Чужой

-А кто он вам?— поинтересовался тот.

-По большому счету, никто. Дальний родственник, — поморщился Влад, отведя при этих словах взгляд, и уже спокойно глядя в глаза завпоста, продолжил, — Но он сирота. Отца нет, мать умерла, тетка, с которой жил после ее смерти, добропорядочностью не отличается. Я прописал его к себе.

-Не опрометчиво поступили? — пристально посмотрев на Влада, спросил завпост, -Помните? Мы несем ответственность за тех, кого приручили.

-Именно поэтому я вас и прошу, — ответил Влад.

-Сколько классов он закончил?

-Десять, — сказал наобум Влад, -Но, чтобы таскать декорации...

-Я не о том. Учиться ему не целесообразнее?

-Пусть поработает, а там будет видно. В конце концов, при желании сможет работать и учиться.

-Ну, что же, — после небольшого раздумья сказал завпост, — Приводите, познакомьте с Покровским, как он решит... Если согласится взять — я подпишу.

Венька воспринял предложение сдержанно. Он отвел глаза, долго думал, а потом сказал:

-Старшой, спасибо тебе. Я пойду, и вообще буду тебя слушаться. Но не сейчас.

-Почему?— не понял Влад, — Что тебя останавливает? Ты мне говорил когда-то, что я гибоню, а ты — свободный человек. А посмотри на себя — гибонишь как раз ты. С утра до ночи без выходных. И я догадываюсь — как. Нужна тебе такая жизнь? Раньше тебе деваться было некуда — это понятно, но теперь-то у тебя все есть — прописка, военник. Сам знаешь, сколько это нам стоило. Для чего тогда мы все это делали?

Венька молчал, глядя в пол.

-Не понимаю я тебя, — сказал Влад, -Мы же с тобой за все лето, кроме той поездки на пляж, никуда не сходили. Только работаем и спим.

-Владь, прости, я не могу тебе сказать всего, — заговорил Венька, опять глядя на него, как ребенок на строгого папу, — Я не могу уйти прямо сейчас. У нас свои законы, я не хочу тебя грузить. Но я уйду, обещаю тебе, дай только время. Я буду работать в твоем театре, и мы все время будем вместе. А сейчас... Когда у тебя выходной? Хочешь, я тоже договорюсь, и поедем куда-нибудь? Поехали в лес, шашлыки жарить?

-Какие у вас там законы? На тебя кто-то право имеет?

Венька горько усмехнулся:

-Старшой, не надо. Ты прости, но ты этих дел не знаешь.

-Я не знаю потому, что не хочу знать! Я лучше тебя знаю, в каком обществе мы живем, но я принимаю правила этой игры до такой степени, до какой не могу избежать. Лезть ли туда с головой — это право моего выбора. Грош цена тогда твоим разговорам о свободе.

-Ну ладно, старшой, чего ты кипятком пысаешь? — становясь самим собой, заговорил Венька, — Пойди поссы сейчас — струя закипит.

Он начал весело заводить его:

-Пойдем, пописаем на брудершафт. Я тебе подержу, хочешь? Сразу такой большой станет, обратно в штаны не влезет...

Когда Венька вел себя так, Влад не мог на него сердиться. Он принял игру, почувствовав возбуждение, и разговор на этом закончился.

Во вторник они действительно поехали в лес. Венька тащил свою неизменную сумку, на этот раз с овощами и маринованным мясом, а Влад нес рюкзак, доверху набитый банками с пивом. Они доехали электричкой до Вырицы, и сойдя на следующей остановке, устремились в лес. Погода их порадовала. Это был теплый солнечный день уходящей осени. Солнце золотило стволы деревьев с желтыми кронами на фоне прозрачного голубого неба и было по-летнему тепло.

Они нашли укромную живописную поляну и разожгли костер. Запахло горелыми сучьями. Дым от костра стлался под кронами, а запах осеннего леса, смешиваясь с ним, создавал аромат, который хотелось вдыхать полной грудью. Когда пожарили и проглотили первую порцию, обильно запив пивом, захотелось спать, и они растянулись в обнимку на пригорке, согреваемые последними в этом сезоне теплыми солнечными лучами. Проснувшись, поддержали почти потухший костер и начали жарить оставшееся мясо.

