Переселенка (Вселенка-2)

— А звук?! — возопила я, теряясь в догадках, что же могло настолько прогневить сестренку. Звука не было, но тут я заметила в руке Дэймиона мою заколку, оставленную в Никином замке, когда я подалась на выполнение той самой пустяковой просьбы Норвея и Дэймиона. Ага! Так это же они меня пытаются найти — поиск по предмету, с которым часто контактировал разыскиваемый! Изображение подернулось дымкой и растаяло в темной глубине напитка. А я, наконец, услышала голос Арвеи, тихо прозвучавший у меня в голове:

— Уже скоро. Твоя сестра весьма одарена — она уже почти нащупала путь к тебе. Они придут. Уже недолго осталось. Обещай, что, до того дня, ты дашь себе шанс понять моих детей, выгонишь из сердца обиду и подаришь мне возможность убедить тебя остаться.

Я расплылась в такой широкой улыбке, что даже щеки свело:

— Да запросто! До тех пор, пока Никуся не доберется до меня, я буду самой понимающей и всепрощающей!

Не в состоянии больше сидеть на месте, я помчалась в парк, чтобы хоть немого разрядить неимоверный заряд бодрости, возникший благодаря увиденному — меня ищут!

Выбежав во двор, в недоумении остановилась — неподалеку от ворот, ведущих в парк, толпилось с десяток стражников, несколько учителей, которых я знала по моим занятиям магией и лекарским делам, и — Его Имперское Высочество Кордел, напряженно изучавший свои сложенные лодочкой ладони. Заинтересовавшись, я подлетела к собравшимся, которые, как я теперь видела, не отрывали глаз от овального куска хрусталя, красиво переливавшегося всеми цветами радуги.

— Восхитительно! — не удержалась я.

Кордел, словно очнувшись, оглянулся на стражников, те тут же окружили его плотным кольцом, не допуская никого к принцу. А тот, не отвлекаясь ни на что, поспешно направился со всем своим сопровождением в главный корпус Обители.

— Что это? — недоуменно спросила я ар Ирида — мага, занимавшегося со мной построением охранных щитов.

Чертан перевел на меня слегка затуманенный взор и, словно сам себе не веря, ответил:

— Слеза Веи. Наряд стражи нашел ее во дворе время утреннего обхода.

— Никогда не слышала, — удивилась я. — Это такой редкий камень?

— Редкий камень? — повторил ар Ирид, все еще явно пребывая в каком-то трансе, — это редчайшая драгоценность, их не находили уже несколько веков.

— А как он оказался у нас во дворе? — продолжала недоумевать я. Ведь действительно странно — вчера тут не было никаких драгоценностей, а поутру — пожалуйста. Не из утренней же росы образовался этот сверкающий хрусталик.

Но чертан, похоже, совершенно меня не слышал.

— Надо проверить, — уставившись на меня невидящим взором, прошептал он, — да нет, слишком невероятно... но что еще может её создать? Но если... если в нашем мире вновь родилась вея?

И более не обращая на меня ни малейшего внимания, преподаватель, легким щелчком пальцев создав портал, исчез со двора.

А у меня непроизвольно открылся рот — я только что вспомнила свой сон и те несколько слезинок, что упали на землю из моих глаз.

Мне надо еще раз взглянуть на камень! Я поспешила догнать уходящих с принцем стражей и пристроилась в конец процессии, задаваясь вопросом, как подступиться к драгоценности, которую Кодел бережно баюкал в плотно сведенных ладонях. Я все еще выбирала момент, а навстречу нам из дверей здания вышел незнакомый представительный чертан, рядом с которым, к моей досаде, вытанцовывала Литта:

— Я желаю на нее взглянуть, — громко и повелительно обратилась она к замершему около первой ступени Корделу, — неужели это действительно легендарная Слеза?!

Лестница, ведущая ко входу, насчитывала не менее десяти ступеней, но Литта преодолела их во мгновение ока и замерла перед принцем, требовательно протягивая руку.

