| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Э-э-э-э-э! Лохматых не забудь. Пригодятся.
Бум-Бум-Бум-Бум.
С каждым Бум, слегка оструганный деревянный кол на пару пальцев протискивался в отверстие, просверленное в толстом — в обхват, свежесрубленном бревне.
Орк впечатлял. Высокий, но в тоже время, какой-то кряжистый, с невероятно рельефной мускулатурой, перекатывающейся под светло-зеленой кожей, покрытой затейливой вязью тату и ритуальных шрамов. Брутальный подбородок, толстые губы, сломанный нос, глубоко посаженные какие-то поросячьи глазки. Узкий непробиваемый лоб, крепкий настолько, что орк мог бы забивать им струганный кол не хуже, чем деревянным молотом. Шутка конечно, но не слишком далекая от истины.
Все это "безобразие" венчала кипа густых черных волос, собранных на темечке в толстую косу.
За орком, сидя возле прогоревшего до углей костра, пожилой, коротко стриженый дядька с проницательным взглядом изрядно тертого жизнью человека, ловко орудуя топором, подгонял колья под нужный размер. Заодно, время от времени поворачивая сложенные над углями заостренные концы кольев.
Ежа делают, догадалась Гайа. Дешевое и сердитое средство быстро перекрыть и без того узкую дорогу перед стеной.
Скептически осмотрев очередной кол, дядька кинул кол заскучавшему без работы орку, отложил топор и, прищурившись на правый глаз, скептически осмотрел гостей.
Гайа привыкла, что все ее новые знакомства начинаются с расспросов. Кто она? И как тут оказалась?
Эти же двое смотрят и молчат. Внимательно смотрят, с интересом, особенно на варгов. Но молчат.
— Гарр, Лис, вижу, вы уже познакомились. Это Гайа Моргана радушная хозяйка этих гостеприимных мест, — раздался голос за спиной девушки. Причем слово "радушная" было произнесено так, что даже орк скривился, словно надкусил лимон.
— Да, командир, пока ты плелся в хвосте, мы от души почесали языками с этой прекрасной дамой, — без тени иронии произнес пожилой дядька.
Подъехавший Яри спешился. И, обнялся, сперва с Лисом, затем с орком.
Раннее подобных нежностей за Яри замечено не было. Он ненавязчиво, но последовательно держал дистанцию с подчиненными.
Следовательно, эта парочка не просто подчиненные. Неспроста именно их Яри оставил на самом трудном посту.
Трудным тем, что все — пришли. Стылые весенние первалы позади, цель — в четырех лигах впереди, там тепло, сухо и сытно. А ты мерзнешь на перевале, постоянно продуваемом сырыми ветрами.
Кроме того, неплохо изучившая Яри, девушка подметила, этих двоих Яри был откровенно рад видеть и не скрывал этого.
Пожалуй, поэтому он оторвался от едущих следом бойцов.
— Гайа, как тебе Гарр. Самый здоровый орк .................. в этих местах, — закончив с обнимашками, весело поинтересовался Яри.
— Душка, только болтает много.
Человек и орк переглянулись, и довольно заржали. Юмор пришелся им по вкусу.
— Где остальные?
— Змея на стреме. Бражник спит. А молодого я оправил за хворостом. Скоро объявится.
Со стороны долины к заставе подъехала изрядно отставшая пятерка сменщиков.
— Лис, в темпе показывай, что тут и как. Потом сдавай пост, и валим в замок.
Любопытная девушка осмотрела сложенные под стеной странные механизмы, пока Яри развлекался в обществе Лиса, орка и вышедшего из казармы лохматого, заспанного субъекта, время от времени скребущего левую щеку, заросшую жёсткой щетиной.
— В ящиках "чеснок", — Яри достал из ящика четырехгранную колючку покрытую легким налетом ржавчины. — Вершины "чеснока" расположены в форме тетраэдра, посему как его не кидай, один штырь всегда смотрит вверх.
Суть обороны этой заставы: развернуть "ежа" попрёк тропы, раскидать на подходе пару ящиков "чеснока".
