1.Под искусственным солнцем

1. Ненужная...

Холод и боль...

И ничего, казалось, уже не могло повлиять на неё настолько сильно, чтобы она забыла эти два леденящих душу чувства. Иноуэ Орихиме сделала ещё один вымученный вдох, и тот едва не стал ей поперёк горла.

Пустота...

Минутный экстаз, пронёсшийся по её телу, вряд ли стоил всей этой боли...

Холодно...

Арранкар подле неё медленно опустился вниз, поднимая с пола бледно-салатовые ножны с мечом — последним атрибутом его завершённого обмундирования. Шиффер спокойно двинулся к двери, не удостоив сжавшуюся на полу девушку ни единым взглядом... Он всё так же молчал... Молчал, как в первый раз. И во второй. И в третий...

Может, именно это создавало всю её боль? Как знать...

Зачем она здесь? Чего она этим добивается? Есть ли в этом хоть какой-то смысл? Последние дни окончательно всё перемешали, но этот голос...

Ах да, голос... Тот самый, что сейчас опустился и прошептал ей на самое ухо: "Это ведь и есть то, чего ты хотела..."

То, чего хотела...

Бледные серебристые лучи лунного серпа лениво просачивались в покои сквозь толстую металлическую решётку на крохотном окошке, где-то под самым потолком. Сердце Хуэко Мундо. Истинная безысходность вечной ночи этих давно уже погребённых под собственными небесами мест... Сейчас Орихиме как никогда чувствовала это...

А прислужник Айзена всё двигался в сторону двери... Казалось, что Улькиорра специально уменьшал свои шаги, чтобы его спину она могла созерцать целую вечность... Но был ли он способен на что-то настолько жестокое? Может...

Кап!

Крохотная капелька крови стремительно понеслась на отполированный пол и безжалостно разбилась об его зеркальную гладь.

Её кровь... На кончиках его пальцев... Откуда? Ведь всё случилось сегодня не в первый раз...

Холод...

Словно оставшаяся кровь в жилах давно уже перестала в страхе циркулировать, не давая её телу ни шанса на то, чтобы согреться...

Служить Айзену Соске ВОТ ТАК, именно таким образом... Ни этого она ожидала... И как же это... Аморально?

Нет. Аморальным было видеть , как пустой так спокойно остановился и так небрежно оттолкнул её в сторону не доведя всё до конца...

"Куросаки Ичиго прибыл в Лас Ночес! Я должен встретиться с ним..."

Это ведь были единственные слова, сказанные им девушке. Больше ничего... Только его тихое размеренное дыхание и движение его холодных губ, касающихся её нежной плоти...

— Не оставляй... меня... — одними губами прошептала девушка, протягивая руку к теперь уже быстро удаляющейся фигуре. Время ускорилось и всё начало затихать. В голове и за её пределами...

Тишина...

Чувство собственной ненужности всё сильнее и сильнее впивалось в неё.

Мусор...

Неужели в мыслях он и её называет этим щемящим словом, которым так спокойно зовёт всех тех, кто недостоин его внимания...

"Недостойна!"

Сейчас эта мысль звучала как приговор...

Девушка потянула на себя краешек тонкого, почти прозрачного покрывала, прикрывая им бледную, покрытую редкими капельками пота кожу, озаряемую серебристым лунным светом... Бесполезно. Этот холод не победит ничто, потому что... он шёл откуда-то изнутри...

"Не нужна..."

Эта небольшая комната, куда её поместили по приказу известного шинигами, обречена была стать могилой для её души... Зачем? Она снова и снова спрашивала себя: зачем ей это всё было нужно? Когда-то ответ был чётким и ясным, но сейчас... Сейчас от него ничего не осталось...

Она не смогла уловить тот момент, когда Улькиорра исчез из её поля зрения, плотно прикрыв за собой дверь... Ещё один повод сомкнуть душу. К тому же, с его уходом она совсем ничего не почувствовала...

Да... Отдаваясь ему, она чувствовала лишь ту самую пустоту, нависшую над ней. Словно мистический призрак решил в шутку поглумиться над беззащитной девушкой, бегло прививая ей то, с чем её тело ещё не могло справиться до конца...

Слишком...

Это было уже слишком ещё и для её и без того раненой психики.

— Пожалуйста... Не оставляйте меня одну... Прошу... Хоть кто-нибудь... — слова её становились всё тише и печальнее, к концу собственной мысли она уже сама с трудом верила в них.

И эта не унимающаяся странная боль где-то пониже живота... И холод... И пустота...

Орихиме всё сильнее и сильнее вкручивалась в ветхое и холодное покрывало, совсем забывая про одежду, аккуратно сложенную арранкаром на спинке кровати...

Мир за пределами этой комнаты... Есть ли он вообще? А если и есть, то почему он молчит? Неужели?...

Тихий шум, раздавшийся так неожиданно, стремительно разрезал тишину. Дверь чуть приоткрылась...

Первой мыслью было то, что Улькиорра вернулся... Девушка ещё глубже забилась под бесполезное покрывало, не зная, радоваться ей сейчас или грустить... Или... Наверное, нужно было ещё раз раздвинуть ноги...

Но нет... Кем бы этот неожиданный гость ни являлся, входить в комнату он явно не спешил. Она сощурилась, стараясь хоть что-то разглядеть в полоске яркого света...

— Вот видишь! Наша принцесса одна! — донеслось из-за двери. Голос явно был женским, даже скорее девичьим... Дверь приоткрылась чуть больше, в комнату донеслось спаренное хихиканье. Она уже где-то слышала эти голоса, вот только где?

— О-ри-хи-ме-чан, да-вай по-иг-ра-ем! — с ядовитой усмешкой в голосе пропела черноволосая девушка с жуткого вида осколком маски, закрывающим левый глаз.

Она свободно вошла в чужую комнату и устремилась в сторону дрожащего под одеялом комочка...

Её подруга, чуть помедлив, двинулась следом...

2. Насколько ты уродлива, когда стонешь?!

— Какая чудесная комната! — единственный глаз девушки-арранкара небрежно окинул взором покои Орихиме. — Похоже, что Айзен-сама очень в тебе нуждается... М-м-м-м... Просто прекрасно! — заключила она, проведя рукой по обшитому шёлком боку дивана, стоявшего у самой стены. — Все-все сейчас нуждаются в тебе... Или это не так? — медленная, специально растянутая фраза внезапно переросла в резкий и неожиданный вопрос.

Девушка просто сидела на полу, прикрываясь покрывалом, и старалась не смотреть на двух вторженцев, так бесцеремонно вломившихся сюда.

— Разве это не удивительно? — продолжала разглагольствовать Лоли, присев на краешек дивана и закинув ногу на ногу. — Пятеро людей пришли в Хуэко Мундо, чтобы спасти свою принцессочку.

Предел!

Ядовитый тон арранкарши придал этим словам намного больше значимости, чем она сама могла бы себе представить... Боже, как можно было так уйти в себя, чтобы забыть о их присутствии здесь?

Вспышка!

Фигурный трезубец с хрустом прошёл сквозь подставленный белый меч, безжалостно ломая его. Холодный метал свободно вошёл в хрупкое женское тело, пронзая его насквозь. Глаза девушки последний раз вспыхнули отчаянным огнём безысходности и тут же погасли. Лишь беспомощно колышется на холодном ветру ленточка, привязанная к рукояти сломанного меча...

Вспышка!

Мощный взмах дьявольской руки наносит мощнейший в своей жизни удар... Тонкое и худое тело принимает его, даже не думая уклоняться. Лишь жестокая улыбка повисает на лице её таинственного обладателя. Огромный меч небрежно поднимается вверх, таща за собой тонкий след из крови, срывающий уверенность с лица метиса и разделяющий его тело на два неровных куска...

Вспышка!

Фигура, напоминающая огромную птицу с женской головой, устремилась к своей добыче. Крылья, сотканные из белоснежной энергии, жадно крушили всё вокруг. И невозможно, казалось, было оборониться от них одним лишь мечом со струёй синеющей энергии вместо лезвия. Его крик обречён был исчезнуть здесь — в комнате с сотней столбов, возвышающихся почти до самого потолка...

Вспышка!

Костяная змеиная голова со свирепым шипением рванула в сторону розововолосого. Её пасть распахнулась в предвкушении его тёплой крови... Небрежный взмах руки и банкай неожиданно исчез, обратившись в прах и бесформенные осколки. Ещё миг, и холодная сталь настигла его — обладателя банкая, ещё до того, как он успел в полной мере осознать что же с ним произошло...

Вспышка!

Холодная рука резко устремилась вперёд и остановилась лишь тогда, когда пронзила тело поверженного врага. Яркий огонёк жизни беспечно покинул его глаза, оставляя за собой лишь волну боли и свирепого отчаянья, а тело мешком рухнуло к ногам арранкара. Пути к победе не существует...

Вспышка!

Почему?! Почему она почувствовала всё это только сейчас?!

— Пятеро людей... И все они обречены сгнить здесь — в этих холодных и неприветливых стенах. Тебе должно быть больно... — прошептала Лоли, неизвестно как оказавшаяся рядом со скрючившейся на полу фигурой. — Или же... тебе всё равно?

— Я... Я так не думаю... — задохнулась воздухом Иноуэ.

— Как трогательно... — зеленоглазая подружка Лоли впервые за всё время подала голос. — Наша принцесса такая утончённая, так много всего ощущает, на её фоне как никогда чувствую себя обычным животным.

— Хорошо сказала, Меноли. — хмыкнула в ответ черноволосая. — По сравнению с нами — она верх непорочности.

— Так, может, исправим это, а? — стрельнула бровями блондинка.

— М? — в ответ лишь короткий шёпот, после чего обе заговорщически захихикали.

— Что же, ты действительно можешь считать нас животными, — в следующую секунду чья-то рука резко сорвала покрывало с девушки.

Холодно. Холод отовсюду: со стен, от пола, просто из воздуха. Она чувствовала его каждой клеточкой тела.

Больше всего ей хотелось снова оказаться одетой. Форма лежала совсем близко, но надеяться на то, что ею можно будет воспользоваться, было просто глупо. Она обречённо подняла глаза, чтобы вновь рассмотреть двух ехидных девушек перед собой.

Страшно... Как никогда прежде.

— Какая аппетитная! — хищно оскалилась Меноли, пожирая глазами её крупные соски, которые Иноуэ так тщетно пыталась прикрыть руками. Похоже, вид её обнажённого тела лишь подзадоривал их. — Истинная принцесса, в глазах которой мы лишь две вредные крысы...

— Зато в глазах этих крыс она — кусочек лакомой плоти... — пропела в ответ Лоли, наслаждаясь каждой капелькой страха, проявляющегося на лице Орихиме. — А раз мы звери, то давай и делать всё одними лишь инстинктами! Ну же! Ей и так очень страшно. Давай заставим её забыть обо всём... Ну же! Мы и так слишком тянем!

Её рука быстро метнулась в складки юбки и извлекла оттуда какой-то предмет средней длины.

— Это наша любимая игрушка, человечишка... Не думаю, что ты знаешь её назначение. В конце концов, принцессы вряд ли когда-нибудь занимались самоублажением, для этого у них всегда были наготове красавчики-фавориты... Ну да всё же бывает в первый раз...

— Эта штучка не умеет кончать, — скривилась в ухмылке Меноли. — Поэтому её и до смерти можно затрахать... Но это будет хорошая смерть... Айзен-сама и Эспада отвлечены вторженцами, так что о тебе ещё не скоро кто-нибудь вспомнит. А что до Айзена, то тебе ещё предстоит ответить за то, что ты посмела к нему приблизиться...

— Раздвинь ножки, Орихиме-тян... — страстно прошептала арранкарша, двигаясь к девушке, которая просто замерла в безумном ужасе. — Покажи нам, насколько ты уродлива, когда стонешь!

3. Символ безумия (Зель-Апорро/Чируччи)

— Правильно, не дёргайся... — тихий женский шёпот глухо разносился по оттенённой полумраком комнате. Арранкар ответил на это лёгким снисходительным смешком.

В покоях Октава Эспады сейчас царила лёгкая интимная атмосфера, подбадриваемая тихим шелестом огня на кончиках тонких декоративных свечей, украшающих помещение.

Ехидная девушка с фиолетовыми волосами, немного напоминающая фею-переростка, взгромоздилась на него, крепко прижав к обитой бархатом кровати. На лице её сейчас блестела зловещая улыбка, предвкушающая что-то очень приятное. Зель-Апорро отвечал на это вежливым изгибом губ и взглядом, устремлённым прямо в глаза девушке.

— Тебе ведь тоже всё сложнее и сложнее сдерживаться, бывшая Квинта? — с лёгкой, почти незаметной издёвкой в голосе произнёс Эспада, засматриваясь на окрашенные в тёмно-фиолетовый губы Чируччи, ловящие тонкие блики света от свечей.

— Так ты не будешь сопротивляться? — усмехнулась девушка-арранкар, прижимаясь к мужчине всё сильнее и сильнее. — Дашь девчонке себя изнасиловать, а?

— Это место изменилось с приходом Айзена... — сказал Зель-Апорро, мягко водя по губам девушки указательным пальцем. — Похоть, сокрытая в глубине души каждого из нас, почему-то стала всё сильнее рваться на свободу...

— Плевать! — прошипела девушка, жадно посасывая палец Октавы. — Я чуть не кончила, когда тому маленькому квинси снесло голову... Столько крови... Экстаз... Я должна разрядиться... — томно добавила она, закатывая глаза.

— Ты такая грязная... — пафосно протянул Зель-Апорро, поглаживая девушку по спине свободной рукой. — Стоишь ли ты того, чтобы тебя изучать? — чуть помедлив, добавил он, чувствуя, как выгибается тело Чируччи.

— Так вот почему ты такой паcсивчик... — улыбнулась Приварон Квинта. — Берегись, а то умрёшь раньше, чем сможешь оценить всё моё великолепие... — она прижалась к нему почти вплотную, так, что он мог спокойно наслаждаться её дурманящим дыханием и, зажмурив глаза, чуть приоткрыла ротик и высунула язык.

— Можно подумать, ты захочешь убить меня до того, как получишь свой заветный оргазм, — хмыкнул Эспада, чуть подаваясь вперёд, чтобы страстно впиться в её мягкие, чуть потресканные губки...

Девушка промурлыкала в ответ что-то невразумительное. Она обхватила голову мужчины обеими руками, словно боясь, что поцелуй может прерваться раньше, чем она сама того захочет.

— М-м-м-м... — протянул розововолосый, когда девушка всё же оторвалась от него. — не так-то и плохо... Если ты делала что-то подобное старой Эспаде, то думаю, они пожадничали, присвоив тебе "пятёрку"...

— Молчал бы... — процедила девушка, чуть краснея. — В конце концов, — она задумчиво провела рукой по груди мужчины, — не такая уж я и шлюха...

— Вот как... — произнёс арранкар, искусно водя руками по телу Чируччи, словно дразня её лёгкими, но отчего-то, возбуждающими прикосновениями. — Увидим, когда кончишь...

— Не льсти себе... — ехидно ухмыльнулась девушка, снова садясь на Эспаду и начиная медленно тереться об него. — Смотри, чтобы сам не брызнул... у тебя ведь стоит... Я чувствую... — движения стали ещё энергичнее.

Девушка с насмешкой поглядывала на Эспаду, но встречала всё тот же изучающий взгляд.

— Заставить кончить такими вялыми движениями? Не смеши меня, Квинта! — последние слова неожиданно переросли в возбуждённый и чуть безумный крик.

Руки мужчины небрежно схватили хрупкое женское тело и с силой швырнули на кровать. Роли жертвы и повелителя снова сменились...

— Боже, какой брутальный... — тихонько прыснула арранкарша, подзадоривая Эспаду своей надменностью.

— Ты даже себе не представляешь... — тихо прошептал Зель-Апорро, больно впиваясь зубами в ушко девушки.

— М-м-м-м... — тихонько застонала та. Она знала, что он не остановится, пока не получит от неё столько крови, сколько захочет.

— Возбуждает... — прошептала она, крепко обхватывая торс мужчины ногами и сильно прижимая его к себе. — Я... Я... Я схожу с ума... — прошептала она, нежно массируя свою грудь, стараясь уравнять боль с наслаждением и чувством легкого подзадоривающего страха.

— Ну... — несколько капелек крови медленно упали, впитываясь в синий бархат. Арранкар несколько раз добротно лизнул ухо девушки, останавливая кровотечение. — Хочешь меня?

— Дура-а-а-ак! — провыла бывшая Квинта, разрывая от полноты чувств плотную ткань платья на груди. — Возьми меня, мать твою! — прорычала она, усердно стараясь сорвать белоснежный кружевной лифчик. — Кровь! Я хочу, чтобы по моему телу текла кровь! — кричала она, истерично дёргаясь в объятьях Октавы.

— Стервочка... — умилился Зель-Апорро, помогая стряхнуть крупные куски ткани, обнажая тем самым любовницу до пояса.

— Да... — быстро севший крик Чируччи перешёл в страстный шёпот, — попробуй их...

С секунду времени Зель-Апорро не двигался, наслаждаясь хрупкой белоснежной кожей, уже покрывающейся от предвкушения мурашками. Наслаждаясь её красивой грудью с такими бледными и маленькими сосочками... наслаждаясь её пышными, чуть взлохмаченными волосами, отливающими ярко-фиолетовым... Наслаждаясь её словно шуточному смущению и румянцем на её щеках...

— Иди ко мне... — девушка нежно поманила его пальцем, — дай мне сойти с ума ещё хотя бы на пару минут...

Он медленно провёл языком по чуть дрожащему животу девушки, остановившись на несколько секунд, чтобы покрыть страстными поцелуями её тонкий пупок, слегка лаская её, медленно вылизал ей подмышки, жадно смакуя вкус каждой капельки девичьего пота.

— М-м-м-м-м... — мурлыкала девушка, зажмурившись, словно кошка, и перебирала густую шапку пышных волос арранкара. Девушка чувствовала, как её тело добротно увлажняется его тёплой слюной, теряя свою сухость и сжатость.

— Ты, кажется, хотела крови? — равнодушно спросил Зель-Апорро, медленно облизывая её сосок.

— Прокуси их... — томно прошептала девушка. — Я... А-А-А-А!!! — она не могла ожидать, что её странная просьба будет тут же без колебаний выполнена.

Тонкая струйка крови медленно стекала вниз, огибая точёную фигуру девушки. Остановилась тёмно-бордовая дорожка уже где-то у бёдра арранкарши. Такая холодная... Почему?

Чируччи запрокинула голову, наслаждаясь этим сводящим с ума жжением в груди, пока её жестокий любовник медленно ласкал её, заставляя забыть обо всём на свете.

Она просто впивалась в его форму длинными ногтями, гадая, оставит ли это следы на его теле.

— Твои соски уже совсем твёрдые, — хмыкнул Эспада, покрывая груди партнёрши влажными поцелуями, приятно щекочущими её тело. — Ты очень легко возбудимый образец. Таких тысячи... Жаль...

— Зато лишь мне одной дано добраться до учёного, который постоянно пялится на нас сквозь толстое пробирочное стекло... — почти беззлобно протянула Чируччи, поправляя съехавшую на бок чёлку, и как бы между прочим добавила: — Раздевайся! Я не хочу кончать, пялясь на твою форму!

И, не дожидаясь даже согласия, девушка лихо оттолкнула от себя арранкара и снова, прижав его к мягкому слою бархата на обивке кровати, принялась быстро стаскивать с него белоснежно-белую водолазку. Давалось это очень непросто... Вспотевшее тело арранкара никак не желало расставаться со скромной завесой, скрывающей его от алчных взглядов Квинты. Однако усилия дали о себе знать: очень скоро из-под смятой от натяжной борьбы ткани показались первые штрихи сложенной мускулатуры Эспады.

— Да... — проговорила девушка, краснея, отчего-то всё сильнее. — Покажи мне всё...

— Боже мой... Сколько же бесполезной информации... — скривил губы Зель-Апорро, чувствуя, как по его собственной коже, оставляя за собой массу неаккуратных белых царапин, быстро бегают острые девичьи коготки.

— Можешь написать из этого любовный роман... — фыркнула Чируччи, быстро стаскивая с бёдер мужчины хакама — предпоследний штрих, завершающий картинку. — С очень трагичным концом, — нагло добавила она, запуская руку прямиком в его плавки. — Хм... Могло быть хуже! — весело заключила она, неожиданно сжимая кулак стальной хваткой. Эспада невольно охнул. Чируччи просияла.

— Просто заткнись и делай своё дело, образец...

— Ах, вот ты как! — свободная рука арранкарши резко вцепилась в плавки, одним движением спуская их до колен. — Наверное, время мне тебя наказывать... — она насмешливо коснулась губами головки члена, оставляя на нём фиолетовый след от помады. — Ну же! Ну же! — она резко двигала рукой по основанию, то до предела опуская кожу, обнажая головку, то снова пряча её под "колпачком". — Пускай он ещё немножко затвердеет!

— Может, просто сунешь его в рот? — произнёс арранкар, с трудом сдерживаясь, чтобы не застонать от боли, смешанной с наслаждением.

— Ещё чего! Он должен оставаться сухим! Я хочу потрахаться насухую... без смазки... — на одном дыхании выпалила она, легонька щекоча яички Эспады. — Вы уже почти готовы, господин... — неожиданно она перестала ласкать его и спрыгнула с кровати, чтобы избавиться от нижних остатков безнадёжно порванного платья. — Смотри на меня! Больше ты такую красоту вряд ли увидишь. — хитро улыбнулась она, медленно стягивая вниз юбку.

Октава приподнялся, небрежно усаживаясь на кровати, чтобы поглядеть на неё.

Длинные стройные ноги, крепкие бёдра и пышные ягодицы. Примерно этого и можно было ожидать...

Девушка быстро стащила с себя трусики и, отшвырнув их в дальний угол комнаты, снова повернулась в сторону мужчины.

— Ну... я не против эксперимента! — съязвила она, обхватывая руками шею Зель-Апорро.

— Никогда не любил нудные прелюдии, — подытожил арранкар, укладывая девушку в постель, жестом приказывая раздвинуть ноги.

— Ну, так давай! Пусти мне кровь... — девушка игриво вцепилась зубами в нижнюю губу Эспады. — И только попробуй ещё раз что-нибудь сказать до того, как закончим!

Розововолосый ответил девушке сентиментальной улыбкой. Он медленно провёл ладонью между ног Чируччи и, оставшись удовлетворённым "влажностью", медленно вошёл в неё.

Приятно... твёрдый и упругий член всё глубже и глубже проходил в мягкоё тёплое и влажное лоно под одобрительные стоны арранкарши.

Устроившись поудобнее, Октава начал двигаться, с каждым разом погружаясь в девушку всё глубже. Холодный воздух покоев больше не резал тело своим насквозь пробивающим дыханием. Хотя... может и резал... это чувство теперь просто уходило на второй план, как, собственно, и почти все другие ощущения. Сейчас важными были лишь тихие возбуждающие стоны девушки и её страстные поцелуи.

Девушка обхватила его мускулистое тело руками и ногами, стараясь приблизиться к нему как можно плотнее. А он... Он просто с интересом смотрел на Квинту, изредка прикасаясь губами к её разгорячённому телу. Двигался всё быстрее и быстрее. Каждое его движение словно вжимало девушку в обивку кровати, создавая лёгкое ощущение её полной покорности.

— Сильнее... Хочу... Я... А-а-а! — стоны девушки импульсами вырывались наружу, но он, казалось, не обращал на них никакого внимания. Он арранкар. А арранкарам не нужны чувства... Хотя...

Он слегка вздохнул, чуть ускорив темп, крепко прижал беззащитную девушку к себе, снова сливаясь с ней в страстном поцелуе...

* * *

Тонкий луч света, бьющий из распахнутой двери, казалось, остался для сплетённой воедино парочки незамеченным... Тень, слегка просачивающаяся из холодного коридора, с интересом наблюдала за страстными играми двух бесстрастных существ.

Забавно... Если такие изменения произошли даже с арранкарами уровня Эспады, то что же станет с более мелкими арранкарами?

С приходом Айзена Лас Ночес снова изменился. Он должен был измениться, но это...

— Что же... — вполголоса проговорил незнакомец грубым басом. — Бывшая Квинта и нынешний Октава Эспада... они станут отличным дополнением.

4. Мы всего лишь грязь с твоей порочной плоти (Лоли и Меноли/Орихиме)

Страх...

Тонкий лучик света, бьющий из щели приоткрытой двери, казался для неё сейчас таким далёким, мёртвым и искусственным...

Да... Сейчас имела место лишь сосущая чернота ночи, кое-как разбавленная серебряным лунным серпом...

Она глубоко дышала, пытаясь успокоить сердце, стучащее о рёбра с сумасшедшей скоростью...

Почему она всё ещё здесь? Она ведь не должна... здесь... быть...

— Лоли, детка, не возись там! — весело окликнула свою подругу блондинка.

Уже несколько минут она прижимала дрожащую от ужаса Орихиме к холодному полу, крепко впившись ей в плечи длинными ногтями.

— Сейчас-сейчас! — короткая юбка арранкарши небрежно полетела в угол, обнажая худощавые, но довольно красивые и ровные ноги. Сейчас черноволосая арранкарка старалась прицепить фаллос к трусикам, путаясь в его немногочисленных тесёмках и ремешках.

— Будет очень приятно... — пообещал Меноли, хищно поглаживая пленницу по голове и груди.

Иноуэ не ответила, лишь со страхом поглядела на объёмный фиолетовый член, невольно сводя ноги вместе.

— Та-да! — торжественно ухмыльнулась девушка, закончив со всеми приготовлениями. — О-ри-хи-ме-тян! — пропела она медленно, словно издеваясь. Двигаясь к ней и демонстративно покачивая бёдрами.

— Я... Я... Пожалуйста... — пролепетала девушка, напрягаясь ещё сильней, но Лоли быстро прижала палец к губам:

— Тс-с-с. Пикнешь хоть что-нибудь — мы откусим тебе язычок... — непринуждённо улыбнулась она, вставая на колени у ног Орихиме. — Не думаю, что Айзен-сама нуждается в нём... — холодная ладонь небрежно прошлась между ног рыжеволосой. Снова послышалось язвенное хихиканье.

Эти бестии так сильно боготворили Айзена, что готовы были не задумываясь раздавить любую девушку, что осмелиться подойти к их великолепному божеству. И уж тем более, если сам Король нуждался в услугах кого-то, кроме их двоих.

Из каждого слова Лоли Аивирне сочилась ревность.

— Ну, я вхожу... — слова прозвучали как приговор. Следом — одна только острая боль и новый приступ смеха. Она вздрогнула так сильно, что ударилась головой об холодный мрамор, из которого был выложен пол...

В висках загудело...

— Ах, нет!

Лоли медленно погружалась в неё, облизываясь от возбуждения.

— Боже, как туго идёт... у тебя там, оказывается, так плохо всё разработано. — прошептала она, зафиксировавшись внутри принцессы и начиная двигать бёдрами у неё в киске. — Кто-то тут дико схалтурил...

Рыжеволосая тихонько стонала, закатив глаза.

От страха всё внутри сжимались ещё сильнее, принося с каждым лихим движение партнёрши всё новую и новую боль... Вот она — нависла над ней, как стервятник над падалью. Такая высокая, костлявая, бойкая, с припадочной улыбкой на лице.

— Мне так неудобно... — с издёвкой пожаловалась брюнетка. — Не представляю, как мальчики выдерживают эти странные движения тазом.

— О, у тебя неплохо получается, Лоли, детка, — промурлыкала коротко стриженная блондинка Меноли. Она продолжала держать извивающуюся Иноуэ своими цепкими руками, но периодически отвлекалась, чтобы посмотреть на красивое тело подруги. — Хм... Классная попка... — она игриво ухватила Лоли за ягодицу.

— Всё же, как о мне, так лучше уж с точки зрения секса родиться женщиной. Не так хлопотно... — авторитетно заявила Аивирне. — Ну... если только сверху не посадят... А, принцесса? — она хищно оглядела вспотевшее лицо Орихиме с зажмуренными глазами и снисходительно вздохнула. — Впрочем, откуда тебе знать-то про такие подробности?... — она прижалась к телу пленницы посильнее и начала двигаться в её щели, что было сил.

Хотелось кричать, но рот её был зажат сухой и тёплой ладонью Меноли Малии.

Как холодно...

Инструмент, так бесцеремонно проникающий в неё, и разрывавший, казалось, всё на своём пути, был на удивление холодным и твёрдым. Словно недлинная змейка вгрызалась в плоть, поднимаясь внутри живота девушки всё вше и выше...

А потом боль начала рассасываться. Не сразу, постепенно. Но ощущение неприятного леденящего бриза внутри не просто оставалось, а становилось всё отчётливей...

— Но тебе ведь нравится, правда? — ядовито проговорила Лоли. Она уже подобралась к ней почти вплотную, так, что было хорошо слышно её сбивчивое дыхание, а длинные чёрные косы хлестали принцессу по лицу, словно плети. Единственный глаз фиалкового цвета пристально следил за Иноуэ.

— Н... Нет... Нет! — плакала Иноуэ.

— Кайф... Я сама сейчас кончу... — сиплый шёпот перебивал стоны девушки. — Мы такие грязные... Трахаем такую непорочную девку, словно шлюшку с улицы... Экстаз... Эй, Меноли! — она неожиданно окликнула подругу. — Поцелуй её!

Орихиме чуть приоткрыла глаза, но увидела лишь прядь белых волос и тонкие губки, приближающиеся к её лицу.

Меноли наклонилась к извивающейся от боли девушке и медленно поцеловала её в губы, нежно приобняв перед этим. От блондинки очень приятно пахло.

Очень приятно...

Язычок арранкарки медленно гулял по рту Орихиме, страстно сплетаясь с её собственным языком. Руки медленно массировали соски и гладили живот, шею и волосы. Не этого она ожидала от этих крепких, почти мужских рук Малии.

Её прикосновения к ней были так похожи на прикосновения Тацуки-тян...

Как странно... На мгновение ей даже показалось, что это действительно была она. Её руки и губы. А поцелуй этих сильных губ Орихиме, как ни странно, готова была принять... Даже боль между ног отошла в этот момент на второй план...

"Я схожу с ума... — нервно металось в голове Иноуэ. — Так нежно... Так приятно... Я ждала грубости, но..."

Её стоны... Теперь все они стонали в унисон... Объятия девушки обволакивали тоненькой плёночкой волнения.

Симфония высшего единства...

Погрузившись в мысли, девушка, наверное, так и не заметила, как сама крепко обняла белокурую арранкарку, одной рукой вцепившись в её жёсткие, как трава, волосы, а другой — в белоснежную униформу. Пальцы принцессы разорвали её, будто бумагу, и открыли на свет пухлые груди Меноли и широкими ареолами бело-розового цвета. Не заметила Иноуэ и того, как по своей воле начала страстно вылизывать их, захлёбываясь в каждом вдохе. Не заметила, что уже сама неосознанно двигала бёдрами навстречу Лоли, давая возможность резиновой палке войти в свою порочную плоть ещё глубже, трясь о промасленные стенки влагалища на пути к матке, не заметила, как сама же обхватила Лоли ногами, не заметила...

Мир исчез...

Не было больше крохотной комнатки, тонувшей в лучах серебряного лунного света. Не было приоткрытой двери с куском ярко освещённого коридора. Не было припадочных криков распалившейся Лоли, прежде звучавших в этих стенах неестественно громко. Не было ничего...

Только длинный фиолетовый инструмент, легко и быстро проникающий в её разгорячённое лоно и несколько капелек слюны, сорвавшихся со смеющихся губ черноволосой, чтобы смешаться с потом, упав на живот Иноуэ... Неправильно... Это всё... Но...

— Она кончает! — торжественный крик звучал, будто из далёкого узкого коридора, кое-как пропускающего звук.

Всё равно... Это чувство...

Несколько минут этих унижений стоили этого сладкого момента. Ведь лишь он заставил её на несколько мгновений забыть о кончине друзей и собственной бесполезности...

Приятное возвышающее ощущение, импульсами отдающее по всему телу юной девушки.

Удивительно... Это удивительно хорошо.

Она медленно откинулась в объятья блондинки, точно тряпичная кукла, словно марионетка, у которой вдруг перерезали все ниточки. Содержимое её лона расплескалось по полу.

Нужно было бежать... Скорее бежать... Всех их ещё можно было спасти...

Именно... На это была способна только она...

Почему?...

Почему она не бежит?...

Пустота...

Она просто лежала, что есть силы вцепившись в рукав ехидно посмеивающейся арранкарки.

— Принцессочка хорошо поработала... — медленно прошептала Меноли, прижимая лицо девушки к своей груди. — И, похоже, немного слетела с катушек.

— Ну? Что будем делать теперь? — жеманно проговорила Лоли, облизывая влажные пальцы сначала сама, а потом давая их попробовать Малии.

— Не зна-а-а-а-а-аю... — протянула девушка, слегка пощипывая бледную кожу ягодиц Орихиме. — Девочка ещё голодная, это видно... Давай ещё немного её потрахаем! — она с издёвкой щёлкнула пальцем, словно подав какую-то светлую и гениальную идею.

— А-ха-ха-ха-ха! Согласна! — Лоли залилась визгливым смехом. — Пусть кончает до тех пор, пока не вырубится от перевозбуждения!

Две пары рук снова схватили девушки и небрежно швырнули её на пол, лицом вверх. Руки Меноли коснулись оттопыренной попы принцессы и немножко "разжали" ей ягодицы, натягивая обе щёлки Иноуэ для следующего сеанса "ревнивых игр".

— Давай же, Орихиме-тян! — черноволосая снова нависла над ней, словно паук над обессиленной добычей. — Тебе ведь понравилось. Признай, ты такая же грязь, как и мы! — острые белые зубки брюнетки свирепо укусили девушку в шею, заставляя её пискнуть от боли. — Даже твоя кровь на вкус как дерьмо!... — она поморщилась.

— Эй, Лоли! Так нечестно, я тоже её хочу! — чья-то рука резко сомкнулась на длинной пряди ярко-рыжих волос и с силой потянула на себя, явно намереваясь вырвать её с корнем...

Девушка вскрикнула и бессильно упала на бок.

От притворной нежности не осталось, наверное, и следа...

Одна...

Между двух падальщиц, желающих оторвать себе по кусочку от её красивого некогда тела...

Кто-то из двух советниц уже взобрался на неё сверху...

Её крики...

Их крики...

Она обречена навечно остаться здесь... Точно так же, как и эта луна обречена ещё ни одну вечность неподвижно висеть между прутьями решётки на окне её новой комнаты...

И никто ей больше не поможет...

Никто, кроме...

Взрыв!

Узкая тёмная комната наполнилась светлым мимолётным дымом. Часть стены, отделяющей их от коридора, рассыпалась в прах. Кто-то вошёл в покои сквозь образовавшуюся арку. Обе её мучительницы резко подорвались на ноги. Она слышала лишь гулкие шаги, рассекающие воздух... Но не разглядеть... Лоли и Меноли закрывали от неё обзор.

Кто же это?

— Хм... Вижу, вы просто пляшете от радости, когда Улькиорры нет рядом, — пафосно произнёс вошедший. На миг в комнате повисла звенящая тишина, а затем вдруг комнату вновь озарил красный свет, не предвещавший ничего хорошего...

5. Доверься инстинктам!..

— Ты опоздал, Гриммджоу, — голос шинигами, восседавшего на массивном каменном троне, оставался таким же ироничным. — Реяцу Куросаки Ичиго исчезла...

Синеволосый арранкар стремительно поднял глаза, обращая взор на Айзена. Можно было понять, что арранкар не просто удивлён, он даже слегка напуган.

— Что?... — медленно прошептал Гриммджоу, стараясь не терять тона.

Небо, простирающееся над открытой площадкой большого зала Лас Ночес, изредка посылало небольшие потоки прохладного ветра. В этой вопиющей черноте не было ничего...

— Куросаки Ичиго мёртв. — проговорил шинигами, смакуя, казалось, каждое слово.

— Айзен! — голос Гриммджоу чуть дрогнул. — Этого не было в нашем плане!

— Нашем? — с лёгкой насмешкой переспросил бывший капитан пятого отряда, поправляя спадающую на лицо прядь волос. — Не льсти себе, Сеста Эспада. Я лишь говорил, что Куросаки Ичиго должен встретиться с Эспадой, но я и не обещал, что это будешь именно ты.

Арранкар молчал, яростно уставившись в пол под ногами. Его массивные кулаки были крепко сжаты, а на лбу проступила тонкая морщинка напряжения. Дерзить дальше не имеет смысла... всё кончено?

— Мы... ещё... не закончили... — прошипел он.

Айзен сентиментально улыбнулся.

— Вы уже дважды встречались на поле боя, но обстоятельства не давали тебе закончить всё до конца, Гриммджоу. Что ты чувствуешь, зная, что твоего оппонента побил кто-то другой? Ты можешь, конечно, попытаться бросить вызов его убийце, но... Это ведь будет уже не то?

— Я сильнейший! — в глазах арранкара снова вспыхнул свирепый животный огонёк. — Сильнее всех! Я король! — рука Гриммджоу стремительно схватила воротник собственной формы и с силой потянула вниз, обнажая часть мускулистой груди. — Этот шрам! — он ткнул ногтем в тёмно-бордовую полосу запёкшейся крови. — Я не простил его! Я король! Мои жертвы не должны дохнуть до того, как я с ними поквитаюсь! Никто! — он с ненавистью рубанул рукой по воздуху и резко устремился к дверям покоев.

— Я могу помочь, — ядовито хмыкнул шинигами, закидывая ногу на ногу. — Могу сделать так, чтобы ваш поединок всё же состоялся... Эта женщина... Иноуэ Орихиме... Я помогу тебе, если ты кое-что с ней сделаешь.

Гриммджоу не ответил, и даже не обернулся в сторону хозяина. Но он слушал. Это можно было бы понять хотя бы по тому, что он больше не двигался вперёд, да и вообще, наверное, затаил дыхание. Это было воспринято Айзеном как согласие:

— Ты знаешь, зачем она пришла в Хуэко Мундо, верно? Разумеется, вся её задумка окажется бесполезной, если мальчишка-шинигами умрёт сейчас. Наша сделка ещё в силе, а теперь слушай: Улькиорра оставил её покои, отправившись на сражение с риока. Думаю, многие мои подданные ждали этого момента, когда Орихиме-сан окажется полностью беззащитной... Но суть сейчас только в том, что она уже рассталась с непорочностью тела, но душа её по-прежнему девственная. Лоли Аивирне и Меноли Малия... Мои советницы сейчас находятся в её покоях... Вмешайся... Я хочу, чтобы ты заставил Орихиме почувствовать то же, что чувствуют они. Сделай так, чтобы она стала частью этого порока. Дай ей проявить себя. Дай познать другую сторону запретного плода... Если ты сделаешь это, то тотчас же поймёшь, как возродить Куросаки Ичиго.

— В чём смысл? — коротко оборвал Гриммджоу. — Как эта девка изменит ситуацию?

— Твоя рука, — в который раз улыбнулся Айзен. — Помнишь? Её силы не смогли восстановить её в нормальном состоянии... Её отрицание действует только тогда, когда её обуревают сильные чувства. Девочка очень эмоциональная. Безысходность, вызванная нами, помогла ей на время расширить границу своих способностей и регенерировать твою руку. Но сейчас речь идёт не просто о регенерации. Воскрешение человека — совсем иной уровень, в котором одной безысходности мало. Покажи ей как близко вы можете быть к животным. Дай ей поддаться инстинктам. Покажи ей полное отчаянье. Заставь почувствовать ужас и отвращение ко всему живому...

— Как?! — в глазах арранкара загорелся на миг чудовищный огонёк.

— Доверься своим инстинктам... — задумчиво проговорил Айзен, тоном показывая, что разговор окончен.

* * *

— А-а-а-а! — завопила черноволосая. Мощная рука арранкара сомкнулась на её горле, прижав к стене. — Гримм... джоу...

— Я горю от нетерпения, — холодно произнёс Гриммджоу, уперев колено в стену, не давая девушке свести ноги вместе. — Что вы здесь делаете? Отвечай! — последнее слово сопроводилось звуком удара, отчётливым хрустом переломанной кости и истошным воплем.

— Лоли! — с ужасом прошептала блондинка, пытаясь унять дрожь в коленках.

— Что такое? — ехидно протянул Гриммджоу, с лёгкостью блокируя все безуспешные попытки девушки освободиться. — Это все лишь нога... Зачем они тебе вообще нужны? Вы ведь и так постоянно ползаете перед Айзеном на четвереньках... Шлюшка... — свободная рука арранкара властно прошлась по лицу Лоли. — Ну же! Давай, расплачься!

— Гриммджоу! — истерично закричала Меноли, резко подаваясь вперёд в порыве дикого ужаса. — Не смей это!...

Фраза оборвалась неожиданно резко, едва только арранкар, не оборачиваясь, небрежно махнул рукой в её сторону. Прижавшуюся к спинке кровати Орихиме на миг ослепила ярко-алая вспышка. Комнату быстро наполнил тошнотворный запах горелого мяса. Объятая пламенем фигура обратилась в дымящийся пепел раньше, чем эхо от её слов прекратило отскакивать от стен комнаты.

Какая чудовищная смерть!...

Рыжеволосая тихо плакала. Всё тело горело от укусов и грубых ласк потных ладоней.

Они были очень плохими, но... Они ведь не заслужили такого...

— Так на чём мы остановились? — арранкар снова обратился к пойманной им пленнице. — Ах да!

— Не надо... — Орихиме наивно полагала, что тот сиплый шёпот, кое-как сорвавшийся с её губ, может быть хоть кем-то услышан.

Хруст...

Вопль...

Худая фигура черноволосой, наконец, рухнула на пол. Обе ноги были безнадёжно сломаны...

Бежать было некуда:

— Гриммджоу... — прошептала девушка, пытаясь как-то ползти к выходу. — Ты... сволочь...

— Я что-то тебя не слышу! — нога арранкара резко наступила на спину девушки, прижимая её к полу, — что-то ты потеряла весь свой горланистый голосок, малышка Лоли.

Принцесса замерла в немом ужасе... Чудовищно...

Искалеченная девушка с вывернутыми ногами что есть сил пытается подползти к обгоревшим ошмёткам подруги, безуспешно пытаясь цепляться за мраморный пол ногтями... А над ними, словно облик смерти, возвышается высокая мускулистая фигура, заливающаяся бесчеловечным, похожим на звериный рык, смехом... Почему?

6. Твоё место у моих ног! (Гриммджоу/Лоли)

— Меноли... — сдавленно шептала девушка, чуть не плача от боли, страха и унижения. — Меноли...

Всё произошло гораздо быстрее, чем советница успела это осознать, но от мысли, что этот тошнотворный запах горелой плоти, витавший в воздухе, был ЕЁ запахом, становилось вдвое дурнее.

Брюнетка изо всех сил старалась ползти прочь от невменяемого Гриммджоу, но ногти предательски скользили по холодному полу, изредка оставляя пару тонких царапин, едва заметных глазу, а отталкиваться ногами было слишком больно.

Все её рывки заканчивались одинаковым ударом лица об пол... Ловушка...

Она свирепо уставилась вперёд, на огромную чёрную тень нависшую над ней.

Мужчина стоял сзади и бессердечно смеялся над её беспомощностью:

— Что-то ты притихла, стервочка... — мягко проговорил арранкар. — Активам нельзя вести себя как испуганные целочки, хотя... может, ты просто устала? М? — рука арранкара медленно сомкнулась на рукояти меча.

Звук, прозвучавший следом, дал понять, что Эспада обнажил оружие. Лоли заметалась.

— Гриммджоу... — она закусила губу, чтобы не радовать наглеца подступающими слезами и воплями, и зажмурилась.

Сейчас она ожидала только одного — боли. Ужасной нечеловеческой боли, раз и навсегда перечёркивающей её существование.

В голове упрямо вертелась мысль о том, что сейчас она тоже умрёт. Так же просто и небрежно, как и её подруга, парой минут ранее. Но, в отличие от неё, она успеет осознать произошедшее.

— Пожалуйста... — одними губами произнесла брюнетка, не выдерживая. — Я не хочу... — слишком поздно она заметила, что слов её никто не слышит...

— Ну... — советница почувствовала тонкую полоску холода, медленно идущую вдоль спины.

Лезвие меча пока не терзало её плоть, просто аккуратно плыло по холодеющей коже, слегка царапая её. — это, думаю, больше не понадобится... — кончик лезвия чуть плотнее прижался к телу Лоли и быстро разрезал трусики девушки.

— Ты... Не смей... — голос арранкарши так и обречён был остаться пустым тихим хрипом. — руки Гриммджоу уже заканчивали дело, начатое мечом.

Девушка уже чувствовала, как неприятный холодок гуляет по её разгорячённой плоти. Кусок бесформенной белой ткани, остатки тонких трусиков девушки — уже летят через всю комнату.

Синеволосый властно присел позади распластавшейся на полу советницы и, чуть раздвинув переломанные ноги, наклонился поближе к бледным ягодицам черноволосой.

— Боже, какая задница... — хмыкнул мужчина, лаская её руками. — Как же я люблю недозрелых сучек с узкими жопами! — арранкар вновь расхохотался.

— Айзен-сама... — девушка бешено извивалась, пытаясь оттолкнуть от себя похотливого арранкара. — Никогда... никогда не простит тебя, тварь!

— Правда? — Гриммджоу издевательски скопировал удивлённый тон. — Ради такой букашки, как ты, что ли? — он опустился пониже и стал страстно поглаживать бёдра раненой пленницы, покрывая её дрожащую попку мокрыми влажными поцелуями и легка покусывая. — Да он и пальцем ради таких швалей не пошевелит! — Эспада с упоением слизывал остатки ярко пахнущих девичьих выделений, раз за разом погружая свой язык всё глубже в мягкое тёплое и влажное лоно арранкарши, крепко прижимаясь щеками к её холодным ягодицам, заставляя девушку сменить крики на стоны. Даже делая подобное, мужчина всё равно оказывал, насколько он выше своей бессильной жертвы. — Ты ведь просто послушная шлюшка...

— Я... Нет... Стой... — голос Лоли неожиданно прорезался отчаянными нотками. — Не делай... Моя киска!... Ты всю её смазал!... Там теперь так влажно!... М-м-м-м!... Не могу больше!... А-А-А-А!

Ещё одна струя возбуждения хлынула из неё на пол, обдавая лицо безумного арранкара.

— Так просто кончила? — язык Гриммджоу безжалостно проскальзывал в неё снова и снова, заставляя раз за разом выгибаться в оргазме. — Всего лишь от моих пальцев и языка, а? — он продолжал говорить, даже не отрываясь от ласкания юного тела. — Ты уже вся размякла и нихера не сопротивляешься. — он, наконец, встал, облизывая пальцы. — Уж не думаешь ли ты, что я тебя забавлять пришёл? — сапог арранкара равнодушно ткнул её в бок, переворачивая на спину.

— Зачем?... — задыхаясь прошептала черноволосая, с ужасом глядя на грозно возвышающуюся над ней фигуру. — Зачем тебе... Это?...

— Зачем? — с интересом переспросил Гриммджоу, глядя на широко расставленные ноги девушки, свести вместе которые уже не представлялось возможным. — Странный вопрос после всего, что творилось здесь до меня... Ну, я тоже очень люблю ставить всех на свои места... Малыш Люпи подтвердит тебе это, когда ты попадёшь в то же место, что и он.

— Тварь... — со злобой в голосе прошипела девушка. Слепящая боль в её ногах глухла в пелене непонятного тумана.

Синеволосый лишь снисходительно улыбнулся.

— Я хочу оттрахать тебя... Прямо в задницу... Представляю, как у тебя там всё узенько... Хотя, нет... — арранкар на миг замер, расплывшись в дьявольской ухмылке. — Эй, девка!

Рыжеволосая принцесса, забившаяся в угол от страха, вздрогнула. За всю эту душераздирающую сцену о ней вспомнили в первый раз.

— Возьми-ка ту резиновую игрушку и иди сюда! — резко приказал ей арранкар, наклоняясь к прижатой к полу пленнице. — Вот сейчас ты сама спросишь себя, зачем, когда тебя выебет твоя же бывшая жертва, Лоли-чан... — зловеще прошептал он, убирая с глаз брюнетки длинную прядь волос.

Орихиме медленно поднялась на ноги, дрожа всем телом...

7. Лошадь, ласкающая наездницу (Орихиме/Лоли)

Девушка громко дышала, выбивая из себя воздух небольшими порывами.

Неприятно...

Сколько самых мелких, неприятных факторов она сейчас чувствовала?

Слишком много...

Боль в раздробленных коленях перестала быть постоянной и, хоть и не утратила своей жгучей остроты, но хотя бы сделалась терпимее.

Впрочем, это всё равно не давало ей возможности свести их вместе, чтобы хоть как-то прикрыть свою стыдливую позицию.

Чувство боли лишь усиливалось прохладным воздухом, который так небрежно терзал её разгорячённую плоть. Арранкарша стремительно остывала, теряя свой жар с каждой капелькой мутного пота, медленно стекающего по бледной коже.

Обнажённое тело очень резко чувствовало холод мраморных плит под собой. По рукам, ногам и животу советницы Айзена стелился неровный слой крупных пупырышек, подкрепляемых лёгкой дрожью.

Лоли чувствовала, как предательски твердеют её соски и учащается дыхание. Её тело думало вразрез с разумом, словно не желая мириться с тем, что сейчас нужно по-настоящему бояться и чувствовать отвращение, вместо того, чтобы продолжать вкушать наслаждение и, в конце концов, снова обильно кончить прямо на пол, чуть забрызгивая его ароматным соком.

Единственный, не закрытый осколком маски, глаз девушки обречённо смотрел на низкие, объятые почти полной тьмой, потолки покоев.

— Простите... меня... — подавленный шёпот раздался откуда-то сверху. Девушка-арранкар буквально оцепенела, встретив пристальный взгляд знакомых глаз. Орихиме уже нависала над ней...

Странно...

Гуляющий по коридорам Лас Ночес сквозной ветер медленно приоткрыл дверь в покои. Фигура рыжеволосой девушки быстро залилась ярким подчёркивающим светом.

Она... красива?...

Возможно...

Иноуэ была чуть полнее худощавой брюнетки, но полнота эта ей на удивление шла, только подчёркивая форму груди, пышность ягодиц и некую мягкость всего её тела. Тонкие пряди волос спадали на плечи и спину девушки и, отливая солнечно-рыжим светом, буквально искрились на свету. Впалые щёки и чуть вытаращенные от не меньшего ужаса глаза давали понять, что принцесса сейчас сама не может смириться с тем, что делает, и с тем, что ей сейчас сделать ещё предстоит...

— Вставь ей поглубже! — рваный, похожий на звериный рык, голос Гриммджоу впервые за несколько минут заставил Лоли оторваться от мыслей и вспомнить о его существовании. — Я хочу, чтобы ты, девка, засунула ей его до самого конца!

Фаллос... Так вот оно что...

Брюнетка медленно опустила глаза и взгляд её, как и ожидалось, упёрся в хорошо знакомую игрушку на паху рыжеволосой.

— Ты... — отчуждённо прошептала она. — Не смей, слышишь?

— Простите... — снова произнесла девушка, медленно подаваясь вперёд.

Лоли ахнула.

Холодный кончик фаллоса сначала с лёгкостью прошёлся по влажным половым губам девушки, а потом неуверенно, но достаточно резко и вместе с тем неумело, погрузился в черноволосую почти целиком.

— Т-тварь... — застонала арранкарша, впиваясь ногтями в собственную грудь, чтобы хоть как-то отвлечься от разрывающей боли. — Тупая сука...

Орихиме двигалась грубо, то на миг замирая, чтобы проронить каплю-другую слёз,то резко приходила в движение, выгибаясь так быстро, что тело Лоли мотало, словно тряпичную куклу.

— А у тебя хорошо получается... — голос Гриммджоу прозвучал откуда-то сзади, у самого уха девушки. — Ну же... — рука арранкара аккуратно прошлась по волосам Иноуэ. — Заставь эту совратительницу орать!

Мужчина устроился позади девушек, с аппетитом разглядывая, как колышутся от резких движений ягодицы одной пленницы и беспомощно трепыхаются переломанные ноги другой.

— Ты многому у Улькиорры, как посмотрю, научилась, — ядовито усмехнулся арранкар, чуть прикасаясь к анальному отверстию Орихиме, — но поучиться определённо стоит... — он медленно вылизал узкую дырочку под испуганный писк девушки. — не бойся, я не буду вставлять его в тебя, если ты будешь хорошей девочкой и доведёшь её до оргазма...

— Ей же больно... Я не хочу... Пожалуйста! — отчаянно прорыдала Иноуэ.

— Если ты остановишься, то я убью и тебя, и её, а потом жестоко изнасилую ваши тела и покромсаю их на кусочки этим мечом. — прорычал в ответ Гриммджоу.

Рыжеволосую заметно передёрнуло.

Она пролепетала что-то неразборчивое и, уперевшись руками в пол и замерев в нескольких дюймах от лица Лоли, сделала ещё несколько резких и глубоких движений.

— Отъебись, сука блядская!!! — не своим голосом заорала советница, впервые предприняв попытку сопротивляться. Однако её размякшее от наслаждения тело совсем перестало слушаться.

— Простите... — как заведённая повторяла Орихиме, двигая бёдрами всё быстрее, горячее и жёстче, — Простите... — рыжие волосы спадали на мокрое от пота лицо Лоли и застывали, словно приклеиваясь к нему. — Простите! Простите! Простите! Простите! ПРОСТИТЕ-Е-Е-Е-Е-Е!!! — в истерике закричала девушка, неожиданно наклоняясь вперёд, со страстью впиваясь в губы ошарашенной арранкарши.

— Вот оно как... — довольно хмыкнул Гриммджоу. — а девка-то с сюрпризами.

Лоли испуганно мычала, пытаясь вырваться из-под тёплой волны нежного женского тела, однако всё больше и больше убеждалась в том, что ничего не может с этим поделать.

Она судорожно молотила руками по вязким, как подтаявшее масло, бокам девушки, оставляя после себя жестокую красноту, но всей её сверхчеловеческой силы почему-то оказывалось недостаточно, чтобы вырваться.

Она чувствовала, как горячая слюна девушки медленно стекает по её горлу, а язык сплетается с её собственным языком, рисуя самые причудливые фигуры, как тёплые руки напряжённо поглаживают её похолодевшие живот и бёдра, как резиновый фаллос вновь и вновь погружается в неё с умиротворяющим хлюпающим звуком, как чарующие своей глубиной глаза земной девушки отзывались по комнате эхом боли...

Удары Лоли становились всё слабее и слабее.

Комната, повидавшая за последние часы на удивление много ужасов и жестокости, вновь наполнилась расслабленным криком, взрывающим тишину.

Бледная рука девушки с глухим звуком ударилась об пол. Советница Айзена не шевелилась...

8. Дьявольская прелюдия

— Какая хорошая девочка... — жестом арранкар велел Орихиме отойти в сторону. — Дай мне взглянуть на неё...

Обессилевшая Лоли была в шаге от того, чтобы лишиться чувств.

Её полузакрытый глаз равнодушно смотрел перед собой, а обмякшее разгорячённое тело источало нежный девичий аромат.

Гриммджоу присел на корточки рядом с советницей Айзена и, наклонившись к её бледному лицу почти вплотную, медленно прошёлся шершавым языком по сухим губам девушки, её впалым щекам, вспотевшему лобику и осколку маски, который, казалось, тоже покрылся потовыми испаринами. Впрочем, это, скорее всего, была обычная игра света.

— Ну надо же, — наконец произнёс арранкар, слегка поглаживая грудь и живот Лоли, — даже такие беспородистые сучки, как ты, чертовски приятно пахнут, правда ведь? А, ТВАРЮГА? — он неожиданно крепко схватил девушку за одну из длинных, хорошо ухоженных чёрных кос и, оторвав от пола, кое-как поставил на ноги, держа её, словно марионетку. — Эй, девка!

Длинный меч с синей рукояткой и узорной гардой вышел из ножен и со звоном упал на пол рядом со свернувшейся в холодный рыжий клубок Орихиме:

— Думаю, она уже достаточно усвоила свой урок, — нравоучительно оскалился Гриммджоу, глядя в затуманенное лицо многострадальной арранкарши. — А теперь возьми этот меч и убей её, чтобы как следует всё запечатлеть!

— Что?... — слабо прошептала Иноуэ, с ужасом поднимая глаза.

— Она жестоко глумилась над тобой только потому, что ты существуешь, — медленно протянул мужчина. — Так почему же ты не имеешь право сделать тоже самое, а?

На миг девушка бросила косой взгляд на лезвие лежащего на полу меча. Но в нём она лишь вновь увидела собственное, причудливо искажённое кривым зеркалом уставшее и опухшее лицо с глазами, в которых отражалась лишь безмерная пустота собственной низости и никчёмности.

— Чего ты ждёшь, девка? — с нетерпением в голосе проворчал Гриммджоу.

— Я... — холодная, но мокрая от пота ладонь девчушки мягко легла на меч. — Она ведь... — её неподвижное тело всё же медленно пришло в движение. Она встала, выпрямившись в полный рост, и сделала крохотный шажок к хорошо знакомой девушке с куском безобразной маски на глазу.

— Не медли! — глаза Гриммджоу вновь с жадностью пожирали совершенное, лишённое загадок и завес тело Иноуэ, и меч, что она сжимала дрожащими руками.

— Я... — катана вновь со звоном упала на пол. Девушка закрыла лицо руками и сдавленно прошептала: — Я не могу убивать...

— Ах, вот оно что... — мягко произнёс арранкар, наматывая косу Лоли на кулак. — Неужели ты думаешь, что от твоего "нет"... ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ ИЗМЕНИТСЯ, А, СТЕРВА?!

Он с силой махнул рукой в сторону стены, с глухим звуком впечатывая в неё голову Лоли.

Обе девушки громко вскрикнули.

— Ну что? — Гриммджоу отвёл обмякшее тело, показывая красное пятно оставшееся на стене. — Это твой выбор! — он снова ударил девушку виском о стену, на этот раз арранкарша ограничилась тихим хрипом. — Не захотела же сделать это быстро! — Удар! — Так смотри теперь! — Удар! — Смотри, как она будет дохнуть медленно! — раз за разом арранкар продолжал бить девушку об стену. С каждым ударом кровавое пятно становилось всё больше, ярче и страшнее. Казалось, ничто сейчас не может заставить его остановиться. Удар вошедшего в раж арранкара крепчал с каждой секундой. Тело девушки беспомощно моталось за мощными движениями мужчины, а кровь, хлещущая из сломанного носа и многочисленных ран, сейчас разбрызгивалась по всем углам.

— Прекратите! — не своим голосом заорала Орихиме, со слезами бросаясь на арранкара.

— Хех, как скажешь! — тело Лоли было небрежно отброшено в угол комнаты.

Гриммджоу горделиво продемонстрировал окровавленную руку. — Запомни, девка: с Эспадой спорить бесполезно!

Орихиме вновь обмякла, падая на колени перед устрашающим силуэтом мужчины. Она бросила короткий взгляд на тело Лоли, но с ужасом отвела глаза, поняв, что от ехидно улыбающегося личика сейчас осталась лишь кровавая каша...

— Как это возбуждающе... — тихо прошептал арранкар, неожиданно ослабляя ремень и стаскивая с себя хакама. — Не знаю, как можно устоять перед таким. — На глазах у ошарашенной Орихиме он сбросил жилет, освободился от обуви и уже спустя миг предстал перед девушкой в полностью обнажённом виде. — Я не могу отправиться по своим делам с таким жутким стояком, но, думаю, наша тихая сучка мне сейчас в этом поможет...

— Нет! — бешено закричала девушка, глядя, как арранкар бесстрастно двинулся к лежащему в темном углу комнаты телу. — Она же уже...

— Конечно, мертва, и что? — огрызнулся Гриммджоу. — Это ведь намного лучше, чем трахать визжащую и царапающуюся сучку... не бойся, она не будет против. — захохотал он.

— Нет! Не делайте этого! — отчаянно пискнула девушка.

— Сука! Ты так и не усвоила? Я же уже сказал тебе: Эспаду не переубедить! Если я захотел уединиться, то это произойдёт... Или же... — он резко остановился и повернулся к Орихиме лицом. Та на миг увидела его мощный мускулистый торс и большой возбуждённый член, после чего, тихо пискнув и закрыв лицо руками, поспешила перевести взгляд на чуть заросшие ноги арранкара.— Ты сама хочешь заменить её, девка?

— Я? — шокированно прошептала Иноуэ. — Я нет... Я никогда бы... — но мужчина уже быстро приближался к ней, словно голодный хищник, отказавшийся от падали, увидев молодую и свежую жертву.

— Айзен-сама сказал ни к чему тебя не принуждать, так что я не буду настаивать... — ухмыльнулся Гриммджоу, остановившись в нескольких шагах от Орихиме.

На миг комната снова умерла в неподвижной тишине ужаса и удивления. Рыжеволосая девушка медленно подняла голову, глядя на ехидного арранкара снизу вверх.

Он так близко... она слышит его дыхание... она чувствует его запах... Её собственное тело вновь приятно млеет, возбуждаясь от красивой крепкой мужской фигуры.

— Чё замерла? В первый раз видишь голого мужика? Не гони, я ведь уже не первый... — произнёс мужчина, подходя ещё ближе, так, что девушке пришлось чуть отодвинуться назад, чтобы его член не коснулся её лица. — Ну? Что ты будешь делать? Спасёшь ту малолетнюю шалаву от надругательства? Или нет? А?

Орихиме быстро моргнула, смахивая с длинных ресниц очередную холодную слезу, после чего быстро подалась вперёд, обхватывая ягодицы арранкара вспотевшими от напряжения ладонями, и, чуть приоткрыв рот, быстро лизнула кончик возбуждённой головки.

— Хороший выбор. — хмыкнул Гриммджоу, чувствуя, как губы принцессы медленно покрывают поцелуями его бёдра, живот и пах, а ладони движутся, то оттягивая кожу с головки пениса, то вновь закрывая её пахучей плотью.

— Простите меня... Я полная шлюха... — с болью в голосе прошептала Орихиме, погружая в рот разгорячённый член.

9. Принцесса милосердия (Гриммджоу/Орихиме)

Она стояла коленями на мраморном холодном полу и раз за разом погружала в рот твёрдый пенис арранкара.

Прекрасные губы Орихиме сжимались, заклеймённые и запачканные вечным блудом. Пусть ей и было сейчас тошно, как от полной ложки рыбьего жира, запрокинутой за гланды, сосать багровый пик Эспады после первых неловких погружений стало всё-таки легче.

— Глубже! — повелительным тоном велел мужчина. Ведомый одной лишь звериной похотью, он выпятился навстречу рыжей всем своим могучим торсом и затолкнул ненасытный член в такие глубины её глотки, что Иноуэ начала сипеть и задыхаться. — Ты должна хорошо работать ртом, если хочешь удовлетворить меня! — мрачно сказал он своей жертве.

Одна рука Гриммджоу чуть придерживала голову девушки, направляя её движения, а другая сжимала чёлку несчастной пленницы, не давая ей мешать кропотливой работе.

"Хоть одна волосинка прилипнет — кончу шалаву..." — думал про себя Джагерджак, пока теребил огненные прядки Орихиме.

Девушка промычала что-то, не останавливаясь, и стала продолжать с удвоенным старанием и даже какой-то наигранной страстью. Теперь она вплотную прижалась к телу Эспады, впившись ногтями в крепкие ягодицы Гриммджоу.

Его это, похоже, подзадорило. Во всяком случае, теперь он ещё интенсивней начал двигать бёдрами, ещё глубже погружаться в неё.

Горячему возбуждённому члену Сесты было очень тесно в узеньком горлышке Иноуэ, а вкус и запах вызывали у страдалицы рвотные позывы и приступы дичайшего отвращения, но она, стараясь не замечать всего этого, продолжала с упоением сосать, щекоча достоинство арранкара острым язычком, слегка прикусывая его зубами и обильно смачивая тёплой слюной, которая лилась сейчас через край.

Губы Иноуэ сжимались всё сильнее, образуя крепкое узенькое колечко, щёки натягивались с непривычки, а в голове сумасбродно летали обрывки мыслей:

"Он успокоится, если сейчас кончит... Я должна заставить его это сделать... И тогда он уйдёт... Я должна..."

Девушка вновь ускорилась, двигая головой как сумасшедшая. Рвотные массы поднимались всё выше и выше из самых недр...

Раз за разом она погружала член арранкара в рот, чувствуя, как тот становится всё горячее.

Спустя, наверное, ни одну вечность Орихиме тревожно подняла глаза на Сесту и с облегчением поняла, что тот начинает тихо постанывать, жмурясь от удовольствия.

— Эй... девка... — прошептал он, совсем не глядя на Иноуэ. — Я хочу, чтобы ты ласкала свои сиськи и смотрела мне в глаза...

"Он... такой развращённый! Он хочет сделать меня..."

Она вновь испуганно взглянула на мужчину, но встретив взгляд, полный решительности, поняла, что выбора у неё сейчас нет.

Перестав обнимать ноги арранкара, девушка стала медленно поглаживать свои великолепные груди, то чуть сжимая их, то слегка пощипывая набухшие розовые соски.

Грудь была холодной и твёрдой, очень сильно провисала вниз.

— Вот так, шлюшка... тискай их и соси мой хер... — пафосно проговорил Гриммджоу.

— Угу... — слабо промычала девушка.

"Пожалуйста... Не говорить всего этого вслух!"

Смешно, но даже всё её положение ей не казалось настолько непристойным, как то, что ей нельзя было отвести глаз и сделать всё быстро.

Голубые глаза мужчины пристально впивались в неё. Она не могла вынести этого надменного взгляда, но и избавиться от него тоже не могла, поэтому лишь набирала обороты, виновато краснея.

Разгорячённые соски девушки отзывались приятным зудом, словно умоляя свою хозяйку ласкать их ещё страстнее, но она старалась не прикасаться к ним всерьёз, уделяя всё внимание своему партнёру.

— Сейчас у тебя во рту, наверное, очень жарко, а, девка? — хмыкнул Гриммджоу, кое-как справляясь с возбуждением. — У меня для тебя сюрприз!

Девушка с ужасом поняла всё лишь тогда, когда мускулистые руки мужчины крепко прижали к паху её голову, не давая ей вырваться, а член, вкус которого надолго ещё осел во рту Орихиме, несколько раз импульсивно дёрнулся, заливая горло Иноуэ горячей спермой.

— Глотай, сука! И только попробуй упустить хоть каплю... — произнёс Гриммджоу, запрокидывая голову в экстазе. — И постарайся не проблеваться, как в тот раз, с Айзеном!

Орихиме истошно запищала, пытаясь как можно скорее проглотить неприятное месиво, но оно, как назло, всё лезло назад — организм девушки попросту выталкивал его.

Арранкар ещё несколько раз погрузился в неё, после чего извлёк расслабленный член изо рта девушки и небрежно вытер его от остатков семени о волосы Иноуэ.

"Вот и всё... Вот и всё..."

Орихиме несколько раз вдохнула ртом, стараясь избавиться от гадкого привкуса.

Присевший рядом с ней на корточки Гриммджоу ехидно улыбнулся, поглаживая рукой оголённую спину девушки:

— Да... — хмыкнул он. — Признаю, твой ротик будет поприятнее той дохлой пиздёнки. Можешь чувствовать себя довольной. Ты — как легкий десертик, удовлетворила меня...

Девушка равнодушно уставилась на партнёра, но тут же отвела взгляд.

— Дура. Тебе ведь понравилось, а?

— Прошу вас... Не трогайте меня больше... — прошептала Орихиме, чувствуя, как по спине рука арранкара спустилась ниже, к попе.

— Может, отпустить тебя? — указательный палец арранкара вдруг резко погрузился в анальную щёлку девушки, заставив её вновь закричать от боли и взбрыкнуться, ударяясь об пол головою и ступнями. — Стерва какая... ты просто кусок дерьма! Я ведь сюда не спасать тебя пришёл!

Боль, поразившая Иноуэ, отступила — Гриммджоу медленно нашаривал на полу свою одежду.

— Я пришёл сюда для того, чтобы ты для меня кое-что сделала! — спокойно пояснил он, бросая девушке её собственное платье и бельё, лежащее у мягкого дивана. — Одевайся, ты пойдёшь со мной!

Принцесса взглянула на форму как-то отчуждённо. Так, словно успела за время этого кошмара отвыкнуть от одежды. Однако, после некоторого промедления, она всё же протянула руку к бюстгальтеру и трусикам.

— Идём! — резко повторил арранкар, справившийся со своей одеждой куда быстрее. — Ты кое-что сейчас для меня сделаешь... Думаю, ты как раз в нужной кондиции. Уходим! — повелительно махнул мужчина, зазывая девушку за собой.

— Я... Подождите... — Иноуэ неожиданно остановилась у самых дверей и резко развернулась. — Сотен Кишун... Я отрицаю...

Две крохотные вспышки озарили комнату и, сорвавшись с невзрачных заколок Орихиме, пронеслись по комнате, соединяясь в объёмный щит желтоватой энергии, окутывающий половину комнаты.

— Что ты там ещё... — проворчал Гриммджоу, оглядываясь через плечо, но неожиданно осёкся на полуслове. — Это же!...

Обезображенное тело Лоли, бесформенным мешком лежащее в углу комнаты преобразилось, возвращаясь, казалось, во времени.

Хрящи стремительно срастались, рваные раны обретали форму, сливаясь в единую сеть, лицо быстро покрывала свежая кожа, а осколочки маски соединялись воедино, возвращая телу девушки первоначальный вид.

А совсем рядом, поднявшийся столб чёрной пыли, который собирался воедино, плавно приобретая вид молодой девушки.

Арранкар стоял как вкопанный, наблюдая за невероятным исцелением.

На лице его торжествовала звериная ухмылка:

— Воскрешение... Айзен был прав! Силы девчонки и правда растут во время сильного эмоционального потрясения. Похоже, ей хватило! Да! Куросаки Ичиго, не бальзамируйся там, скоро мы снова встретимся!

10. А за дверью сплетаются мрачные тени

Шинигами медленно шёл по длинным коридорам Лас Ночес своей излюбленной крадущейся лисьей походкой. Каждый его шаг отдавал глубоким хоровым эхом, которое стремительно разносилось в пустоте.

— Эй-эй, — задумчиво произнёс он, обращаясь к невидимому, а может быть и вовсе несуществующему собеседнику. — А ведь это место и правда какое-то слишком пустое... — он театрально вздохнул и, не теряя своей повседневной таинственной улыбки, последовал к одинокому, прорезанному в гладкой серой стене, окну.

Пейзаж снаружи дворца ничуть не порадовал, а даже напротив, заставил ещё сильнее почувствовать какую-то странную тоску, ну никак не свойственную такому субъекту, как Ичимару Гин.

Всё Хуэко Мундо представляло собой бескрайнюю чёрно-белую холодную пустыню с нависающим над ней мутным небом и одиноко парящей над головой острой луной.

— Что же, что же... Над этим миром всегда ночь, — усмехнулся Гин, прижимаясь к прозрачному стеклу почти вплотную. — Темнота, тишина и полный контроль...

Неожиданно шинигами вспомнил, зачем он вообще вышел из своих уютных покоев в коридор.

— Ах, нужно всё же сверить все планы Айзена, пока всё веселье не прошло мимо меня... — он уже вновь двигался вперёд, минуя многочисленные ответвления на своём пути.

Двери... двери... Снова двери...

"Сейчас кажется, будто за ними лишь пустота, — думал Гин, не утруждаясь, на этот раз, озвучиванием своих мыслей. — Но это только с виду так... Они ведь все там... Арранкары...

Да... Это место, несомненно, изменилось с нашим приходом...

До этого все эти мужчины, женщины и дети были лишь бесформенными созданиями, живущими инстинктами... Хотя... Где гарант, что они хоть на йоту изменились?

Хогиоку... Мощи этой штуки, конечно, хватило на то, чтобы дать животным почти человеческий вид, но..."

Он на миг осёкся, предаваясь недавним воспоминаниям...

...Огромный зал, неожиданно возникший посреди пустых песков этой мёртвой земли... Небольшой трон с восседающим на нём новым императором этих мест... Горы бьющихся в конвульсиях Пустых, лежащих у ног владыки... Мягкий голубоватый свет камня, посылающего на монстров волны обжигающей энергии... Кровь и крики искажающихся тел... Дыры в их, теперь уже человеческих, телах, и маски, всё так же скрывающие их лица...

"А ведь прошло целых шесть дней, пока большинство из них дошло до более-менее убедительного человеческого вида... Выжило не больше пары сотен, остальные же сгорели в собственной реяцу...

Но ведь даже этого не хватило на то, чтобы очеловечить их... Они по-прежнему оставались животными... Хотя то, как они свирепо совокуплялись друг с другом, всё же стоило внимания...

Великие Оргии Арранкаров...

Это событие ведь так называется?...

Бред...

И тогда нам пришлось сдирать с них маски...

Боже, я и не думал тогда, что из трещин в них может идти кровь... Воспоминания, да...

И сейчас они все здесь... Тихо сплетаются друг с другом, отдаваясь страсти по несколько раз за час... Арранкары-девочки невинно встают в позы, жаждя экстаза и извращений, а мужчины-арранкары, как и прежде, думают пахом...

Рвущаяся одежда и выдираемые клочья волос...

Следы зубов и ногтей на холодной коже...

Реки спермы и вагинальных выделений...

Всё предсказуемо... предсказуемо и... скучно..."

Ворота в большой зал были плотно закрыты. Шинигами остановился и замер, ловя мимолётные ускользающие звуки.

— Хм... а ведь там кто-то, по-моему, стонет... — шепнул в темноту Гин, прижимаясь ухом к стальным дверям. — Тихий низкий стон... Тия-чан... Похоже, Айзен так и не изменил привычку запираться с подчинёнными... Но, если подумать, немного льстит заниматься любовью с сильнейшей из здешних девушек... Тем более, если учитывать, что она темнокожая... м-м-м...

А может это место оттого и кажется пустым, что изменилось с нашего прихода?

Вряд ли...

Айзен был и в Обществе Душ, но это место всё равно не переставало казаться полным загадок, а здесь... Грустно, наверное, осознавать, что обладаешь силой, способной заставить любую девку без колебаний броситься к тебе на шею. Я бы на его месте, наверное, стал бы ценить чистоту и обоюдность настоящих отношений, хотя...

Грех жаловаться, что ли... Ску-у-у-учно... — медленно протянул шинигами, вдруг снова погружаясь в воспоминания бурной молодости с многолетней историей...

Воспоминание 1-1. Сахар, страсть и немного обмана

(Ранее. Общество Душ)

Близился вечер. Тёплые лучи ласкового солнца уже скрывались, путаясь в многочисленных ветках запущенного сада на задворках казарм. Алое зарево оповещало о том, что скоро уже можно будет любоваться тихим и чарующим звёздным небом девственной ночи.

Шинигами сидел, поджав под себя ноги, и, изредка поправляя спадающие дужки очков, что-то быстро писал. В покоях капитана пятого отряда Айзена Соске царил лёгкий полумрак, кое-как разбавляемый парой догорающих свечей.

— О да... — медленно проговорил шинигами, поглядывая краем глаза на яркое, режущее взгляд пятно, пробивающееся сквозь неплотно задёрнутые шторы, — уже скоро...

Он медленно положил кисть на стол, предварительно стерев с неё остатки чернил и, сложив руки на груди, замер, закрывая глаза.

В дверь постучали.

— Иду, — коротко произнёс Айзен, поднимаясь на ноги. Он плавно распахнул дверь, впуская в комнату крохотную фигурку, объятую лепестками вечернего холода.

— Простите, что беспокою вас так поздно... — неуверенно пролепетала вошедшая, отводя глаза в сторону.

— Хинамори-кун? — капитан, казалось, был чуть удивлён. — Я думал, что ты вернёшься из Руконгая не раньше завтрашнего полудня. Не каждый ведь день выпадает шанс получить отгул за прекрасную работу...

— Я... — девушка чуть заёрзала. — Просто я со всеми делами управилась быстрее, чем нужно, и подумала, что вам, может быть, нужна помощь в Готее, пока я накручиваю вокруг Общества душ бесполезные круги... Ох... — она невольно смахнула со лба капельку пота. — Здесь так душно...

В покоях капитана действительно было не продохнуть. Тем более сейчас, после недружелюбного холодка улиц, всё ещё гуляющего по складкам кимоно Момо.

— Я люблю, когда тепло. Тогда не нужно заботиться о том, как согреться... — простодушно улыбнулся Айзен. — Видишь, — он небрежно дёрнул себя за воротник, — я сам здесь хожу в одном халате. Ты тоже можешь снять верхнюю одежду, если хочешь...

— Нет-нет, — поспешно замахала руками Хинамори, — мне и так сейчас хорошо.

