Зовите меня Клах

— Многим, но не всем? Я вот, например, себя тут прекрасно чувствую.

— Не всем, — согласилась пани Берта, — Не всем... Лена обещала на основании замеров составить математическую модель и...

— Перестала ездить?

— Да. Откуда вы это знаете, Кирил?

У меня забрезжила смутная догадка.

— Скажите, а с кем весной приезжала Лена?

— Ну, сначала она приезжала с паном Пшемиславом. И была просто его помощницей. А вот весной уже Лена всеми руководила. Да.

— Кем "всеми"?

Пани Берта пристально посмотрела на меня:

— К чему эти вопросы, Кирил?

И я объяснил. А пани Берта рассказала, с кем Лена приезжала в последние разы. Что ж, "бинго!" кричать еще рано, но воздух уже можно набрать. Эх, Злата, Злата!

POV Юзик и Марик парни в черном

— Марик, давай спать!

Марик в одних трусах и с мокрыми после душа волосами расхаживал по двухместному номеру... Хотя, что там вытирать? Прическа типа "недельная щетина" и сама прекрасно высыхает за пару минут...

— Марик!

— Что, Марик? Что?!

— Если ты думал, что тетя Адрианна обнимет тебя на радостях и расцелует в щеки, то...

— Пани Берта! — отчеканил Марик, — Она сказала, что ее зовут пани Берта и никак иначе!

— Она всегда такой была. Вспомни.

Марик, наконец-то, присел на свою кровать.

— Нет, Юзик. Она изменилась. Раньше она не видела в нас детей, а теперь не видит в нас взрослых.

Юзик внимательно посмотрел на брата. Вот ведь! Вроде, балбес балбесом, но иногда как выдаст.

— Юзик, я так понял, Ленка здесь не в первый раз? Почему она не узнала тетю... пани Берту?

— Она же совсем мелкая была, когда ее привезли. Понятно, что не помнит.

— Папу с мамой ведь запомнила, а они всего лишь через полмесяца погибли. Кстати, надо к ним съездить — с весны не были. Оградку подкрасить, порядок навести...

— Давай, — поддержал Юзик, — Договоримся с Олеськой, украдем из универа Ленку и съездим.

— Договоримся! — недовольно буркнул Марик, — Брат, поговори уже с Олеськой: пусть в наш отряд переходит. Неудобно же.

— Кому неудобно, а кому нормально, — не согласился Юзик.

— И чем же Олеське в той смене так нормально, а? У нее кто-то завелся? Да?

— Заводятся блохи. И тараканы

— Вот-вот. И этих паразитов надо своевременно давить! — Марик пристукнул кулаком по ладони, на что Юзик покачал головой.

— Именно поэтому Олеська и не переходит в нашу смену.

— Из-за меня? — удивился Марик, — Ты хочешь сказать...

Юзик кивнул:

— Олеська молодая симпатичная...

— Красивая!

— Молодая красивая девушка, которой разные молодые люди часто делают комплименты... Стоп! — внезапно скомандовал Юзик и по слогам произнес, — Э-то нор-маль-но! Понял?.. Я спрашиваю, понял? Смотри, расскажу Олеське, какие-такие неопознанные хулиганы ее ухажеров избивают. Знаешь, что она с тобой сделает?

— Знаю, — буркнул Марик.

— И кстати, — продолжил Юзик, руководствуясь правилом "добивай, пока не отвечают", — Не забудь завтра принести Клаху извинения.

— Это с какого перепугу?

— Ну, сегодня же тебе не дали этого сделать?

— И что? Главное, я был готов. И если Клаху это так надо, мог бы попросить тетю... пани Берту подождать. Она бы, конечно, просто пальнула из парализатора, но попросить он мог. Не попросил. Ко мне какие вопросы? И вообще, спать пора! — Марик решительно упал на кровать и замотался в покрывало, — Свет выключи.

END POV

На удивление отлично выспавшись, я уже в семь утра спустился на первый этаж. Из кухонного блока в гостиную доносились чудные теплые запахи свежей выпечки. Мне захотелось, словно зомби, вытянуть руки и рвануть туда с воплем: "Плюшки!" Но я сдержался. Пошел размеренным шагом.

