Прогрессоры с планеты Земля. Части 3-4

Александр Абердин

Прогрессоры с планеты Земля

Роман

Часть третья

Всадники на Веде

Глава первая

Возвращение Иля

Иль проснулся не с ощущением боли в сердце, а со сладкой истомой во всём теле, как это у него всегда бывало после ночи, проведённой с такой любовницей, на которую было не жаль потратить ни времени, ни сил, ни всех наличных запасов страсти и нежности. Первое, что он увидел открыв глаза, это насмешливое лицо главного врача орбитальной станции наблюдения Мишеля Бернарда. Тот сразу же огорошил Иля вопросом:

— Проснулся, извращенец?

— Почему это извращенец, док? — удивился Иль.

Доктор громко рассмеялся и воскликнул:

— Парень, так ты и есть самый настоящий извращенец! Все нормальные люди, чтобы избавиться от дублирующего клона, обычно принимают яд, который сначала их быстро погружает в сон, а затем безболезненно убивает. Тебе же почему-то понадобилось помереть от удара кинжалом в сердце. Ну, и кто ты после этого, Иль? На мой взгляд, форменный извращенец. Ладно, проехали. Как хоть клон себя повёл, Иль? Проблем с эрекцией надеюсь не было? — увидев нахмуренное лицо Всадника, доктор Бернард поторопился его успокоить — Парень, меня совершенно не интересуют твои любовные похождения. Мне своих хватает. Тем более, что к нам прибыло почти три сотни выпускников Школы прогрессоров и восемьдесят процентов это девушки, так что мужики здесь сейчас нарасхват, а к эрекции твоего клона у меня чисто медицинский интерес. Это ведь был первый твой клон, выращенный на орбите, и мне очень хочется знать, как он тебе глянулся, чтобы и впредь не ошибаться. Одно дело бухать, жрать жареное мясо и драться, и совсем другое, заниматься сексом.

Иль отбросил лёгкое одеяло соскочил с медицинской кушетки, подхватил со стула бельё и посмеиваясь сказал:

— Не-е-ет, док, хватит с меня и одного клона. Это была вынужденная мера, так что больше никаких дублёров. Если, конечно, не случится какого-то совершенно непредвиденного случая. Так, когда вы говорите, прилетели прогрессоры?

— Позавчера, Иль. — ответил доктор и спросил — Ты что же, собираешься прямо сегодня спуститься вниз? У тебя же послезавтра день рождения. Не в пути же тебе его праздновать.

Иль помотал головой и ответил:

— Нет, док, я тут у вас на неделю задержусь, если не больше. Прогрессоры ведь вместе со своими конями прилетели. Надо сначала с ними разобраться, а уже потом отправляться на Ромварен. Так что пьянствовать я буду вместе с вами, док.

Быстро одевшись в ковбойский наряд, Иль вышел вместе с доктором Бернардом в коридор и тут же угодил в крепкие объятья старшего сержанта Мака Броуди, который завопил:

— Иль, старина, а вот и я, старый, добрый Волшебник Мак!

Всадник, крепко стискивая в объятьях главного помощника полковника Сонга по хозяйству, воскликнул:

— Мак, ты-то как здесь оказался? Неужели грохнул Верзилу? Он же сам говорил, что скорее лишится обеих рук, чем тебя!

Шагая по коридору, Мак принялся объяснять:

— Иль, Верзила сам попросил меня отправиться к тебе на помощь. Не обошлось, конечно, без кое-каких моих хитрых манёвров, особенно тогда, когда речь зашла о том, чтобы сварганить тебе всего за две недели рыболовецкую шхуну на паровом ходу, да, такую, чтобы по её образцу ведийцы тоже смогли такие же строить. Когда всем стало ясно, что Волшебник Мак способен не только бластеры чинить, Верзиле волей-неволей пришлось согласиться, что тебе нужен хороший инженер-механик и изобретатель, который не теряется даже в самых сложных ситуациях. Ну, а теперь, парень, думай, как мне легализоваться на Веде и добраться до города Счастья.

— А что тут думать, Мак! — воскликнул Иль — Мы сядем с тобой на шхуну и поплывём в одну рыбацкую деревушку, сойдём там на берег и вся недолга. Пошли скорее к ребятам. Нам нужно подумать о другом, как их всех вместе с конями спустить вниз. Я тут присмотрел один необитаемый остров в южном полушарии Веды, правда, климат на нём довольно суровый, зима четыре месяца длится, но трава всё же растёт и он расположен так далеко на юге, что ведийские мореплаватели его ещё не скоро откроют. Их галионы так далеко на юг не забираются.

Мак тут же спросил:

— Остров большой, Иль?

— Не очень, Мак. — ответил Всадник — Сто пятьдесят шесть километров в длину и восемьдесят два в ширину, и что самое приятное, он высоко поднят над уровнем океана, имеет совершенно отвесные скалистые берега высотой в две сотни метров по всему периметру и окружен со всех сторон рифами. Не остров, а самый настоящий геморрой для мореплавателей. Но самое главное, весь остров это холмистое плато с лесостепью, но лесов на нём мало. Зато хватает родников, ручьёв и небольших озёр. Плохо другое, там постоянно дует, но это не страшно.

Мак улыбнулся и, часто закивав, с убежденностью в голосе сказал весёлым голосом:

— Иль, это всего лишь островок и если вокруг него в море понатыкано рифов, Иль, то я его в три дня мало того, что сделаю совершенно неприступным, так ещё и напущу вокруг такого туману, что в него ни один, даже самый бесбашенный, капитан не сунется. С ветрами и климатом я тоже разберусь.

Хотя Илю первым делом хотелось увидеть Принца, он всё же сначала отправился в лагерь прогрессоров, некоторых из которых, как капитана Гастингса, он хорошо знал. Правда, минут через десять вороной жеребец, услышавший его вопли, сам примчался к нему, перемахнув через изгородь. Иль виделся с Принцем полтора месяца назад. Он соскучился по нему больше, чем за то время, что его не было на орбите. На станции собралось много народа. Одного только вспомогательного персонала насчитывалось более шестисот человек и поэтому известие о том, что они немедленно приступают к строительству постоянной базы на Веде, все восприняли с воодушевлением и буквально через три часа приступили к работе. Первым вниз отправился Мак с отрядом техников. Свой день рождения Иль отмечал на острове, который тут же окрестили Наурией. На орбите в этот день не осталось ни одного человека и потому пьянка была просто грандиозная. Они даже вылакали все запасы спирта, имевшиеся у дока Бернарда, но проспавшись, взялись за работу с удвоенной силой. Кони, тем временем, осваивали остров, на котором их ждало вкусное разнотравье и чистая вода.

С травой биологи разобрались давно, она была совершенно безвредна для коней и если чем и отличалась от земных трав, так это более высоким содержанием белка и каротина. Не смотря на то, что один день вычеркнула пьянка по поводу дня рождения Всадника Иля, через девять дней база на острове Наурия была вчерне построена. Теперь её предстояло только обживать, но самое главное, красновским мустангам отныне было где разгуляться. То, что зимой на этом острове случались морозы до минус двадцати, всех только рассмешило. В этом выпуске насчитывалось много жителей Земли и большинство из них были жителями Северного полушария. Однако, в любом случае морозы им ничем не грозили, так как Волшебник Мак и здесь оказался на высоте. Просмотрев складские файлы, он быстро нашел, из чего можно соорудить пять климатических установок и через пару дней вручил техникам инфокристалл с чертежами и подробной инструкцией по их сборке, монтажу и пуску.

Утром десятого дня шатл опустил шестидесятиметровую, белоснежную рыболовецкую шхуну на воду. Сержант Мак дал кочегару команду развести пары и она, понемногу набирая ход, поплыла к Рахледу. Иль находился на борту шхуны, стоял на носу судна, на котором он сам начертал "Наурия" и нарисовал вставшего на дыбы вороного жеребца. Во время плавания ему предстояло поработать кочегаром. Однако, в его обязанности входило не швырять каменный уголь в топку лопатой, а загружать его из бункера в специальный подающий механизм, чтобы затем открывать и закрывать перепускной клапан, пуская пар в цилиндр толкателя. Поэтому вперёдсмотрящим он был недолго и вскоре помчался на своё рабочее место.

Хотя рыболовецкая шхуна имела весьма приличные размеры, она была целиком изготовлена кузнецами вручную из одного только железа и приводилась в движение силой пара. Шхуна была, чуть ли не полностью механизирована и даже руль отклонялся с помощью паровых цилиндров. Рекуперация пара была полной. На шхуне имелся даже трюм-холодильник и льдоприготовительная машина. Её угольный бункер был под завязку заполнен ведийским антрацитом, залежи которого имелись в Великом Княжестве Лукария, а потому Иль надеялся, что его подарок общине рыбаков Рахледа придётся по нраву, равно как и четыре новеньких трала с прочными сетями. Иль довёл давление в котле до заказанных Маком двухсот пятидесяти атмосфер, подошел к переговорной трубе и истошно завопил:

— Капитан, давление в котле двести пятьдесят!

Из слуховой трубы донеслось:

— Не ори ты так, Иль. Коней напугаешь, я и сам чуть из штанов не выпрыгнул с перепугу. Чеши ко мне в рубку, пара часа на полтора точно хватит. У меня тут здорово, чайки летают.

Иль только и ждал этого приглашения. Он со всех ног бросился к трапу, паровая машина находилась точно посередине шхуны, ниже ватерлинии, и побежал наверх. Выбравшись из машинного отделения, он промчался по коридору, справа и слева в котором располагались каюты, добежал до его конца и снова принялся подниматься по трапу в надстройку и ещё выше, в рулевую рубку. Там тоже находились каюты, но уже куда более просторные, для капитана шхуны и её командного состава.

Хотя машинное отделение шхуны и выглядело очень приличным, с рулевой рубкой его было не сравнить. Пока космический корабль летел от Марса до Веды, в его трюме круглые сутки шла достройка шхуны, что выражалось в изготовлении интерьера. Иль облазил её от юта и до кормы, засовывая свой нос в каждую щель, и остался доволен судном. Оно было склёпано из таких листов стали, с какими ведийские кузнецы-корабелы смогли бы справиться без тяжелых подъёмных механизмов. Интерьер на шхуне был сработан по высшему разряду и сразу понравился Илю. Шхуна, скромная снаружи, внутри была просто роскошной.

Мак сидел на высоком табурете перед механизмом управления, смахивавшем на те, которые Иль видел на современных яхтах. Рулевая рубка, большая, также очень нарядная и уютная, с огромными прямоугольными иллюминаторами, забранными толстым, прекрасно отполированным стеклом, способным выдержать удары волн во время шторма, была залита светом. После не слишком яркого освещения в машинном отделении и коридорах, Иль даже зажмурился. Мак приоткрыл иллюминаторы и по рубке свободно гулял морской бриз. Иль прошел вперёд и посмотрел на верхнюю палубу. Там в двух деревянных загонах стояли перед яслями и трескали ведийскую разновидность овса Принц и Матадор. Жеребец Мака, почти такой же рослый и мощный, как и его собственный, имел тёмно-гнедую, почти бурую масть. Старший сержант Маккавей Броуди был влюблён в него просто безмерно и говорил, что пришибёт каждого, кто только посмеет тронуть его мальчугана, и в это можно было легко поверить. Хотя Мак и был ниже Иля ростом чуть ли не на голову, шириной плеч Бог его не обидел. Иль сел рядом с ним и вполголоса поинтересовался:

— Как ты думаешь, Мак, ведийцы смогут изготовить точно такую же шхуну? Ты не слишком усложнил её конструкцию.

— Ну, мы-то смогли её склепать, Иль. — спокойно отреагировал на его вопрос рукастый сержант — Правда, мы навалились на неё всем скопом. Человек шестьсот кузнецов работало, да, сотен семь роботов, но нам же приходилось поторапливаться, у тебя ведь без спешки ни одно дело не получается, а им спешить будет некуда. Я вообще-то так предлагаю сделать, Иль, сдадим шхуну с рук на руки, в седло и аллюр три креста. Через год или чуть раньше, когда они запасутся железом и всеми материалами, я приеду к ним на верфь и помогу им слепить вторую такую же.

Иль кивнул головой и сказал:

— Правильное решение, Мак. Отец Вастос сейчас находится в Рахледе, хлещет винище вместе с князем Сартарием, вот мы и объявим этому пиратскому князьку, чтобы он поднапрягся и сначала построил верфь по нашим чертежам, а уже потом тебя туда заманивал всяческими посулами. — внезапно Иль спросил сержанта — Слушай, Мак, а ты в этой, как её, навигации шаришь? Мы с тобой часом не заблудимся?

Мак посмотрел на компас, пожал плечами и ответил:

— Да, вроде бы не должны, Иль. Честно говоря, моряк из меня никакой, но я изготовил для этой посудины самый простой и очень надёжный гирокомпас и знаю, что нам нужно плыть от места высадки строго на север и через сто восемь километров мы упрёмся носом в ту каменную пристань, о которой ты говорил в своём послании. Осадка у шхуны большая, почти четыре метра без груза, так что если возле той пристани глубина и, правда, двенадцать метров, то на мель мы не сядем. Скорость у нас приличная, тридцать шесть километров в час, так что скоро доплетёмся до этого Рахледа.

Через час с небольшим они вошли в район прибрежного лова, где находилось десятка полтора гребных судов и Иль попросил сержанта-морехода остановиться. Тот, молча, покрутил пальцем у виска, но всё же выполнил его пожелание, но для этого ему пришлось врубить механизм реверса винтов, отчего шхуна затряслась всем корпусом, но быстро остановиться всё равно не смогла и проплыла километра три, прежде чем легла в дрейф. Иль всё это время орал в мегафон, чтобы приманить к себе кого-либо из рыбаков и только тогда, когда "Наурия" легла в дрейф, её окружили большие рыболовецкие вёсельные карбасы. Как тут же выяснилось, рыбаки вышли в море не на рыбную ловлю, а чтобы встретить в море какого-то графа де-Шорна, и Иль крикнул им:

— Так я и есть тот самый граф де-Шорн! Если кому-то это интересно, поднимайтесь на борт моей шхуны, господа рыбаки, только давайте сразу договоримся, вы с него ничего не станете отвинчивать и прятать по карманам. Мне эта посудина и даром теперь не нужна, а потому я дарю её всем вам в общую собственность. Вам понятна моя мысль?

Рыбаки немедленно взревели:

— Понятна, ваша светлость!

И тут же попытались взять шхуну на абордаж, на что Иль возмущённо завопил во весь голос:

— Вы, что, пираты что ли? Спрячьте ваши кошки! Сейчас мы чинно спустим вам верёвочные лестницы, и вы по ним подниметесь на борт "Наурии", а свои лодки привяжете сзади на верёвке.

Ему тут же со смехом ответили:

— Ваша светлость, у нас нет верёвок! У нас только одни лини, да, канаты. Верёвки у тех, кто по берегу прогуливается. И лестниц у нас тоже никогда не было, только трапы.

Рыбаки, а их в каждом карбасе было человек по двенадцать, быстро поднялись по штормтрапам на борт "Наурии" и раскрыли рты от удивления, как только поняли, что весь корабль изготовлен целиком из металла. Иль велел им всем построиться на палубе позади надстройки и попросил выйти вперёд капитанов карбасов, правда, тут же выяснилось, что таковых у них нет, но зато есть шкиперы. Тогда он велел выйти вперёд шкиперам и потребовал сказать, кто из всех рыбаков самый аккуратный, собранный и ответственный. Таких набралось человек пять, но Иль отобрал только троих и спустился вместе с ними в машинное отделение, где показал, как нужно загружать уголь в топку, объяснил зачем это надо и показал, где должна находиться стрелка манометра, чтобы паровая машина выдавала полную мощность. Сержант Мак тем временем показал рыбакам, где находятся буксировочные канаты, один из них был извлечён из канатного ящика и сброшен через широкий слип за борт. Рыбаки сразу же смекнули, для чего на корме находился слип и когда Иль поднялся наверх, к нему тут же бросился самый старый шкипер и спросил:

— Ваша светлость, так значит "Наурия" рыбацкое судно и мы сможем выходить на нём в море за рыбой? Господь наш Дессор, как же мне благодарить тебя за такое счастье?

Иль растолкал рыбаков, открыл люк трюма и сказал:

— Да, господа рыбаки, "Наурия" рыболовецкая шхуна, способная находится в автономном плавании, то есть находиться в море, целых три месяца. Ровно на столько времени, хватит угля в бункере, а в этом трюме вы будете хранить свой улов, чтобы пойманная рыба не протухала, когда вы будете возвращаться с богатым уловом домой. Но благодарить вы должны не господа нашего Дессора, а графа де-Броуди. Это он построил для вас это чудесное судно с холодными трюмами.

Один из рыбаков немедленно спустился в трюм и тут же вылетел из него с истошным воплем:

— Братцы, да, в этом трюме даже холоднее, чем в леднике княжеского дворца! Ей Богу не вру!

Иль закрыл люк и сказал:

— На этой шхуне смогут отправиться в море девяносто рыбаков, так что вы сможете сразу же потрошить рыбу, укладывать её в ящики и даже пересыпать льдом, чтобы её можно было, потом увезти далеко от берега на продажу. Шхуна эта будет принадлежать всей вашей общине и с неё должны кормиться не только рыбаки, но и рыбацкие вдовы. А теперь, господа шкиперы, мы с вами поднимемся наверх, а вы, господа рыбаки, цепляйте лодки к канату, да, будем трогаться в путь. Завтра мы выйдем вместе с вами на пробный лов рыбы, а сейчас осматривайте судно повсюду, кроме машинного отделения.

Иль и Мак вместе со шкиперами рыбацких карбасов поднялись в рулевую рубку, отчего там не сделалось теснее, и "Наурия", громко протрубив, снова двинулась вперёд. У шкиперов было не счесть числа вопросов и на все они старались отвечать толково и обстоятельно. Когда же впереди показался берег и рыбацкая деревня Рахлед, рыбаки отцепили баркасы от буксирного каната. Мак переложил руль вправо, затем, проплыв пару километров, влево, и, расчётливо погасил скорость. Судно встало, чуть ли не с миллиметровой точностью, напротив широкого, почти в длину судна, пирса. На нём стоял его сиятельство князь Сартарий с отцом Вастосом, свитой и охраной, позади которой, на некотором отдалении, стояли жители деревни. С борта были сброшены швартовые канаты, затем спущены сходни, и Иль спустился на пирс вместе с Маком. Подойдя к князю, он выждал, когда отец Вастос представит их, затем поприветствовал его сиятельство и немедленно распорядился:

— А теперь, господа, я попрошу вас отойти подальше. Нам нужно свести с борта шхуны наших скакунов.

Князь, уже подготовленный святым отцом, послушно закивал головой и грозно рявкнул на свитских:

— Все марш с пристани! Быстро! — сам он остался стоять рядом с отцом Вастосом, пояснив — Граф, ваш друг, святой отец Вастос, столько рассказал мне о любви Всадников к своим лошадям, что я, право же, мечтал увидеть вашего Принца даже больше, чем эту прекрасную, белоснежную, огромную шхуну. Немного необычное обозначение типа судов, но вполне благозвучное.

Рыбаки быстро собрали широкие, длинные сходни и Всадники свели по ним вниз двух громадных красавцев, а рыбаки спустили вниз их здоровенные кожаные кофры, и процессия тронулась с пристани в посёлок. Спустя полчаса она дошла до шатра, разбитого для князя Сартария. Возле него стоял дилижанс отца Вастоса, а неподалёку был сооружен навес с яслями и поилками для двух жеребцов. Хотя Принц и Матадор уже успели немного подружиться, их всё же следовало держать раздельно. Возле коней тут же встали двое часовых, молодые бароны, но, не смотря на это, старые друзья Иля, приехавшие с отцом Вастосом.

При виде графа, парни мигом забыли, что они дворяне и бросились обнимать друга. Для них Иль воскрес из мёртвых, ведь они присутствовали на скоротечной и совсем не торжественной церемонии сожжения его клона, убитого кинжалом наёмной убийцы. После этого процессия снова пошла к пристани, князю не терпелось осмотреть шхуну. Рыбаки уже разошлись по домам, и на пристани осталось только четверо самых старых и опытных шкиперов. Иль, нисколько не стесняясь князя, сразу же предупредил его свиту, чтобы она даже и не пыталась прихватить себе с борта судна какие-нибудь сувениры. Князь и тут высказался хотя и лапидарно, но крайне сурово:

— Руки отрублю.

К шкиперам он и то относился куда более благожелательно. Иль, не выдержав, поинтересовался у него:

— Ваше сиятельство, ну, моё беспокойство можно понять, но вы не слишком суровы к своей свите?

Князь небрежно отмахнулся и сказал:

— Ах, граф, не берите в голову, разве это мужчины. Все они сухопутные крысы и никто из них никогда не выходил в море. Зато я до тридцати восьми лет, пока мой батюшка не решил отойти от дел и возложить на мою голову княжескую корону, командовал его эскадрой. Двадцать три года в море провёл.

Они как раз поднялись в рубку. Мак тут же предложил его сиятельству войти в навигационную рубку, достал из шкафа пять огромных альбомов с чертежами и сказал с поклоном:

— Ваше сиятельство, в этих двух альбомах содержатся подробные чертежи новой верфи и всех сопутствующих мануфактур, которые вам необходимо построить, а в этих трёх, чертежи шхуны и паровой машины. Передаю их вам, ваше сиятельство, и тогда следующая шхуна будет уже не рыболовецким судном, а торговым и вы сможете отправить на нём своих сыновей в кругосветное путешествие вдоль обоих континентов Веды.

Князь улыбнулся и промолвил:

— Вы щедры, граф, и мне это чертовски нравится. Вот только где мне теперь взять толковых ремесленников, чтобы они смогли во всём разобраться?

Отец Вастос поспешил успокоить его:

— Не волнуйтесь, ваше сиятельство, со мной приехало трое дворян, которые вам в этом помогут. Они, конечно, мастера не чета, графу де-Броуди, но сумеют не только во всём разобраться сами, но и обучат ремесленников Лукара и ваших корабелов, а граф приедет тогда, когда нужно будет закладывать судно.

Эти слова произвели на князя большое впечатление, из чего Иль сделал вывод, что отец Вастос с того момента, как встретился с его сиятельством, держал правителя Великого Княжества Лукария, можно сказать, в чёрном теле. Поэтому он тотчас принялся устранять эти огрехи, привлёк на помощь Мака и, отправив не в меру пройдошистого монаха развлекать княжескую свиту, принялся показывать князю Сартарию шхуну, начиная от рулевой рубки и вплоть не то что машинного отделения, а даже позволил ему заглянуть ему в тоннель гребного вала.

У князя была настоящая моряцкая душа, и он внимательно слушал все объяснения Мак. Поэтому они провели на шхуне часов шесть, после чего отправились ужинать и спать. Наутро князь отправился вместе с рыбаками в море, сняв с себя роскошный княжеский наряд и переодевшись в простую моряцкую одежду. В море они пробыли трое суток, так как хайдус, крупная и очень вкусная рыба, шел в невод косяк за косяком и его сиятельство не успокоился до тех пор, пока оба трюма не были заполнены хайдусов под завязку. Его даже не успевали потрошить.

Рыбаки ошалели от такого улова, на обратном пути они ходили по шхуне, как сомнамбулы, и всё время бормотали молитвы. По прибытии в порт, они в один голос заявили, что его сиятельство обязан забрать свою треть улова, как шкипер. В Лукар были посланы гонцы, чтобы в Рахлед направили фургоны за рыбой и князь вместе с рыбаками записался в Трёхнедельную школу морского обучения, чтобы изучить матчасть в изложении графа де-Броуди. За то время, что Мак читал свои лекции, с острова Наурия в Рахлед был срочно доставлено двое прогрессоров, которые знали толк если не в рыболовстве, то в моряцком деле и были неплохими механиками. Естественно, что они прискакали в рыбацкую деревню на мивхах. Сделано это было потому, что рыбаки боялись подходить к паровой машине, и годились пока что только в кочегары.

Покончив со всеми своими делами в Рахледе, Иль поддался на уговоры князя и согласился заехать к нему в гости на пару деньков. Один день был отдан пиру, а второй лечению от похмелья после него, зато на третий день в ответ на просьбу отца Вастоса взять их с собой, Иль скрутил ему кукиш и сказал:

— Святой отец, извини, но ты будешь только вязать нам ноги. Я тороплюсь в Счастье, а Принц уже скоро станет толстым, как боров, так что поезжай не спеша в дилижансе.

С собой они взяли в торока только самое необходимое, забросили вещи в дилижанс и галопом поскакали на север. Наконец-то, Иль почувствовал себя по-настоящему счастливым. Молоры были прекрасными верховыми животными, пусть и очень уж необычными на вид, вот только сравниться с красновскими мустангами в глазах Всадника Иля они никак не могли. Они неслись по дороге во весь опор, и оба вопили от радости. Мак за эти годы стал настоящим Всадником. Может быть, он не был силён в джигитовке, но в седле сидел так, словно начал учиться скакать на лошади ещё в трёхлетнем возрасте. Каждый перегон они покрывали менее, чем за два часа, после чего обязательно давали своим скакунам отдохнуть и снова пускали их в галоп, да, те и сами истосковались по быстрой скачке и просто пожирали километры. К молламам кони привыкли быстро и всё только потому, что те пахли почти точно так же, как и они, и странное дело, молламы сами тянулись к ним, но вели себя, как заботливые мамаши. Остановившись ночевать на первом же постоялом дворе, Иль и Мак отказались спать в доме и легли в хлеву для молламов в стойлах, устроив себе постель на тюках с сеном. В первую очередь потому, что видели в глазах ведийцев страх перед конями.

Ужин они тоже велели принести им в хлев, чем удивили хозяина постоялого двора. Он уже был наслышан о каком-то чудном графе, прибывшем в Срединный Ромварен из-за океана с какого-то волшебного острова. Отец Вастос проезжал этой дорогой уже трижды, знал, что от него ничего, кроме добра никто не видел, но вот почему-то очень неодобрительно смотрел на коней. Маку это сразу же бросилось в глаза, и он не поленился сходить на постоялый двор и там доходчиво объяснить всем, что произойдёт в том случае, если кто-то заглянёт в хлев с дурными намерениями в отношении их лошадей. Ещё он посоветовал людям не брать в голову, и отнестись к скакунам, как к стриженым под ноль молорам. Вернувшись в хлев, он всё же поделился с Илем своими сомнениями:

— Знаешь, казак, что-то мне не нравятся эти взгляды. Давай-ка договоримся так, Иль, ты заваливаешься и спишь до трёх часов ночи, а я стою в карауле. Потом ты будешь стеречь мой сон. Думаю, что так нам обоим будет спокойнее.

Иль подумал и всё переиначил:

— Нет, Мак, ложись ты первым, а я тебя сменю. Только надену черкеску и возьму на всякий случай станнер.

— Валяй, казак, тебе из погреба виднее. — согласился с ним Мак и проходя к своему ложу добавил — Возьми лучше мой станнер. У тебя новый, а мой не раз проверен в деле, и не забудь про очки ночного видения. Если к нам кто и вздумает наведаться ночью, то со стороны постоялого двора точно не попрётся, постарается зайти сзади, вот там ты и сядь в засаде. Если что, тут же буди меня. У меня сон чуткий.

Иль так и сделал. Надев на себя чёрную, как ночь, черкеску и, вынув из неё серебряные газыри, он надел ещё и чёрную, мохнатую папаху и повязал на лицо платок, а уже потом нацепил очки и как только Мак погасил масляный фонарь со стеклом, растворился в кромешной тьме. Ночь была безлунной, а звёзды давали не так уж и много света. Тихо ступая в мягких ичигах по плотно утрамбованной земле, Иль выскользнул из хлева и, быстро пробежав вдоль него, занял наблюдательную позицию под высокой поленицей дров. У него и самого было тревожно на душе. Большинство путников, остановившихся на постоялом дворе, у него не вызывали никаких подозрений кроме трёх типов невзрачной наружности, одетых как-то очень уж блекло и неприметно. Да, и сам хозяин, крепкий, плотно сбитый мужчина лет сорока пяти, тоже не вызывал у него доверия. Слишком уж мягкой и крадущейся была у него походка, и расчётливо экономными движения. В Школе прогрессоров у Иля были отличные преподаватели, но куда большему он всё же научился у своих однокурсников, а они в таких вещах знали толк и научили его правильно оценивать, чего стоит человек.

Стазия тем же утром рассказала всё, что ей было известно о Тёмных мастерах Арвата, большого вольного купеческого города на южном побережье Ромварена, купцы которого постоянно балансировали на грани между торговой деятельностью и пиратством. Их неуклюжие, но зато на редкость громадные галионы плавали вдоль всего густонаселённого южного побережья и вызывали у жителей прибрежных районов смешанные чувства, поскольку никогда не знали, чего ждать от арватских купцов — товаров или грабежа. Хотя Стазия и знала досконально, что такое купеческий галион, в море она выходила всего лишь трижды, в те годы, когда училась в школе Тёмных мастеров, этой шпионско-диверсионной организации арватских купцов, которая не гнушалась брать заказы со стороны. Темным мастерам было решено ответить их же монетой. Основательно допросив Стазию и узнав всё, что нужно, два десятка Всадников напали на их штаб-квартиру, а также несколько небольших замков, в которых жили руководители Гильдии Тёмных Мастеров и похитили тех, кто интересовал Розу Вудворт более всего.

Всего было захвачено в плен тридцать семь человек и их допрашивали до сих пор, так много ценной информации они знали. Всего в Гильдии числилось семьсот двадцать три человека, но у неё было раз в пять больше осведомителей и помощников и вот что удивительно, не смотря на такую огромную численность, они не вынашивали никаких планов. Гильдию интересовало только одно, свобода мореходства для арватских купцов и беспрепятственный доступ к рынкам сбыта их товаров. Да, и сами купцы нападали только на тех своих конкурентов, которые пытались строить им козни. Вдоль всего побережья стояло много городов и из-за этого морские коммуникации были для Ромварена очень удобными. Чуть ли не треть всего товарооборота падала на них и ясное дело, арватцам не хотелось терять свои товары и, главное, дорогостоящие суда. В принципе, все сходились во мнении, что Тёмным мастерам нужно было просто дать под зад коленом и выпроводить, из уже начавшего пустеть лагеря. Заказ на Иля они приняли из рук архиепископа Меласия. Немного подумав, Роза Вудвор, спейс-полковник земного военного космофлота и матёрый ас контрразведки, решила, что сначала им всё же нужно показать графа Ильхема де-Шорна во всей его красе.

Мак был в курсе всего происходящего и может быть именно поэтому заподозрил в хозяине постоялого двора на перегоне Семь Столбов резидента Гильдии Тёмных Мастеров, а в трёх типах, выдававших себя за отставших от каравана путешественников, её полевых агентов. Илю оставалось теперь только проверить его, да, и свои собственные, подозрения, из-за которых они заказали себе на ужин одну только яичницу, колбасу и хлеб, отказавшись от вина и прочих блюд.

Иль посидел под поленицей минут двадцать и решил сменить наблюдательный пост, но переместиться надумал не в горизонтальной, а в вертикальной плоскости. Он встал, поднял руки, подпрыгнул, ухватился за доски крыши навеса и слегка подтянулся, проверяя их на прочность. Это были хорошие доски, везловые, прочные и почти почерневшие от дождей. Словно на турнике, он без маха ногами сделал подъём переворотом и очутился на односкатной крыше навеса для дров. Скат был в сторону ног и теперь с высоты в три с лишним метра ему был хорошо виден почти весь постоялый двор и главное хлев лежал перед ним, как на ладони и ему были хорошо видны все подходы к нему.

До половины третьего не происходило ничего интересного и Иль уже было подумал, что их обоих обуяла паранойя, как он услышал сзади чуть слышный шум. Быстро обернувшись, он увидел, что позади дровяного склада в сторону хлева идут четверо человек мужчин, одетых, как и он, в чёрное. Он немедленно включил коммуникатор и подал сигнал Маку, нажав кнопку вызова сначала один, а потом четыре раза подряд и отключился. Тёмные мастера находились уже рядом, вели себя очень насторожено, а потому разводить говорильню было крайне опасно. Ведианские рыцари плаща и кинжала разделились и стали подбираться к хлеву с двух сторон. Передвигались они быстро и бесшумно. Сразу было видно — профессионалы.

У Иля так и не появилось возможности срезать их станнером всех четверых. Он бесшумно соскочил с навеса и бросился за той парой, которая пошла налево, так как справа в стене хлева имелось несколько окошек. Через несколько секунд он догнал первого Тёмного мастера, выстрелил ему в затылок из станнера почти в упор, помог плавно опуститься на землю и в этот момент второй Тёмный мастер обернулся. В его руке блеснул кинжал, но и он напоролся на бесшумный выстрел станнера, не успев броситься на Всадника.

Иль стремительно помчался вдоль глухой стены длинного хлева, оббежал его со стороны ворот и завернул за угол. Там он увидел, как ещё один Тёмный мастер помогает своему коллеге влезть в окно. Судя по тому, как стремительно тот влетел в хлев, Иль понял, что помощь ожидала его и внутри. Он стремительно бросился вперёд и хозяин постоялого двора не только успел повернуться к нему лицом, но и принять боевую стойку, вот только сражаться с ним у Иля не было никакого желания, и он срезал его из станнера, после чего спросил:

— Мак, ты как там, своего клиента не задушил часом?

— Так у меня же твой станнер, Илька. — ответил Мак — Так что всё нормально. Как только он стал в окошко залезать, я его ему в нос сразу же и сунул. Что делать-то будем, Иль, тихонько смоемся и возьмём их с собой или тут допросим?

Иль задумался на несколько секунд и ответил:

— Возьмём с собой, Мак. Седлай коней, а я урожай соберу и снесу к воротам. Они не очень тяжелые, да, и увозить далеко мы их не станем. Так отвезём их километра на три, получим всю необходимую информацию и отпустим. Тёмные мастера вообще-то народ не вредный, вот только их начальники слишком уж неразборчивые и жадные до денег.

Через пять часов их пленники, связанные по рукам и ногам сидели рядком в небольшой рощице, подперев спиной молодые деревца в очень занимательной позе. В принципе поза была совершенно нормальная и Всадники даже постелили им под задницы свёрнутые конские попоны и потники. Рассёдланные жеребцы паслись неподалёку. Руки у всех четверых ночных татей были положены одна на другую и связаны спереди тонкими и узкими, но очень прочными плоскими пластиковыми лентами так, что они не могли пошевелить ни одним пальцем. Их локти также были перехвачены лентами и привязаны к стволам молодых везлов. Ленты были пропущены у них и под мышками, а потому торс каждого пленника был чётко зафиксирован, но вместе с этим Тёмные мастера не могли пошевелить головой, так как Иль и Мак срубили везловые ветки, вырезали из них рогули подходящего размера и привязали их так, чтобы зафиксировать их головы. Они очнулись как раз тогда, когда всё было закончено. Оба Всадника завтракали, сидя на роскошных мексиканских сёдлах, харчами прихваченными из дома. Иль, махнув рукой в сторону хозяина постоялого двора, спросил:

— Мак, неужели ты думаешь, что они действительно могут покончить собой, сами себе свернув вязы? Если так, то на фига тогда им ампулы с ядом в воротнике? По-моему они до этого ещё не доросли, хотя знаешь, эти Тёмные мастера шустрые ребята. Так притопили, что я за ними насилу угнался.

Мак пожал плечами и ответил:

— А фиг их знает, Иль. Мне-то для этого и шею себе сворачивать не надо, я просто могу взять и остановить себе сердце. А ты такие фортели можешь проделывать?

Иль вздохнул и ответил:

— Вообще-то могу, Мак. Меня этому мой сенсей научил, но ты же знаешь, какое у нас к этому было раньше отношение.

Мак кивнул головой и сказал:

— Да, Иль, что, правда, то, правда, вы серьёзные ребята. Изучать такие методики и при этом не иметь страховки, как сейчас, это было круто. Ну, что, приступим к допросу, Иль? С кого предпочитаешь начать, с агентов или их резидента?

Хозяин постоялого двора спокойным голосом сказал:

— Вы ничего от нас не добьётесь и вам никогда не уничтожить Тёмных мастеров, хотя вы и нанесли нам ощутимый удар.

Иль громко рассмеялся и воскликнул:

— Да, кому вы на хрен нужны! Сейчас мы узнаем от вас то, что нам нужно, развяжем, и дадим пинка под зад, а как только доберёмся до своего лагеря, то и ваших начальничков в шею вытолкаем. Всё, что им было известно, они уже рассказали. Представьте себе, они рассказали на всё, что им было известно.

Мак подошел к хозяину постоялого двора, вложил ему в рот небольшую красную пилюлю, подождал, когда она растворится у него во рту и через несколько минут, Иль спросил:

— Почему вы напали на нас?

Тот всё таким же спокойным голосом ответил:

— Тёмный мастер, которого послали убить графа де-Шорна, не справился со своим заданием. Поэтому, когда я увидел тебя, то решил, что вас обоих нужно убить, а потом представить всё так, что вы сами уехали ночью.

Мак усмехнулся и сказал:

— Извини, парень, но ни графа де-Шорна, ни меня нельзя убить. Ваша дамочка вонзила ему кинжал в сердце. Через несколько часов его труп был сожжен и дымом вернулся на остров Наурию, чтобы воплотиться там, в виде нового и совершенно целого тела графа. Через пару часов он проснулся и примчался ко мне, радостно вопя, что ему удалось подружиться на Ромварене с множеством замечательных людей и что он научил их очень многому из того, чему я сам научил его. На следующий день мы поднялись на борт большой белой шхуны и отправились на Ромварен. Вот, можешь полюбоваться на эту картинку, на ней запечатлено, как мы сходим с борта "Наурии" вместе с князем Сартарием. Эту шхуну мы подарили рыбакам Рахледа.

Допрос продлился часа четыре и за это время все четверо Тёмных мастеров ответили на те вопросы, которые им задавали по очереди Иль и Мак. Когда же они узнали всё, что хотели, то оседлали коней, достали из тороков небольшие баллончики с аэрозолем-растворителем, побрызгали из них на узы и не спеша сели на своих коней. Уже сидя верхом на принце, Иль бросил им с десяток цветных стереофотографий и насмешливо сказал:

— Господа, если Тёмные мастера и дальше будут заниматься всяческой хернёй, то у купцов Арвата никогда не появятся такие белоснежные стальные суда, как эта рыболовецкая шхуна, а напоследок я поделюсь с вами такой новостью, князь Сартарий уже выбирает место для строительства новой верфи. Чешите затылки, господа. Вашим начальникам недолго осталось быть нашими гостями. Как только я доберусь до лагеря, то, даже не поговорив с ними, тут же посажу эту братию на самые древние телеги вместе с той девицей, которая вонзила мне свой кинжал в сердце, и отправлю в Арват. Кстати, поделюсь с вами ещё одной новостью. Как-то раз у меня случилась небольшая стычка с Синими убийцами капитана Смилги из Дерварана. Так вот, любезные, пять дней назад, он вместе со всем своим отрядом прибыл в наш лагерь и попросил, чтобы мы их приняли. Они уже Всадники. Пока что формально, но вы поверьте, господа, уже через несколько месяцев и они будут гарцевать верхом на молорах.

Высказавшись, Иль презрительно усмехнулся, Мак тот и вовсе в сердцах плюнул Тёмным мастерам под ноги и они оба пустили коней в галоп. Через пару минут Всадники исчезли из вида, а хозяин постоялого двора, разминая руки, мрачно сказал:

— Сдаётся мне, господа, что из-за жадности и глупости Великого магистра Делико мы оказались в полном дерьме.

Тёмные мастера повздыхали, растёрли затёкшие руки и ноги, подобрали фотографии и, молча, побрели к дороге. Между собой они больше не разговаривали. Настроение у них было крайне подавленное. Что ни говори, а обидные слова, сказанные графом де-Шорном, всё же запали им в душу.

Глава вторая.

Неожиданное решение Иля

Роза Вудворт вошла в фургон Иля, в котором поселили Стазию. Настоящее имя девушки было Илина Наубер по прозвищу Стилет и она в свои двадцать четыре года являлась самым молодым Тёмным мастеров в Лиге. Роза подошла к столу, положила на него сначала большую кожаную дорожную сумку, вторую сумку поменьше, но зато более тяжелую, с холодным оружием и даже небольшим арбалетом с двумя дюжинами стрел. После чего холодным, отстранённым тоном сказала:

— Госпожа Наубер, срок вашего пребывания в нашем лагере окончен. Это мы собрали вам в дорогу. В этой сумке три смены белья, четыре нарядных женских платья и два мужских костюма, куртка на меху, непромокаемый плащ с капюшоном, подбитый мехом, всякие мелочи для дам, а также две тысячи даргов золотом. В той сумке лежит оружие, абордажная сабля, выкованная из наурской стали, любимое оружие моряков, два кинжала, большой и малый, дамский арбалет со стрелами, кольчуга из серебрянки, которую вы сможете надеть под платье, и такой же шлем. Одевайтесь, и я провожу вас к небольшому фургону, запряженному парой молламов. Насколько мне это известно, вы умеете с ними обращаться, так что не пропадёте. В крайнем случае, наймёте себе кучера на ближайшем же перегоне, если он, конечно, согласится отправиться в путь с Тёмным мастером. В багажном отделении фургона лежит провизия, вода, дрова, имеется походная печь, палатка и четыре тюка сена. Фургон лёгкий и очень прочный. Он предназначен для длительных путешествий и имеет широкие колёса большого диаметра, так что вы сможете ехать на нём даже по бездорожью. Я очень надеюсь, что больше никогда вас не увижу, Илина. Вы мне отвратительны!

Стазия выслушала слова Розы Вудворт, которая всё это время была расположена к ней чуть ли не дружески, не моргнув глазом, хотя они больно ранили её. Особенно последнее признание, которое эта миниатюрная красавица чуть ли не выкрикнула ей в лицо. Гневно сверкнув глазами, Роза вышла из фургона, но никуда не ушла, а осталась ждать снаружи. Тёмный мастер Илина Стилет подошла к столу и со вздохом открыла сумку. Всадники подготовили ей богатое приданое. Все четыре платья были упакованы в большие коробки и были одно другого лучше.

Такой красивой и дорогой одежды у неё никогда не было, но она только взглянула на эти платья и даже не стала их вынимать из коробок, изготовленных из какого-то полупрозрачного материала, который назывался пластиком. Она достала две других коробки, с мужскими костюмами. Один наряд был чёрного, а второй тёмно-синего цвета. Она выбрала чёрный костюм и стала быстро раздеваться. Через пару минут девушка надела костюм чёрного цвета, с серебряными украшениями и шитьём. Это был мужской кавалерийский костюм, так теперь называли одежду пригодную для верховой езды. Илина обулась в элегантные удобные сапожки, собрала свои вещи в третью сумку, подпоясалась широким чёрным ремнём, подвесила к нему кинжал, надела перевязь с абордажной саблей, накинула на себя плащ, взяла тяжелые сумки и потащила их к выходу.

Как только она вышла на площадку, двое мужчин, молча, взяли её сумки и понесли их к стоящему неподалёку не такому уж и маленькому фургону с диваном вместо козел, запряженному парой крупных и сильных молламов. Было два часа пополудни, небо затянули тучи, но дождя не было. Илина, спускаясь по ступенькам, увидела, что такие же фургоны подготовлены для всех Тёмных мастеров и магистров, включая даже Великого магистра Делико. Почти месяц они жили в самом центре лагеря Всадников в больших, удобных фургонах-домиках и это можно было назвать чем угодно, но только не заточением в тюрьму. Когда Илину схватили, она ожидала пыток и мучений, но ничего этого не было и в помине. Как только стало известно, что граф де-Шорн заколот любовницей в своей собственной постели, поднялся большой шум. Особенно кляли её женщины, но шум быстро стих, когда тело графа его друзья вынесли из фургона, опустили в наспех вырытую яму, велели всем отойти подальше и повернуться спиной, после чего на том месте что-то ослепительно вспыхнуло и яростно заполыхало, испуская яркие лучи света.

Когда труп графа сгорел дотла, и от него ничего не осталось кроме горстки золы, Всадники засыпали яму землёй, уложили на это место срезанный дёрн и обильно полили его землёй, после чего, громко смеясь, разошлись. Из всего этого Илина только и поняла, что самые близкие друзья графа называли его легковерным дураком, возомнившим, что Тёмный мастер может изменить свою гнилую натуру под воздействием идей Всадников и его, графа, доброты и обаяния. После этого её стали допрашивать с помощью снадобья правды, действию которого было невозможно никак противостоять. Вскоре в лагерь были с невероятной скоростью доставлены все руководители Лиги Тёмных Мастеров во главе с самим Великим магистром и вот, не прошло и месяца, как их всех отпускали. Даже не отпускали, а выталкивали из лагеря в шею. Илина ещё утром слышала крики, из которых поняла, что в лагерь прискакал граф де-Шорн, вернувшийся с острова Наурия. Она втайне надеялась, что тот прикажет привести её к нему и выскажет своё возмущение, но ничего этого не произошло. Их просто приодели, снабдили деньгами на дорогу, путь до Арвата был неблизким, дали им оружие и выставили прочь. Подойдя вместе с Розой к повозке, Илина собралась с силами и глухим, взволнованным голосом попросила:

— Роза, я хочу встретиться с графом де-Шорном. Вы можете передать мою просьбу. Мне нужно ему кое-что сказать.

Девушка посмотрела на неё, как на какое-то ядовитое насекомое и процедила сквозь зубы:

— У тебя была возможность стать его спутницей жизни, мерзавка. Иль любит острые ощущения и отважных девчонок, но для тебя приказы этих упырей оказались намного важнее, чем жизнь отличного парня, который мечтает только о том, чтобы научить всех людей жить счастливо и безбедно, сделав их Всадниками. Ты сделала свой выбор, вонзив кинжал ему в сердце, а он до последнего мгновения ждал, что в тебе проснётся хоть что-то человеческое, но ты же не человек, ты Тёмный мастер Илина Стилет и для тебя убить даже такого отличного и весёлого парня, что сплюнуть. Вот и живи теперь той жизнью, какой тебе хочется, но запомни, начнёшь снова убивать людей за деньги — будешь иметь дело со мной, а я одна стою всех убийц вашей паршивой лиги. Так что садись в свою повозку и убирайся прочь. Когда Иль прискакал в лагерь, он первым делом распорядился собрать вас в дорогу и выгнать. Он приплыл в Рахлед чуть больше месяца назад с острова Наурия на огромном, белоснежном судне, целиком изготовленном из стали. Это рыболовецкое судно и оно может двигаться по морю без парусов. Ещё тогда, когда принял на борт "Наурии" рыбаков из этой деревни, граф подарил его им. Потом он отправился с ними и князем Сартарием на рыбную ловлю и всего за три дня они поймали столько рыбы, сколько рыбаки Рахледа не могли раньше выловить и за полгода. Граф де-Шорн передал князю Сартарию все чертежи, а вслед за отцом Вастосом в Лукарию отправилось трёх дворян, знающих толк в различных ремёслах, и уже очень скоро в этом Великом Княжестве начнут строить вот такие корабли. — Роза достала из планшета, висевшего у неё через плечо, и протянула Илине шесть стереофотографий размером со страницу ведианской книги и со злой усмешкой добавила — Полагаю, что тебе не удастся увидеть "Наурию", Илина Стилет. Как только ты появишься в Рахледе, тебя тут же забросают камнями, поэтому я и даю тебе эти волшебные объёмные картинки и ещё раз повторяю, если Тёмные мастера будут и впредь торговать смертью, вы будете иметь дело со мной и моими парнями. По сравнению с нами вы все щенки.

Илина взяла стереофотографии, под презрительным взглядом Розы Вудворт поднялась на козлы-диван, и Всадница громко прикрикнула на молламов, отчего те побежали быстрой рысью и повозка покатилась по хорошо наезженной дороге на юго-запад первой из всех Тёмных мастеров, которых выпроваживали из лагеря Всадников. Взглянуть на неё вышло много мужчин и женщин, но никто из них не осыпал её ни грубой бранью, ни камнями, правда, взгляды у них были такими же презрительными, как и у Розы. Быстро засунув стереофотографии за пазуху, Илина взяла в руки вожжи, хлестнула ими молламов и помчалась из лагеря, едва сдерживая рыдания.

Слёзы текли по щекам девушки, но она их не утирала и лишь всё нахлёстывала и нахлёстывала молора и мивху вожжами, стремясь уехать как можно дальше от тех людей, благодаря идиотскому приказу которых Илина не осмелилась вскочить на спину Великой Кобылице. А ещё ей было очень больно из-за того, что за все те нежные ласки и поцелуи, которыми осыпал её граф де-Шорн, она отплатила ударом кинжала в сердце, а ведь они ей очень понравились. Илине было с ним так хорошо, как не было ещё ни с одним мужчиной. Всё то, что у неё было с графом в ту ночь, постоянно всплывало в её памяти.

Тёмный мастер Илина Наубер доехала до перекрёстка пяти дорог, остановилась и после недолгих раздумий повернула направо, на дорогу, ведущую на запад, в Шаргру. Возвращаться домой девушке не хотелось, и она не знала, что ей теперь делать. Вскоре она доехала до перегона и сняла на постоялом дворе комнату. Запершись, девушка подсела к столу и, наконец, достала стереофотографии, на которых была запечатлена белоснежная шхуна "Наурия" с нарисованным на носу чёрным жеребцом, вставшим на дыбы. На одном из снимков она увидела шхуну, стоявшую возле пирса Рахледа, и поразилась её огромному размеру, но когда девушка взглянула на другой снимок, её сердце защемило не от этого. На нём были запечатлены трое мужчин, идущих по пирсу — князь Сартарий, одетый, как простой рыбак, радостно улыбающийся граф де-Шорн и ещё какой-то мужчина. Вот тут Илина не выдержала, бросилась на кровать и, прижимая к груди лист пластика со стереоизображением, на котором этот высокий, сильный и красивый смуглый парень был, как живой, громко разрыдалась. Ей было очень больно из-за того, что она оказалась последней дуррой и не распознала своего счастья.

В это же самое время в шатре князя Рейна пировали за столами почти две сотни мужчин, и женщин и граф де-Шорн веселился вместе со всеми. Далеко не все Всадницы изображали из себя целомудренных девиц. Некоторые, нисколько не стесняясь, принимали ухаживания и при этом вовсе не собирались немедленно тащить своих ухажеров под венец только потому, что они стали любовниками. Роза Вудворт, которая когда-то занималась не только контрразведывательной деятельностью, но ещё и промышленным шпионажем, в котором тоже была асом, даже и не помышляла о замужестве. Ей и без того жилось весело. К тому же замужем она к своим пятидесяти двум годам побывала целых три раза и сегодня была счастлива, что ей удалось подцепить такого красавца, как граф де-Шорн. Тот так ею увлёкся, что уже несколько раз порывался увести Розу из шатра. Однако, Роза не спешила, хотя и сдерживалась из последних сил. На пятый раз она согласилась и когда они вышли, спросила:

— Куда ты меня потащишь, Иль, на какой-нибудь сеновал или в тот фургон, где ты дал себя зарезать.

Иль улыбнулся ей и ответил:

— Роза, вообще-то я хотел пойти в твой фургон, если он, конечно, у тебя имеется, а в свой я больше ни ногой. Уж лучше я буду спать, закутавшись в бурку под открытым небом, чем лягу в нём и вовсе не потому, что боюсь страшных снов. Просто в том фургоне я буду чувствовать себя круглым дураком, размечтавшимся, что мне удастся убедить эту дамочку, что далеко не все приказы следует выполнять. Послушай, Роза, ты чудесная женщина, но я вовсе не собираюсь набиваться тебе в любовники, и если ты скажешь мне, парень, отвали, то не обижусь.

Роза громко рассмеялась и воскликнул:

— Чёрта с два, Всадник! Только после того, как мы украдём у Мака Матадора, и умчимся вдвоём в степь подальше. Тогда я ещё раз смогу пережить это восхитительное чувство, скакать голой на неосёдланном жеребце, а потом заниматься с Всадником любовью на траве под звёздами. Иль, мне плевать, что уже осень и довольно холодно, и что небо затянуто тучами, и что накрапывает дождь, я этого хочу, понимаешь? А ещё я хочу тебя.

