Водитель задымил "беломориной", сёстры едва не задохнулись — запах был такой, будто рядом палили мокрое, гнилое сено.
-Короче, мы люди простые, наверное, потому не понимаем — как можно столько армейского, тяжёлого оружия натолкать в никем, по сути, не управляемую республику? Самолёты, танки, ракеты — для чего? С кем этот чокнутый арачен воевать собирается?
Ответов на вопросы не было и у синок. Догадываться можно, но уж слишком мрачная тогда вырисовывалась картина. Тягостное молчание на несколько минут воцарилось в "уазике", и пассажирки, чтобы отвлечься, принялись усиленно глядеть по сторонам.
А посмотреть было на что — плоская равнина степи представляла путешественницам новые картины. Неподалёку от дороги торчали каменные глыбы, иные размером с автомобиль. Пришлось увидать сотни метров ржавеющих труб, завезённых для какого-то строительства, да так и брошенных под открытым небом. Потом справа показался курган, остатки древних развалин — то ли стен крепости, то ли жилых домов, теперь уже не понять...
Через пару часов станичник притормозил:
-Ну что, дальше мне пешком, тут до автобуса пару километров. Поехал бы и я с вами, да жена на пятом месяце, а времена такие...
"Поехал бы", — про себя усмехнулась Кора, старательно держа "морду шлангом". "А кто-нибудь предлагал?"
-Да, понятно, — серьёзно кивнула старшая. -Семья — дело святое. Держи валюту, и удачи!
-И вам удачи... эх-х... — Степан в последний раз мотнул головой, повернулся кругом и зашагал к едва заметным домикам на пологом холме.
Дальше решили ехать вдоль побережья, но особенно не приближаясь к нему. Держались километров на сто, на равнине — тут и сёл поменьше, и дороги посвободней.
-Успенка, — вслух прочла Кора название посёлка на границе ростовской области.
Пересекая её, синки надеялись, что шумное происшествие на "Профессоре Королёве" не попадёт в сферу интересов донецких правоохранителей. Араченский след поведёт на юг, если он вообще кому-нибудь понадобится, этот самый след...
В девяносто четвёртом начало лета выдалось в степи нежарким, но и дожди, слава Богу, больше пока не мучили. Дорога оставалась тверда, передний мост можно было не включать, что девушки и делали, экономя таким образом топливо.
На первой же остановке разобрались, наконец, с араченским багажом. Сумку выкинули, пакет с деньгами и колечками-браслетами перекочевал в сумку Коры (куда только девать эти зелёные бумажки, знали бы, сколько уже их, отдали б станичнику полторы). Оружие и патроны взяла старшая, обе поучились заряжать маленькие симпатичные автоматы, Кора даже выстрелила одиночным по придорожному камню, подошла глянуть на свежую выбоину в шершавом боку.
Некоторое время она копалась в пакете с золотыми украшениями — рассматривала десятки ожерелий, серёжек, цепочек, печаток. Йенс интереса к "рыжью" не проявила, а младшая откопала-таки в куче довольно красивые часы с браслетом из жёлтого металла, показывавшие на электронном табло всё, что угодно, чуть ли не ректальную температуру владельца.
Хутора и шахтёрские посёлки попадались не реже, чем через час пути, столь же регулярно встречались колхозные водители, всегда готовые за умеренную плату поделиться "семьдесят шестым". Запасную канистру Степан выделил одну, и делать запасы у сестёр не получалось.
...Сколько хватало взгляда, ни одной машины — ни с Веритополя, ни с Беническа. И сама заправка невдалеке от Акимовки тоже пуста. Подрулили, не торопясь, к колонке, Кора вставила пистолет в горловину бака, а старшая пошла платить. В будке обнаружилась дородная матрона, и синка выбрала голос пониже, скрывая за тёмными очками глаза.
Кажется, всё прошло благополучно, залились, что называется, "под пробку" — и канистру, и бензобак. Приготовились уезжать, но тут Йенс заметила у горизонта два пыльных хвоста, а на кончиках — крохотные точки. Прикинули направление, чтобы с ними не пересечься, и покатили в степь, держа посерёдке между двумя шоссе.