Пани Берта в привычном темном платье как раз доставала из плиты противень со сдобой, и я не мог не отметить, что со спины она выглядит далеко не на свои пятьдесят с девятью хвостами. Весьма достойная и приятная женщина. А если она мне еще и кофе предложит!..

— Доброе утро, Кирил. Вы удивительно вовремя — булочки как раз поспели. Вам кофе налить?

Ну? Что я говорил? Идеал!

Буквально в следующую секунду на кухне появились сонно помаргивающие братцы. И кто бы сомневался? Все-таки полувоенные люди, а у них инстинкты на вкусно покушать ой как развиты!

— Доброе утро, пани Берта. Доброе утро, Ки... БРАТИКИ!!!

Елена с разбега запрыгнула на спину Юзика (Или Марика? Не различаю пока. Впрочем, какая разница.) и тут же, устыдившись своего поведения, отскочила в сторону и чуть ли не присела в книксене. Что ж, вот все и в сборе.

В гостиную перебираться не стали, пристроились завтракать прямо на кухне — пани Берта не возражала, но и не присоединилась. Сказала:

— Мне еще одну партию надо в духовку поставить.

Выцепив из огромного блюда, водруженного в центр стола, самую красивую булочку, я осторожно положил на нее тончайшую пластинку масла. И пока она протаивала от центра к краям, нацелился на какое-нибудь варенье. Грусть-печаль: варенья на столе не было. По европейской традиции были сливки, йогурты, конфитюры, сиропы и джемы, а варенья жок. Эх! Пришлось довольствоваться абриксовым конфитюром. Красивым и прозрачным, но и рядом не стоявшим с настоящим урючным вареньем. Как оно мне нравилось! Как я любил вылавливать в густом сиропе половинки урючин. Почти растворившихся, но еще сохраняюющих форму и ту особую волокнистость структуры, которая так ласкает язык и небо. А если варенье еще и с косточками! У папиных родственников в Алма-Ате на даче была пара урючин со сладкими косточками, ядрышки которых закладывали в варенье...

Да-да, толковый словарь называет "урюком" сушеный абрикос, а у ехидных Ильфа и Петрова он "цветет на склоне дней". Но в Алма-Ате урюк цветет на склонах гор. Огромными розовато-белыми цветами на черных корявых колючих ветках — листья появляются позже. И мы с папой и мамой даже ходили весной в ущелья, чтобы полюбоваться сказочным зрелищем: дикоцветущим урюком на заре...

— О, Клах! А чой-то ты, меня не дождамшись, плюшками балуешься?! — раздался возмущенный голос.

Явился посланец!

— Слушай, Пыхась, у тебя случайно нет родственника с мотором и пропеллером?

— Ась?

— Когось!

— Клах, ты меня своими глупыми "кавосями" не отвлекай — у меня миссия, тудыть ее в качель!

Пыхась торжественно прошел в центр кухни, поклонился с любопытством взирающей на него пани Берте:

— Я, Пыхась из рода Ковалей, приветствую тебя, хозяйка дома и озера! — затем поворотился к Лене, — И тебя, девка ученая.

От остальных присутствующих Пыхась хамски отмахнулся:

— С тобой, Клах, нынче виделись, а вас двоих я пока знать не знам.

— Добрый день, Пыхась из рода Ковалей. Что привело вас к нам?

— Я эта, посланник от обчества, как их Клах называт, девок елок и речек... — сказал Пыхась и замолчал.

Пани Берта с веселым удивлением посмотрела на меня. Я молча проартекулировал: "Трудности перевода." Пани Берта понимающе кивнула. Пыхась, между тем, продолжал держать паузу.

— Прошу к столу, — догадалась пани Берта и, сравнив размеры посланника и мебели, озадачилась, — Сейчас что-нибудь со стулом придумаем.

— Ништо! — заявил миссионер, — Знал, куды иду.

Пыхась достал из заплечного мешка нужные детали и споро соорудил нечто вроде высокого детского стульчика, на который тут же взгромоздился с гордым видом. И таким вожделеющим взглядом окинул стол, что мне захотелось повязать ему слюнявчик. На всю морду лица.

— Слушай, Пыхась, может сначала о деле своем расскажешь?

