Главная цель

Сам же, перед переговорами заблаговременно напитал ноги маной до состояния сильного жжения и зуда в них, залавировал возле водяной секирей, раззадоривая дуру на опрометчивые поступки.

— Но я же твой драгоценнейший ашикаби (выстрел, мимо) которого ты обязана опекать и сдувать с него лишние пылинки (еще выстрел, чуть не поскользнулся) и вообще любить, холить, лелеять (пошла водяная очередь, и сдержанный горловой рык с ее стороны), да и я ашикаби мирный и заботливый, только корми да за ушком чеши (кучная долгая очередь, мимо), да и зачем тебе сопротивляться неизбежному (выстрел, мимо), ну, ну будь умничкой, прими свою судьбу (снова кучная очередь). — Главное в такой ситуации, вовремя успевать уворачиваться и не сбивать темпа нарезания кругов возле нее . Ну и в голосе побольше невинно оскорбленной честности и на роже подлая ухмылка во всю ивановскую.

Последнее взвинтило златовласку до состояния неописуемой ярости взбешенного хомячка и клиентка будучи готовой к решительным действиям, сорвалась с места а с ней устремились и влекомые ею потоки воды (хороший водяной маг, выносливый). Я естественно рванул отсюда вскачь, она не обращая ни на кого внимания за мной, девушки на почтительном расстоянии двигались за нами, надежно замыкая наш марафонский бег.

И да здравствует занимательный скоростной слалом на крайне больших скоростях!

— Я сотру тебя в порошок!!! Понял, в ПОЛНЫЙ порошок!!! — в ответ на это предпочел заливисто и обидно заржать, подбавляя в скорости, благо расход маны и состояние ног позволяли гнать по пересеченной местности вскачь как ужаленный в филейную часть гепард.

Прыг-скок, прыг-прыг-скок и так далее и тому подобные вещи на высокой скорости и в режиме нон-стоп, лихие увороты перемежались к месту и не месту внезапной сменой высоты. И все это повторялось в новой последовательности действий. И бонусом шла бушующая мегера на хвосте.

Ветер свищет, хлещет по лицу, картинка перед глазами меняется как калейдоскоп, женский рев вперемешку с ругательствами активно доносится позади. Дистанцию между нами держу стабильно такую, чтобы фемина, с одной стороны, не отстала от меня и не отвлеклась на моих девочек, а с другой, я мог беспрепятственно тараторить всякую чушь и показывать ей плохую бяку не рискуя быть сбитым. Хороший скоростной травмоопасный паркур, свежий дневной воздух и... походу дела, показанные на ходу нелицеприятные жесты оскорбляющего характера и унижающие великое женское достоинство, довели быка до революционно-красной тряпки о чем меня не забыли оповестить целым водопадом.

Надо бы взять вправо по курсу, чтоб не въехать на всей скорости... иииии... ну какого, было успокоившуюся ману опять 'потянуло на приключения' ... что, еще одна гипервозбудимая девушка на мою голову? Искренне надеюсь, что нет.

Задачка усложняется и надо побыстрее искать местечко поукромнее чтоб успокоить (а то она стремится к тому чтобы я ее упокоил) этого злого зверя.

— Я СОТРУ ТЕБЯ В ПОРОШОК!!!— у нее малый словарный запас и слишком громкий голос.

— Атататата, не догонишь, не поймаешь даже не пытайся!— Еще прибавим ходу.

* * *

Хомура уныло и неспешно перескакивал с мансарды на мансарду, плотно кутаясь в свой плащ и поминутно останавливаясь. Этот летний день для нашего юного добровольца-защитника не задался с самого утра (проснулся он кстати поздно что радости лично ему не добавляло), точнее с того момента когда пламя самопроизвольно зажглось на ладони когда он, ну вот именно когда надо лениво чесать себе голову. Хорошо хоть огонь сразу же удалось погасить. Проглотив свой завтрак и быстро вымыв посуду, парень сразу же убрался к себе где отчетливо слушал как рыжая мерзко хихикала и потирала свои потные ладошки у себя в каморке.

