Главная цель

Бушевала беспощадная битва, какой еще никто не видывал в этом мире. Земля господня, бывшая одним из немногих защищённейших мест рода людского, ныне представляла собой снизошедший Судный день. Смерть и хаос царили вокруг. Две могучие силы в бешеном неистовстве сошлись в самом сердце Империи — силы Легионов Проклятых и орды демонов-отступников.

Никто никого не щадил, не было ненужных кличей и патетических лозунгов, глупой паники и ненужной мольбы о пощаде. Только лязг клинков, вой срывающихся с пальцев обжигающей черной энергии и хруст разрушаемых черепов. Всех охватила всепоглощающая ненависть, порожденная гражданской войной. Кровь смешивалась с пылью, поднявшейся в воздух. Сотни гибли, но ни одна из сторон не уступала другой ни пяди. Земля наполнялась мертвецами и умирающими, заставляя воинов переступать дергающихся в агонии братьев, чтобы сцепиться с врагом. Царила резня, воины сражались уже не на залитой кровью земле а на телах мертвых, а раненые оказывались погребёнными под трупами.

Воистину, они были достойными противниками.

Однако, если по флангам шел жесткий бой с переходом врукопашную, то в самом сердце сражения развернулся поединок, от исхода которого решалась судьба всего Невендаара. Решали ее два демона, являвшиеся и внешне и внутренне полными противоположностями: один из них — высотой с многоэтажное здание, темно-синего цвета гигант, непрерывно призывающий к себе огромные магические сгустки энергии и направляющий их на противника. В нем было довольно сложно распознать наследного принца Утера, который смог совершенно невероятным способом подчинить себе силы верховного Владыки Ада падшего ангела Бетрезена, попутно выкачивая из него все жизненные силы. Итог его хитроумных манипуляций — превращение в груду мышц с огромнейшими амбициями и самомнением.

Противостоял ему невысокий (в сравнении с синешкурной скалой) красно-бордовой расцветки демон, являвшийся одним из преданнейших слугой Бетрезена — Герцогом Заоришем (по совместительству ваш попаданец). Оба были изуродованы и истощены длящейся схваткой, но надвигающаяся усталость с лихвой перебивалась яростью и жаждой убийства.

Заориш, несмотря на явное магическое преимущество врага, уверенно отражал вражьи заклинания принадлежавшим ему зачарованным клинком, успевая в свою очередь призывать различную демоническую живность. Призванные им существа принимали на себя большинство из атаки Утер, выигрывая крупицы времени для своего повелителя дабы он, используя всю скорость и проворство, все ближе и ближе приближался к Утеру.

"Осталась самая малость для победы, последний рывок, все что мне надо это подобраться близко к демону и вбить в него клинок!"— и меч описывает очередную дугу отражая очередной удар. Знаки на мече разгорались все ярче.

Вызываю Гончую из Ада, одновременно выпуская из кончиков палец пожирающий все на своем пути огонь. Утер ответил огненно-электрическим вихрем и вызовом нескольких Белиархов. Разрубая клинком налетающих на меня призванных демонов и по дуге обходя заклинание, использую заклинание "паралич" выигрывая пару мгновений для создания новых заклинаний у меня есть. Что ж, стоит идти ва-банк! Одновременно использую два припрятанных магических козыря — заклинание "Бешенство земли"— когда выбранная территория начинает пожирать попавшееся в ловушку существо. Буквально и неотвратимо. Второй аргумент — призыв монструозного Танатоса и трех мстителей из Ада, они как минимум должны потрепать его шкуру и нервы.

Итог моих манипуляций — разрывающиеся нити связывавшие меня с магией, хорошо что перед боем я успел наложить на себя ряд чар, направленных на продление магической выносливости и телесной стойкости, так что в автономном режиме еще повоюю, и замешкавшийся противник.

Вот он, главный момент всей оперы! Используя крылья в качестве щитов, быстрее мысли бросился к противнику. Тот неуклюже использует магический щит, прячась за него и усиленно восстанавливаясь. Получалось у него откровенно плохо поскольку проведенная мною магическая артподготовка в начале боя изрядно ослабив его и его воинство. Используя ускользающую магию, метаю меч, и сразу следом вбухиваю в оружие прилично магии.

Утер меч поймал, поймал и влетевший в железяку заряд необузданной сырой энергии. А зря. передышки На счет "раз" выпускаю огненный гейзер ему в морду, на счет "два" обрушил на него всю мощь Великого Хроноса, и на счет "три" начинаю молотить кулаками по мечу, тем самым вгоняя его в синий чугунный лоб. Правая рука при этом жалобно хрустнула и повисает. Огромная голова хрустит и с чавканьем разламывается. Утер, покачиваясь оседает, но несмотря ни на что, все еще жив.

— Alea jacta est! — вырывается хрип из глотки, и на всех около световых скоростях рванул к нему. Целой левой рукой проворачиваю клинок по оси, окончательно разрубая напополам тело несостоявшегося бога, и рублю снова и снова, обрушивая град могучих ударов. Через секунду показавшуюся мне вечностью, туша Утера рухнула, огласив всю округу о своем поражении грохотом и поднявшейся тучей песка. И вслед за ним падаю я, стремительно теряющий свои силы и самого себя.

Обе армии как по мановению перестали драться, потрясенно уставились на место боя. Одни торжествующе взревели потрясая своим оружием, их враги издали рев разочарования вперемешку с проклятиями к поверженному лидеру. А в это время возле поверженного тела началась сгущаться магическая энергия, словно лава окружает начавший действовать вулкан. Учитывая магическую силу поверженного мною демона, произойдет несоизмеримо мощный магический взрыв.

Впрочем, мне ли об этом горевать, ведь доверенные командиры моего войска перед боем получили приказ в случае моего поражения или победы всеми силами возвращаться в Пекло. Приказ был подкреплен достаточным внушением чтобы ему беспрекословно и точно последовали. Затем после передышки им предписывалось совершить марш на столицу великого инквизитора. Воцарится великая смута после смерти Утера, начнется междоусобица и люди вцепятся друг другу в глотки, и множество крови и слез прольется. Война взовьется новым факелом ее будет неимоверно тяжело потушить.

В принципе, мне на все эти передряги было откровенно плевать."Мавр сделал свое дело — смотрю на готовую в любую секунду рвануть от переизбытка маны тушу, — мавр может уйти".

Мои силы уходили. Последние капли шли на поддержание угасающей жизни, но и только. Ни на что большее их уже не хватало.

Я запрокинул голову и засмеялся. Нету груза на сердце. Я выиграл. Пусть мир горит, пусть вздрогнет и утрется кровью. Я оставил свой след и сделал то, что должен был.

И последним действием перед потрясшим небеса взрывом, был вскинутый к небесам меч целой левой рукой, и обращенный к ним же слова на латыни.

— Abyssus abyssum invocat.

Жизнь прожита, точка поставлена.

Я уже не услышал ни звука ревущей магии, ни рева заживо сжигаемой проигравшей стороны, ни победных кличей своей армии. Только мир перед глазами растаял, словно дымка сгоревшей крестьянской хаты. И воцарилась полутьма. Пропало все: цвет, очертания предметов, звук, небеса.

Исчезло мое тело, распалось мое натренированное тело демона с широкими кожаными крыльями, — с внезапной, почти детской обидой подумал я. Видел только сероватую темень, не ощущая ничего кроме неподвижности и отсутствия своей тушки, и только внезапно прояснившийся после боя разум констатировал, что меня практически нет. Обвожу себя взглядом — да я теперь и не демон, и не человек, а... красноватого цвета дух, застывший на одной месте.

Время тянулось, словно густая смола. Время остановилось и не движется.

Ничего не менялось.

Отойдя от первоначально хлынувших на меня ярости, ужаса и неверия, отойдя от желания продолжить насилие, продолжать нести резню, рассудил что единственное остается сейчас, это анализировать прошедшие годы и привыкать к существованию в виде бесплотного неподвижного духа во тьме. Так что нужно просто скоротать длящееся время, которое ныне у меня в избытке, раз уж делать в этом месте абсолютно нечего, кроме как размышлять и еще раз размышлять.

Если я в аду, то нужно просто занять себя.

Память постепенно начала развертывать извилистую линию моей жизни, мозг принял функцию комментариев и оценок дней прошедших.

Моя первая жизнь быстро прошуршала мимо меня серой громадиной воспоминаний, оставив после себя лишь груз знаний да опыт житейский. Началась она непримечательно, так же непримечательно закончилась.

Новое бытие началось бурно. Не было никаких таинственных голосов, никаких чистилищ или чего-либо подобного. Была только краткая вспышка перед глазами и картина маслом: я в шкуре демона стою и смиренно слушаю указания типа в мантии, который вещает о том, что надо посланника гномов ликвидировать пока он не добрался до основных сил, затем и сына верховного короля гномов Морока Небохранителя Гимнера Тучегона тоже убить, чтобы открыть врата и впустить Бетрезена в наш мир. Дабы он всех людей предал огню. Пока мужик в мантии вещал, я неведомым взором просматривал свою память и находился в перманентном когнитивном диссонансе — оказывается, был я выращенным в чертогах падшего бога демоном Заоришем, имевшим репутацию среди демонов любителя устроить кровавую сечу, носитель несколько своеобразного характера служаки "расшибись-но-сделай", и владевшим на уровне несколько выше обычного, магии призыва и традиционной у демонов магии огня. Почему отправили мою (его) скромную личность, ведь в наличии всегда имелись горячие головы, готовые ради силы и почестей сунуться хоть в чертоги к всевышнему? Ларчик просто открывался — несмотря на набегающие приступы ярости ко всему сущему, был он относительно силен для начинающего воителя, в меру умен и смог пережить Десятилетнюю Войну. Ту самую войну, когда Бетрезен смог приоткрыть врата из ада на Священные земли, и из врат вырвались пресловутые Легионы Проклятых с целью уничтожения всего сущего. Но встреча с ордами нежити и армией людьми не оставила и камня на камне. Даже чудом вырвав у людей их королеву с младенцем и подготовив ребенка для проведения обряда воплощения Бетрезена дабы исполнить волю Владыки, даже тут все пошло наперекос — ритуал закончился неожиданно для жрецов исчезновением ребенка и ошеломительным всплеском энергии на месте проведения обряда и утерей связи с Бетрезеном. Как итог: легионы отброшены и разбиты, нижние круги привычно начали распри и склоки, верхние впали в разброд и шатание. А мое будущее тело в тот отрезок времени было отослано с маленьким отрядом на границу с людьми, отбивать их редкие атаки и устраивать ответный террор на приграничных территориях. За десять лет демон, в чьей шкуре я ныне обретаюсь, подучился опыту, отточил навыки, набрал войско. И по прошествии лет, демоны зализали раны, восстановили силы и готовы были взять реванш. Из шпионских источников были получены надежные известия о том, что сын короля гномов готовится к ритуалу окончательного заточения Бетрезена при помощи ключа. На глаза начальству попался один приграничный командир имевший опыт войн и обладавший силой для уничтожения посланника и относительно преданный (насколько это слово применимо к демонам). И вот дослушав все инструкции и указания касательно того что я(?!) должен сделать, что получил в свое распоряжение и какими ресурсами располагаю для достижения поставленной задачи, полетел (!) на выход.

И отлетая все дальше от места инструктажа, начинаю проваливаться в себя. Чужое тело налилось свинцом, и падая, я очутился там, где меньше всего хотел быть — в свое прежнем облике стою посреди каменной, продуваемой непонятно откуда взявшимся ветром темницы с заколоченными окнами. Скудную обстановку освещает одиноко освещаемая лампочка. И на меня уставился оскалившаяся рожа с горящим взором, из которого исходила настолько физически ощущаемая злоба, что захотелось закрыть голову руками и забиться в угол. Сипло кричу в сторону силуэта:

— Кто ты такой, и что тебе от меня надо?

В ответ пришла волна злобы, физически придавившая меня словно бетонная плита. Отчаянно извиваясь от нахлынувшей боли, цежу каждое слово: ЧТО от меня тебе надо?

Силуэт вышел на свет, оказавшись тем самым демоном в которого я вселился во всем своим крылато-хвостатом обличье, и уставившись на меня своим немигающим взглядом, начал говорить трубным нечеловеческим голосом, тщательно выверяя каждое произнесенное слово:

— Ты, непонятным образом проник в мой разум! Я не знаю как тебя изгнать, не знаю как тебя убить. Ты выглядишь и говоришь не как имперец, некромант, эльф либо дух, но определенно выглядишь как человек. Ты попал как раз тогда когда я выслушивал этого хитреца Загамона. Хи-и-итрое существо, выглядящее как человечек, ты СМОГ, почти смог занять мое тело. ТЫ, ты понимаешь, что ты сделал!!! — последние слова он уже проскрежетал, захлебываясь от злобы. Его ярость врезалась в меня как удар врага. Я бы упал, но он уже держал меня за горло.

— Тихо. Слушай. Мое решение о твоей судьбе потребует твоего согласия, в противном случае я приложу все усилия для того чтобы разрушить тебя, и прежде чем ты будешь мне перечить утверждая что это пустые угрозы, запомни — Я — Герцог, это многое значит. Ты даже не ведаешь важности этого титула, могущества моих сил, иначе бы не стоял так предо мной!

— Каковы твои требования от меня? — мой голос был подобен мышиному писку.

Очевидно, что ставить свои условия бессмысленно, ведь я нахожусь в чужом теле, в чужом мире, с неизвестными возможностями и опасностями. Если я даже каким то образом даже смогу завладеть телом то остальные демоны меня всё равно разоблачат, и лучше бы этого никогда не было.

Его рука едва разжалась и я упал:

— Ты, соглашаешься дать мне опутать твой и свой разум путами, через которые ты и я сможем видеть моими глазами и ощущать все, что я ощущаю. Я получаю возможность воспользоваться твоими знаниями и мыслями. Но не вся память будет тебе дана, ибо некоторые помыслы лучше не знать. И самое главное — твоя жизнь будет принадлежать только тебе и я клянусь ее не забирать. Не смотри на меня так, ведь договор честен. Возможно.

— Если бы я мог тебя сейчас уничтожить, распотрошить, изучить, я бы сделал это, слышишь, сделал бы! А так, ты получишь знания об этом мире, я добьюсь еще больших вершин власти у владык Преисподней. Иначе я сделаю так, что если будешь упрямиться, то навеки останешься в закоулках моего разума, существуя подобно червю. А сейчас небольшая демонстрация моих сил разума.

Он исчез. С пыльного каменного потолка заструилась воды, сначала одна струя, потом еще одна, через несколько минут шёл небольшой водопад. Поспешно отступая к углу, ощупываю себя надеясь что это сон, дурной сон, но нет. Вода все пребывала и пребывала, вдобавок комната и до этого небольшая, явственно начала сужаться. Мне явно хотят сделать принудительное ныряние со смертельным исходом.

Вода все прибывала и прибывала, а помещение становилось меньше и меньше. И вот когда волы стало уже по горло, она стала темнеть и превращаться в сухой песок, и появляющийся песок все продолжал сыпаться, заживо погребая меня под собой. Мелькнула галопом дурная мыслишка — забвение в результате засыпания песком и замурованная мумия. Песок же тем временем, подбирается к глотке несмотря на все мои старания, больше похожие на трепыхание рыбы, которую в один момент выкинули из моря на сушу.

Я хочу жить! Очень, очень хочу жить.

Выдавливаю из себя глухое "Согласен".

Довольный голос сверху прогремел по вернувшейся в нормальный размер каморке.

— Я знал что ты согласишься. Не беспокойся, я не врал когда говорил о том, что не смогу тебя убить. Но обещаю, ты еще не раз задумаешься о своем выборе. Инициацию проведем не мешкая.

Все, сеанс связи окончен. Смахиваю проступивший на лбу пот и обвожу себя взглядом — относительно цел, только чувствую себя вшиво и паршиво. Хорошо хоть, что под конец катавасии этот гаврик не выкинул никаких номеров, типа внезапного поджога или снова затопления всего помещения. Привалившись спиной к холодной стенке, пытаясь отдышаться и привести мысли в порядок.

Что я имею в остатке: неизвестный мне мир, отсутствие своего тела и нахождение в чужом разуме, и самая мякоть: ментальную связь с поехавшим на почве служения своему богу, демоном. В памяти проявилось множество деталей: сгорбленно-изломанные здания, красная почва, пламенеющее небо, багровые скалы, алое солнце, искаженная латынь в разговорах людей и нелюдей и другие атрибуты этого странного мира. Ловлю себя на мысли, что раздумываю обо всем этом на удивление спокойно и без истерик. Видать то, что так спокойно отреагировал на все это, есть результат неумеренной любви к книгам в прошлой жизни. Тут же нахлынули воспоминания о прошлой жизни и естественная тоска по прошедшему, поспешно отмахиваюсь от них, не сейчас, потом повздыхаю и пожалею себя.

Сейчас главное, как себя вести с возникшими проблемами? Тут решаю без экивоков, нужно гнуть свою линию, но осторожно. А линия такая — заиметь сил и освоиться в этом новом мире, постараться выжать максимум знаний из всего, изучить местные правила. И заиметь свое тело. А начну с малого — осмотрю свое жилище на предмет чего либо. Осмотр не дал ни шиша. Наглухо заколоченное помещение с выдвижной койкой. Хорошо хоть в одежде одет, и есть да пить неохота. Снова прислушиваюсь к внутренним чувствам: все-таки надо постараться свалить отсюда.

Голос сверху ехидно заметил.

— Мечты свои утри, молокосос.

И голос умолкает.

Вот же жеж... что дальше делать? А делать дальше можно ровно одно, от усталости свалиться в объятия Морфея.

Вырвал меня из сна нарастающий гул возле двери. Вопреки ожидания, ее не выбило, зато явился давешний знакомец. Не мешкая хватает меня под руку и переносит снова в какой-то храм. Красная рожа оборачивается ко мне и произносит приказным тоном:

— Готов к обряду.

— Угу. А слушай как это бу...

Меня накрыло. Следующие события произошли одномоментно. Я почувствовал себя в ЕГО теле, увидел окружающий мир ЕГО глазами, почувствовал окружающее пространство через все органы демона. Я вдохнул жизнь его глоткой и ощутил ВСЮ его физическую и ту иную мощь. По сравнению с его силами ощутил себя как паровоз в сравнении с Феррари, и я явно не авто. Но главное. Сплошным потоком, словно вода из потока в голову хлынули воспоминания, мысли, и чувства демона. Его рождение, его постоянная борьба за существование, постоянное стремление к познанию своего мира. И над всем чугунной хваткой давит желание. Желание тепла. И резкое осознание того, что жизнь подчинена ровно одному — исполнению всех приказов исходящих от Создателя. Бешеная вера в то, что бог вернется из заточения, и не менее истовая ненависть к отвернувшимся от него людей. И все это стремилось пожрать мою сущность, заменить ее своей личностью.

Круговерть постоянного насилия, убийств, смертей поглотила меня без остатка, ломая и отупляя. И какофония звуков состоящая из голосов, шепота, криков и рева, и огонь вокруг меня, огонь, огонь, огонь, огонь...

Хоровод чужих образов резко прервался, и я тяжело глотая воздух враз отяжелевшим горлом, опять очутился в уже недобро помянутой каморке. Через пару минут спокойно появляется Заориш, осматривает меня с ног до головы и задает единственный вопрос:

— Ну как?

В голове после увиденного каша, не единой мысли о себе и тысяча вопросов к нему. Брякнул первую пришедшую на язык мысль.

— Такая жизнь повсюду?

Ответ последовал быстрыми фразами.

— Главное, выжить. Любыми методами. Главное (и тут в голосе проявились фанатичные нотки) во славу Бетрезена!!! — И опять становясь спокойно-размеренным, он продолжал:

— А что касается тебя, то на тебя есть определенные планы, поэтому, не откладывая времени приступим к, как там у тебя говорят, а, вот: "реализации".

Тщательно осматривая меня, он голосом тренера видящего дохлого пацана начинает говорить, попутно быстро расхаживая по комнате, несмотря на наличие пары крепких кожистых крыльев за спиной.

— Начнем с того, что ты, чужак, и я, делим одно тело, а телу нужен сильный и крепкий хозяин, коим ты нисколько не являешься. Да, у тебя много всяких знаний: как нужных, так и вредных. Сильный противник прихлопнет тебя как муху в два счета, понял?! Я лично обучу нужным тебе знаниям, а ты будешь выполнять ровно одну вещь — повиноваться всем моим приказам.

Удар в ладоши и снова смена обстановки. Меняется сам ландшафт — с помещения на серую пустошь с хмурым небом, и мы оказываемся прямо посреди нее.

— Ныне, это твоя тренировочная площадка, твое прибежище. — Он обводит рукой все окружающее пространство и, замолкая, впивается в меня горящим взглядом.

Принимая мое молчание как знак согласия к действию, снова энергичный хлопок в ладони и по всей пустоши стали появляться... различные манекены. Да еще и какой ассортимент: от средневековых пугал и статуй людей до футуристических огненных фантомов, ходячих существ и прочих вещей. Все это великолепие венчали лавовые потоки, проявившееся по всей земле и распространявшее невыносимую жару и пепел который, поплевывая на все законы физики шел снизу вверх, добавляя таким образом футуризма.

От быстроты смены ситуации вытягиваю голову: мало с меня моей смерти вкупе с радикальными переменами в новой жизни, так еще и тут собираются малоприятное сотворить.

— Немедленно приступить! — гаркнул демон.

Приступили к элементарной теории: Заориш рассказывал что творится в мире, как устроена иерархия демонов и где его место — за что похвалят, на что закроют глаза только запомнив а за что и голову снесут.

Из геополитических реалий стоит отметить беспрерывную вражду пяти сторон: гномов, нежити, империи людей, Легионов проклятых и эльфов. Активно им в этом помогали орки, варвары, водяные существа да прочая голытьба без роду и племени, которую не перечесть.

Заориш уважительно и ненавидяще отзывался о своем мире, отдавая должное смекалке людей, стойкости гномов, хитрости эльфов, бесстрашию нежити и одновременно искренне желая быстрейшего наступления судного дня, дабы повоевать по полной.

Тактика демонов — война всему живому. Войне всему, что горит. Везде, Всегда. Демоны оставляли за собой лишь выжженную пламенем геенны огненной землю да догорающие останки людей. Эмиссары из числа демонопоклонников постоянно терроризировали границы Империи, отвлекая ее основные силы и нанося постоянный материальный, и, что гораздо важнее, моральный урон и сея страх. Постоянные бои вкупе с сильной магией заставляли имперцев и всех кто мог сталкиваться с демонами, верить в иллюзию того что ведется затяжная война с умеренным числом агрессоров и что можно обходиться небольшим числом войск. Они заблуждались. Демоны ждали, готовясь к главной для битвы, которая как они верили, окончательно высвободит Бетрезена и воцариться "безраздельное царствие его".

А дальше от недолгой исторической теории мы перешли к насущной практике, осваивая под чутким руководством демона применение богатого ассортимента колюще-режуще-дробящего оружия. Я по крупицам осваивал его память о его же стиле фехтования, попутно используя на фантомах и создаваемых существ в подсознание. Я обучался его тактике, стратегии и прочему военному искусству. Бои-спарринги с завидной регулярностью показывали огромные пробелы в моих силах и мастерстве, которые Заориш тут же брался исправлять. Убить он меня не хотел, но огромную кучу болезненно ноющих напоминаний, всегда оставлял.

Вспоминая прошлое, понимаю что одной из главнейших черт после преданности Падшему и ненависти к Империи, была кровожадность и любовь к боям. Впрочем он не позволял им брать вверх над собой (разве что в гуще боя) оставляя место для вполне хладнокровного и даже скептического разума, насколько это можно для существа с малых лет воюющего с чужими и со своими одноплеменниками.

Так я и жил, поднимаясь на военном поприще.

После чего он замахивался мечом и продолжал гонять меня до полного изнеможения по полигону.

Но не зря набивая шишки на своем пусть и духовном но теле, неровно и негладко но осваивая ратное дело, я приближался к заключительному этапу выпуска во внешней мир. Впрочем, супер-бойца в области фехтования из меня не стало, пошел по другой стезе.

Все началось с того, что в процессе обучения демонической магии, было замечено что в ней я делаю большие успехи в плане уничтожения либо ослабления врага. Хотя, с магией вообще интересная штука приключилась.

Ведь что такое магия демонов — это круто замешенное месиво, основанное на магической энергии, сдобренное самоконтролем и мыслеимпульсом. Они как спусковой крючок, приводят в движение два предыдущих компонента, заставляя получаемые заклинания уничтожать и калечить тех, кто выступает против Легионов. Она как горячая смесь, которая идет волной по венам, заставляющая воспринимать мир по-особому: как полотно на котором тепловыми изображениями отмечены живые существа, а цветными линиями — магия струящаяся в пространстве и в существах.

Начали с все тех же азов — Как магия действует? Как ее использовать? И что мне со всей этой бодяги обломится. А обломилось многое: от струйки недолго горевшего пламени до огненной магической бури. От кучки искр, веселившей демона, до невидимого пламени от которого по первости пришлось долго побегать. Заставлять кучку земли вытянуться в холмик, потом добиваться создания болотца из глины за несколько секунд. Вызывая иллюзии все большего количества и сложности заставляя их в насмешку воевать друг с другом отлично осознавая что от малейшего удара они рассыпятся. Использовать различные стихии комбинируя их межу собой в нужных пропорциях. И многое, многое другое. Что-то в этом было: наблюдать, как плоды моей фантазии непрерывно появляются, меняются, и уничтожают друг друга.

Приходилось вбивать в подкорку мозга знания о о местном бестиарии, о всякого рода энергии, способах ее контроля и отдачи, о знаках и символах использующихся тут, о многом и многих мне надо было усваивать драгоценные знания. Но не бывает бочки меда без ложки дегтя, как и вагона плюсов не бывает без одного жирного минуса. Именно такой ложкой дегтя и была открывшаяся вслед за магической практикой способность под названием Жажда магии, преследовавшая меня всегда с момента своего появления.

Чертова жажда. Чертова, хренова жажда. Проявляться она начала сначала незаметно, а затем подобно вирусу, попавшему на благодатную почву захватила весь организм в кратчайший срок. Жажда постоянно напоминала о себе, заставляя идти по несуществующему миру в поисках несуществующего облегчения, с верой что я, именно Я существую! Жажда постоянно атаковала мозг требуя давить и уничтожать все, что стоит на пути. Жажда изменяла душу и ломала образ мыслей. Она подобна ноющей ране, которая может в любую секунду разгореться с новой силой.

Но скоро моим мучениям пришёл логический финал.

На одной из тренировок Заориш простым толчком руки в грудь отправил меня на встречу с диким зверем под названием Невендаар. И первый блин оказался как всегда комом.

Большим таким комом — едва не подавился.

Вот передо мной опостылевшая багровая рожа, а уже через секунду ощущаю давно забытые ощущения от вселения в тело демона и сырой ветер хлещет в рожу. Напротив наблюдается движение зеленокожей орды, позади шевелится моя только набранная зондеркоманда. Неутешительный вывод — их больше раза в три и судя по всему начнется с минуты на минуту более тесное, даже горячее общение.

Мой "мастер" любезно уведомляет что он решил побыть в роли советчика в теперь уже моей голове так как-"надо проверить, чему же ты иноземец выучился за все это время", и банальный интерес как можно глядеть из чужих глаз. Ах да и последнее — вон тот орочий Хан сейчас будет убивать чужаков. А чужаки здесь недоразвитый попадун с умением махать мечом и плеваться огнем отряд из храбрых первогодков готовых умереть по приказу командира.

Дальнейшие разглагольствования уже не слушал, и со всего маху рванув к ближайшему орку-багатуру замахнувшись на него заколдованным двуручем в правой руке и попутно рыкнув своим: "не тормозить"! Заодно формируя в левой огненный шарик, такой маленький и такой жгучий.

Вижу оскалившуюся зеленую морду с сузившимися зрачками, и через мгновение бью со всей силы. Меч со свистом опускается на голову орка разрубая ее и движется вплоть до пупка. И было замедлившееся время рвануло галопом. Изворачиваясь, отбиваю несколько стрел выпущенных гоблинами и выпускаю в их сторону пламя. Разворачиваясь лечу опрометью к своим помогать, слыша за спиной взрыв и резкое потепление воздуха позади и учуяв сладковатый запах жареного мяса.

Тут лента памяти начинает выдавать отдельные фрагменты вместо полной картины произошедшего. Вот, в гуще боя пробивая зеленое тело насквозь и вырывая кишки разбрасываю их, вот "втягиваю" в себя примитивную но такую мощную магию созданную гоблинским шаманом одновременно рубя налево и направо попадающихся зеленомордых. Смешалось в едином долбящем по мозгам звуке треск мечей и крики раненых и добиваемых. Рублю, отбиваю направленные на меня удары, отлетаю, колдую, потом снова устремляюсь рубить. И так действовал на протяжении всего боя.

А затем...КАК?!!! Сразу после этого боя воспоминания вообще обрываются, их просто нет! Почему их нет??! На их месте лишь ощущение не прекращавшегося боя всех против всех, постоянная настороженность и смутная надежда на что-то. Что этому послужило? Что, что, ЧТО?!!!!!!!!!!!!!! Почему я отлично, до единого движения помню все, чему научился, помню постоянные походы и вылазки, захваты городов и их опустошение, выполнение поручений! И все. А затем — такое чувство словно скальпель амнезии хорошенько прошелся по полотну жизни, вырезая лишние куски событий. Лишь бурное начало жизни и конец ее же, а связующая их линия закрыта от моего взора тьмой.

Время растянулось для меня в вечность, лениво поглотившую все.

Темнота душит, неизвестность угнетает, все бесит, еще и память стала как у склерозника. Все это стало последней каплей и эмоции начали выходить из-под контроля разума.

Нарастающий клубок эмоций захлестывает все доводы и формирует единственное желание и единственную мысль — ЖИТЬ! Не быть бесплотным духом, а жить. Жить в теле, среди людей, осязать и видеть цветной мир а не бесцветную размазанную кашу. Любить, ненавидеть, изучать, восхищаться, находиться в движении и терпеть поражения и неудачи — все что угодно, только не этот вечно мертвый гнет.

Невдалеке от моего рефлексирующего разума закованного в бестелесную оболочку, абсолютно бесшумно появляется явно женский, призрачный силуэт, кой начинает медленно падать вниз. Мгновенно отбрасываю все эмоции, и мобилизуя волю и остатки сил пытаюсь сдвинуться. Хвала падшему, пространство до этого державшее в тисках, нехотя выпускает из своих цепких объятий. Спешно подлетаю к павшему силуэту. Точно женский, мне не показалось, но лица не видно, его будто нет. Пытаюсь протянуть сгустки энергии замещающие мне руки к силуэту в надежде узнать что либо о ней, нужно использовать шанс хоть что-то узнать нового, хоть от кого-то.

Меня пронзают эмоции, заструившиеся от нее ко мне через пространство.

В них главным лейтмотивом была боль, много боли, очень много боли... Еле сдерживаясь от желания отрубить к чертям канал, пытаюсь противодействовать боли самым простым путем — посылаю волны успокоения и остатки своей энергии, попутно проигрывая в голове банальную колыбельную которая первой всплыла в голове. Отчаянно веду борьбу с охватывающей весь разум болью, ведь надо, надо победить. Потихоньку боль отступает, и вот я уже удерживаю подобием успевших сформироваться рук возле себя женский призрак, мысленно шепча всякие нежные глупости.

А ведь моя магия являлась чисто атакующим аспектом, и исцеляющие способности являлись побочным и второстепенным умением. Ну да гадать не буду, единственное что меня волнует — что дальше с ней будет?

— Она успокаивается, с ней все хорошо, она будет жить — тихо шепчет тайный уголок разума. А вот ты под вопросом. Под большим вопросом.

И окружающий мир начинает изменяться, точнее, раскалываться и искривляться, смешиваться. Попутно нарастает гул и свист. Силуэт начинает менять свой цвет, переливаясь всеми краями радуги, попутно начиная растворяться. Куда, ну-ка на место!! СТОЙ!!! Не уходи, не покидай меня ведь какое это дерьмо — быть одному. Хотя, наверное, покидать эту разворачивающуюся кашу из пространства и звука тебе будет гораздо лучше, чем мне.

Сознание меркнло по мере нарастания гула и изменения мира. Уже погружаясь в небытие услышал ее первую краткую мысль после боли.

— Спасибо.

А следующей ее мысль была кардинально иной, созвучной с заструившимися от нее эмоциями:

— Месть! Месть!! МЕСТЬ!!! — меня явственно перехлестывала ее желание мсти.

И тьма чугунным обухом ударила по сознанию.

— Юдзо, сучёныш, отвечай где лавэ, иначе пойдёшь на органы. Живо отвечай куда их спрятал! И не вздумай снова отключаться тут. — Скользкий, сволочной голос проник в мои уши. И вслед за словами, прилетел смачный удар под дых, и затем "двоечка" в печень.

Открываю внезапно потяжелевшие глаза.У меня появилось тело. Это я знаю также наверняка, как и то, что существовали звёзды. Оно чуждое мне, слабое, разбитое. Дали о себе знать свежие гематомы и синяки по всему телу, из носа струится солоноватая кровь. Пытаюсь пошевелить онемевшими руками и вижу что примотан к сиденью скотчем.

Открываю веко и вижу картину маслом. Надо мной, мелким пятнадцатилетним тощим и избитым юношей хорошо примотанным к деревянному креслу, склонилось два уголовного вида субъекта. Один из них являлся добродушного вида толстяком с оскалом, достойным сытой акулы, другой — классического вида "гоп-спортсмен". Сам я нахожусь в сыром и насквозь провонявшим краской месте.

Толстяк хлопнул спортсмена по плечу и продолжил приторно-змеиным голоском свою речь.

— Криг, а шкет то ожил, все таки ты зря перестарался, я уже начал волноваться что забьешь мальца до смерти. Ну, Юдзо, говори.

— Я не пони...

— Нет ну ты посмотри, опять упрямиться. Криг приступай к оздоровительным процедурам, да с огоньком. Только прошу, не отбей ему голову, а то выбьешь остаток говна которое у него там заместо мозгов. — Потирая свои ладошки, Жирдяй уступает место гопнику.

Спортсмен начинает разминать руки и приступает к чертовым процедурам. Мои попытки вырваться пресечены под корень.

Последовали удар за ударом. Толстяк стоит рядом с ним и что-то мне говорит, гадко хихикая.

Сознание рублеными кусками, в такт обрушившихся на меня ударов, выплевывает в мозг информацию по поводу прошлого владельца. Итак, я — Юдзо Комуро. Пятнадцатилетний беспризорник, живущий в стольном граде Токио на правах попрошайки. Не суть. Суть в том, что парнишка по дурости связался с бандитами, и закономерно став "козлом отпущения" в одной из их разборок. Самого бывшего хозяина в разуме, кстати, не оказалось.

Единственной и огромной удачей в сложившейся ситуации оказалось сохранение каким-то чудом малой части моих былых демонических сил. Пусть не зафиксированные в теле, они тем не менее с первых секунд принялись "латать" новое тело, попутно приводя его в более презентабельное состояние.

Но лишнего времени нет, поэтому концентрирую сырую магическую энергию в правой руке оставляя мизер маны про запас, все остальное формирует огненный слой возле руки и укрепляя мышцы и кости.

Тем временем меткий удар в висок рассек бровь, наполняя спертый воздух отчетливым запахом крови. Моей крови. Заодно решает напомнить о себе уже забытая жажда магии, бешено буравя мозг и постоянно требуя вожделенной маны. А ее в на данный момент фактически нет что до крайности усложняет мою жизнь.

Методичными стараниями изувера мое тело больше походило на только что поданную отбивную. Но две прожитые жизни не прошли даром.

По взмаху руки жиробаса удары стихают и спортсмен отходит.

— Шика, я выйду покурить, а ты пока побазарь с мальчонкой, я быстро одна нога там, другая тут. — И он выходит, гулко хлопнув дверью.

Толстяк склоняется ко мне и снова что-то требовательно шепчет.

Разум затянула кровавая дымка, и ярость перехватывает контроль над телом. Правая рука резко разрубает связывавший тело скотч, и изготовившееся тело, подавшись вперед, наносит удар головой по челюсти толстяка. Тот с визгом падает, слышится хлопок дверью и, чертыхаясь, вбегает "спортсмен". От него так и веет человеческим теплом, так и веет первобытной ненавистью.

— Какого хрена ты вырвался?!— Жирный приподнимается, доставая финку. Не дождёшься, меня как свинку не взрежешь.

Не дав договорить, используя магический резерв стартую к нему. Бой продлился пару мгновений. Выбиваю из рук финку и перехватив ее, в мгновении ока вонзаю финку ему в сердце. Время обманчиво замедляется в результате притока адреналина подстегиваемое всевозрастающей жаждой магии, что дало взрывной эффект. Отталкиваю тело толстяка к спортсмену и наступаю на него. Тот не мешкая, отшвыривает толстяка, но вместо тактически верного отступления достает нож и с ревом рванул на сближение с целью выпотрошить одного гаденыша, что фатально для него заканчивается.

3, 2, 1!!! За секунду до столкновения бью по горлу гниды ладонью, заодно отбивая ногой направленный мне в живот нож. А сноровка не подкачала, хоть и боялся что исчезнет магия в любую секунду.

А вот тело спортса отбить уже не успел, и оно по инерции сбивает мое тельце как шар кеглю, и оба (один к счастью уже мертвый) падаем на холодную бетонку.

Все, финиш. Сил осталось только на то, чтобы отпихнуть тело, и доползти до близлежащего коврика. На том и вырубился.

Сон пролетел в одну минуту, пошёл мне на пользу. Тело едва укрепилось и синяки подзажили, хвала магии, но сразу навалилась пресловутая жажда магии и слабость в теле. Ребра болят, слабость выворачивает, в голове бьют барабаны, как после нескольких бутылок вина.

Крякнув от боли, героически встал, озираюсь — никого нет, что есть гуд. Начинаю постепенно идти. Сначала шагом. Потом перехожу на бег. Добегая до стены, резко останавливаюсь. Присядка. Дальше снова шагом. Зрелище было еще то — в полу светлом помещении пацан не стесняясь двух трупов делал разминку.

Затем последовал краткий шмон, пока никто не приперся, и быстро меняю место дислокации. Осмотр двух трупиков и помещения которое и вправду оказалось заброшенным гаражом дал немного наличности в долларовом эквиваленте, годный обоюдоострый заточенный армейский ножик навеявший легкую грусть о былом арсенале, джинсовую куртку своего размера, коробок спичек да канистра пустая. Перед уходом стер все отпечатки, да развел костер из валяющихся резаных тряпок, уж этого добра тут было более чем достаточно.

Нельзя терять ни минуты, иначе подохну от истощения. Да и тело от жажды ломит, все-таки в чем подлючесть этого недуга, так это в том что он здорово дурит мозг постепенно распространяясь на тело. В голове пролетела мысль — длительное отсутствие магии переносят единицы, которым я бы лично пожал руку, тем же, кому не повезло, либо умирают, либо кончают жизнь самоубийством.

Устало выбираюсь из гаража и застыв, вдыхая полной грудью дневной воздух. После затхлого, душного помещения, свежий ветер приносит облегчение.

Удаляясь отсюда быстрым шагом, попутно разбираюсь в новоприобретенной памяти. Владелец, кстати, так и не объявился, что наводит на невеселые думы по поводу его судьбы. Итак, вспоминаю по новой — зовут Юдзо Комуро, 15 лет, беспризорник, знакомых сверстников нет, жил под мостом. Не состоял, не привлекался, не употреблял, не доедал. Характер робкий, забитый. Был шнырем у каких-то мелких шишек, итог такой деятельности налицо. В общем, весь такой стандартный житель мегаполиса, оказавшийся в нестандартной ситуации. Утешает, что хоть память сохранилась, а с ней и призрачная возможность восстановить былые возможности.

Ловлю себя на спокойном и ненапряжном чтении и понимании написанного на японском. Это есть хорошо и даже замечательно, но оставим размышления на эту тему на потом.

Дальше ситуация непосредственно в "ридной Ниппонщине" разлива 2020 года. Если точнее то знойное лето целого 2020 года. У человечества к сожалению, особых технологических прорывов и футуристических революций не произошло, только усовершенствование старых. Зато пошла интересная тенденция как замена государственных функций частными. То есть частные компании могли заменять госструктуры, грубо говоря "захватывая контроль над населенным пунктом", что в моем случае произошло в Нью-Токио. Некий Минака Хирото, владелец корпорации MBI, и просто удачливый барыга, взял и отжал управление новосозданным городом у всех кто хотел, мутя в нем теперь нечто свое непонятное.

Кстати что там у нас с заначкой? Задействовал память — парень оказался честнягой, жаль.

Итог всему этому цирку, в который я угодил: я в теле мальца, на хвосте бандосы, впереди неизвестность, меня уже мутит, крыши над головой нема. Денег — триста бакинских, ножик аккуратно спрятан в рукаве, отток магии в окружающее пространство сведен к минимуму, голод и жажда как еды так и магии, точат меня. Нахожусь в каком-то дохлом районе.

Внешний вид — вихрастый пацан выглядящий как и сотни других, только с такой маленькой загогулиной как КРАСНЫЕ, БЛЯ, ГЛАЗА!! С ху.. с чего бы это? Ведь у Юдзо, если мне не изменяет новоприобретенная память, были образцово карие глаза. Ладно, хорошо что в процессе изучения города случайно набрел на ларек торгующий всякой мелочью. Прикрывая глаза руками и сетуя продавщице детским голоском на то что "солнце палит прямо в глаз" покупаю себе пару темных солнцезащитных очков.

В процессе примерки накинулось нервное веселье, аж хихикнул своим прежним голосом, заставив нервно дернуться продавщицу и треснуть окна. А хоть и так — несмотря на то, что я в детском теле с магическим истощением, главное что? Я жив! Я выжил, и не серая жизнь вначале, ни демоны с Утером потом, ни нынешнее положение так и не смогли выбить из меня стремление жить. Расплатившись, иду отсюда, потом бегу, просто чтобы удовлетворить потребность в беге, это класс!

Пора искать ману, пытаясь не слишком воспринимать здешний надоедливый шум от людей и транспорта. Все здесь было иным: воздух, почва, небо, солнце и вода. Но за всем этим ощущалось что-то похожее. Создавалось такое ощущение, что если заглянуть за кулисы, то увидишь все, то же самое. Такое странное ощущение не покидало меня еще очень долго.

А пока надо идти.

Солнце клонилось к закату.

Не сбавляя шага я прошел несчетное количество километров по этим каменным джунглям. В голове одна идея — идти, только идти. Нужно поднажать, не поддаваясь на магическую жажду. Нужно идти, быстро идти. Срываясь на бег, ищу чертову ману заставляя недоуменно переглянуться неспешно идущих прохожих. Ну хоть каплю, хоть сколько-нибудь. В глазах радуга, башка раскалывается, тело откровенно колбасит. Большинство магов Невендаара уже пластом бы лежали, но благодаря легионерской закалке, пока относительно терплю и сохраняется относительная ясность разума.

Мана, мана, мана, где твой источник, открой мне его.

Ура! Среди редких прохожих, незримым пятнышком для посторонних глаз алел магический след. Видать у кого-то проблемы с контролем магии, либо проблемы гораздо более серьезнее.

Едва пересиливаю себя, чтобы не сорваться на бег, и внимательно оглядываясь по сторонам, пробиваюсь сквозь идущих к следу. Вытянув руку, начинаю поглощать магию, успокаивая внезапно разбушевавшееся сердце. Ощущения от поглощения новой магии — хм а ее "вкус", если можно так выразиться, был странный — здешняя мана отличается от той что пульсирует во мне. Пульсация потоков магии медленная, хаотичное, даже мое еле сформировавшееся энергетическое тело более активно. Но при этом непохоже чтобы маг страдал от истощения либо какого-либо заклятия, иначе бы остался "отпечаток" на его мане. Его магический источник в сравнении с моим больше похож на застывший кисель, мой же скорее схож с пока что потухшим кострищем. На основе имеющихся знаний можно предположить что маг использует в качестве основного элемента воду либо иной элемент.

Двигаясь по следу, выхожу к одной из подворотен. След усилился достаточно, чтобы можно было с уверенностью сказать, где находится разыскиваемый маг. На небе за время моих поисков уже в полную силу вступал закат, что в определенной степени облегчая мне задачу, ведь так гораздо меньше шансов нарваться на зевак да гуляк.

Переулок, узкий и длинный как кишка горного гиганта, заставленный всяким хламьем и контейнерами для мусора. И возле одного из контейнеров прислонившись, сидел искомый объект фонящий своей магией. Женского рода объект.

Все ближе подходя, понимаю что все мои зарождавшиеся подозрения далеки от истины.

Одетая всего лишь в бесформенную хламиду девушка хоть и обладала магией но выглядела настолько заморенной и усталой, что наверняка чувствует себя еще хуже чем я. Чем и надо незамедлительно воспользоваться в своих целях.

— Девушка,с вами все в порядке? Может, помощь требуется? — подходя, участливо спрашиваю у нее. Мой взгляд цепляется за отпечатанный на ее лбу знак в виде символа инь/янь и силуэта птички, сильно отдающий магией.

Ответом на мой вопрос стала "тянущаяся" ко мне ее мана, да и моя начала реагировать на девушку. Оба они начали формировать магический канал по которому текла маг. энергия. На всякий случай утихомирив свою магию, заодно сдерживая интенсивность скреплявшего меня магического потока исходящего от девушки, уж больно он быстро становился больше. Попутно отмечаю происходящие изменения в ее состоянии — взгляд из пустого обретает осмысленность, поза из расслабленной становится готовой к броску даже магия стала более активной в плане движения.

— Кто ты? — она произнес эти слова безразличным, обыденным тоном.

— Мое имя Юдзо, я как простой прохожий и возможно, порядочный человек, увидал девушку в бедственном положении и решил, вдруг нужна помощь. А вы сами собственно, чьих будете? — а невдалеке мною зафиксирован небольшой выброс магии и чье-то движение к нам.

— Я Акицу. Я испорчена. Не могу окрылиться. — машинально повторяя как заведенная эти слова, девушка внимательно рассматривала меня. И взгляд ее на ходу изменялся, становясь таким, каким обычно школьник смотрит на строгого, но любимого учителя. Смесь надежды, боязни, и ожидания... так, я еще в результате установившееся магической связи стал устойчиво улавливать ее эмоции. А шаги становятся все отчетливей, хорошо я магией успел достаточно напитаться для того чтобы создать устойчивое магическое ядро. А пока надо в темпе надо отступать на ранее не заготовленные позиции.

— Тогда давай я тебя провожу до дому, а то час поздний, всякие тут типы шатаются. — на попытку снижения интенсивности маг. энергии незамедлительно реагирует девушка: взгляд становится более нервный, даже не побоявшись придвинуться ко мне вплотную. Еще чуть-чуть и вцепилась бы в меня не отпуская. По исходящим от нее эмоциям мне буквально трубили прямо мозг, "не надо, прошу не надо". Она покорна мне. Ладно, пошли, горе мое луковое, думать будем, что мне с тобой делать.

— У меня нет дома.

— Будет.

— Да, мой обретенный ашикаби-сама. — выдохнула она. Странное слово, и с чего столько чувств вкладывать в него.

— Кхе-кхе, а не объясните мне уважаемая, кем вы меня назвали? А лучше, давайте пройдем отсюда и поговорим в более располагающей обстановке.

Попутно вывожу Акицу из переулка. Вывести ее я не успел.

Перед нами произошло явление двоих. Холеный паренек в нелепом наряде и высокий юноша с шарфом на шее и мечом за спиной.

Увидев нас, паренек требовательно указал на Акицу и начал ныть. В нытье его чувствовались высокий профессионализм и мастерство.

— Мутцу, я хочу такую секирей. Хочу, хочу, хочу, хочу. — он вцепился в руку юноше. Тот аккуратно отцепляет, отвечает коротким кивком и быстро идет к нам.

Девушка осторожно отступила за мою спину.

— Мне. Нужна. Эта. Девушка. — хлопец сразу начал с ультиматумов.

Конструктивное начало диалога, было продолжено всю наличную магию кроме резерва делю на две части: одну распределяю по телу для усиления и укрепления тела, попутно особенно концентрируясь на кистях рук и глазах. Чувствую, что чел в шарфе хорошо тренирован и умеет воевать. Другую часть магии пускаю в нож, усиливая его вес и прочность. Ну что, не время для дипломатии.

— А не пошел бы ты парень обратно быстрым шагом, не оглядываясь и забери вон того мальчика. — Разговор закончен, настало время говорить оружию.

Оба мгновенно выдвигаемся вперед мгновенно скрещивая клинки. Нож против катаны в поединке никак не ровня, но если туго то проканает. Магически авто настроенными чувствами отмечаю что магия в клинке более напряжена и монолитна чем моя. Резко отскакиваю и выбросив руку "выстреливаю" простецким заклинанием выученным мною одним из первых — воздушный удар в связке с огненной стрелой. Также формирую несколько оптических иллюзий с небольшим маг. зарядом на несколько ударов. Эх, развернулся бы гораздо больше, будь у меня хоть одна четверть прежней мощи, но не судьба.

Реакция зрителей на поединок была предсказуемая. Паренек аж захлебывался от восторга, и вытянувшись рассматривал меня и парня как вылезшую из ниоткуда диковинку. От Акицу шло сплошное удивление от происходящего вперемешку с готовностью помочь мне всеми силами если я того пожелаю. И неимоверно сильный страх меня потерять.

Шарфист рвется вперед, полностью используя преимущество своего оружия над моим. Небольшие серии секущих ударов сменяются выпадами, и все ускоряя темп, приходится уходить в глухую защиту жёстко блокируя его удары и контратакуя колющими в пах заодно не давая прижать себя к стене.

Через пару минут напряженного боя понимаю что надолго затягивать битву нельзя и использую заклинание наводящее слепоту на врага, и сразу вызываю некое подобие магического доспеха и использую на нож заклинание "ржавчина", которое при малейшем касании превращает кровь в области удара в смесь гнили и боли. На Мутцу ослепление подействовало частично, эвона как глазами заморгал, но не полностью, что жаль. Пока труды не пропали даром, тесню врага назад и активируя удлинение и ржавчину. У парня несколько ран на руках, ничего, скоро ты будешь катаясь по полу моля чтобы твои руки перестало сводить от боли и проклиная этот день.

Противник отступает и использует задрожавшими руками свою катану как проводник для заклинания. Легкий удар ею по земле и небольшое землетрясение пронеслось по небольшой площади, но меня на ней уже не было.

Отпрыгивая назад к Акицу, чувствую несколько хлопков магии невдалеке, видать идет подкрепление к мелкому и уже покалеченному хлопцу. У меня магии в обрез, связь с Акицу восстанавливает мою магию слишком медленно после первоначального насыщения, да и колени начало сводить от усталости, как же не приспособлено это тело.

Малой подбежав к парню опять что-то спрашивает, требовательно махнув на нас рукой, наверняка требует реванша. Выкуси засранец, девушка теперь моя, мне решать что с ней делать. А лапа твоего Мутцу будет восстанавливаться долго и ой как неприятно, и если не принять срочные меры то и ампутация замаячит. Хе-хе.

Оставшуюся после боя ману перекидываю по телу и особенно в ноги, добиваясь бонуса к бегу и прыжкам. Отступаем с Акицу подобру-поздорову, пока подмога или кто посильнее не появился. Отходя, метнул на землю простецкую еле видимую огненную ловушку, ничего серьезного, но для любителей погонь серьезные ожоги и неприятные воспоминания надолго.

Удалившись на безопасное расстояние от места боя и вдобавок вдосталь попетляв по городу, умудрились выйти возле какого-то недостроенного дома на окраине города. И вот мы во временном эрзац-жилище. Внутри имеем вид давно заброшенного саркофага с толстым слоем пыли и сквозняком. Что ж, живали и хуже.

Сил оставалось лишь на то чтобы на пыльный пол кинуть куртку и вырубиться прямо на ней. Все мысли, размышления и предложения по поводу сложившейся ситуации завтра. Девушка осталась стоять тупо глядя в стену, поэтому пришлось попросить ее лечь рядом со мной что она без возражений и сделала. Так и заснули вдвоем на одной тряпке.

Утро. Как много смысла в этом слове. Впервые с момента появления в этом мире я выспался. И пусть у меня остатки прежних сил, все ноет и все болит, но главное — у меня появился постоянный источник маны, который на данный момент под боком лежит тревожно ворочаясь во сне и вцепившись в рубашку мертвой хваткой. Пока полежу в такой позе (тем более что так лежать было приятно и будить девушку неохота), поразмышляю над сложившейся ситуацией.

И как всегда во время роздыха от всяких экстремальных ситуаций выполз самый главный и злободневный вопрос в этой жизни — что делать то со всем этим? Тут ответ прост — выжить и разобраться в возникшей ситуации.

Начинать разбираться надо с основы — с магического и физического тел. Первое, ущербное и разбитое, связано через магическую нить с Акицу, получая от нее необходимую для меня ману, а второе просто избито. Странно С трудом подавляю поступившее желание выкачать "досуха" магический источник коим девушка сейчас является, ч-черт нужно теперь постоянно контролировать себя в общении с магическими источниками.

Мой магический сгусток с момента моего появления в этом теле является магической кашей, непрерывно стремящейся покинуть мое абсолютно неразвитое магическое тельце и удерживаемое только силой воле и вбитым намертво в меня ментальным приказом Заориша "держать и не пущать".

Первое что надо сделать — создать более-менее устойчивое магическое тело способное выдержать напряжение больших чем сейчас объёмов магии. Естественный выход — сильнее развивать путем умственно-ментальных упражнений на первом этапе, что потребует крайне много времени и концентрации разума.

Напоминаю себе что нельзя забывать об особенностях демонической магии. Она быстрее накапливается в магическом резерве, более удобна для создания боевых и около-боевых заклинаний, но есть один минус — нестабильность магии. > Сдерживаясь чтобы не выругаться от боли в теле после вчерашних событий, выползаю из неожиданно крепкой хватки Акицу, попутно рассматривая ее. Красивая молодая девушка с мощным бюстом и без прикрас красивым телом и лицом, которую портит всего две вещи: надетая на ней белая хламида со стальными цепями на шее, и некий символ на одежде. Что мне с тобой делать? Ясно одно — никуда и никому я тебя не отпущу. Попутно зарубка в памяти — наряду с жилищем, приобрести ей нормальную одежду.

Не удержавшись тихо целую ее в лоб, и уже окончательно выскальзываю из ее объятий. Акицу сразу тревожно завертелась в поисках меня, в эмоциональном фоне проявилась подсознательная неуверенность и страх потерять меня. Успокаиваю девушку лёгкими поглаживаниями по ее телу и приступаю к первому этапу обретения своих прежних сил. Отыскиваю в жилище кусок мела, начертил поочередно гексаграмму, а поверх нее, пентаграмму. Прошептав одну из основных заговоров вбитых мне в память еще в бытность мозговым приживалой, лег на начертанные символы и постарался полностью расслабиться и сосредоточиться на своем внутреннем мире.

Мысленное погружение в себя — и вот я обозреваю свое магическое тело и "ядра" образующие это магическое тело. Вспоминается мое прежнее маг. тело — крепкий красный магический каркас на который нанизаны "ядра". Их обволакивают стремительные потоки магии. И все это пышет сильной магической аурой. Сейчас вместо этого представлена какая-то громоздкая, розовато синюшная туша с кучей щупалец, на кончиках которых искрит в пространство пресловутая магия. Кратко выражаясь — торжество амбиций над возможности, приправленное неуемной жадностью. Начинаю разбираться в этой пародии засучив ментальные "рукава". Работа не столько сложная сколько требующая постоянной концентрации и сосредоточения, что чутка геморройно. За это время удалось из моей маг. туши, создать шар равномерно желтоватого цвета. За этой нелепой формулировкой выглядывал вполне конкретный результат — хоть мизерное но уменьшение перерасхода магии на заклинания, сведение к минимуму расхода маги в пустоту, и частичное выпрямление потоки магии по телу.

Полученный результат по уровню магической силы и магического контроля был сопоставим с уровнем средненького чародея, что не было приемлемо для меня. Да и то относительный, без постоянной практики все сойдет на нет. Вчера, я бы не продержался и половины боя, если бы не две вещи — силе воли удерживающая о мне ману и ментальные техники. Все-таки опыт это вещь!

За время моего восстановления Акицу успела проснуться и убедившись том что парню ничего не мешает, быстро догадалась что ее ново обретенному ашикаби очень важно чтобы его не потревожили, просто уселась на коленки ожидая пока он закончит свои, безусловно важные дела. Важнее всего для девушки было то, что находясь рядом со своим ашикаби она ощущала себя, именно на своем месте, что для "испорченной" секирей было вершиной удачи. Да что там удачи, это был грандиознейший успех, о котором она и помыслить прежде не смела.

Еще вчера она бесцельно шаталась по городу, думая о своей ущербности и ненужности, и мечтая о самом простом — быть нужной хоть кому-нибудь. А сегодня у нее есть ОН, и этого уже достаточно. С этими мыслями она внимательно посмотрела на него — абсолютно ничего не делая, просто лежа на каких знаках и глубоко дыша, тем не менее чувствовалось нечто важное, что ещё не раз изменит ее жизнь. Самое странное заключалось в поведении ее Ашикаби, которое ломало все установленные в нее шаблоны — драться с другим секирей, использую силу доступную только им. Да еще с одиночным номером. Откуда про номер известно ей, испорченному подопытному материалу? Ларчик просто открывается — при ней иногда подолгу болтали, считая что испорченный образец все равно мало что запомнит. Но она то помнила многое из того что они говорили, запомнила, как они обсуждали мужской образчик номер пять обладающий выдающимися способностями но "не дотягивающий". До чего он не дотягивает, дослушать она не успела, так как прибыла на тестирование.

При вспоминания "тестирования", у девушки непроизвольно дернулись плечи и она инстинктивно потянулась к своему Ашикаби. Она бы все отдала, чтобы забыть эти эксперименты, больше смахивающие на тупой садизм. Все эти бесчисленные проверки и перепроверки закончились простым — "не годна". А затем ее выкинули — ну как выкидывают использованную вещь, заодно решив посмотреть — выплывет на воле, или нет. Выплыла.

nbsp; Но главное что у нее теперь есть ЕЕ ашикаби, и невидимая никому связь с ним, которая теперь является единственным чем можно на данный момент дорожить, а ради самого ашикаби не задумываясь бросится в бой.

Времени на восстановление магической основы ушло вплоть до полудня. Последние штрихи в моем внутреннем мире, и вот обозреваю полученный результат. Получаемый результат начал действовать, и магия постепенно и равномерно начало пульсировать, вместо вчерашнего не пойми что. Ядро потихоньку начинает наполняясь маной пульсировать, и "разгоняясь" по организму, потихоньку изменяя его в нужном мне направлении, распределив равномерно вливания маны на глаза, мышцы и кости. Маны на изменения выделил примерно одну четверть, все остальное пускай пульсирует по ядру потихоньку подгоняя его под мои будущие запросы и цели.

Приоткрываю глаза и мигом принимаю вертикальное положение, после чего через несколько секунд тихо-мирно обратно принимаю горизонтальное. Х-холодный бетонный пол, затекшие мышцы, и пресловутое "вчера" — я проклинаю вас, чтоб вам ни дна ни покрышки! Но как бы там не было — через несколько минут разминки тела, сопровождаемой кряхтеньем и тихим незлобивым матом, смог нормально стоять на своих двоих.

Ну, первый день в новом мире простоял, и ночь продержался.

И после этой краткой разминки вспомнил о том, что собственно я-то не один. А Акицу все-таки золото, никаких тебе испуганных криков да изумленных глаз, лишь только идущая от нее желание помочь мне и... легкая настороженность и страх.

— Ашикаби — сама, вам нужна помощь?— мой "трофей" взволнованно осматривает меня, впрочем быстро успокаиваясь.

— В целом нормально, но пока объясни мне пожалуйста, зачем ты все время называешь меня эти словом — "Ашикаби"?

— Ашикаби наши хозяева, они владеют секирей. — был дан краткий ответ без задних мыслей.

— Понятно. А кто такие секирей? — Задавая этот вопрос, явственно предчувствовал ответ от этого самого секирея, сидящего передо мной на коленках.

— Секирей это те кто идут на зов к своему Ашикаби, чтобы защитить его от врагов.

Далее следовали уточняющие и наводящие вопросы, из которых следовал вывод о том что секирей крайне слабо инструктируют на предмет окружающего мира, выдавая лишь только самый минимум знаний о мире. Узнал лишь ее порядковый номер семь, да сколько их таких всего в городе. Также кратко упомянута MBI как матерь (в переносном смысле) всех секирей, и ее роль в этом городе. И в двух словах ей объяснили про использование норито — но настолько мало было ей рассказано, что практически ничего не сказали.

И как завершающий элемент ее недолгого повествования...

— Я неисправный секирей, меня нельзя окрылять, я неисправна! — съёживаясь и потупившись выдала Акицу, кутаясь в свою одёжу, внутренне источая растерянность и страх. И страх нарастал, затоплял, доминировал в ее эмоциональном фоне.

Нужно срочно исправлять ситуацию с ней. Заодно, раз такие дела, то придется надолго и плотно заняться самой девушкой, исправляя все что там могли натворить MBишники.

