О, тенёк! Притом, что солнца я давно уже не видел в этой ледяной пустыни севера. Чего загородил свет от единственного источника в какой-то затхлой избе с единственным светильником-факелом на стене?
— Вы, сэр Чудак, атаман ватаги наёмников, прибывшей к нам вчера, и уже успевшей устроить бунт среди бела дня, атакуя главную крепость северного града? — выдал на-гора незнакомец.
Засада! Так и знал! Но что опять не так, а не Слава Богу?!
Отпираться поздно. Эта бляха (а она и есть) — выдала меня. Я спутал её со слюнявчиком, послюнявил, оказалась всё из того же материала — металла, а не ткани. Зараза...
Продолжаю давить мысленно "интеллектом" посетителя, а тот меня в ответ настырно.
— И... — пытаюсь я заговорить. В моём исполнении звучит короткая фраза одним-единственным звуком, на большее пока неспособен. Уж извините, если что не так, а вышло. Чего там ещё мои бродяги натворили? Кого побили или что?
— Я от Хвана... — склоняется и шепчет мне на ухо едва различимо гость.
Втягиваю громко ноздрями воздух, по-прежнему затхлый до тошноты, и морщусь.
Гость шебуршит, продолжая нашёптывать мне то, от чего раскалывается голова. Кивать ей одобрительно пока не собираюсь, опасаясь: потеряю — ощущение такое, будто вот-вот отвалится, как у фаянсового болванчика.
Изображаю мимикой лица удивление вместо восторга. Что там хочет хозяин этого посла? Чтобы я сам его послал вместе с ним куда подальше? А подозреваю: сами, неровен час, двинем в дальний путь, когда меня проще добить, чем мучить. Идти я не смогу, даже ползти, если только понесут меня, как атамана мои бродяги.
Всё же пытаюсь вникнуть в то, что продолжает там жужжать мне этот назойливый тип, а надоедливый как паразит. Вот бы кто его прихлопнул, а? Тот же Чичух — чихаю я. Или Удур. Да пока тихо — с их стороны, а вот с иной гостя...
Где же мой арбалет? А клинки?
Я замахал руками, гость явно решил: пытаюсь встать на ноги вровень с ним. Подхватывает меня, и... руки шарят по моему телу, чего-то выискивая. Знать ворюга — зубы заговаривает. А если я привечу его по ним?
Дёргаюсь и едва не падаю, натыкаясь на стену. Всё — прижал! Но не на того напал! Давлю его, как водится "интеллектом", и бормочу что-то наподобие — "уйди"...
Гость наконец-то меня понимает — отстаёт. Всё — можно снова занять телом горизонтальное положение. Почти получилось, если не считать того, кто подхватил меня вновь и усадил силой за стол.
Я клюю носом и попадаю в лохань, пуская пузыри, фыркаю и всплываю. Вода! Пить! Снова булькаю, а затем вижу: напротив меня сидит один до боли знакомый на рожу тип, а имени его никак не вспомню, если вообще знаю. По-прежнему недоумеваю.
— Я от Хвана — барыги... — шепчет он мне, напоминая.
— И чё? — сумел я сформулировать первую членораздельную фразу на словах.
— Сто...
— А почему не двести, а? — вроде бы завязался у нас с ним разговор, хотя понять, про что толкует, никак не могу. Не помню — и того, что он там мне говорил.
— Хозяин сказал: сотня меди за живого морфа...
Вот оно что? Он оказывается: за Удуром пришёл. Ну, я ему сейчас...
Да понимаю: сейчас вряд ли получиться, знать в другой раз поговорим с глазу на глаз, а сразу дам ему при встрече в оба. И Хвана этого проведаю.
— Морфа не продаю! Он мне друг! Наёмн-Ик... — пробило меня не вовремя на икону.
Моя лохань снова наполняется гостем. Это вода или отрава — та, что довела меня до моего нынешнего состояния? Да и не только меня — моя артель "напрасный труд" валяется по всей избе, и напоминает трупы.
Гость не отстаёт от меня.
— Хозяин готов платить даже чистым серебром, но за достойный товар — воинов среди морфов! А даже золотом заплатит за вождя...
— А... — очнулся гном, и поднялся.