Вот здесь, под стеной, поставим длинный воз на прочных, больших колесах. Хитро поставим, оборудуем скат в сторону проезда, соединим воз с кольцом, вмурованным в стену. Останется только выбить башмак из-под колеса и воз сам выкатится в проезд, а канат или лучше цепь, не даст возу катиться слишком далеко, упав в пропасть. Потом, бойцы снимут заднюю стенку воза и поставят ее в специальные пазы, поверх передней — все проход перекрыт, ворота заперты. А кто не будет возиться с возом, взведет пару, установленных на стенах, станковых многострелов, — Яри указал на лежащие под массивным навесом детали непонятного назначения, — тридцать стрел в залпе. Жаль только их нельзя зарядить заранее, торсионы потеряют упругость.
— Тетра что? — переспросила девушка, пропустив мимо ушей тактические изыски.
— Тетраэдр, самая простая объемная фигура. Ты же знаешь что такое куб? Ну вот. Тетраэдр тоже самое, только у него стороны не квадраты, а равносторонние треугольники. Соответственно сторон не шесть, а всего четыре.
— И где ты так хорошо изучил геометрию? — искренне удивилась Гайа.
— Хорошо, да я ее едва знаю. А учил, там и сям, в основном на первом году обучения в военной академии Вирума.
— И на кого учился?
— Ну, — Яри на мгновение замялся. — В кавалерию берут только высокородных. Для пехоты меня посчитали хлипковатым. Попасть в застрельщики не повезло. От моря меня мутит, так что и тут облом. В службе тыла исключительно свои да наши. Так что мне осталось выбирать между разведкой и инженерными войсками.
Я выбрал последнее. Вернее это они выбрали меня, я умел читать, писать и считать в столбик.
Если ты не высокородный, учись писать и считать. В армии первейший навык. Если ты офицер не из высокородных, то для тебя армия это писанина. Высокородным нет дела, до солдат. Временами мне кажется, они искренне верят, что фураж и каша в солдатских котелках возникают сами по себе. Приходится за них просчитывать — на сколько суток марша хватит фуража, провианта и воды. Куда и в какой день должны прийти тыловые обозы.
— Что и воду считают? — с недоверием в голосе уточнила Гайа.
— Первым делом. Подготовленный солдат без проблем унесет запас провианта на двадцать дней, да еще пару дней поголодает без ущерба для своей боеспособности. А воды унесет только на три-четыре дня, особенно в жарком климате.
— Есть же озера, реки, колодцы, болота, в конце концов.
— Не всегда и не везде.
— Шесть лет назад служил я в степях у Внутреннего моря, встрял в разговор Лис. — Ближе к Меловым горам. Знойные места, сухие. Особенно в конце лета.
Рейдеры Объединённых провинций высадились и сходу вырезали наш базовый лагерь. Высокое начальство как обычно — лапки к верху, румяной жопой к победителям — в смысле почетная сдача, выкуп и пленных на обмен уже везут, — Лис уселся на закрытый ящик и продолжил.
— Две тыщи (жаргон) бойцов положили почем зря. Даже штандарт легиона и походный бордель спасти не успели, — Лис поморщился от нахлынувших воспоминаний, было слышно, как скрипнули крепкие зубы. — Дня за три до этого сводный отряд, из тех, кого не жалко, пять сотен мечей, две сотни луков, при конной полусотне, отправили прочесывать предгорья на предмет шайки контрабандистов.
Контрабандисты, известное дело, обо всем узнали еще до того, как высокое начальство довело приказ до личного состава. Так что прогулялись мы впустую.
Возвращаемся, а тут такое. В лагере жратва, бабы и пять тысяч голов неприятеля.
Куда идти?
В степь?
Загнёшься с голодухи.
В плен?
Загнёшься на галерах.
Ждать подмогу, так мы сами эта самая подмога.
Командир, хоть и в годах мужик, а дурак-дураком, сабельку наголо, пламенную речугу задвинул — мол, построились и вперед в атаку за Императора и отечество, там славная смерть и вечная память.