— Ну, как знаешь... — капитан изобразил сентиментальную улыбку. — Не стой в дверях, присаживайся... Неужели ты думаешь, что я стал бы грузить тебя работой в твои законные выходные? Нет, Хинамори, я не такой жестокий, но... польщён, что ты вернулась из-за меня. А что это у тебя такое с собой?

— Ах, это? — девушка живо встрепенулась, определённо вспоминая что-то важное. — Бабушка передала мне баночку джема. Мы с Широ-тяном всегда любили это, но сейчас он весь в работе и совсем не уделяет мне времени, так что... Я подумала... Вы ведь не откажетесь... Ну...

— Попробовать его вместе с тобой? — невинно спросил капитан, глядя на массивную банку скучающим взглядом, который он так искусно маскировал под добрый. — Буду признателен!

— Правда? — просияла Хинамори, зардевшись.

— Ну а почему нет? — шинигами подсел к подчинённой поближе. — Прости уж капитана Хицугаю. Он, как и все сейчас, очень загружен работой. Быть может, я сейчас единственный лентяй, ничего не делающий для Общества душ, — грустно улыбнулся Соске, ободряюще похлопав девушку по плечу.

Упрямая банка поддалась далеко не сразу. Однако стоило крышке слететь под натиском сильных рук капитана, как по всей комнате прошёлся сладкий аромат засахаренных апельсинов.

— Та-да! Апельсиновый джем от моей любимой бабушки! — гордо сказала Хинамори. — Только у неё он получается таким вкусным. Но на этот раз я сама помогала ей с готовкой!

— М-м-м, выглядит аппетитно, — кинул Айзен. — Если ты сама принимала в этом участие, то я, как твой капитан, просто обязан попробовать это. — сладко проговорил он, любуясь наивной улыбкой подчинённой. — Кстати говоря, ты ведь захватила ложку? Знаешь же, как в этой берлоге со столовыми принадлежностями.

— Я? — слегка удивилась девушка. — Я думала, что здесь есть... Ну, я сбегаю тогда!

Она резко поднялась с дивана и устремилась к двери, но капитан неожиданно схватил её за рукав.

— М? — наивно моргнула Хинамори, останавливаясь.

— Неужели ты думаешь, что я отпущу тебя? — покачал головой шинигами. — Ночь на дворе, мало ли что там может случиться... я не прощу себе, если с тобой что-нибудь случится!

— О! — растрогалась девушка. — Я люблю вас, капитан! Ой! Простите-простите! — она снова забавно замахала руками, словно пыталась поймать какого-нибудь надоедливого комара. — Я ничего не говорила, ладно?

Немного помявшись, Момо всё же снова бухнулась на насиженное место:

— Вы так заботитесь обо мне, капитан Айзен... — пролепетала она, жутко краснея. — Но мне так хотелось, чтобы вы тоже это попробовали...

— Ну тогда, — шинигами лукаво улыбнулся, поправляя съехавшую на бок чёлку, — мы можем съесть его так...

— М? Руками, что ли? — Айзен кивнул. Этот кивок не на шутку удивил девушку, однако та, спустя уже миг, неуверенно сковырнула ногтем сладкое лакомство.

— Ну... это же вынужденное, да? — словно оправдываясь, пробормотала Хинамори, неуверенно обсасывая пальцы. — Вкусно-о-о-о... — блаженно прошептала она, жмурясь как довольная кошка. — М? — она неожиданно перевела взгляд в сторону. — Капитан Айзен?

Шинигами слишком поздно понял, что слишком залюбовался этой экстравагантной картинкой, однако ограничился простой улыбкой и тоже принялся за еду.

Несколько минут они просто раз за разом по очереди просовывали пальцы в тонкое горлышко банки и, по-детски смеясь своей нелепости, зачерпывали понемногу джема.

— Боже! — улыбался Айзен, глядя на перемазанную джемом подчинённую, раз за разом штурмующую неприступную стеклянную банку. — Ты такая забавная, Хинамори!

— Ну не смотрите не меня так! — девушка, хоть и сохраняла в голосе лёгкую нотку обидчивости, но сама уже еле сдерживала смех. — Я ведь стараюсь делать это аккуратно!

— Удивительный вкус! — похвалил шинигами, вновь погружая в рот липкие пальцы. — Но, сдаётся мне, чего-то не хватает...

— Да? — слегка огорчённо произнесла девушка. — Но я так старалась и...

Хинамори неожиданно замолкла, почувствовав, как Айзен быстро подался вперёд и страстно провёл языком по её сладким, искрящимся в отблеске от свечей, губам.

— Вот. Уже лучше... — прошептал он, властно схватив девушку за подбородок.

— Капитан... Айзен... — ошарашенно пробормотала Хинамори, глядя в хорошо знакомые ей глаза с какой-то неведомой ранее тревогой.

— Ты вся красная. И просто пылаешь. — шинигами как ни в чём не бывало отодвинулся от неё. — Может, тебе всё же стоит снять кимоно?

Воспоминание 1-2. Сахар, страсть и немного обмана (Айзен/Хинамори)

На задворки Общества Душ беспристрастной холодной пеленой наседала яркая звёздная ночь.

В их чарующем серебряном свете это место выглядело совсем иначе: игривым, таинственным, вечным...

Сплетённые в таинственный лабиринт улицы отдавали эхом пустоты. Пора спать! Хотя...

...Девственный свет щербатой луны ухитрялся проникать в комнату даже сквозь неплотно задёрнутые малиновые шторы. Его можно было видеть даже сейчас, при свете того, что осталось от свечей.

Всё же зажигать новые капитан не торопился.

— Ты вся красная. И просто пылаешь. — как ни в чём не бывало произнёс шинигами, поглядывая на подчинённую. — Может, тебе всё же стоит снять кимоно?

— Кимоно? Я... — неразборчиво пролепетала девушка, ёрзая на месте.

— Не доверяешь мне? — сентиментально улыбнулся мужчина.

— Не-е-ет, — поспешно замахала руками девушка. — Доверяю, просто...

— Так в чём дело? — невинно спросил Айзен, протирая очки рукавом халата.

Она любила, когда капитан снимал очки. Вместе с ними он как бы сбрасывал с себя образ наивного добряка, мгновенно преображаясь в неприступного императора, способного заставить сделать всё что угодно одним лишь взглядом. И ничто никогда не могло противиться его глазам. Ничто и... никто...

Девушка неуверенно потянула себя за "хвостик" пояса, отводя глаза.

— Не бойся, — мягко прошептал шинигами, глядя, как чёрный атласный шёлк струится по телу девушки, сползая всё ниже и ниже... — Для капитана и лейтенанта это нормально — быть близкими и никогда не стесняться друг друга. Ты же знаешь, что я никогда не сделаю тебе ничего плохого, правда?

* * *

— Он так приятно пахнет... — завороженно произнесла девушка, медленно облизывая тугую бордовую головку.

Она чуть поёрзала, пристраиваясь между ног и капитана поудобнее.

— Ты довольно быстро ко всему привыкла, Хинамори, — слегка улыбнулся Айзен, поглаживая подчинённую по волосам. — Я рад этому... — блаженно вздохнул он, чувствуя, как руки девушки нежно ласкают его крепкое точёное тело.

— Это ведь... нормально, правда? — смущённо протянула Момо, слегка покусывая нежную кожу, покрывающую головку члена.

— Более чем... — улыбнулся капитан.

— Вот и хорошо, — девушка вновь обмакнула палец в банку с джемом, стоящую у ног Айзена. — Мне так будет ещё вкуснее... — пролепетала она, обмазывая достоинство капитана сладким лакомством и глубоко погружая его в рот, чуть постанывая от восторга. — А знаете, — наконец произнесла она, когда на миг отвлеклась от сосания и перешла к уверенной работе руками, — мне приходилось делать такое раньше, когда я ещё не была шинигами... — девушка смущённо порозовела и вновь потянулась к банке с джемом. — И после тоже... немножко... — девочка покраснела.

— Приходилось делать? — искренне удивился мужчина, глядя на обнажённую фигурку Хинамори сверху-вниз. — Расскажешь?

— Ну... Ещё когда я жила в Руконгае у бабушки-сан, — начала девушка, облизывая пальцы, — мы с Широ-тяном всегда принимали ванную вместе... — девушка игриво зажмурилась, вспоминая, должно быть, картинки из далёкого прошлого, — Ванночка была такой маленькой, что приходилось мыться чуть ли не в объятьях, да... Широ-тян всегда так мило краснел, когда я раздевалась. Моя дырочка... он, всегда украдкой поглядывал на неё. И его тигрёнок всегда твердел, стоило мне хотя бы ненароком легонько прикоснуться к нему. Это было так неудобно...

— М-м-м, — наивный лепет девушки только подзадоривал шинигами. — И что же? — сладко спросил он, поглаживая остренькие бёдра девушки.

— И тогда я брала его в ротик и ласкала до тех пор, пока он не успокаивался! — улыбнулась Момо, приподнимая член Айзена вверх, чтобы страстно вылизать его мошонку. — Он был таким маленьким, что целиком помещался во рту. И Широ-тян так смешно брыкался, когда я лезла его успокаивать...

— Наверное, за всё то время ты научилась делать это множеством разных способов? — невинно осведомился шинигами.

— Да! — радостно кивнула Хинамори, покрывая живот и ноги капитана хаотичными горячими поцелуями. — Временами он не хотел уменьшаться и остывать. Это особенно мешало, если нужно было помыться быстро... Но это всегда можно было ускорить! Его хвостик можно было сосать, лизать, покусывать, гладить рукой. Ещё я могла ласкать не только его член, но и другие места! — восторженно рассказывала она, двигая рукой всё сильнее и сильнее, — особенно ему нравилось, когда я покусывала его соски, целовала подмышки и тёрла его тигрёнка о свою попку! Тогда он кончал очень быстро, и мы всегда успевали помыться вовремя. Бабушка всё никак не могла поверить, что Широ-тян полюбил мыться! — хихикнула девушка, ещё разок обсосав достоинство Соске. — Хотя, он никогда не признавался, что ему это нравилось. А уже в Готее, — Момо набрала полную грудь воздуха, словно намереваясь выпалить что-то очень важное, — мы начали заниматься сексом, — восторженно отчеканила она, не прекращая ублажать член своего капитана.

— Никогда бы не поверил, — усмехнулся Айзен. — Так вот, значит, почему тебе так уютно.

— Да-а-а-а, — пропела Хинамори, — я всегда ласкаю Широ-тяна, а теперь ещё ласкаю и Вас. Мне так хорошо!

— Джема ещё немного осталось. Можно и мне... немножко поласкать тебя? — попросил мужчина, жестом зазывая девушку поменяться.

— Коленки натёрла! — плаксиво проговорила Хинамори. Она встала с пола и уселась рядом c мужчиной. Худенькая, стройная, с разгорячённым телом и набухшими от предвкушения сосочками. С головою, наполненной воспоминаниями о собственных недетских играх с недотрогой Тоширо и мистическим жаром его семени на своей груди и ладонях. С незримым членом в своей влажной щёлочке...

Шинигами взял её за руку и властно притянул к себе:

— Даже не знаю, с чего и начать... — он развернул подчинённую спиною и лёгким толчком заставил прогнуться, уперевшись руками в пол. — Нет, знаю... — он обмакнул пальцы в ароматный джем и нанёс тонкую сладкую полосочку на попу Хинамори.

— Приятного аппетита, — пожелал он сам себе, прежде чем нежно пройтись языком по бархатистой коже подчинённой, заставляя ту заёрзать бёдрами.

— Вы хотите... и киску мою намазать? — осторожно спросила девушка, кладя голову на притянутый диванный валик.

— Хм... нет, — улыбнулся Айзен, чуть раздвигая пальцами ягодицы Хинамори, чтобы подступиться поближе к заветной цели. Лоно девушки было настолько мокрым, что даже искрилось, — она, полагаю, и без того невероятно вкусная... Но о ней после, сейчас я хотел бы насладиться другой твоей дырочкой.

Девушка приятно зажмурилась, как только почувствовала, как по ней стекает что-то липкое и тягучее. Капитан Айзен слегка наклонился и приступил к "трапезе".

Следующие пару минут в душной комнате стояла мирная тишина, изредка разбавляемая тихим постаныванием Момо. Раз за разом шершавый язык капитана проходил один и тот же путь по самым нежным местам шинигами. Когда, наконец, весь джем был слизан, Соске ещё несколько раз увлажнил слюной тугую дырочку в заднем проходе девушки и даже попытался чуть проникнуть языком внутрь.

— Что-то лезет мне в попу... — тихо пропищала девушка, выгибаясь от наслаждения.

— Прости, пожалуйста... — тихо проговорил шинигами.

— Нет... Всё хорошо... очень... — прошептала Хинамори. Она, кажется, всеми силами пыталась расслабиться. — Вы... хотите продолжить, капитан?

— Если ты не против, — медленно улыбнулся мужчина. Он медленно склонился над Хинамори и любовно поцеловал её сзади, вкладывая в губы столько человеческой энергии, что по половине тела его юной пассии будто бы пропустили мощный разряд электричества. Намертво сжатый сфинктер содрогнулся от тёплого дыхания капитана. — Ведь не против?

— Ах, нет, — Момо ещё сильнее прогнулась под мужчину, "выворачивая" свою спину дугой, — только давайте сделаем это быстро... Уже скоро рассвет...

* * *

Он медленно шёл по вымощенной булыжником тропинке, ориентируясь на неясный свет.

Шинигами знал, что это не что иное, как окна его собственных покоев. А раз так, значит всё идёт согласно плану...

Он властно ступил на порог и негромко приоткрыл дверь, заранее зная, что увидит за нею что-то интересное...

Стоящая на четвереньках посреди комнаты Момо отчаянно стонала, стискивая от возбуждения собственные груди, а за её спиной чья-то массивная по сравнению с крошечной девочкой фигура лениво двигалась в такт её движениям, раз за разом погружаясь в неё всё глубже и глубже. Все барьеры маленькой шинигами были безжалостно разорваны одним только членом.

— Доброй ночи, Гин! — ехидно поприветствовал вошедший. — Ну и как тебе эта сторона моей силы?

— Недурно-недурно... — облизнулся шинигами. — Хотя, признаться, немножечко напрягает, что она называет меня вашим именем, капитан Айзен. Ну да неважно. Девочка и правда высший класс. Не думал я, что она настолько раскрепощённая... А эта задница... М-м-м-м... Моей Рангику есть у кого поучиться.

— Высший гипноз, — не без гордости произнёс Айзен, усаживаясь прямо на пол в нескольких сантиметрах от извивающейся в оргазме подчинённой, которая, казалось, даже и не почувствовала присутствия в комнате третьего человека. — Иллюзия плавно вытесняет реальность, этап за этапом превращая вполне обычного человека в куклу, играющую по сценарию...

— Сильная техника, — кивнул Гин, слегка нагибаясь, чтобы игриво прикусить девушке мочку уха. — И как раз по назначению, если вам интересно моё мнение.

— Рад, что мой лейтенант помог тебе немножко расслабиться, в благодарность за верную службу, — произнёс капитан, вставая. — Но у меня ещё есть дела... она твоя до рассвета. Как только она заснёт, то тотчас же обо всём забудет... В который раз. — при последних словах улыбки на лицах мужчин стали ещё шире. — Так что развлекайся...

* * *

— А ведь и тогда всё было так же... — задумчиво проговорил Гин, мягко прислонившись к запертым вратам большого зала Лас Ночес. — Но чувство это всё равно почему-то отличается... Общество Душ полно загадок... не то что эта мёртвая дыра...

— Гин! — голос повелителя Хуэко Мундо прозвучал неестественно громко, словно отовсюду, — невежливо подслушивать, как парочка уединяется...

Двери со скрипом отворились, впуская в освещённый коридор интимный полумрак и какие-то едва уловимые блудливые запахи.

— Заходи... — властно приказал голос.

Издав театральный вздох, бывший капитан третьего отряда небрежно шагнул вперёд, в новую, теперь уже чуть более реальную историю...

11. Похоть (Лоли/Меноли)

Холодно.

Казалось, что кровь всё медленнее и медленнее циркулирует по промёрзшим жилам, обращаясь в острые кусочки льда, что так больно впиваются в её тело изнутри и ранят её.

Противно.

То мимолётное чувство испепеляющей жары и странная пустота после него казались сейчас такими далёкими и нереальными.

Стоило открыть глаза...

Но что она увидит перед собой, если попытается это сделать? И увидит ли что-нибудь?

Не лучше ли просто оставить всё как есть и насладиться мерзким блаженством собственного существования?

Да что же с ней такое?

Она неуверенно повернулась на бок и с удивлением обнаружила, что тела она всё же не лишилась.

Такое же, как и прежде... До этого.

Девушка сонно протёрла единственный глаз вспотевшей от напряжения ладонью.

Ещё пару секунд зрение её упорно напрягалось и фокусировалось, чтобы получить картинку...

Просто стена...

Такая же, как и сотни других стен этого злачного места.

Гладкая, блестящая, сложенная без единой погрешности.

Обычная стена замка Лас Ночес.

Она опустошённо вздохнула и попыталась вновь улечься на спину и уснуть, но вдруг поняла, что жуткий холод, так небрежно облизывавший её всё это время, наконец-то достиг своего апогея. Она замёрзла...

Новым открытием для неё стало и то, что лежит она обнажённой.

Хотя, не сказать, что подобная мелочь могла её сейчас хоть как-то удивить.

— Меноли... — тихий шёпот заставил блондинку дёрнуться в сторону от неожиданности — до сих пор она думала, что, кроме неё, в этой странно знакомой комнате никого нет.

Арранкарка неуверенно приподнялась на локтях и уселась на собственные согнутые в коленках ноги, пытаясь разглядеть источник звука.

Искать пришлось недолго: взгляд девушки почти сразу же упал на тёмную, скорчившуюся на полу фигурку.

Она, вроде бы, тоже была женской. Незнакомка сидела, обняв колени и тихо плакала, не поднимая головы.

Кто это?

Девушка, с лёгкой опаской, чуть проползла вперёд, стараясь не создавать шума.

Особа подняла голову.

Несмотря на острые и недружелюбные черты лица, она всё равно показалась очень красивой и даже какой-то отдалённо знакомой, родной.

Вспышка!

Память стремительно сделала оборот, возвращая полностью обескураженную девушку к действительности.

Она лишь сейчас вспомнила режущий глаза раскалённый луч серо, небрежно выпущенный арранкаром, вспомнила всю сводящую с ума боль, начисто испепелившую её юное тело за считанные секунды...

— Лоли... — пробормотала девушка, поражённо глядя на подругу. — Как? — глупый ребяческий вопрос сорвался, наконец, с её губ.

Черноволосая не ответила, лишь вновь отчаянно всхлипнула, вытирая сопли тыльной стороной ладони.

Они просто сидели в полушаге и неотрывно смотрели друг на друга.

Долгие томительные секунды неторопливо переваливались одна за другую, растворяясь в небытие.

— Мы мертвы... — эта короткая фраза в клочья порвала тишину лишь спустя полных две минуты.

— Но... — испуганно пролепетала Меноли.

Вместо ответа вторая советница лишь нежно погладила подругу по щеке.

— Лоли... — тупо повторила девушка, пододвигаясь ещё ближе, почти вплотную.

— Эта девчонка... Она просто монстр... — прошептала Аивирне.

* * *

(День прибытия Орихиме в Хуэко Мундо. Тронный зал Лас Ночес.)

— Ты поможешь мне с моей проблемой, — властно приказал Айзен, закидывая ногу на ногу, — а за это я выполню твою просьбу, Иноуэ Орихиме...

Большой зал, который чаще всего вмещал в себя лишь самого правителя и иногда двух его адъютантов, сейчас был полон народа.

Если не считать самого хозяина трона и рыжеволосой девушки, неуверенно стоявшей перед ним и переминаясь с ноги на ногу от волнения, в зале было ещё целых пять арранкаров, стоявших поодаль, выстроившись в линеечку.

Вот огромный силуэт Ямми, грозно возвышающийся над стенами, чуть левее — женоподобный Люпи и странноватый Вандервайс, сидевший прямо на полу и что-то бормотавший себе под нос. Стройную фигуру Улькиорры издалека отличала лишь царственная осанка и слегка выпирающий рог на осколке маски. Последним же был бывший Сэста Эспада Гриммджоу Джагерджак, потерявший руку после неудачного рейда в мир живых.

Взгляд каждого из них сейчас был прикован к девушке, так спокойно говорившей с их господином...

— Что там? — тихо спросила Меноли, стараясь не выдать себя.

— Тсс! — шикнула на неё брюнетка, аккуратно заглядывая в щель, оставшуюся после неплотно захлопнутых врат зала. — Она о чём-то треплется с Айзеном... Остальные просто наблюдают...

— Да кто она вообще такая? — недоумевая, спросила Меноли. — Как простому человечишке открыли вход в Хуэко Мундо?

— Я сказала, завались! — прошипела Лоли. — Просто молчи, если хочешь хоть что-то сейчас узнать...

— А сейчас раздевайся! — голос Айзена сейчас прозвучал так громко, что подслушивание потеряло всякий смысл. — И я, и моя свита жаждем проверить, чего же стоит твоё тело, если душа такая высокоморальная...

— Чего! — поражённый возглас Меноли едва было не раскрыл присутствие арранкарок. На счастье обошлось. Аивирне ударила блондинку в бедро. — П...Прости... — кротко прошептала она, краснея.

— Идём, — Лоли потянула её за подол платья.

— Н.. Но... Она... — Малия всё же подчинилась, не в силах высказать свои мысли вслух.

Она ведь сама не раз раздевалась перед своим господином вместе с подругой. И хотела ненавидеть каждую девушку, с которой Айзен-сама делал то же, что и с ними...

* * *

— Не знаю, что потом происходило в зале, — ломко пробормотала черноволосая, — но в тот день рука Гриммджоу каким-то неведомым образом восстановилась... Причина этому, кроется в этой рыжей суке... Но я и думать не могла, что она может делать что-то настолько ужасное, — она окинула быстрым взглядом собственное голое тело, на котором сейчас не было ни царапинки, — Тварь... — с ненавистью в голосе произнесла Лоли. — Гнусная шлюха! Как она посмела так сильно нас опозорить? — слабый голос советницы неожиданно стал крепчать, набирая обороты. — Я... Я... Я... Я никогда её не прощу! — проорала она истерическим голосом и вновь зарыдала, уткнувшись носом в упругие груди Меноли. Ах, как же она любила это...

Блондинка лишь томно вздохнула, мягко поглаживая её по волосам:

— Не плачь, — едва слышно прошептала она, наслаждаясь цветочным запахом жёстких пепельно-чёрных волос Лоли. — Не плачь и не думай об этом...

— Меноли...

— Дай я немножко тебя подбодрю! — улыбнулась блондинка, проводя острыми ноготками по спине подруги.

Черноволосая на миг подняла глаза, наслаждаясь красивым лицом подруги, а после этого медленно подалась вперёд, обхватывая тёплое тело руками и укладывая на пол, накрывая его собой. Быть с Малией сейчас, ласкать её, любить, виделось ей единственным выходом из глубокой ямы собственного сознания.

— Я... я люблю тебя... — холодные, но мягкие губы советницы нежно прикоснулись шейки Меноли, а руки уже тянулись всё ниже и ниже, поглаживая груди, животик и бёдра. — Давай займёмся сексом...

— Конечно... Поцелуй меня! — ласково улыбнулась Малия. Ноги девушки немного раздвинулись в стороны, пропуская ласки Лоли немножко дальше дозволенного, туда, где было уже горячо, мягко и влажно.

Меноли чуть зажмурилась, уже заранее зная, что её ждёт долгожданная волна страсти, которая, как всегда, доставит ей уйму удовольствия. В постели с Лоли арранкарка всегда чувствовала себя королевой мира. Лишь её "чёрное солнышко" знало, куда надо надавить, чтобы сразу становилось хорошо...

Тёплый шершавый язычок черноволосой игриво сплетался с её собственным, тёплая ароматная слюна обильно заливала её горло, заставляя время от времени жадно глотать. Что же, она была совсем не против. Поцелуй и правда получился длинным, горячим и бесподобным, но даже он не смог сравниться с тем приятным ощущением где-то пониже пупка девушки, когда тёплая, ласковая и хорошо знакомая рука уверенно погрузилась в неё.

Глубоко, влажно и немножко больно... Лоли улыбнулась ей.

— Ты моя девочка... — прошептала она. — Моя ласковая нежная девочка...

Меноли стонала, закусывая губы и пощипывая набухающие сосочки подруги, чтобы хоть как-то дать отток нахлынувшему чувству безумного обожания, непреодолимой любви к ехидно улыбающейся при виде её тающего тела мордочке Лоли...

Она кричала, судорожно обхватывая черноволосую руками и ногами, в кровь раздирая её бледную спину и влажно целуя куда попало.

Чувство небесного возвышения росло и росло, пока, наконец, не лопнуло где-то внутри неё, заставляя неистово изогнуться в оргазме, забрызгав подругу чем-то липким, влажным и пахучим.

— Лоли... — в голове девушки сейчас стучало только это имя, но даже его хватило, чтобы выразить свои чувства к ней. — Лоли...

— Понравилось, да? — улыбнулась советница, чуть раздвигая расслабленные ножки подруги, чтобы вылизать её покрасневшую киску.

— Спрашиваешь! Это знаешь как приятно... — расслабленно прошептала Меноли, чуть поглаживая свои груди. — М-м-м-м, продолжай, любимая, — промурлыкала она, едва почувствовав лёгкую щекотку где-то между ног. — Знаешь, если мы и мертвы, то я не против... Главное, что ты ещё всё так же хороша, детка... — она зарделась.

Лоли ухватила её двумя руками за талию и рывком перевернула на живот. Малия взвизгнула от неожиданности. Ладони подруги быстро заняли место на её крепких упругих ягодицах.

— Не слишком-то расслабляйся, — хмыкнула девушка, готовясь ещё раз "нырнуть с головой" во внутренний мирок блондинки, — Я жду от тебя такого же удовольствия...

— Как только закончишь... — зажмурилась Меноли. — Я вылижу тебе не только киску, но и кое-что ещё, — она подмигнула. — Прямо как тебе нравится... Глубоко...

— Я тебя ловлю на слове... — хмыкнула Лоли, отвешивая подруге возбуждающий сильный шлепок.

Меноли развела свои узенькие ягодицы пошире, давая Аивирне шанс прикоснуться ртом к своему тёплому женскому естеству...

12. Кусочки мозаики из плоти и крови (Айзен/Харрибел)

— Куда ты, родная? — умиротворённым голосом прошептала Меноли, глядя как черноволосая поднимается с бархатного дивана.

Неизвестно, сколько времени прошло с тех пор, как насытившиеся чувствами советницы уснули на мягком диване в объятьях друг друга. Сейчас важным оставалось лишь то, что все ужасы, произошедшие с ними этой ночью, были благополучно отброшены, словно нелепый кошмар, приснившийся ночью после тяжёлого дня.

— Я тебя разбудила? — слегка виноватым тоном спросила Лоли, потягиваясь.

Она уже и забыла, когда в последний раз просыпалась с Меноли в одной кровати. Хотя, если верить памяти, такого удовлетворения она не чувствовала даже тогда.

— Нет, всё хорошо! — девушка с наслаждением поглядывала на голое тело любовницы, слегка повернувшись на бок. — Так куда?

— Ничего особого, — арранкарша легонько чмокнула подругу в щёчку, слегка наклонившись над ней, — просто писать хочется... — невинно протянула она, делая пару шагов к двери.

— В таком виде пойдёшь? — промурлыкала она, проводя пальцем по животу брюнетки.

— Не страшно, — отмахнулась Лоли. — Коридоры всё равно почти пусты. Если повезёт, я, быть может, загляну в наши покои и принесу тебе что-нибудь одеть... Спи пока! — махнула рукой девушка, рысью ныряя в освещённый коридор.

Меноли проводила её любовным взглядом, после чего мирно уснула перевернувшись на живот.

Втайне она ещё подумывала о том, чтобы ещё немножко пообниматься с любимой арранкаршей, как только та вернётся, справив нужду.

* * *

(Тем временем. Тронный зал лас Ночес)

...Издав последний отчаянный крик боли, женщина обмякла, ничком рухнув на пол к ногам повелителя, а спустя миг струя горячей спермы потекла по тёмной коже Эспады.

— Это было довольно быстро, — как бы между прочим заключил Гин, невинно стоявший чуть поодаль. — Непохоже на вас, капитан Айзен...

— Хм... возможно, — шинигами присел на корточки рядом с женщиной и, приложив палец к её шее, проверил пульс. Хотя это было лишним, то, что Харрибел жива, можно было легко понять, даже не обладая сноровкой медика.

— Я вас не виню, — пожал плечами бывший капитан третьего отряда, — в конце концов, то, что её тело не разрушилось, находясь... эм-м-м-м... в близости с вашим — это уже поражает. Хотя ваше реяцу она перенесла так себе... Вы останетесь с однополым войском, если продолжите в этом духе, — хмыкнул шинигами, поглаживая обессиленную женщину по волосам.

— Войско? — губы Айзена скривились в презрительной ухмылке. — Неужели ты подумал, что эти зверушки нужны мне в военных целях?

— Ну... — Гин переждал театральную паузу. — Иноуэ Орихиме покинула Лас Ночес...

— Да, я знаю это, — кивнул Айзен.

— Вас это не напрягает?

— Нисколько... В конце концов, это ведь я приказал Гриммджоу сделать что-то подобное... — протянул шинигами.

— Так значит, вы считаете, что она ещё не готова сделать ЭТО? — спросил Гин, небрежно указав пальцем в середину груди капитана.

— Полагаю, что для этого она должна будет пройти последний этап полного отторжения себя. — сказал Айзен, поигрывая с неизвестно откуда взявшимся флаконом у него в руках. — Знаешь, что это?

— Нет, но думаю, что отношения к делу это не имеет. — уклончиво заметил Гин.

— Верно, — усмехнулся Айзен, отвинчивая пробку. — Это концентрированная реяцу, излишки которого остались у меня после вживления Хогиоку. Очень концентрированная штука... — он неожиданно плеснул немного небесно-голубой жидкости на ладонь и протер ею свой член.

— Нэ? И зачем же? — склонил голову на бок шинигами. — Ах да! — он снова окинул Харрибел скучающим взглядом. — А вы садист, капитан Айзен.

Шинигами вновь опустился на колени и, чуть поласкав шоколадную кожу Эспады, резко погрузился в неё.

Женщина ожила.

Такого жуткого и безумного крика эти стены ещё никогда не слышали.

Харрибел безумно дёрнулась, пытаясь отстраниться от обжигающей боли, но руки Айзена, крепко вцепившиеся в бедра Терсеро, не давали ей этого сделать.

Издав сентиментальный смешок, правитель Хуэко Мундо начал неспешно двигаться, погружаясь в свою подчинённую всё глубже и глубже... неестественно громкие крики и безумно вытаращенные глаза женщины давали ясно понять — что-то не так.

"Жестоко... — равнодушно думал Гин, всматриваясь в адские конвульсии Эспады. — Реяцу жителей Руконгая классифицируется как "+", в то время как реяцу арранкаров отрицательной природы. Если эта сжиженная реяцу действительно такая концентрированная, то я не удивлён, что она так извивается. Вдобавок ко всему огонька добавляет и реяцу Хогиоку, которое всё так же стремится поглотить всё вокруг..." — возможно, шинигами показалось, однако при виде этой жестокости в душе ренегата что-то странно кольнуло. Однако вслух он произнёс лишь:

— Не стоит так уж сильно входить во вкус...

— Вот как? — как ни странно, Айзен тут же остановился. Обезумевшая от боли Харрибел вновь упала на пол с глухим звуком. По полу тут же потекла ядовито-красная жидкость, хлынувшая из лона женщины. — Такое божественное ощущение... Боль заставляет её сжиматься внутри... Давно я такого наслаждения не чувствовал. А знаешь, иеро арранкаров, по-видимому, почти отсутствует в интимных местах... Быть может, стоит учесть это, когда будем создавать новых слуг?

— Так что с Гриммджоу? — Гин невинно перевёл беседу в левое русло.

— Как только он сделает то, что задумал, его миссия будет выполнена. Думаю, Куросаки Ичиго с радостью его прикончит, так что с этим проблем не будет.

— А как же девчонка? — слегка нахмурился Гин.

— Хм... Она будет в нужной кондиции, чтобы закончить мою эволюцию... — ответил шинигами, потянувшись к собственной, аккуратно сложенной на троне одежде. — Однако ты прав. Её всё же стоит вернуть в Лас Ночес, чтобы она не попала под горячую руку кого-нибудь из недолюбовников. В конечном счёте, нам не нужны случайные жертвы, тем более сейчас.

— Может быть, мне принести эту сочную мышку? — невинно улыбнулся Гин.

— Нет нужды... пусть Харрибел и её фракция займутся ею... Всё равно она вернётся в строй не раньше, чем Гриммджоу доберётся до Куросаки...

* * *

По спине блондинки мягко прошлась чья-то рука.

Меноли слегка заёрзала, промурлыкав что-то нечленораздельное.

Она была ещё где-то на рубеже между сном и реальностью и никак не могла понять, куда ей хочется вернуться больше всего.

Рука тем временем спустилась чуть ниже и начала ласкать пышные ягодицы советницы.

— М-м-м-м... Да, Лоли, детка, ты прелесть... — улыбнулась она, не открывая глаз. — Потрогай меня... Вот здесь, да... да... — вздохнула она, млея от приятного чувства где-то пониже спины.

— Пожри её, Глотенерия! — голос, прозвучавший откуда-то сверху, принадлежал не той, на кого Меноли так рассчитывала.

Он был другим. Страшным. Точно сплетённым из хриплого мужского баса и тонкого писклявого голоска...

Девушка попыталась подняться, но заторможенная реакция тела не дала ей возможности сделать это вовремя...

Единственным, что она успела увидеть, было тёмно-фиолетовое тёплое щупальце, обвившееся вокруг её руки. Затем, где-то под левой лопаткой, проявилась слепая боль, словно от огромного укуса. А после... лишь хорошо знакомая пустота, которую она уже успела ощутить не так давно...

13. Все части будут собраны вместе

Девушка рысью бежала вдоль стены коридора.

Шаги её босых ног отзывались в полной тишине громким эхом. За Лоли тянулась длинная цепочка влажных следов, отпечатывающихся на мраморном полу сразу же, как девушка делала очередной шаг.

Несмотря на пустоту здешних коридоров, ей по-прежнему было неловко из-за своей наготы.

Казалось, что повсюду, куда бы она ни пошла, были глаза... Холодные, мутные, свирепые глаза, жадно смакующие каждый изгиб её сексуального тела.

Что ни говори, а советница определённо потеряла львиную долю храбрости, как только вышла из покоев земной девочки.

Или же весь этот страх был лишь потому, что эйфория арранкарши быстро утекала из остывающего разума.

До дамской уборной оставалось недолго: всего с пару поворотов по длинному заковыристому и пустынно тихому коридору дворца.

— Ещё чуть-чуть... — приободряла себя девушка, звонко шлёпая по полу. — Схожу в туалет, а от него покои очень близко... Оденусь и Меноли чего-нибудь принесу... — умиротворённо бубнила она себе под нос, настраиваясь на старый типаж настроения.

Быть может, девушка увлеклась мыслями, быть может, просто постоянно смотрела в пол, а может и вовсе не ожидала никого встретить... однако Лоли не заметила тёмной фигуры, стремительно выросшей прямо перед ней.

Она со всего размаху налетела на незнакомца и уже спустя миг с глухим звуком упала на пол, больно ударившись рёбрами.

— Я... Смотреть надо! Ты... — она осеклась, едва подняв глаза и осознав, кто сейчас стоит перед ней. — Улькиорра...

Арранкар оставался неподвижным, и если бы Лоли не была так напугана, то непременно поняла бы, что столкновение с ней и с места его не сдвинуло.

— Разве Айзен-сама не велел тебе оставаться в своих покоях? — растянуто спросил холодный мужской голос, от которого у черноволосой внутри всё похолодело.

— Я... — девушка медленно поднялась, чувствуя, как деревенеет её тело. — Мне нужно в туалет и... А-а-а!

Мощная рука арранкара крепко схватила её за шею и прижала к стене:

— Плевать, по какой причине, но ты нарушила приказ, Лоли Аивирне... — дыхание советницы Айзена участилось.

Вот оно: лицо одного из сильнейших арранкаров! Так близко, что она слышит его холодное дыхание и чувствует, как пара изумрудно-зелёных глаз буквально просверливает её дрожащую плоть насквозь.

Она никогда бы не поверила, что этот арранкар может внушать такой слепой ужас...

Девушка слишком поздно осознала, что произошло, но едва не вскрикнула от унижения, едва почувствовав, как теплая струя предательски стекает по ногам.

Если бы на месте Улькиорры был кто-либо другой, то он бы непременно удостоил этот мерзкий штришок внимания, однако арранкар лишь промолчал, глядя на краснеющее лицо брюнетки.

Рука разжалась, и девушка быстро сползла вдоль стены к ногам арранкара, чуть ни плача от смешанных чувств.

— Убирайся! — холодный и ясный голос эхом отскочил от стены и понёсся по коридору. Мужчина стремительно растворился, использовав сонидо...

* * *

— Куросаки-кун! — звонко прозвучал отчаянный крик девушки.

Покореженное тело Ичиго лежало лицом вниз прямо перед ней среди обломков, камней и прочего мусора.

Сквозь разорванную форму шинигами можно было увидеть страшного вида дыру, пробитую чуть ниже шеи парня. Искалеченное тело лежало в устрашающей тишине. Ни один его мускул не двигался. Мёртв...

— Чёртов Улькиорра! — недовольный голос Гриммджоу звучал неясно, словно откуда-то издалека. — Эта дыра... Он всегда оставляет её на теле побежденных врагов. Не думаю, что это совместимо с жизнью...

— Кошмар... — прошептала девушка закрыв рот рукой и вытаращив глаза.

— Верно... — умиротворённо произнёс арранкар. — За что боролись, так ведь, девка? — ехидно протянул он прохаживаясь взад-вперёд.

Орихиме молчала. У неё просто не находилось слов. Ведь это правда... Всё это действительно из-за неё...

— Сотен Кишун... Я отрицаю... — слабым голосом пробормотала рыжеволосая, прикоснувшись к потускневшим от времени заколкам.

— Правильно, девка, правильно... — сладко прошептал ей на ухо Гриммджоу, — сделай это!

* * *

Арранкар скептически осмотрел пробитую в стене дыру.

Нехорошо.

— Кто здесь? — тщеславным тоном спросил Улькиорра.

На миг показалось, что ответа не последует, однако из дыры в стене неожиданно появилась невысокая фигура.

— Улькиорра? — искажённый писклявый голос дал арранкару понять кто сейчас стоит перед ним.

— Новено Эспада? — равнодушно проговорил мужчина. — Что ты делаешь в этих покоях?

— Ты не найдёшь здесь того, что ищешь, — размеренно ответил второй из голосов Ааронильо, — девчонка покинула Лас Ночес во время твоего сражения с Куросаки Ичиго... её увёл с собой Гриммджоу, и думаю, что направились они к полуразрушенному восьмому чертогу. Сэста Эспада собирается оживить побеждённого тобою врага, — Эспада уже стоял на одном уровне с Улькиоррой, который всё так же не показывал ни малейших признаков эмоций. — Эта девчонка, — голос Новены вновь изменился, — насколько я знаю, поставлена под твою опеку. Берегись... За пределами Лас Ночес очень опасно.

— Ясно... — фигура арранкара вновь исчезла со свистящим звуком, оставив Ааронильо одного в пустом коридоре.

— Кватро Эспада Улькиорра Шиффер... — медленно произнесли два голоса существа. — Как ни прискорбно, но у нас всё ещё недостаточно сил, чтобы поглотить тебя... Подожди немножко. И постарайся не умереть, не дай твоей силе обратиться пустой пылью... Скоро... Очень скоро... Очень скоро мы будем управлять всем! — мрачно закончил дуэт двух одиноких голосов.

14. Маленькая госпожа унылой комнаты (Старк/Лилинетт)

Эта комната была слишком пустой даже для таких небогатых декораций огромного, но такого же безвкусного Лас Ночес.

Единственное, что было в этой комнате помимо гладких стен и высокого потолка, это небольшая горка из подушек, служившая Старку вместо кровати. Хотя это было нисколько не удивительно, если учитывать, какой пассивный образ жизни вёл Примера. Временами всё, чего элитный Эспада мог желать — это зарыться с головою в эту мягкую и тёплую горку, напрочь отбросив всё, что творилось от его входной двери и дальше.

У этой унылой комнаты был только один повод для того, чтобы хоть иногда нести в себе что-то экспрессивное. И имя этого повода — Лилинетт Джинджербек.

* * *

— Та-да! — маленький узловатый кулачок резко погрузился в рот Старка, мигом заставляя его проснуться.

Он ещё даже не успел открыть глаза, но заранее знал, кто глумится над ним в блаженный час послеобеденного сна.

— Лилинетт! — проворчал он, отплёвываясь. Ещё миг, и он мог задохнуться, — А не пошла бы ты? — он попытался согнать надоедливую малолетку ногой, но с удивлением обнаружил, что тело его отчего-то не двигалось...

— С добрым утром тебя, Старк! — нагленько поприветствовала девочка.

— Что это за?...

— Оу, — улыбка Лилинетт стала ещё шире, — это новая шутка!

— Чего? — мужчина отчаянно пытался пошевелиться, однако все его попытки сделать это обращались в прах.

— Не пытайся, у тебя всё равно ничего не выйдет! — хмыкнула арранкарша, показывая язык. — Это особый препарат, который я стащила у этого придурка Гранца, пока он разбирался со своим вторженцем! Эта штука полностью блокирует почти все сигналы, передаваемые мозгом нервной системе. Я замкнула тебя, олух, теперь ты только губами шевелить сможешь! — захохотала девочка, взгромоздившись на неподвижно лежащего Примеру.

— Лилинетт... Сучка! — раздражённо произнёс Старк, не зная, чего и ожидать от этой ходячей неприятности.

— А что такое? Ты ведь всё равно ничего не делаешь целыми днями! Какая разница? — закованная в массивный однорогий шлем голова девочки оказалась напротив его собственной. — Хочешь попытаться отшлёпать меня, а? — острые зубки арранкарши недружелюбно защемили нижнюю губу Старка и чуть оттянули её. — Ах да, и кстати, — произнесла девочка, не прекращая вгрызаться в плоть Эспады, — твоё тело сейчас не слушается твоих приказов, но я могу двигать его, если захочу! — хихикнула Лили, по-паучьи переползая ниже.

— Эй, стой! — слегка всполошился мужчина, чувствуя, как его одежду стягивают с него самым бесцеремонным образом.

— Ага, разбежался... — нагло заметила арранкарша, покрывая живот Эспады разгорячающими поцелуями, — я ещё только начала играть с тобою... — проворковала она, щекоча языком пупок Старка.

Тонкие и длинные пальцы девушки блуждали по телу пленника, не зная, за что взяться в первую очередь. Так соблазнительно выглядел мужчина.

— Я буду такой нежной... Как настоящая взрослая женщина... — продолжала мурлыкать девушка, страстно облизывая подмышки арранкара. — М-м-м, — проскандировала она, проглатывая несколько горьковатых капелек пота.

— Хватит, Лилинет, отпусти!

— И не подумаю, — фыркнула девочка, раздвигая ноги Эспады, — сегодня я буду тобою командовать! Так, я не поняла! — она грубо схватила расслабленный член Старка двумя пальцами и слегка потрясла его. — С какого это перепугу он ещё не стоит? Он должен стоять! — плаксиво буркнула она, обхватив его двумя руками и сжав так крепко, как только смогла. — М-м-м, уже лучше! — удовлетворённо заметила Лилинет, начиная дерзко двигать руками.

— Лилинетт... — подавляя стоны, пробормотал Старк, — Чтоб ты сдохла... — в сердцах закончил он, зажмурившись.

— Молчать! — властно произнесла арранкарша, слегка смачивая кончик члена слюной. — А если будешь слишком жаловаться — я откушу его, и ты станешь ещё более мелким и ничтожным арранкаром, чем сейчас! Так что не вой, наслаждайся моими нежными ласками, быть может, я единственная во всём мире, которая всегда хотела бы сделать это с тобой! Так что... Завались! — тёплый язычок девочки прошел по основанию члена сверху-вниз, оставляя после себя лишь полоску легкого холода.

Держась руками за колени мужчины, она слегка наклонилась вперёд, быстро беря в рот достоинство Эспады.

— Вот ведь... — прострационно произнёс Старк, стараясь не обращать внимания на приятную щекотку и странные звуки, издаваемые девочкой при сосании.

— О да, о да! — произнесла Лилинетт, вытирая разгоряченный член об осколок собственной маски. — Что скажешь, м? Может быть, мне раздеться? Тогда ты точно не сможешь жить с тем, что кончил от моего юного тельца? — рука девочки уже с готовностью дёрнулась к собственной маечке, однако замерла на полпути.

Похоже, арранкарша всё же передумала.

Раз за разом она погружала всё разбухающий член в рот, страстно лаская его.

Лицо девочки плавно покрывалось потовыми испаринами, но она лишь только фыркала, не прекращая свое дело ни на минуту.

Сколько времени прошло, с тех пор как она начала? Очевидно, много.

Словно это приятное ощущение продолжалось не одну вечность, и девочке никогда уже не суждено было остановиться, сколько бы раз он ни кончил. Однако...

— Ох, чуть не забыла! — Лили неожиданно встала, вытерев напоследок рот рукой. — Я ещё кое-что хотела бы с тобой попробовать. Она повернулась к обездвиженному арранкару спиной и медленно, явно рисуясь, стащила с себя трусики. — Нравится? Я берегла её для тебя, — слегка улыбнулась девочка, присаживаясь на корточки и хватая рукой член Старка.

— Дура! Ты что творишь? — чуть всполошился Эспада, чувствуя, как погружается во что-то мягкое и влажное.

— А-а-а... — застонала Лили, медленно насаживаясь всё глубже. — Почувствуй себя во мне, Старк! А-а-а-а-а! — краем глаза арранкар заметил красноватый отблеск и понял, что Лилинетт уже совершила.

На несколько секунд бодрая девочка остановилась, ослеплённая странной, неведомой ранее болью, однако потом вновь пришла в движение:

— Это просто кровь... Из меня вытекает моя девственность... — пропищала она, прогнув спину, чтобы упереться руками в крепкую грудь арранкара.

Он видел её движения... Видел красивый изгиб спины... Видел бойкие движения тощенькой девичьей задницы и весь её тёмный силуэт, окружённый ярким светом лампы... О да... Было чем полюбоваться, и что... почувствовать...

* * *

— Старк! — крохотная обнажённая фигурка, сжавшись, лежала прямо на нём, прижавшись впалой щекой к груди Эспады. — Та рыжая девка... Гриммджоу ведь забрал её, да? — тихо спросила она, не поднимая глаз.

— Да... — чуть помедлив, ответил мужчина. — они сейчас не в Лас Ночес...

— Улькиорра ведь тоже отправился туда? — продолжила девочка. — А Нойтора и отряд Экзекиасов всё ещё ищут лёгкой наживы... Назревает что-то огромное... Мне страшно...

— И что же мне, по-твоему, надо сделать, Лилинетт? — подвижность понемногу начала возвращаться к Эспаде.

— Не знаю... — едва слышно произнесла девочка, ещё крепче прижавшись к арранкару. — Правда не знаю...

15. Мёртвые видят всё

Два тонких ярких самолётика вот уже несколько минут неподвижно висели над безжизненным телом шинигами, добротно поливая его теплым оранжевым светом.

Двухгранный щит отрицания работал изо всех сил.

Орихиме стояла чуть в стороне и тревожно наблюдала за происходящим.

Хотя раны Ичиго затянулись, тело так и продолжало оставаться телом. Девушка даже и не сомневалась в том, что регенерация завершена, однако жизни шинигами это вернуть всё ещё не могло.

— Я горю от нетерпения! — раздражённый голос Гриммджоу в который раз заставил рыжеволосую вздрогнуть и обернуться.

Арранкар медленно ходил туда-сюда, чуть ссутулив плечи, и постоянно оборачивался на полую оранжевую сферу в надежде, что долгожданный противник наконец зашевелится.

— Сколько же ещё можно ждать, а, девка?

— Я п-пр-прошу прощения, — пролепетала девушка, едва ворочая языком от волнения. — У меня н-не получается сделать... это... — закончила она едва различимым шёпотом.

Лишь сейчас, лишь в эту минуту она целиком и полностью осознала весь ужас происходящий здесь: Куросаки-кун мёртв, а она, по-видимому, навечно останется здесь, исправно выполняя самую извращённую похоть любого из арранкаров.

Сейчас это казалось правдоподобным, как никогда...

Сквозь щели в полуразрушенный в пылу схватки чертог заглянуло несколько ярких солнечных лучей. И только лишь то, что они не давали тепло, позволяло понять, что весь этот мир — фальшивка...

* * *

(Несколькими днями ранее. Мир людей. Каракура.)

— Ах, Куросаки-кун так завораживает... — с лёгким обожанием в голосе пробормотала девушка.

Они вместе с Тацуки уже несколько часов сидели на крыше заброшенного здания и сверху вниз смотрели на прохожих.

Самый обычный, полный приветливого тепла ярко-золотистый денек, наполненный легкомысленной душой наивной свободы.

Она сидела на самом краю крыши и болтала ногами в воздухе, гадая, понял ли Ичиго, что за ним сейчас наблюдают.

— Слюнки подотри, — хмыкнула Арисава, присаживаясь рядышком. — Ну? — она выразительно посмотрела на Орихиме. — И что же ты решила?

— Я? — чуть удивилась рыжеволосая, — О чём ты?

— Да брось... — подруга в сердцах хлопнула её по плечу. — Ты уже не первый день к нему примеряешься. Малышка Орихиме созрела для серьёзных отношений, да?

— Я? Нет, просто... — щёки девушки отчаянно запунцовели, а глаза поспешили скрыться от прожигающего взгляда Тацуки. — Он такой славный... — выдавила она, наконец зажмурившись.

— Дура ты! — пожала плечами девушка. — Он угрюмый толстолобик, точно уж недостойный такого счастья, как ты... Поверь мне, уж я-то знаю...

— М? — Иноуэ, казалось, уже не слышала её слов, лишь продолжала высматривать в толпе ничего не подозревающих прохожих до боли знакомую синюю футболку Куросаки.

— Ладно... — обречённо вздохнула Арисава, поднимаясь. — Я думаю, его ты до щенячьего визга осчастливишь... — глаза Тацуки деловито пробежадись по пышному бюсту рыжеволосой, кое-как обтянутому тонкой маечкой. Девушке, ко всему прочему, явно стоило носить бюстгальтер посветлее. — Но большинству парней от нас нужно лишь одно. Ну ты поняла... Так что, если хочешь чего-то более возвышенного, тебе не стоит торопиться.

— Как это? — немного удивилась Иноуэ, переводя взгляд с толпы на воинственную мордашку подруги.

— Заставь его доказать! — пафосно проговорила та. — Сделай что-нибудь отчаянно-безумное и погляди, как он на это отреагирует. Как только узнаешь, на что он готов ради тебя — за дело! А до тех пор — никакого секса! — нравоучительно хмыкнула Арисава.

— С...Секса?.. Тацуки! — укоризненно пролепетала девушка, вновь заливаясь краской. — Я ведь не об этом совсем!.. Я не такая!

— Идём, — резко позвала подруга, махнув рукой, — Думаю, тебя стоит научить девичьим премудростям, если не хочешь облажаться в свой первый раз... — сказала она и, не дожидаясь от рыжей нового приступа смущения, решительно поволокла её за собой к лестнице...

* * *

— Поэтому мы и здесь... — сдавленным голосом прорыдала девушка, падая на колени рядом с безжизненным телом Куросаки. — Прости меня! Все из-за того, что я так и не смогла понять, насколько мои чувства взаимны... Куросаки-кун... — прохрипела она что есть силы, сжав холодную как лёд руку шинигами.

От яркого света Шун-Шун Рикка слезились глаза, но девушка так или иначе заплакала бы от давящих на неё обстоятельств.

— Довольно! — мощная рука с ненавистью схватила её за шиворот платья и рывком подняла на ноги. — Что-то я не чувствую, как наш маленький друг стремительно оживает, хотя и знаю, что твоя сила может позволить сделать что-то подобное, — арранкар был вне себя от ярости, — так в чём же дело, а? Быть может, того чудовищного отчаяния недостаточно? Может, ты просто очередная грязная мазохистка, и тебе нужно какое-нибудь особое извращение над собой? Хм... — на миг Гриммджоу задумался, почесав подбородок. — А как насчёт... — он вдруг резко подался вперёд и перевернул ногой тело шинигами. — А что, если тебе сейчас придётся ещё раз раздвинуть ножки? Что, если твой дохлый дружок увидит, какая ты шлюшка?

— Что? Нет! Не смейте! — с надрывом прокричала Орихиме, с ужасом глядя в широко распахнутые глаза Ичиго, которые остекленело смотрели в никуда.

— О да! — мужчина сделал ещё шаг навстречу девушке, которая, напротив, попятилась. — Это как раз то выражение лица, которое я хотел от тебя увидеть! — возликовал арранкар, медленно протягивая руку к дрожащей всем телом Иноуэ.

— Нет! — обречённо вскрикнула рыжеволосая, но удар арранкара с силой отшвырнул её на землю.

Гриммджоу грозно навис над ней.

— Ну же... — крепкое тело мужчины с силой прижало её к земле, не давая пошевелиться. — Будь умницей и не облажайся перед этим юношей... Он смотрит на тебя. Помни это...

16. На могиле твоей любви (Гриммджоу/Орихиме)

Его хриплое дыхание резало слух девушки словно ножом.

Она лежала на холодном каменном полу, раз за разом проклиная своё низменное существование...

Умереть?

Да, это было бы не так уж и плохо по сравнению с тем, что ей сейчас предстояло сделать...

Больно...

Тело Куросаки лежало в полуметре от девушки, но единственным, что она видела через безжалостного хищника, взгромоздившегося на неё, была тусклая тень, принявшая очертание до боли знакомой мужской фигуры.

Больно...

Полы платья поднимались всё выше, оголяя гладкие ножки, красивые бёдра, пухлый животик, пышную грудь...

Что она ещё могла сейчас сделать?

Орихиме безразлично подняла руки вверх, давая Гриммджоу возможность окончательно снять с неё платье.

Ей было плевать на холод, было плевать на мерзкое ощущение того, что её самым похабным образом лапала пара крепких рук, было плевать на тело мужчины, прижимающее её к земле всем своим огромным весом, было плевать на собственное, в разы учащающееся дыхание.

Ей было плевать на всё!

Больно...

Единственным, что сейчас имело значение — это тело шинигами, заключённое в непроницаемый лечебный барьер. Барьер, который, увы, был уже не в силах что-то изменить. Ровно так же, как и сама предавшаяся отчаянию Иноуэ, тело которой становилось всё горячее и горячее, а душа же, напротив, тускнела, покрываясь ржавчиной никчёмности...

Больно...

— Чего же стоит твоя плотская душонка? — ядовито произнёс Гриммджоу, прижавшись к телу девушки почти вплотную.

Издав жалобный всхлип, Орихиме попыталась отстраниться от него, однако тотчас же поняла, что лучше ей этого не делать.

Колено арранкара в ту же секунду с глухим звуком впилось в живот Иноуэ, фиксируя тело девушки так, чтобы та не могла сделать ни одного лишнего движения.

Орихиме вскрикнула от боли, чувствуя, как сбилось её дыхание, однако арранкар и не думал переставать давить. Одна из его рук держала голову рыжеволосой, а вторая медленно сжимала груди Орихиме, оставляя после себя неровные красные следы.

Ехидная ухмылка, которую Иноуэ ещё замечала краем глаза, становилась всё безумнее.

— Пожалуйста... — задыхаясь от боли, простонала девушка. — Мне... Больно...

— Правда? — лицо мужчины опустилось почти вплотную к её собственному лицу. — Ты уже вовсю развращаешься на могиле старого дружка, а думаешь лишь о собственной дешёвой плоти? — колено Гриммджоу чуть ослабило нажим на живот девушки, давая той сделать короткий вдох, а потом вдруг резко вновь обрушилась на рыжеволосую с нечеловеческой силой. — До чего же ты похожа на нас... — довольно хмыкнул Эспада, углядев в уголке губ Иноуэ крохотную красную капельку. — Уже блюёшь внутренностями? Слабачка... — заключил мужчина, чуть приподнимаясь, чтобы перевернуть стонущую от боли Орихиме на живот. — М-м-м, а здесь ты холоднее... — Шершавая щека арранкара прикоснулась к остуженной морозным камнем спине девушки. — Приятно, чёрт возьми...

Сквозь бреши света во взлохмаченной чёлке девушка вновь увидела его... Ичиго.

Он лежал так же, как и до этого: холодно и безжизненно, однако во взгляде его что-то изменилось. В его пустом взгляде на секунду мелькнуло что-то, отдалённо напоминающее разочарование.

Девушка зажмурилась, отгоняя наваждение.

— Прости меня, Куросаки-кун... — чопорно повторила она, в кровь искусывая высохшие губы.

— Ты ещё можешь говорить? — недовольный голос Гриммджоу звучал откуда-то сзади, но сил обернуться на него попросту не было, — Шлюшка... — прорычал он.

Послышался яркий звук шлепка. Словно струя огня прошлась по тёплым ягодицам девушки, заставляя её уткнуться носом в землю.

— Ну же! — следующий удар оказался ещё сильнее.

Девушка уже не могла сдерживать слёз, и те свободно стекали по её спутанным волосам, орошая холодный пол.

— Тебе ведь это нравится, не так ли? — новый шлепок.

Там, пониже спины, словно бушевало пламя. Девушке хотелось сейчас лишь одного — приложить к ягодицам лёд или окунуть их в прохладную ванну, но не тут-то было... Шлепок, шлепок, ещё один, и ещё, и ещё... Теперь чувство боли превозмогло даже жар. Плача от боли и унижения, Иноуэ раз за разом принимала новую порцию отчаяния, ударяясь лицом о холодный камень после каждого удара...

— Прости... — это слово звучало сейчас как мантра. — Прости... — залитое свежей кровью лицо Орихиме было покрыто мёртвенной бледностью. — Прости...

Да... Он слышал её! Он просто не имел права не слышать!

— Чёрт, а ты упрямая, — фыркнул арранкар, — В тебе ещё так много свеженьких сил... — добавил он, подёргивая её за растрепавшиеся волосы. — А раз так, то, думаю, это будет для тебя поучительно...

Она вновь почувствовала на своих ягодицах холодные руки.

Что-то влажное мягко прошлось по киске девушки, заставляя слегка вздрогнуть от неприятного ощущения.

Орихиме почувствовала, как всё внутри протестующе сжимается и твердеет — всё её тело не желало больше, чтобы к нему прикасались... Однако...

Урча от наслаждения, мужчина медленно погрузился в её влажное лоно:

— Ого, да ты просто течёшь! Секс по-собачьи тебя так сильно возбуждает, а? — искренне изумился Гриммджоу, вдоволь наслушавшись обессиленного девичего писка. — Правильно... Напрягайся, — движения его бёдер медленно ускорялись, — Так тебе будет втрое больнее, а мне намного приятней... — прошептал он, не останавливаясь. — Ну же, сожмись ещё сильнее! — издевательски захохотал он.

— Хватит... Пожалуйста... — как заведённая повторяла Орихиме, жмурясь от смешанного со свистящей болью наслаждения.

— Просто заткнись и работай задницей, мразь... — произнёс арранкар, наматывая на кулак прядь волос девушки, заставляя её исполински выгибаться, не переставая совершать подсознательные лёгкие толчки навстречу упругому члену, который, казалось, разрывал её внутренности в клочья. — Я даже разрешу тебе представить, что это не я, а твой рыжеволосый дружок пробует тебя... Уверен, сейчас ты как раз представляешь этот мусор на моём месте! Но я прощу тебе это, если ты будешь послушной...

Больно...

Она медленно погрузила вытянутую руку в расположенный совсем рядом лечебный щит.

Тепло...

Она, что было силы, тянулась к нему. К Куросаки-куну, всё также безжизненно лежащему совсем рядом.

— Прости... — снова повторила она, захлёбываясь рыданиями. — Прости... — она отчаянно сжимала холодную сухую ладонь мёртвого друга, не зная, утешать ли себя разбавленным чувством одиночества или корить за то, что посмела прикоснуться к нему погрязшими в извращениях руками.

Шинигами не двигался, словно отказываясь верить в то, что ради его спасения подруга зашла так далеко.

— Прости меня! — проорала она вдруг прорезавшимся голосом.

Вошедший в раж Гриммджоу на секунду замер.

— Ну же! — собирая силы, процедила девушка, впервые оборачиваясь к своему нежеланному любовнику. — Давай же, кончи ещё раз! — запёкшиеся капельки крови на губах насмешливо блеснули в воздухе.

Неожиданно для Гриммджоу, да и для самой себя, Орихиме вдруг резко начала двигаться навстречу арранкару с небывалой силой.

— Кончи, а потом убей меня, тварь! — прошипела она, обхватывая член арранкара свободной рукой и с силой начиная пропихивать его вглубь себя, сильно сжимая при этом. — Куросаки-кун! — голос её неожиданно потеплел — она вновь говорила с Ичиго. — Я скоро буду с тобой, потерпи... Любимый мой...

Больно...

Последний толчок оказался самым сильным. Девушка "оторвалась" от арранкара и с негромким звуком навзничь упала на холодный пол, а спустя миг, Гриммджоу, издав блаженный стон, выгибаясь в оргазме.

Несколько мутно-белых капелек бодро потекли по покрытому ссадинами и синяками телу девушки.

— Прости меня, Куросаки-кун... — из последних сил пошептала Иноуэ, понимая, что уже не может подняться.

Что-то негромко треснуло.

По полуразрушенному чертогу полетели медленно растворяющиеся в воздухе осколки тёплой энергии. Щит двух звеньев исчез, а шинигами, укрытый им вновь стоял на ногах.

Больно...

— Что это? — в ломком голосе Ичиго послышались нотки страха. Взгляд его неожиданно остановился на лежащей у его ног изнасилованной девушке с такими знакомыми рыжими волосами и детскими заколками, начинающими тускнеть от старости. — Иноуэ!

— За-ме-ча-тель-но... — каждый слог восторженной фразы арранкара сопровождался громким хлопком в ладоши. — Всё-таки её хватило...

— Гриммджоу! — рука шинигами ещё крепче сомкнулась на рукоятке тесака. — Так это ты во всём виноват! Что ты с ней сделал?

Безумное лицо мужчины скривилось в презрительной улыбке:

— Неужели все шинигами умеют так красиво задавать такие тупые вопросы? — мощный удар ноги отбросил затихшую девушку в сторону так сильно, что та пролетела несколько метров и с треском ударилась головой о камень, выбитый из стены во время предыдущей схватки.

— БАНКАЙ... — севшим голосом прошептал шинигами.

Он не в силах был поверить в то, что произошло с его земной знакомой.

— Я этого ждал... — меч Гриммджоу с сухим свистом вышел их ножен.

— Я тебя убью! — лицо Куросаки исчезло под толстым слоем белой массы, преображающейся в форму черепа.

Оба противника сорвались с места и бросились друг на друга. В голове каждого из них сейчас звучала только одна холодная команда — убить!

— Вот оно что... — тусклая, вышедшая из тени фигура окинула двух вопящих от злости врагов равнодушным взглядом. — Стало быть, его и правда оживили... Недурно ты всё предугадала, Нериэлл... — тихо произнёс Улькиорра, властной походкой выходя в центр зала, туда, где ещё пару минут назад билась в конвульсиях многострадальная Орихиме.

— Конечно... — раздался из тёмного угла ровный нежный женский голос. — Предложение остаётся в силе. Осталось только убрать несколько ненужных пешек...

— Да, — коротко ответил молодой арранкар, протягивая руку к ножнам.

Воспоминание 2. На горячих источниках (Гин/Рангику)

Рыжеволосая девушка быстрым шагом вышла из душевой и направилась к женским раздевалкам.

Этот весенний вечер казался удивительно тёплым. Грешно было для такой эпатажной девицы, как Рангику, не пощеголять немного в облике самой Евы.

Полотенце было переброшено через плечико и стелилось по гладкой спине шинигами, отклоняясь то вправо, то влево...

После длительной посиделки на источниках с хорошим саке и бодрящего холодного душа настроение Мацумото заметно улучшилось.

Усталость, заработанная тяжёлым днём, словно улетучилась, покидая роскошное женское тело вместе с капельками воды, блестящими на шелковистой коже Мацу алмазами удивительной красоты.

Настолько обворожительными, что шинигами и в голову не пришло бы обтереть их все полотенцем.

Смеркалось.

За окнами банной медленно плыл тонкий серп серебристой луны, окружённый взволнованной стайкой впечатлённых такой красотой звёзд.

— Погода шепчет, — слегка хмыкнула шинигами, поворачивая дверную ручку раздевалки.

Это было небольшое подсобное помещение, стены, полы и потолки которого были выложены холодной плиткой, не боящейся влаги. Похожую использовали в Мире Живых, судя по рассказам Хисаги Шухея.

Кроме двух ветхих лавочек и нескольких массивных шкафов для одежды, в раздевалке больше ничего не было. Кажется, все давно уже ушли.

Издав умиротворённый вздох, девушка вошла вовнутрь.

— М-да, — ровный звук ехидного и до боли знакомого голоса заставил девушку чуть ли не вскрикнуть от неожиданности — до сих пор ей казалось, что здесь, кроме неё, никого больше нет. — А ты не меняешься. Ходишь тут совсем голенькой и безо всякого стеснения...

— Гин? — по лицу шинигами пробежала подозрительная краснота. — Ты что в женской раздевалке забыл? Вообще это... Эй! Что ты делаешь? — возмущённо пискнула она, не заметив, как старый друг зашёл ей за спину. — Извращенец! — чуть обижено буркнула рыжеволосая, когда руки Гина безо всяких предисловий сомкнулись на её пышной груди. — Мы же офицеры! Если это кто-нибудь увидит, то у нас обоих будут неприятности! — театрально закончила она, жмурясь от приятного чувства.

— О! Твоя кожа такая шершавая, — умиротворённо протянул шинигами, лаская руками бугорки девушки. Как и ожидалось, её слова он попросту пропустил мимо ушей. — Тебе стоит почаще отпаривать её.

Он прижался к спине Рангику вплотную и положил беспечно улыбающуюся голову ей на плечо, не прекращая массировать горячую плоть подруги.

Всё же это был тот самый несносный Гин. В своей вечной игривой несерьёзности...

— Ну? — он с наслаждением поглядел на раскрасневшуюся девушку, — Тебе, как видно, не особо хочется сопротивляться, правда? — пальцы рук парня уже вовсю теребили крупные коричневатые соски Мацумото, то оттягивая их, словно пытаясь оторвать, то слегка пощипывая их, чувствуя сладкую дрожь тела юной шинигами, то просто совсем легонько прикасались к ним, чуть подразнивая её.

— Ги-и-и-ин! — проныла девушка, — Давай где-нибудь в другом месте! Это же раздевалка, нас здесь могут увидеть! — простонала она, чуть прогибаясь на крепкое тело Ичимару.

— И что? — пожал плечами шинигами. — Я же ведь ещё одет...

"Плохая шутка!.."

— Да не об этом я! — девушка уже сама неплохо разогрелась и с трудом сдерживала низменные желания. — И вообще, что это на тебя нашло, а?

— Не знаю, не знаю... — протянул Гин, игриво целуя шейку девушки, а потом и её красивые плечики. — Наверное, просто внутренний голос, — он задумался. Или сделал вид, что задумался. — Да, точно! Он ещё с самого утра твердит мне ещё раз заняться с тобой сексом...

— Сексом? — нахмурилась девушка. — А ты не слишком-то вперёд забегаешь?

"Как, впрочем, и вегда..."

— Ой, прости-прости... — виновато произнёс Гин. Одна из его рук перестала мять нежную грудь подруги и спустилась ниже. — Так лучше?

— Да я не это имела в виду! — пискнула девушка, когда пальцы Гина уже наполовину погрузились в неё.

Мацумото вновь прогнулась, чуть нагибаясь вперёд и крепко прижимаясь ягодицами к телу Гина, словно пытаясь ускользнуть от боли. Однако шинигами уже давно изучил все "точки опоры" своей расторопной знакомой, так что это едва ли теперь могло ей помочь.

— Ну Ги-и-ин! — снова заныла Мацу. — Это слишком уже! Я так всё залью, как в тот раз... А-а-а-а!

— Но у тебя тут так хорошо... — беспечно улыбнулся шинигами, продолжая одной рукой массировать грудь девушки, а другой всё жёстче и жёстче погружаться в неё, заставляя рыжеволосую изгибаться самым невероятным образом. — Горячо и так влажненько... Правда здорово?

— Нет! — простонала девушка, запрокидывая голову. — Совсем не здорово! М-м-м-м... Гин...

— Что такое? — рука шинигами, наконец, перестала выдавливать из подруги возбуждающие сонаты.

Гин лениво поднял руку, чтобы рассмотреть её на свету.

— Попробуй-ка! — он сунул смазанные солоноватой смесью пальцы в рот поражённой девушки. — Как тебе твой собственный вкус, а?

— Извращенец! — снова повторила Рангику, но уже почти добровольно обсасывала пальцы шинигами. — Ты ведь обещал, что на этой неделе больше никаких домоганий... — словно оправдываясь, выпалила она. — Я... Я офицер! — словно оправдываясь, лепетала она.

— А кто же тут домогается? — усмехнулся Гин, проводя рукой вдоль пышного тела Мацумото. — Ты ведь сама хочешь всё больше и больше...

— Ничего подобного, я... — шинигами вновь осеклась, понимая, что что-то твёрдое уже пробивает себе дорогу сквозь её плоть.

— Ух ты, как легко проходит! — удивился шинигами, берясь руками за бёдра девушки, чтобы иметь шанс настроить её движения по собственному желанию. — А ты себя неплохо смазала. Мой член уже весь пропитался твоим соком! Это так возбуждает... — прошептал Ичимару, лениво двигаясь навстречу девушке. — Не кончить бы раньше времени...

— Мне неудобно! — снова подала голос разомлевшая от наслаждения девушка. Похоже, на самом деле она была не такой подчёркнутой ветреницей, какой хотела казаться для некоторых. — Мы впервые занимаемся этим стоя. Мне даже опереться не на что!

— Тише, просто отдайся чувствам, — беспечно ответил Гин, не переставая ни погружаться внутрь подруги, ни одновременно гладить её идеальное тело. — А когда больше не сможешь противиться, падай прямо на мой "грибочек"...

— Ладно... — уныло произнесла девушка, выгибаясь навстречу наслаждению. — Дурак...

Шинигами напряглась всем телом, желая закончить всё в несколько минут.

— Кстати, не сделаешь мне минет, а? — с издёвкой в голосе спросил Гин. — Тебе всё равно ведь придётся мыться заново...

— Да ты вообще офигел! — фыркнула Рангику, не сбавляя темпа.

— Ну... Тогда мне придётся кончить в тебя, — пожал плечами шинигами, продолжая движение как ни в чём не бывало.

— Чего? — глаза рыжеволосой мигом вытаращились. — Эй! Ты же шутишь, да?

— А что? Я не хотел бы выплёскивать драгоценное семя зазря, чтобы ты его даже не попробовала... Ну, что скажешь? Хочешь, я подарю тебе ребёночка? Тогда уж точно получишь выговор от своего капитана, да ещё и потолстеешь немножечко... Ну разве не прекрасно?

— Не-е-е-е-е! — испуганно воспротестовала Мацу, пытаясь вырваться из крепкого захвата шинигами, — Ну ладно... — сконфузилась она. — Всего раз... — произнесла она, с трудом сдерживая ностальгическую улыбку. — Только не заставляй меня снова ЭТО глотать! — она вывернулась из захвата Ичимару и опустилась на коленки рядом с ним. — И в лицо тоже нельзя! Кончи мне на живот... Или на груди, может быть...

Всё же, он никогда не изменится... И это было именно тем, что она в нём так сильно любила...

* * *

— Итак, — взгляд бывшего капитана третьего отряда Готей-13 был прикован к небольшому столу, разлинеенному, как шахматная доска. — Рыжеволосая девчонка выбывает... — он быстро положил на бок одну из миниатюрных фигурок, которыми был уставлен весь стол. — Куросаки, — он поставил рядом с перевёрнутой ещё одну фигурку, внешне похожую на Ичиго. — И Гриммджоу, — он поставил напротив мини-Ичиго фигурку с ярко-синей шевелюрой. — Будет бой, наверное... За пределами Лас Ночес сейчас Улькиорра, Нойтора и отряд Экзекиасов. Харрибел и её фракция тоже отправились в горячую точку, — задумчиво произнёс Гин, расставляя крохотные прототипы Эспады по местам. — И это ведь ещё только те, кто отрапортовал о своих действиях или был обнаружен... Хех, это попахивает, как минимум, хорошей оргией... — усмехнулся шинигами, довольный зрелищем, которое ему, как видно, предстояло наблюдать под искусственным солнцем этих бессмертных земель...

Воспоминание 3. Тьма твоих призрачных шрамов (Тоусен/Его возлюбленная)

...Она медленно двигала головой, раз за разом погружая ускользающий член себе в рот и лишь изредка постанывая, выражая крайнее удовлетворение.

Над лесом плавно нависала ночь. Любой из тех, кому доводилось бывать здесь, в этом месте, мог бы с уверенностью сказать, что сумерки — не лучшее время прогулок среди влажных еловых ветвей, впитавших в себя несколько столетий холода и сырости.

В этом безветренном месте всегда отчего-то было влажно и морозно. Даже земля, казалось, помнила каждый поглощённый ею почерневший лист — такой рыхлой и жирной она была.

Любой из тех, кому доводилось гулять по этим диким тропинкам, обречён был навеки испортить свою обувь увязнув где-то во мхах.

Этот лес был, без сомнений, мёртв. Отсюда не было слышно даже свободной трели молодых пташек, постоянно огибающих это место ровным клином...

Всё же она любила этот лес. Любила так же сильно и искренне, как и каждую частичку, каждый фрагмент той буйной многогранной мозаики, которую доселе принято называть миром.

Он никогда не мог понять этого — её наивного чувства любви ко всему живому, однако, всё равно восторгался ею, равно как и всеми другими дивными качествами её чарующей утончённой натуры...

— Тебе нравится? — томно спросила женщина, замирая на мгновение.

— Да, очень... Не останавливайся... — прошептал в ответ Канаме, рассеянно гладя возлюбленную по гладким ломким волосам.

— Конечно...

Приятное щекочущее движение пониже живота вновь продолжилось.

Мужчина вновь прогнулся, опираясь на мощный ствол вековой пихты, пустившей свои могучие корни вглубь этой богом забытой земли.

— Я буду делать это так долго, как тебе захочется! Эта ночь наша без остатка...

Тоусен лишь слегка кивнул. Он не знал её имени, не видел её лица, плохо распознавал её голос... Единственным, что помогало выделить её из толпы таких же, но в сотни крат менее ценных женщин, это тот тонкий чарующий запах и реяцу, напоминавшее лёгкий бриз летнего ветерка, пробирающего до костей, но нисколько не холодного...

Да... Она, определённо, была самой лучшей...

Девушка стояла на коленях прямо на рыхлой и хрупкой земле, тотчас же окрасившей подолы тонкого узорчатого платья в тёмно-коричневый, почти чёрный цвет...

Однако она не обращала внимания на эту ненужную мелочь, напротив, ей даже нравилось ощущение холода и небрежности, резко контрастирующее с приятными моментами физической близости.

Она аккуратно работала язычком, ласкаясь тихо, почти не слышно.

Каждый нерв мужчины невольно напрягался, чтобы в полной мере прочувствовать это божественное явление.

Хрупко, влажно и очень жарко.

Казалось, она могла делать это долгими часами, не переходя ту самую заветную черту. Мягкие девичьи губы раз за разом чувствовали растущее возбуждение.

— Сделаем это? — тихо прошептал таинственный голос, обращённый к мужчине откуда-то из таящей тьмы.

Она поднялась с колен, чтобы вновь утонуть в нежных объятьях слепца.

Достаточно горячо...

— Раздень меня! — судя по голосу, она была в шаге от того, чтобы не лишиться чувств.

Мягкие упругие груди страстно тёрлись об него, а руки цепко обхватывали молодого человека за шею. Одно лишь мимолётное прикосновенье — и лёгкий шёлковый халатик резво скользнул к ногам девушки, обнажая её горячее тело, которого ему, увы, так и не суждено было увидеть...

Он знал, что на лице подруги уже несколько столетий пунцовеет устрашающий шрам, начисто стирающий с её лица то, что другие называли красотой. По слухам, она здорово обварилась в кипятке ещё тогда, когда попала в Общество Душ почти грудным младенцем.

Это правда...