Гость встрепенулся и дёрнулся, слишком поздно, теперь у нас не забалуешь. Мы окружили его, Ёр-Унн встретил посыльного с тыла. Тот и наткнулся на него, а он его сгрёб в охапку, и уточнил: всё ли, что услышал, правда?
— Я никому ничего не говорил! — испугался чего-то "посол".
— Ну и пошёл ты... — выдал я на-гора.
Гном не стал отпускать халдея. Почему он так его обозвал про себя, а именно разбойником? И какое отношение гость имел к ним? Пальцы ведь все на месте, правда, в перчатках.
Ёр-Унн и уточнил: сорвал одну с руки — правой и...
— Ох, ты...
Это я вслух что ли? Сам не поверил.
Халдей вырвался.
— Беги, пока можешь... — огрызнулся гном.
— Надо поговорить, — заявил я ему, указав напротив себя.
— Слушаю, атаман... — прыгнул гном на скамью.
Удивляюсь я его прыти — на вид карапуз, а выдул, наверное, больше меня пойла. И куда только лезет в него, а и ест не в себя?
— Надо кое-что прояснить.
— Ну, давай, — соглашается Ёр-Унн.
— Что это было?
— Когда? И ты про что?
— Про всё, что с нами в городе? И я про бунт?
— А, ерунда... — отмахнулся недовольно гном. — Не бери до головы! На плечах, так что тебе ещё надобно?
— Знания — в них сила, ...брат!
О как, а сам себе удивляюсь лишний раз.
— Разве... — трещат у гнома кости в пальцах при сжатии в кулаки.
— Ну, ещё в дружбе и... — теряюсь я в мыслях и путаюсь, пытаюсь взбодриться — тряхнул головой и... едва не рухнул на пол.
На скамье меня и застал в горизонтальном положении гном.
— Не умеешь пить — не берись!
Вот спасибо ему — удружил. А то не знаю. Сам же спаивал, халдей!
Я снова вспоминаю про посла барыги, и напоминаю гному о нашем разговоре. Продолжаем.
— Что ты хочешь знать, а непременно узнать, атаман?
— Всё, что касательно здешних законов — гласных и негласных.
Гном фыркает и дёргает себя за бороду, давит кого-то там, кто видимо перебрался на него с морфа.
Ёр-Унн кивает в сторону Удура.
— Морфы отменные рабы. И гладиаторы из их воинов славные...
Дальше мог и не продолжать, до меня при первых же его словах сразу всё дошло, а сошлось на раз. Припоминаю древний мир под властью Римской Империи: там тоже имелись границы с окраинами, где римлянам служили плебеями, завоёванные народы. Прямо как тут гном с варваром. Это они ранее населяли эти земли: гномы — горы, а варвары — равнины. Да из своих берлог и пещер повылезли те, кого нынче принято называть морфами. Не орки — просьба не путать. Эти много хуже — гиганты, все как на подбор, а с регулярными "племенами" и "кланами" мы, наёмники, пока не встречались.
Я вникаю во всё, что продолжает мне повествовать Ёр-Унн. Как рассказчика он не очень, но зато выдаёт нужную для меня информацию, особенно по части того, что ждёт нас дальше: а дорога на дальнюю заставу, как и подозревал я. И двинем туда не одни.
— Ополченцев видел?
Вопрос гнома застал меня врасплох.
— Где?
— В городе...
— И много их?
— Да порядком, в отличие от нас, наёмников.
— А кто к тебе присоединился, когда вы отбивали нас, идя на приступ крепости?
— Дэрг со своими бродягами, и прочие одиночки.
— И такие есть среди нас наёмники?
— Ветераны — им самим дозволено делать выбор, к какой ватаге присоединяться.
— Ветераны — говоришь! А сам кто — случаем не один из них? — пытаюсь я вызнать больше про них у Ёр-Унна: кто они такие?
— Я не считаюсь им.
— А кто?
— Те, кто добыл кол с черепами или череп...
— Вождя?
— Ветерана среди морфов...
Чем дальше углубляется в откровения Ёр-Унн, тем мне становиться интереснее, а жутко. Подозреваю: иной раз я вздрагиваю невольно, когда начинаю вызнавать подробности.
