Ответ

— И как мы на него попадём?

— Я была на том пирсе, где они швартуются. В порту вообще мало народа, а там не было ни одного полицейского. Ты загорел и не сильно отличаешься от араба. Щетина — это не борода, но кто к тебе будет присматриваться! Дождёмся кого-нибудь из офицеров и поговорим.

Им не пришлось ловить русского офицера на пирсе, потому что, подъезжая к порту, встретили сразу двоих. Нина вышла из остановившейся машины, оглянулась и, не увидев поблизости египтян, крикнула:

— Господа, вы можете остановиться и уделить мне несколько минут?

Видимо, они приняли её за одну из тех русских дур, которые вышли замуж за египтян. Судя по выражению лиц, офицеры не испытали никакой радости от такой встречи, но остановились и подождали, пока она подбежит.

— Помогите мне вернуться на Родину! — попросила Нина. — Я уже давно на Востоке и сыта им по горло! Со мной мой друг. Он англичанин, но хочет стать гражданином России. До недавнего времени был главным механиком на круизном судне.

— Мы не решаем таких вопросов, — сказал старший из них. — Вам нужно говорить с капитаном. Если хотите, можем проводить. У вас есть документы и оружие?

— Только личные коммы. Из оружия — два пистолета и автомат.

— Оружие оставите в машине.

— Автомат оставим, а пистолеты выбросим, когда договоримся с капитаном, — не согласилась Нина. — Если нас не возьмут, будет из чего застрелиться. Не хотелось бы себя топить.

— У вас неприятности с законом? — догадался офицер.

— Мы пробирались сюда из Саудовской Аравии через Судан, — ответила она. — Как вы думаете, можно это сейчас сделать, не нарушая никаких законов? Нам не один раз пришлось защищать свои жизни и свободу.

— Ладно, — нехотя согласился моряк. — Отдадите свои стволы мне, а если не договоритесь с капитаном, я их верну.

Ждали до темноты. Абрикосовая роща была маленькой, но в ней всё-таки можно было укрыться. Пока не стемнело, Люк сходил разведать местность и обнаружил, что неподалёку находится большая ферма, на которой выращивали оливки.

— Давайте решим, что будем делать, — сказал Жиль. — Теперь с нами нет Арлет и некому выдавать себя за египтян. В порт соваться рискованно. Даже если будет нужное судно, можем до него не дойти. Да и на борт могут не взять, а платить нечем. Золота мало, а нас пятеро.

— Вряд ли получится захватить самолёт, — внёс свою лепту в обсуждение Марк, — а если захватим и прилетим домой, могут арестовать как угонщиков. Никто не захочет ссориться с египетским правительством из-за каких-то наёмников.

— И что остаётся? — спросил Феликс. — Мне в голову пришла мысль угнать машину...

— Чокнулся? — возмутился Исаак. — Я в ней не полечу!

— А почему? Заряда накопителей хватит на пять тысяч километров, а лететь около трёх. Наверное, это самый реальный план. Но ты можешь попробовать что-нибудь другое.

— Лететь часов тридцать над водой. Даже не шторм, а просто сильный ветер...

— Часто штормит зимой, — возразил Феликс. — Полёт через пустыню тоже был рискованным. Если можешь, предложи что-нибудь лучше.

Ничего лучше не придумали ни тогда, ни позже, когда вышли на шоссе и шесть часов добирались до города. За это время проехало несколько грузовых машин, которые пропускали, укрывшись за насыпью. Когда выбрали место для засады, уже стало светать. В богатых домах машины стояли за оградой или в гаражах и тщательно охранялись. Спрятались возле здания делового центра в крошечном сквере, забравшись под лавки.