Ну, воображение упорно рисовало именно такую картину, благо звуки доносившиеся из комнаты 201 настраивали именно на такой ход мыслей. А тут еще внезапный приступ, чертовски не вовремя. Запив таблетку обезболивающего, специально припасенную для таких случаев, Кагари смылся из дому и вдоволь отскакав для очистки совести по городу, со вздохом уселся на какой-то недостроенной крыше. Спешить не хотелось абсолютно, по причине хренового и потому крайне меланхоличного настроения. И переместившись на одну из крыше, наш герой предался невеселым думам. Но что тут думать когда все мысли поглощал один персонаж имя которому Минака Хирото он же директор Компании, мировой ученый по чему-то там, милейший но немного чудаковатый в обращении человек, он же.... МРАЗЬ, ЧУДИЛО С БУКВЫ 'М', ЭТАЛОННЕЙШАЯ СВОЛОЧЬ, КРИВОРУКИЙ УЕБАН, чтоб его черти подрали да отодрали за все действия и решения! Ну как, огонь его возьми, ну ка-ааак можно было ему создать именно такое тело, а потом словно в насмешку выпустить 'на волю'!?

Чуть отвлекшись от этих и прочих невеселых мыслей, Хомура автоматически призвал крохотный огненный шарик который принялся задумчиво рассматривать. Эх, у огненных никогда не будет ашикаби... ашикаби.... большинство из которых самодовольные кретины зачастую не особо понимающие, что секирей это не игрушка для удовлетворения своих утех, не покорно сносящий слуга.... не.... раб. А тут еще, так некстати вспомнился разговор с Цукиёми — глупышка даже не понимает что для того чтобы просто выжить в этой 'игре' нужно было как минимум для начала окрылиться.

В такт неспешно текущих мыслей огненный сгусток был развеян легким ветром на мелкие искры впрочем, они тотчас погасли.

Ашикаби... ашикаби... и тот парень, Юдзо. Странный он, угловатый, секирей имеет целых три штуки, бурчал всякое под нос...

А вон и он скачет вон по тому переулку петляя как заяц, а вон и разъярённая Цукиёми гонит на всех скоростях следом за ним, а вдалеке Акицу с Мусуби и Кахо дружно на малой скорости за ними двигают, а он и. И скачут два первых персонажа так синхронно, и что-то он ей на бегу показывает... ЧТО-О-О!? Какого Минаки тут вообще твориться?!

Из груди начал медленно распространяться жар, не обращающий никакого внимания на жалкие потуги его укротить. Секирей схватился за плащ на груди, но обычно не подводившая его огнеупорная ткань в этот раз легко разорвалась, оставив в руке кучку черной золы.

"Нет, нет. Только не сейчас!" — судорожные попытки унять разбушевавшуюся силу не дали никаких результатов — "Так глупо..."

* * *

Впереди стена, позади мужененавистничество и ненависть ко всем ашикаби сдобренная словесным поносом по поводу 'негодяев ашикаби'. А моя охрана еще в паре кварталов мчится на всех парах сюда, и чувствуется каждой клеткой тела исходящая от них тревога за меня.

— А может, мир-дружба-жвачка и пончики-конфеты вместе, нэ? — уже порядочно вымотанная и оттого еще хуже соображающая девушка, запыхано выдохнула и как ответ на мое заманчивое предложение, направила на меня водяную струю. Как-то ее не напрягло то что я могу на разных с секирей, или она просто не задумывалась об этом, будучи по натуре импульсивной личностью? Или, страшно сказать, дурочкой. В любом случае направленная на меня мана воды ожидаемо для меня и внезапно для нее, сталкивается с потоком огнем. Ставшим перекошенное лицо секирей с разинутым ртом прилагалось в довесок.

— Тыыыыыыыыы...— эка зажевало пластинку, ну да, она не ожидала что уже намеченная на 'справедливое возмездие' жертва одним махом разбила все потуги на его убийство, а затем тадаам, и он что-то умеет! Для такой особы это целый разрыв шаблона. Интересно она хоть понимала своими мозгами (или чем там думала) что так как гнали по крышам мы с ней, передвигаться могут очень немногие люди, и парни лет пятнадцати в эту категорию ну никак не входят.

