| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Все мужики — козлы!
— Оставим пока это утверждение в качестве гипотезы. Но мы немножко отклонились от темы. Значит, Весна, вам непросто приходилось на факультете... а в какой группе?
— Радиофизики, — ответила девушка. — Если честно, это потому, что кафедру геофизики упразднили. И там было мало профессоров, которые могли ответить на мои вопросы, поэтому приходилось больше работать в библиотеке... и с мамой.
— О, ваша матушка тоже занимается наукой? Тогда всё выглядит понятнее: вы пошли по её стопам?
— Да, она всю жизнь исследовала естественное электричество в атмосфере и магнитосферу — на самом деле, это на границе радио и геофизики — и работала в нескольких известных институтах. Но в Либерийскую академию наук её не приняли и вообще не воспринимали всерьёз из-за того, что она женщина. Даже статьи иногда приходилось публиковать под мужским псевдонимом.
— А как её полное имя? Может быть, я видел какие-то работы.
Естественный вопрос, заданный без всякой задней мысли, почему-то заставил Весну замяться.
— П-простите, это не наша вина, но у фамилии создалась странная слава...
— В смысле? Её фамилия не Госпич? Я действительно не помню статей под таким именем, но...
— Тесла.
— Не понял?..
— Её фамилия — Тесла.
— Постойте!.. Уж не родственница она того невероятного изобретателя электромашин, Николя Тесла, которого ославили сумасшедшим?..
— Да, это отец моей мамы Марии. Но мне она дала другую фамилию: как раз для того, чтобы я могла спокойно учиться и работать в области науке. Но, как видите, это тоже не очень помогло, — грустно вздохнула Весна. — Я стараюсь не упоминать о нашей связи, потому что слишком часто возникает какой-то нездоровый интерес...
— Ну, ещё бы, про 'Электрического шарлатана' даже я слышала, там же целая серия комиксов, двадцать шесть томов! — стукнула кулаком по ладошке Алиса. — Так, получается, он твой дед? Вот это родственничек! С таким в самом деле в научные круги лучше не ходить — на порог не пустят!
— Алиска, имей же хоть немного деликатности.
— Да ладно, я же не смеюсь! Просто вспомнила, что люди говорят.
— Т-теперь вы, наверное, понимаете, почему я старалась не привлекать к себе и своим исследованиям лишнего внимания, — смущённо пробормотала Весна.
— Но какие же исследования вы вели на борту 'Олимпика'? Как я понимаю, они ведь связаны с Гардарикой? — вдруг напомнила Грегорика, обменявшись взглядами с Брунгильдой.
Поёжившись под пристальным взглядом принцессы, Госпич пробормотала:
— Мама попросила меня измерить напряжение и градиент магнитных полей, чтобы определить различия между полушариями, которые появились после Науфрагума. Гравитационный и радиевый фон тоже нужны, но не в первую очередь...
— Значит, она исследует Науфрагум? — быстро спросила Грегорика. — Это чисто научный интерес или нечто большее?
Весна явно смешалась, не зная, как ответить на вопрос.
— Б-большее?.. Ну, я, право, не знаю, как сказать, но мама занималась этой темой всю жизнь... Наверное, в память об отце.
— Николя Тесла и Науфрагум...— медленно проговорила принцесса, углубившись в воспоминания. — Вы хотите сказать, что между ними есть какая-то связь?
— Дед погиб в тот же год, когда случился Науфрагум, и моей маме не было ещё и десяти месяцев. По официальной версии его убило мощным разрядом во время эксперимента, и он него не осталось ничего, кроме праха. Мама говорила, что для бабушки это стало таким ударом, что она замкнулась в себе, а при вопросах о муже у неё случались нервные припадки. Она умерла рано, ничего не рассказав, но мама была просто одержима дедом. Ещё девочкой сумела сдвинуть крышку гробницы, и та оказалась пуста, если не считать горстки земли и истлевшего платка с монограммой.
— Монограммой?! — вскинулся я. — Какой монограммой, не помните?