Иль нажал кнопку вызова и как только услышал тихий шепот Мака, немедленно сказал другу:

— Мак, ты можешь беситься, сколько угодно, но мы с Розой отправляемся в степь и потому забираем Матадора.

Тот тихонько рассмеялся в ответ и сказал:

— Да, Бога ради, Иль, только учти, завтра вечером, я тоже умыкну твоего Принца. На нём Ирма если и сможет куда доскакать, так только до своей могилы, а у меня с Принцем установились вполне приятельские отношения и я надеюсь удержаться в седле. К тому же я знаю одно волшебное слово.

Иль рассмеялся и воскликнул:

— Ну, всё, парень, ты пропал! Если об этом станет известно ещё кому-то, ты точно покойник.

Роза тут же спросила его:

— Иль, неужели это, правда, что Принц при слове волки, тут же становится смирным и покладистым коньком?

— Ну, не таким уж и смирным, Роза, но, во всяком случае, моментально подбегает к любому Всаднику. — ответил Иль, — Он же наивный, как ребёнок, но при этом прекрасно всё понимает. Ну, в том смысле, что его не пугают ими, а просто напоминают, что рядом с Всадником он может не бояться волков, но знаешь, я всё-таки не советовал бы тебе садиться на него верхом. Он, видишь ли, когда я не держу его под уздцы, почему-то любит проверять всех людей на прочность. При его бешеной энергии, это может быть опасным. Матадор в этом смысле куда спокойнее. Пошли седлать коней, моя прекрасная Всадница?

Уже в конюшне, в которой помимо Принца и Матадора стояли в денниках молоры с мивхами, Роза сказала:

— Иль, почему ты дал мне ту фотку, на которой ты снят вместе с князем и Маком? Мне кажется, эта девчонка всерьёз на тебя запала, и ты теперь станешь для неё сердечной занозой.

Лицо Иля сразу же сделалось суровым, и он огрызнулся:

— А мне плевать на это, Роза. Она меня предала точно так же, как и ещё одна девица, которая так и не смогла подняться над условностями той среды, в которой выросла. Правда, та хотя бы не ткнула меня в сердце кинжалом, но это ничего не меняет. Я мёртв теперь, как для одной, так и для второй. Извини, но если человек делает выбор, пускай и ошибочный, то ни о каком втором шансе уже не может идти речи и не надо мне говорить о всяких там совершенных ошибках. Уходя — уходи.

Роза порывисто обняла его и тихо сказала:

— Бедный мой мальчик, как же тебе было больно. Ну, ничего, сейчас свежий ветер выдует из твоего сердца всю твою боль. От этого в наше время уже никто не умирает.

Под свежим ветром Роза подразумевала вовсе не то, о чём подумал Иль, хотя пока они шли к конюшне, действительно подул тёплый ветер с юга и принялся быстро разгонять облака. Как только они вышли из конюшни, Роза вскочила на Матадора и лёгкой рысью поскакала в холмы на север, а Иль, улыбнувшись, последовал за ней. Через четверть часа они уже неслись по степи, освещённой светом двух лун, и вскоре вылетели даже не на холм, а на отрог, отходящий от Большого Серпа. Молодая, если не вовсе юная, женщина остановила коня. Соскочив с него, она сняла скрученную в скатку бурку, развернула её, бросила на траву и тут же стала раздеваться, дрожа всем телом от нетерпения. Прежде чем броситься в объятья Иля, она всё же сначала расседлала Матадора и Всадник, поняв, что Роза не шутила на счёт дикой любовной скачки, поторопилась сделать то же самое.

Через два с лишним часа двое молодых, красивых Всадников скакали на неосёдланных конях нагишом вверх по отрогу и во всё горло кричали от восторга. Обе луны поднялись высоко и светили в полную силу, дул тёплый южный ветер, высушивший начинающую жухнуть высокую траву. Когда Роза уже не могла больше сдерживать себя, то крепко стиснула согнутыми в коленях ногами бока Матадора, заставила его перейти с галопа на лёгкую рысь, а затем на шаг и вскоре ловко спрыгнула с высоченного жеребца и, ухватив своего любовника за лодыжку, стащила его с Принца. Обнимая Иля, она простонала:

— Вот теперь, Иль, я точно выйду за кого-нибудь замуж в последний раз, и пусть это будешь не ты, я всё равно очень благодарна тебе за эту чудесную ночь.

В лагерь они вернулись, когда уже начало светать. Роза отправилась в свой фургон, чтобы принять душ и привести себя в порядок, прежде чем отправиться на совещание, назначенное вчера Илем на восемь утра, а Всадник повёл Принца и Матадора в конюшню. В восемь утра он огорошил всех таким своим решением, которое озвучил в самом начале совещания:

— Господа, как я погляжу, всё у нас идёт просто замечательно, за исключением одного, мы совершенно не ведём разведку по всей Веде. Через три месяца мы получим ещё два корабля, рыболовецкую шхуну и сухогруз, трюмы которых будут забиты самыми необходимыми для нас вещами. Они поднимутся по реке до города Счастье и на них туда прибудут с острова Наурия выпускники школы прогрессоров. Чтобы не терять времени даром, я отправлюсь на запад с разведывательно-пропагандистской миссией и как только доберусь до Савара, переберусь на Суотванз. Пора посмотреть на то, чем там занимается народ. Насколько об этом можно судить по снимкам, сделанным спутниками из космоса, новость о том, что на Ромварене нашли способ, как оседлать молламов, долетела и до этого континента. На них было заснято несколько всадников. Думаю, что сказку о том, что где-то далеко на юге есть волшебный остров Наурия, пора сделать всеобщим достоянием. Поэтому молодые прогрессоры приплывут на кораблях вместе с конями. Тогда шхуны станут подниматься вверх по реке наперегонки со Всадниками. Честно говоря, мы можем начать расширять свою деятельность, но для этого нам нужна, как разведка, так и хороший пиар.

Профессор Стюарт натянуто улыбнулся и спросил:

— Когда ты собираешься отправиться в путь, Иль, и кого из нас намерен взять с собой?

Иль как-то неопределённо развёл руками и ответил:

— Завтра утром, профессор, а кого взять с собой, то даже и не знаю. Вы все наконец-то занялись настоящей работой и у вас, Ральф, как я понимаю, каждый человек на счету. Брать же кого-то из прогрессоров, мне тоже не хочется, у них и так хлопот полон рот. Поэтому я собираюсь отправиться на разведку один, если не считать, конечно, Принца и Свиста.

Серж Кленси стукнул кулаком по столу и сказал:

— Ральф, я отправляюсь вместе с Илем и мне плевать, что у меня есть какие-то там научные обязанности.

Профессор Стюарт ответил в тон ему:

— А мне, Серж, плевать на то, как ты будешь во время этого путешествием заниматься статистическим анализом, но раз в неделю ты станешь отправлять мне свои отчёты. Между прочим, друг мой, без них добрых пятьдесят человек не могут обойтись. Выход только один, ты будешь меньше шляться по бабам, пьянствовать и безобразничать. — после чего добавил — Иль, может быть для кого-то из сидящих за этим столом твои слова и были полной неожиданностью, но только не для меня. Именно этого я от тебя и ждал, а потому приказал подготовить для тебя и этого распутного монаха специальный фургон с двумя отдельными спальнями на борту. Если бы Серж не вызвался добровольцем, то он отправился бы с тобой в приказном порядке. Из вас получится просто замечательная пара, граф-бродяга и монах-развратник, которые мечтают умереть только одним единственным способом, утонуть в бочке с вином. Правда, если вас топить в одной бочке, то ничего не выйдет, вы её просто осушите до дна. А теперь давайте поговорим о городе Счастье и степени его влияния на общественно-политическую обстановку в Срединном Ромварене, а также о том, как нам всем поскорее убраться отсюда за перевал. Мне уже осточертели все эти визитёры, которые только и делают, что жалуются на свои бесчисленные беды и просят им помочь. Вроде бы мы здесь чем-то другим занимаемся.

Иль посидел в княжеском шатре ещё около часа, самого князя, разумеется, на совещание не пригласили и даже услали куда-то по срочному делу вместе с его дружком Лардоком. Когда справиться с зевотой у него уже не было никаких сил, он поинтересовался, где стоит подготовленный для них фургон, отправился в него, немедленно завалился спать и отсыпался до трёх часов дня. Хорошо выспавшись, Иль стал готовиться в путь, а именно, пошел отбирать шесть пар молламов для упряжки. Вечером к нему в фургон пришла Роза, а наутро, попрощавшись с друзьями, он и отец Вастос отправились в путь. Илина в это же время выехала с перегона им навстречу. За ночь она немного успокоилась, а утром решила, что ехать в Шаргру с её стороны будет просто трусостью, а вот вернуться в Арват и устроить большой скандал главарям Лиги Тёмных Мастеров, которые её так подставили, наоборот, будет смелым поступком.

Они разминулись буквально на каких-то полчаса. Илина, которая прикупила для своего фургона на перегоне ещё пару молламов, ехала очень быстро, в то время, как отец Вастос пустил молламов лёгкой рысью. Иль сидел рядом с ним на козлах справа и угрюмо молчал. Осёдланный Принц, который большую часть ночи носился по степи, безуспешно пытаясь сбросить с себя старшего сержанта Мака Броуди, ленивой трусцой бежал рядом, справа от своего хозяина, а слева от отца Вастоса так же не спеша бежал Карн, его молор, а за ним его мивха Кайна. Когда молчание Иля утомило святого отца, тот спросил:

— Парень, мне, что остановить эту избу на колёсах и отходить тебя дрыном, чтобы ты перестал сопеть и вздыхать, как раненый в задницу лось? Быстро рассказывай, что стряслось с тобой, или я за себя не ручаюсь.

Иль последний раз испустил душераздирающий, протяжный вздох, хлопнул себя ладонями по коленям и воскликнул:

— Всё, баста! Святой отец, больше ты не увидишь меня в таком унынии. Всё объясняется очень просто. Эта маленькая стервозина Роза каким-то совершенно непонятным мне способом заставила меня думать о двух девушках, к каждой из которых я испытывал если не любовь, то чувство глубокой симпатии. Одну из них ты видел, это Илина, а вторая — Татьяна, была сестрой того типа, из-за которого я и загремел к вам на Веду. Главная причина моего депрессняка, заключалась в следующем, святой отец. Я почему-то вдруг вспомнил, как хорошо мне было сначала с одной девушкой, которая меня предала, а затем со второй. Та, как это тебе известно, меня и вовсе ухайдакала, но что самое главное, святой отец, как перед одной, так и перед другой я чувствую себя виноватым и заключается моя вина только в одном, ни одной, ни другой я не сказал три самых главных слова, — я тебя люблю. Наверное, именно поэтому они так и поступили со мной.

Отец Вастос покивал и сказал:

— Да, Иль, дурак ты просто редкостный. Парень, да, если девушка видит, что её парень готов произнести эти три слова, но понимает, что его что-то сдерживает, она от него так просто не отцепится и либо заставит парня сказать ей это, либо наёдёт способ, как заставить сказать совершенно противоположные слова. Ты видел когда-нибудь, Иль, как хвостатые обезьяны, живущие на деревьях, перебираются с одного дерева на другое?

А причём тут обезьяны? — удивленно спросил Иль — Ведь мы вроде бы говорим о девушках.

Отец Вастос усмехнулся и ответил:

— А притом, парень. Ни для одной, ни для другой ты не был тем деревом, на котором им хотелось бы остаться навсегда. Так вот, об обезьянах. Сидит эта бестия на каком-нибудь большом плодовом дереве, которое кормит её своими плодами круглый год, и рано или поздно начинает посматривать, на соседнее. Потом подбирается к самому краю своего дерева и начинает изучать второе дерево. Сначала одной рукой возьмётся за его ветви, затем другой, потом третьей, потрясёт их, как следует, проверяя на прочность. Вот уже всё, вроде бы она готова перебраться и даже четвёртую руку освободила, но хвостом всё ещё держится за старое и потом вместо того, чтобы перебраться на другое дерево полностью, истошно кричит, отбрасывает ветви соседнего дерева от себя и совершая просто невероятный кульбит, хватается всеми четырьмя руками за своё, родное дерево. Но бывает и так, что обезьяна понимает, что ей уже нечего искать на своём дереве, допустим, с него уже вся листва облетела, и плодов нет, так вот в этом случае она просто берёт и перепрыгивает на другое дерево. Одним махом, не раздумывая, и если это дерево ей чем-то не понравилось, то стремглав перелетает на следующее. Так что, Иль, ни эта твоя Таня, ни Илина не чувствовали тебя своим деревом. Я, конечно, могу и ошибаться, но мне так кажется. На моих ветвях уже столько обезьян кормилось, что я, как только у меня выдалась такая возможность, сам на Веду сбежал. Правда, признаюсь, по-настоящему полной жизнью я стал жить только в облике святого отца Вастоса и мне такая жизнь по душе.

Иль пожал плечами, уже как-то облегчённо вздохнул, улыбнулся, и сказал своему другу:

— Возможно, ты и прав, святой отец. Ладно, хватит об этом, ты мне лучше вот что скажи, мы, как, будем останавливаться на перегонах или ну их к чёрту?

Отец Вастос возмущённо воскликнул:

— Это с чего это вдруг мы не должны останавливаться на постоялых дворах и вкушать нормальную пищу? Нет, на ночь конечно лучше отправляться в фургон, но вот о пропаганде идей Всадничества забывать никак нельзя, сын мой. Чтобы тебе спалось спокойно, ты входи в таверну вместе со Свистом и показывай всем, как ты его выдрессировал. Не забывай сказать, что твой сокол видит ночью, как сова, и что сон у него очень чуткий, так что он мигом выклюет глаза тому, кто замыслит что-то плохое против Принца, вместе с которым он вырос.

Иль, сдвинув на нос свою широкополую ковбойскую шляпу, энергично закивал головой с сказал:

— Ты прав, отец Вастос, это решение всех проблем, тем более, что Свист может тут же подать мне сигнал на коммуникатор. Смешно, как это я раньше не додумался. Свист, ко мне!

Сокол, летавший кругами над двигающимся по дороге фургоном, немедленно прилетел, сел на красивую, фигурную загородку в передней части фургона перед Илем и замер, глядя на него пристально и очень внимательно. Всадник погладил птицу-биомеха по горлу, и сокол запрокинул голову. Похлопав рукой по верхней части загородки в том месте, где отец Вастос не мог достать его вожжами, Иль сказал соколу:

— Всё, парень, хватит тебе летать кругами, будешь теперь ехать сидя здесь. Над нами и без того уже сотни три спутников летает, так что если нас и ждёт впереди какая опасность, то они нас о ней предупредят, а ты отныне будешь работать не разведчиком, а моим любимцем, точно таким же, как и Принц. — жеребец, услышав такие речи, тут же обиженно заржал, и Иль, погрозив ему пальцем, строго сказал ему — Парень, ты мне это брось. Небось, от того, чтобы Свист при тебе и остальных молламах был часовым, ты не откажешься, а стоило только мне назвать его любимцем, так ту сразу же обижаешься, в пузырь лезешь. Нехорошо, дружок, мы все одна команда.

Принц весело всхрапнул и, показывая свои белоснежные крупные зубы, громко заржал, словно засмеялся. Отец Вастос улыбнулся, слегка шевельнул вожжами, чтобы молламы побежали быстрее, и поинтересовался у Иля:

— Со Свистом мне всё ясно, Иль, лет через десять он и заговорить сможет, а вот как ты считаешь, может ли Принц рассуждать так же, как и мы, люди?

Иль воскликнул:

— Святой отец, ты меня обижаешь! Да, у Принца ума будет больше, чем у некоторых людей. Он ведь только что не разговаривает, а так всё прекрасно понимает. Да, и я, представь себе, тоже прекрасно понимаю каждый его звук.

Словно в насмешку, Принц громко испустил желудочные ветры, и Иль с отцом Вастосом громко засмеялись. Они ехали быстрой рысью по сухой дороге, разговаривали о всякой всячине, пока не заметили впереди устало бредущую по дороге толпу небогато одетых людей среднего возраста. Отец Вастос остановился, поспешно соскочил с козел и направился к ним. Иль пошел вслед за ним, недоумённо глядя, на пять с лишним десятков мужчин и женщин с котомками за плечами. Детей среди них почему-то не было, да, и вряд ли это были супружеские пары. На это было не похоже. Отец Вастос быстрыми шагами подошел к ним и поприветствовав путников спросил их:

— Доброго вам пути, люди добрые, откуда идёте и куда направляетесь пешком?

Люди, шедшие впереди с опущенными головами, увидев перед собой монаха в серой сутане, испуганно вздрогнули и высокий, худой мужчина в стоптанных, подвязанных верёвками башмаках, из которых торчали пальцы, поклонился и сказал:

— Святой отец, мы идём из монастыря святого Кейдария на поклон к графу, что прибыл в Срединный Ромварен откуда-то из-за моря. Хотим припасть к его ногам и попросить принять нас к нему работниками или ещё как потому, что жить нам негде и если вы нас прогоните, то нам больше некуда идти.

Иль быстро подбежал к ним и громко воскликнул:

— Так, путники, до графа этого вы уже добрались! Я и есть тот самый граф, а это мой друг отец Вастос, а теперь расскажите мне, как так вышло, что вы бредёте по дороге, да, к тому же из монастыря, словно какие-то нищие бродяги, и одеты очень уж не по сезону. Скоро дожди зарядят, а там и холода начнутся. Как же это так вышло? Вы что, убежали из монастыря? — люди бросились к Илю, окружили его плотным кольцом, а кое-кто даже попытался упасть перед ним на колени, но он громко и как то болезненно крикнул — Не надо, не вставайте, пожалуйста, передо мной на колени! Поверьте, всё, что только в наших силах, мы даём людям без какой-либо просьбы, а уж если вы идёте к нам пешком, да, ещё издалека, то мы просто обязаны сделать всё, чтобы помочь вам, но как же так случилось, что у вас нет ни дома, ни семьи, дорогие мои. Так же не должно быть!

Женщина лет сорока на вид, громко охнув, сказала:

— Ох, ваша светлость, да, вот так и случилось. Сироты мы с малолетства и жили при монастыре, не зная родителей, но святые отцы нас почему-то в монастырь не приняли. Были мы в монастыре святого Кейдария работниками и работницами, но жили не в нём, а рядом, в землянках, огороженных высоким забором. Грамоте мы не обучены совсем и ничего, кроме как в земле ковыряться, не умеем, а четыре месяца назад нам всем из монастыря приказали уйти и объяснили, в какую сторону идти. А ещё нам сказали, чтобы мы нигде не останавливались и шли к вам. Хорошо, что люди добрые давали нам поесть, да, иногда из вещей своих старых что-нибудь давали. На том перегоне, с которого мы рано утром вышли, нам сказали, что идти нам осталось уже совсем недалеко, но что вы, ваша светлость, куда-то за горы вот-вот уедете, а у нас уже и идти сил нету. — сказав это, женщина разрыдалась и буквально простонала — Вся наша молодость в этом проклятом монастыре за забором прошла.

Иль обнял женщину и, гладя её по вздрагивающим плечам, принялся успокаивать:

— Ну, не надо плакать, не надо. Молодость мы вам сможем вернуть и научим всему, что сами знаем, вот только того, что уже произошло с вами, изменить не сможем. Зато мы сделаем вас Всадниками, сильными, гордыми и смелыми и тогда вы будете жить привольной и богатой жизнью в Великом Княжестве Счастье. Идти вам больше никуда не надо, дорогие мои. Вы уже пришли. Скоро за вами приедут большие кареты, вы сядете в них, и они умчат вас за высокие горы, где началось строительство большого города. Там вам будет хорошо, и вы забудете обо всех своих невзгодах и печалях. Вас никто больше не обидит.

Нисколько не скрываясь от путников, Иль связался по коммуникатору с лагерем, велел запрячь в четыре дилижанса самых быстрых молламов и прислать их к нему. Было уже половина второго, и они успели уехать довольно далеко, так что дилижансы должны были прибыть часа через два. Иль и отец Вастос провели всё это время вместе с путниками, но не услышали от них ничего такого, что дало бы им хотя бы какой-то намёк на разгадку той странной ситуации, в которой оказались эти люди. Всего изгнанников из монастыря было пятьдесят три человека, двадцать две женщины и тридцать один мужчина, у которых совершенно не была развита чувственность, поскольку они, похоже, даже не чувствовали никакого различия между полами. А ещё все они были на вид примерно одинакового возраста. В принципе им можно было дать от тридцати пяти до сорока лет, но тут можно было и ошибиться. Иль попросил профессора Стюарта погрузить их всех в сон, отправить на орбиту и там самым тщательным образом сначала изучить, а затем вернуть им молодость, хорошенько приодеть, и уже потом везти в лагерь.

Рядом с дорогой в том месте, где они остановились, был пригорок, ярко освещённый солнце. Иль увёл путников туда, сел на прогретую солнцем траву, те расселись вокруг него и он стал рассказывать им о городе Счастье и одноимённом Великом Княжестве, своём друге князе Рейне и его брате, об острове Наурия и Всадниках и эти немолодые на вид люди слушали его очень внимательно. Он рассказывал им, какими красивыми и сильными они скоро станут, какие красивые наряды у них будут. Ещё он говорил о том, чему их научат. Путники не задавали ему никаких вопросов, но с жадностью ловили каждое его слово и их лица светлели с каждой минутой. Отец Вастос наделал огромных бутербродов и принёс их путникам. Все они были голодны, но почему-то не роптали. Они производили на Иля странное впечатление и всё больше в его глазах походили на детей, оторванных от дома. Поэтому он и стал внушать им мысль о том, что теперь они обрели семью и эта семья называется Всадники Веды. Он рассказал им, что уже очень скоро они будет скакать верхом на молламах и конях, и что те станут их самыми большими друзьями.

Чтобы показать им кто такой Всадник для коня, и кем является конь для Всадника, Иль свистнул и к нему тут же примчался Принц. Эти странные путники окружили его и стали нежно гладить коня по морде, шее, плечам и даже крупу. Принц реагировал на это спокойно и касался их рук и лиц своими тёплыми, мягкими губами, словно целуя. Отец Вастос, как и Иль, подозвал к себе Карна и Кайну и те тоже отнеслись к путникам с доверием. Их обоих поразило, что эти молчаливые мужчины и женщины так тянутся к их животным, но они не стали ни о чём расспрашивать путников. В лагере в это время спешно формировалась группа психологической помощи. Многие учёные были не только историками, но имели по несколько других специальностей. Профессор Стюарт, как и Иль с отцом Вастосом, сразу же понял, что они столкнулись с чем-то экстраординарным и, возможно, просто чудовищным и очень трагическим. Поэтому с первых же минут все отнеслись к этому очень серьёзно. Это выразилось даже в том, что за путниками послали самые роскошные дилижансы и все стюарды и стюардессы были одеты в свои самые красивые бальные наряды. Когда дилижансы приехали, их не стали немедленно заталкивать в них. Стюарды вышли с большими корзинами, наполненными сладостями и напитками, и, присоединившись к Илю, смешались с их подопечными.

К счастью усталые путники отреагировали на всё адекватно и вскоре даже стали смеяться, когда учёные их пытались развеселить всяческими немудрёными способами. Когда же стало смеркаться, в дилижансах вспыхнули яркие огни и путники сами потянулись к ним. К вечеру немного похолодало, а в дилижансах было светло, тепло и уютно. Иль и отец Вастос не успокоились, пока не усадили в кресло каждого и буквально с каждым не попрощались, сказав тёплые, дружеские и ободряющие слова. У них стало легче на душе хотя бы потому, что теперь они видели весёлые лица с ярко горящими от восторга и удивления глазами. Наконец дилижансы тронулись с места и, сделав круг по степи, стали выезжать на дорогу. Иль и отец Вастос стояли на ней и махали путникам, встреченными на дороге, руками, а те прижимались лицами к окнам, чтобы увидеть их. Они остались одни, и пошли к своему фургону. Настроение у обоих было довольно-таки мрачное. Несколько минут они ехали, молча, пока отец Вастос не спросил глухим голосом:

— Что ты обо всём этом думаешь, Иль?

С тяжелым вздохом Всадник ответил:

— Я думаю, святой отец, что эти дети жертвы какого-то чудовищного то ли преступления, то ли недоразумения, то ли ещё чего-то такого, что не укладывается у меня в голове. Мне ясно только одно, они были заперты в клетке, долгие годы выполняли самую простую работу и с ними никто не занимался. Их не то, что ничему не учили, Вастос, с ними даже не разговаривали по-человечески и не общались, что ставит меня в тупик. Что же это за монастырь такой, в котором с ними так жестоко обошлись? И чьи они дети, кто были их родители и почему ведийцы их так ненавидели и боялись, что таким образом отнеслись к детям? Мне пока что ясно только одно, всему, что эти люди нам тут продемонстрировали, они научились по пути к нам и ты знаешь, святой отец, они произвели на меня просто прекрасное впечатление. Похоже, что все они необычайно талантливы.

Отец Вастос кивнул головой, взял в руки бич, громко щёлкнул им и молламы сходу перешли на самую быструю рысь. До перегона было километров двадцать пять и они подъехали к нему ещё до того времени, когда ворота постоялого двора закрылись на ночь. Один хлев был свободен, и они завели в него своих молламов и Принца, после чего вошли в таверну, граф приказал, чтобы хозяин постоялого двора позвал всех своих работников, а когда те явились, велел им сеть за стол напротив себя и отца Вастоса к полному удивлению остальных постояльцев. Однако, Иль даже и не собирался тут зверствовать и устраивать допросов с пристрастием. Наоборот, он прошел с кошелём вдоль трёх составленных вместе столов и вручил каждому из работников постоялого двора, хозяину и членам его семьи по золотой монете достоинством в пять даргов, сел напротив и сказал:

— Дамы и господа, вчера ночью на вашем постоялом дворе остановилась группа путников, которая ранним утром отправилась на встречу со мной, да, кстати, мы не представились, я граф Ильхем де-Шорн, а это мой друг, отец Вастос. Мы хотим знать всё об этих путниках, и если кто-то может нам рассказать от них хоть что-то, то мы купим у вас это информацию. Вам за неё уплачено вперёд, но если она будет ценной, я вам доплачу.

Первым, нахмурившись, выступил хозяин постоялого двора:

— Ваша светлость, те путники, о которых вы говорите, пришли к нам в Вершины уже почти затемно. Вид у них был усталый, все они были голодны, да, только вот денег у них на всех было всего сорок пять даргов медью, но я и их брать не стал. В прачечной ещё имелось четыре котла горячей воды, а они, ваша светлость, очень уж были грязны, вот моя жена и предложила им помыться и постираться. — сделав небольшую паузу, мужчина со вздохом продолжил — Странные они какие-то, ваша светлость. Вошли все вместе в прачечную, разделись и принялись стирать свои вещи и купаться, словно им неведомо, что они мужчины и женщины. Потом отжали воду, надели на себя мокрую одежду и хотели лечь на улице, да, я не позволил. Велел всем зайти в таверну, дал каждому по большому ломтю хлеба с мясом, Вихель с Силком постелили им чистые половики на пол, они и попадали там, а утром, проснувшись, подались чуть свет во двор и принялись дрова колоть. Все что было, перекололи и в поленицу сложили. Ну, как мне их после этого было не отблагодарить? Накормил я их завтраком, собрал кое-что из одежды, хлеба с собой дал, они и ушли. Очень к вашей светлости в лагерь торопились. Вот и всё, ваша светлость. Да, вот ещё что, я спросил, откуда они идут, так одна женщина ответила, что с запада, от самой реки Фальмиры. Через неё монахи их на лодке перевезли, а до того их три дня в закрытом фургоне везли и им всю дорогу рассказывали, как до вашей светлости добираться. Они идут из монастыря какого-то святого Кейдария, да только отродясь у нас такого святого не было. Про то вам и святой отец Вастос скажет.

А вот как раз кто-кто, а святой отец Вастос на этот счёт вообще ничего не мог сказать, зато жена хозяина постоялого двора, как только её супруг умолк, со вздохом сказала:

— Ваша светлость, я вот ещё какую странность приметила. Волосы у них необычные, очень светлые, почти белые, но не седые. Таких волос, я ни у кого не видела. Бывают, конечно, людей со светлыми волосами, но не на столько, чтобы почти, как серебро. Да, и как только они все помылись, то первым делом своими мокрыми платками головы укрыли, а уже потом одеваться стали.

— Белые волосы, говорите? — послышался чей-то вопрос за спиной Иля — Ваша светлость, я могу вам кое-что сказать, но с глазу на глаз, хотя и немногое. Поверьте, ваша светлость, это не пустые слова, и я хочу, чтобы всё сохранилось в тайне.

Иль достал из кошеля ещё дюжину золотых монет и, положив их на стол перед хозяином, сказал:

— А это вам, любезнейший хозяин, за вашу доброту. Храни вас Дессор, добрые люди.

После этого он поднялся с лавки и вместе с отцом Вастосом подошел к пожилому, но широкоплечему и крепкому мужчине, одетому небогато, но и не бедняку, тёмные волосы которого уже были тронуты сединой. Тот немедленно встал, и направился в самый дальний угол. Он сел за стол, жестом пригласив Иля и отца Вастоса присаживаться, и первым делом представился:

— Меня зовут Фремон Кастер, ваша светлость, капитан лучников графа де-Тарилера. В отставке. Направляюсь в лагерь вашей светлости. Вы же не только молодёжь берёте?

Иль кивнул головой и тихо сказал:

— Мы всех берём, кто с добром к нам идёт, капитан, а потому и вас примем. Так что вы хотели сказать мне?

Капитан Кастер кивнул головой и ещё тише сказал:

— Давно это было, ваша светлость, я ещё мальчишкой был, а мне сейчас уже шестьдесят три года. Да, больше пятидесяти лет назад. Родом я из Западного Ромварена. Из приморского города Солан-да-Кастера, оттого и фамилию себе взял такую. Так вот, ваша светлость, хотя сам я этого и не видел, но слышал, как о том взрослые говорили, а говорили они, будто в трёхстах лонгах к западу от Солана, приключилось вот что, разыгралось на море сражение. Большие парусные корабли, добрых три десятка, преследовали малые гребные галеры числом до семидесяти штук и догнали их в заливе Бейсак. Галеры развернулись и пошли на парусные корабли, но с них было спущено три лодки с малыми детьми, которые направились к берегу, высадили на него с полсотни детишек лет трёх от роду и снова направились в море, где уже разгоралась жестокая битва. Берег в том месте, где высадили детишек, был пологим и они сразу же пошли от моря. Там их местные жители и подобрали. На галерах, видать, отчаянный народ на вёслах сидел. Подожгли они свои галеры, и пошли на таран, по нескольку штук на каждый парусник и их моментально огонь охватил, а тут и шевель задул, ураганной силы ветер с берега и погнал горящие корабли в открытое море. На следующий день ветер переменился, и на берег море вынесло несколько трупов мужчин и женщин, и у всех у них были волосы белые, словно серебристое молоко, но не седые. Такие же были и у тех детей, которых высадили на берег. Ещё говорят, что потом в деревню Бейсак приехали какие-то странно одетые солдаты и забрали всех детей и вот, до сегодняшнего дня я больше ничего про тех детей ни разу не слышал. — стоило только Илю взяться за кошель, как капитан воскликнул — Ваша светлость, вы, похоже, в дальний путь собрались? Возьмите меня проводником! Поверьте, я за сорок лет весь Ромварен прошел. Даже на Суотванзе побывал, и вам лучшего проводника, не найти. Поверьте, со мной вы нигде не пропадёте, а я вам не в тягость буду, хотя силы у меня уже и не те, что были раньше. Жить мне немного осталось, семьёй обзаводиться поздно, а путешествовать я люблю.

Иль улыбнулся и ответил:

— Мне нравится ваше предложение, капитан, но давайте договоримся так, мы поговорим об этом утром.

Глава третья.

Капитан Фремон Кастер

Наутро, хорошо выспавшись в своей спальне, расположенной в передней части фургона, Иль вышел из неё полуодетым, в чёрных штанах плотного сукна, малиновых тапках с загнутыми носами на босу ногу, с обнаженным смуглым торсом. Он лишь слегка ополоснул лицо вместо того, чтобы заняться собой основательно, то есть почистить зубы и побриться, ввалился в спальню отца Вастоса, расположенную на корме, простаивавшую в эту ночь без дела. Пятиосный фургон был шире обычного, три метра с половиной, и длиннее, целых пятнадцать, а потому гораздо удобнее. Его стальные колёса с широким ободом с трёхсантиметровыми зацепами, имели диаметр один метр семьдесят сантиметров и опирались на мощные стальные рессоры, оснащённые ещё и опорными пружинами.

Фургон имел две подрессоренные колёсные тележки, соединённые прочной несущей рамой, изготовленной из сталопласта, замаскированного под древесину везла. Он опирался на четыре ряда пружин, а потому даже при езде по ухабам, которых он не боялся из-за большого диаметра колёс, пассажиров не мучила качка. Помимо этого фургон страховали ещё и поперечные реактивные тяги. Внизу между колёсными тележками находился вместительный багажный ящик, причём герметичный, от дна которого до дороги было семьдесят сантиметров. Под передней, полуциркульной частью фургона располагалась поворотная платформа с более широкими стальными колёсами диаметром в восемьдесят сантиметров и колеёй всего в два с половиной метра. Над ней находился под большим полукруглым навесом с шестью прожекторами, удобный четырёхместный диван, отгороженный от восьмёрки молламов точёной балюстрадой.

По сути это был красивый дом на колёсах с большими окнами, за которыми виднелись занавеси и двустворчатой остеклённой дверью посередине. Фургон был окрашен в тёмно-вишнёвый цвет, сверкал лаком и был к тому же украшен золочёными рельефными украшениями, отлитыми из бронзы. Его общая высота была четыре с половиной метра при потолках в два метра семьдесят сантиметров. Сзади находился вместительный багажник, а на плоскую крышу, на которой лежали тюки с сеном, можно было взобраться по двум лестницам спереди и сзади. Чтобы войти в него, нужно было откинуть складную металлическую лестницу, что можно было сделать как снаружи, так и изнутри. У лестницы имелись даже поручни. Фургон был изготовлен из самых современных конструкционных материалов, а потому весил всего полторы тонны и был не в тягость могучим молламам.

В середине фургона вдоль левого борта имелся длинный коридор метровой ширины. Прямо посередине располагалась маленькая туалетная комната с современным душем, умывальником и биотуалетом, за ней, ближе к передней части — кухня, она же столовая, с газовой плитой под феодальную старину, двумя холодильниками и шкафами, а за ней спальная Иля. Отец Вастос, который совершенно не умел готовить, сразу же указал Илю на кухню и сказал, что Всадник будет спать рядом с ней. Себе он забрал спальню на корме, рядом с которой находился его куда более просторный кабинет. В кабинете, слева от входа, стоял большой шкаф для припасов, а справа у стены стоял на полу от наружной до внутренней стены широкий ларь. Посмотрев на него, Иль отворил дверь второй спальной и с порога заявил:

— Святой отец, я так полагаю, что если на ларь постелить пару тюфяков, то его можно превратить в хорошую кровать. Он широкий и крышка у него плоская, зато тогда из-под капитана Кастера уже никто не сможет ничего спереть. Кстати, ты ещё не проверял, что в нём лежит?

Святой отец сел на кровати и, почёсывая свою мощную, волосатую грудь, широко и сладко зевая, ответил:

— Делать мне больше нечего, как в сундуки заглядывать. Наверное, что-то лежит, раз его там поставили, только лично мне ничего не надо, я бродячий монах, сын мой, и привык довольствоваться малым. — после чего с насмешливой улыбкой поинтересовался — Что, решил прибегнуть к услугам ведийского Робин Гуда? Это дело. Только знаешь, Иль, ему ведь стукнуло шестьдесят три года. По-нашему, считай все шестьдесят пять. Одной только нановакциной нам будет не обойтись. Тут нужен робохирург.

Иль усмехнулся и сказал:

— Нужен, так нужен. В чём проблема? Дадим ему таблетку снотворного, поднимем на орбиту, а затем спустим вниз, вот и всё решение проблем. Как будто мы этого раньше не делали. Ладно, я пошел умываться и за завтраком объявлю...

Ни договорить, ни тем более, выйти из спальни, Иль не успел, так как отец Вастос, не смотря на свою полноту, умел двигаться со скоростью призового скакуна и таранной мощью вепря. Сорвавшись с кровати, он оттолкнул Иля в сторону и помчался в туалетную комнату, объясняя на ходу:

— Извини, сын мой, но на моей голове площадь бритья ровно в два раза больше, чем на твоей. Так что подождёшь.

Через полчаса, оба чисто выбритые, благоухающие парфюмом и нарядно одетые, отец Вастос даже не поленился по такому случаю облачиться в свою парадно-выходную серую рясу дорогого офицерского сукна и подпоясаться новенькой верёвкой, они вошли в таверну, где их поджидал чисто выбритый и тоже надраенный, как медный дарг, капитан Кастер. Иль громко крикнул:

— Трактирщик, подойди к нам, мы хотим заказать у тебя роскошный обед и продуктов в дорогу. Но сначала вели подать нам большой кувшин самого лучшего шаргринского вина. А к нему солёный белый сыр, хлеб, зелень и три прибора! — после чего поприветствовал лёгким поклоном и радостной улыбкой сказал — Фремон, мы оба пьём воду только в том случае, если тонем в реке, а поскольку мы прекрасно плаваем, то вообще никогда её не пьём. Это первое, что вы должны о нас знать, если собираетесь присоединиться к нам. — беря капитана, быстро отвесившего им поклон, под руку, Иль всё также громогласно заявил — Ещё мы не пропускаем ни одной красотки, давшей нам повод к тому, чтобы заманить её в свой дом на колёсах. Отец Вастос учит их новым молитвенным позам, а я просто люблюсь с ними без всякой зауми. Извините, друг мой, но третьей спальни у нас нет, но зато в кабинете отца Вастоса можно устроить широкое ложе, так что и вы сможете приводить в наш дом на колёсах девчонок.

Многие постояльцы уже проснулись и спустились из своих комнат в таверну, чтобы позавтракать. Были среди них и трое монахов-авридианцы в красно-коричневых рясах, тоже всем известные пьяницы и бабники. Один из них немедленно поднял свой кубок и крикнул громко и весело:

— Приветствую тебя, брат наш во Дессоре!

— И я приветствую вас, братья. — ответил отец Вастос и рявкнул — Трактирщик, подай братьям моим во Дессоре, славным последователям святого воина-трезвенника Авридия, самый большой кувшин шаргринского и побольше жареного мяса. Сегодня не постный день, чтобы они давились лепёшками. — после чего сказал, вы присаживайтесь, господа, а я пойду, поговорю с братьями своими во Дессоре. — у трактирщика не оказалось шаргринского и он послал поварёнка к хозяину. Пока мальчишка бегал за вином, отец Вастос успел о чём-то переговорить с монахами-аридианцами, встал из-за стола и задрав подол серой рясы, под которой на нём были надеты отличные чёрные кавалерийские штаны, заправленные в ичиги, отстегнул от пояса внушительного размера кошель и смачно приложил его к столу, громким голосом сказал — Это вам, братья мои, за добрые слова и хорошую подсказку. — вернувшись к своему столу, он тихо сказал — Иль, я кое-что разузнал о тех монахах, которые почитают святым, князя Кейдария Лернийского. Ладно, об этом потом поговорим, в дороге. — после чего спросил капитана Кастера — Сын мой, ты умеешь править молламами и что самое главное, ухаживать за ними?

Капитан заулыбался и ответил:

— Конечно, святой отец. Плохой из меня был бы капитан отряда лучников его светлости графа де-Тарилера, если бы я не мог обращаться молламами, но больше всего я мечтаю выучиться ездить на них верхом. Поэтому и подался к вам.

Монах сосредоточенно покивал головой и погруженный в какие-то свои мысли рассеяно сказал:

— Дурное дело не хитрое, сын мой. — затем встрепенулся, поняв, что сморозил глупость и поправился — Это я в том смысле, Фремон, что не боги горшки обжигают. Научишься, но сначала мне нужно будет привести твоё здоровье в порядок. Хотя на вид ты бугай просто редкостный, сдаётся мне, что почки у тебя пошаливают. Часто бывает, что порой моча твоя красная, словно вино? — капитан испуганно кивнул, а отец Вастос невозмутимо сказал — Это я по твоим глазам вижу. Ну, с такой напастью я играючи справлюсь. Нынешней же ночью.

К отцу Вастосу тут же подбежал трактирщик и рухнув перед ним на колени, взмолился:

— Святой отец, вы не взглянете на мою Диверу, она уже две недели, как с кровати не встаёт. Я уже двух лекарей к ней привозил, да, они так и ничего не смогли понять, а ей всё хуже и хуже.

Монах сделал задумчивое лицо и сказал:

— Вот что, граф, сделай заказ без меня, а пока повар готовить будет, я взгляну на больную. Ещё есть кто больные поблизости? Только такие, которые не поносом маются, а серьёзно больны, со всякими там царапинами и обычные лекари справятся. От поноса лекарство простое, есть чистыми руками из чистой посуды, да, не набивать брюхо всякой дрянью.

Отец Вастос поднялся из-за стола и пошел к фургону за сумкой со своими снадобьями и лечебными амулетами. Это был комплект первой медицинской помощи для колонистов и космических десантников — диагностический компьютер, универсальная аптечка, лечебный компьютер с запасом нанопроцессоров управления и целым набором самых различных нановакцин. С его помощью прогрессорам удавалось не только лечить любые заболевания, но даже омолаживать пациентов, хотя и незначительно, примерно на тридцать процентов, но и это ведийцы воспринимали, как самое настоящее чудо. Поскольку отец Вастос изображал из себя монаха-калебианца, то сопровождал лечение молитвами. Профессор Стюарт был занят ещё и тем, что создавал новый монашеский орден, небесным покровителем которого было решено избрать самого почитаемого ведийцами святого, Эвтирия-чудотворца. Для монахов-врачевателей уже были пошиты суконные рясы ярко-зелёного цвета с красным крестом, нашитым на груди. Он уже засадил за парты полсотни прогрессоров, чтобы те изучали основы ведийского варианта христианской религии.

Спустился отец Вастос к ним через сорок минут и сказал, что случай был не такой уж и тяжелый:

— У Диверы банальная прободная язва желудка и уже наутро она будет совершенно здорова, а ещё через пару недель сделается молодицей, так как была женщиной бальзаковского возраста. На радостях трактирщик накрыл им такой стол, что отец Вастос, покрутив головой, позвал на помощь монахов, возвращающихся из Святых мест. Быстро прикончив все яства и выпивку, отец Вастос отправился в большую спальную, которую было решено на время превратить в госпиталь, а Иль вместе с капитаном Кастером пошли в хлев и стал заниматься молламами, но вскоре прибежал мальчишка и сказал, что святой отец не справляется, очень уж много на перегоне оказалось хворых. Графу пришлось срочно помыть руки и он, взяв свой лекарский баул, занялся лечением. Перегон они покинули только в половине второго. Иль, раздосадованный этим обстоятельством, как только они отъехали подальше, сказал своему спутнику:

— Святой отец, давай договоримся так, в следующий раз народ будем лечить с вечера, чтобы утром ехать дальше, иначе мы никогда не доберёмся до конечного пункта назначения. Не торчать же нам на каждом перегоне до полудня.

Отец Вастос усмехнулся и спросил:

— А ты знаешь, где он находится, Иль, наш конечный пункт назначения? — и сам же ответил — Далеко на западе, в городе Лоренхейде. Именно там есть община кейдарийцев, ведь этот город основал князь Кейдарий Лернийский, который, между прочим, был родом с Суотванза. Церковь Ромварена не почитает его, как святого, но у него есть и другие почитатели, потомки тех суотванзийцев, которые триста с чем-то лет вместе со своим князем перебрались на Ромварен. Вот потому-то нам и нужно туда отправиться, друг мой. Говорят, что это довольно далеко отсюда.

Капитан Кастер, сидевший за штурвалом, то есть державший в руках вожжи, доказывая свою полезность, сказал:

— Бывал я в Лоренхейде, святой отец, и доложу вам, что это не самое приятное место в Западном Ромварене. Очень уж там народ своеобразный, недоверчивый к чужакам и горячий. Чуть слово не так скажешь, сразу же за кинжалы хватаются, но зато, если уж подружился с ними, так это уже навсегда. Добраться до Лоренхейда можно двумя способами, на фургоне, это займёт месяцев семь, нам придётся объезжать Туотлинские горы, или морем, этот путь будет почти втрое короче. Нам нужно будет доехать до Шаргры, а там нанять галеру, если вы, ваша светлость, не захотите оставлять в Шаргре свой фургон и молламов вместе с Принцем, но это будет дорого стоить. Зато до моего родного города, от которого до Лоренхейда всего пять дней пути, много кораблей плавает, и галионы, и галеры, и кораблики поменьше. Этот путь к тому же ещё и самый безопасный.

Тут на руке Иля завибрировал коммуникатор, вызов был срочный, и он тут же поспешил сказать:

— Хорошо, Фремон, ты извини, но нам нужно срочно заняться одним дельцем и мы с отцом Вастосом отправимся в фургон, а ты пока что побудь один. Не скучай, мы ненадолго.

Капитан Кастер потянул вожжи на себя и молламы, быстро сбавив ход, встали, а чтобы фургон не наподдал им под зад, он поднял рычаг тормоза. Иль и отец Вастос вошли в фургон, и вскоре над головой капитана трижды прозвонил бронзовый колокольчик и он, сняв фургон с тормозов, пустил молламов быстрой рысью. Иль, пройдя в кабинет отца Вастоса, положил на письменный стол голографический проектор и включил коммуникатор. Над столом появилось погрудное трёхмерное изображение доктора Мишеля Бернарда, стоявшего с задумчивым видом и потиравшего свой подбородок пальцами. Увидев их обоих, он громко воскликнул:

— Привет, бродяги! Ну, ребята, и задали вы нам задачу! Даже и не знаю, с чего начать и, главное, как.

Отец Вастос строго прикрикнул:

— Мишель, а ты начни с главного и говори проще!

— Проще, говоришь? — усмехнувшись, спросил учёного тоже учёный, только в области медицины и физиологии человека, а не истории — Ребята, те клиенты, которых доставили сегодня в мой медицинский центр на орбитальной станции, не люди.

Иль тут же воскликнул возмущённым голосом:

— Как это не люди, док? Извините, но на диких животных, равно как на животных домашних, они не похожи.

Доктор Бернард замахал руками и вскричал:

— Вот и говори после этого проще! Иль, ты меня не совсем правильно понял. Я не говорю, что они животные. Просто все пятьдесят три пациента являются не людьми породы Homo Sapiens, а в лучшем случае полукровками. В худшем они просто мутанты, хотя против этого говорит множество фактов чисто медицинского и физиологического характера. Хотя они и выглядят точно так же, как и обычные люди, за исключением того, что все они альбиносы европеоидной расы, у них несколько своеобразный набор генов и вот что удивительно, ребята, они совершенно спокойно могут иметь потомство от скрещивания с обычными людьми в обоих направлениях. Что особенно удивительно и лишний раз говорит о том, что все они являются результатом гениального генетического эксперимента. Да, вот ещё что, парни, они гораздо старше, чем выглядят, но вы знаете, это вовсе не говорит о том, что их организм уже начал стареть. Все эти люди, так уж и быть, Иль, я буду называть их людьми, чтобы ты не вопил, просто редкостные долгожители и имеют огромный запас жизненных сил, но мне ясно одно, они постоянно недоедали и им не хватало некоторых аминокислот, причём таких, которые имеются только в крови молламов. Они, можно сказать, вампиры, но им нужна для полноценного существования кровь молламов, да, и то в совершенно ничтожных количествах, где-то сто граммов в месяц, хотя они могут обходиться и без неё. Зато, судя по всему, её воздействие на них обладает колоссальной эффективностью. Это своего рода биологическая накрутка, причём естественная, без каких-либо имплантантов.

Иль угрюмо проворчал:

— Знакомая история, док. Имелись когда-то на Земле такие горе-всадники, которые тоже пили кровь своих лошадей. Ну, и что им даёт кровь молламов, док? Они что, балдеют с неё?

Доктор Бернард махнул рукой и сказал:

— Не мели чушь, Иль. Всё гораздо проще и безобиднее. Этим ребятам она только и даёт то, что подстёгивает в организме метаболизм и делает их более устойчивыми к неблагоприятным условиям, а ещё они становятся сильнее физически. Мы тут пораскинули мозгами и пришли к выводу, что эти люди являются представителями уже восьмого поколения, а если учесть то обстоятельство, что половозрелыми они становятся где-то на двадцать пятом году, то начало этому эксперименту было положено не менее четырёхсот, четырёхсот пятидесяти лет назад. Вот такую загадку нам преподнесла Веда, а также те типы, которые сначала переселили сюда людей, а потом прилили некоторым из них кровь каких-то других существ одной из гуманоидных рас нашей галактики, вот только знаешь, Иль, мне неизвестна ни одна гуманоидная раса с совершенно белыми волосами. Так что, ребята, вы должны пойти по следу этих белокурых красавцев и красавиц. Самое последнее, ребята. Судя по всему, они куда умнее, чем люди и лично мне это не очень нравится, но я могу и ошибаться. В том смысле, что именно из-за этого их и преследовали.

— Что вы собираетесь с ними теперь делать, док? — с некоторой толикой тревоги в голосе спросил Иль — Надеюсь умными их делает не кровь молламов?

Доктор Бернард с иронией в голосе ответил:

— Успокойся, Иль, кровь молламов вовсе не является для них эликсиром гениальности. Просто у них мозги лучше наших, а делать я буду то, что умею лучше всего в своей жизни, верну им всем молодость, введу в желудок, пока они спят, кровь молламов и отправлю вниз. Полагаю, что уже этой ночью все они будут находиться в том временном лагере, откуда завтра поедут в основной. Я уже поговорил с Ральфом, Иль, он совершенно спокойно отнёсся к тому, что эти ребята имеют куда более продвинутые мозги, чем мы. Говорит, что будет счастлив, заняться ими по специальной программе. Вот такие у меня новости, ребята. Давайте, не скучайте там, внизу, и чаще совершайте такие удивительные открытия. Вы задали моим мозгам работы.

Иль улыбнулся и ответил:

— Мы и сами скучать не будем, и вам не дадим, док. — насмешливо ответил Иль — У меня, кстати, есть для вас ещё работёнка. Мы тут нашли себе хорошего проводника, так вот его надо малость накрутить, слегка омолодить и сделать так, чтобы он молодел и дальше, но не сильно быстро. Сможете? Нам с ним идти по следу белобрысых, и плыть на Суотванз.

Доктор Бернард кивнул головой и сказал:

— Хорошо, ждите сегодня с наступлением вечера шатл. Сделаю всё в лучшем виде. Это не самая сложная задача.

Изображение исчезло, и Иль уставился на отца Вастоса, а тот на него. Несколько минут они сидели, молча, после чего отец Вастос как-то вымучено улыбнулся и сказал:

— Честно говоря, Иль, после того, что рассказал нам капитан Кастер, я ждал как раз чего-то подобного.

— И это морское сражение, которое произошло пятьдесят два года назад вовсе не говорит о том, что наши блондины на Веде последние. — с уверенностью в голосе сказал Иль — Если их сородичи и правда головастые ребята, за что их на Суотванзе решили истребить, то они скорее всего нашли способ, как обмануть своих врагов. Думаю, то бегство на галерах и последнее морское сражение, было, скорее всего, отвлекающим манёвром. Потому-то они и направили на преследовавшие их корабли брандеры, им нужно было обязательно убедить своих преследователей, что все они истреблены, и бояться больше нечего. Так что нам придётся сначала отправиться в Лоренхейд, а оттуда на Суотванз. Заодно мы выясним, кто выставил с Суотванза князя Кейдария Лернийского и почему, а может быть и за что.