Так-с, пора продолжить нашу прерванную в начале беседу. — Йа это, йа, так что ты там говорила про животных, слабаков, ничтожеств, маньяков и прочих унтерменшей?— с каждым сказанным словом я неспешно фланировал к ней, отбивая выстрелы кулаком. От такого развития событий у девушки все более еще больше расширились глаза (хоть куда уже больше) что было мне крохотной усладой, жалко руку саднило. Она было начала отступать, но нелепая случайность и бух, с смачным шлепком она приземлились на филейную часть, сразу начав отползать назад.

Сверху с крыши спрыгнуло мое воинство, которое сразу же расположившись у стенки за моими плечами. Мельком брошенный на них взгляд, и в голову забралась одна интересная мысля.

— Итак, на чем это мы остановились, глубокоуважаемая... а кстати, как тебя зовут? — моя недоубийца прям прекратила отступать, и захлебнувшись от праведного возмущения моим тотальным незнанием, сумев выдать из себя неразборчиво-возмущенное:

— Цукиёми, номер девять. — она принялась и дальше сверлить меня негодующим взглядом.

— Так вот, Цукиёми я понял суть твоих претензий и видишь ли, ну не собираюсь я с кровожадным ревом бежать и насиловать, бить (хотя взгреть ремнем тебя ой как следует) продавать в пожизненное рабство секирей. За всех не скажу, но лично я вовсе не кровожадный зверь который только и мечтает чтобы поймать и сожрать секирей.

И не давая ей вставить слово в мою речь, меняю направление разговора.

— Впрочем, если ты так рьяно не хочешь окрыляться, то я тебя заставлять и принуждать не буду. Но смотри, ты столько гналась за мной, столько раз атаковала, так напрягала легкие, так фонтанировала эмоциями, а все бестолку. — и резко меняю окраску разговора.

— А вот кто меня порадовал так это Кахо. — от такой смены разговора водяная поперхнулась заготовленной обличающей речью в мой адрес, тут-то и она поняла... что ТАДАМ, мы то не одни!

— Кахо, подойди ко мне, пожалуйста — она растерянно моргая но не теряя времени мгновенно предстала пред моими очами, сложив руки на поясе и попеременно переводя взгляд с Цукиеми на меня и прикидывая что-то уме. В душе у восемьдесят восьмой попеременно проскакивает любопытство, удивление, и робкая надежда. А где-то невдалеке внезапно заалели две явно знакомых очага маны, женского пола. Однако, не я один тут разведку боем с целью пополнения отряда провожу.

— Подойди ближе, вот так, моя умница. И извини меня за мою нерасторопность, если сможешь, — и взяв ее за руку, больше не тратя лишних слов и не упражняясь в словесной эквилибристике, поцеловал мою растерявшуюся умницу в губы. И испытал схожую с предыдущим окрылением гамму чувств и ощущений — скачок в поступлении маны, изменение соединявшей нас с ней нити и все пространство казалось, зарябило и загудело в глазах от энергии. А ее проявившиеся 'крылья' имели весьма причудливую и величественную форму. —

— Танец моей клятвы. Разрушь несчастья моего ашикаби — это так похоже на Мусубин клич 'кулаки моей клятвы!!!— Сломайте несчастье моего ашикаби... стоп, я же во время второго окрыления стоял оглушенный ударной дозы маны, а поди ты, память отчетливо выдала эти слова сказанные восемьдесят восьмой. Правда насчет Акицу, воспоминания выдали фигу, но тут можно списать что при первом поцелуе я был в состоянии недалеком от полного осушения.

— Ты... ты... ты... — от такого развития событий Цукиеми опять переклинило. Отряхиваясь и придерживая изрядно обалдевшую секирей от свалившегося на нее долгожданного счастья, деланно раздраженно бросил в сторону еще неокрылённой упрямицы.