Я видела, что Кори совершенно не горел желанием отдавать находку стоящей перед ним девице. Но вот вниз спустился сопровождавший ее мужчина и укоряюще взглянул на принца:

— Вар Тендраг, это наша будущая императрица, — мягко напомнил он.

У меня даже зубы свело от того высокомерного величия, которое тут же напустила на себя Литта.

Кори все еще колебался, — совершенно не свойственное ему качество, — успела подумать я, но потом принц все же произнес, словно сомневаясь в своих же словах:

— Не всякий может держать Слезу, ты же знаешь, есть опасность, что она...

— Да это все древние сказки! — перебила его Литта, намертво прикипевшая взглядом к переливающемуся всем спектром цветов хрустальному раритету, — Ну сам подумай: что может случиться с камнем?

И принц, вздохнув, все же протянул ей свою находку.

Противно. Нет, правда — противно. Ведет себя как капризный вконец избалованный ребенок, и даже такой зубр, как Кордел, идет у нее на коротком поводке. 'Кремневый булыжник тебе, а не этот потрясающий кристалл', — злопыхнула я про себя, негодуя на принца и на то, что Литте столь легко удалось получить это чудо в свои цепкие ручонки, а вот попроси о том же кто другой — я, например, — и что бы нам ответили, а?

Литта, меж тем, довольно небрежно приняла кристалл из рук принца, тут же поднося его поближе к глазам. Драгоценность вспыхнула переливом красок, поражая фееричностью зрелища всех вокруг, а потом...

Чертаны, находившиеся во дворе, выдохнули, как один, и замерли — кто в испуге, кто — от удивления, а кто — от ярости: едва Литта полностью завладела Слезой, и та столь неожиданно потрясла нас удивительным световым представлением, как камень покрылся дымкой, заколебался, словно мираж, и из рук дочери главы Дома Арвей пролился сверкающий разноцветными искрами дождик. Камень каким-то невероятным образом превратился в воду, весело вытекшую промеж Литтиных скрюченных пальчиков.

С минуту перед главным зданием Обители царило мертвое молчание, а затем двор наполнился голосами:

— Знамение!

— Нечистая душа!

— Тихо!

— Разрушительница!

Многоголосый гул заполнил все вокруг, но тут же затих, прерванный громким и властным:

— Молчать!

Кордел обвел глазами вмиг замолкнувших арвейцев, выцепил взглядом одного из них и приказал:

— Раст, собери грунт, на который пролился... — он на секунду запнулся, но тут же продолжил, — камень. Аресса Литта, — обернулся он к побледневшей девице, — ты пройдешь со мной.

Литта выпрямилась, расправила плечи и независимо кивнула, старательно не глядя по сторонам.

Принц и будущая императрица покинули двор, а оказавшиеся не у дел стражники распались на небольшие группки, живо что-то обсуждая, но при этом не позволяя, чтобы их разговор доносился до кого-либо еще. Я попробовала примкнуть к одной из таких кучек, но народ тут же замолчал, выжидательно косясь на меня. 'Когда же ты, наконец, уйдешь?' — откровенно читалось в их взглядах.

А мне так хотелось узнать — что же это все значит?

В задумчивости огляделась, ища кого-нибудь знакомого. Не найдя никого, отправилась на занятия — в конце концов, вот учителя мне пусть происходящее и объяснят. Ведь Литта же моя, как бы, будущая работодательница, правильно?

К моему изумлению, все занятия оказались отменены — ни одного из преподавателей, занимавшихся со мной на месте не оказалось. А когда я случайно столкнулась с ар Иридом, то тот меня, похоже, просто не узнал. Мэтр слегка диковато уставился на меня расширенными глазами, явно паря в эмпиреях, потом вернулся на грешную Арвею и извиняющимся тоном произнес:

— Ну какие занятия! Сейчас решается глобальная проблема — Арвея впервые за века вошла с нами в контакт!

— А завтра на занятия...