— Акицу, ну что ты глупенькая так разволновалась. Не бойся ты так. Я приложу все усилия, чтобы разрешить твою проблему. Я обещаю.— Подойдя близко к ней, беру за руку, заодно нежно поглаживаю по голове и начинаю успокаивать. Поглаживания и уверения в ее нужности и важности, чередовать и смешивать. Успокоив за десять минут мою новоприобретенную защиту, решил покинуть сей негостеприимный дом. И раз так, то напоследок надо протестировать свои и своей секирей способности на домике.

Выходим, оглядываемся на предмет наличия нежелательных объектов, работаем. Начали с простого. Щелчок пальцами и в блочную конструкцию полетели вызванная мной струю пламени и начала равномерно жечь стену. Немного поэкспериментировав с дальностью и температурой горения вызываемого огня, добился непрерывной струи на два десятка метров. Сейчас сойдет, хоть магия вначале из-за неразвитости магических каналов стремилась выйти из под контроля, так что пришлось ментально координировать работу заклятья.

Так, а что может моя подопечная?

— Акицу, атакуй эту постройку как ты можешь и умеешь. Но не используй сразу все силы, просто постепенно наращивай частоту атаки, следя за объёмами своего... норито.— нет, так назвать ману могли только японцы.

Она вытянула обе руки, и с кончиков пальцев сорвался рой ледяных снарядов размером со здоровый кулак, оные снаряды со свистом вонзились в стену, впрочем, не нанося ей ощутимого ущерба. Увеличив на порядок их численность и частоту метания, секирей приступила к более основательному уничтожению цели. Потом в дело пошли полноценные груды льда.

Тем временем внимательно наблюдаю за магическим ядром Акицу. По мере возрастания потребления маны в процессе импровизированной разминки ее магические нити начинают вести себя несколько странно. С увеличением потребляемой маны они начинали скручиваться в кучу мало-мальских соединений, не давая использовать весь магический потенциал секирей по полной. Сейчас это практически не сказывается на ее магии льда, но по мере роста сил будет создавать проблемы в развитии. Но это туманное будущее — а сей час девушка видно старается, хоть видна однообразность характерная для самоучек.

Пока я посылал небольшие кольцеобразные волны огня и шары огня, которые на удалении несколько расширялись в диаметре, Акицу словно отбойный молоток стала долбить льдом стену.

Спустя время решил сворачивать шарманку, и прекратив воевать с полуразрушенной стеной, решил выбраться в город. Обкатка прошла успешно пора решать первостепенные задачи: постоянное жилище и денежный источник достаточный для хорошей жизни.

Она показала мне более привычный для секирей способ передвижения прыжками по зданиям, но способ был отвергнут в пользу более традиционной ходьбы по земле. Пару дней пока магия устаканится, а там хоть прыжки через здания.

И затем, мне пришлось оценить все прелести больших современных густонаселённых городов.

Тут другой запах. Много ненужного шума. Постоянный гул разговоров. Большая, гудящая, безразличная ко всем и всему толпа людей. Работала выработанная привычка видеть в больших человеческих скоплениях, и в людях вообще, скрытую угрозу . Именно она заставляла постоянно озираться и реагировать на каждый громкий звук, все время выискивать врага и постоянно держать наготове нож. Раздражали часто бросаемые на мою секирей взгляды мужской и женской половины. Раздражали шумы издаваемые транспортом и работающей техникой.

Первое что сделал по прибытию в менее людное место — это купить Акицу нормальной повседневной одежды. Отдав неплохие деньги за скромное кимоно и хорошую женскую обувь, двинулся в одну из местных забегаловок, по достоинству оценив местную кухню.

После такого вояжа, в раздумьях не торопясь бреду по какому то проспекту. Главный объект тяжких раздумий — пресловутый денежный вопрос. Заодно уловил не очень умелую слежку. Ну надо же, не прошло и дня а мною уже заинтересовались! К ним еще добавилось несколько более настырных личностей, которые уже не таясь, шли за мной.

Заворачиваем в закоулок, подождем нежданных гостей.

Немного погодя, прямо к нам подрулила небольшая группа, отрезая выход. Вперед вышел блондин, по бокам сверлили меня взглядом два чугуноголовых субъекта, на чей вид деятельности указывали тату и шрамы на морде. Позади них расслаблено стояла ярко накрашенная девушка панельного вида.

Память напомнила что передо мной стоят хорошо известные предыдущему Юдзо собиратели налогов с несовершеннолетних бездомных побирушек. С самим Юдзо они особо не сталкивались, но частенько на его глазах часто избивали детей помладше.

— Юдзо, какими судьбами! Гляди и подружкой обзавелся. А не объяснишь ли ты где стыренные тобою деньги!— начал тихо а кончил свою тираду несколько истеричным визгом сей предводитель мелкой уголовщины. Кстати имя его вспомнил — Кеном кличут.

— Кен, успокойся, пивка хлебни для успокоения. Ну а деньги, о которых ты спрашиваешь? Денег у меня нет, даю тебе мое честное бродяжье слово. Кстати, искать меня больше не надо, а то как то странно получается, куча парней разыскивает мальчишку. Как бы чего плохого не вышло. — Во время этой тирады лица парней стали аж вытягиваться от удивления, девчонка было потянувшись за сигаретой, чуть не выронила ее.

— Юдзо ты упал или саке опился так базарить? Мы ж ни тебя, ни твою подругу жалеть не будем.

— Нет, это не я упал, это вы припухли.

Оборвав наш дружеский диалог на высокой ноте, чувствую возрастающую ярость парней и исходящую брезгливость ко мне со стороны их девчонки. Ну как же так, ведь они не привыкли, чтобы им перечили какие-то низшие букашки, да еще с таким независимым видом. Как по мановению палочки в руках у парней появились кастеты с ножами, а девка гордо достала... пистолет.

— Бей их льдом, Акицу. — выпалив это, хватаю ее за руку и прыгаю за стоявшие рядом мусорные баки. В ответ слышится мат из трех глоток и вопль одного из гопов.

— Кен, та сука что рядом с щеглом, Кристи вырубила. Бьем ее! — в ответ рев блонда — Придурки, не сметь. — но эти кретины сделали самый идиотский поступок в своей короткой жизни. Они не послушали его.

Во время такого содержательного диалога умеренно напитываю нож магией, заодно создавая в границах будущего боя невидимый контур, благодаря которому бой не будет видим и слышен тем, кто кто находился вне его.

— Акицу, укройся и не поднимай голову. — Высовываюсь из-за укрытия и сразу же сталкиваюсь нос к носу с обеими охранниками Кена. Хлесткий круговой удар ножом и оба как подрубленные деревья падают. Две занесенные кисти с зажатыми в них ножами упали рядом с ними.

Следующим на очереди был блондин, который как раз пытался отобрать из скрючившихся рук упавшей подруги ствол, но неудачно. Увидев, как я расправился с его подручными, попытался позорно слинять. Ну-ну петух, не открывай спину, туда нож прилетит. От меткого попадания тот хлопнулся об асфальт, слабо заскулив. Хорошо что моя криомантка тихо-мирно сидит не выглядывая по сторонам, видеть ей дальнейшее вовсе не обязательно. Приступаю к черновой фазе работы. Четыре несильных удара в сердце, и четыре трупа готовы. Трупы предварительно обыскал, и напоследок устроил при помощи огненного потока "мобильную кремацию на месте", остатки отправились в канализацию на долгое плавание.

— Акицу вылазь, опасность миновала. — все время боя просидевшая за баками седьмая молча озирается в поисках незадачливых рэкетиров.

— Юдзо сама, почему вы позволили мне ликвидировать угрозу? — монотонно спрашивает она.

— Я решил что не стоит тебе сейчас ввязываться во всякое нехорошее, еще успеется и тебе и мне. — она моргает, после чего тихо произносит спасибо.

Осматриваю ее на предмет возможных повреждений, после чего используя секирейские прыжки по стенам быстро уходим отсюда.

Итак, великая четвёрка была разбита простым бродягой и его верной подругой, причем заняло вся эта бодяга около получаса. Тем паче, что благодаря четко сработавшему контуру, со стороны не было ни малейшего подозрения на то, что здесь что-то было.

По дороге пересчитываю добычу — в сумме мне обломилось около четырех тысяч бакинских, плюс около восьмидесяти тысяч йен. Добыча.

А сейчас пора решать проблему жилья. Просматриваю купленную газету в колонке со съёмным жильем. 'Небольшая квартира в бетонном доме, отсутствие рядом автомагистралей, цена договорная, юг Токио'.

Пока добирался до места на часах наступил прохладный вечер. Придя по объявлению, сразу почуял подвох. Мало того что что домик оказался изнутри и снаружи в целом хорош, так еще внешние шумы почти не долетали, сдавала ее старушка божий одуванчик. У бабки оказалась потрясающая жадность и нюх на лаве. Даже хотел использовать ментальное проникновение в ее жадную головенку, но боюсь, бабца этого бы не выдержала. Изрядно поторговавшись с гидрой местечкового капитализма, пришлось выгрести чуть ли не все честно нажитое непосильным трудом, и все это за полмесяца проживания. далеко за полночь затянувшееся оформление договора между арендодателем и нанимателем жилья были приятным штрихом к нему. Приятной мелочью было отданный бабкой под наше пользование весь второй этаж, что не могло не радовать. В этой бумаге четко и детально прописываются все условия проживания арендатора в данной квартире, все можно и нельзя, которых я обязан придерживаться — не шуметь, не ломать, не приводить, и многое-многое другое.

Вернувшись от риелтора вид имел как почти что у заморенного жизнью и семьей работяги. Устало добравшись и бухнувшись на футон, выслушав донесшиеся причитания бабки о молодежи, вежливо пожелал ей спокойной ночи и обняв прильнувшую Акицу, пожелал уже ей спокойной ночи. Она было заговорила о постоянной охране ашикаби но я уже вырубился ко всем чертям, позволяя себе эту вольность.

Утро. Сколько приятного сконцентрировано в этом слове. Все-таки как это приятно, лежать на теплой кровати, а не на холодном бетонном полу после которого спина отнимается на полчаса как минимум. Лежать в объятиях красивой и теплой девушки, а не обнимать холодную подушку. Иметь крышу над головой (пусть пока что временную, пусть так) а не куковать глядя на небо ясное. Но все портит несколько вылезших деталей.

Проснувшееся обоняние не дало полусонно валяться, раздумывая о приятных мелочах. Принюхался еще раз — от нас валом несет грязным потом, а от вчерашнего у меня хоть и слабый, но стойкий запах гари. Два дня в Токио и свалившиеся вслед за этим проблемы выбивают из колеи только так. Еще и сознание мило напомнило об отсутствии дензнаков, вслед за ней напомнила о себе тихой долбежкой в мозг магическая жажда. Магическое ядро уже полностью оформилось, вступив в 'штатный режим работы' и начиная потихоньку потреблять ману по восходящей.

Подраставший резерв маны пусть временно, но компенсировал повышение потребления вышеупомянутой маны, что было хорошо и ожидаемо. Магическое тело тоже получило больше очертаний, впрочем, на углубленном формировании тела вчера большого упора не делал, не буду делать и сегодня, для принятия решения какой характер оно должно носить, решу через пару дней. И как бонус к отрыванию своей сраки, данное вчера обещание тоже нужно выполнять.

Ну а сколько времени на данный момент? Часы на руке бодро отстучали десять ноль-ноль. Встать, жизнь-мать зовет! Заодно проверю реакцию и стрессоустойчивость моей секирей. Отползая в сторонку имитирую жалобный всхлип.

— Акицу, твой ашикаби в опасности, спасай его!

Проверку она прошла более чем успешно. Резкий рывок с места и схватив меня, в следующую секунду встала во весь рост посреди комнаты. С одной руки готов сорваться лед, другая надежно обхватывает меня, прижимая к себе. Ошалелый взгляд и прерывистое дыхание дополняли картину.

Так, пошутил и хватит, нужно исправлять ситуацию.

Высвободившись из мягкой, но очень железной хватки, решил времени на пустые объяснения и оправдания в своем идиотизме не тратить. Поэтому, как можно более нежно обнимаю ее и целую в губы, после которого сразу же чувствую изменения в эмоциональном и магическом фоне. В эмоциях до этого бушевавшая буря из боли, страха и отчаяния, резко сменилась на радость и облегчение. Магия подобно пружине начала скручиваться и концентрироваться в ее теле, магическая нить соединявшая также 'напряглась' усилив подаваемый поток. Но самое главное, это ее глаза. В них как бы читалась смесь страха и радости за меня, за то, что я есть и этого достаточно. Поцелуй затягивался. Окончательно успокоившись и поняв что вылезла в неглиже, она не разрывая поцелуя вопросительно посмотрела на меня переминаясь с ноги на ногу. Неохотно разорвав столь неожиданно затянувшуюся утренний поцелуй, отступаю чуть поодаль, давая возможность ей одеться. Заодно наблюдаю отличный вид, бодрящий мои юношеские гормоны.

Погладив свою подопечную по копне волос, чуть не наступил на скинутые вчера впопыхах очки. Быстренько собравшись, оба спускаемся вниз, заодно оглядываясь по сторонам и готовясь к встрече с домоправительницей. А дома то никого нет, лишь на ручке входной двери прикреплен листик и ветер гуляет по гостиной. Почитаем. Бабка как нельзя вовремя решила покинуть на время свою обитель и оставляла ее на меня. В копии контракта также описывался обширный список моих обязательств по дому.

Дочитав и отложив писанину, решил просуммировать оформившиеся за время чтения мысли.

Я не верю в Деда мороза и Санта Клауса. В случайные совпадения и бесплатные подарки с небес задаром еще меньше. И меньше всего я верю в то, что все начинает идти без сучка и задоринки и когда вешают лапшу на уши. Ну не верю я в то что эта бабка, этот 'бескорыстный и добрейший души человек' пусть и за большие деньги так сразу взяла и приютила странного вида парочку. Не спросив паспорта, не обратив внимания на наш внешний вид. Причем оформив все документы за день потом так грамотно свалить в неизвестно куда, оставив в доме только двоих человек, не побоявшись, что новоприбывшие подселенцы сразу ограбят жилье. Вслед за этим встал вопрос — кому это выгодно? Бандитам — им так сложно действовать, позавчерашней парочке — тоже можно было действовать попроще, дальше пошли варианты потяжелее.

Но все вышеперечисленные странности (включая вчерашнюю слежку) отлично перекликаются с тем, что моя подопечная обладает спец способностями выйдя из-под крыла одной корпорации. Да и опять местные бандиты на хвосте, чую они мне смогут доставить 'приятных ощущений'. Ладно я влип — это было понятно с самого начала, как влез отбивать Акицу. Но влезать в чужие игры не зная всех раскладов не очень интересно.

Ладно, пойду осмотрю этот дом, а над стратегией подумаю вечером. ,

Отправив подопечную приводить себя в порядок в ванную и осмотрев вдоль и поперек двухэтажное помещение, вышел проветриться. Тут несмотря на видневшуюся невдалеке автостраду на удивление тихо, плюс малое количество людей и деревья рядом колышутся, и чувствуется что все ухожено что за ними ухаживали.

Пока рассматривал местный пейзаж, раздумывая о туманном будущем, в желудке раздалось жалобное бульканье отвлекающее от моих тягостных раздумий. Тут еще Акицу вышла, без стеснений в неглиже, демонстрируя без ложной скромности все чем обогатила ее мать-генетика. Затуманенным взором оглядываю без преувеличения провокационно выставленные мне напоказ телесные прелести и в голове водят хороводы гормонов и слюны океан. Она поклонилась мне по пояс и бесстрастным голосом доложила что готова.

— Ашикаби-сама, что вам будет угодно? — ее бесхитростный взгляд сообщал мне "веди меня, мой командир".

— Акицу, тебе стоит одеться. — когда она так же спокойно оделась спросил ее, хочется ли ей кушать. Последовал утвердительный кивок.

— Готовить умеешь? — снова утвердительный кивок. Ай хорошо, ай чудненько, все-таки приятно когда девушка умеет находить вход к сердцу мужчины через желудок. Отослав ее заниматься едой сам привел себя в порядок, долго отмываясь и отстирываясь от грязи и запаха.

Тщательнейший осмотр кухни показал что с пищей бедно, но немного риса с овощами есть. Пока моя секирей начинала священнодействовать на кухне, решил посмотреть, что по тамошнему TV показывают. По уже сложившейся привычке одеваю темные очки.

Сев на чистый пол беру пульт и за секунду до нажатия телевизор сам по себе включился, явив мне...

— ПОЗДРАВЛЯЮ ТЕБЯ СЧАСТЛИВЧИК, ТЫ СТАЛ ПАРТНЕРОМ СЕКИРЕЙ! — кричал мне белобрысый субъект в ярко-белом костюме стоя на краю высоченной помпезной башни и весело размахивая мне рукой. В голове вспыхнул отрывок чужих воспоминаний, из которых следовало, что передо мной его высочество Минака Хирото, крупнейший бизнесмен, филантроп, знатный чудак и просто очень хороший человек. К воспоминаниям прилагалось виденное фото сего магната — на ней он выглядел явно солиднее и интеллигентнее. Тем временем камера приблизилась вплотную к этой нагло улыбающейся роже, но чувак явно был на своей волне, ибо орать не переставал.

— НЕТ НИЧЕГО, ЧТО Я НЕ ЗНАЮ! ПЛАН СЕКИРЕЙ — НАЗВАНИЕ ИГРЫ В КОТОРОЙ ТЫ УЧАСТВУЕШЬ. ТЫ ВСЕ ПОНЯЛ!? — щелканье по тембру громкости ничего не дало.

За время этого краткого спича с трудом выдерживаю лицо кирпичиком и заодно сдерживаю желание разбить телек. Одно слово — слащав он и криклив сверх меры. Поэтому на заданный мне вопрос отвечаю простым кивком, не выдав не единым движением своего удивления. Громкий тип начал заразительно смеяться и придвинув свое лицо вплотную к камере, продолжает вещать, не сбавляя громкости своего голоса.

— ХАХАХАХА! КХМ, ПРОЕКТ ЗАСЕКРЕЧЕН И НЕВАЖНО ХОЧЕШЬ ТЫ ИЛИ НЕТ, НО НИКАКИХ УТЕЧЕК! ЕСЛИ СЕКРЕТНАЯ ИНФОРМАЦИЯ ПРОСОЧИТСЯ В ПРЕССУ, ТО MBI СДЕЛАЕТ ВСЕ, ЧТОБЫ НАЙТИ ТЕБЯ...— И наконец-то перестав орать, неожиданно перешел на нормальный звук. А я и не надеялся на это, мудозвон ты эдакий!

— И наказать. А теперь я очень извиняюсь, но весьма занят. Поэтому прошу меня извинить, — после чего телек погас чтобы снова врубиться, опять показав уже успевшего за столь малый промежуток времени надоесть Минаку. Что еще мне поведать хочешь, болезный.

— Икак там седьмая? — и он выжидательно на меня уставился. Что, на реакцию захотел взять, заодно так ненавязчиво проверяя, по-видимому, неудавшийся эксперимент. Отвечаю максимально вежливым и мягким голосом

— Без ваших 'учоных' вполне себе неплохо. А тот нехороший ученый что сотворил с ней свои опыты, он поступил... нехорошо. — выделяя слово "нехорошо" и "нехороший" смотрю Минаке прямо в глаза. Ответом стала погасшая картинка.

— Сам поживи с мое, а потом играй в свои игры, вплетая меня в них. — Ядовито улыбаясь, отсоветовал померкнувшему экрану. И мне внезапно стало смешно. Откинувшись, просто-напросто захохотал сухим смехом.

Этот белобрысый вздумал играть со мной! Еще и ненавязчивое предупреждение под конец. Мол играй, развлекайся, да меру знай, иначе будет бо-бо.

Однако этот внезапный визит принес свою пользу. Ситуация начала вырисовываться подтверждая мои догадки. Мои приготовления были просчитаны Минакой и кто там еще из высокого начальства, полностью укладываясь в их план заставить ашикаби копить свои силы сражаясь за секирей, а самих секирей в целях "естественного отбора" будут драться между собой. А тот, кто выиграет, получит ценнейший приз, угу. Конечно, я буду играть в эту игру наравне с другими, и терпеть MBI, но только пока что.

— Ашикаби-сама, все готово. И что вас так развеселило? — а вот и моя кухарка явилась ко мне, принеся с собой из вкусный запах готовой еды и толику удивления.

— Знаешь Акицу, давай лучше для начала хорошо поедим, а потом ты мне расскажешь что знаешь об этой корпорации и пресловутого 'плана секирей'. — Обстоятельства в лице всяких уникумов в белом вынуждают меня менять планы на так было хорошо начавшийся день. Вначале думал его потратить на поиск источников заработка, заодно оставив Акицу заниматься работой на дому. Но раз пошли такие дела, то нужно ускориться в ее магической подготовке заодно решив проблему связанную с 'окрылением', вечером отправлюсь в город на разведку.

Еда пахла хорошо, умял ее за два присеста что немудрено ведь голоден был как волк.

Вежливо отставив пустую тарелку, поманил ее обратно в зал. Предусмотрительно вырубив наглухо телик, и спокойно предложив секирей присесть на пол, сам сел напротив нее оставив небольшое пространство между нами. Тщательно откашлявшись, начинаю сразу с места в карьер.

— Акицу, а что ты мне можешь поведать о таком персонаже как Минака Хирото? — о самом ответе я в общих чертах знаю, важна ее реакция на него. И мои ожидания пусть и несколько неожиданно, но оправдались. Услышав это имя, она слегка дернулась, зрачки чуть расширились, голос стал сух и безжизнен.

— Он — Наставник, мастер.

— Ясно. Ну и чему же он вас обучал? Как он вас обучал? Кто ему в этом помогал? Чему он лично тебя обучил

— Он говорил, объяснял наше предназначение во внешнем мире, а более... я не помню. — тихо и жалобно выдохнув эти слова, Акицу вся напряглась, подобралась. Глаза забегали, вся она задумалась сжав кулачки, магическая нить связывавшая нас напряглась. В плане эмоций опять неспешно качала подниматься паника и растерянность. Думала она, вспоминала она, а сказать ей нечего, остается только так стоять.

Срочно отвожу угрозу нервного срыва парой вопросов о нынешней ситуации, и в частности ненавязчиво выясняем косвенные детали ее прошлой жизни и особенно тестов и испытаний, приведших к ее 'неисправности' и как следствие, невозможности "окрылиться".

Спустя десяток вопросов о ее жизни в корпорации, ситуация с 'экспериментом' полностью прояснилась.

Итак, передо мной сидел крайне топорно и грубо обработанный психологически и физиологически (за что следует поотрывать руки всяким деятелям от науки) объект. Некий дядя с ученой степенью (может сам, а может по приказу сверху, не суть) решил посмотреть а на что способна один любопытный (да еще и однозначный) образчик, и напичкав ее всякой гадостью, решил прогнать ее через все тренировки. Результат не замедлил себя проявить — резкий выброс энергии, уничтоживший лабораторию и оставивший подопытную в парализованном состоянии. Затем небольшой период возвращения в более-менее нормальное состояние и снова эксперименты, и затем... гуляй на все четыре стороны. Объяснить что происходит в городе, посвятить в план секирей, просто накормить ее не удосужились. Впрочем, она не особо и стремилась изменить свое положение.

Судя по всему, в той или иной степени все секирей подверглись 'тонкой работе' со стороны эмбэишников. Конкретно Акицу — в процессе обработки стала выкинутым на свалку отработанным материалом, допущенный в стадию испытаний скорее на удачу нежели из расчета.

Будущий счет к Минаке и его 'ученым' был открыт. Ну ладно гаденыш, я тебе это припомню, ты у меня еще говна хлебнешь. Не за меня, я хлопец простой, а за нее. Ладно, с этой кодлой позже разберемся, сейчас приступим к работе над Акицу.

Мгновенно, не давая ей возможности даже моргнуть перемещаюсь близко-близко, и ухватившись за подбородок, притягиваю к себе ее лицо и молча впиваюсь своим взглядом в ее глаза. Повисла мхатовская пауза, и только мои красные глаза не мигая смотрят в ее. Нужный эффект произведен — Акицу расслабившись, смотрела на меня словно кролик на удава, не шевелясь и внимая каждому моему слову.

Начинаю говорить медленно, но твердо, проговаривая каждое слово, мягко ментально ретранслирую свои эмоции, лейтмотивом которых являются уверенность и искренность.

— С этой секунды, Я твой наставник, опора и сила. Запомни — Я тебя не брошу и не оставлю ни при каких условиях. Твои силы — мы их возродим, и ТЫ, клянусь, будешь сильнее многих твоих сестер и братьев. Будет сложно, фактически невозможно но ты верь МНЕ! Я дам тебе силу и веру в свои силы. Ты — это продолжение моей силы и веры. — с каждым словом все громче и увереннее говорю... нет, утверждаю все вышесказанное как непреложную истину. Акицу широко распахнув глаза, безропотно внимала моей пламенной речи. Всякие сомнения и страхи из эмоционального фона исчезли, только безграничная преданность во мне. Да знаю что многое из того что я сказал, вертелось у нее в голове и раньше. Но мысли облеченные в слова обладают что называется нерушимым весом.

Итак, не откладывая дело на потом прямо в зале приступим к тренировкам. Попутно посмотрев на часы — время летит, уже час дня. Как раз тренировка до вечера, а дальше отправимся в Токио — еды прикупить на остатки денег да на других секирей с ашикабями посмотреть.

Начать решил с краткой лекции о главном, приберегая малоинтересную и трудоемкую теорию на на потом.

— Обозначим основное. Основой любой магии является энергия, она может называться по разному, я часто обозначаю ее словом 'мана'. Мана накапливается в магическом резерве, который есть у каждого мага. В первую очередь она расходуется на поддержание магического ядра, которое (ядро) используется для использования магии. Соответственно, необходим достаточный уровень энергии в организме. И если ее у тебя дефицит, то бой будет... мягко говоря малоперспективный. Затем ядро начинает формирование магического тела, которое дает этому ядру возможность более эффективно использовать ману для различных сложных ритуалов и вызовов. Есть два пути добычи маны: первый — мана восполняется через создаваемые ядром сгустки, которые черпают ману из магических источников, что долго и в условиях боя малополезно. Работает только если окружающее пространство насыщено магией. Второй — опираясь через магическую связь непосредственно черпать из магического источника ману. Его недостатки — зависимость от источника.

— Это если кратко, а сейчас переходим непосредственно к твоим способностям. — Ободряюще улыбаюсь девушке, которая внимательнейшим образом ловила каждое мое слово, не издавая ни звука. Еще несколько уточнений по поводу накопления маны и перехожу к основной теме.

— Криомантия или Магия Льда: одна из дисциплин, объединенных в понятие Стихийной магии. Она является комбинацией и производной стихий Воды и Воздуха. Криомантия может использовать в качестве источника не только чистый компонент Лед, но и отдельно компонент Воды и Холод, комбинируя их уже в процессе создания заклинаний. Это неудивительно, поскольку сама компонент Льда также является продуктом соединения маны Воды и Воздуха. Как несложно догадаться, основным назначением криомантии является заморозка или просто сильное охлаждение различных объектов. Криомант может заморозить воду или иную жидкость, превратить помещение в настоящую ледяную пещеру, заморозить до смерти врага. Существуют достаточно сильные заклинания, позволяющие замораживать сталь до хрупкости стекла или творить лед практически из чистого воздуха. Чем сильнее криомант, тем сильнее он может заморозить материальные объекты, тем масштабнее его заклинания. Годный маг-криомант может заморозить целое озеро или выморозить крепостную стену до такой степени, что она рухнет целиком от одного удара рукой. Еще один элемент криомантии, зависящий от силы мага — это продолжительность заморозки. Лед, сотворенный начинающим криомантом, растает через несколько минут даже без помощи дополнительного нагрева, архимаг же может заморозить целую гору, и ее придется растапливать огнеметами в течение нескольких лет. Небольшие возможности есть у криомантов и в области управления погодой. Кроме просто масштабного охлаждения определенного района в жаркий день, опытный криомант способен заморозить дождевые тучи, вызвав осадки в виде града или снега.

Прокашлявшись, продолжаю.

— Как и в случае с остальными дисциплинами стихийной магии, чистый поток манны Льда невидим, заметить его без магического зрения можно лишь как легкое прикосновение колючего холода. Разумеется, опытный криомант способен произвести обратный обмен, преобразовав ману в обычный лед или разделив его на отдельные составляющие — воду и воздух. Однако это неэкономично и тратит намного больше сил и энергии (особенно во втором случае), чем просто управление потоком ледяной маны. Поэтому криоманты гораздо реже, чем другие стихийные маги прибегают к подобным методам, предпочитая часто интуитивно действовать чистым ледяным потоком энергии. На этом я заканчиваю свое повествование, в дальнейшем мы займемся более углубленным изучением основ.

Ликбез окончен, всем слушательницам спасибо.

Закончив, и подождав некоторое время для того чтобы Акицу усвоила основное разрешаю задавать вопросы. Коих не оказалось, и еще немного для проформы подождав, перешел к практической части наших занятий. Проведём ее тут же благо зал в целом для этого подходит.

  Создаю полную иллюзию Белиарха наделив его основными поведенческими атрибутами живого демона, выделив даже немного маны из резерва, для создание одноразового магического ядра которое 'вложил' в иллюзию. Его сделал размером до потолка, чуть сузив в размерах и не показывая всего. Держа под твердым ментальным контролем, созданную тренировочную мишень, воссоздаю по памяти защитное поведение этой туши во время боя в условиях спасения этой шкуры. Тот сразу отреагировал на это, и зашевелившись начал отступать к стене ощетинившись показываю всю мнимую силу своих когтей и клыков. Акицу с округлившимися от изумления глазами разглядывала процесс создания демона, а разглядев его поподробнее, испуганно ойкнув, спряталась мне за спину. Сложилась странная ситуация: пятящаяся в одну сторону 'тренировочная мишень' и моя взволнованная ученица, точно также пятящаяся в противоположную сторону. Успокоив подопечную заверениями в ее нужности, вывожу ее как раз напротив мишени и с удовольствием показываю, как на вид грозное чудовище послушно выполняет любую ментальную команду. После того, как заставил его повертеться на одной ножке и сидеть по-собачьи, Акицу успокоилась.

  Воспроизвожу по памяти на иллюзионной проекции действие двух начальных заклинания: 'ледяное копье' и 'ледяное сердце'. Первое является логическим продолжением создания отдельно взятого куска льда, увеличивая и удлиняя его в размерах, ненамного замедляя его полет, но наделяя гораздо более сильным пробивным свойством, способным легко пробить эту стену. Второе, несмотря на грозное название являлось всего лишь ледяной защитной сферой. Показав буквально на пальцах этапы их создания и сделав скидку на то что использую огненную магию вместо криомантии, но принцип действия у них весьма схож.

  Отхожу к стенке и командую Седьмой.

  — Акицу, полностью сосредоточься на том чтобы атаковать его ледяными осколками. Бей прицельно и точно мелкими 'очередями', наращивая темп атаки через каждые десять минут. Также постарайся вложенную в лед ману вернуть обратно. Повторяю, успокойся и сосредоточься на выполнении текущей задачи. Твоя задача отрабатывать боевые навыки на нем, экономно расходуя свои силы. Приготовься и по моей команде атакуй его.

  Затем фокусируюсь на магической оболочке моей криомантки. Если не решить ее 'неисправность' в корне, то вряд ли ей будут доступны по-настоящему мощные заклинания, и в будущем это может серьезно застопорить обучение. Задумавшись над решением поставленной задачи, хлопнул себя по голове. Ай дурак, совсем забыл про ритуалы! И глядя на начинающие происходить изменения в магическом ядре моей секирей, начинает зарождаться мысль как решить ее проблему. А пока просто понаблюдаем над ее тактикой.

Поднял руку.

— Три, два, один. Fight!

Прошло полчаса.

Наблюдая за тем как продвигаются дела у моей подопечной в деле проверки полученных от меня знаний, и фокусируясь на ее магическом ядре, мне все больше хотелось взять и уе... в смысле, выбить говно из того человека который проводил над ней опыты. Для начала я бы провел тепловую обработку его конечностей, потом, подвесив за крюк, провел бы все что он делал над ней за все проведенное в корпорации время, затем от недостатка фантазии просто выдрал еще живому руки-крюки и в глотку горячего металла залил. Все это я записал на видеокамеру, и отослал Минаке, хай посмотрит на досуге, да своим покажет. Но это все приятные мечты, а надо возвращаться в реальность и решать проблему Акицу.

  А проблема такова: этот урод умудрился хоть и частично но повредить ее маг. ядро, дестабилизировав его с невозможностью полностью "окрылиться", заодно ряд магических потоков в ее маг. теле были просто-напросто 'перезамкнуты'.... дерьмо, многие маги от такого инвалидами становятся если вовремя не вмешаться. А тут... В чем особая поганость ее ситуации: если бы он довел свои манипуляции до конца, одной секирей на этом свете было бы меньше.

  Ладно, начнем разгребать эту проблему, будь она неладна.

  — Ладно Акицу, сейчас сделаем финальный аккорд на сегодня и затем подойдешь ко мне. — взмах руки и Белиарх издав жалобный рев исчезает, оставив девушку с открытым ртом и широко раскрытыми глазами.

  — А-ашикаби сама, в-вы с-сильный ашикаби-с-сама! — ну не особо то и сверхсильный, но лесть конечно приятна, как и возможность протестировать свои способности. Жаль что иллюзии требуют большого количества маны вкупе с постоянным контролем, что ограничивает возможности ее использования. Даже небольшая одиночная копия небольшого демона напрягла меня заставив строго контролировать процесс передачи ему магических сил.

  — Ты готова к концу тренировки!

  — Да ашикаби-сама.

  И размахивая взятым за провод теликом (предварительно проверив его на наличие записывающих и иных устройств) кидаю его как лассо прямо на Акицу. Та не растерявшись, пробивает навылет ледяным копьем предварительно расстреляв по полной. Затем идет ко мне, даже чуть улыбаясь. На душе у нее чувствуется легкий охотничий азарт с предвкушением победы, щеки горят румянцем, частое дыхание и вздымающаяся грудь... в общем, приятное зрелище. Вроде бы ничего особенного не было, простая тренировка, в душе радость до небес, а на лице — обычное чуть заинтересованное выражение.

  — Ладно, подымайся наверх, я тут чуть приберусь перед твоим... окрылением.-В следующую секунду я был прижат к женской груди, женские руки заботливо и одновременно мертвой хваткой сомкнулись на моем теле, в эмоциональном фоне меня накрыло тайфуном радости.

  — Я... ты... ашикаби-сама вы и вправду сделаете Это?!— ну сколько надежды и боязливости в одной фразе.

  — Конечно — уверенности в голосе побольше, взгляд увереннее. И ласково выпроводил ее в спальню, возвращаюсь доделывать кое-какую мелочь.

  Жест рукой и весь лед усеивавший стену начал преобразовываться в столь долгожданную организмом ману. Явившаяся моему взору через пару мгновений стена являла собою со всех сторон образцовое сито покрытое теплым летом инеем. Пусть терпят капризы и причуды новичка ашикаби попутно заметая последствия этих самых причуд. Да и черт с ним со зданием, всё равно планирую тут побыть максимум неделю, тренируя свою питомицу.

  Поднявшись в спальню расчищаю и подготавливаю место для проведения обряда , перед этим предусмотрительно сгоняв за футоном и ножом. Так-с, приступим.

  — Снимай с себя одежду и ложись на живот. — В ответ внимательный взгляд, молчание и шорох снимаемой одежи. Пара минут и передо мной ее белоснежная спина, гуд.

  — А теперь полностью расслабься, думай о чем ни будь успокаивающем.— Сам в это время ослабляю потребление магии до минимума. Затем небольшой надрез по своей вене и при помощи появившийся крови начал любовно чертить пятиконечную метку на ее спине. Рисовал не жалея своей крови, тщательно вычерчивая каждую черточку, каждый штрих. Затратив достаточно времени на создания знака, приступил к второй части плана.

  — Ну-ка, приподними голову. И на месте ее секирейной метки, то бишь на лбу, рисую точно такую, но уже своего производства.

  И самое сложный этап — полностью сосредоточившись и напрягшись в себе, начинаю создавать еще одну линию. За основу линии беру, нет, не магию, беру жизненную энергию. Почему ее? Ответ прост — исцеление любого, неважно кто ты, какого роду и племени, это ее достоинство. Плюс довеском идет инертность и не конфликтность с магией. А как минус— с ней ой как тяжко обращаться, несколько неосторожных мыслеуказов или неосторожных движений тела, и все, привет сырая земля.

nbsp; Энергию заставил вытянуться в нить, которая медленно, дюйм за дюймом, преодолевая пространство тянулось к метке. Все это доставляло незабываемые впечатления о шастании без магии и избиение моего тела в начале нового жизненного пути. Прошла целая вечность прежде чем нить вошла в контакт с меткой. Пока энергия проникала в спинную метку растекаясь по всему организму стремясь к метке на лбу, меня натурально долбило по мозгам и бренному телу. Эдакая смесь состоящая из шквала боли и холода, соединившаяся со свинцовой усталостью в теле. Этот коктейль мог сломать весь процесс и привести к необратимым последствиям. Но терплю, держась на одном упрямстве и ментальных указах самому себе 'держаться до конца'. Затем справившись, концентрируюсь на представшим перед моими глазами ее магическим ядром, предстающим в виде огромного кристалла по которому текла ее магия. Часть кристалла выглядела потухшей, в то время как все остальные источали ровный приглушенный белый цвет. Впускать свою ману для лечения испорченной части ядра? Не стал бы и под дулом пистолета, так как резонанс магии льда и огня непредсказуем в своих разрушительных последствиях. Думаем дальше, думаем, думаем. А вот мысленно стимулировать процесс передвижения магии отмеряя для этого по капле жизненной энергии, именно то что доктор прописал. Ощущая вибрации и жжение исходящие от метки начинаю потихоньку поток за потоком наполнять и разгонять потухшие потоки. Очень, очень напряженно и осторожно проделываю все эти манипуляции, повторяя их снова и снова, следя за тем, чтобы ее и моя магия не соприкоснулись достаточно глубоко. Попутно следил за физическим параметрами ее тела — после первоначального небольшого шока и стресса оно находилось в целости и не подвергалось опытности, магическая нить отчасти ослаблена и почти застыла, но не разорвана и это главное.

Смеркалось.

Успев трижды проклясть себя и используя отмеренное количество энергии, разобрался с основной частью потоков. ДА! Я сделал это! У меня получилось! Нет, полностью ее магическое ядро я восстановить не смог, но теперь ядро сможет через некоторое время войти в полный режим работы то есть, я смогу наконец ее 'окрылить'. Заодно в процессе восстановления наткнулся на чуждые основному ядру, частицы, мною названные 'предохранителями', ограничивавшие магический потенциал секирей, снимаясь в процессе окрыления. Скопировал в память их структуру и на всякий случай их воссоздав и снова уничтожив, отложил полученные сведения в памяти на долгий ящик. Еще раз осматриваю исправленное ядро использовавшее пока что магию слабее чем обычно, но это временно и не смертельно, хотя Акицу будет чувствовать долгую телесную и душевную усталость от перенапряжения, как никак ее терпение и выдержка внесли ощутимую лепту в успешное завершение дела.

Открываю затекшее веко обозревая открывшуюся мне картину. Белое вспотевшее тело моей секирей пластом лежавшее на футоне, было более похоже на тело тяжко заболевшего человека. Быстро осмотр и магическое сканирование, к счастью лишь переутомление и ничего больше. Наверняка и сам выгляжу как она, если не хуже, ладно это поправимо. Ласково отираю полотенцем ее лицо, отмечая ее беспокойное дыхание. Ладно проспится и выберемся в город.

На этом окончательно успокоившись, уселся невдалеке от нее и погрузившись в медитацию очищаясь от накопившегося за день негатива и ненужных эмоций, магически 'прощупывая' тело подопечной, убеждаясь в ее целости и сохранности. После краткой передышки, оставив небольшое охранное заклинание если вдруг пожалуют посторонние, быстро смотался в ближайший магазин и потратил остатки денег на рис и подобие мяса. Вернувшись и попеременно проверяя подопечную, и дожидаясь пока она проснется решил заняться готовкой.

Через час послышался шорох наверху и поднимаясь наверх посмотреть что да как, едва не был сбит вылетевшей секирей.

  — Хозяин, я думала что вы ушли! — прижимая удушающей хваткой к себе, она выкрикнула эту последние слова. Не... не надо так... прижимать, а то от недостатка кислорода я точно уйду. Постояв так минут пять еле высвободился, ох тяжко заниматься реабилитацией

Быстренько успокоив ее и отведя в зал и приступил к многострадальному 'окрылению'. Краткий поцелуй, и я наконец-то увидел крылья. Нет, без шуток, в момент поцелуя у нее за спиной образовалась пара призрачных крыльев. Затем краткий и оху... в смысле, ГРОМАДНЫЙ выброс магии и я наконец-то увидел, без всяких ограничений ее истинную силу. И ее улыбку. Она впервые с момента нашей встречи полностью и открыто улыбнулось. И подхватив прижал к себе, дал волю чувствам. Уткнувшись в ее грудь, зашептал ей всякий лирический бред и она все слушала и слушала, целую меня в губы. Никуда ты от меня не уйдешь, и никому я тебя не отдам. Так прижавшись и целуясь стояли прижавшись друг к другу.

  Полночь.

  Спать не хотелось, да и организм несмотря на все сегодняшние катавасии и турбулентности возжелал прогуляться и освежиться. Акицу была естественно не против и подкрепившись уже моей стряпней я решил вместе с ней прогуляться по ночному Токио.

  Сказано, сделано.

  И вот стоя на крыше какой-то многоэтажки, вдыхаем свежий ночной воздух, который после пресного дневного воспринимается просто на ура, как и отсутствие палящего солнца. Тихонько выскользнув из-под заботливой опеки и "накрывшись" небольшим иллюзионным колпаком, грамотно сделали ноги, предусмотрительно оставив вместо себя две магические копии которые тотчас улеглись спать. Пока шли, испытал все произошедшие изменения магией моего физического тела. Работающие мышцы и мускулатура стали более сильными, повысились защитные свойства организма к возможному недостатку кислорода. Также опытно-экспериментальным путем была выявлена выросшая свертываемость крови и общее снижение болевого порога. Но вернёмся к ночному городу.

  Взирая на неоновые вывески, музыке, отдельных прохожих и прочих достопримечательности больших городов осознаю, что жизнь кипит. Вон тут секирей проскочила, там промелькнула вспышка магии. Интересно и полнокровно город живет. Особенно меня привлекли две фривольно одетые девицы, гнавшие как погонщики третью девицу, одетую в некое подобие одежды жрицы (короткая юбка, розовый пояс, бойцовские перчатки, а так да, похоже). Оные пытались сбить с ног третью, метая в нее молнии, без грома. Сразу виднелась тактическая ошибка, ведь можно же банально просчитать что... она же напролом прет, разделившись ее 'заарканить' будет проще некуда, ну что за девушки пошли, уже и поймать никого не будут. Поразмыслив немного о превратностях судьбы и особом устройстве женской логике решил еще подождать постоянно отслеживая их перемещение, пока не вступая в игру. Заодно добавились еще одна закутанная в плащ персона и также наблюдающая за бегущей троицей. И уже хорошо знакомые 'люди в черном' на джипе лениво смотрят в направлении бегунов. Вечер встреч объявлен открытым.

Составив краткий план на сейчас, пока потихоньку перескакивал по крышам не отсвечивая ни перед одной из заинтересованных сторон.

— Акицу, нас ждет одно великое дело.

— Да, ашикаби-сама.

— Видишь вон того типа в плаще — она после долгого всматривания наконец-то кивнула, ну, на магическом уровне этот субчик 'фонил' нехило так что засечь его было не очень сложно.

  — Ну раз видишь то отважь его от преследования той тройки. Займись им минут на десять и сразу возвращайся к той многоэтажке с которой мы обозревали весь город. Заодно отработай на нем свои тренировки, главное следи за уровнем маны и путями отступления. Понятно.

  Краткий кивок в ответ.

  — Ну раз понятно то что стоим, кого ждем?

  — А как же вы аши... — у нее вон даже в эмоциях проснулась легкая дрожь. Срочно гасим.

— Обо мне не беспокойся, просто сосредоточься на задании.— Снова кивок и мы разделяемся в разные стороны, каждый движется к намеченной цели.

В это же время, одна из преследовательниц.

Хибики была зла, нет она была очень зла. На ту психованную девку-секирей которая отвергла их предложение и дала стрекача как испуганный заяц, на своего идиота и извращенца ашикаби из-за которого им приходилась клянчить еду у первой и жить в нищей квартирке, на сестру которая не могла сделать элементарного а лишь бахвалилась своей силой, на MBI, на ВСЕХ. И ей срочно требовалась разрядить на ком-нибудь свою нараставшую злость.

— Эй, тебе бегать не надоело, сразись с нами!— банальная уловка не сработала, преследуемая только наращивала обороты крикнув "не могу я, понимаете, не могу".

  Сменялись переулки, закоулки, потом снова переулки и так по новой. Темнота ей особо не мешала, ночь была лунной и яркой. Нужно с этим марафоном быстрее кончать, и тащить пускай и раненную девку к хозяину, чтоб его черти подрали.

И наконец Хибики с облегчением вздохнула, потому что их марафон наконец то стал подходить к долгожданному концу. Причиной тому, стала неведомо откуда взявшаяся глухая каменная стена в которую они уперлись, пробить ее можно лишь путем подрыва, перескочить тоже тяжело, по бокам такие же стены. Это шанс закончить все быстро и особо не парясь.

Что-то она таких стен прежде не встречала, а ладно, черт с ними. Снизив темп бега, она готовится отыграться на девчонке за все неприятности и напряжения, доставленные ей. Ее хозяин окрылит эту дуреху, и они с сестрой, скинут на нее все черновую работу, сами наслаждаясь отдыхом с их милым извращенцем.

Уже переходя на шаг подхожу к ней, она вжимается спиной в стенку, глядя на нас большими испуганными коровьими глазами. Ну дуреха, добегалась, сейчас попрыгаешь у нас.

— Бабоньки, может отпустите девчонку с миром.— ее бесцеремонно прервал некий шкет в очках, который неизвестно как вышел из полусумрака. Три пары женских глаз удивленно воззрились на него, правда, одна с надеждой, две других с недоумением. Недоумение быстро сменилось злостью с нетерпением. У них тут важное дело, а какая— то мелочь путается под ногами, да еще мешает им.

— Чего лезешь-то, ты не ее Ашикаби и вообще никто. — девушки разделились. Хибики направилась к парню, Хикари к все вжимающейся в стенку девушку.

— Ну и что? Может я спаситель и охранитель всех обиженных и несчастных. — проворчал этот мелкарь, разминая руку.

— Ты что гаденыш, умереть захотел?! — он еще и мерзко улыбается, неспешно к ней приближаясь.

— Дамочка, не будем истерить, лучше давайте поговорим как нормальные люди, у вас кстати грудь, пардон, меньше, чем у вашей, по-видимому, сестры. А может у вас комплексы, и вы преследуете...— дальнейший поток словоблудия Хибики прервала, намереваясь ударить молнией этого болтуна. Вот только болтун внезапно перетек ей за спину и не меняя улыбки молниеносно приставил ей к шее нож. Большой и очень острый, как она успела отметить. Другой рукой он просто взмахнул в сторону ее сестры и та, дернувшись подобно тряпичной кукле, застыла как статуя. Ситуация в корне поменялась. К уху оторопевшей девушки донесся явственный шепот, сопровождаемый мерным поскребыванием ножа по ее телу.

— Тебе чистым японским языком было сказано, отойдите с сеструхой от нее.— краткий взмах незанятой рукой в сторону ставшей тоже как изваяние Мусуби (хоть на нее паралич и не предназначался) и парень хрипло рассмеявшись тихонько... лизнул Хибики за ушко.

— Т-ты, что т-ты с мо-моей м-моей се-сестрой. — парень не обращая внимания на просьбу еще раз лизнул ее за ухо. И мощным ударом в шею вырубил незадачливую охотницу, чье тело осело у ног предполагаемого досадного недоразумения.

  Дальше все просто и кратко. Парень резко сменил тон с дурашливого на серьезный

— Ты — тычок в сторону зачарованно стоявшей "жрицы" — если хочешь чтобы эти две стервы очухавшись накинулись на тебя, то оставайся тут. Если хочешь чтобы ты не быть слугой поневоле то отправляйся за мной.— и парень быстро зашагал не оглядываясь прочь.

Небольшой невидимый пасс рукой с его стороны и каменная стена просто растаяла как сахар.

Через секунду его ушей коснулось.

— Подождите пожалуйста, я... я с вами! — И вот уже парень с девушкой вышагивали вдвоем по внезапно открывшейся улице.

— Большое спасибо, что спасли меня от них, большое, большое, большое. — слегка переведя дух, тут же зачастила мною новоприобретенная (но об этом еще не догадывающаяся) секирей, от переизбытка энергии начав теребить меня за рукав. Ох, ну и заводной моторчик же мне достался, полный контраст в сравнении с Акицу.

Но как всегда, более полному и разностороннему диалогу помешало возникшее обстоятельство. nbsp;

Заклинание паралича, которое я наложил на одну из сестер и рассчитанное как минимум на полчаса для магов, решило что пяти минут будет более чем достаточно и благополучно развеялось. Надо будет на досуге проанализировать воздействие оной магии на секирей но это потом. Очухавшаяся девушка рванула осматривать свою незадачливую сестру, а потом оттащив ее в безопасное место с еще большей энергией кинулась по нашему следу, благо мы шли обычным, пусть и ускоренным, шагом. Грех этим не воспользоваться.

Бросив новенькой 'Подожди меня тут, я ненадолго' разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и приняв расслабленный вид потрусил обратно к месту нашей встречи. О, заодно напряглась магическая нить связывавшая меня с седьмой, а это значит что тот тип фонивший маной сейчас занят в схватке с Акицу, поэтому нашему бою никто не помешает.

А как бежит мне навстречу. Глаза горят, каблучки стучат, зубы сжаты, с руки готова сорваться электрический разряд. Ты на что надеешься, дурочка? Ведь на примере твоей сестры было убедительно доказано, что лучше меня не трогать. Ну вот на что, на что ты надеешься? Благодаря измененным глазам я отлично вижу в темноте, магия исправно и в больших дозах вливается в тело обеспечивая нужную пластичность и силу (правда такими темпами ее хватит на полчаса, дальше придется перейти на экономное потребление), боев и стычек такого рода повидал немало, так что рука не дрогнет. Мое сознание удовлетворенно фиксирует все действия твоего юного тела, улавливает весь спектр исходящих от тебя эмоций, как сбивается твое дыхание, как изменяются мышцы под напряжением возрастающей магии, даже твой слабенький и так гонимый страх неудачи я тоже ощущаю. Ррррр, я хочу побыстрее увидеть ее мастерство в бою, даже облизнулся от нетерпения.

Быстро сближаемся. Гарная дивчина в садо-мазо, несущаяся как паровоз и с молнией наперевес, и улыбающийся подросток в темных очках, спокойно идущий ей навстречу.

— Я УБЬЮ ТЕБЯ за то что ты сделал с моей сестрой! — а вот орать на ходу не стоит.

И подавшись вперед, спокойно чуть сдвигаюсь от выброшенной вперёд руки с молнией и сложенной щепотью пальцев ткнул в ее оголенный животик, одновременно отдавая краткий мыслеуказ. Спустя миллисекунду, тело моей незадачливой убийцы насквозь прошивает вылетевшая с кончиков пальцев огненная стрела, оставляя после себя небольшую кровавую дыру в теле, заглянув в которую можно увидеть обугленные куски поджелудочной. Всхлип, и обмякшая девушка по инерции пролетев несколько метров грохнулась без чувств на асфальт. Подхожу к моей неудавшийся убийце, пульс есть, жить будет, если быстро помощь не подоспеет. Добить или не стоит, вот в чем вопрос? Пусть живет, но небольшой подарок ее ашикаби чтоб помнил, я оставлю. Так ага вот рука которой она хотела меня ударить, на ней быстро выжигаю небольшое послание гласящее 'Не отпускай своих дурех. Не твой, неуважаемый, Юдзо.' после чего откидываю ее прямо в стену, как пустую вещь.

Стоявшая невдалеке новенькая дернулась словно ее током ударили, ну да ничего, пусть привыкает к хозяйским методам спасения секирей.

Чеканю шаг обратно к моей спутнице, стирая свою улыбку и принимая обычное лицо 'кирпичиком'. Погуляли, пошалили, пора и честь знать, тем более что успокоившаяся нить подтвердила уверенность, что моя умница отвадила наблюдателя в плаще от слежки, а вторая 'нитка' сплетенная мною, сообщила мне что она в полном порядке.

— Эй ротик не разевай, муха влетит. — та перевела очумелый взгляд на меня. Да она дрожит всем своим телом, полностью вспотев.

— В-вы их обеих уб-убили что ли?— пропищала протянула глядя поверх меня в направлении лежащего тела. Впрочем, на истерику это непохоже, скорее небольшой, эммм, психологический шок.

Уверенно прижимаю дрожащее тело к себе и успокаивающе бормочу в ответ, попутно чмокаю в носик. Она не отстраняется, только по-прежнему ошалело смотрит на меня.

— Все будет хорошо, успокойся, они хотели нас убить (отчасти лукавлю, убить то хотели только меня, но ей знать об этом вовсе необязательно), пойми, если бы они поймали тебя — то как минимум рабство у нелюбимого ашикаби. — и меняя тон на уверенный добавляю— Ну все-все, больше нечего бояться, гроза прошла, утри слезы и пошли домой. — быстро успокоившись Мусуби утвердительно кивнула.

— Как тебя хоть зовут?

— М-мусуби, номер восемьдесят восемь. — испуганно тянет она.

Вот и познакомились, а то все в сознании всплывает 'девушка' да 'спасенная'.

— Я — Юдзо Комуро. Пошли за мной.— и она не споря двинулась за мной

И в качестве успокоительного подарка подхватываю ее как невесту, и прыжками по-секирейски быстро удаляюсь в сторону дома. Пока скакали с ней по крышам, Мусуби окончательно успокоилась и, угревшись в моих объятиях, сверлила меня преданно-вопросительным взглядом. Ох чувствую, ждут меня по прибытию домой вопросы о сокровенном. Попутно фиксирую что джип MBI исчез, а на место стычки двигался распугивая редких прохожих небольшой кортеж вышеупомянутой корпорации. Однако оперативно действуют парни.

Вот условленная многоэтажка на которой мы с Акицу начали осматривать весь город. Там меня уже дожидалась моя тихоня, которая завидев другую секирей да еще на моих руках, внешне и во взгляде даже виду не подала, но в эмоциях аж завелась страхом, страхом быть замененной и стать вдруг ненужной. Так с этим тоже надо будет разобраться дома.

Ссадив с рук уже поплевывавшую носом двузначную, не мешкая приступил к краткой процедуре знакомства.

— Мусуби-это Акицу, Акицу-это Мусуби — сам отхожу чуть поодаль, предоставляя возможность им чуть поближе познакомиться, также внутренне начинаю чувствовать легкое но отупение от чрезмерного вбухивания маны в свою тушку и надвигающуюся усталость от всего сегодняшнего дня. Эх, злоупотребление маной и 'все по быструхе' доконает меня рано или поздно. Тем временем Мусуби подлетает к Акицу, и в знак приветствия усердно жмет ее руку обрушивая на нее лавину информации касательно сегодняшнего дня и того что. Разговор, скорее монолог длится уже несколько минут и мою криомантку охватывает тяжелый когнитивный диссонанс, выражающийся в чуть полуоткрытом ротике и брошенном на меня взгляде, в котором читалось такое простое — 'Хозяин, помоги'.

— Потом поговорите лучше пойдем домой. В наш дом.— и опять под иллюзией возвращаемся домой. По дороге все сильнее накатывает слабость, вон даже Мусуби смотрит несколько странной, Акицу давно уже держит меня за рукав.

Едва оказавшись в родимой (хоть уже и продырявленной) хате, бессильно сползаю, держась за стенку. Обе бросаются ко мне, машу рукой, мол все в ажуре и я бодрячком. Но трижды клятая усталость с каждой секундой все сильнее сдавливает мозг и свинцом наливает тело. Ох, я просто выжатая и раздавленная губка. Походу все вопросы, которые хотела задать ему Мусуби, и которые я был задал моим обеим подопечным накрываются тазом.

— Ашикаби-сама, вам надо срочно поспать... — Ага. А то я не в курсе.

Поднятие на второй этаж было подобно покорению новичком Эвереста. Ох черт, перебрал я с использованием маны, дурак стоеросовый, думал она есть, прорвемся, тело выдержит, приспособится. А вот кукиш тебе дуралей, это за время тренировок с Заоришем пристрастился к ее постоянному использованию, а вот тут это уже не катит. И рухнув на футон, заснул.

Небольшое отступление.

Крохотная комнатка, освещавшаяся только мерцающим светом монитора. Правда обитательницу это не смущало — жизнь ко многому приучит. Глаза девушки, скрывающиеся за стеклами очков, обыденно рассматривали графики активности секирей за ближайшие несколько недель. Хорошо что она оставила незаметную лазейку в отделе статистики из засекреченного сервера МБИ.

Последнее время МБИ проявляла активность по отношению к ровно двум особам. Причем довольно основательно работают, изучая их жизнь, быт, характер, шансы на то что они станут ашикаби, возможные секирей. Тут все имелось.

Первый из них был простой паренек Сахаси Минато.

Простой робкий и добрый паренек, всегда готовый помочь своей сестре. Стеснителен и боится женского пола. Странно правда, что данные о его семье не указывались.

Второй же был некий сирота, бродяга, буквально несколько дней назад ставший ашикаби. И вот тут рыжая буквально прилипла к экрану моника. Судя по данным собранных посредством спутника и слежки. Первой его секирей стала списанная седьмая, и мало того, так он ее окрылил. Как и восемьдесят восьмую. Также им были продемонстрированы в ходе защиты своих секирей от чужих посягательств экстраординарные способности, отчасти схожие с теми что есть у секирей. При дальнейшем чтении тех с кем он сражался, глазки нашей хакерши становились все больше и больше, и в ее голове рождались некие мысли.

Еще более коротенькое отступление.

Мусуби прижавшись к хозяйскому бочку, сладко вздремнула. Человек инструктировавший ее, говорил: 'Силы и воли не существует без доброты'. Но все произошедшее с ней сегодня противоречило его словам. Сначала Хибики и Хикари, потом Юдзо-сан и его драка с той двойкой, знакомство с Акицу-тян и внезапная отключка Юдзо-сана. Она и Акицу-тян быстренько его донесли до футона и затем легли сами прижавшись к нему, причем Акицу-тян по-хозяйски прижала его к себе и долго смотрела на нее когда она в свою очередь прижалась к к нему. В общем засыпая неожиданно нахлынули ощущения от сегодняшнего. Мир казавшийся таким простым вдруг стал чуточку сложнее. А в ее жизни появился всезнающий и такой милый Ашикаби Юдзо, которого она уже не могла представить без приставки -сан. Последние мысли перед тем как ее окутал долгожданный сон были о том какой Юдзо-сан сильный, а Акицу-тян такая молчунья.

Утро, несмотря на стоявшую на дворе идеальную погоду, было для меня никаким. Хотя да, два полуголых женских тела и их 'аргументы' упершиеся в лицо и затылок, были неслабым убаюкивающим утешением. Но в свете вчерашней концовки, утешало это откровенно слабо, поэтому срочно надо работать над собой. Аккуратно вылезши и усевшись пятой точкой на холодный пол и держась за раскалывающуюся голову, начал раздумывать о недалеком прошлом, нынешнем настоящем, и смутном будущем. Заодно мутным взглядом любовался на два спящих совершенства. Это слегка успокаивало.

Итак, первые три дня прошли в режиме форс-мажора со всеми вытекающими: суматоха и поспешность. И надо решительно заканчивать с беспорядком, и начинать основательное обустройство быта и всего к нему прилагающегося. Отсюда логически вытекало несколько решений касающихся непосредственно моей персоны.

Первое — это тело, его неразвитость. Поэтому его полная и форсированная модернизация, привести магическое и физическое тело в полную синхронизацию в соответствии с моими потребностями. Времени на раскачку физической оболочки почти нет, так что придется прибегнуть к более опасным и жизнезатратным процедурам приспособлении ее к использованию больших и очень больших потоков самой разной маны. В условиях Невендаара процесс создания боевого мага выше средней огневой мощи процесс не одного года (я уж молчу про долгоживущих гномов и эльфов). Даже у демонов все это происходит не за один месяц. А тут еще Минака, игрун недоделанный. Я в начале на первичную подготовку планировал несколько недель, а тут...

Придется пойти другим, принудительным путем. Нужно направлять больше магии в тело, буквально 'вжимая' ее туда, пусть все больше и больше маны пульсирует сквозь нее приспосабливая и изменяя ее под себя. Расширять магическое ядро и быстрее формировать более сильное магическое тело при помощи магии крови и ритуалов. Конечно можно гуртом вербовать секирей попутно окрыляя их и получая нахаляву достаточно магии на все дела, но без должной подготовки магического ядра, меня в буквальном смысле слова, разорвет от переизбытка. Плюс в чем кроется подвох, их магия имеет другие свойства нежели моя, тем более что если будет больше нитей то логично что их мана будут требовать некоторой части моей для ассимиляции всего потока под мою. Пока у меня была одна секирей, все было в целом нормально — мана шла, с моей стороны перековывалась с минимумом затраченных усилий (автоматически и без ментальных понуканий организма) и пока такая схема всех устраивала. Плюс первые два дня был что называется на голодном пайке, ядро употребляло все что можно хоть отдаленно принять за ману и такие проблемы меня мало волновали. Ну с увеличением моего отряда до трех человек эта схема распределения маны еще может работать, а потом уж придется как-то ее менять в другую сторону.