-Красота... — сказал Венька, озираясь вокруг.

-А представляешь, какая красота сейчас в парке, где мы познакомились? — спросил Влад.

-Поехали туда в следующий раз?

-Когда он у нас будет? — махнул рукой Влад.

-Будет в следующий твой выходной, обещаю, — твердо сказал Венька, и подумав немного, добавил, — И еще... По первой пороше веди меня в свой театр.

В театре Венька уже успел прижиться, и его оформление стало простой формальностью. Завпост свое обещание сдержал, с зав. монтировочным цехом Покровским Влад скрепил союз распитой вместе поллитровкой, и уже через три дня Венька стучал молотком по сцене. Влад видел, что он и здесь просто и органично влился в коллектив, оставаясь при этом самим собой. Он никогда не напивался на работе, всегда оказывался там, где был нужен, никогда не спорил, кому и что делать, а что надо, выполнял с быстротою молнии. И как всегда, почти постоянно улыбался и шутил.

-Где ты нам такого хорошего мальчика нашел? — поинтересовалась однажды помреж, подсаживаясь к Владу в актерской гостиной, — Работает всего ничего, а так быстро все освоил. Я отдыхаю, когда он работает, только его всегда и вызываю...

Монтировщики участвовали в проведении спектаклей, поднимая и опуская штанкеты с декорациями, двигая плунжер, делая перестановки, качество и четкость выполнения которых отражалась на ходе спектакля.

-Я плохого не приведу, — улыбнулся Влад.

-Говорят, родственник твой?

-Седьмая вода даже не на киселе, а на чем-то другом, как сказано где-то у Федора Михайловича...

-Молодец. Хоть один человек появился, на кого можно положиться.

-Не говорите так. Мне уже в свое время Рогова комплимент сделала...

-Ох! — спохватилась помреж, даже инстинктивно оглянувшись, — И не говори. Сожрут моментально. Хотя он, я смотрю, общий язык со всеми нашел. Удивительный мальчик.

Влад разделял ее мнение. Прожив вместе с Венькой полгода, он и сам не переставал удивляться и благодарить Бога, что привел его в тот весенний день в Царскосельский парк.

Надо сказать, что в плане веры, у них с Венькой было тоже тактичное понимание. Он не мог не спросить Влада об этом, увидев в доме иконы, но не стал ни спорить, ни соглашаться, только сказал:

-Я далек от всего этого... Хотя, что-то такое, точно, есть.

-Уже хорошо, что чувствуешь, что есть. Может когда-нибудь и в себе откроешь, — ответил Влад.

Венька уважал чувства Влада и никогда не тревожил его, когда тот уходил в дальнюю комнату молиться, а иногда даже напоминал:

-У нас на рынке говорили, завтра праздник. Ты в церковь пойдешь?

-Пойду ко Всенощной.

-Поставь там за меня свечку. И за мамку.

-Поставлю, Вень, и помолюсь, не сомневайся.

Влад радовался, что наконец-то Венька расстался с рынком, и самое главное, что сумел вписаться в театральную семью, избежав влияния ее негативных сторон. Трудности начали подкрадываться незаметно. Сначала опустел их обильный стол — приносить овощи и мясо стало неоткуда, а за неделю иссякли запасы пива в холодильнике. Придя в магазин, они оба ужаснулись ценам, поскольку Влад последние полгода туда не захаживал, а Венька, оказавшись по другую сторону прилавка, был в растерянности оттого, как все по-другому выглядит, когда платишь ты, а не тебе. Полученная в театре первая зарплата повергла его в шок:

-Это что, все? — спросил он Влада, перебирая в руках несколько бумажек, — Да я на ящике водки столько делал...

-Вень, за все в жизни надо платить, — твердо сказал Влад, — Тебе здесь хорошо? Интересно?

-Да интересно-то интересно... Но — так? Лучше бы уж вообще ничего не платили, я и ходил бы ради интереса. Честнее бы было.