Отец Вастос, пристально глядя на Иля, покрутил головой, словно мудрая сова, и, снимая со своего коммуникатора голографический проектор, сказал, ставя его на стол:

— Ох, и умный же ты, Иль, даже, противно. Всё так гладко обсказал, что и придраться не к чему. Вот за это вас, умников, и бьют. — вызвав на своего главного начальника, он резким, чуть ли не приказным тоном сказал — Ральф, немедленно заканчивай заниматься ерундой в этом своём медресе. Излишнее религиозное рвение и слишком хорошее знание канонов только всё испортят. Сажай всех наших зелёных монахов на молоров, пускай они навьючивают на мивх торбы с медицинскими причиндалами, и, прежде, чем вы сниметесь с места, скачут во все концы. Да, вот ещё что, Ральф, пусть каждый монах-эвтириец наденет поверх рясы кольчугу-серебрянку с нашитым на неё красным крестом Дессора, подпояшется поясом с портупеей, подвесит к нему меч и кинжал, а на голову наденет шлем. В общем, у каждого приличного монаха-лекаря, в правой руке должен быть меч, а в левой клистир и Библия. Ежели кто начнёт их спрашивать, в каком монастыре они приняли постриг, то пусть отвечают, что в монахи их постриг отец Вастос, который тоже принял постриг не в монастыре, а от умирающего в дороге монаха-калебианца. Вастос повелел им всем заниматься врачевательством под эгидой Эвтирия-чудотворца и лечить всех подряд, и плохих, и хороших. И вот ещё что, Ральф, я тут подумал и полагаю, что к тем ребятам, которых мы уже начали учить, нам нужно присоединить несколько десятков наших дам, которые рвутся в бой. В общем пусть в этом ордене лечат людей на равных правах, как монахи, так и монахини ордена Эвтирия-чудотворца. Пару десятков монахинь и монахов немедленно отправь в Рахлед, желательно на флайере, чтобы не теряли время зря. Пусть рыбаки чин по чину, легально переправят их на Суотванз, а все наши с тобой прежние планы относительно создания монашеского ордена Эвтирия-чудотворца, спусти в унитаз. Нам сейчас нужна медицинская кавалерийская атака, а не планомерные действия по созданию планетарной сети медицинских учреждений.

Профессор Стюарт, ошарашенный этим чуть ли не приказом, остолбенел. После некоторой паузы он спросил:

— Серж, на тебя что, озарение свыше нашло или ты, наконец, начал думать головой, а не брюхом? Знаешь, а мне нравится твой план всеобщей диспансеризации. По стопам бродячих монахов-лекарей, скачущих на молорах, будет гораздо легче внедрять в городах и деревнях эти самые медицинские учреждения. Была на Земле когда-то такая организация, врачи без границ. Хорошо, старина, завтра же с утра вытолкаю в шею всех бездельников, включая лишних баб. Только знаешь, я предлагаю вооружить баб нагинатами, как у тебя. Монахиню с нагинатой в руках далеко не каждый урод захочет изнасиловать. Тем более ту, которую учил сражаться такой прославленный боец, как ты. Это у них будет что-то вроде фирменного знака. У меня тут простаивает без дела почти сотня твоих учениц.

Иль поддержал профессора:

— Правильно, Ральф! Такой нагинатой можно ведь орудовать не только как холодным оружием, а ещё и использовать её вместо дрына. Девочки отца Вастоса владеют ею отменно.

Как только профессор Стюарт исчез со стола, Иль, восхищённо глядя на своего друга, воскликнул:

— Ну, ты даёшь, святой отец! Да, наши дамы будут теперь тебя на руках носить. Они же только о том и мечтали, чтобы поработать в полевых условиях, а не сидя в кабинетах и ты нашел для них такое прикрытие, что они теперь смогут забраться хоть в самую вонючую дыру, в которой отлёживаются всякие байстрюки, хоть в спальную венценосной особы.

Обсудив другие текущие проблемы, они вышли из кабинета и Иль позвонил капитану Кастеру, чтобы тот притормозил. День был солнечный, тёплый и располагал к неспешной беседе. В основном они расспрашивали проводника, как тот подался в солдаты и почему. Причина была простой, юному Фремону, а он был сыном командира городской стражи, просто не хотелось сидеть дома, а тут как раз через их городок проезжал дворянин с востока, граф де-Тарилер, которому приглянулся молодой офицер, командовавший отрядом лучников, и он предложил ему стать начальником его стражи. С графом де-Тирилером капитан Кастер и объехал весь Ромварен.

Следующий перегон находился на небольшом расстоянии от того, на котором они заночевали. Иль не стал на нём останавливаться. Тем более, что в самое ближайшее время вслед за ними всё равно должны были проехать зелёные монахи и поэтому они лишь купили сена для молламов, которое работники забросили на крышу фургона. Ближе к вечеру они съехали перед мостом с дороги и остановились на ночлег на берегу реки. Место было очень живописным и располагающим к отдыху. Правда, задерживаться здесь путешественникам было некогда.

Первым делом были распряжены и рассёдланы молламы и Принц, после чего напоены, накормлены и вычищены и лишь тогда, когда животные были поставлены под большой навес, путники занялись собой и отец Вастос показал капитану Кастеру место, где тот будет спать. Для него было сооружено роскошное ложе, отгороженное ширмой. Получилось очень даже неплохо, ведь кабинет был большим. Иль тем временем занимался ужином и тоже не оплошал. Капитан Кастер, которого перед тем, как отправиться в путь, лишь слегка ознакомили с фургоном, был в полном восторге и сказал, что с таким комфортом ему ещё не приходилось путешествовать. После ужина отец Вастос сказал:

— Фремон, настало время заняться твоими болячками. Пойдём в твою опочивальню, друг мой. Там я дам тебе одну пилюлю и ты заснёшь. Затем я с Божьей помощью исцелю тебя, и завтра утром ты будешь полон сил и даже слегка помолодеешь, но на этом дело не закончится. Благодаря тем наурийским снадобьям, которые у меня имеются, и коими я буду тебя лечить, ты будешь день ото дня молодеть и сбросишь со своих плеч, лет двадцать, двадцать пять. Будь ты немного моложе, эффект был бы куда лучше, но благодари Дессора и за это.

Капитан Кастер опасливо поёжился и тихо промолвил:

— Да, мне бы хоть почки вылечить, святой отец.

Отец Вастос, смеясь, воскликнул:

— За почки и печень не волнуйся, сын мой! То, с какой опаской ты сегодня пил такое славное вино, меня совсем не устраивает. Его нужно глушить кубками, а не цедить сквозь зубы с таким видом, словно тебе подсунули мочу.

Иль пошел вместе с ними, и стоя прислонившись плечом к шкафу, принялся наблюдать, как отец Вастос готовил пациента. Малый орбитальный шатл уже был готов совершить очередную посадку на Веде. Капитан Кастер послушно разделся до исподнего, проглотил таблетку снотворного и лёг в постель. Хотя снотворное и подействовало практически мгновенно, ведиец лежал на кровати с полузакрытыми глазами. Иль подёргал Фремона за ногу и тихо спросил:

— Эй, святой отец, тебе не кажется, что этот парень уснул не полностью. Ты что дал ему вместо номбутала?

— Да, успокойся ты, — прошипел в ответ монах — Что я, дурак по-твоему? Номбутал это, номбутал. Давай, бери парня за ноги, и потащили наружу. Шатл прилетит через десять минут.

Иль и отец Вастос вынесли капитана Кастера из фургона и понесли к тому месту, где был должен совершить посадку шатл. Он появился даже раньше. Из шатла вышли двое пилотов с кушеткой на антигравитационной подушке, и они положили на неё Фремона. Один из пилотов, пристёгивая капитана Кастера к кушетке страховочными ремнями, спросил вполголоса:

— А где вино? Иль, мы же просили тебя подкинуть нам шаргринского вина. Вы что же, гады, забыли?

Отец Вастос хлопнул себя по лбу ладонью и воскликнул:

— Джек, извини, совсем запамятовал! Билли, пошли, поможешь выгрузить из багажника бочку и копчёности.

— Ух, ты, Серж, так ты целую бочку привёз? — обрадовался второй пилот — Подожди минуту, сейчас я сбегаю за второй кушеткой. Не тащить же мне бочку на горбу. Ну, вы молодцы.

Иль отозвался весёлым голосом:

— Стараемся, Билли. Ничего, ребята, потерпите немного, скоро мы до Шаргры доберёмся, так я вам там целый винный погреб куплю. Вы только там наверху не упейтесь и не свалите нам орбитальную станцию на голову. Кстати, Джек, отец Вастос тут новое дело замутил с лечением местного населения, так вы к нему тоже можете подключиться. Вас ведь в экипаже сто семьдесят человек и вы на орбите изнываете от безделья, вот и заведите себе верховых молламов и зелёные монашеские рясы. Будете по очереди спускаться на Веду, и лечить местное население. Это дело не хитрое. Зато попутешествуете, с девчонками покувыркаетесь, как отец Вастос, да, и с парнями подерётесь, если повезёт, конечно, а потом сами же их и вылечите.

Пилот сразу же спросил:

— А как к этому отнесётся шеф Стюарт, Иль? Он не оторвёт нам головы за такие дела? Нам вахту тут ещё два года стоять, так что это будет довольно забавно, стать ещё и лекарями на Веде.

— На этот счёт можешь даже не беспокоиться, Джек. — успокоил пилота Иль — Ему сейчас как раз именно для этого людей не хватает и он будет только за, лишь бы вы согласились.

Вскоре появился Билли со второй кушеткой, на которой вместо больного возлежала четырёхсотлитровая бочка с вином и большой ящик с копчёными окороками местного эквивалента свиней с очень вкусным мясом. Обе летающие кушетки были заведены внутрь шатла, люк закрылся и корабль стартовал с поверхности Веды, чтобы через двадцать минут влететь в огромный ангар орбитальной станции. Ещё через пять минут люк шатла открылся, и из него сначала была извлечена кушетка с вином и окороками к нему. К ней с радостным гомоном подскочило несколько космолётчиков из экипажа орбитальной станции, которые сразу же стали снимать пробу и с одного, и с другого. Доктор Бернард сердитым голосом прикрикнул на них:

— Эй, вы, алкоголики, где мой пациент? Успеете ещё наклюкакться. Быстро тащите его в медотсек.

Ему ответили:

— Док, тебе что, лень зайти внутрь и самому вытащить кушетку? Не мешай нам, дай выпить, это же знаменитое шаргринское вино, а не какая-то марсианская кислятина.

Доктор Бернард вошел в шатл и вскоре вернулся, таща кушетку на буксире. Подойдя к космолётчикам, окружившим бочку, он потребовал строгим голосом:

— Эй, вы, разгильдяи, быстро налили мне кружку вина!

Космолётчики тут же исполнили его просьбу. Залпом осушив кружку, доктор Бернард причмокнул и сказал:

— Да, знатное вино. Ребята, вы бы имели совесть, сцедили для команды медицинского центра хотя бы литров сто вина.

— Сто не получится, док, — ответили ему — Максимум, на что ты можешь рассчитывать, это на пятьдесят литров, но Иль пообещал, что как только доберётся до Шаргры, скупит там все винные погреба и отправит винище на орбиту. Вот тогда мы тут заживём на славу, док. Я тогда, наверное, и на Марс возвращаться не стану. Что мне там делать, сидеть в бетонной конуре?

Все дружно рассмеялись и доктор Бернард, которому быстро налили вино в большую пластиковую ёмкость для воды, поставил её в ногах у капитана Кастера, так и лежащего с полузакрытыми глазами, и потащил кушетку в медицинский отсек. Там он первым делом спрятал вино в шкаф, и уже потом занялся пациентом, но как только взял кровь на анализ и почти тут же получил результаты, схватился сначала за голову, а уже потом вколол Фремону снотворное и заорал в коммуникатор:

— Серж, идиот несчастный! Ты дал этому ведийскому парню вместо номбутала эйфорин!

Отец Вастос испуганным голосом спросил:

— Ой, и что теперь будет, Мишель?

— А то, дубина, что хотя он и пребывал в нирване, всё равно всё видел и слышал! — воскликнул доктор Бернард — Я вколол ему лошадиную дозу номбутала, но эйфорин это такая зараза, что ничего теперь гарантировать нельзя. Пускай и урывками, но этот парень всё равно что-то будет видеть и слышать. Ладно, делать нечего, я приступаю к работе, но знаете, ребята, всё, что с ним произошло сегодня, он ведь может и запомнить. Так что готовьтесь на всякий случай, что этот парень станет задавать вам вопросы, и как вы на них будете отвечать, я даже не знаю.

Ещё до восхода солнца капитан Кастер был спущен с орбиты, положен на широкое, мягкое ложе и укрыт одеялом. Иль при этом злорадно ухмылялся, а заспанный отец Вастос то и дело огорчённо вздыхал. Ему было неловко, что он спутал намбутал с эйфорином, из-за чего капитан Фремон Кастер невольно проник в их тайну. Действие эйфорина уже закончилось и капитану ещё предстояло проспать минимум четыре часа. Поэтому они уложили его в постель и пошли досыпать. Вскоре совсем рассвело, они оба сидели в столовой подле накрытого стола и ждали, когда к ним присоединится их проводник, который в это время как раз умывался в туалетной комнате. Капитан Кастер вошел через несколько минут и выглядел хотя и помолодевшим, но всё же очень смущённым. Поздоровавшись, он подсел к столу и все трое приступили к завтраку. Глядя в свою тарелку, капитан Кастер глубоко вздохнул и сказал:

— Ваше сиятельство, сегодня ночью мне приснился сон, будто я совершил какое-то удивительно путешествие и побывал в необычном месте. Я видел там нечто такое, что даже не могу толком описать потому, что мне это просто не с чем сравнить...

Иль кивнул головой и проворчал:

— Всё понятно, Фремон. Можешь не продолжать. Так, парень, а теперь приготовься слушать меня внимательно. Вот этого типа, который выдаёт себя за монаха, на самом деле зовут Серж Герри. Меня зовут Илем, но я никакой не граф. Мы оба, как и очень многие другие наши друзья, прилетели на Веду с Марса...

— Я прилетел с Земли, Иль. — поправил его Серж.

Иль кивнул головой и продолжил:

— Это почти одно и то же, святой отец. В общем, мы прилетели с далёкой планеты, которая крутится, как и Веда, вокруг одной из звёзд, которые ты видишь по ночам. Вы, ведийцы, тоже родом с этой планеты. Ваших далёких предков кто-то привёз на Веду в глубокой древности и об этом у вас даже сохранились предания. Серж историк, он изучает, как жили люди в древности, а ваш мир как раз и есть для нас живая древность. Ну, а я Всадник и это не профессия, это образ жизни. Мы прибыли на Веду только за тем, чтобы два наших народа, разделённые космосом, как можно скорее объединились, ведь по рождению мы земляне. Мы совсем недавно приступили к этой работе и уже смогли сделать так, что довольно большое число людей на Ромварене захотели стать Всадниками и создать Великое Княжество Счастье на Девственных Землях за Большим Серпом. Мы же отправились вдвоём на разведку, а поскольку нам повстречались очень странные путники, которые шли в наш лагерь, то заинтересовались ими и хотим теперь найти других белокурых людей. Вот в принципе и всё, Фремон. Всё, что произошло с тобой сегодня ночью, никакой не сон. Просто этот бестолковый лекарь, отец Вастос, дал тебе вместо снотворного таблетку эйфорина, это такое снадобье, которое у нас применяют тогда, когда человеку становится особенно гадостно на душе. Вырубает оно ничуть не слабее большого кувшина вина, выпитого залпом натощак, только от него похмелья не бывает и все дурные мысли из головы сами вылетают, но человек не засыпает и потому всё видит и слышит. Этой ночью ты побывал на нашей орбитальной станции, которая находится так высоко в небе, что её даже не видно с Веды. Там тебя встретил наш друг, доктор Бернард. Вот он-то настоящий врач, не чета мне или этому бестолковому монаху. Он не только полностью вылечил тебя, но и сделал, чуть ли не вдвое сильнее и ты теперь будешь с каждым днём становиться немного моложе, Фремон. Ты нам нужен, как человек, который успел не только проехаться по всему Ромварену, но и побывать на Суотванзе. Надеюсь, твои планы не изменились, капитан Кастер?

Фремон Кастер уныло вздохнул и спросил:

— Ваше сиятельство, значит, никакой Наурии нет, и никакие Всадники не приплывут к нам однажды на огромных железных кораблях, как об этом идёт молва?

Иль улыбнулся и воскликнул:

— Как это нет Наурии, Фремон? К твоему сведению я как раз родом из этой самой Наурии. Именно так называется городок, откуда я родом это раз, и кроме того далеко на юге, в океане действительно есть остров, который мы назвали Наурией, это два. Вот только тонуть он не станет. На этом острове сейчас пасутся наши кони, точно такие же, как мой Принц. Один железный корабль мы на Веду уже привезли, а скоро нам привезут с Марса ещё две точно таких же паровых шхуны и мы переправим на них всех лошадей в Девственные Земли. Если понадобится, то все Всадники из Малой Степи, так на самом деле называется Большая Наурия, поднимутся на борт огромных железных кораблей и приплывут к берегам Ромварена и Суотванза. но это только в том случае, если это понадобится. То есть, если Веде будет грозить какая-то большая война или ещё какие неприятности. Но может статься, что мы и сами справимся, малыми силами.

Капитан Кастер облегчённо вздохнул и воскликнул:

— Уф, у меня камень с души упал, ваша светлость. Знаете, когда я узнал от заезжих купцов, что на Ромварен прибыл с волшебного острова Наурия граф, который творит самые настоящие чудеса и скоро по его приказу на Ромварен приплывут Всадники и исцелят всех больных, сделают человеческую жизнь такой же долгой, как путь вокруг Ромварена, научат нас всех жить без злобы друг на друга, то обрадовался, как ребёнок. Я немедленно прибежал к графу де-Тарилеру, рассказал ему обо всём и сказал, что немедленно отправляюсь в Аврасию, чтобы тоже стать Всадником. Он тоже хотел поехать со мной, но всё же остался. Родж уже стар и просто не смог бы пережить всех тягостей долгого пути. Жаль, что мы не сможем заехать к нему в замок, а то я стал бы молить вас, господа, чтобы вы исцелили его старческие недуги и хоть немного продлили жизнь этому замечательному человеку и он закончил труд все своей жизни, историю своих странствий.

Отец Вастос, который к этому моменту воспрянул духом настолько, что радостно улыбался, тут же сказал Илю:

— Сын мой, это не моя рука перепутала таблетки. Это была десница господа нашего Дессора, а ты, Фремон, можешь не волноваться. Я сейчас же свяжусь с Билли, тем парнем, которому подогнал бочку шаргринского, и он уже нынешней ночью перевезёт на своём орбитальном шатле поближе к замку графа де-Тарилера, какую-нибудь очаровательную монахиню. Одну из моих учениц и тогда твоему другу будет суждено не только дописать свою книгу, но и совершить ещё не одно путешествие.

Иль, обрадовавшись, что с Фремоном не случилось истерики, по всей видимости, потому, что отец Вастос накормил его эйфорином, с лёгкой улыбкой внёс деловое предложение:

— Капитан, ты мужик бывалый, хорошо знаешь Ромварен, в общем именно такой проводник, который нам нужен, ну, а мы ребята покладистые и весёлые, без закидонов. Поэтому если ты хочешь поездить с нами по обоим континентам, то мы будем тебе рады и даже более того, я попрошу начальство, чтобы тебе поставили в голову страховку. Тогда и ты, если случайно помрёшь, на следующий день проснёшься на орбите. Мы ведь проводим разведку, и будем залезать в такие места, куда нормальные люди ни за что не сунутся. Для нас, прогрессоров, в этом плане нет никаких ограничений. Ты согласен?

Капитан Кастер вскочил и пылко воскликнул:

— Да, ваша светлость, я готов сопровождать вас, хоть в ад!

— Тогда садись, продолжим наш завтрак, Фремон. — с улыбкой сказал Иль, и добавил — Только давай сразу перейдём друг с другом на ты и запомни на будущее. Ты не отставной капитан, а прогрессор. Поэтому, кто бы не повстречался тебе на пути, князь, архиепископ, да, кто угодно, ты стоишь на сто ступенек выше любого из них. Только потому, что ты выполняешь задание правителей Земли, отчего мира всех ведийцев и Всадников. Запомни на будущее парень, в галактике, а это все те звёзды, которые ты видишь ночью, есть начальство и повыше, которое поставило перед ними следующую задачу — как можно скорее вытащить Веду из феодальной дикости к звёздам. На днях мы смотаемся на орбиту, и на этот раз ты уже не будешь погружен в счастливые грёзы, а увидишь всё наяву и сможешь потрогать руками. Ну, что, Фремон, по рукам, мы теперь друзья и партнёры?

Лицо капитана Кастера сделалось необычайно радостным, и он крепко пожал руку сначала Илю, а затем отцу Вастосу и все трое, наконец, продолжили завтракать, хотя пожаренные Всадником отбивные уже совсем остыли. Их это нисколько не волновало и аппетита никому не испортило. Ещё через час они тронулись в путь и снова поехали, сидя втроём на широком, мягком диване козел, обитом настоящей кожей вишнёвого цвета. Так уж получилось, что их путь пролегал по тому же маршруту, каким они добрались до Великого Княжества Аврасия, и это давало Илю возможность не только встретиться со старыми ведийскими друзьями, но и посмотреть на то, чего те смогли достичь, хотя прошло совсем немного времени. Поэтому оба прогрессора стали рассказывать капитану, с какими замечательными людьми он скоро встретится. Тому, в свою очередь, тоже было о чём и о ком рассказать, так что в дороге им скучать не приходилось, а когда в четыре часа пополудни они доехали до следующего перегона, то пока граф де-Шорн занимался врачеванием, отец Вастос преподал Фремону первые уроки верховой езды.

Глава четвёртая.

Путешествие из Шаргры в Лоренхейд

Иль внимательно выслушал Гастера Колкса и с добродушной улыбкой сказал ему дружеским тоном:

— Гастер, твоя идея относительно прокладки железной дороги просто замечательна, но знаешь, старина, лучше тебе от неё всё-таки отказаться. Паровые машины, которыми ты хочешь заменить паруса и особенно вёсла, это здорово, но ведь ими можно оснастить и фургоны, а железная дорога со всеми её стальными рельсами — сплошное разорение. Поверь, куда проще отсыпать дорогу щебнем и укатать его, чем долбаться с прокладкой железнодорожного полотна. Твои паровые машины уже и так пилят камень в каменоломнях и их хозяева ломают голову, что им делать с грудами отходов, которые при этом образуются. Как изготовить дробилку я тебе показал, скоро в Тевран приедет мой друг граф де-Броуди и подробно расскажет о других машинах, а потому не заморачивайся ты на этой своей железной дороге, лучше развивай паромобильный транспорт. Проехал я в Тевране на твоём новом паромобиле и скажу тебе, это отличная машина.

Ведианский изобретатель широко развёл руками и со вздохом был вынужден признаться:

— Да, похоже, шаргринские купцы умеют считать денежки лучше, чем наши, Иль. Они, как и ты, тоже говорили мне о больших грузовых фургонах, да, я ведь думал не только о грузах, но ещё и о людях. В поездах, которые могли бы ходить по рельсам, их будет меньше укачивать. Они же по ровному пути ехали бы, а не по дорогах с их вечными ухабами.

— Ага, а ещё поезда время от времени стали бы на всём ходу сходить с рельсов и падать на бок. — поддакнул отец Вастос — Так вам никакие зелёные монахи помочь не смогут, Гастер. Знаешь, я всё-таки предпочитаю ехать в такой повозке, которая движется по дороге одна, а не с целой кучей вагонов позади. К тому же подумай сам, старина, много ли людей хотят ехать из Теврана в Шаргру? Сотня, максимум две купцов, а остальным и у себя дома неплохо живётся, а таких психов, как я, Иль и Фремон, которые хотят увидеть весь мир, немного наберётся. Зато твой пассажирский фургон на паровом ходу, это самое настоящее чудо и по своему удобству мало чем уступит любому поезду, а что касается ухабов, дружище, то Иль полностью прав, тебе нужно изготовить несколько бульдозеров, десятка полтора, два грузовых повозок для перевозки щебня и максимум за полгода твои люди проложат прекрасное шоссе от Теврана до Шаргры.

Бывший кузнец быстро всё посчитал и сказал:

— Строительством железной дороги хотела заняться гильдия каменотёсов, чтобы потом брать со всех денежки за проезд, но раз вы не советуете её строить, то тогда они построят дорогу с каменным покрытием. Вот только железные колёса паромобилей будут его быстро разбивать.

Иль поспешил успокоить своего друга:

— Не волнуйся, Гастер. Мак решит и эту проблему. У нас на Наурии умеют изготавливать одно вещество, эластичное и упругое, как мармелад, но при этом очень прочное. Вот из него-то мы и делаем покрышки для колёс. Гастер, доброго тебе пути, мы ещё обязательно встретимся и не раз, старина.

Гастер Колкс, пожав руки всем троим, поднялся на борт здоровенного пассажирского автобуса, вид которого вызывал удивление у жителей Шаргры. Громко прогудел паровой гудок и это четырёхосное чудо с колёсами чуть ли не в рост человека, прытко покатило по брусчатке, плавно покачиваясь на рессорах. Отец Вастос по привычки осенил экипаж крестным знамением и, качая головой, проговорил:

— Обалдеть можно, это не человек, а просто какой-то второй Леонардо да-Винчи, Иль. Он же сам дошел до множества таких вещей, до которых я бы ни за что не додумался. Послушай, а может быть его бабка переспала с одним из этих белобрысых типов, которые на день по три раза ставят на уши Ральфа и всех преподавателей, которых он к ним приставил?

Иль шутливо поднял руки вверх и воскликнул:

— Это не ко мне, святой отец! Пусть над этим ломают себе голову те господа, которые прилетели с Земли для изучения этого удивительного феномена, а моё дело простое, как можно скорее найти их сородичей. Из космоса-то их не видно. Ну, куда двигаем, парни? Вино мы уже купили, осталось только отвезти его подальше за город, но это мы поручим зелёным. Не пора ли нам отправиться в порт и присмотреть себе посудину?

Разговор с Гастером Колксом происходил на улице, рядом с одним из самых шикарных постоялых дворов Шаргры. В нём они остановились по двум причинам. Там же остановился на постой их друг с группой купцов, которые приехали в этот город на переговоры, а ещё потому, что его облюбовали трое зелёных монахов и монахиня, устроившие в нём госпиталь. Поэтому через весь двор к отдельному дому, который они сняли, через весь двор тянулась длинная очередь страждущих. Их зелёные рясы были самым лучшим пропуском и стопроцентной гарантией того, что они смогут сделать всё, что угодно.

Князь Дорелин Второй, которому медицинская помощь была оказана первому, после чего от самых разных недугов были исцелены все его домочадцы и близкие друзья, пообещал посадить на кол каждого, кто посмеет чинить им хоть какие-то препятствия. Узнав же, что в Шаргру прибыл граф де-Шорн, он сам явился на постоялый двор "Жемчужина Шаргры", чтобы засвидетельствовать своё почтение. В том, что он устраивал заговор против Иля, князь сознаваться не стал. Да, его про то никто и не спрашивал, так как заговорщики сами отказались от своих планов, а после того, как до Шаргры докатилось известие, что граф де-Шорн был убит, тело его сожжено, но он через несколько дней снова высадился на побережье Ромварена, то и вовсе успокоился.

Князь Дорелин не стал приставать к Илю со всякими глупостями, поскольку был наслышан, что граф и сам знает, кого и чему учить. В переговоры Гастера с шаргринскими купцами Иль также вмешиваться не стал, тем более, что тот и без того получил заказы от местных судовладельцев и даже щедрый задаток, так что самое время было посылать Мака в Тевран к нему на помощь. Илю действительно следовало отправиться в порт и посмотреть на те громадные посудины, на которые должны были быть установлены паровые машины.

Верфь в Шаргре имелась и весьма неплохая. На ней даже строились огромные галионы, но им нужна была быстроходная парусно-вёсельная галера. До Шаргры они добрались всего за каких-то полтора месяца и если бы не заезжали к друзьям в гости, то доехали бы ещё быстрее, но Иль не мог отказать себе в удовольствии передать письма матери Виго, показать своего Принца Гаю и вместе с этим заехать в гости к барону Фергу де-Курдену, чтобы признаться ему, что он позаимствовал его фамилию, чтобы превратить одну девушку в баронессу и подарить его супруге десятка четыре рыцарских романов.

Так что это было ещё и приятное путешествие, а для капитана Кастера оно было также и полезным, ведь он был первым ведианцем, который смог посмотреть на Веду с высоты суточной орбиты, а также научиться с помощью гипнопеда таким наукам, о существовании которых и не подозревал, хотя это и был всего лишь курс начальной школы. Попутно Фремон стал Всадником по духу, и неплохим наездником на молоре. Теперь у него была своя собственная пара верховых молламов. Однако, в порт они отправились не верхом, а в той карете, которую прислал для них князь. В Шаргре ещё не дошли до такой простой вещи, как коновязь, хотя в этом городе уже был открыт филиал тевранской Школы верховой езды. Всё объяснялось очень просто, верховая езда в этом Великом Княжестве, славящемся своими молламами, сразу же стала привилегией дворян.

Порт в Шаргре начинался чуть ли не в самом центре города и протянулся на добрых десять километров вниз по течению реки Шары. Это была очень широкая дорога, мощёная где камнем, а где везловыми досками, которые, напитавшись влагой, мало чем отличались по своей прочности от камня. С одной стороны дороги стояли купеческие склады, а с другой широкие пристани, вдоль которых стояли на приколе суда на любой вкус и кошелёк. Прогрессоры проехали километров пять, прежде чем капитан Кастер не велел кучеру остановиться напротив большой вёсельной галеры покрашенной в кроваво-красный цвет. Велев кучеру найти место и ждать их возвращения, они спустились на брусчатку, и пошли к пристани. Капитан сразу же тихо сказал:

— Иль, это истурийская галера и нам нужно нанять именно её. Истурийцы не только все до одного отменные мореходы, но ещё и гребцы на зависть любым другим. Берут они дорого, но зато и плавают их галеры очень быстро.

Рассеяно кивая головой Иль шагал вдоль по каменному пирсу вдоль длинной, не менее семидесяти пяти метров, и широкой посудины с мощным форштевнем-тараном, который воткнулся в берег. Ширина у галеры была внушительная, метров двадцать пять, да, и высота от ватерлинии тоже впечатляющей, не менее десяти метров, а сама она, если пользоваться земной терминологией, была триремой с высоко расположенными палубами для гребцов. Ещё когда они только подъезжали к ней и рассматривали галеру сидя в коляске, он посчитал количество вёсел с лопастями длиной в три метра и даже присвистнул, их было по семьдесят пять с каждой стороны.

Такое весло, скорее всего ворочали человек пять, не меньше, а раз так, то экипаж галеры состоял не менее, чем из восьмисот человек. Вёсла были везловые, а потому довольно тонкие, поскольку это дерево по своей прочности ничем не уступало самшиту, и было таким же тяжелым. Однажды наломав вместе с отцом Вастосом везловых дров, Иль только потому узнал о том, какую большую услугу он тем самым оказал барону де-Валиру. Чтобы срубить везл обычными топорами, ведийские лесорубы пыхтели неделю.

Везл был на Веде очень распространённым деревом, но его главным недостатком было то, что от воды он быстро чернел и чем дольше его вымачивали, те прочнее становился. Не смотря на то, что работать с ним было очень тяжело, из него строили даже корабли, а, уж, двери в своих домах ведийцы ставили только везловые и ты об них хоть лоб себе расшиби, но так просто не высадишь. Вот потому-то галера и была покрашена в красный цвет.

Зато её вёсла, торчавшие из круглых дырок в бортах метров на восемь, были чёрными, как и их элегантные, слегка изогнутые лопасти. Самым же удивительным на взгляд Иля было то, что прямо посередине в борту галеры имелся широкий и высокий лацпорт, в который запросто мог въехать их фургон. Он был поднят вверх и из него на пирс были сброшены сходни шириной метров в восемь, так что с погрузкой фургона на борт не будет никаких проблем. Самым большим достоинством этой галеры были четыре высоченный мачты с парусным вооружением, как у барка, а это означало, что гребцы не всё время уродовались на вёслах. Возле лацпорта на борту галеры сидело и прогуливалось человек двадцать нарядно и дорого одетых, загорелых чуть ли не до черна матросов с бритыми на лысо головами.

Истурийцы были рослыми, широкоплечими парнями с пронзительными синими глазами, отчего сердце у Иля тут же взволнованно застучало. Путники, которых они повстречали на дороге, тоже были голубоглазыми. Не доходя до сходен метров пяти, он остановился сам и остановил своих спутников. Коснувшись рукой плеча Фремона, Иль тихо поинтересовался у него:

— Капитан, а истурийцы случайно не блондины?

Тот отрицательно помотал головой и тихо ответил:

— Нет, Иль, у них русые волосы. Бывают среди них люди с волосами потемнее или посветлее, но они не беловолосые, это точно. Истурия это небольшой остров, на котором живёт тысяч семьсот человек. Он расположен ещё дальше к западу Ромварена, чем Солан-да-Кастер. Ты думаешь, что истурийцы их сородичи? Вообще-то такое вполне может быть, да, и те белоголовые, которых преследовали суотванзийцы, плыли на запад.

— Ладно, разберёмся. — сказал Иль и подойдя к сходням стал подниматься наверх, чтобы представиться истурийцам — Господа, меня зовут граф Ильхем де-Шорн. Не могли бы вы позвать вашего капитана. Я намерен зафрахтовать ваше судно.

Один из истурийцев с татуировкой на бритом черепе поднялся со стула и спросил:

— Какой груз собираетесь везти и куда, граф?

— Никакого, любезный. — ответил Иль — Только мы, наш фургон, шестнадцать молламов и мой конь, а поплывём мы до Солан-да-Кастера, где вы подождёте нас не больше месяца и затем отвезёте на Суотванз. Там мы и расстанемся. Плата будет щедрой и я не буду против, если вы возьмёте ещё какой-нибудь груз до Солан-да-Кастера, лишь бы наши животные чувствовали себя на вашем корабле комфортно.

Парень с татуировкой в виде компаса на бритой голове радостно осклабился и громко воскликнул:

— Уже бегу, ваша светлость!

Остальные истурийцы притащили стол несколько плетёных кресел и даже большой медный, луженый жбан с прохладительным напитком и кубки, сделанные из морских раковин. Судя по их радостным лицам, они хотели поскорее убраться из Шаргры, да, всё не было фрахта. Капитан галеры примчался уже через пять минут вместе с тремя своими помощниками, тут же подсел к столу и озабоченно поинтересовался:

— Ваша светлость, вы не шутите? Вы действительно намерены нанять "Аркану" только для того, чтобы перевезти в Солан-да-Кастер ваш фургон? Он что у вас, золотой, что ли?

Моряки дружно засмеялись и Иль со смехом ответил:

— Нет, капитан, экипаж у меня не золотой, а вот время дорого. Сколько денег вы запросите с меня за такой фрахт?

Капитан вперил свой взгляд в Иля и тихо спросил:

— Ваша светлость, меня зовут Яхвир Родокаст. Скажите, а мы смогли бы договориться с вами так. Вы выплатите мне все деньги вперёд, чтобы я мог закупить в Шаргре товары для Истурии и мы, высадив вас в Солан-да-Кастере, тут же отправились на свой остров. Мои матросы уже пять лет не видели дома. К тому же так я смогу доставить на наш остров множество нужных товаров. Там я возьму подменную команду и мигом вернусь в Солан-да-Кастер, ну, а чтобы вы ни о чём таком не подумали, то оставлю вам десять своих офицеров в качестве, скажем, гарантии.

Илю чем-то сразу понадобился это парень лет сорока пяти на вид и он, широко улыбнувшись, сказал:

— Капитан Яхвир, я даже могу ссудить вас деньгами без всяких процентов. Говорите, сколько вам нужно и мы подождём, пока вы не закупите всё, что вам только потребуется.

От такого ответа все истурийцы тихо ахнули, а их капитан, потирая от волнения руки, робко спросил:

— Вы сможете дать мне двадцать пять тысяч даргов золотом, ваша светлость? Тогда я возьму с вас за фрахт не семь, а всего пять тысяч даргов золотом.

Иль кивнул головой и сказал:

— По рукам, капитан Яхвир, я дам вам пятьдесят тысяч даргов золотом сроком на пять лет, но у меня будет к вам вот какая просьба. Скажите, истурийцы хорошие воины?

На этот вопрос Илю ответил капитан Кастер:

— Граф Ильхем, ты можешь не сомневаться как в отваге истурийцев, так и в их умении сражаться.

Иль выслушал его и обратился к капитану Яхвиру со следующей весьма неожиданной просьбой:

— Тогда я хотел бы попросить вас, капитан Яхвир, нанять для меня на вашем острове отряд в двести пятьдесят бойцов, чтобы он сопровождал меня в моём путешествии по Суотванзу. Доспехи, оружие и верховых молламов я предоставлю и, заодно, научу их держаться в седле. Всё это доставят в Солан-да-Кастер к моменту вашего возвращения. За это я заплачу вам двадцать пять тысяч даргов золотом и выплачу каждому воину по пять тысяч даргов. Причём вперёд и вы поплывёте на Истурию с деньгами.

Капитан озадаченно крякнул, переглянулся со своими помощниками, те закивали головами, и он с улыбкой сказал:

— Ваша светлость, я привезу вам самых лучших воинов нашего острова, и вместе со своими офицерами буду сопровождать вас в вашем путешествии по Суотванзу. Поверьте, истурийцы вытащат вас даже из пекла.

Иль пожал капитану руку и весело сказал:

— Вот и отлично, капитан Яхвир. Тогда возьмите с собой вооруженную охрану и поехали со мной на постоялый двор и вы получите, для начала, пятьдесят тысяч. Остальное золото вы получите завтра утром. Мне доставят его сегодня ночью.

В сопровождении трёх десятков весело галдящих истурийцев, они направились на постоялый двор. Иль не стал подниматься в свой номер, как того стоило ожидать, а сразу же, как только они вошли во двор, повёл всех к их карете. Поднявшись в неё вместе с капитаном и своими спутниками, он сложил ширму и насмешливым голосом сказал капитану Кастеру:

— А теперь, Фремон, мы посмотрим, на чём ты всё это время спал. Снимай свою постель с ларя.

На дне ларя, под запасными сёдлами, доспехами, оружием и всякой запасной утварью лежали туго набитые кожаные кошели с золотом, ровно двадцать пять штук. Пока отец Вастос держал крышку ларя, Иль и капитана Кастер быстро вытащили их оттуда и побросали на письменный стол. Фремон громко рассмеялся и воскликнул весёлым голосом:

— Какое счастье, что я этого не знал, граф! Иначе я точно не спал бы, а все ночи ворочался, держа меч в руках.

— Всё правильно, сын мой. — промолвил отец Вастос с грохотом роняя крышку ларя — Чем меньше знаешь, тем крепче спишь. Эх, это сколько же вина можно купить на это золото?

Иль усмехнулся и сказал:

— Ты столько не выпьешь, святой отец.

Монах обиженным голосом проворчал:

— А кто говорит, что я стал бы пить один? Сын мой, думаю, что вместе с тобой и Фремоном, да, ещё в хорошей компании, мы бы быстро спустили это золотишко. Ну, раз не успели, то пусть оно хотя бы сослужит добрую службу капитану Яхвиру. Давай, морской волк, пересчитывай. Деньги счёт любят.

Капитан Яхвир посчитал деньги только в одном кошеле, а остальные лишь развязал и проверил, что в них лежит не серебро. Золото погрузили нанятую на постоялом дворе карету, и моряки покинули постоялый двор, а отец Вастос ехидно спросил:

— Фремон, как ты считаешь, они не снимутся с якоря и не смоются из Шаргры?

— Истурийцы? — удивлённо воскликнул капитан Кастер и помотав головой сказал — Нет, никогда. Они хотя и небогатый народ, отличаются от многих других своей честностью. Так что вы можете быть совершенно спокойны за своё золото, парни. Теперь капитан Яхвир забьёт трюмы под завязку. У них же на острове если что и есть в избытке, так это камни. Как они только на нём выживают почти без воды? Однако же как-то приспособились. Дождевую собирают, и её даже на полив садов хватает, а сады у них знатные, чего они в них только не выращивают, но вот чего в Астурии больше всего, так это рыбы.

Иль, укладывая доспехи и оружие в ларь, сказал:

— Ну, про Истурию ты можешь сразу забыть, Фремон. Если мы в неё и попадём когда-нибудь, то только не сейчас. Между прочим, Фремон, мы скоро отправимся в твой родной город, а ты даже не чешешься. Пора подумать и о подарках для родни.

Капитан Кастер потупился и сказал:

— Так у меня же в карманах пусто.

Иль, у которого имелась вредная привычка везде и за всё платить из своего кошеля, нахмурился и сказал:

— Прости, Фремон. К этому меня наш вредный монах приучил. Ему, видите ли, лень всякий раз рясу задирать, чтобы добраться до кошелька. Так, смотри, вот здесь лежит ключ, — Иль выдвинул из угла резного письменного стола потайной ящичек и затем, откинув в сторону, как дверцу, картину со стены, отделявшей кабинет от туалетной комнаты, показал сейф — А здесь лежит наше жалование. Как видишь твоя полка нетронутая, все три кошеля на месте, в каждом по две тысячи даргов золотом. Вот тебе один кошель, а когда он опустеет, возьмёшь себе ещё сколько нужно. При необходимости не стесняйся, можешь брать золото хоть с моей полки, хоть с полки нашего святого отца, и ещё раз прости меня. Это произошло потому, Фремон, что я с первого же дня считаю тебя членом нашей команды и забыл, что это мы здесь все одинокие люди, у которых кроме друзей никого нет, а ты всё-таки человек местный, у тебя есть родня и всё такое. И вот что ещё, не стесняйся, ради Бога, бери золота, сколько потребуется. Экономику Веды мы этим не подорвём и даже то, что я отвалил капитану Яхвиру столько денег, вреда его острову не причинит. Ну, привезёт он на свой остров полную галеру всякой всячины, золото ведь от этого в цене не уменьшится. Ладно, не буду читать тебе лекций по экономике, Фремон, я и сам в ней слаб.

— Зато я в ней неплохо разбираюсь. — сказал своё слово отец Вастос — Фремон, то что мы делаем на Веде, только ускоряет ход общественных процессов. Да, ты и сам был свидетелем нашего разговора с Гастером Колксом. Ну, подумай сам, мыслимое ли это было дело, чтобы купцы Шаргры и Теврана стали бы договариваться лет пять назад о том, чтобы связать два города удобной, можно сказать, современной дорогой? Иль ведь почему зарубил его идею относительно железной дороги? Понимаешь, Фремон, пройдёт какое-то время и ведийцы начнут летать на флайерах и потому железные дороги им уже будут не нужны. Зато шоссейные останутся на прежнем месте, только их модернизируют и всё. Зачем тогда, спрашивается, заставлять людей уродоваться, строить железные дороги, лес губить на шпалы? Тем более, что на строительство обычных дешевых шоссе с грейдерным покрытием пойдут отходы каменоломен. Обломки камней ведь надо куда-то девать? А на их месте, когда будет выработан весь деловой камень, со временем появятся водоёмы.

Фремон улыбнулся и добавил:

— Это называется рекультивация земель на месте добычи полезных ископаемых. Святой отец, это всё я уже и так знаю. — взяв с полки ещё один кошель с золотом, капитан Кастер сказал — Ну, тогда я беру карету и отправляюсь в город. Проедусь по лавкам. Ничего из оружия, как я полагаю, мне покупать не нужно?

— Правильно полагаешь. — облегчённо вздохнув, сказал ему Иль и пояснил — Всё равно лучше того, что выкую я, ты на своей планете не купишь. Ты только скажи, что тебе нужно, и я специально смотаюсь на пару дней на орбиту в свою кузницу.

Через пять дней Принц, молламы и фургон были подняты на верхнюю палубу, где корабельные плотники устроили загон для животных и матросы, оттолкнув тяжело нагруженную галеру от берега длинными шестами, вывели её на стремнину. Развернувшись на якоре носом вниз по течению, судно встало вдоль реки, кормовой якорь был поднят и сто пятьдесят вёсел вспенили водную гладь реки Шары. Галера, быстро набирая ход, помчалась к океану, до которого было полторы сотни километров. Под палубой, по которой прохаживались Иль и его товарищи, гулко звучали барабаны и раздавалось дружное "И-эх!" гребцов.

Истурийские моряки, соскучившиеся по дому, грозились доставить путников до Солан-да-Кастера вдвое быстрее и в это можно было легко поверить хотя бы потому, что уже к вечеру они доплыли до океана. Когда же "Аркана" удалилась от берега километров на двадцать, то выяснилось, что дул попутный ветер и на галере были тотчас поставлены все паруса, что позволило уставшим гребцам оставить вёсла. Все трое путешественников немедленно спустились вниз и принялись по очереди осматривать гребцов на предмет наличия у них куда более серьёзных профессиональных заболеваний, нежели мозоли на руках.

Фремону тоже не терпелось поскорее добраться до дома, и потому в эту ночь никто не спал. Капитан Яхвир всё никак не мог нарадоваться на таких пассажиров. Мало того, что они были на диво щедры, так ещё и оказались такими лекарями, которые даже не спрашивали, что у кого болит, а сразу же приступали к лечению, заставляя пациентов проглотить по одной, две, а то и целых три разноцветных таблетки. Несколько десятков гребцов от усердия сорвали мозоли, но лекари были настолько искусными и умелыми, что даже с такими довольно серьёзными травмами, справились играючи.

Когда гребцы наутро поднялись, то с удивлением увидели, что ладони у них выглядели так, словно с ними ничего не случилось. Хотя дул довольно свежий ветер, гребцы на нижней, самой лёгкой палубе, всё равно сели на вёсла и барабаны загудели вновь. Иль в это время спал в удобной каюте на корме. Продрав глаза в половине четвёртого, он отправился искать камбуз и, ориентируясь на запах, вскоре нашел его, а в нём своих друзей, сидевших за столом с ложками и вилками наготове.

Главному коку "Арканы" уже доложили, чем занимались пассажиры всю ночь напролёт и он, по словам капитана Яхвира, превзошел самого себя. После этого позднего обеда Иль со товарищи принялся пользовать остальных членов экипажа и когда все истурийские моряки получили свою порцию желатиновых капсул с нановакциной, попрятав свои саквояжи в фургон, поднялись на капитанский мостик. К этому моменту Иль уже знал наверняка, что они были прямыми потомками белобрысых и потому решил поговорить с капитаном Яхвиром начистоту. Тот находился в своеобразной рулевой рубке под парусиновым тентом и стоял с подзорной трубой в руке неподалёку от рулевого. С улыбкой подойдя к нему, Иль спросил:

— Капитан Яхвир, ты не сильно занят? Нам хотелось бы поговорить с тобой на одну важную тему. Заранее предупреждаю, что разговор у нас будет весьма серьёзный.

Тот немедленно передал подзорную трубу своему помощнику и с поклоном ответил:

— Разумеется, граф. Давайте спустимся в мою каюту, выпьем шаргринского вина и поговорим. Шудер, внимательно следи за берегом. Как только увидишь Белую Голову, сразу же возьмёшь три румба влево. Только смотри, аккуратно входи в течение.

Капитанская каюта была хотя и просторной, не отличалась особой роскошью, но это волновало Иля в последнюю очередь, хотя он уже и стал понемногу привыкать к ней. Они расселись за круглым столом, стюард подал вино, фрукты и сладости и как только удалился, Иль с мягкой, доброй улыбкой сказал:

— Яхвир, когда мы ночью занимались целительством, то обратили внимание на одну странность. Поверь, Яхвир, мы ваши друзья, и в путь мы отправились вот по какой причине. Не так давно, когда я отправился в это путешествие, нам повстречались на дороге странные путники. Их было пятьдесят три человека и все брели пешком в наш лагерь потому, что какие-то монахи-кейдарийцы отправили их к нам. Из разговора с ними я узнал, что они не знают, кто их родители и что всю свою жизнь провели при монастыре. — с горестным вздохом Иль признался — И жили они в нём просто в нечеловеческих условиях, чуть ли не как животные, в землянках. Выглядели они похуже иных нищих, Яхвир, были худы и вид у них был болезненный. Я немедленно послал своего сокола в лагерь и вскоре за ними приехали наши друзья. Они усадили их в самые лучшие наши кареты и в эту же ночь наши лекари, настоящие лекари, не чета нам, занялись ими. Теперь их не узнать. Они помолодели, сделались красивыми и одеты в самые красивые наряды, какие мы только могли им дать. Более того, с ними каждый день занимаются наши учителя, большого ума люди, и они схватывают буквально каждое их слово на лету. Теперь они получают всё то, чего были лишены с детства. Ещё наши друзья учат их скакать верхом на молламах и сражаться с оружием в руках. Думаю, что из них получатся прекрасные Всадники. Во всяком случае, теперь они нашли настоящих друзей, и тёмная полоса в их жизни закончилась. Сейчас они живут в Великом Княжестве Счастье и строят город с таким же названием. Точнее рвутся строить, как и все, но у них несколько иное предназначение в жизни, и им куда больше времени приходится проводить со своими учителями, чем на стройке. Мы не стремимся превратить их в кого-то, Яхвир, просто очень долго, целых пятьдесят два года с ними, начиная с того времени, когда они были детьми в возрасте от двух, до трёх лет, ими никто не занимался. У них не было ни детства, ни юности. Они только сейчас узнали, что на свете есть такая занятная штука, как любовь. — при этих словах Илю пришлось сделать над собой усилие, чтобы его голос не дрогнул и не сорвался на крик, а остался спокойным, но он всё же пояснил — Знаешь, Яхвир, мне очень трудно говорить об этом спокойно, но гнев плохой помощник, и к тому же я просто обязан разобраться в этом деле спокойно и выслушать обе стороны или столько сторон, сколько приняло в этом участие прямо или косвенно. В любом случае я хочу, чтобы ты понял главное, всех этих юношей и девушек, а сейчас они выглядят не старше восемнадцати лет, мы не бросим на произвол судьбы. И я сам, и все мои друзья, а их, поверь, очень много, все мы переживаем их трагедию так, словно они наши собственные дети, которых у нас отняли, но нам удалось их найти и вот уж чего-чего, а такой безделицы, как любовь и нежность, на них никто не жалеет. Будь они возрастом поменьше, мы бы пели им колыбельные на ночь. А теперь скажи мне, Яхвир, ты не удивлён, что я рассказываю тебе об этих больших потерявшихся детях? По твоему спокойному и бесстрастному лицу мне этого не понять.

Да, Яхвир действительно внешне выглядел спокойным и невозмутимым, но по некоторым небольшим признакам всё же можно было понять, что он, по крайней мере, взволнован. Губы истурийца чуть дрогнули в лёгкой улыбке, он вежливо наклонил голову и тихим голосом сказал:

— Удивлён это не то слово, граф Ильхем. Я поражен твоим рассказом. Неужели тебя и твоих друзей ничто не смутило?

Иль усмехнулся, и, слегка пожав плечами, ответил:

— Честно говоря, Яхвир, ни я, ни отец Вастос даже и не видели того, что волосы у этих людей белые, словно молоко, и слегка отливают серебром, но не седые. Мои друзья, которые видели это, разве что только удивились, но это их нисколько не поразило. Такое случается среди людей, но тогда у них ещё и очень светлая кожа и обычно либо светло-карие, красноватые глаза, либо светло-голубые и блёклые, а ресницы, брови и волосы на теле нездорово-белого цвета. Такое бывает и среди животных, и ты скорее всего об этом знаешь. У этих же мужчин и женщин глаза были ярко-голубыми, почти как у тебя, только светлее и ярче, у тебя же они серовато-синие. Брови и ресницы же у них были русые. Раз ты понимаешь меня, то скажи, они родственники истурийцам? Все эти мужчины и женщины родом с Суотванза и я именно затем намерен отправиться туда, чтобы найти их родственников и если им угрожает какая-нибудь опасность, то заберу их оттуда всех до одного в Великое Княжество Счастье, если не смогу защитить их там, где они сейчас живут.

Капитан Яхвир спросил Иля тихим голосом:

— Граф, ты хочешь, чтобы я был с тобой полностью откровенен, но мне для этого потребуются, куда большие доказательства, чем просто твои слова. Очень часто слова бывают лживы.

Иль широко улыбнулся и весело сказал, поднимая кубок:

— Замётано, капитан. Сейчас мы поднимемся на капитанский мостик, и ты прикажешь всем спуститься на самую нижнюю палубу и при этом скажешь им, что свершится одно небольшое чудо. Мы с тобой исчезнем с корабля на шесть часов, а через шесть часов те матросы, которую будут нести ночную вахту, снова спустятся в трюм, и мы вернёмся. Ну, а если мы не вернёмся, то они могут убить отца Вастоса и Фремона.

