Он спохватился, когда увидел, что по залу внутри широкого круга собравшихся идет испектор, не спеша, с легкой улыбкой, и вокруг — тишина, ни шороха. Ну, да, правильно, праздник ведь — в его честь, так что он, почетный гость, а не наместник, будет танцевать первый танец и теперь выбирает себе даму.
Оказывается, инспектор был молод. Тогда, издали, он показался Ардаю мужчиной средних лет, может быть, ненамного моложе отца, но нет, ему лет двадцать пять самое большее. Волосы вот у него почему-то с густой проседью, в этом, должно быть, дело.
Напротив них инспектор остановился. На Ардая даже не взглянул, смотрел мимо, как будто не узнал. Мимо — на Валенту. И вдруг шагнул к ней и протянул руку. Госпожа Геренна всплеснула руками и обняла за плечи девушку, которая стояла неподвижно, словно окаменев, и непонимающе смотрела на протянутую руку...
Валента опомнилась, подала руку инспектору, тот слегка поклонился жене именя, приняв ее за опекуншу девушки. И в ту же секунду грянула музыка.
Фаррот — медленный, тягучий, но весьма сложный танец, легко сбиться в чередовании фигур. И, наверное, не слишком весело танцевать его посреди пустого зала, а главное, любую самую пустяковую ошибку заметят все. Заметят и не простят, потому что каждая девушка или молодая женщина в глубине души мечтает об этой чести — открыть бал. Ардай запоздало подумал: а что если это тоже способ посмеяться над здешними мужланами-именями, дочки которых наверняка не умеют правильно танцевать? Поэтому он и пригласил такую молоденькую, да еще понял по одежде, что она — Эстерелла, сестра того самого наглеца, который пару дней назад выставил его в неприглядном свете перед всем Ашем. Ардай понятия не имел, что сделает, если инспектор допустит что-то... такое, испортит сестре ее первый бал...
Он не спускал напряженного взгляда с танцующей пары. Но все вроде бы было в полном порядке. Валента знать не знала о его опасениях. Она вся отдалась музыке и танцу, не разу не сбилась, они со столичным щеголем двигались так легко и слаженно, как будто танцевали вместе в сто первый раз, а не в первый. Они, кажется, даже разговаривали, Валента то и дело улыбалась.
— Как замечательно — твоя сестра открывает бал! — шепнула Ардаю госпожа Горатта. — Жаль, что ваша мать не смогла приехать. Это ведь первый бал у девочки, да?
Ардай кивнул. Неужели все в порядке?..
Круг завершился, музыка смолкла, инспектор учтиво поклонился Валенте. И Ардай облегченно вздохнул. Нет, это он зря, конечно, навоображал себе невесть чего...
Толпа в зале перемешалась — теперь кавалеры приглашали дам, через несколько минут начнется общий фаррот. К сестре Ардай даже не успел приблизиться — ее пригласил какой-то местный имень, она счастливо улыбнулась из-за его плеча. Что ж, замечательно. Самому Ардаю следовало быстрее выбрать себе партнершу для танца, и он направился туда, где бело-розовой стайкой толпились девушки из Обители.
Ни одной такой бело-розовой пока не было еще в длинной шеренге вышедших к танцу пар. Ардай еще раз пробежал взглядом по лицам девушек, надеясь найти среди них одно, лишь одно лицо, но нет, похоже, зря. Эйды не было на этом балу.
Он отмахнул поклон в сторону ближайшей сестры-отшельницы, и пригласил симпатичную темноволосую девушку с веселыми глазами. Эта подойдет.
Поначалу приходилось старательно следить за фигурами танца, считать про себя шаги и повороты, чтобы с непривычки не ошибиться — не так уж часто Ардаю Эстерелу приходилось танцевать, а если честно, то совсем редко. Лишь несколько освоившись, он осторожно начал:
— Ты замечательно танцуешь.
— О, благодарю! Ты тоже, — охотно откликнулась девушка, как будто давно дожидалась, когда же он перестанет молчать.
— Я не люблю танцевать. Ну, разве только с такой, как ты...
— Правда?
— Конечно. Тебе нравится в Обители отшельниц?