Влад делал все от него зависящее, чтобы исправить положение. Он использовал каждую минуту, свободную от репетиций и спектаклей, чтобы взять любой адрес. Он выворачивался наизнанку, чтобы умилостивить несговорчивых клиентов и хозяев квартир, но и здесь, как назло, пошла полоса невезений. Больше всего Влад опасался, что Веньку опять потянет на рынок. Но тот не унывал, или делал вид, что не унывает, чтобы не расстраивать Влада. Он тоже пытался подрабатывать — разносил рекламу по почтовым ящикам, пробовал курьерить, но везде платили копейки, а денежные запасы у обоих были истрачены. Нищета давила неимоверно. Пришла зима, а им даже не на что было купить теплую одежду и обувь. Донашивали старое — то, что уже пришло почти в негодность. Так дожили до нового года.

Встретили они его вдвоем. Венька притащил собственноручно спиленную в Ржевском лесопарке высокую елку, со своим постоянным оправданием:

"А что такого? Не на продажу же?"

Влад ради того, чтобы не портить Веньке праздник, отступил от поста, и они накрыли стол, на котором было все, что они любили. И, наконец, они по-праздничному украсили квартиру. Блестящими гирляндами, притащенными Венькой с рынка, были увешаны буквально все стены, даже в ванной и туалете.

Придя из театра, они зажгли на елке гирлянду, а на столе свечи, и долго сидели, болтая о сокровенном. В углу работал телевизор, но они лишь изредка бросали туда мимолетные взгляды — они слушали друг друга. Владу казалось, что еще ни один новый год он не встречал так душевно. Разве в далеком детстве, когда еще не было знания жизни, и мерцающие среди хвои огоньки олицетворяли собой ни чем не омраченную радость от наступления года, казавшегося действительно новым. Все завершилось ночью, полной любви и страсти...

Но праздник прошел, и опять потянулись нескончаемые серые будни. Венька все чаще становился задумчивым. Влад чувствовал, что в нем идет какая-то, скрытая от него, внутренняя борьба. Он несколько раз пытался спросить его об этом, но тот как всегда отшучивался и начинал заводить Влада, уводя от неприятной темы.

В начале февраля Венька неожиданно спросил:

-Старшой, а меня могут отпустить в театре на неделю?

-Зачем тебе?

-Командировочка фартовая отломилась. Надо скатать в далекие края.

-Лап, ты опять за свое? Зачем ты поедешь?

-Старшой, да не переживай ты. Передать документы и ценности.

-Кто тебя посылает?

-Ну, какая разница — кто? Я ничего не знаю, мое дело отвезти и привезти.

-Вень, расскажи мне всю правду.

-Ну, мужик один. У него свой бизнес, ему надо передать партнерам важные документы, почте он не доверяет. В таких случаях всегда посылают курьера. Я же не воровать что-то еду...

Венька говорил убедительно, но Влад чувствовал, что он говорит неправду. Точнее — даже не неправду, а чего-то недоговаривает.

-Старшой, честно говорю — привезти и передать. Мне хорошо заплатят, мы сможем, наконец, вылезти из этой нищеты. И долг я тебе верну.

-Я с тебя его спрашиваю?

-Я сам хочу тебе его вернуть. Я никогда не забуду, что ты для меня сделал, — глядя ему в глаза, сказал Венька.

Он уехал через два дня. Влада не покидало чувство тревоги. Он не сомневался в Веньке, но тревогу вселяло то, что Влад чувствовал: впервые за все прожитое вместе время, тот был с ним не до конца откровенен. Тем не менее, спустя неделю, Венька вернулся радостный и выложил на стол крупную сумму денег:

-Ну вот, все в порядке. Я же говорил, а ты мне не верил. Забирай долг, спасибо тебе огромное.

-Лап, скажи все-таки честно, не криминал?

-Старшой, пошли в магазин, — улыбнулся Венька, — Накупим всего-всего и напьемся в сиську... Как же я по тебе соскучился!

И он повис на Владе, обняв его руками и коленками.

Прошел еще месяц. Привезенные Венькой деньги позволили им привести в порядок гардероб, и когда они шли по улице, Влад исподтишка любовался им. В кожаной куртке, норковой шапке, фирменных джинсах и изящных сапогах, Венька выглядел, как сошедший с обложки рекламного журнала. За эти полгода он подрос, раздался в плечах, и из худощавого длинного пацана постепенно становился красивым юношей.

