1.Под искусственным солнцем

Член пустого вошёл в неё почти с лёгкостью, спустя мгновенье за ним устремились ещё несколько щупалец. Каждое из них, казалось, обладало собственной волей. Ни одно из нескольких десятков одновременных движений не было лишним или непродуманным.

Существо хохотало. Изо всех сил стараясь причинить партнёрше как можно больше боли, Каен двигался всё быстрее, глубже и отчаяннее...

Но что-то было такое в тех движениях... Что-то знакомое... Очень знакомое...

"Рукия! — девушка удивлённо моргнула, сбрасывая с уставших глаз несколько слезинок. Что это? Голос прозвучал прямо в её голове! — Рукия!" — зов повторился, теперь она была точно уверена — ей не показалось.

Пустой двигался всё так же, видимо, голоса этого он слышать не мог.

"Каен-доно! — изо всех сил подумала Рукия. — Что же мне делать?"

"Ты знаешь ответ на этот вопрос..."

"Но..."

"Прости, но это единственный шанс..."

Онемевшая рука сделала едва заметное движение. Пустой замер. Меч с хрустом вошёл в его грудь по самую рукоятку.

"Вот и всё, — незамедлительно отозвался спокойный голос Каена, — я рад, что ты смогла меня услышать. Сейчас Бьякуя может действительно гордиться тобой — ты прошла моё испытание..."

Последний раз дёрнувшись в конвульсии, тело Каена медленно завалилось на бок. Засыхающие, на глазах, щупальца медленно рассыпались в прах, освобождая тело девушки от боли и отвращения. Рукия осталась совсем одна среди тишины и ночного неба...

— Каен-доно... — пролепетала девушка.

На этот раз ей никто не ответил...

"Именно тогда я и поняла то единственное, что столько лет бесстрастно отвергала. Смерть Каена помогла мне осознать, что именно я делала не так. Я начала понимать... Людей... Но стало ли мне от этого легче?

Нет...

С того самого дня я поклялась никогда больше не сближаться ни с кем из людей... Так оно и было... До встречи... С одним человеком..."

* * *

Она с ужасом вскрикнула, заставив парня на секунду прекратить монотонные движения:

— Что-то не так, Рукия? — спросил Ичиго, с беспокойством глядя на подругу.

— Нет, — слабым голосом ответила девушка, обхватывая руками шею Куросаки. — мне просто показалось. Продолжай, мы ещё не закончили...

Скрип пружин продолжился с новой силой. Была в этом какая-то необычная романтика. И тревога.

Сердце Рукии бешено колотилось. Наваждение было уж больно ярким. На миг ей показалось, что лицо временного шинигами исказилось в безумной ухмылке — точно такой же страшной, как ухмылка того монстра, завладевшего ей той ночью, а склера глаз окрасилась в ярко-чёрный.

"Просто показалось, — успокаивала себя девушка, нежно гладя ярко-рыжие волосы партнёра. — Просто показалось..."

Тихо пискнув в последний раз, шинигами обессилено плюхнулась на подушку и отдалась моменту наслаждения.

Круг замкнулся...

33. Создатели слёз

Пламя маленького костра несильно потрескивало, завораживая своей монотонностью. Изредка из него вылетало с пару-тройку крохотных обжигающих искорок, но все они быстро гасли, едва только касались бледно-жёлтого песка пустыни.

— Тогда я научилась читать между строк, — тихо произнесла Рукия, едва только затянувшийся поцелуй распался. — я до сих пор вижу больше, чем остальные...

— Рукия... — глухо отозвался Ичиго, глядя на острые чёрточки исказившегося вдруг в мимолётной печали лица подруги.

— Когда мы пришли в Хуэко Мундо, — продолжала шинигами, — твой взгляд был совсем другим... Я помню тот взгляд. Он говорил мне лишь: "Всё получится!" Я без тени сомнения шла за тобой, потому что просто знала — ты ни за что не проиграешь. Но сейчас... — глаза Кучики снова впивались в танцующие костерки огня. — Сейчас ты боишься...

Девушка замолчала, решительно отворачиваясь от Ичиго.

