Прогрессоры с планеты Земля. Части 3-4

Илина ухмыльнулась и сказала:

— О, да, граф де-Шорн со своим огромным луком и гремучими стрелами был настолько убедителен, что пираты сразу же решили плыть вместе с ним в Кадор и даже назвали свой город его именем, ваше превосходительство.

Мэр понимающе закивал головой и сказал:

— Да, полагаю, что это произвело на пиратов большое впечатление, леди Илина, но вы знаете, они ведь не дураки и если уже очень скоро вчерашние пираты станут ткачами и будут ткать такие ткани, какие мне показал князь, то быстро сделаются богачами. Мне остаётся только сожалеть, что наш город не удостоился такого счастья, получить такие чудесные машины, которые скоро привезут в Шорнток.

Иль поторопился успокоить его:

— Варьял, не спешите расстраиваться. Скоро мы покинем ваш город, но в нём останутся зелёные монахи, которые продолжат исцелять всех страждущих. Все они очень мудрые люди, хотя и выглядят так молодо, а потому через пару месяцев ждите к себе в гости наши белоснежные торговые суда, которые доставят в ваш город ничуть не менее удивительные машины. Наурия решила щедро поделиться с Суотванзом тем, что она имеет. Поэтому вам просто нужно набраться терпения. Мы готовим для вас много такого, что вам обязательно понравится.

Варьял Бар-Локан вежливо склонил голову и сказал:

— Мы будем щедры в оплате, ваша светлость. — после чего спросил — Куда вы намерены держать путь, граф? В столицу, чтобы встретиться с королём Кайроном?

— Нет, мы намерены отправиться отсюда в Шерваран и найти там шервари. — Спокойно ответил Иль.

Градоправитель опустил голову и тихо спросил:

— Но вам-то что они сделали плохого, граф?

Его поторопился успокоить князь, который сказал:

— Друг мой, успокойтесь. Мы не испытываем и не можем испытывать к шервари никакой неприязни, не говоря уж о ненависти. Более того, и я сам, и все мои люди, равно как и все истурийцы, являемся потомками шервари и имеем с ними кровное родство. Мы просто хотим вывезти этот народ из песков, и если это понадобится, то силой своего оружия добьёмся, чтобы все их враги и недруги попрятались в свои норы и больше оттуда никогда не высовывались. Но так мы поступим на худой конец. Наша главная цель сделать так, чтобы у шервари больше никогда не было врагов на Веде. Похоже, друг мой, что и в ваших жилах течёт кровь шервари. Если это так, то мы с вами будем разговаривать совсем по-другому, не как с другом, а как с братом, а между братьями идёт уже совсем другой разговор.

Варьял Бар-Локан улыбнулся и тихим голосом признался:

— Моя бабушка была наполовину шервари.

Часть четвертая

Тайны пустыни Шерваран

Глава первая.

Зной Сэйдараша

В Ледерстоке отряду Всадников пришлось задержаться на два с половиной месяца и всё потому, что они прибыли незадолго до того времени, как из Сэйдараша начал дуть хуруг. Уже на третий день о его приближении поведали воды реки Ледерии, которые из кристально чистыми сделались мутными и рыжеватыми. Это в её верховьях стало сдувать с холмов в воду глину. Ледерстокцы принялись опускать в воду матерчатые глиняные ловушки. Впрочем, это была не обычная глина, а почти лёс, которым они удобряли почву своих садов в горшках. Одновременно с этим ледерстокцы начали облачать деревья и кустарники в полотняные "доспехи", защищающие их от ветра, песка и особенно горячего воздуха. Если поливать полотно водой, то деревьям и кустарника был не страшен никакой хуруг.

С перерывами на день, два, хуруг дул по неделе кряду целых два, два с половиной месяца и всё это время ледерстокцы прятались в домах. За дверь они выходили только для того, чтобы проверить, как там поживают их сады, да ещё собрать в мешки песок с изрядной примесью глины. Всё это время они отдыхали от трудов и веселились всей своей общиной, состоящей из трёх, четырёх десятков больших и дружных семей. Ещё во время хуруга играли свадьбы. Улицы Ледерстока с наступлением сезона хуруга пустели и только в те дни, когда ветер резко ослабевал на пару деньков, ледерстокцы отправлялись куда-либо по самым срочным и неотложным делам.

