Выбор единорога

— Что, всегда-всегда?

— Ну практически. Так, меньше слов. Давай к делу. Превращайся уже. А я, чуть позже, к тебе присоединюсь. Для чистоты эксперимента.

— Ну что ж.

Андре немного нехотя встал с кровати, закатал рукава, на миг закрыл лицо руками, потом резкий взмах, пальцы изобразили причудливую вязь, от чего на мага словно сеть накинул из голубовато-белых полосок света. В миг все сжалось, вспыхнуло, и вот на ковре уже сидит крупный снежный барс.

Барс рыкнул и потянулся, и я решила подойти поближе. С виду ничто не заставляло усомниться в его подлинности. Налет магии выветрился, остался запах меха и едва уловимый, но присутствующий — зверя.

Единственная замеченная мною ненормальность — пятно на лбу в виде многоконечной звезды. Именно из такой отметины у единорога рос рог.

Я обошла барса кругом, дотронулась до серебристого меха, почесала за ухом, от чего тот довольно заурчал. Хмыкнув, я решила перейти ко второму этапу проверки и стала раздеваться.

Пока я стаскивала с себя одежду, то неотступно чувствовала на себе взгляд Андре, и внимание лишь усилилось, когда я приступила к изменению. Уже через минуту, даже меньше, я смогла взглянуть на барса глазами зверя.

Подойдя вплотную к Андре, я принюхалась, отдаваясь на волю звериных чувств и инстинктов. Ощущения стали ярче, но все равно не выдавали в маге человека, жертву, еду. Передо мной был хищник. Да, не полностью истинный зверь, что-то в нем все равно настораживало и проскальзывала магическая искра, словно ток по электрическому загорождению. Да, я не приняла бы его за своего, члена прайда, но и никаких отрицательных эмоций он не вызвал.

Я мазнула хвостом по мохнатому боку, потерлась о его морду головой, чуть прикусила за ухо, поддаваясь игривому настроению, потом спросила:

— Ты меня понимаешь?

Через некоторое время услышала:

— Да, думаю, да.

Общение у оборотней завязано больше на ментальном уровне, так как звериный речевой аппарат не способен передать все богатство человеческой речи. Так что природа нашла такой вот выход.

— Как ты меня слышишь?

— А что, есть разница?

— Конечно. Можно слышать, как зверей, то есть различать их чувства, их разговор на уровне человеческого, словно через переводчик. А можно слышать как человеческую речь в слегка искаженном виде.

— Хм... Наверное, второе. Во всяком случае это ничем не отличается от того, когда я единорог.

— Понятно.

— А как ты меня слышишь?

— Как странную смесь зверя и не совсем человека.

— Любопытно. Чем еще я себя выдаю?

— Повадками.

— Как это?

— Этот облик тебе чужд. То, что ты, в принципе, оборотень и свой зверь у тебя есть, облегчает дело и играет на руку. Но у тебя нет повадок и инстинктов того зверя, что ты есть сейчас. Это, конечно, наживное, если ты будешь часто превращаться.

— И что это может значить?

— Что возьми я тебя сейчас на охоту, вряд ли бы ты получил радость от насыщения сырым мясом.

— Хм... но ты не исключаешь этой возможности?

— Конечно, нет. И вообще, откуда мне знать? Я же не маг, — я щелкнула хвостом и снова обошла вокруг Андре.

На сей раз он встал и мы почти столкнулись морда к морде. Я не удержалась и лизнула этот черный нос. Андре фыркнул, отметив:

— Шершавый!

— У тебя сейчас тоже, — усмехнулась я.

— И правда.

Облизнувшись, он потерся об меня длинным движением от скулы до плеча, поинтересовавшись:

— А как я тебе вообще?

— Красивый. Но почему именно снежный барс?

— У тебя из них только Амарис, которая в отъезде, так что конкуренции не будет. Да и барсом я наименее выделяюсь.

— Почему?

— Прими я облик леопарда, тигра или льва, то был бы альбиносом. Я ведь белый единорог, это у меня доминирующая сущность.

— А, понятно.

— Ну, и каков твой вердикт?