  Так, с телом и маной на первое время разобрались, пошли дальше.

  Мои секирей: тут стоит задуматься. Логичнее всего конечно действовать по принципу 'Amat victoria curam'. То есть загрузить их по полной норме, гоняя в обучении по контролю их способностями, отдавая все накопленное по памяти в их распоряжения. Попутно изучая их силы и характер (что там натворила и наделала с ними Минака и ко.), выявлял их слабости. Поэтому психологически правильным сейчас будет ведение воспитательно-разъяснительной работы с моими девчонками, постепенно привязывая к своему ашикаби чтобы были полностью и безоговорочно преданы мне. Да, я помню что секирей 'привязана' к ашикаби в прямом и переносном смысле этого слова и очень преданы ему (ну хотя бы и на моем примере) но тылы нужно надежно защищать. Насчет их участия в 'игре', то оно будет под мои контролем, уж я им привью дисциплину и послушание, так чтобы если сказал "атаковать" значит шли и били, если "защищать" так чтоб насмерть стояли. В общем, натаскивать их на всех кого пальцем покажу.

Касаемо эмбэишников.

В голове вспомнился отрывок из шастаний по городу во время розыска маны — летящий военный вертолет и круглосуточно дежурящие небольшие отряды (численностью около взвода) солдат на ключевых точках в городе, да и всякие патрули и люди в штатском шнырявшие туда-сюда и старавшиеся не отсвечивать на общем почти мирном виде города. Сколько будет длиться такое состояние полувоенного положения введённого ими, мне неизвестно, но рано или поздно все это сдвинется с мертвой точки. А сейчас, все что мне остается, так это ждать и копить силы. Попутно придется разбираться другими ашикаби а для этого нужно как ни будь влезть в банк данных MBI. Да в целом, чую не все доживут до зимы.

Насчет денег — унылая десятка вечнозелёных угрюмо смотрела на меня. Непорядок, вечером займусь поиском денег, пройдясь по точкам скопления нечистоплотных на руку граждан в поисках 'спонсорской поддержки' и тех на ком не жаль отработать.

Жилой дом — прошвырнуться по натариусам в поисках нужной мне новой жилплощади. А на месте старого жилья устроить полигон 'с секретами', поэтапно и основательно превращая его в 'ландшафтный дизайн'. Обведя глазами окружающее пространство — даже фундамент разнесу, не пожалею сил и времени. Пусть старуха проклянет тот день, когда приютила меня.

Но все это как говаривал некто 'дела дней грядущих', а пока нужно распланировать на предмет деятельности ближайших несколько дней, точнее сегодня. Также нужно проверить каким типом магии владеет Мусуби, и как она им пользуется.

А вот и мой будущий отряд начал просыпаться, как чувствовал что понадобится. Глаз чисто сам по себе зацепился за размер груди Мусуби и начал прикидывать ее размер в сравнении с размером Акицу. Выходила ничья в пределах погрешности.

— ПОДЬЕМ, поторапливаемся с одеванием, сегодня предстоит масса неотложных дел! — Подождав пока обе оденутся, решил провести небольшую разъяснительною беседу.

— Дорогие мои девушки, а теперь слушайте ОЧЕНЬ внимательно. — Обе уселись на коленки и сложив руки замерли, предано глядя на меня глазами. — С этого момента вы мои секирей. Да-да Мусуби, Акицу меня заранее просветила о 'плане секирей' и всех ее атрибутах я знаю кто такие секирей, что ты являешься одной из них, что ты ищешь себе ашикаби, я все это знаю, и помогу тебе в твоих поисках.— она потупила взгляд и через секунду снова глядела на меня восторженно-доверчивым взглядом. Она уже понимает за кем правда, и начинает неосознанно догадываться, кто будет ее будущий ашикаби.

— То что вы мои секирей, налагает на меня большую ответственность за вас. И вы должны оправдать оказанное вам доверие. Понимаете?— обе понимающе закивали в такт моим мыслям.

— Вы теперь полностью МОИ, слушаетесь и повинуетесь только меня. Выполняете все мои поручения любого характера в установленные мною сроки. Обо всем, что увидели или услышали, рассказываете тотчас без промедления и проволочек сугубо мне. На все ваши планы или действия спрашивать у меня разрешения, предупреждать о каждом своем шаге за пределы дома. Уяснили? — синхронное кивание головой в знак подтверждения.

— Вы — мое единственное слабое место. И надавить на меня можно только через вас. Потому как если вам будет плохо, мне станет гораздо хуже. Во много раз. Это недопустимо поэтому... — набираю побольше воздуха и с чувством, толком и расстановкой произношу каждое слово — ВЫ принадлежите мне полностью и без остатка, я буду заботиться о вас всегда.— и смотрю на последовавшую за этим реакцию. А реакция... была положительной.

— Да мой ашикаби-сама, я никогда не будет для вас помехой и сделаю все чтобы ее не бросили. Я ценю вашу заботу обо мн... о нас. — тихим но твердым голосом заявила Акицу склонив голову в знак признания всего мною сказанного.

— Хай Юдзо-сан, Мусуби никогда не будет лишним грузом для вас. Я сейчас же займусь тренировками. Я не проиграю! — И еще повторив 'Я не проиграю' это чудо тотчас же навострилось покорять 'далекие дали во славу своего' ..., а кстати кого? Я ведь даже еще ее не окрылил. Но в любом случае надо всё-таки приучить ее не делать поспешных выводов, и всегда прежде всего нужно смотреть на реакцию своего начальства. А тем временем она почти вплотную придвинулась ко мне и положив свою ручку с перчаткой на грудь заявила.

— Юдзо-сан, честно-честно пречестно, вы мой спаситель Юдзо сан, вы мне очень помогли тогда. Я бы хотела, чтобы кто-то подобный вам стал моим ашикаби. И придвинувшись еще ближе начала всматриваться пристальнее, чем было, и внезапно радостно возопив 'Я нашла его! Моего ашикаби-сама, и я буду драться за него !!!' обняла меня прижав к своей необъятной груди. Ну, немудрено, ведь с самого начала разговора я пусть и очень слабо начал пускать маг. нить к ее маг. источнику, мягко "привязывая" ее к себе. От Акицу повеяло скованной ревностью и страхом быть выкинутой. Обнимаю и ее. Нет, нужно ограничивать доброту и ласку, а то вместо планируемой боевой группы получится какой-то детсад на выгуле.

— Пообнимались и хорошо, сейчас не время для нежностей.— отстраняю их. — А все ваши дальнейшие разговоры лучше провести потом. Сейчас не будем торопиться, а приступим к повседневным житейским делам, наведя в них полный порядок. — И начал я раздавать ЦУ на дому как рачительный хозяин.

dd> ; — Мусуби, готовить умеешь? — та утвердительно кивнула. — Вот и хорошо, сваргань ка нам всем троим завтрак. Продукты внизу, бери все что тебе понадобится, на готовку даю полчаса.— поворачиваюсь к Акицу — Акицу, пройди по комнатам на предмет пыли и всяких пятен с грязью, мусор выкинуть. Затем как обе закончите, сразу ко мне за дальнейшими инструкциями. В ответ слитное 'Хай' и завертелось. Пока они работают, пойду осуществлять свои задумки насчет тела.

Расположившись в зале на найденном в кладовке табурете, закрыл глаза и сосредоточившись в себе, принялся копаться в структуре своего тела. Для своих изысканий и манипуляций с организмом помимо использования маны маг. ядра (как основы для использования) также сосредоточиваю сгусток чистой огненной маны (как средство форсирования изменений происходящих во мне). Начнем с глаз.

Попробовав поставить иллюзию на мои красные глаза, сжирает всю ману за секунду. Путем постепенной концентрации маны в глаза, добиваюсь интересного результаат — мои глаза еще могут отображать окружающее пространство в тепловом режиме, наподобие тепловизора. Попытки усиления маны в глазах привели к острой головной боли и возникшей нечеткости и размытости зрения. Снизим до начального уровня потребления маны, но чуть усилим циркуляцию маны по глазу. Впрочем, и чуть-чуть хватило для появления острой головной боли и покраснения сосудов на глазах. Ох, стерплю, главное начавшийся процесс не сбивать и не останавливать на полпути.

nbsp;  Мысленно вернулся к возникшей с утра идеи по перегонке маны по телу, как наиболее надежного и быстрого способа достижения быстрого результата полного переплетения магии с физическим телом . Сегодня будет 'подключение' большего количества огненной маны стремительным потоком, концентрируясь в области сердца и на развитии скелетной мышечной ткани. Внутренние ощущения от процедуры — как напильником по внутренностям. Сосредоточившись на том чтобы каждый квадратный сантиметр площади мышц был равномерный поток маны. Затем установив пусть хрупкую но подачу огненной маны, пустил почти весь заготовленный сгусток прямо в костную основу скелета. От исполнения такой цели, тут же пришлось крепко сжать зубы чтобы не заорать и не задергаться как ужаленный в заднюю точку.

  И весь заготовленный остаток пускаю в кисти рук, пропуская ее вплоть до кончиков пальцев. Чувствую как напрягаются вздувшие вены и забурлила прилившая кровь, ощущаю появление язв и бугров на коже, отшелушивание старой кожи рук и появление новой, гораздо более прочной и более красной. Ладони также изменяются, затвердевают, фаланги пальцев на миллиметры удлиняются и утолщаются, ногти на руках оплавляются и заостряются, становясь более похожими на когти. Весь процесс с виду выглядит как заметное покраснение рук и пальцев, длится будет целый день.

С физ. основой пусть немного но покончил(потом буду вбивать рефлексы, еще то удовольствие). Конечно, нужно приложить еще много сил на то, чтобы полностью изменить тело под нужное мне, но и эти небольшие преобразования на первых порах пути сгодятся. Открыл глаза, встал, и покачнулся. А ощущения, будто несколько дрелей засунули в меня и врубили по полной. С легким удивления и удовольствия обнаруживаю что обе секирей устроились на коленках невдалеке от меня ничуть не мешая. Правда Мусуби все порывалась меня обнять, но из-за периодически бросаемых взглядов Акицу и периодического дергания ею за рукав моего непоседливого моторчика, ей только и оставалось что улыбаясь меня рассматривать. Что, хочешь чтоб я тебя окрылил? Будет тебе окрыление но за хорошее поведение.

Осмотрев на себя,и наложил на начинающие изменяться руки иллюзии, потом пошли обедать.

Нас ожидала тройная порция карри, израсходовавшая весь и рис и оставив в родных закромах немного мяса. Выяснив за обедом, что Мусуби ничего кроме карри готовить не умеет, задумался о секирей-поварихе. Нет, Акицу пусть и сносно но умела готовить (ну, в первый раз я бы и орка сожрал) а со второй мы выяснили, но решать проблему надо, пусть и не сейчас. Процесс поглощения пищи прервал звук звонка и посыльный который доставил нам небольшую посылку. В качестве присланного, значились два комплекта тренировочной женской формы и небольшую записку, в которой месье Минака показывал свое видение женской одежды, заодно демонстрируя свой йумор. Причем Мусуби нормальная, а Акицу опять белую хламиду, хорошо что без цепей. Спасибо тебе [жесткая цензура] большое, за то что не забываешь напоминать о своей скромной [жесткая цензура] и печешься о нас. Ты мне весь аппетит испоганил.

Дождавшись пока секирей быстро доели, вышли на тренировки в наш давешний продырявленный зал.

Вновь громко прозвенел дверной звонок. Уже другой посыльный передал мне уже плотно запечатанный конверт и попросил расписаться в бумаге. Внутри были две вещи: мобильник раскладушка и банковская карточка с инициалами MBI. Так, уже окончательно избавившись от всех незваных посетителей и впилив для безопасности в дверь временные боевые охранные чары (для внезапных посетителей все может закончиться более чем плачевно) и окружив плотной непроницаемой сферой оба полученных предмета, указал сфере место в кладовке. Будут в надёжности и сохранности, вечером раззнакомлюсь с ними повнимательнее. Проводив взглядом неспешно удаляющийся шар, быстро вернулся к терпеливо дожидающимся меня девушкам.

— Ну что, готовы. — в ответ кивок с одной сторон, и по-прежнему бодрый ответ 'Хай' с другой.

— Юдзо-сан будет меня тренировать, я никогда об этом не слышала, Юдзо-сан самый-самый-самый лучший! — Мусуби вся аж засветилась от счастья. Нет, все-таки она несет в себе какой-то неземной заряд преданности и энергии, сдобренный львиной порцией улыбчивости и доброты. Ладно, посмотрим как ты после тренировок будешь смотреть на меня .

  Краткая вступительная речь.

— Сейчас девушки, вы начнете свои тренировки в замкнутом пространстве, где будем отрабатывать ваши навыки борьбы и выживания. Будем проводить их повседневно и это будет входить в круг ваших обязанностей. На первом занятии я проверю ваш уровень начальной подготовки и оценю ваши силы. По объяснению все. Ваш первый тренировочный бой будет между собой, разрешаю использовать все типы доступных вам заклятий. Так, приготовьтесь к схватке, начнете по моему знаку: взмах руки. — И отходя к выходу подумал о том что новое жилье придется искать гораздо раньше, чем планировалось.

Обе напряженно на меня смотрели. Мусуби напряженно переминалась,разминая руки. Акицу разом вызвала вокруг себя множество кусков льда и здорово охлаждая температуру. Обе секирей сосредоточенно глядели друг на друга, ожидая сигнала к началу. И я с удовольствием дал им его.

Дело пошло, и единственное что оставалось это наблюдать и анализировать действия своих подопечных.

Прошло время. Тихо перемещаясь с места на место дабы не мешаться под ногами, достиг небольшого пятачка не промёрзшей земли невдалеке от нашего временного пристанища, и усевшись, спокойно взирал на его замерзшие каменные развалины. Точнее, я смотрел на то, как по этим руинам азартно прыгали по разбитому карнизу два женских силуэта, один из которых азартно рвалось с упорством разъярённого носорога летело вперед в рукопашную драку, выдавая удары которым позавидовал бы любой боксер-тяжеловес. Второй спокойно и даже размеренно блокировала все удары изредка контратакуя сама. В целом, преимущество в бою имела вторая сторона за чет большей магической силы и неторопливой тактики рассчитанной на измор первой (да и в целом тактика у первой была простая как летящий лом). Впрочем чаша весов постоянно колебалась то в одну то в другую сторону. Так, временно прервем наши тренировки для внесения указания моим подчиненным.

 

 

  — Мусуби и Акицу подойдите ко мне, я вам кое-что интересное скажу. — Обе срываются на бег и мигом являются перед мои очи. Оба объекта моего наблюдения имели вид запыханный и помятый, у Мусуби виднелось несколько незначительных царапин и синяков на боку, впрочем, кровь уже быстро свернулась и существенной угрозы раны не не представляли. Отдохнув, они встали и ждут моих указаний. Перехожу на официально-наставительный тон.

  — Номер семь и номер восемьдесят восемь, слушайте меня внимательно и запоминайте, тщательно запоминайте все мною сказанное. Да так чтобы если ночью разбужу чтобы все пересказали слово в слово. — Внимание их еще более усилилось.

  — Что я могу сказать? Если развернуто, то пройдемся по персонам.

  — Начнем с тебя, Мусуби. Я понимаю, что твоя специализация — рукопашный бой и магия дарует тебе сверхчеловеческую силу. Но ты же львиную долю силы выпускаешь в окружающее пространство. Твои движения слишком медленны при таких-то объёмах магии вливаемых в твое тело. Ты часто 'зеваешь' по сторонам, и мчась вперед игнорируешь мелкие раны. Твои атаки слишком не скоординированы. Создается впечатление что тебе все равно куда бить, лишь бы ударить.Не контролируешь инерцию удара, часто заносит на поворотах. В общем, из десяти балов тебе три с минусом. — Та приуныла, но всего лишь на кратчайший миг, и снова быстро став радостной, и постучав себя по груди выдала "Мусуби будет еще усерднее тренироваться" после чего снова стала в боевую стойку. А затем застенчиво потупившись, спросила: 'Что такое магия'? А, я же только Акицу о магии рассказал, и то основы. Обойдусь кратко и сжато.

  — Запомни, хорошо запомни то что я сейчас скажу. Магия это сила. Та сила, которая течет во всех нас и движет нами. Особенно сильно она проявляется при сильном физическом и умственном напряжении, то есть в бою и на тренировках. Понимаешь, тебе не хватает контроля над этой силой, его распределения по телу. Ты недостаточно концентрируешься в ее использовании. — ох и тяжко объяснять магу самоучке то что сам еще до конца не понял и не познал.

  — В бою следи за инерцией и силой наносимых тобою ударов, постепенно концентрируя столько силы в руках, сколько сможешь. Собирай и удерживай ее в себе, понемногу увеличивая каждый раз, пусть твое тело привыкнет к большим объёмам силы, что есть у тебя сейчас. Развивай высокую скорость удара, сильнее уклоняйся от врага и быстрее двигайся на ногах. 'Порхать как бабочка и жаль как пчела'— пусть это станет твоим девизом. Ясно? — та быстро закивала, сверкая глазами и восторженно стуча себе по груди начала повторять шепотом новоприобретенный девиз, по-видимому, запомнив кроме него меньше половины из всего вышесказанного.

  Заодно окончательно замотивируем похвальное рвение.

  — Хвалю за проявленное терпение и упорство в бою.— и погладив по носику, продолжил поучительным тоном — При таком рвении ты можешь стать очень, очень сильной и нужной своему ашикаби.— слова 'очень' и 'нужной' спецом выделил для нее, а все фразу похвальбы сопроводил максимально гипнотизирующим взглядом. Простая лесть сделала свое дело и я покорил ее сердце. Этот "моторчик" глядя на меня абсолютно преданным взглядом своих больших карих глаз и сжимая руку в кулаки, снова возжаждал действовать.

  — Теперь ты, Акицу. Проблемы отчасти те же что и у Мусуби. Еще больший расход маны впустую, когда используешь магию в бою. Шаблонно действуешь: все удары блокируешь ледяной стеной, затем отступаешь назад и пытаешься достать соперника на средних дистанциях осколками, причем почти все они уходят 'в молоко', это опять громадный перерасход маны. При редких сближениях бьешь по максимуму наотмашь, просто загромождая пространство льдом опять расходуя ману в пустоту. Активней комбинируй и экспериментируй со своей магией льда и возможными производными от нее, не забывая при этом следить за расходом маны. Очень знаешь ли невесело в пылу схватки обнаружить у себя магическое истощение, а противник обычно не дает времени на восстановление.— слушая меня, она поникла, пребывая в пессимизме за свои возможности. Так, поправим боевой дух и веру в свои силы.

— То что применяла в бою показанные мною ледяное копье вкупе с ледяной сферой это конечно хорошо, но применяла редко и слабо. Не зацикливайся на каком-то одном заклинании, иначе противник быстро будет просчитывать твои шаги. Будь естественней и спокойней в использовании своей силы, чаще спрашивай меня если что-то не получается, не стесняйся говорить о каких-то неудачах в обучении. То что составила боевой план и смогла ранить противника это ценное достижение для тебя.

— Я продумаю на досуге как тебе более эффективно использовать лед, заодно покажу еще заклинаний. — и легонько поцеловал ее. Мусуби приложив как ребенок палец ко рту удивленно посмотрела на нас и радостно захлопала в ладоши прощебетала 'Мы можем продолжать'. Сама Акицу задумалась и внезапно на мгновение улыбнувшись, и снова став невозмутимо-настороженной добавила.

— Да, конечно вы правы ашикаби сама. Я не буду для вас обузой. Никогда не буду. Когда приступать к тренировкам? — Ну, не будем тянуть кота за причиндалы и останавливаться на полпути тренировок, тем более что подопечные жаждут продолжения.

— Итак, я вижу что вы обе полны энергии (Мусуби замахала рукой) и решимости (Акицу еще пристальнее чем было глядела на меня) поэтому пара слов перед продолжением тренировки. В общем и целом, подводя итог для вас обеих, могу констатировать что вы действовали неопытно, но резво и упорно. Сейчас это простительно и в будущем вы еще наберетесь опыта, но в бою на одном упёртости и силе долго не продержаться.

— И... что, Мусуби? — она снова замахала рукой, в качестве появившегося вопроса.

— Что значит 'констатировать'? — С детским любопытством спросила она. Однако, ей при обучении попался либо явно хреновый учитель, или она очень плохо слушала. Но то что все непонятное спрашивает есть и естественный плюс быстрого самообучения и развития.

— Это значит удостоверить несомненность чего-нибудь. К примеру, вашей неподготовленности и слабой работы! И скомандовав 'отдохнули и хватит. Пошли заново тренироваться' углубился уже в себя проверяя как идут изменения и не дают ли непредвиденных результатов (в стиле рогов, копыт, фасетчатых глаз и жвал).

  После моих указаний тренировка шла уже гораздо более успеш.. неее, интенсивнее, они порхали как две ласточки плюющиеся заклинаниями.

И по прошествии времени я посмотрел на достигнутые результаты в обучении.

  От здания оставался недобитый остов, стен как таковых почти не было, весь пол венчал тающий лед лежащий вперемешку с осколками стеклом, к тому же походу крякнулся водопровод с проводкой, создав возле дома средней толщины все расширяющееся водяное озерцо, которое все больше размывало землю. Более-менее целыми были только ванная на первом этаже (не считая разбитого стекла и почти полного отсутствия стены и потолка) и как-бы в насмешку, целехонький фасад. Девчата постарались и выложились на всю катушку. Мы превратили дом в руины. Единственное что вынес из дому пока его окончательно не превратили в груду хлама и засохшей краски, были: женские шмотки, два полотенца, мед. аптечка найденная в процессе обыска, пресловутая сфера с мобилой и карточкой внутри.

Что касаемо тренировок.

С малыми перерывами на привести себя в порядок, все время они провели в режиме 'только тренировки, только хардкор' и время пронеслось галопом до шести вечера. Я тоже внес свой вклад в это дело, попутно выматывая девушек до чертиков своими понуканиями, придирками и подгоняя одну из них мыслеуказами. Время от времени спокойно их останавливал и ставил специально простые задачи — кто быстрее уничтожит ту или иную часть постройки, больше пробежит вокруг дома, быстрее доберется до определенной точки и т.д. Этим проверял их уровень магического развития, вместимость их магических резервов, и самое главное— абсолютное послушание.

Если смотреть на мою скромную персону — то после первоначальных ощущений поддающихся описанию только матом, с течением времени мало — помалу, капля за каплей, но боль покидала мои нервы и изменения протекали сугубо в норме. Тело было ватным но вполне с небольшими усилиями управлялось. Кости — это надолго и сейчас даже малейшие изменения могли быть видны максимум через дней шесть. Прикинул — целых ш-е-с-т-ь дней. Остается только сцепить зубы и ждать. Руки — а вот они хоть и подверглись наиболее значительным изменениям за пошедший промежуток времени, но с одной стороны еще не вошли в полную свою силу, т.е. пока выпрямлялись нити маны, пока перестраивались ткани, пока то да се то ощущения от творящегося в руках вплоть до локтя были сродни ощущениям сунувшего свои загребущие лапки в палящий костер и получившего по ним еще и обухом. Но кое-как шевелить и чувствовать их мог, и это было неплохо. Ну, пока что все шло в пределах запланированного и это было хорошо... наверное.

  И вот на часах отстукало ровно шесть ноль-ноль, и два обливающихся тела еле двигаясь устало прыгали по балкам, таким образом, больше похожие на взъерошенных ворон в период драки за самца. Разорванные остатки одежд, красные лица, вырывающееся дыхание, порезы и гематомы на каждой в достатке, как сказал бы кто-то безвестный — 'подкиньте грязи'. Крепитесь, так будет каждый день! Но на сегодня пока что достаточно. Снова хлопок в ладоши, и обе уставились на меня как загнанные гончие на хозяина.

— Все, на сегодня пока что хватит. Идите сюда и приведите себя в порядок (благо я все подготовил), вот ваша одежда, тренировочную выбросьте. Я на минуту отлучусь, мне надо.— и поторопил девушек — БЫСТРО приводим себя в порядок!

Пока они наводили порядок, сам скидывая остатки изорванной одёжки начали переодеваться и умываться. сам прихватил шар и разбежавшись, в два прыжка приземлился как раз возле остатка части крыши. Зайдя внутрь развалины и оглядевшись, наметил место чуть менее грязное, и просто присев на подвернувшийся кусок кирпича, вытащил изрядно занемевшую руку из рукава куртки и положил ее (руку) на отметку. Для стороннего наблюдателя этот жест был абсолютно бессмысленен, а для меня он был важен, так как я могу уже без всяких заклинаний и знаков просто грубо и эффективно закачиваю огненную ману в уже и так растрескавшийся многострадальный пол. Затем, рассчитав примерное время возвращения блудной старухи наложил мысленный механизм и и добавив чуть маны земли, возвращаюсь в два прыжка к свои пташкам скомандовал командным голосом.

— Все всё успели сделать.— два кивка в знак согласия — Вот и хорошо. На сегодня мы тут закончили, поэтому уходим отсюда не оглядываясь. Забудьте про это место. — И возглавив небольшую процессию двинули скоростными прыжками вдоль дороги в город. Я двигался чуть впереди остальных, Мусуби все время улыбаясь и глядя на меня шла слева, Акицу осматривая окружающее пространство на предмет угрозы своему ашикаби. Путь лежал просто в город, а по пути я обдумаю сложившуюся ситуацию.

Но от данного вида передвижения через десяток прыжков пришлось отказаться виду того что было вошедшая в норму мана возьми да выкинь фокус под названием 'марево в глазах, шум в башке, да как будто по рукам и ногам возьми да молотком ударь'. Э, не хватало еще от собственных способностей раньше времени в землю сырую лечь (а я пока и не планирую). Так, было вышедший из контроля поток маны в маг. теле я оперативно 'залатал' попутно все тело проверив на предмет возможных 'пробоин', а вот спонтанный выброс эмоций погасить не успел.

— Ашикаби сама, что с вами случилось? Вам нужна помощь?! — вскрикнув, ко мне на всех парах подлетела испуганная Акицу на пару с собой взволнованную Мусуби. Быстро успокоив их, сославшись на внезапно появившееся небольшое желание пройтись пешком по дороге осматривая достопримечательности города. Девушки мое заявление встретил радостным выдохом так как после тренировок даже двигались они как сонные мухи по воде. Правда Акицу, добрая душа, предложила подсадить мою царственную особу себе на спину, чтобы лучше вести осмотр окрестностей и меньше утомляться, но это предложение было отвергнуто из чисто имиджевых соображений (у нее на лице было написано что будь ее воля, она бы меня на руках несла как мать младенца, отпугивая всех на расстоянии нескольких десятков метров ледяными игрушками). Поэтому оставалось быстрым шагом гнать по горячему асфальту до ближайшего банкомата, парясь под лучами горячего солнца и вдыхая гретый городской воздух. Мечтая содрать уже опостылевшие черные очки шлю мысленные 'лучи радости' всем прохожим, любопытным, и просто людям выглядящим чуть лучше чем я.

Ладно, все что не делается все делается к лучшему. Заодно появилось время на размышление о будущих планах по жизни. Ну и пока шел, чисто из любопытства еще осматривал город. Ну что сказать о большом каменно-бетонном улье — всюду безликий модерн с примесью местного колорита. Да, чисто и дорого, много зелени посажено, всюду чистота на улицах и строящихся домов просто дофигища. Город больше смахивает на вылизанную до блеска игрушку, но то-ли из-за возникшие небольшие помехи с маной, то-ли потому что автоматически начал сравнивать по памяти японский город с уже виденными за две прожитых жизни,и вспоминая Родину. В общем весь этот урбанистический антураж меня еще больше стал раздражать: толпы, гул механики, японская музыка, стрекот машин со всеми вытекающими... ко всему этому еще и привыкать. Однако всю эту в целом благостную картину благоустроенного Нью-Токио изрядно портило высокое помпезное здание расположенное безвестным архитектором прямо посередине мегаполиса. Ну и изредка пролетавшие по своим делам транспортные вертолеты да разъезжавшие на военных хаммерах патрули людей в униформе наводили на военные мысли.

Добравшись до ближайшего банкомата, проверил карточку. Видимо где-то на верхушке эмбэи пораскинули на предмет того что негоже оставлять одного ашикаби с его питомицами на вольных хлебах, и решили их поощрить утешительным призом. Приз радовал глаз приличным количеством нулей, выражался в денежной единице йена, и... полной невозможностью даже снять со счета даже малую его часть. Внизу экрана имелась приписку спецом для меня оставленную одним шутником (догадываюсь чьего она авторства)— "Юдзо, все ради твоего же блага и чистоты эксперимента. Веди себя умничкой." В небольшом постскриптуме расположенном еще ниже, меня уведомляли о том что этим куском пластика запрещено проводить денежные операции кому либо кроме меня.

Ага, я все понял. Все в рамках Японии, в рамках Токио, в рамках эксперимента. Все кругом должны радоваться выпавшим им шансом, срать бабочками и ничего плохого почти не происходит. Просто делай вид что радуешься жизни, исполняй то что требует от тебя MBI, ну и за рамки ошейника не выходи. Все что сделаешь или не сделаешь может быть использовано против тебя. Ну а эта мелочь с запиской должна придать мне больше сил для того чтобы разъяриться и побежать доказывать всем свою значимость и важность.

Посмотрим действует ли карточка в местах скопления и перемещения денежных средств безналом, иначе моим планам на дальнейшее существование придется сильно сузиться в размерах. Для начала надо накормить моих секирей, а то Мусуби уже на всю улицу как мантру повторяла шепотом про себя(как она думала)"хочу есть, сильно-сильно хочу есть" и Акицу переводила задумчивый взгляд с нее на меня. А вон невдалеке виднелся силуэт какой-то кафе. Туда и зайдем.

Внутри нас встретили чистота, отсутствие резких запахов, негромкая приятная музыка, почти полное отсутствие посетителей, жужжание вентилятора наполняло прохладой помещение. За прилавком восседал крайне упитанный организм (показалось, еще немного и хрюкнет), зевавший до нашего прихода в потолок а теперь еще и откровенно уставившийся на двух красавиц зашедших сюда. Причем воспринимал он их отнюдь не как покупательниц, так как волна похоти и желания от него пошла как от десятерых. Ну а меня он просто проигнорировал, сочтя недостойным своего великого внимания.

— Чего хотят милые девушки? — фальцетом зачастил повелитель еды и ценника, выковыривая из зубов нечто несъедобное. Не тратя времени на лишние разговоры выковыриваю уже почти не чувствующими пальцами кусок пластика и просто размахиваю им на уровне его глаз. Эффект от этого был чудодейственен, показалось что даже ментально воздействовал на него. Взгляд буквально прилип как буквам написанным на поверхности пластика, лицо изменилось с ничего не выражающего на подобострастное, даже тушу от стула оторвал.

— И господин эээ ... — на меня уставился его взгляд, в котором даже несведущий в психологии и общении с людьми прочитал бы, что он увидел перед собой как минимум своего ангела обогатителя и вечного жида в одном флаконе. И тон стал таким масляным, даже воздуха набрал в свою глотку побольше.

— Господин Юдзо. А дамы хотят... — Смотрю на двух моих питомиц с видом 'налетай, выбирай, пока хозяин добрый'. Первой замахала рукой Мусуби, щенячье глядя на меня.

— Гамбургеров. Много-много-много гамбургеров. — мы с продавцом на минуту оба молча взирали на нее, после я махнул рукой мол 'желания дам нужно кое-кому немедленно выполнять'.

— Мне рис и мясо, если ашикаби-сама разрешит — торопливо дополнила Акицу, как всегда внимательно рассматривая каждую мою черточку, словно я убегу.

— И чего же будет угодно господину Юдзо? — ох не лопни толстяк от натуги мне угодить.

— Господину Юдзо будет угодно ничего. А дамам добавьте еще и по салату каждой. — и забрав карточку, взяли как по волшебству появившиеся в кратчайшие сроки подносы с едой и уединились в углу. Сразу присев к стеклу, решил отвлечься от зрелища поедаемой пищи тем что выдалась спокойная минута так что можно обдумать произошедшее за сегодня.

Ну, насчет денег было ожидаемо хоть и не в таки много, видать богатая мне попалась корпорация или подопытный был важен для них. Взгляд скользнул по своим троглодитам — уминали они пищу быстро, Мусуби без ложных сантиментов запихивала одновременно несколько гамбургеров в свое бездонное нутро, Акицу поглощала еду неторопливо и тщательно. Хм, секирей... секирей да, да какого черта! Называя вещи своими именами то передо мной сидели два ручных и полностью подвластных мне мага. Они полностью воспринимали себя как часть игры и не мыслили себя вне ее. Ашикаби, да какие к черту ашикаби, кто создал эту чушь с симбиозом?! Маг, маг бля, ну не может он по чьей-то прихоти взять и стать практически полностью зависимым от кого-либо! И ведь так называемые 'ашикаби' магически слабее своего подчиненного и в случае чего не смогли бы дать им отпор — веди тот же пацан со своим Мутцу (или как он там его звал), да он же или как маг никто, или умеет абсолютно скрывать свои силы (во тором варианте тогда все было бы кисло для меня). Эх, компания компашка, все-таки что вы сделали с секирей, превратив их в мотыльков ищущих свой огонь?

Тут налицо полное магический симбиоз, частичное ментальное соприкосновение и полное послушание со стороны мага. Ммм, нужно разузнать, нужно чертовски больше информации по этим ашикаби. Да тут вообще надо рыть по всем фронтам в поисках любой инфы полезной мне.

Ладно, надо отвлечься. На старом месте наверняка мечутся эмбэишники (или какая-нибудь другая корпорация, или чьи-нибудь спецслужбы), небось вынюхивают все что там произошло, изучают, сканируют, отчеты пишут. Удачи вам парни, все таки я там такой подарок карге оставил, да еще с запасом маны, что можете там хоть до второго пришествия колупаться, можете хоть всю площадку расковырять! Удачи вам.

Дождавшись пока Мусуби насытится и появившаяся официантка все быстренько уберет, начал тщательно допрашивать одного улыбающуюся сытую прорву (трижды просить добавки — это весьма и весьма) на предмет ее прошлой жизни до меня. Разговорить было простейшей задачей, ведь ей самой не терпелось поведать свой замечательный но больно короткий рассказ о нелегкой жизни мне. Впрочем, пищи для рассуждения рассказ дал относительно немного, даже преступно мало. Если вытащить из ее рассказа все это 'любовь это сила, сила это любовь, я жажду любви" и тому подобное, и пропустить мимо ушей прямодушную просьбу 'окрыли меня, мой ашикаби' (на меня посмотрел весь контингент кафе) то значимого я узнал немного. К каждой секирей с детства был приставлен человек для их подготовки к выживанию в окружающем мире (примечательна реакция Акицу: на секунду перестав жевать уставилась в тарелку, а потом исподлобья и пронзительно посмотрела на меня, у нее в эмоциях полная неразбериха), условия ее содержания и воспитания, также удалось поподробнее узнать что такое 'норито' (оказывается, местный эквивалент силы, активируемой после окрыления), и... все. Два момента из рассказа четко зафиксировал для своей памяти ввиду их важности. Первое: У Мусуби была дружба с номером восемьдесят семь — Кахо. Они обе перед уходом на поиск своего ашикаби дали друг другу клятву встретившись в следующий раз ... сразиться друг с другом. Важного тут было то, что она помнила куда номер 87 примерно двинулась в своих поисках, также смогла дать точное ее описание— выходило с ее слов почти полная копия рассказчицы. Хм-хм, это уже интересно, ведь еще один источник информации да и как секирей. Вторым в ее рассказе мелькнуло невзначай упоминание о еще одной клятве с еще одной секирей на предмет, цитирую: 'Мы с Карасубой-сама поклялись продолжать сражаться и жить пока нас не останется только двое. И еще. Я обязательно выиграю у нее и я смогу выпустить всех секирей чьи крылья сломаны, еще раз в небеса.' конец цитаты. Двусмысленная концовка речи, ничего не попишешь. Даже захотелось поближе познакомится с этой самой второй Карасубой, плюс то, что при ее упоминании Мусуби быстро обратно соскочила на тему 'любовь и бла-бла-бла'.

Из всего мне рассказанного обеими секирей и увиденного за все дни пребывания тут подытоживаю очевидное: на них идет тихая но открытая охота, поощряемая все той же вездесущей корпорацией. Это-то давно было понятно, но в свете открывшихся обстоятельств вносило небольшие коррективы на сегодня. Я то хотел под вечер прошвырнуться в поисках жилья хотя бы временного, а потом после заселения, окрылить Мусуби и заняться изучением секирей и их нитей, заодно обучая их элементарным и не очень вещам. Но рассказ про ее подругу разжег неслабый спортивный интерес, что решил к этим задачам добавить еще одну под названием — восемьдесят седьмую к себе в группу'. А то ведь как пить дать, украдут пока буду мух считать (и буду как тот толстяк), так что придется ловить птаху 'восемь плюс семь'.

К тому времени как она закончила рассказывать, Акицу уже доела свой обед, так что и выходя из заведения сопровождаемые многочисленными уверениями и просьбами посетить еще раз это гостеприимное заведение отошли чуть за угол, пошли потихоньку-помаленьку но прыжками по крышам. В нашем трио произошла временная перегруппировка. Впереди перла а все парах Мусуби стремясь достойно оправдать оказанное ей высокое доверие, следом тщательно следя за своей маной, ну а тылы прикрывала седьмая. Так и погнала наша тройка.

По дороге из головы все никак не шла эта MBI. У них есть деньги, у них есть власть, у них есть сила. Это хорошо и нормально потому что сам к этому стремлюсь и буду стремиться. Но вот их главный компонент под названием — 'цель', вызывал ряд вопросов и уточнений. Если кратко и грубо о главном: зачем выпустили 108 плохо подготовленных в большинстве своем (два примера окружали меня) баб с магическими способностями? Первое пришедшее на ум рациональное объяснение: в полевых условиях протестировать попавшее в руки богатеев способности секирей, на мой взгляд не выдерживало критики особенно учитывая что у всех встреченных мною индивидуумш были разные способности на разной стадии развития. Цель получения наиболее развитой в магическом плане и приспособленной к жизни ровно настолько чтобы быть верной корпорации кажется мне несбыточной мечтой. Все стремятся вывести универсальных солдат, только эти солдаты потом ой как сильно не жалуют своих творцов и всех сопричастных к их становлению. Тот кто получает власть и силу редко делится ими с кем-то еще. Ох, рассуждать о политике компании — все равно что гадать на кофейной гуще. Но оставим на потом стратегию, а пока сосредоточимся на насущном— на своих силах.

Пока размышлял прибыли на место последней встречи двух искательниц и снова произошли изменения в отряде — теперь напрягши глаза и маг. ядро на максимум поиска магического следа, улавливая едва заметные крупицы маны и заглядывая во все закоулки, в каждую щель впереди группы шел я, девушки благоразумно устроились по бокам от меня чуть приотстав по путь. Народ шел мало, несмотря на надвигающийся вечер, поэтому переместили район поисков туда где народа чуть побольше и куда могла пойти молодая девушка в поисках молодого человека, с целью своего, гм... 'окрыления'. Попутно начал опрос граждан, составив примерный портрет 'беглянки' как про себя окрестил мою будущую секирей. И вот, после полутора часа бесплодных расспросов и столь же бесплодных ответов, муторного поиска по следу который через шаг обрывался, этот самый поиск начал давать свои плоды, и вот мы бодро приближались к ее предполагаемому месту ее нахождения. Пока все шло в цвет.

Вот показалась серая громадина многоэтажек и прилично прибавилось толпы, а с ней и предчувствие скорой развязки. А вон вдалеке показалась... и тут всю прелесть нежданного появления, едва не испортила одна чрезмерно энергичная и задорная особа которая махая ручкой чуть не рванула к Кахо. Оттащив ее к ближайшему углу и шикнув вдобавок, приказал ей и послушно шедшей за мной Акицу сидеть и не вылазить, затем приказал ей 'не пущать' Мусуби во избежании попадания этого великовозрастного ребенка (которым она и являлась) в неприятные ситуации. Еще раз предупредив чтобы никуда не вылезали повернулся и крадучись пошел к восемьдесят седьмой решать возникшие с ней проблемы.

А наша птичка уже нашла себе неприятностей на пятую точку в виде группы молодых людей примерно в пять рыл. В пять борзых, не обремененных разумом, наглых рыл. Эти гопы обступив и зажав ее к бетонной стенке, увлеченно уговаривали испуганную девушку в том что они и есть истинные ашикаби.

— По правде говоря, это я ашикаби — пошла предьява самого наглого из их сборища. Другие из-за отсутствия фантазии принялись поддакивать ему, после чего потащили за обе руки ошалевшую от такого обращения и потому несопротивлявшуюся девушку за угол. Хм, видать росла эта секирей в изолированных условиях и слабо себе представляла кто такие эти ашикаби, как надо отвечать на проявление агрессии, и вообще, что такое 'улица'. Это я сегодня исправлю.

Так, а пока я наблюдал за ситуацией, нарисовалось два фактора. Первый фактор отдавал до рези знакомой маной и двигался суля по всему тоже к девчонке. Здравствуй таинственный незнакомец второй раз, ману ты стал испускать в открытое пространство еще сильнее чем было. Второй фактор как и я наблюдал за девушкой, . А конкуренты не дремлют, правда маны в этом моем гипотетическом сопернике орк наплакал, так что если хотя бы часть ашикаби на его уровня (даже если допустить что мана после симбиоза начнет расти как на дрожжах, все равно получается слабо) то для меня это есть гуд. Парень, удара сзади не ожидал поэтому поспи спокойно, ты устал на сегодня. Оттащив его покоцанную тушку и снова почувствовав резкий приступ боли в своих лапках, расправил плечи и спокойно вышел к компании новоявленных ашикаби с целью объяснить им всю их заблуждаемость и то, что нельзя выдавать себя за других, даже не удосужившись узнать про них хоть что нибудь.

Обстановка возле Кахо все сильнее набирала обороты и эти засранцы уже начали с девушки сдирать одежу.

Вспышка и куча катающихся тел, которые издавали дикий визг и держались за свои кровоточащие глаза, тот самый главный приставун с одной извилиной и длинными руками тянущимся к чужому добру, смирно лежал, потеряв сознание от болевого шока. Из его левой ягодицы торчала рукоятка ножа.

Что, думали с бабой покуражиться, а тут птица обломинго в гости нагрянула. Но-но к чему так орать благим матом, я всего лишь спроецировал слабый по силе ментальный удар и добавил слабую иллюзию потери зрения. В полученную смесь добавил от себя пару не особо приятных эмоциональных ощущений с мысленными образами заживо погребаемых. Эта слабая комбинация годится разве что для усмирения крестьян, даже средней руки воин сможет за счет природного иммунитета минут через пять развеять ее. Для этих остолопов она в самый раз.

К сожалению, Кахо хоть и слабо но тоже задело. этого хватило для того чтобы ей осесть на пол (у нее достаточно слабый магический иммунитет), и сжавшись в комок трясясь от страха и глядя на неторопливо приближающегося парня в ее сторону.

Плащевик просто офигел, наблюдая сверху за разворачивающейся ситуацией. Охотно допускаю его ситуацию. Одинокий парнишка лениво бредет к группе рослых парней, которые пристают к девушке, внимательно вглядываясь в них, а затем... парни взяли и с криком стали кататься по полу перестав домогаться девушки.

А вот теперь пряник для испуганных и защита для обиженных.

С каждым шагом, приближающему меня к Кахо, она все сильнее сжималась от страха в клубок, при этом она просто лежала на асфальте не двигаясь и мелко дрожа. Пока неспешно приближался смог ее хоть нормально рассмотреть в подробностях.

Как и все секирей встречающаяся на моем пути она была физически красивая (если откинуть печать страха украшающее ее чело), одежда за исключением длинной юбки идентична одежде Мусуби, черты лица более женственные и потому менее детские чем у восьмой, черные волосы, ну и все описание. На асфальте валяется ее оружие — нагината.

Аккуратно переступаю катающиеся тела и подхожу вплотную к ней.На меня уставились два широко раскрытых от страха глаза и открытый ротик — зрелище в высшей степени потешное... Преклонившись перед ней на одно колено, ладонями беру ее лицо, притягиваю к себе и вперив тяжелый взгляд и... просто молчу. Завязать доверительный диалог мешают стоны уже неборзых, и уже не мнящих себя ашикаби хлопцев.

— В-вы не ви-ви-видели м-моего аш-шикаб-би, А-а-а?— заикаясь и запинаясь, пропищала она как мышь под веником. Впрочем, не делая даже намека на попытку вырваться, только рукой свою грудь закрывала да испуганно моргала, глядя на меня взглядом кролика понявшего что удав несколько голоден.

Ну а пока она что-то там блеяла про себя и про поиски предназначенного ей ашикаби, магический взгляд не обещал ничего хорошего.

Между ней и тем парнем возникала... нет, не нить а некое непостоянное то пропадающее то чуть вспыхивающее подобие отдельных элементов этой самой нити. В чем вся соль — я тоже создал хоть и быстрее формирующуюся, но тоже слабую нить, так что девушка оказывалась почти что в подчинении у двух господ. А вот этого ни в коем случае допускать нельзя, поскольку секирей на две персоны, это наверняка смерть для нее от магического истощения, так что надо побыстрее рубить лишние путы и вязать ей свои.

— Я видел некоего парня идущего сюда, нооооо... — та даже встрепенулась и напряглась с немым опросом глядя на меня. Ну, ну на кой тебе тот поц (в данный момент грамотно мною вырубленный, заныканный и сопящий в две дырки) эх, сейчас будем ломать юные девичьи мечты. Делаю задумчивый вид и тяну ничего не выражающим голосом дальше.

— Но как мы видим, он сюда не дошёл. — Обвожу рукой окружающее нас пространство знак того что нету тут нашего спасителя ашикаби.

— Или не захотел сюда идти. Возможно, я повторяю и предполагаю, что возможно у него появились более важные и более неотложные дела, чем спасение девушек из всяких форс-мажоров. Может ему просто лень было сюда идти. Хотя, вероятнее всего он просто прошел мимо, как это делают многие люди. А? — поникшие плечи и искаженное, почти на гране того чтобы зареветь лицо, были мне одновременно и ответом и немым упреком. И уткнувшись мне в плечо она зарыдала, дав волю потаенным чувствам разочарования от того что так и не нашла своего ашикаби. Ну а тем временем между мной и ней наконец-то установилась устойчивая магическая и эмоциональная нить (и фактически без моего участия что само по себе весьма интересно и занятно) как и у двух предыдущих девушек, подобие нити я успешно втихую погасил рассеяв ее своей маной. На мгновенно нахлынувшие как волны океана эмоции страха и отчаяния, на них я ответил тщательно выуженными и спроецированными из своей памяти эмоциями доброты и ласки. Ласка и доброта, доброта и ласка, именно в такой последовательности. И побольше спокойствия и уважения в эмоциях.

— Ну-ну, не стоит ронять слезы, все будет хорошо. Не плачь, кому говорю. Кому говорю не плачь! Все успокойся, скорее всего это и не твой ашикаби был. Ну все, все, все— заканчиваем поток влаги.— таким нехитрым макаром приводя ее в нормальное состояние, попутно обернулся и сердито проворчал в пространство.

— Вылезайте господин хороший, незачем неумело прятаться и корчить из себя вуайериста-надсмотрщика — в эмоциях повеяло легким смущением и не сразу а через пару минут, пред моими ясными очами предстал наш друг среброволосый, тонкокостный, больше на девушку похожий, ману в пространство бьющий, при виде лежащей компании сразу напрягшийся. Кстати, она то сплошной паутиной шло по телу несомненно причиняя его владельцу как минимум зуд и дискомфорт не давая при этом каких либо плюсов а наоборот даже размывая его способности. Ну да надо отвлечься от разглядывания его золотистой, как у всех огневиков маны, и послушать о чем он мне поведаешь.

— Что с ними произошло? — сходу карьер начал

— Они... упали. — Улыбка паря, главное добрая чуть снисходительная улыбка учителя при виде несмышлёного ученика задающего тупой опрос.

Наступила небольшая пауза, которую сотрясал лишь только тихий плачь Кахо. Поиграв в гляделки и убедившись в том что я не собираюсь бежать к нему с расспросами а молча обнимаю тихо плакавшую мне в плечо девушку, и выразительно смотрю на него с выражением в глазах вроде 'давай вываливай все что у тебя есть, а нет, так сваливай, ибо нефиг глаза мозолить'. Вздохнув, незнакомец перевел свой взгляд на девушку и начал свой рассказ, правда видел он при этом всего лишь ее подрагивающую копну волос.

— Номер 6 Хомура, телохранитель секирей. — кратко отрекомендовавшись и не ожидая от меня ответа, он снова посмотрел на уже обернувшуюся на его голос и смотрящую на него удивлённо-наивным взглядом помощи восемьдесят седьмую. Ее я подсадил к себе на колени, на роль сидения для своего зада приспособил лежавшего рядом тушку. Так и сидел как король на поверженном враге с принцессой в обнимку. К принцессе наш черный плащ и обратился.

— Я наблюдал за тобой последние несколько дней (точно вуайерист). В столице появились порочные секирей нацелившиеся на тех, кто не окрылен. И девушки вроде тебя, только что вышедшие 'наружу', являются прекрасной мишенью и...

-...И извините что вмешиваюсь в ваш интересный и познавательный монолог, но собственно никто не может поручиться что один из этих так называемых вами 'порочников' сейчас не вешает нам лапшу на уши.— вытирая слезки с личика Кахо, смотрю подозрительным взглядом на Хомуру. Что-что, а порочные секирей слабая отмазка для того чтобы участвовать во всем этом плане секирей. Ну и этот поц сам того не подозревая является частью плана 'секирей', обеспечивая скажем так 'сохранность подопытного материала'.

— Так что собственно мы тут сами уж как нибудь сами разберемся что нам делать, как нам жить и с кем дружить. — и деланно хлопнув себя по голове обратился — И кстати а собственно почему это вы...

— Можно просто Хомура, и на ты.— перебивает меня сей защитник сирых и убогих. Не, не, не, ты нотации и лабуду читай другим.

— Дядя, вы спрятались и даже не помогли вот ей — кивнул на прижавшуюся ко мне девушку.— Вы даже не пуганули этих дуралеев. — кивнул в сторону уже потерявших сознание парней.

— И самое главное. Вы не телохранитель, вы скорее наблюдатель. Но в обоих случаях со своими обязанностями справляетесь плохо. Кстати чего же вы нам рассказать так хотите, что явились. По глазам вижу, есть что рассказать.— тот поперхнулся и внимательно взглянув на меня начал краткий рассказ.

В этом самом так мною ожидаемом рассказе наш белобрысый друг фигурально выражаясь, таки ткнул мою пришедшую в норму секирей (а за время его спича я приодел ее а то блин все время рукой закрываться все таки не комильфо) носом в то, что ашикаби то внезапно, у нее перед носом. И показал на меня, как на единственно возможную персону на роль этого самого 'ашикаби', после чего состоялось трогательное воссоединение одного угрюмого ашикабя со своей секирей, после чего повиснув на моей шее (за пару минут перейти от состояния уныния и плача к крайней восторженности, да, все таки девушки — существа крайне пластичные) Кахо заявила следующее восторженным кличем 'Давай сражаться вместе и становиться сильнее вместе'. Поулыбавшись и покивав ее, внутренне пообещал себе загонять ее до смерти раз она этого так хочет, после чего поспрошал Хомуру на предмет творящегося в городе, и конкретно его функций в этом 'плане С'. Узнал я немного.

Хомура охраняет секирей до их встречи с их хозяевами после чего иногда присматривает за ними, работает один, мотивы пояснять не стал. На мой невинный вопрос почему хромает его правая нога (и почему в ней видны остатки ледяной магии — Акицу, ты неплохо постаралась) он явственно соврал, насчет мотивов побудивших его заняться охраной (фиговой правда, но ладно-пусть и такая будет) он также начал недоговаривать и вообще увиливать. При попытке углубить тему свел разговор на всякую мелочь, после чего быстро поинтересовался нашими делами, все ли в порядке, осмотрел девушку на предмет повреждений и был таков. А я, ссадив угревшуюся и притихшую Кахо, потом постояв пару минут и приведя себя в порядок, осмотрев снова ее и ее оружие на предмет целостности, покинули это негостеприимное место (чары я оставил на парнях а там развеется) и направились стройными шагами к двойке смирно дожидавшийся меня за укрытием.

Пока двигались, смотрел на поведение (жесты, мимика, интонация) своей свежеиспеченной подчиненной. Норов у нее сродни Мусуби, такой же веселый, хоть менее детский, но сродни восемьдесят восьмой энергичный, и отходчивый. Кстати насчет окрыления Кахо — пусть она, как и ее подруга пока так побегает, а там по поведению и обстановке посмотрим. Ну и пока шли к своим, ненавязчиво расспрашивал ее о жизни. И что меня слегка заставило призадуматься так это то что она собиралась стать сильнее и побеждать. Это-то на первый взгляд было понятным, но. И это 'но' выражалось в том, что она сама очень быстро призналась в том, что ее главной целью после обретения ашикаби является месть. И назвала моя мстительница имя той, кому она собирается мстю страшную мстить. Барабанная дробь.... кого бы вы думали: Карасубе, уже без приставки -сама. Насчет конкретики почему и за что она хочет ей отомстить, мне было пообещано рассказать 'потом'. А мир то тесен, а вопросов все больше, а силы как вопросы увы не растут.

Так, за сплошными расспросами мы приближались к верно ожидавшим меня 87 и 7. Меня ожидала следующая картина: строчащая как пулемет (только вместо пуль были вопросы-вопросы-вопросы-вопросы) Мусуби и бледно-каменная Акицу которая держа первую за руку (иначе бы 88 давно рванула ко мне) и медленно и с расстановкой отвечала ей... собственно, как умела отвечала. Под конец, у обеих реакция зашкалила от радости и они обе рванули ко мне на всех парах. Тут-то я их и обрадовал пополнением в нашем дружном коллективе. Дальше пошел радостный щебет между двухзначных секирей и обращенное ко мне благодарственное молчание молчуньи.

Но по ходу дела, я наверное чуть поторопился с воссоединением.

Ведь до двух моих простушек по дороге хоть и не сразу, но дошло что становясь моими секирей и борьба на выбывании накрывается медным тазом. Но наши няши решили не откладывать дело в долгий ящик и сияющими улыбками на обеих лицах решили воплотить драку прямо тут и сейчас. Чтобы сдержать свое слово. Прямо как дошло так и решили.

— Мусуби-тян, ты помнишь наш уговор! — катана одной стала наизготове.

— Да, Кахо-тян, Я ПОМНЮ!— кулаки другой стали наизготове.

Улыбка, боевой азарт боевых хомячков к обеим пациенткам прилагались. Срочно надо вмешаться а то поранятся своими игрушками, а мне потом с калеками нянчись.

  — Обе прекрати.... Кхм, спасибо Акицу что остановила их свару но не стоило замораживать их до пояса. Разморозь их оружие, я пару ласковых скажу.— И в чисто воспитательных целях отвесил обеим по смачному подзатыльнику, плюс выплеснул в пространство все свое эмоциональное неудовольствие обеими. В ответ слитное 'кья' и на мою персону уставились две пары обиженных глаз.

  Заложив руку за руку и расхаживая с места на место начал вещать им свое видение дальнейшей ситуации, благо никто не мешал и не было ни души (вечер же)

— Так, никаких драк между своими подчинёнными я не потерплю. Понятно!— сдвоенный кивок в знак понимания и заочного одобрения всего что я скажу.

— Объясняю для всех вас. Никаких драк пока мы разыскиваем других секирей, никаких драк между собой во время операций. Все драки между вами носят учебный характер и будут проводиться только при моем присутствии и только на специально оборудованной площадке. Всем ясно!— строенное дружное кивание.

— Ваш договор — пальцем указываю на обеих драчуний — Он мною аннулируется, то есть ликвидируется, отменяется! Все — он исчез, растворился, его нет, ПОНЯТНО!!— что-то я переборщил с негодованием, добавив туда чуток холодной ярости, так что вся троица молча кивала втянув от страха голову в плечи. Заставив каждую из них повторить все что я сказал пошел (словесно) дальше.

— Раз поняли то пошли за мной. Я нам дом искать буду. За мной, не отставать и не гнать вперед. При посторонних чтоб вели себя тише травы, ниже воды — убавив недовольства в голосе и раздав им ценные указания, двинулся навстречу своему будущему дому. Но (вечно возникает это злосчастное но!) оставалась ровно одно небольшая мелочь на пути к вожделенной жилплощади. Вот ее и решим.

Припершись нежданными гостями в первую-попавшуюся риэлтерскую контору, где в общих чертах повторилась ситуация с продавцом в кафешке. Сначала их требования (деньги, документы, поручители, да ты беспризорный ребенок срочно зовите органы опеки!), потом мои (карта ашикаби и взгляд недовольного барчука). И усевшись на теплое кресло, лениво смотрю в список недвижимости сопровождавшийся соответствующей информацией начал выбирать. Изучение и уточнение вариантов затянулось до ночи. То не нравится, се не нравится. Там далеко от центра, тут слишком близко к жилым домам, здесь вроде наклевывается неплохой вариант но опять не то. Изнасиловав мозги сухого риелтора и двух его помощниц нервы, наконец выбираю дом. И пусть вскоре он будет всего лишь одним из многих, всё равно важно чтобы первый блин был не комом. За безумную плату я получил свое полное распоряжение двухэтажный дом (мне понравился прошлый разбомбленный мною бабулин вариант), 130 метров квадратных. Расположен он на юге нью-Токио, далеко от центра, зданий рядом расположено очень мало.

К моменту окончания оформления документов, было уже двенадцать ноль-ноль.

Правда, городу наступившая хоть-глаз-выколи ночь была до неоновой лампочки, и он не прекращая своего ритма жизнедеятельности просто перешел в более расслабленное существование. Люди, машины, информация, все движется, суетится, стремится куда то, все живет своей жизнью. Но мне сейчас не до любований, мне нужны не зрелища а необходимая мелочь которая слегка облегчит мое существование: мобильник с подзарядкой, пара мужских темных перчаток (а лучше две пары, и одну длинную до локтей), пачку сигарет с зажигалкой. Да, чуть не упустил из виду, что пополнившемуся отряду нужен провиант на пропитание (три голодных взгляда были тому лучшим подтверждением). Пока троица столовалась, отсел подальше и одним глазом наблюдая за ними, а другим за окружающими нас людьми, по телефону договорился с мебельной фирмой чьим буклетом меня любезно снабдил резко подобревший риелтор и верно угадав ход моих мысли, снабдил их предприятие характеристикой 'за деньги, любую мебель достанут и в любое время суток привезут'. Дозвонившись и отмахнувшись от сонного 'кого там черти на ночь глядя принесли', тем что звонят из MBI, заказал самый минимум (велюровый диван в комплекте с тремя креслами, одним пуфиком и тремя футонами, как бонус, ну и всякая мелочевка), на адрес моего дома 122/57. Оплата на месте, имя покупателя — Юдзо Комуро. Хотел еще еды и припасов купить по телефону но тут взвилась было задремавшая паранойя— если мебель я смогу проверить то с пищей всякое могут нахимичить. Да и пора уж более активно эксплуатировать женский труд который у меня был в избытке и простаивал без дела.

Пока договаривался с мебельщиками, в голове не переставая проигрывался небольшой отрезок моей беседы с риелтором.

— Молодой человек, скажу вам что Компания, а мы с вами оба прекрасно понимаем о какой Компании сейчас ведем разговор, она здесь значит многое. Очень многое. Органы правопорядка, мэрия, правительство, банки, вся местная инфраструктура начиная от приюта для нищих (память выдала нечто гадкое, темное но дешевое) заканчивая заводами и институтами, даже морской флот тут на 90% финансируется из средств корпорации. Да и не вам ли, как члену так рьяно вами обсуждаемой Компании (лукавая насмешка промелькнула в его взгляде, пристально смотрящим на меня и его же словах), не знать ее возможностей. И поверьте мне: и во властных структурах, и в бизнесе ее вес весьма, я вам скажу, значим. — Вкрадчивым тоном мне был дан максимально обтекаемый и точный ответ на мои попытки прощупать почву на предмет того, что возможно ли в городе, скажем так, функционирование других сил в лице хоть каких-нибудь корпораций. Но тут все кого бы я не встречал, при упоминании MBI становились подозрительно похожими на искателей сокровищ нашедших сундук с металлом высокой стоимости и побрякушками из стекла.

Нда, какое бы первое впечатление охламона и мечтателя не производил Минака, но настолько умно поработать получив в свое полное единоначалие весь город с окрестностями для любых своих экспериментов, ну и попутно тихо оттерев в сторону все прочие конкурирующие с ним стороны, это уметь надо.