Вот тут гном осёкся.
— За подробностями — это к нему, — тычет он рукой в сторону Удура.
— Ещё поговорю с ним, — киваю я. И говорю прямо, не таясь: — А откуда взялись наёмники — эти кольца у нас?
— Хир-да-Рас... — слетает ругательством чьё-то имя с уст гнома.
Разозлил я его, а рассердил так, что стараюсь закрыть эту тему, но нет, Ёр-Унн уступает мне.
— Точно не скажу, но слышал...
Разговор продолжается на уровни слухов, однако я всё равно стараюсь вникнуть, слушаю и слышу, что там слышал в свою очередь гном:
— ...наши кольца создал какой-то маг, и... поговаривают: сумасшедший старик.
Знать без магии тут никуда. Хреново...сть, но тоже своего рода новость, а та ещё. Я ж не волшебник, хотя и умею добывать огонь щелчком одного пальца по кремню зажигалки, да надолго в ней топлива на мои чудачества не хватит. А самого в этом мире насколько? Когда постольку — поскольку.
На этом, собственно говоря, всё.
— Хир-да-Рас — говоришь, — отмечаю я вслух про себя. И звучит так, как тот, кого в нашем мире принято называть с иной приставкой вместо Хир.
Что и говорить — поимел этот маг нас, наёмников, что хуже и придумать нельзя.
Отныне мне интересно узнать: и много нас таких бродяг шатается по Окраинам Империи? И почему мы не двинем вглубь к столице из провинций?
— И думать забудь... — ворчит Ёр-Унн.
— Были попытки — восстания, а не бунта? — подозреваю я.
И прав. Гном коротко сообщает о каком-то восстании десятилетней давности, которое захлебнулось в самом зародыше — с кольцом ни одному наёмнику-бунтовщику не удалось преодолеть внутренние границы треклятой Империи. Восставших ждал сюрприз, их убила странная магия.
Значит, она всё-таки заключена в кольце, хотя подозреваю: и не только в нём. Что-то ещё придумал этот Хир-да-Рас, и явно установил на этой самой странной внутренней границе Империи.
Интересуюсь у гнома насчёт того, что они представляют собой — эти внутренние границы Империи?
— Башни там, какие установлены, или вышки?
— Не знаю, не ходил туда...
Врёт — не иначе, и мне, как своему атаману! Ну-ну...
Ладно, поговорим как-нибудь в другой раз, когда подвернётся более подходящий случай для разговора по душам, тогда и вызнаю все необходимые мне подробности, а пока интересуюсь тем, кому я могу вручить свободные кольца рабской зависимости.
— Да кому угодно, как мы с варваром тебе! Лишь бы тот принял сам, кому предлагаешь!
— И даже лорду с мордой бомжа?
— Не возьмёт... — ворчит гном.
И не только он, подле нас объявилась Кукумэ, кумекает.
А тебе чего, амазонка? И надо от нас? Бабе в мужской разговор нечего влезать! Мы ж в ваш, бабий, не лезем — убьёте! Эта — вне всякого сомнения! Подозреваю, что затеяла, услышав краем уха про наш с гномом разговор, и требуется ей, а непременно кольцо — хотя бы одно.
Кстати, где они там у меня? Проверяю, не спёр ли их тот халдей? Что-то звенит за пазухой в кармане. Они — рабские знаки отличия. И прибавилось их! Когда и кто, мне подкинул новые?
Я уставился вопросительно на гнома. Тот морщиться и фыркает.
— Играли мы на них...
— Когда? Кто разрешил?
— Хм... сам же, атаман, на кон и ставил с Дэргом. Тот хотел заполучить за счёт них новых вояк, а ты возьми и обыграй его...
— Во что — в кости?
— Ага, почти...
— А во что?
— В ножики...
— Во что, во что?!
— Кто первый порежется, стуча ножом по столу меж пальцами.
Смотрю на гнома сквозь пальцы обеих своих рук... Фу-уф... вроде бы все на месте. А что с Дэргом? Как у него дела?
Гном довольно скалиться. Знать чуть не отхренячил себе палец, и даже если не тот на котором рабский знак отличия, всё одно бы занесли в халдейский список.