— Хм... Сложно сказать.

— А ты попробуй.

— Что ж... Твое... превращение весьма реалистично. За жертву, пищу принять сложно.

— Вот видишь.

— Да, но при этом и за оборотня целиком и полностью тебя не примешь. А доминантность так и прет.

— Разве это плохо?

— Нет. Но может раззадорить молодых самцов на подначки и провокации, так как открытые вызовы тебе я точно запрещу. Но во время ритуала могу недоглядеть.

— Ты что, считаешь, что я совсем не могу постоять за себя? — Андре нахмурился, а в исполнении барса это выглядело довольно забавно.

— Вовсе нет. Я видела тебя в деле в обеих ипостасях. Но драться в качестве снежного барса ты просто не умеешь, так как эта натура тебе не свойственна. Понял мою мысль?

— Понятно, — неопределенно буркнул маг, но тут же просиял, — Ты сказала, что запретишь бросать мне вызовы. Значит, общий итог, что ты все-таки позволишь мне присутствовать?

— А ты так хочешь?

— Где еще и когда я увижу подобный ритуал? Считай, что это профессиональный интерес. Это вовсе не значит, что я буду таскаться с тобой каждый раз. Боюсь, наслаждения от охоты и последующего кровавого пиршества я и в самом деле не получу. Немного не та конституция.

— А в человеческом облике я за тобой вегетарианства не замечала.

— Его и нет. Но это вовсе не значит, что я буду носиться за коровой с кухонным ножом.

— Смешной!

— Ну так что?

— А что с тобой делать? Допущу до прайда, если все выгорит. Но чтоб без самодеятельности!

— Есть, мэм.

За это он был еще раз цапнут за ухо, причем вопрос "за что?" остался проигнорированным. Я лишь сказала:

— Давай, превращайся назад.

— А если мне не хочется? — похоже, на Андре напало игривое настроение.

— Да как хочешь.

Сама я, едва договорив, запустила обратный процесс. Спать зверем хорошо на природе, а не в доме. Здесь его слишком много отвлекает.

Пока исчезали последние следы смены ипостаси, я подумала, как же давно не чувствовала себя после этого вымотанной, как многие оборотни. Я могла изменяться по десять раз на дню и при этом чувствовать лишь легкое напряжение в мышцах. Очень удобно, так как во время трансформации и сразу после мы наиболее уязвимы.

Став человеком, я забралась на кровать, твердо намереваясь уснуть, и так уже утро фактически, а день выдался бурным. Но стоило мне укутаться в одеяло, как кровать прогнулась и ко мне полезла мохнатая морда. Не глядя, я хлопнула по ней ладонью, буркнув:

— Уйди, зверюга!

"Зверюга" что-то заворчала, потом заурчала и полезла мне под руку. Машинально запустив пальцы в мех, я сонно пробормотала:

— Андре, я уже сплю. Превращайся назад или как хочешь, но будешь лезть — укушу!

Под сокрушенный вздох я перевернулась на другой бок и уже окончательно заснула.

Глава 33.

Уж не знаю, к какому выводу пришел маг, но, проснувшись, я обнаружила его в нормальном виде. Причем во сне мы переплелись всеми возможными конечностями. Похоже, мы скорее друг на друге спим, чем рядом. А когда я попыталась выпутаться и встать, Андре на автомате поймал мою руку и вернул на место, при этом даже глаз не открыл. Я усмехнулась и сказала:

— Эй, я встаю!

— А что, уже пора? — все так же, не открывая глаз.

— Ну, вообще-то да. За полдень уже.

— Правда? А я думал утро раннее, — его рука начала путешествовать по моему телу.

— Обломись моя черешня! Подъем! На работу пора.

С этими словами я решительно выпуталась из его конечностей, встала и скрылась в ванной.

Я уже заканчивала умываться, когда Андре пришел сюда же. Все еще не до конца проснувшийся, но все-таки предпринявший попытки привести себя в порядок в виде натянутых брюк.

— Что, не выспался? — усмехнулась я, брызнув на него водой с рук, прежде чем вытереться полотенцем. Маг фыркнул, ответив:

— Не то, чтобы... но можно было еще поваляться.