Но ар Ирид меня просто не слышал, погруженный в ожесточенные дебаты с самим собой:

— Ее волеизъявление! Невероятно! Но эти ретрограды все равно отрицают... А вот оно — Слеза-то растаяла! А это вам как, а?

Я озадаченно смотрела вслед позабывшего обо мне наставника, а тот, свирепо жестикулируя, уже устремился в конец коридора, к лабораториям. Туда мне хода не было, да и в способность мага к нормальному диалогу верилось с трудом.

Поозиралась, мечтая отловить хоть какой-нибудь источник информации, но коридор пустовал, а Шаррей все еще не вернулся. А ведь я даже уже соскучилась! Решила еще раз осмотреть двор, где отыскалась Слеза — неужели это все правда, и она родилась в моем сне? Арвея уперто молчала, не желая отвечать на прямые вопросы, поэтому я просто решила все обследовать — ведь слез-то было много — куда делись остальные камни? Раз они упали с высоты, то, из-за естественного разброса, могли оказаться и в парке, и в пруде.

Несколько часов поиска результата не принесли, а потом я присела отдохнуть на травку под разлапистым кустом с сиреневыми одуряюще благоухавшими цветами и тут мне в глаз попала мошка — и я вообще забыла про поиски. Мошку удалось из извлечь не сразу, из раздраженного глаза полились слезы, нос опух и покраснел, и оставалось надеяться, что Шаррей появится еще нескоро, ибо в таком виде попадаться ему на глаза не хотелось. Я побрела к лечебному корпусу Обители, продолжая прикрывать платком раздраженный глаз, теперь болезненно реагировавший на яркий дневной свет. Ужасно раздражало, что до сих пор не овладела целительской техникой лечения, применяемой в таких ситуациях.

Целитель управился за минуту, по ходу еще и облагородив мой распухший нос. А потом через открытое окно, выходящее в парк, раздались многоголосые крики, загремели приказы, раздался женский восторженный визг, и я портанулась по направлению к источнику шума, ведомая любопытством.

Как я их могла не заметить! Ну как?! Совсем рядом с тем местом, где я недавно отдыхала на травке, а потом сражалась с трупом насекомого в глазу, лежали они — мерцающие скрытым в них звездным светом хрустальные Слезы Веи. Горстка небольших камней спокойно покоилась в траве, переливаясь радужными всполохами, а чертаны вокруг благоговейно взирали на них, не осмеливаясь притронуться, и по дорожке уже бухали сапогами гвардейцы, беря кусты и полянку в клещи и разгоняя присутствующих подальше от сокровища.

Но как я-то эти камушки не заметила?! Сидела же совсем рядом. А потом рука невольно потянулась к пострадавшему органу зрения, вспомнилось, как он заслезился... Нащупала в кармане носовой платок, в котором явственно ощущался небольшой твердый предмет. И я отступила подальше от солдат, пытаясь вспомнить, видел ли меня, сидящую тут, хоть кто-то?

Опять эти шуточки Арвеи — теперь и плакать нельзя, сразу спалюсь. Сомнений не оставалось — мои слезы ныне превращаются в радужный хрусталь. Я еще раз украдкой развернула сложенный платок — в нем, подмигивая мне синими и золотыми всплохами, уютно устроилась еще одна маленькая Слеза Веи.

Укрывшись за густыми ветками кустарника по другую сторону парковой дорожки — подальше от царившего там столпотворения перед цепочкой гвардейцев, я усилила слух, в надежде узнать что-либо дельное.

Туманная дымка перемещения колыхнулась рядом с оцепленной полянкой и из нее вышли принц в сопровождении Шаррея. Моё сердце радостно отбило барабанную дробь. Похоже, я реально соскучилась. Но бросаться к чертану, естественно, не стала — сейчас он на службе. Буду ждать вечера.