— О, а вот и он... — фыркает гном.
Дэрг заходит, а точнее вваливается в избу занятую нами, с парочкой охраны из своей ватаги. Его правая рука замотана в тряпицу. Ей и приветствует меня ещё издалека, показывая всем видом: рад видеть.
— Сэр Чудак... Атаман...
— И тебе не хворать...
Как ни странно, но Дэрг остался доволен, услышав от меня укор в собственный адрес, похоже, у наёмников так принято — меж атаманами принижать достоинство собрата по артели "напрасный труд".
— С чем пожаловал в наши края?
— Ха-ха... — зашёлся от смеха Дэрг.
Его поддержали громогласным гоготом верзилы из охраны.
— Вот за что ты мне сразу приглянулся, а и дальше продолжаешь нравиться, сэр Чудак, так это за свою прямоту...
— Как рука?
— Ерунда — главное кость цела, а мясо нарастёт...
Ого, значит, вчера всё было серьёзно! И обошлось, ведь могли и передраться меж собой — мы, наёмники — да напротив сдружились ватагами.
— Ты чего сидишь, а, сэр Чудак? Так всё самое интересное пропустишь!
— И что же за отрадное событие намечается в этом, забытом Богом, городе? — интересуюсь я с опаской. Подвох очевиден, но в чём заключён — вот вопрос.
— Казнь! Сегодня прилюдно решат участь преступников, а ты тут! Вот и зашёл тебя поторопить. Сейчас начнётся. Поднимай своих... И морфа прихватить не забудь! Славная будет забава...
К чему это он? Опять что ли к бунту? Ну уж нет, я больше в крепость ни ногой, хватит с меня прошлого раза — уже бывал там на постое. И что-то мне разонравилась эта крепость изнутри, да и снаружи тоже грозно выглядит.
Гном вперёд меня подсуетится. Помощничек, блин, на мою голову выискался. Нет, не стану я делать его им, уж лучше Кукумэ или Эй'Грра. Варвар торопиться бы не стал, прежде б у меня моё мнение узнал, как у атамана.
Артель "напрасный труд" кое-как поднимается на ноги, и поначалу все на четыре конечности, используя руки в качестве дополнительных упоров, а затем при ударе колокола (бьёт так, как набат) приходят тотчас в себя. Видимо и впрямь казнь на Окраинах Империи зрелище что надо.
Деваться некуда, я решаю взглянуть одним глазком, на то и атаман. Торопимся.
Опля! И откуда столько народу на улочках взялось? То было пустынно, то вдруг столько, прямо как на первомайскую демонстрацию спешат, или сегодня по местным меркам Империи 9 мая? Злодеев принято вешать и убивать, карая показательным судом?
Мы выруливаем из проулка на площадь приличным отрядом в пол сотни морд и даже рыл, на глаза попадается высокий эшафот.
И когда успели соорудить? А брёвна сбить? Похоже конструкция сборная, и работа для её обслуживающего персонала привычная.
Глашатай — не иначе — зачитывает приговор от имени Короны. О, а там и дорн рядом с ним. Привет тебе, старик! В доспехах стоит — панцирь со спины прикрыт плащом, и развивается у него, алым языком пламени. Руки держит на мече. Что, ноги не держат? Одряхлел? Ошибка моя очевидна, однако не удерживаюсь от язвительного замечания про себя в его адрес, а всё по тому, что от него тут зависит ещё чья-то жизнь, как моя тогда, когда висела на волосок от смерти при штурме гномом с ватагами наёмников крепости. Её стены с башнями возвышаются за эшафотом, установленным напротив ворот.
Мы пробиваемся ближе к месту казни сквозь людскую толпу, местный народ всё больше кричит недовольно в наш адрес, нежели грозит разобраться иным образом. Дальше нам не пройти, на пути возникает цепь из ратников. Это латники — все в латах и при длинных щитах и скрещенных пиках, стоят с опущенными забралами на шлемах к нам.
Дальше за ними вижу ратников из числа арбалетчиков. Заварушку устраивать нам, наёмникам, не с руки. Эшафот — вот он — мимо не пройти, а и недолго оказаться там в том же качестве, кого вывели первыми для показательной казни.
