в правду случилось что-то плохое. Надеюсь, что нет. Так или иначе попробовать узнать что-либо я смогу лишь когда лично окажусь на базе.

Другими действительно важными новостями Джордж не располагал. Прежде чем это стало окончательно понятно я потратил на него ещё без малого десять минут, выслушивая его бессодержательный трёп. Отпущенное ему время на отдых он провёл с моей точки зрения в пустую. Ел, спал, посещал головизионный зал. О наличии последнего я и не догадывался, но неожиданностью такое тоже вряд ли назовёшь и к разряду значимых открытий не причислишь. Вспомнив наш с Малькольмом разговор, я поинтересовался у Джорджа сколько выплатили ему за прошлую вахту. Увидев, как расплылось в довольной улыбке его лицо мне стало всё ясно без лишних слов.

— Дэвид, дружище, меня предупреждали эта тема табу, но тебе я как другу могу сказать, поверь мне, мы с тобой не прогадали. — последние слова Джордж выразительно протянул едва ли не по слогам. — Платят здесь по высшей марке и при этом в...

— Знаю, в кронах Лиги и выходит не менее пяти сотен в день.

Сюрприза не вышло, но Джорджа это не опечалило.

— Вот именно, не меньше! А ты знаешь, как котируются лигийские кроны к кредитам Федерации?

— Как одна законная регистрация брака к тысяче туманных обещаний жениться?

— Почти. — мою вымученную остроту Джордж с лёгкостью принял за стоящую шутку. Беседы на финансовую тему всегда приводили его в благостное расположение духа, — Только потратить их всё равно пока негде. Бара нет, борделя нет, казино нет. Порядок такой что и не в каждой воинской части встретишь. Под запретом почти всё. Даже азартные игры по взаимной договорённости. Нет ты представляешь? На пиратской базе запрещены азартные игры. Никаких игр, никаких ставок! Женского пола на базе тоже нет. Вообще!

Отсутствие женщин бросалось мне в глаза с самого прибытия, но я был слишком занят другими вещами и не придал тогда этому никакого значения. Кажется, увидев Тони, у меня промелькнула мысль что если на базе есть дети, то должны быть и их матери. Впрочем, из всех детей Тони был единственным встреченным мною на базе ребёнком, а женщин я за всё время так ни одной и не увидел.

— Спросил я у одного парня из старожилов вроде Ральфа только поразговорчивей, так он сказал, что не чаще чем раз в полгода дают ненадолго что-то вроде отпуска. Централизованно собирают таких отпускников и отправляют под присмотром в одно местечко, в котором те, у кого карман чешется или другое какое место, могут свой зуд унять. Только салагам вроде нас с тобою думать об этом пока рано. Полгода срок немалый и его ещё прожить надобно. — немного помолчав Джордж добавил, — Ты как считаешь он серьёзно?

— Насчёт зуда?

— Да, нет — в раздражении Джордж, забывшись с непривычки резко отмахнулся и его крутануло так что он оказался передо мною вверх ногами. Спохватившись он вернул себе прежнее положение. — Ты ведь прекрасно понял о чём я говорю!

— Понял. — примиряюще подтвердил я стараясь не злить его лишний раз. — И полагаю за полгода может случиться что угодно. Сам говоришь платят здесь по высшей марке. Сомневаюсь, что из чистого альтруизма. Мне кажется в таких делах где хорошая плата, там и высокий риск. Ральф говорил, что последние потери составили никак не меньше четверти личного состава, а у него второй годовой контракт ещё не истёк. Вот и делай выводы сам какие тебе больше нравятся.

Больше к этой теме мы с Джорджем не возвращались, но по всему было видно, что растревожен он возможными печальными перспективами не на шутку. Однако шли дни и продолжающееся спокойствие на наших рубежах умиротворяюще воздействовало на всех нас, и Ральф также не был тому исключением. Общительнее и душевнее он не стал и гонял нас, как и раньше, но и в нём чувствовалась какая-то лёгкая расслабленность.

Совсем забыл упомянуть, численно наша команда увеличилась на одного человека. Вместе с моими компаньонами на объект прибыл внешне ничем не примечательный мужичок, державшийся особняком и сторонившийся не только нас с Джорджем, но и Ральфа. Все попытки Джорджа втянуть его в разговор заканчивались тем что он ещё больше замыкался в себе. В конце концов Джордж оставил беднягу в покое, предоставив тому шарахаться от своих собственных страхов. Уж не знаю, чего он там себе навыдумывал и кем мы представлялись в его воображении: злобными кровожадными пиратами и бесчеловечными монстрами или того хлеще. Ума не приложу зачем он вообще вербовался на пиратскую базу? Хотя возможно он попал в пираты, как и мы по воле случая. И вот теперь Ральф посвящал нашим премудростям этого субъекта, чьё имя выветрилось у меня из памяти сразу же после того как я впервые его услышал. Натаскивал он новичка обстоятельно и судя по тому сколько часов в день уделял процессу его обучения можно было не сомневаться — всего за одну декаду он подготовит из него достойного вахтенного. В итоге нам с Джорджем приходилось лишь изредка отбывать непродолжительные дежурства в пункте управления. Зато все без остатка вылеты целиком легли на наши плечи и на этот раз они уже не казались такой тяжкой ношей. Стоило Ральфу принять командование объектом как количество совместных вылетов в составе сводных боевых групп выросло как минимум вдвое. От соседей всё чаще поступали запросы на проведение совместного патрулирования или рейда. Похоже причиной тому не в последнюю очередь был заработанный Ральфом среди сослуживцев авторитет. То есть именно то, чего так на мой взгляд не хватало Лэссу имевшему не столько чересчур подвижный, сколько неуживчивый и эксцентричный характер.