— О, да! Там веселее, чем дома.
Ардай, услышав такое, чуть не споткнулся. Значит, в этом месте кому-то даже бывает весело?
— Кажется, туда недавно поступила подруга моей сестры. Эйда Рикка, знаешь такую?
— Разумеется, знаю. Она подруга твоей сестры?..
— Ну, да. Почему же ее тогда тут нет?
-О, не могу сказать, не знаю. Кажется, она не наказана. Должно быть, по другой причине.
— Ей тоже у вас весело?
— Она не жаловалась!
Ага, так я и поверил, подумал Ардай. Чтобы Эйде понравилось быть запертой в этом "курятнике" и носить одинаковую одежку?
— Что ж, рад за нее. Я пришлю к тебе сестру, хорошо? Если она передаст Эйде записку, ты будешь не против?
— Конечно, сколько угодно, — легко согласилась девушка.
Она просто сокровище.
— Наверное, Эйде не нужно на бал потому что она выходит замуж? — предположило "сокровище", приближаясь к нему во время очередной фигуры. — То есть, я хочу сказать: может, ее жених возражает?
Ба-бах! Музыка словно ударила Ардаю в уши. Замуж?.. Жених? Да откуда он взялся?..
— А разве она выходит замуж? — спросил он, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
Громкая музыка и необходимость двигаться выручали, помогая скрыть волнение.
— Да, выходит. Помолвка, правда, еще не объявлена, но скоро приедет жених, и объявят. Он, вроде, старый, но очень богатый. Какой-то дальний родственник.
Это походило на правду. Эйда упоминала, что какой-то престарелый троюродный кузен не прочь к ней посвататься. Значит, вот как! Сарита решила окончательно обезопасить Эйду от него, выдав замуж за богатого родича, который давно "не прочь".
— Странно, — бросил он. — Я ведь слышал, что у нее был другой жених. Не старик.
— Да, был, старший сын именя, Эйда говорила. Но он отказался от нее. Даже письменно, ты только представь!
Задушить бы эту Сариту, она того заслуживает, вот уж кто — сумасшедшая лесная ведьма!
— Вот как? А я другое слышал, — сказал Ардай. — Тот парень ни при чем. Это ее мать потребовала письменный отказ.
Снова они разошлись, потом опять сошлись...
Девушка изумилась:
— Но почему?!
— Говорили, что ей что-то гадалка нагадала, — нашелся он, пожимая плечами и изображая полную непричастность. — Только тот парень от нее не отступится, мне кажется. Так что еще вопрос, выйдет ли она за старика!
— О, надо же! — глаза девушки ярко заблестели.
Да, вот именно — подумал Ардай. Расскажи все это в школе. Расскажи Эйде. Это же такая глупость — поверить, что он мог подписать отказ от нее.
— Ладно, это все неважно, — сказал он. — Ты лучше никому не говори.
— Разумеется!
Если он хоть что-нибудь понимает в девчонках, то первое, что она сделает, вернувшись в эту свою школу — побежит рассказывать Эйде.
— Моя сестра точно захочет поболтать с тобой.
— Буду рада!
-Ты не против потанцевать со мной еще один танец? — он подумал, что перед этой девушкой по меньшей мере в долгу. И наверняка танцевать ей больше нравится, чем стоять под стенкой. Только не фаррот, больше ни в коем случае, надоело считать шаги...
— О, да, конечно! — с готовностью откликнулась она.
Едва он отвел воспитанницу отшельниц на место, как появилась Валента, повисла на его локте, весело заявила:
— А я видела твою даму, ну, это... наездницу. Она, оказывается, вдова.
— Что?..
— Брат, ты оглох? Я говорю, твоя прекрасная дама — вдова.
Сестра из нудного фаррота вынырнула румяной и довольной.
— Не слишком хоть престарелая? — поинтересовался Ардай.
— Вовсе нет, — Валента прыснула. — Молоденькая и симпатичная. Не бойся.
— Ага, погибаю от страха...
— С кем ты танцевал?
— Понятия не имею.
— То есть?! — удивилась Валента.