Фремон тотчас скорчил свирепую рожу и чиркнул себя ладонью по шее, а отец Вастос глухо проворчал:

— Ну, и что ты собираешься делать там шесть часов, хотелось бы мне знать? Туда и обратно лёту максимум сорок минут.

— Не твоё дело, старый ворчун. — безапелляционно ответили ему Иль и добавил — Покажу Яхвиру что-нибудь интересное.

Капитан Яхвир тут же поторопился сказать:

— Я прикажу, чтобы нас ждали ровно трое суток, святой отец. Да, и после этого с вами ничего не случится.

Через двадцать минут, когда матросы спустились вниз, над кормой галеры завис на антигравах орбитальный шатл и Джек, одетый в дворянское одеяние и бывший даже при коротком мече, сбросив им лестницу, весело крикнул:

— Привет, ребята! Давайте, поднимайтесь поскорее, а то впереди вас плывут рыбачьи лодки километрах в трёх справа по борту. Не хватало, чтобы они увидели мою пташку. — когда Иль и изумлённый до дрожи в коленках капитан Яхвир поднялись на борт шатла, он проводил их в пилотскую рубку, усадил в кресла и поинтересовался — Чего вам налить, парни? Вина или чего покрепче? Иль, а ведийцы, оказывается, умеют делать бренди! Ну, давай командуй, куда мне лететь.

Иль задумался и сказал:

— Джек, дуй туда, где ты обычно сажаешь шатл. Пока мы будем лететь, пока ехать на телеге до города, надеюсь, ребята проснутся. Слушай, я же никого из них не узнаю! Они все тогда были такие измученные и испуганные.

— Не волнуйся, парень, уж они-то тебя точно узнают. — успокоил Иля пилот — Миленика даже нарисовала твой портрет. Она просто обалденно красивая девушка и отличная художница. Я познакомился с ней, когда прилетал в Счастье за зелёной монашеской рясой. Ну, увидел-то я ещё раньше, на орбитальной станции, вот и захотелось познакомиться. — немного помолчав, пилот признался, набирая скорость с подъёмом высоты — Знаешь, Иль, я решил списаться из космофлота и остаться на Веде. Из-за Миленики. Ты как, не будешь против? — смеясь спросил Джек и сам же себе ответил — Ты-то точно не будешь против, Всадник, а вот профессор Стюарт аж рычит, когда я прилетаю в Счастье.

Капитан Яхвир немного освоился и спросил:

— Граф, где мы?

Джек немедленно ответил:

— Уже пролетели над Шаргрой, капитан. Скоро будем на месте. Извини, но лететь в атмосфере быстрее, я не могу. Это тебе не космос, тут нельзя лететь слишком быстро.

Иль сердито сказал:

— Да, он тебя не о том спрашивает, Джек. — и сам принялся объяснять — Яхвир, мой друг Джек пилот орбитального шатла, а мы прилетели на Веду с другой звезды. Точнее с точно такой же планеты, как и ваша Веда. Мы, земляне, и вы, ведийцы, один народ. Только к некоторым людям на Веде была прилита другая кровь и от этого появились белокурые люди, от которых ты и твои матросы ведёте свой род. Можно сказать, что те белокурые люди, которых ты сейчас увидишь, ваши предки. Какая-то их часть очень давно смешалась с жителями острова Истурия и от этого появились на свет такие здоровенные парни, как ты. У вас, наверное, тоже очень светлые волосы, раз вы все бреете головы на лысо, но ты знаешь, нас цвет ваших волос совершенно не волнует. Кстати, извини, что я затащил тебя с борта галеры на борт космического корабля, который может летать с одной планеты на другую. Ты сам потребовал от меня доказательств, а какие доказательства я мог предъявить тебе? Когда я окончательно убедился, что вы, истурийцы, ближайшие родственники белокурым ведийцам, то сразу решил, что мне не имеет никакого смысла держать от тебя в секрете, зачем мы направляемся на Суотванз. Знаешь, Яхвир, я всегда привык находить с людьми общий язык и договариваться с ними по-честному.

Яхвир, забыв о космическом корабле, спросил:

— Зачем же ты собираешься отправиться на Суотванз, граф Ильхем? Посмотреть на могилы моих предков и несчастных братьев, которых там истребили пятьдесят три года назад?

Иль усмехнулся, и, отрицательно замотав головой, ответил:

— Нет, Яхвир, я хочу найти там тех, кто сумел перехитрить врага и остаться в живых ценой гибели немногих. Если ты думаешь, что на тех галерах погибли последние оставшиеся в живых белокурые ведийцы, то ты очень сильно их недооцениваешь. Да, в той битве погибло какое-то число твоих братьев, но небольшое. Мы обследовали дно в районе их морского сражения с суотванзийцами, и нашли останки всего восьми сгоревших галионов и шестнадцати галер, скованных между собой попарно крепкими цепями. Все эти суда затонули на небольшом расстоянии друг от друга. На дне мы обнаружили очень мало останков, а между тем из рассказов очевидцев, их уже допросили наши зелёные монахи, нам стало ясно, что в тот момент, когда с гор подул шевель, все галеры разом вспыхнули и пошли на таран. Ты же сам моряк и к тому же капитан, Яхвир, ты можешь представить себе такую глупость? Нет. Я тоже не могу. Зато я легко могу представить себе следующую военную хитрость. Из всех галер, а люди по разному называют их число, кто семьдесят, а кто втрое больше, чуть ли не двести, только шестнадцать передовых, шли в атаку на врага. И она увенчалась относительным успехом. Как только огонь стал лизать борта галионов, матросы бросились бежать с них, попрыгали в воду и поплыли на другие корабли. Судя по всему, почти все они спаслись. Повторяю, мы нашли на дне очень мало останков, костных, а также всяких там пуговиц и пряжек от ремней. Подавляющее большинство гребцов с галер, тоже дало ходу, но они поплыли в обратную сторону. Их враг, видя двигающиеся на него пылающие корабли, быстро развернулся, принял в паруса ветер и удрал. Экипажи остальных галер, пользуясь тем, что их уже никто не преследовал, спокойно погасили огонь на верхних палубах, подняли паруса и опять-таки, пользуясь штормовой погодой, отправились прямиком на Суотванз и высадились на его огромном, северном пустынном полуострове, сплошь покрытом песками. И вот у его-то берегов мы нашли ещё девять затонувших галер, но все они напоролись на рифы и затонули с совершенно пустыми трюмами. С них сняли не только всё, вплоть до якорей, но даже верхнюю палубу. Причём доски были отпилены. Везл хорошее дерево, оно не гниёт в воде и с того дня прошло не так уж много времени, чтобы можно было понять это. Насколько нам это известно, а известно нам до обидного мало, по этой пустыне шастает много народа и в ней имеются не только оазисы, но даже самые настоящие озёра, которые никогда не пересыхают. Думаю, что ваши братья, Яхвир, как те, которые изобразили попытку к бегству на галерах, так и те, которые каким-то образом просочились мимо врага и обосновались там. Всё, мы прилетели, пойдём, посмотришь на тех, кто остался в живых после той битвы. Я только не понимаю, за каким это чёртом нужно было брать детей с собой в море.

Иль поднялся из кресла и потащил за собой Яхвира, куда больше ошарашенного его рассказом, нежели полётом на шатле. Джек посадил шатл в семи километрах от города Счастье, за холмом, возле лёгкой повозки, запряженной четвёркой огромных молламов, на козлах которой сидел улыбающийся Мак. Из лета они попали в зиму, но было не так уж и холодно, но Мак, тем не менее, тут же дал им тёплые куртки на меху и мохнатые папахи. Джек сел в повозку вместе с ними и как только она сорвалась с места, он строгим голосом сказал:

— Капитан Яхвир, при ребятах ни слова об этом сражении. Кое-кто из них ещё помнит о нём. Не надо бередить им душу.

Через полчаса они уже входили во всё тот же княжеский шатёр, который по причине отсутствия в городе Счастье других присутственных мест, заменял всем зал собраний. Было раннее утро и народ, живший в палатках и сборно-щитовых домиках, по большей части ещё не проснулся. Как только Иль вошел в огромный круглый шатёр, ему в уши ударил радостный девичий визг и не менее радостные крики юношей. Белокурые девушки, одетые в бальные платья, бросились обнимать и целовать того, кто обещал, что они попадут в самую настоящую сказку и это обещание сбылось с превышением всех норм. На капитана Яхвира куда большее впечатление произвела толпа юных белокурых дворян в нарядных зелёных камзолах, при шпагах, с радостными улыбками на лице и очень счастливых от того, что к ним прилетел граф де-Шорн. По загорелому и обветренному лицу капитана, которому было уже немало лет, текли слёзы, но это были слёзы счастья и радости. Он стоял и, молча, смотрел, как графа, прилетевшего со звёзд, встречают те, кого он считал давно погибшими и уже не чаял увидеть живыми.

Иль расцеловав девушек и пожав руку парням, и тех и других он знал поимённо, наконец, представил им своего друга капитана Яхвира и сказал, что они заскочили к ним буквально на несколько минут, только чтобы повидаться и должны срочно отправляться в путь. Они пошли проводить их до повозки и капитан, выходя из шатра, увидел, что Миленика и Джек отстали от всех и, отойдя в сторонку, целуются. Это окончательно убедило его, что он может не беспокоиться о их дальнейшей судьбе. Теперь она будет у них счастливой, ведь они не просто обрели друзей, а друзей очень могущественных. Настолько могущественных, что им было доступно возвращать людям молодость и только теперь капитан Яхвир понял, в какой компании оказался. Он был этим потрясён и весь обратный путь молчал, благо граф взобрался на козлы и о чём-то весело разговаривал со своим другом. Только тогда, когда они снова сели в ту удивительную железную птицу, которая доставила их к шевари, граф сказал:

— Джек, а теперь я прошу тебя показать капитану Яхвиру, как Веда выглядит из космоса. Сделай вокруг неё пару витков.

Глава пятая.

Беглецы из Суотванза

Как только Джек Брейн по прозвищу Танго доставил своих пассажиров на борт "Арканы", капитан Яхвир, находившийся всё это время в заторможенном состоянии, очнулся и воскликнул:

— Граф Ильхем, я готов рассказать тебе всё и отправиться вместе с тобой на поиски страны Шервари!

Иль улыбнулся и ответил ему:

— Хорошо, капитан, но давай отложим наш разговор до утра.

Он взвалил на плечо ёмкость, замаскированную под большой деревянный бочонок, и отправился в свою каюту. Утром, поспав всего четыре часа, он попросил капитана Яхвира собрать всю команду на верхней гребной палубе и ещё до завтрака напоил всех истурийских моряков стерилизованной кровью молоров. Капитан выпил этот странный напиток, налитый в серебряный стаканчик, первым и затем под его строгим взглядом причастилась вся команда "Арканы". Как только последний гребец потопал на камбуз, капитан спросил:

— Граф, зачем ты напоил нас кровью какого-то животного?

— Не какого-то, Яхвир, а молламов. — ответил, посмеиваясь, Иль и предложил — Пойдём в наш фургон, позавтракаем.

Фремон Кастер приготовил объёмистый завтрак, но добрую его половину умял капитан Яхвир, удивляясь как своему аппетиту, так и исключительной прожорливости. Весело блестя глазами, он осушил до дна кубок с вином и спросил:

— Граф, неужели такой аппетит у меня разыгрался от стопки крови моллама?

Отец Вастос усмехнувшись ответил вместо Иля:

— Разумеется, Яхвир. Обычному человеку даже от такой малой дозы крови моллама сделалось бы дурно, но ты ведь являешься прямым потомком тех белобрысых типов, перебравшихся с Суотванза на Истурию лет пятьсот назад или даже больше. После завтрака на борту "Арканы" и не такие чудеса начнутся. Извини, Яхвир, но я ещё вчера вечером предупредил главного кока, что сегодня у всей команды разыграется жуткий аппетит, и она слопает, чуть ли не двухдневную пайку.

Капитан с настороженным видом поинтересовался:

— И что же будет после завтрака, святой отец?

— А ты сам подумай. — отозвался монах.

Капитан Яхвир подумал и задумчиво сказал:

— Полагаю, что у моих парней тут же начнут чесаться руки, ведь они привыкли сидеть на вёслах, и вряд ли гребцы завалятся спать. Скорее всего, они отправятся на гребные палубы. Да, и мне самому, честно говоря, хочется подвигаться и если меня не пустят к веслу, то хотя бы подраться с кем-нибудь.

При этом капитан Яхвир посмотрел на Фремона и тот, сердито насупившись, поспешил сказать:

— Но-но, ты не очень-то хорохорься, старый пират. Хотя для меня кровь молламов, что рвотный порошок, силушки во мне после знакомства с графом де-Шорном, прибыло не меньше, так что ты получишь от меня таких тумаков, что тебе это не понравится.

Пока они лакомились шаргринскими фруктами, на борту "Арканы" и в самом деле всё пришло в движение. То есть гребцы, которые, наконец, поднялись на ноги и, сдав свои котелки на камбузы, стали искать, чем бы им заняться, а занятие на галере у всех было одно единственное, — сидеть на вёслах. Поэтому они, не сговариваясь, быстро разошлись по своим гребным палубам и вскоре зарокотали барабаны. Первые минуты они отбивали неспешный ритм, а затем, словно сбесились, и стали бить втрое чаще не смотря на то, что "Аркана" двигалась на спине Великого Дракона Юга, так называлось океаническое течение, рождавшееся среди льдов Южного полюса, да, к тому же шла под парусами. Капитан Яхвир со смехом заметил:

— Кто-то сыграл "Боевой бросок". Обычно в таком ритме даже истурийцы не могут грести больше часа.

Через пять минут раздалась команда:

— Убрать паруса!

Парусная команда быстро поднялась на реи и убрала паруса, тормозившие ход галеры. Ветер-то был слабенький. Все вместе они вышли из фургона и отправились на мостик, где кроме старшего помощника капитана, Джавира Бердкаста, находился один только рулевой. Громадная галера неслась по волнам Шарийского моря, словно лёгкая гичка. Посмотрев, с какой частотой огромные вёсла врезались в изумрудные морские воды, испещрённые мелкими волнами, отчего по ходу движения у галеры появились длинные усы поднимаемой ею волны, они отправились в каюту капитана Яхвира.

В помещениях кормовой надстройки не было никого. Все истурийцы сели на вёсла, такой бешеной энергетикой обладала кровь молламов. Однако, хотя энергия и требовала выхода, капитан Яхвир сел в своё кресло и сложив руки на груди, в своей ярко-красной рубахе с пышными рукавами, синем кожаном жилете без пуговиц, широченных синих шальварах мягкой ткани, подпоясанных красным, широким поясом с подвешенной на него абордажной саблей, заправленных в красные сапожки с острыми носками и короткими голенищами, загорелый чуть ли не до черна, с блестящей бритой головой с узкой чёрной татуировкой вокруг черепа, он выглядел очень импозантно. Глубоко вздохнув, капитан сказал:

— Нашими предками являются шервари из рода Танцующих-на-Волнах — аллуахини и первые переселенцы-рыбаки с Ромварена, которым приглянулись богатые рыбой воды вокруг Истурии. Каменные Соколы были отменными моряками и, однажды заведя себе друзей на этом острове, всем своим родом перебрались на него шестьсот семьдесят три года назад. Всего с Суотванза на остров Истурия, перебралось тридцать две с половиной тысячи человек. В то время народ шервари жил в мире с остальными обитателями Суотванза. Войны начались позднее. Поэтому никто из оставшихся шервари, не придавал переселению никакого значения. В те времена, выйдя из песков пустыни Шерваран и поселившись в горах Дарасана, шервари охотно принимали у себя купцов и хотя сами не смешивались с людьми живущими на юге Суотванза, снисходительно отнеслись к тому, что аллуахини перебрались на север, решили жить там, поближе к Ромварену, и даже стали брать себе в жены темноволосых девушек и отдавать за них своих дочерей. Это объяснялось тем, что аллуахини всегда жили на узком, гористом полуострове на севере Дарасана. После этого было несколько столетий мира, шервари двинулись из Дарасана на восток и укоренились на восточной оконечности Суотванза, выкупив у предков князя Кейдария северные земли его Великого Княжества. Вскоре мирные времена прошли и темноволосые стали совершать набеги на города и деревни шервари. Закончилось это тем, что князь Кейдарий, которому от южных соседей доставалось едва ли не больше, чем шервари, увёл почти всех своих людей на Ромварен. Все последующие годы темноволосые враждовали с шервари, а пятьдесят четыре года назад десятки князей Суотванза собрали огромную армию и, как я думал ещё совсем недавно, уничтожили всех шервари, богатству которых они завидовали. Мы, истурийцы, всё это время были сторонними свидетелями и, чего уж там греха таить, скрывали своё родство с шервари. Ты прав, граф Ильхем, я брею свою голову только потому, что мои волосы белые, словно молоко. Мы часто посылали свои корабли к берегам Восточного Шерварна, и предлагали шервари плюнуть на всё и переселиться на наш остров. Он довольно велик, а народ шервари не отличался многочисленностью, в самые лучшие времена на Суотванзе жило не больше трёх с половиной миллионов шервари. Увы, но шервари Суотванза всегда отвечали нам отказом и при этом не уходили в страну наших предков — Шервари. Она находится где-то в огромной пустыне Шерваран. Там, где нет ничего, кроме песка, зарослей колючек и диких молламов. О том, что в заливе Бейсак произошло последнее сражение между шервари и суотванзийцами, мы узнали через две с половиной недели и с Истурии туда отправились несколько наших боевых галер, впрочем, граф Ильхем, все наши галеры боевые. Мы узнали, что на берег были высажены дети шервари и их забрали какие-то солдаты, но как мы не пытались разыскать их, всё было тщетно. Мы решили, что их увезли, чтобы убить. Вчера я увидел их не взрослыми людьми, а юными, прекрасными юношами и девушками, которые ни от кого не прячут благородного серебра своих волос. Граф Ильхем, друзья мои, хотя здесь, на борту "Арканы" я всего лишь простой капитан, у себя на острове я один из девятнадцати Великих адмиралов Истурии, у нас ведь нет князя, и мы живём по точно таким же законам, по каким живут жители вольных купеческих городов. В моих силах, вернувшись домой, собрать хоть целую армию и посадить её на десятки боевых галер, но вам ведь не это нужно. Вы хотите отправиться в пустыню Шерваран с малым отрядом и найти там шервари? Я возглавлю этот небольшой, граф. Правда, я не поплыву домой, а отправлюсь вместе с вами. Мой старший помощник справится с этим не хуже меня.

Иль улыбнулся и спросил:

— А стоит ли, Яхвир? Ты ведь пять лет не был дома, а мы не маленькие дети, чтобы нуждаться в охране. Знаешь, мы бы и в пустыню Шерваран отправились втроём, но едва увидев твоих парней, я сразу же сообразил, что вы близкие родственники тех белокурых красавцев и красавиц, которые поселились в Счастье. Если мы явимся в эту пустыню вместе с вами, то шервари отнесутся к нам с большим доверием и мне не придётся показывать им, что мы прилетели с другой планеты.

Капитан Яхвир взволнованно сказал:

— Граф, шервари, как и темноволосые люди, родились в другом мире и были перенесены сюда богами.

Покрутив головой, Иль проворчал:

— Как только я встречусь с этими богами, им не поздоровится. Ох, и наслушаются они от меня.

То, что услышат боги от Иля, волновало капитана Яхвира в самую последнюю очередь. Он потёр ладонью о ладонь, нетерпеливо повёл плечами и чуть ли не взмолился:

— Граф Ильхем, ты позволишь мне отправиться на палубу и сесть к веслу? Иначе я точно прыгну сейчас за борт.

Они вышли из каюты и капитан Яхвир убежал, чуть ли не вприпрыжку. Гребцы работали в бешеном темпе, и галера едва не выпрыгивала из воды при каждом дружном ударе вёсел. Подивившись этому, они отправились в загон, где под тентами жевали траву молламы и, раздевшись по пояс, вооружившись щётками, скребками и стальными гребнями, принялись ухаживать за своими питомцами. Естественно, что Принц был первым, к кому подошел Иль. Галера шла в таком темпе целых пять часов, пока гребцы не проголодались. Пообедав, они, вопреки предположениям капитана Кастера, снова взялись за вёсла и тот, развалившись в шезлонге, спросил:

— Интересно, Иль, они что, так и будут махать вёслами до самого Солан-да-Кастера? Как такое вообще получается?

Иль пожал плечами и ответил:

— Понятия не имею, Фремон. Это вообще какая-то необъяснимая загадка природы. У дока Мишеля складывается такое впечатление, что к созданию шервари приложил руку не то Бог, не то дьявол. Он провёл в Счастье целый месяц, исследуя способности этих белокурых юных богов, и не перестаёт удивляться тому, что с ними делает кровь молламов. Умнее от этого они не стали, но за те три с лишним месяца, что живут в Счастье, достигли такого физического совершенства, что им могут позавидовать даже киарцы, а эти потомки ящеров чуть ли не на порядок превосходят нас, людей. Правда, наблюдая за шевари, наш док вызвал на станцию наблюдения целый отряд учёных-физиологов и говорит, что они уже сейчас могут любого человека сделать точно таким же совершенным созданием. Так что нам в ближайшее время придётся отправиться на орбитальную станцию. Он считает, что нам не следует отправляться в пустыню без соответствующей переделки организма, но меня смущает только одно, нам тоже придётся вмазать по стопарю крови молламов. Она, как он выяснил, является своеобразным катализатором. Та кровь, который Джек привёз с собой целый бочонок, была подвергнута какой-то обработке и док говорит, что всего одной единственной дозы должно хватить, чтобы наши истурийские друзья чуть ли не полностью преобразились. Во всяком случае, когда я сегодня утром разговаривал с ним, он попросил, чтобы капитан Яхвир привёз с собой с Истурии новых подопытных кроликов, а ещё он хочет, чтобы через месяц мы доставили его к нему в лабораторию. Он говорит, что благодаря нашей встрече с шервари, им удалось, наконец, довести до ума все те научные разработки в области физиологической модернизации человека до полного совершенства и всё то, что они делали с помощью наноробохирургов раньше, не идёт ни в какое сравнение с тем, что смогут сделать сейчас. Однако, окончательно довершит дело всего одна единственная стопка крови моллама и вот ведь что самое главное, Фремон, это самым радикальным образом подействует даже на наши головы и мозги в них тоже сделаются на порядок совершеннее. Это ставит нас перед таким фактом, история с переселением людей на Веду, а затем с переселением на неё откуда-то ещё и шервари, является работой этих мудрецов с вытянутыми физиономиями — киарцев.

Отец Вастос пристально посмотрел на Иля и спросил:

— Сын мой, не слишком ли ты борзо отзываешься о киарцах, чёрт бы тебя подрал? Ты мог бы быть и вежливее, когда говоришь о самых древних и мудрых существах в галактике.

— Мудрецы хреновы. — огрызнулся Иль нервно взмахнув рукой и добавил — Могли бы быть пооткровеннее с нами. Спрашивается, если они всё это сделали, то почему ни о чём не сказали нам? Хрен знает сколько времени они посещали Землю, пугая на ней народ своими летающими тарелками, затем направили к нам эланов, чтобы те вступили с нами в контакт и передали новые звёздные технологии, а потом чёрт знает сколько времени сидели у себя на Киаре и помалкивали, что в это самое время на Веде ведийцы не по-детски прессуют шервари. Да, и сейчас они скалят свои острые зубы и глубокомысленно помалкивают, а мы и рады, как же, нам позволено стать прогрессорами, вот только на хрена было делать так, чтобы нам достались приторможенные миры? Полтора месяца назад, отец Вастос, я получил письмо от своих друзей с Селеры, они такие же Всадники, как и я, вот только их отправили в куда более продвинутый мир, чем Веда, но и там, говорят, киарцы скорее всего тоже отметились. Притормозили этот мир в его развитии и мои друзья занимаются там тем же самым, что и мы здесь. А ты требуешь, чтобы я их не ругал.

Отец Вастос громко засмеялся и, кивая, воскликнул:

— Ага, как же, мы занимаемся! Иль, к твоему сведению, ты, со своими анархическими идеями, сломал все планы не только Ральфа Стюарта и других высоколобых умников, но и развернул всё совершенно в другую сторону. Ральфа тебе увлечь было совсем не сложно, он известный авантюрист, хотя и учёный, но вот как получилось так, что его начальство не посмело даже пикнуть против этого, меня очень удивляет. Парень, ты полностью прав, говоря об интеллектуальном взрыве. Это даже Фремон готов подтвердить. Он хотя и без году неделя, как прогрессор, и излишними знаниями его мозг не утруждён, всё же прекрасно понимает, что Веде просто необходимо дать хорошего пинка под зад, пока на ней не начали плодиться всякие зверские общественные институты вроде инквизиции. Мне тоже очень понравилась твоя идея, но удивляет другое, как это Наблюдательный совет, который стоит над Управлением ускорения исторического прогресса, приказал всем его руководителям заткнуться, и выдал карт-бланш как тебе, так и твоим дружкам на Селере, не говоря уже о полковнике Сонге, твоём верном и самом преданном последователе. У меня тоже есть друзья, Иль, которые работают на Селере, и я тоже веду с ними переписку. Так вот они пишут, что с прибытием твоих дружков, которые прилетели на борту огромной космической конюшни и привезли с собой почти шесть тысяч лошадей, у них на станции, чёрт знает что начало твориться. Они первым делом высадились на необитаемом острове, переловили на нём всех крупных хищников, и, выпустив лошадей на волю, отправились в Бениадорию под видом богатых дворян с другого континента, а это, надо сказать, в то время на Селере была ещё та дыра. Из-за того, что этой небольшой страной, расположенной на побережье, правил один жестокий ублюдок. Твои друзья, Иль, в течение всего лишь полугода создали из дворян тайное общество и в один прекрасный день совершили не то революцию, не то дворцовый переворот. В итоге твой дружок Алекс Грин возглавил Бениадорию в качестве генерал-президента и ровно через два месяца бениадорийская кавалерия понесла знамя свободы и идеи Всадничества по всему континенту, который они избрали в качестве места проведения своего социально-исторического эксперимента. Все учёные, которые не спеша изучали этот мир, оказались в седле и им это очень понравилось. Генерал-президент Алекс Грин не стал создавать империи, он выступил с идеей стирания всех границ и так далее, подкрепив это всё нановакциной, новыми знаниями, экологически чистым двигателем внутреннего сгорания и даже неядерными энергетическими реакторами, так что не сегодня, так завтра там появятся первые флайеры. Винтовые самолёты там уже летают и радио также появилось. Если учесть, что золотую монету этот тип чеканит десятками тонн и скупает всё подряд, то бороться с ним просто бесполезно. Тем более, что на Селере уже находится более тридцати тысяч прогрессоров и это поражает меня более всего. Есть во всём этом какая-то чертовщина, которой я всё никак не могу понять, ведь Алекс особенно не миндальничает со всякими жестокими ублюдками и поскольку сыворотка правды у них в ходу, отправляет садистов и убийц на эшафот по приговору суда без лишней волокиты. Вот это меня поражает более всего, а точнее то, что киарцы, которые, по слухам, тайно посетили Селеру, так до сих пор не положили этому конец. Поражает и очень беспокоит.

Иль усмехнулся и успокоил его:

— А ты не беспокойся, святой отец. Киарцы, между прочим, вовсе не являются сторонниками полной отмены смертной казни. Она и у них существует для тех из них, кто совершает особо тяжкие преступления, только они не отрубают своим преступникам Гловы, а применяют процедуру полного разрушения сознания, стирания памяти и возвращение преступника к дню его появления на свет. А ещё они уважают решения любого суда, лишь бы они были приняты по факту доказанного преступления, и наказание было соразмерно содеянному преступником. Поэтому не жди от киарцев взбучки за то, что мы делаем, тщательно продумывая каждый свой шаг, она просто не последует. Вот если бы мы станем внедрять свои идеи насильственно и устранять всех, кто им стал бы противиться, вот тогда киарцы нас мигом остановят.

Отец Вастос, буквально сверля Иля взглядом, спросил:

— Откуда это всё тебе известно, умник? О киарцах говорят многое, но, по большей части, всё это лишь досужие домыслы и сплетни, а ты, похоже, имеешь о них достоверную информацию. Я знаю, что Всадники были однажды приглашены на Киар, но ты не мог его посетить, ты для этого слишком молод.

Иль улыбнулся и опустив глаза со вздохом сказал:

— Видишь ли, святой отец, я родился на Киаре и до семи лет жил там, а поскольку мне довелось родиться не где-то, а в Вечном городе, то я от рождения рехвели, то есть владыка, представитель правящего класса. Об этом знают мои друзья Сол Вайсман и Кейн Сонг, а также ещё несколько Всадников, а теперь об этом знаете и вы. Знаете, парни, всё же будет лучше, если и вы будете об этом помалкивать. Вам я сказал это только потому, что уже довольно скоро мы отправимся в пустыню на поиски шервари, правда, не знаю, станет ли вам от этого спокойнее? Но, даже если и не станет, то ничего страшного.

— Станет, Иль. — весёлым голосом сказал Серж — Уже стало, парень. Что же, теперь мне по крайней мере понятно, что с тобой можно отправляться в любое путешествие по Веде, а заодно и ясно, откуда в тебе такая бездна ума, что плеваться порой хочется, особенно если ты начинаешь изрекать умные мысли с похмелья. Говорят, что киарцы вкладывают в своих детей знания ещё в раннем возрасте и ты, похоже, не избежал этого наказания. Ну-ну, посмотрим, какие ещё озарения придут в твою тыковку, Всадник. Особенно мне будет любопытно поговорить с тобой после того, как Мишель переделает тебе мозги на новый лад.

Фремон, который с некоторых пор стал относиться ко всему происходящему с олимпийским спокойствием, почесал свой незагорелый живот, зевнул и лениво поинтересовался:

— Интересно, надолго у истурийцев хватит азарта?

Азарта у истурийцев хватило надолго. Правда, выпустив пар в первый день, на следующий они всё же сбросили темп, но ненамного. Минимум восемь часов в день гребцы сидели на вёслах на всех трёх гребных палубах, а поскольку они были ребята, как на подбор, почти все чуть ли не точная копия полковника Сонга, то галера не плыла, а просто летела по морю и к полудню восьмых суток они добрались до Солан-да-Кастера. Капитан Яхвир внял увещеваниям Иля и пообещал, что не станет торопиться. Он сказал, что прибудет в порт этого города ровно через месяц с двумя с половинами сотнями самых лучших истурийских воинов, но как только отберёт их, то первым же делом заставит всех заголиться перед и заснимет крохотной видеокамерой полученного от графа браслета-коммуникатора. За время этого короткого путешествия он прошел краткий курс юного прогрессора и даже побывал дважды на орбитальной станции, где целая команда учёных держала его на кушетке под специальным медицинским сканером целых пять часов.

Иль со своими спутниками спустился на пирс, затем с борта галеры были спущены Принц с молламами и, наконец, их фургон, после чего они поехали в дом Фремона Кастера, настоящая фамилия которого была Сиалле. Переночевав в большом и уютном отчем доме их друга, они не уехали немедленно, а задержались в нём на целую неделю. Зелёные монахи до этого города ещё не добрались. Однако, как только в город въехала верхом на огромных молорах пара смазливых монахинь, которые почему-то матерились, словно черти, прогрессоры тут же собрались и поехали в Лоренхейд. Молламы, как и Принц, истосковались по скачке, а поскольку они взяли с собой двух отличных кучеров, племянников Фремона, то и двигались верхом, да, к тому же по большей части очень быстрой рысью.

Принц был неутомим, словно биомех, и потому они доехали до Лоренхейда вдвое быстрее, нежели любой другой экипаж, двигавшийся в том же направлении. В этом большом городе, где жили преимущественно потомки переселенцев с Суотванза, Иль первым же делом направился в замок князя, где его встретили хотя и насторожено, но всё же внутрь пропустили. Вскоре они предстали перед его сиятельством князем Воларием, прямым потомком Кейдария. Это был пожилой мужчина, уже наслышанный о графе де-Шорне, который был не прочь поговорить с его светлостью, но с глазу на глаз, о чём так и заявил:

— Граф, я предлагаю вам прогуляться по саду, а ваши спутники пусть пока что побудут в людской. Мне необходимо поговорить с вами об одном важном деле.

Иль не стал делать из этого трагедии, а его друзья тем более, поскольку уже были предупреждены о недоверчивом характере князя, который даже не допустил к себе зелёных монахов, хотя и не отличался богатырским здоровьем. Вместе с князем Воларием он прошел по длинной галерее на втором этаже замка, где располагался его тронный зал, и спустился в сад. Там они сразу же направились в маленькую беседку, стоявшую посреди прудика на сваях, и князь спросил:

— Что привело вас в наши края, граф?

Иль, подумав, не стал кокетничать и ответил прямо:

— История с шервари, ваше сиятельство, которые были захвачены солдатами вашего отца и отвезены в какой-то монастырь. Поверьте, я не намерен поднимать из-за этого никакого шума и меня интересует только одно, причина, по которой это было сделано. Насколько мне это известно, над ними все эти годы не издевались, их не били и единственное, что ваши монахи делали, это ограничили детей во всём и не давали им развиваться. Максимум, что они делали, так это время от времени разговаривали с ними, но я думаю, что только для того, чтобы им было легче ими управлять и командовать. Это было довольно жестоко с их стороны и поэтому я хочу знать, чем была продиктована такая жестокость. Не проще ли было их просто убить?

Князь спокойно выслушал Иля и нахмурившись ответил:

— Граф, мой отец не мог позволить убить потомков шервари, которые дали моему славному предку столько золота, что в моей сокровищнице ещё стоят те древние бочонки, наполненные золотыми монетами и различными изделиями из золота. Но вместе с тем, он не мог допустить и того, чтобы эти дети воспитывались в семьях сердобольных людей и росли вместе с их детьми. Это непременно привело бы сразу к двум бедам, во-первых, когда дети выросли, они быстро достигли бы самого высокого положения в нашем многолюдном Великом Княжестве. Скорее всего, они сделали бы всё, чтобы оно пошло войной против суотванзийцев, ведь у них на глазах погибли их отцы и матери, а, во-вторых, если бы суотванзийские варвары узнали, что кто-то из шервари уцелел, то уже они вторглись бы в наше княжество.

Иль выслушал это признание с ничуть не меньшим спокойствием, чем князь Воларий. Он слегка улыбнулся и сказал:

— Да, вашему батюшке не позавидуешь. Хотя выбор у него был невелик, он всё же не обагрил свои руки детской кровью.

Князь, одетый в подчёркнуто скромный чёрный наряд, чуть заметно кивнул головой и промолвил:

— Да, он поступил мудро, понадеявшись, что в нашем мире всё-таки произойдут давно уже предсказанные древними шервари перемены. Поэтому, как только я узнал, что далеко на востоке, в Авсарии, появился человек, который говорит о себе, что он приплыл с какого-то острова Наурия, лежащего в океане южнее Суотванза. При этом он обладает такими познаниями, о которых даже шервари могут только мечтать, да, ещё и невероятно силён. Я сразу же подумал, что вы, граф, прибыли с прародины шервари. Подумал я и о том, что вам, возможно, известен тот секрет, который они стремились постичь, но не сумели, хотя их быстрый ум, казалось, способен решить любую загадку. Буквально в тот же день я вызвал к себе настоятеля монастыря и приказал ему немедленно подготовить шервари к путешествию в Авсарию и приказать отправиться их к вам. Надеюсь, они дошли?

Услышав в его голосе тревогу, Иль поспешил успокоить князя и с доброжелательной улыбкой сказал:

— Да, разумеется, ваше сиятельство, ведь это же всё-таки шервари, а не обычные люди. — на минуту Иль задумался, стоит ли ему говорить о том, что произошло с этими детьми, и решил, что всё-таки стоит, тем более, что зелёные монахи пусть ещё и далеко не повсеместно, но уже вовсю пичкала народ нановакцинными комплексами, в том числе и такими, которые оказывали общее омолаживающее действие, причём достаточно быстро и потому, пожав плечами, добавил — Мы вернули им всем молодость, окружили заботой и искренней, неподдельной любовью и учим всему, что знаем сами. Вот только желанию воевать и мстить суотванзийцам мы в них не дадим развиться, как и желанию править этим миром, но я думаю, что в дальнейшем из них получатся хорошие учителя. Так что вам не следует ни о чём беспокоиться, ваше сиятельство. Шервари не станут врагами людей.

Князь оживился и воскликнул:

— Хотел бы я, чтобы мой отец услышал ваши слова, граф, но он на старости лет потерял слух и зрение.

Иль, поняв его слова, как просьбу, тут же сказал:

— Ну, так проводите меня к нему, ваше сиятельство и я займусь его здоровьем. Хотя знаете, ваш батюшка уже настолько стар, что обычное врачевание ему мало что даст. Поэтому я предлагаю сначала поддержать его силы, после чего исцелю ваши недуги, а как только стемнеет, займусь вашим отцом всерьёз, но для этого все обитатели вашего замка должны будут войти на ночь в помещения и плотно зашторить все окна. Мне и моим спутникам придётся вынести вашего батюшку, — Иль огляделся вокруг и, указав рукой на массивную круглую башню, сказал — На смотровую площадку донжона вашего замка. Там вы утром его и разбудите, ваше сиятельство, и выглядеть ваш батюшка будет даже моложе вас, но вы не волнуйтесь, после моего лечения вы тоже в течение всего одной недели значительно помолодеете. Наши лекарства обладают огромной целительной силой.

Князь тихо сказал:

— Я наслышан об этом, граф, и отказался от услуг монахов-врачевателей только потому, что ждал вашего приезда, и я не ошибся. Как только последние шервари дошли до вас, вы сразу же отправились на запад и добрались из Авсарии в Грунайяр в немыслимо короткие сроки даже если учесть то, что вы плыли к нам морем на истурийской галере, а это удовольствие не из дешевых. За своё лечение вы, как и ваши монахи, денег с меня не возьмёте, но могу ли я хотя бы оплатить вашу дорогу?

Иль помотал головой и ответил:

— Нет, не можете, ваше сиятельство, но я буду признателен вам и вашему батюшке, если вы дадите нам возможность взглянуть завтра на древние книги, если они у вас, конечно, сохранились. Из Лоренхейда мы намерены отправиться обратно в Солан-да-Кастер. Оттуда на галере капитана Яхвира, мы поплывём, на Суотванз. Мы хотим найти в пустыне Шерваран, скрывающихся от людей шервари.

Князь Воларий от услышанного чуть из кресла не выпрыгнул и возбуждённо воскликнул:

— Граф, позвольте тогда мне сопровождать вас в этом великом походе вместе со своими воинами!

Иль вздохнул, помотал головой и сказал:

— Ваше сиятельство, вы правитель своего народа и должны оставаться в Лоренхейде. Возможно, вы полагаете, что как только ваш батюшка вновь почувствует себя полным сил, он сразу же захочет вернуть себе власть, но я первый воспротивлюсь этому и вот почему, княжеская корона это не детская игрушка, мол, поиграл и верни назад. Наступит время и вы передадите её самому достойному из своих сыновей, благо их у вас четверо и все, как говорят сведущие люди, воспитаны в строгости и являются примером для ваших подданных. Во всяком случае, они дружны промеж собой и не интригуют друг против друга...

— А также отбрыкиваются от княжеской короны, как молодой молор от ярма! — смеясь воскликнул князь и добавил — Ну, что касается дружбы, то её им привил их дед. Я ведь тоже не был единственным его сыном. В таком случае, граф, мой отец обязательно захочет отправиться с вами, ведь он лично умолял когда-то шервари покинуть Суотванз и поселиться на севере, но они, как всегда, проявили поразительное упрямство и отказались.

Иль кивнул головой и сказал:

— Поговорим об этом завтра, ваше сиятельство, а сейчас велите слугам позвать сюда моих друзей. Нам нужно обследовать вас самым детальным образом и принять решение, как именно вас следует лечить. Как говорится, трое лекарей всегда найдут лучший способ, как поскорее загнать больного в гроб. Шучу.

Князь не возражал против шуток и, весело рассмеявшись, сказал, кивая:

— Да, граф, бывали случаи, когда лекари, возле моей постели начинали даже ссориться и чуть ли не бросались в драку, так каждому из них хотелось напоить меня какой-либо микстурой.

Стоило только князю поднять руку, как на мостике появился начальник охраны и уже через десять минут его сиятельство лежал на кушетке перед тремя лекарями, один из которых держал в руке кувшин с вином и был в одних белых исподних портках. Иль достал из медицинского баула компьютер-диагност, замаскированный под плоскую серебряную шкатулку и портативный сканер, похожий на большое дамское зеркало в фигурной серебряной оправе с длинной ручкой, но не с зеркальным стеклом, а мозаичной поверхностью вместо него. Водя им вдоль тела от княжеского лба и до пальцев ног, он молчал, зато святой отец, открывший компьютер, комментировал, увиденное им на экране:

— О, ваше сиятельство, да, вы ничуть не меньше меня любите выпить. Печень у вас изрядно пострадала в борьбе со спиртным, но это не страшно, через шесть, семь часов она будет у вас, как новенькая. Зато сосуды у вас, как новорожденного. Увы, одно вино лечит, а другое калечит.

Поток комментариев отца Вастоса прервал Фремон:

— Послушай-ка, старый пьянчуга, с каких это пор ты записался в блюстители трезвости? Между прочим, его сиятельство, за исключением обычного набора болячек, свойственных человеку его возраста, прекрасно сохранился и если он треснет тебя дубиной, мало не покажется. Господа, я предлагаю вдобавок к обычным комплексам применить ещё и наше новое снадобье, так судя по всему либо мать, либо бабка Кейдария была шервари и мне хочется посмотреть, чем займётся его сиятельство, чтобы выпустить из себя пар.

Отец Вастос тут же сменил тему и сказал:

— Лично меня интересует совсем другое, сколько ещё народа в Лоренхейде являются потомками шервари. Иль, может быть тебе есть смысл, отправить сокола с запиской к доку Мишелю? Думаю, что завтра к вечеру он уже будет здесь вместе с дюжиной зелёных монахов. Как вы считаете, ваше сиятельство, стоит нам проверить, кто ещё кроме вас и ваших детей является дальним потомком шервари, и в ком ещё течёт кровь этого народа? Видите ли, нам, в отличие от шервари, известен тот самый секрет, которого они так и не смогли разгадать и если вы того захотите, то все эти люди после того, как они будут исцелены обычными снадобьями, получат ещё одно, приняв которое, они смогут едва ли не навсегда забыть о лекарях.

Князь сел на кушетке и, вперив в монаха взгляд, спросил его требовательным тоном:

— Святой отец, неужели древняя легенда шервари, которая гласит о том, что есть такое снадобье, которое способно даровать этому народу невиданное долголетие вкупе со способностью всегда оставаться молодыми, правда? Да, но эта же легенда гласит, что действие этого эликсира не распространяется на полукровок.

Отец Вастос состроил лицо чуть ли не святого и ответил:

— Да, эта древняя легенда имеет под собой совершенно реальную основу, вот только всё, что говорилось в ней про полукровок, враньё. Хотя в вас течёт лишь маленькая толика крови шервари, которую ни я, ни граф не заметили. Видимо, он слишком уж быстро махал над вами зерцалом, помогающим видеть болезни, а вот Фремон оказался глазастее, и сразу же это отметил. Поэтому мы могли бы обойтись одним этим эликсиром, но будет лучше, если всё-таки проведём сначала полномасштабное исцеление, ваше сиятельство.

— Именно так и надо поступить. — сказал Иль — Я пошлю Свиста к доку Мишелю прямо сейчас и думаю, что уже завтра утром он примчится в Лоренхейд. Но всё, что было сказано относительного вашего батюшки, ваше сиятельство, остаётся в силе. Мне уже приходилось лечить древних стариков, но они были не настолько стары, чтобы потерять зрение и слух.

Сразу после этого все трое лекарей принялись усердно пичкать князя Волария разноцветными капсулами с нановакцинами и исцеление его сиятельства тут же началось. Оно протекало так быстро, что уже через полтора часа он поднялся с кушетки и заявил, что если он сейчас чего-нибудь не съест, то примется щипать траву и жевать листья деревьев, словно молор. Всё правильно, крошечным нанороботам, лечащим его организм, срочно требовались строительные материалы, как требовались они потомкам шервари с острова Истурии, когда эликсир, приготовленный из крови молламов, включил в них механизм регенерации.

С наступлением темноты старый князь, возраст которого перевалил за сто сорок лет, был отправлен на орбитальную станцию. Доктор Мишель Бернард, узнав, что потомки шервари имеются не только на острове Истурия, но и в Лоренхейде, причём куда более далёкие, как это и предполагал отец Вастос, немедленно захотел провести обследование всех тех лоренхейдцев, которые были прямыми потомками Кедария. Иль также отправился на орбиту вместе с отцом Вастосом и Фремоном, но уже для того, чтобы проконтролировать, как идёт подготовка к экспедиции. Убедившись, что оружие и сверхлёгкие доспехи куются с опережением установленного им графика, он направился в медицинский отсек, нашел доктора Мишеля и сказал:

— Док, будьте готовы к тому, что как только мы отправимся на Суотванз, вам придётся установить страховки в головы сопровождающих нас парней.

Тот недоумённо посмотрел на него и спросил:

— А нам не нагорит за это от начальства, Иль?

Отец Вастос, находившийся поблизости, сурово рыкнул:

— Мишель, запомни, в этой конторе Иль самое высокое начальство. Так что если уж кому за что и нагорит, так это нашему начальству от него, а никак не наоборот. А если подумать, то почему это мы должны отправляться туда со страховками в башке, а все остальные люди без них и чем это Фремон лучше капитана Яхвира или старого князя Триария и тех воинов, которых они возьмут с собой в эту экспедицию? Да, кстати, ты готов к тому, чтобы прискакать в Лоренхейд верхом на молоре?

Доктор вздохнул и сердитым голосом воскликнул:

— Я-то давно уже к этому готов, Серж, а вот некоторые заносчивые типы почему-то считают, что их должны доставить в Лоренхейд на лимузинах, обиделись на меня и грозятся накатать жалобу в Управление! Мол, я подвергаю их жизни опасности и всё такое. В то же время они кричат, что хотят лично убедиться, что всего каких-то триста двенадцать генов, которые имеются у князя Триария и его сына, способны сотворить самое настоящее чудо, если дать им выпить стопарь крови моллама. Причём всё равно от кого взятой, от молора или от мивхи.

Монах отмахнулся, и, смеясь фыркнул:

— Тоже мне, нашел проблему! Скажи этим долбакам, что приказ поступил от одного из рехвели Киара, и они обгонят тебя на пути в Лоренхейд, хотя ты и будешь скакать на молоре.

Доктор Бернард недоверчиво поинтересовался:

— Ну, и как я получил такой приказ от рехвели, Серж?

— А из моих уст, умник! — весело крикнул в ответ святой отец, помахивая своей нагинатой, и дал такой совет — Не веришь, свяжись с председателем Вайсманом и он тебе это подтвердит.

Иль вздохнул, и, подняв руку, со вздохом сказал:

— А, ладно, всё равно дальше Веды и нашего круга эта информация не уйдёт. Док, я и есть тот самый рехвели Ильхем и Солу Вайсману это известно, иначе он ни за что не стал бы давать мне таких широких полномочий. Но знаете, док, я бы всё-таки не хотел, чтобы об этом болтали все подряд. Я сегодня же расскажу об этом профессору Стюарту. И вот что ещё я хочу сказать, док, подготовьтесь к тому, что в следующий раз, когда мы с Фремоном появимся здесь, вы проведёте первую полную физиологическую модернизацию и превратите нас в потомков шервари. Ты как, Фремон, отважишься на этот эксперимент?

Фремон Кастер ухмыльнулся и ответил:

— Иль, даже если мне придётся ради этого пробиваться без оружия сквозь толпу бандитов, я и тогда не откажусь от такой возможности. Док, вы просто не видели, что кровь молламов сделала с истурийцами. Они превратились в самых настоящих сказочных гигантов. Я лично видел, как эти ребята на спор, в одиночку, по целому часу ворочали веслом длиной в тридцать метров. Не все, конечно, но большинство. Да, и все наставления по морскому делу они шпарили наизусть, как будто читали с листа. Кто же откажется стать таким, как они. Думаю, что помимо того, что все истурийцы прекрасные моряки, они станут ещё и великолепными Всадниками. Для них ведь нет ничего невозможного, эти парни, словно отлиты из наурского булата.

Доктор Бернард задумался и спросил:

— Иль, так может быть мне стоит приготовить эликсир для всех жителей этого острова?

Кивнув головой, Иль сказал:

— Приготовьте, док, но попридержите его до тех пор, пока у нас не появится дополнительный контингент зелёных монахов, которые отправятся на Истурию с бочонками этого зелья.

— Ну, за этим дело не заржавеет. — успокоил его доктор и, посмеиваясь, добавил — Далеко не все из прибывших учёных являются кабинетными кротами. Есть среди них и люди быстрые на подъём и скорые на принятие решений. Тем более, что кто-то уже сделал всю работу за нас и нам только и осталось, что сорвать плод с дерева и употребить его с пользой для здоровья.

Через три дня из Лоренхейда в Солан-да-Кастер выехала дюжина лёгких повозок, в которых сидело полсотни воинов. Все они были родственниками своего командира, князя Триария. Это был широкоплечий мужчина высокого роста, но не в этом было главное, а в том, что он обладал немалой отвагой, имел весьма прозорливый ум, склонность к приключениям и был, как это ни странно, закоренелым романтиком, искренне верящим в торжество добра, хотя и обладал здоровым, прагматичным цинизмом. Ещё он верил, что шевари живы, мечтал их найти в пустыне Шерваран и начистить рожи парочке, тройке вождей. Князь Триарий, проснувшись с первыми лучами солнца на смотровой площадке донжона, быстро смекнул, что произошло именно то, о чём он в тайне мечтал, на Ромварен прибыли предки шервари и что ему нужно снова собираться в путь и плыть на Суотванз. К известию о том, что они поплывут туда вместе с потомками аллуахини, шервари из рода Танцующих-на-Волнах, он отнёсся спокойно, так как и без того уважал истурийцев.

Как и капитан Яхвир, князь сразу же догадался, что эликсиром является кровь и даже сообразил, что она взята у молламов. Правда, это вызвало у него почему-то приступ гнева и мощнейший залп отборной ругани, направленной против шервари. Оказывается, те хотя использовали молламов в качестве тягловой силы, относились к ним без должного внимания и считали хотя и полезными, а всё же нечистыми животными, предпочитали иметь дело с молодыми дикими молорами и как только они матерели, отпускали их в степи, лежащие между пустыней Шерваран и горами Дарасана. При этом они воздавали молорам почести в виде обильного кормления и те, гонимые в степь половым инстинктом, уходили туда, чтобы уже никогда не возвращаться. У шервари даже была поговорка, сколько молора не корми, он всё равно смотрит в степь. Держать в своём хозяйстве пару молламов, состоящую из молора и мивхи, они считали предосудительным, так как превыше всего ценили свободу и полагали, что запрягать в повозку мивху, это тоже, что класть тяжеленный мешок на плечи жены или дочери и потому смотрели на остальных людей неодобрительно. В глазах Иля шервари тотчас выросли в несколько раз, хотя он сам и не считал зазорным иметь под седлом кобылу.

Добравшись до Солан-да-Кастера, они дождались прибытия в порт истурийской галеры, погрузились на неё и в тот же день отплыли на восток, чтобы через неделю войти в узкий залив, пристать к берегу и стать там лагерем. В этом безлюдном месте их ждало два десятка Всадников. Они не только пригнали большое стадо могучих, вошедших в полную силу молламов, но и доставили наурийское оружие и защитное снаряжение, лёгкие, но невероятно прочные пластинчатые доспехи, а также шлемы, как для людей, так и для боевых молоров. Каждому участнику экспедиции теперь нужно было научиться не просто сидеть верхом на молорах, а стать Всадником и уметь сражаться ничуть не хуже, чем это делали Иль, отец Вастос и их друзья. Как Великий адмирал Яхвир, так и князь Триарий отнеслись ко всему спокойно и с полным пониманием. То, что все они были потомками шервари, сразу же если и не сдружило их полностью, то очень сильно сблизило, и они вместе принялись осваивать новое воинское искусство с редкостным рвением.