— Мама так и не смогла найти владельца, потому что платок рассыпался у неё в руках. Но там была буква М, — почему-то понизив голос, ответила Весна.
Мгновенно обернувшись к Грегорике, я встретил взгляд её расширенных глаз цвета схваченной морозом полыни. Принцесса слегка побледнела и даже подняла ладонь, словно останавливая меня:
— Нет-нет, такого не может быть! Двойной вестник смерти?.. На свете множество людей, имена которых начинаются на М...
— Не берусь утверждать на сто процентов, но совпадение... совпадение слишком знаковое, — ошеломлённо покачал я головой, и обернулся к Весне. — Простите, что прервали. Продолжайте, пожалуйста.
— Но о чём вы говорили, З-золтан Святославич? — взволнованно спросила она. — Чья монограмма? Кто-то ещё получил такой же платок?..
— Давайте об этом чуть попозже. Итак, насколько я понял, ваша матушка заподозрила, что Николя Тесла погиб не так, как было описано. И?..
— И она стала изо всех сил учиться, чтобы изучить всё наследие отца. Архив его сразу же после смерти был изъят и засекречен, как имеющий военное значение, но она штудировала опубликованные работы, расспрашивала его бывших лаборантов, собирала любые оставшиеся клочки бумаги, пыталась определить назначение приборов, оставшихся в домашней лаборатории...
— Вот это целеустремлённость! — восхитился я. — Могу только позавидовать, потому что в похожей ситуации мои родители действовали совсем по-другому. И что же ваша матушка сделала дальше?
— Научные интересы деда были очень широки, он работал в разных сферах, и по электромеханике, и по теории электрических явлений. Ну, вы наверняка знаете о моторах переменного тока и прочем. Но она не отступала, и примерно на втором курсе института поняла, что исследования естественных электромагнитных полей планеты, следы которых нашлись в бумагах отца, действительно могли бы пролить свет на механизм Науфрагума — если бы были закончены, конечно. Мама попыталась продолжить их, но тогда ей не позволили специализироваться в этой области и защитить научный проект — как вы помните, на ряд дисциплин после катастрофы были наложены ограничения.
— Да, такое было, — кивнула принцесса. — Что и естественно: свежие раны от Науфрагума подтвердили, что в некоторые запретные сферы людям просто лучше не лезть, чтобы не погибнуть страшной смертью, и мой прадед издал несколько специальных указов.
— П-простите, ваше высочество, но это была огромная ошибка! — храбро воскликнула Весна. — В науке всё взаимосвязано, и сознательно отказываясь от изучения каких-то явлений, человечество может снова оказаться в опасности!
— Согласен, — тут же поддержал я. — Попади то самое пресловутое оружие Апокалипсиса в руки каких-то безумцев, и весь мир окажется у них в заложниках, не имея понятия, как ему противостоять. Не говоря уже о том неприглядном положении, в котором мы оказались из-за замедления научно-технического прогресса.
— Спорить об этом сейчас бессмысленно... — сердито начал Грегорика, но вдруг запнулась. Помолчав пару мгновений, она опустила глаза и проговорила тоном ниже: — Нет, на самом деле вы правы, простите. Когда я думаю, что мы совершенно беззащитны перед тем, что способно вызвать новый катаклизм, то... понимаю, что пришла пора многое менять.
— Хе, чудеса в решете. А я-то думал, что все особы королевской крови упрямые и твердолобые, как пень, — пробормотал под нос Герт, который стоял со сложенными на груди руками, прислонившись спиной к отполированной до блеска гусенице.
Не знаю, услышала ли его принцесса, но она ничего не сказала, а я поспешил вмешаться, обращаясь к Весне:
— В принципе, прекрасно понимаю вашу уважаемую матушку и вполне сочувствую. Но чем же всё кончилось?
Девушка печально пожала плечами:
— В одиночку такую огромную тему не разработать, здесь нужны целые научные институты. Но она продолжала и продолжает работать над ней, а когда мне представилась возможность во время экскурсии провести эксперименты на месте катастрофы, я сразу же ухватилась за неё.