Здесь все были одеты в семейные цвета и имели при себе множество вещей с гербами как раз затем, чтобы сразу было понятно, кто они такие. Не все в этом зале были именями, но побрякушки с гербами или какими ни на есть семейными эмблемами были у всех. Кроме девушек из обители. Ардай лишь сейчас запоздало удивится, что на его недавней партнерше не было вообще никаких украшений, кроме ленты с жемчужиной на шее, но что-то подобное было у всех без исключения бело-розовых девушек.
Кто-то рядом негромко кашлянул, Ардай обернулся и невольно вздрогнул — возле них стоял маг Каюб. Он улыбался, но его глаза! О Провидение, как можно улыбаться, сохраняя глаза такими прохладными и бесстрастными? В руках маг держал книгу в обложке с серебряным тиснением — не самая, кажется, нужная вещь на бале.
— Я вижу, Эстерел, мое зелье не повредило твоему здоровью? — осведомился маг. — Искренне рад. Однако все равно в следующий раз не превышай дозу, — маг перевел взгляд на Валенту. — Рад познакомиться с тобой, дочь именя. На месте твоего отца я бы гордился такой дочерью.
Заметно побледневшая Валента поклонилась, а Ардай, спохватившись, сказал:
— Прошу прощения. Господин Каюб, это моя сестра Валента Эстерелла. Валента, это императорский маг Каюб...
— ...давний знакомец вашего отца и дяди. Скажу больше — одно время мы с ними были добрыми друдьями, да. Валента... Какое красивое, редкое имя.
— Разве редкое? — поддержал разговор Ардай. — А впрочем, может быть, я просто к нему привык.
— Да-да, чрезвычайно редкое. Впрочем, я слышал, что в некоторых весьма знатных семьях это имя дают женщинам из поколения в поколение. Это очень древние и почтенные семьи, да. Только живут они по ту сторону границы, в Содде.
— В Содде? — Ардай недоуменно переглянулся с Валентой. — Но где эта страна, господин маг?
— Ты не знаешь? — приподнял бровь маг. — Понятия не имею, почему у нас не принято использовать это название. Но так горные колдуны называют свою страну. Ту самую страну, окраины которой ты не раз наблюдал со спины своего руха, молодой имень. Ничего удивительного — здесь, в Приграничье, не только имена горных колдунов кажутся чем-то обыденным, но и многое другое, принесенное оттуда. Что ж, желаю вам славно повеселиться, молодые люди, — он резко развернулся и ушел, не дав возможности брату и сестре как-то ответить на его благие пожелания.
— Это про него дядя говорил, что они не друзья? — тихонько спросила Валента.
— Вот именно...
Некто, жаждущий пригласить Валенту на очередной танец, уже маячил рядом, вежливо дожидаясь, когда на него обратят внимание. Танец начнется вот-вот. Где же эта девочка из обители? И надо на этот раз хоть имя у нее спросить, что ли. Она ведь не ведьма, у нее можно имя спрашивать...
Последнее подумалось как-то некстати. Это что еще за ерунда такая лезет в голову? Вспомнилась Шала, босая и простоволосая, как она огорчилась, когда он нечаянно придавил жука. Здесь, в этом зале, она смотрелась бы занятно.
Раздались первые аккорды гайса, простого и быстрого танца, который всегда следовал за фарротом — наверное, затем, чтобы гости не умерли от скуки в самом начале бала. А недавняя партнерша Ардая уже стояла в паре с Горатом, который насмешливо ему улыбнулся — не зевай, дескать. Ну и ладно. Не очень хотелось.
Он вышел из круга, огляделся, вспоминая. Вот под этой аркой — лестница, ведущая наверх, на балкон. Там множество комнат, в которых накрывают столы с прохладительными напитками, а это было бы так кстати сейчас — в горле пересохло.
Поднявшись по лестнице, он толкнул первую же дверь с левой стороны, и она с легким скрипом открылась. В просторной полутемной комнате стоял стол, накрытый тяжелой парчовой скатертью, но совершенно бесполезный сейчас — кроме письменного прибора, стопки бумаги в кожаном чехле, и огромной толстой книги, на нем не было ничего. Ардай недоуменно огляделся.