Лежать пришлось больше трёх часов. За час до появления первых машин в сквер зашёл уборщик, который подмёл дорожку и высыпал собранный мусор в одну из урн. Под лавочки он не смотрел. Ждали до тех пор, пока не услышали гул турбин. Захват обговорили ночью и сейчас действовали быстро и без отступлений от планов. Как только машина села на площадку перед зданием, к ней метнулись Марк с Феликсом. Уже вышедший из неё богато одетый египтянин увидел бегущих к нему мужчин и попытался укрыться в салоне, но не успел. Его втащили в машину и сорвали с запястья коммуникатор.

— Говори код, сволочь! — закричал Марк, направив ему в лицо пистолет. — Нам нужна только машина, а не твоя жизнь! Скажешь код — и свободен, иначе пристрелю!

Он был уверен в том, что захваченный знает английский и выполнит требование, так и вышло. Проверив код и разблокировав управление, наёмник ударил египтянина рукояткой пистолета в висок.

— Все здесь? — осмотрелся уже севший в салон Жиль. — Взлетай! Этого выбросим позже. Если узнают, чья машина, могут перехватить управление автопилотом. Нужно успеть убраться подальше, тогда это уже не получится!

Вчера Грант вернул насос и расплатился с Тайлером контейнером с продовольствием. Ещё один был обещан инженеру, который уже полдня возился с генератором и проводкой. К счастью, вода затопила убежище не полностью, а только на два метра. Генератор оказался в воде, накопители — тоже, а проводка почти не пострадала.

— Вам повезло, — сказал довольный инженер. — Накопители герметичные и были отключены от сети, поэтому не пострадали. Генератор не включали и в нём намок только приборный блок. Я отремонтировал повреждённую часть проводки, и вы уже можете пользоваться освещением и включить обогрев. Просушите приборы управления и поставите их на место. Я почистил контакты разъёмов, так что должно работать. Много у вас горючего?

— Пятьдесят тонн в подземном резервуаре, — ответил он. — Был ветряк, но его унесло водой. Спасибо вам большое! Давайте я помогу погрузить контейнер.

Инженер улетел, а Сеймур спустился в убежище, включил свет и ещё раз всё внимательно осмотрел. Кое-где на полу были лужи, но заработавшие нагреватели и вытяжная вентиляция должны были за два дня высушить. Он сегодня не бездельничал и, пока работал инженер, смог отремонтировать входную дверь и почистить воздухозаборники. Последнее, что сделал, — это включил холодильные камеры. Ёмкости накопителей должно было хватить на двадцать дней, а потом их надо было заряжать. Ничего, если заработает генератор, это не будет проблемой. Вот матрасы на кроватях нужно менять, а остальное пострадало мало. Закрыв дверь, Грант сел в машину и вылетел в Сток-он-Трент. Пролетев за полчаса уже привычный маршрут, он приземлился перед зданием кампуса. Услышав шум машины, к нему выбежала Сандра.

— Возьми сумки с продуктами, — сказал ей дядя. — Это для жениха, наши я отнесу сам. Мы всё сохранили, поэтому можем немного поделиться. Только постарайся не распускать об этом язык!

— А когда улетим? — спросила девушка.

— Два дня будет сохнуть, — ответил он, — а я за это время отремонтирую кровати и всё остальное, что испортила вода. Расплачусь продуктами. Они запасались в расчёте на десятерых, а теперь нас только шестеро, поэтому хватит очень надолго. Я думаю, что порядок наведут раньше, чем они у нас закончатся. Сегодня объявили, что нам восстановят счета, правда, пользоваться ими можно будет только через пять лет. К этому времени может вернуться Алекс. В Штатах сильно пострадало Восточное побережье, а он жил на Западном, поэтому должен был уцелеть. Где Элизабет?

— Возится с детьми. Дядя, если у нас такой запас продуктов, может, пригласим к себе Крайтонов? Будет не так скучно, и вообще...

— Посмотрим, — сказал Грант. — Скорее всего, ты останешься здесь. Внуки могут жить в убежище, а ты должна учиться. Нужно удержать за собой комнату, а продуктами я обеспечу.

— Зачем вы её принесли? — спросил второй пилот, с недоумением уставившийся на рулон бережно смотанной плёнки.