За время пока я перезванивая коммерсов уточняя размеры мебели -диван на пять персон не меньше ну и прочие хозяйственные мелочи, моя тройка уже расправилась с едой (в эмоциях радость Кахо перебивала даже сытость Мусуби) и расплатившись за них, решил затариться едой, шмотками, и что в хозяйстве понадобится, по-быстрому прошвырнувшись в магазин. Главным ишачком была радостно самоназначена Мусуби тащившая с радостью на своих хрупких плечах здоровенный тюк с едой и шмотками (риса и мяса кило под пятьдесят, следом Кахо тащила сверток с одеждой (без раздумий взял все тоже самое что было на них) в одной руке, и пакет с хозяйственными принадлежностями нужными и полезными в хозяйстве (тут я разошелся, сметая с полок все нужное — от письменных принадлежностей до хоз. инвентаря, его осталось и мне и Акицу), ну а сама Акицу тащила стопку и все что к ней полагается. Сам себе доверил кульки с учебной литературой, по полной затарившись книгами по культуре и истории Японии, буду грызть гранит науки и обживаться тут поскольку на прежней памяти много не проскачешь. И снова недоуменные и всякие другие взгляды из толпы. Охотно допускаю, что вся наша компания с точки зрения обывателя вообще выглядит очень и очень странно — на вид замурзанный вихрастый пацан в темных очках (ночью же!) бодро тащит в три раза больший него пакет, возле оного парня гуськом шли три груженные всяким девушки и безропотно выполняли все что он им говорил да и про себя бормочет всякое непонятное.

Возглавляя этот веселый грузовой кагал, решаю вызвать такси чтоб не тратить времени и сил впустую. И через минут десять, словил тойоту с классическими шашечками. Немолодой таксист странно (учуял исходящий от него странный букет эмоций) разглядывал набившуюся к нему в салон компашку, которая затем долго трамбовала покупки в загашник (нагинату самолично закинул на крышу желтого тарантаса, Кахо жалобно смотрела ей вслед) и конкретно долго глядел на меня, разглядывая каждую черточку во мне. Закончив смотреть на всех нас как на некую диковинку, хмыкнул себе под нос 'выглядит как простой пацан, а поди ты', поехал к названному номеру 122/57. Ну хоть единственный кто не заливался соловьем при виде карточке (даже эмоций по этому поводу особых не уловил), правда по дороге долго отвечал расспрашивавшей меня Мусуби ('Почему небо голубое?', 'Что такое мираж?' 'Как возникают облака?', 'Что такое молния?' и т.п.). Водитель попался очень молчаливый и косящийся на нас, а я естественно не стремился к общению. Только перед тем как тронуться (в смысле поехать,) небрежно кивнул на сидящих сзади.

— Твои тетки? — Скорее не вопрос, а утверждение сквозили в его голосе. И странный скрытый и почти неуловимый подтекст в них тоже присутствовал.

— Угу. — Вот и весь разговор. Так и ехали. Мусуби занималась самообразованием, Кахо и Акицу слушали меня, водила хоть и не слушал но часто зыркал на меня, я же просто спокойно смотрел на всех— и на секирей и на водителя.

Ландшафт за окном начал постепенно меняться в неизвестно какую сторону. Высотки из бетона, стекла и стали вместе с этими супер-гипер-маркетами начали мало помалу уступать место небольшим, большей частью либо нарочито просто или до одури помпезно выглядящих малоэтажных зданий. Скоро и они начали съёживаться словно шагреневая кожа на полуденном зное отвоевывая место новострою и стройплощадкам. В самой машине пока мы ехали, благодаря пятерым людям стало неимоверно душно и жарко, чему немало способствовало почти полное отсутствие даже намека на ветерок и просто отсутствие кондиционера в авто. Хотя мне это мало мешало.

— Приехали. — Сообщил мне водила остановивший свой газенваген у одиноко светящего фонаря. И буднично добавил — Тариф с тебя тройной, за спешку и превышение количества пассажиров. До места близко, сам дойдешь, а мне еще ехать за другими.

— Куда. Сидеть! — Лезвие ножа у его кадыка, резко появившаяся лыба на моем лице, насторожившаяся Акицу сразу создавшая пару осколков льда прямо напротив его глаз, были хорошими убеждающими факторами. Водила резко присмирел, сверля меня угрюмым голосом.

— Девчата живо на выход с вещами. Живее, живее! Подождите меня тут, пока я с дядей поговорю о вреде обмана. — нарочито весело буркнув, прижимаю лезвие ножа к самому кадыку этого кретина, и подождав пока они вихрем вылетят, приказал чуть отъехав глушить огни. Сделав (а куда он денется) как я прошу настороженно глядел на меня.

— Двери закрой. — гавкающим тоном рыкнул на него.

— Закрыл. — какой смирный голосок и ненавидящий взгляд. И злость, прилично злости, даже слепой ненависти ко мне.

— Кто надоумил или сам? — Дружелюбно провожу лезвием по самому верхнему слою кожи так бережно, что не остается даже и следа.

— Сам, мажор-мбэшник херов. — и уже не сдерживаясь рявкнул мне в лицо.— Такие как ты... — чую готовится гневная цитата о том какая я зажравшаяся свинья, как ему плохо и что из-за таких как я все беды мира и персонально его, и что он хотел всего лишь подзаработать и много чего еще. Плевать.

— Жадность... — удар в шею — ...это плохо.— и добавка в виде ментального удара — этого было достаточно для простого человека чтобы получить сходные как полным мешком по голове, а использовать ману. Не давая очухаться схватил его за голову и несколько раз здорово приложил по рулю, ну и как довесок сверху рубанул рукояткой ножа. Удар, удар, еще удар, и согнувшийся напополам куль выпихиваю на задние сиденья. Дальше грубыми ментальными ударами вбил в его подсознание приказ заставивший его тело выполнять простейшую мою гипно-команду: биться обо все окружавшее это самое тело: о стекло, об сиденья, обо все его окружавшее. Чтоб не орал, заткнул его рот его же собственным галстуком (он кстати, опрятно был одет). И дальше продолжил воспитательную работу, заставив его сознание воспринимать все творящееся с ним все творящееся, все вплоть до малейшей детали. Запоминать и прокручивать в голове постоянно.

Со стороны выглядело как дикость и изврат — тело мужчины само собой, содрогаясь в конвульсиях и с открытыми глазами без всякой посторонней помощи само бьется головой об окно, а пассажир улыбаясь смотрит на это тело, и тишина в машине. Лишь только когда остро запахло кровью и лицо жертвы исказилось в кровавую маску. Тогда пассажир оставив тело переломанное лежать чуть дыша, опрометью выскочил из хонды и опершись на машину начал медленно вдыхать короткими глотками ночной воздух.

'Блядь, я впитал как губка все шедшие от эмоции, чувство боли, страха, неудачи которые шли от него, это втягивание эмоций было...непривычно'.— эта мысль долбила сознание как перфоратор бетон. Нет, паниковать я не собирался и мозг подсказал единственное верное объяснение — рост и как следствие все большая неуправляемость эмпатии вызвали инстинктивное поглощение наиболее сильных эмоций. Из-за них, бляха-муха, я на какую-то долю секунды ощутимо внутренне сдерживал себя от того чтобы не использовать одномоментно весь запас маны в наличии, а это эффект рванувшего фугаса в прямом смысле слова. Не, все-таки я тут здорово размяк — раньше бы и глазом не повел, мускул бы не дрогнул даже визжи он как хряк на забое. Эх молодое несформировавшееся тело и подростковые гормоны — я вас недооценивал, чуть не довели вы меня до цугундера. Ну зато будучи в детском теле, хоть эмоции научился более-менее контролировать и не 'выплёскивать' их по каналам связывавшим меня с моими секирей, вызывая этим ненужную истерику и суету. Так, пара минут на отдышку, так, проверить живо ли говно? Оно естественно было живо. Брезгливо оттер об него руки, забрал все имеющиеся деньги и найденную пачку сигарет, документы в виде паспорта и водительского удостоверения сжег, одежду сгнить, ключи выкинуть далеко-далеко, его память— просто вырезать сегодняшний кусок. И отряхнувшись, с чувством выполненного долга пойти к уже не слегка заждавшимся меня секирей.

— Ашикаби-сама с вами все в порядке, ничего не случилось?!! — меня встретил слитный громкий тройной вопрос.

— Да. Пошли за мной, не отставать, всем взяться за руки чтоб не потеряться, отставших искать не буду. О том нехорошем человеке не беспокойтесь. Вообще не думайте о нем. — оборвав все надвигающиеся как снежный ком вопросы, взял их за руки и все вместе двинулись по дороге к дому. Ориентируясь по редким зданиям и огням, припоминая показанным риелтором маршрут до дома , уже через минут восемь пришли к неприметному зданию, стоявшему на отшибе от других таких же особняков.

Ага, а вот возле него и грузовик с эмблемой больше напоминавшей скрещенную табуретку и ежа. За рулем сего средства доставки сидел скучающий водитель а рядом два рабочих перетаскивающие мебель из грузовика к самой двери. С высокой степенью вероятности это и есть моя личная жилплощадь. При появлении наших персон все действующие лица здорово оживились и принявшись изображать бурную деятельность на тему оплаты за мебель и переноски тяжестей у дому.

Подождав пока они все выгрузят и перекинувшись парой слов, расплатился с ними и подождал покуда свалят бодро зашагал к входной двери. Ну здравствуй, то что называют дом родной.

Бездонное нутро дома встретило нас еще большей теменью чем было на улице, гуляющим сквозняком и скрипом несмазанной двери, ну и запах дерева, свежепокрашенного лака и освежителя воздуха как бонус. Девушки сгруппировались у меня за спиной источая эмоциями едва заметный инстинктивный страх перед темнотой и как всегда желание защитить меня 'если чо'.

— Кто боится темноты огребет себе... в общем не бойтесь, боязливых не любят и мрут они быстро, ничего не добившись. За мной.— Просканировав окружающее пространство и убедившись что нас не поджидает засада, махнул рукой и включил свет, долго нащупывая включатель. Внутри был минимализм во все поля: красиво, пусто, необжито — все как и должно быть при заселении в новый дом.

— Сейчас насчет обязанностей...— а дамы уже клюют носом и смотрят на меня слипающимся глазками, да и мана стала циркулировать по нитям ка-то слабо и нехотя. В общем, дунь на них, и они повалятся. Решил чисто для эксперимента понизить еще немного движение маны и.... три тела синхронно свалились к мои ногам.

— Уууммммггхххх.— и они свернувшись клубочками как по команде засопели в две ноздри. Им приятно и мнеда к ним присоединиться но дела сами не делаются и час потратил на то чтобы затащить мебель и пакеты в дом, перетащить вялые тела на футоны, кои пытались в процессе переноса меня обнять и прижать к своей груди, осмотреть дом на предмет всяких нежелательных вещей (таковых не обнаружилось).

— Свет, вода, электричество есть, а остальное я буду добывать завтра. А пока отряхнувшись я осмотрелся, вышел на порог курнуть, потом вернулся, крепко закрыл дверь и усевшись в позу лотоса посреди зала сосредоточился в себе. Приступаю к главному— накачивать свое тело маной. Процесс пошел, на языке завертелись маты. Все: сидеть, терпеть, фиксировать изменения, прогонять ману по телу и думу думать. Благо без сна я могу обходиться в течении нескольких дней, дальше от недосыпа работать становиться более чем проблематично. Ветер согласно обдул меня в знак всяческой поддержки всем моим начинаниям. Пора тащить мебель и обустраиваться.

Небольшое лирическое отступление. Вечер этого же дня, примерно 12.00

Сео Каору бешено мерил шагами свою комнатушку судорожно сжимая и разжимая кулаки. И клацая зубами.

Его работящие секирей, его дорогие Хибики и Хикари сейчас лежали в больнице с различной степени тяжести ранами, полученными от какого-то мерзавца. Хорошо что хоть MBI оказалась рядом и быстро доставив их в больницу и своевременно оказали им медицинскую помощь а то еще чуть-чуть и он бы выбыл из игры. А выбыть из игры ни в коем случае нельзя.— Сео врезал по столу кулаком — зашиб руку, пнул по стене — взвились соседи.

Как только он узнал (а узнал он оперативно от MBI) где положили его секирей то мигом туда примчался и несмотря ни на кого, принялся расспрашивать обеих девушек на предмет того кто их так. Добился он немногого — примчались санитары и выставили его вон, но перед этим он добился того что узнал имя того кто на них напал. Это был пацан в очках и с мерзкой ухмылкой на лице, некий Юдзо (еще и записку оставил, мразь).

Но главное что его секирей теперь уже не угрожает никакая опасность, они целы (относительно) и живы, и компания уведомила его что он продолжает быть в игре, а это главное. Но только пока их не будет, не будет свежеприготовленных риса, мяса, салатиков и прочих-прочих-прочих вкусно-сьедобно-полезных вещей, не будет стирки, глажки, уборки, халявных денег. Пришло неприятное осознание того что пока их не будет, придется чаще таскаться к этой старой карге Мии чтоб пожрать — а это снова боль, страх и унижения, и синяки. А от кого все это терпеть? От безручки, которую они напополам с ее мужем (и его корешем по совместительству) еще недавно обучали как готовить, стирать, мыть посуду и все такое и все такое.

Она же секирей: се-ки-рей, не человек, она должна безропотно выполнять все что ей прикажет ашикаби, без выкидонов и выежонов, а не избивать его 'случайно' брошенными камнями вплоть до полной его отключки. А за него ведь всегда приходилось извиняться кому... да тем же Хибики и Хикари, в этих их милых нарядах(кто сказал садо-мазо,)... дааа, как их сейчас ему не доставало.

На этой ноте желудок издал стон-всхлип, и его обладатель на время прекратив ходить как разъярённой тигр по клетке рванул к холодильнику в надежде заткнуть голод. Как и ожидалось, там нифига не оказалось и ничем даже не пахло. А это значит... казенный обед.

Гореееее!!!

Рука инстинктивно сжалась в кулак и впечаталась в холодильник. Из хрупкого аппарата донесся хруст треск, и небольшой хлопок. Сео сполз по стене и закрыл ладонью глаза, от отчаяния.

'Чертов пацан, я с тобой еще поквитаюсь— и в этот раз один на один. И побежу, смысле победю, в смысле... тьфу выиграю'!

Из холодильника повалил белый дым и запела музыка (японское качество же).

Конец лирического отступления.

— — — — — — — — — — —

Первое что пришлось менять после того как раздевшись до пояса водрузил свое тело в вертикальную позу, было магическое тело и маг. ядро. С ядром все было в порядке — все три нити исправно подавали в нее ману, пусть и в пассивном режиме. Но ядро я оставил в режиме пассивного накопления маны только усилил поступление маны в маг. резерв ну и для надежности проверил функционирование маг. тела — особых изъянов не найдено, что хоть немного но ободряло. А вот сейчас два из трех каналов переведу в режим поступления не в ядро а в маг. тело, чтобы 'раскачать' его заставить быстрее формироваться в дееспособную систему а не эрзац как сейчас. На начало подачи маны в магическое тело мысленно зафиксировал отсечку с переносом на два часа, чтобы совпало по времени с началом других изменений. А пока пробные замеры частоты движения магических частиц показали что наиболее активно связана со мной нить новенькой (активный обмен, отдача и поглощение идут быстрыми интервалами), затем идет Мусуби (активный обмен, отдача и поглощение идут средние интервалами), ну и Акицу как аутсайдер (размеренный обмен, отдача и поглощение идут средне). Но по толщине нити, хотя этот термин применять некорректно к нематериальным сущностям, наибольшая 'толщина' у канала была у теперь уже первой номер 7, потом номер 88, на последнем месте номер 87. Первые эксперименты с их нитями выявили, что даже попытки ее пресекание вводят и ядро и тело секирей в состояние исступленного возврата потерянной родины. Но подготовившись все таки разнял все три нити. Последствия выразились в том что мои подопечные, не просыпаясь, подобно земляным червям поползли(!) ко мне издавая нечленораздельные звуки (луна засветила особенно ярко, не хватает еще нагнетающей музыки и скрипа открывающейся двери). Прямо вот так, не раскрывая плотно закрытых глаз и не приходя в сознание, они заторможено и дергано поползли к прежнему источнику! Хм-хм, или в них это заложено в самом ядре, но слабо верится в то что отсутствие моей мана так воздействует на них (тем паче такой мизер затрачиваемый при обмене крайне слабо влияет на их организм). Возвратив ее подачу в прежнее 'спящее' состояние, начал придавать ей форму пружины. Получил лежащее выгнувшееся тело, ускорившееся дыхание, частое бормотание и бессвязные обрывки слов, плюс полное подчинение моим простым кратким мыслеуказам 'переместиться, подойти, отойти, сесть-встать'— исполняли вяло и неточно, но выполняли. На мои слова и словесные команды — ноль реакции, только неспешное выполнение заданной команды (сейчас они стояли передо мной в импровизированном полукруге, глядя закрытыми глазами поверх моей макушки, точь в точь как солдаты на плацу).

Возвращаю их в исходное состояние и тщательно осматриваю их ядра: видимых изменений нет, реакция на подачу моей маны вне нити резко отрицательная и ведет к ухудшению работы их ядра, учащенному сердцебиению, полной покорности. Немного поэкспериментировал с подопытными, приказывая им по-прежнему простые команды типа 'поднять руки-ноги, опустить голову-ноги, поклониться-подпрыгнуть' и прочие элементы домашней гимнастики, поскольку на более сложные команды их тела фактически отказывались выполнять их, так как ооооочень долго (показалось что даже нарочито долго) совершая каждое движение в сторону от меня. Вернув в прежнее состояние нити, решил просто намотать ее на руку как обычно наматывают поводок. Как результат — тихие стоны у Мусуби и Кахо, и сразу долгие протяжный стон у Акицу и у нее сразу же стала извиваться как змея. Так.... так, быстро вернув все в исходник, еще немного ударившись в изменения нити только уже в рамках небольших ее изменений. Ясно одно — пока что секирей для меня больше похожи в своем развитии на некую стадию мага-неофита когда силы есть а вот со знаниями об этой самой силе (как ею пользоваться, развивать, усмирять) тут уже напряженка, да еще в них так неплохо покопались подрихтовав их в неизвестных мне целях. Эта нить, это мое и их уязвимейшее место, так что пока стоит направить усилия на некоторое ее 'размывание', на возможность без ущерба себе передавать и получать большие обьемы маны, а не тянуть как вампир кровь, ману из секирей. Надо эту тему потом провентилировать и проработать.

Для большей чистоты эксперимента нужно продолжить завтра на мою свежую голову работу с нитями. Но что еще больше меня волнует — как MBI использовали эту нить, вообще что они с ними делали в плане изменения магических сил? Но это все гадание, сомнения, которые пока ничего кроме пустых мыслей не дают. Пока разобравшись с маной и вторым в моем списке 'измени меня сам' значилось собственное тело. Которое за все пройденное время после первоначального экстренного приведения его в порядок как было телом пятнадцатилетнего абы как питающегося, часто недосыпающего бездомного, так им почти (ну ладно уже не совсем и почти), но осталось. И пусть в экстренном порядке его хорошо укрепив, при помощи маны очистив и исцелив ткани (и несколько особо старых шрамов возле ребер) и органы напитав их чужеродной для них энергией. Мышцы незримо и медленно но уже начинали набухать и меняться, становясь более крепкими и выносливыми, менее сопротивляясь поступавшей в них энергии которая подобно гребню начинала их 'расчесывать', прилаживая их под мои аппетиты. Вместе с ними перестраивалась и нервная система подлаживаясь под мышцы. Следующим компонентом подвергшийся изменениям за ночь была та, что всегда ценилась среди демонов, ведьм, охотников на ведьм и прочих интересных личностей — кровь. Тут изменения были также медленны но более явные — ненамного повысились ее свертываемость и перенос кислорода от лёгких к тканям и углекислого газа от тканей к лёгким стал более активнее и менее затратен.

Наружный покров тела, тут я при помощи манипуляций с маной, небольшого обряда с кровью (пришлось порядочно продырявить руку), тщательного штудирования памяти и здоровеннейшего учебника по анатомии, поэтапно уменьшил до минимума влияние огненной маны, повысил (не до предела, но все же) участие жизненной энергии вкупе с крохами других магий (земной и крови) и направил свои усилия на улучшение функций терморегуляции и потоотделением в сторону их подгонки под формирующееся тело (знаки наносить буду потом). Первичным результатом стало огрубление кожи и как следствие холодный ветер шаставший по комнате от которого мои секирей скручивались в кокон доставлял мне всего лишь легкую щекотку. Запустив небольшие изменения в стиле 'малой сапой да надежно' сосредоточился на двух моих конкретных мини-достижениях. Эти два органа — руки и глаза, претерпели наиболее значимые изменения. На руки я не покривившись и не дернувшись от резво явившейся боли, врубил на полную катушку подачу маны, равномерно на каждый сантиметр, вплоть до локтя.

И пусть мои лапки уже были уже первоначально обработаны за день, все равно резкий скачок заставил меня сморщиться, закусив до крови губу. Даа, первые дни пребывания в теле демона резво встали перед глазами засверкав новыми, доселе невиданными гранями. Ну а всякие мягкие ткани с хрящами я всего лишь чуть выпрямил и удлинил потоки маны поступавшие в них. Глаза же проверил на предмет каково им приходится из-за ускоренной вибрации маны, снова убедился в невозможности изменить их цвет с красного на любой.

Все, все что я смог сделать на первое время воплотил и остается только ждать. И с чувством выполненного долга врубил разом все процессы в движение.

Эффект пошел и мне стало дерьмово. Ой как мне стало хреново!

Ощущение того что как будто заживо сняли кожу, набили ее шишками и снова надели на тело, потом выкололи глаза и опять вернули их на место, вежливо вцепилось во все . Внутренности просто зажгло, зажгло паяльной лампой. Кожа начала меняться, стремительно меняя цвет и облезая прямо кусками, на плечах стали проявляться ожоги и струпья.Суставы и мышцы сдавила боль и онемение, из-за чего я начал заваливаться набок. Завибрировало обдавая сердце холодом маг. тело, раздаваясь вширь и укрепляясь, становясь менее аморфнее и более агрессивнее. Вся магия заходило во мне обжигающим ходуном, изменяясь, крутясь, и....и... и тут я не ожидая долгожданной агонии рождения нового и нарастающего разрушения старого, просто вырубился в спасительный обморок растекаясь от бессилия лужицей по полу.

Яркий утренний рассвет осветил жилище и осветил мою привалившуюся к полу и сильно вспотевшую тушку, поскольку сил у тушки оставалась лишь только на бренное лежалово и невнятное думалово.

Оный предвестник дня с похвальным упорством пытался добраться сквозь уставшие смеженные веки залитые потом, сил на то чтоб пот стереть не было, было чтоб только-только встать. Встать, вставать, именем Бетрезена встать, и не качаясь и хромая а нормально! После пятиминутки борьбы, пошатываясь все-таки встал. На колени. Еще рывок и барьер взят. Стоя откровенно шатался по сторонам, дезориентировано переминаясь, шипя от боли и тупо глядя в точку перед себя сплюнул попутно выплюнув зуб. Потом еще один, и еще один. Глаза упорно не хотели открываться, но вот веко открыто, затем второе. Осматриваю все рассеянным взглядом, в голове пусто и негусто, состояние контуженное, тело слегка ломит и ноет но с ночным естественно не сравнить. Пошевелил рукой, отозвалось легкой болью. Осмотрел ее — вместо вчерашней кожаной массы цвета блевотины, теперь у меня были две отливавшие красновато-бронзовым цветом лапы (цвет и состояние до плеч) заканчивавшиеся острыми когтями (под моим взглядом они неслышно втянулись в пальцы и сделав руки похожими на рукавицы). Свежесозданные лапы по сравнении с тем что было стали тяжелее, прочней,. И выглядели они.... изящно, в общем, еще немного телесных изменений вкупе с активным применением их в деле, и толк скоро пойдет. Кстати насчет маны — было расходившееся по маг. телу, оно пока давало минимальный коэффициент прироста при довольно недурственных вливаниях маны.

Закончив махать руками в разные стороны и царапать когтями глубокие борозды в стене, сделал шаг и нога мягко опустилась на куски отмершей кожи, нескольких выплюнутых зубов, выпавших волос. Пробный шаг, еще шаг, и деревянной походкой почапал в ванную. Резво найдя эту самую ванную, не разбирая врубил воду на полную, и полез в штанах под кипяток. Стоя под напором струи, начал приводить себя в порядок (тобишь отмываясь и оттираясь) фырча и урча от радости. Водааааа, дааааааа, как же я тебя заждался!

Долго или поздно но любому удовольствию приходит конец и вылезши из душа и приведя себя в порядок решаю сейчас же, не теряя времени осмотреть самого себе на предмет 'а что изменилось то за лето!'. Вдумчиво изучая прошедшие перемены осмотрел все, начиная с уха (заодно подергал — на месте), носа (аналогично), и прочего, пришел к познавательному выводу-итогу. Итог высвечивался в зеркально чистой стенке и был еще более рассмотрен — разом отощавший (штаны свисали как с пугала), практически без волос (более-менее уцелели только брови с ресницами), с рубиново-красными глазами (хрусталик чуть потемнел), много-раз-упомянутыми лапками-коготками-царапками, скорчившейся рожей, на пару см. разом подросший, и почему то очень теплый на ощупь (пощупал лоб — вроде небольшая температура, но ничего серьезного, ну не насморком же заболел). И прыгавшим на одной ноге поскольку теплая нога и холодный кафель внизу между собой слабо сочетаются. И всю мою сущность пронзила острая, пробирающая до костей повторяющаяся мысль — ЖРАТЬ, ЖРАТЬ, ЖРАТЬ!!!

Экстренно рванув на босу ногу и голое тело, сначала на кухню где дорвавшись до мешков со съестным и погрузившись в них, начал пожирать без разбора и готовки все эти субпродукты, заедая их горстями сухого риса. На все плевать, ведь есть ЕДА!

Минута, другая, и крайне неохотно оторвавшись от пищи, и мельком зафиксировав царивший по дороге бардак и разруху сразу же, не мешкая направился уже нормально обследовать дом— сверху и донизу, ведь ночью это ночью, а день показывает все без утайки. Начал с крыльца, где потоптавшись и полюбовавшись на почти полное отсутствие шумов привычных для городских людей приступил к осмотру моей собственности. Кратко о главном.

Первый этаж: крыльцо с гардеробной, большая прихожая где сейчас сладко почивала моя тройка, и был эталонный бардак умноженный на спешку), совмещённая с гостиной; побродив по ним пару минут дальше просто помечал про себя: холл ведущий наверх, кухня-столовая, раздельный санузел с душевой, и кладовая. Планировка включает в себя два входа: один — главный вход, а другой — через небольшой гараж.

Поднялся на второй этаж: три совмещённые между собой спальни, затем помещение расположенное вправо в углу (оное пойдет под кабинет), напротив одна большая комната-спальня и небольшой балкончик. Выше только чердак. Вентиляция на обеих этажах осуществляется естественным путем — через форточки. Пока шествовал заглядывая под каждый и на каждый угол, в уме делал наброски насчет того куда и под что приспособить свалившиеся на меня пустующие кубометры. Мозг уже начал примеривать как укреплять стены, неплохо бы кстати создать подземный этаж (а то даже погреба нет), приспособить под свои нужды и чердак, прихватизировать весь жил. участок. Тут сознание своевременно взяло фантазию в цепкие клещи реальности и хорошенько встряхнув, напомнила о неотложном, беззаботно дрыхнущем у меня за спиной.

Пора и их поднимать благо было уже часов семь маны им подавалось крайне мало и потому находились они в полном и безоговорочном анабиозе. Окинув взглядом устроенный мной 'творческий' беспорядок в зале, склонился над тремя лежавшими на диване личностями, рассматривая и тайно любуясь каждой чертой изгибом их лиц, их фигурами, каждым еле видным движением, мерным дыханием.... После чего легким мановением пустил ману в уже обычном режиме и глядя на спешно заворочавшиеся тела ласково скомандовал с чистой совестью.

— ОТРЯД ПОДЬЕМ! — раздалось на весь дом.

Спустя недосчитанную в уме минуту после моей команды, все мое взлохмаченное воинство мгновенно взлетело и уставилось на меня. Общая запыханность, тяжелое сбивчивое дыхание, мутный взгляд, одежда нараспашку еще не проснувшийся взгляд на мою персону дополняли картину.

— Аааааааааааамммм.— пошли зевки во всю ивановскую, ну и Мусуби радостно зевая и широко раскинув руки абсолютно случайно и не со зла, умудрилась зарядить правой своим подруге по несчастью прямо в лоб,. Учитывая что ее рука была одета в перчатку то активно потиравшей свой пострадавший лоб Кахо я бы не позавидовал. Акицу предусмотрительно отпрянула от тихо извиняющуюся друг перед другом парочку заняв выжидательную позицую.

— Так, прекратить беспорядок. Построиться по росту, лицом ко мне. СМИРНА-А, СТАНО-ОВИСЬ! — не выдержав и командным тоном рявкнул на начинающийся разброд и шатание в стройных девичьих рядах. Мигом построились в шеренгу вытянувшись по струнке. Правый фланг — как всегда непрошибаемо спокойная Акицу, центр — держащаяся за голову Кахо, левый фланг— тихо успокаивающая ее Мусуби, вся тройка пожирают меня очень сонным вопросительно-доверчивым взглядом.

— А-а-амммм... а что с нами вчера прои...? — И тут на глаза моим ученицам попали мои руки, которые я решил никак не маскировать (ибо маны жалко, уж больно затратно вылезет на поддержку), да и сегодняшний я чуть отличался от отличался от вчерашнего (не так чтобы сильно, но все-таки) поэтому срочняк надо гасить это оправданное всепожирающе-настырное любопытство лучащееся из женских глаз (даже Акицу подалась чуть вперед изучающе, буквально ощупывающее рассматривала меня с головы до пят, про остальных молчу — еще чуть-чуть и накинутся и затискают). причем в эмоциях было чистое удивление и... желание пощупать, повертеть и потискать меня как детскую игрушку (сильней всего на этой почве "накренило" Мусуби).

— На вопрос "что это с вами произошло, ашикаби-сама?" отвечаю вам. — Так. Получилось! — говорю этот отмазывающий бред максимально честным тоном и взглядом "верьте мне, люди добрые". Вроде как поверили, продолжаем вешать толстую лапшу на доверчивые девичьи ушки.

— Ашикаби ведь тоже меняются, разве вы не знали? — верчение головой и синхронное "нет" были мне ответом. Точно поверили, поскольку такую реакцию искреннего удивления и интереса в эмоциях подделать Крайне сложно (с большой буквы "К").

Ну раз так, то надо заканчивать пустобрехать и пора запрягать мою коммуну на свершенье дел великих сегодня.

— Ну что ж, не знали так и не знали, с кем не бывает. — Не будем сейчас растекаться мыслей и ненужно углублять разговор (возможно... как-нибудь... потом), вгоняя их и себя в тоску всякими нравоучениями и прочей малополезной фигней.

— А сейчас быстро отмываться, а то вы вчера умудрились вырубиться прямо на пол, долго вас тащил. Ванную не пропустите, она справа в конце. — расхаживая окидываю комнату беглым взглядом, прибраться явно не помешает.

— Затем, Мусуби — возьмёшь веник и выметешь весь сор из дому, Акицу — тоже возьмешь тряпку в ванной, и привести в порядок весь этот этаж. Как закончите, сможете поесть и айда обратно ко мне за дальнейшими инструкциями. Времени на все про все отвожу минут пятнадцать. Всё, указания розданы, всем за дело!

— А мне... — лениво перевожу взгляд со стремительно удаляющихся фигурок на затихшую секирей (хоть она и так была тише мыши) выжидательно смотревшей на меня в ожидании сурового, но справедливого (наверное) вердикта.

— Ну а мне с тобой предстоит серьезный разговор. — пристально осматриваю это чудо. Даже не сумела нормально и быстро одеться — рубашку на себя напялила вверх тормашками, платье шиворот-навыворот, ноги скрючены и вообще, находившаяся в состоянии крайней подавленности и заодно с затаенной надеждой глядя на меня.

— Юдзо-сама помогите мне застегнуться, пожалуйста-пожалуйста ну помогите. — расстроенно-просяще прошептало это съёжившееся существо глядя на меня глазами Кот из шрека.

— Ладно иди сюда, смотри и запоминай. — со вздохом помогаю ей привести себя в порядок. Отведя ее к ванной, уточнил на всякий случай умеет ли она мыться (ответ был утвердительный), вдоволь наслушался на бултыхания и плескания тройки (много горячей воды же, радость же!), и со спокойной душой пошел готовить на скорую руку завтрак. Большущий ломоть черного хлеба и кипяток — для себя, дамам естественно завтрак поплотнее и побольше. Глядя на то как умытая, нормально одетая и вообще чистенькая Кахо все приготовленное уминает буквально за секунду (сам несмотря на вновь проявившийся голод) препроводил ее наверх в намеченный мною будущий кабинет (по пути посмотрел на своих тружениц — дело у них пока спорилось).

дальше уже все пошло по накатанной — объяснение ей основной линии партии выражающейся как "ашикаби Юдзо азмь есмь царь, бог и судия для своих секирей" после сей благодатной и знаковой темы, уже сам внимательно выслушивал кратенькую повесть о ее жизни. Началось как обычно с детства и дружбы с Мусуби, редкое общение с персоналом и другими секирей (их она не знала почти никого) житья в корпорации до ухода с Мусуби, точнее сказать до побега, ну и прочих мелкие радости жизни. И на протяжении всего рассказа иногда (но очень бурно) мелькала одна важная деталь про уже упоминавшуюся Карасубу. Та самая секирей активно стремилась в прошлый их раз укоротить Кахо жизнь. Но был нюанс который мешал 87 вызвать на бой Карасубу, имя которому — нет не разность сил (хоть я предчувствовал, что та сильнее Кахо на несколько порядков) а СТРАХ, да-да, то самое простое, понятное всем и каждому чувство — страх обыкновенный. Кахо конечно пыталась его в себе скрыть, заглушить, но при каждом упоминании Карасубы (а упоминалась она достаточно часто) Кахо нехило клинило — то она вскакивала с сжатыми кулачками то внутренне тряслась как лист на ветру (еще чуть-чуть и поджилки натурально бы затряслись) боясь выдать свой страх. В общем она хотела ей отомстить и одновременно боялась это сделать — такой вот парадокс женской души.

Успокаивал мою трусливую фурию тем, что если вдруг "что", обучу и защищу ее как самого себя, да и если та страшная, гадкая, и вообще фу-фу-фу Карасуба придет за ней то у меня на нее есть свои методы . Успокоив и уже лежа на полу (до этого сидел на пятой точке, надоело) и искоса разглядывал фигуру восемьдесят седьмой сидевшей на взятой из кухни раскладушке размышлял о по поводу всяких хитрых планов.

— Скажи мне но только честно, а что ты чувствовала, тогда когда тебя обступили те, кхм, ашикаби, а? — та на секунду задумалась и выдала растерявшись.

— Не знаю.— прозвучали эти слова очень тихо, а затем она быстро и сбивчато стала пояснять.— Тогда было все так... так смутно. Эти люди, они подошли, стали говорить что они ашикаби. А потом они попадали а мне стало... — тут у нее передернула своими тонкими плечиками и зябко поежилась.— Потом у меня закружилась голова и стало слабо в ногах. А потом появились вы.— и замолчав на меня воззрился долгий испытующе-пронзительный взгляд, в эмоциях у нее царила и напряженность от пережитого и радость от осознанного и волнение за будущее.... в общем много всего.

Рывком приподнявшись, устраиваюсь пятой точкой на полу и неподвижным взглядом устремляюсь в эти наивные сиреневые глазки. Нет, не гипнотизируя или какой-либо другой фокус я не проделывал, а спокойно без капли агрессии или тревоги глядел в ее в глаза.

— Ну и еще, хотел спросить одну мелочь.— указываю на самого себя взмахом руки не сходя с места. — Каково твое мнение о прошедших со мной изменениях? Ну, тебя не смущают мои глаза, вообще, мой внешний вид.— насмешливо мигаю ей обеими глазами как неисправный светофор сплошным красным, и небольшой смешок вырывается из моей груди. Позволив под этим предлогом ощупать всего себя (не полностью хоть) чуть отстранившись наблюдал за ее реакцией. У нее кстати, прохладные пальцы, мерное дыхание, и когда надо— внимательный взгляд. А ее реакция была для меня приятной неожиданностью.

— Нет, ни капелька. Оно вам идет, такое красивое и странное ( ее ощупывания сами собой превратилось в поглаживание кистей и кроличий взгляд) и оно э....— Внизу что-то громко ударилось и судя по последующим звукам внизу бодро шла уборка чуть ли не Авгиевых конюшен, видать секирей реально вошли во вкус. Кахо вздрогнула от этого звука и торопливо отодвинулась от меня, заливаясь румянцем и бормоча извинения (в эмоциях разливался о все поля стыд на саму себя и еще что-то непонятное). Ладно, продолжим разговор по душам в более расслабляющей обстановке, погладил ее по лобику куда ей нечаянно влепила Мусуби, и поцеловав ее в щеку, и вдвоем спустились вниз.

Внизу я обозревал результаты трудов моих секирей и их самих тихо построившихся в уголке: убрались чисто хоть в пылу работы они (точнее кое-кто с цифрой восемь) смогли перевернуть стол и.... черт с ним, но выбить то табуреткой окно как-то уже чересчур, да и по углам виднелись куски льда (Акицу хмуро буравила взглядом пол, надеясь найти в нем всякое). Ладно, показав как надо нормально убираться и пусть недолго (минут двадцать) сухим голосом, размеренно и с толком, с расстановкой распекал их за банальную неумелость в быту . Кахо за спиной сначала пыталась морально поддержать подруг но под строгим зырком молча потупилась, внимая и вникая в мои слова.

— Дражайшие мои (даже Мусуби уловила иронию в словах), думаю все поняли что я сказал, запомните пожалуйста и сделайте выводы пока я не перешел к более... результативным методам обучения ведения домашнего хозяйства. — все усиленно закивали понятливо догадываясь к чему я клоню.

— Поэтому, да-да Мусуби, я вижу как ты и все остальные воспряла духом поэтому пошлите я вас потренирую.— Выбравшись из дому попросил их ненадолго побыть одних (полюбоваться природой и все такое) сам же взяв горсть земли вернулся обратно зал и сгоняв к крану с водой и наполнив пластиковую чашку (с болью сердце вспомнилась ритуальная невендаарская посуда, простая и надежная, рунированная и расписная) разместившись поодаль от окон, принялся шаманить, вытянув одну руку ладонью вниз над рассыпанным на куске ткани песком а другой перед чашкой с водой (в воде тотчас вода начала вспениваться и бурлить) и перед закрытыми глазами. Движения сначала плавные понемногу убыстрялись и параллельно с ними небо бывшее до этого без единой тучки и намека на них, начало стремительно покрываться темными тучами перед проливным дождем и откуда-то вылез противный серый туман обволакивающий все окрестности. Первые приготовления с использованием небольшого количества маны (жаль, погода продержится часа три но мне и этого хватит ) прошли вполне успешно. Вяртаюсь взад к своим, терпеливо ждущим меня у крыльца.

— В прошлый раз Мусуби и Акицу активно спарринговали друг с другом, пробуя в деле свои способности ища свои сильные и слабые стороны. На сегодня же задача будет кардинально другая— сегодня вы будете тренироваться со мной то есть, вы обе будете сражаться против меня. Кахо ты сегодня будешь только наблюдать за действиями своих подруг.

— Но-о ашикаби-сама, а если мы вас по-пораним? — с запинкой в голосе произнесла Акицу. Остальные энергичным киванием дали понять что думают так же.

— Не волнуйтесь, просто думайте о том чтобы выполнить поставленную задачу.

— Но... — дальнейшие попытки изменить решение была мною мягко пресечена и мы уже пошли к запримеченной мною небольшой лужайке.

Обозначенную лужайку, представлявшую из себя эдакую попытку создать кусочек цивилизованной природы в лоне бетонного рая — стройные ряды кустарников с редкими низенькими чахлыми деревцами, средь которых вились протоптанные дорожки. Проведенный осмотр на предмет нежелательных гостинцев от возможных гостей, наличие самих гостей, показал что их к счастью не наблюдалось и в помине. Не, я понимаю что MBI скорее всего обо всем этом позаботилась для чистоты эксперимента и по о наметил пути возможной передислокации в случае возникновения непредвиденной 'ситуации Жо'. Так что излазив сам все окрестности и приказав секирей по-полной обследовать окружающее пространство, убедился в пригодности выбранного места.

И пара слов перед тренировками.

— Я буду тренировать вас так, чтобы вы не проиграли противнику, буду учить вас правильней использовать вашу силу и побеждать на первый взгляд более сильных противников (ну не мастер я уж больно крутых речей)! Повторяю, все зависит от вас, вашего умения и упорства в учебе, вы все, должны выкладываться на все сто процентов и даже чуть больше!

— Ну а перед этим у нас будет небольшой разогрев, кто будет лениться (хмуро сдвинул брови) тот будет признан плохим, негодным секирей. — и с этими словами начал с предварительного комплекса силовых упражнений рассчитанных естественно не на людей. По сто жима и приседаний с прессом, десять километров бега и прочие прыжки на месте до пота и дрожи. И будучи добросовестным человеком, выполнял все это вместе с ними. Подавал пример, так сказать.

И вот, уже неплохо вспотевшие и разогревшиеся, закончив изображать активных ежиков в тумане мы уже не всем дружным составом (Кахо было наказано смотреть и мотать на ус) подошли к второй части Марлезонского балета.

— Как я уже сказал, сегодня обе вдвоем будете отрабатывать свои навыки на мне. Да-да я понимаю ваше беспокойство. Но волноваться по этому поводу не надо. Акицу, я тебе повторяю — не надо так волноваться! — Она хоть и сохраняла на лице всегдашнее безразличие, внутри дрожала не хуже овечьего хвоста.— Вон бери пример с Мусуби (та восприняла мое заявление с нескрываемым энтузиазмом и присущей ей энергией). — Для подкрепления сказанного, направил по нити спроецированные эмоции спокойствия — она внутренне перестала дрожать, вон как глазками кругом застреляла.

— Единственное что от вас потребуется сейчас это победить меня в спарринге, то есть чтобы я первым попросил закончить тренировку. Кстати, думаю сюда мы будем приходить ежедневно, так что запомните это место. Даю по десять минут на приготовление и помните — выложитесь сегодня равно как и впредь, по полной. Кахо — не зевать по сторонам, а смотреть за действиями своих коллег и запоминать.

Закончив инструктаж, отошёл от ставшей враз очень громко шушукающихся девушек ('Я подбегаю и бью , а ты Акицу-тян с правого боку. Но только осторожно, не порань его' — втолковывала Мусуби Акицу свой план боя) направившись за ближайшее деревце где начал нехитрую подготовку к бою — одел на руки длинные серые резиновые перчатки купленные вчера (выглядящие точь в точь как у мясников), затем надел также купленную безликую белую маску (неудобно, но пусть моя рожа лишний раз не демотивирует девчат играть в поддавки) и повесил на ближайший сук куртку. Порывшись в памяти, набросал примерный ход боя и заклинания, которые я буду использовать, рассчитывая примерную их силу как среднюю или ниже среднего, и проверив перчатки на стойкость (дерево пострадало несильно), активизировал поступления маны потихоньку прогоняя ее по телу, спокойно потянулся и похрустел пальцами. Все, я готов к бою, труду и обороне, поэтому отряхнувшись вышел к своим ученицам. При моем приближении они сразу приняли правосторонние боевые стойки (Мусуби в пылу боевого задора даже начала боксировать.

— Ну а перед этим у нас будет небольшой разогрев, кто будет лениться (хмуро сдвинул брови) тот будет признан плохим, негодным секирей. Напомню, дозируйте потребление маны и следите за уровнем своих сил.

Слитное 'Хай' были мне лучшим ответом. И обе девушки еще сильнее приготовились, концентрируя ману. Их тела напряглись и задрожали от переполнявшей их силы. Отмериваю шагов тридцать и поворачиваюсь к ним. Всё готово, все в настрое, Кахо застыла

— Нападайте! — после чего просто, без всяких эффектных поз, сделал призывающий жест рукой. Ноги при понукании памяти сразу стали в стойку, тело автоматически собралось. Вид спокойно-выжидающий, боевой, лихой.

Обе только и ждали сигнала поэтому дружно рванув ко мне на всех скоростях. Мусуби сокращая дистанцию шла на контакт, скачкообразно накапливая ману в кулаках и в ногах, еще и половину привычно выбрасывая в пространство, формируя вокруг себя эдакое 'солнышко' из маны. Резво за пульсировали нити, увеличивая пульсацию потоки маны и уменьшая их передачу ко мне. Ну а я, собравшись и напрягшись ждал фиксируя стремительно приближавшуюся ко мне восьмую с занесенным кулаком и Акицу которая сформировав достаточное количество. Секунда, вторая, третья, фьюить и отпрыгнув чуть наискосок от пролетевшего со свистом кулака возле моего виска (мозг мгновенно рассчитал силу удара, его направленность, не забыл приплести физику, и сделал точный вывод — полбашки мне бы точно свернуло на бок). Я ей говорил про дозированность удара, говорил же! И мгновенно ухватив за так неосмотрительно вставленную руку, с силой откидываю ее к Акицу, награждая для ускорения при этом пинком для ускорения.

Седьмая тем временем мух не ловила и к тому моменту как к ней откатилась Мусуби, возле криомантки почетным эскортом выстроился флот ледышек (от мелочевки до полуметра). Взмах рукавом и медленно но все более разгоняясь этот импровизированный айсберг с женщиной во главе, пошел к своему Титанику (то бишь ко мне). Повторять судьбу той посудины я не собирался и сложив ладони рупором пустил навстречу льду с интервалами три крупных огненных шара. Сам же оставаясь на месте, усилил конденсацию ману в опорно-двигательном аппарате, умеренно и без перегиба. Результатом же встречи двух разнотипных видов магии был неплохой такая реакция. Мне то ничего а вот Акицу хоть и успела отпрыгнуть но таки ее зацепило. Дальше события шли по нарастающей. Мусуби снова пошла в близкий контакт, Акицу же решила взять уже апробированный на восьмой тактику "измором". и она нарезая круги и непрерывно поливала мелкими стекляшками и таки оцарапав правое плечо оставив на нем несколько неглубоких порезов. Она бы может бы и добилась этом направлении больших успехов но мешала ей этом Мусуби, которую я использовал в качестве эдакого живого щита от Акицу.

— Ва-ай, Акицу-тяян, ну не стреляйте в меня! — ойкнув, жалобно взвыла восьмая после особо удачного попадания ей за шкирку. И снова пыталась меня достать, но.... как и большинство ее ударов и в на этот раз все было впустую. С такими противниками оставалось только резво отскакивать парируя удары одной, и грамотно подставлять ее же под атаки другой.

Так прошло примерно минут двадцать. И вот, приучив их к мысли что они так и будут дальше гонять своего новоиспеченного учителя как мышь и дождавшись пока Мусуби вновь отвлеклась решил сделать свое маленькое чорное дельце.

— Ну Акицу-тян, ну...ОЙ. — выждав пока она очередной раз отвлечется, резко сблизившись несильным но хлестким ударом в живот вышибил из ее легких воздух, тем самым заставив распластаться на земле жадно ловя кислород своими детским ротиком.

В ответ на это возле Акицу сразу начал образовываться ледяной эскорт и даже некое неустойчивое подобие стационарной ледяной сферы (правда очень неустойчивое).

Противозенитными зигзагами приближаюсь к ней, отбивая устремившиеся на меня куски льда.

'Десять, девять... три'.— Пробиваю броском кисти тело и бью ей в ребро. Та отшатнулась и уже тихо осела вырубленная следующим ударом ребра. И у нас в боеспособном состоянии осталась едва встающая но все-также рвущуюся Мусуби. Хлопок сложившимися руками и ее буквально захлестнуло по макушку, выросшими из содрогнувшейся прямо под ней землей, рыхлыми земляными шипами. Через пару секунд на траву упало второе тело. Вся развязка длилась от силы минуты три.

— Вооооооооо!!!— затянуло Кахо, изумленно и часто хлопая ресницами и раскрыв во всю ивановскую свой ротик. Но почти сразу же тряхнув головой зотела прийти на помощь своим подругам. Махнул рукой, мол сам все сделаю сам, сиди и не мешай.

Ну а мне оставалась закинув сначала обеих на плечи потом бодро отойти на нетронутый нашим сайгаченьем травушку-муравушку. Проверил обеих — пульс и мана в норме, обошлось только кратковременной потерей сознания да синяками с царапинами по телу. Похлопал по щекам, о глазки открылись и сейчас...

— Хочу еще! — бескомпромиссно заявила Мусуби, сдавив мои плечи в кольце своих рук (рядом повеяло недоумением и чувством ревности) и влюбленно глядя на меня взглядом. Оклемавшаяся Акицу приподнявшись на локти, согласилась с ней молчаливым кивком головы. Обеих приподнимаю и отряхиваю их от пыли и грязи указываю на наше прежнее место тренировки и взмахом руки создаю позавчерашнюю иллюзию монстрика, вызвав бурю оханий и аханий со сторон Мусуби и Кахо, Акицу же привычно напряглась. После проверки возможностей дальше тренировал уже нормально и осторожно так что обошлось без сломанных носов, разрыва связок и выбитых зубов.

Тучи постепенно начинали расходиться (мерзкий туман давно усвистал куда подальше) и первые лучи солнца являли в цвете полученную изрытую и переворошенную картину полученного ландшафта.

Устало спрыгнув с рукотворно созданного холмика вальяжно рассматривал слегка покоцаный ландшафт, в уме тем временем подбивая результаты, подсчитывая итоги ну и выводил из всего этого прикидки на будущее.

После первоначальной проверки их сил я постепенно понемногу приучал их к мысли о том, что есть такое понятие как командная работа ну и про индивидуальное работу не забывая. Всю дальнейшую работу я делал по простой но действенной на данный момент системе— сначала показываю од из них или обеим определенный прием (или заклятие) после чего краткую выжимку по нему (сильные, слабые сторон, где стоит где не стоит использовать), затем отрабатываем либо в связке либо поодиночке на мне (либо если Акицу, то на Белиархе).

Мусуби показывал практическую важность знания болевых точек и их прикладную важность, вкупе с тем что просто взять и навалять противнику иногда далеко не выход и давая ей углубленные уроки из программы подготовки армейского рукопашного боя с акцентом на дозирование силы при ударах руками и удары ногами, объяснял ей прикладную важность блоков и уклонов, и все это подкрепляя на практике и намертво вбивая в подкорку мозга главную и простую мысль' не лезть на рожон'.

Сначала подгонял ее физиологическую основу основ — боевую стойку рукопашника. Ноги поставлены на ширину шага и чуть-чуть согнуты. Вес тела равномерно распределен на обе ноги. Верхний (левый) кулак закрывает голову, а правый — служит для защиты живота и паха, локти должны быть прижаты к телу что помогает защищать ребра и почки и не харкать потом. И вовсе не надо принимать боксерскую стойку сосредотачиваясь только на защите головы, так ты можешь пропустить удар в низ живота или в пах. Удостоверившись что та все поняла наказал ей делать стойку каждый раз. Дальше учил передвижения во время боя, стремительному но не бездумному. Одно из важнейших — наиболее эффективное блокирование ударов либо уход от них с последующей обязательной контратакой кулаком или ногой в незащищенное место.

И в заключении отрабатывали удары ногами ведь Мусуби их почти не использовала, а зря — одинаково сильное владение ножками и ручками при условии хорошего распределения и использования маны для усиления тела (еще бы ей пару простых и мощных заклинаний-дальнобоек и был бы отличный боец ближнего боя с сюрпризом для стрелков . Но для этого ей предстоит еще немало потрудиться, впрочем как и всем нам. А пока разбирался с физической подготовкой не упускал случая подтянуть и магическую хоть здесь у Мусуби было все запущено. Она умела только разгонять ее почаще по телу. Учу ее концентрировать и удерживать определенное количество маны а не отправлять все сразу в кулаки. В принципе несмотря на все недостатки вроде неопытности и слабо обученности вполне компенсировались жаждой знаний и неослабевающего стремления научиться ( что есть похвально и всегда хорошо).

С Акицу же дела обстояли иначе: тут по физ. развитию сделал крен в сторону простой физической разминки. Основной упор пошел на улучшение контроля маны (он конечно всяко был лучше чем у восьмой но и тут дыр хватало) в условиях максимально приближенных к экстремальным, совместно с разучиванием новых заклинаний. Одно и тоже заклинание могли прорабатывать десятки раз и доводя его сотворение до полного автоматизма в выполнении. В уже известном промышленном создание льда по итогам пройденному времени, она под моим чутким руководством смогла преуспеть в совершенствовании техники, добиваясь большего коэффициента полезного попадания в цель, и попутно показывая как помимо того чтобы просто вколотить побольше льда в цель, еще и грамотно втянуть побольше использованной маны обратно а не заниматься транжирством 'нашей прелести'. Начали с ледяные когтей, которые у нее получались сначала как груда сосулек на руках, потом как оформленной груды льда, потом чуть не влепило мне в лоб ими же, а уж затем у нее стали получаться крайне острые ледяные борозды на пальцах. Затем разучивание в связке сначала резкого (крайне резкого) понижения температуры во дворе далеко за минус, и создание на противнике ледяной корки с прицелом на его частичное или полное обездвиживание его (я только и успевал что отогревать себя). Ну и первые робкие попытки создания (уже на иллюзии а то заколебалось отдирать от себя лед) ледяного купола с последующим полным вмораживанием противника в лед, и совершенствованием создания щита из льда. Эти заклинания сразу же шли в дело, комбинировались между собой, и непременно все изучаемое было в статике против движущих целей, ибо в реальности да с противником жаждущим увидеть какого цвета у меня кишки, просто стоять на месте не проканает. Обучение шло споро, на полное освоение определенного одного заклинания уходило около часа или больше.

С Кахо же вышло совсем грустно. Предложив ей продемонстрировать, хоть на иллюзии, (а потом и со мной) ней повоевав свои умения пришел к выводу, что ее техника владения нагинатой конечно своеобразна и местами неожиданна — шквал колющих (и наполненных маной) ударов в сочетании с неожиданными режущими выпадами представляли собой зрелище красивое и интересное. Но как всегда были нюансы мана была хаотично пульсировала по оружию, в результате чего по-настоящему сильных ударов было мало и сама техника у нее была затратной в результате его она выдыхалась — удар становились слабее и размашистее что тоже не есть гуд для воина. И самое главное, что без оружия она представляла собой зрелище полное боевого задора и энтузиазма но практически беспомощное т.к. магией не владела, врукопашную крайне не ахти и вообще мне доставило ее умоляюще-возмущенное 'Ашикаби-сама верните мне ее, ну вернитеее, ну позязялуйста' и мой искренний и такой злорадный смех был мне усладой. Две наблюдавших и не вмешивающих секирей были нам зрителями (правда чересчур быстро вернувшихся к своим тренировкам). Пошастав кругами и поразмыслив над этим феноменом как следует, вручив ей предмет этой самообороны таки дал ценнеющие советы от своей персоны. Сосредоточивать ману в оружии и затем полученном агрегатом отрабатывать удары и связки ударов на специально для нее созданной мишени — маленькой, быстрой и крайне агрессивной иллюзии гоблина, изрыгающего в красках и с неповторимым акцентом хулу на нее, ее ашикаби и на этот мир и оставил их наедине. Сам сосредоточился на первых двух, гоняя их до посинения и сам вместе с ними отрабатывая все показанное и радуя их огненными забавами (иногда иллюзорного толка) вроде всяких огненных хлыстов и стен и перемежая с земельным пере обустройством окружающей среды и прочая-прочая-прочая.

Скоро тучи разошлись явив мне три усталых и вспотевших женских тела. Естественно я вымотался до чертиков и с удовольствием лег бы на землю и содрав с себя перчатки заморозил адово болящие руки (постаралась Мусуби) да остался лежать. Изрезанное и кровоточащее плечо (задумчиво выдрал мелкую льдинку, повертел, осмотрел, оценил и выкинул) подверглось перебинтовке куском бывшим еще вчера майкой. Ноги еще держали меня, но чую, ненадолго.

— Юдзо-сама ты цел, тебе было не больно. — мигом забывшая про боль и все остальное Акицу мигом телепортировалась ко мне.

— Вполне-вполне. — понемногу успокаивая ее, добился восстановления ее душевного равновесия. Но отпускать она меня не торопились.

Надо бы подбодрить мою разволновавшуюся группу за проявленное сегодня рвение, а то вид у них крайне утомленный, вялый и взволнованный. Да еще нужно сделать шаг к увеличению своего запаса маны поскольку расходовал я ее в больших объёмах — защита от ударов Мусуби и сопутствующих ей стараний подруг, все это требовало много маны.

— Сегодня вы все хорошо постарались, показав и доказав на что способны и что умеете. Хотелось бы отметить за проявленное старания Мусуби. — потрепал ту по голове, отчего оная сгенерировала в пространство тонны счастья и актива (все-таки в ней кипит прямо-таки дофига нерастраченной тренировками энергии — надо трену увеличить), и попыталась провести почти успешную попытку удушающе-страстных объятий из которых я предусмотрительно извернулся оставив ее растерянно махать как болванчик головой, глядя в свои пустые рученьки. Следующей на очереди по раздаче доброты и ласки меня ожидала седьмая.

— За проявленную сегодня выдержку хвалю Акицу, хвалю-хвалю. — и в качестве поощрения погладил ее по головушке и участливо взъерошив копну ее светло-русых волос. От похвалы у нее глаза сузились даже сильнее чем обычно. Для нее это очень, очень приятно, особенно когда хозяин вдобавок на уровне эмоций источает спокойствие и уверенность за нее.

— Нравится?— прозвучало больше как утверждение, нежели чем вопрос. И глажу дальше.

— Очень! — искренность так и лучилась в каждой произнесенной букве. Да и что тут спрашивать, она сделала все что я требовал и заслужила похвалу и получала свою маленькую но такую важную награду.

Стою, глажу, остальные смотрят на меня, все норм и все по плану. Наконец с неохотой оторвавшись от нее, перешел к придвинувшейся ко 87 которая от волнения закусила губу, также ожидая и для себя обнадеживающих слов (а по возможности и не только слов).

— За проявленное мужество и находчивость на занятиях, но ввиду начальной неопытности отмечу Кахо. Ты сегодня тоже хорошо старалась. — тут ограничился поцелуем в щечку к вящему неудовольствию девушки, которая было попыталась губы в губы. Не-не, сказал еще пару деньков без окрыления походишь, значит еще пару деньков.

Ну и пора немного подсолить похвальбы.

— Но этого будет явно не-до-ста-то-ч-но, явно недостаточное. Поэтому готовьтесь к увеличению, большему увеличению качественно и количественно тренировок — суховато-деловитым тоном раздельно и сухо проговариваю каждое слово:

Засим приведя самого себя в порядок насколько это было возможно, совместно решили (точнее я решил и мы согласились) совершить небольшой поход в город с целью накормления страждущих и пополнения пищевых и бытовых припасов после чего заняться капитальным и уже заждавшимся обустройством жилища. Надо их как-нибудь раскрутить на применение этого норито а то сегодня у них был ряд возможностей (даже сам их подначивал иногда намеренно подставляясь) но в ответ шли простые удары. Или лед.

И да, пора уже дать одной зело активной персоне причитающийся ей по праву подарок. И ей отрада и мне увеличение поступления маны.

— Мусуби, подойди сюда.— та, отделившись от ожидавших меня секирей, послушно подбежала с улыбкой вперив свой взгляд на меня. С удовольствием окинул взглядом всю ее фигуру — блоооо, все на месте, все телесные данные при ней. Кроме ума. Но за планирование хитрых планов на тему 'как нам жизнь прожить да врагов поиметь' отвечает моя персона, да и вообще, задачи у Мусуби будут несколько другие.

— Закрой пожалуйста свои глазки.— та послушно закрыла их ладонью с надетой на нее перчаткой.

И подойдя к ней близко-близко задумался на секунду ни о чём, и медленно коснувшись рукой ее локтя чуть потянулся и поцеловал хорошим долгим смачным поцелуем. И соприкоснулись два потока маны, и время замедлилось для меня. А с Мусуби произошли определенные метаморфозы — рука закрывающая глаза опала а сами 'зерцала души' закрылись. Все тело девушки подавшись ко мне застыло еле заметно подрагивая от завихрений маны. А вот сама мана... дааа, ничем иным как как водоворот я не могу сказать. Мана закружилась вокруг нее, забурлила, и аккумулируясь у нее за спиной, приобретая на краткий миг видимую для человеческого глаза вид больших крыльев-отростков нежного бледно-красного цвета. Также за спиной ярко засветилась печать, своим сиянием казалось проникая сквозь тело. И туча маны, сильнейшим гейзером выплеснулось в пространство.

— — — — — — — — — — —

Ровно в 12.20 автоматическая аппаратура компании зарегистрировала очередной факт выброса малоизученной энергии в пространство, более известный как 'окрыление секирей'. Продолжался выброс 1 минуту 40 секунд. Сила выброса — выше среднего, зафиксирован сбой оборудования. Полученная информация передана научному отделу MBI. Наблюдение за обстановкой продолжается.

— — — — — — — — — — —

Находящиеся в городе секирей внезапно ощутили ощутимое жжение у себя в груди и ухудшение сознание, парочка наиболее чувствительных упала в обморок. Их состояние быстро пришло в норму, и птички-перепелички как обычно вернулись к своим своими повседневным делам. Но для некоторых секирей выброс был несколько более ощущаем.