Глава шестая.

Между двух огней

Место для учебного лагеря Всадники выбрали очень удачное, да, и молламов они закупили в Шаргре у князя Дорелина Второго, самых лучших. Это были огромные, чуть ли не в рост с Принцем, животные преимущественно светлой масти, что должно было помочь им легче переносить тяготы жизни в пустыне, хотя это была и не пустыня Сахара в далёком прошлом на Земле, славящаяся своей жуткой жарой. Как только в Малой Степи узнали, что атаман Илья Шорников собирается отправиться на поиски шервари в пустыню, ему в помощь направили отряд из тридцати туарегов. Через две недели после того, как они высадились на берегу залива Кортис, в их лагерь прискакали смуглые, молодые воины в просторных синих одеяниях, лица которых были по древней традиции укрыты тканью так, что оставались видны одни только глаза, а на головах красовались пышные тюрбаны. Среди них было очень много друзей и старых знакомых Иля, так что хотя он и знал о их прибытии заранее, радости его не было предела. Ещё бы, он встретился с теми парнями, с кем не одну сотню раз выступал на ипподромах и с кем до седьмого пота тренировался в Малой Степи.

Туареги были молодыми, весёлыми парнями и первым делом принялись ухаживать за своими огромными скакунами, а уже потом стали знакомиться с будущими спутниками. К этому времени все участники экспедиции уже выбрали себе молоров под седло и запасные пары. Они должны были нести на себе вьюки и как только туареги отобрали каждый по паре вьючных молламов, те Всадники, которые прибыли первыми в эту долину, спускающуюся к заливу, вернулись в Великое Княжество Счастье, уже ставшее для них чуть ли не родным. В лагере и без того не приходилось скучать, а как только к ним присоединились туареги, которые не смотря на то, что жили на Марсе, свято чтили традиции предков и передавали из поколения в поколение знания о пустыне и способах выживания в ней, сделалось ещё веселее. Они сразу же начали рассказывать потомкам шервари о том, что такое жизнь в пустыне и принялись убеждать всех, что бояться её нет никакой причины. Тем более, что они уже провели две недели в самом труднодоступном её районе.

К исходу третьего месяца они, как и Иль с отцом Вастосом и Фремоном, прошли через чрево робохирурга и изменились внутренне, но ничуть внешне, хотя и обрели при этом совершенно фантастические, новые физиологические качества и сделались намного совершеннее физически. Иль к тому же проломил ещё и своеобразный барьер, и теперь буквально каждый день ему открывались новые знания, дремавшие в его сознании. Поэтому на многие вещи он теперь смотрел несколько иначе. Истурийцы и ледарнийцы заполучили в свои головы страховки и на орбитальной станции имелись заблаговременно выращенные клоны, которые должны были сохранить им жизнь в случае их гибели. Известие о том, что они стали бессмертными, их изрядно озадачило.

Иль ехал верхом на Принце в сторону лагеря шагом и думал о том, что же их ждёт в великой пустыне Шерваран. Ему всё не давала покоя мысль о том, откуда же родом были предки шервари, которых подвергли полной генетической реконструкции, и в результате киарцами была выведена совершенно новая генерация людей. Вряд ли это были какие-то ущербные создания, хотя и этого тоже нельзя было исключать, ведь им чего-то же не хватало, раз киарцы решили создать из них и обычных людей практически новую расу и в итоге получилось так, что теперь, проведя в чреве наноробохирурга всего каких-то шесть часов, человек мог чуть ли не полностью преобразиться. Он уже приближался к лагерю, когда к нему на полном скаку подлетел Измир и ещё издали громко крикнул:

— Иль, там пристал к берегу корабль и какая-то девушка хочет видеть тебя! Ребята, что с ней приплыли, выглядят серьёзно.

У Иля сразу же шевельнулся в душе червячок сомнения и мелькнула мысль: — "А не свалить ли мне куда-нибудь?", но он всё же отогнал её и поскакал к берегу далеко не самой быстрой рысью, не разрешая Принцу, которому только дай волю, пуститься в галоп. Когда же он, промчавшись через ровный строй парусиновых палаток, вылетел на берег, то чуть не сплюнул от досады. По берегу прохаживалась Илина Наубер собственной персоной, одетая в элегантный мужской наряд чёрной кожи. За её спиной виднелась большая шлюпка, уткнувшаяся носом в галечный пляж, в которой сидело ещё шестеро типов. Двое были одеты в точно такие же наряды, как у неё. Метрах в семидесяти от берега стояла на якоре трёхмачтовая посудина. Иль спешился неподалёку от Тёмного мастера, велел Принцу идти к своему фургону, а сам подошел к девушке, отвесил ей поклон и мрачным, не сулящим ничего доброго тоном сказал:

— Не скажу, что меня это радует, Тёмный мастер, но раз вы уже прибыли, то приветствую вас. Задавайте мне свои вопросы. Я отвечу на них, если сочту нужным, и прощайте.

Илина, при его приближении опустила голову, глубоко вздохнула, подняла и посмотрела на Иля молящим взглядом, но то рикошетировал от его сердито насупленной физиономии не оставив на ней ни малейшего следа. Девушка порывисто вздохнула ещё раз, от чего её высокая грудь пришла в движение и сделала пару шагов вперёд. Иль немедленно сделал три шага назад, остановился и демонстративно сложил руки на груди, и тогда Илина тихо сказала:

— Граф, я знаю, что вы отправляетесь на Суотванз, чтобы найти в песках Шерварана народ шервари, и прибыла предложить вам свою помощь.

Иль почему-то сразу же вспомнил древнюю книжку, в которой были собраны анекдоты, коими дед Викул частенько истязал их большое семейство и воскликнул словами одного из них:

— Данке щён, спасибо, мы сами найдём партизан, — только он поменял в конце обращение, — Фройляйн. Прощайте.

Илина не поняла сарказма и принялась горячо убеждать его в том, что она действительно может помочь:

— Граф, выслушайте меня. Пять с лишним лет назад я была в Ледерстоке с особой миссией и после двух месяцев вышла на человека, который знал дорогу к шервари. Он часто выполнял поручения шервари, можно сказать, был их глазами в Восточном Суотванзе, и согласился провести меня к ним. Мы ехали по пустыне почти три месяца и, наконец, прибыли в их тайную подземную столицу. Точнее к входу в неё. После того, как я выполнила то, что мне было поручено гильдией, старик остался в этом городе, а я вернулась домой. В той пустыне много гиблых мест, граф, а я хорошо запомнила дорогу и все приметы, по которым мой проводник определял путь. Если вы примете мою помощь, то верхом на молламах мы доберёмся до этого подземного города максимум за два месяца, а так вы будете всю жизнь бродить по пустыне, десятки раз проскачете буквально над головой у шервари, но так и не увидите ни одного из них. Война с завистливыми и жадными до чужого золота дикарями, научила шервари осторожности, и они теперь никому не доверяют. Даже тот старик, которого я по сути дела просто вычислила, как мне кажется, был шервари, хотя у него и были чёрные с сильной проседью волосы. Поверьте, граф, я вовсе не шучу.

Иль неприязненно скривился и спросил:

— Ну, и скольких шервари вы там зарезали, Тёмный мастер Илина Стилет, и не получится ли так, что как только вы приведёте нас к шервари, они тут же набросятся на нас, узнав, что это именно вы привели мой отряд к ним?

Лицо девушки залилось краской стыда, и она обиженным голосом воскликнула:

— Мне было поручено доставить им какую-то реликвию, граф, и поэтому ни о каком убийстве даже не шло и речи. Зато суотванзийцы могли убить меня только по подозрению в том, что я направляюсь к шервари. Очень многие из них до сих пор ненавидят шервари потому, что не нашли в брошенных ими городах ни единой крупицы золота, но при этом многие люди погибли или были покалечены расставленными ими ловушками.

Иль нетерпеливо махнул рукой и воскликнул:

— Хорошо, я всё понял! Какую плату ваша Гильдия намерена потребовать с Всадников за то, что вы проводите нас в город шервари? Насколько мне помнится, за мою смерть было заплачено всего каких-то жалких три тысячи даргов золотом. Полагаю, что на этот раз вы потребуете с нас более высокую плату.

Пришедшая было в себя Илина Наубер, снова покраснела, её лицо исказилось от обиды, но она сдержалась и, сделав глубокий вдох, тихо сказала:

— Ваше сиятельство, на этот раз речь идёт не о деньгах. Не знаю, в курсе ли вы этого, но Великого магистра Делико отстранён от руководства Гильдией, и мы теперь просим вас только об одном, вашего разрешения присоединиться к Всадникам. То, что делают на Ромварене Всадники, вызывает у нас искреннее восхищение, и мы хотим присоединиться к вам.

Иль глухо заворчал и сказал, глядя себе под ноги:

— Всадники не являются организацией, Тёмный мастер, а потому никакая Гильдия, тем более Тёмных мастеров, не может к чему-либо присоединиться, зато все те люди, которые входят в неё, могут присоединиться к нам в любую секунду. Если они захотят жить в Великов княжестве Счастье, то добро пожаловать. Хотят просто научиться у нас чему-то для себя полезному и жить после этого там, где захотят, тоже. Мы принимаем у себя всех людей и даём каждому человеку то, что он ищет, новые знания, ремёсла, умения или же просто деньги, чтобы он мог открыть новое дело или построить себе дом. Примем мы у себя и Тёмных мастеров, вот только не станем обучать их новым способам убийства, слежки или чего-либо подобного. Я так понял, Тёмный мастер, что эти двое мужчин будут сопровождать вас во время этого путешествия? Что же, вы можете присоединиться к нам. Всем необходимым мы вас обеспечим. Относительно же оказанных вами услуг я скажу так, вы получите за них щедрое вознаграждение. Вам за это будет заплачено золотом.

Илина сникла и тихо сказала:

— Я поеду на Суотванз одна и мне не нужна никакая плата, граф Ильхем. — девушка порывисто вздохнула, хотела было что-то сказать, но вместо этого лишь прошептала — Простите меня. Я очень сожалею о том, что сделала.

Иль осклабился и спросил:

— Простить? За что, хотелось бы мне знать? Я был прекрасно осведомлён о том, что на меня готовится покушение, а вы, Тёмный мастер Илина, знали, что я не умру, ведь смерть на чужбине для меня лишь маленькая неприятность. Более того, я мог защитить свою жизнь, но мне было любопытно, сумеете ли вы вонзить свой кинжал в грудь совершенно беззащитного человека, и моё любопытство было удовлетворено. Вы блестяще справились с порученным вам заданием, Тёмный мастер, а я сумел самым наглядным образом доказать своим друзьям, что Всадники из Наурии не умирают таким банальным образом. Так что вам незачем просить у меня прощения. Мы квиты. — отступив немного в сторону, он громко крикнул — Господа, вы все можете спуститься на берег. У нас тут имеется несколько десятков прекрасных лекарей и мы исцелим любые ваши недуги. Через пять дней мы снимаемся с якоря и охотно возьмём ваше судно на буксир, поможем вам выбраться из этого залива в открытое море. Да, мало ли ещё какая помощь может вам понадобится, так что сходите на берег и чувствуйте себя здесь, как дома.

Арватские моряки были не прочь спуститься на берег, а потому спустили на воду ещё одну шлюпку и та, волоча за собой длинный канат, поплыла к берегу. Неподалёку от Иля, но в то же время на вполне приличном расстоянии, на траве сидело уже несколько сотен истурийских моряков. Они мигом бросились к шлюпке, вынесли её вместе со своими арватскими коллегами на берег, а затем, ухватившись за канат, дождавшись того момента, когда якоря будут подняты, подтащили их корабль к берегу, да, так, что он вылез из воды метров на пять. В лагере поднялся весёлый шум и гам. Арватцы плыли к ним почти два месяца, а потому соскучились и по свежему мясу, и по чистой воде, но ещё больше по доброму вину и твёрдой почве под ногами, не говоря уже о том, что каждому хотелось получить современную медицинскую помощь. Они уже знали, что от тех снадобий, которыми пользовали народ зелёные монахи, во рту вырастали новые зубы, которыми можно было грызть везловые доски.

Иль, на скорую руку познакомившись с капитаном корабля, его офицерами и спутниками Илины, попросил у них прощения и, сказав, что ему нужно обеспечить жильём единственную даму во всём лагере, тут же позвал Фремона и направился к своему фургону. Как только капитан Кастер явился на его зычный зов, он немедленно сказал ему:

— Фремон, мы переселяемся с тобой в палатку, а покой дамы, вызвавшейся быть нашим проводником в пустыне, будет хранить святой отец, благо дверь его опочивальни снабжена замком, закрывающимся изнутри. Это послужит гарантией, что его не зарежут во сне. — подошедшему монаху он тут же с усмешкой сказал — А ты, отец Вастос, ложись спать в кольчуге и натягивай её на свои яйца, дабы не произошло их усекновение. Тёмные мастера горазды открывать любые замки.

Вид у отца Вастоса был почему-то очень озабоченный, если не вовсе ошарашенный. Он поскрёб ногтями свою загорелую тонзуру и с ехидной ухмылкой сказал:

— Фиг тебе, Иль, я тоже съезжаю. — минуту помолчав, он добавил — Если ты думаешь, что на этом всё закончилось, то ты ошибаешься, сын мой. Со мной только что связался Ральф и попросил меня подготовить тебя к ещё одной неприятности. Полтора часа назад к нам на станцию прилетел скоростной курьерский корабль военного космофлота и доставил двух правительственных чиновников. Одному ты точно будешь рад, это Соломон Вайсман, а вот второй чиновник, госпожа Татьяна Ивлева и она почему-то припёрла с собой здоровенного белого, как снег, жеребца ростом со слона. В общем, парень, пока мы будем собирать наши тряпки, и переносить их в палатку, ты отправишься подальше от лагеря в степь, сядешь на шатл и полетишь на орбиту, как на Голгофу, а я буду тут отбрёхиваться, вместо тебя. Это приказ даже не Ральфа, а Сола Вайсмана.

От таких слов Иль на пару минут решился дара речи. Он стоял и, выпучив глаза, только размахивал руками да молча открывал и закрывал рот, пока Фремон не саданул ему ладонью по спине, после чего Иль крепко выругался и истошно завопил:

— ... Они что, сговорились что ли? Господь мой Дессор, да, за что же это мне такое наказание? Я что, денег у тебя взял взаймы и не вернул их вовремя, или на ногу наступил?

Иль, судя по всему, вопил бы и дальше, если бы отец Вастос не стукнул его кулаком в живот и не рявкнул:

— Хватит богохульствовать, сын мой! Ты не в театре на сцене, а в военном лагере. Быстро садись верхом на Принца и дуй в степь, а то, не приведи Дессор, эта красотка сама заявится сюда, а так у тебя ещё есть возможность отговорить её от инспекционной поездки по Веде. Она именно для этого припёрлась. Председатель Вайсман сказал Ральфу, что эта дамочка целых полгода мозолила глаза Клейну в Школе прогрессоров, а всё из-за того, что киарцы выразили своё одобрение Управлению в связи с его мудрой политикой на Веде и Селере. Эта дамочка прибыла к нам по военно-дипломатической линии, и я так понял, что она наделена большими полномочиями, а наши вояки, насколько тебе это известно, не очень-то слушаются рекомендаций киарцев и постоянно пытаются натянуть им нос. Теперь они, со слов Сола Вайсмана, и вовсе загордились. Как же, один их отставной полковник возглавил Наблюдательный совет, а второй создал Школу прогрессоров с уникальной системой подготовки и всё это они хотят поставить себе в заслуги, а всех остальных загнать в чулан.

Рыча от бешенства, плюясь и чертыхаясь, Иль вскочил на Принца и с места понёсся в степь галопом, изрыгая на скаку проклятья. Двое туарегов помчались за ним и как только приблизились, граф моментально умолк. Тройка Всадников проскакала по долине, местами поросшей небольшими рощицами, километров двадцать пять, пока не наткнулась на орбитальный шатл, совершивший посадку на Веде среди бела дня. Они спешились, поздоровались с Билли Чепменом, Джек уже два месяца, как перебрался со станции в Счастье, и Иль, оставив Принца на попечение друзей, поднялся на борт шатла и пошел вслед за пилотом в пилотскую кабину. Он уже немного успокоился. Билли, усаживаясь в кресло, сочувственно сказал:

— Да, парень, тебе не позавидуешь. Нет ничего страшнее бабы, которая вздумала вернуть себе мужика. Тем более такой, как эта твоя Таня. Сущий бес в юбке. Так и зыркает по сторонам, словно сержант с похмелья, ищет к чему бы придраться.

Иль осклабился и сказал:

— Нет, Билли, вот тут ты не прав. Сегодня в наш лагерь приплыл корабль из Арвата, а на нём, представь себе, та самая бестия, которая воткнула кинжал мне в сердце. Причём приплыла она с тем же самым бзиком в голове, так что когда они сойдутся вместе и поймут, что являются соперницами, такой цирк начнётся, что не приведи Дессор. Мне уже сейчас хочется куда-нибудь сбежать от них, но ничего не поделаешь, придётся терпеть. Одной я малость хвоста накрутил, теперь вторую как следует отпрессую и уже потом возьму её с собой на Веду, вот только им придётся делить наш с Сержем и Фремоном фургон. Мы-то в нём уживались и даже баб в него сразу втроём водили, а вот как эти две тигрицы, одна блондинистая, а вторая черноволосая, уживутся, это нужно будет посмотреть. Цирк будет гарантирован.

Билли, выводя шатл в космос, спросил:

— Иль, а ты не боишься, что они подружатся и начнут строить тебе козни вдвоём? Такое ведь тоже не исключено.

— А мне на это наплевать, Билли. — с усмешкой ответил Всадник — Можно подумать, что их присутствие помешает мне заводить шашни с другими девчонками. Про суотванзийцев ведь только говорят, что они дикие, а на самом деле они точно такие же ребята, как ромваренцы. Ну, может быть чуть бойчее. Когда мы доберёмся от мыса Большое Копьё до Дарасана, перевалим через горы и поедем по пустыне, там уже им будет не до выяснений, к кому из них я более равнодушен. Мы ведь окажемся в пустыне в самое жаркое время года, и это будет далеко не самое лёгкое путешествие. Ехать придётся через пески, а там иной раз и песчаные бури случаются, да, и других неприятностей хватает.

Как Илю не хотелось отсрочить момент встречи с Таней, полёт был коротким и вскоре шатл влетел в развёрстую пасть огромного круглого люка и опустился на взлётно-посадочную площадку главного ангара. Ему пришлось подняться из кресла и отправиться в давно уже пустующие апартаменты начальника станции. Народа на станции было немного. С лёгкой руки Иля и Сержа, теперь все, кому не лень, то и дело спускались на Веду, чтобы заявиться в зелёных рясах в какой-нибудь городок или деревню, и немедленно начать исцелять всех подряд, а после этого бражничать в весёлой и шумной компании.

Уже по всей Веде разнеслась весть о весёлых монахах и монахинях врачевателях из ордена Эвтирия-чудотворца, которые даже в самых строгих монастырях умудрялись устраивать попойки и под шумок водить туда девиц или соблазняли монахов. Так что если на борту станции её технический персонал не ждала никакая срочная работа, то мужчины и женщины, набив карманы золотыми монетами, надевали зелёные рясы, разбившись попарно брали пару молламов и отправлялись на Веду с гуманитарной миссией даже тогда, когда времени на это у них было всего каких-то два, три дня и далеко не всегда они бражничали. Куда больше они занимались своими прямыми обязанностями.

Направляясь к командному посту станции, он заглянул в медицинский отсек. Там тоже было немноголюдно, но доктор Бернард находился в кабинете и работал, сидя за компьютером. Они коротенько переговорили, и Иль попросил его никуда не отлучаться и ждать его и Соломона Вайсмана для разговора. Только после этого он пошел в отсек главного командного поста, мрачнея с каждым шагом всё больше и больше, но возле шлюза остановился, навесил на свою физиономию дежурную, а потому слегка глуповатую, улыбку и вошел в приёмную. В ней никого не было, а потому он направился в кабинет начальника станции, никого не предупреждая. Да, он и не знал, как это делается. В кабинет профессора Стюарта вела самая обыкновенная дверь. Иль вошел и вежливо кашлянул. Таня и судья Вайсман сидели в креслах, стоящих в углу, слева от входа и, услышав его, тотчас поднялись. Соломон Вайсман, одетый в мундир полковника космического десанта не спеша и с достоинством, а Таня Ивлева подскочила, как испуганная школьница. На ней был надет чёрный, брючный мундир военного дипломата с неизвестными Илю знаками различия. Он снял с головы шляпу, церемонно поклонился и сказал:

— Приветствую вас, госпожа Ивлева. — после чего не дожидаясь её ответа нахлобучил шляпу себе на голову и, ловко обогнув возникшее на его пути препятствие в виде своей бывшей пассии, шагнувшей к нему навстречу с протянутой то ли для поцелуя, то ли рукопожатия изящной ручкой с золотым перстеньком с подковкой, усеянной крохотными бриллиантами, сграбастал в объятья судью Вайсмана и радостно завопил — Сол, дружище! Ты не поверишь, как я рад тебя видеть! Ну, как долетели?

Тот, молотя его по спине, воскликнул в ответ:

— Иль, мальчик мой, я тоже рад тебя видеть! Как ты считаешь, мне не нагорит, если сяду за стол начальника Стюарта?

— Сол, неужели ты откажешься сесть в его любимое кресло, зная, что тебе обязательно за это влетит? — громко смеясь воскликнул Иль — Это кресло единственное, что его хоть как-то связывает с Землёй, Сол, и хотя профессор Стюарт этого не любит, ты можешь смело садиться в него.

После этого Иль галантно препроводил Таню в её кресло слева от своего друга, обошел стол и сел справа вполоборота, чтобы смотреть на судью Вайсмана. Тот усмехнулся и, понимая, что лучше всего не усложнять ситуацию, сделал строгое лицо и сказал нарочито официальным голосом:

— Иль, госпожа Ивлева прилетела на Веду для того, чтобы увидеть этот мир своими собственными глазами и потом сделать подробный доклад в министерстве обороны. На Земле командование военного космофлота как-то пронюхало, что Всадник Иль Шорников отправляется в пустыню, чтобы разыскать там народ шервари, эту вторую загадку Веды и потому решили послать на эту планету своего представителя.

Иль кивнул головой и спросил:

— Как я понимаю, Сол, отказать в этом госпоже Ивлевой я не могу? — судья Вайсман, молча, кивнул и он с недоброй усмешкой сказал — Хорошо, пусть будет по-твоему, Сол. Тем более, что у госпожи Ивлевой в этом походе будет попутчица.

Соломон Вайсман тут же удивлённо спросил:

— Какая попутчица, Иль? Ты же говорил, что это будет мальчишника. Ну-ка, ну-ка, выкладывай.

Иль небрежно шевельнул рукой и ответил:

— Да, так, Сол, пустяки. Это та самая девица, которая вонзила мне кинжал в грудь после того, как провела со мной ночь. Она приплыла сегодня к нашему лагерю на паруснике и сказала, что знает дорогу к столице шервари. Пришлось согласиться и вот почему. Пустыня Шерваран изобилует ловушками, всякими там зыбучими песками, местоположение которых мы не в состоянии определить из космоса точно, поэтому я согласился. Ничего страшного, значит помимо фургонов с фуражом, водой и съестными припасами, мы возьмём с собой один пассажирский фургон. В нём и поедут обе наших дамы.

Щёки Тани сразу же вспыхнули, как маков цвет, и она громко и возмущённо воскликнула:

— Я поеду верхом! У меня есть свой собственный конь!

Иль, бросив на девушку беглый взгляд, тихо сказал:

— Госпожа Ивлева, полковник Сонг не говорил мне, чтобы вы взяли из Малой Степи скакуна. Если у вас действительно есть жеребец белой масти и это не биомех, значит, он украден кем-то из Малой Степи, а раз так, то мы его у вас заберём.

— Вы не имеете права! — воскликнула Таня — Это произвол! Я купила этого коня полтора года назад у...

Девушка осеклась, а Иль, повернувшись к ней, метая молнии из глаз, злым голосом спросил:

— У кого вы его купили? Немедленно назовите мне имя этого конокрада, и уже завтра он предстанет перед судом! На Земле, как и на Марсе, не выращивают лошадей, и мне что-то не верится, что вы могли купить себе жеребца, тем более такого огромного и столь редкой белой масти, на какой-либо другой планете. Это краденый конь и я уже сейчас, даже не видя его, уверен, что он нуждается в срочной реабилитации. Это благородное животное избивали, ломали и его нужно срочно спасать. Слава Богу, что мы умеем это делать, но не смотря на это, вряд ли он будет когда-нибудь ходить под седлом.

Таня испуганно воскликнула:

— Но, Иль, я ни разу не ударила его! Он такой послушный и ласковый. Я люблю его и это из-за него я полгода училась в Школе прогрессоров верховой езде. Ту сбрую с железками, которую мне продали, я на него ни разу не надевала.

Иль ледяным голосом ответил:

— И тем не менее, этот конь срочно нуждается в реабилитации. Я забираю его у вас, госпожа Ивлева, и немедленно отправлю на остров Наурию. Там у нас есть небольшой табун мустангов, так что он вернётся в степь, из которой был похищен. — уже более спокойным голосом он добавил — У нас есть генетические материалы каждой лошади, которая когда-либо родилась в Малой Степи и первым делом я проведу генетическую экспертизу, но предупреждаю, вероятность того, что это не украденный у нас конь, крайне мала. Ладно, мне в любом случае придётся задержаться здесь суток на двое-трое, чтобы подготовить вам легенду внедрения и рассказать о правилах поведения на планете, но для начала вы пройдёте полный медицинский осмотр, вам будут сделаны прививки от местных болезней, ну, и что там ещё решат медики. Это займёт часов десять, двенадцать.

Прежде чем сбагрить Таню медикам, и утащить судью Вайсмана в кабинет доктора Бернарда, Иль поднялся вместе с ними под купол станции, в её зелёную зону, давно уже превращённую в загон для молламов. Айсберга он увидел сразу, так как этот белый жеребец возвышался над ними, словно воин над подростками. Похоже, что общество полутора дюжин молоров и мивх ему понравилось. Во всяком случае, задрав хвост, он с весёлым ржанием носился по небольшому круглому кусочку степи, поросшему высокой травой, с удовольствием и весёлым задором. Молламы на его весёлое ржание отвечали не менее радостными рыкающими звуками. Однако, Иль, державший в руках пакет морковки, с первого же взгляда заметил, что этому молодому жеребцу вдоволь досталось кнутов, но в принципе его физическое состояние было не таким уж и плачевным.

Уже через каких-то десять минут он наглядно доказал Тане, от кого произошел этот великолепный красновский мустанг. Ещё он немедленно вызвал на орбиту Джорджа Клеменса вместе с Пилотом, братом Айсберга, всеми пожитками ковбоя, а также со всем ветеринарным оборудованием, чтобы тот спустился с белым мустангом на остров Наурия и занялся его реабилитацией. характер Айсбергу какие-то уроды поломали крепко и превратили его из гордого красавца в угодливое существо. Иль хотел было сказать об этом Тане, но немного подумав, не стал этого делать, будучи почему-то уверен, что она ничего не поймёт. Он просто покормил мустанга морковкой и бегло осмотрел его. Рассказывать о том, как истязали это бедное животное в каком-то манеже на Марсе или где его там мучили, он тоже не стал. Правда, когда Таню увели с собой две женщины, двигаясь в сторону медицинского отсека другим путём, он зло сказал другу:

— Сол, если ты не хочешь, чтобы я применил по отношению к этой фифочке наши методы допроса, постарайся убедить её сдать нам конокрадов, у которых она купила жеребчика.

Судья Вайсман кивнул головой и хмуро буркнул:

— Сделаю. — после чего спросил — Иль, когда ты научишься хоть немного сдерживать свои эмоции. Эта дамочка, между прочим, имеет большие полномочия. Министерство обороны что-то замыслило в отношении Веды, раз сумело добиться от президента Стоуна разрешения включить эту планету в сферу их интересов. Так что теперь даже Клейн будет ходить к ним на поклон. Поверь мне, парень, теперь ваша судьба зависит от того, какой отчёт напишет эта дамочка, а ты ведёшь себя с ней, прямо как какой-то деспот. Умерь свой пыл, парень.

Коммуникатор на руке Иля завибрировал и он сказал:

— Ну, наконец-то, профессор Стюарт, двигайте к доку Мишелю. — после чего пояснил — Сол, мы в последнее время о многом недоговаривали. В частности я попросил профессора Стюарта не извещать Управление и тебя о том, что доктор Бернард, пользуясь своими собственными полномочиями, вызвал на Веду отряд учёных-медиков из министерства здравоохранения. Они покинули Землю в строжайшем секрете, но перед этим их с треском выгнали из исследовательских институтов и они прилетели сюда в частном порядке. Вот, уж, никогда бы не подумал, что у министерства здравоохранения есть свой собственный научный спецназ, разведка и контрразведка. Министр здравоохранения Фил Коллинз полностью на нашей стороне и лично пообещал доку Бернарду прикрыть нас от кого угодно, даже от происков дьявола, а не то, что от вояк. Практически весь экипаж станции наблюдения вскоре выйдет в отставку и останется на Веде. Ты не поверишь, Сол, но даже те парни, которые работали на контрразведку военного космофлота, и те перешли на нашу сторону, причём добровольно и лично меня это нисколько не удивляет, ведь они присягали защищать с оружием в руках всё Земное Содружество, а не его военного министра.

Соломон Вайсман встревожено спросил:

— Иль, что же у вас тут такого произошло, раз вы организовали здесь чуть ли не заговор?

Иль отрицательно помотал головой и сказал:

— Нет, Сол, это не заговор, это просто меры предосторожности. Таким образом, мы всего лишь хотим предотвратить утечку секретной информации. Пока секретная. Тебе ведь не нужно, чтобы миллиарды землян со всех планет полетели к Веде, требуя во весь голос, чтобы и им дали эту панацею?

Судья Вайсман остановился посреди коридора и сказал:

— Иль, я с места не сдвинусь, пока ты не объяснишь мне, о какой такой панацее идёт речь.

Всадник улыбнулся и ответил:

— Сол, я думаю, что доктор Бернард сделает это лучше меня. Пойдём, мы сейчас расскажем тебе всю правду о народе шервари и о том, чем занимаются тут учёные-медики. Хотя, честно говоря, док Мишель вполне заслужил право, чтобы это чудо отныне называлось вакциной Бернарда. Правда, он сам хочет назвать её вакциной Всадников, что, на мой взгляд, лишнее, ведь он водиночку проделал львиную долю всей научной работы.

Услышав, что на станции наблюдения была создана какая-то новая вакцина, Соломон Вайсман чуть ли не бегом помчался в медицинский отсек, матеря на ходу Иля, Всадников и лично доктора Бернарда. Через несколько минут они вошли в кабинет доктора, и он с порога воскликнул:

— Господин Бернард, что это ещё за вакцину вы здесь создали и чем вы тут вообще занимаетесь, в тайне от Управления ускорения исторического прогресса? Мы пригласили вас сюда, как талантливого врача, а вовсе не как исследователя! Немедленно дайте мне полный отчёт о всей проделанной вами работе.

— Одно другому не мешает, господин председатель. — невозмутимо ответил доктор Бернард, тут же показал ему пластиковую упаковку, в которой были заключены девять больших, размером со сливу, овальных капсул тёмно-красного цвета и насмешливым голосом пояснил — Сол, приняв всего девять капсул с этой нановакциной, вы навсегда забудете о робохирурге и всей прочей медицине. Только не надо благодарить меня от имени всего человечества. Вся заслуга принадлежит Илю, хотя если честно, то и мы, учёные-медики, тоже приложили к этому руку, но это он указал нам на то, что киарцы на Веде разложили для нас отдельные фрагменты этой панацеи. — после чего спросил — Ну, что, господа, сначала напичкаем этим снадобьем судью Вайсмана и потом продолжим разговор, или прежде всё-таки расскажем ему, чем киарцы решили-таки облагодетельствовать нас?

Профессор Стюарт, выглядевший оскорбительно молодым, широко заулыбался и сказал:

— Док, я считаю, что нужно начать с приёма вакцины, а не то после того, как Сол узнает, какое действие она оказывает на человека, тут же начнёт нести всякую ерунду о том, что на Земле есть люди куда более достойные и тому подобное.

Иль согласился с ним:

— Да, профессор, так действительно будет лучше. — повернувшись к своему другу он сказал — Сол, это самая обычная нановакцина, приняв которую ты уже через десять минут почувствуешь себя значительно бодрее, но самое главное, ты убедишься в том, что она совершенно безвредна. Не удивляйся, что капсулы такие большие. Они, во-первых, мягкие, а во-вторых, начинают растворяться уже во рту, и тебе не составит никакого труда их проглотить. В первых трёх находится медицинский компьютер на нанопроцессорах. Как только ты его проглотишь, он уже через несколько секунд станет частью твоего организма. В остальных шести капсулах находятся медицинские нанороботы, которыми он будет управлять, а также запас необходимых им аминокислот и всего прочего. Именно так мне всё объяснил док. Эта новая нановакцина дока Бернарда всего лишь включит в твоём организме доселе дремавший механизм регенерации, и твой иммунитет подскачет выше Олимпа на Марсе. После неё ты сможешь противостоять любой заразе и уже ничем и никогда не заболеешь. При этом ты станешь быстро молодеть и, судя по всему, продолжительность твоей жизни увеличится минимум на порядок. Разве это не та самая панацея, о которой мечтают люди?

Соломон Вайсман неуверенно сказал:

— Ну, если это всего лишь новое лекарство, то почему бы мне не испробовать его на себе. Тем более, что сегодня утром я сорвал на тренажере спину и она у меня не просто побаливает, а болит очень сильно, но вы же меня не выпустите из этого кабинета и максимум что предложите, это таблетку болеутоляющего. Мне оно и даром не нужно. Лечиться, так уж сразу от всего.

Оправдавшись таким образом, судья Вайсман взял упаковку с желатиновыми капсулами и со страдальческим выражением на лице проглотил все девять одну за одной, выпил поданный ему стакан воды и сел за стол. Доктор Бернард улыбнулся и сказал:

— Ну, вот, Сол, теперь вы тоже один из нас. Да, кстати, я забыл вам сказать, судья, с этой минуты вы стали человеком новой генерации и уже через сутки ваш хромосомный набор будет изменён. Более того, довольно серьёзные изменения произойдут в вашем головном, и даже спинном мозге, не говоря уже о том, что ваша физиология тоже изменится, хотя и в меньшей степени. Отныне ваш мозг будет работать, как минимум, на порядок эффективнее, память обострится, соображать вы станете гораздо быстрее, но при этом, не смотря ни на что, по-прежнему останетесь всё тем же человеком. Правда, физически вы будете раза в четыре сильнее, ваши кости сделаются прочнее без всяких укрепляющих их материалов, а хрящи и связки, изменив свою структуру, сделают вас необычайно гибким. Вы станете подобны стандартному киарцу, а они, как вам это известно, являют собой образец жизнестойкости, выносливости, физической силы и приспособляемости чуть ли не к любым условиям обитания. Да, и дураками их ещё никто не называл. А теперь выслушайте нашу историю.

Доктор Бернард весьма доходчиво рассказал судье Вайсману о том, как Иль набрёл на шервари и к чему в конечном итоге привели его поиски, а также научные исследования в этом направлении. Рассказал он и о том, во что превратили киарцы молламов и какое воздействие их кровь оказывает на шервари. Когда его рассказ подошел к концу, Иль дополнил его такими словами:

— Сол, тебе известна история моего рождения, как и то, что я получил образование в Вечном городе. До определённого момента мне была открыта лишь малая часть знаний Киара, сейчас же я знаю всё, что знает каждый рехвели. Более того, Сол, мне стали доступны их феноменальные способности в области психокинетики. Теперь они есть и у тебя, но ты пока что не знаешь, как использовать их. Хотя я только-только приступил к тренировкам и мало в чём преуспел, уже сейчас могу мысленно призвать киарцев. Веда со всем тем, что на ней было сделано Киаром, это дар этого древнего мира нам, землянам. Киарцы большие хитрецы, Сол, они специально спланировали, чтобы я родился в их мире. Они ещё до моего зачатия сделали так, чтобы на свет появился первый землянин-рехвели. Раньше я думал, что киарские Владыки это что-то вроде правящего класса, но теперь, когда в моей башке всё встало на своё место, понял, что их владычество распространяется не на народ Киара, а на пространство и материю. К сожалению, далеко не все киарцы рехвели и когда-то они чуть не обезумели от радости, когда нашли в галактике планету Земля, обитатели которой имели все задатки к тому, чтобы быть такими же рехвели, как и некоторые из них. Они долгое время наблюдали за нами, но ни во что не вмешивались, хотя, как ты знаешь, они развивали все древние миры и не допускали там многого из того, что было сделано нами, землянами, в ходе своего исторического развития. Хотя мы и считаем киарцев всемогущими, это далеко не так. Не смотря на то, что они создали на Веде все условия, чтобы на ней появились шервари, они так и не сумели создать ту вакцину, которую создал доктор Бернард, а ведь она пригодна и для них, хотя док и сомневается в этом. Но я-то знаю физиологию киарцев лучше него. Знаешь, Сол, хотя док Мишель и отказывается признавать это, но он гений, ведь это он, будучи ещё самым обычным человеком, понял, что даёт кровь молламов шервари и, работая в этом направлении, создал свою вакцину. Правда, он ошибся в одном, шервари никогда не пили кровь молламов, хотя и знали, что существует какой-то чудодейственный эликсир, который может преобразить их. Мы только потому и закрыли свои исследования от всех, что хотим докопаться до истины и узнать, кто были предки шервари, так сказать, с материнской стороны. К сожалению, мы не можем вести археологические раскопки на всей планете, но я почему-то убеждён, что именно Веда является материнской планетой шервари и меня убеждает в этом следующий факт, для шервари дикие молламы являются практически домашними животными, а уж об одомашненных молламах я и вовсе молчу. Все те парни с Истурии, которых мы сделали рехвели, оседлали молламов без малейших усилий. Эти животные, словно бы чувствуют своё родство с ними, и относятся к ним, как своим старшим братьям. Более того, Сол, между ними даже установился своеобразный телепатический контакт. У меня с Принцем он тоже уже установлен, но в этом нет ничего удивительного, ведь я, в отличие от них, образованный рехвели и обладаю всей полнотой знаний Киара, а это огромный объём информации. Правда, я пока что имею все их знания, но далеко не всеми могу пользоваться. Ну, и последнее, Сол, что я хотел бы тебе сказать, как всякий рехвели имеющий имя, а стало быть, и определённую власть. Я могу в любую секунду наложить на поданную мне тобой бумагу, печать Киара, и тебе подтвердит её подлинность любой кэл-рехвели. Поэтому подумай, какой должна быть эта бумага, и я её немедленно подмахну для тебя, ведь я рехвели Ильхем из Красного дома, и не думаю, что военный министр станет с порога отвергать мои рекомендации относительно Веды. Хотя с другой стороны, я не считаю, что нам нужно обязательно совать ему под нос такую бумагу, но иметь её про запас, тебе не помешает. В общем, это тебе решать, Сол, а наше дело исполнять твои решения. Так ведь, господа?

Первым с ним согласился профессор Стюарт:

— Ты правильно говоришь, Иль. Хотя в нашем Управлении сидят отнюдь не бездари, кандидатуру судьи Вайсмана утвердили киарские кэл-рехвели и с этим никто не спорит. Во всех спорах право решающего голоса отдано ему.

Судья Вайсман нахмурился и задумчиво сказал:

— Да, друзья мои, я ожидал чего угодно, но только не такого развития событий. То, что я от вас услышал, полностью меняет картину моих представлений о Киаре и его интересах. Иль, ты уверен, что киарцы так и не смогли создать эту вакцину сами? Что-то это на них не похоже.

Иль энергично закивал головой и воскликнул:

— Уверен-уверен, Сол! В этом направлении они априори не могли вести разработок. Максимум, на что киарцы способны, это скрестить два вида между собой, чтобы получить в итоге гармоничное существо. Отважиться же на то, чтобы улучшать породу путём прямого генетического воздействия на какое-то существо с помощью медицинских нанороботов и полностью его перерождать, они так и не смогли в прошлом и боятся думать об этом даже сейчас, хотя и имеют для этого всю необходимую научную базу. У них на это просто не хватит смелости. — громко рассмеявшись, Иль воскликнул — На это способны только такие типы, как наш док Мишель. Ему ведь совершенно наплевать, что может подумать о нём Создатель и Господь наш Дессор. Думаю, что он и Бога уложил бы на кушетку под свои сканеры и стал бы думать, как улучшить и его физиологию. Вот потому-то я и говорю, что эту вакцину нужно назвать его именем. Сол, старина, надеюсь, ты простишь нас за то, что мы сначала напичкали тебя этой нановакциной, а уже потом рассказали о ней всё? Мы просто побоялись, что ты станешь искать тех, кто достойнее тебя. Причём не здесь, а обязательно на Земле.

Судья Вайсман развёл руками и ответил:

— Ну, тут я сам виноват. Доверился, как всегда, медицине. Откуда же мне было знать, что такое вообще возможно. Нет, я конечно знал, что доктор Бернард является разработчиком нескольких типов нановакцин, но я даже и не думал, что он посмеет замахнуться на такое. Скорее наоборот, я просто подумал, что он, наконец, создал какой-то новый комплекс для общего укрепления организма, но не более того. — пристально уставившись на Всадника, он спросил — Иль, сразу две твоих бывших любовницы решили взять тебя в оборот. Мальчик мой, не слишком ли это рискованно брать их с собой в это путешествие? Как я понял из последнего доклада профессора Стюарта, ты направляешься в пустыню для того, чтобы вывести оттуда последних шервари, загнанных в пески врагами, и отправить их на новое место жительства, в Великое Княжество Счастье.

Поскольку разговор перешел на тему прогрессорской деятельности землян, профессор Стюарт сразу же сказал:

— Сол, не смотря на то, что док Мишель создал на базе своих новых научных разработок, полученных в процессе изучения местных материалов, наша работа идёт строго по плану. Правда, это уже совсем не тот план, который был разработан в Управлении раньше. Этот план можно смело назвать "Волшебный джин", ведь благодаря Илю мы сейчас только и делаем, что удовлетворяем все желания ведийцев, лечим их от всех болезней, омолаживаем стариков, исцеляем калек, а также даём им такие вещи, о которых они не могли совсем недавно даже помыслить. Так мы уже заложили на верфях совершенно новые для этого мира корабли, которые мало того, что изготавливаем из железа, так ещё и оснащаем паровыми машинами современной конструкции. Даже более того, мы уже начали вводить в обиход электричество. В общем, о чём только ведийцы нас не попросят, мы, как тот джин из сказки, тут же исполняем их желания, но при этом строго бьём по рукам каждого, кто хочет использовать всё это в военных целях, но им-то по большому счёту и воевать незачем. Единственным врагом людей на Суотванзе были шервари, которых они ненавидели за их ум, богатство, знания, силу, здоровье и уникальное долголетие. А ещё, кажется, за то, что они не очень-то любили передавать кому-либо свои знания. Не все, конечно, но подавляющее их большинство. Плюс к этому сыграли свою роль их белые волосы. Так что вывести шервари из пустыни будет весьма нелёгкой задачей и тут нас ждёт огромная масса трудностей, но благодаря плану "Волшебный джин", мы можем их преодолеть, поскольку уже успели создать о себе хорошее впечатление. Если, конечно, не обнаружатся иные, куда большие трудности и препятствия, о которых мы ещё ничего не знаем. Поэтому отряд и состоит только из тех людей, которые духовно близки к шервари.

Соломон Вайсман кивнул головой и сказал:

— Господа, вы в этом вопросе профессионалы и это вам решать, как форсировать развитие Веды. Меня сейчас не это волнует, а то, что Иль будет делать в песках с двумя бабами?

Иль тут же насупился и проворчал:

— Сол, я сам как-нибудь разберусь со своими бывшими любовницами. — усмехнувшись, он спросил — Неужели ты и в самом деле думаешь, что всё сводится именно к этому? Сол, за спиной каждой женщины всегда стоят мужчины. Что эта генеральская дочь, что эта шпионка времён феодализма, прибыли вовсе не за тем, чтобы восстановить любовный статус-кво. Нет, тут всё гораздо сложнее, как одна, так и другая посланы с заданием, хотя я и не исключаю, что при этом они станут ещё и домогаться меня. Таню сюда, скорее всего, направила разведка космофлота, которая что-то заподозрила, а задача Илины и того проще. Вместе с ней прибыли в наш лагерь двое Тёмных мастеров, и они, явно, намерены что-то отыскать в подземном городе шервари. К тому же я ни на грош не верю тому, что Гильдия Тёмных мастеров отказалась от своей прежней деятельности. Зря мы, конечно, не имплантировали в их тело жучки и обошлись только тем, что вставили их в темляки абордажных сабель и кинжалов. Клинки они себе оставили, а вот эфесы сняли и пустили в переплавку. Мне кажется, что Гильдия перегруппировалась и теперь намерена начать какую-то новую игру с нами. Ну, что же, поиграем. Поэтому я намерен взять в это путешествие не только обеих девиц, но и двух Тёмных мастеров, чтобы те были у нас на виду. Более того, мы сделаем их, как и Таню, рехвели и мне очень интересно будет посмотреть, как они на это отреагируют. Не заметить перемен, которые происходят с тобой после такой перековки, не способен даже полный идиот. Это я по себе знаю, ведь я сначала прошел через наноробохирурга, а потом ещё и слопал девять капсул с нановакциной. — увидев настороженный взгляд судьи Вайсмана, Иль сразу же успокоил его — Благодаря тебе, Сол, и твоей практике вербовать в ряды прогрессоров публику определённого рода, у нас в Счастье имеются прекрасные контрразведчики. Вскоре к нам присоединятся ещё пятеро Всадников с острова Наурия, а также трое парней, которые станут выдавать себя за молодых ведийских дворян. Все они уже три недели, как рехвели, а потому в полной мере научились пользоваться своими новыми способностями. По крайней мере, физическими и интеллектуальными. Так что им не удастся особенно разгуляться в песках. Правда, при этом я действительно рискую оказаться между двух огней.

Глава седьмая.

Прибытие на Суотванз

Иль отсутствовал в лагере трое с лишним суток и вернулся в него под вечер не один, а с тремя Всадниками, у которых имелась надёжная легенда внедрения, Таней и пятью зелёными монахами, желающими зафрахтовать арватский парусник и отправиться на нём в длительное путешествие вдоль юного берега Ромварена на восток. Сборы заняли всего двое суток. Как Иль и предполагал, двое Тёмных мастеров захотели сопровождать Илину, чему он был только рад. Хотя они уже умели скакать верхом на молламах и даже привезли с собой три пары довольно неплохих скакунов, зелёные монахи в первый же вечер накормили всех троих арватцев вакциной Бернарда. Благодаря этому через сутки молламы стали испытывать к своим всадникам куда большее доверие и хотя мастерство всех трёх Тёмных мастеров от этого не сделалось более совершенным, они стали чувствовать себя в седле намного увереннее. Потом началась погрузка на галеру, которая стояла параллельно и почти вплотную к берегу, после чего дружными усилиями чуть ли не всех гребцов её столкнули с отмели на глубину. Наконец-то гребцы, на долю которых выпал нечаянный отпуск, сели на вёсла и те вспенили тихие и спокойные воды длинного, узкого залива.

Большую часть молламов разместили на самой верхней гребной палубе, а остальных вместе с лошадьми ещё выше, под натянутыми тентами с проложенными над ними деревянными траппами, чтобы истурийские моряки могли поднимать паруса. Поскольку галера взяла на борт немного грузов, то весь отряд разместился в центральном трюме, благо в нём имелись вентиляционные люки, наглухо закрывающиеся во время шторма. Иль со своими спутниками тоже поселился на время путешествие в этом огромном кубрике, зато обе дамы путешествовали с комфортом. Таня, выдававшая себя за вдовствующую баронессу, решившую примкнуть к Всадникам, поселилась в капитанской каюте, а Илина в каюте старшего помощника. Друг на друга обе девушки пока что не бросались, но уже обменивались взглядами такой убойной силы, что было впору приставить к ним по паре матросов с вёдрами полными воды на тот случай, если полетят искры.

Они то и дело стремились попасться на глаза Илю и бросали на него молящие взгляды, а ему приходилось подниматься на верхнюю палубу по несколько раз в день, чтобы почистить в загоне у Принца и привести коня в порядок. Галера, взяв на буксир баркентину "Лория", быстро дотащила её до открытого моря и та поплыла на восток. Зелёные монахи находились на её борту, и капитан клялся, что у него ещё ни разу не было такого выгодного фрахта. Он даже заявил, что готов обогнуть с такими пассажирами весь Ромварен и был тотчас схвачен святым отцом Джоном за язык. Через сутки, как только они выбрались из залива в открытое море, "Лория" взяла курс на восток, а "Аркана" на юго-восток, к мысу Длинное Копьё, названному так из-за высокой, остроконечной скалы. Именно там находился самый большой портовый город Суотванза — Ледерсток, главные морские ворота малонаселённого, по сравнению с Ромвареном, но ничуть не меньшего по размерам, континента, многие районы которого были ещё совершенно не исследованы людьми, если, конечно, не считать наблюдений из космоса.

Более того, даже горная страна Дарасан и та не была ещё исследована полностью и там имелись огромные территории, на которых не ступала нога человека. Более или менее заселённой была, так сказать, головная, восточная часть Суотванза, а территории, лежавшие к западу и южное побережье, не были заселены. Такой же дикой и неисследованной была и лежащая по обе стороны от экватора огромная пустыня Шерваран. Об этом Иль узнал от капитана "Лори", неоднократно бывавшего во всех семи портовых городах Суотванза. От него же Иль узнал и о том, что не такие уж суотванзийцы и дикие, а кое в чём они даже превзошли ромваренцев. Хотя бы в том, что все они жили в централизованном государстве, находящимся под властью короля Кайрона и называющемся Харваран, а Великие княжества в нём являлись провинциями. Государство это было молодо и появилось на свет сразу же после того, как надменные и заносчивые умники шервари были большей частью уничтожены, а частично изгнаны в пустыню Шерваран.

Правда, при этом было всё-таки не ясно, сколько шервари в той войне суотванзийцы убили. Капитан Сурмит с улыбкой говорил, что суотванзийцы, хвастаясь победой, одержанной их дедами, на этот вопрос отвечали, что шервари бежали, погрузив на молоров всех убитых и раненых, но ещё раньше где-то закопали своё золото. По большому счёту, им так и не удалось получить от капитана баркентины особо ценных сведений о королевстве Хорваран, да, и те были получены по большей части в тавернах портовых городов. С Илиной же Иль предпочитал пока что не общаться. Думая о том, что две девушки, к каждой из которых он когда-то испытывал влечение, находятся совсем неподалёку, Иль вдруг поймал себя на мысли, что перестал испытывать к ним хоть какие-то чувства и даже сам этому удивился. Однако, после недолгих размышлений на эту тему, он понял, что по сути дела он мало что знал о них, а после того, что произошло у него как с Таней, так и с Илиной, они его уже не очень-то интересовали. Зато капитан Яхвир, который по его просьбе развлекал девушек и вот уже пять дней, как обедал с ними в кают-компании вместе ещё с несколькими своими офицерами, находил их приятными и высокообразованными особами.

Иль почистил сначала в загоне Принца, затем тщательно вычистил его шкуру скребком и щёткой, а потом ещё и выкупал вороного красавца, да, и сам заодно ополоснулся, хотя что это было за купанье, когда на них двоих ушло всего два ведра воды, пусть и больших. После этого он забросил в ясли пару охапок сена, постелил сверху бурку и, положив под себя полиэтиленовый пакет с морковкой, которую уже начали выращивать на Веде в Великом княжестве Счастье, лёг в них с электронной книгой в руках. Книга была замаскирована под Библию в кожаном переплёте, а на Веде к таким вещам, как личная Библия, относились почтительно. Чужую Библию не то что открывать, а брать-то в руки было нельзя. Поэтому он мог совершенно спокойно лежать, исподтишка кормить Принца морковкой и читать книгу с волнующим и интригующим названием "Справочник по ксенологи для колонистов и офицеров космодесантных войск". Почему колонистов приравняли к офицерам Иль не знал, но судя по тому, каким языком была написана книга, снабженная множеством стереофотографий, и те, и другие, по всей видимости, были не просто высокообразованными людьми, а как минимум докторами естественных наук.