Влад было совсем успокоился, но через месяц Венька опять неожиданно собрался в путь. В театре был выпуск спектакля, в котором он был задействован на проводке, и этот отъезд вызвал бурю негодования. Помогло только то, что Веньку ценили.

-Лап, мне не нравится все это, — напрямик сказал Влад.

-Старшой, я съезжу еще раз — и все, — пообещал Венька, -Ты же видишь, как хорошо мне платят. Мы летом сможем по-настоящему отдохнуть, и ты бы не напрягался так со своими квартирами.

Владу нечего было возразить, но почему-то внутри все восставало против этих поездок.

Из второй поездки Венька вернулся грустный, опять выложил много денег, сказал, что через месяц поедет опять и на этом уже — все.

-Не ругайся, старшой. Ты же меня знаешь — если я сказал — все, значит, это все. Я так решил.

После возвращения из третьей поездки, Венька опять потащил Влада в магазин. Он радовался так, как будто с него свалился какой-то тяготивший все время груз. Настроение у обоих было приподнятое. Пришла весна, повеяло теплым ветерком и начали набухать почки. Владу казалось, что все трудности позади, и впереди их теперь ждет только радость. Они уже начали строить планы на лето...

В тот день Влад долго задержался на адресе, и когда пришел, Венька уже был дома. Он не встретил его, как всегда, в прихожей и стоило взглянуть на его лицо, чтобы понять, что произошло что-то страшное.

-Старшой, я влип по самое некуда, — серьезно сказал Венька, когда он вошел на кухню.

-Что случилось? — спросил Влад, холодея от тона, каким Венька сообщил эту новость.

-На меня наезжают по-крупному. Требуют, чтобы я опять ехал.

-Ты же решил. Кто имеет право посылать тебя насильно?

Губы Веньки скривила горькая ироническая усмешка:

-Старшой, там свои права. Прости, я обманул тебя. Я не документы возил...

Лицо Веньки исказила легкая гримаса, а глаза наполнились слезами.

-А что? Что ты возил?!

-Наркотрафик, — еле слышно ответил Венька, опуская голову.

Влад застыл на месте. Это было самое ужасное из всего, что он мог предположить.

-Они меня не отпускают, я многое знаю... Но я не хочу на них работать!

-Зачем ты пошел на это? Ты же лучше меня знаешь этот мир и на что способны эти, с позволения сказать, люди?

-Мне очень хотелось помочь тебе. Ты же тогда отдал все свои последние деньги... На работу устроил, прописал, а я...

По щекам Веньки потекли слезы.

-Зачем? Зачем я тогда все это делал, если тебе опять надо скрываться? — с горечью произнес Влад.

-От них не скроешься, — обреченно сказал Венька, -Это не менты, это мафия. Меня везде найдут и сделают со мной, что захотят. Они меня не отпустят.

На кухне повисло тягостное молчание.

-Что ты решил? — спросил, наконец, Влад.

-Работать на них не буду, — твердо сказал Венька, — Три раза пронесло, а попадусь — убьют. Хотя, свалю — тоже убьют. И так и так крышка. Пусть убивают. Тебя жалко...

Венька заплакал навзрыд.

-Пойдем, — сказал Влад, поднимаясь, — Садись за стол в комнате и пиши заявление на расчет в связи с болезнью тетки. Театр я беру на себя — скажу, что ты уехал домой. Тебе надо исчезнуть на какое-то время из Питера...

-Да ты не знаешь, что это за люди...

-Делай, что я тебе говорю!

Венька сел писать заявление.

-Сейчас поедем на вокзал, возьмешь билет до Екатеринбурга на свой паспорт, а сам на электричках доберешься до Москвы. Там сядешь в поезд на юг, и катись в Новороссийск, в Феодосию, в Крым, куда угодно. Билет не бери — постарайся договориться с проводником. За деньги и через границу протащат, если будет надо. Денег не жалей — они здесь всемогущи. Сейчас начало сезона — в санатории, пансионаты, детские лагеря требуется персонал. Своих не хватает, оформляют приезжих на временную работу по договору. Иди дворником, садовником, санитаром, грузчиком — кем угодно. Документы у тебя чистые. И умри на какое-то время. Поживешь там до осени — будет видно.