— — — — — — — — — — —

Одиноко сидящая на парапете девушка в коротком фиолетовом платье с полуоткрытой грудью и декольте до пупка, владелица пышных форм, на фоне которых любая голливудская звезда подавилась бы на желчью от зависти, а мужчина бы слюной — она как всегда сидела скучающе рассматривая строящиеся высотки.

Длились бессмысленные ночи, бессмысленные дни, и временами она приходмла сюда. Для утоления щемящей тоски приходилось каждую ночь пить. Не до потери сознания но для захмеления и отступления всяких нехороших мыслей, топить в алкоголе былую боль и разочарование. Пить, чтобы скрасить одиночество — потому что только ветер был ее ежедневным спутником, а с ним, как известно, особо не поболтаешь. Особенно, когда этот ветер для тебя лишь инструмент.

— Какая скука. И ведь ничего не изменится, кроме направления ветра. Все на своих местах, город внизу сам по себе. Скука... — Полуопустошённая двухлитровая бутыль с саке в очередной раз проделала путь к ее рту и обратно. Девушка не ждала от этого ежедневного променада никаких интересных неожиданностей или случайных событий — просто такие прогулки были сродни констатации факта. Факта одиночества, на которые она была обречена.

Тем неожиданней стало для нее странное чувство в груди. Теплая волна словно торнадо прошла по всему телу, заполнив каждую клеточку теплотой и чувством умиротворения. Обладательницу фиолетово-серых глаз на долгую секунду ослепило ярчайшая вспышка.

И схлынула, оставив лишь воспоминания некой силы, что мягко ее обняла за все тело и.... так же мягко оставила. Произошла кардинальная смена настроения.

Недопитая бутыль от судорожного движения улетела вниз, разбрызгивая во все стороны свое содержимое. И, благополучно миновав все встречные балки, мелкой мокрой крошкой разлетелась на только вчера поставленной плите перекрытия.

— Что? Сильный Аш-аш-шикаби? Но где? Как? Откуда он здесь? — после пары минут ступора девушка наконец прислушалась к своим ощущениям, и поняла — она знает, что он в городе. Но вот где именно он находился — оставалось загадкой. А загадки надо решать, и чем быстрее, тем лучше будет для нее же.

— — — — — — — — — —

Цукиеми мало чего любила в этой жизни. И еще меньше кого либо. Таковых персон за редчайшим исключением практически не было, но было ооооооочень много тех, кого она всем сердцем ненавидела. И номером один в этом списке нелюбви были — они. Презренные червяки и обезьяны, имя которым — ашикаби, эти.... эти..... слизни. Цукиеми и на людей смотрела как на слабых, недоразвитых, хрупких существ, которые разве что могли есть, спать и бесцельно жить. А уж ашикаби — эти низшие формы жизни, по какому праву они вообще могут распоряжаться секирей?! Да они просто мерзавцы, которых нужно не то что подпускать к себе, а гнать от себя, бить всеми способами. Ух если бы хоть один из них попал бы к ней, целым и невредимым точно не ушел, даже живьем и то с натяжкой, если ей, или не дай бог ему (сама мысль о мужчине-ашикаби была кощунством) захочется ее окрылить.

— Когда я найду своего ашикаби, я просто убью его. Да. Просто убью. Эти мерзкие существа никогда не посмеют осквернить меня! Даже прикосновением! — дыхание ветра и молчание крыш стали ей ответом.

На почетном втором месте по нелюбви после ашикаби стоял этот чертов Хомура... Этот огневик попадаясь ей на глаза в который раз выводит ее из себя! "Найди своего ашикаби, найди своего ашикаби!". Проклятье! А ведь у самого то этого проклятого ашикаби нет, а ей талдычит все одно и тоже. Как этот засранец в маске не поймет, что она не хочет иметь ничего общего с этими.... животными!

Ветер аккуратно обдувал ее, поигрывая с кончиками ее пшеничных волос и нежно касаясь искажённых от неприятных мыслей черт лица. Внизу жил своей повседневной жизнью город, громкий, шумный, и безразличный. К секирей, к ашикаби, к людям, ко всем.

Цукиеми недовольно остановившись начала лениво рассматривать этот копошащийся муравейник. Но в следующий миг ее без предупреждения накрыло стремительной волной что-то безразмерно теплое подарившее девушке ощущение силы, которая защищает и опекает человека от невзгод и опасностей, заставляет его идти вперед. Эта волна прошла, чтобы схлынуть спустя мгновение после появления оставив гнетущее ощущение тоски и потери чего-то родного и близкого.

Секирей знала, что означает это чувство. Она знала — но не понимала, почему случился такой резкий и почти сразу же потухший всплеск. Но это было для нее уже не важно. Важно было то, что теперь у нее появилась цель.

— Я убью тебя, Ашикаби! УБЬЮ! Кто ты, и где бы ты ни был, я найду тебя!

— — — — — — — — — —

Женщине одиноко сидевшей на кушетке было плохо, очень плохо, ее просто корежило и разрывало от глухой ноющей боли. Боль стальным стержнем прокатывалась по всему ее телу, даруя ощущение будто тысячи игл одновременно впились в молодое тело и раскачивались в такт биения ее сердца. Женщине приходилось терпеть и она терпела, окаменело сидя на и улыбаться в никуда. Но улыбка была настолько фальшивой и безжизненной что даже самой женщине было это понятно. Ее глаза метнулись на висевшие дорогие настенные часы — ох как медленно идет время, скорее ползет против своей воли.

Боль не сдается, не ослабевает, а мелко долбит нервную систему.

'Ну как, тебе же больно, скажи об этом, крикни, облегчи сои страдания, выплесни их, ну пожалуйста'. Женщина закрыв глаза, принялась мысленно отмахиваться от настойчивых мыслей как от назойливых мух. Но мысли лезли, боль беспощадно терзала внутренности... а перед глазами пусть и закрытыми, стали появляться призрачные лица. Мужские и женские, пожилые и молодые, красивые и не очень они мелькали, стремительно отпечатываясь и надолго пропадая в глубинах разума. И они все кричали, бесшумно кричали, корчили рожи и извивались, напоминая ей что они, да-да они еще вернутся и она все-таки закричит от боли и будет извиваться вместе с ними. И помнить об этом, крепко все помнить эту боль до самой черточки.

И как только исчезло последнее лицо, пришло.... нет не облегчение. Словно учуяв что назревает пробел в ожидании когда же все закончится, как по команде стали размеренно чередоваться события всей ее жизни, напоминая о сделанном и прожитом и показывая их изнанку, то, что никто и никогда не хочет вспоминать.

Женщина продолжала улыбаться.

Затем она, не издавая звука бесшумно выпрямилась и начала расхаживать по просторной комнате. Ни единого звука, ступая быстро и грациозно как хищница, она терпеливо ждала пока утихнет боль. Сейчас проронить хоть слово, это все-равно что расписаться в своем бессилии. Бессилии. Женщина остановилась и не мигая посмотрела в окно. 'Воздух стал слишком спертый' подумала она и зябко передернув плечиками распахнула окно— не помогло ни на йоту. Снова заныло в груди, и в голове, в руках, везде, и боль не отступала. Женщина ждала. Лекарства — они не помогут, она почему то знала это абсолютно точно.

Постепенно нарождалось именно то чувство, которое обычно именуют страх. Страх от боли и неизвестности. Капля за каплей, он накапливался в душе у женщины, и уж его-то так просто не заткнёшь, не отмахнешься, не перетерпишь и не переждешь — ему нужен выход.

Маска начала постепенно сползать, и лицо уже стало искажаться в причудливой гримасе. Еще немного, еще несколько секунд, и....

Внезапно раздавшийся звук приближающейся машины чудесным образом совпал с моментом, когда боль постепенным начала угасать. Женщина быстро привела себя в норму — скоро придет ашикаби, которого она ненавидит и предложит ей очередную миссию.

Боль — она и раньше иногда заглядывала к ней на огонек, но никогда так сильно не жгла ей тело, да что там тело, это терпимо. Она всегда умудрялась погасить ее, даже иногда посмеяться над ней похвалив себя. Однако боль еще никогда не была настолько прямолинейно-долбящей и выворачивающе ноющей.

Разум путано начал рыться в памяти в поисках ответа на поставленный вопрос, но боль опять все прервала заставив горло торопливо глотнуть воздуха.

Боль это страх, страх это бессилие, бессилие это слабость. Страх!— и ни ашикаби, ни другие, никто никогда не должен увидеть, услышать, даже знать что ей страшно и она может быть бессильна. Никто, и никогда и она сама в первую очередь. Ее ладонь медленно сжалась в кулак. Она ждала своего ашикаби. В груди на секунду кольнуло.

Женщина снова одела на лицо улыбающуюся маску, и упруго двигаясь вымеряя каждый шаг (и не прилагая особых усилий) двинулась к выходу. А боль... над этим стоит потом подумать.

— — — — — — — — — — — —

Мусуби внутренне ликовала: наконец, нет, не так, НАКОНЕЦ ее ашикаби полностью признал ее и окрылил. Это было.... было великолепно, грандиозно, нереально, за гранью возможного, это было..... оно. Ощущение нужности ему, важности и нужности для него. Это же так важно когда ты нужен близкому человеку. Хотелось схватить ашикаби и не отпускать его от себя ни на секунду, быть с ним всегда и везде. И поскольку мысли у нее шли в унисон с действиями то руки потянулись к ставшему таким родным человеку. И нащупав со всей силы (а сил внезапно стало много) прижала к себе. Все ближе и ближе.

Ну а я, чуть отстранившийся после затяжного поцелуя и помимо спокойно переносимого тщательного утрамбовывания все ближе к ее груди, еще попутно переживал когнитивный диссонанс совместно с легким ступором — к шквалу ринувшейся ко мне маны был то морально и магически готов, но вот к непроизвольному ментальному воздействие сразу сотен с гаком существ с разным уровнем сил, мыслей и так далее на меня — это было порядочно напрягло. В один присест ощутить все эти женские мечты, помыслы и другие неудобоваримые вещи хлынувшие на меня, было тяжеловато для мозга. Что интересно — среди всего этого калейдоскопа особенно отчетливо уловил по отношению к себе два противоположных желания: желание меня обнять, обогреть и накормить, ну и второе касавшееся моей аннигиляции с последующим развеиванием пепла. И остро, как молния промелькнуло ощущение дикого, почти неконтролируемого страха, но его почти сразу же вытеснили чувство лени, сытости, недовольства... в общем все это я пропустил через свой мозг.

А меня тем временем явственно сдавливали нежные ручки моей секирей, в чем активно помогала ее выдающаяся грудь примерно пятого или шестого размера. И все бы ничего (естественно было откровенно приятно) но воздуха в легких становилось все меньше, сдавливало все сильнее, кажись сейчас непреднамеренное убийство ценного индивида из любви к нему же. Сбоку от нас стояли, вникали и не вмешивались а что я им был благодарен.

— Аааааашшшиииикааааабиииии — сааааааммммааааа!!!— растягивая слова, Мусуби продолжала радостно сдавливать меня уже в области шеи.

— Да. — сипло выдохнул используя остаток кислорода и начинаю потихоньку разжимать ее руки. Но она была на своей волне и так просто не сдавалась. Позади недоуменно на нас поглядывали начиная тревожиться, точнее Акицу начинала волноваться, Кахо же сжав кулачки просто болела за подругу.

— Аааааашшшиииикааааабиииии — сааааааммммааааа!!!— на меня продолжала давить женская сила и упорство.

Не сразу, но методом щекотки и напряжения своих ладоней разжал стальные объятья сжимавшие меня Мусуби, похлопал ее по спине. Она радостно открыла глаза и улыбнувшись... снова бросилась меня обнимать. Снова все повторилось. Но наконец окончательно избежав смерти от удушья и приведя себя и Мусуби в психологическую норму взглянул на свою троицу, изгнал из памяти мягкость и запах девичьего тела, вспомнил собственно, что мы собирались делать, проверил карманы на наличие основных инструментов (очки целы, ключи от жилья на месте, нож радостно брякнул приветствуя меня) и прислушался к внутренним ощущениям.

Магическая нить ощутимо вибрировала от произошедших с ней изменений, циркуляцию маны по нити тоже лихорадило не по детски, в сторону то увеличения то сужения. Сравнив 'на глазок' все три нити своих подопечных выявил следующие результаты — две из трех нитей если брать аналогию, то были уже не нитями а полноценные 'провода' с циркулирующей в них маной: в результате окрыления, нить Мусуби примерно сравнялась в толщине с нитью Акицу и превосходила ее по перегонке потоков маны. С этим я ночью разберусь а пока надо приступать к реализации намеченного на сегодня.

И еще такой момент — в результате окрыления на раздербаненной нашими тренировками земле, аккурат под нашими ногами образовался выжженный кругляшок земельки, а весь многочисленный лед досрочно растаял (я понимаю, лето туды-сюды но не за пару минут жеж).

— Я вижу вы все готовы, поэтому так приводимся в порядок... Мусуби все-все хватит, ф-фух... — получив эти ценные указания, всей четверкой направились в сторону города перепрыгивая через ново прочерченные пахотные полосы с плескавшейся в ней водой.

На ближайшей остановки, там как ждал умеренно забитый экскурсионным автобусом. Автобус подвернулся очень в тему — и так мы были выжаты как использованные лимоны, так еще и начало припекать в районе сороковничка с гаком, засим решил обойтись без эквилибристики и прибыть в Токио нормально.

Расплатившись карточкой и рассадив своих умниц да красавиц у окна, наконец со вздохом облегчения занял причитающееся мне место возле входа-выхода. Прислушался к внутренним ощущениям, все было в норме: дыхание сбитое и разбитое, ноги после лошадиной скачки и козлиных прыжков в полном отрубе, глаза воспалились и неудержимо чесались, вся шкура из-за влияния демонического ядра внутренне горела напоминая нервной системе о активно вертящейся на языке нецензурщине. Задумчиво шмыгнул барахлившим носом — тот пребывал в перманентном режиме 'только дышать', с улавливанием и распознаванием посторонних запахов было все туго, то есть они почти не ощущались. Пошевелил враз затекшими пальцами кисти... ооох, чую, что придя в хату сниму перчатки вместе с отслоившейся кожей и буду долго и упорно намазываться всякими мазями и припарками собственноручного приготовления и бинтуясь как мумия. Ноют корни зубов. Чувствую себя как, как... приноровился и притерпелся вот как. Было бы все еще хуже но прошедшие деньки не дались заздря поэтому все было пока терпимо, неприятно и плечо как назло разнылось тем противным зудом, который не дает сосредоточиться на повседневных делах. Хорошо что меня окружала моя единственная отрада и смягчающее средство от боли в наличии трех экземпляров, на которых просто по человечески хотелось просто бездумно любоваться. Что-то меня потянуло в эстетическое лежебокство, нет, будучи в демоническом обличье все эти повседневные заботы и тяготы ощущались более привычно и менее напряжно.

Автобус мягко и бесшумно двигался по ровной дороге чуть убаюкивая меня и даря ощущение расслабленности, приятно жужжал кондиционер. Антураж за окном показывал привычный развитой капитализм с урбанизмом.

Моргнув, отгоняю налетевшее желание закрыть глаза и давя в зародыше зевок, сохраняю привычное непроницаемое выражение своей рожи и внимательно обшариваю взглядом окружающее меня пространство — все пока что в норме, никто никаких резких порывов и неожиданностей не проявляет, водила рулит, на нас любопытно смотрит несколько людей задерживая взгляд сначала на девушках, юбке Мусуби и на моих перчатках. Перевожу взгляд на питомиц — Кахо с Мусуби тихо (что для 88 было странно) обоюдно созерцали окрестности совместно вертя своими головками, смена обстановки, интересно же! Акицу державши меня за руку, вперилась взглядом в окно и поглядывая на меня, полностью игнорировала шепотки и взгляды бросаемые на нас пассажирами.

Медленно вдыхаю воздух полной грудью, подсознание впитывало поток информации пока разум витал где-то близко и одновременно далеко. Что-то вокруг меня неуловимо менялось в окружающем пространстве, как-то нутром чую, что меняется. Но никаких видимых и невидимых причин для беспокойств и страха не было: мана поступала по нитям в порядке, память полностью держала все проведенные тут дни, девушки спокойно сидели, автобус ехал, никто не рыпался и не дергался, нож надежно спрятан и при возникновении какой-либо ситуации был готов верно мне послужить.

Еще размышлял над тем, что из себя представляют другие ашикаби — чем похожи, как попали в 'игру' и используют свои силы, чем отличаются от меня. Ну, чем они отличаются от меня предположим это я точно знал, а вот насчет использования маны... Интересно, а существуют ли специально натасканные на розыск и тренировку секирей ашикаби которые работают на корпорацию? И снова разум натыкался на бетонную стену незнания и за неимением новой инфы принимался деятельностно анализировать, разбирая до мелочей значимые и не очень события моей новой жизни — вновь и вновь разбирал и проигрывал в уме тот бой с тем Мутцу, ну или как там его звал тот мелкарь, прикидывал достоинства (быстрота) и недостатки (требует полного сосредоточения, а воздушные потоки совместно с неопытностью так и норовят выдать мне подлянку) передвижения по секирейски, свои первые шаги в этом мире.

Легкий свист воздуха и разом спыхнувшее пространство явило прямо предо мной маленькую и хрупкую девчушку, которая вперив меня по-детски молящий взгляд и еле шевеля своими губками тихонько прошептала.

— Пожалуйста, спаси меня! Спаси меня— и протянув свою крохотную ладошку это малолетнее наваждение исчезло чтобы сразу же появиться уже с качественно иным смысловым посылом.

Некая золотоволосая и грудастая особа с искаженным от ярости лицом гневно тыкала своим указующим перстом в мою сторону и судя по мимике лица что-то гневно крича мне. Через секунду явился звук, портя все созерцание от девичьих прелестей.

— Я наконец то... нашла тебя. И Я ПРИКОНЧУ ТЕБЯ!— пронзительно прокричав эту фразу, девушка бесследно растворилась в пространстве, словно ее и не было. И я снова сижу в автобусе, вытянув руку прямо перед собой.

Своим долгим неподвижным сидением я невольно заронил зерно беспокойства в душу седьмой, которое она тотчас же решила развеять

— Что с вами ашикаби-сама?— в ее словах чувствуется как ее не глуши подспудная, тонкая, почти неосязаемая тень страха. И ответом на опрос стало то, что в результате блестяще и неожиданно проведенной спец операции, успевшая только испуганно моргнуть и тихонько ойкнуть девушка, оказалась усаженной на хозяйских коленях. Моя довольная рожа расплывшаяся в оскале прилагалась. Впрочем, от подобной смены положений она не испытывала дискомфорта а наоборот положив руку ему на плечо, и молча посмотрела проницательным взглядом в котором таился призрачный укор за мимолётную тревогу за него и нежелание слезать. Головы оставшихся двух как по сигналу повернулись к нам, пронизывая меня взглядом, требующим своей доли понимания, внимания и ласки.

— Идите ко мне. Расслабьтесь, нам пока ничего не угрожает — места справа и слева были заняты, и я, вытянув свои руки-крюки перчатках, притянул к себе обнял своих секирей. Кахо положила мою ладонь себе на пояс поближе к своему плоскому животику, а Мусуби обняв хозяйскую ладонь (пусть и в перчатке) прижала к своей головушке, к самой взъерошенной макушке. Слов, вопросов и восклицаний не требовалось — секирей просто радовались тому что ашикаби с ними и он обратил на них внимание, вот и все. А все остальное: чужие взгляды, слова, действия, не имели для них ровно никакой важности. Вот таким квартетом и прошел остаток пути до центра Токио. Касаемо того видения с девчонкой, то тут не все сразу, у меня и без них дел невпроворот. Но пользу этот визит несомненно принес — я стал снова улавливать запахи только либо особо сильные или от девушек, что наводило на размышления о эмпато-магической природе такого казуса. Нет, ну точно только от них, все другие люди одинаково 'проскальзывают', пахло по разному — от Акицу, усаженной и тихо гревшейся (странно звучит слово 'греться' по отношению к криомантам), от нее пахло утренней свежестью и чуть-чуть легкой прохладой , от Кахо пахло жженым металлом и девичьим потом, Мусуби отдавала камнем и пылью.

Тем временем за окном бодро промчался военный грузовик и из-за брезента мелькнул на мгновение ствол штурмовой винтовки, который сразу же исчез, оставив смутно ощущение быстро оформившееся в ясную мысль о том что как-нибудь глубоким вечерком надо будет наведаться на склады MBI c инспекционной и познавательной целью— магия хороша но карманная артиллерия со взрывчаткой всегда будет к месту.

А вот и долгожданная высадка на теплый, чистый асфальт. И вытянувшись во весь рост приятно захрустел костяшками пальцев, после чего вновь потянувшись, вызвав хруст уже по всему телу. Чуть позади Акицу отряхивала помятый подол кимоно, на эмоциональном фоне источая полное удовлетворение от поездки и сохраняя извечное нейтральное выражение на лице. Мусуби с Кахо проявили образцовое качество пионерии — всегда и везде готовность следовать и выполнять приказы начальства. И нас сразу взял в клещи враг коварный и упорный имя которому 'голод'. Глаз автоматом начал примечать маршрут из нужных магазинов, кафе и прочих важных заведений и вещей. И я окончательно заткнув в пучины разума ощущения внутреннего жжения, сразу же приступил к реализации задуманного.

— Вижу, проголодались (слитный кивок подтверждал мои слова), тогда за мной — и мы гуртом двинулись насыщать свои желудки.

Через пару занятых часов.

Соблюдая осторожность и глядя под ноги, по сторонам и так далее, передвигался вдоль нескончаемых витрин магазинов, решил немного притормозить чтобы передохнуть и осмотреть свое отражение. Отражение показывало прилично нагруженного покупками парня. Если брать внешний вид то убрав несомый груз получится — тощий, со средне развитая мускулатурой, роста около 1.74, черты лица правильные, голову венчают всклокоченные волосы темного цвета, спину тянул здоровенно набитый рюкзак. На глаза плотно надвинуты непроницаемые темные очки которые надежно скрывали глаза. Одежда состояла из синей джинсы, черной майки с рисунком яркого солнца на груди (прежнюю одежду выкинул из-за негодности), антураж дополняли армейские непромокаемые ботинки с мягкой подошвой и дополнительным ножом за голенью. Все это на мне топорщилось, но сидело как влитое, придавая полностью законченный вид бродяги по миру. Посмотрев, потопал дальше, до автобусной остановки.

В торбе царило приятное сердцу разнообразие. В левом боку в основном были фармакология и фармацевтика самых разных сортов и марок начиная от всеми известного анальгина с глицином, кончая антидепрессантами, транквилизаторами, и прочими психотропно-седативные препаратами строго назначаемыми по рецептуре. Все это было в правом боку рюкзака, аккуратно уложенное и тщательно замотанное в три слоя полиэтилена. Приятно быть богатеньким буратиной хоть до особо важных для меня препаратов (тяжелых галлюциногенов с мощными психоделиками) загребущие лапки не дотянулись по причине малолетства, что вызвало секундный приступ неполноценности и острое желание сжечь все тут (желание подавлено и заткнутое далеко-далеко). А уж косых взглядов на меня и мою честную компашку было более чем предостаточно, но главное — улыбаемся и машем, все для науки — все для меня.

На левом боку уютно покоился приличный запас бытовой и производственной химии с кислотами вкупе с тем что удалось посредством карточки, задушевных разговоров с подозрительными личностями в подворотнях возле мед. заведения принадлежавшего MBI, приобрести — а это было несколько цельнометаллических стандартных хирургических и анатомических скальпелей, малый и средний ампутационные ножи, несколько пачек пробирок с ампулами и шприцами, несколько газовых горелок и роторный испаритель оборудованный мешалкой и автономным источником питания. Наверху бряцали лабораторные сита с микроскопом и набором пинцетов. Внизу расположилось несколько пар лабораторной одежды и спец очков с перчатками. Все это великолепие было завернуто в холстину. Ну и еще тысяча мелочей недостойных внимания были рассованы там-сям.

Собственно я нес все то, что не доверил бы своим секирей и то что мне весьма пригодится в решении загадок с секиреями и ашикаби.

Девушки также были нагружены по разному: рядом шедшая Акицу несла на своих руках запакованную тренировочную одежду и обувь (сапожки для 87 и 88, сандалии для себя) в нескольких экземплярах; впереди шедшая Мусуби как основная тягловая сила бодро несла на своих плечах недельный запас провианта и воды; Кахо нагрузил купленным для Мусуби защитным костюмом для кендо (его я подгоню вечерком), поскольку дальше на тренировках у нас будут все более и более интересные и травмоопасные вещи, четыре непроницаемых плаща, полный комплект химзащиты для себя, и несколько катан — на первую пору ей сгодится а там посмотрим, может я ей скую чего-нибудь получше. Ну и несколько брусков точильного камня, мыла и иных принадлежностей для гигиены.

Дождавшись автобуса и наконец вернувшись да дому без всяких ментальных атак дал дамам минуту на переодевание. Тут я лично возжелал чтобы седьмая дома носила ту самую хламиду (уже без цепей и чуть укороченными рукавами) для услады глаз, прочие могли дома носить свои прежние жреческие наряды. Переобувшись, дав пять минут на переодевание, умывание и приведение себя в нормальное состояние. Посмотрев вслед умчавшимся девушкам (только пятки засверкали) и обведя взглядом сгруженные в углу покупки, вздохнув вытащил из левого кармана купленную Нокию (раскладушку из MBI я естественно никогда бы не использовал), и взятые рекламные буклеты — сейчас буду создавать дом полную чашу а то кроме зала одни голые стены.

— Алё, это магазин бытовой техники, вы прямо сейчас принимаете крайне срочные заказы на дом при условии оплаты карточкой на месте... Отлично. — и жизнь пошла своим чередом. Успев за то скудное время пока секирей переодевались, обзвонить пяток компаний договорившись о покупке нужных повседневных причиндалов для дома. Вот так, на всякие тумбочки, стулья, занавески, шторы и все то, без чего вроде бы лично я смог обойтись, но (и это но было важным) что было относительно важно для повседневности. Секундную заминку вызвала приобретение электроники — именно столько понадобилось здравому смыслу перебороть внезапно проснувшуюся паранойю, которая принялась в красках рисовать картину холодильника/компа/люстры/другой фигни, нашпигованного всякой всячиной и который передает все увиденное и услышанное эмбэишникам (и пытается задушить меня проводом во сне). Разум оперативно вогнал все эти страхи в глубины подсознания, но паранойя так просто не уходит и не сдается, посему перегруппировавшись, с новыми силами принялась усердно грызть мой мозг со всех сторон с тройной энергией. Это, и пресловутая MBI, и дом оставшийся без присмотра, и продавцы магазинов с подозрительными взглядами, и девушки, и дом расположенный именно тут, эмбэишная нарушка вяло следившая за нами во время покупок, и пресловутый автобус и тот Мутцу, и бабка и небо голубое — все это порождало подозрения что все-все-все и еще раз все замышляют против меня определённо зловещее преступление. Или то что самого себя можно загрызть собственными сомнениями и фобиями.

Сигнал из трубки вернул из уютных витаний на облаках в окружающую действительность — всего было потрачено около шестьсот тыс. йен что было конечно печально, но надо. Судьба потраченных денег напомнила о ситуации в которой я был пару дней назад — скоро та бабка должна захочет вернуться дабы почтить останки своего распрекрасного домика к останкам своему домику а там ей будет обеспечен теплый, воистину горячий и любящий прием оставленный ее недолгим постояльцем.

Первой пред моими очами безмолвно явилась Акицу, следом вылетели Мусуби и Кахо на бегу запутываясь в рукавах собственной одежды. Мусуби в принципе то справилась с одеждой, а вот Кахо, даа, видимо придется долго их учить простым вещам.

— Ашикаби-сама что дальше?! — Мусуби как всегда полна энтузиазма и энергии что заставило сделать еще одну зарубку в памяти насчет изучения того как у секирей идет распределение маны по ее телу и развитость самого ее ядра, ну и метаболизм с обменом веществ тоже надо будет у нее как у всех проверить. Кахо вела упорную борьбу со своей одеждой, наконец напялив свое одеяние задом наперед. Молча помог ей нормально одеться, и кивком ответил на последовавшие за этим словоизлияния благодарности в свой адрес.

— Разложите принесенное по комнатам. То что лично я нес, тем сам и займусь. Мусуби — всю принесённую тобой еду несешь на кухню, только осторожней ничего не размажь не сдави и не ударься, Кахо-оружие положи в дальнем углу этого зала, только бережно, не порежься и взяв тряпку вытрешь пыль и сор. Акицу — одежду наверх в спальню. И пошла у них работа. Посмотрев как продвигаются дела у каждой из секирей с выполнением задач, без раздумий вручил Кахо из своих припасов пару перчаток, на всякий случай, остальные справлялись пока что без эксцессов. На этой рабочей ноте решил ненадолго покинуть ставшими очень занятыми секирей перебравшись со всем своим добром к гаражу.

'Ракушка' встретила радостным салютом лампочки и последовавшей вслед за этим абсолютной темнотой, ровным слоем пыли и скрипящим эхом от каждого шага. Ленивый пасс ладонью и начавшая было оседать пыль мгновенно поднявшись тучей песчинок, слетелась к центру помещения собравшись в серо-бледный кома, а затем его просто выдуло отсюда в нараспашку открытую дверь, после начал разбираться со своим добром.

Весьма осторожно разложил препараты к левой стенке, инструменты к правой, все остальное корректно складировать в правом углу, поморщиться от проделанной операции. Большинство из купленного мне понадобится не то чтобы очень скоро, но лучше чтобы все нужное, всегда имелось под рукой поскольку планы имеют свойство меняться каждый день, а орудия и материалы для труда нужны всегда. Все, пересчитать и прощупать на предмет возможных трещин и сколов (таковых к счастью не оказалось), еще раз проверить, плотно закрыть дверку и оглядываясь по сторонам, двинуться посмотреть как продвигаются дела у моих. А дела дома продвигались... продвигались... Первая мною найденная, а именно Кахо, почти справилась с задачей (но тут ключевое 'почти') поэтому ползая на четвереньках по полу собирала разбросанное по всему полу оружие одной рукой, другой держала тряпку которой елозила по полу честно гоняя по углам грязь.

— Кахо, напомни пожалуйста всем нам, что я тебе поручил сделать? Чтобы ты разложила или разбросала вещи? Смотри как надо, а надо не торопясь — и в воспитательных целях осуждающе заглянув в эти глаза цвета легкой сирени, поплевал на свои перчатки и несмотря на накопившуюся за день усталость, принялся деятельно наводить порядок... после уже наведенного порядка Кахо. Все дело заняло сущие пустяки и восторженный взгляд девушки с последовавшим вслед за этим объятиями были отдувавшему мне неплохой заменой традиционному 'спасибо'. Хоть они были и менее сильные чем у восемьдесят восьмой, но сила компенсировалась разбегом и сноровкой. В то время пока меня в благодарность за труд сноровисто облапывали, тихо подошла (или вернее подкралась) одна нравственно спокойная особа, а вон и Мусуби жмет ко мне быстрым шагом.

— Юдзо-сама, я все-все сделала! — и машущая рука вкупе с кристально чистым взглядом изо всех сил старались меня убедить в сказанном и порадоваться месте с ней ее успеху.

— Ашикаби-сама, поручение выполнено — тихо и спокойно было отрапортовано мне седьмой, сопровождая сказанное брошенным мельком взглядом на Кахо которая меня на радостях обнимала.

— Умницы, просто молодчины. — как-то многовато доброты я сегодня источаю. А тем временем с улицы тем временем донесся звук подъезжавшей сюда машины. Однако, быстро тут исполняют желание 'можно как можно быстрее' клиентуры.

Уехали рабочие и все отставшее время вплоть до заката я с секирей общими усилиями проводил в перетаскивании, установке, утряске и подгонке привезенного. Особого ничего такого не было: в основном укомплектовывал бытовой техникой кухню со своим будущим кабинетом и немного мебелью зал (письменный стол, лампа, шкаф с одеждой, кровать и пара шкафчиков) с прихожей. Пришлось изрядно повозиться.

— Фух, а мы неплохо постарались с этим шкафьём, стульём и прочим барахлом — вымученно выдохнув в конце этой констатации очевидного, устало осматриваю себя в собственноручно прибитом зеркале возле выхода. Вот теперь и вид нормальный и на жилье смахивает. Посмотрел еще раз в отражение и улыбнулся своим внутренним мыслям — треснуло. Свинство кроется в мелочах.

Рядом кагбе невзначай зашуршала Акицу, задумчиво осматривая меня ( так она делала практически всегда) и все не решаясь заговорить поглощенная своими мыслями. Гложут, точат ее думы тяжкие, и судя по всему опять про меня.

— Ашикаби-сама, вы э... — она уже к середине заготовленной фразы несколько замялась что выразилось в еще большей тихости произносимых слов, но быстро собравшись продолжила неосознанно втягивая руки в рукава.

— Ашикаби-сама... нууу, у вас большие силы и возможности, и вы говорили о себе, но ваша сила... этот огонь, глаза... — справившись с возникшей робостью и беспокойством, ее голос как и взгляд стал по-прежнему спокойный и беспристрастный только капелька удивления повисла вместе с недосказанным вопросом. Честно я ожидал этот вопрос, рано или поздно все равно кто-нибудь из моих подопечных задал бы его.

— Ну Акицу, давай теперь вот без этого 'вы' а то чувствую себя по отношению к тебе как чужак к чужаку. Лучше давай на 'ты' или, если тебе будет удобнее то просто Юдзо (приставку-сама оставлял на моральный выбор). А что касается моей силы то так получилось, что жизнь вашего ашикаби была полна неприятностей и тех кто оч-чень стремится мне укоротить жизнь, понимаешь.— она кивнула головой в знак согласия. — поэтому мне приходилось много изучать, и так получилось что я находился среди необычного контингента и поэтому мне приходилось учиться, учиться, и еще раз учиться.... в общем, у меня была насыщенная жизнь — мягко взяв ее под руку продолжая рассказывать о том, почему 'тебе повезло (или нет?) с твоим ашикаби' и неторопливо зашагав в такт начинавшемуся рассказу, и увлекая ее. Маршрут решил не выбирать, просто идти и говорить, объяснять ее почему я такой. Попутно за нами увязались два 'хвостика', один из которых узнавал для себя много новых и зачастую непонятных слов роде 'эксплуатация', 'университет', "спасение утопающих, дело рук самих утопающих", "школа жизни" и прочее а другой выспрашивал у меня секрет использования нагинаты, ну она так думала что я в этом деле знаток — я знаком больше с копьями и алебардами, чем с японским вооружением, но и для нее у меня было несколько полезных советов. Кахо внимательно слушала, кивая время от времени в знак понимания.

-... Видите ли не только секирей и ашикаби владеют возможностями далеко превосходящие рядового человека и не только и не столько одна MBI может владеть силой подобной тому что я вам продемонстрировал ... — на языке все вертелось 'имя нам Легион мы жаждем устроить несогласным Армагеддон".

— ... Мне приходилось работать с различным контингентом, Мусуби, словом 'контингент' обозначается определенная группа людей, допустим люди в униформе и с огнестрельным оружием, которые часто мелькали в городе их можно назвать 'воинский контингент'.

— ...Нет, насчет других ашикаби я честно не знаю, возможно есть и подобные мне, а может и нет

— ...Почему я выбрал катаны для тебя? Надо осваивать новые горизонты, если что то это метафора, просто надо учиться пользоваться новым оружием, даже если оно напоминает тебе о ком-то достаточно неприятном. Да-да я это помню.

— А кто из нас сильнее? — провокацию запустила Кахо причем из чисто спортивных побуждений что привело к ожидаемому результату. Вся троица резво притормозила и разом переглянувшись, в эмоциональном фоне воинственно полыхнув и несмотря на усталость подобрались, пристально уставившись на меня в ожидании ответа. Пожалуй сильнее всего сказанное Кахо подействовали на Мусуби, раззадорив ее. Повисла секундная тишина прерванная моим булькающим кашлем в котором я умело замаскировал зарождающийся смех — ну чисто дети малые.

— Кхм-гхм, что касается силы, то не беспокойтесь, в ближайшее время каждая из вас покажет кто и насколько силен. — мягко уходя от темы и желая переменить ставший бессмысленным мерянье объёмами, вышел на крыльцо. Все-таки оч-чень хорошо что есть свой домик вдали от городского шума-балагана, почти не жужжат транспортные вертолеты. И ведь наверняка в том месте где мы сегодня тренировались роются хлопцы компании, надо будет проверить эту мысль и в случае положительного результата надо будет им подарок как нибудь оставить.

— То что я вам рассказывал конечно хорошо и сила силой, но одними разговорами сыт не будешь и никто подкрепиться не хочет?... — судя по вмиг разулыбавшемуся лицу Мусуби, попал я точно в яблочко.

— Готовить будет у нас сегодня будет Мусуби, на всех — и та, развив приличную скорость, умчалась на кухню.

И позанимавшись с ними еще мозготерапией и обтекаемыми монологами о себе, через пару минут быстро передвинулся всей делегацией на кухню, где нас ждал рис пареный и мясо с гарниром.

Всё поданное к столу было вместе с подключившейся кухаркой мгновенно заточено и переварено и еще раз добавлено.

Со вздохом отодвинув до блеска вылизанную тарелку, сыто икнул и по хозяйски осмотрел всех окружающих. Мусуби в надетом переднике поверх своей формы моет тарелки, Кахо торопливо расправлялась с едой удачно кося под хомяка, Акицу быстрее и аккуратнее всех сьев свою порцию до самой крошки, успела вымыть свою посуду и спросив разрешения сесть, преданно смотрела на меня.

— Кахо, ну не торопись ты так, никто у тебя не отберет пищу.— Ответом мне служил судорожный кивок головой и увенчавшаяся успехом попытка проглотить все нахомяченное.

— Спасибо ашикаби-сама.— поблагодарила она меня на словах и продолжила но уже поменьше поглощать еду.

Воцарилась приятная послеобеденная тишина, нарушаемая лишь звуками перевариваемой пищи.

Закончив насыщаться и посидев немного, чтоб все проварилось и успокоилось, решил остаток дня провести с пользой для девчонок. Выведя своих учениц на участок возле дома где выстроив их по ранжиру приказал отрабатывать свои приемы и связки заклинаний (последнее относилось к Кахо), а сам присев пятой точкой на земле корректировал их действия. Прохладный воздух, запах травушки-муравушки, отсутствие людей, приведенный в порядок дом и просто удачно сделанный шпагатик окончательно привели мое настроение в нейтрально-умеренное.

— Акицу, прими сидячее положение и сосредоточься на своей мане, просто сконцентрируй ее в определенном месте и постепенно перегоняй из одного участка земли в другой — она послушно присела на траву, и почти сразу-же на небольшом удалении от криомантки возник ледяной покров, который затем превратился в целую дорожку метров на тридцать в длину и пяток в ширину.

— Хорошо, а теперь постарайся удерживать полученный результат как можно дольше, nbsp;постепенно увеличивая концентрацию маны в своем заклинании. Концентрируй понемногу, будет тяжело — терпи, станет совсем плохо — зови меня. — ледяная дорожка застыла в ледяном величии под палящими лучами солнца а седьмая как примерная ученица полностью сосредоточилась на выполнении задачи. Перейдем к остальным.

— Кахо, вот тебе для разминки сделай эдак пятьдесят отжиманий а затем столько же приседаний. Мусуби двадцать кругов возле дома и сто отжиманий а потом прыжки в длину. И по новой повторить. И помните — усердие и старательность воздадутся вам сторицей и порадуют вашего ашикаби, иначе лентяи лягут спать далеко за полночь и одни в холодной комнате. Начали!

Три 'Хай' (два громких и радостных, третье тихое но твердое), и все три девушки с достойным усердием и превозмоганием принялись овладевать военной премудростью.

Тихо подкрадывался глухой вечер с безоблачным и звездным небом. Окончательно уморив секирей до состояния еле стояния на ногах и дрожи по всему телу, сам как и полагается хорошему тактику, отлежал свой зад на землице сырой.

— Устали?

— Аш-ши-к-ка-б-би с-сама, на-а-а-м, н— не с-стоит оста-та-навливаться, давайте продолжим тренироваться — выдохнула Акицу шатаясь по ветру и дрожа от активного использования маны, вся вспотевшая и с красными щеками — прямо как с марафона, даром что физически почти не напрягалась. Немудрено, одно дело — пусть часто и долго как в случае спарринга с Мусуби использовать заклинания, другое дело до ночи пос-то-ян-но тратить ману в больших количествах и одновременно удерживать её под контролем. Номер 87 и 88 выглядят ненамного лучше.

— Я вижу тут не тренировку а донельзя затренированных и уморенных девушек, поэтому все буем соблюдать режим. Днем-тренироваться, ночью-спать. Поэтому быстро (строго-осуждающий взгляд-включить и направить на враз потупившуюся Акицу) все в дом, отмываться и отчищаться. А дальше спать.

Им хорошо пора баиньки, а у меня закончилась дневная страда, началась вечерняя, еще и плечо как нарочно разнылось. Ну а я приступаю к основному блюду.

Ашикаби-сама а что вас развеселило (снова это "вас")?— приотставшая Акицу уловила изменения на моем лице и удивленно воззрилась на меня, на секунду даже скинув маску вечного холода на лице. Глазастая ты у меня.

— Да так, задумался о всяком и о всех — но женское любопытство было не удовлетворено таким ответом.

— А можно еще вопрос? — тихонько спросила она.

— Задавай.

— А все-таки,... кто из нас был сегодня сильнее — Оооох, ну вот... опять. И главное такой серьезный тон, испытующий взгляд и месиво эмоций на ее душе.

— Акицу... иди догоняй остальных — и не удержавшись, вытянув шею и приблизившись к ее уху, прошептал.

— Но ты сегодня была хороша, это бесспорно— и бурчаще заключил вслед вдруг ('Ага ашикаби сама, ну я пошла' и была таковая) поспешно ретирующейся девушке.

— Только не зазнавайся. — и хмыкнув, приметил ее ощутимое ускорение. И еще.... мне показалось или она покраснела. Это наверное после тренировок, точно после них.

— — — — — — —

Дождавшись пока все отмоются от грязи и пота, быстренько отужинают, пожелал им спокойной ночи и по испробованной вчера схеме повторно ввел их в состояние глубокого и беспробудного сна.

Под звук льющейся струи кипятка скидываю всю одежду, оставаясь в одних джинсах и потертых, побитых, закопченных перчатках. С кряканьем стаскиваю и их, и со вздохом придирчиво осматриваю свои многострадальные лапы. Весь верхний слой вчерашней ново созданной плоти благодаря Мусуби остался прилипшим в перчатке, а новой нужно время чтобы принять нужную форму и содержание, поэтому конечность отдавала неповторимым ослепительно мясисто-розоватым цветом. Одежду в корзину, перчатки выкинуть, руки долго мыть. После, потопал уже босой к себе в кабинет. Угнездившись напротив стола, глубоко вдохнул и закрыл глаза.

Глубоко и медленно дыша, призываю свою память.

Медленно, картины из нее становились четче, наполнились цветом и звуками, запахами и ощущениями... Я словно вернулся на много лет назад.

Флешбек. После убийства сына короля гномов.

Небо превратилось в багряное марево, наполненное свинцовыми тучами и изрыгая на почерневшую землю серую мешанину из дождя, снега и льда, сопровождая все действо раскатами грома и слепящими молниями.

Уютная скалистая долина, до этого бывшая степенной и ухоженной превратилось в угольно-черную выжженную степь по которой были щедро разбросаны участки радикально красного цвета которые наполняли окружающий воздух нестерпимой для обычных людей жарой и хранившие останки растений. Эта земле густо усеяна гномьими трупами и здоровенными великаньими тушами. Стоявший до сегодняшнего дня древний храм, возведенный древними строителями и мастерами рун, практически полностью перестал существоватьв своем первоначальном виде, превратившись в гору камня. Ритуальная площадь храма также отсутствовала, на ее месте буйствовала первородная магма, растекаясь подобно полноводной реке. Сам воздух был наполнен чем-то диким, необузданным наполняя этим легкие.

Но все это было всего лишь легким антуражем для долгожданнейшего события произошедшего сегодня. Окутанное силой и свободно парящее в паре метров над магмой крохотное тельце паренька, на вид тощее и хилое даже по меркам простых людей. Но никто из находящихся тут демонов и на секунду бы не усомнился в том то тут находится Он, их владыка — Бетрезен. Результат ритуала с королевой Империи, несмотря на всю рискованность, мы сейчас и лицезрели.

Тело парня перестало левитировать и начало опускаться с небес на землю. Наконец зависнув в паре шагов над лавой, он остановился, сила. Одет был парень в рубище, цвет кожи радикально серо-синий (не путать с черным), глаза с момента его появления были плотно смежены. Вокруг его тела буйствовал такой шторм маны, что без труда защищал человеческое тело и от жара магмы и от большинства заклинаний.

Он открыл глаза — абсолютно рубиновые и без намека на зрачок, глаза прирожденного убийцы. Взгляд был полон обжигающей, беспощадной ярости, ненависти к тем кто предал его и к тому кто заточил на долгие тысячелетия в темнице. Но этот взгляд... смотря в них хотелось одного— не оборачиваясь спрятаться куда подальше и не отсвечивать, не подавая писку. Группа высших демонов инстинктивно вытянулась выжидательно глядя на него, слева от меня Дьявол возбужденно прошептал 'великолепно' и умолк зачарованно глядя на аватару Владыки. Заориш сидевший в моей голове был на седьмом небе, нет, на седьмом круге удовлетворения, фонтанируя новыми идеями и затеями. Войско стоявшее недалече также находилось в благоговении и священном оцепенении. Да и сам испытывал нечто весьма близкое к религиозному трепету.

После долгого молчания, он произнес грудным гортанным голосом. Его услышали все.

— Я вернулся!! — подобно раскату грома прозвучали первые слова вновь возвращённого из невыносимого заточенья. Воцарившаяся после этого слова тишина была настолько осязаема, что единственным слышным сквозь гул внезапно ослабевшего ветра были только раскаты ветра. Вслед за этими словами все демоны и люди без исключения рухнули на землю не смея поднимать головы, не шевелясь, не издавая ни единого звука.

— Встаньте, мои Легионы — теперь уже ментально приказал Он.

Мы поднялись с коленей, но Он все равно возвышался над нами. Исходившая от него волна силы все сильнее накатывала на меня, пока он не двигаясь, молча осматривал окружающее пространство немигающим взором. Эта сила... хотелось завоевать для Него целый мир или даже вселенную, убить всех Его врагов и умереть самому, лишь бы Он благосклонно кивнул в сторону вас. Судорожно сжимаю меч, полностью замерев и втянувшись по струнке. Готов поспорить на что угодно с кем угодно, что у всех собравшихся в глазах горело пламя едва сдерживаемой энергии, разожженное возможностью проявить героизм в присутствии бога.

Одна за другой незримо засигналили все магические метки, расставленная по всему периметру от нашего храма.

Сигнал был прост — 'Чужаки', и его уловили, учуяли все. Дальнейшие разговоры и планы автоматически отошли на второй план, защита Господина всеми силами главный и единственный приоритет. Беру командование в свои лапы, став быстро раздавать указы встревожившимся подчинённым.

— Берсерки и одержимые — в передний ряд, чародеи и демонологи — занять позиции в центре, горгульи и демоны — занять позиции по флангам. Тагот, делай что хочешь и как хочешь, но открой устойчивый телепорт дабы перенести Владыку безлопастное место. Кизера живо открывай врата для подкрепления, Манон (жирный советник недовольно поморщился от того что всякие выскочки указывают ему) охраняешь Владыку своей шкурой поплатишься если хоть волосок с него упадет. Живее сукины дети!— все обозначенные лица расторопно (а некоторые даже деловито) принялись за исполнение всех полученных приказов. Мы не отступим ни перед кем, с нами НАШ бог!

И низко поклонившись, обратился к нашему богу, ощущая каждой клеточкой своего туловища исходящую от него нереально опасную силу. Он просто смотрел на меня и ждал моих действий.

— Мой господин, разрешите мне принести огонь в их заблудшие сердца и быть в самой гуще битвы! — ответом мне был кивок и полное молчание с его стороны. Получив одобрение резко развернулся и двинулся, расталкивая носящихся на моем пути служек магов. Но меня остановил слова сказанные Архидьяволом.

— Нас магически блокируют, подавляя мои попытки создать телепорт или призвать подкрепления. Все что я смог, это послать требования о помощи в бездну. — Баронесса киком подтвердила правдивость его слов. Плохо, плохо, плохо.

— Тогда возглавь магов и сосредоточься на уничтожении врагов и лично персональном усилении меня своими чарами. Баронесса, живо устанавливай жезлы изменяющие почву. Вы оба маги или что? Исполнять — заскрежетав, сам двинул на передний край будущей схватки.

А на горизонте появилась слуги Безмясой. Прежде маловиданные, они вызвали естественный воинственный интерес, какой вызывает новое оружие у соперника. Одновременно с ними приплыл этот тяжелый запах сырой кладбищенской земли и ссохшейся плоти. Полностью напрягшись, сканирую надвигающиеся орды нежити на предмет их численности и состояния. Открывшаяся картина порадовала глаза и Заориша (его довольный гогот, был такой довольный!), заставив лихорадочно перебирать в памяти все имеющиеся заклинания усиления воинов и разрушения нежити.

Туева хуча зомби с вурдалаками, вперемешку с ожившими солдатами в древней униформе и старым оружием, сплошной волной безостановочно, игнорируя все помехи, катилась к намеченной цели. Это больше похоже на серое море которое хлынет, раздавит и места мокрого не оставит. Вслед за ними растянувшимися цепями браво продвигались адепты смерти и чернокнижники, одетые в свои грязно-зеленых одежды и держащие высоко над головой посохи и древние фолианты исчерченные разными трудночитаемыми знаками. Отдельным эскадрончиком позади всех двигались некроманты со своей свитой: воинами-скелетами. Еще различил несколько десятков разбросанных в этой толпе существ... дааа, не поленились, еще и оборотней из берлог вытащили.

Предводителей этой оравы было двое — два всадника. Глаз без труда вычленил и разум мгновенно распознал обоих. Первым был Рыцарь смерти и судя по знаниям Заориша, эта боевая единица одна стоила отряда имперских всадников, а учитывая их накопленный столетний боевой опыт и память которую им оставила Мортисс... тяжко с ним будет, ох тяжко. Вторым был Носферату— помесь нежити и человека, ни живой и не мертвый, но имеющий достаточно сил чтобы серьезно подгадить мне бой своими вампирскими и магическими замашками. Еще и лыбится, развалившись в седле. А стан врагов все выступал и ширился, и к галерее уродов напоследок добавились проявившиеся смутные очертания и силуэты виверн и василисков, которые тотчас наполнили воздух тяжелыми удушливыми испарениями и миазмами своего дыхания. По общим прикидкам нас окружило со всех сторон тысяч шесть пехтуры, три десятка магов разной силы, два десятка оборотней, пять виверн и василисков два военачальника. Мы им численно сильно уступали.

К тому моменту когда мертвяки подошли достаточно близко что предстать в своем полном уродстве, все что я приказал было исполнено и все застыли на своих местам. А я воспарив над сомкнутым строем копейщиков, тратя абсолютно всю ману, плету заклинания в две руки бормоча заклинания на латинском. На ладонях заплясала, загудела магическая энергия, готовая выйти в любую секунду либо принять требуемую форму либо выйти из под контроля. И так горячий воздух буквально раскалился от пульсации энергии, кровь прилила к вискам разгоняясь бурлила по венам, и я ощущал еле сдерживаемую всепоглощающую ненависть живых против умерших.

— Мортис требует вашу душу.— прогремело из под забрала шлема рыцаря. Носферату только паскудно ухмыльнулся демонстрируя свое лыбящееся жвало. Они набирали скорость с каждым мгновением сокращая разделявшее нас пространство. И вот когда нас разделяли считанные десятки метров я нанес свой сигнальный удар.

— ...За Бетрезена... Incubus, Incubus, Incubus!!! — договаривая последние слова, оглушительно реву во все свои легкие и выпускаю срывающееся плетения и одновременно создавая новое. Четко сработали маги поддержав меня по мере свои хсил. Результат — Огненный шкал чистейшей огненной магии совместно с ливнем парализующих, ослабляющих, замедляющих заклинаний непрерывной стенкой врезались в нежить. Вслед пошли в ход воздушные лезвия и вихри в сгнившие рыла костяшек, разметав тех кто избежал огненной волны.

Но это только цветочки — земля под их ногами стала их засасывать, и поглощать, расступаться. А позади всей нежити возле некромантов появился выводок Извратов— порождений сна разума, злых, ядовитых и очень, очень быстрых как самые лучшие борзые.

— КРОВЬ!!!! — кровожадно подхватывают древнейший клич берсерки и свирепой лавиной покатились на нежить, свирепо заухали каменные и мраморные горгульи разворачивая крылья и вгрызаясь в недра земли, заверещали черти набирая разгон.се пришли движение, се хотят чужой крои, пусть и с гнильцой.

Сегодня мы загоним мертвяков обратно в сырую землю, ей-ей, ведь по другому и быть не может.

— Уничтожьте их. Уничтожьте их ВСЕХ!— отданный Бетрезеном телепатический приказ трансформировался в боевой клич, который повторили все легионеры. Клич перешел в рев, протяжный, дикий и оглушительный клич атаки

Формирую второй клинок и окутав оба пламенем, вклиниваюсь в море сгнивших лиц, выщербленных клыков и ржавых клинков. Размахнулся клинками и принялся рубить раззявленные пасти черепов и тянущиеся ко мне со всех сторон сгнившие руки, вбивать трухлявые кости в землю, разрубать и разрывать их гнилые черепушки вместе с потрохами потроха. Осыпаю всех градом ударов, взлетаю и круто пикирую, использую в-с-е, доказывая раз за разом простую непреложную истину — Нужно резать! РЕЗАТЬ, давить, жечь гниль! Иначе пиздец...

Конец флешбека.

Картина памяти не выдержав царившего во мне внутреннего напряжения, рассыпалась в одно мгновение, выталкивая сознание не давая досмотреть развязку того боя, ведь какая-то деталь от меня тогда ускользает. На глаза тем временем попались отвратно розоватые фаланги пальцев... какая же это гадость. Нынешнее положение с прошлым даже сравнивать нельзя — тогда была сила, власть, войско, жесточайшая борьба на краю, все было сложно, непонятно, дико и интересно. А сейчас... без комментариев. Подавив нахлынувшие эмоции и сякие помыслы о прошлом небыстро но возвращаюсь к размеренному течению мысли. Что-ж, двигаюсь в улучшении и деформации тела дальше с мать его учетом сложившейся обстановки и последних тенденций в мире. Хоть я за годы пребывания в Невендаае по достоинству оценил холодное оружие и магию, но продвинутое огнестрельное, взрывчатое, термобарическое, парализующие газы и прочие интересные ништяки из арсенала современного обороностроения... придется полновеснымс демоническим обличьем чутка обождать, корректируя свои планы по совмещению нового и старого.

Устало выпрямившись, хрустнул всему костями. Сейчас моей маны достаточно чтобы совершить очередное изменение в теле, и на этот раз под раздачу пойдут легкие, так как одышка была долгой и плотной после попрыгушек с Мусуби и прочей общественно полезной работы. Напомнили о себе и ноги, поскольку ну достало уже закачивать ману для прыжков а потом чувствовать себя безногим инвалидом. И мана послушно двинулась в легкие, по пути преодолевая пусть и слабое но сопротивление организма, который еще не до конца обвыкся с ней. Дышать сразу стало тяжелее, обратно пошла отдышка и застучало в глазах. Подождав примерно полчаса для адаптации и заметив что дышать становится как будто легче принялся за вторую часть сегодняшней повестки. Напрягши нить через нее отдаю четкий приказ 'идти ко мне' поднял с своих мест тела Мусуби и Акицу. И вот нас уже трое.

С криоманткой все было более-менее просто, проверить как там поживает метка и как идет регенерация ее ядра. Все в норме, метка уверенно 'сидит' полностью скрытая от посторонних взглядов и доступная для виденья только мне как ее господину. Ее магическое ядро стабильно медленно исцелялось и в моем вмешательстве не нуждалось. Поэтому отложив ее тельце в сторонку, основательно принялся за вторую пациентку.

Начав процедуру инициации с рисования символов по женской спине и затем используя жизненную нить, проник к ее ядру. Представленное внутреннему взору было несколько обескураживало: ее маг. ядро состояло из двух ядер и было несколько травмированным. И если травма Акицу являла собою невозможность окрыления то тут все было несколько другого толка. Она конечно окрылилась но некоторая ее магическая часть была... скажем так, выключена. Выйдя из внутреннего взора, принялся обмозговывать эту тему. А девочка то с секретом, учитывая то что ее то ядро примерно в полтора раза больше по объёмам маны чем ядро седьмой и одна из ядер явственно доминирует в маг. обмене. Выдвинув на гора пару теорий объясняющих это, тотчас разрушил их и засучив рукава (в переносном смысле) принялся копаться в магической составляющей нашей группы.

* * *

Следующие несколько дней пролетевших словно ветер, я деятельностно разбирался с делами рабочими и хозяйственными, коих навалилось в предостатке. Первым же делом отрегулировал деятельность нашей ячейки общества, по следующей схеме.

Утро — после ночи моих бдений, бодрый подъём и позавтракав, резво выдвигаемся на уже знакомую площадку (ее я заботливо обмотал примитивной маг. нитью), которая все больше и глубже меняла ландшафтное строение, обрастая вывороченными деревья, кучами раздербанненых щепок, огромными воронками с глыбами льда, рукотворными курганами и холмами.

Погода перед каждым утречком как по уставу немедленно портилась и становясь на несколько часов на промозглую осень или ранняя весна. И вот при таких условиях мы и продвигались в обучении.

С Мусуби после повторной отработки основ, начали довольно успешно осваивать использование в бою — быстрые передвижения во время схватки, бить локтями и коленями, открытой рукой, основанием ладони ступнями, голенями, использовать боковые и круговые удары. Никакой зрелищности — только быстрые точные удары чтобы нанести как можно болезненнее и желательно сломать ему что-нибудь (бровь и лоб рассечь, нос свернуть, лицо помять, ногу сломать, скорость чтоб не успел контратаковать и неослабевающий напор. И постоянно вокруг противника двигаться, стараясь уклоняться и постоянно контратаковать. И как учебное поощрение для нее, совместно под моим чутким руководством поставили совместную цель — добиться отличной растяжки на шпагат (не поперечный) увеличив таким образом тренировки на полтора часа без перерыва на отдых, и постепенно увеличивая вытягивание мышц от упражнения к упражнению и от тренировки к тренировке. Но растяжек и синяков с вывихами, что у нее, что у меня было навалом, хоть ты ложись и вой на луну. С магической основой все было по прежнему на уровне 'плохо, негодно' так что остановились на том чтобы Мусуби сконцентрировалась на удержании маны и 'нащупав' использовало ее.

В общем, работал я с ней на износ. После, был как подушка готовая в любой момент упасть. И равномерно выплевывал ту часть зубов, что сама не выпала, благо новые прорастали весьма быстро.

С Кахо мы постигали азы использования и применения затупленной катаны на друг дружке. А ведь со стороны это как ни крути смешно: худой парнишка учил взрослую девушку, с какой стороны подходить к этому типу холодного оружия, как брать в руки — не вверх тормашками, не брать руками за лезвие, не надо так размахивать а то по собственному глазу попадешь, смотри аккуратней не порежься, и затем начали разучивать простейшие удары и блоки. И ведь все-равно, заполучив этот ниппонский меч, сначала ощутил радость (душа истосковалась по хоть чему-то напоминающему безвозвратно ушедшие времена), потом грусть и уныние (все не то, все не так, и метал не тот), и под конец жажду уби... ну обучать, обучать же. И ведь получалось, что как учил меня демон пользоваться длинным двуручным бастардом (с поправкой на то что на человеческую тренировку это походило слабо) так и я ее учил опять же с поправкой на демоническую силу и повышенные требования.

Показывая и проделывая вместе с ней простые связки ударов и блокировки, и по достижению определенного результата, отправил бойца применять полученный результат на Мусуби в целях взаимообучения и чтобы утолить женскую жажду спаррингов.

И на магический десерт у меня за прошедшие дни была Акицу, с ней было таки легче ввиду ее усидчивости и быстрейшего усваивания всего мною сказанного и показанного (хоть это наличествовало у всех них). Мы все продвигались в создании, и что важней, увеличении ледяного купола и наиболее быстрого понижения температуры. После этого работа у нее заладилась, да так, что все вокруг промерзало до состояния ледника, а мне приходилось отбивая зубами трель, отогревать и себя и менее морозостойких. ХОЛА-ААДНА! И брови заиндевели, и снежная королева внутренне волнуется сбивала себя с создания очередного показанного мною заклинания. Но успехов у нее таки больше было чем минусов.