— Что ты видел? — сейчас она говорила с ним, совсем на него не глядя, и факт этот немного настораживал. — Ведь сейчас ты идёшь вперёд лишь из-за того, что всегда делал это... Сейчас у тебя больше нет цели, есть лишь желание... Желание остановиться... — шинигами снова замолчала, давая Ичиго возможность снова погрузиться в неясные силуэты переживаний, смешанные наполовину с собственными кошмарами, наполнившими его голову за то время, которое он провёл под разрушенным чертогом.

Покрытое кровоточащими ссадинами и царапинами тело свирепо извивалось от боли и предательского чувства наслаждения. Растрёпанные рыжие волосы мотались из стороны в сторону. Тихие девичьи стоны возбуждающе стучали в его висках... Орихиме что-то кричала... Должно быть, она ждала помощи от него, но что он мог сделать в таком положении? Он отлично видел и слышал, но тело всё ещё не хотело слушаться.

И вот он услышал ещё один голос.

Звонкий, надрывный, ликующий...

Только сейчас он заметил мускулистого арранкара, пристроившегося позади девушки и каждым своим движением заставляющего рыжеволосую пленницу кричать всё громче и громче...

Мозг лихорадочно соображал. Даже сейчас он отказывался связывать очевидные элементы чудовищной правды воедино...

— Прости меня, Иноуэ... — прошептал Куросаки, с таким натяжным трудом возвращаясь к реальности.

— Так значит, это правда. — Рукия, на несколько мгновений отвлёкшаяся на Нелл, снова смотрела в лицо временному шинигами.

— Что же теперь делать? — ещё тише спросил Ичиго.

— То, что нужно было сделать с самого начала, — ответила брюнетка. — Мы продолжим наш путь вместе и завершим начатое любой ценой! Но сперва, — девушка снова подсела к Ичиго, на этот раз явно не собираясь отходить в ближайшее время. — я хочу, чтобы ты дал выход своей боли...

— Рукия... — снова повторил юноша, чувствуя, как холодные руки девушки снова сжимают его в объятьях.

— Молчи... — бросила шинигами. — Моё тело оказалось способным понять твою боль, поглядим, смогу ли я хоть немного ослабить её...

Нелл выглядела совершенно непонимающей. Картина, представляющаяся перед ней, явно не вписывалась в её детское понимание.

* * *

(Тем временем. Лас Ночес. Комната с панелью управления.)

Девушка осторожно взглянула в комнату сквозь приоткрытую дверь.

Никого. Лишь мирно работают странные светящиеся приборы, назначения которых арранкарша не знала. В последний раз оглянувшись на пустынный коридор и убедившись, что за ней никто не следит, она быстро шмыгнула вовнутрь.

В комнате царил стойкий полумрак. Освещения для неё, похоже, вообще не планировалось. Во всяком случае, других источников света, кроме нескольких светящихся разными цветами лампочек и сенсорного радара, отдающего нежно-зеленоватым светом, она не заметила.

Сейчас, оставшись наедине с собой в непонятной комнате, Мила-Роза ещё раз мысленно упрекнула себя за свою безумную идею прийти сюда, чтобы узнать, в чём дело.

Харрибел до сих пор не вернулась в Лас Ночес, хотя перепадающие вспышки реяцу на поверхности прекратились уже несколько часов назад, а это могло значить лишь то, что сейчас за пределами замка никто не сражается.

— Я в жизни не поверю, что Харрибел-сама могла бы задержаться так надолго, — вполголоса прошептала фракция, осматриваясь. — скорее уж этот идиот Гриммджоу что-нибудь выкинул. Так... — она решительно остановилась напротив небольшого предмета, напоминающего голографический экран. — Здесь должна храниться вся наружная информация. Знать бы только, как всем этим пользоваться...

Неожиданно женщина вздрогнула, почувствовав за спиной какое-то движение.

— Так-так-так, — с плохо скрываемым интересом в голосе протянул Гин, минуту назад появившийся в дверном проёме, — нехорошо заглядывать в чужие покои, тебе разве не говорили?