Гладя нежную кожу девушки, можно было легко почувствовать отличия. Похоже, шрамы на её непорочном теле осели достаточно глубоко. Быть может, именно из-за этого её так тянуло к нему — к человеку, для которого не нужна нарядная внешность?

Её громкое дыхание приятно ласкало слух, а разгорячённое тело согревало его, отгоняя от Канаме чувство мерзкой сырости.

Он трогал её, пытаясь запомнить каждую чёрточку, каждый изгиб её несовершенного тела, а она лишь сипло стонала, раз за разом впиваясь в него потрескавшимися на ветру губами.

— Сделаем это! — её голос вдруг оборвался, растворившись в кромешной тьме.

Послышался негромкий звук экспрессивного всплеска, и во все стороны разлетелись комья грязной земли. Он последовал за голосом, не думая о пропасти, в которую ему предстояло погрузиться.

Он просто знал — она ждала его там...

Во тьме...

...Она отчаянно стонала, выкрикивая что-то бессвязное и лишь крепче сжимала прядь его водянистых волос. Их тела отчаянно сплетались, ища тепла в прикосновениях друг друга. Он раз за разом погружался в неё, не обращая внимания на то, что вокруг была лишь мокрая от дождя пожелтевшая трава и грязные болотные топи, медленно засасывающие их в земные недра...

Всё это было попросту неважно, ведь он прекрасно знал, что где-то, внутри жирных потоков сжиженной земли, трепещется комок родного тепла. Тепла, принадлежащего только ему, тепла, освещающего вечную непроглядную тьму и заставляющего вновь жить...

Ради неё...

* * *

— Гин... — ломкий голос шинигами разорвал тишину. Тоусен медленно подошёл к столу, чуть позвякивая висевшим на поясе мечом с оранжевой рукоятью. — Айзен-сама приказал запечатать все входы в Лас Ночес, как только та земная женщина будет возвращена...

— А? — Ичимару, казалось, даже слегка удивился, — он собирается оставить такую прорву народу там? Жестоко же он решил избавляться от ненужной Эспады... Что-то будет... — он резко крутанулся на откидном стуле, почёсывая затылок.

— Мне всё равно... — глухо произнёс Канаме. — Уже... всё равно...

17. Смотрящие

Они шли, поднимаясь по, казалось бы, бесконечным ступенькам уже несколько минут. За всё это время ни Харрибел, ни её фракция ни словом не обмолвились. Тишину нарушало лишь сбивчивое дыхание Апачи, для которой подъём вверх отчего-то показался слишком крутым.

Чертог, в который их направил Айзен, был на удивление тих, чего никто из малопросвящённой троицы ожидать не мог.

— Эм-м-м... Харрибел-сама? — неуверенно позвала мускулистая высокая женщина, идущая прямиком за неприступной Эспадой.

— Что такое? — тихо спросила женщина, чуть повернув голову назад.

— Здесь... Тихо... — чуть замявшись, завершила Мила-Роза, стараясь, чтобы её слова не прозвучали как-нибудь нелепо или по-детски.

— Всё в порядке, — спокойно ответила Харрибел. Идущая позади Апачи фыркнула. — Вы ещё не настолько сильны, чтобы чувствовать это, но они уже начали... Сражение разума закончится уже очень скоро и тогда... Начнётся сражение между телами... Будьте начеку и не прячьте свои занпакто слишком далеко, — таинственно завершила темнокожая.

Трес Бестия обмолвились короткими взглядами недоумения и лёгкой прострации.

Мила-Роза с опаской проверила висевший на поясе меч, Апачи нервно вцепилась в один из своих массивных стальных браслетов, а Сун-Сун инстинктивно нащупала сай, спрятанный в длинном, свисающим почти до пола, рукаве.

— Чёртов Гриммджоу! — выругалась амазонка, чтобы хоть как-то отвлечься от дурных мыслей. — Он слишком много берёт на себя!

— Тише... — медленно проговорила Харрибел. — Начинается...

Все четверо замерли на трети пути.

Бах!

Пол под ногами исполински вздрогнул. Со стен и потолков посыпалась мраморная крошка. Спустя мгновенье толчок повторился, затем ещё и ещё...

— Твою ж... — Апачи едва не покатилась вниз по винтовой лестнице и лишь чудом удержалась в равновесии. — Харрибел-сама...

— Да... — полушёпотом ответила Тия. — Он высвободил меч... Поторопимся, пока чертог полностью не обрушился. Нам нужно найти Иноуэ Орихиме...

— Гриммджоу... — со злостью прошипела Мила-Роза, вытирая рассечённую губу рукавом.

Девушки вновь двинулись по слегка деформированной лестнице...

* * *

Арранкар вновь взглянул на яркое солнце, чуть прищурив единственный, незакрытый повязкой глаз.

— Нойтора-сама? — Тесла остановился в нескольких метрах от хозяина.

— Я только что почувствовал очень вкусное реяцу... — задумчиво протянул Джируга, не оборачиваясь, — И теперь я, кажется, знаю, откуда оно исходит... Идём! Мы уже полдня блуждаем здесь, а убили всего-навсего мелкого мексиканца. Маловато для одной прогулки, — ехидно прошипел он, машинально заводя руку за спину, чтобы почувствовать присутствие своего меча за спиной. — Идём скорее! — мужчина махнул длинной тощей рукой, зазывая за собой.

— Есть! — кивнул Тесла, решительно устремляясь следом за Квинтой.

* * *

— Вторженец Куросаки Ичиго-доно вступил в смертельную схватку с Сэста Эспадой, — арранкар, маска которого напоминала массивный козлиный череп, стоял на краю склона, окружённый войском солдат, как две капли воды похожих друг на друга.

Внимание его привлекли две едва заметные точки, безмолвно зависшие в воздухе.

— По приказу Октава Эспады Зель-Апорро Гранца-сама, отряд Экзекиасов обязан очистить поле боя от оставленных в живых побеждённых. Мы немедленно проследуем к полю боя... — холодно произнёс он, исчезая, растворившись в воздухе. Отряд последовал его примеру и тоже исчез, оставив после себя лишь лёгкое облако пыли и следы бесчисленного множества ног на холодном песке.

* * *

— Ичиго... — пышнотелая фигурка арранкарши стояла посреди покоев. В том самом месте, над которым сейчас зияла пробитая в потолке чертога брешь. — Мы вернули тебя к жизни... Хм... — она недовольно поморщилась, понимая, что всё ещё абсолютно голая.

Этот факт её вдруг немного напряг, несмотря даже на то, что сейчас в помещении, кроме неё, никого не было. Она попыталась хоть немного прикрыться пушистыми зелёными, как молодой мох, волосами, однако почти сразу же оставила эту затею, вновь погрузившись в размышления.

— Иноуэ Орихиме! — звонко произнесла она, обращаясь к лежащей в углу комнаты окровавленной фигуре. — Было бы так кстати убить тебя прямо здесь, но... В общем, как следует поблагодари Улькиорру, когда этот маленький спектакль закончится, — девушка сладко потянулась, наслаждаясь вновь возвращённым телом. — А закончится он очень быстро... — закончила она, зажмурившись.

Колкие языки синеватого пламени в ту же секунду объяли её в прозрачный пульсирующий кокон, излучающий тёплую энергию. Как только кокон вновь распался, на полу чертога вновь сидела крошечная четырёхлетняя малютка в массивной маске. Единственным, что выдавало в ней Нериэлл, было всё то же ехидное выражение лица...

18. Блистательная фракция Трес Эспады

— Кха! — Апачи горделиво поставила ногу на свеженасыпанную горку из обломков мрамора, свалившихся сверху. — Отсюда ужасный обзор... — она, что есть силы, всматривалась в пробитую в потолке брешь, стараясь, кроме криков и звона мечей, уловить также и картину битвы вторженца с арранкаром.

— Тише. — Харрибел и её свита поднялись на нужный уровень несколько минут назад, но проворная девчонка-задира уже успела облюбовать себе место, пока её хозяйка и двое оставшихся фракционов только-только начали осматривать покои. — Здесь лучше не видеть битвы, но сохранить жизнь... — мрачно сообщила женщина. — Это сражение Эспады в форме ресурекшиона. Я не смогла бы поручиться за вашу безопасность, вздумай вы попасть туда. Наверху сейчас довольно опасно даже для нас.

На миг Апачи замерла, но почти сразу, оставив свою доминирующую позу, тут же юркнула в угол комнаты, стараясь, чтобы её отход выглядел как можно более естественно.

Низкий голос Тии всегда замечательно контрастировал со словами, волей-неволей заставляя немного вздрогнуть от обрисовываемых Эспадой картин.

— Да ты уже, похоже, обоссаться готова, — довольно хмыкнула Мила-Роза, стоящая за спиной госпожи у самого входа в покои. — Ты такая жалкая, как, впрочем, и всегда, Апачи! — с надрывом выкрикнула она.

— Чего?

По спине девушки вновь пробежали мурашки, на сей раз от негодования. Она резко повернулась к негритянке лицом и, скривив лицо, с отвращением процедила:

— Я хотя бы не боюсь выйти из-за спины Харрибел-сама, сучка! Всё потому, что я знаю, что моих сил хватит, чтобы защитить себя самой, а не стоять в сторонке, оставляя всё на госпожу! — она часто могла подобрать нужные слова, чтобы задеть в собеседнике толстую нить самолюбия и заставить того злиться.

— Так, а ну повторила это! — вскипела арранкарша, в два шага проделывая путь от двери до парирующей девушки.

— Тише, девочки... — мирно произнесла Сун-Сун, прикрывая рот рукавом. — То, что сейчас вы обе просто трясётесь от ужаса — это нормально, ведь вы же просто обычные...

Остаток фразы флегматичной девушки утонул в странном, но отчётливом и громком звуке. Столб сине-фиолетового света проскользнул в чертог сквозь дыру в потолке. О том, что творилось снаружи, можно было лишь с ужасом догадываться.

— Каха Негашион... — тихо прошептала Харрибел, тоже делая шаг вперёд, чтобы получше рассмотреть природу странной энергии..

— Каха... Что? — удивлённо переспросила Апачи.

— Ящик отрицания, — пояснила женщина. — Это предмет, способный моментально запечатывать пустых в другом измерении. Айзен-сама дал такой каждому в Эспаде для того, чтобы усмирять разбушевавшихся пустых... Нужно всего лишь поместить Каха Негашион в дыру пустого... Похоже, в битву Гриммджоу кто-то вмешался, и он использовал свой, чтобы иметь возможность продолжать сражение один на один...

— Да у кого вообще мозгов хватило туда лезть? — поразилась Мила-Роза, глядя на, казалось бы, потемневшее небо, — Сумасшедший... Эй! — она только сейчас заметила, что от неожиданного звука и она, и стоящая рядом Апачи вцепились друг в друга от неожиданности и сейчас стояли словно в безмолвном объятии. — А ну пусти, лесбоманка! — она решительно оттолкнула надоевшую девчонку в сторону. — Нет, я понимаю, что такой плоской разноглазой уродине, не разу не знавшей мужской ласки, хочется иметь такое же пышное и чарующее тело, как моё, но это не повод бросаться мне на шею от каждого подозрительного звука! — негодующе произнесла девушка.

— Говори за себя... — со злостью в голосе прошипела Апачи, потирая ушибленное бедро. — Это ведь ты схватила меня, а я лишь пыталась от тебя отцепиться... — убеждённо пробасила она, тыча в "подругу" указательным пальцем.

— Довольно! — резко махнула рукой Эспада. — Меня утомляют ваши отговорки. — она слегка вздохнула и продолжила уже в более мягком тоне. — Если хотите друг друга, то в этом нет ничего постыдного, хватит строить из себя огонь и воду.

— Всё совсем не так! — отчаянно краснея, в один голос прокричали Апачи и Мила-Роза, но Эспада уже, казалось, не слушала.

Она склонилась над неподвижно лежавшим у самых обломков телом рыжеволосой девушки, которое сейчас выглядело таким серым и тусклым, что его спокойно можно было не заметить, приняв за забрызганный кровью камень странной формы.

— Она ведь мертва, да? — Сун-Сун участливо заглянула через плечо хозяйки.

— Нет, — покачала головой Эспада, убирая упавшие на лицо девушки волосы, чтобы внимательнее изучить его, — вся кровь, которой она забрызгана — от мелких ран, единственное, что... — она провела пальцем по безобразной рваной ране с левой стороны лба девушки. — Сильно ударилась головой о камни. Как минимум, сотрясение мозга ей точно уже обеспечено... — она поднялась и обернулась в сторону стоящей за её спиной девушки. — Доставь её в Лас Ночес. Ты не такая вспыльчивая, как эти две дамы, тебе такой груз можно будет доверить без опаски. Возьми её!

— Поняла, — ответила Сун-Сун, спокойно поднимая изуродованное тело голой девушки одной рукой и укладывая его на плечо.

— Но иди медленно, — предостерегла Эспада. — Без сонидо, лучше обычным шагом. Лишняя тряска ей ни к чему. Всё, иди.

— А что насчёт вас? — спросила девушка. — Вы разве не собираетесь возвращаться?

— Нет... — ответила женщина, глубоко вздохнув. — Есть кое-что, что я хотела бы сделать, а для этого мне нужно посмотреть этот бой до конца... Я догоню тебя.

— Поняла... — снова кивнула арранкарша, разворачиваясь к двери.

— Апачи! Мила-Роза! Идёмте! — позвала Эспада, — Вы, кажется, всё хотели попасть на поверхность, а? Бой уже близится к своему завершению, так что есть шанс сделать это... — Она быстрым шагом направилась в центр комнаты, туда, где была пробита дыра в потолке.

— Харрибел-сама! — протестующе замахала руками темнокожая. — Туда нельзя! Вы же сами сказали, что это слишком опасно! А что, если в пылу схватки случится что-то неожиданное?... Харрибел-сама?

Женщина уже исчезла, выбравшись на поверхность одним прыжком.

— Ты так говоришь, как будто кто-нибудь здесь способен причинить ей вред! — фыркнула Апачи, идя к пролому, следуя примеру госпожи. — Я в неё верю! — девушка решительно сиганула зияющую в потолке дыру.

Темнокожей ничего не оставалось, кроме как последовать за ними...

19. Сквозь небеса

Она стояла на зубце полуразрушенной стены и пристально смотрела на небо.

Отсюда схватку было видно очень плохо, единственное, что можно было разглядеть, это потоки синего и чёрного реяцу и две крошечные, еле различимые фигуры, стремительно перемещающиеся по небосводу. Трудно было сказать, какая из них принадлежала Гриммджоу, а какая — неизвестному шинигами, вторгшемуся в эти мёртвые земли...

— Харрибел-сама... — две девушки из фракции Терсеро обеспокоенно глядели на неподвижную госпожу, чарующий силуэт которой был объят по кромкам тонким слоем яркого солнечного света.

Женщина ничего не ответила, лишь тихо вздохнула в пустоту и медленно прошептала:

— Не умирай, Гриммджоу...

Тонкие порывы ветра беспощадно теребили тонкую одежду и пышные волосы Эспады, заставляя кожу неприятно млеть от холода.

На душе у Тии было неспокойно...

* * *

Арранкар снова расхохотался, демонстрируя длинные и острые, как у зверя, клыки.

Всё его тело заливала тусклая кровь, просачивающаяся сквозь бреши в белых костяных пластинах, закрывающих искажённое тело мужчины. Когтистые руки слегка подрагивали, а длинный хвост отчаянно молотил воздух:

— А ты стал намного сильнее, Куросаки Ичиго! — проорал арранкар, безумно вращая глазами. — Даже Гранд Рей Серо перестало брать тебя! Неужели всё лишь из-за того, что ты действительно захотел меня убить?

— Молчать! — искажённый голос Ичиго, прозвучавший из-за черепоподобной маски, был холодным и безжизненным. Рука, сжимающая чёрный меч, вновь рассекла воздух, поднимая неестественно сильный порыв ветра, заставивший арранкара отступить немного назад.

— Что такое? — хмыкнул мужчина, чуть сгибаясь и готовясь к новому тигриному прыжку. — Из-за этой девки ты совсем с катушек слетел, — безумная улыбка Эспады стала ещё чудовищнее, — и как же много для тебя значил этот комок забрызганной спермой плоти? Быть может...

Остаток фразы арранкара так и не слетел с его губ. Гриммджоу замер, чувствуя, как по телу словно проходит со свистящим звуком полоска раскалённого железа. Банкай Ичиго свирепо впился в плоть мужчины, разрывая её в клочья. Алая кровь, пульсируя, вырывалась из раны и оседала в воздухе небольшими бордовыми шариками. Последним, что Гриммджоу увидел, был фрагмент лица Куросаки, проявившийся из-за треснувшей маски пустого...

Холодная пустота... И чёрная склера его глаз... Непохоже на тот взгляд, которым воины наделяют своих противников... Скорее, это было так, как убийца рассматривает свою очередную жертву...

— Ты и правда... Похож... На нас... — прохрипел поражённый Эспада, теряя равновесие и падая вниз сквозь небо. Медленно... Как марионетка, утратившая свои нити.

Его тело упало на землю, подняв огромный столб пыли.

Ничто не препятствовало его падению...

Ичиго медленно опустился вниз и, не выпуская из рук оружия, устремился в сторону распластавшегося на земле побеждённого противника.

Ресурекшион Гриммджоу исчез во время падения, и мужчина вновь приобрёл нормальный человеческий вид. Однако сил арранкара сейчас хватало только на то, чтобы кое-как приподняться и направить свой взор к противнику, идущему к нему быстрым шагом.

— У тебя ещё есть время извиниться перед Иноуэ... — тихо произнёс Ичиго, занося над врагом свой меч.

— Хех, извиниться? — хмыкнул арранкар. — Только за то, что у меня не хватило времени на то, чтобы покромсать её труп на мелкие кусочки, чтобы заставить тебя взбеситься ещё сильнее...

— Да как ты?...

Новая волна ярости охватила шинигами. Чёрный клинок свирепо ринулся на беззащитную плоть.

...Однако звук удара оказался совсем не таким, каким ожидал его Гриммджоу. Он вышел звонким и стальным, словно на пути к заветной цели, меч шинигами натолкнулся на неожиданную преграду...

— Что? — Гриммджоу чуть поднял глаза, но единственным, что он смог рассмотреть, был остановивший меч Куросаки небольшой тесак с выемкой посредине.

— Кто? — Ичиго тоже был немало удивлён появлению нового врага. — Кто ты такая?

Женщина вновь промолчала, лишь делая шаг вперёд, загораживая собой полумёртвого противника.

— Я спрашиваю, кто ты?! — свирепо прокричал Ичиго, теряя терпение.

— Апачи, Мила-Роза! — позвала темнокожая. — Позаботьтесь о Гриммджоу. Остальное я беру на себя...

— Да... — неуверенно произнесла одна из фракции, не понимая, что нашло на госпожу сейчас.

Харрибел чуть склонила голову на бок. Она была готова сражаться...

20. Секта безымянных душ

— Почему?... Почему?... — тонкий пепельно-чёрный клинок Куросаки всё отчаяннее и отчаяннее рассекал воздух, тщетно пытаясь нанести поверженному противнику завершающий удар. — Почему?... Почему?!

Темнокожая женщина, загодившая собой путь к желанной цели, практически не двигалась, парируя удары. Видно было, что она являлась настолько искусной фехтовальщицей, что ей оказывалось достаточно лёгкого поворота лезвия, чтобы свести на нет удар, в который Ичиго вкладывал всё.

— Почему?... Почему?... — движения Куросаки, напротив же, становились всё неувереннее и необдуманнее. Отчаяние собственной беспомощности жадно поглощало душу временного шинигами. — Почему я ничего не могу сделать?!

Эспада смотрела на него с холодной расчётливостью. Объятые пушистыми ресницами глаза не выражали сейчас абсолютно ничего.

— Харрибел-сама... — тихо прошептала Апачи, чувствуя, как тело невольно начинает холодеть от кончиков пальцев и до разгорячённого волнением сердца.

Две фракции стояли в десятке шагов от "ленивой" битвы Терсеры, с некой опаской поддерживая под руки ослабленного сражением Гриммджоу, который, казалось, был уже не в состоянии оценивать ситуацию и тупо пялился в никуда прищуренными глазами, заплывшими от синяков и ссадин, покрывающих покорёженное лицо.

— Гриммджоу!

Гневный вопль Ичиго заставил двух девушек инстинктивно попятиться назад. Таким ужасным было реяцу, буквально сквозившее из широко распахнутых глаз шинигами.

— Я достану тебя, слышишь, тварь?! Дай мне прикончить его, женщина! Ты не знаешь, что он сделал с Иноуэ!!!

— Да как он смеет... — растерянно произнесла Мила-Роза, всё так же дрожа от какого-то странного холода, враз сковавшего её пышное тело. — Харрибел-сама...

— Всё в порядке, — небрежно бросила через плечо Харрибел. — Он уже ничего не сможет мне сделать...

— Ть! — Апачи нервно сплюнула на песок, но промолчала.

Мила-Роза ограничилась лишь прищуренным косым взглядом на происходящее.

Харрибел контратаковала...

"...Гриммджоу... Ты ведь помнишь меня?..."

Полое лезвие занпакто Эспады за считанные секунды наполнилось нестерпимым жёлтым светом концентрированного реяцу. Мощная загорелая рука замахнулась, разбрызгивая этот свет во все стороны. Она атакует...

"...Когти, царапающие холодеющую плоть... Ядовито-зелёная слюна, неровными нитями свисающая из зубастой пасти адьюкаса, медленно стекала вниз, обильно заливая её обнажённое тело..."

Удар меча пронёсся у самого уха Куросаки. Волнующий порыв энергии ударился о стену полуразрушенного чертога за спиной шинигами. Своды здания тут же задрожали и стали медленно осыпаться в прах со страшным грохотом.

— Нет! — и без того широко распахнутые глаза Ичиго сейчас и вовсе вышли из орбит. — Нелл! Нелл ведь осталась там, старая ты...

Шинигами осёкся на полуслове, почувствовав подозрительный жар где-то пониже груди.

— Ты открылся... — тихо прошептала Терсеро.

Ичиго только сейчас понял, что, отвлёкшись всего на миг, тут же попал под чьё-то серо...

"...Массивное тело зверя буквально вдавливало её хрупкую фигуру в холодный пол. От зловонного дыхания выворачивало наизнанку... А пристальный взгляд тусклых остекленелых глаз сводил с ума..."

— Прости, нет мира без жертв... — женщина стремительно оторвалась от земли, вновь замахиваясь.

Последний удар меча, хоть и был парирован, но его силы хватило на то, чтобы отбросить шинигами чуть назад к осыпающемуся чертогу...

— Как чудовищно... — тихо произнесла Апачи, завороженно глядя, как искажённое страхом и ненавистью лицо Куросаки медленно исчезает, растворяясь в бесконечном камнепаде рушащегося здания. Последний отблеск его глаз отчего-то заставил девушку на миг оцепенеть. — Отбросив его туда, Харрибел-сама автоматически свела его шансы к нулю. Дурак... Ему нужно было сразу бежать отсюда, ведь она... Она же не убивать его пришла...

— Ничто не способно совладать с мощью Харрибел-сама... — чуть кивнула Мила-Роза, слегка закусив губу.

"...Её дикие крики так и обречены были утонуть где-то в пустых холодных коридорах этого странного места, возникшего посреди её излюбленной пустоты, а она сама, быть может, так никогда и не сможет подняться на ноги и просто исчезнет в этой странной комнате с зеркалами..."

Эспада стояла в нескольких шагах от обвала, совсем не опасаясь того, что тоже может попасть под него.

Её волосы и одежду всё так же трепал беспокойный ветер. Когда столб пыли рассеялся, перед ней возник огромный курган из обломков того самого чертога. Да... Выжить после того уж точно невозможно... Женщина медленно погрузила блестящий меч в ножны за спиной и бессердечно повернулась к могиле поверженного противника спиной:

— Когда небеса загорятся, а протухшая земля смешается с кровавой морской пучиной, все осознают, что ад на земле создали именно мы... И никто уже не сможет ничего с этим поделать. Прощай, шинигами... — словно оправдываясь, изрекла Тия. — Апачи! Мила-Роза! — неожиданно позвала она, привлекая к себе внимание поражённой битвой фракции. — Здесь мы закончили. Я хочу, чтобы вы немедленно возвращались в Лас Ночес. Если повезёт, догоните Сун-Сун, я не велела ей идти слишком быстро. Передайте, чтобы она позаботилась о той женщине и привела её в более цветущий вид к тому времени, как я вернусь... Но сами не смейте ей помогать. Я не хочу, чтобы вы ненароком разорвали её в порыве услужливости. Идите...

— Харрибел-сама... — в недоумении спросила Мила-Роза. — А как же вы?

— Я пока останусь здесь и позабочусь о ранах Гриммджоу... Нужно кое-что сделать, и хотелось бы, чтобы никто не мешал мне при этом...

— Он уже не жилец при всех возможных вариантах... Вы ведь не собираетесь?...

— Идите... Я скоро вернусь... — глухо ответила женщина, жестом приказывая двум девушкам передать раненого арранкара ей...

"...Помнишь, Гриммджоу?..."

Воспоминание 4. Резонанс с хищником (Гриммджоу/Харрибел)

Вдох...

Выдох...

Тишина...

* * *

...Движения вокруг неё остановились, замирая вмиг невероятной феерией плоти. Темнота сомкнулась над головами пустых, и всё вокруг попросту перестало существовать. Всё, кроме хриплого рыка, звучавшего у самого её уха.

Это... Низко?..

— Ну же! — неестественно громкий голос того самого шинигами, что прибыл в Хуэко Мундо не так давно, на миг оторвал её от призрачной грани между сном и кошмаром, хотя и не дал до конца очнуться. — Если вы всё ещё живы, значит, вы прошли первый этап перерождения. Поздравляю! Теперь, когда по вашим жилам течёт сила Хогиоку, вы ещё на шаг отодвинулись от своих звериных сущностей в угоду разуму! Сломали свои порочные маски, — теперь уже не темнота, а властный голос Айзена наполнял её душу. Пронизывал её, окутывал... — Некоторые из вас уже полностью изменились, другим же предстоит немалый путь до часа истины. А сейчас просто расслабьтесь и отдайте себя эмоциям... Пока ваши головы не обрели осмысление, будьте животными в свои последние минуты...

Мелодичный голос умолк, и женщина вновь почувствовала себя частью дьявольского спектакля, затеянного для увеселения этого нового бога, сменившего на посту Его Величество Баррагана и восседающего сейчас на его троне, возвышающем его над парой сотен фигур, сплетающихся друг с другом в безумно похотливом вихре.

Она снова услышала крики, нервные шорохи, чьё-то подрагивающее хихиканье и резкий запах множества разнообразных тел. Преимущественно человеческий.

Страшнее всего сейчас было открыть глаза и встретиться с собственной реальностью. Увидеть лицо того, кто так усердно прижимает её к холодному мраморному полу. Хотя нет! Ещё страшнее было прочувствовать, что её собственное тело уже никогда не будет таким, как прежде. Красивые пластины брони Васто Лорда раскрывались и отщёлкивались от неё, оставляя тёплое, мягкое и беззащитное тело со смуглой кожей, приятными грудями, длинными светлыми волосами, щекочущими то, что осталось неприкрытым остатками маски. Нет мира без жертв. Вот только во имя чего?

— Аг-р-р-р-р... — низкий рёв незримого партнёра давал понять, что сейчас случится что-то неизбежное...

Пересилив себя, Тия Харрибел всё же открыла глаза.

Пантера?

То существо, что сейчас так грозно нависало над ней, действительно походило на сотканного из гибких холодных белых листов огромного зверя с агрессивной вытянутой мордой, с которой капало что-то лиловое и тягучее. В нём было не меньше двух сотен килограмм, и если бы он хотел, то раздавил бы ослабленную Тию одной своей лапой.

Но хищнику явно было нужно что-то другое...

Существо чуть ссутулилось и немного пододвинулось вперёд. Передние лапы пустой расставил широко, и нижнюю часть тела опустил, неловко двигая широкий таз ближе к женщине, к её чуть разведённым ногам...

Харрибел тотчас же поняла, что сейчас произойдёт, но смогла лишь зажмуриться, чтобы хоть на миг выбросить из головы пугающую мысль...

...Боли были сильными.

Внутрь разгорячённой плоти резко погружалось что-то длинное, твёрдое и неестественно холодное. Костистый пенис зверя был не меньше двадцати пяти сантиметров.

Больно было настолько, что, как бы она ни старалась расслабить трепещущее тело, чтобы хоть немного облегчить страдания, ничего не выходило. Напротив, внутри всё сжалось ещё сильнее, так, что члену урчащего хищника пришлось "продирать" себе дорогу в канальце своей жертвы, истирая и режа внутренние стенки лона Харрибел своими бездумными толчками.

"Как же болит! Моё тело сейчас просто порвётся на части... — Тия кусала губы и ёжилась, дёргаясь под своим насильником то вправо, то влево... — Вот только почему? Почему мне так... Хорошо? Когда он во мне?"

Она попыталась коснуться бронированной спины похотливого хищника, однако по руке тут же ударил длинный хвост адьюкаса — существо явно не хотело давать жертве возможности самовыразиться...

Ядовито-лиловая слюна, свисающая со страшной пасти пантеры, потихоньку стекала вниз на Тию, растекаясь по её губам, подбородку и попадая в рот.

Боль ушла или же просто стала для обессиленной женщины чем-то неважным.

Пусть зверь и входил в неё с каждым разом всё глубже, каждое новое погружение вызывало у темнокожей Тии лишь небольшой вздох и спазмы внизу живота.

Холод, боль, животная страсть...

* * *

Остановились они внезапно. Чудовище резко прекратило свои движения, и длинный член вышел из влажных пазов женщины, таща за собою "ниточки" липких масел темнокожей красавицы, которые та успела извергнуть с свои последние секунды единства.

Харрибел вскрикнула от наслаждения, и маска, которая прежде привала нижнюю часть её томного лица и груди, раскрылась, словно на шарнире, в области рта. Губы пустой впервые почувствовали прикосновение холодного воздуха...

Это действо, кажется, заинтересовало пустого. Тот медленно опустил голову и внимательно посмотрел на лицо Тии своими тёмными и мрачными глазами.

Женщина покорно встретила этот взгляд.

Взгляд возвышения, взгляд покровительства, взгляд королей...

Под этим взглядом женщина почувствовала себя такой ничтожной и мелкой игрушкой для утех, достойной внимания лишь тогда, когда кого-либо интересовало её тело...

"Тело... — стучало в висках женщины. — Да... Позволь взять меня... Так, как тебе только захочется... Мне так... нравится это?.."

Харрибел не заметила, как влажный костяной член вошёл в прорезь маски и ткнул её в самые губы. И как она это проглядела?

"Но... Но я всё равно..."

Чудовище что-то рыкнуло ей, и темнокожая аккуратно взялась за прибор рукой, принимаясь с опаской его ласкать.

Животное встало над ней так, что нижняя половина его тела пришлась в один уровень с головой женщины, и замерло...

Женщина погрузила в рот устрашающий предмет и принялась инстинктивно работать, как можно сильнее сжимая губы. Неужели эта опасная штука входила в неё целиком минуту назад?

Сейчас она видела лишь хвост адьюкаса, мирно виляющий над её животом, и слышала только хриплое урчание где-то вдалеке...

Добрый знак?

Что-то просвистело в воздухе.

Харрибел вздрогнула от боли — теперь её бедро украшал бордовый рубец, оставшийся от неожиданного удара хвоста. Из глаз женщины тут же потекли слёзы, но она не остановилась, понимая, что даже в таком положении она полностью в его власти...

Боль... Чарующая и манящая боль...

...Хвост раз за разом свистел в воздухе, словно плеть.

На теле Харрибел появлялись всё новые и новые раны, словно не теле безумной грешницы, которой предстояло сейчас ответить за все свои поступки...

Сперма, стекающая по подбородку женщины, отдавала падалью, но она всё равно глотала, не зная, почему именно она так делает... Или... знала?

Всё закончилась так же внезапно, как и первый раз. Сперма хлынула под плотную маску Тии, а когда пустой убрал член, маска неожиданно вновь захлопнулась...

* * *

Адьюкас медленно уходил прочь, оставляя забрызганную семенем женщину на холодном полу в окружении сотни таких же выброшенных созданий...

— Стой... — из последних сил прохрипела Тия, переворачиваясь на бок. Зверь не отреагировал. — Имя... Как тебя зовут?... Скажи мне... Своё... Имя...

Слова неожиданно воздали эффект — пантера чуть повернула голову назад и абсолютно нормальным голосом произнесла:

— Гриммджоу...

Адьюкас вновь горделиво отвернулся и важно зашагал прочь, позволив обессиленной женщине, наконец, лишиться чувств.

Это было началом новой жизни. Жизни, в которой...

* * *

— Нет! Нет! Ах... Нет! — вопила темнокожая Эспада. Её телу было каждый раз не угнаться за прытью синеволосого мужчины с огромной дырой в животе. Лоно Тии просыпалось медленнее, чем работал внутри неё массивный член Сесты.

— Х... Харрибел-сама? — двери в покои женщины немного приоткрылись, и Тия успела увидеть через плечо прижимающего её к кровати Джагерджака взволнованное лицо одной из своей Фракции — Апачи. — В... Вы...

— Всё хорошо! — поспешно выдохнула Харрибел. — Это просто...

— СЪЕБИ К ХЕРАМ! — прогрохотал в воздухе голос Гриммджоу.

Комната наполнилась алым светом, и там где только что было лицо Эмило, засияла огромная брешь, пробитая в двери серо мужчины. Он выстрелил, даже не целясь, и чуть было не размазал голову наглой девицы по стене.

Мужчина навалился на партнёршу всем телом, прижимаясь пахом к приятной мокрой дельте между растопыренных ног Тии, и задвигался там с ещё большей скоростью:

— Почему...Эти... Твои... Мелкие... Пёзды... Не... Могут... Хоть... Раз... Не... Мешать? — каждое разгневанное слово сопровождалось новым толчком Гриммджоу в изнемогающей киске Трес.

Сколько ещё смазки она готова была пролить перед своей... новой жертвой?

— Г...Гриммджоу... милый... дорогой... Прости...

Она, что было сил, дёрнулась на кровати и взвизгнула так, как не пристало делать одной из сильнейших Лас Ночеса и всего Хуэко Мундо. Получила оргазм, несоизмеримый ни с чем...

А новый толчок мужчины разнёс по матке то самое знакомое семя...

Как в их самый первый раз...

* * *

— Помнишь, Гриммджоу? — глухой голос Эспады звучал напряжённо, но с какими-то завороженными нотками обожания, от которых нормальному человеку стало бы не по себе. — Ты ведь не можешь забыть этого, правда? Все наши ночи... Меня... — она медленно провела рукой по волосам арранкара, лежавшего без чувств, уронив голову на колени женщине. — Я помогу тебе...

21. Сила, на которую ты была благословлена

...Острая боль в груди, чуть пониже левого соска, медленно угасала, закончив свою миссию.

Раскалённый добела резец был небрежно брошен в небольшой резервуар с водой для того, чтобы как можно быстрее остыть.

Женщина тяжело дышала, тупо уставившись в пол.

— Очень хорошо! — прозвучал в воздухе ровный голос шинигами. — Теперь всё так, как полагается. Можешь одеваться, Харрибел!

— С... Спасибо, Айзен-сама... — дрожа всем телом, прошептала арранкарша, протягивая руку в сторону аккуратно сложенной на полу униформы.

— Ты неплохо умеешь терпеть боль... — задумчиво произнёс Соске, возвращаясь на своё излюбленное место — трон, венчающий собой огромный зал призрачного дворца Лас Ночес, существующего на этом безжизненном ранее месте вот уже несколько дней. — Это необычно... Если люди и шинигами сдерживают эмоции, то пустые — это сгустки импульсивной энергии, которые привыкли выражаться более радикально и, думаю, даже Хогиоку не в силах у вас этого отнять...

— Если это нужно, я не буду закрывать от вас чувства... — чуть всполошено проговорила Тия, безуспешно пытающаяся закрепить пояс хакама на бёдрах — это новое тело всё ещё не очень хорошо её слушалось.

— О нет! — в сердцах воскликнул шинигами. — Ведь это как раз то, что тебя от них отличает. Зачем же тебе становиться такой, как все? Нет. Ты особенная, а значит, и играть будешь особую роль...

— Особую... Роль? — переспросила женщина, оборачиваясь.

— Именно! — кивнул шинигами. — Татуировка на твоей груди не просто порядковый номер или показатель того, что ты сильнее кого-то из моей армии... Цифра "3" ныне будет выражать тебя как одну из десяти причин смерти — жертвенность... Как арранкар, который ценит что-то превыше себя и готов отдать всё, чтобы то, во что ты веришь, продолжало существовать в этом шатком мире.

— Я... Я не очень вас понимаю... — чуть потупившись, проговорила темнокожая.

— И не нужно, — безмятежно ответил Айзен. — это то, что существует внутри тебя без твоего ведома. Тебе даже не обязательно задумываться об этом. Хотя... У тебя есть кто-то, ради которого ты готова умереть?

На миг женщина замерла, впиваясь глазами во властное лицо покровителя, словно жаждая, чтобы он сказал что-нибудь ещё. Однако, шинигами молчал, ожидая от Эспады ответа.

— Да... — наконец ответила женщина.

— Именно поэтому... А теперь ступай! Я знаю, что ты до сих пор не видела ни одну из своих милых подчинённых, но уверяю тебя: они пережили перерождение и сейчас, думаю, готовы продолжить жить ради тебя, точно так же, как и ты готова отдать всё во имя каждой из них. Ступай, Харрибел...

— Слушаюсь! — голос новой Эспады показался намного увереннее, чем когда-либо до этого. Она отвесила повелителю небольшой поклон и, выждав с полсекунды, решительно двинулась к массивным вратам, которые так и остались чуть приоткрытыми.

— Наслаждайся своим обычным бытием... — вполголоса проворковал шинигами. — А как только будешь готова, я расскажу тебе о твоей особой силе...

* * *

— Отомсти, Тибурон!

Своды бесконечных белых песков подозрительно задрожали, расступаясь перед неизвестной силой. Ещё миг, и вода хлынула прямо из-под земли, обильно орошая собой пустыню. Бесконечные водяные потоки собирались вокруг одной-единственной фигуры, замершей со сжатым в руке мечом, образуя вокруг неподвижной женщины какое-то подобие кокона...

Меч высвободился...

— Простите меня... Айзен-сама... — медленно проговорила Терсеро, занося свой огромный, похожий на зуб гигантской белой акулы, клинок над неподвижно лежащим у её ног синеволосым арранкаром. — Я берегла эту силу для вас, но, похоже, я больше не смогу её удерживать...

Клинок резко рванул вниз, впившись в живот Гриммджоу с громким неприятным звуком. Во все стороны брызнула тёмно-алая жидкость, однако, арранкар, похоже, был уже не в силах кричать, лишь с ненавистью уставился в непроницаемое лицо женщины налитыми кровью глазами.

— Октава Апеллидо: Альтар. — ясным голосом проговорила Терсеро.

Её лицо снова стало злым и сосредоточенным...

Бледно-жёлтая вспышка, на мгновенье озарившая всё вокруг, поглотила, казалось, всё...

* * *

— Хм... Так, значит, она решилась. — Айзен, который, казалось, всё это время дремал на собственном троне, неожиданно открыл глаза. — Тия Харрибел, ты и правда интересная. Ты решилась воспользоваться Жертвенником, зная, какую цену за это придётся заплатить. Что же, не думаю, что тебя за это можно хоть как-то винить... В конце концов, ты всего лишь женщина, а женщины, как никто, склонны отдавать всё ради тех, кто никогда этого не оценит... Жаль... — многозначительно вздохнув, шинигами вновь погрузился в сон, хотя, быть может, он просто снова закрыл глаза...

22. Зачем?

— Выглядит она совсем херово, — прямолинейно заметила Апачи, склонившись над небольшой железной кроватью у стены комнаты фракции.

— Дура, что ли? — фыркнула в ответ стоящая у окна Мила-Роза. — А как бы ты выглядела, если б тебе башку камнями спрессовали?

— Э-э-э-э-э... — нос девушки практически упирался в разукрашенный запёкшейся кровью лоб Орихиме. — Как она, интересно, вообще выжила?

— Отойди от неё! — появившаяся в дверном проходе Сун-Сун выглядела перегруженной ответственностью. За пару шагов она преодолела путь до кровати и немногословно попыталась оттеснить любопытную Апачи. Та, в конечном счёте, уступила. — Харрибел-сама не велела трогать эту женщину никому из вас двоих.

— Да пошла ты... — отмахнулась Апачи.

Слова Сун-Сун мало что для неё значили, но ослушаться приказа Харрибел она не могла.

— Но это ведь не просто так? Ну... — она тут же поймала на себе два непонятливых взгляда. — Когда она очнётся, то ведь уже не будет такой, как прежде, правда?

— И дело здесь даже не столько в сотрясении мозга... — грустно кивнула Мила-Роза, всё так же рассматривающая незримую цель где-то у своих ног. — Девчонку нехило... Поломали...

— Мне плевать, — равнодушно буркнула Апачи перед тем, как неожиданно устремиться к неплотно закрытой двери покоев. — Я ухожу!

Девушка на мгновенье остановилась, ожидая какой-нибудь реакции на свои слова, однако, осознав бесполезность этой навязчивой мысли, гордо удалилась.

— Хех, шлюшка... — почти беззлобно оскалилась темнокожая, провожая подругу скучающим взглядом.

— Полагаю, тебе тоже лучше уйти, — спокойно сказала Сун-Сун, кивнув для наглядности на дверь. — Когда эта девушка очнётся, будет лучше, если она не увидит ваших страшных мордашек...

— Чё ты сказала? — вмиг вспыхнула амазонка. — А, ну, впрочем, ладно, мне тоже здесь не особо-то и находиться хочется...

Ещё секунда, и она уже прошла ту же дорогу до двери, что и Апачи минутой ранее. Более того, остановилась на том же самом месте, словно вспомнила что-то важное. Что-то, что нужно было бы сделать сейчас.

— Эй, Сун-Сун...

— М? — подняв на мгновенье глаза, девушка встретилась-таки с Мила-Розой взглядом.

— Харрибел-сама...

— Конечно, нет! — арранкарша небрежно махнула рукавом, отгоняя ненужные мысли. — Харрибел-сама сказала нам, что вернётся! Если ты беспокоишься за неё сейчас — значит, не веришь её словам!

— Да как ты... — женщина, казалось, была возмущена до глубины души. — Да из всех нас я самая преданная...

— Довольно. — Сун-Сун махнула рукавом во второй раз. — Подумай сама... Кому сейчас можно верить? Не тем же недоухажёрам из фракции Баррагана, в самом деле...

— Да... Пожалуй... — слегка усмехнулась Мила-Роза.

— Харрибел-сама справится! — решительно произнесла девушка, демонстративно отворачиваясь, давая напарнице по фракции шанс уйти незамеченной...

* * *

...Она тяжело дышала, опустившись на четвереньки в холодный песок. Сквозь щели в тонкой броне Харрибел медленно вытекала кровавая масса. Тело немело, а голова, казалось, готова была разорваться на куски. Эта боль была из тех самых, которые, по всей видимости, арранкару суждено было чувствовать до самого конца, пока занпакто не переломится посредине, а тело не начнёт осыпаться песком...

Нет мира без жертв...

Собрав последние силы, она устремила уставший взгляд вперёд и, как и ожидалось, увидела желанное...

Непонятливо озираясь по сторонам, Гриммджоу стоял прямо перед ней, пытаясь осознать то, что только что с ним произошло.

— Дрожь исчезла... — наконец сказал он своим обычным надменным тоном. — Я слышал о том, что арранкары могут резонировать друг с другом, но чтобы вот так... Невероятно...

— Г... Гримм... Джоу... — слабым тоном прошептала Эспада, безуспешно пытаясь подняться с четверенек.

— Зачем? — голос мужчины наконец стал отдавать нотками серьёзности. — Зачем тебе это было нужно?

Женщина молчала. Нет, она просто не могла больше ничего сказать. Наконец-то тот самый взгляд, который она хотела перехватить всё это время...

— Спасибо... — каменным тоном произнёс Гриммджоу.

— Я...

— Знаешь, — арранкар начал медленно прохаживаться взад-вперёд. — Я всегда считал тебя маразматичной идиоткой, пропитанной тошнотворной преданностью Айзену и своим жалким идеалам. Считал, что тебе не хватало самосознания и гордости. — Он остановился в полуметре от беспомощной женщины, не переставая глядеть на неё сверху вниз. — Но знаешь, — арранкар присел на корточки рядом со спасительницей, — этот мой стереотип, — он мягко провёл тыльной стороной ладони по вспотевшему лбу Терсеро. — ОН НИЧУТЬ НЕ ИЗМЕНИЛСЯ!!!

Мужчина резко рванул вперёд, заваливая на землю скованную ужасом добычу и, чуть помедлив, неожиданно впился зубами в холодную шею женщины.

"...Пьёт мои силы! Напрямую..." — тревожно промелькнуло в голове Тии.

— Я заберу всё! Ты ведь много чего ещё можешь мне пожертвовать, сучка! — хохотал Сеста, всё крепче и крепче сжимая челюсти.

Мир тускнел.

С каждым глотком, жизни внутри Харрибел становилось всё меньше и меньше. Боль не исчезала, но становилась тупой и обыденной. Соображать становилось всё труднее и труднее. Харрибел неизбежно проваливалась в глубокий бездонный колодец...

— Вот так-так! А это стало действительно интересным! — третий голос ехидно прошипел откуда-то сверху из тумана.

Женщина чуть приоткрыла глаза, когда Гриммджоу перестал вгрызаться в неё, замерев от неожиданности. Однако в глазах всё слишком сильно расплывалась, чтобы можно было понять, кто именно сейчас стоит за спиной у Гриммджоу. Единственное, что она поняла, это то, что незнакомцев было двое...

23. Опустошители

— Ты... — перепачканный кровью рот Гриммджоу медленно растянулся в хорошо знакомой безумной ухмылке.

Арранкар медленно встал на ноги и, демонстративно отряхнув одежду от пыли, повернулся к незваным гостям лицом.

— Квинта Эспада!

— Поумерьте тон, Гриммджоу-сама... — Тесла, стоявший чуть позади своего коренастого хозяина, недоброжелательно нахмурил лоб, потянувшись к висевшей на поясе рукоятке шпаги. — То, что вы входите в Эспаду, не даёт вам права...

— Молчать... — Нойтора небрежно вонзил массивный меч в землю, отгораживая своего фракшиона от высокомерного взгляда Гриммджоу. — Вот так-так, Гриммджоу Джагерджак! Я всегда знал, что ты просто кусок мусора, непонятно каким образом выцарапавший себе место в Эспаде, но даже такое представление о тебе, как видно, оказалось незаслуженно высоким... Ты опустился до того, чтобы забрать силу этой тупой пиздёнки, чтобы спасти свою протухшую шкурку! — мужчина быстро облизал ссохшиеся от волнения губы длинным языком и чуть приосанился. — Такой слабак, как ты, позорит всех арранкаров...

— Нойтора-сама... — снова подал голос Тесла.

— Я же сказал тебе заткнуться! — рыкнул на него Эспада, не сводя глаз с пафосного выражения на лице синеволосого соперника.

— Но его реяцу! — не унимался арранкар. — Она вчетверо возросла по сравнению с его старым уровнем! Сейчас он действительно опасен!

— Опасен, говоришь...

"Хм, что есть, то есть... — пронеслось в голове у Нойторы. — Похоже, реяцу Харрибел, которое он успел поглотить, здорово его укрепила".

— Ты остановился! — Джагерджак, наконец, подал голос, — Ну же, Нойтора, признай это! Ты боишься! Отныне мой номер больше не имеет значения. Теперь я действительно сильнейший! Или... — восторженный вопль за секунду упал до зловещего шёпота. — Или же ты сам хочешь почувствовать это на своей шкуре?

— Два шага назад, Тесла, — хмыкнул Нойтора. — Я пойду и раздавлю эту долбанную букашку. Забери эту девку и сваливай отсюда. Хотя нет, убей её!

— Нойтора... Сама...

— Она отдала свои силы, чтобы спасти этот мешок с дерьмом, Айзен-сама в любом случае никогда ей это не простит. К тому же... Её всё равно добьют Экзекиасы, — хладнокровно процедил арранкар.

— Я понял вас, — кивнул мужчина, нервно моргнув.

— Скрежещи, Пантера! — прокричал Гриммджоу, поднимая с земли свой меч.

— Молись, Санта-Тереза! — дерзко ответил ему Нойтора, вскидывая огромный тесак высоко над головой.

Хуэко Мундо озарила вспышка нестерпимого света, а спустя секунду — ещё одна. Поток циркулирующей реяцу крушил всё вокруг, поднимая столбы бесцветной пыли. Оба арранкара быстро менялись, обретая свои истинные формы вопиющих монстров.

"Эта реяцу... — укрывшийся за огромным валуном, оставшимся от старого чертога, Тесла хрипло дышал. — Отсюда я даже не могу понять, где чьё... Я уже вообще не могу различить эти реяцу. Они сливаются... Но единственное, что их сейчас объединяет, это жажда крови... Столь неприкрытая, что даже я смог её почувствовать. Нойтора-сама... Сейчас ваши силы и правда равны... Будьте осторожнее, прошу вас..."

Внимание Теслы неожиданно привлёк сдавленный хрипящий кашель.

— Харрибел-сама, простите меня, — вздохнул арранкар, потянувшись к занпакто. Женщина лежала у его ног, глядя расширенными глазами куда-то вдаль. — Надо признаться, я вижу ваше лицо впервые. Я... Эй! — рука женщины неожиданно сомкнулась на воротнике формы юноши. — Харрибел-сама!

На мгновение их взгляды пересеклись. С минуты на минуту длилось чарующее затишье, разбавляемое лишь звуками удалённой битвы...

"Эти глаза! Теперь я вспомнил..."

— Так это были вы... — обескураженно прошептал Тесла.

— Тес... Ла... — рука Харрибел снова шлёпнулась на землю.

Эспада была в шаге от того, чтобы лишиться чувств.

Бросив назад взволнованный взгляд, фракция быстро нагнулся над размякшим телом женщины, жадно вдохнув тонкий аромат пота.

Тот самый запах... Как и тогда... Сто лет назад...

Воспоминание 5-1. Перерождение

"...Когда человек умирает, его душа отделяется от тела и попадает в Общество Душ — место, где каждого из нас ждёт в своё время перерождение для того, чтобы снова замкнуть то, что там называют кругом жизни...

Однако, если душа слишком сильно привязана к месту своей смерти, то она остаётся в мире живых в образе беспомощной тени с железной цепью на груди. Цепь — символ связанности — единственное, что не даёт нам потерять самих себя в этой бесконечной череде подлунного мира...

Иногда случается, что мы лишаемся этой цепи..."

— Стой! Ты не понял, я не хочу тебе зла! — шинигами быстро бежал по покрытой ночным мраком мостовой, придерживая висевший на поясе занпакто. Цель ускользала. Единственное, что он мог сейчас увидеть — это лишь неясный силуэт души, отчаянно удирающий прочь. — Ты же не пустой! Мой меч не причинит тебе вреда!

— Оставьте меня в покое! — истерический крик выдал беглеца с потрохами. Теперь шинигами точно знал, что бежит в нужном направлении.

— Чёртова Душа... — сквозь зубы выругался он, прибавляя в темпе.

Переулок, в который их только что занесло, содержался в мрачных тонах ужасного плода больной фантазии.

Узкие проходы между домами, запах кошек и плесени, склизкие стены и одиноко витающая над крышами луна...

Тупик!

Фигурка беглеца беспомощно затормозила, оказавшаяся зажатой между шинигами и тремя кирпичными преградами.

— Ах, вот ты где... — выпалил преследователь, отдышавшись, — Ну же, — он прищурился, стараясь рассмотреть бледное лицо перекошенного от ужаса парня, — признайся, ты уже на грани. Не мучай себя! Дай мне отправить тебя в Общество душ.

— Не-е-е-е-е-ет! — снова завопил дух, — Не забирайте меня! Я должен быть здесь! — прокричал он, вжимаясь в стену так сильно, как только мог. — Я должен ещё раз её увидеть!

— Признай! — голос шинигами резко перескочил на суровый и обозлённый. — Она уже давно умерла!

Луна вышла из-за облаков.

Теперь лицо беглеца стало видно очень хорошо. Он был блондином среднего роста, исхудавшим за последнее время почти до неузнаваемости. Одет он был в обычные нищенские лохмотья, а один из его глаз был перемотан заляпанной засохшей кровью тряпкой. Вид парня был абсолютно безумным. Особенно сейчас, когда ядовитые слова шинигами достигли недров его сознания.

— Ты просто уже не можешь этого понять! Всё из-за того, что ты даже не можешь вспомнить её имени, и поэтому видишь её в каждой женщине, встречающейся на пути. Ещё не поздно! Идём со мною! — он начал медленно двигаться в сторону зажатого в переулке беглеца, параллельно потягивая руку за занпакто. — Идём, и ничего плохого не случится!

— Я... — прошептал юноша, — Я... — его руки тряслись мелкой дрожью, а глаза неистово выпирали из орбит, — Я... — он со всё такой же опаской глядел на незнакомца, медленно обнажающего меч. — НЕ ПОДХОДИ КО МНЕ-Е-Е-Е!!!

Матово-тёмный переулок на секунду озарила вспышка холодного света. Единственное, что шинигами успел заметить, это силуэт Души, рассыпавшейся в прах прямо на его глазах.

Что-то негромко звякнуло от удара об землю.

Цепь...

— Это же! — шинигами испуганно обернулся, резко выхватывая катану. — Он превратился в... А-А-А-А-А!!!

Мощный мускулистый кулак неожиданно сомкнулся вокруг его тела, с треском ломая кости. Рука продолжала сжиматься до тех пор, пока окровавленный меч мирно не выскользнул из онемевших пальцев.

Заполнившее собой весь переулок огромное чудовище, с виду напоминающее вепря, довольно зарычало, отшвыривая ошмётки тела в сторону...

"...Дышать стало легче...

И думать тоже...

Именно в тот момент я вспомнил своё имя...

Тесла Линдокруз..."

...А дальше был лишь мрак чёрно-белого леса и... Моя эволюция... До одного момента...

Воспоминание 5-2. Тот самый испепеляющий аромат

— Эй, да он всё ещё идёт за нами! — с лёгким удивлением произнесла одна из адьюкасов, покорно идущих за своей госпожой.

— Ничего... — ответила женщина, не оборачиваясь и не сбавляя ходу. — Он всё равно не сможет преследовать нас вечно.

Они медленно шли, ровным шагом минуя стволы иссохших от отсутствия влаги деревьев.

Над девственным миром Хуэко Мундо, как всегда, нависала чёрно-белая ночь, чьё уныние всё так же небрежно разбавлялось серебристым светом полной луны.

— Но он уже неделю за нами идёт! — вновь воспротестовала Апачи, чья форма сейчас напоминала силуэт покрытой костяной бронёй лани. — А что, если это очередной лазутчик Баррагана или ещё кто-то?

— Нет, — спокойно ответила Харрибел, оглядываясь через плечо на взволнованную подчинённую. — Это обычный пустой, каким не место в элитной армии.

— Точно! — с жаром подхватила златогривая львица по имени Мила-Роза. — То, что он громадный и устрашающий с виду, ничего не решает! Он даже не гиллиан, поэтому и не может подойти к нам, правильно?

— Именно, — кивнула Харрибел. — Если он рискнёт подойти поближе, его просто раздавит нашей реяцу. Он сгорит в ней за считанные секунды...

— Но тогда...

— Да завались ты, дура! — раздражённо рыкнула Мила-Роза, хлестнув лань по бедру массивным хвостом. — Если ты такая истеричка, то вперёд, убей его и успокой свои гормоны!

— Да как ты...

— Хватит... — эти слова принадлежали, как ни странно, уже не Харрибел. Сун-Сун — огромная змея с костяной диадемой на голове, наконец, тоже подала голос. — Вы обе настолько разгорячённые, что уже ничерта не соображаете. Разве вы не помните? Харрибел-сама спасла это существо от голодных адьюкасов полмесяца назад. Он идёт за нами лишь по рефлексам... Мы кажемся ему достаточно сильными, и с нами он чувствует себя в безопасности...

— Верно, — усмехнулась Харрибел, продолжая свою тяжёлую томительную дорогу в никуда. — Хотя, думаю, его мотивы всё равно не животные, а человеческие... Его глаза не такие, как у других пустых. Что-то мне в нём нравится...

— М?

— ???

— Что?

Слова её, кажется, сбили с толку всех трёх девушек, с которыми она была вместе вот уже несколько мимолётных лет...

— Нет, ничего... — пожала плечами женщина. — Просто идёмте скорее. Мне почему-то не хочется, чтобы он умер от нашей реяцу...

* * *

"...Запах... Даже на таком большом расстоянии я чувствовал его... Такой тонкий, такой чарующий... Такой возбуждающий и такой... Знакомый... Я просто шёл, теряя остатки себя. Шёл за этим чарующим ароматом... Я не знал, кто она такая, не помнил, что именно меня в ней привлекло, не чувствовал больше ничего, кроме её присутствия... Просто шёл, медленно растворяясь в самом себе..."

...

— Эй, Тесла! — сварливый голос Нойторы небрежно вырвал его из глубин смутного, смазавшегося воспоминания, которое в последнее время казалось лишь сном, нелепой выдумкой. И лишь тот испепеляющий аромат, который так глубоко отпечатался в сознании арранкара, напоминал, что то было на самом деле...

— Н... Нойтора-сама! — юноша отчаянно всматривался в темноту, пытаясь разглядеть в ней лицо повелителя.

— Ты снова орал во сне... Настолько, что я услышал это даже из своих покоев...

— Я... Простите меня... — потупившись, произнёс Тесла, глядя на недовольное лицо Квинты, нависшее над ним, как коршун над добычей.

— Неважно. — буркнул Нойтора. — Идём! Айзен приказал каждому Эспаде представить ему свою фракцию. Так что, подготовься.

— Есть... — мёртвым тоном проговорил фракшион, чувствуя, как руки от чего-то вдруг снова задрожали.

* * *

— Теперь я вспомнил... — взволнованный голос арранкара прорезался свозь реальность. Заплывшее и измождённое лицо Тии Харрибел, казалось, немного просветлело. — Тот самый запах... — он нагнулся над обессиленным телом женщины и с силой втянул носом воздух. — Так это действительно были вы... И тогда... В мире живых!

Сердце бешено колотилось. Картинки из прошлого стремительно складывали в сознании арранкара единый рисунок.

— Харрибел-сама! — единственный глаз арранкара расширился, а рот скривился в безумной восторженной улыбке. — Харрибел-сама... — его руки нервно поглаживали мягкую кожу женщины. — Харрибел-сама... Сделаем это... Прямо сейчас!... — припадочным тоном выдавил из себя Тесла, прижимаясь к желанному телу, чтобы вновь вдохнуть тот самый аромат, сводивший его с ума вот уже сотню лет...

24. Отвергая всё сущее (Тесла/Харрибел)

— Ещё совсем немного, и ты сможешь проснуться. — Сун-Сун только что убрала начавшую уже затекать руку ото лба Иноуэ. Лицо рыжеволосой преобразилось. Надо сказать, что даже небольших медицинских навыков, которые знал каждый арранкар, хватила на то, чтобы придать лицу пленницы Айзена вполне здоровый вид, — похоже, что людей эта штука лечит намного быстрее, чем арранкаров, — задумчиво произнесла девушка, энергично встряхнув рукой, чтобы вернуть её былую подвижность.

В комнате царила тишина. На коридорах, по-видимому, тоже было глухо. Интересно даже, куда могли подевать Апачи, Мила-Роза и остальные обитатели призрачной крепости Лас Ночес?

— Что же, думаю, для меня тоже вскоре найдётся работа, — грустно сказала сама себе Сун-Сун, зачем-то погладив безмятежно спящую Орихиме по голове, — надеюсь, ты не окажешься такой же полоумной сучкой...

На секунду ей показалось, что пленница слегка приподняла уголки губ, однако это оказалось обычной игрой света. Арранкарша нахмурилась.

"Харрибел-сама... У меня нехорошее предчувствие... С вами ведь всё в порядке, правда?"

* * *

Язык арранкара взволнованно слизал с высохших губ Терсеро кровавую пену, с наслаждением смакуя её солоноватый аромат, отдающий на вкус железом.

Пустые глаза Харрибел смотрели куда-то сквозь него — женщина, похоже, обессилела настолько, что уже не могла пошевелить ни мускулом и вообще, туго понимала, кто она и что с ней сейчас собираются сделать, однако обезумевший ухажёр явно не замечал этого мертвенного безразличия на побледневшем лице. Раз за разом он проводил руками по мягким неухоженным волосам Тии, пачкая их капельками холодного пота, и зловеще нашёптывал себе под нос что-то нечленораздельное. Руки юноши свободно мяли нежную плоть арранкарши, лаская её прямо сквозь окровавленный доспех ресурекшиона, который всё ещё оставался на ней — ещё одна безразличная мелочь, не принятая во внимание тревожным любовником...

— Харрибел-сама... — вновь и вновь повторял он в перерывах между жаркими поцелуями холодеющего тела... — Вы... Вы пахнете так славно...

Где-то за спиной продолжала пылать яростная схватка двух воинов Эспады, от которых даже воздух потяжелел в несколько раз и теперь вдыхался с заметным трудом. Булыжник, за которым укрылись сумасшедшие фантазии Теслы, треснул уже в нескольких местах. Видно было, что ещё совсем немного — и его просто сметёт, обратив в пыль, безумная чёрная реяцу, поглощающая собою всё вокруг. Но сейчас это лишь прибавляло безумному совокуплению остроты и бесчеловечного адреналина...

...Он погружался в неё, вновь и вновь издавая ликующие вздохи существа, которое, после сотен лет поиска, наконец обрело то, что искало. Харрибел молчала. Лишь редкое сдавленное хрипение давало понимать, что она до сих пор жива и просит партнёра остановиться, чтобы не продолжать терзать её и без того искалеченное тело...

Но он не слышал её немых молитв точно так же, как и не видел едва заметных капелек мутных слёз, тихо стекающих по пушистым ресницам. Единственным, что сейчас было важно, оставался всё тот же таинственный манящий запах, распробовать который у него не было ранее ни сил, ни возможности. Любой обычный арранкар узнал бы в этом аромате лишь смесь женского пота и крови с небольшой дозой примеси лёгких феромонов, но для Теслы этот запах обречён было остаться единым запахом. Запахом, символизирующим в его расколотом сознании её, ту самую женщину, которую он так и не мог найти все эти годы...

С каждым движением арранкара плоть Харрибел всё сильнее и сильнее сжималась, пытаясь хоть как-то спастись от обжигающей до мозга кости страсти любовника... Однако всё это лишь усиливало ему приятные ощущения, создавая преграды, которые можно было преодолеть лишь с большей силой:

— Харрибел-сама... Харрибел-сама... — шептал фракшион, каждым рывком всё сильнее и сильнее вжимал не сопротивляющееся тело в холодный песок. — Вы ведь не против... если я сделаю это внутри...

Последний рывок, и вспотевший от усилий и волнения арранкар выгнулся в оргазме, замирая на несколько секунд, чтобы насладиться своим звёздным моментом:

— Спасибо вам, Харрибел-сама... — прошептал Тесла, вновь касаясь обескровленных губ женщины своими собственными губами. — Вы помогли мне понять, что я...

Арранкар осёкся. Чувство эйфории почти прошло, и он, наконец, снова смог видеть и слышать, но тишина, на которую он неожиданно напоролся, взволновала его.

— Я... — слегка испуганно прошептал юноша, оборачиваясь.

Солнце исчезло... Всю поверхность Хуэко Мундо неожиданно поглотила неестественно чёрная тьма...

Нет...

Эта была лишь только тень, выросшая за спиной у расслабленного арранкара рядом с расколовшимся напополам булыжником.

— Это неприемлемо, — прошипел чей-то негромкий ворчливый голос.

Тесла негромко вскрикнул. Всё произошло слишком быстро, чтобы успеть осознать это. Единственным, что он успел почувствовать, было обжигающая горечь где-то чуть пониже груди...

...Арранкар рухнул к ногам своего господина, поднимая в воздух небольшой столб желтоватой пыли. Нойтора молчал, лишь рассматривал собственную окровавленную руку, сотканную, казалось, из тонких кусочков крепкой костяной брони с мрачным торжеством содеянного им только что правосудием.

— Х... Харрибел...сама... — отчаянно прохрипел арранкар, пытаясь найти в безжизненно лежащей женщине хоть какой-то ответ.

— Дурак...

...Солнце небрежно освещала огромную фигуру паукоподобного существа, глядящего на два крохотных силуэта лежащих у его ног арранкаров с всё такой же холодной отчуждённостью непоколебимого хищника...

25. Убийца женщин

— Ты жалок, Тесла, — угрюмо прошипел Нойтора, искоса глядя на скорчившегося у его ног подчинённого, — эта рана неглубокая, а ты даже не смог удержаться на ногах. Встать! — одна из шести рук Эспады грозно махнула огромным серпоподобным лезвием, едва не задев голову испуганного арранкара.

— Приношу... свои... извинения... — прохрипел Тесла, захлёбываясь в собственной крови. Прижав одну руку к кровоточащей ране на животе, чтобы хоть как-то остановить кровотечение, он оттолкнулся второй рукой от земли, неуверенно встав на ноги. — Н-Нойтора... сама...

— Замолчи, не желаю слышать никаких оправданий насчёт этой сучки... Раз уж валяешься в дерьме, постарайся хотя бы лицо своё вшивое сохранить, Тесла.

— Вы... вы же победили... правда?

— Не пытайся меня отвлечь! — выпалил Квинта, но спустя секунду немного присмирел. — Да... Сколько бы недоношенных стервочек он не поглотил — всё равно останется шестёркой... Так... — единственный глаз арранкара сейчас неотрывно смотрел не женщину, всё так же лежащую на прежнем месте. — Эта идиотка ещё жива, — заключил Нойтора, небрежно перевернув тело Харрибел сапогом. — Вот ведь, Тия-чан... Даже барахтаясь одной ногой в могиле, она всё равно не забывает о своей первостепенной функции... — арранкар брезгливо сплюнул, когда увидел несколько молочно-белых струек, стекающих по телу женщины, смешиваясь с запёкшейся кровью. — Грязная, продажная шлюшка... — со злостью в голосе произнёс Эспада, неожиданно схватив костяной рукой за горло женщины и с лёгкостью поднял обмякшее тело высоко над землёй.

По бледным щекам Теслы пробежала вялая краснота, но единственное, на что ему хватило сейчас сил и смелости, это отвести взгляд в сторону, закусив губу, чтобы сдержать эмоции.

— Знаешь, — задумчиво протянул Нойтора, проводя по гладкой коже Харрибел острым, как бритва, когтём, — поговаривают, что наши рессурекшионы — это части наших душ, и при релизе даже такой доспех, как у тебя становится единым целым с обладателем... Ну-ка... — свободная рука арранкара медленно сомкнулась на одном из наручей Терсеро, с хрустом ломая его.

Эффект оказался неожиданным: женщина, которая до сих пор казалась мёртвой, вдруг отчаянно закричала не своим голосом, исполински выгнувшись в воздухе, пытаясь вырваться из крепкого захвата мужчины. Из её запястья с неестественно быстрой скоростью потекла тягучая тёмно-бордовая кровь. Потекла, несмотря на то, что сама рука женщины оставалась целой и лишь слегка дымилась, после освобождения от части доспеха.

— Боль неплохо отрезвляет, правда? — ядовито прошептал Нойтора, когда борьба женщины прекратилась, и та снова повисла неподвижным мешком. — Мне даже интересно стало...

Второй наруч был содран с ещё большей жестокостью. Кровь снова брызнула на песок небольшими тёмными крупицами, но женщина на этот раз лишь слегка дёрнулась, прохрипев что-то непонятное слуху молодого арранкара.

— Эк-стаз... — по слогам прошипел Нойтора, чувствуя, как кровь женщины попадает на его форму, оседая на ней отвратными бордовыми пятнами. Харрибел тихо дышала, уронив голову на плечо, дыхание Квинты же, напротив, становилось громче и глубже с каждым вдохом. Трепет ослабленного тела пленницы вызывал у него ненормальную ухмылку... — Я счастлив... Похоже, я рождён, чтобы... УБИВАТЬ ТАКИХ, КАК ТЫ, СУКА!!!

Руки Нойторы свирепо ринулись вперёд, быстро срывая с темнокожей остатки доспехов.

— Харрибел-сама... — с ужасом в голосе шептал согнувшийся в три погибели Тесла. Он видел лишь спину повелителя и безжалостные движения его рук. Видел, как кусочки костяной брони его возлюбленной распадаются в прах, смешиваясь с кровью и бесконечными зубчиками белоснежного песка. Видел, как алая кровь окрашивает обнажённое тело Терсеро, как беспомощно трепещет на ветру её силуэт, видел пустые глаза, ставшие вдруг равнодушные ко всему, и слышал её дикие вопли...

— ДА! — хохотал Нойтора, размазывая по рукам чужую кровь. — Вот она — цена женщины! Как же я... КАК ЖЕ Я НЕНАВИЖУ ЖЕНЩИН!!!

Что-то негромко просвистело в воздухе...

Тело Харрибел рухнуло на песок к ногам Нойторы. Рука арранкара ухватила за лезвие меча, направленное кем-то прямо в сердце Квинты:

— М? Тесла? — Нойтора слегка нахмурился, обернувшись на замерший силуэт своего слуги. — Что это было? — голос его набирал ярость. Рука, успевшая остановить предательский удар в спину, тряслась от негодования. — Что ты, мать твою, делаешь?!

Линдокруз медленно поднял голову, уткнувшись в фигуру хозяина опустелым взглядом. В середине лица юноши появилась чёрная отметка, отдалённо напоминающая чёрный глаз.

— Я уже видел что-то подобное... Символ подчинения? — поражённо произнёс Нойтора. — Это же способность...

— Не суди его строго... — медленно протянул новый голос. За спиной Нойторы вновь кто-то стоял. — В конце концов, куклы не виноваты в том, в какие игры их заставят играть хозяева...

— Что? — чуть обернувшись, Нойтора не поверил своим глазам. Синие волосы, белая броня, костяной хвост и мощные когти. На теле Сеста Эспады не было ни царапины. — Гримджоу? Как это возможно? Я же лично убил тебя и... откуда у тебя это?

— Это? — на лице Сесты заиграла зловещая ухмылка. — Ах, ты об этом! — арранкар медленно разжал кулак, демонстрируя безумно вращающийся в середине ладони ядовито-жёлтый глаз. — У меня свои методы, Нойтора...

— Ах, вот оно что... — Квинта отшвырнул вышедшего из-под контроля фракшиона мощным ударом ноги и во второй раз ринулся навстречу возродившемуся противнику. Понять то, что случилось, он не мог, однако это не то, что могло остановить его разгорячённую жажду убийства...

26. Полуденное противостояние

...Дышать стало легче... Несмотря на то, что тело продолжала разъедать непонятная зудящая боль, а кровоточащие раны ныли от попадания в них всё новых и новых песчинок, женщина всё равно смогла, наконец, взглянуть на режущее глаза своей кристальной яркостью небо более осмысленными глазами:

— Что же... — распухшие губы шевелились вяло и неуверенно, — похоже, что избавившись от ресурекшиона, я начала поглощать духовные частицы непосредственно телом... Возможно, это и есть следы той самой обратной эволюции... — Харрибел неожиданно почувствовала, что может двигаться, и тут же воспользовалась этой заманчивой возможностью, чтобы осторожно присесть на корточки.

Холодные крупинки песка приставуче липли к пропитанной кровью коже, создавая по всему телу Эспады не комфортное ощущение жуткой сухости, но на общее ощущение непривычной доселе жизни это никак не влияло...

— Тибурон... — внимание арранкарши привлёк крупный осколок (оставшийся, должно быть, от распавшегося в прах тесака), воткнутый в землю чуть поодаль. — Мой занпакто исчезает... Что теперь?..

Женщина вздрогнула, привлечённая непонятным звуком и, обернувшись в сторону, из которой этот звук исходил, оцепенела...

Прямо за её спиной, словно призрак, возвышалась мрачная фигура Теслы. Арранкар стоял, совсем не шевелясь, несмотря на чудовищную рану, из которой всё ещё хлестала кровь. Сразу можно было понять, что такую жёсткую неподвижность невозможно сохранять без какого-либо внешнего воздействия на тело.

— Тесла?.. — что-то быстро шевельнулось в памяти, но отрывок этот показался женщине чопорным и непохожим на правду, так что она тут же отбросила его в недра ненужных воспоминаний, с которыми ей предстояло распрощаться в первую очередь. — А? Что это? — женщина только сейчас заметила чёрный след странной татуировки, застывшей на мёртвом лице арранкара ненужным штрихом. — Это же... Амор?

Память снова сделала виток назад. Перед глазами женщины быстро пробежало пёстрое портфолио вялых картинок. Действительно... такие метки оставлял немного знакомый ей Септима Эспада Зоммари Лекрос... Неужели он тоже здесь? Или?..

Тия осоловело моргнула, что ни говори, а тело приходило в себя намного быстрее разума. Стоп. Но если здесь Тесла, тогда...

— Это же... — до женщины только сейчас дошло посмотреть вверх...

Похоже, новая битва двух арранкаров снова разгорелась с нешуточной остротой. Нойтора... и Гримджоу... Нигде в лас Ночес нельзя было найти более свирепых и кровожадных противников. Да что здесь, чёрт побери, произошло?..

— Разгроми, Веруга! — Тесла, до сих пор сохранявший отречённую неподвижность, резко пришёл в движение. Оттолкнувшись от земли, он освободил свой похожий на испанскую шпагу меч уже в воздухе, на полпути к двум сражающимся арранкарам.

— Тесла... — тихо прошептала Харрибел. — Это приказ твоей метки, или же ты сам захотел вмешаться в битву? — где-то в небе что-то негромко взорвалось — вепрь поспешил вступить в схватку, вот только не чьей стороне он сейчас? — Будьте осторожны... Вы все... — выдавила она, после секундной паузы. Да что с ней сегодня?

— Бывшая Терсеро Эспада Тия Харрибел-доно обнаружена! — громко и чётко оповестил ясный, не знакомый ранее голос. Новый гость?

Женщина подняла взгляд на окружённого толпой подчинённых незнакомца. Высокий, в строгой форме арранкаров и с маской в виде сплошного козлиного черепа. Никаких сомнений...

— Экзекиасы... — в голосе Тии, определённо прозвучала тонкая нотка заинтересованности. — Должна сказать, что до сих пор до конца не верила в ваше существование. Среди подданных во дворце, конечно, частенько ходили слухи о странных бессердечных падальщиках, не способных сражаться с сильными противниками и предпочитающих только добивать, но я и думать не могла, что все они — правда. И чем же я заслужила столь лестное внимание с вашей стороны, капитан? — краем глаза женщина уже видела, как кольцо из как две капли воды одинаковых солдат смыкается вокруг неё.

— Вы посмели нарушить приказ Айзена-сама и высвободили свой меч здесь, хотя прекрасно знали, что Эспаде от четвёртого номера нельзя этого делать... — спокойно просветил Лудабон, глядя на женщину сверху вниз сквозь тёмные глазницы закрывающего лицо черепа. — Кроме того, вы также передали большую часть своей силы Эспаде, потерпевшему поражение в бою и, как следствие, тоже подлежащего уничтожению за непригодность. Этот поступок неприемлемый для вас, Харрибел-доно.

— За мои поступки, — женщина, наконец, смогла встать, но тут же снова потеряла равновесие и, чуть было, не рухнула вниз, если бы её не подхватили несколько пар холодных рук, — я отвечу перед Айзеном лично. Не вам судить то, что касается Эспады.

— Эспады? — язвительно переспросил арранкар. По толпе пробежал мимолётный шумок злорадного смеха. — Не глупите, вы ведь уже поняли? Ваш занпакто сломан, и вашим силам больше некуда возвращаться... Вы ведь не почувствовали моего приближения, верно? Так же, как и не смогли ощутить те чудовищные порывы реяцу, которые давят на виски сверху! Вы уже просто не в состоянии её почувствовать. Вопрос времени, когда вы потеряете всю реяцу и станете низшей пустой, как когда-то... По-моему, глупо тратить время попусту...

— Вот как? — женщина неожиданно почувствовала лёгкое головокружение от лучей холодного солнца, но не подала виду. — И что же теперь? — её тело расслабленно повисло в воздухе, словно марионетка, поддерживаемая лишь свитой Лудабона. До неё лишь сейчас дошло, что она абсолютно голая, но мысль эта отчего-то показалась её довольно забавной... даже после того, как руки экзекиасов начали недружелюбно прогуливаться по её телу, стирая с него пятна запёкшейся крови...