Примерно к середине дня заканчивали тренироваться и будучи взмыленными как лошади, вымазанными и просто уставшие , организованно устраивали рейд в город на дозакупку всего чего надо было для дому и шастая по городу ненавязчиво высматривал расположение и места скоплений наемников, их маршруты передвижений, рассматривая и фиксируя в памяти видимую часть городской системы электронной безопасности— камеры наблюдения в обилии понатыканные на крышах, расположение блокпостов, милицейские посты, щедро украшающие город. Всего по Токио было разбросано примерно шесть особо крупных мест дислокаций наемников по областям расположено-по одной, в центре разбито две базы. И ведь суки, шастают днем никого не боясь— а впрочем город их вотчина. Такой вот городской пейзаж — по шоссе наряду с гражданским автотранспортом вольготно разьезжали колонны груженных грузовиков и хамвиков, газовали бэтээры и бээмпэшки, (не сомневаюсь, понадобится и танки будут рассекать), в воздухе со свистом вдаль уносилась авиация, высоко над землей подолгу зависали вертолеты, на экранах ответственные лица серьезно заявляли что введенное положение ничем не угрожает городу и жителям и все это как всегда для их же блага. Сами обыватели реагировали на всю эту суету с житейским пофигизмом, занимаясь обыденной суетой. Играли детишки, бдили солдаты. Прямо сюрреализм, посему избегая пересечений с другими ашикабями и их подручными, торопливо ушастывал длинными окольными путями обратно к себе.

Возвращаясь ближе к вечеру домой, по быструхе разгружал натащенное, зафигачивал все это по углам. Оборачиваясь за пару минут, обратно загружал секирей отработкой заклинаний, а сам наблюдал за ними, тихо лежа пластом на траве наслаждаясь кратковременным отдыхом и штудируя приобретённую литературу посвящённую культуре Японии, ее нравам, обычаям, истории, короче все что покупал то и читал. Наверстывал упущенное прежним владельцем и просвещался. И если с культурой были свои закавыки вновь мною постигаемые, такие как менталитет, отношения между людьми, коллективная психология, манеры поведения и прочие мозговые заморочки я с трудом осиливал, то новейшая история была чисто на поржать и не иначе. Расписывать подвиги MBI так, будто никто ничего не делал, один Минака и сотоварищи в 21 веке разруливали все внутренние катавасии государства, а все другие скромно стояли в сторонке, не отсвечивая. '...Благодаря MBI в стране Восходящего солнца состоялся второй технологический рывок после депрессии десятых годов.... внесен большой вклад в повышение конкурентоспособности японской экономики, развитие нанотехнологий, кибернетики, биотехнологий.... опережающими темпами растет развитие машиностроения.... сеть спутников MBI занимается чисто научной деятельностью во благо страны.... ЧВК (частные военные компании-прим. автора) получили доп. финансирование со стороны компании и государства... господину Минаке присвоен орден почетного чегото-там'. Остальные источники как на подбор малоинформативны. Из всей этой шелухи я снова всёк в показное могущество корпорации, и ее полный, вездесущий контроль средств коммуникаций от интернета до радио. Зато хоть немного расширил свой багаж культурно-словарный запас знаний, одним глазом уткнувшись в книгу, другим следя как идут успехи у моих подопечных.

Ночь — вводил в сон девушек (хотя что тут вводить, даже моторчик Мусуби прилично уставала) и сам занимался делами магическими. Тело после первых успехов трансформации, далее менялось с трудом, приходясь се более осторожничая и замедляя изменения. Сам процесс все норовил то выйти из-под контроля превратив меня в бездумное агрессивное демоническое отродье то изменить в катающегося по полу инвалида, что ненамного слаще первого варианта. Причем с глазами был полный швах — они воооообще не поддавались изменению цвета, вот как ни меняй дозировку маны, как ни вставляй линзы — все одно очки надевай. Получше обстояло дело с руками, успевшими за эти дни окончательно оформиться по плечо, и свободно без помех подчиняющиеся мне. Изменяющиеся легкие позволили уже не страдать одышкой как какой-то салага или геймер со стажем, хоть в процессе изменения было муторно и хотелось их вместе с внутренностями выплюнуть. Ступни огрубели и покрылись сеткой вздувшихся капилляров — но этот изъян надежно был прикрыт штанами и не доставлял мне особых хлопот. Было притупившееся вначале осязание и обоняние восстановились на прежнем уровне. Заклинания и перебирались в памяти, суммируясь и ранжируя по затратам маны, особенно жаль было то что при использовании как минимум половины, сюда сбегутся все кому не лень, еще треть использовать нужно будучи как минимум более преображенным и имея под рукой нужные предмет, вот и оставался мне небольшой остаток.

Ночью снова проявлялись 'призывы' тех двух секирей, в одном из которых меня настойчиво просили защитить, а в другом жаждали своей крови. Повторялись и повторялись, все настойчивее и настойчивее, вслед за ними пришли и побочные эффекты. В ответ, усиливал ментальные щиты с тем, чтобы у меня посреди дня после этих ментальных визитов голова не раскалывалась, в висках не ломило и перед глазами потом не стояла пелена. С рассветом все шло вновь по старой колее.

В результате таких вот ночных и дневных бдений ныла спина, ныли зубы, под глазами мешки, и стал я тощее Кощея и обжористее, что приводила к навязчивым попыткам закормления до упора со стороны секирей. В общем, обычная повседневная жизнь.

— — — —

'Фшшшуууууууухххх'— с протяжным свистом смачно прочертил длинную полосу своим бренным телом. Ну Мусуби, ну чертовка, во время очередного спарринга уже со мной (в этот раз Кахо воевала с Акицу) она неосознанно использовала более сильно усиление свой удар до такой степени, что я на собственной шкуре испытал все прелести очень низкого полета и познакомился с землей. С этой отборной черной, хрустящей, в придачу с инеем, земли. Но в полете успел сгруппировать тело поэтому торможение произошло, только одежду покрасил в землянисто-серый цвет. Выкапываясь при помощи резво подскочивших Акицу с Мусуби, своевременно взглянул на часы — время в город за пополнением припасов.

— Отличный удар, но все еще много лишних движений и все еще сильно полагаешься на физическую выносливость и сильно на нее зависишь. Кахо... Кахо, подолом платья оружие чистить вовсе НЕ надо, и... что-то ты расслабилась, слабовато сегодня, вон в тебя Акицу раз пять льдом попала, хорошо что это были не заостренные ледяные бруски. Не на тренировке, а в реальности все закончилось бы быстро и плохо. Такими темпами ту, с которой ты так хочешь сразиться, не победить, запомни это — Кахо виновато вздрогнула и потупив взор, слушала меня. К слову, ее я до сих пор не окрылил что вызывало у нее вполне закономерную тревогу выражаемую в щенячьем взгляде которым я либо игнорировал, либо в ответ на более чем прозрачные намеки по окрылению нагружал ее заданиями.

— Теперь ты, Акицу. Справляешься отлично, создаваемый тобой лед прочен и устойчив, купол формируется быстро и надолго, все остальные заклинания тоже на уровне— маны расходуешь уже меньше, при том что магическая основа усилилась и упрочилась. С такими успехами скоро перейдем к более сложным заклинаниям. Всем равняться на нее, вот так надо не спеша и не расходуя понапрасну сил постигать новые возможности! — я в полной мере ощутил хлынувший букет чувств от седьмой: сдерживаемая радость, немного гордости, смущение (наверняка мало кто так ее хвалил) и много еще чего, что для меня было явственной загадкой.

— Спасибо. Большое — шаркнув ножкой, она потупила свой взгляд и принялась рассматривать пол, внутренне сгорая от смущения и не зная куда себя деть. Мусуби живо размечталась слух о том, что Акицу 'Сильный противник' и что надо бы эту тему развить.

— Ладно. Но работать над ошибками будем работать вечером, а сейчас, поскольку время вышло, то снова в город.— режим надо соблюдать, поэтому, подождав пока они переоденутся двинули снова в бетонные джунгли. И опять видение 'I kill you ashikabi. Everyday kill' перед глазами, чуть в яму не свалился, по пути отсюда в метро, решил сегодня освоить этот тип транспорта.

* * *

Тем временем, северный район Токио.

— Отвратный ветер сегодня гуляет по городу, Мия. — констатировав это, Казехана по новой приложилась к бутыли с саку.

— Казехана, я тебе что говорила? В поместье Идзумо употребление спиртных напитков строго запрещено! — впрочем, никаких мер воздействия после предупреждения не последовало, а сама хозяйка, усевшись чуть в отдалении просто осуждающе посмотрела на эту великовозрастную алкоголичку. Впрочем, номеру три было сейчас не до осуждающих взглядов со стороны давней подруги, и она принялась по новой наливать себе из бутылки.

Ей было... не по себе. И мучительно хотелось выговориться, выплеснуть то ноющее чувство, которое постоянно жгло в груди.

— Знаешь я сегодня весь север оббегала в его поисках. Вчера — весь восток излазила. В процессе дважды чуть в драку не втянулась, эти дурочки все гнались за мной, не понимая разницы между нашими силами. — Тут третья остановилась и запрокинув голову устремила тоскливый взгляд сиреневых глаз в небо. А небо в этот момент было чистейшего лазурно-синего цвета без единого облачка на горизонте, величавое и безразличное ко всем и всему. Что небу до каких то проблем, оно просто существует над головой у тех, кто эти проблемы создает.

— Мне... — невысказанные слова рвались из глотки и просились на язык.

'А ведь она страшно волнуется, наверное, так она не волновалась на моей памяти с тех пор как Минака ее отверг' — эта мысль отчетливо проступила в голове у первой, оттесняя все другие. И Мия понимала это, и Казехана тоже. Было начавшийся разговор умолк сам собой, и наступила тягостная тишина прерываемая лишь бульканьем жидкости.

— Мия, я пошел, мне надо по работе, скоро вернусь — скомкано и торопливо попрощавшись, дом покинул плохо выглядящий и скривившийся Хомура. Обе женщин долго смотрели ему вслед. Наконец

— Мне... никак, ищу его и жжет в груди, и чувствую себя старой и разбитой. Черт, и даже саке уже как будто не дурманит. — она невесело рассмеялась над сказанным и снова замолчала. И коротко добавила.

— Но я буду его искать. И найду — тем временем во внутренностях дома зашуршала и прошмыгнула чья-то рыжая персона (ох уж эти ночные посиделки). Наконец допив до дна повелительница ветра пошатываясь встала и поблагодарив за кров и уют, посетовав на 'старость, не радость', пошатываясь, неторопливо поплелась обратно в город. На продолжение этих самых поиски.

* * *

'Вот они родные пробки, вот они — родные заторы', наглядевшись на это, мысленно похвалил себя за использования подземного транспорта — хоть проскакать до ближайшей ветви подземки пришлось немало и быть в душном транспорте.

Ноги мои понесли меня сквозь городскую суету к намеченной точке и... интуиция и подсознание буквально взвились, заставляя окружающее пространство померкнуть без причины. Ощущение безотчетной тревоги и опасности, паскудными когтями впилось в подкорку разума на секунду призрачной пеленой заслонив все перед собой. Но в туже секунду наваждение было скинуто и я мгновенно напрягшись, вытянулся в струнку, воздух вокруг перчаток сразу заколыхался и зарябил от переполнявшей ее энергии.

— Акицу, Мусуби, Кахо, с вами все в порядке? — с ними все было в порядке.

— Тогда просто отойдите от меня на пару шагов. У меня возникли... небольшие затруднения. Но волнуйтесь все со мной хорошо.— Акицу понятливо и без лишних расспросов сразу отошла назад, заодно оттащив за одежду и вышагивающих оловянных солдатиков имени Кахо и Мусуби.

Просканировал окружающее пространство, визуально все пока без видимых изменений, мана ах ты падла, каким то макаром она беспрепятственно и не подавая вида вышла у меня из под контроля и начала формировать уже знакомую нить которая тянулась в две противоположные стороны — одна уводила в сторону краем виденного центрального парка, а другая терялась среди многоэтажек.

Полностью ухожу в себя и начинаю возвращать внезапно распоясавшуюся ману к себе. Тянущуюся к лесу я перерубил и вернул к себе весьма быстро, а вот вторая начала мотать, 'вилять', сопротивляться моим попыткам ее обуздать. Ладно, надо проверить что вызвало такие изменения.

— Все за мной, не отставать но держаться в паре шагов от меня.— все благодушие исчезло, только командный тон обращенный к троице. И мы припустили к намеченной цели.

— Ашикаби-сама, а мы верно двигаемся? — задала главный вопрос Мусуби, пока мы по наводке моей чуйки аксакалисто гнали по крышам зданий стольного града Токийского. Нить уводила все дальше, и все ощутимее словно одновременно хотела и не хотела, заманивая и отталкивая от себя. Сбавив темп объясняю политику партии, благо обстановка располагала и чтоб потом никаких лишних вопросов потом 'на деле' не было.

— Конечно верно двигаемся, дорогие мои девушки, и чтобы потом не отвлекаться, я лично, дома в спокойной домашней обстановке, каждой, объясню. — сменив приказной тон на приятно-доверительный, любуюсь произведенным результатом. Только Мусуби приняла мой ответ каким он есть, у двух остальных в эмоциях на словах 'лично, в домашней обстановке' поперло смущение напополам со ступором. Кахо даже чуть посторонилась от меня и спряталась за Акицу. А вон и источник моих бед, точнее она на вершине одного из высотных зданий.

— И эта источник красиво прыгнула (и грамотно засветила нижнее белье) с криком злой утки и вызванной волной воды, реактивно рванула низ та самая особа из видений.

— Эй ты, вон там... ты... Ты... ТЫ.... Я ТЕБЯ УЗНАЛА!!! — как-то я быстро становлюсь знаменитым среди остальных секирей.

В моей группе произошли мгновенные метаморфозы. Став в боевую стойку вперед выдвинулась 87, правый фланг взяла на себя Кахо, грозно потрясая нагинатой, левый угол взяла на себя Акицу возле которой сразу образовался рой злых низкотемпературных 'пчел' и три ледяных 'копья' как торпеды выдвинулись в направлении возможной угрозы. А в центре находился довольный объект их охраны.

— Молодцы девочки! Все правильно сделали, хвалю что не ринулись наперебой за дракой! Но... защищать ашикаби сейчас не надо. Просто наблюдайте, и еще, очень прошу, не вмешивайтесь пока я не скажу — и в награду за организованно проявленную инициативу по моей защите погладил каждую по головам и еще умудрившись цинично поцеловать в щечку и лоб каждую из своих защитниц. Женская кожа, женские волосы... ммм какой от них исходит манящий запах бьющий прямо в мозг, какие ощущения.... И доцеловывая изрядно застеснявшуюся и потому потерявшую часть своего всегдашнего хладнокровия Акицу, еще раз потрепал по плечику изрядно размякшую от этого Мусуби, и с неохотой оставил их, развернувшись спокойно зашагал к блондинке которая исходила злостью и удивлением, и возле которой образовались концентрические круги воды. Щас будем прощупывать почву и наводить мосты для дипломатии.

Но переговоры не задались с самого начала, то ли ввиду повышенной агрессивности нападавшей стороны, то ли в наличии моей довольной рожи глядевшей на девушку с выражением типа 'и тебя вылечим, и перевоспитаем, и носочки шить заставим'.

— Девушка, а вы... — было начавшийся изысканный комплимент и одновременный пролог к диалогу, был прерван в зародыше всякими невоспитанными хамками.

— Мы встретились здесь, но... я убью тебя прежде, чем мое тело отберут!!! Готовься, обезьяна!!! — ну и зачем так надрывно и призывно орать, хоть взбешенная фурия коей она сейчас является, выглядела в гневе особенно привлекательно и красиво, тут спору нет. Но ее крик плотно застрявший в ушах, неоправданная агрессия и изрядная поспешность в принятии решений изрядно портил весь позитивный эффект.

— А может уважаемая, давайте без войны.— нет не может, она уже твердо решила очистить этот мир от бренных останков ашикаби и немедля направила концентрированный удар водой в то место, где я еще секунду назад находился. Удар оставил на асфальте неплохой отпечаток и поднял большую тучу пыли скрывшую меня ото всех.

— Всем сохранять спокойствие, со мной все нормально вмешиваться не надо, просто наблюдайте и не вмешивайтесь — эти слова были адресованы моей дружине которая не на шутку встревожилась после нападения 'бешеного солнышка' и уже были готовы дружно и сноровисто повалить и запинать ногами агрессора до состояния не угрожающего их ашикаби. Мусуби сжала кулаки и сконцентрировав в них до отвала маны (и ведь половина все равно в никуда уйдет) была готова сорваться в любую секунду, Кахо осанисто подбоченившись и расправив плечи воинственно вскинула нагинату готовая по первому зову рубить и кромсать в особо мелкую труху моих обидчиков и обидчиц; взглядами Акицу можно было уже и без магии замораживать, а по количеству созданного возле себя льда на метр кубический, с ней мог поспорить отнюдь не любой хладобойный морозильник. Словом, девушки были на взводе, но верно ждали отмашки с моей стороны.

Сам же, перед переговорами заблаговременно напитал ноги маной до состояния сильного жжения и зуда в них, залавировал возле водяной секирей, раззадоривая дуру на опрометчивые поступки.

— Но я же твой драгоценнейший ашикаби (выстрел, мимо) которого ты обязана опекать и сдувать с него лишние пылинки (еще выстрел, чуть не поскользнулся) и вообще любить, холить, лелеять (пошла водяная очередь, и сдержанный горловой рык с ее стороны), да и я ашикаби мирный и заботливый, только корми да за ушком чеши (кучная долгая очередь, мимо), да и зачем тебе сопротивляться неизбежному (выстрел, мимо), ну, ну будь умничкой, прими свою судьбу (снова кучная очередь). — Главное в такой ситуации, вовремя успевать уворачиваться и не сбивать темпа нарезания кругов возле нее . Ну и в голосе побольше невинно оскорбленной честности и на роже подлая ухмылка во всю ивановскую.

Последнее взвинтило златовласку до состояния неописуемой ярости взбешенного хомячка и клиентка будучи готовой к решительным действиям, сорвалась с места а с ней устремились и влекомые ею потоки воды (хороший водяной маг, выносливый). Я естественно рванул отсюда вскачь, она не обращая ни на кого внимания за мной, девушки на почтительном расстоянии двигались за нами, надежно замыкая наш марафонский бег.

И да здравствует занимательный скоростной слалом на крайне больших скоростях!

— Я сотру тебя в порошок!!! Понял, в ПОЛНЫЙ порошок!!! — в ответ на это предпочел заливисто и обидно заржать, подбавляя в скорости, благо расход маны и состояние ног позволяли гнать по пересеченной местности вскачь как ужаленный в филейную часть гепард.

Прыг-скок, прыг-прыг-скок и так далее и тому подобные вещи на высокой скорости и в режиме нон-стоп, лихие увороты перемежались к месту и не месту внезапной сменой высоты. И все это повторялось в новой последовательности действий. И бонусом шла бушующая мегера на хвосте.

Ветер свищет, хлещет по лицу, картинка перед глазами меняется как калейдоскоп, женский рев вперемешку с ругательствами активно доносится позади. Дистанцию между нами держу стабильно такую, чтобы фемина, с одной стороны, не отстала от меня и не отвлеклась на моих девочек, а с другой, я мог беспрепятственно тараторить всякую чушь и показывать ей плохую бяку не рискуя быть сбитым. Хороший скоростной травмоопасный паркур, свежий дневной воздух и... походу дела, показанные на ходу нелицеприятные жесты оскорбляющего характера и унижающие великое женское достоинство, довели быка до революционно-красной тряпки о чем меня не забыли оповестить целым водопадом.

Надо бы взять вправо по курсу, чтоб не въехать на всей скорости... иииии... ну какого, было успокоившуюся ману опять 'потянуло на приключения' ... что, еще одна гипервозбудимая девушка на мою голову? Искренне надеюсь, что нет.

Задачка усложняется и надо побыстрее искать местечко поукромнее чтоб успокоить (а то она стремится к тому чтобы я ее упокоил) этого злого зверя.

— Я СОТРУ ТЕБЯ В ПОРОШОК!!!— у нее малый словарный запас и слишком громкий голос.

— Атататата, не догонишь, не поймаешь даже не пытайся!— Еще прибавим ходу.

* * *

Хомура уныло и неспешно перескакивал с мансарды на мансарду, плотно кутаясь в свой плащ и поминутно останавливаясь. Этот летний день для нашего юного добровольца-защитника не задался с самого утра (проснулся он кстати поздно что радости лично ему не добавляло), точнее с того момента когда пламя самопроизвольно зажглось на ладони когда он, ну вот именно когда надо лениво чесать себе голову. Хорошо хоть огонь сразу же удалось погасить. Проглотив свой завтрак и быстро вымыв посуду, парень сразу же убрался к себе где отчетливо слушал как рыжая мерзко хихикала и потирала свои потные ладошки у себя в каморке.

Ну, воображение упорно рисовало именно такую картину, благо звуки доносившиеся из комнаты 201 настраивали именно на такой ход мыслей. А тут еще внезапный приступ, чертовски не вовремя. Запив таблетку обезболивающего, специально припасенную для таких случаев, Кагари смылся из дому и вдоволь отскакав для очистки совести по городу, со вздохом уселся на какой-то недостроенной крыше. Спешить не хотелось абсолютно, по причине хренового и потому крайне меланхоличного настроения. И переместившись на одну из крыше, наш герой предался невеселым думам. Но что тут думать когда все мысли поглощал один персонаж имя которому Минака Хирото он же директор Компании, мировой ученый по чему-то там, милейший но немного чудаковатый в обращении человек, он же.... МРАЗЬ, ЧУДИЛО С БУКВЫ 'М', ЭТАЛОННЕЙШАЯ СВОЛОЧЬ, КРИВОРУКИЙ УЕБАН, чтоб его черти подрали да отодрали за все действия и решения! Ну как, огонь его возьми, ну ка-ааак можно было ему создать именно такое тело, а потом словно в насмешку выпустить 'на волю'!?

Чуть отвлекшись от этих и прочих невеселых мыслей, Хомура автоматически призвал крохотный огненный шарик который принялся задумчиво рассматривать. Эх, у огненных никогда не будет ашикаби... ашикаби.... большинство из которых самодовольные кретины зачастую не особо понимающие, что секирей это не игрушка для удовлетворения своих утех, не покорно сносящий слуга.... не.... раб. А тут еще, так некстати вспомнился разговор с Цукиёми — глупышка даже не понимает что для того чтобы просто выжить в этой 'игре' нужно было как минимум для начала окрылиться.

В такт неспешно текущих мыслей огненный сгусток был развеян легким ветром на мелкие искры впрочем, они тотчас погасли.

Ашикаби... ашикаби... и тот парень, Юдзо. Странный он, угловатый, секирей имеет целых три штуки, бурчал всякое под нос...

А вон и он скачет вон по тому переулку петляя как заяц, а вон и разъярённая Цукиёми гонит на всех скоростях следом за ним, а вдалеке Акицу с Мусуби и Кахо дружно на малой скорости за ними двигают, а он и. И скачут два первых персонажа так синхронно, и что-то он ей на бегу показывает... ЧТО-О-О!? Какого Минаки тут вообще твориться?!

Из груди начал медленно распространяться жар, не обращающий никакого внимания на жалкие потуги его укротить. Секирей схватился за плащ на груди, но обычно не подводившая его огнеупорная ткань в этот раз легко разорвалась, оставив в руке кучку черной золы.

"Нет, нет. Только не сейчас!" — судорожные попытки унять разбушевавшуюся силу не дали никаких результатов — "Так глупо..."

* * *

Впереди стена, позади мужененавистничество и ненависть ко всем ашикаби сдобренная словесным поносом по поводу 'негодяев ашикаби'. А моя охрана еще в паре кварталов мчится на всех парах сюда, и чувствуется каждой клеткой тела исходящая от них тревога за меня.

— А может, мир-дружба-жвачка и пончики-конфеты вместе, нэ? — уже порядочно вымотанная и оттого еще хуже соображающая девушка, запыхано выдохнула и как ответ на мое заманчивое предложение, направила на меня водяную струю. Как-то ее не напрягло то что я могу на разных с секирей, или она просто не задумывалась об этом, будучи по натуре импульсивной личностью? Или, страшно сказать, дурочкой. В любом случае направленная на меня мана воды ожидаемо для меня и внезапно для нее, сталкивается с потоком огнем. Ставшим перекошенное лицо секирей с разинутым ртом прилагалось в довесок.

— Тыыыыыыыыы...— эка зажевало пластинку, ну да, она не ожидала что уже намеченная на 'справедливое возмездие' жертва одним махом разбила все потуги на его убийство, а затем тадаам, и он что-то умеет! Для такой особы это целый разрыв шаблона. Интересно она хоть понимала своими мозгами (или чем там думала) что так как гнали по крышам мы с ней, передвигаться могут очень немногие люди, и парни лет пятнадцати в эту категорию ну никак не входят.

Так-с, пора продолжить нашу прерванную в начале беседу. — Йа это, йа, так что ты там говорила про животных, слабаков, ничтожеств, маньяков и прочих унтерменшей?— с каждым сказанным словом я неспешно фланировал к ней, отбивая выстрелы кулаком. От такого развития событий у девушки все более еще больше расширились глаза (хоть куда уже больше) что было мне крохотной усладой, жалко руку саднило. Она было начала отступать, но нелепая случайность и бух, с смачным шлепком она приземлились на филейную часть, сразу начав отползать назад.

Сверху с крыши спрыгнуло мое воинство, которое сразу же расположившись у стенки за моими плечами. Мельком брошенный на них взгляд, и в голову забралась одна интересная мысля.

— Итак, на чем это мы остановились, глубокоуважаемая... а кстати, как тебя зовут? — моя недоубийца прям прекратила отступать, и захлебнувшись от праведного возмущения моим тотальным незнанием, сумев выдать из себя неразборчиво-возмущенное:

— Цукиёми, номер девять. — она принялась и дальше сверлить меня негодующим взглядом.

— Так вот, Цукиёми я понял суть твоих претензий и видишь ли, ну не собираюсь я с кровожадным ревом бежать и насиловать, бить (хотя взгреть ремнем тебя ой как следует) продавать в пожизненное рабство секирей. За всех не скажу, но лично я вовсе не кровожадный зверь который только и мечтает чтобы поймать и сожрать секирей.

И не давая ей вставить слово в мою речь, меняю направление разговора.

— Впрочем, если ты так рьяно не хочешь окрыляться, то я тебя заставлять и принуждать не буду. Но смотри, ты столько гналась за мной, столько раз атаковала, так напрягала легкие, так фонтанировала эмоциями, а все бестолку. — и резко меняю окраску разговора.

— А вот кто меня порадовал так это Кахо. — от такой смены разговора водяная поперхнулась заготовленной обличающей речью в мой адрес, тут-то и она поняла... что ТАДАМ, мы то не одни!

— Кахо, подойди ко мне, пожалуйста — она растерянно моргая но не теряя времени мгновенно предстала пред моими очами, сложив руки на поясе и попеременно переводя взгляд с Цукиеми на меня и прикидывая что-то уме. В душе у восемьдесят восьмой попеременно проскакивает любопытство, удивление, и робкая надежда. А где-то невдалеке внезапно заалели две явно знакомых очага маны, женского пола. Однако, не я один тут разведку боем с целью пополнения отряда провожу.

— Подойди ближе, вот так, моя умница. И извини меня за мою нерасторопность, если сможешь, — и взяв ее за руку, больше не тратя лишних слов и не упражняясь в словесной эквилибристике, поцеловал мою растерявшуюся умницу в губы. И испытал схожую с предыдущим окрылением гамму чувств и ощущений — скачок в поступлении маны, изменение соединявшей нас с ней нити и все пространство казалось, зарябило и загудело в глазах от энергии. А ее проявившиеся 'крылья' имели весьма причудливую и величественную форму. —

— Танец моей клятвы. Разрушь несчастья моего ашикаби — это так похоже на Мусубин клич 'кулаки моей клятвы!!!— Сломайте несчастье моего ашикаби... стоп, я же во время второго окрыления стоял оглушенный ударной дозы маны, а поди ты, память отчетливо выдала эти слова сказанные восемьдесят восьмой. Правда насчет Акицу, воспоминания выдали фигу, но тут можно списать что при первом поцелуе я был в состоянии недалеком от полного осушения.

— Ты... ты... ты... — от такого развития событий Цукиеми опять переклинило. Отряхиваясь и придерживая изрядно обалдевшую секирей от свалившегося на нее долгожданного счастья, деланно раздраженно бросил в сторону еще неокрылённой упрямицы.

— Да-да-да, я это, я, Юдзо Комуро, ашикаби и все такое. Видишь я ее окрылил, и не обидел, не унизил, не начал с ревом сдирать одежду, ... ааа да что я тут стою, распинаюсь и уговариваю, девушки уходим, я на сегодня исчерпал лимит убеждения. — естественно, не для того я столько времени гнал по городу, чтобы отпустить дурочку восвояси. Поэтому держа в объятиях счастливую Кахо скосив взгляд. А на лицо Цукиеми шла отражалась активная борьба ослиной упрямости ака уязвленная женская гордость а на противоположном ринге была хрупкая надежд. Ну пораскинь мыслями, тем паче что на протяжении всех уговоров я медленно и обстоятельно начал формировать нашу нить. А вон и слышится торопливый цокот женских каблучков.

— Кстати, ты сейчас сможешь лицезреть что у нас будут долгожданные гости, скорее всего, по твою душу.— Шаги слышались все отчетливее и... мы узнали друг друга мгновенно.

— Какие персоны, какие типажи нас посетили, а, девчат?а!— А вслед за ними явил себя свету их ашикаби — высокий черноволосый мужчина лет 30-35 на вид, в майке алкоголичке, с небритой мордой и в ярко-желтой каске, в зубах сигарета.

— Сео!

— ... Это.

— ... Он! — Сео враждебно разглядывает нас, заостряя внимание на мне.

— Слышь, это ты, Юдзо. — не вопрошая а уточняя, он с хрустом разминает свои кулаки. Его вопрос-утверждение я проигнорировал, сосредоточив внимание на двух настороженно глядящих в мою сторону девушек.

— Хикари и Хибики, эти идиотские пластиковые костюмы смотрятся на вас ну я не знаю как сказать, руки бы выдрать да снова вогнать тому кретину который в них обрядил. Но это частности, вы бы лучше своего ашикабя притормозите пожалуйста, а то его заносит на поворотах очень лихо. — От моих слов небритая угроза разъярилась.

— Шкет, за то что ты сделал с моими, я тебя урою, понял.

— Сео может, не надо — угрюмо пробормотала одна из них, с более большим бюстом, чем у ее сестры. Вторая активно поддержала ее, обе следили за каждым моим движением

— Нет, я дал зарок отомстить за вас! — и обнявши в своих медвежьих объятиях враз приободрившихся близняшек поцеловал их взасос. Ага пошел выброс маны и сейчас, ну да, сейчас меня будут немножечко убивать.

— Мы обещанный удар грома. Нет бедствия, которое поразит нашего ашикаби! — так вот ты какой зверь в действии, по имени 'норито', надо будет посмотреть что могут и мои, а тем временем они уже переходили в завершающую стадию.

— Это же!.. то что могут использовать только окрыленные. — краем уха услыхал как потрясенно пробормотала блондинка, завороженно глядя на внешние проявления норито. А ведь до нее потихоньку начали доходить возможные преимущества окрыления, жаль что медленно.

И во внезапно наступившей тишине прозвучало финальное слово. Учитывая что передо мной секирей использовавшие во всех своих атаках молниевый элемент, скорее всего сейчас будет...

— КАМИНАРИ! — и град молний разорвал в клочки тишь шибанув по всему переулку на целую секунду сделав свет невыносимо ярким даже сквозь закрытые веки. И затем прозвучали глухие звуки.

И изумлённой до крайности атакующей стороне, сквозь легко рассеявшуюся дымку предстала интересная ситуация. Асфальта и слоя земли примерно с полметра в глубину, равно как и штукатурки ближайших стен были сожжены начисто. Уцелели два маленьких участка — на первом были я и зажмурившаяся и в порыве защиты заслонившей меня Кахо, на месте второго участка, где находилась моя дружина, выросла защитная громада изо льда. Недурственно, в случае возможного прямого попадания сильного заклинания, думаю, выдержало бы.

А слышимые всеми хлопки являлись ничем иным как моими ударами в ладоши обозначающие аплодисменты. Не близнецам, себе. Ведь уже к середине завершающей фразы, по магическим вспышкам и вырисовывающимся магическому контуру, полностью понял принцип нанесения удара (направленность удара, его предполагаемая сила) и по мыслеуказу над нами вспыхнула огненная полоса ставшая преградой для Каминари. Но резкое высвобождение необходимых для нашей защиты маны не далась задарма, поэтому правая рука через которую я и пустил ману, внутренне была повреждена и плохо слушалась.

— Ашикаби-сама с ва...тобой все в порядке???— Акицу от волнения смешно соединила вместе 'вами' и 'тобой'. Но кроме этих слов я ощутил часто частое биение ее сердца, всепроникающий взгляд, который жадно всматривался в меня на предмет малейшей царапины, дрожь и подступавший к ее горлу комок полузабытого страха лишения вновь обретённого ашикаби. Да и все остальные выглядели не на шутку взволнованными.

— Со мной все нормально.— И закончив на третьем хлопке довольно жидкие аплодисменты, решил обратиться к электроовцам.

— Falax species rerum. — после чего к было рыпнувшимся врагам пошла хорошая ответка.

Возле враз синхронно и неестественно застывших тел близнецов взвились ярко-желтые вихри огня которые дружески обвили языками пламени их молодое тело, и причиняя им фантомную, но такую настоящую, жгучую, затрагивавшую каждый нерв, боль. И им было боооольно, так больно, как должно было быть больно моим секирей и мне. И пустые панельно-кирпичные лабиринты были бы оглашены женским ревом вперемешку с неистовым плачем, леденящим и неотступным, проникающим в самые поджилки. И это точно было бы, но и рты их тоже не издавали ни звука будучи плотно сомкнутыми. В отличие от прошлой нашей встречи заклинания будут надежно сплетены и не прервутся спецом в самый ненужный момент.

— ТЫ ЧТО С НИМИ СДЕЛАЛ?!!!— мне попытались путем яростного наскока попортить кулаком лицо. Попытка не засчитана, мститель заработал хук правой в челюсть, а учтя что мою руку перед самым ударом обволокла легкая огненная дымка, получил еще и ожог второй степени. Подтаскиваю его к себе и аккуратно взяв за шею чтобы больше не выёживался, вплотную приблизил его офонарелую рожу к себе. Ну и принялся этому ашику разъяснять свое видение ситуации, не забывая во время разговора надавливать на кадык для большего запоминанию им всего мною сказанного. Говорил очень тихо, разборчиво, говорил так чтобы слышали только мы двое, старательно цедя слово за словом.

— Сео, хочешь... — оборвав фразу, кивнул в сторону его секирей, которые по-прежнему были неподвижны, и только мелкая дрожь и выражение глаз передавали всю ту муку, что они каждое мгновение испытывали.

— ...Хочешь, я их сожгу? Просто возьму и выжгу их внутренности, оставив тебе их пустые оболочки и ощущение того, что ты по своей собственной прихоти обрек их на глупую и жестокую смерть . Ну так как — поджарка в собственном соку до состояния горстки пепла или во фритюре? — от такой постановки вопроса он ощутимо трепыхнулся в мою сторону, но аккуратно наложенная на горло ладонь охладила его намерения. А в глазах у мужика уже скользит легкая паника.

— Хочешь, они прямо сейчас отомрут и захлебываясь в собственной блевотине упадут на землю, как падают опавшие листья? Смотри, ведь они такие верные, умные, красивые, всегда преданные только тебе, а теперь представь исходящий от них истошно-плачущий крик, затем, как мед-ле-н-но вытекают их глаза, полностью облезает ставшая резко старой кожа, а новой нет и не предвидится, таким образом обнажая их все еще живые внутренности, которые бьются и дергаются в предсмертной агонии, а потом их начинает медленно пожирать гниль и огонь. Но это замечу медленно, а вдруг, внезапно и смешно, у них взорвутся и обезображенные черепа как столовые яйца при большом нагреве, и головной мозг вместе с чертовым гипофизом разлетаются в разные стороны вместе с ошметками опаленной плоти. Каков будет аромат всего этого амбре, вот это вопрос вопросов, а? — отпустив его, ткнул поврежденной левой в сторону застывших близняшек и ухмыльнувшись, свистящим шепотом осведомился:

— А представь, ты собственноручно своими руками душишь их своими крепкими мускулистыми руками. Ты — такой сильный, а они уже такие мертвые. Я повторяю, хочешь? ХОЧЕШЬ, ТАК?

— Ты... сукин сын, не посмеешь. Это... не по правилам. — видно было по его глазам, что к тщедушному разуму наконец достучалось понимание того, в какую ситуацию он по собственному дуракавалянию как сам попал так и своих секирей втянул. И он уже задергался и внутренне замандражировал.

— Посмею. Поэтому ты в следующий раз будь повежливей и скромней. Всего хорош... ан нет, дай награжу за прослушивание — и вывернув его запястье, положил на нее свою целую ладонь, сильно сжав полученную конструкцию. Секунда, другая, слышится небольшой зудящий треск и его лицо исказилось от боли и растерянности. Он обмяк, потеряв сознание. А я отнял свою ладонь от его, ничуть внешне не изменившейся руки. Отлично, следов не осталось.

Небрежный взмах рукой и огненные путы с моих пленниц сползли, и они опустились протяжно и устало застонав, испытывая радостное, всепоглощающее облегчение

— Берете своего дундука и быстро уматываете, чтобы я тебя долго искал и не нашел. Или хотите чтобы я повторил? — девушки покорно дослушали меня до конца и стремглав бросились к своему хозяину. Подхватив это бесчувственное тело своего ашикаби, не оглядываясь, и не прощаясь устремились прочь, развив в рекордные сроки(одна секунда) скорость близкую к около световой. Не, выпустили вас из больнички ой как рано.

И развернувшись к своим секирей, которые на протяжении всего этого спектакля внимательнейшим образом наблюдали за моими действиями и будучи ниже и тише травы. И сквозило от всей четверки в равной степени сильнейшим любопытством и нервозным облегчением что все закончилось нормально. Даже Цукиеми вытянув голову молча смотрела на меня, более не помышляя о моем экстерминатусе.

— Ура, Юдзо-сан победил! С ним все в порядке!— возвестила всем обрадовавшаяся Мусуби, радостно захлопав в ладоши и первой подбежав, сдавила меня в своих объятиях. Следом меня радостно и с визгом 'Урррря' сдавила, то есть, сердечно обняла Кахо.

— Я... мы волновались за ва... тебя — тихо и твердо произнесла Акицу становясь возле меня по правое плечо.

Успокоив ее и всех остальных, я двинулся к до сих пор пребывающей под впечатлением и потому сидящей на пятой точке Цукиеми.

— Ну и что же ты решила? — И вот ее взгляд стал осмысленней, и чересчур торопливо встав и отряхнувшись, ее понесло.

— Ты пришел ко мне на помощь (про недавнее желание ликвидировать меня, тактично не вспоминалось), прогнал того мерзкого ашикаби, Юдзо Комуро. И я... Я... Я позволяю взять тебе ответственность.— взволнованно и смущенно выкрикнув мне в лицо сказанное, она потупилась и ее лицо приняло такой... даже нельзя как определить, столь милый, одновременно несчастный и потупившийся у нее был вид. И щечки предательски покраснели.

Но будучи по своей натуре истинной женщиной она и тут сумела сделать проблему из ничего, поспешив сменить было нормальный тон на обвиняющий. И фонтан самых противоречивых и разных эмоций который и до этого разговора я постоянно ощущал, полился бурным потоком на меня.

— Но сперва объясни мне, кто эти особы?!! — и пошла по очереди тыкать пальцем в каждую. А меня штормило переполняющей ревностью от нее.

— Кто эта женщина?!— Мусуби гордо выкатила свою грудь, будучи гордая тем что является моей секирей.

— Кто эта женщина?!! — Кахо смотрела на меня с растерянным видом ' что этой малохольной от меня надо?' и на всякий случай начала ускоренно водить рукавом по всей длине своего оружия.

— КТО ВСЕ ЭТИ ЖЕНЩИНЫ?!!!— Акицу на предъявленные обвинения даже бровью не повела, только бросив краткий оценивающий взгляд на седьмую. По видимому, прикинув ее и свои сила, она продолжила охрану моей персоны полностью сосредоточив свое внимание на мне и игнорируя девятую как досадную но неопасную для меня помеху. А девятая и не думала останавливаться, она только входила в раж, что выразилось в угрожающе понизившимся тоне голоса, начинавшей собираться возле нее ауре твердого негатива и магии. Даа, все убеждаюсь что у нее таки очень большой запас маны, плюс приличная физическая выносливость.

— Скольких. Секирей. ТЫ. Окрылил?!?!— на весь этот гестаповский допрос мой объединившийся с интуицией разум выдал один ответ — дальнейшие споры и пререкания только пустая трата времени, целуй ее быстрее пока не начался женский вулкан возмущений. Что и было решительно сделано, невзирая на новь появившуюся угрозу нового удара водой от распаляющейся фурии.

Щедрый, проникновенный поцелуй и мне будто в голову разом въехали нахлынувшие со всех сторон потоки маны различных оттенков но единого цвета. Цвета океана. И с каждым вздохом, с каждым биением сердца их становилось все больше, гуще, мощнее. Эта порывистая, своевольная мана постоянно прибывая, окружала меня образуя все более нарастающую силу накрывавшую меня абсолютно и по-полной. Сила необъятная и безбрежная, дарящая твердую уверенность в своей надежности и безопасности, и еще чего-то трепетного, ускользающего от меня как морской утренний бриз. Это когда-то чувствуемое ощущение безопасности...

И эта уверенность проистекала от самого характера маны, ее безбрежности и абсолютного непротивления мне. И легкого волнения, за меня и даже за тех кто со мной.

'Вода моей клятвы, очисти... все зло, окружающее моего ашикаби!'— фраза феерически ярко вспыхнув в мозгу тотчас была вытеснена порывистым пониманием того, что я нашел что-то очень родное.

И сквозь все эти нахлынувшие чувства и ощущения, я услышал от тесно прижавшейся ко мне Цукиеми такие простые и ставшими враз родными слова:

— Ты стал моим ашикаби. Это запечатлено ярким светом. На... века.— и почувствовал как она еще сильнее прижала меня к себе

И затем сознание началось мягко и бесконтрольно проваливаться в невесть откуда взявшуюся темноту. И последнее что я успел уловить, было ощущение разгорающегося тепла в груди.

* * *

Примерно в это же время. Вдалеке от происходивших событий.

'Я чертовски устала. А ведь еще столько предстоит обойти, обыскать, заглянуть в его поисках Его'— именно такие мысли сейчас бродили в голове у неспешно бредущей третьей. А вот идти вперед становилось все сложнее и сложнее, в груди по-прежнему неослабевающее жгло. И словно сговорившись с этими досадными мелочами, было скрывшееся за тучами солнце начал еще активнее палить на непокрытую голову девушки. Окружающий ландшафт был донельзя уныл и казалось полностью вымер, только вдалеке проехал танк с вооруженным до зубов зольдатов.

И с каждым прожитым мгновением солнце светило все ярче и сильнее. Ноги с головой стали как свинцовые. Надо бы свернуть в тенек. И саке надо бы пополнить, а то без животворящего напитка верно сопровождавшего ее во всех жизненных перипетиях, без него любое дело катится ко дну.

Ох. В этот момент она (как и высоко над головой беспристрастный спутник MBI) ощутила вспышку, отзвук произошедшего события, имя которой — 'окрыление'.

И стеклянная бутылка со свистом упала на теплый асфальт, став вместо цельного изделия простой грудой осколков. В любое другое время Казехана бы обратило внимание на эту оплошность — мысленно бы оплакала потерю потерь, посмеялась бы над своей неуклюжестью, смешно запричитала бы, мысленно почтила минутой скорбного молчания (и размышляя где бы купить новую). В любое другое время, но не сейчас, не в это мгновение.

Она учуяла Его Мощь.

Нечто подобное ей довелось испытывать лишь раз в своей жизни. В MBI, когда она была еще молодой и глупой.

И подхватив себя потоками ветра, женщина тут же сорвалась с места, она сразу набрала максимальную скорость на которую была способна. Так, переулок... еще переулок... Пошел ряд крыш и перебежать по проспекту распугав всех окрестных птиц. Незамутненная сила переполняла ее, даруя ей уверенность в каждом движении и доселе не ощущаемую бодрость по всему телу. И все быстрее стучится сердце, все менее чувствуется земля и хочется воспарить к небесам.

'Быстрее, быстрее' подгоняла она саму себя, ведь всякое может случиться там где сейчас. И почувствовав последовавший за первым второй выброс энергии, она сразу же внутренне напряглась, а вокруг нее сразу закружился, заплясал со свистом ветер. Первое что зарегистрировал ее разум — это использование энергии; второе вытекало из первого — это его энергия; третье перекрывало первых два — это было энергия была опаляюще жаркой и могучей. И зовущей ее, обещающей дать ей большее.

Все традиционные вопросы 'что, зачем, как и почему', были отброшены и она еще сильнее поднажала (такой скорости она и от самой себя не ожидала) употребив все силы для скорейшего преодоления пространства и времени.

И почти перед самым долгожданным финишем, изрядно встрепанную и взморенную непрерывным кроссом девушку затерзало подленькое щемящее чувство неуверенности в себе напополам с рождавшимися во множестве вопросами.

А что, если новый ашикаби также отвергнет ее, как и вечно лживо смеющийся и улыбающийся Минака? Вдруг он тоже даст ей ложную надежду, после чего с дьявольской ухмылкой отвергнет ее, разбив любящее сердце в грязь?

Но реакция стала сильнее, и лишние мысли стали постепенно отступать, а сама она медленно двинулась на успокаивающий и умиротворяющий зов.

Ведь она — Кадзехана, номер 03 и безо всяких сомнений, только сильный ашикаби может вызвать столь ясную реакцию. И возможно, эта мысль ее откровенно взбудоражила он ее... окрылит.

Даже если она станет очередной у него — это будет несущественно. Она постарается оттеснить других секирей, заняв место подле него — ее знания, умения и внешность позволяли ей без ложного бахвальства рассчитывать на это. Главное первое время разведать все как следует, а потом она точна будет со своим ашикаби навсегда...

Навсегда.

И Кадзехана еще более ускоренно двинулась на зов своего ашикаби. Лишь бы и он не подвел.

Искомое место где должен был И Кадзехана еще более ускоренно двинулась на зов своего ашикаби. Лишь бы и он не подвел. по идее находиться ее предполагаемый ашикаби и откуда было учуяно применение норито, являло собой узкий бетонный кишечник который был плохо просматриваем, тих и угрюм.

Решение как действовать в сложившихся обстоятельствах, пришло сразу — быстро и незаметно подкрасться к интересующему месту, найти подходящую позицию и предварительно все хорошенько разведать пока все не станет окончательно ясно, тем более что она ясно чувствовала что с ее ашикаби все в порядке — вот понятно было, и все тут!

Покружившись возле этого места она зорким взглядом заприметила удобную позицию на располагавшему невдалеке пятиэтажному зданию, и главное — видна была вся. Решив и немедленно претворив задуманное в действие. И вольготно расположившись на выбранном месте, принялась наблюдать, приложив руку к глазам, чтоб солнышко в глаза не светило и ощущая каждой клеточкой своего организма остаток бывшей тут энергии от окрыления, развевая тем самым последние сомнения по поводу нахождения ее ашикаби.

Обострившееся восприятие выдало следующую картину происходящего. Глубоко по корень выжженная и изрядно покореженная земля (дорожного покрытия не наблюдалось) и две три группы людей стоявшие тут. Открывшееся ей зрелище было престраннейшим.

Первым что представилось изумленному женскому взору после выжженного пейзажа, были два мужчины.

Один из них являлся простым юношей поправляющий темные очки и в данный момен, обстоятельно что-то втолковывавший какому-то заросшему мужику, постоянно держа свою одетую почему-то в перчатку руку на его шее. Тот которому он говорил, обладал порченной физиономией общей небритости, и вообще этот мужи... погоди-ка да этот, тот самый... ну этот... ну который получил от Мии кличку 'отброс', профилактических люлей (их получала и сама третья, если особо увлекалась спиртным), и таки то ради чего он приносил свои мослы — еды. Разум секирей тут же забуксовал — при вспоминании хорошо поставленного удара Мии и последующих за этим донельзя нудных нотаций, брррр голова протяжно заныла, будто по ней и вправду прошелся хозяйский черпак. Ах да, мужчину зовут Каору, Сео Каору. Но видать, парень был главный в разговоре, и вообще скорее это походило на монолог в его исполнении.

А вон и его пара секирей безмолвно и неподвижно стоявшие в отдалении от разговаривающих, и по их телу прохо... Каково черта, их тела можно сказать 'обнимает' что-то изрядно (очень даже сказать, изрядно) похожее на огонь, и по-видимому, не нанося им никаких видимых повреждений! Стоят они, не шелохнувшись, просто... стоят.

А за парнем находятся четыре девушки, две из которых были окружены со всех сторон льдом, третья стояла оперевшись на нагинату, четвертая сидела на пятой точке в отдалении от остальных. Все они исполняли роль молчаливых зрителей, внимательно наблюдая за разговаривающими мужчинами.

Диалог быстро закончился крепким рукопожатием, и со стоявших неподвижно секирей спал 'огонь'. После чего они безжизненно свалились на землю а парень что-то по прежнему неслышно проговорил им, после чего и ашикаби и его секирей будто ветром сдуло. И все пришло в движение. К парню подскочили девушки и окружив, начали выражать свою радость, кто-то, вон как та девица шумно, а кто почти незаметно, но все безусловно искренне.

И вслед за всем этим произошло еще одно событие — парень подошел к оторопело сидевшей девушки и снова пошел разговор ('ну опя-я-ять эти тары-бары' незнамо почему заныло девичье сердце). И если его слова были третьей неслышно то все что сказало та особа она расслышала, и чуть не испортила все приложила ладонь чтобы не засмеяться. Такой напор, такая экспрессия и такие манеры! И за всеми этим ором именуемым 'женские требования' шумной дурочки (так про себя успела ее окрестить Казехана) обе девушки — и наблюдательница и предъявительница, упустили момент поцелуя. Но волнения и колебания вызванные повторным окрылением прочувствовали все находившееся тут.

В душе у девушки смешались ощущение бездонного наслаждения и дикое желание оказаться на месте крикуньи, желание ощутить это мгновение, запечатлеть навеки этот момент в своем сердце. Вот оно большее, точто сердце ее хотело и желало!

Это было воистину великолепно для нее!

* * *

— Юдзо... Юдзо... Юд-д... зо-о-о-о... чт...— разум слабо улавливал часто произносимые обрывки слов.

— Юдзо-сама, что с тобой! Юдзо-сама! Юдзо-са-ама!! Юдзо-сама!!! — тяжко разлепленным очам предстала донельзя взволнованная и побледневшая Акицу часто повторяющая мое имя как мантру и своими прохладными руками бережно ощупывавшими мое тело. И еще не отошедший разум пронзил страх за меня, ярко ощущаемый, почти осязаемый.

Седьмую сразу же оттеснила не менее растревоженная Цукиеми (и не забыв шикнуть на седьмую), потом вклинились личики Мусуби на пару с Кахо (на коленях последней я и лежал) рассматривавшие меня как вернувшегося с того света.

— Вообще то...— хотел договорить что сначала у потерявшего сознание надо пульс проверить, но меня с радостным кличем знатно заключили в объятья изгоняя воздух из легких.

— Аш-шик-аби — сама, мы испу-пугались, мы думали что ты.... это.... ну...— зарубка в памяти, крайне взволнованные лица девушек были делом красивым и очень препотешным, но надо на будущее обходиться без этих эксцессов. Утешив их, прислушался к внутреннему состоянию — кроме пошевеливавшегося ватного тела и разболевшейся головы, физически вроде в порядке, мана ожидаемо не в норме снова приспосабливаясь к целым... трем нитям. Две я вижу перед собой, а вот кто это у нас подсоединился к главному носителю без его ведома и разрешения?! Да еще и момент так подгадать пока я отключке. А эта третья нить такая прерывистая, такая верткая и странно источающая эфемерный запах чего-то неправильного, не укладывающегося в систему в целом и в планы в частности. И ведет она к одному из так хорошо расположившихся зданий, новострою. Внутри немедленно заскребло подозрение — откуда она взялась? Помимо обычного неверия во всякие совпадения, еще меньше верится, что еще одну из ста восьми секирей в городе с населением в "цать" миллионов привело именно сюда простое любопытство.

— На первый же вопрос что со мной случилось,, сослался на переутомление. Поверили все кроме Акицу, по глазам вижу придется потом объяснять 'что почем и как, иначе сама себя изведет страхами и вопросами за меня.

— Юдзо-сама, все ТОЧНО в порядке? Может что-либо надо, я сейчас же исполню любое твое поручение и приказ — девятая была внутренне готова сорваться куда укажу если вдруг что понадобится. Вцепившаяся в меня медвежьей хваткой Цукиеми, несмотря на всю внешнюю агрессию проявляемую к другим девушкам, внутренне тоже нехило перепугалась и не знала что делать на данный момент — то ли волноваться, радоваться, или закатывать истерику и зверски ругать. И судя по взглядам проскользнувшим между ней и седьмой, намечается последний вариант в крайне утяжеленной форме. Femen logic.

— Цукиеми. — аккуратно, и своевременно прикрыв ладошкой рот надвигающемуся вулкану, продолжил проникновенным тоном.

— Не нужно сейчас разводить панику и истерику на пустом месте. А что касается твоего вопроса насчет девушек, то все они мои секирей. — и не отпуская ладонь с этого Цербера, аккуратно перемещаюсь в сидячее положение. Состояние гудящее и ватное, в мане идет тихий раздрай и болтанка но мана успешно контролируется и критичного ничего нет. А язык в это время продолжал жить своей жизнью, складно строча в ушки новенькой.

— Знакомься — Акицу, Мусуби, Кахо, и не нужно так сильно прожигать их гневным взглядом. Меня тоже. Понимаешь, теперь ты стала моей секирей то пожалуйста, не нужно смотреть на них как на заклятых врагов. И не надо руки в кулаки сжимать и букой надуваться, тебе не идет. И да, дорогие мои, я таки в полном порядке, поэтому можно и отпустить, даю слово не испарюсь и со вздохом не грохнусь о землю (ну, я в это верю) — хух, вроде девятая удовлетворилась тем что крепко схватила меня за правую руку, правую быстренько заключила в свои объятия Акицу. Видя все это, остальные девушки не успев даже толком напугаться, быстро успокоились.

— Поэтому тебе равно как и всем остальным, надо быстро и решительно проверить крыши всех зданий кроме вон этого (тут я самолично буду инспектировать всех и вся), на предмет любой подозрительности. Без вопросов и в темпе, время уходит — через восемь отмеренных минут, пока занимался утихомириваем взбурлившей в себе силы, посланницы вернулись. Первой и главное отрапортовала Акицу.

— На одной из крыш был обнаружен обожжённый часть плаща и прожжённая в груди мужская рубашка. — и продемонстрировала мне кусок темной ткани хранивший в себе отпечаток... Хомура, попробовать догнать? Нет, смылся уже. Ткань аккуратно сложил в карман, пригодится для следующих переговоров.

Цукиеми глядя на нее завистливо фыркнула, ведь ей как и всем остальным ничего не удалось обнаружить, о чем и было с неохотой поведано.

— Ну раз больше ничего не найдено, то за мной.— и понемногу, находясь под четвертным присмотром поскакал по стенке к примерной цели.

* * *

Казехана медленно пробуждалась от сумрака, в который скатился ее разум и из которого неспешно она выбиралась. Ощущение были... неописуемые! Ух, тепло то как, солнышко греет, в теле бодрота какая! Жаль под ней не татами, и верной спутницы бутылки нет под рукой. И кто-то ее бережно тряс за плечо. Затуманенный разум на автомате выдал первое попавшуюся отмазку.

— Мия, я чуть-чуть, я больше не буууудууууу.

— А больше и не надооооо. И, девушка вам помочь? А то лежка на холодном поверхности не способствует здоровому образу жизни. — ехидный голос оповестил ее что отмазон не проканал, по голосу ее будила никак не Мия, и неизвестно сколько она провалялась в беспамятстве.

— Аааааээээээ... — первым кто предстал пред взглядом вскинувшейся девушки, был, да-да, был тот самый объект наблюдения, протянувший ей руку в знак помощи.

— Зачем так взлетать, ведь вам никто не собирается причинять вреда. — спокойно осведомился Он. И ее окончательному прояснившемуся взгляду сразу же предстали темные очки наглухо скрывающие его взгляд и придававшие ему хмурый и чуть нелюдимый облик.

С благодарностью приняв его помощь, она сразу почувствовала что почти сразу ее сердце захолонило, и потом так непонятно и сладостно заныло в груди и... тут же больно резанул по женским ушкам голос шумливой балды, которая в данный момент подскочив к нему вцепилась в спину парня прожигая ее ревностным взглядом.

— ЮДЗО, и сколько же у тебя секирей?— и не дожидаясь возможного ответа от него, гаркнула во всю мощь легких — БАБНИК!!!

— Умерь свой пыл. Ашикаби-сама не должен никоим образом пострадать от действий его секирей. — повеявший от говорившей сродни арктическому холод, в буквальном смысле охладил пыл блондинки. Сам парень, впрочем, решил не дожидаться дальнейшего развития диалога между ними и скомандовал обеим:

— Цукиеми, успокойся. Акицу, пожалуйста, убери лед, он мешает разговору. — лед растаял будто его и не появлялось по всему зданию, а девушка в кимоно послушно и безропотно отступила утаскивая за рука сопротивляющуюся и метающую рассерженные взгляды на всех подряд Цукиеми. Парень снова обернулся к ней.

— Ты... Кто ты? Нет, постой. Как ты тут оказался? Здесь нет лестниц — Казехана тем временем быстро сориентировавшись и не отпуская его протянутую руку, принялась во все глаза рассматривать так близко оказавшегося ашикаби. Первое чисто женское впечатление о нем — держал себя уверенно и, вместе с тем, расслабленно, молчаливый, вежливый, спокойный, очки ему не идут делая похожим его на встрепанного вороненка. А как секирей она ощущала дуновения ветра, ветра который сближает людей даруя им самое главное и ценное в их мимолетной жизни — любовь. И от парня исходил этот ветер, но несколько особо и неуловимо, совсем по-иному, отличаясь даже от Минаки, чуть дурманя ей голову. Что-то за ним скрывалось такое, еще непонятное ей.

— Уважаемая...

— Секирей ветра Казехана, номер три. Но можешь просто звать меня по имени.— он кивнул и отступивши чуть назад, произнес жутко официальным тоном.

— Уважаемая Казехана, позвольте всепокорнейше представиться. Я, как вы уже слышали простой ашикаби Юдзо (простой он ашикаби, ага) увлекающийся паркуром (девушке захотелось захихикать) и просто человек больших достоинств.— и меняя тон на спокойный, — Это если кратко о себе. И хотелось бы познакомить со своими спутницами — коим повелительница ветра почти сразу начала давать клички.

— Акицу, номер семь, ашикаби-сама — Юдзо. — кратко оттарабанила ледяная молчунья, все время глядящая на Юдзо.

— Мусуби, номер восемьдесят восемь. — радостно сжала ее руку в знак приветствия веселая девочка.

— Кахо, восемьдесят семь — подчеркнуто вежливо представилась ее более спокойная и уравновешенная копия.

— Цукиеми. Номер девять. Секирей и жена Юдзо. — в ответ на такие заявки парень прикрыв рукой рот часто закашлял. От всех остальных девушек повеяло ой как недобро по отношению выскочке.

— Мусуби тоже жена Юдзо-сама! — Активно забастовала чересчур активная пигалица.

— Нет, дрянь! Ты не его жена! — Девятая начинает раскручивать водяную плеть перед вставшей в стойку Мусуби.

— Я только за!

— Обе прекратите. Пожалуйста. — голос парня стал суров, грозен. И девушки сразу повиновались, умолкнув и принявшись переглядываться между собой.

— Извините пожалуйста Казехана, они несколько поспешны и импульсивны в принятии решений. Однако, объявляю официальную часть закрытой, а дальнейший разговор предлагаю продолжить в другой, более уютной обстановке. — и слабо улыбнувшись, взъерошил свои растрёпанные волосы.

Секирей ветра в ответ сначала усмехнулась, а затем не сдерживаясь искренне и свободно рассмеялась, принимая условия этой маленькой игры. И манерно протянув руку словно дама из века восемнадцатого, пафосно изрекла:

— Всемерно поддерживаю это предложение, уважаемый Юдзо-доно — и шутливо задрала носик.

'Ну что же, он полностью в курсе всего происходящего здесь, и это здорово облегчает и одновременно усложняет все' — эта мысль, проскочившая среди множества роящихся в голове вопросов, заставило сердце повелительницы ветра забиться еще чаще.

— Ура-а, Юдзо-сан нас будет кормить!— веселая девочка торжествующе вскинула руки, подытожив тем самым весь недолгий разговор.

Примерно через полчаса.

Обосновавшись в расположенном в тиши и глухомани ресторане, сразу и полностью арендовал на сегодня весь верхний этаж. С деньгами естественно проблем не возникло. К вящей радости Мусуби заказал всему моему изрядно проголодавшемуся Поволжью много вкусной еды, а разом учуявшей халяву третьей — всего чего пожелает. Пожелала батарею бутылок саке самых разных марок и качества. От упорного предложения 'за встречу' вежливо и решительно отказывался ввиду повышенной восприимчивости организма.

Удобно расположившись, лицезрел зрелище жующих няшек и поддерживал разговор с пышногрудой (даже для этих мест) девушкой в фиолетового цвета платье, с глубоким, очень глубоким, примерно до пояса вырезом, нет-нет и бросавшей на меня долгие любопытственно — оценивающие взгляды.