— Ну и валялся бы!

— Да ладно. Ерунда, — зевнув.

— Сова, — заключила я, взъерошив ему волосы.

— Сама-то!

— А я и не отпираюсь. На самом деле хорошо. Был бы ты жаворонком — могло бы нехорошо получиться. Неудобно, — я опустила руку, напоследок проведя по подбородку. — Слушай, когда ты успел побриться?

— Я и не успевал, — пожал плечами Андре, подходя к раковине.

— Как это?

— Мне это не нужно. У единорогов пониженное оволосение. Ни бороды, ни усы у нас не прорастают. Вообще, можно сказать, что волосы ниже ресниц у нас не растут. Я думал, ты заметила.

— Я и заметила. Но других единорогов раньше не наблюдала. Решила, может ты фанат эпиляции.

— Нет, она мне просто ни к чему. Это проблема?

— Отнюдь! Мне нравиться, что ты такой... шелковистый. Не люблю дополнительную растительность.

— А как же мех?

— Ты одно с другим не путай! К тому же в животной форме занимаются сексом лишь единицы.

— Что, существуют какие-то предубеждения на этот счет?

— Скорее опасения. В таком состоянии применение средств контрацепции почти невозможно, а ребенок, зачатый в звериной форме, может приобрести ряд патологий. Хоть сам шанс зачатия не слишком велик, лучше поостеречься.

— Как все... непросто.

— Ну... это вообще сложный путь — быть оборотнем. Поэтому добровольно выбирают его лишь единицы. Случай Олега, можно сказать, уникальный.

— Что, из любви выбирают редко?

— В основном или случайное-намеренное заражение другим оборотнем, или выбор меньшего из двух зол.

— Как это?

— Ну, например, у тебя СПИД, или ты наркоман, или парализован, лишился конечности... Этому легко предпочесть раз в месяц покрываться шерстью, но при этом иметь железное здоровье и непробиваемый иммунитет.

— А если психическое расстройство?

— Тут мы бессильны. Безумие ликантропией не лечится, а съехавший с катушек оборотень подлежит немедленному уничтожению.

— Сурово!

— Это безопасность. Мы не можем рисковать. И так опасностей хватает. Ты помнишь охотников?

— Еще бы!

— Так что мы должны сохранять свое инкогнито. Пусть уж люди думают, что нас не существует, — с этими словами я заговорщически подмигнула магу, допивая чай. За этим разговором мы и позавтракать успели. — Конечно, политика не без изъянов, но лучше, чем что-либо другое.

— Согласен.

— Да, кстати, а как ты вчера отделался от своих "родственников", чтобы они нам разговаривать не мешали? Надеюсь, обошлось без жертв?

— Что ты, мы тихо-мирно разошлись. Не стоит сомневаться в моем даре убеждения.

— Я не сомневаюсь. Но Августине палец в рот не клади. Может, она вытребовала какие-нибудь нереальные посулы.

— Это какие же? — хмыкнул Андре, убирая молоко в холодильник.

— О, жутко извращенные! — я сделала страшные глаза.

Но моя фраза не произвела должного эффекта, так как в этот момент на кухню просочилась Миу и, вспрыгнув мне на колени, заметила:

— Какие-то странные разговоры вы с утра ведете.

— Да обычные. Вот встанут гости — начнутся странные. Интересно, чем Андре их припугнул?

— Он им просто сказал, что в вашем маленьком коллективе их могут принять за добычу, так как ты собираешься использовать метафизические способности, чтобы открыться зверю, — невозмутимо обронила Миу, аккуратно подхватывая кусочек ветчины.

— Ну, как ты мог! — упрекнула я мага.

Тот не слишком одобрительно покосился на кошку, правда та это просто проигнорировала, и спросил:

— Я разве в чем-то солгал?

Знает же, подлец, что нет! И не возмутишься. Остался последний способ:

— Все равно. Тьфу на тебя!

— Ах так? — Андре пытался разыграть смертельное возмущение.

— Тьфу на вас еще раз!

Что хотел ответить маг, осталось неизвестным, так как Миу сморщила носик и фыркнула:

— Как дети!