При этом Иль не стремился таким образом получить новые знания, нет, он вовсе не за этим читал справочник. Просто он методом академического тыка набрел на самый удобный и легкий способ, как пробудить знания киарцев, вложенные в его голову в детстве. Поэтому иногда он ржал похлеще Принца и даже дрыгал от смеха в воздухе ногами в белых исподних портках. Некоторые наукообразные пассажи в справочнике его дико смешили, настолько примитивными на поверку оказывались отдельные представления земных учёных о ксенологи в целом и животных, живущих на других планетах. Во Вселенной торжествовал закон подобия и потому практически на каждой планете с кислородной атмосферой и присущей ей биосферой развиваются весьма схожие между собой растения и живые организмы. Киарцы, планомерно изучая галактику, искали общие признаки, а земляне — различия. Но не это интересовало Иля, а то, что киарские знания от таких чтений все более и более прочно завладевали его умом. Это приносило ему пользу, так как теперь даже просто глядя на какую-то вещицу, он сразу же начинал её изучать, даже не беря в руки, и при этом в нём потихоньку начали проявляться способности киарского рехвели. Закончив чтение справочника, он хотел было переключиться на другую книгу, как с самой верхушки грот-мачты матрос-наблюдатель истошно завопил:

— Вижу справа по борту две галеры на горизонте! Боевые, выкрашены в серый цвет! Пираты!

До этого вопля на "Аркане" царила сонная, умиротворённая обстановка, если не считать того, что на двух нижних гребных палубах дружно и ритмично рокотали барабаны. Причём в довольно быстром темпе. Иль, услышав такую новость, подскочил со своего ложа, как кот с завалинки, при виде несущегося к нему через весь двор пса. Он быстро захлопнул Библию, сунул её в ясли, стащил бурку, накинув её на деревянную решетку, и бросился одеваться. Через три минуты он уже стоял на капитанском мостике, одновременно обувая матросские сапоги и застёгивая мотню штанов. Капитан Яхвир уже отдавал громовым голосом приказы и как только умолк, Иль поторопился спросить его:

— Яхвир, а с чего ты решил, что они нападут на нас?

— Так они же пираты, граф! — изумлённо воскликнул капитан и пояснил — А мы купеческая посудина, их добыча.

Иль не унимался:

— Капитан Яхвир, а с чего тот парень, который сидит в бочке на верхушке мачты, решил, что это обязательно пираты?

Истуриец сунул ему в руки подзорную трубу и сказал:

— Полюбуйся сам, граф, и ты сразу же убедишься, что это пираты. Только они красят свои галеры в серый цвет, но у парня наверху глаз наметанный, он сразу же их заметил.

Достав из внутреннего кармана зеркальные очки в массивной серебряной оправе, Иль нацепил их на нос и, глядя в ту сторону, где плыли галеры, сказал:

— Спасибо, я и без твоей подозрительной трубы обойдусь, дикарь несчастный. Дари таким самые мощные электронные увеличители после этого. — взглянув на одну из серых галер, он начал докладывать — Да, Яхвир, похоже ты прав. По верхней палубе там бегают какие-то дядьки в доспехах и у них у всех в руках здоровенные арбалеты. А ещё они поставили вдоль борта щиты. Что ты намерен теперь делать?

— Что я намерен делать? — удивлённым голосом спросил капитан Яхвир и рявкнул — Драться! Вот что я намерен делать! И пустить обе галеры на дно вместе со всеми теми висельниками, которые находятся на борту этих галер.

Иль расхохотался и весёлым голосом воскликнул:

— Ой, какой ты у нас драчливый! — и тоже рявкнул — А о наших молламах ты подумал? Да, они же их мигом превратят в подушечки для иголок. Всё, капитан Яхвир, я принимаю на себя руководство операцией, очень уж мне хочется посмотреть на живых пиратов, а ты будешь исполнять мои приказы вместе со всей командой "Арканы". Мы принудим их сдаться, возьмём в плен и затем доставим в Ледерсток и сдадим местным властям. Так что придётся твоим парням поработать до конца нашего плаванья надсмотрщиками на этих плавучих тюрьмах.

Капитан Яхвир приблизился к нему и спросил:

— Ты хочешь применить против них своё оружие.

Иль усмехнулся и ответил:

— Этого ещё не хватало. Тогда Наурия утонет, а для этого ещё не наступил срок, Яхвир. Обойдусь вашим, древним оружием. Правда, изготовленным на орбите по нашим технологиям. Так, Яхвир, на сколько шагов бьют их арбалеты?

Капитан Яхвир тут же доложил:

— На полтораста, граф, но это ручные. Те, для которых они ставят на палубе треноги, бьют на двести шагов.

— Значит, ты будешь держаться от них на расстоянии в триста пятьдесят шагов, Яхвир. — спокойно сказал Иль — И будь добр, надень очки-увеличитель. Так ты будешь с точностью до метра знать расстояние до пиратских галер. Запомни, они не должны приблизиться к "Аркане" ближе, чем на триста метров. Дистанция большая, но я же не собираюсь попадать из своего лука в глаз пиратскому капитану. — увидев внизу отца Вастоса, Иль громко крикнул ему — Эй, святой отец, скликай Всадников! Работа появилась. Пускай все возьмут станнеры, а ты принеси мне мой лук с гремучими стрелами и вооружись матюгальником. Будешь взывать к разуму этих заблудших баранов, и заклинать их именем господа нашего Дессора сдаться в плен.

Отец Вастос, одетый в одни белые исподние портки, радостно заулыбался и помчался в кубрик. По пути он выкрикивал имена попадавшихся ему на глаза Всадников и звал их за собой. На верхнюю палубу уже выскакивали тем временем истурийские и лоренхейдские воины, а на капитанский мостик примчался князь Триарий, уже нацепивший на нос зеркальные чудо-очки, но ещё не облачившийся в доспехи, сундук с которыми притащили двое его слуг. Жестом велев им поставить сундук на палубу и исчезнуть, он оттеснил Иля и капитана Яхвира подальше от остальных истурийцев и заговорщицким тоном спросил:

— Что будем делать, парни? Топить или брать в плен?

Иль ответил:

— Конечно, брать в плен. Мы же не палачи.

Князь ухмыльнулся, кивнул головой и сказал:

— Тогда приведём пиратов в поводу в Ледерсток и там их всех вздёрнут на виселицу. На Суотванзе ненавидят пиратов, хотя, клянусь башмаками святого Йорва, половина из них суотванзийцы. Но это отребье давно уже забыло про свой дом.

Иль улыбнулся и помотав головой сказал:

— Нет, Триарий, если уж в Ледерстоке кого и казнят, то только самых отъявленных ублюдков. Я не думаю, что те парни, которые сидят на вёслах, такие же негодяи, как их пиратские вожаки, ну, да, мы всё скоро узнаем. Когда допросим их.

Князь Триарий хотел было что-то сказать, но тут на капитанский мостик по широкому траппу, отталкивая друг друга, хотя по нему запросто могло подняться плечом к плечу человек шесть здоровенных мужиков, поднялись две сердито сопящие рослые девицы. Обе были облачёны в пластинчатые доспехи, но ещё не надели на головы коринфские барбюты. Князь тут же повернулся лицом к океану и принялся вглядываться в него. Помолодев, он стал нуждаться в женском обществе, но зная о том, что как одна, так и другая красотка были любовницами его нового юного друга, старательно избегал их, хотя они и не обращали своего внимания ни на кого, кроме Иля. Обе красотки, черноволосая Илина и Таня, которая была стопроцентной золотистой блондинкой, наконец отошли друг от друга и положили руки на эфесы своих абордажных сабель. У каждой их было по две штуки. Иль, посмотрев на них чуть ли не с ужасом, воскликнул:

— Леди, я прошу вас немедленно разоружиться! За это вам будет дозволено находиться на капитанском мостике.

Таня воинственно воскликнула:

— Граф, я намерена принять участие в этом сражении! Ведь это же пираты и их нужно уничтожать повсеместно.

Вот тут Иль не выдержал и рявкнул:

— Быстро снять пояса с саблями! Обе! Иначе я вас сам разоружу и запру в какой-нибудь кладовке. Мне только того не хватало, злобные фурии, чтобы вы перерезали всех людей на пиратских галерах. Может быть они и преступники, но не настолько кровожадные, чтобы напускать вас на них. Насколько мне это известно, пираты только грабят торговые суда и берут в заложники, с целью выкупа, купцов и прочих богатых пассажиров, но, как правило, никого не истязают и не казнят. Быстро я сказал! Или вы у меня сейчас обе схлопочете по заднице!

Девицы обиженно зашмыгали носами, но пояса расстегнули и абордажные сабли с глухим стуком упали на палубу, а сами они отошли в сторону. Подбежавший матрос подхватил с палубы их оружие и спрятал его в ларь. По трапу тяжело забухал сапогами отец Вастос, держащий в одной руке длиннейшую кожаную сумку, а в другой мощный мегафон с медным раструбом, исполненный под старину. Он уже был облачён в кольчужный доспех поверх своей серой монашеской рясы и шлем. Иль взял из его рук не слишком толстую кожаную сумку, присел на корточки и принялся расстёгивать латунные застёжки. Внутри неё лежал японский лук длиной в добрых три метра, колчан и пять дюжин полутораметровых стрел с разрывными гранатами. Он вынул лук, быстро натянул на него тетиву и потренькал ею, она издавала низкий, басовый звук. Князь тут же обернулся и поинтересовался удивлённым голосом:

— Это что ещё за чудо, Иль? Лук какого-то гиганта?

Иль пожал плечами и ответил:

— Нет, это мой старый лук, князь. — улыбнувшись, он радостно пояснил — Представляешь, Триарий, я умею стрелять из него на полном скаку и даже попадаю в цель. Хочешь посмотреть? На.

Князь бережно взял довольно тяжелый лук и тут же попробовал натянуть тетиву, но лук оказался на редкость тугим, и он, выпустив тетиву из пальцем, восторженно воскликнул:

— Вот, дьявол! Это действительно лук гиганта, хотя благодаря тебе, отцу Вастосу и Фремону я теперь не тот слабак, что был раньше. Как же ты из него стреляешь, Иль?

— Быстро и довольно метко, князь. — ответил Иль — Этот лук посылает стрелу на шестьсот метров.

Поднявшийся на капитанский мостик Фремон, который принёс не только доспехи, но и станнер Иля, которому также был придан вид местного изделия, правда, совершенно непонятного назначения, тут же подтвердил:

— Так точно, ваше сиятельство! В это трудно поверить, но эта длинная зараза, которая чуть было не оторвала мне ухо тетивой, бьёт на такое расстояние, а вот этот гремучий наконечник способен проломить в крепостных воротах такую дыру, что в неё даже верхом на молоре въехать можно. Между прочим я уже стреляю из него ненамного хуже, чем Иль. Правда, в быстроте стрельбы мне с ним не сравниться. Он умудряется держать в воздухе дюжину стрел.

Капитан Яхвир тут же воскликнул:

— Не понял! Иль, та ты что же, собираешься всё-таки утопить оба их корыта? С такой дырой в борту галера в полчаса уйдёт под воду. Везловые доски тонут даже в морской воде. С двенадцатью дырами в борту она и вовсе утонет за каких-то пять минут. Никто из гребцов и спастись не сможет.

— Сейчас увидишь, что мы со святым отцом сделаем. — посмеиваясь сказал Иль и снова рыкнул — Леди, будьте добры, отвернитесь, пожалуйста, мне нужно снять с себя камзол и облачиться в доспехи. А вообще-то Фремон малость прибрехнул относительно размера дырок. Поверь дырку больше полутора метров в диаметре, гремучая стрела в борту не проделает.

Обе девушки послушно отвернулись, но Таня при этом сердито проворчала в полголоса:

— Будто я тебя голого не видела. Видела и не раз.

Илина тут же зашипела:

— Вот и помолчала бы. Ты так говоришь, словно это интересно хоть кому-либо, кроме тебя.

Как только Иль, а вместе с ним князь Триарий и капитан Яхвир облачились в сверкающие на ярком солнце доспехи, а в них к этому времени щеголяла вся их маленькая армия, некоторые из них даже взобрались на реи и держали в руках длинные лини с кошками, чтобы как только "Аркана" приблизится к пиратской галере зацепиться за неё кошкой и тут же спуститься по прочному линю на её борт, Всадник скомандовал:

— Капитан Яхвир, хватит плестись, как на похоронах! Врубай машину на полный ход и иди на сближение с этими засранцами. В твою задачу входит пройти параллельно с одной из галер на максимальной скорости держа дистанцию в триста пятьдесят шагов, а я по быстрому наведу им шухеру.

Отец Вастос тут же сунул в руки капитана мегафон и тот, преисполненный энтузиазма, заорал в него:

— Боевая атака! Полный вперёд! Темп пять гребков в минуту! Вперёд, истурийцы, надерём задницу всякой сволочи.

Из мегафона вырвались звуки такой силы, что боцманам даже не пришлось дублировать команды капитана. Правда, они от этого чудовищного рёва чуть не оглохли и едва не попадали на палубу. Капитан Яхвир, который и сам не ожидал этого от того чуда с медным раструбом, который вручил ему отец Вастос, испуганно посмотрел на шустрого монаха со станнером, заткнутым за пояс, а тот с елейной улыбкой сказал ему:

— Глас Дессора, сын мой. Новейшая разработка кузнецов города Счастье. Это я его ещё только на половину мощности включил. Посмотришь, что будет твориться на пиратских галерах, когда я обращусь к пиратам со словами увещевания во весь голос.

Князь, который засунул в правое ухо указательный палец и энергично вытряхивал из него звуки, воскликнул, смеясь:

— Обсерутся! Ей-ей обсерутся.

Все, кто находился на капитанском мостике, громко захохотали. Даже девушки, которым здесь были не очень рады. Старший помощник, облачённый в сверкающие доспехи, сменил рулевого и тот бросился к одному из ларей за своими доспехами. Так что вскоре на капитанском мостике прибавилась ещё одна фигура, сияющая, словно полированная платина. "Аркана" понеслась вперёд, словно глиссер. Барабаны непрерывно ревели, вёсла вонзались в морские волны в бешенном темпе и галера стала быстро нагонять пиратов. Старший помощник Джавир Бердкаст понимал своего капитана с полужеста, а потому они вскоре приблизились к одной из двух галер, которая шла на вёслах и под парусами к точке рандеву, но оно состоялось на добрый час раньше расчётного времени. Иль уже изготовился к стрельбе, что выразилось в том, что он встал на палубе на одно колено, и как только галеры поравнялись, немедленно последовала команда "Суши вёсла", а вслед за этим три выстрела из ассиметричного японского лука юми.

Первая стрела с оглушительным грохотом срезала бизань-мачту на одну треть её высоты. Второй стрелой Иль подстриг фок-мачту, а затем, не трогая грот-мачту, на ней сидел в бочке пиратский наблюдатель, проделал аккуратную дыру в носу галеры с таким расчётом, чтобы вода заливалась внутрь, но не сильно. Отец Вастос тут же заорал в мегафон:

— Сдавайтесь на милость графа де-Шорна, нечестивые выродки, и я, отец Вастос, гарантирую вам справедливый суд и жизнь! Откажетесь сдаться, граф понаделает в вашем гнилом корыте столько дыр, что оно мигом уйдёт под воду!

Хотя сказано это было весьма громко, а потому наверняка услышано, никто из пиратов сдаваться не пожелал. Более того, как только "Аркана" приблизилась и стала обгонять пиратскую галеру следуя параллельным курсом, в её сторону полетело множество арбалетных стрел и дротиков. Пираты пускали свои стрелы по "Аркане" по высокой траектории и они падали в воду с большим недолётом. Иль стрелял по более пологой траектории и все три его стрелы угодили туда, куда он целился, да, к тому же нанесли пиратской галере большой урон. Она тут же сбавила ход, так как потеряла чуть ли не пятую часть своего парусного вооружения. Да, и воды эта посудина хлебнула изрядно. Иль, глядя на оставшуюся позади галеру, скомандовал:

— Капитан, уходим влево, делаем разворот и догоняем вторую галеру. Надо и им паруса подрезать.

Капитан Яхвир отдал соответствующие команды и возвращая мегафон отцу Вастосу сказал:

— Иль, они так просто не сдадутся.

— А я этого и не ожидаю от них. — невозмутимо ответил Иль и посмеиваясь добавил — Нам ещё придётся с ними повозиться, Яхвир, но не топить же этих дурней только за то, что они не понимают увещеваний отца Вастоса. Ничего, скоро они узнаю, что такое малая штурмовая авиация, а пока нам нужно просто лишить их хода и манёвра. Так что второй галере я отшибу руль.

"Аркана" описала полукруг и погналась за второй галерой, которая была вынуждена сбросить ход. Похоже, что пиратское начальство находилось на первой. На этот раз пираты решили ответить истурийцам куда более серьёзным образом. Часть арбалетчиков взобралась на ванты, и стреляла по ним оттуда уже зажигательными стрелами, но капитан Яхвир держался вне досягаемости их огня. Как и в первый раз, гребцы по его команде подняли вёсла над водой и Иль выпустил по пиратской галере на этот раз уже семь гремучих стрел. Первые две одна за другой угодили в руль и бизань-мачту. Затем он пробил две дыры в середине борта на уровне ватерлинии, срезал половину фок-мачты, а также пробил дыру в носовой части судна и последнюю стрелу послал в её форштевень-таран. Это был самый мощный удар, который заставил галеру содрогнуться. После этого отец Вастос коротко высказался на счёт умственных способностей пиратов и снова предложил им сдаваться. Те сдаваться не захотели и "Аркана" снова повторила свой манёвр.

На первой галере корабельные плотники уже заделывали пробоину. Пираты при приближении истурийской галеры заволновались и открыли столь же беспорядочный, сколько и бесполезный, огонь. Иль выпустил по ним всего две стрелы. Одной разбил им руль, а второй повредил таран, но от этого выстрела к тому же отвалился и пластырь. После этого "Аркана" пошла параллельным курсом по инерции, но её скорость всё ещё была больше и потому гребцы дружно ударили вёслами, чтобы затормозить ход судна. Через несколько минут пиратская галера нагнала их. Потерю руля пиратский капитан, а он без всякого сомнения был опытным моряком, компенсировал работой гребцов. Пираты уже поняли, что ни о каком захвате истурийской купеческой галеры уже не идёт речи, а потому готовились к отражению абордажной атаки и количество народа на палубе резко увеличилось. Вот Иль и решил применить главное оружие и крикнул:

— Всем Всадникам с соколами подняться на капитанский мостик и взять с собой гранаты. Будем бомбить. — после чего громко свистнул и на его призыв прилетел Свист, который тут же сел на широкое деревянное ограждение, а Иль, откручивая от стрелы гранату — остроконечный цилиндр длиной в десять сантиметров и диаметром в полтора, стал ставить перед ним боевую задачу — Свист, возьмёшь гранату когтями, полетишь вон к тому кораблю, взлетишь повыше, а затем спикируешь и сбросишь её точно на весло посередине. Только бери ближе к борту. Затем пролетишь над пиратами и расцарапаешь нескольким дурням морды, но глаза чур не выцарапывать.

Свист понимающе закивал головой, взял гранату в правую лапку и, весело заклекотав, взлетел в воздух. Вскоре точно такой же приказ получило ещё шесть соколов-биомехов. Семёрка птиц решила действовать группой. Они демонстративно поднялись в воздух на высоту в семьсот метров, сделали три круга над пиратской галерой, а затем в стремительном пике дружно понеслись вниз, словно флайеры-штурмовики. Семь взрывов прогремели одновременно и семь длинных вёсел из прочнейшего везла были перерублены метрах в трёх от борта, после чего соколы принялись гонять пиратов, словно коты мышей. Над палубой они летали резкими зигзагами и исцарапали когтями дюжин пять пиратских морд, пока не полетели к "Аркане" за новыми гранатами. Когда соколы взлетели в воздух во второй раз, палуба мгновенно опустела, а вместе с ней опустел и капитанский мостик. На этот раз пострадали не вёсла, а палуба. Соколы пробили в ней семь здоровенных дыр и тем самым доказали пиратам, что им следует самым серьёзным образом задуматься над словами отца Вастоса, который тут же завопил в мегафон:

— Идиоты, неужели вы думаете, что отсидеть десять лет в тюрьме этого хуже, чем отправиться на дно? Сдавайтесь на милость графа де-Шорна, и у вас появится шанс, представ перед судом, получить чисто условное наказание, ведь не все из вас отпетые преступники. Дураков, поверившие в их посулы, гораздо больше. Поднимите белый флаг и сложите оружие, не принуждайте нас, чтобы мы напустили на вас огромных орлов с куда более разрушительными гремучими снарядами.

В воздух поднялся единственный беркут Всадника Али-Ахмеда и облетел пиратские посудины чуть ли не на бреющем полёте. В своих когтях он держал довольно блестящий цилиндр, который сбросил между пиратскими галерами, плывущими в сотне метров друг от друга. Рвануло добре. Так, что фонтан воды взметнулся метров на сорок вверх, а звук взрыва был даже громче воплей отца Вастоса, которые вслед за этим только усилились. Нервы пиратов дрогнули и на обеих пиратских галерах немедленно началась склока, то и дело переходящая в потасовку. Итогом было то, что обе пиратские галеры легли в дрейф, с борта флагманской посудины на воду спустили гичку и она поплыла к "Аркане". Двое пиратов сидели на вёслах, один на руле, а четвёртый, одетый весьма импозантно и ярко, с огромной чёрной бородой, стоял на носу. На "Аркане" был открыт лацпорт, выдвинуты на три метра сходни и на них взобрался пожилой уже мужчина, который представился:

— Ваше сиятельство, я баталёр "Пинуины" Рим Байлар. Меня послали обговорить условия сдачи в плен на вашу милость. Это правда, что вы сохраните нам жизнь? Вы даёте слово?

Иль вышел вперёд и сказал:

— Каждый из вас, Рим, будет нами допрошен и если вы не совершали кровавых преступлений, то отделаетесь, максимум десятью годами, но мы вас исцелим и я гарантирую, каждый из осуждённых выйдет на свободу. Не думаете же вы, что вам всю жизнь будет везти? Нет, рано или поздно вас всех вздёрнут на рее, а так вы хотя бы останетесь в живых. Так что решайте сами, что вас устраивает больше, пойти на дно или плыть вместе с нами в Ледерсток, чтобы предстать перед судом.

Пират перемялся с ноги на ногу и сделав рукой выразительный жест, указывающий на петлю, огорчённо сказал:

— Так нас же там всех тут же и вздёрнут на виселице.

— Не вздёрнут, Рим. — строго сказал Иль — Я этого не допущу и как раз по этому поводу даю вам всем слово дворянина, — Те люди, кто не запятнал своих рук кровью невиновных, повешен не будет, да, и под суд пойдут скорее всего не все.

Пират кивнул головой и сказал:

— Хорошо, мы подумаем. Дайте нам два часа, ваша светлость, чтобы мы это дело обсудили промеж себя. — с тяжелым вздохом он спросил — Ну, а если братва решит, что нам лучше сдаться, очень уж вы метко стреляете из лука и ваши гремучие стрелы пробивают такие дыры в борту, словно вы тараном поработали, то как нам следует поступить.

Иль пожал плечами и ответил:

— Очень просто, сложить оружие, поднять белый флаг и принять на борт своих галер наших солдат. Избивать мы никого не будем, но разберёмся с вами самым основательным образом, но уже по пути в Ледерсток. — усмехнувшись, он добавил — Всё, Рим Байлар, пиратская вольница закончилась. На Веде благодаря Всадникам с Наурии, появились стальные корабли, которые плавают по морю без вёсел и парусов, причём очень большие и уже скоро три таких корабля начнут охотиться за пиратами.

Пират снова вздохнул и тихо проворчал:

— Видели наши ребята один такой корабль, ваша светлость. Ну, значит пришел конец вольному морскому братству.

Иль насупился и сердито прорычал:

— Ну-ну, расскажи мне про пиратское благородство. Разбойник он везде разбойник. Что на море, что на суше, но мы, Всадники, не настроены вешать всех подряд или рубить головы на плахе. Если вы того захотите сами, то и в тюрьму не сядете, а отправитесь куда-нибудь на свободные земли и мы поможем вам построить новый город, чтобы вы жили там и работали, как все нормальные люди, а теперь отправляйся на "Пинуину" и доложи своим дружкам о том, что я тебе сказал.

Рим Байлар спустился в гичку, и та быстро поплыла к пиратской галере. Пираты совещались часа полтора и, наконец, приняли решение сдаться. Они подняли белые флаги на галере и "Аркана" встала между ними. С борта галеры спустили два больших вёсельных баркаса и в них село по пятьдесят солдат, среди которых были как прогрессоры, так и Всадники. Иль стоял на носу баркаса, направляющегося к "Пинуине", больше всего пострадавшей от гранат, сброшенных на неё соколами. Как только баркас приблизился к галере и встал вдоль борта, он первым поднялся по штормтрапу, и очутился лицом к лицу с двумя десятками сердитых пиратов. Пожилой, бородатый мужик, одетый в камзол красной кожи, тёмно-синие штаны и чёрные моряцкие сапоги горестно вздохнул, вынул из ножен свой узкий меч и протянув его эфесом к нему, с тяжелым вздохом сказал:

— Ваша светлость, мы решили сдаться на вашу милость.

Иль взял меч, это было оружие хорошей ковки, покивал и вернул его пиратскому капитану со словами:

— Возвращаю его вам, капитан, как залог того, что вы не будете делать попыток взбунтоваться, а мы не станем заковывать вас в цепи. Прикажите команде сдать оружие баталёру Риму Байлару и пройдёмте в каюту, поговорим и подумаем, что нам с вами делать. Везти в Ледерсток или какое другое место.

Князь Триарий, поднявшийся на галеру вслед за Илем, тут же громогласно высказался на этот счёт:

— Граф, я знаю одно чудное местечко на южном побережье Суотванза примерно в семистах километрах от Ледерстока. По суше туда не добраться, горы слишком высоки, а вот морем запросто. Это уменьшенная копия Девственных Земель на Суотванзе. Думаю, если эти бестолочи построят там себе второй город Счастья, только не пиратского, это будет то, что всех устроит. В том числе и короля Хорварана. Лишний торговый город ему точно не помешает. — после чего рявкнул — Пленные на борту есть? Кого ограбили последним?

Пиратский капитан испуганно вздрогнул и быстро ответил:

— Н-нет, пленных никого нет. Мы почти полгода в море не выходили. Галеры ремонтировали. Нас штормом потрепало.

— Тьфу, ты, пираты называются! — сплюнув в сторону беззлобно воскликнул князь — Ну, что скажешь на счёт мирной жизни? Или тебе поскорее в Ледерстоке хочется оказаться?

Потупив взор, капитан пиратской галеры тихо ответил:

— Нет, лучше уж в долины Кадара отправиться, ваша светлость. Там места хотя и дикие, виселицы в порту все же не стоят, да, и порта там нет никакого.

Князь ухмыльнулся и поправил его:

— Обращаясь ко мне, капитан, говори ваше сиятельство. Я князь и происхожу из рода Делваридов.

Иль, чтобы не развивать этой темы, сказал:

— Пойдем в кают-компания и там поговорим об этом.

Вскоре за разговором выяснилось, что все пираты были родом с небольшого островка Ростелар, который находился неподалёку. Иль, который уже загорелся идеей князя, тут же стал рисовать пиратским главарям чуть ли не сказочные перспективы, но они лишь сопели и вздыхали. В конце концов, он не выдержал и громко воскликнул:

— Так какого вам тогда рожна надо? В Ледерстоке вас всех ждёт виселица, если я не встану на вашу защиту, но даже в этом случае вам всем придётся отправиться в какую-нибудь тюрьму или на каторгу. Строить же новый город на свободных землях, как я посмотрю, вам тоже не очень хочется. Вот и скажите мне теперь, как я должен с вами поступить?

Вот тут-то капитан пиратской галеры и взвыл:

— Ваша светлость, да, чем же мы там жить-то будем? Мы же не от хорошей жизни в пираты подались.

Иль улыбнулся и кивая головой сказал:

— Ну, с этим я как-нибудь разберусь, Маршад. Пока мы будем плыть до Ростелара, в заливе Дернад уже пристанет к берегу один из наших кораблей, который привезёт туда всё необходимое для того, чтобы вы там смогли обустроиться. Галеры мы вам оставим, так что займётесь там разными ремёслами, а как произведёте какие-то товары на продажу, так и начнёте торговать. На произвол судьбы мы вас не бросим и даже толковых учителей с вами оставим. Они вас таким вещам научат, что ваши товары нарасхват пойдут и народ к вам потянется. Обязательно.

На галере тем временем уже вовсю визжали пилы и раздавался стук топоров и молотков. Ущерб обоим галерам был нанесён не такой уж и сильный. Всего за двое суток они были приведены в порядок и ещё через сутки, после того, как целители излечили всех пиратов, галеры двинулись к острову Ростелар, до которого было всего двое суток пути. На этом острове находилась небольшая деревушка, в которой пиратов ждали три с лишним сотни женщин и детей. Впрочем, детей было совсем немного. Все эти люди попали сюда по разным причинам и объединяло их всех только одно — понимание того факта, что не смотря на все прелести вольницы и полной свободы, они уже никогда отсюда не выберутся, поскольку как для Суотванза, так и для Ромварена все они отрезанный ломоть. Однако, когда граф де-Шорн объявил, что все их он намерен переселить в один из девственных районов Суотванза, поднялся такой вой, что даже князь Триарий, привыкший ко многому, удивился и спросил с опаской:

— Иль, тебе не кажется, что ты поставил перед собой невыполнимую задачу? Как бы всё это бабьё не попрыгало за борт, как только галеры станут отплывать от этого островка. К тому же и загнать их на галеры представляется мне делом нереальным.

Иль ощерился и воскликнул:

— Нет, князь, никаких сложностей с погрузкой этого табора на галеры у нас не будет. Я же предупредил Маршада и его дружка Ашбакара, что ровно через три дня они все должны собрать свой скарб и погрузиться на галеры, иначе мы просто возьмём их галеры на буксир, оттащим подальше в море и сожжем.

Погрузка на галеры завершилась даже раньше, и к исходу вторых суток три галеры взяли курс на Суотванз. До него было одиннадцать суток хода, но к нужному месту добрались только через семнадцать суток. Когда они вошли в удобную бухту, пираты увидели, что в ней стоят возле хотя и временной, но большой деревянной пристани целых две белоснежных паровых шхуны, а на берегу полным ходом идут строительные работы и, о, чудо, целых пять паровых бульдозеров расчищают площадки под новые дома. Ещё семь тракторов возили строевой лес и камень. Строительный отряд всего из двухсот человек, высадившийся здесь две с половиной недели назад, уже заложил на берегу бухты город для пиратов, и хотя первое время жить им предстояло в палаточном городке, он был обустроен куда лучше, чем их деревенька на Ромварене. Князь Триарий, сойдя на берег и осмотрев вместе с Илем первую улицу, на которой уже стояли фундаменты домов, хмуро поинтересовался у него:

— Граф, не слишком ли много чести для всякого отребья? Почему бы тебе не построить такой город у нас в Грунайяре?

— А у вас и так народ работящий, Триарий. — ответил посмеиваясь Иль — А сюда мы будем теперь свозить всех пиратов, которых отловим в море. Уже через две недели обе шхуны отправятся на охоту. На них ведь помимо паровых машин, поставленных для отвода глаз, стоят ещё и куда более мощные двигатели, так что каждая сможет взять на буксир по две галеры. Вообще-то нам давно уже нужно было заняться пиратами. Ничего, никуда они от нас не денутся, а здесь им будет где развернуться. Горы на севере богаты железной рудой, да, и залежи каменного угля тоже имеются, а потому они не пропадут. Если, конечно, будут трудиться, а не заниматься разбоем. — немного помолчав, Иль сказал князю ворчливым тоном — Триарий, мы же с профессором Стюартом тебе давно объяснили, чего хотим добиться и ты теперь, старый чёрт, точно такой же прогрессор, как и мы все. Что же ты тогда так жлобишься? Дойдёт очередь и Грунайяра. Ты ведь должен понимать, что нас здесь ещё очень мало и мы постепенно ведём дело к тому, чтобы начать широкомасштабное наступление на вашу отсталость по всем фронтам сразу.

Князь величественно кивнул головой и прорычал:

— Да, уж, поскорее бы! И где это ваше хвалёное Управление ускорения исторического прогресса нашло таких робких прогрессоров. Неужели нельзя работать быстрее, а то я ведь снова состарюсь, пока смогу подняться в воздух на флайере. Мне эта чёртова летающая карета по ночам уже начала сниться.

— А больше тебе ничего не снится? — поинтересовался у него Иль — Например то, как мы будем шастать по пустыне. Ты же сам должен понимать, Триарий, до тех пор, пока на Веде не будет изготовлен первый, пускай даже самый примитивный, самолёт, тебе не сулит взлететь в воздух на флайере. Вот чего нам точно не нужно, так это массового психоза.

Князь Триарий ухмыльнулся и сказал:

— Что-то я не вижу, чтобы кто-нибудь из этих типов, которые сходят на берег, психовал при виде бульдозеров. — и сам же нашел тому объяснение — Хотя с другой стороны, я сам рассказывал им, какая сила заключена в паре и даже показывал на той штуковине, которая крутилась от струй пара. Ладно, подожду, Иль. Только давай договоримся, завтра утром в путь.

Глава восьмая.

Ледерсток

Путь от области Суотванза, называемой Кадаром, до Ледерстока, занял чуть более двух с половиной суток. Без тихоходных галер пиратов "Аркана" мчалась по Кадарскому морю, словно ласточка. И вот они, наконец, причалили к пристани, открыли лацпорт и началась разгрузка. Князь Триарий быстро доказал Илю, что он спец в этом вопросе. Всего за каких-то два часа, не отправив никого из портовых чиновников на тот свет, он выбил из них за вполне умеренную плату причал для разгрузки и даже два больших склада, расположенных рядом друг с другом, позади которых имелась большая площадка с хлевами для молламов. Их и стали спускать с галеры первыми с помощью новенькой паровой лебёдки с поворотной стрелой. Суотванзийцы смотрели на это чудо с соседней пристани разинув рот от удивления, так как лебёдка за один раз спускала с борта галеры сразу пять пар навьюченных молламов в месте с владельцами и их здоровенными кофрами. Последними на пристань были спущены по сходням грузовые фургоны, и началась выгрузка припасов. Всем этим занимались истурийцы и лоренхейдцы, так как Иль со товарищи уже обживались на большом постоялом дворе неподалёку и готовились к тому, чтобы вместе с семью зелёными монахами начать принимать больных.

Известие о том, что в Ледерсток приплыл на истурийской галере тот самый граф, который вылечил чуть ли не всех больных на Ромварене, быстро облетело большой и красивый город. Ледерсток был построен в стиле, похожем на мавританский. Он состоял из множества настоящих крепостей с высоченными стенами фигурной кладки, сложенными из нежно-розового камня. К тому же стены были ещё и украшены резьбой по камню, а поверху имели большие фигурные зубцы.

Постоялый двор, который по приказу местного бургомистра был почти полностью очищен от постояльцев, ещё не был заполнен прибывшими в Ледерсток истурийцами, а возле его массивных ворот уже собралась огромная толпа страждущих и приём начался. Точнее были попросту открыты ворота и они толпой ввалились в красивый двор, мощёный плитами красного и тёмно-зелёного гранита. Повсюду во дворе стояли каменные кашпо, в которых росли не только цветущие кусты, но также пальмы и фруктовые деревья. Хозяин постоялого двора, больше похожего на дворец, встретил их у входа с дубинкой в руках и первым делом пригрозил поколотить каждого, кто посмеет сорвать хоть один цветок или листок с его растений. Его можно было понять, двор был похож на роскошную оранжерею, и Илю пришлось в который раз развести руками. Суотванзийцы вовсе не выглядели дикарями, особенно если посмотреть на то чудо, в которое был превращён огромный двор отеля. Во дворе имелись даже фонтаны, которые хозяин приказал немедленно выключить.

Единственное, что на постоялом дворе было плохо, так это то, что рядом с ним не было хлевов для молламов, но об этом князь Триарий предупредил Иля заранее. Зато двор постоялого двора благоухал цветами, и представлял собой прекрасное патио для отдыха. Правда, очень уж большое, площадью в добрых тридцать гектаров, но зато с роскошной большой беседкой резного камня посередине. В Ледерсток Иль и его отряд приплыли ранним утром и к трём часам пополудни галера была разгружена. Сначала Иль хотел заняться, как и все, врачевательством, но потом отставил эту затею и, прихватив с собой князя Триария, отправился сначала на тот склад, в хлеве которого он оставил Принца и, позаимствовав саврасого жеребца по кличке Певец для князя, тот уже отлично держался в седле, поехал осматривать полукруглый в плане город, состоящий из множества крепостей, взяв с собой Свиста. Ещё тогда, когда они спускали коней с галеры, горожане смотрели на них во все глаза, и он хотел, в том числе ещё, и показать им красновских мустангов.

Ледерсток находился в южном полушарии всего в семистах километрах от экватора и это был город вечного лета. Вот только располагался он на полуострове с каменистой почвой, по сути дела в полупустыне. Зато город рассекала пополам судоходная, хотя и не очень широкая, река с быстрым течением, так что с водой в нем особых проблем не было. Правда, в городе имелись большие проблемы с плодородной почвой и потому, по словам князя, во всех хлевах этого города невозможно найти ни грамма навоза. Его чуть ли не мгновенно убирали из-под молламов и закладывали в компостные ямы вместе с листвой, чтобы потом, когда перепреет, продать местным садоводом. Жители Ледерстока, строившие дома кварталы с огромными внутренними дворами, такими же были и склады в районе порта, раскинувшегося по обе стороны реки Ледерса, стремились посадить в них как можно больше низкорослых фруктовых деревьев и кустарников.

Улицы в Ледерстоке оказались на редкость широкими, метров двадцати пяти в ширину, но чрезвычайно однообразными и более всего город походил на лабиринт со стенами высотой от десяти до двадцати метров. В каждом доме, занимавшем целый квартал, жила целая община и вместе с тем город был ещё и окружен высокой крепостной стеной, про которую князь Триарий со смехом сказал: — "Шагающая стена". Она и в самом деле была как раз именно такой, и Иль убедился в этом уже через час, когда, двигаясь быстрой рысью по мощёным каменными плитами улицам, а иногда и просто по каменной плите, на которой стоял Ледерсток, они выехали через Юго-Западные ворота за город.

Стена, окружавшая этот город, действительно была извилистой из-за множества выступающих за её пределы квадратных и прямоугольных пристроек. Ледерстокцы постоянно строились и потому уходили от моря все дальше и дальше, постепенно поднимаясь вверх по пологому уклону. Поехав в сторону моря, они через полтора десятка метров добрались до того места, где несколько сотен каменщиков пристраивали к городу очередной "карман", уже разбитый будущими общинами на участки под застройку. Основная городская стена высотой в добрых сорок метров, была ещё не разобрана ими. Глядя на немалые усилия каменщиков, стена возводилась из двухметровых прямоугольных блоков метрового сечения, Иль поинтересовался вполголоса:

— Зачем это им надо, Триарий? На них что, враги через день нападают что ли?

Князь улыбнулся и ответил:

— Как только с северо-запада подует хуруг, ты сам всё поймёшь. Ты же видишь, что местность здесь голая и плоская, словно стол, так что кроме этой стены ничто не стоит на пути этого ветра пустыни. Хотя до неё очень далеко, он дует здесь с большой силой. К тому же хуруг ещё и жаркий, иссушающий ветер. В Дарасане с его горами, он не так опасен, а тут даже под защитой главной городской стены причиняет людям много вреда. Поэтому и дома в Ледерстоке такие странные, обращены окнами во двор. Когда дует хуруг, на улицу лишний раз и не выйдешь. Он дует с такой силой, что того и гляди с ног свалит и к тому же поднимает целые тучи песка. Там, впереди, — князь махнул рукой на юго-запад, находится пустыня Сэйдараш. Она, конечно, не такая большая, как Шерваран и через неё протекает целых четыре реки, но песка в ней хватает на то, чтобы испортить людям настроение недели на две. Но ледерстокцы не унывают. Они собирают весь песок, что приносит с собой хуруг, смешивают его с перегноем и получают почву для своих маленьких садов.

Иль покрутил головой и сказал:

— Тогда всё понятно. Надо бы им сюда с десяток паровых тракторов и штуки три машины для пилки камня подкинуть. Он, как я посмотрю, довольно мягкий. Очень похож на мраморизованный известняк.

Князь тут же вскипел:

— А не лучше ли тебе подбросить их в Лоренхейд? Неужели мой город недостоин этого, граф?

Иль поднял руки вверх и воскликнул:

— Всё, сдаюсь! Сегодня же свяжусь с Ральфом, упаду перед ним на колени и потребую, чтобы он немедленно направил в твой родной город хотя бы два десятка прогрессоров с техникой. Раз ты не хочешь сам въехать в Лоренхейд во главе обоза. Технику ведь мы будем доставлять туда морем. Это самый удобный маршрут. С Земли доставят шхуну с грузами. Погрузишь на борт большого орбитального шатла шхуну, а потом спустишь её на воду. Километрах в двухстах от берега. Через несколько часов она уже будет разгружаться в порту Солан-да-Кастера.

Князь пристально посмотрел на Иля и воскликнул:

— Что же ты мне раньше об этом не сказал? Всё, беру свои слова обратно. А можно это будет две шхуны, Иль?

— Да, хоть пять! — весело воскликнул Всадник — У нас, на Марсе, в Малой Степи, для Веды чего только не делают. Уже даже начали изготавливать для вас наносинтезаторы, что превращают рога, кожу и шерсть в прекрасную пряжу, которая намного прочнее и обычной хлпчатобумажной, шерстяной, и шелковой. Пряжу ведь можно делать даже из самой обычной целлюлозы. Только и знай, что засыпать в бункер синтезатора опилки. Ты же не мечтаешь, надеюсь, о том, чтобы твоём городе были построены огромные заводы, Триарий? Лично я их просто ненавижу.

Князь, который каждый вечер читал в своей Библии книги о том, что такое современные технологии, засмеялся и сказал:

— Нет, они и нам не нужны. Мне нравится, Иль, как живут люди в Наурии. Я вчера вечером прочитал о том, в какие удивительные материалы можно превратить обычные кости и мне даже самому захотелось иметь в своём замке такую установку. Там было написано, что эти пластики по своему внешнему виду не отличаются от самых лучших сортов драгоценной кости, а я с детства люблю вырезать из бивня ромота безделушки.

Иль поторопился подтвердить:

— Да, это так, Триарий. Из самых обычных костей методом наносинтеза, можно получить уникальные пластики и что самое главное, если делать пластик, который ничем не будет отличаться от бивня ромота по своему внешнему виду, то и охотится на этих морских гигантов уже не нужно. Один и тот же наносинтезатор можно настроить на производства многих наноматериалов и это при том, что наносинтез самый экономный производственный процесс. И практически безотходный.

Кивнув головой, князь Триарий согласился и спросил:

— Да, похоже так, Иль, но ты знаешь, читая про то, какую промышленность создали земляне, и разговаривая с тобой, мне не даёт покоя вот какой вопрос, неужели Веда так никогда и не станет по настоящему развитыми миром? Ведь и ты, и профессор Стюарт всё время говорите об этих установках, самая большая из них та, на которой производятся сверхчистые металлы, вдвое меньше твоего фургона. Тебе не кажется, что это несправедливо? Не знаю как простой люд, но я хотел бы видеть нашу промышленность мощной, способной строить огромные космические корабли, чтобы ведийцы летали на них по всей галактике.

Иль улыбнулся и ответил князю:

— Триарий, а вы и будете строить такие корабли. Ну, может быть не гигантские, они-то точно вам никогда не понадобятся, но такие, на которых вы сможете отрядами по сто, двести человек находиться в открытом космосе по полгода и больше и для этого вам вовсе не нужно иметь гигантских предприятий, убивающих природу. — видя недоумевающий взгляд нового друга, Иль принялся объяснять ему — Князь, ты ведь уже знаешь, что такое наноматериалы, — это когда человек имеет дело с такой крохотной крупинкой железа, что та является чуть ли не отдельными его атомами. Добиться этого можно двумя способами, дробить железную болванку до тех пор, пока ты не получишь очень тонкий порошок, но и тогда крупинка железа будет состоять из нескольких тысяч атомов. Но то же самое можно сделать и по-другому, с помощью наноробота, который как раз и состоит всего из семи, восьми сотен атомов и управляется в специальной среде электромагнитными и силовыми полями узкой направленности, как молор шенкелями. Если мы получаем наноматериалы низкого качества обычным способом, то на их производство тратится огромное количество энергии. Те металлургические наносинтезаторы, о которых ты говоришь, потребляют её в сотни раз меньше, но с их помощью можно создавать металлы такой прочности, которая обычной металлургии даже и не снилась. Мы у себя в Малой Степи тоже умеем строить космические корабли и построили несколько штук, но они обошлись нам в несколько десятков раз дешевле, чем те, которые строят лишь с применением нанотехнологий, а не полностью за их счёт. Мы сложили их из небольших деталей, как из кубиков, но пусть кто-нибудь попробует сказать, что они хуже, Триарий, они ведь почти вечные. Знаешь, так уж получилось, что земляне сами, без подсказки и помощи киарцев, создали свои нанотехнологии и они ничуть не хуже, чем киарские. Но так уж вышло, что только Всадники сначала на Большой Степи, а затем и в Степи Малой догадались, что человеку уже не нужна никакая другая промышленность, кроме наносинтеза и наносборки. Мы хотим сделать так, Тиарий, чтобы Веда, Селера, Клевия и другие миры, в которых живут практически точно такие люди, как и мы, не повторяли весь тот путь, по которому прошли люди, а перешагнули сразу через несколько исторических эпох и вот почему. Сейчас все эти миры ещё не вошли в ту эпоху, когда человечество начинает хищнически потреблять природные ресурсы и строить гигантские сооружения. Вот, спрашивается, Тиарий, на хрена вам, ведийцам, строить металлургические комбинаты и прочие заводы, а рядом с ними не менее гигантские города с домами высотой в триста этажей, в которых вы будете жить, как в клетках. Спору нет, тут, в Ледерстоке, люди тоже живут за высоченными стенами, но это обусловлено здешними ветрами. Я пока что видел, каков изнутри один только постоялый двор и нахожу, что он просто прекрасен...

Князь громко захохотал и воскликнул:

— Прекрасен? Иль, да, это убогая дыра по сравнению теми домами, в которой живут общины средней руки. Сегодня мы будем отдыхать с дороги, а на завтра приглашены к местному градоправителю. Вот тогда ты и увидишь, что такое богатый ледерстокский дом-община. Хотя я с тобой согласен, тот постоялый двор, в котором мы остановились, сущий рай по сравнению с постоялыми дворами даже Западного Ромварена, а мы живём всё-таки получше, чем жители Срединного и Восточного Ромварена.

Двигаясь вдоль городской стены, они доехали до берега моря и немного постояли над довольно высоким в этом месте обрывом. О том, чтобы искупаться здесь, не могло идти и речи, а потому они поскакали вдоль моря поискать более удобного места и вскоре нашли такое километрах в пятнадцати. Мало того, что там имелся удобный спуск к морю, так там ещё в него водопадом впадала речка. Похоже, что это был городской пляж. Они спустились по широкой тропе на пустынный пляж и стали раздеваться и рассёдлывать коней. Вскоре Иль и князь Триарий плескались вместе с конями в море. Глядя, как заботливо князь относится к чужому коню, Иль спросил:

— Триарий, как ты относишься к тому, чтобы обзавестись своим собственным скакуном? У нас есть на острове несколько объезженных жеребцов и кобыл, и хотя у них есть хозяева, я в принципе могу об этом договориться.

Князь тут же воскликнул:

— А можно забрать их всех? Прямо сейчас! Никто ведь не знает, зачем мы выехали из города. Скажем, что нам доставили их морем. Всё равно сейчас наши ребята только о том и рассказывают, что мы строим в Кадаре город для пиратов, в котором они все станут ремесленниками и купцами.

Подивившись таким амбициям графа, Иль подумал немного, громко рассмеялся и воскликнул:

— Договорились! Только давай сделаем так, князь, свободных лошадей у нас двадцать три головы, девять жеребцов, пяти, шести лет, а остальные кобылы. Двух самых горячих жеребцов мы подсунем нашим дамам, чтобы им было чем заниматься на досуге, а кобыл поделим поровну, половину Лоренхейду, половину Истурии, — одного жеребца тебе, двух Яхвиру и его двоюродному брату, одного Фремону, одного отцу Вастосу, а остальные два достанутся тем твоим родственникам, на кого падёт жребий. Думаю, что так будет справедливо.

— Здорово! — согласился князь — За этих прекрасных животных я готов заплатить тебе любые деньги, граф, но поскольку Всадники не торгуют лошадьми, то просто дам тебе клятву. Я обязательно сделаю Грунайяр Великим княжеством Всадников!

Иль связался с орбитальной станцией, чтобы оттуда послали на остров Наурию специальный орбитальный шатл, а затем и с самим островом, чтобы ковбои подготовили лошадей к переброске на Суотванз. Через три с половиной часа они скакали к Ледерстоку ведя уже осёдланных, и даже навьюченных приданным, лошадей. Всадники разнесли весть об этом среди своих друзей и потому все они собрались на одном из складов. Отец Вастос и Фремон тоже, сказав своим пациентам, чтобы те приходили утром. Они вместе с теми, кому должны были достаться кони, поджидали Иля и князя у ворот. Все, кроме Тани и Илины. Им было велено ждать возвращения графа де-Шорна на большем, из двух арендованных, складе. Прямо у ворот, жеребцы и кобылы попали в руки своих новых Всадников и те принялись кормить их морковкой, сахаром, печеньем и через полчаса поскакали вслед за Илем. Хотя уже смеркалось, множество жителей Ледерстока поднялись на стены, украшенные фигурными зубцами, и с изумлением взирали на эту кавалькаду. Особенно всех поражал святой отец, который на полном скаку с воинственными криками крутил в руках нагинату.

Однако, самое главное зрелище всех ждало в большом дворе склада. Таня и Илина уже знали, что граф де-Шорн решил подарить им скакунов и потому стояли посреди двора. Обе надели по этому поводу свои самые нарядные платья с широченными юбками и приталенными жакетами, вот только украшения они надели по этому поводу весьма странные, широкие пояса с портупеями, к которым были подвешено сразу по две казачьи шашки. Таня надела кроваво-алый наряд с чёрным поясом, распустила волосы по плечам и с видом победительницы посматривала на соперницу. Илина, наоборот, выбрала себе серебристый наряд с поясом и портупеей белого цвета, и также распустила волосы цвета воронова крыла, которые были гораздо длиннее. Во дворе склада, на котором мог поместиться среднего размера ипподром, собралось множество народа, и среди них немало жителей Ледерстока. Весь отряд Иля сидел верхом на лошадях и, к полному изумлению ледерстокцев, на молорах, мивхи спокойно лежали в своих стойлах. Они встали слева от ворот, ведущих во двор со стороны города. Местные жители, привлечённые шумом и весёлыми криками, справа.

Вскоре во двор влетели Всадники во главе с Илем, который вёл за собой двух громадных жеребцов. Это были одомашненные красновские мустанги, родившиеся в конюшнях Ранчо "Грейт Хорс", но их характеру могли бы позавидовать и дикие мустанги. Иль, не выпуская из рук шелковых уздечек, ловко соскочил с Принца, коротко свистнул и тот поскакал к своему другу Фремону, оседлавшему великолепного каурого жеребца по кличке Гектор и втиснулся задом между ним и Медком, гнедым жеребцом отца Вастоса. Оба жеребца не стали возражать даже тогда, когда их Всадники принялись гладить Принца по шее. Они были мирные и покладистые ребята. Иль, тем временем, направился вместе с всхрапывающими и, то и дело, с громким ржанием встающими на дыбы жеребцами, к бывшим любовницам. Один был серым в яблоках, а другой вороным, с большим белым ромбом на лбу. Оба жеребца вымахали под два метра и были животными просто неописуемой красоты, а, уж, какими были горячими, да, к тому же мощными, так то и вовсе отдельный рассказ, ведь они относились к породе делателей вдов. Иль подошел к девушкам и с поклоном громко сказал:

— Леди, вы обе мечтали о горячих скакунах, и я решил воплотить ваши мечты в жизнь. Это особые кони. Таких на Наурии называют делателями вдов. Хотя они и приучены к седлу, далеко не каждый Всадник может в нём удержаться, если отважится оседлать этих дьяволов. Нет, они вовсе не злыдни по своему характеру. Просто они не терпят в седле слабаков. Им подавай таких же Всадников, какие они сами, бесстрашных, сильных, ловких и сумасшедших. Вы согласны принять их в дар?