Полюбовалась на Шаррея, повеселилась над осторожностью, с которой суетившиеся вокруг камушков чертаны грузили их в специальные контейнеры — ну да, а вдруг коснется такого камушка очередная Литта — и все, прости прощай. Интересно, какие выводы сделает по поводу будущей невестки императорская чета? А сам жених? А, может, ничего плохого с их точки зрения и не произошло? Одно дело — перешептывания черни, совсем другое — мнение правителей. Наконец, Слезы Веи погрузили, открыли портал и окрестности опустели. А я направилась в местную библиотеку — готовиться к занятиям и изыскивать источники, в которых хотя бы намеком говорилось о координатах Таира и Земли. Ведь если не найду — придется выбивать их из ар Лиана. Но опыта полевых допросов у меня не было, к тому же я подозревала, что при использовании известных из литературы методов пыток, сдамся скорее я, а не допрашиваемый. Хотя, конечно, может, просто зубы без анестезии обработать? На этом мои размышления прервались, — смотрящий за порядком в информатории объявил о закрытии.

Я шла к себе и пыталась понять — надо ли форсировать поиски координат или положиться на Арвею и просто дождаться, пока сесетренка не найдет эту планету? Ведь Арвея пообещала, что это должно скоро случиться.

А в моей комнате меня ждал приятнейший из сюрпризов — Шаррей, вольготно развалившийся на небольшом диванчике около окна. Мой возлюбленный хмурил лоб во сне и плотно сжимал губы. На мгновение мелькнула мысль — а может, рискнуть и остаться? Посоветоваться с Арвеей, как можно все разрулить, отказаться от славы батарейки "Энерджайзер" для Литты, и попытаться устроить жизнь с Шарреем? Ведь нам действительно здорово друг с другом! Если уж честно — то, что я испытывала к этому чертану, иначе, как преддверием к великому чувству и не назовешь. Если отбросить постоянные мысли о побеге и Литте, то более счастливой я себя даже не помню, когда чувствовала. Нет, связки я на самом деле не боялась — знала, что смогу просто уйти и ни один маг помешать не сможет. Но Шаррей... Посмотрела на него еще раз и огорченно вздохнула — он же меня настоящую даже и не видел. Не знает, кто я и что, все наши отношения построены на обмане с моей стороны. Но я еще не настолько обезумела от любви, чтобы раскрыть свои тайны мужчине, о котором почти ничего не знаю. Зато одну вещь я знала наверняка — Шаррей скоро проснется и впереди ночь, принадлежащая только нам.

Глава 17

Утро принесло томительную нежность, в которую переросли воспоминания о ночной страсти, невесомые прикосновения пальцев и губ и ласковый шёпот:

— Просыпайся, соня!

С трудом разлепив глаза, увидела склонившегося надо мной мужчину и хрипло позвала, со смаком прокатывая на языке 'р-р':

— Шар-рей!

И, сама от себя не ожидая, хищной кошкой рванулась к не ожидавшему подвоха арвейцу, обхватывая его плечи, и с притворной свирепостью рыча:

— Моя добыча!

Шаррей не секунду растерялся, напрягаясь, потом поддался, принимая игру, но продолжить мы не успели — в комнату телепортировался вестник, бесцеремонно нарушая наше уединение и возвращая в реальность. Сказочная ночь закончилась.

Меня срочно вызывал курирующие занятия маг. Шаррей только понимающе кивнул — он всегда ставил моё обучение во главу угла, даже наши отношения не могли поколебать его настрой. Иногда я сварливо думала, что служака в нем перевешивает моего возлюбленного, но приходилось признать, что мне это даже нравится — всегда любила ответственных людей. Хотя, конечно, жаль, что его чувства всегда оставались на второстепенных ролях — увы, для Шаррея, служба оставалась превыше всего. Может, не так уж она была и сильна, эта его внезапно вспыхнувшая ко мне страсть. Кто знает.

Я принялась собираться, подняла с пола брошенную туда вчера одежду, и встряхнула ее перед тем, как сложить. Из кармана с тихим звоном выпал блестящий хрусталик, ослепительно сверкнув в лучах восходящего светила Арвеи. Чёрт, конечно же Шаррей заметил его. Мой возлюбленный подскочил на кровати, как подброшенный.