Та улыбнулась, и села на стол, закинув правую ногу на колено левой, слишком очевидно его пародируя. Потом она закинула волосы за ухо и манерно дернула головой. Он что, и правда так делает? Выглядит отвратительно.

— Уууу, я — Уитли Шне, мои мысли настолько важны, что я их не раскрою даже своему ручному хомячку. Я самый умный, самый не понятный и самый драааматичный наследник в Мантле, и... — Мику специально тянула гласные, пародируя специфический атласский акцент, и звучало это забавно.

Уитли улыбнулся, и задрал правую бровь.

— Ты ведь знаешь, что у тебя... — вмиг осознавшая, куда именно он смотрит, девушка, густо покраснела и с писком спрыгнула со стола, ударяя его маленькими кулачками.

— Не смотри! Дурак! — девушка попыталсь прикрыться, натянув короткое платье чуть-чуть ниже.

Это было бы куда эффективнее, если бы платье она заказывала не сама. Простейшее тестовое задание для эмуляции — выбор одежды. И Уитли до сих пор не решил, было ли это результатом генератора псевдослучайных чисел, или Мику действительно выбрала именно это платье.

— Ты ведь помнишь, что это я тебя собирал? — вопрос был риторическим, но его всегда забавляло нарочитое смущение девушки — как будто во всем ее теле была хоть одна деталь, которую он не видел бы снаружи и изнутри.

Мику улыбнулась, и как-то внезапно оказалась прямо перед ним.

— Я же люблю тебя, дурачок! — его творение шутливо щелкнуло Уитли по носу, и тот с удивлением понял что краснеет.

Парень вздохнул. Любит... если бы. Он сверстал ее сразу, как только смог открыл свою первую лабораторию и заказал Паладине логический контур. Тому было интересно создать прототип своего виртуального интеллекта, ему — впервые создать что-то по настоящему свое. Разумеется та, первая, модель никуда не годилась и с трудом понимала простейшие команды, но... она была первым опытом. Тем единственным кусочком исскуственного тепла, что только мог пережить взросление в ледяном замке.

У Вайс была Винтер и пение, а у него... у него была работа и искусство.

— Ты говоришь это, чтобы я все-таки подключил тебя к экстранету? — Уитли улыбнулся. — Повторяю еще раз, тебе не нужен этот мусор. Все нужное лежит во внутренней лабораторной сети.

К тому же, отчищать ее логические схемы еще и от этих гор порнографии у него вряд ли будет время. А откатывать програму до стабильных предыдущих версий... чем-то это напоминанало убийство. По крайней мере, Уитли так поступать ненавидел.

— Но я хочу учиться! — Мику не смогла не возмутиться. — К тому же, эта четвертьмарочная уже имеет полный доступ! Я видела!

'Никогда бы не мог подумать, что програмы могут завидовать'

— Тогда, может быть, пройдешь тест Уатса? Обещаю, я проведу тебе безлимитный канал. — он открыто посмотрел на нее, ожидая ответа.

Девушка поморщилась, будто сьела протухший лемон. Пенни — исскуственый интеллект. Мику — нейросеть на основе вынесенных паттернов. Если бы он еще не знал, сколько терабайтов ромкома прошло сквозь ее матрицу...

В любом случае, для оценки ее шансов пройти хотя бы классический Уатсовский экзамен впору использовать пределы.

— Чтобы в меня вшили еще несколько экстренных протоколов? — она вздохнула. — Я уже дышать не могу от всех эти ограничений на ядре! Вы что, и правда думаете, что я закричу 'убить всех человеков', если дать мне чуть-чуть свободы подключения?

Уитли улыбнулся. Никто так, разумеется, не считал — кроме разве что фанатов Мистральских фильмов. Просто генералитет крайне нервировала сама возможность того, что какая-то програма по щелчку пальцев отберет у них все роботехнические игрушки. Так что в тираж шли полностью изолированные системы, дикие фильтрационные прокси серверы и прочие генераторы совсем уже даже и не вседвослучайных чисел.

— Да-да, я понял. — он вздохнул. — А теперь помолчи и поцелуй меня.

Уитли замер, ощутив сжавшиеся вокруг него теплые руки. Мягкие, почему-то имеющие клубничный вкус губы, навевали воспоминания.

— Я же люблю тебя, дурачок

Каждому нужно, чтобы его кто-то любил. Пусть даже это просто лучшая марионетка чуть не свихнувшегося от одиночества кукловода.

* * *

Его встретили у входа — молодой мужчина, едва ли перешагнувший порог совершеннолетия, с выбеленными волосами и странной походкой. Он шел ровно, мягко, будто стелясь по полу, но все-таки раз за разом рвал ритм. Хорошая, правильная походка — телохранителей с другой на работу просто не брали.

А еще — искусственная. Кто-то другой бы не заметил, но только не Уитли — слишком много времени он провел, изучая протезирование. Ноги парня как минимум ниже колен были механическими. Не удивительно, что тот предпочел длинные черные штаны с высокими ботинками. А вот руки... руки настоящие, хотя и скрыты за стальными пластинами.