— Да-да-да, я это, я, Юдзо Комуро, ашикаби и все такое. Видишь я ее окрылил, и не обидел, не унизил, не начал с ревом сдирать одежду, ... ааа да что я тут стою, распинаюсь и уговариваю, девушки уходим, я на сегодня исчерпал лимит убеждения. — естественно, не для того я столько времени гнал по городу, чтобы отпустить дурочку восвояси. Поэтому держа в объятиях счастливую Кахо скосив взгляд. А на лицо Цукиеми шла отражалась активная борьба ослиной упрямости ака уязвленная женская гордость а на противоположном ринге была хрупкая надежд. Ну пораскинь мыслями, тем паче что на протяжении всех уговоров я медленно и обстоятельно начал формировать нашу нить. А вон и слышится торопливый цокот женских каблучков.

— Кстати, ты сейчас сможешь лицезреть что у нас будут долгожданные гости, скорее всего, по твою душу.— Шаги слышались все отчетливее и... мы узнали друг друга мгновенно.

— Какие персоны, какие типажи нас посетили, а, девчат?а!— А вслед за ними явил себя свету их ашикаби — высокий черноволосый мужчина лет 30-35 на вид, в майке алкоголичке, с небритой мордой и в ярко-желтой каске, в зубах сигарета.

— Сео!

— ... Это.

— ... Он! — Сео враждебно разглядывает нас, заостряя внимание на мне.

— Слышь, это ты, Юдзо. — не вопрошая а уточняя, он с хрустом разминает свои кулаки. Его вопрос-утверждение я проигнорировал, сосредоточив внимание на двух настороженно глядящих в мою сторону девушек.

— Хикари и Хибики, эти идиотские пластиковые костюмы смотрятся на вас ну я не знаю как сказать, руки бы выдрать да снова вогнать тому кретину который в них обрядил. Но это частности, вы бы лучше своего ашикабя притормозите пожалуйста, а то его заносит на поворотах очень лихо. — От моих слов небритая угроза разъярилась.

— Шкет, за то что ты сделал с моими, я тебя урою, понял.

— Сео может, не надо — угрюмо пробормотала одна из них, с более большим бюстом, чем у ее сестры. Вторая активно поддержала ее, обе следили за каждым моим движением

— Нет, я дал зарок отомстить за вас! — и обнявши в своих медвежьих объятиях враз приободрившихся близняшек поцеловал их взасос. Ага пошел выброс маны и сейчас, ну да, сейчас меня будут немножечко убивать.

— Мы обещанный удар грома. Нет бедствия, которое поразит нашего ашикаби! — так вот ты какой зверь в действии, по имени 'норито', надо будет посмотреть что могут и мои, а тем временем они уже переходили в завершающую стадию.

— Это же!.. то что могут использовать только окрыленные. — краем уха услыхал как потрясенно пробормотала блондинка, завороженно глядя на внешние проявления норито. А ведь до нее потихоньку начали доходить возможные преимущества окрыления, жаль что медленно.

И во внезапно наступившей тишине прозвучало финальное слово. Учитывая что передо мной секирей использовавшие во всех своих атаках молниевый элемент, скорее всего сейчас будет...

— КАМИНАРИ! — и град молний разорвал в клочки тишь шибанув по всему переулку на целую секунду сделав свет невыносимо ярким даже сквозь закрытые веки. И затем прозвучали глухие звуки.

И изумлённой до крайности атакующей стороне, сквозь легко рассеявшуюся дымку предстала интересная ситуация. Асфальта и слоя земли примерно с полметра в глубину, равно как и штукатурки ближайших стен были сожжены начисто. Уцелели два маленьких участка — на первом были я и зажмурившаяся и в порыве защиты заслонившей меня Кахо, на месте второго участка, где находилась моя дружина, выросла защитная громада изо льда. Недурственно, в случае возможного прямого попадания сильного заклинания, думаю, выдержало бы.

А слышимые всеми хлопки являлись ничем иным как моими ударами в ладоши обозначающие аплодисменты. Не близнецам, себе. Ведь уже к середине завершающей фразы, по магическим вспышкам и вырисовывающимся магическому контуру, полностью понял принцип нанесения удара (направленность удара, его предполагаемая сила) и по мыслеуказу над нами вспыхнула огненная полоса ставшая преградой для Каминари. Но резкое высвобождение необходимых для нашей защиты маны не далась задарма, поэтому правая рука через которую я и пустил ману, внутренне была повреждена и плохо слушалась.