Илина первой с вызовом в голосе воскликнула:

— Конечно, граф! Ведь я и сама девушка с характером.

Таня фыркнула и язвительно ответила:

— Посмотрим, сможешь ли ты удержаться в седле, малышка, ведь это же знаменитые красновские мустанги! — после чего, сверля взглядом Иля, воскликнула — Граф, я всегда мечтала иметь именно такого друга! Вы сами решите, кому какой жеребец достанется или позволите сделать выбор нам?

— Я уже давно разобрался с этим, милые леди. — ответил Иль насмешливым голосом — Вам, баронесса, я дарю Грома. Это прекрасный, сильный и выносливый жеребец, который не убоится самого дьявола, но я не советую вам показывать ему свой страх. Он этого не потерпит. А вам, леди Илина, я дарю Мрака. Он родной брат Грома, хотя эти жеребцы от разных кобыл.

Девушки решительно шагнули вперёд и чуть ли не силой вырвали шелковые уздечки, которые были прикреплены не к удилам, а к широким кожаным, подбитым мягким мутоном, ремням, охватывающим из морды. Эти уздечки были предназначены только для того, чтобы вести коня в поводу, править же конём с их помощью было нельзя, да, и не были мустанги приучены к тому, чтобы реагировать на них. Они знали только шенкеля и подчинялись Всаднику тогда, когда тот крепко стискивал их бока ногами. С физической силой у обеих девушек всё было в полном порядке. Тут они могли бы поспорить даже с пантерами, так что оставалось только проверить, хватил ли у них мастерства. В седле уже не раз сидели обе, но только не на таких жеребцах. Ни одна, ни другая даже и не подумали о том, чтобы дать своим коням хотя бы по кусочку сахара. Зато обе, не сговариваясь, взяв уздечки в руки, принялись ласкать своих коней. Они гладили их по морде и шее, и что-то тихо говорили. Иль торопливой походкой направился к Принцу и не успел сесть в седло, как Таня и Илина, сочтя, что они уже познакомились со своими жеребцами, с непостижимой для притихших жителей Ледерстока ловкостью вскочили на высоченных коней.

Как Гром, так и Мрак опешили поначалу от такой беспримерной, на их конский взгляд, наглости. Они удивлённо заржали и попятились назад, цокая копытами по каменным плитам, а затем чуть ли не одновременно взвились на дыбы, встав чуть ли не вертикально, словно молламы, дотягивающиеся до молодой листвы на верхушках деревьев. Ледерстокцы испуганно ахнули, ожидая, что девушки рухнут на каменные плиты, но не тут-то было, они только наклонились вперёд и обхватили шеи жеребцов руками. Первым, немного поцокав копытами о камень, опустился на передние ноги Гром, но Таня, ещё только он начал нагибаться, отпустила его шею и тут же дала ему шенкелей, посылая вперёд. Гром почти подчинился ей, резво двинулся вперёд, но при этом стал взбрыкивать, высоко подкидывая круп. В руках у Тани мгновенно появилась нагайка, и она слегка хлестнула ею своего жеребца. Тот закрутился, словно стрелка компаса, при этом высоко подпрыгивая со всех четырёх ног. Мрак на какое-то время замер, не понимая, почему это его Всадник не свалился с него, после чего повернулся на сто восемьдесят градусов и резко наклонился вперёд и опустил голову вниз, но Илина тоже была наготове и потому не слетела с коня.

Несколько минут Гром и Мрак крутились вьюном, брыкались, как оглашенные, подпрыгивали и вставали на дыбы. Единственное, чего они не делали, так это не падали на каменные плиты и не ложились на спину, так как оба прекрасно понимали, что у них под ногами отнюдь не трава. Однако, девушки держались в седле, как влитые и вышибить их из седла не смог ни Гром, ни его родной братец Мрак. Вскоре, окончательно поняв, что на них сидят серьёзно настроенные Всадницы, кони галопом помчались по кругу, оглашая окрестности радостным и весёлым ржанием. Уже почти стемнело, и служащие склада зажгли большие светильники на крышах по периметру двора. В колеблющемся пламени обе девушки выглядели сказочными красавицами. Таня на полном скаку скрестила руки и одновременно выхватила из ножен обе свои шашки, после чего издала громкий, воинственный крик, высоко вскинув клинки вверх и в стороны. Илина, скакавшая напротив неё, сделал то же самое, но при этом с бешеной скоростью принялась выписывать шашками восьмёрки и показывать другие фехтовальные фортели.

Иль несколько минут смотрел на это с насмешливой улыбкой, и когда перед его носом на полном скаку промчалась Илина, бросился за ней в погоню, но, не догоняя девушку принялся показывать всем, что такое казачья джигитовка. Ухватившись за луку седла, он на полном скаку соскочил с Принца и раз десять подряд перескочил через своего громадного скакуна слева направо и обратно. После этого снова взлетел в седло, и тут же показав всем фигуру "пистолетик", потом "обрыв", и, хлопнув вороного жеребца ладонями по его крупу, опять взобрался в седло. На этом дело не закончилось. Взобравшись с ногами на седло, он встал на нём во весь рост и проскакал половину круга стоя, затем сделал на полном скаку сальто назад и, приземлившись ногами, обутыми в мягкие ичиги, на круп Принца, моментально сделал "ползунок", сев опять таки на круп, а не на седло и прижавшись к спине скакуна мигом сделался малозаметной целью. Дотянувшись ногами до стремян, Иль ловким и быстрым движением переместился в седло и тут же сделал стремительный нырок под брюхо Принца, выбрался с другой стороны, и под восторженный рёв друзей, опершись плечом на седло, сделал свечу.

У девушек от его фортелей даже руки опустились, а Иль, опустившись в седло, дал Принцу шенкелей, послав его в погоню за невероятно азартными скакунами, тот быстро догнал сначала Грома и он на полном скаку впился губами в губы Тани и сорвал с них поцелуй, а затем удостоил той же чести и Илину, выхватил из ножен свою длинную шпагу и принялся рубить её вместо лозы длинные вешки, которые выставляли ему под удар с надетыми на них морскими шляпами истурийские моряки. Делали они это и для девушек, причём моряки иной раз выставляли вешки сразу под двойной удар с обеих рук одновременно. Это зрелище захватило всех без исключения, и народ ревел от восторга. Когда начали рубить лозу, со своего места сорвался с диким рёвом святой отец и показал всем, что в его руках двухлезвийная нагината является оружием просто невероятной убойной силы, а сам он превосходно держится в седле. Затем к ним с гортанными, воинственными криками присоединились туареги, размахивающими своими кривыми саблями. Они тоже были двуручными бойцами, но лозу рубить не стали, а разбились на две группы, включив в одну Таню, а в другую Илину, и ринулись в бой.

Фехтовали они с ошеломительной быстротой и филигранной точностью, отчего звону было много, опасных атак ещё больше, но сверхпрочная сталь всегда останавливалась в миллиметре от тела. Таня и Илина тоже приняли участие в этом поединке, и хотя до этих мастеров сабельного боя им всё же было далековато, рубились очень умело и после того, какой класс они показали ледерстокцам, вряд ли кто из них осмелился бы встать у них на пути. Когда Всадники показали своё мастерство джигитовки, в том числе и езду стоя о двуконь, наступил и вовсе самое удивительное. Двое матросов под шумок притащили во двор кусок весла пиратской галеры длиной метров в пятнадцать, к торцу которого была приколочена крестовина, поставили его вертикально и капитан Яхвир вручил Илю лук-юми с колчаном, полным стрел. Всадник подхватил его на полном скаку. Остальные Всадники, включая разгорячённых скачкой и потому счастливых девушек, быстро встали по периметру двора. К этому времени на пологих крышах складов и хлевов стояло добрых две с половиной тысячи ледерстокцев с факелами в руках.

Иль, держа в руках огромный лук, склеенный из деревянных и бамбуковых планок, сбавил скорость, подъехал к веслу и, достав из колчана, который он подвесил к седлу позади себя, длинную стрелу, легонько постучал её по веслу, после чего наложил её на тетиву и галопом поскакал от весла к другой стороне двора. Доскакав почти до того места, где ему нужно было входить в поворот, он стремительно развернулся всем корпусом и принялся пускать в эту чёрную, едва различимую на фоне ночного неба мишень стрелу за стрелой. Над двором повисла тишина, в которой даже за цокотом копыт и всхрапыванием коней было отлично слышно басовитое треньканье тетивы. На полном скаку, от входа в поворот, до выхода из него, Иль поднял в воздух девять стрел и с последним выстрелом Принц встал, как вкопанный, а потому всем было хорошо слышно, как все девять стрел с громким, отчётливым стуком вонзились в везловую древесину лопасти с крайне небольшим разлётом.

Публика взревела от восторга, а Иль снова поскакал вперёд и во время следующего захода поднял в воздух одновременно уже одиннадцать стрел. В третьем заезде он довёл их количество до двенадцати. После этого у него в колчане осталось всего две стрелы. Он проехал несколько метров, остановился прямо напротив весла, Прицелился без стрелы и повязал глаза платком, после чего наложил на тетиву две стрелы и выстрелил. Сорвав с лица платок, он развернулся спиной к мишени, и широко улыбаясь, вскинул руки. Обе стрелы вонзились в лопасть весла одновременно. Друзья Иля взревели с таким энтузиазмом, что стены склада чуть не рухнули. Однако, фокусы на этом не закончились. Отец Вастос, о чём-то пошептавшись с Фремоном, поехал вместе с ним к веслу. Публика недоумевала. Тем более, что у Фремона в руках был учебный деревянный меч. Не доезжая до весла метров пятнадцати, оба спешились и все настороженно замерли, ожидая, что им продемонстрирует толстый и неповоротливый с виду монах и мужчина в дворянской одежде. Фремон с тяжелым деревянным мечом стал по одну сторону от весла, а святой отец по другую. Публика, затаив дыхание, замерла.

Фремон слегка кивнул головой и представление началось. Отец Вастос легонько стукнул посохом-нагинатой по каменным плитам, принял боевую стойку, взял своё оружие боевым хватом и принялся с ошеломительной скоростью перерубать весло, а его напарник выбивать отрубленные цилиндры деревянным мечом, отчего весло, быстро укорачиваясь, стало опускаться вниз. Когда от весла осталась одна только лопасть, Фремон поймал её и вместе с отцом Вастосом понёс к Илю. Когда они подошли к другу, капитан Яхвир ворчливо сказал:

— Зря. Весло можно было пустить в дело, а так эти обрубки даже на дрова не сгодятся. Морёный везл плохо горит.

Повернув лопасть боком, отец Вастос сказал:

— Сын мой ты бы лучше посмотрел, во что граф превратил весло. Он же пробил лопасть своими стрелами насквозь. Ну, и что ты стал бы с ним делать после этого? Воду цедить?

И в самом деле, наконечники многих стрел торчали с другой стороны, хотя лопасть имела в толщину добрых четыре сантиметра, с такой силой бил юми. Почесав затылок, капитан сказал:

— Ладно, прикажу старшине корабельных плотников аккуратно извлечь все стрелы, кроме двух, и повешу лопасть весла на стене кают-компании "Арканы". Всё равно ей больше не ходить на вёсельном ходу, да, и под парусом тоже. Пора переходить на пар, как это делают все умные люди.

Представление закончилось, и Всадники принялись определять на постой своих коней, а как только развели их по стойлам, ухаживать за ними. Этим делом занялись и обе красавицы. Причём с похвальным усердием, хотя и не достаточно умело, но в подсказчиках и советчиках у них недостатка не было, хотя они ждали этого от совсем другого человека, но Иль, быстро проделав все манипуляции над Принцем, велев Свисту присматривать за хозяйством, поторопился смыться и вскоре был на постоялом дворе, сидел в трактире и заказывал себе ужин вместе к князем Триарием, капитаном Яхвиром, его двоюродным братом, отцом Вастосом и Фремоном. За столом за ними ухаживало сразу несколько девиц. Князь давно уже всем рассказал, что девушки в Ледерстоке весьма покладистые, так как их ухажеры и мужья проводят в море порой по полгода. Едва покончив с десертом, прихватив с собой корзинку со снедью и кувшином вина, Иль первым пошел вслед за симпатичной девицей, громко восторгавшейся его ловкостью, которая вызвалась показать графу, где находится его номер. Заодно она показала, где в нём располагается спальная, и где в ней стоит кровать.

На следующий день весь комсостав отряда во главе с Илем, в сопровождении сердитых дам, отправился во дворец местного градоначальника. Им был мужчина лет тридцати, по имени Варьял Бар-Локан, который по совместительству являлся ещё и богатым купцом, владеющим семью парусниками и пятью галерами. Он встретил их у ворот дворца и был настолько любезен, что даже пропустил внутрь лошадей, но лишь потому, что в полуподвальном помещении рядом с воротами, в этом дворце-общине имелся роскошный хлев для добрых трёх сотен молламов. Заведя в него коней, оставив в хлеву соколов и предупредив слуг, что это за птицы, они пошли путешествовать вместе с градоправителем по роскошному саду. Подобно висячим садам Семирамиды, он был трёхэтажным. В самом центре сада и вовсе находилось настоящее чудо — висячая беседка. Она и в самом деле висела на четырёх толстых канатах на двадцатиметровой высоте.

Они поднялись по длинной деревянной лестнице и оказались в роскошной восьмиугольной гостиной, в которой каждая вещь была произведением искусства. Там был накрыт к завтраку стол с блюдами морской кухни. Кроме не очень-то и большого количества фруктов, которые выращивались в городе, да, даров моря, всё остальное было в Ледерстоке привозным. Ко всем тем трюкам, которые показали вчера ледерстокцам граф де-Шорн и остальные Всадники, господин Бар-Локан остался равнодушен, зато его заинтересовал город, который его светлость решил построить для бывших пиратов и особенно то, какие-товары они собирались производить.

На этот вопрос взялся ответить князь Триарий и довольно подробно рассказал мэру Ледерстока, что Шорнток начнёт производить на продажу в самое ближайшее время. Более того, он даже показывал ему некоторые образцы, которые прихватил с собой специально на показ Иль. Вместе с профессором Стюартом, он решил поставить в каждом доме Шорнтока по наносинтезатору, а также передать его жителям ткацкие и многие другие станки и оборудование для мелкосерийного производства. Вслед за его рассказом последовал такой вопрос градоправителя:

— Ваше сиятельство, что мне нужно сделать, чтобы заручиться дружбой с градоправителем Шорнтока и его жителями?

Князь ухмыльнулся и ответил:

— Друг мой, в этом городе, который будет одним из самых удобных и приятных для жизни на всей нашей Веде, сейчас наблюдается примерно такая же обстановка, как и за этим столом. Там на десять здоровенных мужиков приходится всего две женщины. Думаю, что всё остальное вы домыслите сами.

Градоправитель улыбнулся и промолвил:

— Ваше сиятельство, у меня у самого имеется три сестры и две тётушки, которые мечтают выйти замуж, да, только вот подыскать им подходящую партию в Ледерстоке весьма затруднительно. Думаю, что морская прогулка будет весьма полезна для незамужних дам нашего города. Глядишь, и они найдут там своё счастье, а мы сможем установить в этом городе деловые связи. Леса Кадора славятся изобилием дичи, да, и плодородных земель в нём хватает. Ещё мой дед мечтал основать там поселение, но ему и в голову не приходило, что там можно поселить пиратов и приставить их какому-нибудь промыслу не связанному с морскими грабежами, а никто другой покидать Ледерсток не пожелал. Как вы смогли убедить их в этом?

Илина ухмыльнулась и сказала:

— О, да, граф де-Шорн со своим огромным луком и гремучими стрелами был настолько убедителен, что пираты сразу же решили плыть вместе с ним в Кадор и даже назвали свой город его именем, ваше превосходительство.

Мэр понимающе закивал головой и сказал:

— Да, полагаю, что это произвело на пиратов большое впечатление, леди Илина, но вы знаете, они ведь не дураки и если уже очень скоро вчерашние пираты станут ткачами и будут ткать такие ткани, какие мне показал князь, то быстро сделаются богачами. Мне остаётся только сожалеть, что наш город не удостоился такого счастья, получить такие чудесные машины, которые скоро привезут в Шорнток.

Иль поторопился успокоить его:

— Варьял, не спешите расстраиваться. Скоро мы покинем ваш город, но в нём останутся зелёные монахи, которые продолжат исцелять всех страждущих. Все они очень мудрые люди, хотя и выглядят так молодо, а потому через пару месяцев ждите к себе в гости наши белоснежные торговые суда, которые доставят в ваш город ничуть не менее удивительные машины. Наурия решила щедро поделиться с Суотванзом тем, что она имеет. Поэтому вам просто нужно набраться терпения. Мы готовим для вас много такого, что вам обязательно понравится.

Варьял Бар-Локан вежливо склонил голову и сказал:

— Мы будем щедры в оплате, ваша светлость. — после чего спросил — Куда вы намерены держать путь, граф? В столицу, чтобы встретиться с королём Кайроном?

— Нет, мы намерены отправиться отсюда в Шерваран и найти там шервари. — Спокойно ответил Иль.

Градоправитель опустил голову и тихо спросил:

— Но вам-то что они сделали плохого, граф?

Его поторопился успокоить князь, который сказал:

— Друг мой, успокойтесь. Мы не испытываем и не можем испытывать к шервари никакой неприязни, не говоря уж о ненависти. Более того, и я сам, и все мои люди, равно как и все истурийцы, являемся потомками шервари и имеем с ними кровное родство. Мы просто хотим вывезти этот народ из песков, и если это понадобится, то силой своего оружия добьёмся, чтобы все их враги и недруги попрятались в свои норы и больше оттуда никогда не высовывались. Но так мы поступим на худой конец. Наша главная цель сделать так, чтобы у шервари больше никогда не было врагов на Веде. Похоже, друг мой, что и в ваших жилах течёт кровь шервари. Если это так, то мы с вами будем разговаривать совсем по-другому, не как с другом, а как с братом, а между братьями идёт уже совсем другой разговор.

Варьял Бар-Локан улыбнулся и тихим голосом признался:

— Моя бабушка была наполовину шервари.

Часть четвертая

Тайны пустыни Шерваран

Глава первая.

Зной Сэйдараша

В Ледерстоке отряду Всадников пришлось задержаться на два с половиной месяца и всё потому, что они прибыли незадолго до того времени, как из Сэйдараша начал дуть хуруг. Уже на третий день о его приближении поведали воды реки Ледерии, которые из кристально чистыми сделались мутными и рыжеватыми. Это в её верховьях стало сдувать с холмов в воду глину. Ледерстокцы принялись опускать в воду матерчатые глиняные ловушки. Впрочем, это была не обычная глина, а почти лёс, которым они удобряли почву своих садов в горшках. Одновременно с этим ледерстокцы начали облачать деревья и кустарники в полотняные "доспехи", защищающие их от ветра, песка и особенно горячего воздуха. Если поливать полотно водой, то деревьям и кустарника был не страшен никакой хуруг.

С перерывами на день, два, хуруг дул по неделе кряду целых два, два с половиной месяца и всё это время ледерстокцы прятались в домах. За дверь они выходили только для того, чтобы проверить, как там поживают их сады, да ещё собрать в мешки песок с изрядной примесью глины. Всё это время они отдыхали от трудов и веселились всей своей общиной, состоящей из трёх, четырёх десятков больших и дружных семей. Ещё во время хуруга играли свадьбы. Улицы Ледерстока с наступлением сезона хуруга пустели и только в те дни, когда ветер резко ослабевал на пару деньков, ледерстокцы отправлялись куда-либо по самым срочным и неотложным делам.

Во время хуруга даже покойников не хоронили. Тела усопших, укутанные в полотняный саван, просто поднимали на плоскую крышу-парапет дома и оставляли там. Через два, два с половиной месяца труп естественным образом мумифицировался. Умереть в начале хуруга считалось удачей, ведь это означало, что сам ветер пустыни Сэйдараш, а не мастера мумификации, превратит твоё тело в мумию и её после хуруга запечатают в каменную нишу семейной усыпальницы. Правда, в этот сезон ветров не умер ни один житель Ледерстока. За день до его первых порывов в порту пристало к пристани белоснежное судно и с его борта сошло на берег сорок три монаха и монахини в зелёных рясах, поверх которых были надеты кольчуги с красными крестами.

Монахи и монахини из ордена Эвтирия-чудотворца были весьма странными людьми. Свои молитвы они часто перемежали виртуозной матерщиной, пили вино, как воду, да к тому же были не прочь погреховодничать, дай им только повод. Зато, оставив своих молламов на том постоялом дворе, на котором остановился отряд графа из Наурии, они наперекор хуругу отважно обходили дом за домом. За спиной у них были огромные, неподъемные кожаные торбы с такими снадобьями, которые чуть ли не мёртвых поднимали на ноги. Их нарядные зелёные рясы уже очень скоро сделались бурыми, а полировку шлемов испортил хуруг, но им на то было наплевать. Впрочем, на хуруг им тоже было наплевать, как и на иссушающий тело зной.

В Ледерстоке за три дня до начала хуруга произошел весьма странный случай, причём такой, что ему поразились все жители города. Едва узнав о том, что скоро подует хуруг, граф из Наурии попытался было договориться с хозяином постоялого двора, одним из самых богатых купцов города, чтобы тот разрешил ему поселить лошадей и молламов на первом этаже, посулив большие деньги, но тот отказал ему. Граф пожал плечами и в тот же час все гости города съехали с постоялого двора и отправились в порт, чтобы поселиться на складе, куда можно было завести и лошадей, и молламов. Хотя это была не слишком приятная перспектива, им ничего не оставалось поделать, хотя, конечно, можно было подняться на галеру и уплыть.

Ещё час спустя в дом Шарьяса Бел-Лжама примчался молодой градоначальник Варьял Бар-Локан, двоюродный племянник

короля Кайрона вместе с двумя дюжинами других богатейших купцов, истинных владык города. В ворота его сеарта принялись стучать дубинками его слуги. Когда Шарьяс выскочил из сеарта, то ни один из купцов не согласился войти в его большое владение, неподалёку от которого находился самый большой постоялый двор. Прямо на улице состоялся такой разговор. Градоначальник, назначенный лично королём, сказал:

— Шарьяс, мы знали тебя до сих пор, как честного купца, но сегодня выяснилось, что ты подобен чаркану из пустыни. Люди, которые превыше всего ценят своих лошадей и молламов, просили тебя пустить их любимцев на постой, но ты отказал им, и они отправились в порт. Вчера граф Ильхем сказал мне, что уже очень скоро в наш город прибудут его друзья и ученики святого отца Вастоса, зелёные монахи-целители, и во время этого хуруга в моём городе не умрёт от духоты ни один старик и ни один младенец. Если ты немедленно не отправишься в порт, Шарьяс бездонное Брюхо, то, как только хуруг утихнет и город начнёт жить обычной жизнью, мы сделаем всё, чтобы выставить тебя прочь из города. Именно такие алчные чарканы, мечтавшие обогатиться, пошли войной на шервари, и, как мы думали, истребили их, но это не так. Шервари вас обманули, они смогли вернуться на Суотванз и ушли вглубь пустыни Шерваран, в подземную страну Шервари. Граф Ильхем прибыл сюда вместе с сородичами шервари, скрывавшимися на Ромварене, чтобы разыскать их и вывести из пустыни. Мой дядя-король давно пытается найти шервари, чтобы повиниться перед ними за ваше безумие. Вчера я послал свою самую быстроходную галеру в столицу, чтобы сообщить дяде счастливую весть о том, что шервари живы. Но и это ещё не всё, как только хуруг стихнет, я сам отправлюсь в пески Шерварана, чтобы умолять шервари вернуться. Ты же, Шарьяс, отправишься в порт сейчас и будешь умолять графа Ильхема де-Шорна вернуться, если не хочешь, чтобы тебя изгнали из Ледерстока.

Купец упал на колени и завопил во весь голос:

— Князь Варьял, ни я сам, ни кто-либо из моей родни не принимал участия в войне против шервари! Прости меня, мой повелитель только за то, что я так дорожу садом на постоялом дворе. Я немедленно отправляюсь в порт и буду умолять графа стоя на коленях, чтобы он вернулся, но не на постоялый двор, а в мой сеарт. В нём хватит места и для людей, и для животных.

— Правильное решение, Шарьяс, если бы ты отказался, то тогда ворота моего сеарта были бы распахнуты перед графом.

Так Иль вместе со всеми своими друзьями поселился в одном из самых больших сеартов Ледерстока. Если бы не духота, всё было бы замечательно. Молламам духота была нипочём, зато лошади от неё страдали нещадно. Уже через три дня туареги стали объяснять Всадникам, как можно защитить головы лошадей от песка и они, навьючив на своих коней торока с провизией, увели их из города, не дожидаясь, когда хуруг ненадолго стихнет. В семидесяти километрах от города возвышался не очень длинный, но весьма высокий горный хребет Гурдаш, перевалив через который можно было попасть в небольшую, узкую долину, по которой в море бежала речка Гурд. Для строительства города места там было не то, чтобы очень мало, просто три десятка скал не давали возможности кораблям пристать к берегу.

К тому же никто не знал, как подняться на крутые склоны Гурдаша, почти лишенные растительности. Внимательно изучив снимки из космоса, был найден перевал и хотя песчаная буря только начала стихать, отряд Всадников вышел из города. Шарьяс и обитатели всей его общины считали этот поход совершенно безумной затеей. Однако, Всадники, ведомые туарегами, проделали этот путь пешком, да ещё и поднялись на перевал. Благо к тому времени ветер стал стихать, хотя воздух ещё был красным от поднявшейся пыли. Спускаться было ещё тяжелее. Всадники, чуть ли не на руках спустили коней вниз и те вскоре оказались в настоящем раю. За хребтом Гурдаш, во-первых, не дуло, а, во-вторых, было много зелени.

Спустив лошадей, Всадники хорошенько отдохнули, а затем поскакали к морю. Места в долине Гурд были великолепные. Иль радовался обилию зелени по обоим берегам реки, её заводям с прохладной водой, а также тому, что Принц, наконец, дышал полной грудью и резвился, словно жеребёнок. Вот только ему не доставляло удовольствия то, что две девушки скакали рядом с ним стремя в стремя. Когда они добрались до большого пляжа, более романтически настроенная блондинка, восхищённо ахнула и воскликнула:

— Боже, как же здесь красиво! Какие фантастические скалы!

Илина презрительно фыркнула:

— Бухта неплоха, но эти скалы превратили её в дерьмовую солёную лужу. Их торчит из воды столько, что здесь не высадиться даже на шлюпке. Не будь этих скал, у жителей Ледерстока было бы куда убраться на время хуруга.

Подъехавшие сзади отец Вастос и Фремон хлестнули нагайками по крупам Грома и Мрака, и жеребцы галопом помчались на пляж. Святой отец посмотрел на скалы и спросил:

— Ты думаешь о том же, о чём и я, сын мой?

Иль кивнул и с улыбкой ответил:

— Да, но работать нам придётся по ночам. Я не хочу, чтобы Тёмные мастера украли у нас хотя бы сто грамм пластиковой взрывчатки. Лагерем мы встанем километрах в двадцати от пляжа. Ночью же мы будем подрывать скалы. Это будет отличный подарок жителям ледерстока. Здесь они смогут построить небольшие домики на склонах, на остальном пространстве разбить роскошные сады, а на холмах за рекой Гурд виноградники.

На следующую ночь отрядами по двадцать человек Всадники стали покидать бивуак, чтобы облепливать скалы особой взрывчаткой и превращать скалы в щебень через две недели в бухту могли запросто войти суда любого тоннажа. На этом они не остановились. Вскоре в бухту Радости зашел сухогруз водоизмещением семь с половиной тысяч тонн. Он был больше размером, чем "Аркана". На его борту находились допотопного вида строительные машины, небольшая бригада строителей, строительные материалы, а также щитовые домики из везла.

Не особенно упираясь, строительный отряд при помощи всадников быстро построил удобную временную пристань на везловых сваях, помог установить неподалёку от неё полтора десятка прекрасно оборудованных щитовых домиков и сухогруз "Малая степь" отправился прямиком в Харваншед, столицу королевства Харваран. Через три с половиной недели сухогруз вернулся, но уже с королём Кайроном. Тому не терпелось встретиться с графом, приславшем ему столь удивительные и полезные дары. Ещё через сутки Всадники вернулись в пропылённый и пропесоченный насквозь город с благой вестью о том, что в бухте Радости имеется удобная пристань, и что теперь к ней может подойти любое судно. Бухта находилась всего в пятидесяти трёх лонгах от Ледерстока, и его жителям было теперь куда отвозить морем на время сезона ветров женщин и детей. Стариков в городе уже не было ни одного. Все они молодели день ото дня.

Ледерстокцы, узнав о том, чем одарил их граф Ильхем, были готовы отнести весь его отряд в пустыню Шерваран на руках, но он принял от них в дар только припасы в дорогу. Сухогруз "Малая степь" был подарен королевству Харваран. Король Кайрон на радостях объявил амнистию всем пиратам, но при условии, если те переберутся жить в город, построенный Всадниками, и станут там ремесленниками. Ещё он написал покаянное письмо и вручил его своему двоюродному племяннику. Через неделю после возвращения с курорта, отряд, состоявший четырёхсот восьмидесяти мужчин и двух женщин, наконец, выехал из города. Их провожали в путь почти все его жители.

Из Ледерстока в страну гор Дарасан вела отличная дорога, но Всадники проехали по ней всего девяносто шесть лонгов, после чего свернули в каменистую пустыню, чтобы ещё через семьдесят лонгов углубиться в пески Сэйдараша. Это было далеко не самое лучшее время года, ведь начиналось лето, а вместе с ним и жара, которая, как оказалось, доходила и до сорока восьми градусов выше нуля по Цельсию в тени. Однако, самое паршивое заключалось в том, что в пустыне Сэйдараш они могли запросто нарваться на разбойников из числа местных жителей. Поскольку среди них было немало потомков шервари, то истурийцы, которые всё это время отращивали волосы, ехали с непокрытыми головами. От палящего солнца их защищали белые волосы и ещё небольшие белые косынки. От барбютов они отказались.

Сделали они это зря. Все остальные Всадники ехали с шлемами на голове, снабженными охладителями. Правда, как и Всадники, истурийцы надели поверх доспехов, отличавшихся необычайной лёгкостью и удобством, белоснежные сюрко, но не обычные, а с длинными и просторными рукавами. Лошади также были облачены в белые попоны, которые закрывали их полностью вплоть до кончика морды, и даже надевались на уши, оставляя открытыми только глаза и губы. Как и сюрко, они были пошиты из особой пятислойной ткани, которая работала, как кондиционер. К тому же она была ещё и прочной, но что самое главное, прекрасно отгоняла летающих насекомых. На молламах тоже были надеты белые солнцезащитные одеяния. Ещё глаза людей были защищены от солнца зеркальными очками.

Тем не менее, в пустыне было жарко. К тому же пустыня она и есть пустыня, хотя Шерваран сильно не дотягивал до Сахары или песков Аравии. Когда начались пески, то все почувствовали, что они отнюдь не сахарные. Тем не менее, они проделали в первый день большой путь и углубились в пески на пятнадцать лонгов. Их первым ориентиром была скала Рога Дракона, которые торчали из песка, словно латинская буква V. Вокруг скалы росло немало кустов молламатара с длинными и узкими листьями, похожими на сосновые иголки, только втрое толще и длиной в тридцать сантиметров. Это было любимое лакомство молламов, которое также пришлось по вкусу лошадям. Уже зная вкус этой сладковатой хвои, он сразу стали её щипать.

На первых порах Сэйдарш, не смотря на обилие песка, ещё будет обеспечивать молламов и лошадей сочными, калорийными кормами. Да, и с водой тут тоже всё было в порядке, ведь уже на глубине семь-восемь метров находился водоносный слой. С гор Дарасана, где имелось несколько больших ледников, текли через пустыню четыре реки. Поэтому в низины, заросшие осокой, было опасно соваться. Запросто угодишь в песчаную топь. Зато дальше будет хуже. Там начнётся одно из главных испытаний, песчаные барханы высотой до шестисот метров, а затем лабиринт из дюн, скал и множества песчаных ловушек — зыбучих песков, протяженностью почти восемьсот лонгов. Только после этого они войдут в бескрайнюю песчано-глинистую пустыню Шерваран с её каньонами, останцами, оазисами и воинственными племенами.

Иль снял с Принца, дорвавшегося до молламатара и потому ни на что не реагирующего, белую попону и расседлал его. Хотя конь был чист, он всё же взял в руки щётку. Жеребцу было не до него, он был полностью поглощён ужином. Молламы, долгое время сидевшие на сенной диете, те и вовсе не могли оторваться от своего любимого лакомства, так редко встречающегося на Ромварене. Лишь немногие молламоводы сажали этот кустарник. Почистив Принца, Иль переключился на молламов, которых в Ледерстоке слегка постригли. Теперь этим светло-серым красавцам и без белых попон пустыня была не страшна.

Туареги быстро нашли четыре старых колодца, накрытых прочными крышками, сплетёнными из гибких ветвей руданга, древовидного растения, местного эндемика, крытых мехом пустынных волков-чарканов, и накачали воды в большие кожаные поилки. Именно вокруг колодцев трёхметрового диаметра, выкопанных в песке по углам квадрата размером пятьдесят на пятьдесят метров, возницы сразу же расставили четырёхосные фургоны десяти метровой длины. Их у Всадников было шестьдесят штук, а потому получился ещё и большой загон для лошадей молламов. В итоге бивуак стал похож на небольшую крепость на колёсах.

Только через два часа Всадники занялись окончательным обустройством бивуака. Ужин им готовить не пришлось. Готовой снеди в фургонах с широкими пустынными колёсами, с лихвой должно было хватить на первые три недели лрогого путешествия. Все продукты были сложены в большие разноцветные корзины и первыми в ход пошли белые корзины в синюю клетку. Поэтому им только и осталось, что расстелить на песке циновки и достать из корзин готовые блюда в картонных туесках, пропитанных тарговым маслом. После ужина посуду нужно было разбросать окрест, чтобы её съели грызуны.

Жители Суотванза в который уже раз поразили Иля своей исключительной мудростью. У них даже для путешествий по пустыне имелась специальная одноразовая тарговая посуда, которую любили трескать песчанки, грызуны похожие на крольчат с огромными ушами, под которыми они прятались от палящего солнца. И это притом, что они сами не ели песчанок. Те были любимой пищей плотоядных песчаных антилоп капиду, мясо которых отличалось изысканным вкусом.

Под вечер туареги мимоходом подстрелили полторы дюжины молодых капиду размером с небольшого оленя и перед ужином разделали их и засолили, чтобы потом навялить мяса. Вяленые окорока, лопатки и шейка капиду являлись деликатесом. Впрочем, разрезанное на узкие полоски и сбрызнутое уксусом, мясо капиду даже будучи сырым, также имело прекрасный вкус. Поэтому одну тушу порезали к ужину. Всю дорогу Иль ехал под конвоем двух вздорных дамочек, которые уже успели ему не просто надоесть, а осточертеть своей назойливостью. На этот раз его выручили отец Вастос и Фремон. Они подпёрли Иля с двух сторон плечами и втроём подошли к импровизированному столу, а Таня и Илина, державшие в руках кубки для себя и Всадника, на которого они объявили охоту, остались ни с чем.

Иль проголодался за день, а потому, удобно устроившись на своём мексиканском седле, сразу же с жадностью накинулся на мясо. Попробовав сырое мясо капиду, он остался доволен и положил на свою большую тарговую тарелку дюжину красных длинных полосок. Вместе с жареной лоберой, местным тунцом с тёмно-красным мясом, сыром, зеленью, политое ещё и соевым соусом, мясо капиду соединялось в прекрасный букет вкусов. Кроме отца Вастоса, без вопросов присоединившегося к Всадникам в этом сугубо гастрономическом деле, больше никто не стал есть сырого мяса. Фремон так и вовсе смотрел на них страдальчески. Через пару минут он громко воскликнул:

— Как вы только можете это есть, парни? Это блюдо похоже на дождевых червей! Вам бы следовало сначала попробовать жареное мясо антилопы, тогда бы вы не стали давиться червями.

Святой отец, с шумом всосав в себя очередную полоску мяса, назидательным тоном сказал:

— Запомни, сын мой, не те черви, что мы едим, а те черви, что нас едят. Будь добр, там сзади, на разделочном столе, кажется, осталась ещё толика этих вкусных червячков. Чертовски вкусная закуска практически к любому вину. Такого мягкого и сочного мяса, тающего во рту, я ещё ни разу не ел.

Фремон поморщился, но проворно встал, чтобы принести нарезки. Ему тоже захотелось попробовать блюдо, считавшееся на Суотванзе деликатесом, за что суотванзийцев прозвали чевеедами. Едва он встал, как тут же случился конфуз. На освободившееся возле Иля место бросились обе красотки, да так прытко, что столкнулись и вынуждено отпрянули друг от друга за спиной Фоемона. Тот взял большую миску с мясом, которое было к тому же ещё и присыпано луком, нарезанным кольцами и вернулся на своё место на пару секунд раньше, чем дамочки снова попытались сесть рядом с Всадником, не видящим их в упор. Отодвинув руку святого отца с вилкой, он ухватил пальцами длинную полоску, уже начавшую бледнеть и отправил её в рот. Глаза Фремона округлились и он, выкладывая в свою тарелку большую часть мяса из миски, весёлым голосом сказал истурийцам:

— Парни, а ведь мы зря кочевряжились. По вкусу сырое мясо этих клыкастых антилоп, если присыпать его луком, вымоченным в уксусе, точная копия соланских устриц, только оно более плотное и упругое. В общем, редкостная вкуснятина.

В результате у отца Вастоса прямо из-под носа умыкнули миску с деликатесом, но она была не последней. На стол поставили ещё несколько мисок с мясом капиду, но уже сдобренного сладким ведийским луком, отмоченным в уксусе. Ужин продолжился. Дамы вернувшись на свои места, также отведали этого деликатеса и он им понравился. Сразу после ужина тарговые тарелки полетели в кусты. В центре лагеря в песок по кругу воткнули палки и повесили на них яркие масляные круглые светильники, дающие много света. Пятеро туарегов достали из тороков музыкальные инструменты, взяли подмышку сёдла и пошли на противоложную сторону круга. Это были скрипка, две гитары и два банджо. Тотчас раздался громкий смех ковбоев и гаучо. Они достали из тороков свои банджо, скрипки, гитары, а также два бандонеона. Среди песков Сэйдарша громко зазвучала весёлая музыка и полетели в чёрное небо к серебряным звёздам песни.

Перед исполнителями сели в несколько рядов на сёдла слушатели. Такие концерты Всадники никогда не устраивали на потеху публики. Так они пели только для себя в своём кругу. Хотя у многих ведийцев тоже были с собой музыкальные инструменты, никто из них даже не подумал их доставать. Все понимали, что Всадники в этот вечер будут петь для них песни Наурии. Возможно, кто-то подумал, что это будут грустные песни о родных степных просторах, но он ошибся. Все песни, переведённые на ромвареш, были весёлыми, озорными, а часто ещё и солёными и о чём только в них не пелось. Иль был, напрочь лишен музыкальных талантов, хотя и имел прекрасное чувство ритма. Таня петь умела, но только старинные романсы, которые сегодня точно не пришлись бы ко двору. Зато она вскоре нашла выход из положения, подошла к музыкантам-гауча и громко крикнула:

— Парни, какая же это гаучада без танго?

Гаучо переглянулись между собой, дружно закивали и один из них принялся играть на гитаре старинное аргентинское танго "Эль Чокло", написанное композитором Анхелем Виллольдо в честь знаменитого гангстера из Буэнес-Айреса Эль Чокло. Вскоре зазвучало две гитары, затем к ним присоединились бандонеоны, и вот уже все гитары и даже банджо стали вплетать в эту яркую и дерзкую мелодию. Друг Иля с детских лет Мануэль, который был не только фехтовальщиком-виртуозом, но и столь же потрясающе виртуозно играл на гитаре, запел красивым баритоном:

С шутливым танго по-приятельски я связан,

Окраин крылья до сих пор волнуют сердце.

Здесь в крике танго родилось и я обязан

Кварталам нищим, что стремились в поднебесье.

Чужой мольбою стонут рваные аккорды,

Что без закона открывают дверь надеждам.

Аккорды гнева, боли, веры, и, как прежде,

рыдают горько, как невинное дитя.

Обе девушки переоделись к ужину в одежду Всадниц, составной частью которой были длинные, широченные юбки, не стесняющие движений и позволяющие сесть верхом на коня. Вечер был тёплым и потому на них были надеты только просторные блузы тонкого, полупрозрачного шелка, под которыми довольно отчётливо проглядывались девичьи груди. Обуты обе были в ковбойские сапожки-вестерн. Илина тоже вскочила со своего седла и направилась в центр круга. Иль, нещадно фальшивя, тоже запел, но уже не танго "Эль Чокло", а совсем другую песню, положенную на ту же музыку, но не в Аргентине, а в Ростове, которая также была балладой, но несколько иного плана:

На Дерибасовской открылася пивная,

Там собиралася компания блатная,

Там были девочки — Маруся, Роза, Рая,

И гвоздь Одессы — Васька-шмаровоз.

Три полудевочки, один роскошный мальчик,

Который ездил побираться в город Нальчик

И возвращался на машине марки Форда,

И шил костюмы элегантней, чем у лорда.

Илина встретила Таню в центре круга и хмуро спросила:

— Куда это ты направляешься, белобрысая ведьма?

— Не твоё дела, чёрное пугало, — дерзко ответила той блондинка, — ты всё равно не умеешь танцевать этот танец, а я танцевала его с Илем не один раз и станцую сейчас.

Тёмный мастер прорычала:

— Ну, уж, нет, сейчас ты воткнёшься своей розовой мордашкой в песок, белобрысая стерва.

— Не каркай, ворона, — огрызнулась Таня, — а не то сама вспашешь носом песок.

Мануэль продолжал громко петь:

Из волшебства твоих наивных вещих ноток

Явились в мир без мыслей женщины и девки.

Блеск лунных луж, объятья бедер, запах порта,

И первобытный хаос уличной любви!

Я вспоминаю...

Родное танго...

Я слышу в танце содроганье плиток пола,

Из лет прошедших слышу ропот, будто сон.

Их нет сегодня...

Как нет и мамы...

Меня целуя, поднималась на носочки,

Когда звучал в ночной тиши бандонеон.

Разъярённая Илина схватила Таню за руку, резко дёрнула девушку на себя, слегка присела и мощным броском попыталась уложить землянку на песок. Она не учла только одного. Её соперница с отличием закончила полтора года назад на Марсе военно-дипломатическую академию, где её учили не только тому, как продувать на переговорах уши вероятному противнику. Помимо этого военных дипломатов учили ещё и сражаться, а поскольку каждый дипломат это ещё и шпион, то и подготовка была у неё особой. Поэтому Таня высоко подпрыгнула, вскинув вверх ноги, перелетела через Тёмного мастера и мягко, буквально по-кошачьи, приземлилась и сразу же нанесла по корпусу несколько коротких, но сильных ударов. Глядя на начавшуюся потасовку, Иль продолжал напевать вполголоса:

Походкой ровною под коммивояжера

Являлся каждый вечер фраер из надзора.

Махнув оркестру повелительно рукою,

Он говорил: "Одно свиное отбивное!"

Но вот вошла в пивную Роза-молдаванка,

Она была собой прелестна, как вакханка,

И с ней вошёл её всегдавишний попутчик

И спутник жизни Васька-шмаровоз.

Зашёл в пивную он с воздушным поцелуем

И предложил красотке Розе: "Потанцуем!

И фраерам всем, здесь сидящим, растолкуем,

Что есть у нас салонное танго".

Хотя песня "Эль Чокло" в оригинале звучала так:

Каранканфунфа вышла в море с твоим флагом,

Ведь ты связало парижан с Пуэнте-Альсина..

Ты было другом богачам и бедолагам,

Ты было кумушкой распутным и невинным.

Тюрьма и шлюхи, нищета, ночные страхи —

Такой залог судьба взяла в твое рожденье.

И месса юбкам, керосину и навахе

Горит в борделях и сжигает сердце мне.

Илина рассмеялась, попыталась нанести сопернице в голову удар ногой, но та ловко увернулась и проделала тот же трюк, но и у неё ничего не вышло. Попятившись назад, Тёмный мастер выхватила из сапога нож с лезвием длиной в мужскую ладонь. У Татьяны в руке чуть ли не мгновенно появился точно такой же в и в мелодию танго вплёлся приглушенный звон металла. Дамы яростно фехтовали на ножах и делали это мастерски, отражая все удары, и точно угадывая финты. Музыка зазвучала ещё громче, и Мануэль запел последний куплет танго "Эль Чокло":

Ах, это танго...

Ах, Аргентина...

Я слышу в танце содроганье плиток пола,

Из лет прошедших слышу шепот, будто сон.

Ах, это танго...

Ах, Аргентина...

Меня целуя, поднималась на носочки,

Когда звучал в ночной тиши бандонеон.

Девушкам было не до музыки, как и не до танцев. Они удвоили свои усилия, темп схватки резко вырос, и при этом всем стало ясно, что каждая стремится не убить свою соперницу, а основательно попортить той личико. Иль даже петь перестал, глядя, как ожесточённо сражаются между собой его бывшие любовницы, которые некогда так легко переступили через него и пошли дальше. Правда, одна, так и вовсе переступила через его труп, вот только уйти далеко не смогла. Мануэль взял новый аккорд и стал петь ту песню, которую начал петь Иль:

Держась за тухес, как за поручни трамвая,

Он повторял: "О, моя Роза дорогая,

Я вас прошу, нет — я вас просто умоляю! —

Сплясать со мной прощальное танго".

Но тут Арончик пригласил её на танец,

Он был для нас почти что иностранец,

Он пригласил её галантерейно очень

И посмотрел на Шмаровоза между прочим.

Красотка Роза танцевать-таки с ним не хотела —

Она до этого достаточно вспотела.

Но улыбнулася в ответ красотка Роза —

И раскраснелась морда Васьки-шмаровоза.

Арону он сказал в изысканной манере:

"Я б вам советовал пришвартоваться к Вере,

Чтоб я в дальнейшем не обидел Вашу маму

И не испачкал кровью белую панаму".

Услышал реплику маркёр известный Моня,

Об чей хребет сломали кий в кафе "Фанкони",

Побочный сын мадам Олешкер тёти Песи —

Известной бандерши в красавице Одессе.

Он подошёл к нему походкой пеликана,

Достал визитку из жилетного кармана

И так сказал, как говорят поэты:

"Я б Вам советовал беречь свои портреты".

Но наш Арончик был натурой очень пылкой:

Ударил Моню он по кумполу бутылкой,

Официанту засадил он в тухес вилкой —

И началось салонное танго!

На Аргентину это было непохоже —

Вдвоём с приятелем мы получили тоже,

И из пивной двоих нас выкинули разом:

С огромной шишкою и с фонарём под глазом.

И вот когда мы все лежали на панели,

Арончик всё ж таки дополз до Розанели,

И он шепнул ей, весь от страсти пламенея:

"Ах, Роза, или вы не будете моею?!

Я увезу тебя в тот город Тум-Батуми,

Ты будешь кушать там кишмиш с рахат-лукуми,

И, как цыплёнка, с шиком я тебя одену,

Захочешь спать — я сам тебя раздену!

Я, как собака, буду беречь твоё тело,

Шоб даже кошка на тебя смотреть не смела.

А чтоб не липла ни одна к тебе зараза,

Я буду в баню в год водить тебя два раза.

Я всё отдам тебе, все прелести за это,

А то ты ходишь, извините, без браслета,

Без комбинэ, без фильдекосовых чулочек

И, как я только что заметил, без порточек".

Вот так накрылася фартовая пивная,

Где собиралася компания блатная,

Сгорели девочки — Маруся, Роза, Рая

И с ними вместе — Вася-шмаровоз.

Гаерский тон этой песни, как нельзя лучше подчёркивал всю нелепость дамской дуэли. Да, и стихла она так же внезапно, как и началась. С последними аккордами танго. После этого произошло то, чего Иль ждал, но при этом побаивался. Девушки подошли друг к другу, несколько секунд сверлили одна другую взглядами, после чего рассмеялись и Илина спросила:

— Баронесса, где вы научились так мастерски драться?

Таня усмехнулась:

— Тёмный мастер, поверьте, на свете есть учителя лучше, чем Всадники, и у них можно многому научиться. — широко улыбаясь, она добавила — Подруга, ты же понимаешь, что я показала тебе далеко не всё, на что способна. У меня не было желания тебя убивать. Зато кое-кого я готова убить прямо сейчас, но это совершенно бесполезное дело. Этот гад уже через час воскреснет.

Илина обняла свою соперницу и поцеловала:

— Увы, это так, хотя мне хочется того же, подруга.

Громко рассмеявшись, девушки направились в свой фургон. К нему было прикреплено двое истурийских моряков, которые не выполняли обязанности возничих и потому ухаживали за молламами. На этом их обязанности заканчивались и большего от них никто не требовал. На следующий день, выпив по кружке кофе, Всадники быстро собрались в дорогу, и караван двинулся в путь. В этот день девушки уже не досаждали Илю своим вниманием. Рано утром Илина подъехала к нему, достала компас и сказала голосом, полным брезгливости и презрения:

— Курс зюйд-вест два румба влево.

Капитан Яхвир, оценив тон, угрюмо поинтересовался:

— Как долго ехать этим курсом, госпожа Тёмный мастер?

— Я скажу, когда нужно будет остановиться, адмирал, — процедила сквозь зубы в ответ Илина и поскакала прочь.

Астуриец в сердцах сплюнул и зло сказал:

— Якорь к ногам и за борт. Это единственное, чего она достойна, Илюха. Не понимаю, как ты пусти её в свою постель? Это же не женщина, а сплошная погибель, куда ни глянь. Да, и вторая твоя бывшая подружка ничем не лучше. Теперь эти стервы станут пить из тебя кровь вёдрами.

Иль облегчённо вздохнул и махнул рукой:

— Не обращай на них внимания, Яхо.

Арьергард отряда из пяти человек лёгкой рысью поскакал вперёд. Через несколько минут Иль вышел на связь с Розой Вудворт. После слов приветствия, он со смехом рассказал ей о том, что две злейшие врагини примирились, как он того и ожидал. Роза кивнула и весёлым голосом сказала:

— Вот и прекрасно, командир. Теперь они не станут тебе досаждать, но крови попортят. Мой отряд уже обжился в здешних песках и готов к переброске. Каким курсом вы двигаетесь, чтобы мы могли с вами встретиться?

Капитан Яхвир сердитым голосом ответил:

— Роза, мы едем курсом зюйд-вест два румба влево строго по прямой. Будем держать скорость пятнадцать лонгов в час. Давайте встретимся через восемь часов в ста двадцати лонгах от скалы Рога Дракона. До скорой встречи, моя прелесть.

— Я тоже жду этого часа с нетерпением, великан, — ответила Роза и послала своему любовнику воздушный поцелуй.

Роза и Яхвир познакомились в лагере Всадников, но стали любовниками на борту станции. Их роман развивался очень бурно и быстро перерос в настоящую любовь. Вот только истуриец немного недоумевал, как это такая миниатюрная женщина может вырубать лбов даже больших, чем он сам. Но ему это нравилось. Как и Роза, он был разведён трижды. Разумеется, о своей любовной скачке с Илем Роза не сказала ему ни слова, а сам Иль предпочёл всё забыть и больше вспоминать. Молодой казак стал тяготиться тем, что он до сих пор холост. Именно поэтому он и положил взгляд на Илину, а попросту влюбился в эту дерзкую и смелую девушку, но для той работа оказалась превыше всего. От этого ему было особенно больно.