— Нет мира без жертв? — насмешливо протянул капитан, делая шаг вперёд.

— То, что происходит... У этого тоже... есть смысл, — утробным голосом прошептала Харрибел, запрокидывая голову на плечо одному из беспристрастных солдат, прижимающихся к ней так плотно, как это было сейчас возможно...

Над головой прогремела новая череда взрывов. Битва в поднебесье продолжалась с не меньшей страстью...

27. Козлиный череп (Лудабон/Харрибел)

...Тия всё никак не могла отогнать мерзкое ощущение, словно её тело небрежно волокут сквозь гору сырых и холодных костей, каждая из которых отчаянно стремится уколоть её...

Экзекиасов было около сотни, и все они сейчас окружили беззащитную женщину плотным непроглядным кольцом. Сотни пар рук тянулись к ней, чтобы хотя бы несколько секунд потрогать её загорелую кожу, оставив на ней несколько неглубоких царапинок. Казалось, что ещё немного, и её попросту раздавит под тяжестью похоти карательного отряда.

— Тела моей армии — часть моего собственного тела, — медленно и мелодично сказал Лудабон. — Я могу прочувствовать вас руками каждого моего солдата...

Вокруг бедной обессиленной Тии были только лишь черепа. Мёртвые и мрачные. С пустыми глазами, устремлёнными в никуда...

Чьи-то ладони сомкнулись у неё на груди и с силой сжали её, заставив женщину прикусить губу, чтобы не застонать от резонирующего чувства отвращения и экстаза. Где-то пониже, по животу Эспады, гуляли ещё одни руки, нежно поглаживающие его неуклюжими пальцами. Широкие бёдра Тии тоже не остались без внимания холодных прикосновений...

А руки всё тянулись и тянулись. Всё больше и больше арранкаров хотело лапать её, ласкать, царапать, покусывать, касаться её талии, дёргать за волосы и неприятно трогать за пупок... Её тело небрежно швыряло из стороны в сторону, и каждый раз его подхватывали всё новые и новые руки. Тело горело огнём от грубости и размягчённости, в голове что-то неясно стучало, мыслить становилось всё тяжелее...

— Вижу, вы уже почти готовы... — чуть повернув голову, Харрибел поняла, что капитан отряда сейчас стоит за её спиной, фривольно сдавливая крупные коричневые соски девушки пальцами. — Ну же! Не сдерживайте себя!

— Тварь... Чтоб тебя... А-а-а-а! — простонала женщина, выгибаясь, не в силах больше скрывать наслаждение, подаренного ей сотней костистых рук.

Она знала, что ещё миг — и от этих манящих пощипывающих прикосновений, отдающих лёгким зудом и сладостной болью, она попросту потечёт на песок, сойдя с ума от безумного эйфорического чувства.

Женщина никогда не могла держать себя в руках, если её партнёр был груб с ней и делал ей больно. Стыд и отвращение за этот свой фетиш расплёскивались в её сознании через край...

Однако Лудабон не стал доводить дело до конца и лишь вновь оттолкнул Трес в толпу изголодавшихся по женской плоти подчинённых...

Экзекиасы расступились, позволив обмякшей женщине свалиться на песок, после чего навалились сверху...

Её перевернули на живот и, немного помассировав ей спину и пышные ягодицы, начали свирепо возбуждать её лоно. Десятки, сотни, а может быть, даже тысячи рук жадно погружались в неё с лёгким хлюпающим звуком. Чувство, что её словно раздирают, крепло в ослабевшем сознании Харрибел с каждой секундой. Женщина даже зажмурилась, представив, как тошнотворно это, должно быть, смотрится со стороны. Огромная розовая дыра открылась, наверное, между её упругих широких ягодиц, а пальцы экзекиасов с каждой секундой расширяли её, возбуждая Тию всё сильней.

И она не могла не думать о том, что, несмотря на разрывающую её боль, это чувство всё равно одно из лучших, которых ей довелось испытать. Восхитительной страстное изнасилование целой группой мужчин непокорной девы, пошедшей наперекор своему господину и понёсшей за это заслуженное наказание...

"Стыдно..." — ругала она саму себя.

Сжав руками собственную возбуждённую грудь с торчащими разгорячёнными сосками, она начала быстро ласкать их, смазывая время от времени своей горячей слюной.

Жарко...

Где-то пониже бёдер словно извергался вулкан. А арранкары продолжали дразнить её, не глядя на то, что она уже обильно кончала, извиваясь в экстазе.

Мягко, тепло, влажно и чертовски приятно...

Она обессиленно уткнулась щекой в белый песок. Сейчас ей отчего-то вдруг захотелось целовать его и нежно покусывать... Целовать песок...

Бред...

По раскрасневшемуся лицу текли крупные струйки пота, подпитываемые тяжёлым дыханием...

Она почувствовала, как экзекиасы расступились, отпуская её из холодных клещей, однако, по тени на песке поняла, что сейчас к ней приближается одна-единственная фигура.

— Капитан Экзекиасов, Лудабон! — чья-то рука впилось в плечо женщины и легко, словно тряпичную куклу, перевернула её лицом вверх. — Дозвольте же вкусить ваш угасающий аромат, Харрибел-доно...

Арранкар медленно опустился вниз к беспомощно лежащей у его ног Эспаде. Поняв, что сопротивление сейчас всё равно окажется бессмысленным, женщина просто расслабилась, инстинктивно раздвигая ноги, чтобы пропустить фигуру мужчины прямиком к заветной и горячо желанной цели.

Лудабон погрузился в неё медленно и сильно, заставив женщину слегка вскрикнуть и чуть поджать ноги. На миг капитан замер, нависнув над ней силуэтом жадного падальщика, но тут же начал двигаться, поддаваясь безумному наслаждению:

— У вас ведь давно не было мужчины, Эспада-доно? — голос арранкара звучал тяжело и ломко. — Входить в вас так тяжело, словно вы давно уже не разминали свою "принцессу"...

— Молчи... — прошипела арранкарка, закатывая глаза в приступе нового оргазма. — Просто моя реяцу ещё слишком сильная, чтобы позволить какому-то низшему пустому вот так вот пробиться, чтобы развращать моё совершенное тело.

— Вот как? — спокойно переспросил мужчина. — Что же, в таком случае нам следует заниматься этим подольше, чтобы вы собственными глазами увидели, что с каждой минутой становитесь всё слабее... Очень скоро вы сами станете низшей пустой и тогда, быть может, сумеете оценить всё моё великолепие...

— Просто замолкни и делай своё дело... — прошептала Харрибел, обнимая капитана за шею и прижимая к себе ещё плотнее. — Я хочу, чтобы ты трахал меня так глубоко, как только сможешь! Своим крохотным неказистым членом! — хищно завершила она, обхватив капитана ещё и ногами, чтобы заниматься сексом совсем "близко".

Лудабон поднял женщину на руки и поднял с земли, всю мокрую от пота и шершавую от преставшего песка.

— Что же... Эспада и правда... Прогнила... — ядовитым шёпотом усмехнулся он, ускоряя движение бёдрами, заставляя темнокожую с каждой секундой стонать всё громче, искреннее и отчаяннее. Высокомерная девка получила своё...

Отряд экзекиасов стоял неподвижным полукольцом вокруг сплетающихся в безумной страсти любовников. Ни один из смотрящих не смел и пальцем пошевелить. Все они знали, что сейчас вожак хочет сам насладиться беспомощной добычей. А добыча в этот раз была действительно особенной...

* * *

Последний взрыв прогремел в воздухе...

Реяцу почти забытых врагов утихли. Бой Эспады закончен...

Поверженный уже летит вниз на сырой песок. Побеждённый падает в нескольких десятках метров от предающихся наслаждению экзекиасов... Гордый победитель медленно спускается вниз, ступая на землю легко и элегантно.

Кто же победил?

28. Океан

— Успокоился все-таки... — арранкар зловредно пнул изуродованное тело противника ботинком с закрученным кверху носком. — А ты оказался проблемнее, чем я думал...

Доспех Гриммджоу был разрублен, хлещущая из раны кровь добротно орошала землю. Пустые глаза Сесты остекленело смотрели вверх с каким-то, казалось, вежливым недоумением. Словно сам Эспада, будучи уже мёртвым, так и не успел до конца поверить в своё полное и повторное поражение...

Нойтора сипло дышал, чуть ссутулившись над побеждённым оппонентом. Но его длинный язык с аппетитом облизывал губы, словно в преддверии сытной трапезы. Арранкар был очень доволен собой.

— Мне, пожалуй, стоит удостовериться... — одно из заляпанных алой кровью лезвий стремительно свистнуло в воздухе, вспарывая брюхо синеволосому арранкару.

Сквозь брешь в разрезанной плоти тут же брызнул бордовый фонтанчик, однако ни мускул на лице Гриммджоу не дрогнул. Похоже, на этот раз, всё, действительно, было кончено...

— Н... Ной... То... Ра... Сама... — тихий шёпот заставил Квинту снова обернуться назад.

— Э? Тесла?... — равнодушно протянул квинта. — Так ты ещё можешь двигаться? Я ведь перерезал тебе все нужные сухожилия, когда ты обезумел и напал на меня... Тогда, в воздухе... Хм... Похоже, ты, наконец, пришёл в себя, или нет?

Беспомощно барахтающийся на песке бородавочник буквально пожирал повелителя глазами, словно оценивая, будет ли он прощён за свои действия.

— Что же, что же... — Джируга двинулся навстречу покалеченному фракшиону, волоча за собой весело звенящие от удара друг о друга лезвия. — Стоит ли мне сейчас сделать всё наверняка? Хех, расслабься, — снисходительно улыбнулся арранкар, увидев в крохотных глазах подчинённого искорку едва заметного страха, смешанного с отчаянием, — я не делаю себе репутацию, убивая слабаков...

— Спасибо... Вам... — из последних сил прошипел Тесла, тщетно пытаясь подняться на ноги, однако огромное тело вепря было уже не способно нормально двигаться. — Я... Я... Я никогда... А-а-а-а-а-а-а-а!!! — юноша осёкся на полуслове, захлебнувшись в собственном вдохе.

Тело Теслы неожиданно взорвалось с чудовищным звуком. Во все сторону брызнуло сплошное красное месиво. Внутренности арранкара с шипением растворялись в воздухе, не успевая коснуться земли.

— Что за?... — Единственный глаз Нойторы свирепо перевернулся в орбите, выискивая подло напавшего противника.

Никого. Даже... Тело Гриммджоу куда-то пропало...

— Ещё одна полезная способность... — голос, показавшийся Нойторе смутно знакомым, звучал словно отовсюду. — Октава Эспада вполне мог гордиться этой силой...

— Где ты?! — свирепо процедил арранкар, озираясь по сторонам с поднятыми наизготовку мечами.

Голос, как оказалось, звучал из небольшой розовой сферы, зависшей в нескольких метрах над полем битвы — в аккурат на том месте, где ещё несколько секунд назад лежал умирающий Тесла.

— Что за...

— Ты удивлён, Нойтора Джируга? — полупрозрачные стенки сферы подозрительно задрожали. — Ты не можешь провести в сознании параллели того, что случилось? Не в силах осознать, что здесь сейчас происходит? — сфера медленно опускалась на землю, лениво пузырясь и увеличиваясь в размере. Силуэт существа, скрытого в ней, с каждой секундой вырисовывался всё отчётливей... Пульсирующий кокон мягко приземлился на землю в нескольких метрах от Нойторы. — Быть может, ты уже невольно осознаёшь, что противник, на которого ты потратил столько времени и сил, намного сильнее того, что ты можешь себе представить. Я спрошу у тебя лишь одно: тебе страшно, Квинта Эспада?

Миг...

Ещё один...

— ДА КАК ТЫ СМЕЕШЬ?!! — разъярённый арранкар стремительно рванул с места.

Его звериное подсознание больше не искало ответов. Сейчас оно хотело только одного — убивать.

Все шесть холодных серповидных лезвий разом прорезали хлипкую розовую оболочку и погрузились вовнутрь живой сферы.

На миг Нойтора остановился, почувствовав, что незримый наглец перестал шевелиться. Ещё один потуг, и клочья кокона разлетелись во все стороны, обильно заливая песок густой дурно пахнущей жижей. Арранкар осклабился, стряхивая с лезвий протухшие потроха. Однако...

— Пустая оболочка?...

— ПОЖРИ ЕГО, ГЛОТОНЕРИЯ!!! — Два искусственных ядовитых голоса прокричали эту фразу настолько синхронно, что невольно стало не по себе...

Холодное лезвие с лёгкостью прошло сквозь костлявое тело Нойторы, разрубая долговязого арранкара надвое.

— Не может быть! Сквозь иеро...

Ещё миг, и длинные тёплые щупальца с присосками на конце уже жадно впиваются в свежую плоть, разрывая всё ещё трепещущее тело на крупные неровные куски, медленно переваривая их, не успев как следует проглотить. Тонкое жало на конце культи быстро проткнуло Нойтору прямо в сердце...

Плоть, кожа, волосы, броня, нервы, внутренности, оружие... Всё это стремительно сливалось в однородную горячую массу, быстро впитываемую внутрь тела монстра, чтобы начать циркулировать по его жилам...

— Наконец-то... — писклявый женский голосок довольно отозвался во внезапно появившейся тишине. — Ныне даже солнце не может удерживать нашу силу!

— Начнём же феерию! — отозвался второй голос...

Ааронильо медленно поднял руки к небу...

Пустыню словно накрыла огромная фиолетовая волна... Словно неестественного цвета океан неожиданно вышел из берегов, чтобы наполнить безжизненные земли животворящей влагой. Нет! Эта волна несла за собой только смерть... Густая тёмная жижа словно была наполнена враждебной жизнью... Она неслась, словно что-то выискивая в этих одиноких землях... Еду... О да...

Экзекиасы громко орали, чувствуя, как поток концентрированной реяцу быстро разъедает их прогнившие черепа... Когда отряд накрыла это бездонное море, всё исчезло поглощённым его ненасытным дном...

Одна капля — и ты умираешь, становясь частью огромного тела... Чьего-то тела...

Сделав последний судорожный вдох, женщина зажмурилась.

Уничтожив всех её мучителей, поток фиолетовой массы стремительно приближался к ней, желая получить свою плату... Океан заслонил собой солнце... Гребень волны безжалостно накрыл собой и Тию Харрибел, последнюю, оставшуюся в живых здесь, в этом тихом аду... Тело быстро таяло, как и сотни других тел, попавшихся на пути океана из плоти, последние пряди светлых волос растворялись со свирепым шипением... А потом всё затихло...

"Наше желание — всё!"

Солнечный свет снова залил собой застывший пейзаж тихой пустыни.

"Мы — Бог..."

Один-единственный арранкар сейчас неподвижно стоял здесь, под его жадными лучами...

"Отныне нам больше не будет больно..."

Солнце всё ещё было высоко. Но это всё равно оставалось иллюзией...

"Теперь у нас достаточно сил, чтобы поглотить и ЕГО..."

На самом деле, В Хуэко Мундо всегда ночь...

"Мы — Ааронильо Аруруэри..."

29. Кружится голова...

М?...

Девушка слегка прищурилась, не сводя пристального взгляда со спящей. Что это было за чувство?

Тонкая капелька пота медленно и важно стекла по бледной щеке Сун-Сун.

"Странно, — даже мысли молодой арранкарши, казалось, замедлили свой горячий пыл. — мне кажется, или стало жарче?... Я не помню, чтобы меня хоть когда-нибудь бросало в пот внутри Лас Ночес. Сколько помню, здесь всегда было достаточно холодно... С чего бы так вдруг?"

Впервые с тех пор, как Апачи и Мила-Роза удалились из её покоев, девушка встала на ноги, поднявшись с небольшого посеребрённого табурета, сделанного, казалось, из выкрашенного в драгоценный цвет стекла.

Тело, как и ожидалось, тоже немного притормаживало.

Фракция сделала несколько коротких шагов в сторону окна...

Пусто...

Всё такой же, доведённый до искусственного идеала пейзаж, которой в Мире Живых назвали бы утопией. Глупой, пафосной и отчуждённой утопией. Яркое небо... Белый песок... Безвкусные башни и бойницы белого замка...

— Харрибел-сама... — Сун-Сун сама уже не замечала, что говорит вслух. — Почему мне так страшно?... Я чувствую... Реяцу этих мест не могла перемениться так неожиданно. Умоляю, вернитесь целой и невредимой... Боже... Как же кружится моя голова... — бессильно прошептала девушка, безуспешно пытаясь уцепиться за подоконник длинным рукавом, чтобы не потерять равновесия.

Неожиданно её привлёк какой-то странный лёгкий шумок где-то за спиной. Тяжёлое одеяло с глухим шумом слетело на пол. Пленница, похоже, проснулась...

Обернувшись, Сун-Сун увидела её — рыжеволосую девочку, напомнившую о последнем приказе Харрибел-сама...

* * *

— Ааронильо, значит? — в голосе Айзена, определённо, не было ни октавы заинтересованности. Чуть подуставший с виду шинигами как ни в чём не бывало восседал на своём троне, подперев голову рукой. — И насколько же это создание оказалось проблемным?

— Ну... — театрально протянул Гин, с лёгкой издёвкой возводя глаза к потолку. — Есть немножко. Глядя на показания приборов, реяцу Улькиорры пропало уже довольно давно. Ещё раньше реяцу Новены прошлось по покоям Эспады... Сейчас вот он вообще превзошёл ожидания. Нойтора Джируга, Гриммджоу Джагерджак, Тия Харрибел и Тесла Линдокруз пропали с радаров минут пять назад. Более того, исчез также и снующий Отряд Экзекиасов и...

— Не столь важно... — мирно произнёс Соске с полуулыбкой на лице.

— Хех, а я знал, что услышу это от вас, — весело заключил шинигами, переминаясь с ноги на ногу. — Думаю, что глупо будет докладывать о том, что реяцу всех средних и мелких пустых снаружи также была поглощена...

— Истинно так...

— Что теперь? — бывший капитан третьего отряда, похоже, едва сдерживал разочарование. — Если надоедливую муху кормить только ради забавы, то потом, когда она перерастёт носорога и игра станет совсем неинтересной, вопрос о том, куда потом девать тело, станет очень актуальным...

— Уж не хочешь ли ты... — Айзен скептически изогнул бровь.

— Ну же! — не снимая с лица обнадёживающей лисьей улыбки, шинигами добротно похлопал себя по ножнам. — Только прикажите мне. Это не займёт много времени и...

Шинигами коротко махнул рукой:

— Не стоит... — жест повелителя Хуэко Мундо давал ясно понять — несмотря на дружеский тон, возражений Айзен не потерпит. — Иди лучше ляг, поспи... Ты ведь уже четвёртую ночь сидишь у приборов в надежде увидеть там что-нибудь интересное. Ты ведь не хочешь моргнуть и пропустить всё веселье, когда основные фигурки четырёх королей, наконец, выйдут на доску?

— Хех, слушаюсь... — понимающе кивнул Ичимару, деликатно удаляясь из зала.

"Иноуэ Орихиме... — холодная и расчётливая череда мыслей Айзена вилась спокойно и аккуратно. — Придя сюда, ты была лишь твёрдым крошечным зёрнышком, но... Твой крепкий бутон готов раскрыться. Ты расцветёшь уже очень скоро, мой маленький призрачный ключ..."

Воспоминание 6-1. Мой ключ в твоей глотке (Айзен/Орихиме)

— Что такое? — тихий выразительный голос Айзена был обращён к робеющей девушке, стоящей прямо напротив его трона и смотрящей на повелителя Хуэко Мундо с какой-то напряжённой тревогой. — Что-то в моих словах пришлось тебе не по нраву?

Большой зал дворца Лас Ночес впитал в себя остатки эха от его слов и вновь погряз в звенящей тишине.

Девушка ещё раз взглянула на Айзена, потом на его свиту, стоявшую чуть поодаль у самых дверей в коридор, а затем снова упёрлась взглядом в собственные ботинки и неясное отражение в до блеска натёртом полу:

— Нет, всё нормально... — выдавила, наконец, рыжеволосая, вцепившись дрожащей от напряжения рукой в пышный бант — неотъемлемый элемент формы учениц старшей школы Каракуры — и резко сорвала его.

За спиной послышался едва слышный взволнованный шёпот, но девушка не стала вслушиваться в слова арранкаров. Она лишь закусила губу и, что было силы, попыталась представить, что, кроме неё и Айзена, в зале никого нет. Полегчало...

Оранжевая безрукавка полетела на пол, брошенная уже более уверенной рукой... Пальцы Орихиме быстро впивались в холодные пуговицы рубашки и расстёгивали их одну за другой, выворачивая из петель. По вспотевшему животу тотчас же пробежала полоска мёртвого холода, по бледной коже поползли мурашки. Ещё несколько отчаянных жестов — и рубашка тоже полетела к ногам Айзена.

Спустя несколько секунд рядом с ней уже лежали короткая сероватая юбка и пара длинных чулков.

Теперь она стояла, чуть подрагивая от холода, перед ним в одном лишь белье. Пристальный взгляд шинигами давал ясно понять — этого недостаточно.

— Да что она, чёрт бы её побрал, делает? — морщась, словно от зубной боли, Люпи с ненавистью смотрел, как девушка стаскивает свой кружевной лифчик и, стараясь прикрыться волосами, неуверенно мнёт его в руке. — Для человекоподобной сучки она слишком...

— Что не так, Сеста? — ехидно произнёс Ямми, глядя на крохотного, по сравнению с ним самим, арранкара сверху вниз. — Уж не завидуешь ли ты нашей маленькой гостье?

— Да как ты?!... — тут же вспыхнул Люпи.

Ямми негромко захохотал.

— Молчать... — спокойно проговорил Улькиорра, стоявший на полшага впереди остальных. — Что бы это ни значило, это дело Айзена-сама. И никто не вправе обговаривать это... Эта женщина... Он говорил с ней на равных, а это значит, что она сейчас значит для его целей больше, чем любой из нас... — таинственный полушёпот оборвался внезапно, но не оставил никому из арранкаров возможности сказать в ответ хоть что-либо.

— Ну же, — ободряюще проговорил Айзен, — осталось совсем чуть-чуть...

Отчаянно краснея, девушка, наконец, подцепила пальцем резинку трусиков и, чуть нагнувшись, быстро сняла их.

На этот раз зал не смог сдержать эмоций...

Ямми снова расхохотался, демонстрируя желтоватые зубы. Вандервайс что-то удивлённо пробормотал, чуть подавшись вперёд, чтобы получше рассмотреть. Гриммджоу фыркнул настолько громко, что даже Айзен слегка прищурился. Единственным, кто сумел сохранить молчание, оказался Улькиорра.

— Забудь об этой одежде... — шинигами небрежно махнул рукой и разбросанные по полу ошмётки вспыхнули, на секунду растворившись в желтоватом пламени. — Отныне ты одна из нас. Ты согласна принять это?

— Я... Да... — дрожащим голосом проговорила девушка, стараясь не смотреть на надменного шинигами.

— Тогда на колени, — приказал Айзен. — И ты знаешь, что делать.

— А-ХА-ХА-ХА-ХА!!! Да вы, должно быть, шутите, Айзен-сама?! — Люпи резко подался вперёд, скорчив безумную ухмылку. — Это же идиотизм! К тому же она не из тех, кто сначала минет делает, а потом целоваться лезет. Она не сможет сделать ничего подобного! Не лучше ли нам будет... А?! — арранкар неожиданно осёкся, увидев, как девушка быстро опускается на колени.

— Что за?... — даже Гриммджоу, казалось, немало удивился.

— Чудесно... — прошептал Айзен, почувствовав почти забытое ощущение тепла и влажности.

Быстро убирая со лба одной рукой волосы, а второй крепко держась за середину члена шинигами, Орихиме быстро-быстро погружала его в рот с негромким хлюпающим звуком.

— Можешь сжимать его так крепко, как только захочешь...

Что-то пробулькав в ответ, Иноуэ продолжила плотскую работу, с каждым разом погружая горячий член всё глубже и глубже...

Казалось, что он проходил глубоко по горлу, опускаясь всё ниже и ниже, вызывая рвотные потуги. Она уже начинала захлёбываться в собственной слюне, которая отчего-то вдруг стала обильно выделяться, чтобы скорее смешаться с остатками сильно пахнущего семени, которое, судя по привкусу, уже начинало выходить.

— О да, — шептал Айзен, — ещё... Ещё немного...

С уголков губ рыжеволосой уже стекали полупрозрачные струйки, обильно заливающие подбородок и грудь девушки, стекая на пол...

"Течёт... — бестолковая мысль бездумно кружилась в сознании Орихиме. — Я почему-то вся теку... Мокро... Из моего ротика просто фонтан... А из глаз почему-то текут слёзы, и из носа тоже что-то стекает и... Мне кажется... Моя киска тоже довольно влажная... М-м-м-м... Мокро..."

Отчаянно закатывая глаза, она изо всех сил старалась не смотреть на Айзена, представляя, какой же она сейчас грязной выглядит. Лишь снова и снова работала рукой и глоткой. Стены стократно усиливали этот причмокивающий звук и разносили его по всему залу. Слышать это тоже было удовольствием низкопробным. Но... Откуда же тогда это странное чувство?

Последнее движение рукой, и дело было сделано...

Орихиме отчаянно запищала, когда прямо в горло ей прыснул поток горячего полужидкого месива. В первую секунду она не почувствовала ничего, кроме отвращения к самой себе и тому, что она делает, как вдруг...

— А-а-а-а-а!!! — неестественно громкий и пронзительный крик девушки приковал к ней внимание всех тех, кто находился в зале. Горло жгло так, словно, если бы туда насильно вылили бокал крепкой кислоты. Ощущение того, что она словно выгорает изнутри, росло с каждой секундой.

Захрипев, она навзничь упала на холодный пол к ногам Айзена.

— О, прости, — в голосе шинигами слышалась некая заинтересованность. — Похоже, мы с тобой всё же на разных уровнях...

— Я... Мне так... Больно... — прошептала девушка. Говорить сейчас тоже было очень сложно. Каждый звук, вырывающийся из неё, приносил невообразимую боль, заставляя вновь и вновь извиваться в дикой агонии, тараща в пустоту безумные глаза... — Я... Я... У... — последние робкие звуки перебил рвотный потуг и отчётливый звук всплеска — девушку вырвало.

— Что скажешь, Улькиорра? — повелитель Лас Ночес, казалось, только сейчас обратил внимание на свою свиту.

— Ваше реяцу и без того была довольно сильной. Настолько, что если бы вы не скрывали её в Обществе Душ, то непременно смогли бы попросту растворять души, которые осмелятся к вам приблизиться. Здесь же, в Хуэко Мундо, духовные частицы на совершенно ином уровне. Эта женщина всё ещё жива только потому, что, фактически, это её духовное тело всё ещё оригинал, так как она не переживала физической смерти. Однако ваше присутствие рядом с ней меняет её структуру с пугающей скоростью. Без должного отдыха долго она не продержится... Её разум и тело могут деформироваться самым непредсказуемым образом. Нужно поместить её туда, где концентрация реяцу будет на достаточно низком уровне. У нас есть подобная комната, Айзен-сама. — Улькиорра чуть склонил голову, закончив доклад.

-Вот как? Стало быть, ей нужно поменьше нежелательных контактов... — шинигами чуть почесал подбородок. — Замечательно... Тогда я приказываю тебе заботиться о ней... — мужчина кивнул на скорчившуюся на полу девушку. — Пока она наша гостья.

— Да...

— Тогда унеси её отсюда, — приказал Айзен. — Её силу, — он искоса поглядел на запутавшиеся в растрёпанных волосах заколки, — мы испробуем после того, как она придёт в себя...

...Арранкары долго смотрели вслед уходящему Улькиорре, несущему обессиленное хрупкое тельце на руках. Он медленно шёл по затянутым звенящей тишиной коридорам, стараясь не трясти лишившуюся чувств девушку слишком сильно...

Воспоминание 6-2. Холодный расчёт ядовитой луны

Тёплый воздух, исходящий от желтоватого кокона, сотканного из таинственной призрачной энергии, словно впивался в тяжёлую замковую атмосферу, слегка разряжая её.

Девушка тяжело дышала. Её способности никогда ещё не давались ей настолько тяжело. Словно что-то внутри неё всеми силами тормозило Двухзвенный щит, свирепо пытаясь остановить Орихиме и то, что она делает.

Тщетно...

Внутри кокона что-то явно происходило. Сперва из бессильно висевшего рукава показался быстро формирующийся из ничего стержень, затем его мягко обвила ярко-красная масса, быстро складывающаяся в силуэт, отдалённо напоминающий руку.

— Потрясающе. Похоже, что твоё предположение оказалось действительно верным, Улькиорра, — тихо произнёс Айзен, пристально вглядывающийся в происходящее. — Её уровень действительно зависит от того, насколько сильные чувства она сейчас испытывает.

— Стало быть, она боится? — бледный арранкар, стоявший по правую руку от повелителя, наконец, заговорил.

— Нет, — мягко ответил шинигами. — Правильнее будет сказать — она чувствует свою безысходность.

— Разве сейчас вы не используете Кьёка Суйгецу?

— Нет... Это здесь не играет особенной роли.

Желтоватый щит исчез со звуком бьющегося стекла. Поражённый Гриммджоу рассматривал собственную восстановленную конечность. Чуть пошатнувшись, Орихиме медленно сползла вдоль стены. Голова сильно болела, а тело словно пылало изнутри.

— Не могу... Больше... — прошептала она, уронив голову.

— Чудесно! — воскликнул Айзен. — Это большее, чего я мог бы ожидать сейчас.

— Моя сила... — безжизненным голосом прохрипел Гриммджоу, — Я... Чувствую! — голос его начал быстро крепнуть. — Она вернулась! Вернулась! — прокричал он, закатывая глаза от внезапно нахлынувшего на него эйфорического чувства. — Теперь я, наконец-таки, почувствовал себя живым... Хм...

Он повернул голову в сторону. Взгляд его остановился на соскользнувшей вдоль стены крохотной фигурке.

— Я только сейчас вспомнил, как давно у меня не было сучки и... — Гриммджоу оборвался на полуслове.

Кто-то неожиданно вцепился в руку, которая уже тянулась к рыжим волосам, намереваясь впиться в них.

— Твоя рука только что восстановилась, — холодно произнёс Улькиорра. Его фигура неожиданно возникла перед Сестой, отгораживая его от заветной цели, — так что не стоит искушать судьбу, Гриммджоу.

Нa миг между ними повисла неловкая тишина. Взгляд наполненных яростью голубых глаз пересёкся с безжизненным ярко-изумрудным взглядом.

— Да как ты...

— Всё в порядке, — ехидно произнёс Айзен. — Улькиорра всего-навсего хотел сказать, что наша гостья очень быстро придёт в негодность, если мы будем делать с ней это слишком часто. Не так ли?

— Да, — рука арранкара, наконец, отпустила свирепо дышащего ему в лицо оппонента. — Именно так.

Гриммджоу с отвращением сплюнул на пол, однако вмешиваться в дальнейший разговор не стал...

* * *

— Итак? — Айзен снова восседал на троне, глядя на припавшего на одно колено подчинённого сверху-вниз. — Полагаю, ты закончил исследование, которое я тебе доверил, Канаме?

— Да, — решительно кивнул бывший капитан девятого отряда, поднимаясь. — Как вы, Айзен-сама, мне и приказали, я нашёл способ, который должен продвинуть чувство восприятия реяцу Иноуэ Орихиме и, как следствие этого, позволить ей свободно контактировать с вами на нужном вам уровне.

— Я слушаю...

— Привыкание, — с нажимом произнёс Тоусен. — Ваша реяцу на уровень выше любого из нас, и уж совсем несоизмеримая с реяцу этой женщины. Однако изучив её историю и всех тех обладателей реяцу, с которыми она была близка, я рискнул предположить, что мы сможем укрепить её восприятие путём прививания её к реяцу шинигами и арранкаров. Первый тип, думаю, уже на стабильно высоком уровне, что доказывает то, что она смогла спокойно вторгнуться в Общество Душ в своё время. Проблемой остаётся только реяцу арранкара. Но здесь, в Лас Ночес, это едва ли представляет собой проблему...

— Вот как? — Айзен заинтересованно почесал подбородок. — Если она сможет выстоять против этих двух элементов, то сможет в моём присутствии использовать свои силы на полную мощность... Что же...

— Проблема в том, что её восприятие реяцу шинигами формировалась довольно продолжительный период времени. Мы ведь не можем ждать?...

— И ты предлагаешь?... — уголки губ шинигами слегка дрогнули.

— Именно, — снова кивнул Канаме. — Мы уменьшим время, если сделаем её контакт с арранкаром более... Прямым...

— Прекрасно, — Соске вновь откинулся на спинку трона и, блаженно закрыв глаза, изрёк: — Благодарю. А теперь ступай и позови сюда Улькиорру...

* * *

"Устала... Как же я сильно устала... — думала Орихиме. — Такое чувство, словно из меня только что высосали все силы. Дышать... Трудно... Говорить... Трудно... Двигаться... Трудно... Думать... Трудно..."

Она лежала на расшитом бархатом диване в собственных покоях, в которые её сегодня утром, уставшую и измождённую, принёс Улькиорра.

"Что же я наделала?... — неуклюжие мысли продолжали своей неумолимый ход. — Что же я вообще делаю? Сознание возвращается, и я с каждой секундой всё больше и больше осознаю, что что-то не так... Меч... Он ведь использовал его... Ещё тогда Урахара-сан говорил, что он может заставить сделать всё что угодно, но... Боже, что я наделала?!... Куросаки-кун... Я..."

Громко всхлипнув, девушка вновь вернулась к собственной искалеченной реальности этих богом забытых мест.

— Ам... Ты уже здесь... Прости, я тебя не заметила, — рассеянно прошептала Орихиме, едва завидев в дверном проёме знакомый силуэт.

Улькиорра не ответил. Лишь быстрым шагом преодолел расстояние, отделяющее его от девушки.

— Уль... Улькиорра? — с тревогой в голосе прошептала девушка.

Арранкар по-прежнему молчал.

Холодная ладонь Кварто Эспады дотронулась до подбородка девушки, а холодные губы неожиданно впились в её собственные.

Иноуэ вздрогнула и на несколько секунд замерла от неожиданности. Смысл того, что сейчас произойдёт, она поняла далеко не сразу.

На одно мгновение сквозь дыру пустого в гортани Эспады она вдруг увидела сияющий за окном силуэт полной луны. Боже, какой же она сегодня была яркой...

Воспоминание 6-3. Дневник девственницы (Улькиорра/Орихиме)

Тёплое, пульсирующее и обжигающее...

Девушка определённо чувствовала, что произошло что-то очень болезненное, но не отваживалась посмотреть в сторону источника странной боли. Что-то сочилось из неё, медленно стекая по ногам тонкими струйками, поэтому, несмотря на сильное жжение где-то пониже пупа, Орихиме всё равно чувствовала только влажный холод, небрежно целующий её голое тело.

Кровь...

Да, это, несомненно, была кровь...

Мощное тело арранкара, на мгновенье замершее над беззащитной пленницей, снова пришло в движение. Рыжеволосая тихонько застонала, невольно напрягаясь всем телом, чтобы хоть как-то превозмочь ноющую боль, которая, хотя и глохла с каждым его погружением в тёплую женскую плоть, но всё равно оставалась стойкой и противной.

Бледные кисти рук девушки отчаянно впивались в мягкую диванную обивку, глаза беспомощно закатывались, а дыхание становилось всё громче.

Когда боль притихла настолько, чтобы можно было свободно соображать, Иноуэ, наконец, отважилась взглянуть на арранкара.

В покоях было довольно темно, но мертвенно-бледный оттенок кожи Улькиорры можно было рассмотреть даже так. Каждую чёрточку, каждый мускул, каждую незаметную капельку пота на его теле. О да... Его совершенная фигура, должно быть, идеально гармонировала с пышным телом млеющей от наслаждения земной девушки.

Полный резонанс.

Она обхватила своего партнёра за шею и прижала к себе вплотную. Набухшие розовые соски отозвались приятной дрожью, как только холодная мускулистая грудь мужчины коснулась их. Девушка что-то благодарно простонала. Перебирая рукой короткие тёмные волосы арранкара, Орихиме принюхивалась, чтобы уловить их почти незаметный аромат.

Теперь и ноги принцессы отчаянно прижимали к ней тело Эспады. Словно каждая клеточка погрязшей в похоти плоти не хотела расставаться с приятным ощущением, сводящим с ума и заставляющим забыть про всё на свете. Кто он? И кто она? Где сейчас они находятся? И есть ли в этом мире ещё хоть кто-нибудь, достойный сейчас их внимания? Всё это вдруг потеряло в наивных глазах Иноуэ всякий интерес и всякое значение. Они существуют, пока их тела продолжают совокупляться под тихой песней диких вздохов и робких движений навстречу друг другу...

— Уль... Киорра... — с придыханием прошептала девушка.

— Молчи... — быстрый взгляд изумрудных глаз вызвал у Орихиме новый приступ наслаждения.

Чуть высунув язычок, она слегка приподнялась, чтобы облизать бледные губы партнёра, а после впиться в них безумным поцелуем...

Боль ушла. Хотя... Быть может, она попросту потеряла свой первоначальный смысл...

* * *

— Лоли, что ты делаешь? — чуть всполошено прошептала блондинка, с непониманием глядя на припавшую ухом к стене подругу.

— Заткнись... — голос черноволосой отдавал припадочным возбуждением. Меноли только заметила, что, вслушиваясь в доносящиеся из-за двери стоны, советница Айзена в кровь искусала свои губы, и сейчас с аппетитом слизывала стекающую по подбородку алую слизь. — Эта блядь... Она... Она просто... — дыхание девушки отбивало сбитый ритм сердца. Удостоив подругу косым взглядом, она быстро задрала короткую юбку и, отчаянно краснея, стала свирепо ласкать себя через насквозь уже промокшие трусики. — Она просто нереально заводит!

Последняя фраза прозвучала настолько громко, что испуганная Меноли тот час же зашипела что-то и поспешила заткнуть Лоли рот:

— Давай уйдём! — умоляюще прошептала она на ухо Аивирне. — Это реяцу Айзен-сама! Разве ты не чувствуешь? Это задание Улькиорры. Если нас здесь увидят... А!

Девушка и пикнуть не успела, как оказалась прижатой к полу. Залитый кровью рот Лоли ненормально улыбался:

— Я же, кажется, сказала тебе заткнуться, идиотка! — прохрипела арранкарша, нависая над лицом подруги.

— Лоли, пожалуйста... — умоляюще прошептала Меноли, однако холодные руки черноволосой уже срывали с неё одежду, разбрасывая неровные клочки во все стороны...

Безумие отвергнутого меча погрузило в хаос и это отчуждённое место.

* * *

(Три дня спустя)

"Куросаки Ичиго пришёл в Хуэко Мундо..."

Айзен стоял у самого окна и отчуждённо глядел на неизменный пейзаж холодной ночной пустыни:

— Что же, — наконец проговорил он, — стало быть, скоро это место снова оживёт... Всё прошло по плану. Ты провёл с ней уже не одну ночь... И каждый раз, опьянённая моими иллюзиями, она лишь с благодарностью принимала то, что должна была принять. Теперь время остановиться и начать свою последнюю миссию, Улькиорра. Рассчитываю на тебя...

Айзен властно выбросил вперёд руку:

— Развейся, Кьёка Суйгецу! — с пафосом в голосе сказал он.

Сквозь едва заметную расщелину в неплотно закрытых вратах в зал хлынул поток крохотных искрящихся лепестков, быстро соединяющийся в форму короткого меча прямо на лету.

Рука шинигами снова сомкнулась на родной и удобной, после стольких лет, рукояти:

— Вот и всё... — улыбнулся он, погружая меч в ножны. — Твоё время пришло, Иноуэ Орихиме. А сейчас протри глаза и осознай всё то, что ты сделала...

* * *

"Ты просто отдалась ему..."

Холод и боль...

И ничего, казалось, уже не сможет повлиять на неё настолько сильно, чтобы она забыла эти два леденящих душу чувства.

Пустота...

Минутный экстаз, пронёсшийся по её телу, вряд ли стоил этой боли...

Холодно...

Почему всё вдруг так резко переменилось?...

"Хотя ты прекрасно помнишь то, зачем ты пришла в это место..."

Арранкар медленно опустился вниз, поднимая бледно-салатовые ножны с мечом — последний атрибут его завершённого обмундирования, и спокойно двинулся к двери, не удостоив сжавшуюся на полу девушку ни одним взглядом...

Он всё так же молчал...

Как и каждую ночь, проведённую вместе с ней.

Может, именно из-за этого ей сейчас так мучительно больно?

"Это ведь и есть то, чего ты хотела. Так почему ты сама так просто взяла и сломала всё?..."

— То, чего хотела...

Бледные серебристые лучи лунного серпа лениво просачивались в покои сквозь толстую металлическую решётку на крохотном окошке, где-то под самым потолком. Истинная безысходность вечной ночи этих давно уже погребённых под собственными небесами мест... Сейчас Орихиме, как никогда, чувствовала это...

Только сейчас...

"Твои друзья попросту умрут, пока ты будешь раздвигать ноги во имя великой никому не понятной цели..."

А он всё двигался в сторону двери... Казалось, шаги его были настолько малы, что спину его она сможет созерцать целую вечность...

"Так познай же истинное отчаянье и заверши свой путь!..."

Брошенная, униженная, раздавленная...

— Вот видишь! Наша принцесса одна! — донеслось из-за двери.

Голос явно был женским, даже, скорее, девичьим...

Дверь приоткрылась чуть больше, в комнату донеслось спаренное хихиканье. Она уже где-то слышала эти голоса, вот только где?

— О-ри-хи-ме-чан, да-вай по-иг-ра-ем! — с ядовитой усмешкой в голосе медленно проговорила черноволосая девушка с жуткого вида осколком маски, закрывающим левый глаз, и свободно вошла в комнату и устремилась в сторону дрожащего под одеялом комочка...

Её подруга, чуть помедлив, двинулась следом...

* * *

Шинигами снова улыбнулся.

Воспоминания тех дней, похоже, неплохо его позабавили. Как же здорово заставлять женщин делать то, что тебе захочется, а потом стирать их память, заставляя забыть обо всём, что было. Однако наблюдать за осознанием ими реальности на деле оказалось намного более приятной вещью.

— Думаю, перед твоей миссией нам стоит сыграть ещё раз... — усмехнулся Соске.

* * *

Девушка вздрогнула и открыла глаза.

Какой же это был странный сон...

Если бы она была не до конца уверенна, то безо всяких сомнений бы поверила, что та рыжая девочка, над которой так жестоко издевались — это она сама.

Бред.

Орихиме наивно улыбнулась, удивляясь собственной больной фантазии.

— Ты проснулась, — звонкий, но спокойный голос привлёк внимание Иноуэ.

Его обладательницей оказалась красивая девушка лет девятнадцати со странным осколком маски на голове.

Тонкая, высокая, хрупкая, облачённая в длинное белое платье с очень длинными рукавами, одним из которых девушка отчего-то закрывала лицо.

— М? — сонно протянула рыжеволосая. — Я не помню вас... Но... Вы ангел, да?

30. Ангелы тоже забьются в экстазе

Вспышка!

Рваная дыра разделила небеса на две части. Сквозь пасмурное небо, истекающее мимолётным дождём, в Мир Живых прошли две неясные фигуры. Кто же они?

Вспышка!

Тело темнокожего мексиканца ничком падает на землю от мощного удара огромного чудовища, глядящего на них глазами, полными презрения...

Вспышка!

Миловидная девушка с короткой стрижкой и озорными чертами лица с улыбкой тащит её за собой, спеша покинуть старую крышу для того, чтобы показать ей что-то особенное...

Вспышка!

Чёрный мотылёк, указывающий путь, неожиданно замер в воздухе и, чуть вздрогнув, обратился в прах. Из тьмы к девушке и защищавшим её людям в чёрных кимоно кто-то приближался...

Вспышка!

Раны на теле черноволосой девушки быстро затягивались под оранжевой пеленой Двухзвенного щита. Ещё мгновение — и её сердце вновь забьётся, а единственный незакрытый уродливой маской глаз откроется...

Вспышка!

Восседающий на каменном троне человек что-то оживлённо рассказывает десятерым воинам, собравшимся вокруг него. Столб голографической энергии, бьющий прямо из потолка, показывал им едва различимые фигуры, быстро мчащиеся по белым пескам ночной пустыни.

Изображение на миг прояснилось и сконцентрировалось на одном из неизвестных вторженцев. Том, что был с рыжими волосами и нёс за спиной огромный, перемотанный бинтами меч...

Вспышка!

Да кто... КТО ЖЕ ВСЕ ОНИ ТАКИЕ?

* * *

Вода, бьющая прямо из потолка просторной, но совершенно пустой душевой комнаты, добротно орошала её тело. Водные струи, стекающие по спине, животу и ногам девушки, стремительно исчезали, впитываясь в бесчисленные крохотные дырочки, которыми был усыпан весь пол.

— Нэ, Ангел-сама? — тихо позвала девушка, оборачиваясь через плечо.

Сун-Сун стояла чуть поодаль, стараясь, чтобы брызги на неё не попали, и внимательно наблюдала за каждым движением рыжеволосой.

— Что такое? — за прошедшие полчаса фракция Харрибел уже привыкла к тому, что девушка начала называть её так странно, и почти уже не удивлялась подобному обращению.

— Что со мной? — ещё тише спросила Орихиме. — У меня вдруг появилось чувство, что все мои сны и не сны вовсе. Как будто... Это то, что со мною действительно уже случалось...

"Как же это похоже на нас... — полузакрытые глаза Сун-Сун всё так же пристально всматривались в потерянное лицо Иноуэ. — Мы ведь тоже... Забываем всё лишнее... Как я умерла? Как попала в Хуэко Мундо? Как повстречалась с Харрибел-сама? С Апачи? С Мила-Розой?... Всё, что я помню, начинается здесь — в Лас Ночес. А раньше... Лишь пустота... Я даже не уверена, что моё имя такое же, какое мне дали при рождении. Разум избавляется от всего лишнего, как только мы переходим на следующую свою ступень. Айзен-сама, выходит, она завершила свою эволюцию?..."

— Ангел-сама?... — девушка сделала несколько робких шагов навстречу замершей, словно статуя, Сун-Сун.

— Нет... — отрешённо замотала головой женщина. — Всё в порядке, не думай ни о чём... Вскоре вернётся Харрибел-сама, и всё снова станет на свои места, а до тех пор...

— Кто такая Харрибел-сама? — наивный детский вопрос слетел с губ Иноуэ прежде, чем арранкарша смогла предугадать это.

Неожиданно.

И печально...

— Она... — медленно проговорила фракция, собираясь с мыслями. Такой простой вопрос... Почему же сейчас она так колеблется? — Она та, ради кого я живу! — выпалила Сун-Сун, думая — то ли это, что она хотела сказать на самом деле.

— Жить... Ради кого-то? — голос рыжеволосой был полон непонимания. Она уже забыла про мытьё и просто стояла, повернувшись лицом к собеседнице, не замечая, как сильно обжигает кожу горячая вода. — Как... Странно...

— Все мы живём ради кого-то, хотим мы этого или нет... — мрачно заключила девушка, вспоминая, быть может, тот взгляд госпожи, когда она наблюдала за боем Гриммджоу.

Орихиме ответила не сразу. Видно было, что она изо всех сил пытается вспомнить что-то невероятно важное:

— Но если я не знаю, ради кого живу, что же мне тогда нужно делать? — наконец выдавила она, потупив взор.

Забытая, потерянная, обречённая...

Сун-Сун не успела заметить, как силуэт пленницы Лас Ночес выскользнул из-под её пристального взора и оказался в полуметре от неё. Даже зная, что она всего-навсего человек, фракция невольно вздрогнула, едва взглянув в опустевшие глаза принцессы.

— Слишком... Близко, — тихо пробормотала арранкарша, когда несколько капелек мутной воды упали на её белоснежную форму.

— Можно... Я буду жить... Ради вас... — сладко прошептали пухлые губы, всё ближе и ближе приближающиеся к губам Сун-Сун.

Близко. Настолько, что слышен легкий шум от её громкого и горячего дыхания...

Глаза Циань вытаращились в орбитах, руки невольно замерли на полпути к тому, чтобы оттолкнуть так сильно пугающую её девушку. Вдвоём они бессильно привалились к холодной, покрытой водными испаринами, стене душевой. Вода продолжала упрямо течь с потолка, заставляя тонкое кимоно прилипать к телу. Мокрое, вязкое, неудобное...

Руки Орихиме уже жадно тянули за пояс надсмотрщицы — последнюю деталь, отделяющую её от чего-то, несомненно, важного. Ну же! Ещё миг — и поцелуй распался. Тонкая ниточка слюны лопнула в воздухе, окончательно разделяя двух взволнованных девушек, одна из которых тряслась от страха и непонимания, а другая медленно облизывалась, закатывая глаза в пустоту.

-Я помню... — слабым голосом прошептала Иноуэ. — когда-то я уже делала это... Я помню только... Что это было удивительно хорошо!...

31. Бледно-серая (Орихиме/Сун-Сун)

Комнату озаряли мягкие и светлые лучи, словно от огромной искусственной лампы. Сложно было сказать, что именно создавало их. Во всяком случае, ни на ровном потолке, ни на гладких стенах не было ни малейшего признака прибора, создающего освещение.

Она лежала на спине, немного съёжившись от холода, и с лёгкой опаской наблюдала за рыжеволосым силуэтом, нависшим над ней.

Орихиме же, напротив, рассматривала обнажённую фигуру девушки с какой-то ехидной страстью.

— Милая... Вы очень милая, Ангел-сан... — утробным голосом шептала она, комментируя тем самым каждый штрих, каждую крупинку внешности своей надсмотрщицы.

Сун-Сун казалась худенькой даже в своих привычных одеждах. Сейчас же, полностью обнажившись, она выглядела совсем тонкой, крохотной, беспомощной. Сложно было поверить, что такие слабенькие с виду ножки могли носить по земле грациозное тело арранкарши, а тонкие ручки выдерживать тяжесть своих длинных рукавов. Кожа девушки казалась бледно-серой, такой, словно она вот уже не первый год жила во тьме, забыв про солнечный свет.

— Милая... Очень милая... — продолжала шептать Орихиме, наклонившись чуть ближе.

Несколько капелек воды, осевших на коже Иноуэ после купания, сорвались вниз и быстро потекли по плоскому животику Сун-Сун, заставив её слегка вздрогнуть от неожиданного холода. Заметив это, принцесса наклонилась ещё ниже и жадно слизала их тёплым шершавым языком. Завидев на лице партнёрши едва заметный лучик смущения, девушка тихонько засмеялась и стала вылизывать живот Сун-Сун с двойным усердием.

Быстро. Влажно. Горячо...

Пустые глаза Орихиме быстро скользили по телу надсмотрщицы, продолжая своё знакомство с таким отдалённо, казалось бы, знакомым ранее миром.

Вслед за животом, девушка отправилась вылизывать грудь арранкарши.

— Мило... — как заведённая повторяла рыжеволосая. — У вас ведь второй размер?

Сун-Сун и рада была бы что-нибудь ответить, но вдруг почувствовала чудовищную слабость, которая, вроде, уже давно медленно вгрызалась в неё.

Устала. Очень устала.

Губы Иноуэ уже вовсю ласкали крохотные тёмные сосочки, аккуратно покусывая их, чтобы возбудить ещё сильнее.

— Как водоросли... — задумчиво прошептала девушка. — Такие солёные...

Одна рука Орихиме уже ползла вниз по животу партнёрши, приближаясь к последней точке, которую нужно было возбудить перед полноценным половым актом.

— Не надо... Пожалуйста... Не так глубоко... — с трудом прохрипела Сун-Сун, жмурясь от странного ощущения где-то между ног.

Возможно, ей было бы намного приятнее, если бы руки Иноуэ не оставались такими холодными.

— Тс-с-с! — умиротворённо промурлыкала та, запуская свободную руку в распущенные волосы девушки. — Я вспоминаю... Что-то было... Вам будет очень приятно, если я немного сожму вот здесь...

— Что? Не надо... А-а-а! — тело на мгновенье обдало жаром, а ещё спустя миг — сковало холодом. Сун-Сун несколько раз конвульсивно дёрнулась и обмякла, уронив голову. Орихиме ликовала.

— Хорошо? Вам ведь хорошо? Ну хорошо же? — ехидно спрашивала она, покрывая тело арранкарши поцелуями.

Сун-Сун осторожно приоткрыла один глаз. Боже, как давно она уже не испытывала оргазм... Но... Она сделала это с женщиной? Низко...

— Эй-эй, Ангел-сан! — снова позвала Орихиме. — Я тут ещё одну вещь вспомнила. Как насчёт "ножниц"?

— Что? — Сун-Сун не поверила своим ушам. Сейчас она даже не знала, от чего конкретно ей стало жутко: от безумного предложения или от ненормального выражения лица пленницы, которая, казалось, уже даже не спрашивала, а ставила перед фактом.

"Да что с ней не так вообще? — тревожно думала девушка. — Неужели удар головой так сильно её изменил? Нет... Тут другое..."

— Ну-у-у, не бойтесь, это будет весело! — умоляла Орихиме, силой пытаясь раздвинуть ноги партнёрше, которая, казалось, уже всерьёз жалела, что заставила Апачи и Мила-Розу оставить их одних...

* * *

Темно...

Тело не двигается, как словно бы его зажало между двумя валунами...

Но рука всё ещё сжимает рукоять меча...

Есть ещё кое-что...

Путь не закончен...

Нужно продолжать путь...

Проснись...

Куросаки Ичиго...

* * *

Обе девушки тяжело дышали, расслабляясь в объятьях друг дружки.

— Харрибел-сама меня точно убьёт, — с ироничной улыбкой произнесла Сун-Сун.

Она лежала на боку, чуть приобняв Орихиме за талию.

— Ну и пусть, — пожала плечами девушка, поглаживая подругу по бёдрам. — Я думаю, эта ваша Харрибел-сама на самом деле очень добрая. Может, когда она вернётся, то мы попробуем "это" все втроём...

— Орихиме... — чуть напряжённо начала арранкарша.

Девушка удивлённо моргнула — это был первый раз, когда та назвала её по имени. Впрочем, её ли это имя, кто знает?

— М? — вопросительно промычала Иноуэ.

— Было здорово, — смущённо произнесла Сун-Сун, быстро поцеловав пленницу в щёчку...

32. Память старого поцелуя

Первым, что он почувствовал, придя в себя, был лёгкий запах дыма. Такой дикий, но одновременно с этим и до жути знакомый. Костёр? Как странно. Нет, это не иллюзия, здесь действительно пахло именно так...

Воспоминания вновь зароились в голове — слишком многое произошло за последние несколько дней.

После внезапного исчезновения Иноуэ Орихиме и тревожной вести из Общества Душ, они вместе с Садо и Исидой не раздумывая бросились в скромный магазин шинигами к Урахаре... Пройдя через гарганту, они оказались здесь и тотчас же начали свой путь, продвигаясь в самые глубины Хуэко Мундо, чтобы вернуть её... Потом появились Ренджи и Рукия, а также странная девочка-арранкар Нелл и её полоумная свита... Все вместе они продвигались всё дальше и дальше. А потом они разделились...

— Ицуго... Ицуго... — парень только сейчас понял, что кто-то уже довольно продолжительное время теребит его рукав и обильно заливает лицо и форму чем-то полужидким.

Этот картавый девичий голосок... да, ошибки быть не может.

— Н... Нелл?... — с трудом выдавил из себя он и тотчас же пожалел, что вообще открыл рот. Несколько капелек таинственной жижи просочились вовнутрь. Слюна... — Бли-и-ин! — не своим голосом заорал Куросаки, резко вскакивая на ноги и начиная отплёвываться. — Я ведь уже говорил тебе не лечить меня подобным образом!!!

— Нелл пуфкаеть летебные слюни! — с протестующим видом заявила зеленоволосая девочка, явно недовольная такой реакцией. — Ицуго! — она снова повисла на нём, заходясь неудержимым плачем. — Я так рада!!!

— Нелл... — тихо произнёс шинигами, поглаживая девочку по треснувшей маске.

Странно... Последним обрывком памяти был тот, в котором появилась темнокожая женщина из Эспады и, спасая Гриммджоу от смерти, обрушила на молодого шинигами башню. Да и Нелл в тот миг была там... Они живы? Но как?

Оглядевшись вокруг, шинигами понял, что находятся они на поверхности, в нескольких метрах от руин разваленного чертога. Совсем рядом с местом недавней трагедии. Кто-то определённо вытащил их оттуда, вот только кто?

Ответ ждать себя не заставил:

— Нам так повевло, Ицуго! — тон Нелл мигом перескочил с театрально-трагического на вполне весёлый и жизнерадостный. В этом ей, пожалуй, равных не было. — Булыфники не рафплющили наф! Мы угодили в нифу и фпафлись! — девочка, казалось, готова была лишиться чувств от перевозбуждения. — Ты быв беф сознания и Нелл насяла уже баяться! А потом...

— Вас вытащила я! — закончил за арранкаршу чей-то ехидный голос. Ичиго вздрогнул, оборачиваясь назад, чтобы убедиться в своей догадке:

— Рукия!

* * *

— А потом это создание проткнуло меня копьём... — с лёгкой горечью в голосе закончила девушка. В памяти её снова неприятно шевельнулась искажённое немыслимым образом лицо дорого наставника и дикий смех, от которого кровь в жилах замедляла свою скорость.

После трогательного момента встречи, друзья сразу же поспешили к пересказу своих историй:

— Я подумала, что это конец... — быстро продолжала она. — Но оно достало копьё из меня и просто отшвырнуло моё тело в сторону. Оно сказало, что я сейчас только задерживаю ему какой-то план... И оно просто ушло, оставив меня умирать на холодном сыром полу того зала... — продолжала Кучики.

Нелл, слушавшая рассказ девушки с плохо скрываемой смесью восторга и ужаса, запищала и свалилась на спину от полноты чувств. Выдавив из себя измученную улыбку, Рукия подбросила в костёр горсть каких-то семян. Пламя, уже начавшее, казалось, угасать, вдруг разгорелось с новой силой.

— Я не знаю, как это произошло, но моих навыков медика хватило на то, чтобы вернуть себе дееспособность... А внутри одной из колонн я нашла спрятанные кем-то медикаменты... Это было что-то невероятное! Лекарства арранкаров лежат за гранью всякого воображения. Я смогла восстановить почти все свои силы! А потом я почувствовала вспышку сильных реяцу и направилась туда, ну... Вот и всё. — пожала плечами девушка.

— Нофено Эфпада Аалонильо Алулуэфи-сама... — с трудом выговорила Нелл. — Самое ствафное и вадное фушшештво в Эфпаде! Оно убивает и ефт всех своих пвотифников, да-а-а...

— Мне очень повезло, — слегка кивнула Рукия, поднимаясь на ноги, — но это не значит, что с другими вышло так же...

— Рукия... — медленно произнёс Ичиго, не в силах оторвать глаз от бушующего пламени. Девушка медленно подошла к нему. — Нет, ничего, — улыбнулся временный шинигами, глядя, как младшая Кучики усаживается рядом с ним, — просто в один момент мне показалось, что ты действительно можешь умереть...

— Дурачок... — прошептала девушка, опуская голову на плечо Куросаки. — Может, поцелуешь меня ещё раз? — приятно закатывая глаза, прошептала она.

— Что? — глаза Ичиго бегло остановились на пристально наблюдающей за картиной происходящего Нелл. — Дети же смотрят...

— Эх ты... Всё, чему учила — насмарку. Похоже, не стать тебе аристократом, Ичиго-тян... — иронично улыбнулась шинигами и, чуть потянув парня за воротник, медленно и эротично впилась в него тонкими губками, приятно урча от давно забытого удовольствия...

Холодные глаза...

Юное тело...

Возвышенная душа...

После многих лет упорных тренировок...

Кучики Рукия — потомок древнейшего аристократичного клана...

Воспоминание 7-1. Уличная дешёвка

(Ранее. В Обществе душ.)

Обессиленная, она упала на широкую кровать, занимавшую почти половину небольшой комнаты, и зажмурилась, пытаясь собрать воедино всё, что произошло с ней за тот насыщенный день.

Клан Кучики!

Боже, это оказалось слишком неожиданным и даже чуточку пугающим. Хотя она и согласилась пойти с ними, тех скомканных объяснений, полученных от главы клана в холле Академии, было явно недостаточно. Девушка чувствовала себя вырванной из привычного для неё круга жизни и насильно пришитой серебряными нитками к атласной ткани её, по-видимому, нового бытия.

Дверь скрипнула — здешние обитатели явно входили без стука. Рукия чувствовала, что сил подняться, чтобы поприветствовать неожиданного гостя, почти не было, но этот жест вполне можно было бы счесть за элементарное неуважение. Поэтому, пересиливая себя, молодая шинигами всё же приподнялась, садясь на край кровати. В комнату кто-то вошёл...

Несомненно, Рукия узнала незнакомца. Им был один из тех знатных господ, которые пришли за ней в Академию. Высокий широкоплечий старик с пышными усами и волосами, отпущенными ниже плеч. Низко посаженные глаза смотрели ясно и холодно, так, как и пристало смотреть глазам людей высшего света.

Рукия тревожно сглотнула и поёжилась. Бывший глава клана Кучики и человек, до сравнительно недавнего времени возглавлявший шестой отряд Готея — Кучики Гинрей.

— Полагаю, ты уже освоилась, — грубый голос старика озарил полупустую комнату. — Это хорошо... Думаю, тебе всё ещё интересно знать, почему нашему клану понадобилась простолюдинка вроде тебя?

— Эм... Да, — чуть помешкав, кивнула девушка, не сводя глаз с собеседника.

Несмотря на несколько грубую интерпретацию, её вопрос старик угадал.

— На самом деле, это довольно старая история, — произнёс старик уже более мирным тоном. Испуганный вид Рукии, как видно, всё же на него подействовал. — Вот уже почти сотню лет клан Кучики возглавляет Бьякуя — сильнейший шинигами своего поколения и мой кровный внук. Тебя избрали по его приказу... — глаза девушки изумлённо расширились. По приказу главы клана? Но Как? — Не так давно закончилась панихида по усопшей, — продолжал Гинрей, — невеста Бьякуи — Хисана рассталась с жизнью в самый сезон цветения сакуры... Ты очень похожа на эту женщину, и сходство это не осталось нами незамеченным. Поэтому ты и здесь. По приказу Бьякуи ты войдёшь в клан Кучики как его родная сестра и в совершенстве овладеешь тайными искусствами нашего клана. Такова его воля...

* * *

Девушка осталась одна, наедине со своими мыслями... Она сидела в комнате, боясь выйти в коридор, где, по её мнению, начиналась новая жизнь.

За ней пришли ближе к вечеру. Несколько служанок бесцеремонно стащили с неё старую форму Академии, и, несмотря на отчаянный протест краснеющей девушки, повели её нагишом через весь дом к купальне.

Рукию окунули в прохладную воду. Несколько пар цепких рук быстро растирали её тело, промывая его от пота и грязи. Ощущение было неприятным. Впервые за много лет к её телу прикасались посторонние. Притом не просто прикасались, а буквально внаглую лапали её бледную плоть, пользуясь тем, что для новоизбранной аристократки даже они сейчас были кем-то важным. Работали агрессивно, со скрытой за безразличными лицами злостью. Глаза служанок оставались бесстрастными, словно этот процесс — обычное дело, с которым им приходилось сталкиваться чуть ли не каждый день. Девушка закусила губу и просто попыталась не думать об этом.

После купания её всю натёрли чем-то липким, блестящим и приятно пахнущим:

— Розовое масло... — сладко прошептала на ухо Рукии одна из служанок, по возрасту едва старше её самой. — Госпожа должна пахнуть госпожой, а не маленькой девочкой...

Масло быстро впиталось, оставив на коже лишь слегка ослабленный аромат.

Одежду принесли чуть позже. Рукию тотчас же облачили в изумительной красоты сиреневое кимоно.

— Такова воля хозяина, — в один голос говорили они в ответ на робкую попытку девушки что-либо сказать им. Когда со всеми приготовлениями было покончено, служанки ушили, отвесив новой фигуре их дома по скупому поклону.

Давно уже девушка не чувствовала внутри себя такого сильного одиночества. Ночью её мучили кошмары, полные непонятных теней и тусклых, но агрессивных силуэтов. Несколько раз за ночь девушка просыпалась в холодном поту, чувствуя, как сложно ей прижиться на такой просторной кровати.

* * *

И вот, наконец, за завтраком она увидела его — того самого таинственного освободителя.

— А... Добрый вам день... Брат-сама... — неуверенно произнесла молодая Кучики, однако ответа от Бьякуи так и не последовало. Единственное, чем он удостоил дорогую "сестру", был короткий кивок.

— Ну же, Бьякуя, — попытался разрядить обстановку сидевший поодаль Гинрей, — ей сейчас очень непросто, может удобнее будет, если ты станешь вести себя чуть сердечнее и...

— Она ещё не моя сестра, — коротко ответил мужчина, прижимаясь губами к чашке с чем-то дымящимся, — она ещё ни шагу не ступила. Ей предстоит долгая обработка, а до тех пор... — чашка мягко опустилась на стол. Взгляд брата был устремлён на неё. — Она не более, чем просто очередная уличная дешёвка.

Словно струна лопнула где-то пониже сердца девушки. Однако она не посмела ничего возразить, лишь снова опустила глаза, уставившись в свою тарелку. Кусок в горло не лез.

— Всему своё время, внучек, — хмыкнул Гинрей. — Рукия, отныне ты не только часть нашего клана, но также и часть Готея-13. Я договорился о твоём зачислении в тринадцатый отряд без вступительных экзаменов. Но твой брат прав — кроме твоей службы как шинигами, ты должна ещё и немедленно приступать к освоению аристократической философии. Хм... Я знаю человека, который может дать тебе первый урок. Юноша достаточно компетентный и многое о нас знает. Он стал лейтенантом одного моего очень хорошего друга очень давно. Уважаемый человек. Шиба Каен. Хм, решено! — старик решительно поднялся на ноги. — Сегодня ты получишь первый урок! Тебя проводят.

Воспоминание 7-2. Танец мечей

"Кучики..."

Тихое эхо, так сильно похожее на чей-то шёпот.

"Кучики..."

Тёплый ветерок уходящей осени мягко обволакивал её крохотное тельце, путал волосы, забирался под одежду.

"Кучики..."

Тишина и покой. И ничто сейчас не беспокоило юную шинигами. Ветер унёс всё: обиды, недоверие, желание повернуть что-то вспять. Даже память и осознание себя как единой, изолированной от мира личности. Она была всем. Такой же, как и ветер. Беспечной, гордой, свободной... И ничто уже не могло разорвать в девушке это тонкое чувство резонанса со Вселенной. Никто, кроме...

— КУЧИКИ!!! — раздражённо прокричал мужчина.

Чья-то огромная ладонь тяжело опустилась на макушку Рукии, заставляя ту ткнуться носом в землю.

— Почему вы меня ударили, Каен-доно?! — с лёгкой обидой в голосе воскликнула девушка, потирая ушибленную голову.

— Да потому что ты отзываться перестала, — равнодушно ответил лейтенант, вновь намереваясь ускорить шаг.

— А что, если бы я уснула? — продолжала негодовать Рукия. — Тогда вы сломали бы мне шею или что-то типа того, и...

— Дура, — буркнул через плечо Шиба. — ты не умеешь ходить во сне. И... Мы уже почти пришли...

Этот пейзаж... Она помнила...

Всё такое же чувство смешения сомнений и неуверенности внутри неё. Это гора Коифуши в Хокудане — третьем округе западного Руконгая. Она уже была здесь когда-то давно, будучи ещё маленькой беспризорной девочкой. Кто бы мог подумать, что они забирались так далеко. Но эти воспоминания были как раз тем, что требовалось для реабилитации. Это место должно было стать связкой, сглаживающей её внезапные перемены в жизни и создающей ощущение, что ещё не всё её прошлое кануло в лету. И...

Это было также местом, где Каен-доно впервые должен был тренировать её.

* * *

— Ну же, нападай!

— Есть, сэр!

Девушка решительно оттолкнулась от земли, бросаясь на обнажившего меч лейтенанта.

Короткий вдох.

Удар.

Мечи скрестились.

После нескольких часов тренировки девушка окончательно убедилась в собственной беспомощности перед своим новым начальником. Но эта, неизвестно какая по счёту, попытка просто должна была принести успех. Ещё миг и...

Жалобно крикнув, какая-то маленькая птичка оторвалась от своей ветки и расправила крылья высоко в воздухе.

Рукия отвлеклась всего на долю секунды, но именно это и решило сейчас её судьбу. Следующий удар Кайена выбил катану из рук шинигами.

Описав в воздухе красивую дугу, птица упорхнула куда-то в места, сокрытые за толстыми сочно-зелёными кронами молодых деревьев, а меч девушки тем временем оказался в левой руке ехидно скалящегося лейтенанта. Снова...

* * *

— Что же, на первый раз совсем неплохо, Кучики, — произнёс, наконец, Каен, в сердцах похлопав новую подчинённую по плечу.

Рукия не ответила.

Прошло уже немало часов упорных тренировок. Солнце уже успело завершить свой намеренный виток над лесом и, полыхая кроваво-красным, садилось где-то за холмами, прихватив с собой знойный воздух.

Они лежали совсем рядом друг с другом где-то в густой траве на вершине холма и сонно смотрели на прохладный силуэт неба, нависшего над их головами.

— Я закончил с тобою как шинигами, — объявил Каен, заставляя девушку неохотно перевести взгляд на него, — осталось то, что я обещал сделать твоему деду... Мне как-то доводилось проходить стажировку в шестом отряде. Там я и познакомился с ним. Он многое рассказывал о них — об аристократах. Даже позволил некоторое время пожить у них, чтобы познать их философию... "Смотри же! — говорил он мне тогда. — Тебе дано увидеть то, что никто другой из вашего племени никогда в жизни не увидит! А когда будешь готов, отплатишь мне долг за эту невиданную щедрость!..." — шинигами довольно забавно, но до жути похоже изобразил старческий ворчливый голос старой главы клана.

Девушка невольно улыбнулась этому.

— Гинрей-доно был так добр со мною... — глухо произнесла Рукия. — Но мне до сих пор не кажется, что дом Кучики и Готей-13 — то самое место, где я должна была бы быть.

Она думала о себе, о брате, так грубо отозвавшемся о ней этим утром, о старике-шинигами, неохотно посвящающего её в заветную тайну клана Кучики, думала о служанках, так подло воспользовавшихся слабой рукой новой аристократки, чтобы потешиться её беспомощностью, думала об однокурсниках, теперь искоса рассматривавших её издали, думала о самом факте собственного существования. Но Шиба Каен оказался именно таким человеком, которого она мечтала увидеть в этой новой реальности. Причина, по которой этот весёлый паренёк так глубоко запал ей в душу, была очевидна — она была для него самым обычным человеком... Ради такого не грех было и постараться...

— Научите меня! — выпалила Рукия, резко поднимаясь на ноги, преисполненная невесть откуда взявшихся сил. — Вы ведь сможете сделать меня аристократкой, правда?

— Если ты сама этого захочешь... — тихо ответил Каен.

— Да. — кивнула девушка. — Они ведь не такие, какими я их увидела. Я просто не могу понять, чем злю их благородные умы...

Воспоминание 7-3. Подобно вишне (Каен/Рукия)

— Первый урок, который ты должна усвоить, тесно связан со словом, которое аристократы называют "гордость", — надув щёки от важности, сообщил Каен. Девушка примостилась на земле у ног лейтенанта и внимательно слушала. — Вернее, это только с виду так, — поправил сам себя шинигами, — мне же правильнее говорить "пренебрежение". Аристократы очень высокие люди, ставящие свои сомнительные цели превыше всего, а об остальных вещах попросту забывая. Ты должна помнить: то, что ты делаешь — всегда правильно. У будущего много путей развития, но тот путь, который ты выбираешь, будет твоим путём!

— Как-то слишком коряво... — удивлённо пробормотала Рукия.

— Короче, забудь о таких мелочах, как удивление, сожаление, неуверенность и страх. Что бы ни было, ты всегда должна оставаться спокойной и верить, что всё идёт по твоей задумке. Ты должна уметь становиться холодной для всех, даже если внутри у тебя фонтанируют эмоции. Будь сдержанной, уверенной, и говори о любой сделанной тобой вещи с гордостью. Поняла? — мужчина перестал ходить взад-вперёд, распинаясь перед девушкой. Сейчас он смотрел прямо ей в глаза.

— Ну...

— Ла-а-адно, объясню допотопно, — тяжело вздохнул шинигами, — но это совсем уже вынужденные меры. Короче, раздевайся!

Смысл его слов не сразу дошёл до шинигами. Первые несколько секунд она ещё наивно хлопала ресницами, прежде чем осознать, чего от неё хотят. Но даже вникнув в суть, она всё равно не смогла выдавить из себя ничего.

— Сделай это не так, как если бы это был мой приказ. Разденься так, чтобы я почувствовал в твоих движениях такую уверенность, что в подсознании начал бы волноваться — "всё ли под моим контролем?" Создай иллюзию того, что забиваешь меня в угол своей решительностью, и смотри свысока с пассивным презрением. "Это красота моего совершенного тела! — вот что должен будет говорить этот взгляд. — Не ты заставил меня сделать это — я сама захотела показать тебе его. Смотри же!" Попробуй...

Слова Каена медленно сплетались воедино, соединяясь с недавно пережитой частью реальности девушки. Медленно, но она начинала углубляться в тот самый высший мир, за ширмой которого ей когда-то очень хотелось побывать.

Голос лейтенанта спал до заговорщицкого шёпота. Тихого и таинственного. Но сейчас он был абсолютно серьёзен, и серьёзность эта, быть может, и стала именно тем, что заставило Рукию подчиниться.

Нет!

Она заставила юную шинигами захотеть сделать это...

Девушка грациозно вскочила с земли и, закружившись в хороводе весенних ветров, быстро развязала пояс кимоно. Вечерняя прохлада тут же проникла под одежду, пробежав по тёплой коже Рукии полоской мелких мурашек. Чёрное одеяние шинигами упало к ногам девушки.

Как ни странно, под ним не было почти никакой одежды. Лишь тонкие трусики и опоясывающая грудь полоска бинтов, заменяющая брюнетке бюстгальтер.

— Не смотрите так ехидно, — пафосно произнесла девушка, взглянув на лейтенанта из-подо лба, — ведь глаза выдают вашу страсть... Эммм... — голос девушки немного "сдулся", а взгляд снова стал нормальным. — Так, да?

— Вполне неплохо, — похвалил Рукию мужчина, поднимаясь на ноги. — Я было уже почти поверил. — усмехнулся он, медленно заходя за спину девушки, — Неполный второй размер, да? — спросил он, ткнув пальцем в небольшую грудь девушки. — Давай-ка глянем!

Прежде чем Рукия успела что-либо сказать, руки Каена уже ослабили бинты и оголили грудь юной Кучики. Небольшая, по форме слегка вытянутая, с непропорционально крупными розовыми сосками, твердеющими на прохладном ветерке.

— Как вишенки на верхушке пирожного... — тихо прошептал шинигами, зажав один сосок между пальцами руки и несильно сдавил, заставляя девушку негромко пискнуть. — Тсс! Не теряй лица. Не я контролирую тебя, ТЫ снисходительно позволяешь мне ласкать тебя...

Сердце Рукии бешено колотилось. Мозг лихорадочно соображал. Она никак не могла понять — является ли это нахальное действие со стороны лейтенанта продолжением тренировки? Должно быть, ей стоило бы остановиться сейчас, но что-то в ней не давало ей сделать этого.

— Это очень символическая часть твоего обучения, — грубый голос Каена шептал на самое ухо девушки. Рукия не решалась оборачиваться назад. Единственное, что она видела — ладони мужчины, нежно массирующие её незрелую грудь, то сжимая, то пощипывая, то поглаживая её. Язык Каена медленно и влажно прошёлся по шее Рукии, остановившись у самого уха. — Политические мотивы... — шинигами жадно впился в мочку зубами и несильно прикусил её. Девушка слегка выгнулась, пробормотав что-то едва слышное. — Это структура высшей жизни — соперничество. Между двумя людьми, какими бы они не были, могут возникнуть только эти чувства... — на мгновение, мужчина прервал рассказ, чтобы жадно вдохнуть аромат коротких волос подчинённой. — Мята и тёмная лиственница, ты прелестна... — снова произнёс он, покрывая поцелуями плечи брюнетки. — Сейчас я нападаю на тебя. Я бросаю вызов аристократичной девушке и твой святой долг — принять его... Пока ты беззащитна, и я на все сто процентов доминирую над тобой. Долг Кучики — не позволить мне захватить безоговорочную власть.

— Что... Мне делать?... — постанывая, бормотала Рукия. — Если начну сопротивляться, то это будет значить, что я не в силах принять вызов и сдаюсь... На уровне... Соперничества?...