Дёрнувшись со страшной силой, Мила-Роза нечаянно зацепила небольшой тумблер на панели управления. Экран за её спиной неожиданно заработал.

— Я... Я... — пролепетала темнокожая, однако взгляд её вдруг остановился на искусственной картинке, проявившейся на экране. За миг выражение лица Розы изменилось со взволнованного на наполненное ужасом.

— Какая неприятность, — театрально усмехнулся Ичимару, — изо всех сохранённых файлов памяти тебе попался именно этот...

Уничтожив всех её мучителей, поток фиолетовой массы стремительно приближался к ней, желая получить свою плату... Океан заслонил собой солнце... Гребень волны безжалостно накрыл собой и Тию Харрибел — последнюю, оставшуюся в живых здесь, в этом тихом аду...

Тело быстро таяло, как и сотни других тел, попавшихся на пути океана из плоти. Последние пряди светлых волос растворялись со свирепым шипением... А потом всё затихло...

— Невозможно... — севшим голосом прошептала Мила-Роза. — Харрибел-сама! Я просто не могу в это поверить!

Комната поплыла перед глазами. Женщина пошатнулась, и лишь впившись рукой в край привинченного к полу стола с панелью, сумела удержать равновесие. Слёзы из глаз брызнули с поражающей быстротой. Неужели это на самом деле правда?

— Боже, как мило... — шинигами медленно подошёл к темнокожей женщине, чтобы как следует насладиться глубиною её печали. — Плачущие арранкары? Похоже, Айзен-сама как следует постарался сделать подобие ваших жалких чувств как можно более походящими на наши.

Мила-Роза всхлипнула, переводя глаза с кошмара на экране на издевательское лицо адъютанта Айзена. Ещё мгновенье она собиралась с мыслями, как вдруг...

— Гин... — рука женщины неожиданно рванула к рукояти меча. — Не смей... Не смей говорить о наших чувствах, как о какой-то там мелочи!

Лезвие занпакто располосовало воздух, совсем чуть-чуть не добравшись до заветной цели. Гин игриво ушёл в сторону, с лёгкостью избегая удара обезумевшей от горя женщины. Одновременно шинигами уже тянулся к своему собственному мечу, не сгоняя с лица издевательской улыбки.

— Хватит! — остановил властный голос.

Ещё один меч сверкнул в воздухе. Третий человек вошёл в комнату.

Едва завидев лезвие, Мила-Роза вдруг остановилась на половине движения, замирая, словно безразличная кукла, опустив мигом остекленевшие глаза.

— А я ведь говорил вам, что так будет, — усмехнулся Гин, убирая занпакто, — но вы ведь, как обычно, не слушали, капитан Айзен...

34. Змеиное гнездо (Гин/Мила-Роза)

Замершая посреди комнаты женщина смотрела перед собой стеклянными глазами, совсем не замечая маячащей перед ней фигуры заинтересованного шинигами.

— Думаю, гипноз на этот раз вышел ну уж слишком явным, — с иронией в голосе заключил бывший капитан третьего отряда, оборачиваясь, чтобы одарить своего повелителя укоризненным взглядом, — а вы не слишком увлеклись, используя Кьёка Суйгецу?

— Увлёкся? — мягко переспросил Айзен. — Как по мне, так это лучшее, что можно было сейчас сделать. Ты ведь всерьёз намеревался убить её, Гин...

— Что верно, то верно, — пожал плечами мужчина, вновь оборачиваясь к застывшей фигуре темнокожей фракции, — а вы всё так же не терпите расточительства... — невесело закончил он, убедительно отыгрывая расстроенные чувства.

— Если предмет не нужен, его не обязательно ломать, — терпеливо пояснил Айзен, убирая занпакто в ножны на поясе, — и, быть может, придёт день, когда ты поймёшь, куда его можно приспособить... Подумай над этим...

— Если вы здесь, — неожиданно прервал его Гин. — значит, вам что-то нужно, ведь так?

— Как нетактично, — усмехнулся Соске, — но ты прав! Я пришёл сказать, что заканчиваю приготовления. До финальной части плана осталось всего несколько часов. Мне ещё нужно переместить в мир живых нескольких особых арранкаров.