Во время хуруга даже покойников не хоронили. Тела усопших, укутанные в полотняный саван, просто поднимали на плоскую крышу-парапет дома и оставляли там. Через два, два с половиной месяца труп естественным образом мумифицировался. Умереть в начале хуруга считалось удачей, ведь это означало, что сам ветер пустыни Сэйдараш, а не мастера мумификации, превратит твоё тело в мумию и её после хуруга запечатают в каменную нишу семейной усыпальницы. Правда, в этот сезон ветров не умер ни один житель Ледерстока. За день до его первых порывов в порту пристало к пристани белоснежное судно и с его борта сошло на берег сорок три монаха и монахини в зелёных рясах, поверх которых были надеты кольчуги с красными крестами.

Монахи и монахини из ордена Эвтирия-чудотворца были весьма странными людьми. Свои молитвы они часто перемежали виртуозной матерщиной, пили вино, как воду, да к тому же были не прочь погреховодничать, дай им только повод. Зато, оставив своих молламов на том постоялом дворе, на котором остановился отряд графа из Наурии, они наперекор хуругу отважно обходили дом за домом. За спиной у них были огромные, неподъемные кожаные торбы с такими снадобьями, которые чуть ли не мёртвых поднимали на ноги. Их нарядные зелёные рясы уже очень скоро сделались бурыми, а полировку шлемов испортил хуруг, но им на то было наплевать. Впрочем, на хуруг им тоже было наплевать, как и на иссушающий тело зной.

В Ледерстоке за три дня до начала хуруга произошел весьма странный случай, причём такой, что ему поразились все жители города. Едва узнав о том, что скоро подует хуруг, граф из Наурии попытался было договориться с хозяином постоялого двора, одним из самых богатых купцов города, чтобы тот разрешил ему поселить лошадей и молламов на первом этаже, посулив большие деньги, но тот отказал ему. Граф пожал плечами и в тот же час все гости города съехали с постоялого двора и отправились в порт, чтобы поселиться на складе, куда можно было завести и лошадей, и молламов. Хотя это была не слишком приятная перспектива, им ничего не оставалось поделать, хотя, конечно, можно было подняться на галеру и уплыть.

Ещё час спустя в дом Шарьяса Бел-Лжама примчался молодой градоначальник Варьял Бар-Локан, двоюродный племянник

короля Кайрона вместе с двумя дюжинами других богатейших купцов, истинных владык города. В ворота его сеарта принялись стучать дубинками его слуги. Когда Шарьяс выскочил из сеарта, то ни один из купцов не согласился войти в его большое владение, неподалёку от которого находился самый большой постоялый двор. Прямо на улице состоялся такой разговор. Градоначальник, назначенный лично королём, сказал:

— Шарьяс, мы знали тебя до сих пор, как честного купца, но сегодня выяснилось, что ты подобен чаркану из пустыни. Люди, которые превыше всего ценят своих лошадей и молламов, просили тебя пустить их любимцев на постой, но ты отказал им, и они отправились в порт. Вчера граф Ильхем сказал мне, что уже очень скоро в наш город прибудут его друзья и ученики святого отца Вастоса, зелёные монахи-целители, и во время этого хуруга в моём городе не умрёт от духоты ни один старик и ни один младенец. Если ты немедленно не отправишься в порт, Шарьяс бездонное Брюхо, то, как только хуруг утихнет и город начнёт жить обычной жизнью, мы сделаем всё, чтобы выставить тебя прочь из города. Именно такие алчные чарканы, мечтавшие обогатиться, пошли войной на шервари, и, как мы думали, истребили их, но это не так. Шервари вас обманули, они смогли вернуться на Суотванз и ушли вглубь пустыни Шерваран, в подземную страну Шервари. Граф Ильхем прибыл сюда вместе с сородичами шервари, скрывавшимися на Ромварене, чтобы разыскать их и вывести из пустыни. Мой дядя-король давно пытается найти шервари, чтобы повиниться перед ними за ваше безумие. Вчера я послал свою самую быстроходную галеру в столицу, чтобы сообщить дяде счастливую весть о том, что шервари живы. Но и это ещё не всё, как только хуруг стихнет, я сам отправлюсь в пески Шерварана, чтобы умолять шервари вернуться. Ты же, Шарьяс, отправишься в порт сейчас и будешь умолять графа Ильхема де-Шорна вернуться, если не хочешь, чтобы тебя изгнали из Ледерстока.