— Входите. — парень вежливо кивнул, и открыл дверь внутрь здания. Сам, что характерно, остался снаружи.

Внутри было... уместно. Почему-то именно это слово первым приходило в голову при взгляде на комнату для переговоров. Полумрак — достаточно темный, чтобы не чувствовать себя на допросе, но и не слишком яркий, чтобы лишать хозяина комнаты преимущества светотени. Широкий лакированный стол — достаточно тяжелый, чтобы выдержать пару выстрелов, но и лишенный показушности бронированного укрытия. Алые шторы, толстые стекла, способное выдержать попадание гранаты и прозрачные только изнутри. Небольшой бар с красным вином. Компьютерный терминал, небрежно встроенный в подлокотник кресла.

Все здесь было уместно, каждая деталь была подобрана с безупречным вкусом... и ничего, совершенно ничего не говорила о хозяйке комнаты. Уитли улыбнулся — ему нравился такой подход. Еще больше ему импонировало подчеркнутое отсутствие в зале охраны, видимой или невидимой. В конечном счете, если его захотят убить, его убьют и так. Да и брони или силовых полей в зале не было — и это совершенно правильно. Оно ведь как? Человек в броне выглядит однозначно — настороженным, готовым ко всему, недоверчивым. И глупым, ведь на каждую толстую броню найдется свой калибр и своя длина волны. А вот девушка в шикарном алом платье, да плюс тщательно подобранные украшения, да плюс прядь на глазах... Может, у нее в пояс вшиты пульсары активного противодействия, а может и нет. Может, золотой кулон на шее это проектор силового поля, а может и нет. Может за прядью скрывается визор с прицельной системой, а то и ударный имплант — а может и нет.

Идиоты на встречу с ней бы не попали, а вот профессионал тридцать раз подумает, прежде чем напасть. И думать он будет не о том, как пробить панцирь 'Офигенно Толстый Щит Мк.2', а на тему стоит ли вообще трогать такую непонятную миловидную девушку.

Реалии мира, ага.

— Уитли Шне. Забавно, — сказала девушка и улыбнулась. — У тебя довольно интересная репутация.

'Что? Какого черта?!'

Она знала о нем... хотя было бы страннее, если бы не знала. В мире не настолько много наследников компаний уровня ШДК, чтобы упускать их из виду, но...

— У меня есть репутация? — совершенно тупо ответил Уитли.

Он управлял Вейлским отделением меньше года, и то — совершенно неформально, занимая в компании официальную должность консульта CEO по общим вопросам, но...

Девушка вдруг сделала широкий шаг вперед и щелкнула у него пальцами перед носом. Он дернулся — но только мысленно, низкая синхронизация не позволила рефлексу сдвинуть тело. Но черт, это было быстро — не поспешно, а именно быстро.

— Молодец, — удовлетворенно сказала девушка, так же быстро вернувшись на место. — Так чего ты так тупишь?

— Прошу прощения, мэм. — 'мэм?'

'Я на переговорах. Я на переговорах. Она не мой босс. Уитли, что ты творишь?!'

— Извинения приняты. — она иронично посмотрела на него, и улыбнулась. — Но я рассчитывала встретиться с оригиналом.

'Оригиналом?' — Уитли похолодел.— 'Дьявол!'

Аварийный разрыв связи — провал. Внутренние протоколы — отказ. По второй линии связи — провал. Мику...

Ничего.

'А вот это, Уитли, то, почему ты НИКОГДА не используешь чужие игрушки, не изменив сначала всю внутреннюю архитектуру.'

Все системы куклы прекрасно работали, все каналы связи были открыты, протоколы оставались неизменными — но любые попытки отдать хоть какую-то команду напарывались на глухую стену. Не было даже сообщений об ошибке или задержки — все команды проходили, ни один не вызывал ни малейшего эффекта. Но как?

Аппаратное отключение... Уитли прекратил подпитывать куклу своей аурой. Ничего не изменилось, даже уровень синхронизации остался прежним. Похоже, питали его из иного источника, и судя по лицу девушки, поддерживать его сознание в кукле она могла сутками, если не месяцами.

— Контроль над вторичными системами тоже у вас? — девушка только улыбнулась, и его рука сама поправила ему волосы. Это было странное чувство — удаленный контроль.

Уитли вздохнул. Вот уж действительно — 'так чего ты так тупишь?'

Это был мат, изящный и быстрый. Почти детский — если знать все условия. Ведь кто такой, в сущности, Уитли? Атласский функционер, с полным доступом ко всем техническим новинкам. Он не возьмет на опасную встречу охрану или тяжелую броню в виду явной бессмысленности, но вот новейшее переговорное устройство... Да, отказаться от такого он явно не мог.

А раз так, то девушке осталось только подобрать простейший ключик к переполненной детскими болезнями системе, ведь атласы никогда не думают, что кто-то может обладать техникой, превосходящей принадлежащую им. Он знал об этой слабости, он сам использовал эту слабость...

И он сам попался в эту ловушку. Потому что каждый, каждый долбаный раз когда ты начинаешь считать себя самым умным, находится тот, кто оказывается умнее тебя.