— Умная девочка, — улыбнулся лейтенант. — Поглоти меня...

— Да... — утробным голосом прошептала шинигами.

Рука Каена только что погрузилась в её трусики...

* * *

Один за одним шли жаркие и острые поцелуи. Крохотное тело Рукии лихорадочно извивалось от жарких любовных игр. Мощная фигура Каена, нависшая над ней, прижимала девушку к самой земле. Он погружался в неё снова и снова, чувствуя дрожь каждого мускула своей подчинённой, а она двигалась навстречу, в такт его движениям, усиливая приятный зуд своего, воспалённого безумным сексом, лона. Руки девушки жадно царапали мускулистую спину партнёра, раздирая её в кровь, а он в ответ больно кусал её за шею, грудь и плечи, оставляя кое-где едва заметные кровавые капельки. Но боль не была слышна, она лишь резко контрастировала с экстазом, усиливая его в десятки, сотни, а, может, и в миллионы раз.

— Ты близка к последнему уроку, — простонал Каен. Это были его первые слова за последние несколько часов. — То, что идёт за соперничеством... Доминирование...

— Я... Я... Я уже... — обессиленно бормотала девушка, — Я сейчас... Кончу... А-а-а! — закатив глаза, прокричала она, впиваясь в губы начальника своим последним, самым влажным, полным неистовой страсти поцелуем.

* * *

— Брат, моё поступление в Готей-13 прошло успешно! — девушка отвесила низкий поклон сидящему к ней спиной человеку.

В комнате было темно, лишь огонь от свечей озарял в темноте величественную фигуру Бьякуи.

— Твой ранг? — коротко осведомился тот.

— Ну... — чуть замялась девушка. — С моим поступлением вне очереди и без испытаний... Мне пока не досталась офицерская должность.

— Ясно, — коротко ответил старший Кучики. — Можешь идти...

Двери покоев закрылись, отгораживая величественного брата от его названной сестры...

Разочарование... Хотя кое-что она всё же получила. Нельзя останавливаться... Перевоплощение только началось.

Воспоминание 7-4. Кубик горячего льда (Укитаке/Рукия, Сентаро/Кионе)

Капитан Укитаке жил на самой окраине Сейрейтея вдали от шума и суеты, которые изрядно вредили его и без того шаткому здоровью. Те места, где обосновался капитан тринадцатого отряда, походили собой на сказочный пейзаж, сотканный из миллионов акров цветущих лугов, колосящихся полей и дивных лесов наполненных жизнью. Идиллия для человека, живущего в резонансе с Вселенной...

Дом капитана был сравнительно мал и вмещал в себе всего одну комнатушку, однако шинигами с пеной у рта утверждал, что именно эта миниатюрность и делала его домик таким уютным. Похоже, он искренне считал, что должен уделять дому большое внимание, а это было делать намного проще, если дом этот можно было целиком изучить, просто став в его центре и покружившись на месте.

— Добрый вечер, капитан Укитаке! — вежливо поздоровалась Рукия, чуть склонив голову, выказывая сидящему в середине комнаты мужчине своё уважение.

— Хм, а тебя я не помню... — задумчиво произнёс шинигами, окидывая собеседницу быстрым взглядом. — Выходит, ты в нашем отряде недавно. Эм... — он на секунду остановился, почесав затылок. — Кучики Рукия? Я прав?

— Это наша первая встреча, а вы уже знаете моё имя, — восхитилась девушка, — я польщена, сэр.

— Ну что ты, не стоит, — усмехнулся Джуширо. — не только Киораку знает в лицо каждого из своего отряда. Думаю, это следует делать каждому капитану в Готей-13. И... Ты зачем-то хотела видеть меня?

— Да нет, — пожала плечами брюнетка. Она с изумлением замечала, что капитан настроен довольно дружелюбно. Он вёл себя так, что любой бы забыл от том, что это встреча со старшим офицером, а не дружеская посиделка. Момент был очень удачным... — просто о вас в отряде ходят хорошие слухи. Говорят, что вы не против провести время за беседой с подчинёнными. Мне было просто интересно узнать, правда ли это. Простите за грубость. — Кучики снова склонила голову перед капитаном. Конечно, она блефовала. Прийти сюда было конкретным планом, разработанным ею накануне. Восприняв последний разговор с братом, как новый урок, додуматься до которого она могла лишь сама, девушка пришла сюда в надежде получить офицерское звание, а заодно и отточить свои навыки "голубой крови". Но начинать так просто было нельзя. Необходимо было за что-то зацепиться, и девушка усердно искала эту зацепку, стараясь не терять при этом наигранно-благодушного настроения. — Я ведь могу вам чем-нибудь помочь?

* * *

— Что они там делают? — хрипло осведомился бородатый шинигами, заглядывая в тоненькую щёлочку в дверном проёме через плечо напарницы.

— Заткнусь, Коцубаки! — шикнула на него коротко стриженная девушка с оттопыренными ушами. Она уже несколько минут усердно прислушивалась к разговору капитана, стараясь ухватить хоть что-нибудь интересное. — Если бы ты не тёрся тут, я бы давно уже всё услышала!

Коцубаки Сентаро и Котецу Кионе оба носили звание третьего офицера и слыли в своём отряде как самые зловещие соперники. Добиваясь расположения капитана Укитаке, эта парочка постоянно лезла на рожон и, как следствие, попадала в море нелепых и комических ситуаций, сколотивших им довольно тёплую репутацию как в тринадцатом отряде, так и за его пределами.

Вот и сейчас эта парочка занималась своим любимым делом — подслушиванием разговоров капитана в надежде узнать что-нибудь полезное.

— Вызвалась поухаживать за капитаном! — поражённо прошептала девушка. — Да кем она себя возомнила-то?

— Не мандражируй, ты просто боишься её после того, как подсмотрела её "тренировку" с лейтенантом Каеном, — раздражённо прошипел Сентаро, делая вид, что потерял интерес к данной ситуации. Хотя предчувствие и ему диктовало быть начеку. Может, именно поэтому он так и не ушёл, а лишь стал нарезать круги на одном месте.

— Только не говори, что тебе это не показалось странным, — фыркнула девушка, вновь приникая к щели. — Эй! Она тянется за ведром, в котором капитан хранит лёд для компрессов. Берёт один кубик! Расстёгивает кимоно капитана! Эй! Опускается на колени! Что она делает? Эй! Эй! — взвизгнула Кионе, заливаясь краской.

Странно, что её возгласа в домике вообще не услышали.

— Что там? — оттолкнув заикающуюся от удивления конкурентку, мужчина сам прислонился к расщелине и стал пристально смотреть...

* * *

— Ваше тело такое горячее, — прошептала Рукия, проводя по мускулистой груди капитана тонким пальцем. — Вы просто горите...

— Что ты делаешь? — Укитаке окинул подчинённую удивлённым взглядом.

— Тсс! — подмигнула девушка, страстно облизывая подтаявший кубик льда, который уже с полминуты мяла в руке. — Я Кучики... И я девушка...

Больше она ничего не говорила, да и капитан отчего-то не стал вдаваться в дальнейшие расспросы. Лишь молча наблюдал за движениями шинигами с лёгким напряжением в глазах.

Неестественно холодный язык девушки мягко прошёлся по щеке мужчины полоской интимного холода. Громко дыша от возбуждения, шинигами покрывала тело капитана лёгкими влажными и зыбкими поцелуями, каждый из которых оставался на теле крохотной снежинкой мороза. Младшая Кучики вплотную прижалась к капитану и лёгким толчком плеча дала понять, что хочет, чтобы тот лёг. Помедлив немного, Укитаке всё же выполнил это. Удовлетворённо мурлыкнув, девушка принялась растирать торс капитана бесформенным кусочком льда, который медленно таял в её ладошке. Седоволосый невольно охнул — холод оказался слишком ощутимым для тёплого климата его домика. Но гордая аристократка не обращала на его сдержанные стоны ни малейшего внимания. Она была занята тем, что с волнением наблюдала, как стекает по мускулам капитана талая вода. Кубик растаял, оставив после себя лишь противоречивое ощущение дискомфорта и тайны.

Рукия прижалась грудью к мокрому животу Укитаке и стала медленно водить ею вверх-вниз, разделяя с партнёром его чувства... Чёрное кимоно девушки быстро пропиталось и прилипло к телу, только сильнее подчёркивая совершенные формы её незрелости. Соски девушки уже стояли торчком. Холодные, твёрдые и чертовски страстные.

— Вам они нравятся? — поймав расслабленную руку Джуширо, Рукия силком приложила её к своей груди и заставила сжать посильнее.

— Очень, — моргнул шинигами.

— Чувствуете, какие они мокрые? — ещё тише прошептала девушка.

— Да... — медленно ответил мужчина.

— Я мокрая уже не только там... — казалось, что ещё миг, и брюнетка попросту лишится чувств и камнем упадёт на грудь капитана. — Поцелуйте меня... Вылижите меня внутри...

* * *

— Это... Это... Да это просто... — Кионе попросту не находила слов. Поменявшись местами с Сентаро, она ходила кругами вокруг двери, не в силах справляться с эмоциями. Того мгновенья, когда она снова отважилась заглянуть в щели и увидела там полностью голого капитана, ласкающего ту новую подчинённую языком, полностью хватило впечатлительной девушке для того, чтобы полностью пересмотреть свои взгляды на мир. — Эй, Коцубаки! — она только сейчас обернулась назад, чтобы удостовериться, что вездесущий компаньон ещё здесь. — Ты... — мужчина стоял прямо перед ней в полуметре, с лицом, выражающим что-то неопределённое. — Ты чего это?...

Девушка взволнованно попятилась, но рука третьего офицера неожиданно впилась в её предплечье:

— Хочу тебя... — чопорно произнёс он, и прежде, чем рыжеволосая успела осознать суть фразы, сорвал с неё кимоно резким движением свободной руки и грубо повалил на землю...

* * *

Девушка снова погрузила в рот разбухший член капитана и принялась мягко сосать его, стараясь прижиматься к нему губами как можно слабее. Сделав несколько движений головой, Рукия вынимала его изо рта и принималась водить по нему рукой, сжимая изо всех сил:

— Скажите, как только захотите кончить, и я снова начну мягко сосать его, — утробным голосом проговорила брюнетка, — так мы сможем заниматься этим всю ночь...

"Когда делаешь минет — смотри мужчине в глаза" — вспомнились девушке слова одной из похотливых служанок дома Кучики, с которой она уже успела подружиться. Неплохой совет, неплохой...

Наощупь вытащив из ведра ещё один кубик льда, Рукия принялась тереть им влажный член Укитаке, изредка разбавляя чудовищное ощущение работой озорного тёплого язычка, прикосновение которого после свирепого холода казалось капитану ещё более приятным и возбуждающим.

Холодные струи воды быстро стекали по руке девушки, невольно заставляя её дрочить всё быстрее и быстрее, жёстче и жёстче, безумнее и безумнее. Учитывая то, как сильно замёрзла её ладонь, девушке страшно было даже представить, что в этот момент чувствовал её капитан. Поддавшись минутному состраданию, девушка вновь погрузила холодный член в рот и двумя сосательными движениями заставила его обильно кончить.

— Горячо... Это так горячо... — запрокинул голову шинигами.

Оргазм настиг его в неожиданной смене ледяного бриза и мягкого тепла внутри Рукии.

— О да... — ехидно улыбнулась девушка, слизывая с уголка губ густую сперму и с аппетитом глотая её. — Теперь я точно уверена... Можете кончить в меня ещё раз, — прошептала она, становясь на четвереньки перед своим великолепным капитаном.

* * *

Сентаро энергично двигал бёдрами, раз за разом погружаясь в узенькое лоно своей вечной конкурентки. Одной рукой он продолжал затыкать ей рот, не давая позвать на помощь, а другой жадно мял тонкую девичью грудь рыжеволосой. Девушка лишь угрюмо стонала, не в силах больше сопротивляться натиску мужчины. Кто бы мог подумать, что после стольких лет соперничества их отношения выльются во что-то подобное. Казалось, что каждый их спор, каждую их обиду, каждую их победу и каждое поражение Коцубаки преобразовал в единый порыв сумбурной страсти. Страсти, которую он копил в себе годами и лишь сейчас нашёл в себе силы выплеснуть на свою самую вредную и назойливую соперницу.

Выгибаясь навстречу мощному мужскому телу, Кионе продолжала думать о том, кем же они были друг для друга. Её сиплые стоны вскоре смешались со стонами, доносящимися из-за двери покоев капитана. Думать об этом, равно как и о том, что она занимается сексом со своим злейшим врагом здесь, на открытом пространстве, где любой мог бы увидеть их любовные утехи, не было уже никакого желания.

* * *

— Спасибо вам огромное, капитан, — улыбнулась Рукия, энергично завязывая пояс на кимоно. — Не напрягайтесь сильно, вам всё ещё нужно лежать, — подмигнула она спящему мужчине и, выудив из ведра ещё один ледяной кубик, ласточкой выпорхнула за дверь, небрежно посасывая его.

О своём повышении она так и не спросила, но отчего-то была уверена, что Укитаке понял её мысли...

Воспоминание 7-5. Тень моей сестры (Бьякуя/Рукия)

Прошло время...

Ещё немного...

* * *

...Девушки приятно мурлыкали, увиваясь вокруг крепкого мужского торса.

В отличие от остальных обитателей дома Кучики, Бьякуя никогда не пользовался общей купальней. Ему, как нынешнему главе клана, полагалось особое место с особыми почестями.

"Хрустальная кабинка", как называли это место подданные, представляла собой небольшую замкнутую комнатушку, дизайн которой мог напомнить вполне обычную душевую из Мира Живых, выполненную, впрочем, во вполне аристократичном стиле.

Каждую неделю, на закате шестого дня, Бьякуя, окружённый толпой миловидных горничных из его личной свиты — "Увядших Цветов", мылся здесь, в отдалении от шумной суеты просторного двора, окружающего поместье.

Рукия была здесь впервые — брат запрещал ей тревожить его там. Однако сегодняшний день был особенным. Именно сегодня девушка собиралась нанести в свой изменённый временем образ заключительный штрих "голубой крови".

Она быстро семенила по садовой тропинке. Холодный ветер недружелюбно теребил полы коротенького полупрозрачного летнего платьица, а мокрая от недавнего дождя трава цеплялась к туфлям юной шинигами. Было темно, и ей приходилось усиленно всматриваться вперёд, чтобы не заблудиться на задворках собственного дома.

И вот, наконец! Вот оно — то самое неказистое снаружи тесное строение — купальня её дорогого брата. Рукия остановилась у самой двери и прислушалась. Непонятное шуршание, девичий смех и журчание воды. Да, ошибки быть не могло. Изнутри валил пахучий тёплый пар. Ощущение от того как он оседал на бледной коже замершей у двери в безмолвной тишине девушки, было просто волшебным после сырой весенней погоды. Она жадно вдыхала ароматный воздух закрытой купальни и слушала блаженную, едва слышную суету в ней.

Пришёл тот самый день!

Дверь быстро распахнулась и крохотная тёмная фигура шагнула вовнутрь.

— Что ты здесь делаешь? — равнодушный голос окликнул её безо всякого интереса. Девушки, ещё секунду назад так эротично прижимающиеся к мужчине, вдруг отстранились от него с неким туманным смущением.

— Рукия?.. — лицо одной из них медленно выглянуло из-за широкого берда Бьякуи. Служанка облизнула губы.

— Оставьте нас! — брюнетка изо всех сил попыталась придать голосу как можно больше важности.

Никто не пошевелился. Зато сразу несколько пар остреньких глаз с непониманием уставились на Бьякую:

— Делайте, что велят, — коротко проговорил шинигами под неодобрительные возгласы.

Кабинка опустела довольно быстро. Когда дверь захлопнулась, внутри остались всего двое:

— К чему этот спектакль? — тихо осведомился Бьякуя, наблюдая, как девушка быстро раздевается, не сводя с него ехидного взгляда.

— Я готова! — резко выпалила Рукия, приблизившись к брату почти вплотную. — И я собираюсь начать наш поединок!

Струя тёплой воды медленно лилась из закреплённого на потоке душевого рукава.

— Просто смотри, брат-сама... — утробным голосом прошептала шинигами, набирая в пригоршню немного воды, — я не разочарую вас...

Девушка стала медленно растирать Бьякуе спину, не забывая как бы ни нарочно прижиматься к нему поплотнее. Так, как это делали те похотливые милашки до неё. О да! Это было одно из лучших тел, которые ей предстояло видеть.

Брат не сопротивлялся. Он даже не пытался пошевелиться, добровольно отдавая себя девушке, которая и так знала, что делать. Хотя равнодушное лицо шинигами оставалось всё таким же непроницаемым, таким, словно ничего не происходило.

Взбивая руками пушистую пену, юная Рукия принялась жадно впиваться в распущенные волосы мужчины, доходившие до плеч. Она игриво гладила их, буквально топя в жирной пене, которой от быстрых движений девушки становилось всё больше. По купальне разлетелась стайка лёгких мыльных пузырьков, чарующий блеск которых придавал крохотной комнатушке ещё больше таинственного и чарующего.

Закончив с волосами, Рукия принялась увлажнять пеной зрелое тело брата. Её жадные движения словно втирали душистое месиво в грубую кожу главы клана Кучики. Сперва она помассировала его шею, затем грудь, затем живот. Проведя мыльной рукой по блестящей коже брата сверху вниз, Рукия неожиданно перестала натирать его и отошла чуть в строну, чтобы дать текущей с потолка воде закончить всё за неё...

Утопающий в мыльной воде шинигами выглядел теперь так возбуждающе, что девушка даже замерла на миг, чтобы как следует запомнить его тело.

— Славно, очень славно, — умиротворённо произнесла шинигами, вновь вставая за спину брата. Впившись длинными ноготками в его мускулистые плечи, шинигами жадно присосалась к его мокрой шее, сохранившей ещё лёгкий горьковатый привкус мыла. Не в силах остановиться, Рукия принялась царапать грудь Бьякуи, лишь тихо постанывая. Его расслабленное тело всё также не оказывало сопротивления, он даже не пытался прикоснуться к сестре и просто стоял, всё также глядя в никуда.

Девушка медленно опустилась на колени, протянув очередную влажную полоску вдоль спины шинигами и начала осыпать безумными поцелуями его крепкие ягодицы. Руки её между тем уже инстинктивно сжимали разгорячённый член брата.

Не видя впереди себя, Рукия неловко принялась возбуждать его быстрыми озорными движениями, усиливая возбуждающий эффект язычком, который уже утопал между ягодиц Бьякуи, пытаясь погрузиться в него. Секунда за секундой росла извращённость момента.

Девушка встала на ноги и, повернувшись к шинигами лицом страстно поцеловала его, пытаясь изобразить всю прелесть французского поцелуя.

— У тебя грязный язык, — медленно поговорил Бьякуя, когда поцелуй распался и разгорячённая Рукия уже снова бухнулась перед ним на колени и принялась сосать его член с сумасшедшей пугающей скоростью.

Младшая Кучики лишь самодовольно хмыкнула, однако тут же выразила негодование ,впившись зубами в головку члена и чуть прикусив её.

— Зачем... ты всё это делаешь? — чуть закусив губу, спросил мужчина.

— Зачем? — освободив рот, девушка всё ещё извращалась с достоинством брата, теребя её о свои соски. — Мне просто нравится...

— Вот как... Жаль... — что-то неумолимо быстро просвистело в воздухе. Рукия почувствовала, как чья-то рука неожиданно впилась ей в волосы и рывком оторвала от земли.

Уже спустя мгновенье девушка оказалась прижатой лицом к стене. Сердце бешено колотилось. Такой резкости она не ожидала!

Он вошёл в неё очень резко...

Рукия даже не успела завопить от боли — настолько сильным был шок. Спустя секунду брат вошёл в неё ещё раз, и ещё, и ещё. Каждое его движение отзывалось в теле девушки жутким болезненным вихрем. Она ещё никогда не пробовала анальный секс, но даже думая об этом она не могла представить себе насколько это больно... Огромный пенис Бьякуи был, казалось, слишком большим для её узенькой дырочки, и теперь каждый раз, шинигами словно пробивал себе дорогу сквозь её плоть. Удовлетворения не наступало, становилось только всё больнее:

— Брат... пожалуйста... хватит... больно... — слова вырывались у девушки исковерканным хрипом таким, что понять её было невозможно. А Кучики всё двигался, не думая давать сестре передышку.

Алая кровь грациозно растекалась по мокрым ногам девушки. Чувство боль плавно перетекала в чувство жара...

— Ты просто ужасна! — последнее движение Бьякуи швырнуло обезумевшую от страха и боли шинигами к его ногам.

— Брат... я... — слабо пролепетала Рукия. Неожиданно её обдала струя спермы. Липкая жидкость со знакомым запахом сырого картофеля, растеклась по лицу девушки, попадая в глаза. Шинигами тяжело вздохнул.

— Если ты думаешь, что став дешёвой проституткой, ты сможешь понять голубую кровь? — мрачно спросил шинигами. — Не будь такой самонадеянной! Ты полностью провалилась в тот момент, когда поняла урок Каена напрямую, а не вдумалась в его исток... Ты видишь только вокруг себя и вписываешь всё только в свои круг понимания. Все уроки пошли насмарку, ты так ничего и не поняла. Не желаю тебя больше видеть!

Он круто развернулся, удостоив распластавшуюся на полу купальни девушку полным презрения взглядом, и медленно двинулся прочь, оставляя Рукия рыдать и биться в истерике, снова и снова повторяя один и тот же вопрос: "Брат мой! Что же я сделала не так?!."

Воспоминание 7-6. Душа цвета крови (Каен/Рукия)

(Много лет спустя)

Тусклый силуэт полной луны гордо возвышался над сокрытыми во мраке верхушками деревьев. Холодные капли мёртвого дождя плавно опускались на лес. Она что было сил бежала вперёд, едва различая под ногами дорогу. Казалось, что бег этот длится уже не одно столетие, однако в ногах Рукии сейчас не было ни капли усталости. Должно быть, увиденное настолько шокировало бедную девушку, что она тут же позабыла обо всём, кроме страха.

Она помнила массивную фигуру покрытого отвратительными щупальцами пустого, помнила, как Каен бесстрашно двинулся в бой, лишь коротко спросив разрешения сражаться одному. Помнила, как сражение его было уже, казалось, почти выигранным, как вдруг меч лейтенанта испарился в его руке, а затем...

Почему она отпустила его одного? Она же знала, что ему нужна помощь? Но она просто стояла и смотрела...

Именно Каен тогда приютил сломанную девушку, не давая ей окончательно замкнуться в себе после наказания брата. А ведь и она тогда всё твердила, что ей лучше бы побыть одной...

Нет!

Шинигами резко остановилась и, проскользив немного по сырой траве, решительно помчалась назад, во тьму — туда, откуда она только что удирала, сверкая пятками.

— Каен-доно, — сипло произнесла в пустоту Кучики, — простите меня...

— И вот ты снова зовёшь меня по имени! — что-то безжизненно оборвалось в голове девушки. Искажённый немыслимым образом, голос шинигами звучал совсем близко. Выходит, он уже давно следует за ней. Но как?

Вблизи лицо Каена выглядело ещё ужаснее. Глаза словно исчезли, ввалившись вовнутрь глазниц. Теперь на их месте была лишь чёрная пустота, окружённая ярко-оранжевыми пятнами, которыми покрылась у век потускневшая кожа. Осанка мужчины тоже изменилась. Стала сутулой и неуклюжей, словно у четвероногого существа, лишь недавно обзавёвшегося человеческим телом. Но страшнее всего был искажённый в чудовищной гримасе рот, со свисающим из него бледно-зелёным языком, достающим до подбородка. Существо просто стояло в нескольких шагах от Рукии, давая ей возможность насладиться собственным страхом.

— Каен-доно... — севшим голосом прошептала девушка.

Рука её вот уже несколько секунд лежала на рукояти занпакто, однако вытащить его из ножен не хватало духу.

Каен медленно двинулся на неё, протягивая к горлу девушки иссохшую руку с крючковатыми пальцами:

— Ты снова повторяешься... Я что-то значил для такой юной особы? — медленно осведомился пустой.

Рука скользнула по щеке застывшей от ужаса шинигами и небрежно провела по ней тыльной стороной ладони, оставив после себя несколько агрессивных царапин. Рукия попятилась, однако почти тут же пожалела об этом. Девушка зацепилась ногой за что-то твёрдое и тотчас же потеряла равновесие, падая на траву с неуклюжим криком.

Довольно фыркнув, существо навалилось сверху.

— Пожалуйста... Каен-доно... — шептала Рукия, до сих пор отказываясь принять, что то, с чем она сейчас разговаривает, не станет слушать её лихорадочное бормотание.

— Обычно я сразу же пожираю всех, кто мне попадается, но сейчас, когда я в этом теле, мне вдруг захотелось сделать это медленно... — торжественно прошипело существо, скалясь. — Смотри же и наслаждайся...

Пустой медленно открыл рот, вызывая у девушки новый приступ отвращения — оттуда тотчас же полезли отвратительные лиловые щупальца, хаотично корчившиеся в воздухе.

Девушка сразу же поняла, что её ждёт...

Пустой медленно склонился над скорчившейся на земле фигурой и страстно впился в потрескавшиеся на ветру губы Рукии. Все до единого, щупальца медленно скользнули ей в рот, не давая возможности закричать. Холодные, склизкие, зловонные — они страстно вылизывали всё, до чего могли дотянуться. Вытаращив глаза от отвращения, Рукия завопила что-то едва различимое, однако пустой только ухмыльнулся. Сейчас его уродливое лицо было почти вплотную к лицу юной шинигами, и существо могло детально рассмотреть каждую чёрточку в её внешности.

Одно из щупалец медленно скользнуло в горло Рукии. Вызывая тем самым страшный рвотный позыв, оно спускалось всё ниже и ниже, причиняя невыносимую боль.

Девушка попыталась сопротивляться, но тяжёлое тело Каена придавило её к земле, не давая пошевелиться.

Руки пустого свирепо разорвали кимоно на груди девушки, а оставшиеся "свободные" щупальца тут же присосались к её набухающим соскам с отвратным чавкающим звуком.

Захлёбываясь собственными слюной и рвотой, Рукия исполински кричала, но теперь это было больше похоже на непонятное бульканье — так сильно разбухли в её рту щупальца.

Какая же ирония: затёкшая рука шинигами всё так же сжимала рукоять меча. Она могла попытаться им воспользоваться, но это ведь был Каен-доно!

Пустой нетерпеливо сдирал с неё остатки одежды, желая как можно скорее перейти к самой интересной части.

Член пустого вошёл в неё почти с лёгкостью, спустя мгновенье за ним устремились ещё несколько щупалец. Каждое из них, казалось, обладало собственной волей. Ни одно из нескольких десятков одновременных движений не было лишним или непродуманным.

Существо хохотало. Изо всех сил стараясь причинить партнёрше как можно больше боли, Каен двигался всё быстрее, глубже и отчаяннее...

Но что-то было такое в тех движениях... Что-то знакомое... Очень знакомое...

"Рукия! — девушка удивлённо моргнула, сбрасывая с уставших глаз несколько слезинок. Что это? Голос прозвучал прямо в её голове! — Рукия!" — зов повторился, теперь она была точно уверена — ей не показалось.

Пустой двигался всё так же, видимо, голоса этого он слышать не мог.

"Каен-доно! — изо всех сил подумала Рукия. — Что же мне делать?"

"Ты знаешь ответ на этот вопрос..."

"Но..."

"Прости, но это единственный шанс..."

Онемевшая рука сделала едва заметное движение. Пустой замер. Меч с хрустом вошёл в его грудь по самую рукоятку.

"Вот и всё, — незамедлительно отозвался спокойный голос Каена, — я рад, что ты смогла меня услышать. Сейчас Бьякуя может действительно гордиться тобой — ты прошла моё испытание..."

Последний раз дёрнувшись в конвульсии, тело Каена медленно завалилось на бок. Засыхающие, на глазах, щупальца медленно рассыпались в прах, освобождая тело девушки от боли и отвращения. Рукия осталась совсем одна среди тишины и ночного неба...

— Каен-доно... — пролепетала девушка.

На этот раз ей никто не ответил...

"Именно тогда я и поняла то единственное, что столько лет бесстрастно отвергала. Смерть Каена помогла мне осознать, что именно я делала не так. Я начала понимать... Людей... Но стало ли мне от этого легче?

Нет...

С того самого дня я поклялась никогда больше не сближаться ни с кем из людей... Так оно и было... До встречи... С одним человеком..."

* * *

Она с ужасом вскрикнула, заставив парня на секунду прекратить монотонные движения:

— Что-то не так, Рукия? — спросил Ичиго, с беспокойством глядя на подругу.

— Нет, — слабым голосом ответила девушка, обхватывая руками шею Куросаки. — мне просто показалось. Продолжай, мы ещё не закончили...

Скрип пружин продолжился с новой силой. Была в этом какая-то необычная романтика. И тревога.

Сердце Рукии бешено колотилось. Наваждение было уж больно ярким. На миг ей показалось, что лицо временного шинигами исказилось в безумной ухмылке — точно такой же страшной, как ухмылка того монстра, завладевшего ей той ночью, а склера глаз окрасилась в ярко-чёрный.

"Просто показалось, — успокаивала себя девушка, нежно гладя ярко-рыжие волосы партнёра. — Просто показалось..."

Тихо пискнув в последний раз, шинигами обессилено плюхнулась на подушку и отдалась моменту наслаждения.

Круг замкнулся...

33. Создатели слёз

Пламя маленького костра несильно потрескивало, завораживая своей монотонностью. Изредка из него вылетало с пару-тройку крохотных обжигающих искорок, но все они быстро гасли, едва только касались бледно-жёлтого песка пустыни.

— Тогда я научилась читать между строк, — тихо произнесла Рукия, едва только затянувшийся поцелуй распался. — я до сих пор вижу больше, чем остальные...

— Рукия... — глухо отозвался Ичиго, глядя на острые чёрточки исказившегося вдруг в мимолётной печали лица подруги.

— Когда мы пришли в Хуэко Мундо, — продолжала шинигами, — твой взгляд был совсем другим... Я помню тот взгляд. Он говорил мне лишь: "Всё получится!" Я без тени сомнения шла за тобой, потому что просто знала — ты ни за что не проиграешь. Но сейчас... — глаза Кучики снова впивались в танцующие костерки огня. — Сейчас ты боишься...

Девушка замолчала, решительно отворачиваясь от Ичиго.

— Что ты видел? — сейчас она говорила с ним, совсем на него не глядя, и факт этот немного настораживал. — Ведь сейчас ты идёшь вперёд лишь из-за того, что всегда делал это... Сейчас у тебя больше нет цели, есть лишь желание... Желание остановиться... — шинигами снова замолчала, давая Ичиго возможность снова погрузиться в неясные силуэты переживаний, смешанные наполовину с собственными кошмарами, наполнившими его голову за то время, которое он провёл под разрушенным чертогом.

Покрытое кровоточащими ссадинами и царапинами тело свирепо извивалось от боли и предательского чувства наслаждения. Растрёпанные рыжие волосы мотались из стороны в сторону. Тихие девичьи стоны возбуждающе стучали в его висках... Орихиме что-то кричала... Должно быть, она ждала помощи от него, но что он мог сделать в таком положении? Он отлично видел и слышал, но тело всё ещё не хотело слушаться.

И вот он услышал ещё один голос.

Звонкий, надрывный, ликующий...

Только сейчас он заметил мускулистого арранкара, пристроившегося позади девушки и каждым своим движением заставляющего рыжеволосую пленницу кричать всё громче и громче...

Мозг лихорадочно соображал. Даже сейчас он отказывался связывать очевидные элементы чудовищной правды воедино...

— Прости меня, Иноуэ... — прошептал Куросаки, с таким натяжным трудом возвращаясь к реальности.

— Так значит, это правда. — Рукия, на несколько мгновений отвлёкшаяся на Нелл, снова смотрела в лицо временному шинигами.

— Что же теперь делать? — ещё тише спросил Ичиго.

— То, что нужно было сделать с самого начала, — ответила брюнетка. — Мы продолжим наш путь вместе и завершим начатое любой ценой! Но сперва, — девушка снова подсела к Ичиго, на этот раз явно не собираясь отходить в ближайшее время. — я хочу, чтобы ты дал выход своей боли...

— Рукия... — снова повторил юноша, чувствуя, как холодные руки девушки снова сжимают его в объятьях.

— Молчи... — бросила шинигами. — Моё тело оказалось способным понять твою боль, поглядим, смогу ли я хоть немного ослабить её...

Нелл выглядела совершенно непонимающей. Картина, представляющаяся перед ней, явно не вписывалась в её детское понимание.

* * *

(Тем временем. Лас Ночес. Комната с панелью управления.)

Девушка осторожно взглянула в комнату сквозь приоткрытую дверь.

Никого. Лишь мирно работают странные светящиеся приборы, назначения которых арранкарша не знала. В последний раз оглянувшись на пустынный коридор и убедившись, что за ней никто не следит, она быстро шмыгнула вовнутрь.

В комнате царил стойкий полумрак. Освещения для неё, похоже, вообще не планировалось. Во всяком случае, других источников света, кроме нескольких светящихся разными цветами лампочек и сенсорного радара, отдающего нежно-зеленоватым светом, она не заметила.

Сейчас, оставшись наедине с собой в непонятной комнате, Мила-Роза ещё раз мысленно упрекнула себя за свою безумную идею прийти сюда, чтобы узнать, в чём дело.

Харрибел до сих пор не вернулась в Лас Ночес, хотя перепадающие вспышки реяцу на поверхности прекратились уже несколько часов назад, а это могло значить лишь то, что сейчас за пределами замка никто не сражается.

— Я в жизни не поверю, что Харрибел-сама могла бы задержаться так надолго, — вполголоса прошептала фракция, осматриваясь. — скорее уж этот идиот Гриммджоу что-нибудь выкинул. Так... — она решительно остановилась напротив небольшого предмета, напоминающего голографический экран. — Здесь должна храниться вся наружная информация. Знать бы только, как всем этим пользоваться...

Неожиданно женщина вздрогнула, почувствовав за спиной какое-то движение.

— Так-так-так, — с плохо скрываемым интересом в голосе протянул Гин, минуту назад появившийся в дверном проёме, — нехорошо заглядывать в чужие покои, тебе разве не говорили?

Дёрнувшись со страшной силой, Мила-Роза нечаянно зацепила небольшой тумблер на панели управления. Экран за её спиной неожиданно заработал.

— Я... Я... — пролепетала темнокожая, однако взгляд её вдруг остановился на искусственной картинке, проявившейся на экране. За миг выражение лица Розы изменилось со взволнованного на наполненное ужасом.

— Какая неприятность, — театрально усмехнулся Ичимару, — изо всех сохранённых файлов памяти тебе попался именно этот...

Уничтожив всех её мучителей, поток фиолетовой массы стремительно приближался к ней, желая получить свою плату... Океан заслонил собой солнце... Гребень волны безжалостно накрыл собой и Тию Харрибел — последнюю, оставшуюся в живых здесь, в этом тихом аду...

Тело быстро таяло, как и сотни других тел, попавшихся на пути океана из плоти. Последние пряди светлых волос растворялись со свирепым шипением... А потом всё затихло...

— Невозможно... — севшим голосом прошептала Мила-Роза. — Харрибел-сама! Я просто не могу в это поверить!

Комната поплыла перед глазами. Женщина пошатнулась, и лишь впившись рукой в край привинченного к полу стола с панелью, сумела удержать равновесие. Слёзы из глаз брызнули с поражающей быстротой. Неужели это на самом деле правда?

— Боже, как мило... — шинигами медленно подошёл к темнокожей женщине, чтобы как следует насладиться глубиною её печали. — Плачущие арранкары? Похоже, Айзен-сама как следует постарался сделать подобие ваших жалких чувств как можно более походящими на наши.

Мила-Роза всхлипнула, переводя глаза с кошмара на экране на издевательское лицо адъютанта Айзена. Ещё мгновенье она собиралась с мыслями, как вдруг...

— Гин... — рука женщины неожиданно рванула к рукояти меча. — Не смей... Не смей говорить о наших чувствах, как о какой-то там мелочи!

Лезвие занпакто располосовало воздух, совсем чуть-чуть не добравшись до заветной цели. Гин игриво ушёл в сторону, с лёгкостью избегая удара обезумевшей от горя женщины. Одновременно шинигами уже тянулся к своему собственному мечу, не сгоняя с лица издевательской улыбки.

— Хватит! — остановил властный голос.

Ещё один меч сверкнул в воздухе. Третий человек вошёл в комнату.

Едва завидев лезвие, Мила-Роза вдруг остановилась на половине движения, замирая, словно безразличная кукла, опустив мигом остекленевшие глаза.

— А я ведь говорил вам, что так будет, — усмехнулся Гин, убирая занпакто, — но вы ведь, как обычно, не слушали, капитан Айзен...

34. Змеиное гнездо (Гин/Мила-Роза)

Замершая посреди комнаты женщина смотрела перед собой стеклянными глазами, совсем не замечая маячащей перед ней фигуры заинтересованного шинигами.

— Думаю, гипноз на этот раз вышел ну уж слишком явным, — с иронией в голосе заключил бывший капитан третьего отряда, оборачиваясь, чтобы одарить своего повелителя укоризненным взглядом, — а вы не слишком увлеклись, используя Кьёка Суйгецу?

— Увлёкся? — мягко переспросил Айзен. — Как по мне, так это лучшее, что можно было сейчас сделать. Ты ведь всерьёз намеревался убить её, Гин...

— Что верно, то верно, — пожал плечами мужчина, вновь оборачиваясь к застывшей фигуре темнокожей фракции, — а вы всё так же не терпите расточительства... — невесело закончил он, убедительно отыгрывая расстроенные чувства.

— Если предмет не нужен, его не обязательно ломать, — терпеливо пояснил Айзен, убирая занпакто в ножны на поясе, — и, быть может, придёт день, когда ты поймёшь, куда его можно приспособить... Подумай над этим...

— Если вы здесь, — неожиданно прервал его Гин. — значит, вам что-то нужно, ведь так?

— Как нетактично, — усмехнулся Соске, — но ты прав! Я пришёл сказать, что заканчиваю приготовления. До финальной части плана осталось всего несколько часов. Мне ещё нужно переместить в мир живых нескольких особых арранкаров.

— Арранкаров? — удивлённо спросил Ичимару. — Помнится мне, вы говорили, что не заинтересованы в них, как в своей армии. Или же вы всё ещё питаете интерес к той безумной авантюре найти тело Куросаки Ичиго в Мире Живых? Но найти его означает найти Урахару Киске, а это, согласитесь, не так просто и...

— Вторжение должно пройти идеально гладко... — Айзен словно не слышал слов своего подчинённого. — Также мне останется закончить эволюцию Хогиоку, но для его полного пробуждения...

— Вам понадобится Иноуэ Орихиме, — закончил за него Гин, снова невинно ухмыльнувшись. — Девушка пребывает в покоях одной из фракции Тии Харрибел, я приведу её к вам в любой момент, — он снова искоса глянул на Мила-Розу. — Думаю, это будет совсем несложно...

— Да. Она всё ещё пребывает в гипнозе, поэтому с лёгкостью поверит в любую чушь, которую ты ей расскажешь.

— Как грубо, — протянул Гин в ответ. — Но держать её в этом состоянии очень удобно.

— Предел есть всему, но до определённого момента ей всё равно лучше не помнить всего, — кивнул Айзен. — Вы с Канаме приведёте её ко мне через два часа, — шинигами круто развернулся и, сделав несколько шагов вперёд, исчез в дверном проёме. — Буду ждать... — эхо его голоса доносилось уже из коридора.

Стоило шинигами покинуть комнату управления, как стоявшая словно истукан женщина тут же пришла в себя. По глазам и растерянному выражению лица Мила-Розы было понятно, что трагическая новость была полностью стёрта из её памяти точно так же, как и, непосредственно, сама причина присутствия её в этой комнате.

Ещё несколько секунд Гин неподвижно стоял на месте:

— Надо же, — рассеянно проговорил он себе под нос, — а ведь он так и не сказал, что нам делать с тобою...

— Гин? — голос темнокожей звучал сухо и неуверенно. — Что здесь происходит?

— Что же, жребий брошен, наверное... — шинигами сделал шаг навстречу пустой. — Знаешь, я ведь делал этого с арранкаром всего однажды. До сих пор стыдно...

— Гин! — удивление женщины неожиданно переросло в беспокойство. Она попыталась оттолкнуть от себя мужчину, однако, тонкая рука Гина тотчас же сомкнулась на запястье фракции. На миг хватка Гина ослабла, однако, как только Мила-Роза попыталась вырваться из захвата, тут же получила удар по лицу. Она была поражена произошедшим настолько, что даже и не подумала о возможности сопротивляться.

— Знаешь, — тело шинигами прижалось к её собственному. Медленно, хищно, проворно... — я ведь, действительно, — шёпот тонких губ Гина был тихим и зловещим. Единственная причина того, что женщина всё ещё его слышала, было то, что говорил мужчина ей на ухо, — действительно, ненавижу арранкаров... — острые зубы шинигами резко сомкнулись на мочке уха женщины. Мила-Роза вздрогнула и попыталась отстраниться, однако Гин свирепо обхватил рукой её талию и прижал вплотную к себе, не давая вырваться. Ничто теперь не мешало ему жадно пить холодную кровь, хлещущую из раны фракции...

* * *

Если завтра ты обратишься в змею и начнёшь пожирать людей, и тем же ртом, что ты пожирал людей, будешь говорить мне: "Я люблю тебя!", смогу ли я тогда ответить, что я тоже тебя люблю, как я говорю это сейчас?...

* * *

Приборы и панели всё так же ровно гудели, разбавляя тишину. Разноцветные лампочки изредка моргали, демонстрируя свою полную непричастность.

Было холодно.

За этими дверями холоднее, чем в любом другом месте призрачного замка Лас Ночес. И никто никогда не смел входить в эти двери...

Змеиное логово...

Крики женщины утратили прежнюю резкость и пронзительность. Теперь они больше походили на недовольное урчание ослабленного боем зверя. Сил сопротивляться больше не было.

Шинигами прижал её к одному из напичканных непонятными кнопками столов и безжалостно погружался в её горячую влажную плоть.

Боли больше не было. Впрочем, удовольствия женщина уже тоже не ощущала. Всё то, что она чувствовала, сводилось к холоду.

Тёмному и пугающему...

Она изо всех сил впивалась пальцами в уголки стола, отлитого, должно быть, из какого-то железного сплава. Вспотевшая грудь фракции непроизвольно давила на кнопки, которыми был усеян весь стол. Каждое невольное нажатие сопровождалось едва слышным щелчком и чем-то похожим на слабый удар тока. Единственное, что она видела, была тень. Тень страшного змееподобного шинигами, так беспристрастно карающего жертву, по ошибке попавшую в его гнездо. Гин двигал бёдрами всё так же энергично. Казалось, что он никогда не остановится и будет насыщаться её пышной плотью ещё ни одну вечность.

— Сколько раз ты уже кончила? — это были первые слова ехидного шинигами за всё последнее время. — Если продолжишь делать это так обильно, то зальёшь весь пол... — со смехом заметил он, замечая тонкую лужицу у ног женщины.

Сколько влажных капелек она уже впитала? Много... Страстно пахнущие женские выделения текли по ногам арранкарши холодными зыбкими струями. Но те крупицы удовольствия, которые они несли с собой, тут же растворялись в океане непонятного страха.

— Хватит... — прошептала Роза, вновь уткнувшись щекой в отдающие током кнопки.

Боль отрезвляла, но лишь совсем на самую малость... От былой стервозности и харизматичности не осталось ни следа. Женщина чувствовала себя как никогда раздавленной. Закусив и без того кровоточащую губу, она зажмурилась и продолжила отдаваться пустым чувствам.

— Знаешь, а по тому, как женщина кончает, можно многое сказать о её характере... Но... Ты же всё равно арранкар... — произнёс он, запуская руку в жёсткие вьющиеся волосы женщины. — Я знал, что... Так ничего и не почувствую... — с горечью в голосе закончил он, вновь ускоряя движение, стараясь закончить с Розой как можно скорей.

Новая серия криков быстро потонула в монотонном гудении отчуждённых машин...

35. Вдыхая песок (Ичиго/Рукия)

Её дыхание было громким и размеренным. Наверное, так дышали все люди, которые, после долгих скитаний в поиске мечты, наконец-то, обретали её.

Протянуть руку и схватить — что может быть проще?

Ладони Рукии проникли под его спёкшиеся с телом одежды и стали небрежно мять мускулистый торс Куросаки. Девушка вальяжно улеглась на него, тщетно пытаясь прижать к земле своим донельзя миниатюрным телом, принялась овладевать своим другом-шинигами:

— Раздень меня... — нежно. Но настойчиво прошептала девушка, водя по сухим губам Ичиго язычком.

Боже, как же давно она не говорила с ним таким обожающим тоном. С тех самых пор их возвращения из Общества душ, наверное, но те дни были для него сейчас как в тумане.

Дрожащие руки парня медленно вцепились в поясок на осиной талии Рукии и, после некоторых усилий, развязали его: узелок был уже ослаблен.

Издав новый наполненный горячим возбуждением вздох, брюнетка отбросила игры и стала жадно целовать партнёра, осыпая его лицо, шею и грудь горячими влажными капельками.

Теперь Ичиго тоже мог ощутить прелесть подзабытого тела любимицы. Его прикосновения к ней поначалу были лёгкими и осторожными — такими, что по её телу ползли лишь лёгкие мурашки, и девушка предвкушённо извивалась от наслаждения. Но постепенно шинигами становился всё грубее, наглее и отчаяннее.

Обхватив руками белые груди подружки, он жадно мял их в своих ладонях, прекрасно зная, что это младшей Кучики очень нравится. Нравится её сосочкам-вишенкам...

Жмурясь от наслаждения, он всё продолжал трогать девушку, спускаясь вдоль живота всё ниже. После грудок он почувствовал чуть выпирающие рёбра худышки, затем прикосновения его перешли на плоский и упругий животик с таким маленьким глубоки пупочком...

"Рукия... Ах, Рукия..."

Быстро вспотевшие ладони любовников все быстрее и быстрее проникали в самые потаённые места разгорячённых тел друг дружки. Поцелуи ласкали сердца, но чтобы пробудить настоящую, пробивающую до костей, страсть, одних поцелуев было преступно мало. Нужно было продолжать тереться телами, причём делать это всё сильнее и сильнее!

Любовники поглядывали друг на друга с одинаковым уже голодом в глазах:

— Ну же, — подзадоривающий шёпот Рукии завлекал шинигами. Девушка была уже совсем готова, — я нападаю! — её рука скользнула под бельё временного шинигами и бесцеремонно сомкнулась на уже вполне твёрдом члене, сжав его так сильно, как только могла, что вызвало у Ичиго новую конвульсию страсти и похоти. — Сдавайся... — сладко прошептала она, начиная массировать его рукой.

— Нет уж, не в этот раз! — покачал головою Ичиго. Его пальцы резко вошли во влажное лоно брюнеточки, заставив её чуть вскрикнуть и выгнуться от наслаждения по движению его кисти. — Я уже не тот... — вторая рука парня быстро ощупывала пышные ягодицы девушки в поисках второй заветной дырочки.

— Эй! — возмущённо простонала Рукия, морщась от неприятного зуда. — Не суй их туда! — лишь пара сантиметров отделяла бьющуюся на грани влаги девушку от совсем другой похоти — грязной...

— Тише! — повелительным тоном произнёс шинигами, быстро работая пальцами. Вот и прошли эти заветные сантиметры. Гордая Кучики в который раз осталась опороченной его пошлыми пальцами. И насаженной самым похабным образом на пару фаланг. — Лучше всего тоже сосредоточься! — Куросаки больно куснул ухо любовницы и притянул, нагибая её ещё ближе к себе.

— Но мне неприятно... — она задёргалась. — А-ах... Ты уже в моей попке? Да... чувствую... Ох, ладно, сделай это с моей попкой... — за пару секунд Рукия уже успела вспотеть и полностью поменять мнение. — Ласкай меня там, хорошо?

"Рукия... Эти твои слова... Они так заводят..."

Казалось, всё то, что было до этих сладких моментов, попросту было забыто ими, точно так же, как и всё то, что их ещё ждало. Единственным, что не потеряло ещё значения для рыжеволосого шинигами, это сладкие крики подруги и приятное ощущение грядущего оргазма.

Рукия вновь впилась в его губы поцелуем, а он жадно подхватил его, стараясь проглотить как можно больше и раствориться в её тепле до самого конца. А его пальцы в ней... да, в такие моменты эти, казалось бы, извращённые штучки, казались ему самыми возбуждающими. Словно грани приличия непривычно широко раздвигались, демонстрируя полный резонанс, полное доверие между ними... Ещё несколько движений, и он почувствовал, как лоно девушки немного сжалось, а потом...

— А-а-а! — влажные выделения потекли по пальцам временного шинигами.

Закатив глаза, девушка обессиленно упала ему на грудь, перестав двигаться.

— Быстро ты... — задумчиво произнёс Ичиго, облизывая пальцы.

— Заткнись, — сонным голосом пробормотала Рукия, — девушки должны кончать первыми, а для остального у тебя тоже есть руки...

— Хочешь сказать, что ты уже всё? — усмехнулся Куросаки. — Ну, нет уж! — он резко поднял лёгкую, как пушинку, девушку и, уложив на спину, быстро стянул с неё остатки одежды. — Я не собираюсь останавливаться вот так просто! — с лёгкостью раздвинув расслабленные ножки Кучики, парень быстро у без лишних трудов погрузился в едва кончившую Рукию и принялся толкаться в её тёпленьком податливом лоне.

Нелл выглянула из-за камня:

"Странно... — ход мыслей маленькой девочки оставался на удивление ровным и расчётливым. — Ещё совсем недавно он был настолько раздавлен горем, что не мог думать ни о чём, кроме той рыжей девки... Но сейчас он словно ничего не помнит, как будто что-то сейчас отводит от него плохие мысли, или... — она вновь окинула взглядом развращённую пару. Теперь Рукия уже вернулась к действиям и быстро "насаживалась" на член Куросаки в позе наездницы. — Эта девушка... Почему мне кажется, что что-то не так..."

— Ну как, Ичиго? — в перерывах между страстными стонами спросила Рукия. Она упёрлась руками в мускулистую грудь шинигами и быстро-быстро работала бёдрами. — Я уже нашла его... — голос шинигами неожиданно приобрёл ядовитый оттенок.

— О чём ты? — временный шинигами почти уже не слышал её размягчающих слов, пребывая между реальностью и миром сладких грёз.

— ИЦУГО-О-О!!! — Нелл вдруг резко закричала не своим голосом, заставил Куросаки отвлечься, небрежно вырывая его из розовой пелены экстаза. — БЕГИ ОН НЕЁ, ИЦУГО-О-О, БЕГ-И-И-И!!!

Крик девочки был настолько глубоким и отчаянным, что сомнений попросту не возникало...

Переведя взгляд на Рукию, Ичиго вдруг закричал не своим голосом. Одна из рук девушки потеряла форму, распавшись на сплетение извивающихся фиолетовых щупальцев с полой присоской посредине.

— Что за... — Кучики таинственно закатила глаза, уродливая конечность стремительно неслась к нему словно в замедленной видеосъемке.

Собрав все силы, Куросаки быстро выбросил вперёд правую руку, отшвыривая от него враждебное существо.

"Рукия" отлетела на несколько метров и, перекувырнувшись в воздухе, плавно приземлилась на ноги, не теряя безумно-искажённой улыбки на лице. Теперь щупальца тянулись ещё и из широко распахнутого рта обнажённой девушки.

— Я знава! — закричала Нелл, тыча во враждебное существо пухлой ручкой. Выходить из-за камня, однако, она не спешила. — Аалонильо Алулуэфи-сама нигагда не афтафляет пвотифников живыми!!!

— Что... — глаза Куросаки были широко распахнутыми, сердце бешено колотилось. — Что ты такое?

Существо не ответило, лишь пристально всматривалось в покорёженное безумием лицо Ичиго.

— Я спрашиваю, что?! — прокричал шинигами, хватаясь за меч.

— Мы есть всё... — низкий голос Рукии торжественно отчеканил каждое слово. — И даже ты... И даже то, что внутри тебя...

Воспоминание 8. Готова ли ты искупить вину? (Ааронильо/Рукия)

"И даже если небеса упадут на землю, мы всё равно вернёмся на это место живыми!"

Пять голосов, слившихся в один, эхом пробежали по небольшой круглой комнате.

Пятеро вторженцев резко бросились врассыпную. Каждый из них сейчас следовал по своему пути. Пути, который, однако, всё равно обречён был привести к одному таинственному завершению... К смерти...

* * *

День вторжения в Лас Ночес)

Пересиливая волнение, девушка медленно ступила в темноту. Глазам было сложно адаптироваться к полумраку после неестественно яркого искусственного неба наружного двора замка.

Рукия сделала несколько тихих шагов по натёртому до блеска полу. Тот, кто позвал её за собой, стоял в центре зала и ждал. Его силуэт походил на человеческий. Его облачала форма, похожая на ту, что ей уже доводилось видеть у врагов во время вторжения в Мир Живых. На голове незнакомца было надето что-то, отдалённо напоминающее большой продолговатый цилиндр.

Девушка тревожно принюхалась.

Несомненно. Перед ней стоял арранкар...

— Кто ты?... — что-то подсказывало, что сейчас он не намерен нападать, однако рука шинигами всё равно нервно трепала рукоять занпакто.

— Кто я? — существо заговорило низким и хриплым голосом. Такого отвратного голоса она не слышала никогда... — Интуиция молчит, а? Что же... — руки существа потянулись к цилиндру.

Рукия неподвижно смотрела за движениями противника, пока вдруг...

— Ну привет, Кучики! — голос незнакомца неожиданно изменился...

Какой знакомый голос...

— Каен-доно... — поражённо ахнула девушка.

В голове что-то негромко застучало, а во рту отчего-то стало совсем сухо.

В голове снова всплыли тусклые картины прошлого: их совместные тренировки наедине, долгие разговоры на плавающие темы, их сражения на мечах, их никому неизвестная близость и... Их последняя ночь...

— Каен-доно... — снова прошептала Рукия.

Почему? Почему сейчас она пятится назад?

— Ты вспоминала о моей смерти долгие годы... — с тихим злорадством в голосе прошептал шинигами. — А я всё это время был здесь... Я был вновь рождён, чтобы помнить каждое мгновение своей смерти, Рукия! — всего за несколько шагов он преодолел расстояние между собой и девушкой, и уже стоял к ней почти вплотную.

Отступать было некуда — за спиною была стена...

— Каен-доно... — сердце Рукии бешено колотилось, по телу сновала дикая дрожь.

Дыхание Каена было так близко, что она могла уловить его искажённый аромат...

Так пахли покойники...

Чудовищная догадка родилась сама собой: после своей чудовищной смерти душа Каена не очистилась и не переродилась в Мире Живых. Его искажённая болью предательства душа осела здесь! Должно быть, вмешательство Айзена дало Каену возможность эволюционировать так скоро, минуя долгие столетия, которые должны были уйти на естественное превращение...

— Сколько долгих лет ты винила себя в моей смерти? — ядовито шептал мужчина на ухо маленькой шинигами. — Но мне всегда было интересно, не пусты ли были твои слова...

— Нет! — неожиданно для самой себя завопила Рукия. — Я действительно очень жалею!

— Тогда, — взгляд Каена был направлен прямиком на неё, — что, если я скажу, что твоя смерть упокоит мою душу?

Девушка дёрнулась с нечеловеческой силой, однако даже этого оказалось недостаточно для того, чтобы выбраться из захвата.

Страх достиг своего апогея... Дёрнувшись ещё пару раз, она обессиленно обмякла, уронив голову:

— Значит, пусть будет так... — несколько едва заметных слезинок сорвались с тонких ресниц Кучики и затерялись в пустоте. — Простите меня, Каен-доно...

Как ни крути, всё всегда шло именно к этому. Где-то в глубине души девушка жаждала встретить этот день, другая же её сторона всеми силами отвергала безумное наваждение.

Пустой молчал, дожидаясь, когда Рукия вновь на него посмотрит.

— Дура...

Шинигами быстро подняла взгляд. Ещё спустя миг, двое уже слились в полном давно забытых эмоций поцелуе. В голове Рукии сейчас была мучительная пустота, но тем, что сейчас вело её тело, был уже совсем не разум...

* * *

Расслабившись, она стояла босиком на холодном полу, разглядывая в нем своё телесного цвета мутное отражение.

Руки стоящего позади неё Каена сумбурно перебирали её пахнущие полевыми цветами волосы. В каждом лёгком движении холодных ладоней девушка чувствовала что-то отчуждённо-знакомое. Но чувство страха всё равно бурлило в её раскалённом сердце.

Пустой мягко коснулся губами бледной шеи Рукии. Сейчас она могла почувствовать, что мужчина словно играет губами, массируя её нежную кожу.

Какое тонкое чувство...

Он жадно глотал воздух рядом с её обнажённым телом, причмокивая от каждого вдоха... Должно быть, его обоняние как пустого обострилось настолько, что сейчас он ясно чувствовал каждый её феромон, каждую капельку её растущего возбуждения.

Покрывая девичье тело поцелуями, пустой медленно опускался ниже, стараясь прощупать губами каждый выпирающий из худощавой спины шинигами позвонок. Язык и губы сумбурно двигались, слегка увлажняя кожу Рукии, а зубы иногда смыкались, оставляя на теле партнёрши хищные следы.

Девушка закрыла глаза, чтобы ничто сейчас не мешало ей полностью погрузиться в ласки давно исчезнувшего учителя. С такой же лёгкостью и уверенностью он когда-то забрал её девственность посреди зеленеющих холмов Хокудана... Боже, сколько же долгих лет прошло с тех самых заветных пор?

Руки Каена плавно легли на бёдра девушки, и чуть надавили на них, заставляя Рукию нагнуться. Ещё несколько беглых прикосновений пролетели по ягодицам шинигами. Чуть раздвинув их, пустой медленно ввёл туда язык, предварительно опустившись на колени за спиной старой ученицы. Теперь ощущения стали резкими и небрежными, такими, что, после долгих мгновений нежности, они показались глотком холодной воды, погружающим в никуда... Пустой быстро вылизывал лоно Кучики, плотно прижимаясь лицом к её пышным ягодицам.

Рукия до сих пор не отваживалась открыть глаза. Сейчас она осознавала, что, несмотря на силу чувств и яркость воспоминаний, она всё равно вернётся в холодную реальность, как только поднимет веки. Каен мёртв, а то, чему она сейчас отдаётся — лишь тень, копия, проекция давнего друга. Сейчас он принадлежит Хуэко Мундо, а значит, и Айзену. Сейчас они враги, и то, что она, Рукия, сейчас делает — в корне неправильно. Но что она могла сейчас поделать?

Уперевшись руками в собственные острые коленки, она прогибалась, слегка постанывая от приятной щекотки быстрого язычка Каена.

Захлёбываясь в слюне, мужчина продолжал дразнить ученицу, плотно обхватив её бёдра руками. Должно быть, он даже был готов к тому, что девушка попытается остановиться. Как же он сильно переоценил её дух... Нет... Оказавшись в этой комнате она стала просто куклой, марионеткой в руках своего туманного прошлого.

Что-то быстро потащило её вниз. Увы, она была слишком погружена в себя, чтобы это заметить. Расслабленные ноги шинигами были быстро раздвинуты. Рука Каена ещё несколько раз прошлась по половым губкам Рукии, после чего девушка почувствовала, как в неё с усилием пихают что-то длинное. Задохнувшись от боли, шинигами зажмурилась ещё сильнее. Нависший над ней пустой бессердечно засмеялся. Только сейчас, только в эту минуту она впервые открыла глаза и чуть было не закричала от ужаса.

Там, где должна была быть голова Каена, оказался наполненный жидкостью огромный сосуд, прикреплённый прямо к мускулистому торсу.

А внутри резервуара было самое страшное. Внутри свободно плавали две уродливые, сотканные из белой костяной материи, головы, отдалённо напоминающих черепа...

Существо быстро двигалось внутри неё, раз за разом погружаясь всё глубже во влажную и тёплую женскую плоть.

Что это такое?

— Замечательно, — пропищала одна из голов монстра, — мы долго мечтали увидеть тебя и тебя попробовать... — рука пустого сомкнулась на горле Кучики, лишая её всякого шанса вырваться.

— Кто... — задохнулась Рукия. — Кто ты?

— Я? — девушке ответила уже вторая голова, — Твой кошмар! — глухо прошипела она.

Существо продолжало энергично двигаться. То, что плоть Рукии подсознательно начала сжиматься от страха, только подзадоривало его.

Свободная рука Ааронильо неожиданно изогнулась исполинским образом. Облегающая её перчатка лопнула, и из неё тут же полезли уродливые жирные щупальца цвета сырого мяса.

— Танцуй, Соде но Шираюки! — сделав резкий выпад, девушка неожиданно выдернула из ножен свой меч и, высвободив его за долю секунды, быстро проткнула торс чудовища.

— Уже слишком поздно... — фигурный трезубец, извлечённый пустым из ниоткуда, с хрустом прошёл сквозь белый меч, безжалостно ломая его.

Холодный метал свободно вошёл в хрупкое женское тело, пронзая его насквозь. Осколок занпакто, застрявший в теле Ааронильо, рассыпался на сотни морозных песчинок, однако на том месте, куда он пронзил арранкара, раны не было...

Щупальца Глотонерии жадно обвивали лицо и грудь Рукии, каждое прикосновения щупалец оставляло на бледной коже страшные ожоги... Из ужасной раны, чуть повыше пупа, медленно сочилась ядовито-красная жидкость... Боли Рукия уже просто не чувствовала. Глаза застелил туман, а в ушах заиграл чей-то отчаянный шёпот... Ааронильо безумно хохотал, продолжая насиловать ещё не мёртвое, но уже изуродованное ужасным образом тело.

— Наше желание — всё... — безжалостно прошипели два сросшихся в один голоса.

— К-Каен-доно... — с едва заметным отчаяньем в голосе прохрипела Рукия.

Глаза девушки последний раз вспыхнули отчаянным огнём безысходности и тут же погасли. Смерть была неестественно быстрой... Но пустой продолжал наслаждаться, казалось, не замечая в своей несчастной игрушке никаких изменений...

* * *

Мощный взмах дьявольской руки наносит мощнейший в своей жизни удар... Тонкое и худое тело принимает его, даже не думая уклоняться. Лишь жестокая улыбка повисает на лице её таинственного обладателя. Огромный меч небрежно поднимается вверх, таща за собой тонкий след из крови, срывающий уверенность с лица метиса и разделяющий его тело на два неровных куска...

* * *

Фигура, напоминающая огромную птицу с женской головой, устремилась к своей добыче. Крылья, сотканные из белоснежной энергии, жадно крушили всё вокруг. И невозможно, казалось, было оборониться от них одним лишь мечом со струёй синеющей энергии вместо лезвия. Его крик обречён был исчезнуть здесь — в комнате с сотней столбов, возвышающихся почти до самого потолка...

* * *

Костяная змеиная голова со свирепым шипением рванула в сторону розововолосого. Её пасть распахнулась в предвкушении его тёплой крови... Небрежный взмах руки и банкай неожиданно исчез, обратившись в прах и бесформенные осколки. Ещё миг, и холодная сталь настигла его — обладателя банкая, ещё до того, как он успел в полной мере осознать, что же с ним произошло...

* * *

Холодная рука резко устремилась вперёд и остановилась лишь тогда, когда пронзила тело поверженного врага. Яркий огонёк жизни беспечно покинул его глаза, оставляя за собой лишь волну боли и свирепого отчаянья, а тело мешком рухнуло к ногам арранкара.

Пути к победе не существует...

* * *

Щупальца медленно смыкались вокруг изуродованного тела. Капля за каплей в тело пустого проникала новая сила.

— Это наше новое начало... — сыто пропищала первая голова Новено.

— Да, — согласилась вторая, — но сделать нужно ещё очень многое...

36. Бездонное утро

Ичиго обессиленно смотрел на врага, не в силах поверить в случившееся...

Пустой, словно издеваясь, не спешил принимать свой истинный облик, держа на себе маску из плоти старой подруги Куросаки. И это было вдвойне чудовищно: видеть привычное лицо, покорёженное несвойственными младшей Кучики чертами безумия.

— Тварь... — припадочно шептал шинигами, меч в его руке буквально ходил ходуном. — Тварь...

У самых ног парня тихо скулила испуганная Нелл, решившаяся-таки подползти к своему старому спасителю.

— Мне ощщень жаль, Ицуго... — пропищала девочка. — Та финигами мефтфа...

— Ты должен быть благодарен нам, — даже голос Рукии звучал не так, как должен был. — ведь, если бы не этот наш спектакль, то ты никогда бы уже не смог попробовать это тело ещё раз...

— Да как ты? — сжимая в одной руке всё так же трясущийся меч, а в другой нелепо барахтающуюся малютку Нелл, шинигами стремительно сорвался с места, бросаясь в сторону такого знакомого силуэта с нечеловеческим криком:

— Гецуга... ТЕНШОУ!!!

На мгновенье пустыню озарила загробная тишина, а затем в воздухе вдруг просвистел порыв пепельно-чёрной реяцу — ненаполненной ничем, кроме свирепого отчаянья... Вихрь промчался сквозь пески, сметая на своём пути всё, до чего смог добраться. "Рукия" исчезла в облаке поднявшейся пыли. Сложно было сказать, сражён ли враг на самом деле...

* * *

Чья-то тёплая рука нежно прошлась по лицу спящей девушки, убирая со лба несколько непослушных рыжих завитков. Промурлыкав что-то едва различимое, Орихиме наконец открыла глаза. Она ожидала увидеть перед собою томное личико своего "ангела", однако те, кто сейчас возвышались над ней, были, казалось, совершенно незнакомыми.

— Кто вы? — наивно моргнула девушка, чуть приподнимаясь на локтях.

Тонкая простынка тут же слетела вниз, открывая гостям роскошный вид ухоженного тела. Однако Иноуэ, казалось, совсем не смущалась своей обнажённости, лишь внимательно смотрела в лица людей с неким любопытством.

— Мы пришли за тобой... — с лисьей улыбкой произнёс Гин, убирая руку. Должно быть, именно его прикосновение прервало сладостный сон девушки, — И принесли новое платье, — шинигами кивнул на свёрток, который держал в руках его темнокожий спутник, глаза которого были для чего-то закрыты матовыми очками.

— Новое... Платье? — вежливо переспросила принцесса. — Это значит... Что мне нужно будет куда-то идти? Но Ангел-сан... — она тревожно покосилась на мирно спящую рядом с ней Сун-Сун. — А... Вы... Вы тоже ангелы?...

"Эффект полного гипноза, — мрачно отметил про себя Канаме, — когда люди ведут себя как обычно, изменяясь лишь в чём-то, в чём заинтересован Айзен-сама — это одно, но подобные кардинальные превращения воистину вселяют страх... И это та самая Иноуэ Орихиме из Мира Людей. Чудовищно..."

— Мы должны привести тебя к твоему господину... — мирно протянул Ичимару, протягивая девушке свёрток с одеждой. — Уверяю, ты не пожалеешь...

— Но я должна оставаться здесь и ждать, когда придёт Харрибел-сама...

— Твоя очаровательная подружка, — Гин небрежно махнул рукой в сторону арранкарши, — слегка провинилась. Так что, думаю, её стоит немножко наказать. Тебе тоже попадёт, если ты останешься здесь. Идём, — он решительно схватил девушку за руку и стащил её с кровати, — а Канаме позаботится о нашей общей знакомой.

— Ну... Ладно, — растерянно пробормотала Орихиме, неуклюже облачаясь в свою новую белоснежно-белую форму.

* * *

Пыль рассеялась, открывая взору изуродованный ландшафт развороченной пустыни. Ичиго тяжело дышал, опустив меч. Никогда ещё он не вкладывал в свою Гецугу столько реяцу. Сердце бешено колотилось...

— Хорошая попытка...

Куросаки вздрогнул и обернулся.

Враг стоял в нескольких метрах от него.

На теле Ааронильо не было ни царапины. Впрочем, это уже было именно его тело, а не тело, содранное со старой подруги временного шинигами.

— Ты всё ещё жив! — прохрипел рыжеволосый, вновь поднимая с земли лезвие меча и направляя его прямо в грудь пустому.

— Конечно, — хмыкнул Новено, — не зря ведь мы ели как сумасшедшие последние сутки... Эспада, Приварон, Нумеросы, обычные пустые... Боже, как долго мы ждали этого! Наша уникальная сила в поглощении. Мы в силах пожирать пустых и получать их силу. Они лишь еда для высших существ подобных нам!

— Ел... — севшим голосом прошептал Ичиго. Взгляд его снова наполнился смешанным со слезами гневом. — Рукия?... — пустой вновь захохотал. — Так вот, значит, как вы, пустые, называете это!

— В чём причина твоего гнева? — развёл руками Эспада. — Ведь, что бы ты ни делал, факта того, что Кучики Рукия с самого начала принадлежала лишь нам, это не изменит...

— Что ты хочешь сказать этим? — остриё меча вновь едва заметно подрагивало.

— О да, именно приход Кучики Рукии в Хуэко Мундо и стал сигнальной ракетой для осуществления нашего великого плана. Тебе, вероятно, интересно, что же именно нас связывало? Ты знаешь о Шиба Каене? — поинтересовался арранкар. — О бывшем лейтенанте тринадцатого отряда Готей-13 и первом настоящем учителе Рукии. Знаешь, что с ним стало? Ведь знаешь!

Куросаки молчал. Да, он слышал эту трагическую историю от капитана Укитаке. О том, как пустой по имени Метастазия захватил тело шинигами и с его помощью изнасиловал девушку буквально на самых задворках Общества Душ...

— Перед тем, как умереть, тот пустой поместил своё семя внутрь неё... — торжествующе проговорил Ааронильо.

— Что?! — лицо Ичиго словно окаменело от ужаса. Неужели Рукия тоже? Но почему она не говорила ему этого?

— Всё время с тех пор... ОНА ВЫНАШИВАЛА В СЕБЕ РЕБЁНКА УБИЙЦЫ КАЕНА! — прокричал пустой, давясь хохотом. — Когда Метастазия возродился, его тело поглотили мы. Мы заняли его место и получили всё, что у него было. И мы постоянно наблюдали за Рукией. Мы чувствовали крохотную жизнь, бьющуюся внутри её порочного тела. Как же нам хотелось встретиться с ней и забрать то, что принадлежало нам по праву. Ты знаешь, — все четыре пустые глазницы Новено пристально впивались в лицо Ичиго, улавливая, казалось, малейшие изменения в его эмоциях, — мы можем поглотить любого пустого, сливаясь с ним, а значит, можем поглотить и то, что носит в себя какой-либо фрагмент пустого. Пробыв в теле шинигами достаточно долго и пропитавшись светлой реяцу, эмбрион Метастазии обязан был стать важнейшим фрагментом нашей силы. Он должен был стать именно тем, что сотрёт для нас грани между силами пустых и шинигами... Пожрать своё дитя ради эволюции в Бога — вот в чём был план Метастазии, но мы тоже узнали о нем, как только сожрали этого пройдоху. Наш план был в секунде от завершения, но встреча не принесла ничего ценного, ведь внутри Рукии уже не было её драгоценного "сыночка".

— То есть? — глаза шинигами готовы были выйти из орбит.

Он только сейчас начал понимать...

— А разве не ясно? — захлебнулись визгливым хохотом первые голоса Эспады. — Она отдала его тебе! Последний фрагмент паззла — это ты, Ичиго...

37. Пока никто не видит! (Мила-Роза/Апачи)

Все считали её довольно предсказуемой. Но образ, сотканный из нескольких сплетённых друг с другом обыденностей, отчего-то, сложно воспринимался другими здесь, в Лас Ночес.

Выглядела она совсем ещё юной, возможно, не достигшей даже совершеннолетия. Она носила совершенно обычную форму арранкара и имела на голове совершенно обычный осколок маски, складывающийся в тонкую продольную полоску с недлинным рогом посередине. Чуть пониже трахеи у неё была и совершенно обыденная дыра пустого, которую она отчего-то предпочитала прятать под одеждой. Гладкие ухоженные волосы были коротко стрижены и отливали синевой.

Единственное, что приковывало к ней внимание — это глаза.

Правый был голубого цвета и смотрел обычно тепло и наивно, левый же, карий, напротив, словно смотрел свысока, не замечая на пути ничего, что не было достойно его внимания. Вокруг глаза у девушки была агрессивная красная татуировка. Девушка очень гордилась ею.

Она была одной из фракции Тии Харрибел, и образ её от этого казался совсем шаблонным.

Шумным, дерзким и высокомерным.

Низенький комок импульсивности.

Холера.

Стерва.

Эмило Апачи редко кому являла истинную себя. Нет, скорее о настоящей ней знали только Харрибел и ещё один человек, но... Это было так давно и казалось уже сном, а не реальностью...

* * *

Она расслабленно сидела на стуле, упираясь приподнятой ступнёй ноги в собственное отражение в огромном зеркале, занимающим половину стены. Это зеркало ей однажды принесли из Мира Людей, быть может, оно было одно на всё Хуэко Мундо.

Мысли беспокойства и тревоги застилали и без того воспалённое нутро.

Просто... Ничего не происходило.

И это было очень странным.

"Впрочем, — неуверенно поймала себя на мысли девушка, — мне стоит радоваться, что я наконец осталась одна. Сколько времени уже прошло с тех пор, когда можно было целиком отдаться мыслям и не думать о всяких там тупых идиотках, готовых испортить всё настроение. Харрибел-сама так и не вернулась, Сун-Сун всё ещё нянчится с пленницей, а Мила-Роза наверняка дрыхнет в своих покоях".

Она одна...

Апачи прислушалась. Эхо от шагов, обычно хорошо слышное из коридора, не тревожило сейчас её слух. В этой части замка она, действительно, была одна...

От осознания этого в голове девушки невольно заискрились неясные силуэты и желания. Она ещё раз воровато покосилась на дверь, а затем вдруг резко сорвалась со стула.

Сердце бешено колотилось.

"Только бы не спалил никто..."

* * *

Она негромко стонала, прижавшись к холодному зеркалу щекой. Её размеренное дыхание оседало на кристальном стекле туманными пятнами. Девушка пристально смотрела в глаза своему собственному отражению и, стараясь не моргать, быстро-быстро водила рукой по половым губам, задевая самые краешки разгорячённой плоти. Ремень был ослаблен, и хакама буквально висели на нескольких лоскутках ткани. Этого хватало для того, чтобы погрузить одну руку глубоко в трусики и предаваться тихому наслаждению.

— О... Да... — тихо мурлыкала Апачи, отчего-то начиная облизывать зеркало.

Её язык столкнулся с холодным языком её зеркального двойника, вызывая у возбуждённой девушки новый позыв похоти. Тело млело приятной дрожью, пряжка на ремне недовольно лязгала.

Девушка любила мастурбировать перед зеркалом. Это было одной из её никому неизвестных страстей...

С глухим звоном ремень, наконец, съехал на пол, переставая держать хакама. Девушка осталась обнажена ниже пояса, но это её сейчас только подзадоривало. Постепенно чувство обнажённости перестало казаться ей сковывающим.

Пришла лёгкость...

Пальцы хищно погружались в воспалённое лоно, хлюпали, теребили клитор, старались даже причинить боль. Апачи запустила свободную руку под блузку, начиная жадно мять томно качающиеся от слишком резких движений груди.

По зеркалу текли струи тягучей слюны, девушка прижималась к ним блузкой, чтобы пропитаться собственными соками. Арранкарша уже не замечала, что её тихие пикантные стоны обратились дикими криками возбуждения:

— Боже... — страстно стонала Апачи, движения руки которой утратили всяческую грацию. Теперь она словно пыталась разорвать себе всё внутри. Но стоило ли так небрежно работать? Ради такого удовольствия? Определённо стоило... — Как мне хорошо! Я... Я... Я больше не могу!!!

Изогнувшись в последний раз, Эмило резко отпрянула от зеркала, бессильно падая на стоявший поблизости стул. Как удачно, что он здесь оказался...

Жарко...

Девушка уже швыряла на пол блузку и браслеты — последние элементы ненужной уже одежды.

Слишком жарко, чтобы отказаться от этого пикантного предложения.

Девушка довольно откинулась на спинку стула, широко расставляя ноги, и затихла, наслаждаясь тишиной и собственной развращённостью. Но...

— Кто здесь? — она неожиданно дёрнулась. Впрочем, что-либо делать было уже слишком поздно. Её поймали с поличным. — Мила-Роза?

Темнокожая не ответила.