Купец упал на колени и завопил во весь голос:

— Князь Варьял, ни я сам, ни кто-либо из моей родни не принимал участия в войне против шервари! Прости меня, мой повелитель только за то, что я так дорожу садом на постоялом дворе. Я немедленно отправляюсь в порт и буду умолять графа стоя на коленях, чтобы он вернулся, но не на постоялый двор, а в мой сеарт. В нём хватит места и для людей, и для животных.

— Правильное решение, Шарьяс, если бы ты отказался, то тогда ворота моего сеарта были бы распахнуты перед графом.

Так Иль вместе со всеми своими друзьями поселился в одном из самых больших сеартов Ледерстока. Если бы не духота, всё было бы замечательно. Молламам духота была нипочём, зато лошади от неё страдали нещадно. Уже через три дня туареги стали объяснять Всадникам, как можно защитить головы лошадей от песка и они, навьючив на своих коней торока с провизией, увели их из города, не дожидаясь, когда хуруг ненадолго стихнет. В семидесяти километрах от города возвышался не очень длинный, но весьма высокий горный хребет Гурдаш, перевалив через который можно было попасть в небольшую, узкую долину, по которой в море бежала речка Гурд. Для строительства города места там было не то, чтобы очень мало, просто три десятка скал не давали возможности кораблям пристать к берегу.

К тому же никто не знал, как подняться на крутые склоны Гурдаша, почти лишенные растительности. Внимательно изучив снимки из космоса, был найден перевал и хотя песчаная буря только начала стихать, отряд Всадников вышел из города. Шарьяс и обитатели всей его общины считали этот поход совершенно безумной затеей. Однако, Всадники, ведомые туарегами, проделали этот путь пешком, да ещё и поднялись на перевал. Благо к тому времени ветер стал стихать, хотя воздух ещё был красным от поднявшейся пыли. Спускаться было ещё тяжелее. Всадники, чуть ли не на руках спустили коней вниз и те вскоре оказались в настоящем раю. За хребтом Гурдаш, во-первых, не дуло, а, во-вторых, было много зелени.

Спустив лошадей, Всадники хорошенько отдохнули, а затем поскакали к морю. Места в долине Гурд были великолепные. Иль радовался обилию зелени по обоим берегам реки, её заводям с прохладной водой, а также тому, что Принц, наконец, дышал полной грудью и резвился, словно жеребёнок. Вот только ему не доставляло удовольствия то, что две девушки скакали рядом с ним стремя в стремя. Когда они добрались до большого пляжа, более романтически настроенная блондинка, восхищённо ахнула и воскликнула:

— Боже, как же здесь красиво! Какие фантастические скалы!

Илина презрительно фыркнула:

— Бухта неплоха, но эти скалы превратили её в дерьмовую солёную лужу. Их торчит из воды столько, что здесь не высадиться даже на шлюпке. Не будь этих скал, у жителей Ледерстока было бы куда убраться на время хуруга.

Подъехавшие сзади отец Вастос и Фремон хлестнули нагайками по крупам Грома и Мрака, и жеребцы галопом помчались на пляж. Святой отец посмотрел на скалы и спросил:

— Ты думаешь о том же, о чём и я, сын мой?