— Ну как же... — смешался Бенсон. — Полезная вещь, она сильно нас выручила...

— Мало того что сами грязные, так ещё тянут в самолёт всякую дрянь! — вполголоса сказал штурман бортинженеру. — Ты проверил их дозиметром?

— Всё нормально, Артур, — ответил тот. — Не знаю, какую они схватили дозу, но нам не будет от них вреда.

— Это все? — спросил подбежавший командир. — Мало, но мы не можем ждать! Лейтенант, что ваши люди возятся, как беременные тараканы! Подгоните их, если не хотите остаться здесь! Что это у них?

— Плёнка... — ответил Дэвид. — Видите ли...

— Я вижу, что это плёнка! — рассердился майор. — Объясните, почему ваши люди так в неё вцепились! И почему вы в костюмах радиационной защиты? Вам нужна помощь психолога?

— Форма пришла в негодность! — сказал лейтенант, который вдруг вместо растерянности почувствовал злость. — А плёнка нас выручала, когда шли дожди. И незачем на нас орать! Эти парни выполнили свой долг, а о них забыли! Если бы не подачки французов, мы умерли бы от голода!

— О вас никто не забыл, — ответил ему штурман вместо опешившего командира, — просто не было возможности помочь. Вы не знаете о том, что творится дома. Прилетите — сами увидите.

Суд закончился, и отцу вынесли приговор. Девять лет колонии строгого режима, которые с его согласия заменили тремя годами работы ликвидатора последствий ядерных взрывов. Как она узнала, сейчас такое предлагали многим осуждённым. Те, у кого были большие сроки, чаще всего соглашались.

До суда они жили вместе в гостинице, но практически не общались. Отцу надели специальный браслет, который гарантировал от того, что он пустится в бега. По её мнению, это было лишним. Для того чтобы бежать и где-нибудь начать жизнь сначала, у её отца не хватило бы храбрости и крепости характера. Как только его осудили, Лене сказали, что её отправят во Владимир. Там построен новый детский дом, в котором придётся жить, пока отец будет отрабатывать наказание. Сопровождения не было, ей разрешили забрать свои вещи и одну посадили в такси.

Когда машина приземлилась, двери открылись и девочка с сумкой в руках направилась в административный корпус.

В детском доме оказалось не так плохо, как она думала. Поселили в большой комнате, в которой было всё, что нужно для жизни. И кормили не намного хуже, чем Лена привыкла питаться дома. Она пока жила одна и не нашла, чем занять свободное время, поэтому много гуляла в парке. Скоро начнутся занятия и зарядят осенние дожди, и так уже не погуляешь. Об отце и прошлой жизни старалась не думать. Какой прок от таких мыслей? С тех пор как два года назад умерла мама, в её жизни не было ничего хорошего. Брат улетел жить в Германию и не беспокоил даже по комму, а отец... Он не жалел для дочери денег, вот на общение с ней вечно не хватало времени, а может, не было желания общаться. Ей нравился мальчишка на год старше, но у него была своя любовь. И с подругами не сложилось. Общалась с двумя девчонками из своего класса, но это были не дружеские отношения. Они наверняка узнали, о её неприятностях, и ни одна так и не позвонила. Ну и чёрт с ними! Три года — это не вся жизнь, а детский дом не колония, которую подлостью заработал отец. У неё приятная внешность, крепкое здоровье и умная голова, а детский дом — это не клеймо, хотя многие думают иначе. И без денег она не останется, даже если отец загнётся на своём ликвидаторстве. После похищения машины прохладное отношение к нему сменилось неприязнью. Она усилилась, когда на суде сказали, что последствием их бегства стала смерть двух молодых мужчин.

Девочка тряхнула головой, отгоняя неприятные мысли.

— Что ты трясёшь головой, как лошадь? — ехидно спросил мальчишеский голос.

Обернувшись, Лена увидела симпатичного мальчишку своего возраста в форме воспитанника.