Однако вскоре обнаружили, что и точки направились следом. Гаденько засосало под ложечкой. Йенс ещё попробовала уйти на скорости, ведя запрыгавший по бездорожью "уазик", но преследователи неумолимо приближались. Синка нещадно давила на газ, высмотрев неподалёку огромную глыбу размером с грузовик — хоть какое-то укрытие, и на душе у неё было довольно хреново.
Младшая ещё на заправке предусмотрительно села сзади, теперь выглядывала сквозь драный тент, рассматривая накатывающуюся тучу пыли. Такой же, как у них, автомобиль с брезентовой крышей, только мотор, как минимум, трёхлитровый. Зелёный, на кузове вроде никаких надписей, а какие номера и есть ли на дверцах волки — не с её зрением разглядеть. Вторая машина — зеленовато-жёлтого цвета — нацелилась обойти слева, на этой тента не было вовсе, и даже Кора хорошо видела нескольких мужчин внутри, недвусмысленно размахивавших автоматами.
Задний "уазик" приблизился, разгоняясь на склоне, теперь на нём было видно мотавшуюся удочку антенны.
"Дерьмо дело", — поняла младшая.
-Бросаю гранату, у них рация! — крикнула, шаря в набитой чем попало сумке.
Не к месту вспомнился эпизод из какой-то комедии — криворукий гранатометатель, выдернув чеку, тут же уронил смертельную игрушку, и та закатилась под автомобильное сиденье...
-Бросай! — крикнула Йенс. -Как рванёт — держись и сразу прыгай!
Сине-голубая "фенька" мелькнула, скрывшись под бампером машины преследователей, и тут только Кора поняла, что и номера-то на нём нет. Совсем никакого... За ветровым стеклом зло оскалились смуглые рожи — у одного в руках дёрнулся "калаш" — как в замедленной съёмке девушка увидала на стволе крошечный язычок пламени.
В следующую секунду мчащийся "уазик" яростно взбрыкнул задними колёсами, будто необъезженная кобылица. Граната взорвалась точно под задним мостом, подбросив автомобиль кверху и изрешетив осколками днище, при этом двое правоверных получили по нескольку хороших кусочков свинца. Описав в воздухе дугу, машина скапотировала, с громким лязгом грянулась о землю, сминая брезентовую крышу и легко, как спички, ломая шеи своему экипажу. Трое бандитов умерли мгновенно, а одному выпало помучиться ещё несколько долгих минут.
Перевернувшееся авто спряталось в пыльном облаке, и старшая ударила по тормозам. Хватаясь в кабине за всё подряд, Кора успела задуматься над противоречивостью команды "держись и сразу прыгай", но лишь только их пожилой росинант замер, распрямляющейся пружиной вылетела через задний борт, крепко держа в руках драгоценную сумку.
-Та-та!...та-так!...та-та-та! — застучал рядом АКМС.
Выпрыгнув из кабины, Йенс выпрямилась во весь рост, и широко расставив ноги, жалила обалдевших ублюдков короткими очередями.
Противники с обеих сторон залегли, прячась под своими машинами. Синки так и не успели доехать до камня. Солнце на минутку выглянуло из-за серых туч, осветив степь, наполненную ароматами влажной травы.
Кора только сейчас изготовилась к стрельбе, передёрнула затвор, а между колёсами "беранского джипа" заплясал огонёк — панически длинная очередь веером хлестнула по бывшей собственности Степана. Звякнули стёкла, свинец прилежно решетил левые дверцы.
-Не попади только в их машину! — по-сински крикнула Йенс. -А то опять пешком бегать...
Со стороны девушек не прозвучало ни единого выстрела. Младшая настороженно скосила глаза: рядом с опрокинувшимся "уазом" не видно никакого движения...
-Как думаешь, они там обгадятся, если сказать граната бросай? — Кора громко спросила это, умышленно вставив в синскую фразу единственное беранское слово.