И в процессе этого неспешно начавшегося и столь неспешно продолжающегося разговора выяснил следующие дела: Казехана — секирей базирующая свои силы на активном использовании ветра, активно потребляющая саке в больших порциях, часто наведывается в Идзумо, пансион для гостей. Хозяйкой этого дома гостеприимства и терпимости является ее старая знакомая подруга Мия, женщина справедливая но зело строгая. Со своей стороны рассказал немного о себе, как попал во всю эту историю (чуть умолчав о некоторых подробностях) и прочих мелочах жизни.

И пока слушал да поддакивал, большая часть сознания занималась одним более важным делом. Оно активно отвечал на один важный вопрос который кратко и емко зовется — 'Почему?'. Действительно, почему я долго медлил с окрылением Кахо, почему перерубил начинавший зарождаться канал с девочкой, а выбрал в данный момент насупившуюся Цукиеми, почему не окрылю сегодня Казехану, которая так и просится чтобы я ее поцеловал, и сегодняшний случай с потерей сознания тоже шёл в копилку размышлений. Почему поглаживая разбередившуюся руку сижу тут, а не мотаю к себе в хатку и надолго забурившись, восстанавливаю себя?

В случае с Кахо сработала простая предосторожность на предмет возможных попыток неповиновения и подстройки ее нити под себя. Но это мелочь, поскольку умудрившись дважды за день окрылить девушек, помимо получения двух новых сильных магических источников заработал себе в актив потерю сознания и длящееся уже как несколько часов ватное состояние. Моя магическая основа сейчас бурлит, приспосабливаясь и приспосабливая три новых, непохожих источников под меня. Так что с темой окрыления Казеханы нужно пока повременить хоть на день, пока не устаканится мана.

Что касается мелкой то тут все упиралось в мою демоническую магию точнее в ее характерную особенность о двух концах — приличная но не безболезненная приспособляемость для носителя вкупе с высокой боевой эффективностью против не менее высокой вредности для посторонних с нестабильностью. И именно отрицательная сторона едко показало сегодня свое рыло. Ведь эта кроха слишком, СЛИШКОМ сильно и СЛИШКОМ незаметно начала тянуть к себе множество моей маны что грозило для мелкой в лучшем случае — травмами различной степени опасности, в худшем — возможными неконтролируемыми мутациями с телом и игры с разумом. Для меня же такой отток обернулся бы большими лишениями для маг. основы, и это еще в лучшем случае, а еще обуза в виде малолетки на мою спину. И именно настолько сильная попытка заимствования моей маны отличало ее от всех других секирей связанных со мной. Ведь они при создании нити и последующего окрыления требовали моей маны по минимуму и то, этот самый минимум сглаживали своими объёмами маны. К тому же, чуть погодя уловил как малышка после краткого перерыва снова принялась 'рассылать' во все стороны свои ментальные просьбы. Так, полностью на контроль все внешние и внутренние флуктуации своей силы, разум максимально сосредоточиться на чем нибудь другом и стараясь не потерять нити разговора с Казеханой. А девочки все продолжала с похвальным упорством искать ашикаби.

* * *

Где-то вдалеке, ухватившись за голову ойкнул Минато. И новоиспечённый недостудент ашикаби промямлив что-то неразборчивое себе в нос, двинулся в путь-дорогу руководствуясь в своем выборе направления исключительно на внезапно взыгравшую интуицию и качественный прилив сил. Сам того не ведая, он начал участвовать в 'плане', правда в несколько ином качестве на старте и с другими результатами на выходе.

* * *

Но пора вернуться к разговору нашему насущному.

— ...и Юдзо, о чем ты так вдохновенно разговаривал с Каору-саном? — с любопытством осведомилась красавица, лениво развалившись на плетеном кресле и поигрывая наполненным до краев стаканчиком. Интересно, какая у нее по счету бутылка, учитывая что алкоголем от нее несло с самого начала нашей встречи?

— О всяком, о том что нельзя атаковать беззащитных ашикаби и его секирей, о возможных последствиях этих опрометчивых шагов. Ну и заодно поболтали о жизни и погоде.— в ответ она лукаво усмехнулась и сделав глубокий глоток продолжила.

— И о чем же договорились?

— Каору-сану было разъяснены ошибочность и поспешность его действий, в результате чего он переволновался и потерял сознание. И видя его в таком состояния, перепоручен его секирей.

— Поня-я-я-ятно. А то пламя, которое окутывало этих секирей эм... такое яркое, странное, обвивавшее их. Как думаешь Юдзо, как оно могло получиться и что стало причиной их появления? — от прислушивавшейся к нам Акицу (все остальные были заняты поглощением еды и взглядами-перестрелками) проскользнуло легкая удивлённость и озадаченность. А ведь Казехана то первая из секирей неосознанно ощутившая иллюзорность и фантомность созданного огня и непосредственно указала на это и на мое непосредственно участие в его создании.

— Это были спецсредства, которые пришлось применить во избежании повторного нападения на моих девушек и меня.

— А... и отхлебнув саке резко отставив от себя алкоголь, сменила направление разговора — вот твои глаза, они...? — любопытство так и хлещет.

— У Юдфо-шама крафифые крафные глафа, я фама видела.— вклинилась наш в разговор жующая Мусуби.

— Какие-какие глаза?— третья даже поперхнулась от такой новости. И враз повеяла острым женским любопытством от разом насторожившихся Цукиеми вместе с Казеханой.

— Мусуби ты прожуй, а уже потом говори. А глаза, а что глаза, не ими едиными человек представлен. Не ими одними он красив и шикарен, не они одни... ну ладно, ладно но предупреждаю что зрелище на один раз и не для слабонервных. — вуаля, чуть сдвинув очки для показа на всеобщее обозрении свою красноглазость. И если Цукиеми просто охнула от неожиданности, то Казехана икнув от удивления, менее чем за мгновение перемахнув через стол, оказалась у моего лица и вплотную придвинувшись стала изучающе разглядывать в зрачок. И женские ладони мягко прикоснувшись к коже, полностью сняли очки и разглядывая меня.

Наши лица опасно сблизились и протяжное горячее желание прокатилось по всему телу задержавшись в сердце. На лице держу маску спокойствия, а внутри будто в самом цейтноте.

— Ты что там с моим ашикаби делаешь?! — возмутилась Цукиеми придвигаясь к нам, все остальные не двигаясь и не проронив слова, следили за моими телодвижениями.

— Все, осмотр закончен — дав немного посмотреть, со вздохом чуть отстранился от нее. Я всегда успею начать действовать по плану 'окрыляй и властвуй' но вот в результате третьего окрыления словить еще один потерю сознания или чего похуже — не вариант.

Цукиеми поспешно перехватила эстафету по разглядыванию моего фэйса и с не меньшим удивлением и затаенным интересом принялась рассматривать, после чего покраснев с едва слышным ревнивым бормотанием 'смотреть можно только мне' отвернулась.

— Посмотрели все — и обведя всех взглядом, вернул очки на законное место. А Казехана, да-а Казехана-сан пребывает где-то далеко, предавалась своим мечтам.

— Казехана... Казехана... Казехана-сан, прием, меня слышно?

— Ах, да-а-а, да-да Юдзо я тебя слушаю. Теперь я понимаю почему ты носишь очки. — и зажмурившись от удовольствия, она с удвоенной энергией принялось за саке. Остаток разговора никто особо не нажимала а только мечтательно улыбалась а на меня транслировалось женская мечтательность и закипающая ревность. И ведь в нее лилось же порядочно чтобы и крепкого забулдыгу свалить под стол а на вид только пьяная улыбочка да неровная походка.

Дождавшись пока девушки закончат насыщаться на прощание предложил еще раз встретиться 'для обмена опытом и знаниями' и как раз в этом самом Идзумо.

— Юдзо ты странный ашикаби. — на прощание то заметила Казехана

— Казехана — сан...

— Ну, Юдзо, ну можно же без 'сан'. — протянув жалостливым тоном она сложила губки бантиком. Правда в глазах радости нет, и улавливаемые от нее эмоции скорее свидетельствуют о глубокой женской задумчивости в мой адрес.

— Ну что Юдзо, до завтра. Не забудь, ты обещал прийти.

— Помню, приду. Обязательно приду.

— Точно?! — разом скинутая маска пьяной веселости и прорезавшийся тон не оставляли сомнений ее серьезности.

— Абсолютно точно. — и сопроводив взглядом ее поспешно удаляющуюся фигуру. Вернулся к своему воинству.

Весь последующий путь домой прошел нормально, для безопасности идем по науке: волком глядевший на меня авангард, тщательно охранявший меня ядро, и тыл. Головняк далеко впереди, при обнаружении засады — быстрый отход.

_______

По возвращении в родные пенаты.

— Юдзо-сама, пойдемте тренироваться! Ой, я и есть хочу! — Мусуби как всегда переполняла жажда действовать до упора и необузданного инстинкта поглощения пищи. Цукиеми же хоть и источала немой укор в мою сторону, немедля навострила ушки, принявшись 'источать' инстинкт соперничества и желание показать новоявленной сопернице свое превосходство в силе и умениях.

— Тогда перекусите и переоденьтесь, заодно покажете Цукиеми что где находится. Даю десять минут на все про все. — и пока они порхали по дому, размышлял о сегодняшних превратностях судьбы и автоматически поправляя очки. Они смогли уложиться

— Мы готовы. — доложилась Акицу

— Точно все готовы?

— Точно. — хором было отвечено мне.

— Тогда за мной. — и мы пошли на разбомбленный ландшафт где тренировались втроем.

— Оооооооооооо. — вырвалось у изумленной Цукиеми, рассматривавшей разгромленный до предела бурелом. Вырвалось, и сейчас же она подавила миг удивленья, снова заимев свой вечно недовольный и малость стервозный вид.

— Цукиеми, так ты утверждаешь, что ты одна из сильнейших секирей и только ты сможешь победить в этом 'плане секирей'? — масляным тоном осведомляюсь у нее.

— Конечно, ведь я лучшая. — а чувства собственного величия ей не занимать, может еще и другим одалживать.

— Точно лучшая? — невинная подколка вызвала бурную реакцию.

— Абсолютно точно, ведь я сильнейшая из всех секирей которые тебя окружают.— ага, и круче тебя только горы, и то не все.

— Эм, точно-точно??— склонив голову, в притворном сомнении воззрился на нее.

— Ну естественно, ну не смеешься же ты на до мной, — и воинственно стрельнув глазками на других, продолжила — Ведь я не какая-то там глупая женщина, я лучшая!

— Тогда, предлагаю небольшую проверку твоих сил.— и напустив туману в голосе, продолжил — Щедрая награда в случае победы прилагается.

— Я пройду любое испытание своих сил и всегда тебе это докажу. И кстати что это за проверка? — живо заинтересовалась она. Все остальные тоже проявили живейший интерес к нашей беседе.

— Испытание — сущий пустяк. Тебе, если никто не возражать не будет, всего лишь надо поочередно сразиться в тренировочном поединке со всеми остальными секирей. Повторю, Если конечно никто не будит против. — против естественно никто не был.

— Тогда думаю, первым у нас будет поединок Цукиеми — Мусуби, дальше посмотрим. Так что не теряйте времени, идите готовьтесь. — обе мигом убежали.

— А мы будем наблюдать и учиться. Потом соперником Цукиеми будешь ты — Кахо, и ты— Акицу. — а вот вернулись готовые к 'свершеньям великим' номер 88 и 8.

— Пара слов перед началом. Цукиеми — не недооценивай вероятного противника. Мусуби — помни что пусть сильными быстрыми, но беспорядочными удары ты ничего не добьешься. Используйте свои возможности по полной. За пределы пространства не выходим.

И сопроводив их, сам вместе с остальными переместился на край площадки где при помощи нескольких простейших известных мне знаков расчистил пространство для наблюдения за ними. Справа устроилась Акицу вцепившаяся в мою руку, которая мгновенно утонула в ее пышных формах, слева сидела Кахо.

Идал команду к началу.

— Водяной фестиваль — Цукиеми не стала размениваться по мелочам и экстренно организовала водяной душ сразу рванувшей в атаку Мусуби. Та юрко залавировала из стороны в сторону, уклоняясь от ударов. Интересно, это просто по инерции или ее бюст уносит за собой?

— Водяной дракон.— вода приняла форму того самого дракона и взбурлив, налетела на Мусуби.

— Как думаете, кто из них одолеет другую? -Кахо склонялась к победе Мусуби, Акицу после глубокомысленного размышления изрекает что наблюдает равенство сил и в борьбе друг с другом они взаимно ослабят самих себя.

— Хм... — хмыкнув, вернулся к созерцанию.

Уже ближе к вечеру.

— Достаточно... — пробормотал я, лежащая пластом в грязи и выдохшаяся до предела девушка, не в силах произнести даже слова сверлила меня негодующим взглядом, разорванная одежда мало что скрывает. Но и то что выставлено на показ, было мягко говоря но грубо выражаясь, помято. Избитое, исколотое, много где изрезанное, синюшное от холода, сосульки на бровях и в волосах, лед на обуви. А взгляд, какой это был взгляд, весь такой умоляюще-негодующий.

Схватка с Мусуби выявила почти полный паритет обеих сторон поэтому закончив смотреть на этот бокс-догонялки(два в одном), заменил Мусуби Кахо. Единственное что спасало от поражения уже выдыхавшуюся девятую, было то что во всем этом болоте Кахо передвигалась неумела потому и проиграла. Водяные хлысты сначала выдрали у нее из рук нагинату а потом исхлестали до беспамятства девушку. Вышедшая Акицу учла ошибки предшественниц, быстро решила исход боя в свою сторону просто и без затейливо была по щиколотку вморожена в глыбу льда, и сверху уже вяло сопротивляющуюся тушку забросало ледяными комками. Концовку боя я и мое замыленное воинство (Кахо на руках, Мусуби в ногах) смотрели как Акицу наколдовав кучу снежков расстреливала снеговик в который превратилась Цукиеми. И та не выдержав рухнула наземь. И вот, глядя на нее раздумывал

— Выиграла Акицу, поэтому она единственная кто спит сегодня со мной. — взгляд все остальных ярко выражал 'Nooooooooooooooooo'. Взвалив на правое плечо Кахо а на левое Цукиеми, и осмотрев Мусуби может ли она двигаться направился домой.

~ Позже, той же ночью. Где-то в пригороде. ~

За стеклами окон яростно хлестали струи ливня. Дождь все набирал силу, раскрашенный яркими всполохами небесного огня и глубокими раскатами грома. Ветер поднимал мокрые листья, кружил в причудливом танце, а затем разбрасывал в разные стороны. Низкие тяжелые тучи клубились, напоминая бесформенных демонов, из ваты или пара. В ниши и неровности асфальтовых дорожек стекалась вода, образуя лужи, а кое где — целые канавы. Рамы жалобно скрипели под напором стихии. Довольно редкая погода для здешних мест.

Мокрый и пыльный ночной воздух сотрясала громыхающая музыка, хриплые вопли, песни, крики, драки, запах жареного мяса и крепкого алкоголя. Тысячи ароматов и запахов, пропитали ночь. Сильнее всего ощущались запахи парфюма и блевотины в водосточном желобе...

Отель "Голд Дракон" знавал куда более лучшие дни. Некогда украшение здания, фасад из белого мрамора видел сотни служащих отеля и тысячи гостей, но сейчас это было лишь заброшенное здание в пришедшем в упадок пригороде. Роскошные окна отеля были наглухо забиты, двери заблокированы, стены — исписаны граффити. Там, где когда-то отдыхали зажиточные люди, теперь сновали члены банды "Грифон". Отель стал для них отличным убежищем, превратившись со временем в их базу и крепость, откуда они управляли окрестностями. Единственный вход был под постоянной круглосуточной охраной, помимо этого по ночам выпускали голодных овчарок. Что касаемо полиции и корпорации то се всегда можно уладить и две этих организации небыли исключениями из правил.

'Грифы', уверенные в собственной безопасности, наслаждались вечером. Они думали, что неприкасаемые, что все схвачено и куплено, и волноваться не стоит. Они ошибались.

Доносившаяся из отеля музыка достигла своего апогея, превратившись в сплошное верещание недорезанных свиней вместе с блеяния овец. Неожиданно для всех эти какофонию стихли, зашипела.

— Чо за нахер ты утварил, мудила гребанный?! — в унисон взвыло несколько луженых глоток.

— А хэзэ его знает...И харош гавкать на меня, я тут вроде чота из новага митола нашел. Ща заценим.— и было приостановившаяся музыка по новой начала набирать мощь.

Но благодарным слушателям резко стало не до оценки вокальных данных певца и общего уровня исполнения. А музыка продолжала греметь, проникая в самые отдаленные закоулки здания.

"Ойблядькакойпиздецнахунахуйнааааааахууууууууййй!"— именно такие информативные мысли мелькали в голове молодого мужчина опрометью бежавшего сквозь творящийся хаос

Кавара убегал от кошмара, разыгравшегося в холле и захлебывался воплем. Еще двадцать минут назад это была просто шикарная ночь. Было ширево, были бляди, и, спасибо удачному вечернему гопстопу каких-то сопляков, было бабло на банкет. Даже волыны и припасов к ним было в достатке а это ебашит в голову не хуже баб и наркоты.

А потом был крики и гортанный рев. Истошные вопли. Кавара Тешигавара был у себя с красоткой, которую повстречал в баре, когда услышал крики. Он запутался в собственных вещах, упал, потом бежал, уже полураздетый... Потом он услышал, как Ив орет что-то про кровь и монстров, а потом он услышал жуткий, захлебывающийся крик. Это умер Ив. Потом начали умирать и все остальные на первом этаже.

Перед внутренним взглядом Кавары снова и снова проносилось, как он подкрадывается к двери и сквозь тусклое и мерцавшее освещение видит чью-то человеческую фигуру, поднимающую его другана Дзюна над головой и... и... разрывающую его напополам. Кровь и кишки хлынули на пол, а Кавара почувствовал на себе мимолетный взгляд незнакомца. И пусть этот незнакомец был в маске белого кролика без прорезей и накинутом на голову капюшоне, его взгляд чувствовался всеми клеточками тела И взгляд не был ни злым ни разгневанным, он был равнодушным.

Примчавшиеся на крики кореша молниеносно вытащили оружие, но воспользоваться им не успели. Маска нападавшего начала пульсировать болезненным жаром предсмертной лихорадки зачумленного, и он произнес три слова на языке, который влился Каваре в уши и сложился в огненные буквы по ту сторону глаз.

— Eshek mughkal krikathaa.

Их руки разжались, и оружие выпало. Прежде чем парни смогли среагировать или хотя бы проявить свои эмоции, их лопоухие бошки уже слетели с плеч. Еще один из его бро напал на врага сзади но отшатнулся и упал с рассеченной шеей. Убийца ударил ближайшее обезглавленное тело ботинком в грудь, опрокинув его на землю, где ему было самое место. Что происходило дальше, он не знал и знать не хотел. Тешигавара почувствовал, как из ушей бежит ручеек крови. Он мчался, стремясь вырваться из этого дома, ставшего для их банды последним пристанищем.

Звуки выстрелов и новые вопли эхом разносились у него за спиной по всему зданию. Но они успешно глушились все усиливавшейся музыки, уже не звучавшей а ревевшей а вгрызавшейся в подкорку мозга.

Неизвестный был неостановим, и Тешигавара это почему-то точно знал. Кое-кто уже попытался выбраться из здания через главный вход, но тот оказался заблокирован невесть откуда взявшейся земляной стеной, и когда люди отчаянно молотили по ней, было уже бесполезно... Кавара услышал шаги существа и вжался в какой-то темный угол, стараясь даже не дышать. Он был на сто процентов уверен, что тот заметил его, но убийца, поигрывая трофейным ножом прошел мимо него, направляясь к добыче. Добыча — мужчины и женщины попытались убежать. Бессмысленно. Он настиг их, и рубил, рвал, разрезал подобно урагану бритвенно острой стали. Кровь, всюду была ярко красная кровь. Защита — решетки на окнах , теперь сыграли против самих бандитов. Их рок был неизбежен.

Разум Кавары отказывался представить, чем могла их банда навлечь на себя гнев подобного существа — но и не собирался долго над этим размышлять. Надо было валить, и у него был план. Старыми служебными коридорами он бежал вниз, оставляя позади звуки битвы. Там, где раньше была кухня отеля, был черный ход. Кавара должен был следить, чтобы ход был заперт, но никогда себя этим особо не утруждал. Это вообще не казалось нужным. И сейчас, сломя голову пробегая по покрытым толстым слоем пыли коридорам, скользя по паркету полов, он благодарил себя за подобную лень. Если что-то и могло его сейчас спасти, то это был черный ход на бывшей кухне отеля.

Спустя мгновение он уже был на пороге кухни. Ухватился за дверь, судорожно пытаясь открыть замок и дергая засов. Он слышал, как что-то приближается, он слышал мерные гулкие шаги шаг. Чудовище было практически за его спиной. "Пожалуйста! — завопил Тешигавара, увидев, что вырвал дверную ручку, — Пожалуйста, ради всего всеблагого, открывайся!!!"

Содрогаясь от тряски, дверь наконец-таки открылась и Каз, споткнувшись, упал прямо в ночь. Он попытался подняться, но меж тем чем-то задним ощущал, что что-то пошло совсем не так, как надо. Пахло кровью. Даже сильнее, чем в здании. В свете городских огней вода в сточных канавах поблескивала алым. Прежде чем он смог закричать, перед ним появилась темная фигура, что затмевала свет. С неимоверной скоростью его подняли вверх, лицом к маске.

Умирая от разрыва сердца, бандит успел увидеть, как за их спиной заляпанное кровью четырехногое существо закончило разрывать на части женское тело, сладостно рыгнуло, потянулось и начало с первобытной яростью пожирать все до чего дотянется. Неважно — были ли это останки человека, мебели, либо чего другого. Все будет разорвано, разодрано, уничтожено.

Выжившие бандиты с воплями бежали по направлению к крыше. Ночь пережили лишь трое, в том числе — глава банды, Акира. Когда все началось, он был занят тем, что напивался до соплей, но увидев кровь, мгновенно протрезвел.

Это было ужасно. Крик людей, наполненные болью и страхом, ворвался в его мысли, будто раскаленный нож, которым касаются обнаженного нерва. Ничто на свете не могло подготовить его к тому зрелищу, которое представлял собой ныне опустошенный и разрушенный холл. Первые умерли быстро. Их тела были мгновенно расплющены, рассечены стеклом. Впрочем, им еще повезло. Выживших словно разорвало на части озверевшее животное, и кровь забрызгала старую штукатурку стен по самые потолки. Кто-то пытался отстреливаться — и их грудные клетки крушили их же пистолетами.

Когда Акира отошел от ужаса, им овладела одна-единственная мысль. Спастись. Тогда же он услышал помимо проклятой музыки, смех. Сперва приглушенный, но становившийся с каждой секундой все громче, зловещий смех звучал отовсюду сразу — грубый, мерзкий звук, который человеческое горло издать не в состоянии. Скоро к смеху добавился едва уловимый звук... как будто кто-то царапал ножом бетон.

Акира бежал наверх, прочь от криков, прочь от безумного смеха. Ему встретились еще несколько выживших. Двоих он отправил назад с указанием стрелять во все, что движется. Они едва успели вскрикнуть перед смертью... впрочем, его это не волновало. Спастись. Бежать. Бежать. Вот что занимало сейчас все его мысли. Добраться бы до крыши... и тогда... Крыша. Еще один лестничный пролет и крыша. В сердце бандита вспыхнул огонек надежды, и тут же здание содрогнулось от звериного рыка чудовища. Уэйн вздрогнул и принялся лихорадочно протискиваться через тех, кто бежал рядом с ним, отталкивая и отпихивая их в ужасе.

"Нет! Не поймаете! Не достанете!"

Акира выбрался на крышу и закрыл за собой дверь куском полусгнившей деревянной балки. Позади послышались проклятия. Вопли боли. Уму было плевать. Засов, конечно, долго не протянет, но если повезет, то этого и не потребуется. Край крыши был так мучительно близок, а за ним — старая пожарная лестница. И он спасен! Спасен от этого кошмара!

И вот он почти добежал до вожделенной цели. Еще рывок, еще усилие и свобода! И .... его тело вытянувшись застыв, и потянуло обратно назад. Нет, ненеененене, он должен, он обязан свалить отсюда!!! Н-е-е-е-е-т! Акира из всех сил пытался совладать с неизвестной силой опутавшей все его тело, но все было тщетно.

Главарь уже несуществующей банды открыл глаза и в ужасе уставился на стоявшего перед ним незнакомца в маске кролика. Он попытался пошевелиться и с ужасом осознал он лежал на спине, накрепко прикованный прочными цепями и с кляпом во рту. Этот ублюдок присел на корточки и его кроличья маска неподвижно уставилась на него, по-видимому, внимательно рассматривая связанного пленника.

— Ммммффффф... мммммммм. — он так хотел сказать 'Отпусти меня'.

Резкий звук. Внезапный влажный треск, бурный всплеск крови. Главарь издает слабый шум, словно влажный палец скользит по стеклу. Пронзенный кулаком он подергивается как рыба на льду. Его ноги оторваны от поверхности, локти врезались в бока. Он трясется, голова бьется на шее, вокруг уголков трясущегося рта образуются пузыри слюны, из-под тела во все стороны растекается кровь.

Убийца выдергивает руку. В ладони сжато еще сжимающееся в конвульсиях сердце. Возле вырванного органа ярко-красное свечение и по нему пробегают мелкие красноватые разряды. Убийца достает из кармана ткань, в которую бережно заворачивает изуродованный орган.

Позади него вытянувшись заурчали два существа, бывших еще пару часов назад здоровенными самцами породы бультерьер. У них были старые хозяева, старые и негодные. Теперь у них был новый вожак, и они беспрекословно подчинялись каждому его указу. Он сделал их сильнее, выносливее, ловчее, их челюсти могли спокойно перегрызать и разжевывать то что им казалось еще недавно нереально твердым. Они вытянули свои окровавленные морды, преданно дожидаясь любого сигнала.

Убийца бросил им безжизненное тело и развернувшись, зашагал обратно в здание. Предстоит еще много дел.

Раннее утро — оно для каждого разное.

Известный в миру г-н Минака, устало и без намека на всегдашнюю энергичность и задор рассматривал в зеркале свою физиономию. Всю ночь ему снился ровно одно и то же: тьма, и чей-то взгляд неотступный взгляд пытливо следивший за ним. Взор этот, как строгий судья, казалось, доходил до самой глуби всех вопросов, всех чувств, всякой совести. И это непрошеное вторжение бесило профессора. Это он должен быть внезапен, коварен и всемогущ, а не какой-то сбой его великого разума.

Непреднамеренно им разбуженная г-жа Сахаши 'серый кардинал MBI' Таками с нескрываемой злобой заехала локтём своему непосредственному начальству в бок. Целые дни постоянно отслеживать непрерывно поступающую информацию о секирей, фильтровать ее на перво— и второстепенную, все время размышлять над постоянно появляющимися вопросами о природе, характере, их возможностей. А не сверкать маниакальной улыбкой да троллить новоиспеченных ашикаби, как это делает этот безответственный осел. Ведь додуматься надо было, начать этот план секирей раньше времени имея под руками еще неотлаженные механизмы контроля, переформированный дисциплинарный отряд, допустить неоправданный расход подопытного материала (он же 'секирей'), устраивать все эти шоу. Все это задевало Сахаши до самой глубины ее душонки. Не так чтоб критично задевало, в конце концов она как второе лицо корпорации имеет под рукой целый штат дармое... в смысле ученых, плюс новейшее оборудовании на основе внеземных технологий. Но все равно исследования продвигались медленно заставляя ее работать в три смены. Поэтому высыпалась она плохо, плюс ее дорогой сынок опять провалил экзамены и... нет, хватит себя накручивать, нужно досмотреть сон, где медленно втаптывают в грязь ее милого директора. И напоследок хорошенько пнув заелозившего Минаку, и с чувством выполненного долга она перевернулась на другой бок.

Напряженно спал дисциплинарный отряд. Каждая по отдельности и все вместе, они испытывали схожее чувство раздвоенности: будто каждая нашла и вмиг потеряла половину себя. Потом женские глубины подсознания буквально 'учуяли' видения пролитой крови, прочувствовали эманации боли, страха, и как контрастный душ, чье-то безразличное спокойствие. Их сон был скован и чуток, подобно сну гончих перед долгожданной охотой.

Одиночество. Они не хотели самим себе признаваться но оно являлось их спутником на протяжении всей жизни.

Экс-сотрудница дисциплинарного отряда Казехана, видела сны интересного содержания, блаженно улыбаясь и обнимая подушку, разило от нее прилично. Заявившись вчера в Идзумо и заявив хозяйке что намечается 'важное мероприятие с участием хорошего человека', предложила все это дело предварительно отметить. Мия выказав сдержанную радость по поводу прихода в ее скромную обитель новой персоны, ожидаемо прохладно отнеслась к экспроприации из ее подвала вина, ограничившись словесным предупреждением 'чтобы это было в последний раз иначе...', но Казехана в ответ на это только пила да лукаво улыбалась. В конце концов, хозяйка махнула рукой на такой праздник 'души и живота', привычно разрешила ей провести ночь в Идзумо, предупредив только чтобы не трогать ее постояльца. А вот после ухода Мии она переместилась на крышу, где и развернулось настоящее побоище с алкоголем. Но утро она встречала на футоне, что безмерно радовало ее тело (мозг был далек от мелких проблем и находился плену красных глаз).

Тяжко вздыхал сквозь дрему Хомура, прижимая ладонь к болевшей груди. Едва не повторив вчера подвиг пьяного факира, весь день он чувствовал себя погано вяло отбрёхиваясь от подначек Узуме и Мацу. Стало жарче, легче стало ни на йоту.

Невыспавшийся Минато все время ворочался на футоне, жаждая побыстрее заснуть в своей конуре. Он так и не смог найти свою секирей. Старался, старался и не смог. За что и расплачивался постоянной 'долбежкой' своего мозга со стороны маленькой девочки.

Беззаботно дрых 'отброс' Сео Каору, расположившись между двумя сестричками, буднично наплевав на день грядущий. Портили его драгоценный сон только два обстоятельства: разболевшаяся рука которую он во сне все время почёсывал, и воспоминания от вчерашней встречи которые нет-нет да прорывались сквозь сон. Этот новичок ашикаби... этот... даже во сне другая рука неосознанно сжималась в кулак.

Что касается самого Юдзо, то будучи стиснутый любящими объятиями безмятежно спавшей девушки, он занимался размышлениями о дне грядущем, о сегодняшней походе в Идзумо, о протекающих флуктуациях магии в себе и своей секирей, о женской силе любви и ее физических пределах, ведь его обнимали словно он злостный правонарушитель и хочет удрать куда подальше. И еще он всецело любовался прижимавшей его к себе Акицу. Светло каштанового цвета короткие волосы, лебединая шея, кукольное личико, идеальное тело. Солнечные лучи блестят и переливаются в её волосах, гладкая, нежная кожа просто манит к тому, чтобы провести по ней ладонью, тонкие и длинные пальчики, изящные ручки, хрупкая фигурка — так и хочется взять и нежно обнять неслышно сопящее совершенство, защитить её и никуда от себя не отпускать. Смотрел он и на знак секирей, который после окрыления стал черным и уменьшился в размерах и вместо бледно красного, приобрел темно-серый цвет.

Думал он и другом.

Наконец додумав все свои важные мысли, Юдзо осторожно выбрался из объятий девушки. Быстро собравшись и бросив взгляд на тревожно заворочавшуюся девушку, он бесшумно выскользнул из комнаты.

— — — —

Сегодняшняя побудка на этот раз прошла нормально, без нечаянных ударов со стороны Мусуби.

Выстроившись по росту, секирей пожирали меня преданными взглядами. Свежие, выспавшиеся, отмытые, только Цукиеми шмыгает носом и сторонится Акицу. А ведь еще вчера притащившись домой отправил всех остальных мыться, а непосредственно ее сначала долго отогревал, возвращая нормальный цвет кожи, потом забинтовывал, и под конец тоже услал мыться после всех. А сегодня стоит себе целехонькая и с видимым блаженством греется под лучами солнца. Стоит передо мной, а мне думай как повышать ее магический уровень.

А затем я всего лишь хотел наскоро перекусить.

— Юдзо-сан откройте ротик. — пропела мне ангельским голосом Мусуби.

— Юдзо, не смей это есть. — постоянно угрожая, Цукиеми пытались впихнуть в меня кусок мяса и отогнать всех остальных от меня. Все остальные тоже хотели хозяйского внимания поэтому молча тянули палочки с едой к моему рту.

— Спасибо конечно за доброту и помощь, но я как нибудь сам. — и сохраняя стоическое выражение лица (иначе заржу), быстро проглотив остатки мяса. Дождавшись пока и они закончат трапезничать, и не забыл похвалить Кахо за стряпню, обнародовал повестку на день.

— Итак, сегодня у нас как обычно тренировки. А вот в 14.00 по возвращении домой, мои дорогие я отправлюсь на важные переговоры. А вы направитесь домой, Акицу за главную. На обратном пути в драки не встревать.— сообщение ожидаемо встречено в негативе.

— Я как твоя жена и секирей обязана находиться рядом с тобой! — было решительно заявлено мне Цукиеми. Судя по ее выражению лица, меня досрочно обвинили в измене, доказали вину и готовятся к исполнению приговора.

— И я, я тоже хочу защищать Юдзо-сана!

— А можно нам всем тоже в гости? — подытожила надежды и мысли Кахо. Акицу совиным взглядом пристально смотрела на меня.

В ответ на все это, протянул руку через стол и... начал гладить взъерошенную Цукиеми, а потом и всех и всех остальных.

— Поймите, это хорошо что мы всегда вместе держимся, и я уверяю так будет всегда. Но иногда у ашикаби появляются важные дела, которые он обязан решать в одиночку. — обращаясь к ним, еще минут десять втолковывал мысль о том что негоже мне все время ходить в окружении. Наконец уговорив их, с трудом успокоил Цукиеми, клятвенно заверив что обязательно буду недолго, обязательно свяжусь с ними и да-да-да

-...Я еще раз повторяю что это будет простой разговор, а не что подумали особо ретивые.

— А что они подумала?

— А вот это Мусуби, ты всегда можешь выяснить у Цукиеми-тян. И поскольку все уже переоделись то идёмте. — и подхватив мешок с полезным грузом (пара переделанных форм для кендо) возглавил движение на тренировочное место.

* * *

По приходу на всегдашнее месторасположение сначала затребовал подморозить раскисшую землю до приемлемого состояния, потом разбил девушек на двойки: Акицу-Мусуби Цукиеми-Кахо, и приступил к следующему распределению обязанностей среди них.

Седьмая по моей отмашке вырастила ледяную скалу, которую ее напарнице предстояло размолотить до состояния мятого сугроба. Сложность поставленной задачи состояла в том, что изваяние постоянно восстанавливалось и росло, и каждый удар грозил заморозкой рук. Акицу вменялось в обязанность следить за тем, чтобы изваяние не было разрушено и посредством заморозки конечностей "вероятного противника" максимально замедлить Мусуби.

— Мусуби, помни о том что в каждый твой удар должен быть вложен максимум силы. Помни и о том что если ты хоть на секунду замешкаешь то твоя рука примерзнет к глыбе, а вслед за этим и ты сама примерзнешь к ней. — она часто-часто закивала головой в знак понимания.

Теперь черед реваншистски настроенной 87 и недоумевающей 09.

— Зачем ты заставил нас напялить на себя вот это? — да-а, мне пришлось с ней повоевать, уговаривая одеть на себя, как она выразилась, 'вот это'.

— Для того Цуки, чтоб ты ненароком не схлопотала сквозную рану с кровотечением в животе, не получила случайно в голову/сердце/печень/иные архиважные органы и части тела лезвием по самые гланды. И раз мы с этим разобрались то ваша задача как и в прошлый раз, победить соперницу. Кто атакует, кто защищается, на ваше усмотрение. — и устроившись поудобнее на уцелевшем пеньке критически оглядел их. На Кахо вся амуниция сидело молодцом, Цукиеми криво и косо. Поправив и пропустив мимо ушей порцию возмущений, дал Кахо несколько ценные указаний.

— Кахо, во время атаки следи за центром тяжести, не допуская перекоса вперед или назад. Во время удара, руки работать с одинаковым усилием, вращая нагинату вокруг центра хвата. При подъеме конца нагинаты над головой при ударах и блоках верхняя рука должна касаться головы предплечьем, а не кистью. Используй и второй конец древка, которым выполнялись и тычки, и отбивы, и рубящие удары. Работая вторым концом, легко отвлечь противника, пока он не раскроется, и ему можно будет нанести удар лезвием. Подрубить человеку ноги этим оружием или перерезать горло не представляло особого труда.

— Да Юдзо-семпай. — четко отрапортовала она. Шедшее от нее желание поквитаться начало все и более усиливаться, влияя на поведение ее маны.

— Старайся целиться в голову, горло, плечи, солнечное сплетение, туловище и голень, бедра.

— Ты... ТЫ... не помогай ей!— воскликнула уже который в раз возмущенная до глубины души седьмая.

— Я всего лишь инструктирую Кахо для большего достижения результата. — невозмутимо парирую ее гневную речь.

— Тогда проинструктируй и меня тоже!

— Контролируй себя и не поддавайся на возможные провокации. Все, я в обеих верю. Начали! — и залюбовался разнообразные круги и восьмерки, выписываемые нагинатой. Для нетренированного глаза все эти удары оружием слились в одно непрерывный и беспощадный град ударов, подобный танцу. Цукиеми противопоставила атакам Кахо водяной щит, который поглощал все ее удары, но жрал он маны много и с избытком, поэтому очень быстро Цукиеми ей пришлось вызвав водяные хлысты ринуться в бой. Кахо правильно разгадав ее маневр, сразу навязала ей свою тактику боя, состоявшую в том чтобы подпусти ее на расстояние удара.

Мне оставалось только подмечать их оплошности да погрешности в обращении с оружием или маной. Вот Кахо подпускает к себе вовсю летевшую соперницу. И раз, два...

— Ты убита. — буднично сообщил я упавшей блондинке, к горлу которой было приставлено лезвие.— Кахо помоги ей встать, можешь отдохнуть я тебя подменю. — Заняв ее место, оглядел целую руку. Были бы обе руки целые было бы замечательно, а то чувствуешь себя как инвалид.

— Гляди внимательно. — создал точно такой же полутораметровый короткий хлыст какой был у нее, только не водяной а огненный.

— Ты не используешь их на всю катушку. Кахо, сейчас я твой противник, а ты Цукиеми следи за моими движениями. — и отвергнув предложение одеть форму, встал напротив 87.

— Внима-а-ательно следи. — улыбаясь, достаточно громко прошипел я. И прыжком преодолев половину разделявшего нас пространства, молниеносно бросился на вставшую в защитную позу Кахо. И сталь столкнулась с огнем...

Быстро приведя оружие Кахо в негодность, саму ее красиво уложив ее на лопатки, сосредоточился на седьмой.

Грациозно отпрыгнув в сторону, увернулся от летящей в меня волны морской и продолжил свой краткий поучительный монолог.

— Огонь и вода несмотря на их полную противоположность можно дают сходный результат: огонь — сжигает, вода — сдавливает, размывает, сокрушает. При определенном давлении вода способна резать металл в мгновении ока, надо, защитит не хуже каменной стены. — выступавшая теперь в роли соперника Цукиеми (Кахо отдыхала, со вздохам осматривая обуглившуюся кусок металла бывший ее верным оружием) послушно внимала каждому моему слову, не забывая внимательно следить за каждым моим жестом и накапливая силы для очередного удара. Форма кендо являло собой избитое и опаленное зрелище, шлем расколотыми половинками укатился куда-то далеко.

— Лучше давай я покажу тебе, на что может моя магия. Давай я покажу, что такое настоящий огненный хлыст. — вызванный мною факел начал разбухать увеличиваясь в длину и уменьшаясь в ширину. Получаемая многометровая плеть постоянно извивалась и пульсировала, плывя по воздуху.

— Один. — огненный хлыст в руке вспыхнул багровым пламенем, ощетиниваясь ярко-красными иглами.

— Два. — игла ворвались с хлыста и полетев всем роем в сторону шокированной девушки.

— Три. — и перед самым носом у испуганной девушки они все попросту исчезли.

— Ты тоже так сможешь, только не принимай опрометчивых решений и не зли саму себя. — после этих слов воцарилась тишина. Тишину разорвали бурные аплодисменты, к которым присоединилось мерное хлопки Акицу с Кахо. У неподвижно застывшей Цукиеми глаза были по двадцать копеек и челюсть грозила пробить твердь земную.

— На сегодня все, идем домой. — оглядев их на наличие ран, подошел к все еще неподвижной Цукиеми.

— Цукиеми, — ноль реакции — Цу-у-кие-еми.— все, пошло осознание действительности и выход из астрала.

— Я думала они меня пронзят и.... и... все.— на меня глядела просто испуганная и уставшая девушка.

— Тебе не стоит так сильно волноваться. Они тебя не пронзили, не пронзят и даже не дотронутся. Это была простая демонстрация возможностей, не самая сильная кстати.— заключив ее ладони в свои, продолжил — просто откинь страх предо мной и чтобы понапрасну не сотрясать воздух, скажу ровно одно. Следуй за мной и верь мне.

— Юдзо-сан, мы готовы. — провозгласила Мусуби, все остальные в унисон закивали, подтверждая ее слова.

— Ты... не врешь? — затаенный в каждом живом существе страх, проявился именно сейчас и именно в этом вопросе.

— Не вру. Идем домой. — она ответила 'Да' и не отпуская моей руки пошла за мной вслед.

* * *

Вернувшись, приказал всем находиться дома. Акицу снова поставил за главную, для связи вручив ей мобильник.

— Все настроено, если вдруг возникнут серьезные проблемы в виде внезапно появившихся чужих ашикаби, то просто нажимаешь вот сюда. — она мило кивала, но меня точили сомнения неопределённого толка. Отставив сомнения в сторону и предупредив ее еще раз насчет важности звонков, отправился инспектировать насчёт съестного. Потом дал указания тренировки возле дома, и предупредив чтобы не заходили гараж по причине хранения там важного и хрупкого оборудования.

— Все, я пошел. — меня сопровождали до крыльца. Пришлось с самым честным видом слушать нотации и угрозы седьмой касаемо моего поведения там, кивать и заверять чистоте своего поведения, мягко урезонивать ее, подбадривать приунывших Кахо и Мусуби.

— Юдзо-сама, возвращайся побыстрей, я волнуюсь. — волновалась она серьезно, что отразилось на лице (а это уже очень серьезно) и хватке моей ладони.

— Конечно я вернусь. Я же ухожу на пару часов, не навсегда. И не забывай что бы не случилось, я всегда вернусь домой. Ну все, не скучайте — и в качестве маленькой компенсации поцеловал их все в губы, вызвав и снова полюбовавшись на расцветшие 'крылья'.

Наконец удалившись на достаточное расстояние и размявшись спокойно запрыгал как и все секирей по направлении к городу. Примерные координаты пункта назначения мне обрисовала Казехана, так что не заплутаю. Блин, чуть из головы не выскочило, надо будет не с пустыми руками заявиться. Придется ненадолго задержаться в центре.

И город встретил меня выпуском экстренных новостей.

— По просочившимся сведениям, массовое убийство было совершено новоявленной сектой 'палачей'. Также по имеющимся источникам внутри следствия, полицейские эксперты в замешательстве ввиду отсутствия во многих телах внутренних органов. Господин Минака заверяет что... — я пропуская мимо ушей весь этот треп. И все-таки чтобы ей такого купить что такое, что для девушки было неожиданно, приятно и ново?. А может своими силами создать что нибудь эдакое?

* * *

Тем временем жизнь в Идзумо шла своим чередом. Пусть и не в полном составе: Узуме еще с утра отчалила в неизвестном направлении, Хомура устало поплёлся работать вешалкой для состоятельных дам.

— Кто бы что не говорил, любовь это великое чувство!!! — повелительница ветра радостно поприветствовала сидевшую на крылечке да глядевшую вдаль домоправительницу. Голос ее был радостен, на устах ее безмятежная улыбка, тело ее завораживало томной красотой. От нее веяло неподдельной радостью и спокойствием. Все витавшие в душе сомнения загнаны за самый краешек души, всякая неуверенность пресечена под корень и отправлена на перевоспитание.

— И тебе добрый день. Гляжу, выглядишь отлично. — отозвалась первая.

— Просто блестяще, сейчас я чувствую себя сильнее от осознания того что ко мне... то есть к нам, идет Юдзо. — Мия молча кивнула в знак понимания.

— Это чувство бесценно! — воодушевленно продолжала Казехана. Снова безмолвный кивок со стороны подруги.

— Поэтому, может перед встречей повторить вчерашнее... шучу-шучу. — возникшая аура домоправительницы доступно разъяснила ей, что махровый алкоголизм не пройдет. Посияв пару минут аура стихла, и вдова, подвинувшись снова устремила свой взгляд на окружавший дом небольшой ухоженный сад с несколькими деревьями, такими же ухоженными..

— Но согласись, ты тоже ждешь его прихода сюда. — на такие заявки Мия даже бровью не повела. Потому что правда. За столько лет полу затворнического одиночества и крайне редко общения с узким кругом лиц изредка разбавляемых личностями вроде ее постояльцев, она подсознательно хотела видеть новое мужское лицо. Но сейчас небольшая встряска для подруги.

— Возможно, ведь кое-кто вчера о нем столько интересного рассказывала. И часто упоминала заплетающимся языком про кроваво-алые, такие манящие глаза, про галдящих дур и еще немного о его глазах.

— Я... я разве такое говорила? — замялась многолетняя мастерица потребления алкоголя, тщетно пытаясь напрячь память покаянно выдала. — Плохо помню, со вчерашнего почти ничего в памяти не проявляется. Мия, я вчера ничего больше такого не рассказывала.

— Ну, еще был пьяный монолог о уродливых очках, большой неразделенной любви, шумных дур переростков, сладкие объятия и сливовое винцо, то так ничего — сдала с потрохами ее вчерашний поведение.

— О-оох,— она позволила себе расслабиться.— ну по крайней мере все это было от души.— и было начавшийся разговор утих сам собой. Воцарилось долгое молчание, которое лучше всякого обмена словами.

— Мне не нужен... никакой другой ашикаби, так я думала. — разорвав тишину, задумчиво вымолвила Казехана. Женские руки крепко стиснули бутылку, неразлучную подругу их хозяйки, но девушка к ней за все утро так и не притронулась.

— А этот парень, значит, тебе подходит?— без скепсиса осведомилась первая. Третья ненадолго замялась.

— ...Даже не знаю. Но предполагаю. — озорно улыбнувшись, ответила она.

— Любое предположение, пока оно не осуществлено, остается всего лишь предположение.— обе девушки в едином немом порыве удивления воззрились на сидевшего по правую руку от нее парня. Также они синхронно поняли, что на горизонте никого не было, никаких подозрительных звуков (кроме шороха Мацу) они не слышала, не фиксировала, не наблюдала. Никого тут и быть незамеченного не могло, но он тут был.

...

— Хорошая мысль, не правда ли? — задумчиво прибавляю к уже сказанному, вежливо улыбаясь девушкам. И деланно спохватившись, хлопнул себя по голове.

— Прошу прощения за доставленные неприятности. О, забыл представиться. ашикаби Юдзо Комуро, 15 лет, в хорошей физической форме, вежлив, не нищ. Рапорт окончен. — и соблюдая запоздалые но какие-никакие приличия, вежливо поклонился Мии с Казеханой.

Рука домоправительницы рефлекторно потянулась к поясу, кроткая улыбка и взгляд как гончая, следил за каждым движением. Каз крепко ухватилась за бутылку как за спасательный круг, часто захлопала ресницами и округлив рот.

— Ю-Юдзо, ты так незаметно появился!— оправившись, третья плавно переместилась возле меня. Обе секирей перекинулись почти неуловимыми взглядами фиолетовых глаз.

— Не незаметно, а спокойно и очень даже не спеша шел к вам, и вижу, вы тут тихо сидите да о своем, о женском разговариваете. Ну так и я решил присесть да послушать вас. Скажу откровенно, понравилась речь глубокоуважаемой Мии-сан, особенно момент про глаза и тому подобное и так далее. Приятно, что такие большие эпитеты такой странной мутации сенсорных органов. И, Мия-сан, разрешите поинтересоваться, предупредила ли вас уважаемая Казехана о моем визите?

— Конечно, молодой человек. — за ее приветливостью скрывалась естественная настороженность перед незнакомцем и готовность к решительным мерам.

— Поэтому, с вашего позволения, я предлагаю продолжить диалог внутри здания, избежав недопонимания. Если конечно Мия-сама не возражает.— меня просканировали взглядом на предмет предполагаемой угрозы. Угрозы не нашли, и хозяйка принялась исполнять отведенную ей роль сверля скрыто суровым взглядом. Казехана почти сразу самоустранилась из диалога, только изредка вставляла не раздражающие реплики да побулькивала бутылкой.

И заполучив в свои скользкие ручонки чашку с чаем, тщательно фиксирую дежурную улыбку на своей непроницаемой роже. Выслушав прелюдию в виде ненавязчивой рекламы сего богоугодного заведения. Заверив что подумаю, было переключился на задумчиво выглядевшую Казехану но тут нас отвлекли прибывший товарищ усталого вида.

— Мия, и как же я уста-а-а... — оборвал на полуслове свое приветствие, этот белобрысый гражданин. И недоуменно замер на пороге, наконец то сподобившийся оторвать свой взгляд от пола и разглядеть меня. Пришлось ему радостно отсалютовать чашкой.

— Юдзо, ты как тут очутился? — в голосе его смешалось удивление, изумление, раздражение.

— Тоже самое и я могу спросить у тебя, кстати, неважно выглядишь. Так что ты тут делаешь? И еще давно хотел у тебя выяснить, как там продвигаются работы по защите секирей, ашикаби, отечества, богини Аматерасу? Может нужна материальная а лучше моральная помощь? Сам понимаешь все для защиты бедных и обездоленных. — Хомура будучи не в состоянии выдержать мою жизнерадостную словесную пургу, ответил что он тут живет после чего ретировался, имея критически низкий уровень морали.

Но недоразумения не приходят одни, и на авансцену появилось еще одно радостное, а при виде меня ещё сильнее разулыбавшееся, лицо женского пола. Так радостно поинтересовавшееся кто тут у нас появился, может новичок-постоялец, так вежливо представившееся именем Узуме, с таким интересом поинтересовалась кто я и что привело меня сюда, так мило приложив пальчик к своим губкам слушала меня. Браво, ей верит Станиславский, плачут лучшие театралы мира от невозможности пригласить перспективнейшую актрису! Вот только на донышке моего разума, там, где смыкается интуиция и эмпатия, я смог отрывочно но уловить ее эмоции. И отчетливо уловил ее горечь, упрямство, злость, сожаление, ярость на меня, короче говоря, весь этот густо приправленный фальшью букет стучался в мой мозг.

— Все, я к себе. Очень приятно было познакомиться. — и улыбающаяся Узуме поспешно покинула нас, не забыв 'радостно' задержать свой взор на мне.

После ее ухода меня снова просканировали взглядом обе присутствовавшие тут девушки. Если у них и были особые мысли на этот счет, то вслух никто их не озвучил, просто сделав вид, что все идёт по их плану (даже если его нет и в помине).

— Юдзо-сан вы производите разное впечатление на моих жильцов.— только и заметила Мия

— Да, это так. Я на многих произвожу различное впечатление.

— Это странно.

— Возможно. — и закончив краткий обмен мнениями, откашлявшись начал прощупывать почву для основных вопросов (еще больше информации по норито, по секирей, по компании, по плану).

— Скажите пожалуйста Мия-сан, каково ваше мнение о плане секирей в целом, и места ашикаби в нем в частности?

— Не самое одобрительное Юдзо-сан. Мое отношение к этой затее как к глупой и жестокой придумке одного человека. Это опасное состязание уносит жизни секирей и разрывает их связь с ашикаби.— серьезно сказала хозяйка.

— Точно сказано, Мия. — подала голос также посерьезневшая Казехана.

— Ясно. Тогда если не затруднит, можно более подробно рассказать о компании.

— Вряд ли я смогу вам многое поведать о MBI. О компании я мало что знаю. В ней к сожалению работал, Такехито Асама, мой бывший муж. — а вот сейчас мы ей посочувствуем, вежливо покиваем да окунемся в дебри женской памяти в поисках крох ценной информации.

* * *

Закусив губу, Цукиеми нарезала круги вокруг дома, держа на лице надутую мину и раздраженно хмуря брови, и в результате став похожей на надувшегося хомячка.

Быстрый размашистый шаг, скачущие в голове краткие мысли, рассеянный взгляд.

Раньше все было просто — она ненавидела ашикаби, считая каждого из них своим личным врагом. А потом появился Юдзо и все поменялось. Он окрылил ее (что было приятно), повел за собой, но вот то что она у него не единственная неповторимая, а помимо нее было еще три секирей ее не радовало. И ведь привел сюда да оставил одну, а сам взял и нагло смылся, надавав перед этим кучу указов. Небось таскается по бабам, а она со всеми этими сидит дома!

Мусуби он поручил отрабатывать удары на ледяном изваянии. И эта шумная и невоспитанная женщина со своими коровьим взглядом, сразу самозабвенно принялась исполнять его поручение. На пару с ней работала Кахо с катаной. Юдзо нагинатчице пообещал перед уходом найти на замену новую нагинату взамен старой. А вот ей ничего не пообещал, несправедливо!

Но ладно они, а вот кто раздражал ее больше всего, так это та немая и высокомерная мерзлячка Акицу, которой Юдзо поручил присматривать за ними всеми, будто они разбегутся в его отсутствии.

И ведь ей Юдзо оставил ей единственное средство связи с ним. Ну ей, ну почему, о небеса и водная гладь, почему ей то?! Чем она хуже?

Попытка вежливо (напористо, напрямик и в лоб) попросить ('быстро отдай, мне надо') мобильник в свое распоряжение, потерпела полный провал. Теперь оставалось только ждать возвращения этого блудливого ашикаби.

Но просто так она сдаваться, не намерена ни при каких обстоятельствах.

И мысль родилась в блондинистой голове. Нет, она не будет унижаться до выяснения отношений, лучше своим самоотверженным трудом она докажет что она лучше всех и только она достойна любви ее ашикаби.

В эту секунду у Юдзо екнуло нехорошее предчувствии того что все-таки не стоило оставлять их одних.

* * *

Мия уже с полчаса наблюдала как романтически настроенная алкоголичка, не утерпев, вклинилась в их беседу упорно пытаясь склонить парня к распитию алкоголя в неумеренных количествах. Он отказывался, тем самым лишь провоцировал Казехану дальше. Наблюдала и старалась уловить каждый его жест, каждую мимику, всяческое проявления эмоции шедших от парня и составить свое о нем мнение. И она понимала что придется серьезно напрячь Мацу чтобы разузнать о нем гораздо больше, чем она узнала за время общения с ними и от вчера разомлевшей Казеханы. Саму Мацу тоже заботил схожий вопрос на тему 'Как же он сюда пробрался?'. И еще приборы барахлянули в самый неподходящий момент.

-...ну выпей, ну не будь ты таким серьезным и хмурым. Вкус у напитка просто изумительный.

— Казехана — са-ан, вы знаете мое отношение к алкоголю, да и Мия-сан вон смотрит на нас недоуменно и с примесью угрозы. — приторно-осуждающая моська парня и масляный тон его голоса были живой иллюстрацией на тему парадокса 'осуждаю но поощряю'.

— Казехана тебе напомнить что разврат и чрезмерное употребление в Идзумо-Инн запрещено. — тут ее голос стал суров и придирчив, проявилась аура призванная напомнить правила тона в этой обители строгости и нравственности. Не впечатляет, после Бетрезена с демонами и всякой другой шушеры помельче или потолще выглядело откровенно блекло и нестрашно.

пора подводить черту под обсуждение, узнал немного но и этого хватит. Тем более что Казехана, вовсю завладевала моим вниманием и вот уже стала намекать на более свободное от контроля, общение.

— Мия-сан не смею вас более задерживать ведь у такой рачительной домоправительницы наверняка имеется множество более важных дел. чем всякие мелкие и докучливые разговоры. Передавайте Хомуре-сану от меня самый горячий привет из всех существующих приветов и мое искреннее приглашение ему наедаться ко мне. Вот не поверите, сам бы пошел к нему наверх, но вижу он сейчас срочно занят да и выглядит уставшим незачем мне его тревожить. И Узуме-сан тоже передавайте привет и предложение о гостях от меня,.. нет от всех нас тут присутствующих! Да приходите ко мне все, и вы, и Хомура-сан, и Узуме-сан, и тот квартирант той замаскированной комнатки! — я был заряжен положительной энергией от общения с Казеханой и потому испытывал потребность поделиться со всеми ними. Мия заверила что обязательно передаст Узуме и Хомуре. Я бы еще много всякого сказал бы, но меня тянула Казехана жаждавшая продолжения свежего воздуха и просто отсмеяться (в ней накопилось).

И вот дверь за нами закрылась, и наконец-то мы продолжим уже без свидетелей, и незваных гостей.

Рядом захихикала третья, сначала вполголоса, потом ее звонкий смех разнесся.

— Ты умеешь поднять градус настроения, — отсмеявшись протянула она — еще и комнату подметил.

— Жизнь приучила подмечать тонкие детали в общей картине происходящего. Но это лирика, я предлагаю продолжить наше, гм, интимное общение.

— Теперь это так называется?— снова милый женский смех.

— Ага.

— И куда же теперь?

— Честно, куда в голову придет, но предлагаю для начала провести разведку боем городских окрестностей на предмет тишины и умиротворения.

* * *

Услышав как хлопнула дверь, Узуме наконец смогла позволить себе расслабиться.

Сегодня ей поступил очередной заказ и на этот раз он был необычен.И на этот раз в роли цели на выбывание был не секирей. Она не ожидала что это будет ашикаби, но шоком для нее было то что она встретила его тут, в Идзумо. Вычислил? Маловероятно.

Она молча вынула из кармана фотографию, на которой был запечатлен смазанный снимок парня, долго разглядывала ее.

Узуме затрясло. Ее Чихо, ее милое нежное существо, должна дышать, и если ради этого ей надо будет ликвидировать новую цель то так тому и быть.

* * *

Идя под руку с красивой девушкой, слушать ее нежный голос рассказывающий всякие милые пустяки, ощущать прикосновение ее руки к моей, ее дыхание, ее взгляд. И знать что небольшой подарок (так, незначительная безделушка) придется ей по нраву.

Искренне жаль, но все мои сантименты и удовольствие испоганили вышедшая нам навстречу пара состоявшая из гопника поигрывавшего ножом, и сопровождавшей его девушки, нервно сжимавшей в руках рукоять гигантского молота.

— Прошу меня извинить, сейчас разберусь с возникшим недоразумением и вернусь к тебе.

— Юдзо..? — ее пальцы коснулись моего локтя.

— Не стоит волноваться зря, я быстро разберусь.

Быстро оцениваю создавшуюся ситуацию: Казеханы в лице зрительницы напряженно всматривается в нас, актеры в лице меня и той двойки будут импровизировать. Сразу начинаю аккумулировать в себе энергию, пуская ее по рукам и ногам. Тело начинает оплетать все нарастающее ощущение контролируемого пожара. По ощущениям время растягивается, становясь как смола, все органы чувств напряжены.

Моя противница тоже срывается на бег, на ходу начиная раскручивать молот и концентрируя в нем крупицы маны. Она уже дрожит от напряжения, я чувствую ее прерывистое дыхание и учащенное сердцебиение. Молот начинает сдвигаться наискось вправо, чтобы одним ударом уничтожить стремительно приближающуюся цель. И не успевает, ведь мчащаяся цель превращается в размытое марево движений.

Поднырнув под размашистый удар, сначала с силой бью по рукояти молота откидывая его от нее, а следующий удар пришелся ей точно в висок. Подхватив начавшую падать секирей, откидываю ее обмякшее тело на землю рядом с молотом. Выпрямившись, пружинистым шагом направляюсь к ее ашикаби.

— Кинь оружие. — он не слушает меня, продолжая понапрасну размахивать ножом. Вылучив момент когда нож прошел у самого лица, выбиваю его и ударом носка ботинка в пах заставляю его согнуться от боли, после чего бью по затылку. Отпихивая этот кусок дерьма, перехожу к его секирей. У нее сотрясение мозга и несколько ран несвежей давности. Подняв ее себе на руки и верну затраченную ману к себе , возвращаюсь к ждавшей меня спутнице.

— Это было... б-ы-ы-ыстро! — завороженно выдохнула она, и переведя взгляд на мой груз на руках, обеспокоенно вопрошает — С ней все в порядке?

— Кроме сотрясения мозга, побоев и недокармливания, пока состояние ее приемлемое. — услышав про побои, Казехана изменилась в лице, рука сжались в кулак, глаза превратились в булавки. — Поэтому двигаемся ко мне на дом для оказания девушке медицинской помощи. И если не затруднит, захвати пожалуйста молот. Интересная вещица. — она кивнула соглашаясь с моими словами. И своими мыслями.

И в два прыжка воспарив на ближайшую крышу, мы двинулись домой. А девчонка то пушинка пушинкой.

* * *

Встречали меня еще на подходе к дому всей честной компанией.

— Юдзо-са-ан возвратился не один — всегда радостную Мусуби быстро оттерла несносная девятая.