Иль кивнул и с улыбкой ответил:

— Да, но работать нам придётся по ночам. Я не хочу, чтобы Тёмные мастера украли у нас хотя бы сто грамм пластиковой взрывчатки. Лагерем мы встанем километрах в двадцати от пляжа. Ночью же мы будем подрывать скалы. Это будет отличный подарок жителям ледерстока. Здесь они смогут построить небольшие домики на склонах, на остальном пространстве разбить роскошные сады, а на холмах за рекой Гурд виноградники.

На следующую ночь отрядами по двадцать человек Всадники стали покидать бивуак, чтобы облепливать скалы особой взрывчаткой и превращать скалы в щебень через две недели в бухту могли запросто войти суда любого тоннажа. На этом они не остановились. Вскоре в бухту Радости зашел сухогруз водоизмещением семь с половиной тысяч тонн. Он был больше размером, чем "Аркана". На его борту находились допотопного вида строительные машины, небольшая бригада строителей, строительные материалы, а также щитовые домики из везла.

Не особенно упираясь, строительный отряд при помощи всадников быстро построил удобную временную пристань на везловых сваях, помог установить неподалёку от неё полтора десятка прекрасно оборудованных щитовых домиков и сухогруз "Малая степь" отправился прямиком в Харваншед, столицу королевства Харваран. Через три с половиной недели сухогруз вернулся, но уже с королём Кайроном. Тому не терпелось встретиться с графом, приславшем ему столь удивительные и полезные дары. Ещё через сутки Всадники вернулись в пропылённый и пропесоченный насквозь город с благой вестью о том, что в бухте Радости имеется удобная пристань, и что теперь к ней может подойти любое судно. Бухта находилась всего в пятидесяти трёх лонгах от Ледерстока, и его жителям было теперь куда отвозить морем на время сезона ветров женщин и детей. Стариков в городе уже не было ни одного. Все они молодели день ото дня.

Ледерстокцы, узнав о том, чем одарил их граф Ильхем, были готовы отнести весь его отряд в пустыню Шерваран на руках, но он принял от них в дар только припасы в дорогу. Сухогруз "Малая степь" был подарен королевству Харваран. Король Кайрон на радостях объявил амнистию всем пиратам, но при условии, если те переберутся жить в город, построенный Всадниками, и станут там ремесленниками. Ещё он написал покаянное письмо и вручил его своему двоюродному племяннику. Через неделю после возвращения с курорта, отряд, состоявший четырёхсот восьмидесяти мужчин и двух женщин, наконец, выехал из города. Их провожали в путь почти все его жители.

Из Ледерстока в страну гор Дарасан вела отличная дорога, но Всадники проехали по ней всего девяносто шесть лонгов, после чего свернули в каменистую пустыню, чтобы ещё через семьдесят лонгов углубиться в пески Сэйдараша. Это было далеко не самое лучшее время года, ведь начиналось лето, а вместе с ним и жара, которая, как оказалось, доходила и до сорока восьми градусов выше нуля по Цельсию в тени. Однако, самое паршивое заключалось в том, что в пустыне Сэйдараш они могли запросто нарваться на разбойников из числа местных жителей. Поскольку среди них было немало потомков шервари, то истурийцы, которые всё это время отращивали волосы, ехали с непокрытыми головами. От палящего солнца их защищали белые волосы и ещё небольшие белые косынки. От барбютов они отказались.

Сделали они это зря. Все остальные Всадники ехали с шлемами на голове, снабженными охладителями. Правда, как и Всадники, истурийцы надели поверх доспехов, отличавшихся необычайной лёгкостью и удобством, белоснежные сюрко, но не обычные, а с длинными и просторными рукавами. Лошади также были облачены в белые попоны, которые закрывали их полностью вплоть до кончика морды, и даже надевались на уши, оставляя открытыми только глаза и губы. Как и сюрко, они были пошиты из особой пятислойной ткани, которая работала, как кондиционер. К тому же она была ещё и прочной, но что самое главное, прекрасно отгоняла летающих насекомых. На молламах тоже были надеты белые солнцезащитные одеяния. Ещё глаза людей были защищены от солнца зеркальными очками.