Под новенькой машиной цвета сафари тотчас завозились, там что-то мелькнуло, и автомат Йенс выстрелил одиночным. Донёсся неясный звук. Скрипнуло, и в "уазике" бандитов вдруг проснулся стартёр, хотя в кабине, кажется, никого не было.
-Кора — за руль, поведёшь ты!
В левой сумка, в правой автомат — младшая одним прыжком вскочила в кабину. Громко выругалась, шлёпнувшись задницей в мелкое крошево стекла. Поблагодарила судьбу за то, что со школы ни разу не заставила надеть платья или юбки...
Парень ничего не понимал.
Ещё полминуты назад азартная стая молодых тъерымлы преследовала добычу, они предвкушали новое развлечение, радостно кричали, свистели, стреляли в воздух... Сейчас Кехурс, похоже, остался один, и в толк не мог взять — как же это случилось?
Неуловимо, за несколько мгновений.
Сперва взлетела на воздух машина Найзуллы — раньше Кехи видел такое только в кино. А потом со всех сторон хлынула лавина огня — видно, взбесившиеся казаки заманили их, наконец, в засаду! Чувствовал он, не надо было подбрасывать беранцам полуживую девчонку с выжженными глазами... Найзулла думал, та рехнулась после всего, что с ней сделали, а видно хитрая тварь притворялась, и всё рассказала своим.
Пули вмиг скосили товарищей — Гучик, Атаби, Хаким — погибли одновременно. Только Кехурсу повезло, он сидел позади слева и успел выпрыгнуть на дорогу, распластаться в пыли. Осознав, что остался один против чёрт знает скольких казаков, тъерымлы смертельно перепугался. Но, вытерев с лица кровь убитых братьев, ощутил священную ярость, быстро пришёл в себя.
Подбодряя себя диким криком, выпустил по врагам половину обоймы — он был уверен, что кого-то достал! Может, даже и не одного, на той стороне всё стихло, и Кехурс обратился в слух, решая, что делать дальше.
От ржавого беранского автомобиля донеслась незнакомая речь. Поняв только одно — "граната", крымчак догадался — выходит, Найзулла не подорвался на мине! У казаков есть гранаты...
На четвереньках подползши к передней дверце, он подтянулся, забираясь в кабину. В это мгновение ногу пронзило огнём... Проклиная самыми чёрными словами беранцев, всех до единого, степняк столкнул вправо тело Атаби, дотянулся до ключа зажигания, и повернул его.
Парень чувствовал, как быстро намокает штанина, сильная боль в правом бедре туманила разум. Мотор взревел, и страх перед мучительной долгой смертью позволил тъерымлы совершить почти невозможное. Левым локтем он достал сцепление, правой рукой включил передачу. Мгновенно взмокнув холодным потом от боли и прилагаемых усилий, Кехурс придавил педаль газа, отпуская локоть. "Уазик" судорожно задёргался, двигатель едва не заглох, но вытянул. Машина рванула вперёд.
Бандит уже поехал, правда очень медленно набирая скорость, а Кора вообще никак не могла запустить движок. Стартер подвывал, шкворчал, хрюкал, в кабине сильно пахло бензином, и только через несколько секунд тихой яростной ругани, мотор всё-таки завёлся. Шумно выдохнув сквозь зубы, синка с максимальной осторожностью сработала педалями. Не хватало ещё, чтобы этот металлолом заглох!
Степанова кляча тронулась неожиданно плавно, девушка прибавила оборотов — пока разбойник не осмелился сесть на сиденье, она обязана его догнать. Потом шансов сохранить новую машину не будет, сестре придётся стрелять...
Кехурс, скорчившись на полу под рулевой колонкой, никак не мог переключить передачу. Он изо всех сил пытался удалиться от врагов, не слышал — преследуют его или нет, и надеялся, что изрешеченная телега казаков всё-таки не сможет тронуться с места.