— Где тебя носило, МУЖЕНЕК! И ЧТО ВОЗЛЕ ТЕБЯ ДЕЛАЕТ ЭТА ЖЕНЩИНА?! — она сразу перешла на вопль на грани ультразвука. Остальные, хоть и не выказывали так явно своих чувств, не слишком отличались в силе испытываемой ревности, но верно уловив характер создавшегося положения, вместо крика поспешили помочь: Кахо поспешила взять у тащившей ставший тяжеленным молот Казеханы, Акицу и Мусуби подбежали ко мне — услал одну за стаканом воды, другую наделать льда. Все это принести ко мне в комнату ждать последующих распоряжений.

И еще, все они пытались скрыть волнение от того что по серьезному накосячили и поэтому испытывали вполне понятные чувства стыда.

А Цукиеми все не унималась, и пока я быстро приближался к дверям, продолжала допрос.

— Что эта девчонка делает на твоих руках?! — эти слова были выброшены в пустое пространство, а я, применив немного особой магии и ментальной уловки, тем самым сократил себе путь к дому и избежал дальнейшей ненужной трепки нервов.

Внутри дома меня ожидал образцово вычищенный интерьер, сверкавший и надраенный, пахнувший морозной свежестью. И скользкий пол, ступив на который я сразу перешел с быстрого шага на походку сапера.

— Я к себе, просьба не беспокоить. Казехана, располагайся у меня в доме со всем комфортом и удобством тут. — кинув через плечо, устремляюсь наверх. Добравшись до своей комнаты, приступил к лечению: уложил тело, проверил пульс, дыхание, температуру, достал лекарство, распахнул окно, приложить ко лбу заботливо поданный седьмой лед. Услав ее и принесшую воду Мусуби, привел лежавшую пластом секирей в сознание. Она раскрывает глаза, и пару мгновений растерянно вглядывается в мое лице.

— Аш-шикаби — са-а-а-ам-а... — однако, хорошо заехал ей, раз она принимает меня за своего хозяина даже в обход своей нити.

— Шшшшш, не шевелись, не двигай головой. Вот, выпей. — протягивая ей стакан с растворенным лекарством. Она по-прежнему не узнает меня.

— Спаси-и-ибо! — девочка прямо обалдевает от внезапно прорезавшейся заботы со стороны ее 'ашикаби'. Судя по реакции, она впервые в своей маленькой жизни видела чтобы кто-то проявлял к ней радетельную заботу и помощь. И выпив все до остатка, она с улыбкой на устах погрузилась в царство морфея.

Внизу тем временем Цукиеми потеряв меня из виду принялась пилить Казехану, которая отдав молот подскочившей к ней Кахо, включила режим пассивного ожидания и игнорирования всех посторонних шумов, что заводило девятую еще больше.

— Я тебя еще раз спрашиваю где вы были ?...— в взгляде Казеханы читается просьба 'отцепись от меня, отцепись, отцепись'. Слышно как в этот диалог вмешивается Акицу, после чего все разговор стихает. Слышу как Мусуби с Кахо оживленно комментируют между собой мой приход и принесенный молот.

Возвращаюсь к анализу ее связи с ашикаби. Она, пусть и хрупкая да тонкая, но была нитью соединявшей ее со своим ашикаби. И это было мне на руку. Казалось бы, используя свою ману нцжно попытаться разрушить ее связь с ашикаби, затем связать с собой и новая боевая единица в строй введена. Но мне не нужна новая секирей (которая наверняка изувечена насильственной сменой хозяина), мне нужен подопытный кролик. И нить с другим ашикаби, и ее неокрыленность были в данном случае на руку.

Тут же перед глазами встали различные варианты экспериментов. Один из давно мучавших меня вопросов, а если разорвать нить и посмотреть на результат: происходят ли в это время скачки силе, потеряет ли подопытный сознание или нет, какие физиологические изменения в организме и психологические изменения в сознании происходят в это время? Очень любопытный вопрос.

А если потом удастся попытаться соединить ее то снова повторить, и так до тех пор пока все не станет на свои места. С наслаждением обдумав эту затею, оставил ее материальное воплощение на крайнее 'потом', обратился к мыслям более интересным — если постепенно начать накачивать секирей моей маной в целях привыкания, то что будет быстрее: усыхание и смерть или привыкание? В случае с простым смертным стопроцентно первый вариант, а тут процентов восемьдесят-семьдесят.

Если попытаться через нее воздействовать на ашикаби ментально-магическим путем, идея взлетит или все как обычно принесет не те плоды или вообще безрезультатно?

Допустим, причиненные ей боль/страх/нежность, (нужное подчеркнуть) взять и попробовать перенести на ее ашикаби, каковы будут последствия? Или начать отрабатывать воздействие различных препаратов психотропного и галлюциногенного характера, используя ментальное внушение попытаться создать безоговорочную убийцу и ставя перед ней абсолютно невыполнимые задачи, глядеть на ходом ее мыслей, как она будет преодолевать возникавшие препятствия стремясь выполнить и заслужить моей похвалы? Или попытаться внедрить в ее тело определенного рода заклинания трансформации?..

Открывающиеся вопросы перетекали в практическую область применения, заставляя мысли усиленно извергать логичные, нелогичные, рабочие, нерабочие, и просто достойные расстрела за их применения мыслительные конструкции. В результате пришлось мысленно оттаскивать себя за уши от порожденной химеричной мысли о... нет, нет-нет-нет и еще раз нет, мысль эта нецелесообразна и может стоить ее психики.

Я неосознанно оскалился в предвкушении грядущей с ней работы. У меня нету вопроса 'хорошо или плохо', у меня всегда на повестке вопрос 'целесообразно или нецелесообразно'.

Пока предавался размышлениям и чистке очков, неслышно приоткрылась дверь и мне в затылок упирается взгляд. Она не шевелилась, даже задержала дыхание стараясь не издать ни звука и не выдать тем самым своего присутствия.

Легкий шорох и от уже вместо одного взгляда было уже пять. Ни о какой маскировке речи естественно идти не могло. Хорошо что хоть шепотом говорили, не забывая шикать друг на друга.

— Мусуби... подвинься...

— Ай... смотри куда наступаешь.

Возня за дверью нарастала.

— Эй, тебе вообще сюда не звал.

— Тише все.

— Кто бы тут говорил.

Краткий POV Акицу.

Акицу, отвлекшись от созерцания спины хозяина переключилась на рассматривание своих... подруг. Ведь все начиналась с его слов 'подожди меня', ма-аленького желания просто постоять (никакого 'подсмотреть', в мыслях не было) да так хорошо подавшейся двери (она просто дотронулась до нее, она все сама), а закончилось тем что тут образовалась толкающаяся и переругивающаяся куча шумных подруг. Ну и когда наконец Мусуби и Цукиеми закончат толкаться, еще Казехана начала подначивать неугомонную Цукиеми в отместку за пилежку своего мозга.

— Не шумите так, человек спит. — свистящим шепотом у самого ее уха прошелестел голос ее ашикаби. Стремительно обернувшись, она практически физически ощутила на себе его взгляд.

— Да... ашикаби-сама. — ее горло само по себе вытолкнуло эти слова, прозвучавшие шелестом в собственных ушах.

— И подождите своего нерадивого хозяина. Он только переоденется и окажет подобающее нашим гостям радушие и гостеприимство.— и дверь также тихо закрылась оставив всех застывших любительниц подсмотреть переваривать услышанное.

А лично ей оставалось только мучиться от любопытства, как хозяину удается так тихо бесшумно и быстро оказываться там где его совсем не ждали.

Конец краткого POVа.

Переодевшись, приступил к начертанию в воздухе символа схожего на разорванный круг. Созданное заклинание для девушки безвредно, просто в случае ее пробуждения в моем сознание будет послан сигнал и будет послан "отпечаток" ее физического состояния. Еще раз проверив температуру ее тела и общее состояние, прикрываю окно и ухожу из комнаты.

Спускаюсь вниз, сразу попал на секундный сеанс развлечения " все смотрим на Юдзо". Секунда, другая и все пришло в движение.

С приветственным возгласом "Юдзо-с-ан, мы та-ак соскучились!!!" ко мне устремились две "ракеты" нумерации 88 и 87 начиненные радостью и энергией. Прекратив расхаживать по залу, устремилась ко мне девятая, на ходу пытаясь оттереть вырвашихся вперед соперниц. Устроившаяся в уголке Акицу поспешила занять место по правую руку от меня. По-хозяйски оккупировав диван, Казехана приподняла свое бренное тело и шутливо отсалютовала мне, после чего придвинулась поближе ко мне.

— Ты обещал мне, то есть нам рассказать, что с тобой произошло!— уперев руки в бока, наступала девятая на облепленного девушками меня.

— Сейчас все расскажу. — И по-прежнему сопровождаемый в плотном окружении, перемещаюсь на не занимаемую часть дивана. Тут же меня облапила Казехана, вызвав тем самым сдавленный скрежет зубами у Цукиеми, и девятая поспешила втиснуться между нами. Кому места на диване не досталось, расположились на полу, плотным кружком окружив меня.

Все в сборе, все ждут от меня интереснейшую историю о том, что же такого произошло со мной, что за девушка очутилась у нас.

— Сразу предупреждаю, что во время рассказа меня не перебивать, не сбивать с мысли, не уводить в сторону каверзными подколками иначе поток информации иссякнет и будете мучиться неизвестностью. — Меня уверили, что все будет в ажуре и все готовы внемлеть каждому моему слову.

И предварительно откашлявшись, я начал свой рассказ. Свой словесный Magnum opus.

— Итак, мы нанесли визит вежливости в Идзумо-ин, после чего я, как вежливый и воспитанный ашикаби решил проводить девушку до места ее жительства. — Начав убедительно вещать, транслирую на девушек уверенность и ничего кроме уверенности во всем сказанном.— И вот на нас, — создав драматическую паузу, обвел всех взглядом, все приготовились, дальше пошел голос Левитана — на нас напали другой ашикаби и его подручная секирей. И мы, замечу, вместе обезвредили (третья при таком повороте рассказа сделала удивленные глаза, ответил ей таким же) обеих нападавших на нас ашикаби и секирей. И учитывая создавшуюся обстановку, я принял решение оставить эту секирей ("на правах трофея") у себя не выводя ее из игры. — закончив, я посмотрел в ожидании реакции моих секирей на эту новость.

— Юдзо-сан победил!!! — как всегда бурно отреагировала Мусуби. Остальные ее энтузиазма не разделяли, готовясь играть со мной в "вопрос-ответ".

— Но это ведь о что она у нас а ее хозяин все еще в игре... это не по правилам? — запнувшись, удивленное пробормотала Кахо.

— В связи с тяжелыми временами, требующими серьёзных и ответственных решений, я принял важное решение, что установленные г-ном Минакой правила переходят для нас в разряд советов, используемых по обстановке. Повторяю для всех: я не придаю значения установленным правилам, руководствуясь своей логикой (про ее состояние я смолчал) и обстоятельствами. — Будничным тоном сообщил ей и всем остальным о ныне самостоятельном курсе партии ныне именуемом как "Ашикаби сам решает что ему делать, как ему делать, а на правила посторонних кладётся большое вето". Курс этот существовал, озвучивался, и претворялся мною с самого момента моего появления в этом дивном мире, просто теперь он был максимально мягко озвучен вслух, чтобы не возникало лишних вопросов о роли каких-либо правил, наставлений, указаний, и тому подобное.

— Ладно правила, что же ты собираешься с ней дальше делать? Ты что, сделаешь ее своей секирей?! Ты ее случаем не окрылил?! — застрочила девятая, раздражённо расправляя складки помятого платья.

— Оставлю ее на своем попечении а сам буду ей как наставник и защитник.— пробурчав "не много ли для одной девки" и еще всякое, она нехотя успокоилась, лишь нахохлившись и подозрительно вглядываясь мое лицо ища в нем малейшие подозрения на ложь. Казехана и Кахо на пару прыснули в кулачок.

— Но ведь и она и ее ашикаби все время будет стремиться воссоединиться. И тебе придется как-то эту проблему решать. — точно подметила Казеханы. Архиточно она подметила, но это меньшая из моих проблем, к тому же вполне решаема.

— Пусть стремится сюда, пусть приходит сюда, (второй подопытный в моем распоряжении, еще лучше). Я думаю мы разрешим этот конфликт. — она прищурилась, наверняка стараясь найти и понять скрытый смысл моих слов.

Ответив еще на пару вопросов касавшихся моего посещения Идзумо и обрадовав их возможным посещением нашей скромной обители зваными гостями, решил выяснить один малозаметный нюанс, требовавший озвучивания и не дававший мне покоя с того момента как я на повышенной скорости влетел в родные пенаты. Но перед выяснением этого нюанса, выслушал женские рассказы о выполнении данных мною поручений. И как они старались, и как они скучали, все-все, вволю наслушался.

— Молодчины, просто молодчины, справились с поставленными задачами на все сто! Не, на все двести! — похваливая их, не забывал гладить близ меня сидящую Цукиеми по макушке, любуясь ее довольным но таким смущенным видом. Все разомлели, успокоились, бдительность у них притупилась. Пора огорошить и напомнить что никто и ничто не скроется от хозяйского взора.

— Просто молодчины. Но вижу, как идеально все вымыли и вычистили в доме: и стены, пол, и потолок. Странно как оконные стекла не разбили и диван по щепкам не разнесли, но это не беда. Беда в том, мои дорогие что вы устроили внутри дома поле разборок с перманентным выяснением отношений, и ладно бы это но об этом мне умолчали. — глядя на них, сам улыбался как мартовский кот нашедший разом сметану, валерьянку и самку.

— И прежде чем начнутся объяснения и оправдания, крики о том кто виноват,я хочу установить примерную картину произошедшего. — оторвав свой зад от четырехножного друга человека, принялся расхаживать по комнате, посматривая на притихших виновниц.

Одна из них была пыталась выглядеть гордо и надменно, всем видом показывая, что ни в чем не виновата и вообще — разве может она хоть что-то делать не так? Естественно, нет. Очевидно же, что отчитывают сейчас не ее, вовсе нет, а то недоразумение, что сидело возле нее и тоже на ашикаби не смотрело. Правда вид у недоразумения был куда более раскаивающийся, нежели у Девятой.

— Начну с интересного и важного. В скромном жилище разыгралась невиданная доселе драма, в которой произошло самое страшное и ужасное в этом мире — столкновение женских интересов и амбиций. О причинах породивших это столкновение я могу только догадываться но они, безусловно, важны. И от этих важных причин переходим к участницам конфликта. Путем использования банальной логики и эрудиции утверждаю, что участницами являются Цукиеми и Акицу, все остальные сначала являлись пассивными наблюдательницами а потом помощницами в уборке и расчистке сотворенного. И сошлись в извечном противостоянии неудержимое буйство воды и стальная хватка холода. И был полноценный бой за домом но потом в пылу горячки одна из вас влетела в дом и щедра омыла, а другая дополнила картину заколачивая как пулемёт иглы льда. — остановившись на этом предложении, оглядел притихших девушек. Все (ну почти все) имели вид виноватый и раскаивающийся.

Продолжаю развивать свои логические цепочки дальше.

— Самое интересное было уже после того как вы, мои дорогие, вы все дружно бросились восстанавливать порушенное добро. — Поэтому потрудитесь по-жа-луй-ста мне объяснить: вы и вправду считаете своего ашикаби достаточно невнимательным чтобы он не заметил рассеянные следы энергии рассеянные в достатке по всему дому и участку земли? По следам видно, как потом ты, Цукиеми, возвращала воду обратно. Как пытались заделать и закрасить повсюду выглядывавшие следы от погрома. — В ответ тяжелые вздохи и жалостливые взгляды.

— Мы хотели тебе все рассказать, но-ооооо... — неуверенно начала Цукиеми виновато озираясь по сторонам.

— Мы виноваты. И готовы понести соответствующее наказание. — докончила за нее Акицу. Все остальные имели в высшей степени разнесчастный вид. Третья тяжко вздохнула, тем самым подводя черту под мой спич и взглядом вопрошая: "Что теперь ты с ними будешь делать?"

Ладно, поступлю с ними как должно. Но логика сейчас усиленно сбоит ввиду массированной атаки жалостливо-щенячьих взглядов.

— Наказание, на-ка-занииииеееее. — растягивая это слово, просмаковал все его звучание. Девушки затаили дыхание, ожидая вердикта. Тщательно отмерив мхатовскую паузу, наконец произнес.

— Нет, это не мой метод. — слитный выдох облегчения транслировали теперь уже точно все. — Мой метод таков — увеличение нормы выполняемых физических и магических упражнений, раза эдак в два, а может и в три, и внесение элементов строевой подготовки. Все это пойдет вам только на пользу. — обрадовалась только Мусуби, остальные восприняли новость стоически и фаталистически. Во взгляде Кахо читалась истинная покорность року. Казехана молча вопрошала "Да ты Изверг!" Ответил ей взглядом в котором без труда читалось "Да, это так и гораздо хуже чем ты можешь подумать".

— И запомните мои дорогие, меня не стоит пытаться ввести в заблуждение относительно чего бы то ни было. Просто не стоит, поверьте мне. — мне начали кланяться в знак понимания.

Отвлекло меня от дальнейших слов сработавшее заклинание наблюдения.

Оставив переваривать свалившиеся на них вести, направился наверх проверять состояние пациентки. Надо не забыть надеть очки, а то моя красноглазистость может ненароком ее испугать.

Встретила меня живая квинтэссенция выражения "где я, кто я, плохо мне, холодно мне, согрейте и пожалейте люди добрые". На этот раз ей хватила каких-то ничтожных мгновений времени, чтобы узнать меня, мгновенно вспотеть от страха, и предпринять попытку удрать. Силенок хватило лишь на лихорадочное оползание к стенке и глядя на меня все более и более округляющимися от паники глазами.

— Где я?? Где мой ашикаби??? — под моим пристальным взором она начала запинаться и что-то бормотать, веки начали закрываться, и очень быстро она опять впала в состояние тяжелого сна. Думаю, после небольшого ментального нажима на разум ей будет полезно проспать весь день. Вернулся к размышлявшей компании и ждавшей меня Казехане.

Выйдя из комнаты, поручил Кахо постоянно и неотлучно находиться возле девушки. А я вместе со всеми остальными пусть продемонстрируют свой прогресс за сегодня.

— Ашикаби-сама, может понадобиться помощь? — используя момент, сделала попытку реабилитироваться Цукиеми.

— Понадобится-понадобится. Кахо будешь неотлучно находиться возле спящей наверху девушки. Если вдруг ей станет хуже или пойдут какие-либо изменения в ее состоянии то зови меня. Ну а мои дорогие, пошлите, покажете мне, что без меня успели продвинуться в деле развития своих сил.

Выйдя на свежий воздух и вдохнув полной грудью воздух сделал еще зарубку на памяти — сегодня еще можно потренироваться возле дома, а вот дальше стоит перенести обучение в сторону строящихся жилищных массивов где я смогу беспрепятственно использовать большую часть своих сил. А пока помахал рукой Кахо, ей сегодня уготована роль нудная, но важная — быть и сиделкой и зрительницей без права участия.

И расположившись напротив них, воздел руки, призывая губительное голубое пламя, мнимым холодом обжегшее мои пальцы.

— Все будет для нас привычно. Каждая из вас поочередно будет по очереди будет спарринг-партнером друг для друга. Казехана, предлагаю тебе свою скромную особу в качестве спарринг-партнера. Знаю что просьба не блещет оригинальностью или особыми манерами, но уверяю она таит в себе массу интересного.

— С превеликим удовольствием соглашаюсь.

— Тогда приступим. — Взмах ее руки и воздушная волна устремилась на меня. И встретилась волна воздуха с огненной преградой.

— Казехана-са-ан — нарочно тяну "-сан", зная что она не терпит официоза. — ну мы же не детском саду. Пламя вспыхнуло и стало разрастаться окружая цель и попытке отрезать ее от путей отступления и затем сжав огненную ловушку добиться капитуляции. Цель верно рассудила и поспешила отступить. Ее движения стали быстрее, увереннее, она вся сосредоточилась на мне.

— Юдзо-са— ан, не будь таким торопливым. — и последовавший вслед за этим удар с воздуха показал возросшую силу удара, заставив огненную преграду ощутимо податься назад.

— Excellent... excellent — обрадованно протянул я. В пространстве начали появляться зеленовато-черные сферы наполненные поистине сильнейший жар. Она вытянула обе руки призывая большую часть маны в свое распоряжение. Ее энергия выглядела такой... обширной.

"Вперед, на поражение" — команда дана, и искривляя окружающее пространство сферы двинулись по направлению к выбранной мишени. И небо ощерилось крохотными искорками, готовыми по моему приказу вспыхнуть, надолго ослепив того кто кинет на них свой взор в момент срабатывания. Все самое интересное только начинается.

Девушки валялись на земле уставшие и обессиленные до крайней точки, а я довольный собой возвышался над ними, будучи тем не менее, в похожем состоянии.

Хоть меня знатно потрепало, повозило мордой по земле, вымыло и испытало на выносливость, но я с честью справился с поставленной задачей, вымотав девушек по полной и не проиграв ни одной из них.

— Цукиеми, организуй водицы охладиться. — обратился я к ней. На меня пролилось несколько капель.

— Маловато будет. — В ответ на это она часто задышала и натяжно просипела "я старалась, невыносимый ты мой".

— Странно, но я согласна с этой девицей полностью. — донеслось от Казеханы. Акицу с Мусуби участвовать в дискуссии не могли только часто дышать, не в силах ничего вымолвить.

А потом вся четверка дружно ойкнули когда я крякнув сгреб себе на плечи всю эту ораву. И не силах что-либо сделать просто свисала у меня на плечах. И понес я их домой, под завистливые взгляды Кахо.

Захлопнув ногой дверь, аккуратно сгрузил "груз" на диван, и было поплелся снимать обувь, но меня остановил вопрос очухавшейся третьей.

— Юдзо... который час? — через отдышку спросила она.

— Час седьмой. — наручные часы вроде не брешут.

— Сколько?!?! — Она было попыталась резко встать, но застонав, откинулась обратно.

— Я должна... была... забежать к Мии... но тело... о-о-о, мое тело, мои глаза, моя голова! — несчастно запричитала она.

— Тогда почему не предупредила меня об этом?— тем временем, достаю из дивана пару футонов и кинув их на пол, водружаю по два тела на один футон.

— Забыла, о-ох-ох-ох. — и закрывая глаза пробормотала. — Тогда, я полежу... тут час, и пойду... мне надо... к ней... было заскочить.— Остальные уже уснули.

Закончив укладывать их, устало плюхаюсь на диван. Надо минуту отдохнуть и потом, оторвав прилипшую задницу, наведаться с проверкой к Кахо, вымыться и приготовить поесть оголодавшим работницам физ. труда, а затем пойти подготовить все в гараже для ночных процедур.

"Окстись тупой ублюдочный мудак, себя не жалеешь меня пожалей. Ну что тебе стоит не изматывать меня по всяким пустякам" — в ультимативной форме завыло туловище. Ша киндер, я сам себе буду диктовать условия а не ты мне кусок пусть и родного но мяса. И встав, перед уходом наверх погладил поочередно всех по макушкам услышав сонное мурчанье.

И вот через час, умытый, перекусивший чем было, все так же усталый, бужу все остальных.

— Ка-аз, Цукиеми, Мусуби, Акицу, пора вставать. — они сонно зашевелилась пора вставать

— Уа-а-а, во я вздремнула. — протянула, довольно потягиваясь Казехана,

— Ноги убери, разлеглась тут — у Цукиеми моментально испортилось настроение, увидь она рядом с собой третью.

— Еда!!! — озвучила общие мысли Мусуби и помчалась навстречу обьекту желаний.

Акицу просто и тихо встала.

— А кто-то просил меня разбудить пораньше чтобы увидеться с Мией-сан — упоминание домохозяйки подействовало на третью лучше всякого кофе. Но торопиться не поев это не наш метод и я сначала настойчиво пригласил ее к столу, я вызвался проводить девушку что вызвало у нее смущение. Цукиеми в свете сегодняшних событий надувши губы молчала, глядя на меня недовольным взглядом.

— Каз, позволь преподнести тебе ма-аленький презент. — сказал я, когда мы отдалились от дома на достаточное расстояние. И жестом фокусника достал из ниоткуда перстень, невесомый тонкой работы, цвета красного и с серым камнем в середине.

Девушка буквально "зависла" рассматривая подарок. Она говорила слова благодарности, потом обняла меня, крепко прижав к себе. Но в мыслях я был далеко, все время думая о главной задаче на сегодня.

Долгожданная ночь, гараж.

Ритуал будет проведен с минуты на минуту. Изрезанная импровизированным кинжалом спина ноет и болит, кровь стекает по хребту.

Вокруг меня кромешная тьма.

Сердца заколотились, наполняя тело дозой адреналина. Успокаиваюсь, сосредоточенно глядя в одну точку пред собой. И начинаю распевать песню на латыни, на вульгате. Корявые слова вылетают из моего рта превращаясь в длинную, монотонную тираду вводящую мое сознание в состояние транса.

Боль лживо отпускает меня и кровь, прежде стекающая по хребту на пол, двинулась обратно в тело меняя свою структуру. Магия ринулась по клеткам тела.

Мою спину обагрило зазубренное восьмиконечное солнце. И сознание начало выворачиваться наизнанку.

Еще не рассеялась до конца зыбкая предутренняя мгла, когда из гаража вылез один крайне везучий долбень. Шатаясь и едва не падая от усталости, он честно попытался выполнить миссию по доставке своего туловища в дом. Но этому основательно мешало ровно одно обстоятельство, засевшее в его черепной коробке — собственный рассудок.

Перед его глазами бесперебойно всплывали картины заваленных трупами улиц, тел, оскверненных и изувеченных во имя темных сил. И серный смрад струившийся и окутывавший буквально все, был им ясно осязаем. Вокруг него водили танец языки огня, и он вновь погружался в тёмные глубины самого себя. Кричащие тени беспрестанно кружились вокруг него, насмехаясь над ним и окутывая его разум. Тени истаивали и менялись, пламя усиливалось и стихало, а он чувствовал, что должен помнить, что же они означают. Иногда ему казалось, что он вспоминает нечто, но такие моменты тут же ускользали от него как песок сквозь пальцы, и он вновь оставался в один в темноте, наедине с разочарованием и злобой. И вновь образы, звуки, трепеща, ускользали из его сознания и оказывались сразу забытыми.

"У тебя могло быть всё..." — шептал насмешливый голос в его сознании, и он знал, что это его собственный голос. И силился понять, что он должен был обрести. "Это могло бы быть твоим, если бы, если бы...". Видение оборвалось, и границы его истерзанного сознания стали буквально трещать и прогибаться под напором заполняемых черепную коробку мутного потока бессвязных мыслей, наполненных лишь злобой, ненавистью и разочарованием.

Он схватился за голову, словно это действие помогло бы ему восстановить контроль над своим разумом. Помогало слабо.

Он рухнул на колени.

Решение как остановить сползание в психоз пришло к нему в миг наивысшего апогея мучений. Нужно сосредоточиться и вдохнув побольше воздуха, вызвать в сознании холодное, жуткое пламя, запустившее внутрь его рассудка обжигающее огненными щупальцами, оно фильтровало разум. Впиваясь глубже, распространяясь повсюду, оно безжалостно изгоняло все эти иллюзорные страхи, непонятные шорохи, множественные шумы, все то, что лезло ему в голову по завершению ритуала. Ему было очень больно.

И действие такого "фильтра" принесло свои плоды, вернув парня из полубессознательного состояния. Боль утихла, взгляд прояснился, а сознание и разум вернулись к нему. Вокруг по-прежнему была темнота, но это была кружащиеся тени его собственного царства, а не мрачная дымка безумия.

А сейчас парню надо встать с колен, проверить циркуляцию маны в себе, запереть помещение на все замки, употребить остаток сил на то добраться до дивана, завернуться в вытащенное из него покрывало и поспешить урвать святые для всех и каждого крохи сна, ведь потом еще вставать и снова повседневные дела.

Но не только у одного него было познавательная ночь, но в отличии от него они вовсе не собирались погружаться в сон. У них для этого были веские, как они считали, основания.

— Мия, как ты и просила, я достала всю доступную мне информацию по этому ашикаби Юдзо, после чего сначала несколько раз перепроверяла данные по косвенным источникам все полученные данные. — Мацу заканчивала рапортовать первой. Внимательно выслушивавшая ее Мия, наконец кивнула, тем самым разрешая докладчице перевести дыхание.

Вся полученная информация с базы данных MBI и спутника, плюс личное общение с ним, все это требовало полного осмысления для Первой.

За короткое время сей индивид, прежде влачивший довольно жалкое существование, сумел коренным образом изменить свой привычный образ жизни и заиметь в свое распоряжение несколько секирей различного характера и способностей, среди оных к нему затесалась покалеченная, но им как-то окрыленная секирей — но этот момент, равно как и то, что каждое окрыление сопровождались гораздо большим чем у других ашикаби выбросом энергии, более заинтересовали рыжую, чем ее "крышу".

Далее этот ашикаби сумел свести знакомство со всеми ее знакомыми, после чего уже через третью вышел на первую. Мия механически прокрутила у себя в памяти спектр продемонстрированных им способностей — умение бесшумно (а она на свой слух никогда не жаловалась) подкрадываться, к людям, проявленная им невосприимчивость к ее ауре, возможные изменения на кистях рук. Ну и красные глаза, куда же без них, ведь она сначала не восприняла слова подруги слишком всерьез, а потом при разговоре с Юдзо, ловила себя на том что банально пялилась на них. Это и немногое другое, что еще было найдено по нему, заставляли Первую ломать голову над тем как собственно относиться к этому парню.

Кто он — неведомый секирей с неясными возможностями или некий тайный эксперимент корпораций либо правительства?

Какие перемены, в положительную и отрицательную сторону несет его появление в этой игре?

Или она просто накручивает себя и он не более чем еще одна пешка в планах Минаки, которой не стоит придавать большого значения?

Вопросы, сплошные вопросы принесло его появление Юдзо.

С раздумий о нем у Мии пошли некстати появившиеся непрошеные воспоминания о минувших днях с Такехито. Воспоминания о работе в команде. Воспоминания об успехах и неудачах, о славных и не очень временах.

Рыжий и бесстыжий, весьма осторожный номер два, в данную минуту разбирало итак не дремлющее любопытство.

По Юдзо накопилось много информации крайне секретного толка, секретного настолько, что при попытке ознакомиться с ней посредством взлома банка данных ей пришлось крайне быстро завершить свой вояж по интернетовским просторам. На лбу у этого ашикаби можно смело ставить жирнющую печать "тайна". И это еще больше било по ее недремлющему любопытству и честолюбию.

Ей, и недоступно! Такая преграда только сильнее раззадоривала. И Мацу раскроет все его тайны!

Прерывая их измышления, во входную дверь пансиона очень громко и настойчиво начали стучаться.

Мысли хакерши совершили скачок на стезю параноидального страха перед всем неведомым. Срочно запаролить доступ к компьютеру, испуганно укрыться под одеялом и дрожащим голосом попросить Мию сходить проверить кто там такой путник нежданный. Та, видя ее состояние и чувствуя тайное угрызение совести за то что добровольно-принудительно заставила бывшую сослуживицу всю ночь собирать по объекту "Юдзо" все доступные данные (про то, что Мацу сама несколько дней как начала искать по нему инфу, она не знала), и будучи сама немало удивленная неожиданным визитом, она успокоила забившуюся в угол Мацу, и быстро пошла к входу, гадая кого же принесло сюда да еще так рано.

Тускло мерцали десятки мониторов, прикреплённых к стенам.

 

Представший перед ней Сео Каору с девчонками имел вид бомжа подцепивший злых проституток. Каору сходу учуяв исходящее от хозяйки раздражение вызванное его приходом и повисший в воздухе в его адрес немой вопрос "какого, ты, именно сейчас, именно сюда принес свою заднюю часть тела, мусор", поспешно пробормотал "Мия, понимаешь, жра... в смысле, есть охота, а понимаешь плита по-полной навернулась, в городе везде закрыто и вообще ну ты понимаешь" и дополнил сказанное взглядом побитого котенка.

Ей бы да случайно заехать ему чем-нибудь таким тяжелым, или таким что под руку попадет. Но тут ей в голову пришла другая мысль. Первая прикрыла ладошкой свой ротик, тем самым скрывая лукавую и такую кроткую усмешку.

— Сео — она обворожительно улыбнулась уплетающему за обе щеки еду мужчине. Одна эта улыбка отдающая уже должно было его насторожить. — скажи, ты любишь ходить в гости?

— Да, офень, офобенно ефли там кофмят. — С набитым ртом пробубнил Каору. Мия все-таки так хорошо научилась готовить, не зря Такехито тратил на нее свое время.

— А фто такое? — спустя пару проглоченных кусков поинтересовался он.

— Просто тебе передавал приглашение в свою скромную обитель один мой недавний новый знакомый?

— Твой знакомый? — Каору даже удивился, с каких пор у этой почти что отшельницы появились новые друзья?— И кто же это? — Полюбопытствовал он, даже ослабив работу челюстями. И Мия не замедлила "порадовать" его.

— Глубокоуважаемый Юдзо-сан приглашал всех жильцов моего дома а также тебя к себе. И просил передавал тебе свой искренний и горячий привет.

— Какой еще Юд?.. — тут Каору понял о ком именно идет речь, и лицо его стремительно стало приобретать нездоровый оттенок. Следом за ним его секирей побелев, застыли на месте.

— А... аааааааааааах, этот козел паршивый и досюда добрался, мудила! Сходить к нему, виш ты какая особа знатная, да я его еще за тот случай готов прямо сейчас придушить своими собственными руками. Вот же сучий сы...— Появившаяся аура страха остановила словесный понос в адрес Комуры и заставила мужчину поежиться.

— Каору-сан, ты же помнишь что в пансионате Идзумо недопустимы мат и угрозы физического воздействия. И что это за случай ты упомянул? — тут ашикаби севера запоздало понял что дал маху, разбрехав свою постыдный прокол (рука от этой неудачи до сих пор болит) и пятясь, принялся выкручиваться перед первой.

Опустим это жалкое зрелище.

* * *

Устало продираю осоловелые очи.

Над головой склонились испуганные девичьи лица, которые при моем пробуждении почти все переменились с испуганных на сдержанно-радостные. И голову заполнили их явная растерянность, их бессловесная мука волнений, вызванная незнание произошедшего со мной. И жажда подоспела, навалилась на меня.

— Воды. — Хрипло выдавливаю из пересохшей глотки. Сразу протягивают наполненный до краев водой стакан, который был сразу и залпом опустошён.

— Еще. — и было мне много холодной и кристально чистой воды. Сижу, пью, весь обернутый одеялами, окруженный собравшимися девушками.

— Время? — требовательно спросил в перерыве у глядевшей мне буквально в рот публике.

— Уже полдень, Юдзо-сан. — много продрых, непорядок. И снова переключился на воду.

Когда я вдоволь напился, меня бросились обнимать. Преуспела в этом Мусуби, заняв под протестующее бурчание и косые взгляды всех не проявивших должной быстроты и натиска.

— Юдзо-сан, я была так взволнована (ей пошли толчки в бок от остальных девушек), то есть мы все так разволновались за тебя! Мы утром поднимаемся, а ты нас не будишь, и мы сразу поняла, что с тобой, Юдзо-сан, что-то случилось. Глядим, а тебя в комнате нет, бегом спускаемся, а ты на диване лежишь весь белый, дрожащий, в одеяло закутанный. И мы та-а-ак перепугались! А сейчас мы очень рады, что ты Юдзо-сан, проснулся! — восклицала Мусуби, активно прижимая мое лицо к своей груди. Тут же не замедлили подключиться остальные.

— Ох и заставил же ты поволноваться, Юдзо. Вид у тебя, когда я к тебе заскочила, был ой-ой-ой какой нехороший. Но хорошо что ты наконец проснулся и выглядишь гораздо лучше чем тогда. — Проворковала Казехана, и последовав заразительному примеру 88, тоже прижалась своей даже воистину необъятной грудью (большая, чем даже предыдущая) к моему затылку.

— Мы очень волновались. Мы не знали, что нам надо было делать. — Прошептала стоявшая навытяжку подле меня седьмая, осторожно дотронувшись до моей руки. И грудь ее во всем своем великолепии уперлась в мою правую половину лица. Левый фланг был поспешно взят Кахо.

Все это они совершили для того чтобы принести мне облегчение с удовольствием и самим вот таким образом успокоиться.

Все это прервала оставшейся не у дел Цукиеми, которой все эти обнимания пришлись не по нраву, и она поспешно отпихнула Мусуби, заняв ее место.

— Я не позволю, чтобы вы все сдавливали своими потными телами моего мужа! Хватит, не давите на него!! — крича, она с не меньшим энтузиазмом, чем остальные вжимала лицо своего ашикаби в свои "большие глаза". Ладно, поигрались и хватит, пора вылезать из крыла активной опеки и вставлять свое веское слово по поводу незлоумышленного оттягивания начало тренировки.

— Конечно хорошо, что все в лучших чувствах волнуются за меня, но отбой тревоге. У меня было всего лишь краткое переутомление. И дайте мне малость личного пространства, чтоб продохнуть.

Надо отдышаться, выкинуть из головы наплывший гормональный дурман, утереться. И обратить свой взор на затихшую секирей, доселе старательно изображавшую из себя незначительную деталь интерьера. И эта секирей, просмотрев в подробностях от начала до конца всю мою побудку, имела перекошенное лицо и выпученные глаза.

— Э... ээээээээээээээм — только и выдавила она из себя. Эти звуки послужили за нее уже принялся мой энерджайзер.

— Юдзо-сан, пока ты спал, мы с Яшимой-тян познакомились. Она такая миленькая и все нам рассказала про себя и своего ашикаби. Правда, Цукиеми-тян накричала на нее но Акицу-тян успокоила ее. — — Соловьем разливавшаяся Мусуби уже подталкивала ко мне оробевшую девчонку. На мое приветствие Яшима пробормотала "Здрасьте", выдавила свой номер — 84, тихо скороговоркой что-то пробормотала про то что хочет к своему ашикаби, боязливо заерзала и наконец, с облегчением умолкла. Удивительной скромности человечек еще недавно как пушинкой орудовавший тяжеленным молотом, в котором было с более чем полтонны веса.

Надо бы для начала привести себя в порядок, а потом уж строить диалог с человеком который на данную минуту боится всех и вся. Поэтому вежливо поиграв в заботу за нее, максимально корректно дал ей понять что делать опрометчивые шаги на вроде возвращения к своему хозяину не стоит. Она проиграла, это неприятно, но мы люди понимающие, зла не держим но из-за того боя ей придется побыть у нас. И поспешно скинув девчонку радостным Мусуби с Кахо, сам попытался ретироваться отсюда. Чем повторно переполошил своих девушек.

— Юдзо лежи, отдыхай, тебе сейчас нужен покой и только покой! — возопила Цукиеми, остальные ее тихо поддержали. Но сидеть без дела я был не согласен, и выразив твердое "нет" против женской тирании, вылез и попытался пойти наверх. Меня подхватили и повели под белы рученьки, по пути рассказывая мне как все были испуганы, что нужно беречь себя, всегда звать их, если вдруг что и еще разок все это по новой, напирая на эмоции. Кахо с Акицу стали на стражу у дверей.

Последовавшая трапеза прошла как оживленный многоликий монолог в женском исполнении. Я жую, вовремя говорю "ага", "угу" а мне Мусуби с Цукиеми рассказывали, как они возле дома бодро и с песней занимались физо в утяжеленным варианте вплоть до изнеможения, исправно потели до седьмого пота набивая шишки с синяками. Казехана гордо и усиленно прикладывалась к бутылке, демонстрируя что такое самоистязание не про неё. Под конец мне рассказали важную новость. Оказывается добрый дядя Минака решил напомнить о своем существовании и им (правда без всяких предупреждений) и по такому поводу без спросу, утром привезли нагинату какая у нее была, и довеском к ней запечатанное письмо, озаглавленное "от Минаки-сана только Юдзо-куну". В письме на розовой бумаге красными чернилами было выведено послание, предлагавшее мне одному либо с одной секирей в скором времени посетить MBI, для важного разговора.

Еще раз перечитал послание, подумал и чтобы не томить враз заинтересовавшихся содержанием письма любопытниц, с интонацией зачел его вслух. Все задумались.

— Можно и сходить, но лучше потом. — Так сформулировала свою мысль Кахо.

— Опасно. — Нервно пробормотало Цукиеми.

— А что ты по этому поводу думаешь, Юдзо? — Ответствовала мне Казехана, задумчиво вертя перед своими глазами уже опустевшую бутылку.

— Что я думаю? Сейчас озвучу. — Попросив Акицу сходить в мою комнату за мобильником, быстро продумал свой экспромт. Пара неудачных попыток и вот гудки прекратились, и этот раздражающий голос коснулся моего слуха.

— Алло, Минака-сан — все сразу обратились в слух. — Я тоже рад вас слышать, и приношу вам свое глубочайшее спасибо за подарок. Но сейчас нет времени объяснять, просто доставьте к моему дому у с десяток нагинат такого же качества что привезенная вами ранее, не помешало бы десяток рукавиц выданных Мусуби, пару мобильников покрепче чтобы быть с вами всегда на связи, еще мешок спелых сочных яблок и пачку воздушных шариков. Заранее благодарю, не целую, надолго не прощаюсь но посетить вас не смогу, понимаете, дел по горло. — и сразу отключился.

В меня вперились с ярко выраженным удивлением. Завибрировал телефон.

— Поясняю для всех сопричастных — у нас обнаружилась маленькая досадная нехватка в самом главном — в оружии и предметах быта. Конечно можно было ликвидировать его сделав своими руками замену им, но мною было принято решение, что проявившая такую то заботу о нас корпорация и сейчас внесла свой весомый вклад в решение внезапно появившейся проблемы. Думаю, денег и человеческих сил у нее хватит Если же она не внесет свой вклад — то и тогда не беда. Еще вопросы?

— А яблоки зачем? — Мусуби недоуменно посмотрела на нее, даже ей было понятно для чего нужны яблоки, а этой нет.

— Элементарно, Цукиеми. Яблоки — потому что наши организмы постоянно нуждается в витаминах.

— А шары то зачем? — не отступала она.

— Будем их надувать. Ты не забывай что мне пятнадцать лет и в моей голове еще остатки детства играют. — раскладушка наконец перестала вибрировать. Девятая хотела еще что-то спросить но передумала, а остальные априори поддержали мой экспромт. Правда, Казехана даже протянула что "из яблок хорошее саке получается" но поймав мой сумрачный взор, сделала невинное личико.

— Ну и поскольку мелкое дело улажено, всем три минуты на переодевание, и я внимательно посмотрю, чему вы так рьяно тренировались за мое отсутствие. Казехана, я вижу по твоим честным глазам, что ты тоже жаждешь присоединиться к нам. Не правда ли?

Kazehana emotions time.

От слов этих в душе у третьей стали происходить глобальные тектонические колебания, вызванные развернувшейся борьбой между силой лени и желанием немедля приняться за выполнение того, что сказал он. Лень железно стояла на своем, но противоположная сторона конфликта, состоящая из реагирующей связи секирей, острого женского любопытства и зарождавшегося вожделения, тоже не собиралась сдаваться. Зарождавшееся в глубине души пламя страсти вместе с фантазией всецело давили на втором варианте. Желание любить и быть любимой, обладать и отдаваться без остатка всей душой и телом, без раздумий, без тени сожалений.

Тот тренировочный поединок прочно засел в ее памяти. Он запомнился невыносимым жаром пламени на фоне которого солнце казалось серой, бледной самопародией, запомнился ослепляющей белизной вспышек от которых потом так болела голова, неестественной быстротой его движений. Парадокс, но это манило ее, как манит мотылька свет лампы в ночи. Правда, она после всего этого отходила обильными одиночным алко— и словоизлияниями с Мией, но первая очень быстро покинула ее, ссылаясь на домашнее хозяйство.

И она смотрела на него. Ее лицо было в сантиметрах от его, самое важное... так это глаза — завораживающе насыщенного красного цвета, от них исходило матовое свечение. Оторваться было невозможно, она смотрел в его глаза и видел все. Это ощущение, будто тебя затягивает, это как будто смотреть в бездну и погружаться туда медленно и неотвратимо. Все мысли разом вылетели из головы, наступило некое странное состояние отсутствия воли и желаний, полное подчинение и никакого страха. Она еще более сократила расстояние между их лицами, стараясь еще глубже посмотреть ему в глаза и раствориться в них полностью.

Ей овладело полное оцепенение. Она словно находилась под гипнозом и испытывала острую необходимость еще раз посмотреть в его глаза. Острую необходимость что-то в них увидеть. Надо что-то сказать. Натужно, из ставшей напрочь пустой головы, но слова нашлись.

— Конечно я жажду присоединиться к тренировкам. Но при условии, что ты и я, вместе проведем несколько занятий для гораздо более углубленного изучения поставленных передо мной задач. Уфуфуфу, ты всем своим видом заставляешь мое сердце чаще биться. — Было сказано соблазнительным тоном и дополнено обворожительной улыбкой, еще больше подчеркивавшей двусмысленность сказанного. И не сдерживаясь она крепко обняла Юдзо.

The End Kazehana emotions time.

Юдзо.

Затылком чую дюже серьезные взгляды сгрудившихся за нашими спинами секирей. Коллективная аура негатива окутывала их, у Мусуби она даже приняла форму разъярённого медведя, чье рычание резануло мое ухо. По спине пробежал стойкий холодок. На все это третья провокационно еще сильнее сжала меня в своих объятьях.

— Пошлите, не будем терять времени. — резкая смена от негатива на радость, и вихрь энергии и оптимизма "Мусуби", без лишних церемоний схватив меня с Казеханой и понесся на свежевспаханную площадку для тренировок, коя была прилежно утрамбована прямо перед домом.

— Юдзо-сан, сейчас ты увидишь чего мы смогли добиться! — остановившись посередине площадки, заявила она, для пущей убедительности своих слов топнув ножкой. На такой яркий и искренний характер трудно злиться. Она как ребенок.

На слова 88 не замедлила вылезти Цукиеми со своими претензиями "а что ты тут раскомандовалась?". Она тоже ребенок, силящийся всем доказать свою значимость и еще больше жаждущая все мое внимание, ласку и любовь только для себя.

— Цуки и Муни, давайте не будем отвлекаться на ненужные словесные перепалки а лучше сосредоточимся на выполнении. Ведь времени так мало, а дел так много. -Тут как раз в тему прибыла срочная доставка на дом. Разложив все заказанное по местам и попросив Цукиеми вымыть яблоки (фыркнув, она согласилась), для чистоты эксперимента сначала угостил Яшиму, потом налетели всем желающие.

Подкрепившись, дела пошли в гору. Мусуби с Цукиеми и Кахо с Акицу разбились на соревнующиеся между собой пары, Казехана решила показать мне все свое мастерство управления силами ветра. Вскоре к ним присоединился и мой бухтеж.

— Мусуби не забывай активней работать ногами. Не подставляйся под удары. Не подставляйся! Все силы брось на скорость... Кахо, твое мастерство владения оружия еще не достигло настолько высокой планки, чтобы пытаться произвести на меня показное впечатление, не надо этого делать... Цукиеми береги силы а не расходуй на швыряние впустую потоков воды, следи за траекторией движения противника и вызывай именно в тут точку как можно больше воды...Больше я сказал..! Акицу и Казехана... претензий нет.

А пока они стремились достичь грани своего мастерства, сам решил заняться процессом регуляции поступления маны. Выдыхаю воздух, умеряю свои собственные аппетиты и возвращая своим секирей часть их маны, я преследовал цель вывести ту необходимую частицу маны, которую я смогу сразу выделить им без большого ущерба для себя. Усилить нить — возвратить в исходное состояние. Воздействовать на одну, воздействовать на все. На фоне постоянных всплесков магии вдалеке начал проявляться еще один их источник. И чем зримее вычерчивались его контуры, тем большее удовлетворение наполняло мое сердце.

— Я думаю, стоит на недолго прерваться ведь к нам пожаловали нежданные гости. Узуме-сан, вот уж не ожидал так скоро увидеть вас в моей скромной обители! Ох, я даже не успел толком подготовиться к вашему визиту. — выдавливаю лыбу, мне отвечают ослепительной улыбкой.

— Юдзо-сан я была так впечатлена вашим предложением зайти в гости, что решила сразу же им воспользоваться! Если конечно вы, Юдзо-сан, не против?

— Нет ну что вы, конечно нет. И предлагаю перейти сразу на "ты" — еще немного полюбезничав, не теряя времени, знакомлю ее со всеми сразу ставшими на редкость сухо вежливыми, секирей. Кроме Яшимы — она держит обет молчания, и Мусуби та встретила ее с радостью.

В честь первой гости было скромное трудовое угощение, после чего было прерванная тренировка возобновилась с новыми силами. Только Казехана, сославшись на трудовую усталость, присоединилась к нашему трио: дарящий свое отеческое внимание всем и каждому Юдзо — весело шпарящая разные рассказы Узуме (за маской мнимого радушия скрывавшая сосредоточенное напряжение) — думающая невеселые мысли о будущем Яшима.

День плавно перетек в безлунный вечер и Узуме благополучно напросилась под предлогом того что уже поздно ко мне на переночевать. Казехана, использовав свою харизму с обаянием (харизма угрожала выпасть из декольте на всеобщее обозрение) тоже добилась права ночевки у меня на дому. Такой поворот не сильно обрадовал остальных, отчего случился скачок магического потребления.

— Юдзо, нам надо серьезно поговорить. — Прошипела мне на ухо девятая, оттаскивая ото всех. Узуме сделала вид что все нормально, бессловесная охрана двинулась за нами, впрочем, держась на почтительном расстоянии.

— Эта... эта женщина... и эта женщина... две этих дамочки которым ты все время что-то плел и при этом так улыбался... — она даже стала запинаться от возмущения, я моя безмятежная полуулыбка бесила ее еще больше. Внутренне она ребенок... а это значит, что зарывающегося ребенка надо охолонить, пусть и не педагогическим методом.

Накопившееся неудовольствие ее поведением, ледяным душем прошлось по связывавшей нас нити ее порыв. Ее речь прервалась, она отшатнулась, На время достаточное лишь для одного удар сердца, окружающий мир для нее стал серой картинкой, давящей на мозг. На мгновение не больше.

— Цукием, — возвращенная моим словом на грешную реальность, она отшатывается от меня, испуганно хлопая ресницами — постарайся впредь не закатывать безобразных истерик по мелочам, подобной той что ты сейчас хотела мне устроить. Хочешь поделиться со мной наболевшими тревогами, подозрениями, просто поорать, можешь делать это после ее ухода и не у всех на глазах. Просто сдерживай свои порывы. И я уверяю, оснований для твоих страхов беспочвенны в самой своей сути, простая вежливость ничего более. Да, вежливость, не дуйся. Все, возвращаемся к остальным. — кнут был, используем пряник в виде молниеносного, а потом такого долгого поцелуя без всяких регламентов и порции скупого утешения заструившейся по связи от меня. После потащил разомлевшую Цукиеми к Узуме и ко. Осталось немного, а там ночь все и вся рассудит.

Тьма, заброшенное помещение, надежно зафиксированное тело моего несостоявшегося убийцы. Еще раз проверяю кляп и хлестаю ее по щекам, радостно крича в уши сонному созданию.

— Узуме-сан, извините за вторжение в охвативший вас сон, но у меня для вас свежие вести! Обстановка кардинально поменялась! И прежде чем вы начнете, дрыгаясь в веревках издавать звуки различной тональности и растерянно либо злобно вращать глазами, послушайте меня. — вдохнем воздуха побольше и начнем массированную ментальную атаку, делая мои следующие слова подобными молоту а ее сознание уж точно как наковальня.

— У тебя появился роскошных выбор аж из целых двух вариантов ответов! Вариант первый, он же основной — ты начинаешь юлить, изображать праведное непонимание сложившейся ситуации, врать, недоговаривать, смешивать сорта лжи и полуправды в единую бурду. От этого я начинаю серчать и все станет вообще плохо, возможна летальная концовка. Поверь, исходящая от сжигаемого тела кислая вонь горелого человеческого мяса, не очень приятна для самой жертвы, уже умирающей, но еще находящейся в сознании.

Вариант вторичный, малоинтересный — твоими устами начинает изъявляться сама истина. Оная поведает мне суть того, кто и что сподвигло тебя к попытке лишения меня моей драгоценной жизни. Поведаешь мне свое непредвзятое мнение о сложившейся в городе социальной обстановке. Клятвенно обещаю, что при выборе второго варианта, ты останешься в относительном умственном и психологическом здравии, не увидишь как твоя собственная горящая плоть будет постепенно, миллиметр за миллиметром отслаиваться от костей, не исчезнешь в раскалённом до бела шаре взрыва.

— Мой настоятельный совет — выбирай второй вариант. Время на ненужные раздумья пошло. — Чтобы думалось легче кляп вынимать не стоит, температуру в помещении стоит достаточно повысить, и демонической энергией можно попытаться соприкоснуться с ее связующей нитью, отчего та стала бешено вилять. Глядеть мне в глаза, не жмуримся.

Достаю из кармана свежую пачку "L&M", зажимаю сигарету меж зубов и, щелкнув пальцами, подношу ее ко рту.

Вдох, выдох.

Ниспадающий ручей дыма растекается по всему помещению комнате, наполняя ее своей вонью и щипля глаза. Узуме стала пытаться вырваться, ожидаемо тщетно. Щелчок и судорога от боли пробегает по всему ее телу, щелчок и всей неотвратимой мощью обрушивается на нее паралич. Ей оставалось лишь заторможенное дыхание да остекленевший взгляд.

Температура в комнате крепчает, очень скоро стало до одури жарко. Истекающая от пота Узуме все пытается высвободиться, заставляя веревку еще сильнее впиваться в ее красивое, молодое тело.

Истлевшая сигарета рушится, осыпавшись на ботинки, когда я шевелю губами. Кляп покидает свое место, спадает заклинание и ее тело начинает дрожать, температура несколько ослабевает и она с силой втягивает воздух, моргая от сигаретной вони.

— Говори. — выдохнул я.

Поведано было мне про некоего восточника ашикаби Хига Изуме который шантажирует Узуме ее больной чем-то неизлечимым ашикаби, используя ее уже продолжительное время в качестве наемного убийцы выводящего других секирей из игры. Новый заказ пришедший на меня удивил ее прежде всего тем что он пришел впервые именно на ашикаби и только на него, предупреждением остерегаться меня из-за чего она сначала планировала подготовиться к приходу ко мне но потом планы у заказчика резко поменялись. Ей было прислано сообщение, где в ультимативной форме заявлено как можно быстрее найти и ликвидировать цель "Юдзо" иначе с ее ашикаби может случиться всякое нехорошее. С чем была связана такая спешка, ее никто не просветил, в известность не поставил. Все намеченные планы рухнули в тартарары, посему пришлось ей экстренно включать соображалку, хватившей на планируемое нападение под покровом ночи. Напоследок она сообщила что помимо задания, дополнительным фактором поспособствовавшим ее приходу сюда было ненавязчивое предложение Мии пойти проведать Юдзо.

Закончив повествовать, Узуме уставилась на меня взглядом загнанного зверя.

— Скажи, как часто он к тебе обращался с подобного рода просьбами?

— Время от времени. — Заметив мелькнувшую на моем лице тень неудовольствия от такого ответа, она поспешно добавила. — С начала плана как минимум пару раз в неделю.

— Ты выполняла все поручения связанные с ликвидацией секирей?

— Все. — Она смущенно отвела глаза.

— Что случалось с телами павших секирей после их проигрыша?

— Их оперативно забирала к себе MBI. Место происшествия оцеплялось и тела увозили.

— Понятно, а сейчас возвратимся к Хиге...— Еще пара уточнений о его внешнем виде и повадками, обдумываю свой окончательный вердикт. Узуме облизывает губы, ей хочется пить, но еще больше ей хочется в любое место где нету даже намека на меня. И часто заморгала видя мой расползавшийся по роже оскал.

— Этот Хига хочет от меня избавиться. Мне нужно будет достойно поддержать его благое начинание. И ты десятая в этом ему и мне всемерно поможешь. Начнем с того что ты возвращаешься к себе в дом и выйдя на связь с Ичиноме начинаешь с сразу с истерики, связанной с тем что не смогла совершить задуманное из-за того что Юдзо постоянно находится начеку и окружен секирей которые зорко его охраняют день и ночь.

— Но мой ашикаби...— она снова задёргалась в конвульсиях.

— Не перебивай меня. Следом за этим, ты сообщаешь что тебе стало известно из разговоров секирей что Юдзо в ближайшие день-другой, может оказаться один в малолюдной части города где ты уж точно сможешь завершить начатое. Для добычи более достоверной информации тебе придется, превозмогая собственное отвращение, посещать дом Юдзо все эти ближайшие дни. Лирическое отступление о котором не стоит упоминать Хиге — ныне энную часть времени ты будешь проводить с секирей Юдзо в качестве спарринг-партнерши для них. Идем дальше. Настоятельно посетуй на то, что тебе не помешали бы помощники в твоем нелегком деле, чем сильнее, тем лучше. Его либо их наличие не то чтобы необязательно, но очень мне хотелось бы поэтому прояви всю свою ораторскую харизму и постарайся, чтобы к тому моменту как я благостно пойду на свою смерть, предполагаемые палачи имели достаточную квалификацию.

— Касаемо твоей многострадальной ашикаби. Тебя по возвращении сразу ткнут в возможное ухудшение состояния ашикаби Чихо, но с высокой степенью вероятности критически необратимого вреда они ей нанести не смогут ввиду твоей высокой значимости для них, максимум задержка по лечению. Вообще на эту тему у меня есть один неплохой план насчет нее но посмотрим как ты справишься с поставленной задачей. Запоминай, ты должна вытащить на меня весь максимум сил из числа секирей и простых людей Хиги и сама предпринять самые активнейшие действия. Касательно связи я сам выйду на связь. На прощанье — чтобы твоя Чихо и ты были целы просто выполняй все мои приказы. Можешь идти к себе. Мии от меня привет. — Узуме находилась в некотором ох... удивлении, не сразу сообразив, что она освобождена от пут, ее вещи аккуратной стопкой лежат рядом, в них номер моего телефона.

— Зачем тебе это? — Только и спросила она, перед тем как раствориться в темноте.

— Для тебя сейчас лучше будет оставить это и иные вопросы на далекое потом и сосредоточиться на успешном выполнении моего поручения. И помни, хотя об этом ты не забываешь ни на секунду, что в твоих руках сейчас находится жизнь твоей ашикаби. Все, ожидаю завтрашней встречи с нетерпением. Мии по-прежнему пламенный юношеский привет.

И проследив тянущийся от задавшей стрекача Узуме шлейф маны, отправился к себе. Заниматься таким себе самообучением, используя данное судьбой время на восполнение обширных грамматических пробелов в знаниях прежнего хозяина. Конечно у бездомной сироты было много гораздо более важных дел нежели последовательное обучение, но мне от этого не легче. Еще надо будет разложить спящие тела по комнатам во избежании очередных криков от Цукиеми и последующих взаимных препирательств.

Штаб квартира М.В.I.

По крыше здания, широко размахивая руками, расхаживал мужчина с задумчивой улыбкой на лице. Наконец додумав свою сокровенную мыслю, он обратился к стоявшей позади него недовольной женщине.

— Таками тебе не кажется, что наше мероприятие стало до предсказуемости однообразным?

— И что же ты имеешь в виду? Что предлагаешь? — женщина забеспокоилась, слишком нехорошее предчувствие при слове "однообразным" кольнула ее душу.

— Конечно же разнообразить игру! Задействовав на паритетных началах иностранные корпорации и форсируя создание новых проектов внутри нашей корпорации.

— По поводу сторонних корпораций сразу нет, неееет, нет-нет-нет-нет-нет и еще много раз нет. Минака ты ведь хорошо знаешь, что совет директоров будет против, что правительство, до сих пор точащее на тебя зуб будет резко против, что я буду против, все будут против. По поводу новых проектов ты закончи для начала старые потом уже берись за новые, поэтому тоже нет.

— Ну почему нет, Такао?! Это же новые силы, новые возможности, новые решения, новые проблемы и пути их решения. Я тут уже успел набросать небольшой список корпораций и связаться с их представителями. Армахем Технолоджи, НеоАмбрелла Корпорейшн, сообщество Юнитологов, и это я упомянул малую толику тех кто жаждет к нам присоединиться. На кого то из них падет мой выбор Такао я не знаю, пока колеблюсь в выборе, хе-хе. В любом случае, с каждой из предполагаемых сторон было достигнуто взаимопонимание, по которым использование предоставленных ими специальных сил активного реагирования будет носить характер эпизодический и на конечный результат особо не повлияет.

Она обреченно застонала, поникнув головой. Минака уже вбил себе в голову очередную затею и ныне не отступит, пока полностью не претворит ее в жизнь.

Он бессердечно улыбался. О, эта непредсказуемость и изменение судеб людских, одна из немногих вещей на свете будоражащая его кровь, заставляя сердце биться чаще. Это желанное разнообразие. Это отлично. Еще бы ему сны не снились, было бы вовсе великолепно. Сны, в которых шли постоянные беганья по дому, выплывавшие из ниоткуда тени, уродливые заблёванные и измазанные кровью бледные незнакомые лица, погоня за кем-то. Ощущение постоянного взгляда за ним. Все это бесило и даже таблетки слабо помогают перебить их.

А так, все у него идет по плану.