— Но вы смогли что-нибудь узнать о судьбе Теслы? — спросила Грегорика. — Как, всё же, он погиб? И где?
— Почти ничего. Маме удалось раскопать лишь то, что одновременно с отцом погибли несколько его старых работников, механиков, помогавших ему во всех делах. И их семьи тоже так и не увидели тел. Мать одного из них, ныне уже покойная, вспомнила, что офицер, доставивший известие о гибели сына, упомянул дирижабль.
— Дирижабль? Случайно, его название было не 'Инвинсибл'? — быстро уточнил я.
— Старушка ничего больше не смогла тогда вспомнить. Только то, что перед гибелью сына срочно вызвали в лабораторию на несколько дней, и он передал, что может отправиться в экспедицию на пару недель или больше.
— И всё?
— Мама навещала её тридцать лет назад, теперь уже ничего не узнаешь, — вздохнула Весна. — Но из этого она вывела, что отец со своими помощниками мог погибнуть над Гардарикой. Ведь тогда, пятьдесят лет назад, там разбились два дирижабля императорского военно-воздушного флота...
— Да, 'Инвинсибл' и 'Ройял Оук', — подхватил я. — И теперь мы без труда можем проследить ход мыслей вашей матушки. Если она заподозрила, что Николя Тесла был в составе экспедиции и погиб сразу после Науфрагума, то желание раскрыть загадку таинственного и до сих пор не объяснённого катаклизма выглядит совершенно естественным. Конечно, ей интересно всё, что связано с природным электричеством, которое стало причиной Науфрагума, полярных сияний и разрядов после него — вроде того, когда мачта линии электропередач привела к гибели 'Инвинсибла'.
— Мачта?.. Какая мачта? — ахнула Весна, и её глаза вспыхнули безумным исследовательским огоньком. — Где вы об этом узнали, Золтан Святославич?!
— Из дневника моего собственного деда.
— Вашего деда?..
— Да. В дневнике описаны события 'Похода слез', участником которого он и оказался в своё время. Императору Траяну пришлось путешествовать по земле именно потому, что летать над Гардарикой после Науфрагума было нельзя из-за остаточных токов... и кстати, — я вдруг запнулся, поколебался и продолжил: — Какое-то неприятное совпадение с нынешней ситуацией.
— В самом деле, — нахмурилась Грегорика. — Прошло полвека, и дирижабли снова не могут летать над этой печальной землёй. Хотя причина на этот раз совершенно иная.
— Не будем уподобляться астрологам и гадателям по ладони — раздумья над такими совпадениями нам точно не помогут, — криво усмехнулся я.
Грегорика кивнула, соглашаясь, и я уже собрался закончить разговор, когда вдруг почувствовал, что меня держат за рукав. Оказывается, Весна, словно заворожённая, шагнула ко мне и вцепилась в обшлаг куртки.
— П-постойте... так ваш дед тоже погиб в Гардарике после Науфрагума? Ведь из 'Похода слёз' вернулись только император и наследник...
— Да, именно так. Если гипотеза вашей матушки верна, то кости наших с вами предков покоятся где-то здесь.
— Поразительно... я и представить себе не могла, что вы тоже имеете такое близкое отношение к тем событиям. А... можно мне тоже взглянуть на дневник? — уставившись на меня молящими глазами, увеличенными стёклышками очков, едва слышно попросила темноволосая отличница.
— Берите, конечно. Но лучше попозже, сейчас времени уже нет, — заметил я, оглянувшись на нетерпеливо переминающихся и уже поглядывающих в сторону распростёршейся перед нами речной долины соратников. — Пора двигаться, мы и так слишком долго дискутировали. Хотя... то, что вы рассказали, безусловно, стоило того.
Резкий щелчок винтовочного выстрела словно подтвердил мои слова. Обернувшись, я увидел, как Брунгильда с гадливым выражением лица передёргивает затвор, а подстреленная мокрица корчится в переломанных кустах.