Синка уравняла скорости обеих машин... опять пахнуло бензином... В светлом "уазике" мотались два камуфляжных трупа, а сиденье водителя, кажется, пустовало. Но кто тогда давил на газ? Тем временем старшая вырезала огромный кусок брезента, чтобы можно было держаться за металлический каркас. Встала, принялась устраивать подошвы кроссовок поудобнее, готовясь к прыжку.
Ехали небыстро, но машина крымчаков вихляла во все стороны. Кора пыталась приноровиться к непредсказуемым манёврам водителя-невидимки, однако получалось плохо. Йенс склонилась к плечу младшей:
-Показывай мне пальцами обратный отсчёт, а потом слегка толкни его бортом, притирайся вплотную — я перепрыгну...
Начав про себя "Отче наш", сестра вскинула растопыренную пятерню, стала загибать по одному пальцы. "Пять, четыре, три, два, один...".
Рванула руль влево — удар, скрежет...
За полсекунды до столкновения Йенс оттолкнулась обеими ногами — и приземлилась на раскинувшегося бородатого мертвеца. Сохранить равновесие, удержаться оказалось невозможно, и она прыгнула ещё раз — теперь через спинку переднего сиденья.
В этот раз левая нога девушки нашла надёжную опору — водительское сиденье, а правой синка с размаху врезала по виску парня, поднимавшего автомат. Степняку повезло — машину как раз тряхнуло, и подошва изделия фирмы "Puma" лишь скользнула ребром по его макушке, сорвав кусок скальпа. И опять старшая не удержалась на ногах, на секунду "присев" на труп водителя, занимавший правое переднее сиденье. Схватившись за раму ветрового стекла, она вновь оказалась на ногах, но чернявого парня в катившемся по инерции "уазике" уже не было.
Кехурс принял единственно правильное решение — получив ногой по башке, он тут же выкатился наружу, сжимая в руке автомат — ведь левая дверца так и оставалась открытой. Если бы не ранение, тъерымлы, упавший в заросли цветущего типчака, пожалуй, даже смог бы тотчас вскочить. Но простреленное бедро напомнило о себе, он едва не потерял сознание от боли, чуть-чуть ударившись о землю. Кровь обильно текла и из раны на голове, но в горячке боя парень этого ещё не почувствовал.
Обернувшись, Йенс увидела крымчака в нескольких метрах позади. Сидя на земле, он поднимал автомат.
-Ублюдок, сейчас и эту машину испортит, — сквозь зубы простонала синка, а правая её рука уже выхватила "ТТ".
Помня манеру стрельбы разбойника, она выпустила по нему пять пуль, хотя уже после третьей ствол его "калаша" дрогнул, а после четвёртой автомат упал в пыль...
Поняв, что старшая благополучно перекочевала в другую машину, Кора взялась за пистолет, чтобы подстраховать в случае чего, но затылком и плечами вдруг ощутила нестерпимый жар. Пламя жадно лизало левый борт степановой машины — бензин, вытекавший из пробитого бака, при столкновении вспыхнул от искры. Синка упёрлась обеими ногами в педали. Отчаянно заскрипев тормозами, многострадальный "уазик" замер.
Кора бросила наружу сумку, подхватила другую, выпрыгнула из разгорающейся кабины, рванулась к заднему борту и успела даже забрать запасную канистру. Теперь надо было уматывать как можно дальше — кто знает, когда взорвётся бак...
Над безлюдной степью один за другим прозвучали несколько пистолетных выстрелов. Младшая увидела, как сестра всаживала пулю за пулей в сидящего на земле боевика.
-Гони сюда! — крикнула ей.
Повесив крест-накрест через плечо обе сумки, взяла канистру... Разогнуть колени, чтобы выпрямиться, оказалось непросто. Ноги подгибались от тяжести, но шаг за шагом она двигалась навстречу желтоватому "уазику" — их единственной надежде продолжить путь.
Заметив костёр вместо их прежней машины, Йенс врубила заднюю передачу и дала газ. Синка смотрела, как приближается задний борт с укреплённой на нём запаской, но всё-таки шла навстречу, спиной чувствуя нарастающую опасность.