Хуже всего было то, что среди Всадников станицы Наурская прошел слушок, что Илька Шорников того, порченый, и теперь ему точно не найти себе жены до сотни лет, как минимум. Разумеется, дед Викул немедленно известил его об этом и даже стал давать праправнуку советы, как избавиться от порчи. Тем самым он только насмешил его, но, как это ни странно, душевная боль ушла, но вчера выползла змеёй из-под камня и больно укусила. Всю ночь ему снилась то одна, то другая девушка, предавшая его. Поэтому наутро он проснулся с головной болью, и даже чашка крепкого кофе не привела его в порядок. Однако, Иль, сидя верхом на Принце, сумел быстро преодолеть эту боль.

В его голове, вдруг, всплыли знания о целом комплексе особых ментальных упражнений рехвели и он сразу стал медитировать. Сначала он занялся дыхательной гимнастикой, отчего сразу успокоился и прогнал из души все сомнения, а из головы дурные мысли, после чего, сидя на коне, слился с пустыней, и та открылась ему по-новому. Суровые безлюдные пески стали понемногу вливать в него свою силу, а она у них была очень велика. Некоторое время спустя Иль перешел к другой форме ментальных упражнений и стал подбрасывать вверх небольшие камешки, встречавшиеся им по пути, чего, как ему казалось, никто не замечал, но это было не так. Святой отец Вастос, который скакал на Медке чуть поодаль, видел всё и улыбался.

Как учёный, специализирующийся в области статистической социологии, он стяжал немалую славу и даже сделал несколько важных открытий. Одно из них было замечено киарцами и Сержу Кленси было предложено пройти стажировку на Киаре, а поскольку он совершенстве владел техникой нагинатадзю и даже изобрёл нагинату с двумя прямыми обоюдоострыми клинками совершенно особой конструкции, то стал учить киарцев этому искусству. Заодно он познакомился с киарскими рехвели и те посвятили его в секреты роэм-рехвели, то есть познакомили с псионикой. Тем более, что у Сержа имелись пусть и не ярко выраженные, но всё же неплохие псионические способности. Единственное, о чём попросили киарцы Сержа Кленси, это не рассказывать никому о методиках роэм-рехвели потому, что для тех людей, которые не были псиониками, они представляли опасность.

Через некоторое время святой отец тоже стал подбрасывать камешки, но с таким расчётом, чтобы сбивать ими те камешки, которые взлетели по воле начинающего рехвели. Или быстро понял, от кого исходит волна данар-рехвели или попросту псионическая сила и заулыбался. Судьба, оказывается, подарила ему спарринг-партнёра, причём весьма умелого. Через пару часов Иль перестал тревожить камни и задал Сержу прямой вопрос:

— Святой отец, ты рехвели?

Тот широко улыбнулся и кивнул:

— Да, но очень маленький. Всё, на что меня хватает, это метко бросаться камнями размером с гусиное яйцо максимум, да, ещё работать с нагинатой так, как это мало кто умеет.

— Скоро всё изменится, святой отец, — с уверенностью в голосе сказал Иль, — Буквально в каждом из членов нашего отряда понемногу растёт данар-рехвели и потому нам уже надо начинать тренировки. Занимаясь всего пару часов по вечерам, за время пути каждый член нашего отряда станет энай-рехвели, но ты уже рехвели, и потому сможешь стать арк-рехвели.

Яхвир спросил:

— И что это означает, господа?

Серж Кленси с готовностью ответил:

— Яхо, данар-рехвели это псионическая сила, способность человека усилием воли оказывать воздействие на окружающий нас мир. Рехвели это люди, обладающие псионическими способностями, слово энай переводится с киари, как воин. Соответственно арк-рехвели, это уже опытный воин, а кэл-рехвели — великий мастер. Впрочем, уже обычный киарский рехвели способен творить самые настоящие чудеса. В частности рехвели могут лечить людей и исцелять самые тяжелые раны ничуть не хуже робохирурга. А ещё рехвели могут летать и телепортироваться на огромные расстояния. Но для этого нужно быть кэл-рехвели.

Фремон немедленно оживился:

— Что может воин-рехвели, ребята? — Серж, вкратце рассказал ему о телекинезе, пирокинезе, левитации, телепортации и о разных формах телепатии — выслушав его, ведиец заохал — Обалдеть можно. И что, мы тоже сможем так делать?

— Думаю да, — ответил ему Иль — Именно поэтому мы попёрлись к шервари через пески. Если раньше я знал о роэм-рехвели только то, что именно пустыня лучше всего открывает в человеке данар, то теперь убедился в этом полностью. В моём сознании открылась ещё одна страничка, и теперь я знаю все методики роэм-рехвели и могу начать вас обучать. Поэтому наши дневные переходы будут длиться всего восемь часов.

Глава вторая

Роэм-рехвели в песках Сэйдаша

После разговора с отцом Вастосом, Иль снова связался с Розой Вудворт и огорошил её таким известием:

— Роза, наши планы меняются. Оставайтесь на месте и спокойно ждите большой орбитальный шатл. Мы углубимся в пески Сэйдаша, и как только найдём среди барханов большую лощину, поросшую молламатаром, разобьём капитальный лагерь. В него вы и прилетите совершенно открыто не только всем отрядом, но ещё и вместе с тремя десятками роботов и группой медиков. Могу тебя обрадовать. У меня в голове снова провернулись шестерёнки и я теперь знаю, что нужно делать, чтобы развить у нас всех псионические способности. Начальный этап продлится целый месяц и всё это время мы будем медитировать и впитывать в себя данар и вы станете энай-рехвели. Думаю, что все. После этого мы сделаем ещё несколько остановок на пару недель каждая, но помимо этого вы будете заниматься роэм-рехвели по два три часа каждый вечер и к концу пути станете арк-рехвели.

— Парень, ты не врёшь? — изумилась Роза — Ты хоть знаешь, о чём говоришь? Арк-рехвели это полубоги, которые не нуждаются в оружии. Мне доводилось видеть этих ребят в деле, и я так тебе скажу, Всадник, нет такой силы, которая способна их сломить.

Застенчиво улыбнувшись, Иль кивнул:

— Знаю, Роза, я ведь уже и сам арк-рехвели, только тупой и неуклюжий, как караульный валенок, но это скоро пройдёт. Всё, обрадуй своих девочек, Роза, и ждите шатл. Он прилетит за вами вечером и доставит вас в наш лагерь.

Закончив этот разговор, Иль связался с орбитальной станцией и вызвал доктора Мишеля Бернарда, который был там за главного, и с насмешливой улыбкой сказал:

— Док, подготовьте к с спуску тридцать роботов, полсотни коттеджей, материалы для полного обустройства оазиса в пустыне и спускайтесь вместе с ними к нам в пустыню со всей своей медицинской службой. Ещё на потребуется сотен шесть ковриков, чтобы не сидеть на голом песке, и столько же больших пляжных зонтиков от солнце с системой автоматического поворота. Мишель, по пути к нам в лагерь, место для которого я уже приглядел, захватите всю банду полковника Вудворт. Я снова поумнел и буду учить вас рехвелиру. Через месяц, док, вы сами не сможете поверить в то, чего смогли достичь.

Доктор Бернард хотя и был взволнован таким известием, всё же сдержал эмоции и насмешливо поинтересовался:

— Иль, а о происхождении народа шервари ты ничего не узнал? Я тут провёл генетические исследования и теперь окончательно уверен, что они родом не с Веды, но эта планета им идеально подходит. Мои прежние выводы были не совсем верными.

— Нет, док, про это я ничего не могу вам сказать. — ответил Иль, пожав плечами, вздохнул — Но думаю, что и об этом я тоже скоро всё узнаю. Сдаётся мне, что киарцы всё именно так и задумывали всё с самого начала. Возможно, что и Вадима они натравили на меня специально. Очень уж всё точно совпало, док, а я не верю в совпадения и всякого рода счастливые случаи.

— Скорее всего, ты прав, Иль, — согласился док — Всё это похоже на тщательно спланированную операцию. Хорошо, Всадник, я немедленно подниму народ и к вечеру мы будем в Сэйдаше. Думаю, что нас всё же будет немного больше. Некоторым парням, вроде Ральфа, многим его подчинённым и особенно нашим юным шервари роэм-рехвели нужен сейчас, как воздух. Мне только жаль, что Сол улетел так поспешно, но его можно было понять. Имея в кармане такую жесткую рекомендацию Киара, да, ещё со сверкающей печатью в виде диска галактики, ему было трудно сдержаться. И ведь он не зря торопился. Только благодаря этой бумаге, которую мы сочинили втроём, вояки пошли на попятную. Теперь у Сола и Клейна Сонга полностью развязаны не только руки, но и ноги для пинка по любой заднице.

Поговорив с доктором Бернардом, к которому снова вернулась молодость, Иль позвал Свиста и достал небольшой радиомаяк. Сокол сел на него, как на жердочку и Всадник сказал:

— Свист, дружок, лети прямо, никуда не сворачивая. Отлетишь от этого места на сто пятьдесят километров, сбрось вниз радиомаяк, только поднимись повыше, чтобы он ушел в песок повыше. После этого ищи нас к востоку от этого места, мы поедем очень быстро. До вечера нам нужно доехать до леса.

— До какого это ещё леса? — удивился отец Вастос.

— Ну, не до леса, но что-то типа того, — ответил Иль — в ста семидесяти километрах к востоку барханы совсем маленькие и там растёт чуть ли не лес из руданга и молламатара, причём весьма большой и людей там не замечено. Ещё там есть небольшое озерцо, а неподалёку от него поляна, на которой мы построим посёлок. Пока мы будем заниматься роэм-рехвели, роботы соорудят на том месте оазис. Как знать, может быть, в нём кто-нибудь поселится после нас. Лично я буду не против. Фремон, скачи в голову колонны и скажи, что мы поворачиваем на восток и начинаем двигаться как можно быстрее. Чем раньше доберёмся до места, тем лучше. Сможем обустроиться до прилёта шатла.

Фремон поскакал назад, а арьергард припустил вперёд лёгким галопом, благо они съехали с бархана на ровную поверхность. Когда они отмахали километров пять, к ним присоединился не только Фремон, но и Илина. Девушка громко крикнула:

— Граф, почему мы повернули на восток? Мы что, не едем в страну шервари, как вы собирались?

— Мои планы изменились, госпожа Тёмный мастер. Мы сейчас доедем до местного леса и разобьём там лагерь, в котором проведём ровно месяц, после чего поедем дальше.

У Илины от такой новости даже рот открылся. Несколько секунд спустя она завопила ещё громче:

— Граф, вы точно сошли с ума! Вы едете в Змеиный лес! Это самое опасное место на всём Суотванзе. Этот лес кишит ядовитыми змеями, но кроме этого в нём водятся гигантские удавы, способные проглотить моллама.

Пожав плечами, Иль спокойно сказал:

— Не вижу в этом ничего страшного, госпожа Тёмный мастер, по трём причинам. Во-первых, на Суотванзе нет удавов, способных проглотить хотя бы детёныша моллама. Во-вторых, в зарослях молламатара не может быть огромного количества ядовитых змей, им там просто нечего жрать. А, в-третьих, даже если там есть ядовитые змеи, то мы их всех прогоним из нашего лагеря. Змеиный лес большой, так что им будет куда переселиться. Мы же не станем забираться вглубь леса.

Илина хотела было сказать что-то резкое, но осеклась и лишь проворчала вполголоса:

— Как знаете, граф. Надеюсь, что вы передумаете, когда доедете до Змеиных ворот и развалин древнего города. Люди покинули его как раз из-за нашествия гигантских удавов. В этом городе, окруженном каменной стеной, было четверо таких ворот с арками в виде огромных змей. Жрецы Лахаэрата тоже думали, что они смогут их прогнать, но в конечном итоге победу одержали змеи, и людям пришлось покинуть эти места. Вот уже почти полторы тысячи лет там больше никто не живёт и ни одного суотванзийца не загнать туда даже силой.

Предупредив Всадника, Илина ускакала. Вскоре прискакал князь Варьял Бар-Локан и поинтересовался:

— Иль, ты действительно намерен устроить лагерь в Мёртвом городе? Вообще-то это не самая хорошая идея.

— Ты тоже боишься змей? — насмешливо спросил Иль — Ну, так не волнуйся, мы сможем их прогнать.

Князь отмахнулся от его слов и насмешливо сказал:

— Я же не ребёнок, чтобы верить в страшилки. Люди покинули этот город вовсе не потому, что на него напали змеи. Всё объясняется намного проще. Когда-то в центре этого леса находилось большое озеро, но его воды внезапно ушли в песок. Причём вода ушла не совсем. В колодцах её там вполне достаточно, но для полива садов и огородов всё же не хватает. Змеи в Змеином лесу есть, но их не больше, чем в любом другом месте и встречи с человеком они никогда не ищут. Ладно, я, пожалуй, вернусь и продолжу общение с белокурой леди-воином.

Иль кивнул и проворчал:

— Удачи тебе в этом начинании, Варьял. Кто бы ещё отважился набросить лассо на вторую, вороную норовистую кобылку.

Переходя с галопа на рысь, а затем с рыси на галоп, скачка по пескам продлилась шесть с половиной часов и они добрались до Змеиного города засветло. На снимках из космоса действительно виднелись древние развалины небольшого поселения, но никак не города. Оно было круглым и имело в диаметре меньше километра. Да, и никакой крепостной стены Иль тоже не увидел. Всё, что от неё осталось, это круглая гряда из камней, сложив которые, можно было получить стенку высотой метра в полтора. Змеиных ворот он и вовсе не увидел, на что святой отец сказал:

— У страха глаза велики.

Проезжая через заросли к поляне, находившейся километрах в семи от так называемого города, Иль, как ни вглядывался в кусты, увидел всего одну змею, да, и та, учуяв молламов, которые были не прочь закусить змеёй, лягушкой или даже песчанкой, моментально удрала, даже не зашипев. Наверное, побоялась привлечь к себе внимание какого-либо молора, несущего на себе астурийца. Или его мивхи, что более вероятно. Вскоре они выехали на большую и почти идеально круглую поляну, поросшую густой, но жесткой травой в ладонь высотой, увидев которую, Фремон громко расхохотался. Иль озабочено поинтересовался:

— Ну, и чего мы так укатываемся, любезный господин?

Капитан Кастер охотно ответил:

— Иль, эту траву на Суотванзе называют щетиной дьявола. Поверь, на ней тебе не удастся полежать. По этой траве, которую у нас называют шигриллой, босиком долго не походишь, а, уж, как её не любят змеи, так это словами не описать.

Соскочив с лошади, Иль быстро это проверил. Трава оказалась не такой, уж, и колючей. Пожав плечами, он сказал:

— Вам, господин капитан, не угодишь. Как по мне, не такая она и колючая, но змеям виднее. Зато эта трава пахнет чобором, запах которого я уже стал забывать.

Фургоны один за другим выезжали на поляну. Ковбои, гаучо, казаки и туареги, которые уже были в курсе дела, стали расставлять их в таком порядке, чтобы они не помешали строительным роботам в дальнейшем. Как только лошади и молламы были рассёдланы, их отпустили пастись, и Иль позвал всех на центр поляны с сёдлами и прохладительными напитками. Когда все сели перед ним, он громко сказал:

— Друзья мои, настало время узнать о том, кто мы такие на самом деле. Правда, некоторые из вас уже знают это... — после того вступления Всадник рассказал им о Земле и Киаре, а также о вакцине доктора Бернарда и шервари, после чего пояснил — Ребята, кроме нашего друга Варьяла, все вы теперь бессмертны, как бессмертны ваши братья земляне и наши учителя киарцы. Увы, но даже вакцина доктора Бернарда, которую развозят по всей планете монахи из ордена Эвтирия-чудотворца, не делает человека совершенно неуязвимым, а потому каждого из нас можно убить. Я говорю вам об этом потому, что нами были замечены сверху странные перемещения в пустыне Шерваран, но и это ещё не всё. У племён, обитающих в оазисах Шерварана, появились мощные дальнобойные ружья, и они вот уже два месяца учатся из них стрелять. Так что в Шервари нам придётся ехать чуть ли не под градом пуль. Нечто подобное мы предугадали давно, а потому запросили помощь с земли, и она прибыла три недели назад. Это отряд из ста тридцати пяти воинов особой профессии...

Адмирал Яхвир громким ворчливым голосом сказал:

— Странное получается дело, мы защищаем тебя, а наши старшие братья с Земли будут защищать нас.

— Яхо, не ворчи, — астурийцы и ледехеймцы нужны мне не в качестве защиты. Поверь, Всадники Наурии хорошие воины, но только тогда, когда нужно снести врагу голову с плеч. К нам вскоре прибудет особый отряд специального назначения контрразведки нашего военно-космического флота. На первый взгляд это такие же очаровательные женщины, как и их бывший командир, полковник Роза Вудворт, но на самом деле все эти леди матёрые волкодавы. В их задачу раньше входило захватывать в плен диверсантов врага, а это очень крутые ребята, но девочки Розы Вудворт реально круче всех. Пока снайперы будут по нам стрелять, они зайдут к ним в тыл и быстро повяжут. Хотя вас это и покоробит, будет неплохо, если кого-то из нас они завалят. Тогда мы кремируем трупы прямо у них на глазах и через несколько часов убитые Всадники выйдут из стальной птицы, которая доставит их прямо на место гибели. Эта же стальная птица отвезёт наших убийц почти до их оазиса вместе с нашими подарками и вакциной дока Бернарда для всего племени.

Иль умолк и сразу же посыпались вопросы, на которые он отвечал, пока ещё засветло не прилетел шатл. Вместе с волкодавами и медиками, на нём прилетела большая группа учёных и юные шервари. Началась разгрузка шатла и первым делом роботы выгрузили из него контейнеры с самовозводящимися коттеджами. К Илю подошли Ральф Стюарт, полковник Вудворт и док Бернард. Роза первой сказала:

— Иль, маскарад с допотопными доспехами окончен. Девочки привезли боевые костюмы новейшей модели, которым можно придать любой вид, а также доспехи из наноброни в виде попон для лошадей и такую же защиту им на ноги. Теперь по ним хоть из крупнокалиберного пулемёта стреляй.

Мишель Бернард ткнул Иля пальцем в грудь:

— Но и это ещё не всё. Раз для молламов у нас нет брони, то мы с Ральфом решили так, поскольку по вам будут стрелять, значит нам нужно поставить страховку в головы всех лошадей и молламов. Мы возьмём образцы их ткани, и на орбите уже через неделю будут выращены их точные копии. А ты даже не вздумай мне возражать, парень. В этом походе они точно такие же бойцы, как и все. Тем более, что даже временный разрыв телепатического контакта со своим боевым конём штука очень болезненная. Поэтому для лошадей и молламов мы срочно изготовили специальные устройства. Как только их Всадник будет убит, его конь или молор с мивхой, мгновенно уснут. Таким образом, животному также не будет нанесена глубокая психическая травма.

Иль посмотрел на руководителя проекта, но тому уже было нечего сказать, и он с улыбкой кивнул:

— Док, ничего более радостного я никогда не слышал. Спасибо, друзья мои. Вы доставили мне огромную радость.

— Которую я сейчас основательно испорчу, — вполголоса сказала подошедшая Таня, — Господа, вы понимаете, что таким образом практически ставите крест на своей прогрессорской деятельности здесь? Вы нарушили все инструкции Киара. Разумеется, я не стану извещать командование космофлота о том, что здесь произошло и даже более того, считаю себя с этого дня в отставке, о которой извещу моё руководство позднее. Я намерена остаться на Веде и полагаю, что мои знания в области дипломатии, пригодятся этому миру. Господин Стюарт, вы зачислите меня в вашу команду хотя бы лаборантом? Мне очень понравилась Веда, и я хочу служить этому миру всем, чем только смогу.

Иль улыбнулся, пристально посмотрел на профессора Стюарта и насмешливым голосом поинтересовался:

— Ральф, вам хоть одна из мудрых ящериц давала какие-либо инструкции? Или вы от меня что-то утаили?

Руководитель проекта со смехом ответил:

— Нет, кэл-рехвели Ильхем. Когда меня назначали на эту должность, то я предстал перед тремя кэл-рехвели из Красного дома, это были, мой юный друг...

— Саан-Миршу, Дааран-Иген и Лаваар-Тарсу, Ральф, — перебил его Всмадник, — Все трое, владыки Красного дома, но я что-то не припомню, чтобы меня посвящали в кэл-рехвели, Ральф. Извини, но я до этого очень сильно не дорос.

Таня от неожиданности стала громко икать, но быстро стукнула себя кулачком по солнечному сплетению и дрожащим голосом буквально выдохнула:

— Кэл-рехвели Ильхем? Но, как такое возможно?

— И к тому же ещё из Красного дома, госпожа Ивлева, — добил девушку, широко улыбаясь, док Мишель, — Правда, я и сам чуть не упал в обморок, когда после разговора с тобой, Илька, со мной связался сам Саан-Миршу. Этот улыбчивый дядька известил меня, что за заслуги перед Красным домом ты заочно и к тому же досрочно, посвящён в кэл-рехвели. Однако, спешу тебя известить, казак, если ты, щучий сын, не выведешь шервари из их подземного города миром и не заставишь их отказаться от военных приготовлений, то быть тебе поротому и пороть тебя будут трое твоих киарских дядьёв. Саан честно признался мне, что он не знает, как это можно сделать, ведь ведийцы нанесли им смертельное оскорбление. Шервари делали всё, чтобы жить с ними в мире, а они всё равно пошли на них войной и тем довели до красного каления. Ещё Саан мне сказал, что до сих пор ты не сделал ни одной ошибки и все нужные знания в твоей тыковке открываются даже раньше, чем это было прописано ими. Именно поэтому они и посвятили тебя в кэл-рехвели. Кстати, можешь нас поздравить, меня, Ральфа и Сержа владыки Красного дома посвятили в соаран-рехвели. Как я понимаю, это что-то вроде доктора наук...

— Берите выше, док, — улыбнулся Иль, — Это владыка учёных и я вас искренне с этим поздравляю, друзья.

Профессор Стюарт сердитым голосом проворчал:

— С тобой всё понятно, Мишель, это ты создал вакцину вечной молодости, но нас-то за какие такие заслуги посвятили во владыки от науки? Неужели на Киаре так высоко оценили мой скандальный характер и беспробудное пьянство Сержа?

— Всё объясняется очень просто, Ральф, — уже без смеха сказал Мишель Бернард, — Красный дом очень высоко оценил труд всего твоего научного коллектива и твой личный вклад в то, что вы блестяще довели до ума идею Иля об интеллектуальном взрыве. А вот с Сержем всё куда сложнее. Владыки Красного дома в восторге от его социального эксперимента, в результате которого довольно древняя и устоявшаяся религия стала одним из мощных двигателей прогресса на Веде.

Святой отец отмахнулся от слов дока Бернарда и спросил:

— Ну, и что нам теперь даст звание соаран-рехвели? Прибавка к зарплате последует или нет?

На этот вопрос ответил глуховатым голосом Иль:

— Об этом, святой отец, и вы, друзья, узнаете уже через месяц. Не знаю, уж, как, об этом нужно спросить у киарцев, но они передали вам все свои научные знания. Теперь только от того, как вы будете проходить через начальную стадию роэм-рехвели, будет зависеть ваша дальнейшая судьба. Если вы погрузитесь в роэм полностью и без остатка, то сможете вложить знания Киара в головы всех, кто будет находиться рядом. Как кел-рехвели, я смогу сделать то же самое, но этим мы займёмся завтра, а теперь, Ральф, дайте, наконец, ответ госпоже Ивлевой, а то как-то не очень вежливо получается.

Профессор Стюарт пристально посмотрел на девушку и с отеческой улыбкой ответил:

— Госпожа Ивлева, вы согласитесь возглавить нашу дипломатическую службу? Она нам скоро очень понадобится.

— Да, конечно, господин Стюарт, — обрадовалась Таня, — для этого мне понадобится вызвать нескольких дипломатов с Земли. Поверьте, они с радостью прилетят на Веду.

— Вот и прекрасно, — улыбнулся Ральф Стюарт, — Тогда моим первым поручением будет разобраться с шервари. Но сначала вам нужно будет добраться до этих господ, которые уже начали изготавливать огнестрельное оружие. Как я погляжу, господа, роботы уже установили первый коттедж, пройдёмте в него.

Иль сразу же отказался:

— Только без меня, Ральф. У меня и снаружи дел хватает. Дай мне Дессор сил, до утра со всем управиться.

Святой отец поинтересовался:

— Проставляешься, Ральф?

— С чего это, пьянчуга? — удивился профессор Стюарт.

— Тогда заседайте без меня, дети мои, — широко осклабился самозваный монах, — рабочий день уже закончился. — уходя вместе с Илем, он спросил — Ну, и как тебе такие новости?

Новоявленный кел-рехвели вздохнул:

— Если честно, святой отец, то я просто в ужасе и мне нужно срочно выпить чего-либо покрепче. Пойдём в наш секретный фургон. Думаю, что за нашими конями кто-нибудь присмотрит. Такого поворота событий я даже не ожидал. Судя по всему, владыки Красного дома действительно не знают, что делать с шервари, а я знаю и того меньше. Точнее вообще ничего не знаю.

Серж Кленси по привычке сказал:

— Мужайся, сын мой и во всём полагайся на господа нашего Дессора. Бог даст новый день, а вместе с ним и пищу для размышлений. Мы не оплошали до этого дня, постараемся не оплошать и впредь. Честно говоря, для меня это тоже большая неожиданность. Меня ведь с Кира чуть ли не со скандалом отправили на Землю. Такую я пьянку закатил своим киарским друзьям.

Всадник со вздохом согласился:

— Да, на выпивку киарцы слабы, не то, что мы, земляне. Они уже после двух дринков виски с катушек слетают.

Прихватив мимоходом два больших круга колбасы и каравай хлеба, собутыльники незаметно забрались в винный фургон, и укатали в нём вдвоём три кувшина шаргринского вина, после чего свалились на пол и уснули. Они не проснулись даже тогда, когда роботы переставили фургон на новое место. Рано утром, когда солнце стало подниматься над песками Сэйдаша, горнист с "Арканы" вскинул серебряный горн и протрубил "Зорю". Тишину прорезала звонкая мелодия, и лагерь стал быстро просыпаться. За время подготовки к ужину и пока люди ужинали, роботы успели расставить контейнеры с самовозводящимися двухэтажными домами и потому в эту ночь все спали под крышами в нормальных, а по ведийским меркам, так и вовсе в роскошных, условиях. На мягких кроватях и в прохладе.

Роботы, которых спустили на Веду больше сотни, работали всю ночь и успели сделать многое, в том числе построить летний денник для лошадей с кормушками, поилками и навесами от солнца, в паре сотен метров от учебного городка, вставшего возле поляны полукругом. Часть роботов ухаживала за лошадьми и молламами. Видя, что лошади совершенно не боятся роботов, молоры и мивхи также не испытывали при виде этих шестируких крепышей на гусеничном ходу, отдалённо напоминавших людей, никакого страха. Тем более, что роботы говорили с ними голосами хозяев. Роботы уже пробурили несколько скважин, вода из которых заполняло озеро. Дно озера было очищено от кустарника и покрыто полимером, чтобы вода не ушла под землю в будущем. Полимер был накрыт толстым слоем песка, очищенного от листвы и веток, чтобы в озере появилась водная растительность.

За ночь шатл был полностью разгружен и ещё в предутренние часы улетел с Веды. Несколько роботов за ночь подготовили площадку для роэм-рехвели. Доктор Мишель Бернар, с которым вышел на связь кел-рехвели Саан-Миршу, выслушав киарца, вцепился в него, словно клещ и вынудил рассказать обо всём, что надлежало сделать. Поэтому для каждого будущего рехвели на большой круглой площадке, поросшей жесткой травой, был поставлен небольшой круглый пластиковый решетчатый помост высотой в четверть метра, с круглым толстым мягким ковриком и подставкой для термоса с холодным цветочным чаем. Рецепт был дан, причем из ведийских трав, которые росли в пустыне Сэйдаш. В состав чая входила трава шигрилла.

Рядом с каждым помостом стоял белый пляжный зонтик с автоматической системой поворота. Помимо этого каждому ученику кел-рехвели было выдано спортивное кимоно, пошитое из белой прохладной ткани, чёрный пояс и лёгкие кожаные тапочки с пяткой. Святой отец и Иль хотя и слышали звуки горна, вставать даже и не думали. Не смотря на то, что они улеглись спать на голые доски, сон их был в эту ночь крепок. Всадник приоткрыл один глаз только после того, как услышал сердитый голос капитана Кастера, который громко сказал:

— Да, говорю же я вам, они здесь. Ключ от этого фургона святой отец носит в своём кармане и никому не даёт. Наверняка собирается вылакать всё винище на пару с Илем.

Собутыльникам ничего не оставалось делать, как выбраться из своего убежища. Когда они спрыгнули на песок, профессор Стюарт протянул им пластиковые пакеты с одеяниями для роэм-рехвели, сам он уже надел кимоно с красным поясом, и сердитым голосом принялся отчитывать Иля:

— Это чёрт знает кто, а не кел-рехвели, который должен нас учить столь великому искусству. Мало того, что он редкостный кобель, так ещё и беспробудный пьяница. Чему он нас только научит? Быстро переодевайся и топай на площадку роэма.

Взяв пакет, Иль сладко зевнул, потянулся и ответил:

— Ральф, я сначала должен принять ванну, побриться, затем очень плотно позавтракать, а точнее набить брюхо под завязку и представь себе, не мясом, сделать разминку, проехаться верхом на Принце, и только потом, в одиннадцать часов утра по местному времени, мы приступим к занятиям. Правда, после этого мы будем заниматься роэм-рехвели до восьми часов вечера и так целый месяц подряд. Питаться же весь этот месяц мы будем одними только злаками, орехами, мёдом, овощами, фруктами и пить травяной чай. Ничего варёного, ничего жареного и никаких животных белков и жиров. Зато вечером каждый сможет получить свои пол литра сухого красного вина, но не больше.

— Ну, вот, а ты мне не верил, что он всё это и сам знает, — со смехом сказал доктор Бернард, — наверное именно поэтому Иль и прихватил со стола такой здоровенный круг колбасы горячего копчения. Ладно, раз так, пойдём, расскажем народу, какие мучения ждут нас всех в течение ближайшего месяца.

Народ нисколько не смутило это известие. В первую очередь потому, что некоторые местные злаки содержали в себе белка в пять-шесть раз больше, чем земные. К тому же корбет, местный горох, отличался ещё и очень приятным вкусом, а орехов на Веде росло целых семнадцать видов. С орбиты был доставлен недельный запас продуктов для роэма, а всё, что было привезено из Ледерстока, роботы загрузили в биоконтейнеры. В них эти блюда могли храниться десятилетиями. За завтраком каждый должен был съесть как можно больше вегетарианской пищи, и этому имелось своё объяснение. Роэм-рехвели необычайно сложный психо-физиологический и псионический процесс, а потому каждому предстояло не только набить желудок, но ещё и выпить за день пять литров чая, причём по сигналу кел-рехвели.

Принимать ванну тоже нужно было два раза в день. По желанию можно было купаться в озере, но вода в нём была ещё слишком мутной до этого, да оно ещё и не заполнилось до своих краёв. Часовая разминка была щадящей, и представляла собой самую обычную прогулку под сенью кустарников. После неё Иль сел на неосёдланного Принца и проскакал на нём несколько километров, чтобы дать жеребцу размяться, после чего отвёл в загон и велел не шалить до самого вечера. Кони и молламы блаженствовали, ведь роботы чистили и массировали им бока каждые час, полтора, корма было вволю, причём самого свежего, а вода была чистой и прохладной. Да, и размяться им было где, загон ведь для них построили очень большой, со всеми удобствами.

В урочный час Иль сидел на своём месте кел-рехвели, проводящим роэм-рехвели. Для него был изготовлен решетчатый помост, только не пластиковый, деревянный и квадратный, высотой в полтора метра. Он также был накрыт толстым и мягким круглым ковриком красного цвета. Такие использовали для медитаций все, кто занимался йогой или дыхательной гимнастикой цигун. Перед кел-рехвели сели в позу лотоса в шахматном порядке, полукругом, в несколько рядом все его ученики. Прямо напротив Иля сидели и буквально пожирали его глазами Таня и Илина, а справа и слева от них Ральф Стюарт и святой отец Вастос, притащивший с собой нагинату, рядом с ним Фремон. В первом ряду также сидели Яхвир, Триар, Варьял и все те люди, которые общались с Илем чаще кого-либо ещё. Во втором ряду сидели белокурые шервари, глядевшие на Иля восхищёнными глазами. Все ждали, что скажет им кел-рехвели. Шумно вздохнув, кел-рехвели Ильхем из Красного дома Киара слегка наклонился вперёд, почесал свой зад и громко сказал:

— Ребята, расслабьтесь, вы не холме совета, и перед вами не сидят с каменными рожами старейшины. Прошу вас уяснить себе следующее, вам не нужно напрягаться и на чём-то сосредотачиваться. Вы должны просто сидеть, смотреть на меня и дышать в унисон со мной, вот и всё. Плавный глубокий вдох, небольшая задержка воздуха в лёгких, и расслабленный выдох. Примерно через четверть часа вы войдёте в состояние сначала лёгкого роэм-рехвели, а затем станете погружаться в эту псионическую медитацию всё глубже и глубже. Примерно через час весь мир сузится до того помоста, на котором вы сидите, который будет окружен песками Сэйдаша. Вы, как бы погрузитесь в сон, но это будет непростой сон. С каждым вашим вдохом пустыня станет наполнять вас псионической силой, киарцы называют ей рехеймом, то есть созидающей силой, и именно она основа их могущества. Семьдесят восемь процентов киарцев являются полноценными рехвели с той или иной степенью способности использовать рехейм. Все остальные киарцы, латентные рехвели. Рехейм имеет двенадцать уровней, но уже первый уровень рехейма позволяет рехвели совершать телепорт на расстояние в десять-двенадцать километров. Дальше ещё больше, ведь рехейм возрастает не в разы, а на порядок. Иметь двенадцатый уровень рехейма и ничего не знать о рехвеларе, способности использовать псионическую силу, означает, что ты никто и звать тебя никак. За этот месяц Сэйдаш вольёт в вас столько рехейма, сколько вы способны его в себя принять, а я уже сейчас чувствую, что здесь нет никого, кто был бы ниже восьмого уровня, чему совсем не удивлён. Благодарите за это наших юных друзей шервари и дока Мишеля. Правда, спешу вас обрадовать, друзья мои. Мы, земляне, удивительный народ, как и наши практически родные братья, только старшие, шервари. Среди нас девяносто три процента мужчин и женщин обладали способностями рехвели, но вакцина дока Бернарда способна сделать рехвели не только каждого землянина, ведийца или шервари, но и каждого киарца, а также каждое гуманоидное разумное существо. Более того, уже весьма скоро киарцы перестанут быть похожими на ящериц и даже обзаведутся причёсками, но что самое прикольное, у них будут белые волосы. Ну, и последнее, о чём вы должны знать. За этот месяц я передам вам все знания Киара, но предупреждаю, только от вас самих зависит, как скоро они станут в вас прорастать. Если бы будете валять дурака, то, поверьте, так дураками и останетесь. Станете настойчиво трудиться и пытливо изучать мир, будете быстро прогрессировать и, как знать, может кто-то из вас тоже станет кел-рехвели. Хотя мне присвоено это самое высокое на Киаре звание, я его пока что совершенно недостоин. Но, тем не менее, как и всякий другой кел-рехвели, могу передавать вам знания Киара. А теперь просто смотрите на меня и дышите вместе со мной.

Иль, конечно же, лукавил, говоря о том, что он недостоин быть кел-рехвели. Владыки Красного дома знали, что они делали, а потому посвящение не было формальным. Их псионическая сила была столь велика, что, находясь в трёх с половиной тысячах световых лет от Веды, они смогли передать своему подопечному не только знания, но вместе с ними силу и волю кел-рехвели, то есть рехейм и дерхейм. Профессор Стюарт, доктор Бернард и святой отец Вастос точно так же получили от них весь багаж научных знаний киара и дерхейм. Рехейм они должны были взять от пустыни Эйдаш сами, хотя и с помощью кел-рехвели.

Ещё не обладая большими познаниями в рехвеларе, Иль без особого труда смог взять под контроль всех своих учеников и, первым делом полностью раскрепостил их, дал им возможность расслабиться и слиться с песками Эйдаша, ощутить его зной по-новому и к тому же открыл все каналы, наполняющие их рехеймом. За месяц им предстояло запастись им на всю свою невероятно долгую жизнь и это будет самое настоящее чудо, если они сумеют использовать хотя бы десять-двенадцать процентов своего рехейма на благие дела. Дерхейм им придётся вырабатывать в себе самим и если этот процесс пойдёт быстро, то если не Красный, то какой-нибудь другой из двенадцати домов Киара обязательно посвятит кого-либо из них в кел-рехвели.

Потянулись часы роэм-рехвели. Псионическая энергия пустыни Эйдаш, даже более древняя, чем Вселенная, вливалась в учеников Иля точно так же, как полноводная река в океан, спокойно и величаво. Пси-энергия — самая тонкая энергия физического мира, которую невозможно зафиксировать ни одним прибором, кроме живого разумного существа. Она пронизывает не только всю Вселенную, но и бесконечность, простирающуюся за её пределами. Практически на любой планете, на звёздах, а также на иных космических объектах, а иногда даже в межзвёздном пространстве, есть такие места, где концентрация пси-энергии наиболее высока. Пустыня Эйдаш, а вместе с ней многие другие места на Веде, также была местом концентрации пси-энергии.

Благодаря тому, что все рехвели за завтраком плотно набили свои желудки растительной пищей и время от времени пили холодный травяной чай с мёдом, под влиянием мощного потока пси-энергии, которую притягивал к себе себе и своим ученикам кел-рехвели Ильхем, происходила трансформация. Пси-энергия быстро превращалась в рехейм, который заряжал не столько тела, сколько сознание начинающих рехвели. Процесс начался бурно и Иль с удовлетворением отмечал то, что практически все его ученики уверенно заряжаются дерхеймом. Начало этому процессу было положено, причём он проходил с такой силой, что часть этой энергии летела к Киару и достигала его мгновенно. Для кел-рехвели Красного дома это было весьма неожиданной новостью.

Доктор Мишель Бернар известил киарцев о своём открытии тотчас, как только рассказал о нём Илю. Не стал он скрывать от них секрета своей нановакцины и предложил забрать как её образцы, так и технологическую карту, что кел-рехвели Красного дома и сделали. Хотя решение уже было принято, на Киаре ещё не приступили к её массовому производству. Пока что эта вакцина производилась только на орбитальной станции, зато в весьма больших количествах. То, что Веда делилась пси-энергие с Киаром, причём пси-энергией уже практически преобразованной в дерхейм, в очередной раз поразило киарцев. Этого они не ожидали и были не только удивлены, но и растеряны, так как не находили этому никакого разумного объяснения.

Зато Иль обратил внимание на то, что трава шигрилла, имеющая очень мощную корневую систему, ещё и являлась природным усилителем пси-энергии, что он сразу же взял на карандаш. Память Киара даже не смотря на то, что он пребывал в состоянии медитации роэм-рехвели, подсказала ему, что киарцам неизвестны биологические формы, способные усиливать псионическую энергию. Он не стал долго размышлять на эту тему, но всё же подумал про себя: — "Что же, значит, я очень удачно выбрал это место, рассматривая снимки со спутников". Когда день подошел к концу, он вывел своих учеников из роэма и, оставив их наедине с собой, быстро покинул свой помост.

Вечер прошел вполне обыденно. Всадники выгуляли молламов и лошадей, хорошенько размялись сами и вернулись в свои коттеджи. На ужин были поданы сырые злаки, орехи, овощи, фрукты, мёд и вино вместо чая, после чего все немедленно завалились спать. Никаких разговоров не было, все слишком сильно углубились в себя и свои размышления, а подумать Всадникам и юным шервари было о чём. Пусть и не в полном объёме, но знания Киара всё же стали пробуждаться в них и касались они в первую очередь рехвелара. Вот теперь-то всем стало понятно, что их ждёт впереди. Впрочем, никаких великих свершений в этой области им ожидать не приходилось. Пройдёт не менее года, прежде чем они смогут начать осваивать различные техники этого сложного и очень многогранного древнего искусства.

Такой поворот дела никого не расстроил. Из всех рехвели только Иль и святой отец Вастос могли двигаться вперёд, причём только от них самих зависело, как быстро они будут совершенствоваться. Правда, на их пути к совершенству имелось огромное количество препятствий, ведь для того, чтобы постигать основные техники рехвелара, требовалось уединение и полная сосредоточенность, чего они оба были напрочь лишены во время путешествия. Всё, что они могли, это отойти от учебного городка на пару километров и посвятить час, другой уже не медитации, а тренировкам. Благо, что они оба уже начали осваивать технику телекинеза, которая была отправной точкой псионики.

Оба вернулись из зарослей молламатара почти одновременно и встретились возле загона. Отец Вастос посмотрел на Иля исподлобья, усмехнулся и поинтересовался:

— Как успехи, казак?

Иль пожал плечами:

— Так себе, средние. Честно говоря, я ожидал чего-то большего, но если рассуждать здраво, то всё идёт хорошо. Камни весом в килограмм, полтора, я уже могу заставить летать.

— Аналогично, — сказал отец Вастос, — Как ты определяешь свой уровень, Иль? Он достаточно высок?

Кел-рехвели вздохнул и улыбнулся:

— Примерно восьмой, святой отец, но ты же знаешь, в дальнейшем я смогу его поднять.

Святой отец кивнул:

— Да, это так, а мне привалило счастье, Илюха. Господь наш Дессор одарил меня сразу двенадцатым уровнем силы. Поэтому я уже сейчас могу запросто поднять самого большого моллама.

Однако, по святому отцу не было видно, что он счастлив от этого, и Иль озабочено спросил:

— В таком случае, почему ты такой мрачный, святой отец?

— Потому, что я, вдруг, понял, что Бог это не миф, и что он есть на свете и мне от этого почему-то сделалось жутковато.

Иль махнул рукой:

— Не бери в голову, святой отец. Киарцы никогда в этом не сомневались, но, тем не менее, на Киаре нет ни одной церкви или храма. Кстати, ты обратил внимание, что на Веде тоже нет церквей? Зато пророков штук тридцать и все, как один, в разные времена говорили, что любое строение, которое назовут домом Дессора, это происки дьявола. Крест Дессора и Библия, в которой рассказывается о деяниях пророка, вот и все, что свято.

Святой отец улыбнулся и уточнил:

— Сорок семь, сын мой. Сорок семь святых пророков было послано Дессором в этот мир, и первым был святой Киарий, который написал катехизис, тем самым дав ведийцам письменность, а на склоне лет начал писать Библию Дессора, в которой весьма кратко описал свой жизненный путь. А ведь начинал свой путь Киарий Проповедник, как разбойник, причём весьма свирепый. Следующий святой пророк Лейнал Учитель был обычным безграмотным пастухом, который в один прекрасный дом вошел в дом своего хозяина, богатого трактирщика, и сказал тому, что Господь наш Дессор повелел ему минувшей ночью продолжить дело, начатое Киарием. В доказательство он взял в руки перо и слово в слово написал на досках стола всё, что было написано первым пророком Дессора. Так и сменяли пророки один другого все две с половиной тысячи лет, являя свою истинную сущность в весьма зрелые годы. Тебе не кажется это странным, Иль?

Кел-рехвели пожал плечами и ответил:

— Нет, не кажется. Киарцы тут ни при чём, хотя это именно они переселили с Земли на Веду несколько десятков тысяч человек из Северной, Центральной, Южной Европы и Древней Руси ещё во втором веке нашей эры, стерев память о том, кто они и откуда. Не наше с тобой дело пытаться разобраться в этом, святой отец. Лично я тоже уверовал в Дессора, но только потому, что очень уж здравой оказалась его редакция христианской Библии. А ещё мне нравится то, что все люди согласно Библии Дессора, дети Божии, а не рабы, и что Бог оберегает их от дьявола и его ада. Извини меня за такие слова, святой отец, но с таким Богом мне по пути потому, что он не грозит мне смертными карами за каждый чих, но предостерегает от смертных грехов, которые могут отдать меня в когти дьявола и сделать его слугой. А теперь объясни мне, святой отец, зачем ты завёл этот разговор?

Святой отец немедленно возмутился:

— Сын мой, это не я, а ты начал развивать эту тему. Я всего лишь сказал, что меня охватила даже не жуть, а нечто другое, похожее скорее на некое чувство потрясение, когда я понял, что всё было предопределено заранее. Понимаешь, последний святой пророк Илиарий пришел в этот мир двести три года назад и прожил в нём двадцать семь лет. В своём последнем пророчестве сказал, что он последний пророк Дессора и что после него придут те, кто станет учить и исцелять. Всадники в это время счастливо жили на Большой Степи, но в год смерти святого Илиария были возвращены на Землю и поселены на Марсе. А о том, что киарцы не внушали ведийцам никаких религиозных мыслей, я и сам знаю. Для них Веда была запретным миром, все подступы к которому они тщательно охраняли.

— Так, святой отец, чего тебе из-под меня надо? — возмутился Иль — Слуга Дессора здесь ты и, что самое интересное, очень многие священники и прочие служители Дессора, а также монахи, считают тебя сорок восьмым пророком, хотя это не так, но вовсе не потому, что ты бабник и любитель выпить. Все остальные пророки тоже жили на всю катушку, а святой Киарий Проповедник хотя и отпустил всех пленных, после чего раздал награбленное, мог кому угодно въехать в ухо, если был чем-то возмущён. Так что хватит мне дудеть в уши, что Бог есть на свете. Я это и без тебя всегда знал, хотя и если молился, то всем известным мне богам сразу. Так, на всякий случай.

Святой отец сердито проворчал:

— Вот и ищи после этого моральной поддержки у таких бестолочей, как ты, Илька. Эх, до чего же ты вредный тип.

Иль смущённо опустил голову и тихо сказал:

— Серж, прости, но если честно, то ты давно уже для меня стал святым отцом Вастосом, бродячим монахом-проповедником и целителем не только тел, но и душ. Не думай ни о чём и оставайся самим собой, святой отец. Ты не просто вжился в эту роль, ты действительно стал для всех Всадников духовным отцом и наставником, а стало быть сорок восьмым пророком, имя которого может и не впишут в Библию Дессора, но зато никогда не забудут, ведь ты поднимал из грязи падших и возвышал их.

Глаза Сержа Кленси увлажнились и он прошептал:

— Спасибо, кел-рехвели Ильхем. Ты вселил в меня уверенность. Что же, теперь я могу смело поставить рядом с твоим, свой помост, а вскоре к нам присоединятся и Ральф с Мишелем.

Глава третья

Зной Сэйдаша

Месяц роэм-рехвели закончился и Всадники стали готовиться к переходу по пескам. Им предстояло пройти ещё почти семьсот километров по барханам Сэйдаша. Последнее, что было взято на поляне роэма, это большая копна шигриллы, которую высушили на солнце и заложили в машину, плетущую шнуры. В ней каждая травинка была обработана смолой молламатара. В итоге из неё были изготовлены своего рода травяные ожерелья с серебряными застёжками, приятно пахнущие чобором. Рехвели сразу поняли их предназначение и немедленно повесили себе на шею. Это были по-своему уникальные генераторы пси-энергии, которые и в дальнейшем будут наполнять каждого рехеймом.

Весь молламатаровый лес было решено огородить силовым барьером и оставить здесь два десятка роботов, хотя в него и так никто не совался из-за дурной славы. В дальнейшем он должен будет стать одним из учебных центров рехвели Веды, Земли, других планет Земного Союза и Киара, но скорее не только этих миров, но и многих других. Таких лесов в Эйдаше можно будет насадить не один десяток, и в центре каждого обязательно будет находиться шигрилловая поляна, которая оказалась удивительным растением, подобным древовидному вереску Земли. Это было одно единственное очень сильно разросшееся растение с общей для всей поляны корневой системой.

На следующий день прилетел шатл, чтобы забрать учёных и шервари. Те хотели ехать вместе с Всадниками в Шерваран, но их отправили в Счастье. Иль объяснил это так:

— Ребята, это не ваш поход. Мы могли бы добраться до Шерварана по воздуху, но так нельзя делать. Мы должны доказать шервари, что ради них мы готовы преодолеть любые трудности, а вы отправляйтесь в Счастье и продолжайте учиться. Вы нам ещё поможете на переговорах с вашими отцами и дедами именно тем, что мы не стали тащить вас через пустыню.

Роэм-рехвели не дал никому практически ничего такого, что можно было использовать прямо сейчас. Он был заделом на будущее, ведь даже рехейм никто, кроме Иля и отца Вастоса не мог использовать. Правда, но всё же делал людей пусть и не намного, но всё же бодрее, энергичнее и сильней и это уже было неплохо. Да, и телепатическая связь с лошадьми и молламами сделалась более прочной. Они стали лучше понимать Всадников. Во всём остальном они могли полагаться только на вакцину доктора Бернарда, современную экипировку, свою выучку, силу воли, да, ещё на техническую помощь с орбиты. Правда, Илю стало легче ещё от того, что Таня и Илина, кажется, успокоились на его счёт.

Девушки, похоже, подружились и уже не соперничали друг с другом. Поэтому у Иля появилась возможность посвящать каждую свободную минуту рехвелару. Хотя у него теперь имелась возможность переложить командование отрядом на кого-то другого, он не стал этого делать и на третий день они отправились в путь. Им предстояло снова выйти на маршрут, а для этого нужно было добраться до радиомаяка. На это должен был уйти весь день до самого вечера. Новая экипировка, которая была вдвое легче прежних доспехов, выручала. Из-за того, что ей можно было, как и стандартному уникосту, придать любой вид, отряд сделался очень живописным, ведь каждый мог, словно бы надеть свою любимую одежду. Лёгкая, но прочная конская наноброня в этом плане была проще, но и она выглядела весьма импозантно. В результате отряд Всадников сделался похожим, как сказал про него святой отец Вастос, на цыганский табор. На взгляд Иля, не имевшего понятия о том, кто такие цыгане, он куда больше походил на самый обычный парад-алле Всадников.

Растянувшись на два с лишним километра, караван двинулся на юго-запад. Скорость движения была средней, лошадей и молламов пустили быстрым шагом, хотя те и стремились перейти на рысь. Правда, уже через двадцать километров барханы стали выше и скакать рысью стало невозможно. Солнце палило нещадно, воздух был нестерпимо горячим и все закрыли лица охлаждающими повязками. Морды лошадей и молламов, а также их глаза, были защищены от солнечных лучей и нестерпимого зноя точно так же. Те люди, которым уже доводилось бывать в пустыне, сразу же заявили, что земляне знают толк в одежде для пустыни. Как и у берберов, лица у всех были закрыты так, что из-под белой толстой ткани виднелись одни только зеркальные очки.

В сумерках отряд добрался до того бархана, на вершину которого Свист сбросил радиомаяк. На ней же они и заночевали, чтобы с рассветом двинуться в путь. Всё быстро вошло в норму и весь третий день Всадники двигались практически не останавливаясь. Барханы становились всё выше и выше, а взбираться на них было всё труднее и труднее. На пятый день, в полдень, с орбиты пришло штормовое предупреждение, на них двигалась локальная, но очень сильная песчаная буря, причём очень быстро. В тот момент они находились в широкой ложбине между барханов и уже не успевали ни спрятаться от ветра с подветренной стороны бархана, ни подняться на его пологую вершину.

Буря налетела менее, чем через час и единственное, что успели сделать Всадники, это развернуть фургоны кормой к ветру и поставить их рядом друг с другом. В результате через два с половиной часа фургоны были наполовину погребены под песком, и Илю пришлось вызвать с орбиты малый шатл с двумя дюжинами роботов, вооруженных пескососами, чтобы тех высвободили фургоны из песчаного плена. К счастью песка намело не так уж много и фургоны не раздавило под его тяжестью, ведь единственным по-настоящему прочным транспортным средством был дом на колёсах, отданный дамам под салон. В него даже песка не намело. Зато все остальные фургоны роботам пришлось основательно пропылесосить, но на следующее утро, когда они снова тронулись в путь, ничто не говорило о том, что они пережили одну из самых сильных песчаных бурь Сэйдаша.