Мы переглянулись и одновременно рассмеялись. Отсмеявшись, я почесала кошку за ушком, поинтересовавшись:

— Ты что, решила стать моей дуэньей?

— Вот еще! Да и бесполезно это. К тому же, где это видано, чтобы жрицы Баст ратовали за целомудрие?

Я хохотнула. В самом деле, Баст, как богиня любви, скорее бы покровительствовала борделям. Конечно, семью она тоже хранила, но легенды о свободолюбивости кошек тоже ходили неспроста. Но рассуждать на эту тему мне не хотелось, поэтому я просто сказала:

— Вот и славно. Ладно, пойду на работу собираться.

— Что, уже пора? — немного растеряно поинтересовался Андре.

— Ну да. Я — на работу, ты — гостей развлекать.

— Сегодня пусть сами развлекаются. Я тоже поработаю. НЕ стоит запускать процесс. Да и с Кураем у нас сегодня занятия.

— Давненько я его не видела. Не думаю, что парень будет в восторге, узнав, что я перебралась сюда.

— Перетопчется, — фыркнул Андре. — Это не его дело.

— Что, устал от его обоготворения?

— Кураю не восхищаться нужно, а учиться. А вся его ревность — от лукавого. Пройдет.

— Пройдет, конечно. Парень-то неплохой. И я против него ничего не имею. Так, все, я побежала.

Глава 34.

В клубе день выдался странным с самого утра. Начнем с того, что какие-то оголтелые фанатки при попытке выпровождения подбили Нику глаз. Девок, конечно, выпроводили, а охранник теперь сидел в служебке и стенал. Я даже не удержалась от комментария:

— Что, пострадал за прекрасных дам?

— Тьфу! Там и смотреть даже не на что! Сопливки малолетние! У-у, Крис, ты меня сейчас совсем глаза лишишь!

— Да что ж ты так орешь, будто тебя как минимум изнасиловали? Потерпи. Я сейчас закончу осмотр.

— Вызвали бы лучше медсестру.

— Ник, у тебя простой фингал, — урезонила я. — Правда теперь можешь ночью без фонаря гулять.

— У-у!

— Тише. На вот, лед приложи, — Крис протянул ушибленному лед, завернутый в платок.

— И это все?

— А ты что хотел? Ампутацию глаза? — усмехнулся верлеопард. — И, уверен, тебе не так уж и больно, больше придуриваешься.

— Да, не больно. Но задета моя гордость!

— Это предмет темный и исследованию не подлежит, — усмехнулась я, и уже серьезно. — Правда, как ты?

— Ну, ерунда, если честно. По большому счету, сам виноват, — хмуро ответил Ник, одной рукой придерживая лед, а другой осторожно ощупывая масштаб повреждений. — Кто ж знал, что у нее такая сила удара. На вид от горшка два вершка.

— Не стоит недооценивать противника, — усмехнулся Крис. — Тем более малолетки такого толка, как правило, без царя в голове.

— Вот уж что да, то да! — хмыкнул Ник. — Самое обидное — парни ведь засмеют!

— Ну, тебя им все равно не переплюнуть, — со смехом возразила я. — К тому же почувствуешь на собственной шкуре свое же оружие.

— Тьфу на вас! — фыркнул жертва фанатизма.

Я в ответ лишь взъерошила ему волосы и вышла. Дела ж!

Но это была далеко не последняя странность. Еще доставку перепутали, и вместо дополнительных камер слежения привезли партию электрических зубных щеток. Уж не знаю, как можно перепутать!

А самое большое западло случилось вечером. Я опять задержалась, и мы с Крисом вышли едва ли не последними. Мы уже были на стояке, и я даже достала ключи, когда сзади раздалось довольно наглое:

— Посмотрите-ка, вышли наконец!

Я резко обернулась. Из темноты под свет единственного фонаря (опять какая-то падла остальные поразбивала), вышли несколько смурно настроенных ребят. Лбы здоровые, но интеллектом не блещут. Меня сразу кольнуло нехорошее предчувствие. Уж сколько раз подобное случалось. Эти-то хоть люди.