Девушка снова улыбнулась, и он почувствовал, как к нему вернулся контроль. Он мог бы, конечно, тут же разорвать связь, но... это было бессмысленно.

Вертолет ведь давно уже на прицеле крепких парней с гранатометами, а на всех видах отключения куклы наверняка стоит незаметная заглушка. Эта девушка не совершала глупых ошибок — по крайней мере таких, какие он мог бы сходу найти.

— Итак, Уитли... как меня зовут? — она улыбнулась, и кивком предложила ему все-таки сесть напротив.

Не просто вопрос, скорее предложение высказаться. Парень облизал пересохшие губы — сейчас, похоже, все и решится. Смог ли он раскопать на нее достаточно. Не облажался ли его аналитический раздел, неделю подряд перепахивающий буквально все источники информации, в которых хоть как-то упоминалась невероятной красоты девушка в откровенном алом платье.

Забавно, но после того, как он убедился, что она связана с Адамом, все стало гораздо проще. Ему даже нашли ее фото.

— Синдер Фолл. — он покатал на языке ее имя. Оно... звучало. — Вы — создательница и главная учредительница около пяти десятков 'осенних' фондов. Вы стояли за черной средой восемнадцатого сентября, вы обанкротили Старстбург и Гольдштейн банки... — ее взгляд резко поскучнел. Уитли кивнул себе — похоже, эта информация, лежащая на самом верху, ее не интересовала. — Около года назад вы организовали и воссоздали вейлское отделение Белого Клыка, расширив его деятельность до национальных масштабов. Вы обеспечили его всеми ресурсами, необходимыми для ведения короткой войны и введения чрезвычайного положения. — а вот теперь во взгляде Синдер проскользнула искра интереса.

Она подняла руку, прерывая его.

— Как ты обнаружил связь моего фонда и мирных поставок? — Уитли улыбнулся.

Она не спросила, как он нашел связь вообще — это и без того было очевидно. Один почти открытый транш, по каким-то причинам, отправленный в спешке, а дальше — глубокие раскопки среди банковских счетов по ветвистому принципу, состыковывая во времени каждую транзакцию со счетов, связанных с Белым Клыком. В общем, его люди обнаружили около трех десятков счетов, с вероятностью выше шестидесяти процентов принадлежащих Синдер.

— Доказательства не прямые, но карта активности Клыка говорит именно об этом. — он не собирался блефовать — это просто не имело смысла.

Когда тебе ставят мат, остается только говорить открыто — ему все равно было нечего ей предложить. Все, что Синдер только могло понадобиться, она могла получить и так — хоть бы и заставив его подписать любую бумагу.

Не то, чтобы она совершила такую глупость.

— Продолжай. — девушка доброжелательно улыбнулась. Он выдохнул.

Синдер Фолл была живым магнитом чудовищной силы: к ней влекло. Просто так. Как на Жака Шне не хотелось смотреть, так хотелось говорить с ней — необъяснимо, алогично, но так бывает.

Она не выглядела опасной, при этом ухитряясь не смотреться милой — она просто была притягательным сгустком огня, который не стоит трогать. Пламя не пугает — ему этого не требуется. Просто при одном взгляде на него ты уже знаешь, что если попробуешь сунуть в него руку — тебя обожжет.

Констатация факта вместо угроз. Любые переговоры с Синдер были завершены задолго до момента их начала.

— Около двух месяцев назад в Мантле было обнаружено хищение четырех десятков паладинов. — на службе, разумеется, завели дело по статье халатность, похищеное оружие обьявили в тайный розыск — государство просто не могло признать, что потеряло четыре десятка новейших боевых машин и не имеет ни малейшего понятия, где они находятся. — Вы собирались использовать их в Вейле, но с недавних пор в этом отпала нужда, и машины отправились в Вакуо... — он покачал головой. Все-таки, ему было интересно, что именно Синдер рассчитывает получить с этой страны. — В Мистрале же... вы выступаете одним из наиболее значимых спонсоров Убежища, но при этом на протяжении последних трех лет все охотники, имевшие авторитет, теряли личное влияние или гибли при подозрительных обстоятельствах.

Это было крайне сложно, почти невозможно заметить просто так — Мистральские власти всеми силами скрывали негативные отчеты, покрывая свою некомпетентность, но если знать, на какие банковские счета смотреть... все оказалось неожиданно просто. Достаточно было не вычленять из структуры Ремнанта отдельные звенья, но смотреть на картину в целом.

— Вейл, Мистраль, Вакуо, Мантл... — он покачал головой. — Вейл уже находится под вашим контролем, Вакуо лежит в руинах и поделен на зоны влияния банд — без поддержки других стран, десяток охотников с боевыми машинами захватят его в течении недели. Мистраль раздроблен, но единственный объединяющий фактор, академия охотников, финансируется вами.

Синдер улыбнулась. Похоже, его ответ ей понравился.

— Молодец. — она кивнула своим мыслям. — Можешь задать два умных вопроса.

'Умных...'

Он хотел спросить о многом. Как она этого добилась. Зачем ей это нужно. К чему все это ведет, но...

Вопросы должны быть умными — и их всего два.