— Что пялишься? — мигом вспыхнула девушка, пытаясь хоть как-то прикрыться. — Нравятся мои сиськи, а? — Мила-Роза по-прежнему молчала. Но какая-то странная пустота в её глазах вселяла ужас. — Эй? — арранкарша уже поравнялась со скорчившейся на стуле фракцией. — Мила-Роза?...

Пара мускулистых рук подняла её лёгкое как пёрышко тело, оторвав со стула, а спустя миг, губы Розы уже страстно сливались с губами Апачи.

Что происходит?...

* * *

Темнокожая стояла на коленях перед сидящей на стуле девушкой. Её шершавый язычок мягко вылизывал нежно-розовую плоть Апачи, заставляя её вновь стонать от смеси неясного испуга и вновь настигающего её оргазма. Девушка откидывалась на спинку стула, рефлекторно обхватывая спину неожиданной любовницы ногами. Ногти Розы врезались в бёдра девушки, тем самым фиксируя её, не давая вырваться.

Впрочем, Апачи не пыталась.

Она стискивала голову фракции обеими руками, врезаясь в жёсткие пряди волос, но это было единственным, что у Апачи хватало духу делать. Появление Мила-Розы с самого начала было неожиданным. Ведь она никогда ещё не приходила в её покои, и это странное поведение...

Расслабленный ум Апачи еле соображал. Мила-Роза же, напротив, действовала быстро и расчётливо. Раз за разом облизывая влажную промежность, она продолжала смотреть в испуганные глаза девушки всё тем же пустым и стеклянным взглядом.

"Айзен?..." — единственное, что приходило в голову.

Негромкие причмокивающие звуки и женские стоны звучали в одинокой комнате ещё не один час...

38. Наш грех (Гин/Орихиме)

— Куда мы идём? — наивный детский вопрос наконец сорвался с губ Орихиме после нескольких минут пути по извилистым коридорам Лас Ночес.

— Терпение, скоро ты сама всё поймёшь... — мягко произнёс Гин, снова, как бы ненароком, прикоснувшись к ней. Девушка не отреагировала.

— Но если вы действительно ангел, — снова начала Иноуэ, — то это, наверное, значит, что меня ведут на небесный суд. Я так волнуюсь...

— Волнуешься? — слегка улыбнулся шинигами. — Ты же ведь хорошая девочка. Тебе нечего бояться...

— Но... — перед глазами девушки снова поплыли воспоминания о соитии со своим безымянным ангелом, — Я всё-таки сделала кое-что неправильное. Я занялась ЭТИМ с Ангелом-сан... — виноватым тоном закончила Орихиме, густо краснея.

Гин лишь снова усмехнулся.

— Опорочить венец творения Богов прямо в месте их обитания... Интересно...

Пройдя ещё с десяток коридоров в полной тишине, пара остановилась у хорошо знакомых массивных врат, отгораживающих Большой зал от бесчисленных извилистых замковых коридоров. Девушка с тревогой посмотрела на своего спутника.

— Как только мы зайдём внутрь, пути назад уже не будет, — с некоторой ноткой непонятной серьёзности произнёс Гин. — Для тебя всё решится за этими вратами.

— Решится? — с непониманием в голосе спросила Орихиме. Она явно не осознавала всей глубины и правдивости только что услышанных ею слов. — Что это значит?

Рука шинигами неожиданно скользнула по щеке девушки:

— У тебя тёплая кожа, — произнёс Ичимару. — Я уже и забыл, что она должна быть тёплой... "Ангелы" всегда холодные и видят пред собой лишь цель, — продолжал шептать он, с каждой секундой всё усиливая смятение рыжеволосой. — Ты не такая, как они, Орихиме. В этом замке ты единственная "не такая"...

Мужчина провёл по шее Иноуэ своими пальцами и медленно убрал руку.

— Что за этими вратами? — спросила девушка.

— Небесный суд... Если тебе так угодно, — ответил Гин. — Хочешь, — губы шинигами дрогнули и снова расплылись в мрачной ядовитой улыбке, — перед тем, как пройти, я сделаю так, чтобы все твои прегрешения просто исчезли?

— Как?

Шинигами подступил ещё на шаг ближе.

— Доверься мне... — хищно прошептал Ичимару, проводя пальцем по млеющим губам принцессы.

— Хорошо... — тихо пролепетала девушка, теряющая под лисьим взглядом провожатого последние крохи связи с реальностью.

Тот быстро взял её за руку и решительно повёл её за собой, уводя во тьму. Прочь от роковых врат. Туда, куда лучи искусственного освещения уже не попадали: в одну из тёмных боковых комнатушек, примыкающих к Большому залу...

* * *

Жар от их проникающих поцелуев согревал, казалось, всё вокруг.

Гибкое тело шинигами прижимало расслабленную девушку к одной из холодных стен комнаты, не давая потерять равновесия в порыве страсти. Его левая рука напряжённо впивалась в правое запястье Орихиме, сжимая пальцы рук девушки с пугающей силой, а правая усердно мяла знойные груди рыжеволосой прямо сквозь её одежды. Девушка же просто упиралась свободной рукой в живот мужчины, словно пытаясь немного отстранить его от себя. Однако её опустевшие глаза смотрели с лёгкой покорностью не смеющей ослушаться подчинённой, и Гин прекрасно это видел.

— Боже... Если бы ты знала... — страстно шептал между своими поцелуями бывший капитан третьего отряда. — Если бы ты знала... Как долго я ждал... Тебя...

Слова его были туманными и непонятными, немного даже пугающими. Он напирал всё сильнее, ещё крепче прижимая её к смердящей могильным холодом стене.

Дышать становилось трудно.

Свет в комнату почти не проникал, однако она отчего-то ясно представляла себе его лицо. Такое... Двусмысленное. Так сложно сейчас было думать, что её новый знакомый имел в виду. Вернее, сложно было просто думать...

Их языки снова и снова сплетались у неё во рту, облизывая друг друга. Волны тёплой слюны, которые она не успевала вовремя проглотить, вырывались наружу, размеренно стекая по её подбородку. Сложно было понять, кому они принадлежали.

Колено шинигами упёрлось в стену как раз между ногами Орихиме, не давая возможности свести их вместе. Блаженное чувство неизвестной природы застилало пеленой размякшее женское сознание.

— Ты не ангел, — отрывки скомканного шёпота изредка достигали её ушей, — и поэтому я так сильно хочу тебя... — молния униформы девушки неизбежно раздваивалась с лёгким жужжащим звуком. — Ангелы — звери... Они... Они... Они просто... Отвратительны... — скользящие ласки окутывали груди, живот и бёдра молодой девушки, словно защищая их от внезапно прихлынувшего к телу холода. Ещё бы, ведь сбрасывая с себя оковы кокона и высвобождая наружу прелестное и нежное голенькое создание, принцесса становилась всё более хрупкой и уязвимой. — Но ты — не такая... Как же долго... Я терпел... — шершавый шёпот становился всё ближе и ближе.

Раз за разом поцелуи медленно превращались во что-то извращённое, тёмное, глубокое, лишённое в понимании девушки всяческих границ. Она летела в пропасть, не чувствуя под ногами решительно ничего. Были лишь свистящий в ушах ветер и вспышки пошлого адреналина, прожигающие низ её живота своим огнём...

Орихиме задыхалась в этом жаре, теряла всяческое самообладание.

Она быстро-быстро водила влажной ладошкой по возбуждённому пенису мужчины, изредка помогая себе, смачивая его слюной. Стоя на четвереньках перед сидящим у стены мужчиной, она как никогда чувствовала, как внутри у неё бурли обжигающая страсть. Всё больше и больше действий вызывали в её памяти странный зуд, нестерпимое ощущение того, что то, что она делает, не должно казаться ей таким прекрасным, но сейчас тело свирепо отталкивало чувства. Что-то в её голове упрямо приказывало продолжать:

— Я не хочу быть ангелом... — умиротворённо шептала она, прикасаясь разгорячённым членом к своей груди, — Я хочу просто... Просто... — она так и не смогла закончить эту фразу. В голову шла лишь блаженная напряжённая пустота. Поводив упругой головкой по ареолам вокруг сосков, она продолжила яростно работать рукой, слизывая периодически появляющиеся следы семени языком.

— Ты выше этого... — томно шептал Гин, придерживая голову девушки за длинную прядь волос. — Намного выше...

Он нежно гладил обнажённое тело Иноуэ, свернувшейся клубком у его ног. Пальцы грубо танцевали по прохладной коже, оставляя следы царапин в излюбленных местах.

— Ласкайте меня вот здесь... — умоляющим тоном стонала Орихиме.

Она обхватила гуляющую по телу руку Гина и направила её вниз вдоль спины. Пальцы шинигами погрузились в неё легко — девушка была настолько влажной, что буквально потекла сразу же, как только Гин прикоснулся к ней. Издав звук, похожий на безмолвный крик, девушка закатила глаза, на секунду теряясь в пространстве и времени...

Вот, что она всеми силами пыталась вспомнить! Эйфорию, подобную этой... Вот только...

— Я хочу, чтобы вы были сверху... — ласковым шёпотом вдавила принцесса.

— Если ты этого хочешь...

— Да... — задыхаясь, вымолвила она. — Любите меня... Владейте мной...

Перевернувшись на спину, девушка развела ноги в стороны так широко, как только могла. Зазывая мужчину к себе, Иноуэ медленно раздвинула пальцами туго натянутую щёлочку. Показала Ичимару свою липкую нежно-коралловую дрожащую плоть, содрогающуюся от каждого вздоха:

— Член... — лихорадочно шептала девушка. — Дайте мне поскорее ваш член!

Фигура Гина нависла над ней в своём первородном желании:

— Приготовься...

Мужчина медленно вошёл в неё, погрузившись так глубоко, как только мог. Он тут же почувствовал, как наивно сжалось пышное женское тело, как оно выгнулось ему навстречу, получая неистовое наслаждение от всего лишь одного движения. Но, овладев покорной нимфеточкой, Гин не намеревался останавливаться на достигнутом:

— Сейчас все твои грехи будут смыты, — страстно прошептал он на ухо Орихиме и, услышав в ответ что-то, напоминающее мурлыканье, начал неспешно двигаться внутри её мокренького девичьего канальца.

"Арранкары лишь звери... — думал Ичимару. — Они не обладают ничем, присущим человеку. Что бы по поводу этого ни говорил капитан Айзен, я всегда знал лишь то, что они такие же пустые, какими и были до этого... Я не вы, капитан, и не получаю такого удовольствия, спариваясь с "животными" и мучая их. Мне всё ещё нужна тёплая кровь... Кровь человека, рядом с которым я могу позволить СЕБЕ стать животным..."

Пронзительные стоны девушки набирали оборот. Она попросту не знала, куда девать потоки эмоций, вырывающиеся из неё с такой поразительной быстротой.

О, да! Лесбийский секс с "Ангелом-сан" и вкус её восхитительных дырочек были, несомненно, стоящими удовольствиями, но то, что она испытывала сейчас, было чувством совершенно другого уровня. Словно все её грехи действительно исчезали в этом безумном водовороте страсти и похоти, а пазы раскрывались всё сильнее, словно распускающийся цветок.

— Ох, глубже! — она помогала члену мужчину рукой. Наставляла его, как сделать раскрасневшейся киске ещё приятнее. — Ещё! Ещё! Да-а-а!!! — вопила девушка, раз за разом выгибаясь во всё новом и новом оргазме. — Мне так... Так... Так... ТАК ХОРОШО!!!

"Ведь я змея... — Ичимару продолжал гладить бёдра принцессы. — Затаившись в своей норе, я изредка выползаю на свободу, чтобы схватить того, кто кажется мне аппетитным... Не могу же я вот так просто упустить возможность насладиться этим тёплым крольчонком, перед тем... Как вы полностью раздавите её душу..."

На секунду впечатлительному шинигами показалось, что одна из заколок извивающейся под ним девушки отчаянно сверкнула нестерпимым светом, словно пытаясь о чём-то предупредить свою окутанную экстазом хозяйку. Вот только могла ли она сейчас её услышать?...

39. Возбуждённое жало (Тоусен/Сун-Сун)

Он неподвижно стоял у края кровати, грозно нависая над свернувшейся клубком фигурой девушки. Спящей она не выглядела такой уж сильной и беспристрастной, какой её знали все обитатели замка.

Циань Сун-Сун.

От грозной и хладнокровной воительницы сейчас осталась всего-навсего маленькая девочка, наивно уснувшая в причудливой позе после слишком бурной игры. Ничто, казалось, не могло разбудить её сейчас.

Шинигами присел у края кровати, прислоняясь к её томному лицу со спавшей на него прядью шёлковых волос почти вплотную. Арранкарша дышала ртом, громко заглатывая потоки холодного воздуха. От неё шёл лёгкий запах мыла.

"Так близко, — подумал Канаме, — а она сейчас словно даже не чувствует моего присутствия. Айзен-сама ясно дал понять — сейчас она не нужна. Всего одно движение. Один небрежный взмах меча — и она умрёт".

Сун-Сун зашевелилась, словно интуиция её смогла уловить ровный ход мыслей бывшего капитана. Тоусен тут же отпрянул от неё. Девушка открыла глаза.

— Где Иноуэ Орихиме? — её голос звучал ровно, гладко и уверенно. Так не мог звучать голос только что проснувшегося человека. — Я задала вопрос, — девушка медленно присела на край кровати.

Поначалу она хотела прикрыть обнажённое тело простынёй, однако тут же вспомнила, что перед ней слепец и оставила эту затею.

— Арранкары подчиняются Айзену, — мрачно проговорил Канаме. — так же, как и Иноуэ Орихиме. Не говори о ней, словно она твоя собственность...

— Харрибел-сама велела мне заботиться о девушке до её прихода, — упрямо произнесла Сун-Сун. — Не забывайся, Тоусен. Я служу Харрибел, а не Айзену... — с плохо скрываемым вызовом в голосе проговорила она.

Чувства диктовали своё. Однако арранкарша тотчас же почувствовала едва уловимую вспышку реяцу, словно маленький злобный огонёк вдруг загорелся посреди покоев, на том месте, где сейчас стоял шинигами. Девушка нахмурилась.

— Хм, — Тоусен медленно прошёлся вдоль стены, — твой номер ведь 56? Стало быть, ты стала одной из тех, кто лишился маски в самый последний момент, — фракция продолжала пристально следить за капитаном. Поток его реяцу становился всё нестабильнее, чего ну никак нельзя было сказать по его спокойному голосу и походке. Девушка тут же почувствовала неприятную усталость. Что-то определённо происходило. — Ты — арранкар второго поколения. Это многое объясняет в твоём нежелании подчиняться, но ничуть не уменьшает ответственность за твои слова...

— Где Харрибел-сама? — каменным голосом спросила Сун-Сун.

Тоусен остановился. Поток его реяцу забурлил с ужасной экспрессией. Девушка отлично знала, что это могло означать, однако не смогла сделать совершенно ничего.

— Банкай...

Ледяной отблеск от меча Тоусена озарил комнату, а уже спустя секунду прямо из лезвия потекла странная тьма. Она быстро разрасталась, поглощая собой всё вокруг. Казалось, что всё, что попадается на её пути, попросту растворяется в небытие. Девушка завопила, обескураженная неожиданной атакой, однако с ужасом поняла, что уже не слышит собственного голоса. Чернота уже сплеталась у её ног...

— Эмма Короги... — таинственный шёпот Тоусена исчез в темноте самым последним.

* * *

"Здесь лишь чёрная пустота...

И тишина...

Я больше не чувствую ничьей реяцу..."

Тем единственным, что могло испугать уравновешенную фракцию и вывести её из равновесия, было что-то, подобное этому...

Она словно оказалась в другом, новом, только что созданном мире, который не содержал в себе ничего, кроме неё.

Незавершённая пустота...

Нет!

Что-то только что коснулось её плеча!

Девушка испуганно дернулась и чуть было не потеряла равновесие. Только сейчас она почувствовала под ногами холодный мрамор. Она по-прежнему была в Лас Ночес! В своих покоях! Неужели...

Что-то вновь прикоснулось к ней! На этот раз, чьи-то руки нахально прошлись по её грудям, агрессивно сжав их по несколько раз. Девушка безмолвно завопила, разгоняя руками пустоту. Сделав ещё несколько резких шагов назад, она наткнулась на незримую преграду и, сильно ударившись об неё локтем, сползла вдоль стены на пол. Она... Она больше ничего не чувствовала!

Ничего, кроме... Боли...

* * *

Тоусен спокойно стоял перед зажатой в угол девушкой, которая продолжала безумно таращиться в пустоту. Кто бы мог подумать, что спокойное лицо Сун-Сун может выражать такие эмоции. Впрочем, шинигами не дано было их увидеть.

Словно удовлетворяя собственное злорадство, мужчина ухватил за подбородок арранкаршу и, с силой притянув к себе, поцеловал. Закричав от страха, девушка попыталась вырваться из незримого захвата холодной руки.

Боже, как же это оказалось сложно!

Она упала на четвереньки к его ногам и стала впопыхах нащупывать под собою опору. О да! Изоляция сознания делала своё дело. Она уже не могла держать равновесие и ориентироваться в пространстве наощупь. Страх и безумие не давали сконцентрироваться и превращали всё новые и новые попытки девушки в полные тщетности потуги... Но страшнее всего ей было, когда она начинала чувствовать на теле всё новые и новые прикосновения, окончательно путающие её восприятие.

Шинигами без труда перевернул скорчившееся на полу тело на спину и, прижав к полу руки и ноги Сун-Сун, стал медленно вылизывать её горячую плоть, заставляя тем самым снова и снова дёргаться и кричать что-то нечленораздельное.

По телу сразу пробежал град мурашек. Упругое тело с чуть выпирающими рёбрами гибко выгнулось навстречу капитану.

— Вот что бывает, когда человек или арранкар теряет свою цель, — тихо шептал он на ухо сопротивляющейся девушке, не переставая поглаживать её между ног сухой ладонью, — сейчас ты чувствуешь себя дезориентированной, но это ведь то, какой ты была всегда! — Сун-Сун бессильно пыталась свести ноги вместе и прижать их к телу, но пальцы капитана предательски погружались в неё всё глубже. — Харрибел. Ты просто бессмысленно следовала за этой женщиной. У тебя были цели? Нет! Она могла помочь осуществиться твоим мечтам? Нет! Был ли смысл такого слепого подчинения? Нет! — он энергично двигал рукой, раз за разом делая девушке всё больнее. — Всё бессмысленно... — зубы капитана вцепились в шею фракции и безжалостно сомкнулись, усиливая конвульсии пытающейся освободиться партнёрши. — Я слеп от рождения. — по телу Сун-Сун текла её собственная кровь, хлещущая из прокушенной насквозь кожи. Девушка не в силах была больше сопротивляться, лишь тихо плакала, дрожа всем телом под напором капитана. — Но я видел больше тебя с самого моего рождения! — челюсти мужчины вновь вгрызлись в непорочную плоть фракции. Праведный гнев заставлял Тоусена забыть о мерзком железном привкусе, диких криках агонии и извивающемся липком теле, так сильно пахнувшим чем-то отдалённо знакомым.

Навалившись на Сун-Сун сверху, он безо всяких церемоний вошёл в неё, забывая об элементарных ласках, которые должны были бы хоть как-то подготовить измученную арранкаршу к совокуплению. Нет! Она недостойна этого!

Он энергично двигал бёдрами, наслаждаясь едва слышным хлюпаньем влажной ложбинки девушки, смешанным с горьким плачем. Даже сейчас Тоусен продолжал кусать её, оставляя на белом теле всё больше и больше кровавых подтёков. На груди, шее, руках и животе.

— Именно это и отличает меня от арранкара. У меня есть цель... — лихорадочно бормотал Тоусен, всё так же забывая о том, что ни одно из его слов так и не достигло цели.

Сун-Сун всё ещё слышала только... Пустоту...

* * *

— Вот и всё... — мирно проговорил шинигами.

Мир вокруг Сун-Сун стремительно проявлялся.

Она сидела на полу, всё ещё отходя от дикого стресса. Что произошло?...

Она с ужасом смотрела на своё покрытое укусами тело, на котором капельки крови стремительно смешивались с какими-то другими капельками молочно-белого цвета.

— Т... Тоу... Сен... — прохрипела она, захлёбываясь в каждом глотке воздуха.

Стоявший перед ней мужчина неожиданно дёрнулся. Девушка почувствовала, как его тело вновь проявилось прямо за её спиной. Почувствовала, как мощная рука снова схватила её за волосы, заставляя запрокинуть голову. Почувствовала, как тонкая холодная полоска прошлась по её гортани, оставляя за собой лишь кровоточащую красноту. Тёплая ладонь тут же зажала рот девушки, не давая ей закричать от боли.

— Всё закончится здесь, — ядовито прошептал Канаме.

Кровь...

Как много крови...

Дёрнувшись в последний раз, Циань Сун-Сун медленно закатила глаза, уронив голову, а уже спустя секунду тело её неожиданно растаяло, обращаясь в облако густого серого дыма...

40. Наследие Пустого

Шок!

Услышанное было слишком неожиданным, но...

Оно походило на правду...

— Отдала... Мне... — медленно повторил Ичиго, глядя на врага полным непонимания взглядом. Руки всё ещё подрагивали. — Что ты хочешь этим сказать?

Ааронильо снисходительно хмыкнул:

— Вообще говоря, — начала вторая голова, — тело Рукии должно было бы стать уникальным разносчиком заразы в Обществе душ. Эмбрион Метастазии легко передавался при половой связи и должен был заразить собой, как минимум, нескольких сильных шинигами, но... После той сцены с изнасилованием Рукия отчего-то стала сторониться людей, поэтому о дальнейшем размножении не могло идти и речи. Однако, — голос существа снова сменился, и пришлось снова приспосабливаться к специфическому звучанию, — нам повезло! Спустя двадцать лет Рукию по распределению отправили смотрящей в Мир Живых, в город, хорошо тебе известный, а потом...

Продолжать не было смысла. Ичиго и так отчётливо помнил каждую минуту тех таинственных и волнующих дней, когда он обрёл силу шинигами, и мир его изменился самым коренным образом.

— Гордись! — пророкотала Эспада, снова срываясь на визгливый смех. — Неизвестно как, но первым, с кем переспала наша милая Рукия с тех пор, был именно ты... Процесс запустился...

Куросаки вздрогнул. Воспоминания вдруг стали настолько болезненными, что попросту захотелось лишиться чувств.

— Но частица пустого была обречена остаться именно частицей, не обладающей ни разумом, ни чувствами, ни индивидуальностью. Она должна была остаться просто силой. Но, почему-то, слившись с тобой, дитя Метастазии вдруг обрело отдельную сущность... Ты ведь сам уже видел его, верно?

Хичиго... Хичиго Широсаки... Он столько раз встречался с ним в глубинах своего сознания, но даже понятия не имел о том, что эта тварь собой представляет. Если вдуматься, то пустой ведь даже никогда и не говорил о своей природе.

— И вот ты стал новым носителем эмбриона. Медленно, но верно, он начинал подчинять твои действия себе. Возможно, ты сам ещё до конца не осознал, но многое из того, что ты сделал, стоит приписывать именно ему... Поначалу он лишь косвенно воздействовал на тебя, усиливая желания, которых сам ты должен был бояться, но после, всё больше и больше твоего разума переходило в его власть... — продолжал рассказывать Ааронильо. Ичиго слушал с замиранием сердца, Нелл, всё ещё барахтающаяся у него в руке, тихо и обречённо скулила. — Узнав о том, что развивается внутри тебя, Общество душ сочло тебя опасным. Истинная причина того прихода Кучики Бьякуи и Абараи Ренджи в Мир Живых была не столько в том, чтобы забрать Рукию, сколько в том, чтобы избавиться от заразы внутри тебя! — арранкар на секунду умолк, чтобы вновь насладиться выражением лица Куросаки. — Но капитан шестого отряда оказался милостив и всего-навсего перебил тебе Звено Цепи и Сон Души, лишив тем самым возможности использовать реяцу. Это было бы мудрым решением, если бы поблизости не оказался тот, кто был заинтересован в том, чтобы пустой в тебе выжил. Ты ведь знаешь и его имя, правда?

— Ты врёшь! — хрипло прокричал шинигами.

— Урахара Киске! — медленно и торжественно произнесли два слившихся в один голоса. Ичиго снова вздрогнул. — Не суди его строго, учёных в наше время вообще очень трудно судить. Кто знает, что породят их эксперименты. Урахара же хотел лишь проследить, как протекает превращение. Ты добровольно стал его подопытным, когда согласился на возвращение сил шинигами.

В памяти что-то вновь кольнуло.

— Быть может, ты уже и не помнишь, но именно в той тренировке пустой впервые вырвался наружу!

— Откуда ты всё это знаешь?

— А разве не ясно? — существо вновь залилось истерическим хохотом. — Он ведь сам рассказал нам всё это!

— Что?! Но...

— А ты думаешь, что мы пришли именно в теле Кучики Рукии, было случайностью? Нет! Нам нужен был полный контакт с тобой, чтобы встретиться с твоим пустым в Призрачном Городе! Да, Ичиго, — прошептал арранкар, глядя на новый приступ отвращения у парня, — ты проиграл нам уже в тот момент, когда позволил пустому затуманить тебе рассудок и не заметил перемен в своей вернувшейся подружке. Нет, даже не так! Ты проиграл нам ещё тогда... КОГДА СТАЛ НАСТОЛЬКО ТУПЫМ, ЧТОБЫ СУНУТЬСЯ В ХУЭКО МУНДО!!! — прокричал Ааронильо. — Разве ты не понял? Тебя уже не спасут! Да Готей-13 и думать не рассчитывал о таком дивном шансе избавиться от выродка вроде тебя. Они ведь знали, что рано или поздно ты выйдешь из-под их контроля. — Эспада, наконец, сдвинулась с места, делая несколько шагов навстречу Куросаки. — Но они прогадали даже здесь. Несмотря на то, что ты очень скоро умрёшь... Даже если мы и не станем нападать на Мир Живых и Общество Душ. Даже тогда у них всё равно будет, чем заняться... Рукия блюла целомудрие до встречи с тобой, а посему никому другому она этот вирус не передала, но... Кто сказал, что он потерял возможность размножаться, оказавшись в тебе?... Ты оставил в Каракуре неплохое наследие новых пустых. Понимаешь, о чём мы?

Мир перевернулся... Неужели он имеет ввиду...

— Поэтому эмбрион и является таким сильным. Передаваясь половым путём, он просто обязан был усиливать похоть своего хозяина. Рукия могла это побороть, но ты... Скажи, скольких самок ты успел осеменить там, а?

— Ублюдок! — последняя капля! Ичиго больше не мог сдерживать всё, что накопилось внутри за эти ужасные минуты. Сейчас внутри него бурлила только ненависть. Сейчас он сам не понимал, к кому конкретно он её испытывал. К Урахаре? К Рукии? К этому арранкару? К Хичиго? К пустым? К шинигами? К Готею-13? К Обществу душ? Или... К самому себе?...

— Пожри его, Глотенерия! — прокричал Ааронильо. Он добился того, что хотел. Тёмно-фиолетовая вспышка озарила белую пустыню. Тело арранкара разрасталось, обращаясь в бесформенную склизкую биомассу. — Ты ведь не знаешь, да?! — голос пустого раздавался откуда-то сверху. Когда высвобождение завершилось, стало понятно, что тварь эта похожа на огромного мутировавшего осьминога с зыбкими щупальцами. Верхняя половина тела Ааронильо торчала изо лба монстра. — Мир Живых уже подвергся нападению! И кто же это мог быть, а? Не подскажешь мне?

— Замолчи! — во всё горло заорал Ичиго. Слушать пустого больше не было никаких сил. — Замолчи! Замолчи! Замолчи! Замолчи! Замолчи! Замолчи! Замолчи! ЗАМОЛЧИ-И-И!!! — громко дыша, шинигами уже нёсся навстречу массивной горе, заслонившей собою солнце. Чудовище... Невероятное чудовище... — Ложь! Это ложь! Это всё ложь!

— Ты только сейчас осознал размах всей игры. Признайся, твои старые цели теперь кажутся несущественными. Нет! Ты, скорее всего, уже даже не думаешь об этих целях! Но это конец, — произнёс Ааронильо, — битва тел здесь себя исчерпала. Настоящая битва грядёт здесь, — одно из мерзких щупалец Голотонерии тихо постучало по стеклянной стенке сосуда, заключающего в себе обе головы Эспады, — в твоём разуме... Так иди же...

— Гецуга... ТЕНШОУ!!! — крикнул Куросаки, вновь поднимая свой меч. Пустой даже не шелохнулся.

"Наше желание — всё..."

41. Гермафродит

— Сила... — ликующим тоном шептали два резонирующих голоса. — Истинная сила... Мы соберём всю силу, что есть в мире, и тогда...

Чудовище стремительно приближалось, сметая горы песка своим уродливым телом.

Огромный...

Ичиго обречённо застыл на месте. Нет. Несмотря на медлительность, ускользнуть от такого противника будет невозможно. Почти все силы уже ушли на бездумно потраченную Гецугу, и сейчас у него просто не оставалось сил, чтобы сражаться.

— Ицуго... — испуганно пропищала Нелл, всё ещё сжимаемая затёкшей рукой шинигами.

— Тише... — истощённый голос Куросаки попытался успокоить девочку.

Тщетно. Она сейчас прекрасно видела, что юноша сам на грани паники.

"Всё с самого начало сводилось к тому, чтобы использовать маску, — дребезжала в голове Ичиго настырная мысль, — ведь даже с банкаем я уже не смогу ничего сделать... Он это предвидел и поэтому рассказал мне о моём пустом. Он прекрасно знал, что я ни за что в таком случае им не воспользуюсь. Но... — тень Эспады подплывала всё ближе. — Сейчас я не могу проиграть... Просто не могу..."

— Сила... — продолжал кричать Ааронильо, размахивая руками в безумном экстазе. — Никогда нам ещё не было так хорошо! Да... Ведь внутри нас теперь живёт так много братьев и сестёр! Мы всех их сожрали! Всех, без остатка, и сейчас... — арранкар на секунду остановился, продолжая, тем не менее, высматривать добычу. — Сейчас наш план завершится. Здесь!

* * *

(Днём ранее)

Щупальца медленно смыкались вокруг изуродованного тела. Капля за каплей в тело пустого проникала новая сила.

— Это — наше новое начало... — сыто пропищала первая голова Новено, любуясь, как крохотное тельце шинигами теряет облик и форму, превращаясь в зловонное кровавое месиво.

— Да, — согласилась вторая, захлёбываясь собственными слюнями, — но сделать нужно ещё очень многое...

— Эта девчонка открыла наши глаза. Теперь мы не обязаны подчиняться Айзену...

— Он говорил, что избавит нас от боли, если только мы за ним пойдём, но нам больше не нужна его защита! — согласился второй голос. — Теперь мы сами будем сеять боль!

— Мы станем теми, кто поглотит весь мир, не оставляя никого, кто может снова нас тронуть. Всё будет нашим...

— Новено Эспада! — Ааронильо обернулся.

Кто-то вошёл сквозь заднюю дверь и теперь стремительно приближался к нему. Голос его был томным и тягучим. Арранкар прекрасно знал его обладателя, несмотря даже на то, что тот почти всегда молчал.

— Что тебе нужно, Лекрос? — грубо осведомился Эспада.

Темнокожий мужчина остановился в нескольких метрах от него с явным недоумением на лице.

— Я почувствовал опасную вспышку реяцу из своих покоев и поспешил сюда, потому что счёл её опасной, — холодно ответил Септима. — Твой противник был, по-видимому, силён. — он окинул небрежным взглядом останки разожжённого трупа у ног Ааронильо.

— О, не стоит беспокоиться... — мягко произнёс арранкар. В голове его вдруг возникла безумная идея. — Это было не её реяцу...

— М? — мужчина непонимающе склонил голову на бок.

Новено молча ткнул пальцем руки в останки, зазывая союзника взглянуть поближе. Тот сделал несколько шагов вперёд и наклонился над безобразным тело, явно ища что-то.

— Пожри его, Глотенерия! — неожиданно вскричал пустой, взмахивая окровавленными щупальцами, которые тут же впились в затылок ничего не подозревающего Септимы. — Вспышка реяцу... — он с наслаждением смотрел на то, как лицо Лекроса с отвратным звуком отделяется от черепа. — Была моей...

* * *

Октава начал двигаться, с каждым разом погружаясь в девушку всё глубже. Холодный воздух покоев больше не резал тело своим насквозь пробивающим дыханием.

Хотя... Может и резал...

Это чувство теперь просто уходило на второй план, как, собственно, и почти все другие ощущения. Сейчас важными были лишь тихие возбуждающие стоны девушки и её страстные поцелуи.

Девушка обхватила его мускулистое тело руками и ногами, стараясь приблизиться к нему как можно плотнее. А он просто с интересом смотрел на Квинту, изредка прикасаясь губами к её разгорячённому телу. Двигался всё быстрее и быстрее. Каждое его движение словно вжимало девушку в обивку кровати, создавая лёгкое ощущение её полной покорности.

— Сильнее... Хочу... Я... А-а-а! — стоны Чируччи импульсами вырывались наружу, но Зель-Апорро, казалось, не обращал на них никакого внимания.

Он арранкар. А арранкарам не нужны чувства...

Тонкий луч света, бьющий из распахнутой двери, казалось, остался для сплетённой воедино парочки незамеченным... Тень, слегка просачивающаяся из холодного коридора, с интересом наблюдала за страстными играми двух бесстрастных существ.

— Что же... — вполголоса проговорил он грубым басом. — Бывшая Квинта и нынешний Октава Эспада... Они станут отличным дополнением.

Он грубо толкнул дверь, резким шагом устремляясь к двум объятым полутьмой обнажённым фигурам.

Быстро хлестнули в воздухе щупальца. Увы, пара была слишком обескуражена, чтобы оказать хоть какое-нибудь сопротивление...

Он почти не видел в темноте, однако его вживлённый в руку занпакто был достаточно развитым, чтобы почувствовать, как жало прошло прямо сквозь упругую плоть Чируччи где-то повыше поясницы и агрессивно впилось прямо в сердце так ничего и не понявшего Октавы. Десятки щупалец за долю секунды обвили их бьющиеся в конвульсии тела.

— Вы только посмотрите на себя... — мрачно произнёс Ааронильо, когда сотканный из его щупалец кокон распался, скупо выплёвывая наружу пару обглоданных тонких косточек. — Вы уже не те великие воины, коими когда-то были. Сейчас все вы просто моя пища... Во что вы себя превратили?...

— Ав-ав-ав! — тонкий лай заставил арранкара обернуться.

Поначалу он не увидел на своём пути решительно ничего, однако, чуть приглядевшись, рассмотрел замерший в дверном проёме силуэт маленькой белой собачки. Должно быть, её привлёк запах свежей крови.

— Эй, Куккапуро! — грубый голос раздался из длинных коридоров. Спустя миг Ааронильо уже увидел массивную тень, движущуюся в его сторону. Щупальца возбуждённо затрепетали. — Куда ты, сучонок, подевался, а?

Обе головы Эспады расплылись в единой сумасшедшей улыбке. Эспада шагнул в тень в углу комнаты. Он знал, что Ямми непременно сейчас сюда заглянет...

* * *

По спине блондинки мягко прошлась чья-то рука.

Меноли слегка заёрзала, промурлыкав что-то нечленораздельное. Она была ещё где-то на рубеже между сном и реальностью и никак не могла понять, куда ей хочется вернуться больше всего. Рука тем временем спустилась чуть ниже и начала ласкать пышные ягодицы советницы.

— М-м-м... Да, Лоли, детка, ты прелесть... — улыбнулась она, не открывая глаз, — Потрогай меня... Вот здесь, да... Да... — вздохнула она, млея от приятного чувства где-то пониже спины.

"Как отвратно..." — пронеслось в голосе Эспады.

— Пожри её, Глотенерия! — голос, прозвучавший откуда-то сверху, принадлежал не той, на кого Меноли так рассчитывала.

Он был другим. Страшным. Точно сплетённым из хриплого мужского баса и тонкого писклявого голоска.

Девушка попыталась подняться, но заторможенная реакция тела не дала ей возможности сделать это вовремя...

* * *

— Лилинетт! — сон арранкара оборвался этим непроизвольно выкрикнутым во сне именем. Что-то произошло... Его предчувствия насчёт крошки-арранкара никогда ещё не подводили его. — Где ты?

— Я здесь! — громкий голос заставил Эспаду облегчённо вздохнуть. Девочка вошла в комнату и приблизилась к Койоту. — Ты в порядке?

— Да, — тихо ответил Старк, вытирая вспотевший лоб перчаткой. Глаза его уже лучше привыкли к темноте, — просто плохой сон приснился...

— Плохой сон? — девочка ехидно усмехнулась, подсаживаясь на гору подушек, на которой всегда спал Примера. — Может... — только сейчас арранкар сумел увидеть её лицо. Такого безумного и опьянённого выражения лица Лилинет никогда бы не состроила. Что-то не так! Он попытался отстраниться от девочки, однако её тонкая ручонка неожиданно схватила его за запястье. — Может, расскажешь мне об этом сне? — ядовито прошептала она, уже не скрывая капающую с подбородка слюну...

* * *

— Кто здесь? — нахмурился старик. Ответа не последовало. Баррагана это насторожило. — Кто? — теряя терпение, выкрикнул он с новой силой.

Тишина.

Никогда ещё в его покоях не было настолько тихо. Словно вся его фракция и все приближённые арранкары неожиданно замолчали.

Первым и последним, что предыдущий король Хуэко Мундо успел услышать, были внезапно появившийся шум от топота ног и возбуждённое рычание...

* * *

— Их было так много, что вспомнить мы можем уже не всех... — тихо шептал Ааронильо, продолжая надвигаться на отступающего врага. — Но одно мы знаем уже точно — ты следующий, шинигами!!!

Зыбкая фиолетовая тварь начала терять форму, обращаясь в густой обжигающий океан, уже однажды поразивший эти пустыни.

— Бевым, Ицуго! — пропищала Нелл, дёргая временного шинигами за рукав.

— Мы не сможем убежать от этого, — убеждённо произнёс Ичиго. — Нелл... Прости меня...

Небольшая вспышка реяцу появилась в воздухе и тут же растаяла, обращаясь рассыпчатым белым песком. Песчинки стремительно сливались друг с другом, резонируя в единую белую материю.

Маска.

Зловонные волны были уже совсем близко, однако шинигами не шевелился. Он медленно поднял почерневшие глаза, устремляя взгляд к незримому источнику "океана" — дальней крохотной точке, зависшей высоко над землёй.

— Гецуга... — клинок Куросаки поднялся вверх, — ТЕНШОУ!!! — свирепо прокричал он своим искажённым голосом.

Море расступилось... Порыв чудовищной петляющей энергии был настолько горяч, что биомасса пустого сгорала за считанные секунды. Существо кричало. Неизвестно откуда, но крик был, действительно, исполинским и наполненным недоверием. Недоверием к тому, что всё для него может закончиться так просто...

Ичиго неподвижно стоял, утопая в густом сыпучем песке.

Победа... Он победил...

Где-то вдали можно было заметить обезображенные останки чудовища, смешавшиеся с песком.

— Ицуго... — пробормотала Нелл.

"Невозможно! — ход мыслей девочки, между тем, был ясен и горяч. — Ааронильо поглотил всю Эспаду, не считая меня и Улькиорру! И не только Эспаду! Сколько ещё более мелких пустых он сожрал, не моргнув глазом? И даже несмотря на всё это... Ичиго всё равно оказался гораздо сильнее его! Невозможно!"

— Всё хорошо, Нелл! — вспотевшая рука Куросаки похлопала её по макушке. — Всё закончилось...

"Закончилось?!"

— Что это? — дёрнулся Ичиго. Арранкарша с непониманием взглянула не него. — Откуда этот голос?

"Эй-эй-эй! Ты сказал, что что-то закончилось?"

— Какой говос? — наивно моргнула пустая.

— Это же... — в голове что-то неясно стучало.

Шинигами знал, что порождает этот голос. Он уже видел такое раньше...

"Ничего ещё не закончилось..."

Голос креп с каждой секундой. Набирал силу где-то внутри черепа Куросаки. Ещё миг, и юноша попросту лишится чувств и...

"Веселье только начинается, Ичиго!"

Глаза заволокла неправдоподобная пелена. Контуры мира вдруг стали зыбкими и ненатуральными. Пустыня перед его глазами вдруг неожиданно исчезла. Сейчас перед ним стоял полк из десятков тысяч многоэтажных домов. Искусственных. Такие ни за что нельзя было принять за настоящие. Такое же и небо...

Он стоял на вершине самого высокого здания, у вершин этого мира. ЕГО мира. Или же?...

— Моё почтение, Король... — с издёвкой в голосе медленно произнёс кто-то. Из темноты к нему снова кто-то приближался. — С возвращением в Призрачный Город, Ичиго... — торжественно произнёс пустой, чуть склоняя голову...

42. Призрачный город

(Двумя неделями раньше. Каракура)

"Инстинкты..."

Глаза временного шинигами медленно открываются...

"Заложены в меня с самого начала..."

Он больше не чувствовал боли от кровоточащей раны на животе. Дыхание Ичиго понемногу начало выравниваться.

Да... Он не умрёт здесь...

Рука Куросаки машинально хватает окровавленный клинок, который ещё секунду назад пронзал его насквозь, и, впившись в его рукоять, взмахивает, сотрясая воздух.

Зависшее в небе альтер-эго временного шинигами смотрит с некоторым недоумением. Неужели он?...

"Прощай!..."

Миг...

Ещё один...

Тело поражённого пустого, покачнувшись, камнем падает вниз. Оно медленно летит всё дальше и дальше, отдаляясь от призрачного неба и тянущихся вверх вершин небоскрёбов.

— Что же... — зеркальный голос копии звучал тихо и умиротворённо. — Похоже, нами было достигнуто то, чего я хотел... Тогда... — вокруг тела Хичиго начинают виться тонкие чёрные цепи, появившиеся прямо из распахнутых окон домов. Запястья пустого, его ноги, шею и грудь захлёстывает бесчисленное множество тонких как проволока, но, тем не менее, чудовищно прочных оков. Ещё секунда, и он грациозно провисает, словно марионетка, в десятке метров от земли. — Тогда я позволю тебе вновь быть моим Королём. — его голос почему-то звучал всё так же громко, словно говорил он не с почти самого дна злополучного города, а у самого уха временного шинигами, который видел сейчас противника как крохотную белую точку, прилепленную к мутному небу. — Знай, что я всегда ближе к тебе, чем ты думаешь. Сейчас я повержен, но это не значит, что эти цепи будут держать меня вечно. В тот момент, когда твоя вера и власть ослабнет, я утащу тебя в темноту и проломлю тебе череп, втоптав его осколки в грязь своими копытами.

Ичиго мрачно смотрел на своего пустого.

Наконец-то... Неужели его тренировка смогла завершить то, что ни Урахара, ни Общество Душ не могли сделать долгие месяцы?

— И... — из разрубленного живота пустого лилась вязкая чёрная кровь. Капельки её, отрываясь от ран, долго ещё летели в пустоту, обращаясь постепенно в комочки сухого льда. — Постарайся не сдохнуть до того, как я снова начну править...

* * *

Он ничуть не изменился.

Всё такое же тело, представляющее собой подобие его собственного, раскрашенное, между тем, скупыми и холодными оттенками белого. Такая же деспотичная улыбка. Такие же холодные глаза с чёрной склерой. Такой же занпакто, зажатый в тонкой ладони...

— Как ты освободился?... — из многих сотен вопросов, роившихся в переполненном разуме временного шинигами наружу, отчего-то вырвался именно этот.

— Освободился? — оскалился пустой. Голос его был всё так же далёк от человеческого. — О чём ты, Ичиго? — тело Хичиго немного наклонилось назад и, исполински выгнувшись, рывком бросилось на шинигами. Юноша едва успел заслониться от удара своим собственным мечом — тело никак не желало приходить в норму. — Там, на поверхности, тебе, похоже, совсем мозги размозжили! — не теряя ни минуты, дубликат вновь отпрянул назад, чтобы спустя секунду осыпать Куросаки новым градом ударов. За это Ичиго остался ему признателен — это, как ничто иное помогло ему прийти в себя и начать сражаться. — Ты ведь САМ не так давно меня освободил!

— Что за бред! — меч Ичиго парировал очередную атаку и попытался контратаковать.

Бесполезно.

Пустой с лёгкостью увернулся и тут же ринулся в новую атаку.

— Вся твоя жизнь — сплошной бред! — расхохотался "белый". — Пора бы уже привыкнуть к тому, что таким вещам можно доверять, впрочем... — на миг он сделал незначительную паузу, — свою миссию ты уже выполнил. Теперь время твоего окончательного подавления!

Последний удар оказался в несколько раз мощнее предыдущих. Временного шинигами отбросило на несколько метров. Вот она — долгожданная дистанция!

— БАНКАЙ! — разом воскликнули противники, взмахивая двумя мечами — чёрным и белым.

Две разнородные вспышки озарили Призрачный Город. Две разнородных реяцу пронеслись вдоль сотен тысяч неприступных небоскрёбов.

— Время не ждёт, Ичиго! — выкрикнул дубликат. — Пока ты всё ещё существуешь, не время ли тебе, наконец, открыть глаза и увидеть всё?!

— О чём... ДА О ЧЁМ ВЫ ВСЕ, ЧЁРТ ПОБЕРИ, ТОЛКУЕТЕ?! — сорвался Куросаки.

Мгновения ярости хватило на то, чтобы потерять пустого из виду.

— Жаль... — тихий шёпот прозвучал совсем близко.

Обернувшись, он заметил только вспышку белой энергии — точной копии его собственной техники. Гецуга Теншоу...

Вспышка!

Тот самый тихий шёпот...

Настолько тихий, что иногда его спокойно можно было принять за шелест собственных мыслей...

Как же сложно было осознать, что это на самом деле были приказы... Приказы другого враждебного и призрачного существа, сидящего глубоко внутри...

"Я не один..."

Эти мысли не раз преследовали юного шинигами, но, что-то, казалось, раз от разу заставляло его забывать о подозрениях... Он чувствовал, что начинает делать страшные вещи, однако, в мозг периодически вводили порцию расслабляющего наркотика. Его сёстры, Рукия, Тацуки, Йоруичи-сан... В какой-то момент все понимали, что то, что сейчас находится рядом с ними — уже не тот Ичиго, которого они знали... Сколько раз он пытался отделаться от этих чувств? И сколько раз эти чувста сами по себе пропадали, неожиданно растворяясь при малейшем отвлечении от подозрений?

Но...

Но однажды этот голос стал слишком громким...

Как и предрекала Йоруичи, как и планировал Урахара...

Именно этот шёпот заставил Ичиго одной дождливой ночью встать со своей кровати и отправиться по хорошо известной дороге...

Известной не ему, а кому-то другому...

Голос снова и снова повторял одно и то же...

"Иноуэ Орихиме... Иноуэ Орихиме... Иноуэ Орихиме... Я хочу её заполучить... Возьми её прямо сейчас..."

Воспоминание 9-1. Моя власть (Ичиго/Орихиме, Хичиго/Орихиме)

(Две с половиной недели назад. Каракура)

Дождь без устали барабанил по крышам домов. Стекающая по крышам вода обильно заливала собой тёмный переулок. Он медленно шёл во тьме, едва различая дорогу перед собой.

Где он? Что делает в этом месте?

Дыхание временного шинигами звучало громко и медленно, словно напряжённый хрип поджидающего свою жертву хищника.

Скоро этой дорогой будет идти ОНА...

Ичиго прижался спиной к влажной стене кирпичного дома около мусорных баков и стал ждать. Он не замечал, казалось, ни холодных капель, уже изрядно потрепавших его одежду, ни отвратного запаха объедков, которые периодически выбрасывали в баки служащие местного придорожного ресторана. Весь мир для него словно замер, а он сам будто превратился в ситцевый белый кокон, затаившийся на дне самой тёмной в мире пещеры, чтобы однажды освободиться от мёртвых оков и стремительно подняться в небо...

"Она всё ближе... Ближе..."

Томительный шёпот мыслей вновь заставил голову закружиться. По телу словно поползла густая зыбкая теплота. Разум словно объяло туманом.

"Да... Скоро..."

Со дня возвращения из Общества душ прошло около недели. Жизнь стремительно возвращалась в правое русло. Хотя что-то по-прежнему выдавало в ней что-то чужеродное. Что-то, так близко подобравшееся к нему, но так до сих пор и не обнаружившее себя до конца...

Ветер небрежно подфутболил смятый клочок размокшей газеты. Кружась в незримом вихре, бумага стремительно понеслась по переулку с тихим шуршанием...

"Приготовься..."

Он медленно запрокинул голову, чуть ударяясь затылком о стену, и жадно втянул носом отрезвляющего воздуха.

Где он? Почему так спокойно стоит в каком-то забытом переулке? Так далеко от тех мест, где...

Что-то вновь небрежно оборвало его мысль.

Куросаки тут же забыл о подозрениях секундной давности и, вновь закрыв глаза, предался дождю...

Всё так, как должно быть...

Всё в порядке...

"ОНА ЗДЕСЬ..."

Кто-то ступил в переулок быстрым, но, тем не менее, лёгким и осторожным шагом. Шинигами присел на корточки, прячась за баками. Девушка, не заметив, прошла мимо него.

Всё было как в замедленной киносъёмке...

Тёмный силуэт словно на несколько секунд замер, поравнявшись с укрытием, где сидел Ичиго. Невысокая, с прекрасной фигурой, пышные рыжие волосы вьются по ветру вслед за своей хозяйкой. Красивая...

На ней была одета блузка, выкрашенная манящим ядовито-фиолетовым цветом и длинная лёгкая юбка с узором из каких-то причудливых геометрических фигур. В руке она несла набитый продуктами пакет...

Не лучшее время для ночного похода по магазинам.

На секунду девушка остановилась, бросая на баки беглый взгляд. Она словно что-то почувствовала.

Нет...

Её глаза сейчас смотрели прямо на него, но она, похоже, была не в состоянии рассмотреть его в такой темноте.

Забавно...

Она снова продолжила свой путь.

Но этот взгляд...

Едва посмотрев в её глаза, он тут же понял — именно её он ждёт уже не первый час. Именно она — причина его бессонницы. А раз так... То пусть же она никогда больше не покинет этот долбаный переулок!

Он сорвался с места и устремился вперёд с бешеной скоростью. Его протянутая рука, словно клешня, впилась в предплечье девушки и что было силы потянула на себя.

— А-а-а! — она закричала. Боже, какой же это был сладостный крик... От одного звучания всё внутри будто сжималось от предвкушения... Голос в голове продолжал что-то нашёптывать, но слова эти были уже еле различимы... — Кто вы?!

Пакет выпал из тонкой руки, его содержимое градом посыпалось на землю.

Ещё один подзадоривающий штришок...

Его нога с хрустом обрушилась не подкатившуюся к ней банку с каким-то напитком. Банка лопнула, разбрызгивая своё шипучее содержимое по земле.

Девушка сопротивлялась, но сила, с которой она это делала, вызывала у временного шинигами лишь приступ ехидного хохота, никак не свойственного ему в реальной жизни. Схватив руками оба запястья девушки, он с силой толкнул её вперёд, прижимая к стене. Девушка всё ещё пыталась отбиваться, но короткий удар под рёбра заставил её обмякнуть, вскрикнув в последний раз. По губам Орихиме тут же потекла ярко-алая струйка.

Странно.

Когда это он начал так хорошо видеть в темноте?

— Пожалуйста... — сдавленно простонала девушка, беспомощно извиваясь в руках незримого насильника. — Что вы хотите от меня?

Что хочу? Ичиго снова взорвался приступом истерического хохота. Да она ненормальная!

"Меняемся!" — коротко приказал голос в голове...

— Пожалуйста... — снова взмолилась рыжеволосая.

Ичиго не ответил.

Его лицо медленно приблизилось к ней. Язык быстро прошёлся по её губам, слизывая с них кровавую жидкость. Ещё миг, и он уже вовсю впивается в её холодные губы огненными поцелуями.

О, да!

Из всех других девушек, которые у него были, никто другой не мог больше воспроизвести такой чарующий гормональный аромат. Его усиленное в несколько раз обоняние теперь быстро впитывало её запах...

— Как же долго я ждал... — впервые заговорил Ичиго, едва кончил её целовать.

Голос его звучал могильно, искажённо, не по-человечески.

— Я... Я вас не знаю... — прошептала девушка, захлёбываясь в рыданиях.

Новый приступ хохота. Быть может, стоит ненадолго осветить лицо, чтобы дать ей понять, кто перед ней стоит?

Нет, это лишнее...

Руки Ичиго ловко орудовали под блузкой девушки. Она почувствовала, как пару мокрых от дождя пальцев умело приподняли чашечку лифчика и проникли вовнутрь. Девушка тихонько застонала, однако не стала больше сопротивляться натиску.

Холодные ладони безжалостно мяли её пышную грудь, щипали соски, заставляя их буквально вставать торчком.

Как же ему хотелось сейчас это увидеть.

Казалось, ничто уже не сдерживало его от того, чтобы сорвать блузку и насладиться, наконец, видом обнажённого бюста, который он столько раз уже рисовал в своих самых грязных и сокрытых снах. Но нет, он ждал слишком долго, чтобы так торопиться.

Он вновь начал целовать девушку, облизывать её щёки, кусать губы и дёргать за волосы. Иноуэ быстро размокала под исполинскими ласками пустого, вырвавшегося наружу.

Да, стоит поиграть с ней ещё немножко...

Он опустился на колени перед вжимающейся в стену девушкой и, взявшись за подол юбки, стал медленно поднимать её, любуясь стройными ногами, остренькими коленками, точёными бёдрами и, о, да, заветным влажным пятнышком, выступавшим на белоснежных трусиках Орихиме. Он приблизился вплотную и жадно втянул воздух. Именно такого запаха он и ждал. Немного другой, нежели у его прошлых жертв, не настолько пошлый и грязный, скорее просто возбуждающий... Он прижался лицом к её трусикам и провёл им вверх-вниз, пытаясь прощупать форму. Да... Под ними было сейчас так горячо. Терпеть больше не было сил...

Резинка порвалась с глухим звоном умирающей струны, трусики быстро сползли вниз, остановившись только у самых голеней. Немного погодя, юбка последовала за ними. Теперь девушка была полностью оголена ниже пояса. О, да...

Он чувствовал, как всё сложнее и сложнее становилось сдерживаться, ведь тело Орихиме действительно было идеальным.

Как можно было прятать что-то настолько роскошное?

Он медленно раздвинул половые губки девушки холодными руками, наслаждаясь мелкой дрожью своей пленницы.

— Мне... Мне так... Холодно... — лепетала она, безуспешно пытаясь заслонить свою вагину. — Пожалуйста... А-а-а!

Это было мерзкое ощущение. Её розовая плоть была сейчас настолько горяча, что прикосновения холодных рук казались погружением на дно океана. Девушка выгнулась, продолжая кричать, когда пальцы насильника просочились немного глубже. Она обильно текла, извергая всё новые и новые стоны. Каждый крик её заставлял шинигами ласкать её всё агрессивнее. Он знал, что перед ним девственница, но не торопился менять это, останавливаясь в нужный момент, чтобы зализать лоно девушки языком.

Это был чудесный вкус...

Он поднялся на ноги, вновь становясь на один уровень с жертвой:

— Я устал, — сыто произнёс он всё тем же чужим голосом. — сейчас работать придётся тебе...

— Я? Я не...

Новая серия ударов. Девушка снова заорала, кашляя кровью. Было так больно, что она уже не могла стоять на ногах и рухнула на четвереньки. Злобно захохотав, он вцепился в её волосы и чуть приподнял:

— Тебя ведь не спрашивает никто... — пряжка ремня Ичиго небрежно звякнула — штаны тоже упали вниз.

Девушка поняла, что сейчас произойдёт, но прежде, чем она успела хоть что-то сделать, разбухший член насильника уже погрузился в её полуоткрытый окровавленный рот. Он начал медленно двигать бёдрами, заставляя стонущую от боли девушку заглатывать всё быстрее и быстрее. Во рту у неё тоже было горячо. Горячо и приятно...

"Где я?"

Он чувствовал, что кончает, но то, что липкая сперма уже заполнила рот кашляющей от отвращения девушки, не заставляло его прекращать движения.

"Что это за место?"

Было приятно смотреть, как заплаканные глаза девушки расширяются. Нравилось слушать, как она захлёбывается...

"Иноуэ?!"

Шинигами сморгнул. Он только сейчас понял, что держит за волосы полубессознательную девушку и погружает в её рот свой член. Что... Что, чёрт возьми, он делает?!

Рука разжалась. Девушка камнем упала к его ногам, продолжая кашлять молочно-белой жижей.

— Не трогайте меня... Больше... — прохрипела она, поднимая уставшие глаза. — Ку... Куросаки-кун?... — последние слова девушки прозвучали в совершенно другой октаве.

Девушка лишилась чувств. Только сейчас она узнала своего мучителя.

* * *

Рассветало...

Он со всех ног бежал из злополучного переулка, оставив неподвижную девушку наедине с болью и унижением. Он не мог сейчас помочь ей. Ведь... ОН вернётся, если он посмеет ещё раз к ней подойти... Сейчас он уверен: им кто-то управляет! Хирако Шинджи был прав! Его предложение было не пустой вербовкой... А значит, нужно было поскорее найти его, пока память оставалась ясной...

— Иноуэ... — ветер развеивал его горячие слёзы. — Что... Что же будет теперь?... Сможешь ли ты простить... Меня...

* * *

Они шли по залитому бронзовым светом переулку.

— Она должна быть где-то здесь, — тихо произнесла Йоруичи.

— Да, я знаю... — незамедлительно прозвучал короткий ответ.

— Ты всё ещё винишь в этом меня? — девушка чуть приподняла брови.

На этот раз она требовала чего-то более содержательного.

— Нет, ничуть, — вздохнул Урахара, надвинув на глаза полосатую шляпу, — Эта стратегия оказалась единственной верной. Мы можем сколько угодно подавлять пустого внутри Ичиго-сана, но из этого не будет никакого толку, пока он сам всеми силами не возжелает избавиться от него. А она... — он небрежно махнул рукой в сторону скорчившейся у его ног обнажённой девушки. — Просто оказалась в роли жертвы...

— Готей-13 всё ещё хочет от него избавиться, — Йоруичи изобразила небрежный тон, словно ожидая бурной реакции на эту, в общем-то, не новую информацию, — не стоит говорить о том, что здесь произошло...

— Куросаки-сан ещё долго будет помнить эту ночь, но, — длинная трость Урахары легонько коснулась лба девушки, — ей будет лучше забыть об этом уже сейчас...

Воспоминание 9-2. Дырявое сердце

(Тем же вечером. Частный госпиталь Каракуры)

— Нет-нет, всё нормально! — язык Орихиме уже начинал заплетаться от бессмысленного повторения одной и той же фразы. — Папа Исиды-куна даже сказал, что отпустит меня уже завтра, если я буду хорошо питаться!

Тусклые лучи заходящего солнца окрашивали крохотную одноместную палату в бронзовый цвет. Насильно облачённая в больничную пижаму, она лежала на массивной железной кровати под толстым слоем из одеял. Ко лбу девушка всё ещё прижимала завёрнутый в марлю лёд...

"Она ничего не помнит..."

Ичиго сидел рядом с кроватью и пристально всматривался в чуть уставшее, но всё же вполне здоровое и радостное лицо.

Орихиме моргнула. Такого выразительного взгляда сложно было ожидать от Куросаки-куна. Как будто он попросту любовался её глазами, не зная, горевать ему или радоваться...

Так странно...

— Иноуэ...

— М? — девушка даже чуть приподнялась.

— Нет... — слова, почти уже вырвавшиеся наружу, в самый последний момент были изменены на избитую отговорку. Девушка уставилась на него с плохо скрываемым разочарованием. — Совсем ничего...

— Приём окончен! — дверь за спиной Ичиго чуть приоткрылась. Оттуда хлынул упругий мурлыкающий девичий голосок. Он слышал его, определённо, впервые. Но желания обернуться и посмотреть на молоденькую медсестру, которая уже вошла в палату, попросту не было. — Ей всё ещё нужен отдых...

— Да, конечно. — Ичиго медленно встал и, разминувшись с девушкой, последовал к выходу. — Иноуэ! — у самой двери он резко остановился и обернулся назад. Рыжеволосая снова подскочила, на сей раз, куда энергичнее. — Прости... В следующий раз... Я обязательно тебя защищу! — с надрывом закончил он.

Временный шинигами выскользнул в коридор, не дожидаясь ответа...

* * *

— Как же грубо... — ехидно произнёс он, отряхиваясь, — Вижу, ты совсем раскис, Ичиго! — задумчиво добавил он, глядя вслед стремительно отдаляющейся фигуре. Той самой, которая только что сбила его с ног у самой двери палаты Орихиме.

Отделавшись коротким "Простите...", Ичиго убежал, так и не узнав в незнакомце своего недавнего знакомого.

Ещё раз отряхнув рукой наброшенный на плечи больничный халат, он медленно развернулся и побрёл назад.

Его цель только что покинула здание больницы.

— Всё ближе, чем ты думаешь, — блондин на мгновение оскалился, однако увидев, что это привлекает внимание, тут же отказался от этой затеи и просто ускорил шаг, чуть ссутулив плечи. Теперь он был почти уверен, что в этот раз временный шинигами сам его найдёт...

Нужно лишь время...

Совсем немного времени...

* * *

— Зачем ты позвал меня сюда? — младший Исида недовольно облокотился на стоящий у самой двери кабинета шкафчик.

День, когда отец вернул ему силу квинси, вряд ли что-то изменил в его с сыном отношениях. Мальчик по-прежнему оставался холоден и предпочитал называть отца исключительно по имени.

— Вижу, ты, как обычно, не в настроении разговаривать, — Рюкен тоже не собирался изменять принципам. Сейчас он стоял к Урю спиной, так, что юноша видел только белоснежный халат и усеянный светлыми волосами затылок. — Но я бы не стал звать тебя просто так... Иноуэ Орихиме... — мужчина, наконец, обернулся, чтобы насладиться реакцией сына.

Подействовало.

Теперь Исида смотрел на него совсем другим взглядом.

— Ты осмотрел её? Что же с ней произошло? — голос парня звучал звонко и натянуто.

Рюкен снисходительно усмехнулся. Неужто мальчишка умеет демонстрировать такие эмоции?

— Её случай необычный, — ответил старший Исида, — несмотря на то, что тело её фактически в порядке, она всё равно подверглась ужасной... Коррозии... Изнутри. Реяцу невероятно сильного пустого чувствуется на её теле безошибочно. Думаю, это было что-то около Васто Лорда.

— Что?! — поражённо воскликнул квинси.

— Я не знаю, каким путём ей удалось выжить, но меня больше волнует той факт, что рядом с пустым я ощутил... Реяцу шинигами... — мрачно закончил мужчина.

— Рюкен... — юноша сделал несколько шагов вперёд, оказываясь лицом к лицу со своим отцом. Так близко он не подходил к нему никогда. — Что произошло?... Ты ведь нашёл ответ! Ты знаешь, что там случилось, ведь так?

— Ты действительно хочешь это знать? — саркастически спросил квинси, поправляя очки. Урю вздрогнул. — Но тебе-то какая разница? Ведь ты всё равно... Не сможешь сделать того, что нужно...

* * *

"В голове как будто туман, — она натянула одеяло на самый нос. — Память как будто обрезали... Я помню, как неожиданно вспомнила, что дома закончилась еда. Было поздно, и я прошла в круглосуточный супермаркет на окраину города... Я сделала покупки и уже возвращалась назад, как вдруг... Кто-то наблюдал за мной из-за мусорных баков... Это он тогда на меня напал? Или не напал?... Не помню..."

Что-то едва уловимо просвистело в воздухе. Орихиме машинально дёрнулась, поворачивая голову на источник звука.

— Как странно... — пролепетала она, вновь укладываясь на подушку.

На миг её показалось, что она снова кого-то видела...

Какой-то едва уловимый силуэт. Она готова была поклясться, что смогла заметить его краем глаза, но... Когда она посмотрела напрямую, то увидела только глухую стену...

Пристальный взгляд изумрудных глаз небрежно скрылся в трещине между мирами, становясь частью совершенно другой реальности...

Воспоминание 9-3. Служители Маски

(Той же ночью. Каракура. Крыша здания старшей школы)

На самом краю крыши открыл глаза:

— Ты всё-таки пришёл... — печально усмехнулся Хирако, оборачиваясь. — Я уже и надеяться-то перестал... — выразительно закончил он, убедившись, что за спиной его стоит именно тот, кого он так ждал.

Ичиго не ответил.

— Ну? — заторопил вайзард. — Стало быть, всё в силе? — он нетерпеливо вскочил на ноги и, ссутулив плечи, сделал несколько шагов навстречу Куросаки. — Ты согласен к нам присоединиться?

Ветер дул всё сильнее и сильнее, теребя ворот рубашки блондина и его тёмно-бордовый галстук. Шинджи застыл с протянутой вперёд рукой, словно завлекая за собою. На лице его снова играла саркастическая ухмылка.

— Нет! — Хирако театрально отступил назад, словно был отброшен криком рыжеволосого на несколько метров. Выражение его лица быстро сменилось с загадочного на непонимающее.

— Нет? — переспросил вайзард, словно удостоверяясь в том, что не ослышался. — Тогда...

— Я не собираюсь вступать в твою шайку или что-то типа того, — Ичиго решительно перебил собеседника. — Я пришёл сюда... — шинигами выдержал монотонную паузу и пристально посмотрел на Хирако. — Пришёл, чтобы... Заставить тебя мне помочь!

— Э? — беловолосый застыл в позе нелепого удивления.

Всё же было ясно: он знал, что услышит в ответ что-то такое.

Не давая тишине вновь воцариться на крыше, Ичиго резко выхватил из кармана спрятанный там деревянный брусок, вырезанный в форме черепа — Удостоверение временного шинигами, и прикоснулся им к своей груди. Просияла короткая вспышка, и душа Куросаки уже выскользнула из собственной оболочки, отбрасывая её, словно ненужный груз.

Перевоплощение завершилось.

— Боже, боже... — проскрипел Хирако, с невероятной быстротой вырвавший из ножен свой меч. — Неужели всё НАСТОЛЬКО плохо, а, Ичиго?

Сделав едва уловимое движение рукой, он неожиданно сорвался с места и... Бросился удирать по крышам домов.

— Стой! — завопил Ичиго, резко кидаясь в погоню.

Поступок вайзарда застал его врасплох.

— Больно нужно! — расплывчатый голос Хирако доносился уже откуда-то издалека. — Твои слова звучат слишком парадоксально, чтобы иметь хоть йоту смысла!

* * *

Путь вайзарда...

Шинигами, в чью душу тем или иным образом просочилась реяцу пустого, становился вайзардом. Служителем маски.

Уникальная сила, представляющая собой совокупность возможностей и пустых и шинигами.

Но на каждом вайзарде лежало тяжкое бремя...

Вместе с получением огромной силы он или она должны были существовать, деля собственную душу с призрачным враждебным существом, засевшим внутри.

Это та деталь, которая сделала Служителей маски изгоями...

Общество Душ должно было уничтожать пустых...

* * *

— Тайм-аут! — пробурчал Шинджи, тяжело дыша. Многочасовая погоня победителя так и не определила. — Ладно, не надо было мне так делать...

За эту ночь они успели обогнуть половину города и сейчас находились в самой северной части Каракуры. Об этом месте ходили довольно мрачные слухи. Что-то насчёт какой-то аморальной банды, терроризирующей округу. Ичиго никогда прежде здесь не бывал.

— Я пришёл к тебе не затем, — остриё меча Куросаки смотрело прямо в живот Хирако, — чтобы остаться ни с чем! Не в это раз.

— Что же, — меч Хирако тоже взмыл вверх, — стало быть, руки закончат то, что ноги не смогли? — ехидно рассмеялся он.

— Не вынуждай меня...

— Хех... — Вайзард быстро провёл рукой вдоль лица.

Ичиго отпрянул в сторону. Он понял, что это всё значило. Ещё секунда, и тёмную улицу наполнили свирепый порыв кипячёного воздуха и искажённый рёв потустороннего происхождения — лицо Шинджи украшала уродливая костяная маска.

— Ну, что замер, Ичиго? — голос Хирако в режиме пустого искажался так же, как и его собственный. От этого становилось ещё страшнее. — Если ты будешь так вот стоять, то ты... — голос вайзарда становился настолько громким, что разбирать слова, которые он произносил, становилось попросту невозможно. Концентрация реяцу стала настолько велика, что она начала принимать форму матового белого света, не пропускающего ничего вокруг. Давление словно подскочило до заоблачных высот. Виски Ичиго сдавило со страшной силой. Отяжелевшую голову потянуло вниз. Земля поплыла под ногами. Шинигами терял равновесие. Дышать становилось всё сложнее... — ПРОСТО СДОХНЕШЬ ЗДЕСЬ!!!

* * *

Шинигами рухнул к его ногам, как подкошенный. Хирако молча смотрел на неподвижное тело сквозь прорези в маске.

— Это и есть тот самый парадокс, Ичиго, — тихо проговорил вайзард, — единственное, что рушит всё... Став одним из нас, ты непременно превратишься во врага для Общества Душ. Ты прекрасно это понял ещё в самый первый раз, поэтому я и не ждал, что ты согласишься присоединиться. Но кто сказал, что я могу научить тебя подавлять в себе пустого просто так? Ведь... Пройдя через эту тренировку, ты автоматически станешь одним из нас... — блондин небрежно провёл рукой по лицу, смахивая с него маску. — Но если ты не примешь нашу помощь сейчас, то твой Пустой непременно вырвется и... Общество душ всё равно захочет тебя убрать... Забавно...

За спиной послышались чьи-то тяжёлые шаги. Словно кто-то буквально сгибался под тяжестью своей ноши, стремясь идти как можно быстрее.

— А ты долго, — бросил через плечо вайзард. В ответ послышалось лишь раздосадованное фырканье. — Прости, тебе пришлось тащить его тело через весь город, Хиори...

— Олух! — тут же вспыхнуло из темноты. Обладательница голоса уже вырисовывалась на фоне темноты. Впрочем, сейчас рассмотреть можно было только очертания невысокой фигурки. — Ты спокойно мог взять с собой Лава или ещё кого посильней!

— Не трать энергию на болтовню... — равнодушно произнёс Хирако, нагло пользуясь тем, что девушке было попросту тяжело что-нибудь ему сделать в ответ. — Ведь сейчас, — он окинул тоскливым взглядом лежащего у его ног шинигами, — нести придётся вдвое больше...

Воспоминание 9-4. Погружаясь во мглу (Хирако/Хиори)

— Никто не увидит?... — её напряжённый голос звучал нетерпеливо, но, в то же время, с некой опаской.

— В убежище мы одни... — его ответ последовал лишь спустя несколько полных секунд.

— Всё равно... — никак не унималась она. — ЭТОТ тоже смотрит...

— Он всё ещё не оправился от моей реяцу... — Хирако перекинул ногу на ногу. — Даже если он что-то и подсмотрит, — взгляд его сейчас устремился на мирно лежащего чуть поодаль Ичиго, — то к утру уже не будет помнить об этом...

Тело временного шинигами словно окостенело и застыло в крайне напряжённой позе. Веки не смыкались, и выпученные глаза, слезясь, таращились на двоих вайзардов сквозь покров из неестественного тумана. Тумана, который мог видеть только он. Сердце, казалось, не билось вовсе, а если и билось, то делало это настолько медленно, что кровь с трудом успевала пройти свой круг в нужный срок.

Он замерзал...

— Зачем ты сделал это? — холодная рука грубо прошлась по его шее, нащупывая пульс. — Он же ясно дал понять, что никогда не будет с нами.

— Звучит так, — глаза Шинджи медленно закатились, голова откинулась на спинку складного кресла, — как будто ты рада этому...

— Я... — начала было девушка, чуть повернув голову назад.

— Знаю, — оборвал её вайзард. — Ты ведь... Уже никогда не сможешь понять шинигами...

— Я ненавижу... — начала было Хиори, но неожиданно фраза её скомкалась и превратилась в некое подобие урчания — блондин насильно притянул её к себе и поцеловал. — Не надо, Шинджи...

— Да брось, — пальцы бывшего шинигами поигрывали с замком ярко-красной мастерки блондинки, — если бы ты могла, то уже поставила бы меня на место... Сейчас ты... — он быстро поднял глаза. Девушка вздрогнула — склеры вайзарда были окрашены в ярко-чёрный. — Не будешь сопротивляться...

Ладонь мужчины скользнула под тонкую маечку подруги и несколько раз провела вверх-вниз, гладя впалый живот Хиори. Изредка пальцы его совсем легонько касались её слегка выпуклой груди. Томные вздохи стали ещё громче, когда Хирако прижался к юному девичьему тельцу вплотную, начиная покрывать поцелуями её подрагивающую шею. Почерневшие глаза были теперь совсем близко. От их пристального взора девушку буквально прошибало на пот. Кончики пальцев онемели. Она сделала судорожный вдох и запрокинула голову, чувствуя, как где-то внутри что-то едва ощутимо затрепетало. Мысли застилало равнодушным туманом. Хиори уже знала, что её глаза тоже почернели. Не первый раз её пустой выходил на свободу в такие моменты.

Она не противилась...

Сбросив с себя ненужную уже кофточку, она вцепилась в ворот рубашки партнёра и стала лихорадочно расстёгивать на ней пуговицы...

— Он ведь и правда... — потянув Хирако за галстук, она опустила его ниже, на свой уровень. — Правда хочет избавиться от своего пустого?...

— Да, — выдохнул вайзард.

"Пустые" вновь слились в глубоком поцелуе.

Теряя равновесие, Хирако успел приземлиться на стоящее рядышком кресло.

Девушка навалилась на него сверху.

— Убивать собственных пустых... — голос Хиори был наполнен непониманием. Она быстро стащила с себя штаны. Затем настала очередь маечки. Скомкав её в руке, она стала быстро вытирать ею свое вспотевшее тело. — Это же... Просто чудовищно... — она небрежно бросила её в лицо Хирако. Тот поймал элемент гардероба девушки рукой и прислонил к лицу, жадно внюхиваясь в аромат.

— Ты уже должна была понять, — его руки снова ласкали её груди, сжимая так сильно, как это было возможно, — он много времени провёл с шинигами. Он мыслит так, как мыслят они...

— Этот пустой перестал быть мишенью для убийства, когда стал частью его собственной души! — гневно выпалила Хиори.

Голос её постепенно стал искажаться, обращаясь в некое подобие зеркального эха. Хирако не ответил.

Склонившись над ним, девушка стала быстро стаскивать его штаны.

— По той же причине мы и стали изгоями, — произнёс вайзард, вслушиваясь в жалобный вой пряжки ремня. Запустив руку в трусы партнёра, Хиори извлекла оттуда возбуждённый член, — По логике Общества душ, пустая душа выпаривает в нас душу шинигами, обращая в подобие пустых, — блондин перевёл взгляд вниз. Несмотря на то, что его разгорячённая подруга уже вовсю сосала, негромко причмокивая губами, словно ребёнок, его слова, она, казалось, прекрасно улавливала. Их взгляды на мгновенье пересеклись, после чего тут же насмешливо разбежались в разные стороны. Хиори так и вовсе зажмурилась, сосредотачиваясь на работе языком. — Никто из них ведь и думать не может, что пустые могут быть союзниками... Мы не рабы собственных убеждений, а только лишь жертвы случая... — Хиори согласно моргнула, обильно заливая пах Шинджи слюной.

Следующие несколько минут пара не отвлекалась на скомканные разговоры и просто предавалась любовным утехам под светом тускло светящейся на потолке лампы.

Прошло уже целое столетие...

Сколько раз они уже занимались этим за это время?

Сложно сказать...

Когда Хиори решила, что пора заканчивать, она медленно поднялась на ноги, вновь возвышаясь над расслабившимся в кресле капитаном:

— И что же мы с этим будем делать? — отважилась спросить она.

— Мы пойдём ему навстречу, — томно выдохнул вайзард.

— Что?

— Знаю, что этого мы ещё не пробовали, но я хочу попытаться проникнуть в его сознание и усилить запечатывающие оковы Урахары Киске, которые были наложены на этого пустого в момент его высвобождения. Если всё удастся, то мы сможем ограничить его настолько, чтобы он не смог больше контролировать разум Ичиго...

Девушка промолчала. Только сейчас она поняла, что её напарник уже давно всё решил за неё. Но... Что же она сама думала об этом?...

— Я... — Хиори закусила губу. — Я не понимаю, Шинджи... Почему? Зачем ты идёшь на это ради спасения какого-то пса-шинигами? Ведь...

— Есть кое-что, — Хирако протянул вперёд руку и жестом приказал девушке идти к нему. Немного поколебавшись, блондинка всё же сняла с себя трусики и приблизилась к партнёру почти вплотную, — Просто... — его рука нежно провела по выбритому лобку девушки. — Его пустой — самая ужасная тварь, какую я только видел...