А помирать так неохота. Мне перед выходом в карты фартануло — двенадцать серебряных монет и четыре пинты отборного рома с Наветренных островов — есть ради чего жить.
Собравшие вокруг Лиса, слушатели одобрительно загудели. По части "жидкой валюты" ядреный ром, выгоняемый винокурами Наветренных островов, приравнивался к полновесной золотой монете.
На Гайю внезапно нахлынули воспоминания. Ее отец заканчивал тренировать местных мажоров, вешал перевязь с длинными клинками на крюк в стене. Наливал от самый островной ром в небольшую серебряную рюмочку и, прицыкивая языком после каждого глотка, смаковал налитое. У отца это называлось "Открыть вечер".
— Однако повезло нам, — продолжил Лис. — От усердия своего командир с лошадки свалился и сломал шею. Зам его — идиот малолетний, два месяца как офицерский патент получил, пропал куда-то. Струсил, наверное, решил, что один на лошади через степь прорвется.
А без командира в армии бардак и моральное разложение. Солдаты без командира, это что угодно, только не воинское подразделение.
На наше счастье, во время заварушки на берегу, из лагеря прорвались три сотни саперов и офицер из младших. К нашему приходу они еще четыре сотни беглецов-одиночек вокруг себя собрали.
Итого полторы тыщи (разговорное) пехоты и меньше сотни кавалерии. Треть безоружных. Да в прикупе обозные водовозы, их за водой отправили, и весь махач прошел мимо них.
Офицерик хитер оказался. Оправил водовозные фуры в степь. Мы ночью пошалили у лагеря, срезали часовых, пожгли кой-чего, табун распугали. Нагрузились водой и ускоренным маршем вслед за фурами.
Под вечер устроили засаду. Разжились конинкой и с оружием стало полегче.
Рейдеры поняли — дело нужно заканчивать, и ускоренным маршем двинули по нашим следам.
Колодцы в тех местах встречаются нечасто, прямо скажем. Да и воды в конце лета мало. Ведер пятьдесят, потом жижа. И жди пару суток, пока колодец опять наполнится. Что такое пять десятков ведер для армии — ничто.
Первые два дня мы колодцы особо не трогали. Попьем чутка — не более. А с вечера третьего шли исключительно по ночам. Ночью хорошо — нежарко. Днем отсиживались в тени. Все колодцы в округе вычерпывали досуха и засыпали.
И все время пощипывали неприятеля. Что бы значится, у него задор не пропадал.
Рейдеры шли за нами трое суток. Потом в голове ихнего начальства просветлело, и он давай взад поворачивать.
Да кто же ему даст. У нас-то воды еще на три-четыре дня без напряга. Нам активность изобразить, это запросто. А вот рейдерам Обеденных Провинций уже солоно и сухо. Жара, мать его. Чтобы они не повернули, наши пластуны пустили встречный пал, благо ветер подходящий.
Наша кавалерия хоть ее и мало. Зато может поить лошадей из закопанных загодя бочек. И шалить на коммуникациях неприятеля.
Не зря офицерик водовозов сберег и в степь отправил. Разграбить обоз, не так чтобы и просто, зато остановить много способов. Да и не планировали рейдеры в степь идти.
На пятый или шестой день зарядила пыльная буря. Тут хреново стало всем. Но хреново с водой, это просто хреново. А хреново без воды, это полный... (тут слово нехорошее).
После бури мы еще день выждали и вроде как отошли — Опустили супостата. Те и рады, ломанулись назад — к морю как ошалелые. Не все, правда, голов пятьсот преставилось во время бури.
У кого силенки остались, тот самый опасный. Но в данном случае драпает первым.
А на пути отступающих две фуры с водой. Кони постреляны. Бочки слегка продырявлены. Водичка теплая. Но для тех, кто пять дней не пил — нектар. Возле бочек такая резня началась, сотни полторы там полегло. А кому "повезло" испить, к ночи отошли.
Офицерик наш воду отравил.
Следующим утром мы построились, как смогли. В первом ряду пикинеры в тяжелом доспехе. Позади пара рядов легкой пехоты, но тоже с пиками. Все остальные на флангах.