— Ты чо, Клах? — прочавкало это фольклорное недоразумение, — Чай же остынет и плюшки зачерствеют!

Пани Берта веселилась вовсю, интеллигентно обозначая отношение к происходящему только лучинками у глаз. Лена, забыв про завтрак, неотрывно пялилась на Пыхася. Только братцы молчали настороженно и посматривали на меня с Пыхасем, как из засады. Но классики совершенно справедливо отметили, что "бесшумных засад не бывает". Поэтому со стороны стола, оккупированной братцами, то и дело доносились позвякивания ложечек, ножей, "Юзик, оставь и мне джема. Его надо намазывать на булочки, а не накладывать!" И другие демаскирующие звуки.

Удовлетворив первый аппетит и в ожидании второго дыхания, Пыхась обратил внимание на Лену. Начало я как-то упустил и услышал только, когда в ход пошли классические фольклорно-сказочные штампы. С фирменным пыхасевым колоритом, разумеется.

— Вот тебе загадка: что под яйцами гладко?

Не знаю, какой реакции ожидал младшемирный Казанова, но наивная Лена почти сразу радостно воскликнула:

— Сковородка! Вторую!

— Агась... — Пыхась задумался и с непривычки к сему действу потерял берега, — Разгадай загадку и реши вопрос: что стреляет в пятку попадает в нос?

Лена не смогла сразу сообразить ответ, но времени на размышления ей не дала пани Берта, не потерпевшая "небрежения и попирания" и прогнавшая всю компанию из кухни на свежий воздух. Так и сказала:

— Позавтракали? Вот и идите пока на свежий воздух. Я сейчас тут приберу и присоединюсь.

Лена, осмыслив подсказку, покраснела. Кавай!

— Сталбыть, мы к обеду всем обчеством прийдем, — подытожил переговоры Пыхась, — Тогда и подарки положенные вручим.

— Подарки? — удивилась пани Берта.

— Положенные, — подтвердил Пыхась, — Чо, Клах, тарашишся? На серьезных переговорах завсегда дары хозяевам приносят.

— Но их, вроде бы, ДО переговоров вручают? — уточнил я.

— А ну как не сладили ба? Зряшны траты получаются, — резонно возразил Пыхась, — А так — и вам хорошо, и нам не обидно.

Проводив взглядом удаляющегося миссионера, пани Берта вздохнула.

— Что с вами, пани Берта? — спросила Лена, — Вам не нравится его предложение? Но ведь ваш отель теперь не будет пустовать.

— Нет, что вы, Лена. Наоборот, очень нравится. Боюсь даже, что номеров не хватит. Еще ведь друзья Кирила должны подъехать. Просто неожиданно все... Ой, я же "номер для новобрачных" не закончила украшать!

Пани Берта быстрым шагом направилась в свой, ставший вдруг популярным, отель.

Действительно, предложение Пыхася оказалось довольно неожиданным. Из-за особенностей эфира в окрестностях озера "обчества девок елок и речек" из нескольких Младших Миров выгуливали здесь свой молодняк. Натурально выгуливали. Как на джайляу. Засылая партии из дюжины девиц на месяц-другой. На дольше, к сожалению, вредно. Причина проста: ундины и дриады взрослеют медленно. Очень. При этом характер имеют весьма активный. А теперь представьте, что они успевают натворить за полтора века пубертатного периода. Или сколько он у них длится?

А возле озера "созревание" юных дев ускоряется в десятки (если не в сотни) раз. И главное, им ведь и самим этого хочется. А еще им всем теперь очень хочется пожить в "настоящем человековом отеле, особенно, в таком красивом".

-Так, — вдруг хлопнула в ладоши Лена, — Чего стоим, кого ждем? Нам надо до обеда закончить сканирование. Потом девушки опять перейдут сюда из своего мира. Кирил, собирай все датчики. Главное, камеры пока не сдувай — надо будет с другой стороны озера на воду тоже вынести и снять данные. Марик, у пани Берты есть маленький переносной электрогенератор, она говорила. Мне нужно два-два с половиной киловатта. Лучше — больше. Получи, проверь, заправь, вынеси к установке. Подключим и посмотрим. Понял? Тогда, почему ты еще здесь? Юзик, пойдешь со мной — на месте объясню, что тебе делать...