— Ошибаешься, — печально улыбнулась девушка. Повернувшись к сидящему вайзарду спиной, она аккуратно опустилась вниз, медленно насаживаясь на упругий член. Выдавив из себя болезненный стон, она начала неуверенно двигаться, — ведь самая ужасная тварь, какую ты только видел... Это я...

— Ты самолично хочешь его проверить? — спросил Шинджи, придерживая подругу за бёдра.

— Позволь мне... — сладостно прошептала Хиори, старательно пряча в своём голосе едва заметные октавы боли...

* * *

"Внутри убежища время безгранично...

Занимаемся ли мы любовью или тренируемся, времени всегда достаточно для задуманного нами...

Но хватит ли его, чтобы понять наши души?...

Мы никогда... Никогда не подавляли своих пустых. Они — часть нас. Пытаться отгородиться от них так же бессмысленно, как пытаться, к примеру, отрезать половину своей души. Они — олицетворения наших самых потаённых фантазий, наших грёз, наших тайн... Они — неотъемлемая часть наших темпераментов. Они то, что мы прятали внутри себя до того, как стать вайзардами.

Не таи в себе...

Не запирай...

Не сковывай...

Научись управлять.

Пойми.

Проникнись... И ты не пожалеешь.

Это то, что называется "быть вайзардом", "служителем маски"...

Но ты...

Ты необычный... И твой случай тоже... Я не дам тебе...

Никаких...

Гарантий..."

* * *

— Ты провалил себя как король! — хохотал пустой, снова и снова рассекая воздух ударами молочно-белого меча. Бой в призрачном городе, казалось, длился не одну тысячу лет. И всё это время пустой немного оттеснял его, не давая заполучить преимущество. — Ты — неудачник, Ичиго!

Новый удар, парированный мечом Куросаки, оказался настолько мощным, что отбросил временного шинигами вниз к подножьям голографических небоскрёбов.

Издав воинственный клич, Широсаки стрелой бросился на него.

"Не понимаю..."

Снова и снова зеркальные противники скрещивали мечи. Снова и снова град бесконечных искр, высекаемый мечами врагов, орошал небеса.

"Совсем не понимаю..."

Хохот пустого настолько сильно отпечатался в сознании Ичиго, что продолжал звучать там, даже когда тот больше не смеялся:

— Как ты ещё не понял?! — издевался Хичиго, продолжая сумбурно атаковать. — Ты уже проиграл! Проиграл ещё тогда, когда пересёк границу миров и пришёл в Хуэко Мундо! Что, думаешь, это была твоя идея? Изобразить из себя героя и прийти на помощь беззащитной девушке, так бессовестно похищенной арранкарами? ХВАТИТ ЭТОГО БРЕДА! Ты никогда её не любил! И уже не сможешь! — заорал пустой.

Конец...

Ещё одна песчинка перевесила...

Холодный меч Хичиго с хрустом прошёл сквозь дрожащую плоть. В тот же миг из его спины вышло окровавленное лезвие.

Ичиго вздрогнул.

Сил сражаться больше не было...

— Боль... — сладко прошептал пустой. — Ты ведь тоже её не чувствуешь? — мягко спросил он.

Странный холод пронёсся по телу шинигами, однако природа его прояснилась не сразу... Город затопила вода! Ичиго только сейчас понял, что и он и его пустой теперь погребены в гигантском мутном океане. Что это?

— Знаешь, почему тебе не больно? — вновь спросил Хичиго, — Всё потому, что ты потерял контроль... В твоей душе больше не осталось твоих собственных чувств... — рука, держащая пронзающий Ичиго клинок, неожиданно отпустила его.

Тело шинигами медленно и грациозно поплыло вниз, всё глубже и глубже, опускаясь на самое дно.

Становилось всё темнее и холоднее.

Сейчас он мог видеть только едва заметные огоньки горящих окон где-то в сотне метров над ним...

Крохотная фигурка пустого была уже практически неразличима под тоннами воды.

— Это я сказал тебе спасти девчонку, — голос его, однако, оставался всё так же ясен и различим. — Потому, что я голоден... Я попробовал всех, кого мне хотелось... Она — последняя, с кем я так и не успел закончить... Я знаю, где она, и знаю, во что она уже превращается...

Думать становилось всё тяжелее. Но даже одного тона Хичиго хватало для того, чтобы почувствовать внутри себя сосущую черноту.

Вода забивалась в нос и рот, тело тяжелело с каждой секундой.

Дышать становилось всё трудней.

— Я всё о ней знаю, да и не только о ней... — Хичиго уже потерялся из виду. Единственным, что преследовало Куросаки на этой глубине, был его зловещий голос. — Ведь я вижу то, что ты уже попросту не можешь увидеть. Твое появление в Хуэко Мундо — сплетение нескольких больших игр, одна из которых была моей. А теперь умирай... — глухо завершил пустой. — Я позабочусь о твоём теле и... Об Иноуэ Орихиме...

43. Незримые узы

Она уже практически привыкла к упругому мраморному холоду, тянущемуся вдоль спины к лодыжкам. А лежать голышом на зеркальном полу оказалось не так уж и противно. Что-то довольно промурлыкав, рыжеволосая вновь зажмурилась, представляя себя летящей над буйствующим океаном. Прохладный холод ласкал её кожу, словно холодные брызги чёрной воды, а далёкое эхо, струящееся по коридорам, напоминало звуки далёкой грозы...

"Иноуэ..."

Размеренный крепкий голос позвал её за собой. Девушка удивлённо дёрнулась и открыла глаза. Что это было?

— Ты в порядке? — окликнул её сладкий голос Гина.

— Д-да... — неуверенно произнесла Орихиме, поднимаясь.

— Это хорошо, — мирно проговорил шинигами. — Думаю, тебе стоит ещё раз принять душ. Идём, ты должна выглядеть просто бесподобной, когда врата в Большой зал откроются.

— Он... Это он только что позвал меня?

— Позвал? — мужчина скептически склонил голову на бок. На миг на его лицо скользнуло странное напряжение. — О чём ты?

— Да нет... — замотала головой девушка. — Совсем ни о чём. Показалось...

Уже спустя миг она, как ни в чём не бывало, последовала за своим проводником.

Туго натянутая искусственная струна прочно связывала одну из ветвей её воспоминаний. Пока над ней висело проклятие незримого клинка с зелёной рукоятью, Иноуэ была не в силах вспомнить свою историю. Голос временного шинигами, на секунду мелькнувший в её голове, канул в лету...

* * *

Задыхаясь, его тело медленно погружалось в холодную жижу. Вода на нижних уровнях казалась совсем мутной и грязной. Всё, что он мог видеть, это предательски расползающееся вокруг него бордовое облако — меч врага всё ещё пронзал его насквозь, вгрызаясь в плоть шинигами со свирепым безумием, подхваченным от своего хозяина.

Его мир медленно тонул...

Здесь, на самом дне, Куросаки Ичиго как никогда раньше был близок к тому, чтобы почувствовать весь ужасный смысл последних слов пустого...

Нет...

Теперь он сам стал "пустым"...

Ничего не видеть...

Ничего не знать...

Ничего не чувствовать...

Сущность пустого стремительно отделялась от его собственной сущности, забирая с собой всё то, что шинигами раньше считал своим... Каким же дураком он был всё это время... Король низвергнут в бездну... Король был слишком слаб...

Пустой парил у самых вершин зеркальных небоскрёбов, с нетерпением поглядывая вниз — в бездонную черноту, поглощающую всё.

— Нижние этажи — это сосредоточение твоих страхов, опасений и несбывшихся надежд... — медленно проговорил Хичиго, гадая, слышит ли противник его сейчас. — Лишь только они всегда принадлежали тебе... Сейчас с тобой только то, что вживилось в твою душу глубже всего. Здесь хранятся твои самые ненавистные воспоминания. Мне даже не по себе немного... Что ты видишь сейчас, мой павший господин?...

Всё ниже и ниже...

Этому миру не было дна.

Падение было бесконечным циклом.

И с каждой секундой погружения, его стремительно покидало всё то, что было у него на протяжении всей жизни.

Последняя остановка — пустота...

Даже заторможенный ранами и холодной водой, ход мыслей шинигами утомлённо шептал ему страшную правду. Куросаки Ичиго попросту исчезнет, плавно растворится на дне бездонной ямы. Его тело и душа распадётся на миллионы составных частей, каждая из которых никогда ему не принадлежала...

Сейчас он просто должен перестать противиться...

Да...

Сила воли тоже исчезла под тоннами морозной воды...

Вниз...

На самое дно...

До конца...

* * *

Мы никогда... Никогда не подавляли своих пустых. Они — часть нас. Пытаться отгородиться от них так же бессмысленно, как пытаться, к примеру, отрезать половину своей души. Они — олицетворения наших самых потаённых фантазий, наших грёз, наших тайн... Они — неотъемлемая часть наших темпераментов. Они то, что мы прятали внутри себя до того, как стать вайзардами.

Не таи в себе...

Не запирай...

Не сковывай...

Научись управлять.

* * *

Ко дну...

Общество Душ сочло тебя опасным! Единственная причина, по которой ты всё ещё жив, в том, что ты смог стать для них неплохой шестёркой... Разве ты не понял? Тебя уже не спасут! Да Готей-13 и думать не рассчитывал о таком дивном шансе избавиться от выродка вроде тебя. Они ведь знали, что рано или поздно ты выйдешь из-под их контроля.

Ещё недостаточно...

* * *

Погружаясь в ничто...

Ты уже проиграл! Проиграл ещё тогда, когда пересёк границу миров и пришёл в Хуэко Мундо! Что, думаешь, это была твоя идея? Изобразить из себя героя и прийти на помощь беззащитной девушке, так бессовестно похищенной арранкарами? ХВАТИТ ЭТОГО БРЕДА! Ты никогда её не любил! И уже не сможешь!

Всё ниже...

И ниже...

* * *

Куросаки-кун...

...

Куросаки-кун...

...

Куросаки-кун...

...

Я... Я тебя... Я...

* * *

Вода исчезла... Просто закружилась в странном водовороте и устремилась на самое дно. Что-то жадно впитывало её в себя...

Пустой поражённо пошатнулся.

— Что?...

— ТЕБЕ НЕ СЛЕДОВАЛО ВЫПУСКАТЬ ИЗ РУК МЕЧ!!! — прогремело откуда-то сверху.

Силуэт Ичиго исчез и неожиданно появился в нескольких метрах над пустым. Водоворот из кипящих струй чёрной воды окружал его.

— Это невозможно!

В одной руке Ичиго держал свой собственный меч, в другой же он сжимал окровавленную катану пустого:

— Спасибо... — медленно проговорил шинигами, поднимая мечи высоко над головой. — Если бы ты не сбросил меня вниз, то я бы ни за что не вспомнил... — чёрный меч окружали завивающиеся брызги чёрно-красной энергии, белый — бледно-серые и молочные.

— Вспомнил? — голос пустого дрогнул. Он всё ещё стоял рядом с врагом, но было отчётливо видно, что он подгадывал момент, чтобы скрыться. — Как ты можешь что-либо вспоминать? — процедил он, срываясь на крик. — Ты — ничто! Моя тень! Моё подобие! Впитал в себя остатки моих чувств и убеждённо отстаивал их, не в силах поверить во что-то своё!

— Возможно, — ровным тоном ответил Ичиго. — Пусть все мои чувства лишь подобия твоих, но какой смысл мне отвергать их?

— Не понимаю! — кричал пустой. — О чём ты, блядь, там лопочешь?!

Не в силах больше стоять на месте, он с бешеной скоростью рванул на врага, не глядя на то, что в руках у него теперь не было никакого оружия.

— Я ХОЧУ защитить Иноуэ! — уверенно ответил Ичиго, — Мне плевать, кому из нас принадлежала эта идея. Я спасу её потому, что... — пустой был уже в шаге от него. Время, однако, тянулось на пользу временного шинигами. — Потому, что мысли о ней делают меня по-настоящему счастливым!!!

Лезвия двух мечей столкнулись в воздухе. Два разноцветных потока слились в один, мощный настолько, что всё вокруг на миг заискрилось нестерпимым обжигающим светом.

— Гецуга... ТЕНШОУ!!!

"Иноуэ...

Иноуэ...

Я тоже..."

44. Раны

"Куросаки-кун!..."

Он широко открывал рот, яростно хватая порывы разгорячённого воздуха.

Было больно.

С каждой секундой его раны болели всё сильнее.

Он медленно опустился на четвереньки — стоять больше не было сил...

Где он? Что за странное иллюзорное место? Чувство, что когда-то он уже видел его, упрямо не хотело покидать его сердце, но вспомнить больше не представлялось возможным. Мозг, казалось, готов был взорваться.

Кап!

Ещё одна мутная капелька сорвалась с края взрезанной кожи на животе шинигами и звонко упала вниз. Ичиго снова поморщился.

Боль не давала сосредотачиваться ни на чём.

Больно...

Слишком больно...

В теле словно застрял массивный стальной прут...

Спустя секунду он уже лежал ничком на спине и громко дышал в пустоту.

Это фальшивое небо над головой... Оно было прекрасно...

Первое, что пришло в голову Куросаки, это то, что небо над ним кто-то разрезал.

Действительно... Прямо над местом, где он нашёл своё, должно быть, последнее пристанище, посреди яркой голубой феерии красовался гладкий разрез. Небо вокруг него "смялось", словно атласная ткань. За ним тоже было небо, но небо ночное, усеянное множеством звёзд самых разнообразных цветов и размеров. Некоторые складывали созвездия, некоторые смыкались вокруг сотен неизвестных галактик, населённых миллиардами разнообразных миров...

Даже боль на несколько мгновений отошла на второй план. Шинигами не мог вспомнить ничего, что могло бы сравниться с этой нереалистичной картиной. Разрез шёл дальше и дальше. Казалось, он не имел конца и безраздельно огибал весь этот странный мир, усеянный призрачными многоэтажными домами с разбитыми окнами.

Кто-то словно разрезал всё!

— Небо тоже ранено... — слабо произнёс шинигами.

С печальным ужасом он осознал, что собственный голос кажется ему совершенно незнакомым.

На фоне Вселенной вопрос о его собственной сущности казался не просто нелепым, но и ничтожно малым.

Но...

Действительно. Кто он?

Куросаки...

Единственное, что он мог вспомнить... Кто-то успел назвать его этим именем до того, как он очнулся здесь. Кто-то, кто был для него, действительно, важен...

Но...

Кто?

Нет, слишком ничтожная нить. Источник голоса, даже если и находится теперь в одном мире с потерянным шинигами, то вряд ли может быть найден...

Начинать новую историю было уже слишком поздно.

Слишком большое бордовое пятно растеклось по его телу. Это был, несомненно, конец... Он умрёт здесь, в полном неведенье, потерянный, обречённый, застывший неподвижной тенью под осуждающим светом миллионов звёзд над его головой...

Нет!

Шинигами уже сам не помнил, как встал на ноги. Он просто знал, что нужно идти... Неизвестно куда, неизвестно зачем, он просто должен был куда-то идти...

Шаг за шагом... По голографической земле тянулась неровная вереница кровавых следов.

Он шёл медленно, скорчившись от невыносимой боли, прижимая одну руку к ране на животе, а в другой продолжая сжимать чей-то длинный меч. Он не знал, зачем ему здесь нужно оружие...

Шаг за шагом...

Вверх и ввысь...

Он не помнил, сколько томительных секунд он бороздил бескрайние просторы призрачного города, не помнил и того, каким образом он вдруг оказался на вершине одного из небоскрёбов...

Но...

Там кто-то был...

Чья-то фигура стояла у края прямоугольной крыши и без интереса смотрела вниз.

— Ты всё-таки нашёл силы прийти сюда, — тихо произнёс незнакомец грубым ледяным голосом. Нет. Это был не тот, кого он, Куросаки, хотел найти... — Славно, что ты оказался настолько сильным, — голос неожиданно переменился. Теперь с ним словно разговаривала писклявая девочка с несильным придыханием и "металлическим оттенком" в голосе.

— Кто вы? — рассеянно спросил шинигами, не решаясь подойти к новому знакомому.

— Это неуместный вопрос... Куда важнее то, кто ты, — почти сразу же ответил собеседник. Было ясно, что он ждал этого вопроса. — Мы теряемся в догадках... За последние несколько часов многие из наших теорий были начисто опровергнуты... Но у нас было время, чтобы найти все ответы... Единственное, что хочется у тебя спросить: каково это, вот так просто разрезать собственную душу?

Ичиго пошатнулся. Так это место?...

— Что ты чувствуешь? Нам интересно, что у тебя осталось...

— Голос...

— Голос?

— Кто-то зовёт меня... Я должен идти вперёд... — каменным голосом заключил Куросаки.

Собеседник усмехнулся.

— Лишь затёртая привязанность и желание идти вперёд... И ради этого был уничтожен наш драгоценный эмбрион... — слова незнакомца становились всё непонятнее. Чувство неполного смысла вселяло в сердце Ичиго страх. — Но... В конечном счёте, он всё равно оказался просто мусором... Нет, правильнее сказать: он оказался просто крохотным кусочком тебя... Поэтому ты и здесь... Поэтому ещё не вернулся в свою реальность...

— О... О чём Вы? — напряжённо спросил Куросаки.

В ответ собеседник обернулся. Взгляду шинигами представилась чудовищная картина безголового человека с приваренным к шее цилиндром с жидкостью, в которой медленно плавали две высушенные костистые головы. На обеих была чёрная татуировка "9". Что это?!

— Пора, Ичиго!!! — длинные щупальца, выскользнувшие из-под одежды, устремились к замершему в ужасе шинигами. — Пора заменить эмбрион... Ты прошёл испытание. Ты доказал, что достоин стать нашей новой силой. Добро пожаловать... В НАШЕ ВСЁ!!!

Что-то негромко щёлкнуло в голове. В следующую секунду парню показалось, что разум его выходит из тела и с невероятной скоростью устремляется куда-то вверх...

* * *

— Эй-эй, Ицуго! — девочка взволнованно теребила рукав формы шинигами. — Так фто за говос?

Он удивлённо моргнул. Яркое солнце пустыни казалось совсем невыносимым после мягкого искусственного света Призрачного Города.

— Ицуго... — продолжала верещать Нелл.

"ПРИШЛО ВРЕМЯ!!!"

Внутри живота Ичиго что-то вдруг болезненно сжалось, а уже спустя миг Куросаки чуть склонился над землёй, открывая рот в рвотном позыве.

Это было что-то вязкое, холодное и безвкусное. На песок тяжело опустились несколько белых бесформенных комков.

— Ч... Что это?!

Новый позыв оказался ещё болезненней, на этот раз непонятное месиво текло изо рта, не прерываясь.

Нелл камнем упала на землю, выскользнув из онемевших пальцев бьющегося в конвульсиях шинигами.

— Это... — испуганно прошептала она.

— А-А-А!!! — по телу Куросаки прошлась горячая волна, словно все внутренности начали кипеть изнутри.

Задыхаясь в изрыгаемой им биомассе, он тяжело опустился на песок. Белая масса, казалось, была живой, она намеренно обволакивала тело Куросаки, обвиваясь вокруг запястий и щиколоток, образовывая вокруг конечностей Ичиго подобия устрашающих коконов. Кашляя кровью, шинигами отчаянно пытался отодрать белую пелену от тела. Однако он неожиданно понял, что ЧУВСТВУЕТ, когда меч касается фальшивой плоти. Ещё секунда — и занпакто, увязший в странной суспензии, раскололся. Его осколки тотчас же жадно впитались под искусственную кожу Куросаки. Враждебный покров начинал стремительно сжиматься, пытаясь раздробить кости. Где-то на уровне груди давление было особенно сильным. Он понимал, что ещё секунда — и грудная клетка просто расколется надвое. Здесь словно желает появиться... Дыра пустого! Он превращается!!!

"Его занпакто исчез — это значит лишь то, что сущность шинигами внутри него полностью подавлена... Как существо, балансирующее между двух сил, сейчас он находится на грани падения. Частица пустого в нём неожиданно начала доминировать... Если превращение не остановить сейчас... Он и правда умрёт!"

— Я ЖЕ ГОВОРИЛ ТЕБЕ, — сдвоенный голос Ааронильо звучал откуда-то изнутри Ичиго, — НАША ФИЗИЧЕСКАЯ СМЕРТЬ ЛИШЬ МЕЛКОЕ НЕУДОБСТВО. ИСТИННАЯ БИТВА ВНУТРИ ТЕБЯ УЖЕ ЗАВЕРШИЛАСЬ!!! ТЫ ПРОИГРАЛ НАМ!!!

— А-А-А!!! — сводящая с ума боль не давала думать.

Плоть словно медленно разрывало на куски. Превращение проходило слишком быстро. Что-то с невероятной силой втягивало его в себя... Из трещин в "панцире" на его спине на свободу рванули молодые розовые щупальца. Ичиго сходил с ума от чудовищной боли. Тело его теперь походило на жуткий симбиоз его собственного и уменьшенного ресурекшиона Ааронильо. Бреши и стыки двух разнородных фрагментов покрывала склизкая белая затвердевающая плоть. Временный шинигами стремительно терял свою человечность...

— Достаточно... — мягкий, но холодный голос окрасил собой пески Хуэко Мундо.

Корчащийся на земле Ичиго поднял глаза. Он был готов узнать своего спасителя в любом. И... Кто-то стоял прямо перед ним, но рассмотреть он уже не мог — биомасса обматывала собой голову. Тонкие белые нити биомассы скользнули под веки к шинигами. Куросаки ничком рухнул к ногам неузнанного союзника.

"Настало моё время. Ты молодец. Сделал всё, что было нужно. Насчёт остального не волнуйся..."

— Воспой, Гамуза! Высшая фаза — Суэно Акорикиадо...

Что-то негромко взорвалось в воздухе, а потом всё заволокло искрящимся белым туманом... Водоворот безумия застыл, сжимаемый в призрачных лабиринтах зловещей таинственной способности.

45. Иллюзия должна умереть (Ааронильо/Нелл)

Что это за странное чувство?...

Такое, словно воздух проходит сквозь тело, наполняя его чем-то неприятным. Кожа словно медленно начинает копировать тональность воздушных потоков, пытаясь слиться с ними.

Действительно.

Ещё несколько минут, и...

Стоп...

Они ведь уже когда-то чувствовали что-то подобное? До того, как обратиться в то, чем они сейчас являются. Это чувство называется... Холод?

Пара светло-серых усталых глаз резко распахнулась.

Ничего...

Всё, что сейчас окружало неизвестного мужчину, это сплошной белый свет.

Это смерть?

Он медленно поднялся на ноги, чувствуя какую-то странную лёгкость в теле.

Что-то изменилось, но вот только что именно?

Мужчина огляделся по сторонам.

Ничего.

Совсем ничего.

Это мир был совершенно пустым.

Нет!

Приглядевшись повнимательнее, он заметил крохотную тёмную точку с нескольких десятках метров над собой. Там тоже кто-то был.

Пустое пространство на удивление хорошо подстраивалось под него. Ни пола, ни земли под ногами не было, но стоило ему только пожелать подняться наверх, как ноги его тут же начали отталкиваться от чего-то незримого.

Он поднимался по незримой ступени. Упасть он не боялся. Ведь оступиться было невозможно... Силуэт над ним всё увеличивался и увеличивался, пока, наконец, не принял форму свернувшейся клубком обнажённой женщины.

Она была очень красивой. Светло сиреневые волосы, заплетённые в две тонкие косички, вились по чарующему изгибу тонкого тела, доходя до бёдер. Кожа незнакомки была бледной, и выглядела чуть болезненно, воспалённо, несовершенно. Словно девушка ещё не совсем привыкла к специфическому климату этого мира.

Она спала, что-то негромко шепча во сне.

— Наше желание... Мы хотим... Больно... Никогда больше... — лишь обрывки бессвязных фраз можно было разобрать.

Всё же, девушка эта казалась ему смутно знакомой. Вернее, не сама девушка, её голос...

Определённо.

Он слышал его когда-то раньше.

Он осторожно прикоснулся к костлявому плечу спящей и осторожно перевернул её на спину. Перевернул, и тотчас же вскрикнул от неожиданности — вдоль лица незнакомки шла чёрная готическая татуировка. На левой щеке была выгравирована девятка. Так, что её круг был точно посередине левой щеки, а хвостик огибал её, заканчиваясь рядом с уголком губ.

Это ведь не просто совпадение!

Она — часть его!!!

От его крика девушка проснулась. Проснулась и уставилась на него. Спустя секунду она тоже завопила. И мужчина прекрасно знал причину, по которой она это сделала.

— Мы... — дрожащий голос девушки скользил с октавы на октаву. — Разделились...

— Да... — глухо кивнул мужчина. Только сейчас он понял, что лёгкость его тела объяснялась лишь тем, что теперь ему не нужно было носить на себе массивный резервуар с анестетиком.

— Мы слились с духом "нового эмбриона" и начали поглощать его, — она изо всех сил тёрла виски, вспоминая последние события. — Всё почти закончилось, я помню, час, наши разум и сознание были почти полностью объединены, но потом...

— Потом нас засосало сюда...

— Но... Как?...

Мужчина молча подал руку, помогая миниатюрной копии встать на ноги:

— Кто-то силой затащил нас сюда, — наконец ответил он. — Эта техника принадлежала арранкару.

Вдали послышался тихий звук. Здесь был и ещё кто-то.

— Что это? — тихо спросила девушка.

Её собеседник просто покачал головой и быстро двинулся вперёд, схватив девушку за руку.

Страх...

Они столько лет жили как единое целое, что от нынешнего состояния разрозненности становилось не по себе. Они оба это понимали, поэтому старались как можно сильнее уменьшить дистанцию...

Теперь у них были чувства...

Теперь у них были тела...

Теперь они были двумя разными сущностями...

Страх...

* * *

— Вот и вы! — довольно произнесло странное существо, походившее на помесь серны и женщины, закованной в лёгкие стальные доспехи. В руках она держала копьё. — Я ждала вас.

— Мы знаем тебя! — удивлённо воскликнул мужчина, тыча в её сторону крючковатым пальцем. — Ты — бывшая Эспада! Та самая, что вечно липла к Улькиорре! Мы думали, ты мертва!

— Нериэлл Ту Одершванк! — зеленоволосая чуть склонила увенчанную рогатой маской голову. — Но меня можно называть просто Нелл... Знаю, вам, может, и непривычно, но в Мире Живых принято сокращать слишком длинные имена.

— Где мы? — времени удивляться не было, нужно было как можно скорее осознать, что произошло.

— Внутри моего Акорикиадо, — коротко ответила арранкарша. — Вам ведь известны правила? Каждому из Эспады Айзен даровал особую силу. Силу, которую можно использовать лишь раз. Сейчас мы находимся внутри моей силы...

— Что это за сила? — со злобой в голосе выпалила девушка.

Хотя ей с каждой минутой становилось всё более не по себе от того, что собеседница говорит с ними так открыто и дружелюбно.

— У каждого из нас есть желания, — медленно произнесла Нелл. — Некоторые из них незначительны, а за другие мы готовы отдать всё, что имеем... Моя техника создаёт воображаемый мир, в котором осуществление последнего типа желаний становится наиболее простым. Попавший в этот мир становится в нём Богом...

— Богом? — тихо переспросила девушка, оглядываясь вокруг. — Так всё это...

— Да, — с улыбкой кивнула Нелл. — Вы — символ жадности. Ваше желание — владеть всем, что есть в мире. Моя техника нашла способ максимально упростить условия — в этом мире нет ничего! Он абсолютно пуст!

— Но... — с непониманием в голосе проговорил мужчина. — Разве это не лишено смысла?

— Напротив, — мягко произнесла арранкарша, — ведь только находясь в пустоте вы можете быть полностью уверены, что нет здесь ничего, что вам бы не подчинялось... Это ваш рай...

— Рай... — тихим шёпотом повторили обе половинки некогда единой сущности.

— Быть может, именно по этой причине вы и разделились, ведь... Каждый из вас всегда любил собственную индивидуальность. Даже моё присутствие здесь вызвано тем, что вы хотели получить ответы...

— Что же ты будешь делать теперь? — спросил мужчина, пока его вторая половинка с восхищением оглядывалась по сторонам.

— То, что хочется вам, — снова улыбнулась девушка.

— Ты — единственное, что здесь есть, кроме нас...

— Мы...

— Мы хотим...

— Получить тебя...

* * *

— Эй! — поражённо воскликнула Нелл. — Неужели вы хотите сделать это, когда я в этой форме! Эй!

— Мы хотим сделать именно так, — хищно прошептала женская часть Ааронильо. Она уже сидела верхом на Нелл и отчаянно двигала бёдрами, трясь промежностью о выпирающие позвонки девушки-кентавра, — Да... — шептала она. — Поэтому девушки и любят кататься на лошадях...

— Но я не лошадь, — растерянно простонала Нелл, — я... А-а-а! — руки мужчины, тем временем, уже мягко гладили пушистые бёдра серны. Пытаясь скрыть смущение, Нелл с бешеной скоростью махала хвостом из стороны в сторону.

— Даже несмотря на то, что ты такая, — зеленоволосая даже вскрикнула от неожиданности, она и думать не могла, что с ней начнут заниматься сексом. Но упругий член уже вовсю проникал в неё, — я всё равно хочу тебя заполучить!

— Не-е-ет! — пропищала девушка, взбрыкивая копытами. Бесполезно, этим она лишь доставила сидящей на ней извращенке больше удовольствия. Мужчина же продолжал беспристрастно погружаться в неё. — Я не готова к таким извращениям! А-а-а! — чья-то рука поймала её за хвост и, намотав его на кулак, несколько раз дёрнула. — Не надо! — простонала Нелл, чувствуя, как волна горечи прошлась от хвоста до кончиков пальцев, — Он очень чувствительный! — девушка извивалась, превращая любовную игру в изощрённое жестокое родео.

— Молчи... — чтобы не упасть с неё, девушка обхватила арранкаршу за талию и прижалась к её спине тёплой выпирающей грудью. — И наслаждайся вместе с нами... — её губки мягко обволакивали бледную шейку Нелл.

— Н-но... — договорить у неё не получилась.

Женская часть Ааронильо перебила её сладким глубоким поцелуем, во время которого бывшая Эспада могла только отчаянно мычать.

Движения бёдер "брата" и "сестры" достигли резонанса. Продолжающая извиваться от наслаждения, Нелл одновременно успела почувствовать горячую струю, выпрыскивающуюся в неё и обильные выделения, стекающие их лона "наездницы" по её мохнатому крупу.

— Ум-м-м... — даже с четырьмя ногами девушка не смогла удержать равновесия. Лишь тёмные и светлые горячие звёзды поплыли перед глазами. К ногам мужчины она рухнула уже в полностью человеческом облике. Зелёное разорванное одеяние и вовсе пошло по шву после превращения. Теперь лишь небольшой неровный кусок ткани оставался на неё, прикрывая грудь.

— Мы ведь ещё не закончили? — мужской голос звучал откуда-то сверху.

— Конечно, — улыбнулась ему в ответ "сестра".

Нелл почувствовала между ног лёгкую щекотку и тут же открыла глаза. Язык второй девушки жадно вылизывал её, покрасневшую от резких движений партнёра, вагину.

Девушка улыбалась.

Действия приносили ей, казалось, немыслимое удовольствие.

— Я вылижу тебя всю... — прошептала она, помогая себе пальцами.

— Да... — тихо прошептала Нелл, инстинктивно прижимая голову девушки руками.

Это было уже намного приятнее секса в полуживотной форме.

Мужчина стоял над ними, наблюдая за лесбийскими играми девушек с плохо скрываемым удовлетворением. Поняв, что он тоже хочет участвовать, "сестра" чуть подвинулась в сторону. Теперь вовнутрь Нелл проникали уже два языка, причудливо сплетавшихся прямо внутри неё. Такого наслаждения она не чувствовала уже давно. Двигая тазом навстречу приятным ощущениям, арранкарша неуверенно гладила пару по светло-сиреневым мягким волосам.

* * *

Он вновь вошёл в неё, заставляя изогнуться в немыслимой позе. "Брат" с "сестрой", наконец, снова могли почувствовать близость. Но близость эта была теперь другого характера. Намного более пикантная и возбуждающая. Она обхватила руками его крепкий торс и прижалась к нему так сильно, как только могла. Она осыпала поцелуями и укусами его шею, лицо и грудь, а он двигался всё быстрее, всё жестче, всё глубже.

Нелл лежала на боку совсем рядом с наслаждающимися друг другом партнёрами. На лице её играла довольная улыбка. Почему-то именно сейчас ей вдруг захотелось помастурбировать, глядя на них. Ведь такой пылкости она не видела уже очень давно...

"Моя способность — обоюдоострый меч, — пальцы Нелл несколько раз легонько сжали разбухший клитор. — Созданный мною мир — лишь иллюзия, — продолжая работать пальцами, она перевернулась на спину и развела ноги в стороны. Играть с самой собой оказалось намного приятнее, чем она думала. — Тот, кого поглотила моя иллюзия, обязан признать её превосходство над реальностью... — крупицы пота стекали по отливающей розоватым блеском коже девушки, глаза закатывались. — И он начинает отвергать реальность... — монотонные движение "брата", "сестры" начинали замедляться. Скорость уступала место глубине. Возбуждающие стоны девушки заставляли Нелл и мужчину работать быстрее, — но иллюзия должна умереть. И тот, кто не сможет найти в себе силы вернуться в реальность, будет обречён..."

— Да! Да! Солнце моё! Да-а-а! — кричала арранкарша.

Ещё один оргазм заставил её сойти с ума ещё на несколько мгновений.

— Ты счастлива?...

— Как никогда...

— Я тоже...

Последнее движение — и новый залп спермы обдал тело юной девушки.

Издав последний напряжённый вздох, Нелл тоже обильно кончила, запрокинув голову.

Белый свет вокруг трёх обессиленных тел вдруг начал смыкаться со страшной силой...

"ОБРЕЧЁН ПРОСТО ИСЧЕЗНУТЬ!"

46. Повреждённые чувства

Выровнять дыхание было тяжело.

Казалось, что она бежала, по меньшей мере, несколько часов, и теперь вдруг резко остановилась, упав на песок.

Грудь сдавило, словно в тисках, мышцы рук и ног жалобно ныли, отдавая болезненной горечью, во рту было сухо так, что язык еле ворочался, а сердце отстукивало хаотичный ритм.

Всё же, она была счастлива.

Счастлива, что сумела... Вернуться назад.

"Боже, как я устала, — мысленно прошептала девушка. — Этого не было в нашем плане... Ааронильо, ты чуть не испортил всё... Я ведь готовила эту способность, чтобы уничтожить Айзена, а теперь вынуждена терять силы Эспады только из-за того, что ты не сумел вовремя остановиться..."

Вверх поднимался неровный столб полупрозрачных искр — след разрушающегося меча, лежащего рядом с телом женщины. Скоро она полностью лишится всех сил... Что же с нею тогда станет? Обратится ли она снова в пустого или сумеет сохранить человеческое лицо? Неизвестно... На её памяти никто ещё не использовал свою финальную силу.

"Нет, — печально заключила она, жмурясь от солнца. — мне не время думать об этом. В конце концов, сейчас есть более важные дела..."

Краем глаза Нелл видела, что тело Ичиго лежит неподалёку, но сил посмотреть на него сейчас не хватало.

"Его тело сильно изменилось... При слиянии с телом Ааронильо запустился процесс группировки души. Я использовала Акорикиадо в тот момент, когда грань между Ичиго и Ааронильо ещё прощупывалась. Но я не знаю, осталась ли она в тот момент, когда действие техники завершилось... Есть риск того, что вместе с сущностью Ааронильо в лету канула и часть человеческой сущности Ичиго..."

Пересиливая себя, девушка с трудом оторвалась от земли и сделала несколько робких шагов к лежащему поодаль шинигами.

Девушка нервно сглотнула и отступила, зажав рот рукой.

Нет, тело Куросаки оставалось прежним. Не было больше ни белой биомассы, ни щупалец, ни чёрных склер, но...

— Не может этого быть! — пальцы девушки напряжённо прошлись по покрытой ссадинами груди Ичиго.

Чуть пониже трахеи теперь красовалась небольшая сквозная дыра...

Сущность Новены умерла, но, похоже, что в тот миг, когда они, наконец, разделились, Куросаки Ичиго уже утратил человеческую сущность.

— Ичиго... — слабо прошептала арранкарша. — Ты...

Юноша резко открыл глаза, заставляя зеленоволосую отпрянуть от него.

— Холодно... — тихо прошептал юноша. — Где-то внутри меня невероятно холодно... — он медленно приподнялся.

— Ичиго...

— Кто ты? — болезненный вопрос резко застелил собой девушку, заставляя её отпрянуть ещё дальше.

— Что ты помнишь? — спросила у него Нелл.

Она изо всех сил старалась смотреть куда-нибудь ещё, но взгляд её, точно магнит, тянула к себе чудовищная дыра.

Она всё ещё не могла поверить.

— Я... Было больно... — наконец, ответил Куросаки. — Адская боль... Меня словно разрывало на части изнутри... Я помню, как чей-то голос что-то упрямо шептал мне... Словно... В моё тело что-то вселилось... Я услышал ещё один крик, а потом всё пропало... Больше ничего...

"Так мало... Ещё бы чуть-чуть, и личности Ичиго просто бы не стало, Ааронильо унёс бы всё с собой... Ичиго пуст. Он больше ни вайзард, ни шинигами, ни человек..."

— Ты — Нелл, — неожиданно произнёс Ичиго, пристально взглянув в глаза арранкарши. — Тебя зовут Нелл, ведь так?

— Я не враг тебе, — поспешно сказала зеленоволосая. — Помнишь?

— Я... — Ичиго на миг замялся. — Я не чувствую тебя врагом... Ты... Расскажи, что произошло. Ты ведь всё знаешь, да?

"Кажется, он верит мне... Менять планы уже поздно. Всё чуть было не рухнуло, но... Это мой шанс!"

— Это место... — девушка махнула рукой куда-то вдаль. — Называется Хуэко Мундо. Это дом всех пустых. Наш дом.

— Пустых?

— Да... Человеческих душ, получивших несвойственную им силу из-за каких-либо причин. Пустых легко узнать потому, что они выглядят совсем не как люди. Их отличительная черта — дыра в груди.

— Выходит... — пальцы Ичиго скользнули по острому краю выемки в плоти. — Я... Мы... — он только сейчас заметил, что на животе его собеседницы тоже красуется это несколько пугающее "украшение". — Мы пустые?

— Не совсем, — покачала головой девушка, — вернее, мы больше, чем пустые. Мы те из них, кто сумели вернуть себе человеческий облик и человеческий разум. Мы перестали быть монстрами и сняли свои маски. Мы — арранкары... — Ичиго молчал, внимательно взвешивая каждое сказанное ею слово, — Вон там, — девушка снова махнула куда-то за горизонт кристально чистого неба, — находится наш дворец — Лас Ночес... Из его окон всегда видна луна и чёрное ночное небо... Царствует в этом дворце Айзен.

— Айзен? — на секунду ему показалось, что он и это имя где-то слышал, однако, больше ничего с ним связанного он вспомнить так и не смог.

— Тот, кто сделал нас такими, подарил нам эволюцию... — кивнула Нелл, — Но мы не нужны ему... Он создал всех нас лишь для своего увеселения... Для него мы — лишь животные, такие, какими мы были до этого... Знаешь, дыра в груди, как он нам однажды сказал — символ того, что мы утратили сердца.

— Утратили... Сердца?... — поражённо переспросил Ичиго, вновь нащупывая сквозную брешь в груди.

— Да, все обитатели Хуэко Мундо верят в то, что все мы лишь более совершенные звери... Проявление человеческих чувств было нам запрещено... Но... — воспалённые глаза Нелл снова пересеклись взглядом с Ичиго. — Мы с тобой сделали это... Мы полюбили друг друга, и с этого начался кошмар...

Куросаки пристально всматривался в лицо собеседницы.

Любовь? Так эта девушка...

Да... Что-то похожее... Он должен был спасти дорогую ему девушку... Он сражался за неё... И...

За неё он чувствовал боль?

— Убить нас были посланы сильнейшие воины Айзена. Многие пытались разделить нас, но ничего не получалось... Наши чувства помогали нам выжить! Понимаешь, Ичиго? То, что, как считалось, ослабляло нас, на деле оказалось сильнейшим нашим оружием! Арранкары — не звери! Они могут чувствовать! — повышенный тон девушки вызывал некое таинственное восхищение.

Восхищение той, кто так преданно верит в свои идеалы.

— А потом? — он уже не ставил пред собой вопроса.

Верит ли он её словам?

Он просто слушал, всё больше и больше впитывая в себя крупицы его новой реальности.

Программировал себя на новую жизнь...

— Последним нашим врагом оказался тот, кто был способен сливаться с телами врагов и поглощать их изнутри. Он поглотил тебя, чтобы умереть вместе с тобой и разрушить нашу с тобой связь... Я остановила его... Теперь мы свободны...

— Так вот... Что это было... Нелл... Я... — казалось, бывший шинигами всё ещё был не уверен.

— Я ни к чему тебя не принуждаю... — ответила девушка, опустив голову. — Раз уж ты расстался с памятью, то теперь волен не поверить моим словам, но... Что говорит тебе... Твоё сердце? — выразительно закончила девушка, глядя прямо в глаза Куросаки.

— Нелл... Я... Я верю тебе... — опустив глаза, прошептал Ичиго. — Я хочу в это верить.

— Я люблю тебя, Ичиго... — холодные руки девушки нежно обвили его шею.

— Я... Я... Тоже...

Едва заметная искорка торжествующей улыбки пробежала из одного уголка её губ в другой.

Увы, никто этого так и не заметил...

* * *

"Я чую обман... — сомкнув глаза в минутной медитации, Айзен вновь сидел на своём излюбленном троне. — Чую, как рвутся чьи-то нерушимые узы... Боль... Вся твоя трагедия в том, что ты никогда не осознаешь её природу... Твоё сердце раздавлено, но душа будет ныть ещё не одно столетие... Ведь в самых недрах твоей головы... Ты никогда её не забудешь!"

От мыслей шинигами отвлёк лишь низкий скрип — врата в Большой зал стремительно распахивались, расступаясь перед тремя крошечными, по сравнению с ними, фигурами.

— А сейчас, — полушёпотом произнёс Айзен, — пора разрушить второю сторону "нерушимых уз", — где-то на уровне живота шинигами что-то болезненно запульсировало, излучая мягкий голубоватый свет, с лёгкостью пробивающийся сквозь белое одеяние Короля. — Наш маленький спектакль подходит к концу. Зритель сыт и чувствует усталость... А посему, как только всё закончится, — он медленно встал с трона, приветствуя вошедших сентиментальной улыбкой, — придёт время покинуть этот пропахший пеплом старый театр...

47. Павший король тонет во лжи

— Приветствую вас, Гин, Канаме, — Айзен снисходительно склонил голову в сторону только что вошедших в зал подчинённых, — вы отлично справились со своей миссией. Приветствую также и тебя, — шинигами перевёл взгляд на идущую между двумя бывшими капитанами девушку, — я рад, что ты почтила своим визитом мою скромную обитель, Орихиме... — мужчина вновь сел.

Вся троица остановилась недалеко от середины зала.

— Ам... Здравствуйте... — неуверенно протянула рыжеволосая, пристально вглядываясь в лицо незнакомого ей человека. — Я... Рада встрече с вами! — она попыталась изобразить реверанс, однако, наступив на подол платья, чуть не потеряла равновесие и только чудом устояла на ногах. Стоявший по правую руку от неё Гин усмехнулся.

— Тебе нужно быть осторожнее с таким нарядом, — мягко произнёс Айзен.

Новая униформа девушки перетерпела изменения. Если раньше она носила молочно-белое платье, сделанное в таком же мрачном, но элегантном стиле, как и форма большинства здешних арранкар, то сейчас её одеяние было другим. Пышным, бархатным, тяжёлым, с глубоким, почти до самых бёдер, вырезом на спине. Самым выделяющим было то, что одеяние было ядовито-чёрным, что придавало Орихиме несколько устрашающий вид молоденькой колдуньи.

— Меня зовут Айзен Соске, — представился незнакомец, — и я тот, по чьей вине ты сейчас находишься в этой небесной обители. Мне нужна твоя помощь...

— Помощь?

— Гин, Канаме, оставьте нас, — спокойно проговорил шинигами сопровождающим девушки. — Вы понадобитесь мне чуть позже. Думаю, вы сами поймёте, когда нужно будет войти...

— Да... — глухо отозвался Тоусен, исчезая во вратах.

Гин же ушёл, не сказав ни слова, лишь бросил на Айзена любопытный, но чуть обиженный взгляд.

— Благодарю, — массивные врата за спиной девушки захлопнулись.

Теперь они остались одни.

— Я что-то должна для вас сделать? — потерянно переспросила Иноуэ.

— Должна? Конечно, нет, — улыбнулся шинигами, — я просто попрошу тебя об одной крохотной услуге. Никто из моих приближённых не может её выполнить, зато можешь ты... Ты обладаешь удивительной силой, Орихиме... Ты... Помнишь об этом? — спросил собеседник, делая глубокий упор на последнюю фразу.

Странно... Как только он сказал об этом, в сознании Иноуэ что-то негромко щёлкнуло. Один из замков, запирающих её личность, сломался.

Заколки...

Шесть Цветков Гербивикуса...

Три — защита...

Два — исцеление...

Один — разрушение...

— Д... Да, — поражённо пробормотала девушка, потирая виски. — Помню...

— Смотри... — шинигами неожиданно вцепился в ворот собственной мантии и бесцеремонно сорвал её, избавляясь от верхней части своего обмундирования и обнажая мускулистый торс.

Иноуэ напряжённо сглотнула.

Где-то чуть пониже грудной клетки Айзена что-то сияло!

— Что это... — она неосознанно сделала шаг вперёд, навстречу тусклому голубоватому свету, бьющему из тела шинигами. Его источником оказался небольшой прозрачный шарик, наполненный светящейся мистической энергией, циркулирующей внутри него...

Она уже где-то видела этот шар.

Девушка хотела было спросить о том, что это такое, однако из неё вырвался совсем другой вопрос:

— Кто вы? — тихо спросила Иноуэ.

— Ты можешь считать меня низвергнутым Богом, Орихиме, — грустно проговорил Айзен, рассеянно поглаживая вживлённый в его грудь Хогиоку. — Когда-то я был всемогущим существом, которому было подвластно всё. Я мог управлять всем и вся... Мир был идеальным. Никаких войн, жадности, гнева, боли и несправедливости. Весь мир циркулировал внутри меня, и всё зло, что появлялось в нём, мгновенно мною уничтожалось... Но всё изменилось, когда появились в этом мире существа, неподвластные моей силе. Они обвинили меня в том, что я подавляю индивидуальность людей. Они сказали, что моя утопия — игра лишь для одного существа... Меня... Я был свергнут их нарастающей мощью, и чуть не погиб... После этого мир стал таким, каким он есть сейчас. А я в данный момент лишь крохотный Бог этого тёмного мира, Король Хуэко Мундо и повелитель арранкаров. Мир умирает, Орихиме. Люди гнетут и разрушают его. Мне больно смотреть на это. Мне больно от моего бессилия! — шинигами, наконец, замолк, уронив голову.

Хогиоку в его груди заискрилось ещё более ярким светом.

— Как я могу помочь вам? — взволнованно спросила рыжеволосая.

В горле пересохло, руки начали дрожать...

— Моя сила была разрушена Готеем-13 тысячелетие назад. Предрекалось, что ничто в этом мире не способно восстановить её. Так оно и есть, но... С твоей силой, мы можем сделать так, чтобы моя сила никогда не сковывалась...

— Как?

— Твоя сила — отрицание реальности... Стоит тебе лишь только захотеть — и ты мгновенно отменишь всё, что захотели до тебя! Даже то, что решил Бог! — торжественно произнёс Айзен. — Твоя сила поистине божественна. Я так и не смог понять её истоков. Ты — сильнейшее, не считая меня, духовное существо.

— Я... Сильнейшая? — услышанное ей казалось мистическим сном, странной сказкой, но волнение отчего-то нарастало всё сильнее и сильнее. Нет. Девушка хотела, чтобы рассказ продолжался. — В этом моя миссия? Поэтому я застряла между раем и миром живых?

— Да. Ты здесь по моей воле, ибо только ты можешь меня спасти, но... Если ты не захочешь, то я тут же отправлю тебя назад. Выбирать надо сейчас, Ори...

— Сотен Кишун! Я отрицаю! — не дожидаясь, пока её собеседник договорит, Орихиме быстро вскинула руки вперёд, направляя их на примостившуюся на троне фигуру.

— Славно... — Айзена окружало оранжевое пламя. — Очень славно.

Энергия внутри хрустального шарика бурлила и фонтанировала, словно закипая. Казалось, что его стеклянная оболочка вот-вот расколется от неимоверной температуры. Однако сам Хогиоку оставался всё таким же холодным. Сквозь рыжую пелену начали пробиваться ярко-синие лучи, тело Айзена корчилось от жуткой судороги, однако на губах его всё так же играла безумная ухмылка.

Всё шло по плану...

"В голове всё ещё туман...

Я не могу вспомнить своего прошлого...

Но желание помочь...

Оно отчего-то становится всё сильнее и сильнее...

Та ли это помощь?..."

Всё закончилось так же быстро, как и началось. Обе энергии резко исчезли, оставляя после себя лишь запах озона в воздухе.

Айзен выпрямился.

Ничто в его облике не изменилось.

— Я помогла вам? — спросила Орихиме, неуверенно приближаясь к шинигами.

— Ещё нет... — мрачно улыбнулся он. — Мы, как видно, ещё не настроены друг на друга...

— Что это значит? — удивилась Иноуэ.

— Наши силы... Не доверяют друг другу...

— Как это?

— Божественные истоки с трудом постижимы... — закатил глаза шинигами. — У них есть собственная воля. Сейчас сила моего Хогиоку и сила твоих Цветов друг другу не доверяют. Трудно будет заставить их взаимодействовать. Но... Я предвидел и это, — мужчина сделал ещё один шаг навстречу девушке, — Всё с самого начала шло к этому, Орихиме... Всё, что с тобой произошло было частью моего плана. После всех твоих тёмных приключений, твоё тело, я думаю, уже готово для близости с моим... — мощная рука Айзена впилась в плечо девушки, та немного вздрогнула, однако не отшатнулась, просто смотрела в глаза мужчине. — Прими же мою власть... — прошептал шинигами. — Ради нашего мира...

— Для него... — хриплое дыхание Соске мешало думать. — Ещё не слишком поздно?

— Сейчас узнаем... — таинственно заключил бывший капитан пятого отряда.

Пламя внутри Хогиоку свирепо рвалось на свободу...

48. За стеклянной гранью (Айзен/Орихиме)

— Развязка близка, как я считаю, — Гин, наконец, открыл рот, разрывая неловкую тишину между собой и своим напарником, — а ты что думаешь?

— Всё так, как и предсказывал Айзен-сама, — темнокожий чуть повернул голову в сторону Ичимару. В стеклянной бездне его очков на секунду отразилось искажённое лисьей ухмылкой лицо. — Для этого мира всё закончится за этими вратами, — он демонстративно махнул рукой. — Что будет после — мне неведомо...

— Ну-ну, — обнадеживающе усмехнулся шинигами, — во вселенной ведь ещё есть множество других миров. Смерть Хуэко Мундо — потеря крохотная.

— Не говори о будущем, Гин, — отрезал Тоусен, — когда на твоей стороне тот, кто вскоре станет богом, сложно прослеживать логическую цепочку...

— Да ладно тебе, — мирно протянул Ичимару. — В конце концов, ты сам только что посмотрел в будущее. А сейчас давай просто помолчим и послушаем... В конце концов, мы должны знать тот момент, когда нужно будет вмешаться...

* * *

Чёрные тонкие бретельки сорвались с плеч девушки. Обнажённая грудь выскользнула из изящного декольте платья и начала томно качаться в воздухе.

Этап начального совращения завершился...

Он всё так же сидел на своём излюбленном троне, свысока наблюдая за быстрыми отработанными движениями Орихиме.

Холодные ладони девушки сомкнулись на члене повелителя Хуэко Мундо и быстро-быстро водили вверх и вниз. Рыжеволосая смотрела прямо в глаза шинигами. То, что она в этот момент ощущала, было сложно уловить или осознать. Единственное, что сейчас было ясно, это то, что девушка не намерена была останавливаться...

Чуть приоткрыв рот, Иноуэ медленно обдала краснеющую головку пениса шинигами горячей и тягучей слюной. Жидкость грациозно стекала вниз, отдавая приятным внутренним теплом, которое сейчас чувствовал не только Айзен. Работать руками стало намного проще, когда член был уже достаточно влажным. Он медленно набухал и выпрямлялся. Мерное дыхание шинигами, казалось, тоже слегка участилось.

Возбуждение земной принцессы так же нарастало. Ей становилось всё сложнее и сложнее сдерживать себя от того, чтобы не погрузиться с головой в мир собственных низменных желаний и похоти. Сил держаться почти не осталось.

Не прекращая мастурбировать Айзену одной рукой, девушка принялась ласкать свои груди второй. Рука была горячей и липкой от слюны и выделений, всё это придавало этому моменту особо острый и пикантный вид. Она с силой сжала левую грудь и, едва сдерживая стоны наслаждения, вдруг принялась с жаром сосать возбуждённую головку.

Сперва она лишь неуверенно лизала самый кончик пениса капитана, только изредка опускаясь чуть ниже, чтобы оставить на мягкой коже влажную дорожку, однако она быстро поняла, что им обоим этого мало. Теперь же она добротно двигала головой, погружая его в рот до тех пор, пока он не начинал упираться ей в стенку нёба. Грудь принцессы слегка покачивалась.

— Надо полагать, это дежавю, — тихо произнёс мужчина.

Орихиме не ответила.

Шинигами медленно водил рукой по виску партнёрши, то убирая пряди ухоженных волос за ухо, то вновь выпуская их на свободу. Действовал он мягко, но по спине девушки всё равно бежал лёгких холодок неуверенности. Что-то было в этих странных его движениях, вот только что именно?

Иноуэ прекратила сосать и, сделав несколько глотков воздуха ртом, прижалась к шинигами ещё плотнее. Теперь она ублажала его не цепкими руками и горячим язычком. Нет. Сейчас огромный и возбуждающе пахнущий пенис Айзена тёрся о ложбинку между пышными восхитительными грудями принцессы. Девушка возбуждённо дышала.

— Я... Помогу вам... — грудным голосом прошептала Иноуэ.

Чуть раздвинув груди, девушка поместила член шинигами между ними и вновь начала двигаться, массируя его бюстом. Только сейчас Орихиме смогла почувствовать, насколько же он был горяч. Сдавив груди руками, девушка отчаянно двигала ими вверх-вниз.

— Вам нравится? — рыжеволосая выгнулась навстречу капитану, не переставая двигаться.

Их взгляды пересеклись.

— Очень, — улыбка Соске заставляла девушку продолжать со всё новой и новой силой.

Капля за каплей, по телу девушки медленно текло семя шинигами. Её грудь, живот, руки — всё насквозь пропахло мужским телом. Запах этот дурманил голову и заставлял Иноуэ потеть и постанывать от возбуждения. Голова кружилась со страшной силой.

И снова девушка принялась работать языком. Она быстро облизывала гениталии Айзена, раз за разом глотая сперму небольшими порциями:

— Мне... Мне так горячо... Вот... Здесь... — руки девушки вцепились в подол её длинного платья и стремительно подняли его до самого пояса.

— Я посмотрю... — жестом король велел ей подняться с колен и подойти к нему ещё ближе.

Бельё Орихиме было настолько влажное от возбуждения, что светлая кожа просвечивалась через него.

Продолжая придерживать полы платья, девушка поставила одну ногу на налокотник трона, чтобы сидящему на нём шинигами было удобно приблизится к её возбуждённой промежности.

— Это не понадобится, — тихо произнёс Айзен, помогая девушке стащить с себя трусики. — Похоже, ты уже почти готова...

Язык капитана сделал петлю по лобку девушки, несколько раз прикоснулся к краснеющим половым губам девушки, нежно облизал набухший клитор, а после, бесцеремонно погрузился в хлюпающую ложбинку Орихиме, заставив девушку громко вскрикнуть.

Иноуэ была возбуждена настолько, что самые лёгкие и спокойные прикосновения к её интимным местам вызывали в голове фейерверк эмоций. Было уже не важно, насколько точны движения капитана, роль имело только их наличие.

Бёдра рыжеволосой медленно двигались навстречу Айзену, сочившийся из вагины сок орошал его лицо.

— Ещё совсем немного... — раздвинув кожу лона девушки пальцами, Айзен вновь принялся погружаться туда языком. Сделав ещё два или три точных движения, шинигами остановился. Ещё миг — и Орихиме снова обильно кончила, чуть не потеряв при этом равновесие.

— Ещё... — шептала она, жмурясь от наслаждения. — Ещё...

Мятое бархатное платье, залитое спермой капитана, было просто отброшено в сторону. Обнажившись полностью, девушка приобрела невиданную ранее лёгкость.

— Ай-зен... Сама... — с трудом выговорила девушка, усаживаясь на колени к мужчине. — Айзен... — её рука вновь сомкнулась на половом органе капитана.

Прижавшись боком к его груди, и обхватив одной рукой за шею, она снова начала мастурбировать своему новому повелителю.

— Мы уже так далеко зашли, — сладко прошептал шинигами, поглаживая рыжеволосую по обнажённым ягодицам.

— Но... Не до конца... — влажный язычок Иноуэ прошёлся по груди капитана, остановившись на миг, чтобы скользнуть по стеклянной грани Хогиоку, который воспылал ещё ярче, стоило принцессе лишь посмотреть на него. Рука Иноуэ неожиданно остановилась, сдавив член капитана со страшной силой.

— Иди ко мне... — заговорщицки подмигнул Айзен.

Орихиме кивнула.

Перекинув одну ногу через капитана, девушка оказалась лицом к лицу с сидящей на троне фигурой. Обхватив спину Айзена обеими руками, принцесса медленно опустилась на разгорячённый член повелителя Хуэко Мундо. Он вошёл в неё так легко, что показалось, будто их органы были изначально созданы лишь друг для друга. Никогда ещё совокупление не было для Орихиме настолько божественным.

Их тела сближались до тех пор, пока окончательно не сплелись друг с другом.

Это его рука...

Или её?...

Не суть...

Жаркие поцелуи и горячие прикосновения, лёгкая боль и сводящее с ума вселенское чувство. Сейчас она как никогда ощущала себя кем-то невероятно особенным, высшим, изящным, могущественным...

Она... Тоже божество!

Снова и снова она насаживалась на упругий член капитана, снова и снова её чувства усиливались в миллионы раз в ту едва заметную секунду, когда капитан погружался в неё до конца. Она кончала с ненормальной скоростью, насквозь влажное и горящее, словно в огне, лоно просто не успевало избавляться от всех вагинальных выделений, которые образовывались внутри принцессы со страшной силой. Лишь снова и снова закатывались глаза девушки, а рот её открывался в новом крике.

Едины...

Полный резонанс...

Она уже не помнила, как они оказались на полу, а тело Айзена навалилось на её собственное. Помнила лишь, как кричала что-то нечленораздельное и, быть может, лишённое всяческого смысла. Её ноги обессиленно мотались из стороны в сторону, в то время как движения капитана, напротив, крепли с каждой секундой.

"СДЕЛАЙ ЭТО..."

Что-то негромко выстрелило...

Заколки...

Светло-оранжевый щит из мистической энергии окружал любовников...

Она чувствовала, как что-то изменяется в её партнёре... Неужели её сила действительно на него подействовала?

Он снова вцепился в прядь её спутанных и мокрых от пота волос, а она вновь усердно глотала, сжимая успокаивающийся член двумя руками. Энергия её заколок словно попала в незримый вихрь, и теперь её затягивало внутрь сверкающего в груди капитана шарика. Огонь внутри Хогиоку из синего окрасился в ядовито-фиолетовый.

Широко открыв рот, девушка покорно замерла. Несколько резких движений руки Айзена — и новый залп семени украсил лицо покорной принцессы, голышом стоящей у его ног на четвереньках.

— Пора... — тихо произнёс капитан.

Дверь за их спиной вновь открылась. Двое павших шинигами уже стремительно рассекали зал.

— Пора? — удивлённо переспросила собирающая сперму с волос Орихиме.

— Связь между нами установлена, — спокойно произнёс Айзен, поглаживая рыжеволосую по щеке. — Но ты можешь отдать мне намного больше силы. Что скажешь, Гин?

— Ага-а-а! — довольно произнёс Ичимару, с любопытством рассматривая обнажённую девушку. — Ваше семя её больше не разъедает. Лучшее подтверждение гипотезы Канаме... Остался последний этап!

— О чём вы? — голос Иноуэ утратил жизнерадостность и любопытство. Теперь звучал он настороженно и непонимающе.

— Мы заставим тебя пробудить ВСЮ твою силу, — ответил Тоусен. — А потом... Айзен-сама поглотит её и завершит свой план...

— Эмоции, — ехидно заметил Гин. — Её придётся изрядно потрепать, чтобы можно было выжать всё до капли.

Айзен сделал шаг вперёд. Пламя в его груди было настолько мощное, что рассмотреть тело бывшего капитана пятого отряда не представлялось возможным. Его рука сомкнулась в воздухе, словно хватая что-то незримое.

— Почувствовав настоящее одиночество, ты сумела восстановить полностью уничтоженную руку Гриммджоу. Страх помог тебе вернуть к жизни двух низших арранкаров Лоли Аивирне и Меноли Малию и полностью восстановить их тела. Созданная Гриммджоу безысходность дала тебе силу вдохнуть жизнь в высшее духовное существо в облике Куросаки Ичиго. Сейчас, попробовав настоящий экстаз, ты сотворила коридор, соединивший наши с тобой силы — силы двух Богов... Видишь? Чем сильнее твои эмоции, тем больше вещей тебе подвластно!

— Кто?... Что?... — непонимающе лепетала Орихиме, вытаращив глаза. — Что здесь вообще происходит? О ком вы говорите? Я не знаю никого из этих людей!!! — истошно завопила она.

— Людей? — насмешливо протянул Айзен. — Ах, прости, ты ведь всё ещё пребываешь "в чуде"... Скоро это будет исправлено... Безумие! Вот — то чувство, которое тебе нужно испытать перед полным пробуждением твоей души. Гин, Канаме, рассчитываю на вашу поддержку!

— Да, — чуть склонил голову Тоусен.

— Слушаюсь, капитан Айзен! — охотно поддержал его напарник.

Оба шинигами сделали ещё по два шага вперёд, окончательно поравнявшись со своим повелителем.

— А теперь, — съёжившаяся на полу девушка только сейчас заметила, что в руке шинигами теперь сияет меч с зелёной рукоятью, — ты вспомнишь всё! РАЗВЕЙСЯ, КЬЁКА СУЙГЕЦУ!

Что-то снова хрустнуло в воздухе. Первые несколько секунд ничего не происходило, а затем... Из груди девушки вырвался чудовищный, мало на что похожий крик... Её реальность, затуманенная ещё в тот момент, когда она потеряла сознание после возрождения Куросаки, вернулась...

49. Смотри на меня! (Ичиго/Нелл)

— Это место станет нам идеальным убежищем, — зеленоволосая сделала неуверенный шаг во тьму.

После матовых песков наружной пустыни, пещерный песок заброшенного грота резал босые стопы арранкарки, словно ледяной кремниевый клинок.

— Здесь... Так холодно... — хриплый шёпот Ичиго оказался настолько слабым, что не вызвал даже малейшей тени эха. Будто вошёл сюда даже не он, а его слабое безжизненное отражение.

— Арранкарам всегда холодно, Ичиго, — мягко сказала девушка. — Сквозь дыру пустого в наши тела просачивается холод, а с ним и распавшиеся частицы рейши. Ты очень скоро привыкнешь, а пока... — она решительно вцепилась рукой в рукав разорванного кимоно шинигами и небрежно оторвала он него кусок ткани, затем ещё и ещё... — Холод будет мучать тебя не так сильно, если ты дашь ему распространиться по всему телу.

— Нелл... — теперь он стоял перед ней совершенно голый.

Израненное мускулистое тело Куросаки выглядело немного ссохшимся и покорёженным. Всё же чувствовалось, что оно изо всех сил стремится регенерировать. Ещё одна приятная особенность пустых — они не умирают от старых ран. Раны обычно просто растворяются, нужно лишь время.

— Всё хорошо, — утробным голосом произнесла зеленоволосая, вновь прикасаясь к краям сквозной дыры в теле бывшего шинигами. Оттуда сквозило. — Я тоже разденусь, чтобы тебе не было так неловко, хорошо? — второй рукой она быстро сдёрнула собственные одежды.

Арранкарка была небесно красива. Не очень высокая, но фигуристая, с большими объёмными грудями, впалым животом, крепкими бёдрами. Её по-детски расширенные глаза цвета кварца смотрели на него из-под краёв старой разрубленной маски. Зелёные с синевой волосы струились по худеньким плечам вниз, словно виноградовые лозы, самые их кончики непослушно закручивались в спирали, увиваясь вокруг ключиц и быстро твердеющих на холодной темени сосков бледно-коричневого цвета. Всё, что было ниже пупка Нериэлл, скрывала собой темнота.

— Почему мы ушли? — резкий вопрос заставил Нериэлл слегка прищуриться. Взгляд из детского превратился во взрослый и настороженный. — Нам ведь нужно было идти в замок?

— О чём ты? Айзен всё ещё хочет нас найти! Единственное, что мы можем сделать, отойти от Лас Ночес так далеко, как только можем...

— Лас Ночес... — ещё одно знакомое слово. Или не знакомое? — Прости... — юноша опустил глаза. — Просто... Мне вдруг показалось, что там внутри было что-то очень важное для меня и... Нет... Я...

— Ичиго...

— Иноуэ Орихиме! — резко отчеканил Ичиго, вновь впиваясь взглядом в дрогнувшее лицо собеседницы. — Сейчас я совершенно ясно вспомнил это имя. Ты... Знаешь, кто это?

Тени сложили на лице девушке гримасу суровости:

"Невозможно... Его мысли почти полностью слились с мыслями Ааронильо. После распада большинство из них попросту безвозвратно уничтожилось. В голове Ичиго должны были остаться только те воспоминания, которые он получил совсем недавно. Меня, Айзена, Хуэко Мундо. Собственно, даже эти вещи он в состоянии вспомнить лишь образно, да и то только тогда, когда он видит их перед глазами... Почему? Почему он всё ещё помнит эту женщину?..."

— Нелл?...

— Нет. Не думай о ней... — резко замотала головой арранкарша. Как же ей сейчас хотелось, чтобы волнение и злоба покинули её голову. — Она просто очередная шлюшка Айзена... Собачка, выполняющая его корявые извращённые поручения и поручения его подданных. Это из-за неё о наших с тобой чувствах смогли узнать...

— Я...

— Нет... — рука Нелл резко сомкнулась на его худощавом запястье. — Не хочу больше ничего о них слышать. То, что произошло с тобой, на самом деле, великое счастье. Я бы тоже хотела забыть все те ужасы, что видела и что чувствовала. Забудь обо всех! И... — голос Нелл резко окреп. Теперь она смотрела прямо в глаза своему избранному. — Смотри на меня!

Девушка сделала несколько быстрых шагов вперёд, до тех пор, пока не почувствовала, как их обнажённые тела соприкоснулись, рассеивая по морозной пещере приятную плотскую теплоту. Руки захлёстывали тела в безумный круговорот горячего возбуждения, холодные губы чуть приоткрывались, сливаясь друг с другом, ногти скользили по бледной коже и впивались в неё с ювелирной точностью.

Пара неуверенно переминалась с ноги на ногу, быстро теряя равновесие, и, словно вырванная из своей привычной системы координат, грациозно падала на холодный пол пещеры.

Никаких слов, никаких жестов, никаких взглядов — всё происходило само собой.

Так и должно было быть...

Он не почувствовал боли, когда тело его ударилось о камни, не почувствовал и того, как зрелая арранкарша взгромоздилась на него, начиная медленно водить языком по переливам мышц его сумрачного тела. Девушка приятно жмурилась, словно солоноватый пот казался ей аппетитным. Всё быстрее и быстрее она смачивала торс арранкара, его подмышки, руки, шею и бёдра своей тёплой слюной. Несмотря на полумрак пещеры, тело Куросаки начинало искриться. Она всё ниже и ниже сползала вдоль его тела к ногам, добираясь до самой долгожданной, как её казалось, части.

— Ты ведь помнишь эти ощущения, Ичиго? — сладко прошептала она, начиная медленно посасывать член Куросаки.

— Это... — бормотал Ичиго, стараясь пересилить крепчающее возбуждение. — Это не было... Настолько холодно...

— Тсс... — чарующе повелела Нериэлл, посасывая яички Куросаки, чуть придавливая их языком к стенке своего нёба.

С несказанной лёгкостью и грацией, не отрываясь от работы, зеленоволосая повернулась, правильно переставила ноги и нависла промежностью над неподвижными губами Куросаки. Она опустилась на корточки прямо у него над лицом, и Ичиго смог увидеть натянутую донельзя щёлку арранкарки, почувствовать теплоту её ягодиц.

Из лона Нелл что-то медленно сочилось. Что-то манящее и ароматное.

— Я хочу, чтобы мы сделали это друг дружке... своими языками... — она осторожно опустилась своей попой на лицо любимого. Стало ещё горячее.

Девушка продолжила сосать грубый член, отдавая своё лоно в полное распоряжение Ичиго.

Первое движение языка было неуверенным и сжатым, но партнёрша расслабленно выгнулась над ним, затягивая его в игру и постепенно возвращая раскованность. В памяти вновь что-то перевернулось, однако Куросаки Ичиго даже не сумел этого как следует ощутить.

Он просто знал, как нужно делать подобные вещи.

Прикоснувшись ладонями к ягодицам зеленоволосой и чуть раздвинув их, он медленно ввёл свой язык вовнутрь девушки.

Нелл вздрогнула и слегка "просела" вниз, легонько впечатывая лицо юноши в свою попку. Её пальцы сдавили член мёртвой хваткой.

— Ах, чёрт...

Следующие несколько минут промчались в безумном резонансе едва заметных вздохов и подрагиваний. Они изо всех сил работали языками, стараясь сделать друг другу как можно приятнее.

Всё же Ичиго чувствовал, что захватывает контроль — девушка действовала всё слабее и беспорядочнее. Её сёрбанье становилось всё тише, несмотря на то, что семени бывшего шинигами у неё во рту только прибавлялось. Скорее всего, она уже просто не могла сосредоточиться из-за щемящего и сильного ощущения экстаза где-то между бёдрами. Словно где-то внизу у неё произошёл невидимый, но приятный и липкий раскол.

Едва Ичиго почувствовал в своей женщине слабину, как тут же воспользовался ею, резко погрузившись в неё так глубоко, как это было возможно, и замирая на несколько секунд, вжимаясь в её промежность так сильно, что терял связь с воздухом, вслушиваясь в сладостный стон кончающей девушки и упиваясь им.

Масла потекли по её нежному каналу...

— А-а-ах!— голова Нелл обессиленно упала ему на бедро.

Упругий член выскользнул из разомлевших губ арранкарки и, насмешливо хлестнув её по лицу, несколько раз брызнул в воздух полупрозрачной липкой жидкостью. Издав какой-то непонятный звук, зеленоволосая обессиленно скатилась с него на землю.

— Божественно... — прошептала арранкарша. Часть спермы нарисовала на её лице новую молочно-белую эстигму прямо поверх старой, малиновой. — Как давно я уже так классно не трахалась... Твой язычок взбил мою киску... Спасибо... Ичиго...

Прилив чувств заставил Куросаки, кажется, позабыть о дезориентации и страхе. Сейчас он чувствовал себя просто замечательно.

— Войди в меня ещё раз! Не ртом... — девушка приподнялась на четвереньки и стремительно поползла к нему. — У нас для этого ещё целая вечность...

— Вечность... — он просто лежал, спокойно наблюдая, как девушка усаживается на него и, поймав рукой влажный член, быстро массирует его, возвращая ему дееспособность. — Нелл... А что мы теперь будем делать? То есть... Я хотел сказать, — зеленоволосая уже жадно погружала в себя его горячий пенис. Её пылающие внутренности благостно заклокотали под его напором. Стенки влагалища арранкарки покрылись новым слоем густой смазки. Нериэлл быстро задвигала бёдрами, запечатлевая долгожданное единение, — ах да!.. А-а... Ну... после всего того, что было... — говорить ровно, когда на члене скакала проворная красавица-Эспада, становилось невозможно. Не говоря уже о том, что девушка едва ли могла его сейчас слышать. Руки Нелл впились в его острые плечи. Не переставая двигаться, арранкарка наклонилась к нему так близко, как только могла. Теперь он мог чувствовать даже её травяное дыхание. — После того, чего мы с тобой добились ради друг друга... Что же мы будем делать теперь?

Ритмичные движения вызывали сладостное влажное ощущение. Он чувствовал каждую клеточку пышного тела подруги, чувствовал себя внутри неё, чувствовал невероятную сочную близость.

— Ничего... — выдохнула Нелл, тряхнув головой. Прядки пышных волос хлестнули Куросаки по лицу. У нос ударяло ароматом утреннего мху. — Мы, наконец, получили наш собственный мир мечты... — небольшой ручеёк медленно вытекал из неё на площади кантата тел. Влага текла по бёдрам девушки, делая их секс всё грязнее и грязнее. — Тот мир, в котором мы можем не боятся... — роптала она. — Я люблю тебя, Ичиго... — её губы были настолько близко, что тёрлись о губы Ичиго при каждом слове.

— Я тоже тебя люблю... — машинально проговорил Куросаки.

Быть может, он уже искренне верил в это...

Две пары холодных губ вновь прикоснулись друг к другу.

Между ними на миг зародилось что-то тёплое...

50. Рождение и смерть (Айзен, Гин и Тоусен/Орихиме)

Тьма...

Тяжесть собственной головы бесцеремонно волокла вниз.

Девушка беспомощно распласталась на холодном полу у ног троих шинигами, вспомнить которых она смогла лишь сейчас.

Тело трясло в безудержной лихорадке.

Переосмысление всего, что произошло с нею за эти несколько часов, вызывало рвоту и неудержимое желание кричать от ужаса. Никогда прежде Иноуэ Орихиме не чувствовала такой сильной ненависти к самой себе. Поддавшись таинственному шёпоту гипноза, она творила настолько отвратительные вещи!

Но она должна была понять!

Должна была остановиться!

Что же...

— Что я наделала... — прохрипела рыжеволосая.

Голос её был безнадёжно сломан собственными воплями и теперь походил на смесь старческого шёпота и отвратительного бульканья. Из глаз текли слёзы. Сердце бешено колотилось о рёбра.

— Итак, кто же будет первым? — голос Айзена она услышала даже сквозь туман собственной безысходности.

Девушка собрала все силы, чтобы поднять голову, однако увидела она только размытое фиолетовое свечение тела капитана, закрывающее собою всё.

Холодный огонь Хогиоку резал глаза.

— Определённо не я, — второй голос девушка тоже знала, хотя и слышала его до этого всего несколько раз — Ичимару Гин. Бывший капитан третьего отряда. — Я уже полакомился этой милой девушкой сегодня. Не больше раза с одной на день... К тому же... — шинигами снисходительно усмехнулся. — Вид у неё, откровенно говоря, ужасный... И она всё больше напоминает мне арранкаров.

— Тогда, может, ты, Канаме?

Чья-то рука резко вцепилась в волосы девушки и рывком оторвала ту от пола. Орихиме вскрикнула. Рука разжалась, и девушке пришлось потратить много сил, чтобы просто удержаться на ногах. Её трясло.

— А хорошая идея! — обрадовался Ичимару. — Ну же! Я знаю, сегодня ты поглотил силу своего арранкара и сумел закончить холлоуфикацию!

— Это так, — коротко ответил третий голос.

Его обладателя девушка, похоже, не знала.

— Тогда покажи же нам! — проговорил Айзен.

— Слушаюсь...

Поток неестественно холодной реяцу оказался настолько мощным, что даже двум бывшим капитанам пришлось отойти на шаг назад. Что касается девушки, то её попросту смело враждебной энергией.

Девушка ударилась бедром о край спинки трона, после чего перелетела через него и вновь упала с чудовищным звуком.

Странно.

Реяцу оказалась настолько холодным, что даже слёзы на глазах девушки мгновенно высохли, давая ей рассмотреть то, что происходило вокруг. Первым, что она увидела, была чья-то громадная тень...

Новый чудовищный крик...

Новая неуклюжая попытка подняться...

Снова падение...

Снова крик...

Оно было уже близко...

Покрытая густым мехом лапа небрежно сомкнулась на запястье девушки. Её снова рывком оторвали от пола.

Существо подняло дрожащую всем телом фигурку на уровень своего "лица".