— Арранкаров? — удивлённо спросил Ичимару. — Помнится мне, вы говорили, что не заинтересованы в них, как в своей армии. Или же вы всё ещё питаете интерес к той безумной авантюре найти тело Куросаки Ичиго в Мире Живых? Но найти его означает найти Урахару Киске, а это, согласитесь, не так просто и...

— Вторжение должно пройти идеально гладко... — Айзен словно не слышал слов своего подчинённого. — Также мне останется закончить эволюцию Хогиоку, но для его полного пробуждения...

— Вам понадобится Иноуэ Орихиме, — закончил за него Гин, снова невинно ухмыльнувшись. — Девушка пребывает в покоях одной из фракции Тии Харрибел, я приведу её к вам в любой момент, — он снова искоса глянул на Мила-Розу. — Думаю, это будет совсем несложно...

— Да. Она всё ещё пребывает в гипнозе, поэтому с лёгкостью поверит в любую чушь, которую ты ей расскажешь.

— Как грубо, — протянул Гин в ответ. — Но держать её в этом состоянии очень удобно.

— Предел есть всему, но до определённого момента ей всё равно лучше не помнить всего, — кивнул Айзен. — Вы с Канаме приведёте её ко мне через два часа, — шинигами круто развернулся и, сделав несколько шагов вперёд, исчез в дверном проёме. — Буду ждать... — эхо его голоса доносилось уже из коридора.

Стоило шинигами покинуть комнату управления, как стоявшая словно истукан женщина тут же пришла в себя. По глазам и растерянному выражению лица Мила-Розы было понятно, что трагическая новость была полностью стёрта из её памяти точно так же, как и, непосредственно, сама причина присутствия её в этой комнате.

Ещё несколько секунд Гин неподвижно стоял на месте:

— Надо же, — рассеянно проговорил он себе под нос, — а ведь он так и не сказал, что нам делать с тобою...

— Гин? — голос темнокожей звучал сухо и неуверенно. — Что здесь происходит?

— Что же, жребий брошен, наверное... — шинигами сделал шаг навстречу пустой. — Знаешь, я ведь делал этого с арранкаром всего однажды. До сих пор стыдно...

— Гин! — удивление женщины неожиданно переросло в беспокойство. Она попыталась оттолкнуть от себя мужчину, однако, тонкая рука Гина тотчас же сомкнулась на запястье фракции. На миг хватка Гина ослабла, однако, как только Мила-Роза попыталась вырваться из захвата, тут же получила удар по лицу. Она была поражена произошедшим настолько, что даже и не подумала о возможности сопротивляться.

— Знаешь, — тело шинигами прижалось к её собственному. Медленно, хищно, проворно... — я ведь, действительно, — шёпот тонких губ Гина был тихим и зловещим. Единственная причина того, что женщина всё ещё его слышала, было то, что говорил мужчина ей на ухо, — действительно, ненавижу арранкаров... — острые зубы шинигами резко сомкнулись на мочке уха женщины. Мила-Роза вздрогнула и попыталась отстраниться, однако Гин свирепо обхватил рукой её талию и прижал вплотную к себе, не давая вырваться. Ничто теперь не мешало ему жадно пить холодную кровь, хлещущую из раны фракции...

* * *

Если завтра ты обратишься в змею и начнёшь пожирать людей, и тем же ртом, что ты пожирал людей, будешь говорить мне: "Я люблю тебя!", смогу ли я тогда ответить, что я тоже тебя люблю, как я говорю это сейчас?...

* * *

Приборы и панели всё так же ровно гудели, разбавляя тишину. Разноцветные лампочки изредка моргали, демонстрируя свою полную непричастность.

Было холодно.

За этими дверями холоднее, чем в любом другом месте призрачного замка Лас Ночес. И никто никогда не смел входить в эти двери...

Змеиное логово...

Крики женщины утратили прежнюю резкость и пронзительность. Теперь они больше походили на недовольное урчание ослабленного боем зверя. Сил сопротивляться больше не было.