И чеканя шаг, двинули на неприятеля.
Отдать им должное, рейдеры тоже построились к бою. Не все конечно, но тыщи полторы легкой пехоты набралось. Упорные — стоят, качаются как тростник на ветру, но стоят.
И мы встали. Стоим, ждем. Четверть часа, полчаса, час.
А потом нам воду подвезли, и пустили бурдюки по рядам. Тут рейдеры и сломались, меч в землю, лапки в гору и давай сдаваться.
После дела с водой совсем туго стало, пару дней суховато было, но терпимо — от жажды никто не помер. Даже пленные.
В полторы тыщи личного состава, почти без потерь, одним манёвром разгромить пять тысяч. Все от того, что тот офицерик правильно с водой рассчитал.
А ты — девушка говоришь вода. Вот тебе и вода.
— Что с офицером стало? Орден во всю грудь дали?
— Военно-полевой суд ему билет в штрафной легион дал.
— Как так?
— А вот так. Перед тем, как смыться на корабли, Рейдеры в прибрежный песочек вкопали колья. Ровным таким рядочком, длинным, аккурат, чтобы с кораблей было видно. И чтобы кольям не пустовать усадили на них всех пленных офицеров. А у тех офицеров полно влиятельной родни сыскалось. Хорошо хоть отбили штандарт легиона. Зачлось.
Пока Лис рассказывал слушатели достали котелки (а орк что-то по размеру больше похожее на ведро) разлили по ним мясное варево, разломали пару испеченных утром караваев и вдохновенно застучали ложками.
Все, кроме Гайи, не постигшей премудрости бывалых солдат, никогда не упускающих случая поспать, а спать он может в любом положении, и хорошенечко пожрать, а жрать он может все мало-мальски съедобное. Недостаток опыта отражался в отсутствии у девушки столовых приборов.
Яри присел рядом с невестой, поставил на колено свой плоский, глубокий котелок и сунул девушке свою ложку.
— У вас тут время офигительных историй? — на запах съестного и стук ложек, со своего поста спустилась орка.
Вытерев руки о меховую безрукавку орка, обильно зачерпнула себе варева и за неимением лучшего, скрестив ноги уселась прямо на землю.
— И что там было дальше? — поинтересовалась орка.
Слишком уж жилистые руки орки оплетали две татуированные змеи. Причем голова змеи, вытатуированная на большом и указательном пальцах, производила весьма жуткое впечатление.
Разглядывая змей, Гайа не сразу заметила напряженную паузу повисшую у костра.
— Дай трубу! — крепыш со сломанным сносом и внешностью заядлого кулачного бойца протянул руку орке.
Явно смутившаяся, Змея передала крепышу подзорною трубу и исподлобья зыркнула на прекратившего прием пищи Яри.
На сколько Гайа успела узнать Яри, намечался правеж орки, без команды покинувшей наблюдательный пункт.
— Пойду, разомнусь. Погляжу, как вы тут обустроились, — Яри передал девушке свой котелок и пошел следом за только что ушедшим крепышом.
Личный состав выдохнул с явным облегчением.
Лис продолжил рассказ, поведав о том, как развивались события дальше. Легионерам удалось перерезать якорные канаты и на камни выбросило крупный транспортный корабль. Еще две посыльных шхуны сели на мель и были захвачены в целости.
Правда, потом, каким-то непонятным образом их угнали местные контрабандисты. Зато остаткам легиона тут же выплатили задержанное за полгода жалование. Бывают же такие "совпадения".
— Офицер из рассказа Лиса, за Родину пекся. А твой муженек, исключительно за свой карман, — сказала орка, дослушав рассказ Лиса.
— В смысле? — уточнила Гайа.
— Госпожа хозяйка, Вам надо бы знать свое имущество. Например, пару проданных в рабство орков. Вообще-то нас было намного больше, но от былого великолепия осталась только я и вот этот карапуз, — орка кивнула в сторону "карапуза", энергично орудовавшего ложкой, вполне пригодной к использованию в качестве малой пехотной лопаты.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