Немедленный переход к практике был вполне в характере суровой телохранительницы, но я всё же решил напомнить ещё об одной важной вещи:
— Давайте-ка утвердим боевое расписание. До сих пору нас было, скорее, путешествие, а теперь воевать придётся; нужно определить, кто чем будет заниматься.
— И наверху людям больше находиться нельзя, — поддержала Грегорика. — Придётся потесниться внутри танка. Наводчиком будет Хильда, у неё получается лучше всех. Водителем традиционно Золтан, я на месте командира танка. Весне лучше заниматься радиостанцией, потому что заряжать тяжёлые снаряды для неё трудновато...
— Тогда я, — неожиданно подала голос Гейрскёгуль.
— Отлично, — кивнула принцесса, кинув взгляд на мускулистые руки скандинавки, выглядывающие из-под закатанных рукавов куртки. — Вы нам сильно поможете. Главное — разберитесь в номенклатуре снарядов: где шрапнельные, где бронебойные, где гранаты, дымовые и зажигательные, а где картечь. И как ставить взрыватели — на удар или на картечь.
— Картечь не особо потребуется — я с пулемётом её заменю, — поднял руку Герт. — В правой башенке буду. И огнемёт тоже возьму, поджаривать буду гадов.
— О, тебе же это всё хорошо знакомо! — вспомнил я, переведя взгляд на лежащий на крыше корпуса ранцевый огнемёт, рядом с которым виднелась пара канистр. — Покажешь, как огнемёт работает, а то у меня знания чисто теоретические, ни разу в руках не держал? Это же какой-то новый? Только как мы будем перезаряжать баллоны, у нас ведь компрессора-то нет?
— Он и не нужен.
— Как это? А как тогда огнесмесь метается, если не сжатым воздухом?
— Хе, темнота! Это же РОКС-5, фугасный, — не упустил возможность блеснуть знаниями гардариканец. — Там в баллонах горючее, а выстреливается пороховыми газами от пиропатронов: три выстрела по четыре литра. Потом заливаешь заново и вставляешь новые метательные и запальные пиропатроны, никаких тебе компрессоров.
— Ничего себе, даже не слыхал про такие! — восхитился я. — Дашь и мне пальнуть?
— Только по подходящей цели, чтоб не впустую тратить, — согласился Герт. — Не знаю даже, совладаем огнемётом с этим здоровым крабом? У него ведь панцирь.
— Панцирь прочный, но спереди же глаза и мандибулы, всякие там мелкие ротовые ножки. Если туда плеснуть горящего напалма, ему мало не покажется. И с маткой то же самое, только она может сама кислотой брызнуть метров на десять.
— Так РОКС вязкой смесью даже на семьдесят пуляет, нормально!
Наш технический энтузиазм заставил забыть об оставшихся спутниках, но Грегорика о них, конечно, не забыла, и продолжила организационные моменты.
— Хорошо, боевые посты мы распределили. Весна останется при рации, слушать эфир, а Алиса и София будут...
— ...Тихо сидеть в левой башенке и бояться, — подхватила рыжая подруга.
— Бойся, если хочешь, а я умею стрелять! — нахмурилась трансильванка. — Дайте и мне винтовку, не хочу оставаться беззащитной.
— Ага, чтоб ты в спину выстрелила? Ещё чего! — воскликнула Алиса. — Может, и гранату дать, чтобы наверняка всех угрохала вместе с собой?
— Не собираюсь я вас грохать!!! — завопила София. — Помочь предлагаю, а они ещё кочевряжатся!
— Если бы не холостые патроны, которые вам подсунули люди Якова, вы бы застрелили его, — сурово проговорила принцесса. — В чём бы он ни был виноват, его нужно предать суду, а не убивать на месте — не говоря уж о том, что мы всё ещё не знаем точно, чего именно он добивается. От этого могут зависеть жизни намного большего количества людей. Ваша импульсивность могла привести к трагедии, поэтому простите, София, но я не позволю вам взять в руки боевое оружие. По крайней мере до тех пор, пока вы не докажете свою адекватность.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