Ошарашенный внезапно открывшейся гранью характера Лены-начальницы, я не заметил, как оказался в горд... позорном бездельном одиночестве. Эй, мне же датчик с воды снимать!.. А как мы на другие точки сканирования переходить будем? Хотя, Юзик с Мариком лбы здоровые: и установку перетащат, и "дырчик", и штыри заземления по месту вколотят и вытащат. А я понесу ноутбук! И прослежу, чтобы Лена, к примеру, о торчащий корень не споткнулась — вон их как повсюду повыперло. Опасно ходить! Что ж, фронт работ намечен, пора и в бой. До обеда не так много времени осталось.

Мы успели. С трудом, с языками на плече, с ног до головы учучкавшись в смоле, паутине и ряске (это когда придурошный Марик решил мне помочь и перевернул лодку). Но успели. Оставшаяся почти чистой и почти не уставшей Лена, подхватив ноут с данными сканирований, унеслась в отель проводить первичную обработку.

— Вы, как отдышитесь, генератор верните на склад, а сканер поднимите в кузов "грузовозика" и закрепите. И, Кирил, камеры не забудь сдуть. Все, я убежала, а вы не сидите долго — обед скоро.

Точнее, ранний ужин, судя по времени...

— Ну, что? Встаем? — без малейшего энтузиазма поинтересовался у пространства Юзик через пару минут после ухода Лена. Пространство, в лице меня и Марика, злобно и тоскливо промолчало. И именно в этот момент на площадку перед отелем выкатил нагло сверкающий джип Мрузецкой.

Радостно выскочивший наружу Стас, увидев наши грязные и измученные тушки, застыл на полушаге.

— Здорово, Стас. Привет, Лана, — приветствовал я и Мрузецкую, грациозно покинувшую мобиль.

— Здравствуй, Кирил, — мягко улыбнулась Лана. "Мягко!"

— Знакомтесь, с одной стороны от меня Юзик, а с другой — Марик. Кто с какой, не знаю — лень головой вертеть, уточнять.

— Я Марик, — сказал Юзик, — Тьфу! Он Марик, а я — Юзик.

— Очень приятно, — улыбнулась Мрузецкая, — Мы уже знакомы. Года три?

— Где-то так, — подтвердил Юзик.

— Это кто вас так отделал? — разродился вопросом Стас.

— Сестра иховая, — сдал я братцев, — Така злобна девка оказалась!

— Ща в лоб закатаю, — пригрозил Марик, — Не, лень. Минус плюха с долга.

— Э-э... — выдал Стас недооформленную эмоцию.

И я сжалился:

— Сами мы, все сами. Просто гуляли вокруг озера. На свежем воздухе. И вас я приглашал, между прочим. Опоздали. Теперь завидуйте и кусайте локти... Кстати, а почему так припозднились?

И Мрузецкая с Петровым синхронно покраснели. Словно тренировались в этом, честное слово.

Глава 8

— Ну, чаво в дверях столпились? Проходьте унутрь! — деловитый (как, впрочем, и всегда) мультифольклорный тип по имени Пыхась принялся подпихивать и подталкивать в куда попало робко сбившихся в стайку девчушек в длинных зеленых и голубых платьицах. — Та не тримайтеся вы! Вони вас не покусають, хоша, за Клаха не поручусь, — и Пыхась довольно заухал (словно уэлсовский марсианин), чем вогнал девчушек в окончательный ступор.

К первому посещению "настоящего человекового отеля" юные ундины и дриады приготовились и принарядились. Невесомые платья из речной прохлады и лесной свежести, из бликов и теней, из шороха и плеска мягко облегали хрупкие фигурки, ожерелья и монисто из крохотных ракушек и молодых еловых шишечек украшали стройные шейки, венки из лилий и вьюнков едва удерживали длинные распущенные волосы, а в широко распахнутых голубых и зеленых глазах восторг напополам с ужасом — убойное зрелище!

В конце концов, Пыхась прекратил безнадежные попытки сдвинуть хоть на миллиметр окаменевших "жидких и деревянных девок" и с трудом сам протиснулся в отель.