Он ошибся дверью, это ясно. В прошлый раз... Да, точно, именно эта, первая дверь тогда была заперта. Можно бы сразу и уйти, но он почему-то задержался.
Комната была квадратная, всю противоположную двери стену закрывала тяжелая бархатная портьера, две боковые стены глухие, покрытые разноцветной мозаикой. За портьерой — бальный зал, почти вся стена открыта, и перила, как на балконе, поэтому музыка прекрасно слышна, как будто и не уходил из зала. А свет — только тот, что падает из открытой двери. На одной из стен — изображение летящего дракона, дракон — ярко-зеленый, словно даже светящийся изнутри, фон — темно-синий. Неудивительно — изображений драконов по всему дворцу полно. И в ратуше, кстати, их тоже немало. Эти здания, наверное, еще из построенных колдунами.
На другой стене, как раз над столом — не рисунок, а какой-то текст. Ардай подошел ближе.
"Всякий решившийся на этот подвиг готов к поражению и его неминуемым последствиям, не станет скорбеть о потере жизни и свободы".
Ниже буквы, но мелкие, не просто разглядеть.
Что за ерунда? Скорбеть о потере собственной жизни и так никто не станет, скорбят лишь оставшиеся в живых близкие. Смириться с потерей свободы? Невозможное дело. Никто не станет с этим смиряться, несмотря ни на какую готовность.
— Сегодня-то что тебя сюда привело, Эстерел? — насмешливо спросил знакомый голос.
Ардай чуть не подскочил от неожиданности. На одном из стульев, окружавших стол, сидел маг Каюб. Этот угол оставался темным, и Ардай, хоть и находился в паре шагов, разглядел теперь лишь фигуру на стуле, но голос мага — его ни с каким другим не перепутаешь. Зачем он тут?..
— Я пришел отдохнуть, и заодно взять кое-что из шкафа, — пояснил маг, и в голосе его, кажется, даже проскользнули добродушные нотки. — Я, знаешь ли, быстро устаю от яркого света и от шума. Шума, правда, и здесь достаточно, но хотя бы света нет.
Он показал рукой на шкаф в углу.
— Да-да, тут хранятся кое-какие раритеты, которых нет даже в библиотеке при вашей ратуше. Кстати, в Главной Императорской библиотеке в Ите их тоже нет. Но теперь я позабочусь, чтобы с них были сделаны списки. Не правда ли, смешно, Эстерел? Бесценные тексты, интересные людям магической науки, хранятся здесь исключительно для последнего вразумления отважных молодых людей, которым уже не требуются вразумления. Еще наместник сказал мне, что здесь это никого не интересует, поэтому ваша библиотека прекрасно обойдется без подобных книг. Но я уже видел, что это интересует, например, тебя.
— Прошу прощения, господин маг, — у Ардая, наконец, прорезался голос. — Я не понимаю, о чем речь, и вообще, что это за комната, и эти надписи...
— Ты не знаешь, куда пришел? — маг сухо засмеялся. — Ах, вот оно что. Ты заблудился. Это комната прощания, сын именя. Уходящий сражаться с драконом должен здесь последний раз взвесить свою решимость, и написать, так сказать, расписку в том, что знает, на что идет. Писать надо в этой книге. Книга особая, даже маг не может изменить написанное в ней, и невозможно вырвать страницу. Сражаясь с драконом, можно или победить, и получить при этом все, что только можешь вообразить, или проиграть — и все потерять. Может, ты все-таки хотел бы попытать счастья?
Ардай покачал головой.
— Я так и думал, — маг улыбнулся. — Вам, Эстерелам, свойственна некоторая приземленность. Я хочу сказать, что вы не испытываете несбыточных, а впрочем, и просто чрезмерных, желаний. А с драконами сражаются как раз те, кто желает несбыточного. Ведь можно получить действительно все! Замок, должность, отмену любого приговора — один из победителей потребовал отменить смертный приговор своему отцу, государственному преступнику. Кучу денег — а что, один попросил именно это. Любую женщину, наконец, даже замужнюю, но при условии, что она пока бездетна. Хоть супругу императора. Правда, этого не просил пока никто, и правильно, я считаю.