— Не твоё дело, — с неприязнью отозвалась она. — Что хочу, то и делаю!

— Ты мне понравилась, — признался он. — Пошёл следом и увидел твои дёрганья. Это не последствия контузии?

— Ты какой-то дурной, — сказала Лена. — Кто же так ухаживает за девочками? Ты бы ещё дёрнул за волосы!

— Тебе это понравится? — делано удивился он. — Сейчас дёрну!

— Я тебе так дёрну! — девочка размахнулась, собираясь стукнуть нахала, но тот отскочил.

— Меня зовут Аксель Бах, — представился мальчик уже без улыбки. — Извини, не хотел тебя рассердить. Вычитал в одной книге, что при знакомстве с женщинами нужно больше шутить. Кто же знал, что у тебя такая реакция на шутки. Наверное, это из-за смерти родителей. Здесь все из-за этого невесёлые.

— А почему ты весёлый? — спросила Лена. — И зовут тебя как-то странно. Откуда ты сюда попал?

— Я из Бельгии. А не такой грустный потому, что лишился родителей два года назад. Здесь только несколько дней. Пока живу один и совершенно нечем заняться. После того как записали в голову русский язык, смотрел ваши кинофильмы, но сейчас надоело.

— Я не собираюсь тебя развлекать, — предупредила она.

— Давай развлеку я! — с готовностью предложил Аксель. — Хочешь, расскажу о том, как добирались в Россию? У нас были такие приключения!

"Неужели это случайность? — думала слушавшая рассказ Лена. — Хорошо, что он сидел в другой машине и не разглядел меня! Вот был бы позор! И как теперь с ним дружить?"

— Он ещё долго не соберёт Думу, — сказал один из сидевших в комнате мужчин.

Все пятеро были родственниками, но крепче родства их связывали общие интересы.

— К нему сейчас трудно подобраться, — добавил другой. — Ахмат, что говорят твои люди?

— Что тебя интересует, Закир? — спросил тот, кого назвали Ахматом. — Нынешнее положение дел или его намерения?

— Меня интересует всё.

— Люди из его окружения уверены в том, что принятые меры отменят очень нескоро. Вот по их ужесточению нет единого мнения. Большинство считает, что он ещё не определился. Но охрану усилили, а это говорит о страхе.

— Это говорит о его уме, — не согласился третий и самый пожилой. — Война была неизбежной, как и наш ответ. Кто бы её ни начал, мы в любом случае многое потеряли бы, а он своими мерами удержал от развала экономику. Лично я не собираюсь сводить какие-то счёты. Мне интересно, что он собирается делать дальше! Если в отношении нас не будут принимать жёстких мер, я тоже не стал бы конфликтовать с властью. Сейчас это может плохо кончиться.

— С этим человеком трудно быть в чём-то уверенным, уважаемый Дамир, — сказал Ахмат. — Я тоже считаю, что мы при любом исходе войны не обошлись бы без потерь, но война закончилась, а ограничения остались! И я не уверен в том, что он на этом остановится. Лучше всё-таки не рисковать. Его есть кем заменить, нужно лишь найти такой способ, чтобы не пострадать самим.

— Если это получится сделать без риска, я не буду возражать, — согласился Дамир.

— Исполнителями будут посторонние люди, которые не узнают заказчиков. Если покушение сорвётся, никто из семьи не пострадает, потеряем только деньги.

— В таком случае можно не ждать. Начинайте, и да поможет нам Аллах!

Глава 15

— Скажи, что для тебя главное в жизни?

Олег не ожидал от Ивана такого вопроса и растерялся.

— Мне трудно ответить, — помолчав, отозвался он. — Как может быть главным что-то одно? У меня много интересов в жизни даже сейчас, когда мы с сестрой попали в этот дом. Когда-то я стремился во всём быть первым. Зубрил учебники, очень много читал и не жалел себя на тренировках. Потом влюбился, и эта любовь ненадолго отодвинула в тень всё остальное.