— ВИЖУ... — даже голос Тоусена изменился. Сталь более искусственным, металлическим, холодным и... Страшным. — Я ВИЖУ!

— Надо же, надо же... — Гин театрально отступил на шаг назад и прикрыл лицо рукавом. — А я-то надеялся на то, что меня не будет поблизости, когда это случится.

— Жуткое зрелище, не так ли? — Айзен смотрел на хохочущее существо без тени страха или сомнения. Происходящее вызывало у него скорее интерес.

— Люди, идущие за своей мечтой, вызывают восхищение. Люди, достигшие её, превращаются во что-то этакое, и никак иначе... — развёл руками Ичимару.

— НАКОНЕЦ-ТО!!! — проорал пустой, прижимая кричащую от ужаса девушку к стене. Сейчас сложно было понять, чей голос звучит громче. — НАКОНЕЦ, МОЙ МИР ОТКРЫЛСЯ!!!

Нижняя половина лица Тоусена, которая была единственной частью тела, не подвергшейся трансформации, расползлась в бесчеловечной ухмылке.

Сверкнули острые как бритва клыки насекомого.

— НЕ-Е-ЕТ! — захлёбываясь криками, молила Орихиме.

Поздно.

Челюсть пустого сомкнулась на её горле.

Существо опустило истошно орущую пленницу на пол и навалилось сверху. Две из четырёх рук пустого вцепились в лодыжки девушки и развели её ноги как можно шире. Стрекоча от предвкушения, массивная туша опустилась на девушку полностью, закрывая её от наблюдающих издали капитанов.

— А вот сейчас реально не до высоких слов, — пробормотал Гин. — А она... Эм-м-м... Не маловата для него?

— Щекотливый вопрос... — улыбнулся Айзен.

На миг существо перестало двигаться, но уже в следующий момент сделало резкое движение. Девушка снова закричала.

Но это был уже не тот крик немой беспомощности и осознания.

Это был отчаянный животный вопль человека, чувствующего неестественно сильную и жгучую боль.

Даже на самодовольном лице Ичимару на секунду отразилось что-то, отдалённо напоминающее страх.

А она всё кричала и кричала. Всё новые и новые движения пустого заставляли её извиваться от страшной боли. Внутрь неё что-то стремительно погружалось. Что-то длинное, холодное и... Острое...

— Насколько извращёнными не стали бы люди, — медленно проговорил Айзен, — они всё равно не сравнятся с насекомыми... — голос короля сейчас едва ли можно было услышать из-за диких воплей девушки. Всё же, Гин старался не упускать оба источника звука. — Гомосексуализм, зоофилия, некрофилия — есть особи, которым абсолютно безразличны партнёры. Они настроены удовлетворять лишь себя. Часто, подолгу... Некоторые насекомые эволюционировали настолько, что их половые органы стали невероятно твёрдыми. Им не нужно искать, куда их вставить, они привыкли пробивать себе дорогу... Я выстроил рессурекшион Канаме, руководствуясь чем-то подобным. С одной лишь внешней модификацией. Его гениталии пропитаны особым ядом, который усиливает свёртываемость крови и, вообще говоря, работает как невероятно мощный реагент.

— Вот как... — задумчиво проговорил Гин. — Значит, все телесные повреждения принцессы почти сразу же заживают, и она не получает никакого вреда от соития... Это ваше жесточайшее изобретение, капитан Айзен. И... Эта способность ведь была создана именно для этого, верно?

— Боль... — слегка кивнул Соске. — Единственный способ пробудить Орихиме — сломать её разум. Насколько бы сильна она ни была, для неё всё уже... Закончилось...

— Вы и правда... Просто чудовище... — произнёс Гин, чуть склоняя голову.

Она чувствовала в себе холодный стальной стержень.

Казалось, он проникает в неё настолько глубоко, что доходит до гортани. И каждый раз свирепые движения Тоусена вызывали одну и ту же слепящую боль, словно ткани и органы разрывались в клочья. Но, как только пустой чуть вынимал его из неё, боль исчезала. Исчезала, чтобы вновь появиться спустя секунду.

Боль...

Пустота...

Боль...

Пустота...

Боль...

Пустота...

Зубы пустого, до сих пор впивающиеся в её горло, наконец, перестали врезаться в плоть. Последнее движение наполнило девушку чем-то едким, густым и противным, словно внутрь неё закачали что-то чужеродное, холодное и мерзкое.

Тело вновь ударилось о землю.

Где?...

Я?...

Снова чьи-то шаги...

Снова её отрывают от пола...

Снова её телом завладевают...

На этот раз боли не было.

Погружение было таким же сладким и приятным, как и раньше.

Почему?

Почему ей не больно?!

— Несладко же тебе, — ехидно шептал на ухо голос Ичимару Гина.

Его тёплые руки крепко прижимали тело девушки к себе, а движения его бёдер заставляли выгибаться ему навстречу.

Орихиме что-то шептала, но едва ли она понимала смысл того, что рвалось из неё наружу.

— Боль... Не больно... Совсем не больно... Когда снова?...

— Какая же жалость, — не прекращая резких движений, шинигами резко потащил девушку вниз, укладывая её на себя сверху. Руки сомкнулись на талии, клыки Гина — на губах девушки. — Похоже, он всё это время был прав... Женщины не мученицы, женщины — мазохистки, — сладко прошептал он, прокусывая верхнюю губу Орихиме.

Та дёрнулась, но как-то отрешённо. В рот шинигами упало несколько бордовых капелек.

— Ты повторяешь мои фразы, — голос Айзена всплыл из темноты за спиной девушки. Второй член медленно погрузился в анальное отверстие девушки, — я польщён! — он жадно вдохнул воздух, проведя носом по гладкой пряди рыжих волос девушки.

— Больно... И хорошо... И немножко холодно... — голос девушки был пугающе спокоен и апатичен. Словно она ничего не чувствовала. — Куросаки-ку-у-ун...

Два синхронных движения и внутрь девушки снова что-то впрыснули...

И снова её тело летит на пол...

И снова чья-то когтистая лапа поднимает его...

И снова девушка начинает кричать...

Куросаки-кун...

Сразу три тела небрежно завладевают ей.

Куросаки-кун...

Руки и лапы скользят по размякшей плоти. Острые когти хищно ласкают её промежность. Чьи-то ногти пощипывают рыхлые соски. Зубы кусают её вспотевшую шею. Ладони ласкают горячие ягодицы. Пальцы скользят по плоскому животу. Язык облизывает мочку уха.

Куросаки-кун...

Сразу два пениса медленно трахают её влагалище. С таким трудом они проникают вовнутрь. Девушку морщится, но может лишь слегка двигать тазом навстречу ненасытным шинигами...

Куросаки-кун...

Её собственный язык сплетается с языком ставшего уже привычным чудовища.

Её глаза закрываются.

Она не чувствует во рту его никакого вкуса...

Куросаки-кун...

Всё плотнее и плотнее прижимаются к ней тела. Всё горячее и горячее становится её собственное тело. Так просто оно возбуждается после всё нового и нового оргазма...

Куросаки-кун...

Куросаки-кун...

Куросаки-кун...

— ПОЧЕМУ ТЫ МНЕ НЕ ОТВЕЧАЕШЬ, КУРОСАКИ-КУН?!

В её висках что-то болезненно щёлкнуло.

Лицо принцессы, которое уже ни один час не выражало абсолютно ничего, вдруг исказилось невообразимым гневом. По лбу пробежало несколько натянутых морщин, воспалённые глаза распахнулись так широко, как только могли, рот растянулся в неистовом крике — таком сильном, что все трое машинально подались назад.

— Не верю! — холодно произнесла Орихиме, едва держась на ногах от усталости. — Не верю! Это не может быть правдой! ВСЁ ЛОЖЬ!!!

Из заколок били упругие, но бесформенные потоки оранжевой энергии. Виски жгло болезненным огнём — настолько мощной сейчас была её сила.

— Началось... — одними губами произнёс Айзен.

— ЭТОГО НЕ БЫЛО! — орала принцесса, рассекая руками воздух. — НИКОГДА НЕ БЫЛО! Я ОТРИЦАЮ! Я ОТРИЦАЮ! Я ОТРИЦАЮ ВСЁ!!!

Зал наполняли пары новой реяцу. Всё тонуло в неимоверно ярком свете. Свет собирался в отдельные сгустки, окружающие принцессу.

— Нехорошо... — напряжённо произнёс Гин, отступая ещё на шаг назад.

— Видите, они все здесь! — только сейчас стало видно, что внутри одной из оранжевых сфер кто-то был.

Чуть прищурив глаза, шинигами смогли разглядеть внутри неё шесть силуэтов.

— Невозможно! — на лице Айзена, впервые за долгое время, проявились следы некого беспокойства.

Лиц появившихся было не видно, однако он отчего-то знал, кто они.

— Я отрицаю... — в последний раз прошептала девушка, растворяясь в неимоверно яркой энергии, поглощающей всё.

"Её способности всегда были ограничены в пространстве и распространялись только в пределах её щитов. Но сейчас... — Айзен пристально всматривался в режущий глаза свет. — Сейчас её Отрицание не имеет границ. Оно расширяется... Отрицание происходит вне своих обычных рамок. Невозможно... Она... Она контролирует реальность!"

— Айзен-сама! — изувеченный голос Тоусена отливал страхом и беспокойством. Ядовито-бирюзовые зрачки глаз расширились от ужаса. — Её нужно немедленно остановить. Это выходит из-под контроля!

Своды замка подозрительно дрогнули.

Рвущаяся на свободу энергия проломила потолок.

— Нет! — стиснул зубы бывший капитан. — Мы ещё не закончили!

— Но!... — пустой с трудом увернулся от одного из летящих вниз обломков.

— Она всего лишь девчонка! — проорал Айзен, сжав кулаки. — Она просто не сможет нас уничтожить! Это невозможно!

Реяцу Орихиме вздымалось до небес.

Теперь крыша замка больше её не сдерживала.

Следующая остановка — искусственное небо.

— Я отрицаю... Эту невозможность... — окружённый горячей энергией силуэт девушки вдруг оказался в шаге от повелителя Хуэко Мундо.

— Что ты такое... — со злобой в голосе прошипел шинигами.

Хогиоку в его груди ревностно вспыхнуло. Фиолетовая волна столкнулась с оранжевой, а после... Наступила тишина...

Сквозь слой матового белого света, девушка увидела лишь, как к её голове упрямо движется чья-то рука. Происходящее виделось ей словно в замедленной киносъёмке. Иноуэ попыталась отстраниться, но неожиданно поняла, что у неё нет сил даже двинуться с места. Тонкие пальцы незнакомца резко сомкнулись где-то у висков девушки. Послышался тонкий хруст, а потом...

Всё снова исчезло...

51. Ни ты, ни я, ни даже Бог

Пахло гарью.

Даже после того, как столб едкого дыма развеялся, покореженный зал всё равно продолжал источать аромат пламени.

Сквозь обвалившийся потолок в замок медленно просачивалась тьма. Чёрное небо с одиноко парящей на нём луной сейчас казалось как никогда близким.

Тишина...

Кто-то сделал первый шаг. Теперь звуки не отдавали таким эхом, но всё равно оставались довольно громкими.

— Надо сказать, ты вовремя, Гин... — тихий голос Айзена прозвучал сквозь безмолвие.

— Да... Пожалуй... — пожал плечами шинигами, делая ещё несколько шагов. — Думаю, за это меня и ценят. Я иногда своевольничаю...

— Истинно так...

— Но всё же, — Ичимару остановился и, не поворачиваясь в сторону повелителя, возвёл глаза к небу, — факт есть факт: если бы я не расколол её заколки и не высвободил бы силу — нас бы уже не было в живых. Мы бы просто исчезли. Так, словно никогда и не появлялись на этот свет. Забавно, — шинигами многозначительно опустил голову, будто кланяясь перед кем-то незримым, — Бога чуть было не раздавила его собственная игрушка. Воистину, Канаме был прав: логическую цепочку и правда стало сложновато улавливать...

— Ты стал чересчур разговорчивым, — сварливо процедил голос пустого. Теперь он звучал вполне нормально — рессурекшион Тоусена развеялся, — это означает лишь то, что ты нервничаешь...

— Хм. — шинигами скептически осмотрел свою изуродованную кисть руки: кожа съёжилась и потемнела, пара пальцев обгорела до самых костей. — Но это и правда несколько... Волнующе...

Издав короткий смешок, Гин резко обернулся назад. То, что он увидел в тот момент, как и полагалось, оказалось интересным.

В груди у Айзена, там, где раньше сиял вживлённый камешек, появилась огромная дыра, в центре которой теперь была, сотканная из плотного чёрного дыма, сфера. Вокруг тела шинигами теперь размеренно вились светло-серые потоки реяцу. Мощь капитана разрасталась с каждой секундой. Реяцу больше не сдерживала стеклянная оболочка камня — она была просто не в силах больше существовать. В тот момент, когда сила Орихиме высвободилась, Хогиоку жадно впитало её до последней капли. Эволюция Айзена Соске завершилась.

— Мои поздравления... Бог, — усмехнулся Гин.

Айзен не ответил. Сейчас он шёл вглубь полуразрушенного зала. Туда, где всё терялось в массивной тени от стены. Чуть помедлив, Ичимару и Тоусен последовали за ним.

За одной из нетронутых разрушением колон кто-то был. Те самые шестеро, появившиеся здесь по зову принцессы. Кто же они?

— Занятно... — протянул Айзен, всматриваясь в массу из сплетённых друг с другом обнажённых тел. Призванные тревожно жались друг к другу, глядя перед собой дикими, но пустыми глазами. — Очень занятно.

Рука капитана неожиданно метнулась вперёд и, сомкнувшись на чьём-то горле, вытащила его обладательницу на свет. Девушка судорожно вскрикнула, хватая ртом воздух. Соске пристально посмотрел ей в глаза:

— Как тебя зовут? — холодно спросил он, не ослабляя хватки.

Девушка начала задыхаться.

— И... Иноуэ... Ори... Химе... — просипела она, едва не крича от ужаса.

— Кто ты?

— Я... Не знаю... Отпустите... — рука разжалась.

Девушка камнем упала к ногам Бога. Остальные пятеро поспешили укрыться за колонной. Слышны были только испуганные возгласы.

— Думаю, не стоит спрашивать остальные имена, — Айзен саркастически оглянулся на свою свиту. — Как видно, она не успела их закончить. Созданы только физические оболочки. Разумы их остались не воссозданными. Напоминает мою манипуляцию с Вандервайсом. И... Вы осознаёте размах того, что произошло?

Взгляд его остановился на обескураженном Гине.

— Сила девчонки и правда велика, раз уж она смогла создать такие замечательные копии, и...

— Нет, — покачал головой Тоусен. — Это не просто копии...

— Замечательно, Канаме, — снисходительно улыбнулся Айзен, теряя к "гостям" всяческий интерес. — Ты абсолютно прав. Куросаки Ичиго, Исида Урю, Садо Ясутора, Абараи Ренджи, Кучики Рукия и, несомненно, виновница торжества — Иноуэ Орихиме. Эти шестеро здесь не просто какие-то там созданные из ничего копии. Это оригиналы... Они сами, вырванные из контекста недавнего прошлого...

— Что? — теперь даже Гин, казалось, потерял самообладание.

Во всяком случае, он впервые перестал улыбаться.

— Способности нашей принцессы настолько возросли, что их перестало сдерживать пространство. Её отрицание подействовало на... Весь мир. Она пыталась отрицать все события недавнего прошлого, и лишь время помешало ей это сделать... Но мы увидели возрождённых героев. Следующим шагом, думаю, стало бы наше полное исчезновение. Всё бы стало так, что они никогда и не вторгались в Хуэко Мундо. У них бы просто не было причин делать это, ведь нас бы просто не существовало! Мы не создали бы арранкаров, не столкнули бы две враждующие армии, не пробудили бы Хогиоку. Ничего бы этого просто не было. Она захотела отрицать всё то, что случилось...

— Значит, настоящая Иноуэ Орихиме исчезла, жертвуя собой и оставляя вместо себя ни о чём не догадывающуюся саму себя из прошлого? — чуть нахмурился Тоусен.

— Думаю, так бы оно и было, не сломай Гин вовремя заколки девушки, — ответил Айзен, указывая в противоположный угол зала. — Присмотрись. Она здесь. И она всё ещё жива...

— Не может быть... Наличие в одной реальности двух воплощений одного и того же человека. Как они обе могут быть настоящими? Что, чёрт побери, она такое?...

— Знаешь, — Соске слегка склонил на бок голову, — даже мне не по себе от того, что я поглотил такую силу... Даже слово "Бог" блекнет в сравнении с тем, чем теперь обладаю я...

— Позвольте мне убить её... — рука Гина сама собой потянулась к висящему на поясе клинку.

Шинигами уже сделал шаг навстречу лежащей на полу девушке, но Айзен неожиданно остановил его движением руки:

— Мы умираем тогда, когда умирает наша сила. Оставь её Гин, она уже неопасна... — король вновь расправил плечи и, подобно своему подчинённому, поднял глаза, чтобы насладиться безлунным небом.

— Что мы будем делать сейчас? — позвал повелителя голос Тоусена.

— О, — Айзен сделал несколько неспешных глотков морозного воздуха, — а разве не ясно? Мы покинем эту мёртвую землю и, наконец, вознесёмся на застоявшиеся небеса... Но сперва... Я хочу запомнить это место...

Потоки реяцу бывшего капитана хаотично скользили по воздуху, словно призрачные щупальца незримого тёмного существа, засевшего в груди того, кто раньше был шинигами. Светлые серые нити пронизывали всё. Они были бесплотные и спокойно проходили сквозь твёрдые преграды, но, находясь рядом с ними, нельзя было не почувствовать чудовищную тоску, боль и... Чей-то страх...

Словно чьи-то мысли вытекали из тела Айзена вместе с реяцу...

Он просто стоял, жадно вдыхая и выдыхая, тогда как туманные щупальца смыкались вокруг всего...

Одно из них отошло дальше других и, несколько раз обвившись вокруг колонны, прошло прямо сквозь голову лежащей под ней девушки. Грязной, потной, покрытой ранами, с запёкшимися на скулах слезами и стойким привкусом крови во рту. Тело девушки сковал холод, а уже спустя миг виток реяцу отступил. Его миссия была выполнена. Настоящая Иноуэ Орихиме открыла глаза...

Уже в следующую секунду она снова кричала, снова и снова осознавая всё. Но крик этот быстро прекратился. Его сменил жалобный плач обессиленной девушки.

На неё смотрел Айзен. Он одарил её холодной и безумной улыбкой, прежде чем снова перевести взгляд на бездонное небо.

На неё смотрел Гин. Рука его всё ещё мяла рукоять меча.

На неё смотрел Тоусен. Сила пустого внутри его всё ещё позволяла ему видеть.

На неё смотрели двойники. Каждый из них чувствовал в ней что-то важное, но сил выразить мысли ни у кого из них не было.

На неё смотрела её же копия. Она ещё не видела своего отражения, и поэтому не понимала, что ей следует чувствовать.

На неё смотрел ещё кто-то. Тот, кто появился из ниоткуда и одарил её ещё более равнодушным взглядом, чем пустые копии её друзей. Но именно от этого взгляда становилось ужаснее всего. Девушка попыталась приподняться.

— А вот и наш последний персонаж, — умиротворённо прошептал Айзен, не открывая глаз. Потоки реяцу тут же двинулись к неожиданному гостю, однако они остановились в нескольких метрах от него и почему-то ринулись назад, не впитав собой ничего. — С возвращением, Улькиорра. Да ты же... Просто везунчик...

52. Заключительный штрих

Тяжело сопя, Орихиме снова чуть приподнялась на дрожащих от напряжения руках и зачем-то принюхалась. Нависший над ней белый силуэт не шелохнулся.

Как давно они уже не виделись?

Он просто ушёл, оставив беззащитную девушку одну в её ледяных и просторных покоях когда-то неимоверно давно...

Ушёл, чтобы сейчас так же легко и небрежно вернуться, разорвав мрачное пространство тонущего во тьме замка, словно неплотную обёрточную бумагу.

— Уль... Киорра... — выдавила из себя девушка, медленно опускаясь на пол. Смотреть на своего стража она уже попросту не могла.

— Надо же, надо же! — довольно заулыбался Гин, — Последний из некогда великой Эспады снова здесь. Все наши причины смерти умерли. Осталось только лишь безразличие, но ему, как видно, всё равно. Какая очаровательная ирония, не находите, капитан Айзен? — шинигами сделал попытку приблизиться к появившемуся из ниоткуда арранкару, но небрежный взмах руки повелителя заставил Ичимару остановиться.

— Не кривляйся, Гин, это некрасиво, — сентиментально произнёс Соске. — В конце концов, сейчас перед тобой СИЛЬНЕЙШИЙ пустой, а это чего-то да стоит...

— Это прозвучало так, словно у вас к нему есть ещё какое-то дело, м?

— Что же, проницательно...

Арранкар не шевелился.

Сейчас он словно не видел стоящих сзади господ из Общества Душ и не чувствовал, как полуразрушенный замок вокруг него оплетают призрачные "корни" реяцу. Он стоял в шаге от лежащей на полу девушки, и, безо всякого сомнения, смотрел именно на неё. Всё тем же леденящим душу изумрудным взглядом.

Со стороны казалось, что Эспада пытается на что-то решиться. Вот только на что?

— Хуэко Мундо — твой дом, — начал бывший шинигами, — и я буду говорить с тобой, как с представителем твоего мира. Время узнать о твоей судьбе...

Король на секунду замолк в ожидании. Поняв, чего от него ждут, Улькиорра медленно обернулся назад, представая перед амбициозным шинигами. Ни один мускул на лице Кватро не дрогнул.

— Я покидаю Лас Ночес, — медленно проговорил Айзен, получив долгожданное внимание. — Я и мои соратники отправляемся в Мир Живых, а посему... — Бог выдержал секундную паузу, — этот мир мне больше не нужен. Я мог бы уничтожить его прямо сейчас, но я не сделаю это в память о паре не самых дурных ночей, которые мне довелось здесь пережить, — глубокомысленно усмехнулось Божество. — Всё же глупо было бы не испытать мою силу на чём-то настолько огромном... Поэтому я собираюсь запечатать Хуэко Мундо, раз и навсегда закрыв все гарганты и отделив это место от Мира Живых и Общества Душ незримым барьером. Я сделаю так, что наши миры никогда больше не сойдутся... Улькиорра Шиффер, бывший Кватро Эспада! Отныне именно ты будешь королём этого обособленного мира. В качестве своего последнего приказа я говорю тебе со всем, что здесь останется, поступать именно так, как хочется тебе. Со всем, кроме... — рука Айзена метнулась в сторону треснувшей колонны за спиной арранкара, — неё, — палец Бога безо всяких сомнений указал на тихо плачущую под колонной Орихиме. — Такова воля Бога.

— Ясно... — коротко произнёс Шиффер.

Казалось, он даже не в полной мере осознал то, что произошло. Всё же, только у него не появилось вопросов.

Гин снова подал голос из угла покоев:

— Запечатать Хуэко Мундо? Какой в этом смысл?

— Смысл? — рассмеялся король. Казалось, последнее слово напарника неплохо его повеселило. — Скажи мне, Гин, а почему Хуэко Мундо вообще существует? Зачем нужны пустые? А арранкары? А Общество Душ? А Мир Людей? Для чего были созданы букашки, их населяющие? Почему мир существует именно таким, каким мы все его знаем? Ответ прост: Бог просто захотел именно так! — конец фразы перерос из покладистого голоса в наполненный безумием рёв. — Не думай о смысле, друг мой! Мы просто изменим правила! Пора выстраивать новый мир! Пора хотеть!

Потоки серого реяцу капитана забурлили в воздухе. Прямо за его спиной они перерастали во что-то бесформенное, тёмное и пугающее. Поток фонтанирующей энергии небрежно смял пространство, помещая в центр образовавшейся турбулентности новый портал. Это была самая огромная и нестабильная гарганта, которую только доводилось видеть этому миру. Струи холодного воздуха стремились засосать всё внутрь неё. Казалось, на той стороне разрыва кто-то кричал. Десятки, сотни, тысячи разнородных голосов сплетались в единую бессмысленную какофонию.

Что же было с той стороны?

Куда могла привести эта ужасающая дыра?

— Мы больше не увидимся! — убеждённо произнёс Айзен.

В глазах темнело. Чудовищная аура перехода миров туманила слух и зрение. Стиснув зубы, чтобы не закричать от ужаса, Орихиме изо всех сил прижалась к холодному полу, желая лишь, чтобы он не исчез и не позволил ей провалиться в ужасающее безмерное ничто...

— Куросаки-кун всё равно тебя остановит! — бросила она во тьму дрожащим голосом. Страх снова куда-то испарился. Девушка вновь стояла на ногах, едва не сдуваемая ураганом чужой энергии. — Он спасёт нас всех... Обязательно спасёт!

Сплошной чёрный туман вокруг неё неожиданно расступился.

Айзен стоял буквально в двух шагах, чуть склонив голову и скалясь незримому противнику:

— Вот оно что... — лишённые зрачков глаза короля устремились в лицо девушке. — Ты всё ещё не поняла. Какая жалость... Покажи ей, Улькиорра! — приказал Соске, вновь проваливаясь в чёрный туман.

Реяцу снова дрогнуло — арранкар тоже был очень близко.

Орихиме обернулась назад и снова вскрикнула: Улькиорра сжимал в руке собственный глаз, так небрежно извлечённый из глазницы секундой ранее. Наполовину сжатый кулак был направлен прямо в лицо девушки.

— Что... Что ты делаешь?! — воскликнула принцесса, отступая от своего стража.

Кулак арранкара сжался, глаз тут же рассыпался на тёплый поток серебристых искр.

— Смотри, — бросил Эспада, — смотри и не вздумай снова орать...

Иноуэ пошатнулась.

Едва вдохнув несколько призрачных песчинок, она тут же почувствовала, что теряет сознание.

— Эй, а как же двойники? — эхо от голоса Ичимару воспринималось сейчас как что-то далёкое и бессмысленное.

Из носа Орихиме потекла кровь.

— Мы найдём для них место... В МОЁМ НОВОМ МИРЕ! — в последний раз прогрохотал голос Айзена.

Иноуэ почувствовала, что воздух в зале словно начал сжиматься. Засасывающая сила воронки достигла своего апогея. А уже спустя секунду всё снова исчезло. Гарганта захлопнулась со свистящим звуком. На этот раз — навсегда...

Но девушка уже не видела, как тени от холодной реяцу растворялись прямо в воздухе, а пространство восстанавливало себя с невероятной скоростью. Опутанная совершенно другой реяцу, Орихиме будто проваливалась в свою гарганту.

В новый враждебный мир, наполненный обрывками чьих-то незавершённых воспоминаний...

53. Колыбельная мёртвой любви

Когда холодный вихрь, сотканный из, быть может, ни одного миллиарда микроскопических серебристых песчинок перестал кружить её, неся в бесконечность сквозь глянцевые всплески хаотично мелькающих перед глазами цветов, ноги её неожиданно ударились обо что-то твёрдое...

Мрачные своды покорёженного тёмной реяцу Лас Ночеса исчезли. Теперь она видела перед собой лишь длинный коридор со множеством одинаковых дверей по обе его стороны.

Куда арранкар её отправил?

— Улькиорра?... — растерянный зов чуть было не сорвался с онемевших губ девушки.

Она, всё же, вовремя поняла, что лучше здесь пока не шуметь.

Почему коридор казался ей таким смутно знакомым? Словно когда-то она уже успела побывать здесь, и, видимо, даже не один раз...

"Это же... Наша школа..." — по спине девушки тут же поползли холодные мурашки.

Она каким-то образом попала назад в Каракуру?

"Ты всё ещё не поняла. Какая жалость... Покажи ей, Улькиорра!" — последние слова Айзена всё ещё эхом отзывались в её голове.

Нет.

Она по-прежнему в Хуэко Мундо.

Это вновь какая-то иллюзия.

Эта догадка хоть и не заставила Иноуэ до конца поверить, но, всё же, дала силы на несколько шагов...

Судя по бьющему из окна золотисто-рыжему свету, был уже почти вечер.

Это было неплохим объяснением того, что в школе никого не было.

"Нет... — снова ёкнуло в голове Орихиме. — Я бы не оказалась здесь, если бы тут ничего не было. Мне что-то хотят показать..."

Почти сразу же, словно в подтверждение своих мыслей, девушка неожиданно заметила, что дверь в один из классов в конце коридора была чуть приоткрыта.

Это бы ИХ класс...

Нервно сглотнув, девушка всё же побрела по коридору, стараясь ступать как можно тише. Чем ближе она приближалась к заветной щели, тем сильнее ей казалось, что она слышит внутри какие-то звуки. Интуиция настойчиво шептала не заглядывать туда. Но останавливаться было слишком поздно...

— Твой первый раз?... — раздался из-за двери чей-то голос.

Орихиме вздрогнула. Да, ошибки быть не может.

— С чего ты взяла? — чуть недовольный ответ не заставил ждать своего появления.

Сердце Иноуэ снова сжалось. Обладателя второго голоса она тоже узнала.

— Поверь, мне лучше знать, — тихо усмехнулась Рукия. — Мужчины не ведут себя так робко, если знают, как это делается...

Мозг Иноуэ лихорадочно соображал.

Происходящее было уже понятным, вот только сейчас девушка действительно засомневалась: иллюзия ли это?

Жгучее желание заглянуть внутрь всё сильнее и сильнее давало знать о себе.

— Ты ведь тоже... Не особо уверенной была, — словно оправдываясь в чём-то, заспорил голос.

— Это другое! — Иноуэ вновь вздрогнула. Эту нотку недовольства в голосе Рукии она слышала столько раз, что сомнений в её подлинности попросту не было. — Я просто очень давно этим не занималась...

— И как же давно? — подстёгивающе произнёс Ичиго.

— Тебя ещё на свете не было, вот! — фыркнула девушка.

Коленки Орихиме дрожали. Грань между тем, что реально, а что нет, снова пошатнулась.

Она решительно повернулась к дверной щели, однако вновь замерла, не смея заглянуть в пустой класс.

— Прости, Ичиго... — голос Рукии вдруг стал пугающе серьёзным. — У меня такое чувство, что я сделала что-то не так. Никому не говори и... Сам постарайся забыть...

Следуя какому-то немыслимому порыву, девушка резко распахнула дверь, однако, в ту же секунду всё исчезло. Девушку снова отбросило в пустоту. Однако картинка, увиденная ею лишь на сотую долю секунды, навечно отпечаталась в голове: ярко светящее из окна вечернее солнце, а на фоне его лучей — две обнажённые фигуры, слившиеся в полном страсти и отчаянья поцелуе.

* * *

Она ударилась спиною обо что-то твёрдое и тихо осела на пол, дрожа всем телом.

Школа исчезла.

То место, где она теперь сидела, напоминало прихожую дома.

Была ночь, и единственным источником света оставался нежно-голубоватый свет от экрана телевизора в одной из комнат.

Точно так же, как и прошлой сцене, в комнате тоже кто-то был...

На стене, что была прямо напротив девушки, словно театр теней отпечатались два смутно знакомых силуэта. Первый был мужским и явно выше второго. Он стоял боком и практически не двигался. Судя по специфике причёски, вторая фигура была женской. Опустившись на колени перед партнёром, она недвусмысленно двигала головой, словно погружая в рот что-то длинное и твёрдое. Иноуэ видела только тени, но именно это и было сейчас самым страшным:

"Это ведь... Не дом Куросаки-куна? Пожалуйста! Пусть только не он!" — девушка только сейчас заметила, как сильно её лицо залито свежими слезами. Как давно она плачет? Но ведь... Это же иллюзия! Иллюзия! Или?...

— Братик! — звонкий голосок остановившегося на секунду силуэта снова обдал сердце Орихиме ковшом кипятка. — Братик, смотри, я всё выпила. Я молодец, да?

— Да... — отозвался томный голос. Ичиго? Голос был каким-то другим. Звучал в какой-то другой октаве. Но что-то давало понять, что она слышала его из уст именно Куросаки-куна. В момент его превращения? — Ты неплохо постаралась, Юзу. Думаю, ты заслужила награду!

Тень девушки поднялась на ноги. Ичиго подался навстречу. И вот уже обе тени проваливаются в темноту, не оттенённую экраном телевизора.

— НЕ-Е-ЕТ! — закричала Орихиме, схватившись за виски.

Что это за мир?

Кто мог создать его настолько ужасным?!

Забыв обо всём, она резко сорвалась с места и бросилась прочь, едва разбирая перед собой дорогу и натыкаясь на всевозможные мелкие предметы, неразличимые в темноте. Пространство вокруг неё насмешливо дрогнуло. Ещё секунда — и в глаза ударил нестерпимый дневной свет. Девушка слишком поздно поняла, что сломя голову несётся по самому краю крыши.

Слишком поздно — нога соскальзывает, и тело девушки мешком летит вниз на оживлённую автомагистраль.

Ещё миг!

Удар оказывается не таким болезненным. Словно она просто споткнулась и оцарапала коленки об асфальт...

Мусорные баки!

Она снова переместилась.

Теперь она сидела на заднем дворе школы, недалеко от того места, где любили обедать старшеклассники.

— И если смешиваешь пунш с содой... — новый голос оказался ещё неожиданнее, чем все предыдущие.

Орихиме инстинктивно рванулась вперёд, однако, столкнувшись лбом со стоящим поблизости баком с мусором, распласталась на земле.

Мимо неё, как ни в чём не бывало, прошли несколько пар ног. Её, действительно, не могли здесь увидеть...

С трудом обернувшись на идущих впереди, девушка вновь заплакала. Первым был высокий и мощный Чад, не отставая от него, спокойно шёл, прихрамывая, низенький и скромный Мизуиро, за ним следовал Кейго, о чём-то оживлённо рассказывающий друзьям и он — Куросаки Ичиго, бредущий как ни в чём не бывало, закинув на плечо портфель. Словно ничего прошлой ночью и не было.

Или...

Сколько прошло времени?

— Куросаки-кун... — стиснув зубы, она быстро поднималась на ноги, — Куросаки-кун... — прошептала она, медленно двинувшись в сторону уходящей компании, — КУРОСАКИ-КУ-У-УН!!! — она уже сломя голову бежала следом, захлёбываясь мимолётными слезами...

* * *

Как много слёз.

Так много, что в них можно спокойно утонуть.

Они размеренно лились вниз, стекая по выложенному плиткой полу.

Нет...

Это была просто душевая комната...

Она снова переместилась...

И она снова была не одна.

Здесь моется... Он?

Нет...

Трущая своё тело душистой пеной фигура была женской.

Невысокая.

По возрасту — примерно одногодка Иноуэ, но с более резкими чертами тела, более короткими и непослушными жёсткими волосами, более развитой мускулатурой.

— Тацуки-чан... — пробормотала Орихиме, стоящей перед ней спиной девушке.

Та даже не шелохнулась. Только сильнее стала тереть поясницу бледно-жёлтой мочалкой.

— Прости, что я подняла эту тему, — наконец произнесла Арисава. Иноуэ сложно было понять, что разговаривала девушка вовсе не с ней. — Я, действительно, не знаю, каково это...

Дверь в душевую распахнулась. Кто-то резко двинулся в центр комнаты.

— Ичиго... — в голосе Тацуки не было сейчас ни удивления, ни стыда, ни страха, только мрачное чувство застоявшегося ожидания.

Девушка сделала совершенно отчётливый шаг навстречу. Рука, сжимавшая мочалку, разжалась. Покрытая пеной ладонь медленно прошлась по щеке Куросаки.

Тела снова сплелись друг с другом...

Орихиме закричала.

Крик этот был так ничтожен, что не заглушил ни звука падающей воды, ни сладкого стона её лучшей подруги...

* * *

Сцены менялись всё быстрее и быстрее.

Не успевая раскрыться, буквально за несколько секунд реальности умирали одна за другой, порождая всё новые и новые цепочки хаотичных событий.

Как будто ужас девушки давал духам этого мира всё больше и больше сил.

Рыжеволосую небрежно швыряло из стороны в сторону.

Кусочки картин, обрывки звуков, сплетения слов и фрагменты историй склеивались друг с другом, только усиливая непреодолимое желание вырваться.

Бежать...

Бежать...

Бежать...

Она бежала по мостовой...

И по окраине Общества Душ...

И по собственной комнате...

И по дневным и ночным школьным коридорам...

И по знакомым и незнакомым улицам Каракуры...

Одна дорога вела её сквозь безумие. Сквозь её собственное... Безумие...

Когда силы оставили её, была уже ночь...

Новая картинка, похоже, была достаточно сильной, чтобы задержаться в сознании девушки дольше остальных.

Из последних сил она снова поднялась на ноги. Она увидела, как какая-то девушка идёт по тёмному зловонному переулку, напевая под нос что-то знакомое. Она почти сразу поняла, кто это...

Иноуэ Орихиме...

В этой иллюзии этот ужас произошёл с ней...

Словно незримый барьер мыслей, созданный Урахарой в тот же вечер, распался на части. Последнее из её воспоминаний вернулось...

Тот вечер, когда кто-то подкараулил её в том переулке...

— Не ходи туда... — сдавленно прохрипела девушка, — Пожалуйста... — больше всего на свете она боялась увидеть подтверждение своим гнетущим мыслям.

Однако её собственная копия ничего не почувствовала...

* * *

Он сорвался с места и устремился вперёд с бешеной скоростью.

Его протянутая рука, словно клешня, впилась в предплечье девушки и, что было силы, потянула на себя.

В следующий миг уши девушки словно заложило от собственного звонкого крика, неестественно громкого для звуковой гаммы этого места.

Пакет выпал из тонкой руки, его содержимое градом посыпалось на землю.

Его нога с хрустом обрушилась не подкатившуюся к ней банку с каким-то напитком. Банка лопнула, разбрызгивая своё шипучее содержимое по земле.

Девушка сопротивлялась, но сила, с которой она это делала, вызывала у напавшего лишь приступ ехидного хохота. Схватив руками оба запястья девушки, он с силой толкнул её вперёд, прижимая к стене. Иноуэ всё ещё пыталась отбиваться, но короткий удар под рёбра заставил её обмякнуть, вскрикнув в последний раз. По губам Орихиме тут же потекла ярко-алая струйка.

Девушка наблюдала за происходящим издалека, не решаясь подойти ближе и окончательно убедиться в своей правоте.

Нет...

Она могла поверить в фальшь, увиденных ею моментов, однако этот буквально истончал прикус солёной правды. Правды, обрывки которой она уже давно видела в своих кошмарах...

"Куросаки-кун..."

Холодные ладони безжалостно мяли пышную грудь, щипали соски, заставляя их буквально вставать торчком. Девушка как будто чувствовала боль, которая принадлежала ей когда-то давно...

"Куросаки-кун..."

Резинка порвалась с глухим звоном умирающей струны. Трусики быстро сползли вниз, остановившись только у самых голеней. Немного погодя, юбка последовала за ними. Теперь девушка была полностью оголена ниже пояса...

"Куросаки-кун..."

Девушка выгнулась, продолжая кричать, когда пальцы насильника просочились немного глубже. Она обильно текла, извергая всё новые и новые стоны. Каждый крик её заставлял шинигами ласкать её всё агрессивнее. Смотреть больше не было сил...

— Куросаки-кун... — она медленно сползла вдоль стены, отводя взгляд от ужасных вещей, творящихся в нескольких метрах. Взгляд её самозабвенно упёрся в раздавленную чьей-то ногой жестяную банку. — Хватит... Заберите меня отсюда... Прошу... УЛЬКИОРРА-А-А!!!

* * *

Её колени снова обрушились на отполированный пол.

Стены большого зала Лас Ночес выстроились прямо поверх закопченного переулка.

Всё закончилось...

Она громко дышала, вгрызаясь в пол выпученными и воспалёнными глазами.

— Я увидел всё это в тот момент, когда пронзил Куросаки Ичиго своей рукой, — тихо сказал Улькиорра. — Оставляя в его груди дыру, я создал между нами некую связь. Его последние воспоминания, те самые, что он больше всего боялся показать, попали ко мне...

Девушка не ответила. Даже не подняла головы, чтобы посмотреть на арранкара.

— Он не придёт, — подытожил Эспада, — ты же уже давно это поняла. Что ты вообще о нём знала?...

Девушка издала короткий непонятный звук, чуть приподнимаясь на четвереньках. Звук повторился, когда Иноуэ подняла голову. И ещё раз, когда арранкару стали видны её блестящие глаза. И ещё, когда в спутанных прядях рыжих волос он разглядел искажённый в непонятной ухмылке рот.

Девушка резко тряхнула головой, отбрасывая непослушные волосы назад и...

Залилась визгливым нечеловеческим смехом:

— ХА-ХА-ХА!!! Какой же ты глупый, Улькиорра! — заорала девушка, обращая глаза к тёмному небу над головой. — Неужели ты думаешь, — она снова была на ногах. На этот раз стояла она ровно. Дрожь исчезла, и девушка, несмотря на измученное лицо и потрёпанное тело, выглядела сейчас поистине пугающей, — думаешь, что новой принцессе Хуэко Мундо нужно, чтобы её спасали жалкие человечки?! — с трудом выговорила она, давясь новой порцией истерического хохота. — Зачем?! Нам ведь и так... Будет ужасно весело!!!

Правая рука девушки вцепилась в худощавое запястье арранкара, а левая мягко легла на его плечо. Девушка резко подалась вперёд, закружив Эспаду в безумном неумелом вальсе.

"Её мечты разбиты. Её реальность разодрана на куски. Я чётко вижу её слёзы... — Улькиорра внимательно рассматривали маску невменяемости на лице Иноуэ. — Почему? Почему же тогда она смеётся?..."

— Наш мир навеки закрыт от нас, — промурлыкала Орихиме. Губы её практически тёрлись о холодное лицо арранкара, — поэтому мы тоже создадим новый мир... Здесь... — несколько слезинок стремительно соскользнули с ресниц девушки, растекаясь по бледной щеке Улькиорры.

"Значит, вот что имел в виду Ичимару Гин? Именно так... Рождаются чудовища?"

54. Значение слов (Улькиорра/Орихиме)

Глаза девушки существовали отдельно, проживали отдельную жизнь. Они были не в силах так вот просто смириться с правдой и с тем, что за этой правдой последовало. Они просто плакали, разбрызгивая по изувеченному взрывом трону струйки холодных слёз. Они плакали отдельно от тела...

Действительно.

Свирепые, набирающие скорость движения чуть постанывающей девушки никак не хотели вязаться с её плачем. Те, кто знал Иноуэ Орихиме, непременно бы подтвердили: девушка не умеет плакать от злости.

Но то, что вело сейчас за собой сквозь тусклую пелену бытия и морали, несомненно, было злостью.

Ярость.

Экспрессия.

Гнев.

— Такая жалкая... Я такая жалкая... — припадочно шептала она прямо на ухо арранкара, насильно усаженного на старый трон Айзена и прижатого к его спинке разгорячённым женским телом. — Как мне тошно от самой себя...

Краем глаза арранкар мог уловить едва заметно играющую на щеках принцессы улыбку, но слёзы по-прежнему ставили Эспаду в тупик.

А девушка всё ускорялась, без устали повторяя наработанный алгоритм движения бёдрами.

Наслаждения не было, была лишь боль. С каждой секундой Иноуэ всё сильнее и сильнее убеждалась, что это стало своего рода наркотиком. Только это свербящее чувство между ног не давало ей сейчас потерять рассудок и закричать нечеловеческим голосом о том, что всё кончено. Нет. Сейчас ей ни в коем случае не нужно останавливаться.

Но каждое движение вселяло в потрёпанное тело лишь всё большую и большую боль. Гениталии Иноуэ буквально горели в огне, а нижняя сторона живота отзывалась ноющей болью. Девушку тошнило.

— Не давай мне остановиться... — обе руки девушки обхватили худощавую шею Улькиорры и прижали голову Эспады вплотную к тёплой груди девушки. — Не давай мне останавливаться! — это была не просьба, не команда и не поручение. Сейчас в голосе Орихиме слышалось то, что было по силам понять даже лишённому чувств арранкару — мольба.

Тело девушки прогнулось ещё больше, побелевшие пальцы рук, что есть силы, впились в одеяние Улькиорры, разведённые в стороны ноги бессильно тряслись.

Больно.

Слишком больно.

Орихиме словно разрывалась изнутри.

Не в силах больше терпеть, девушка стиснула зубы и решительно оттолкнула от себя мужчину. Она осторожно вынула из себя упругий член арранкара и, чуть помассировав его рукой, резко впилась в его головку зубами и чуть сдавила её. Как она и думала, белое семя полилось ей в горло в ту же секунду. Девушка проглотила всё.

"Который это уже раз? — тупо пронеслось в голове. — Сколько раз он уже кончил? — не переставая ласкать холодеющий пенис руками, Орихиме снова перевела взгляд на Улькиорру. Всё тот же отсутствующий взгляд сверху вниз. — Я уже сбилась со счёта. Сколько часов мы вообще этим занимаемся?..."

Девушка вновь поднялась, в который раз усаживаясь лицом к лицу с новым Королём Хуэко Мундо.

— Мне сейчас немножко больно, — прошептала девушка, гладя спокойного арранкара по волосам. — Ты не против, если я вставлю его сюда?...

Чуть повозившись, девушка вновь приступила к работе. Но сейчас двигалась она намного медленнее и тяжелее. Всё внутри Иноуэ сжималось со страшной силой — тело отчаянно противилось такому извращению.

— Больно-о-о! — простонала Орихиме, пытаясь помочь себе, раздвигая ягодицы пальцами. Вагинальный секс больше не приносил никакого удовольствия, однако это... — Нет, ничего! — девушка отчаянно попыталась выдавить из себя улыбку. — Мне очень скоро... Это понравится! А-а-а!

— Почему ты это делаешь? — тихий голос Улькиорры на удивление легко смог пробиться сквозь целый океан девичьих криков и достигнуть ушей Орихиме. Темп рыжеволосой чуть замедлился. — Это уже не кажется тебе привлекательным. Ты чувствуешь сейчас только боль. Зачем тогда ты это делаешь?...

— Скажи, Улькиорра, — девушка изо всех сил старалась выровнять октаву голоса, — даже если я прощу Куросаки и забуду всё, что здесь видела, я ведь всё равно... Не смогу простить то, во что я превратилась за эти дни?...

Арранкар моргнул.

"Двойной тупик. Как и хотел Айзен-сама: что бы уже не случилось, её прошлое и прошлое Куросаки Ичиго никогда уже не будут отброшены. Даже встреться они ещё раз, доверия между ними никогда больше не появится. По-прежнему любить друг друга, учитывая всё ЭТО? Нет. Ни один человек на это не способен..."

— Что мне делать?... — монотонные движения слабели с каждым словом, глаза безнадёжно закатывались, а дыхание ускорялось.

— Просто забыть... — тихий голос Эспады был непреклонен. — Ничто уже не вернётся. Жить старой жизнью — бессмысленно...

Улыбка на лице девушки заиграла ещё сильней, чудовищней и неискренней. Глаза распахнулись так широко, как не открывались ещё никогда.

— Как прикажете, повелитель... — сладко пропела она. Одна рука Иноуэ всё ещё впивалась в плечо Улькиорры, а другая яростно ласкала собственную вагину, разбрызгивая пахучие выделения. — Я и не думала оставлять всё, как есть... Теперь я буду вашей королевой. Двинутая замухрышка из Мира Живых сдохла в тот момент, когда пришла сюда, а из её проеденного червями трупа родилась я. Боже, как сложно привыкнуть к этой новой манере разговора... Хотя, всё равно... Теперь я, кажется, поняла всё, что в меня так усердно вбивали все эти дни... Я выше земных терзаний. Я выше слёз за чужие грехи. Я выше того, чтобы убиваться по искусственной любви. Я выше того... Чтобы видеть солнечный свет...

Едва закончив фразу, девушка неожиданно остановилась. Глаза её безнадёжно потухли, а тело, прогнувшись, ничком полетело на пол. С губ девушки так и не сорвалась та самая фальшивая улыбка.

Иноуэ Орихиме потеряла сознание...

* * *

"Ты говорил, что защитишь меня... Обещал, что я никогда больше не буду страдать. Заверял, что придёшь на помощь, что бы ни было... И я верила!

Но где же ты сейчас? Я же чувствую, что ты где-то рядом... Но твои мысли сейчас не обо мне. Но тогда зачем ты пришёл сюда? Ты ведь... Ты ведь не мог обманывать меня всё это время?... Или мог?...

Да что я вообще знаю?...

Куросаки-кун...

Куросаки-кун...

Куросаки-кун...

ХВАТИТ С МЕНЯ ЭТОЙ ЧУШИ!!!"

* * *

Его шаги почти не вызывали эхо.

Бывший Кватро Эспада старался идти как можно тише.

Забавно...

Он старается делать что-то хорошее...

Ради чего?...

Вернув обессилившую девушку в её старые покои и укрыв одеялом, он оставил её наедине со спокойным сном.

Её день был длинным. Другого такого уже не будет...

"Она уже не проснётся, — ход мыслей арранкара был чёток и спокоен, — вернее, проснувшись, она начнёт совершенно другую жизнь... — он вновь вышел на уже знакомый непрерывный коридор и решительно устремился по нему, ни разу не оглянувшись назад. Ворота в Большой зал так и оставались распахнутыми — это заставило Улькиорру коротко вздохнуть, глядя на них. Путь вперёд был свободен. — Луна сегодня такая прекрасная... — изумрудно-зелёные глаза Шиффера устремились вверх, в бездонное чёрное небо. Арранкар остановился в середине зала, в том самом месте, где он, кланяясь, доносил в своё время отчёты. — И каждый раз, когда я смотрю на эту Луну, я вспоминаю тебя... Ты же знала, что всё обернётся именно так. Верно... Нериэлл?..."

Воспоминание 10-1. Паралич души

Сияющий у самого потолка камень медленно опустился вниз, прямо на протянутую ладонь шинигами. Хогиоку вспыхнул приветственным огнём. Пальцы Айзена быстро сомкнулись на камне.

— Никаких изменений... — напряжённо произнёс Соске. — Даже сейчас... После поглощения пяти сотен душ непригодных пустых он всё равно не впитал в себя эту силу... Пять сотен... Этого недостаточно...

* * *

(Две недели спустя)

— Я вхожу! — его бодрый крик прозвучал в резонансе со скрипом распахивающихся врат.

Шинигами ступил на территорию большого зала.

— Ах, Гин! — Айзен изобразил приятное удивление и сделал подчинённому знак рукой, призывая подойти ближе. — Надо думать, ты с новостями?

— Разумеется! — кивнул мужчина, расплываясь в широкой улыбке. — Наш десятый рейд в недры Хуэко Мундо подошёл к концу. Октава Эспада, Нойтора Джируга и Терсеро Эспада Нериэлл Ту Одершванк вернулись в Лас Ночес. Я только что принял рапорт.

— Итак?

— Снова пусто. Васто Лорды по-прежнему не обнаружены. — Гин театрально покачал головой. — Похоже, мы так и не сможем найти больше, чем у нас есть сейчас...

Шинигами замолчал, ожидая реакции повелителя.

— Что же, печально, — по голосу Айзена, однако, нельзя было сказать, что бывший капитан пятого отряда сильно расстроен. Напротив, сейчас его глаза и улыбка излучали лишь лёгкий интерес. — Я, признаться, надеялся на лучшее, но...

— Капитан Айзен! — неожиданно перебил Гин. — Можно у вас, наконец, узнать?...

— Зачем нам нужны Васто Лорды? — ехидно усмехнулся шинигами, накручивая на палец выбивающуюся прядь волос. — Я всё ждал, когда ты спросишь об этом. Ты не ты, если спрашиваешь больше, чем тебе нужно слышать... Знаешь, то, что нужно для синтеза полной силы, это соединение двух противоположностей: шинигами и пустого.

— Знаю, — улыбнулся Ичимару. — Мы провели много времени, "скармливая" Хогиоку души жителей Руконгая. Последние дни вы делали тоже с душами пустых, я прав?

— Именно. Хогиоку — лишь оболочка. Мне ещё не до конца известны его свойства, но я определённо уверен в том, что лишь внутри камня, в идеально нейтральной среде возможен синтез реяцу "+" и "-". Владелец Хогиоку будет безгранично силён, только обладая им и находясь с ним в близости.

— И какое к этому отношение имеют Васто Лорды? — в голосе Гина ясно читалось смешанное с любопытством нетерпение.

— Похоже, — шинигами слегка помял подбородок пальцами, — реяцу обычных пустых и искусственных Васто Лордов, созданных мною, попросту недостаточно для того, чтобы наполнить Хогиоку отрицательной реяцу. Нет, даже не так. Лучше сказать, что Хогиоку не примет настолько дешёвые души. Для создания баланса нужны души пустых, максимально схожие с человеческими душами. Только пустые, самостоятельно снявшие свои маски, становятся достойными претендентами для поглощения...

— У нас ведь есть целых четыре Васто Лорда, — пожал плечами Гин. — Учитывая то, что про них писали, этого должно более чем хватить.

— Это поверхностный взгляд на вещи, — улыбнулся Айзен. — Истинные Васто Лорды, говоришь? Ох, Гин, если Хогиоку почувствует в душе хоть каплю нечистот, то тут же откажется её принять. Подумай о каждом из этой четвёрки и увидишь насколько они далеки...

— Что Вы хотите этим сказать?

— Говоря о Койоте Старке, — начал шинигами. — стоит упомянуть, что душа его подверглась очень сильной коррозии и попросту распалась надвое, чтобы только уменьшить приток безумия и сохранить его рассудок для сражений. Внешне он выглядит человеком, однако в сердце он самый закоренелый пустой. Какой смысл в Васто Лорде, душа которого не смогла вынести его собственные чувства?

Тия Харрибел — тупиковая ветвь эволюции. Она была ближе всех к тому, чтобы стать Васто Лордом, однако проявившиеся эмоции лишили её желания поедать души. Вместо этого она объединилась с более слабыми пустыми для выживания. Можно с уверенностью сказать, что её сгубила излишняя человечность. Она застряла где-то между Адьюкасом и Васто Лордом. На данный момент она — единственная Эспада, сила которой уже не сможет возрасти.

Улькиорра — вариант, как ни странно, весьма удачный, однако его развитие постоянно что-то тормозит. Полное его пробуждение займёт какое-то время.

Остаётся всего один Васто Лорд — Нериэлл Ту Одершванк. На данный момент лишь она находится в состоянии невероятно близком к человеческому. Ты ведь заметил? Она выучила несколько языков Мира Живых, чтобы читать книги, она всеми силами старается понять людскую психологию, она, наконец, рьяно желает стать человеком. Замечательный экземпляр. Но её одной катастрофически мало. Поэтому я и питал надежду найти более достойные экземпляры в недрах Хуэко Мундо.

— Отправили в опасное задание самую нужную Вам фигуру? Да ещё и дали ей в пару самого двинутого женоненавистника в округе? — усмехнулся Гин. — Странная логика.

— Именно поэтому и отправил, — удовлетворённо кивнул шинигами. — В рамках ещё одного теста. Да и, — он снова усмехнулся, — это Нойторе следовало опасаться идти с женщиной, гораздо сильнее его...

— И что же мы теперь будем делать?

— Я продолжу исследования Хогиоку. — Соске впервые поднялся на ноги. — Быть может, я найду способ обойти это утомительное правило. Но до тех пор стоит придерживаться старого плана. Ступай, я хочу, чтобы ты провёл с Нериэлл несколько экспериментов. Нужно продолжать отслеживать любые изменения в её психическом состоянии. Будь аккуратен, я не хочу, чтобы мой лучшей образец вышел из игры. Запомни: сейчас Нериэлл — ключ к нашей победе...

— Слушаюсь, — усмехнулся бывший капитан третьего отряда.

Врата в зал захлопнулись уже спустя секунду.

Воспоминание 10-2. Псионика (Гин/Нелл)

В комнате, как ни странно, было довольно светло. Несмотря на отсутствие окон, стены помещения, странные приборы непонятного назначения и стол для медицинского осмотра были словно залиты натуральным дневным светом. Девушка не стала искать его источник, словно вспоминая одну из аксиом Лас Ночес: источника не существует.

— Замечательно, — добродушно сказал Гин, — тогда положи ножны со своим занпакто вот сюда, — он махнул рукой в сторону странной небольшой панели, напоминающей поднос, которая висела в воздухе безо всякой поддержки, — а сама присаживайся.

Девушка натянуто кивнула и, продолжая поглядывать на улыбающегося собеседника краем глаза, чуть ослабила ремень, чтобы иметь возможность вынуть меч.

— Ну же, не будь такой нервной, тебя здесь никто не обидит, — улыбка Ичимару стала ещё шире, однако привлекательности ему она не добавила.

Напротив, лицо шинигами только сильнее стало походить на вытянутую змеиную морду.

Меч с глухим звоном ударился о "поднос". Экран за спиной девушки тут же включился. На нём бодро забегали какие-то странные символы, значений которых девушка не знала. Гин пристально всматривался в стремительно бегущие строчки. Наконец, он удовлетворённо кивнул головой:

— Показатели занпакто в норме. Внешние повреждения и внутренняя коррозия сведены к минимуму.

— Что это всё значит? — наконец заговорила девушка. Шинигами слегка улыбнулся — голос Нериэлл оказался куда более нежным и сладким, чем он предполагал. Выходит, она ещё более юная, чем это можно было бы сказать на первый взгляд. — К чему все эти осмотры?

— Так приказал Айзен-сама, — спокойно ответил Гин.

— Это не ответ! — отрезала девушка.

Бывший капитан слегка растерялся. Обычно эта фраза мгновенно охлаждала любого арранкара. Даже Эспада не была исключением. Каждого из них можно было заставить сделать всё что угодно, убедив, что такова воля Айзена.

"Она и правда необычная..." — проскочило в мыслях шинигами. Однако вслух он сказал лишь:

— Раздевайся и ложись на кушетку, чем раньше начнём, тем быстрее ты сможешь уйти отсюда.

Он ожидал новой волны протеста с требованиями разъяснений, однако на этот раз арранкарша повиновалась.

— Отвернитесь, — вдруг резко произнесла она, поймав на себе скользящий взгляд Ичимару, — не хочу, чтобы вы на меня смотрели...

— Я всё равно тебя увижу, — усмехнулся шинигами, — как минимум тогда, когда буду крепить к тебе электроды. Так что давай уж, не стесняйся, — заключил он, любуюсь раздражённым лицом арранкарши. — И, если тебе станет от этого легче, то я уже видел тебя голой. Забыла разве? Это ведь я разрезал твою чудесную маску...

Однако мысли шинигами, между тем становились всё более напряжёнными: с каких пор арранкары боятся показывать свои тела? Проявление стыда? Странно...

Он полную минуту мял в руке влажную тряпку, пропитанную сжиженной реяцу, прежде чем начать смазывать ею тело арранкарши, предварительно велев ей придержать волосы рукой.

Нериэлл жмурилась так сильно, что по наполовину сокрытому маской лбу тут же пробежали дорожки морщин. Холодная жидкость не вызывала у Эспады отвращения, ей был неприятен сам процесс.

Несколько резиновых присосок было прикреплено ко лбу и щекам девушки, ещё пару Гин оставил на шее. На руках, ногах и животе арранкарши тоже вскоре появились дорожки из присосок. С особенным удовольствием шинигами прикрепил те, которые должны были быть точно на сосках девушки. Во время этой операции Нериэлл отчаянно покраснела, но всё же сдержала возмущение.

— Проглоти это, — в рот девушки бесцеремонно что-то запихнули. — Эти таблетки на время подавят твою реяцу, чтобы приборы смогли зафиксировать все показатели жизнедеятельности. Это необходимо на время психоанализа.

Стоило девушке проглотить холодный комочек, как тело тут же бросило в неистовый жар. Она дёрнулась. Ощущение, что внутри живота что-то горит, показалось как никогда реальным. Девушка попыталась что-то сказать, однако тут же почувствовала, что тело немеет. Уже спустя секунду, сознание Эспады тоже заволокло неправдоподобной дымкой. Несмотря на всю неприятную неудобность своего положения, арранкарша лишилась чувств. Затёкшая рука свесилась с кушетки. Шинигами довольно улыбнулся.

— Я так буду комфортнее себя чувствовать, — сладко произнёс Гин, проводя по переносице зеленоволосой пальцем. — Боже, когда тебя так открыто ненавидят... Это грустно...

Все приборы вдруг неожиданно начали работать. Небольшая медицинская комната тут же наполнилась оркестром из странных механических звуков и блеском многочисленных разноцветных лампочек. Все аппараты до единого сейчас выполняли одну-единственную функцию: считывали информацию с мозга девушки.

Минутный процесс закончился так же внезапно, как и начался. Приборы резко затихли, а многочисленные панели погасли. Экран, который до этого отразил на себе данные о занпакто девушки, сейчас воспроизводил информацию о ней самой. На этот раз Гин ещё усерднее всматривался в странные символы и что-то шептал про себя. Лицо бывшего капитана становилось всё серьёзнее и серьёзнее.

— Невероятно, — наконец, произнёс Ичимару, — никогда такого не видел... Словно фейерверк. Её психика не похожа на психику арранкара. Мало того, что она в несколько раз мощнее любого из Эспады, она ещё обладает таким нестабильным уровнем. Страх, жестокость, похоть, тревога, недоверие, сдержанность, желание всё вспомнить... Слишком много всего. Даже будь она человеком, такое сознание иметь определённо ненормально. Степень человечности просто зашкаливает. Я не могу даже сказать, чем это чревато. Что же она такое?... — голова шинигами нависла над напряжённым лицом Эспады. — Кто ты? — голос Ичимару упал до зловещего шипящего шёпота. — Почему ты... Настолько живая, тварь? — губы мужчины жадно слились с онемевшими губами Нериэлл.

На миг шинигами замер. Девушка не шевелилась.

Во рту Нериэлл было на удивление горячо. Шинигами поймал себя на мысли, что его язык просто сгорит, если побудет там долго. Брызжа слюной, он жадно смаковал этот безвкусный, но влажный и горячий поцелуй.

Прошла не одна минута, прежде чем поцелуй распался. Странно. Кажется, он почувствовал в нём что-то отдалённо знакомое, что-то уже давно забытое и погребённое под тоннами размазанных воспоминаний. В висках что-то жалобно зазвенело. Нет! Он свирепо замотал головой. Арранкары — животные! Ни один из них не мог быть и близко похожим на...

Бред!

Он с бешеной скоростью отрывал электроды от тёплой девичьей плоти. Некоторые провода даже рвались в клочья, но он не замечал этого. Покрывая поцелуями пышную грудь усыплённой арранкарши, он искренне наслаждался видом красных пятен, оставленных на коже присосками.

"Что же ты такое?"

Зубы шинигами яростно терзали бледно-алые соски Нериэлл, заставляя их набирать форму, возбуждающе затвердевая на пышной груди холодными бусинками. Обхватив руками плечи девушки и чуть приподняв её тело, он страстно целовал ей шею и поглаживал по татуированной спине.

"Знаешь, насколько это унизительно?"

Размазывая собственную слюну по животу Эспады, он продолжал сумбурно её облизывать, быстро спускаясь вниз, волоча за собой слизкую дорожку, огибающую самые сочные и возбуждающие фрагменты тела зеленоволосой. И вот, он снова укладывает её на кушетку и чуть раздвигает ноги.

"Никогда я не чувствовал себя настолько раздавленным!"

Лаская пальцами выбритый лобок Эспады, он жадно погружался в неё длинным похотливым язычком. Лоно девушки, которое, поначалу, было девственно сухим, быстро наполнилось её ароматными соками. Те капли, которые Гин не успевал проглотить, текли по его лицу и оседали на его форме влажными пятнами. Между тем девушка так и не приходила в себя.

"Твоя ненормальность струится и по моему телу... Я чувствую... Чувствую этот возбуждающий запах безумия..."

— Мы зашли уже слишком далеко... — он наспех вытер рот рукавом. — Теперь, полагаю, я просто обязан сделать с тобою это... — прошипел он, опустив голову.

Он ещё раз провёл по влажной промежности Эспады ладонью.

О, да. Она была готова.

Дверь неожиданно распахнулась. Нависший над влажным телом шинигами замер и, чуть ссутулившись, обернулся.

— Улькиорра? — с неподдельным удивлением спросил Гин. Сейчас он был рад, что не успел раздеться и частично избежал неудобного положения. — Ты хотел что-то от меня?

— Я пришёл за Нериэлл, — тихо произнёс Кватро, входя в кабинет. — Мне велено забрать её...

— Забрать? — издевательским тоном переспросил Ичимару. — Но мне приказано провести ряд тестов и...

— Тесты уже закончились, верно? — отрезал Улькиорра. — Айзен-сама приказал мне о ней позаботиться...

— Это грубо, и... — шинигами осёкся, почувствовав, как мимо него что-то пронеслось.

Улькиорра использовал Сонидо.

— Проснись! — палец арранкара резко прикоснулся ко лбу девушки. В следующую секунду она открыла глаза. — Подавляющий наркотик не рассчитан на Эспаду, — он снова смотрел в лицо Гину. — Он может удерживать нашу реяцу не дольше одной минуты. Но ведь она находилась здесь намного дольше. Зачем вы подавляли её своей собственной реяцу?...

— Как неудобно, — усмехнулся Гин, — но с ней было проще, когда она не задавала ненужных вопросов.

— Айзен-сама приказал мне забрать её, как только всё закончится. Одевайся, мы уходим, — арранкар равнодушно передал девушке её аккуратно сложенную форму. — С вашего позволения?...

* * *

— Спасибо тебе... — после нескольких минут молчаливой ходьбы, девушка неожиданно подала голос.

Улькиорра не ответил.

Они шли рядом по пустому безлюдному коридору, конца которому не было видно.

— Это было что-то ужасное, — выдохнула девушка, — находясь без сознания, я снова много всего увидела...

— Что именно? — арранкар, казалось, только сейчас понял, что идёт не один.

— Горы... — произнесла девушка сиплым голосом. — Много заснеженных гор. И хижину... Я жила там когда-то давно... Я помню голос на вершине горы... Он звал меня... Звал идти вперёд... Оказавшись на самом краю утёса... Я вдруг перестала чувствовать под ногами землю и я увидела... — она неожиданно остановилась. — Свою... Смерть... Что это значит, Улькиорра?...

Арранкар ответил не сразу, но слова его, всё равно, как громом поразили девушку.

— Это твои последние воспоминания, — холодно проговорил Эспада. — Ты каким-то образом смогла вернуть воспоминания того дня, когда ты умерла.

— Это, — глаза Нериэлл округлились, от волнения она стала запинаться. — Это... Возможно?

— Я не знаю... Но это, определённо... Ненормально...

— Улькиорра... — рука зеленоволосой неожиданно легла на его запястье.

— Я отведу тебя в твои покои, — решительно произнёс пустой. — А там твоя фракция о тебе позаботится. Тебе нужно отдохнуть, Нериэлл.

— Айзен-сама ведь не приказывал тебе меня забрать, верно? Ты ведь сам почувствовал, что стоит вмешаться, да? — взволнованные вопросы вдруг посыпались один за другим. — Ты такой же, как я, и с тобой тоже что-то происходит, верно? Прошу, расскажи мне...

— Тебе нужно отдохнуть, Нериэлл! — упрямо повторил Эспада.

На мгновенье в глазах его промелькнуло что-то непонятное и пугающее.

Девушка разочарованно моргнула.

— Я всегда... Ненавидела эту твою часть, — горько прошептала Эспада, отпуская руку Улькиорры. — Но... То, что было между нами... Я никогда это не забуду. Спасибо тебе...

Воспоминание 10-3. Блеск темноты (Улькиорра/Нелл)

Глубоко...

Неприятно...

Пусто...

Из воспалённых глаз сочилось что-то горячее, липкое и прозрачное. Собрать размытую картинку воедино не представлялось возможным. Из последних сил девушка медленно, но упорно пыталась подняться, отталкиваясь от зеркального покрытия тонкими бледными руками.

Бесполезно.

Теперь, в этой новой форме, от тонких и слабых, начисто лишённых мускулов конечностей не было почти никакого толку.

Нерриэл беспомощно рухнула на пол к ногам неизвестного, стоявшего прямо перед ней.

— Айзен-сама! — девушка вздрогнула: собственный слух показался её настолько обострённым и хрупким. Настолько хрупким, что она немедленно зажала уши руками, чтобы не лишиться рассудка от дребезжащего своей немелодичностью мира. — Ещё одна нестабильная! — чей-то сапог недружелюбно ткнул пустую в бок и перевернул на спину. В глаза девушке тут же ударил луч нестерпимого света. Распухшие веки сжались с новой силой. Нериэлл едва слышно застонала. — Мне её убить?

— Погоди, — отозвался второй голос, — я хочу поглядеть на это...

Дыхание вновь свело на нет. При приближении этого человека, она почувствовала, словно её тело стало вчетверо тяжелее. Давление реяцу росло с каждым его шагом.

— Видите, как её коробит?

— Да... Пожалуй...

Нериэлл открыла глаза.

Перед собой она увидела только неясное пятно цвета бледной охры.

Ладонь...

Кто-то без сомнения стремительно приближал руку к её лицу. Девушка уже чувствовала, как пальцы смыкаются на её горле...

Сейчас...

Всё исчезнет?...

Нет...

Мгновенье будто остановилось. Конечность замерла у самого тела девушки. Зрение медленно восстанавливалось, но происходящее от неё всё ещё отделял пугающий туман.

Что-то держало руку этого человека! Да! Тонкая и бледная кисть руки сейчас сжимала запястье Айзена, не давая ему приблизиться к арранкарше.

— Оу, какая неприятность! — острый голос вновь нещадно полоснул сознание девушки, заставив её снова зажмуриться от боли. Веки, казалось, тут же склеились. — Это нормально, а?

— У него достаточно сил, чтобы прикасаться ко мне... — утихающие слова шинигами одно за другим впечатывались в воспалённое сознание. — Немыслимо...

* * *

— УЛЬКИОРРА!

Она сама не знала, почему именно это имя вырвалось у неё вместе с диким криком, означающим резкое пробуждение.

Глаза ещё долго наивно моргали в темноту, надеясь хоть что-нибудь разглядеть.

Нет.

Сейчас она просто в своих покоях.

— Это... — Нериэлл судорожно хватала ртом воздух. Блестящие крупицы пота хаотично стекали по бледным щекам. — Это... — она с удивлением поняла, что не может выразить того, что сейчас думает.

Ещё большее удивление пришло в тот момент, когда до неё дошло, что она сломя голову несётся по тихому коридору.

Тонкая полупрозрачная ночная рубашка теребилась бесконечными воздушными потоками.

Это был её первый сон...

Плечом толкнув появившуюся перед ней дверь, она оказалась в небольшой тускло освещённой комнате. Прежде она никогда ещё не была в покоях Улькиорры, но прекрасно знала, где они находятся.

Пустой неподвижно лежал на невзрачной кровати. Шум двери, впрочем, заставил его глаза открыться.

— Нериэлл...

— Я... Я кое-что снова вспомнила, — сдавленно произнесла девушка, делая шаг вперёд. Дверь за её спиной плотно закрылась. Всё снова потонуло в полумраке. Арранкарша подошла к кровати вплотную. — Я... — она сделала едва уловимое движение рукой. — Я... — пижамное платьице упало у её ног. Быстро наклонившись вперёд, девушка скользнула в постель арранкара, нависая прямо над ним. Пряди зелёных волос непослушно закрыли собой лицо девушки. — Я хочу тебя! — наконец выдавил из себя Нериэлл. — Возьми меня прямо сейчас!

Жилистая рука Улькиорры медленно метнулась вверх. Так же, как и в её сне. Но она никого не схватила, а только лишь убрала с лица девушки несколько прядей, открывая небольшой фрагмент лица. Холодная ладонь аккуратно коснулась щеки арранкарши. На несколько томительных секунд пара замерла в напряжённом ожидании чего-то стороннего...

* * *

Её волосы пахли мхом...

Они окружили всё, и комната, охваченная ими, утратила свою чуждую серость и невзрачность.

Лицо Нериэлл было настолько близко, что спадающие на лицо волосы укрыли равнодушного арранкара от темноты и одиночества. То, что он прежде считал идеальным существованием, развалилось на мелкие куски после одного лишь крохотного поцелуя.

Сухого, покладистого и короткого.

Их губы просто на секунду коснулись друг друга, но именно это секундное прикосновение разошлось по телу с током разгорячённой крови. Словно едва уловимый электрический импульс, это ощущение наполнила два тела чем-то, что у арранкаров называли похотью.

Но это бы слишком просто.

Нет!

Происходило уж явно что-то другое, что-то, над чем им обоим нужно было как следует поразмыслить.

Но прочь мысли... Долой логику...

Со следующим поцелуем кровь в жилах закипела по-настоящему...

Они просто лежали и медленно насыщенно целовались.

Губы, языки, десны — всё это немело под тонким занавесом нежности. Оба арранкара будто пребывали в состоянии лёгкого сна. Однако, даже если бы они и заснули на самом деле, то всё равно бы не смогли прервать это лёгкое наслаждение друг другом.

Стоило одному поцелую закончиться, как между ними тут же появлялся другой. Казалось, что это длилось, по меньшей мере, несколько часов.

Нет.

Это действительно было так...

Ладони Улькиорры беспорядочно гладили спину девушки. Движения арранкара были настолько наивны и неопытны, что Нериэлл принялась подбадривать его тихим мурлыканьем. Массивная грудь пустой тёрлась об арранкара, вызывая у обоих только новые приступы горячих вздохов.

— Можешь немного поласкать меня здесь? — вспотевшая рука Нериэлл уже направляла ладонь Шиффера. — Да, — томно прошептала она, помогая задать ритм, — нужно гладить пальчиками вот здесь... Ты можешь засунуть их в меня, когда там станет достаточно влажно...

Повторяя ритмичные движения бёдрами, Эспада без остановки осыпала тело партнёра горячими поцелуями. Словно в благодарность за сладостное ощущение между ног, девушка игриво подалась вперёд и, ухватив рукой за роговидный шлем Улькиорры, нежно скользнула в ухо арранкара своим язычком. Повторив странное прелюдийное движение ещё раз, она поспешила снова начать акт поцелуев, чтобы поделиться с партнёром чуть горьковатым привкусом, оставшимся у неё во рту.

— Я уже горю... — прошептала девушка, нашаривая что-то под одеялом. — Пора бы и тебе...

Арранкар уже не мог сохранить на лице то самое леденящее душу своим спокойствием выражение лица. Когда пальцы Нериэлл сомкнулись на чём-то твёрдом, он уже перестал чувствовать себя Эспадой, да и арранкаром тоже... То, что он так усердно прятал уже ни один день, свирепо рвалось наружу, и девушка прекрасно это чувствовала.

— Ты возбуждён, да? — её горячее дыхание оседало на лице и волосах мужчины потовыми испаринами. — Я чувствую...

— Нериэлл... — губы эспады шевелились вяло и не в такт.

Взгляд полузакрытых глаз был обращён на партнёршу.

— Молчи, — она чуть подалась вперёд. — давай сделаем всё, как надо...

— Не пожалеешь?... — вопрос этот не заставил колебаться ни на секунду.

— Нет... — убеждённо прошептала она.

* * *

"Ну надо же... — шинигами вновь сомкнул глаза и погрузился в замечательный мир, разделяющий сон и реальность. Пребывание в своих мыслях давно уже не доставляло такого удовольствия. — Нериэлл Ту Одершванк, ты ещё интереснее, чем мы предполагали.

Судя по словам Гина, ты не можешь испытывать сексуальное возбуждение без электростимуляции, несмотря на довольно развитую для арранкара половую систему. Но то, что он принял за изъян твоего процесса очеловечивания, на деле оказалось одним из главных его подтверждений.

Ты способна выбирать! В то время, как для других пустых соитие — лишь процесс достижения сильного чувства наслаждения, которое на время приглушит их боль. Им безразличны партнёры и сам процесс. То, что для них действительно важно — результат.

С тобой всё иначе. Твоё тело возбуждается в синхронности с душой. Ты наслаждаешься не телесной, а психологической близостью. Результат для тебя не важен, ведь ты получаешь удовольствие на протяжении всего полового акта. И чувства, которые ты получаешь, намного сильнее и искреннее низменных потребностей тебе подобных. То самое, что отличает так называемых "высших людей".

Мой интерес к тебе стал ещё сильнее... Я полагаю, что тебя одной должно хватить для пробуждения моей силы... А пока живи, расти, наслаждайся процессом..."

* * *

— Прости меня... — обмякшая, она лежала на холодной груди арранкара. Взгляд её с трудом фокусировался. — Но я, действительно, это почувствовала. А почувствовал ли это ты?

— Что именно? — уставший голос арранкара был слегка надломлен.

— Возвышение... — выдохнула девушка. — То, что мы с тобой не такие, как все.

— О чём ты?

— Не прикидывайся! — неожиданно вспыхнула девушка. Пальцы, до сих пор ласкавшие обнажённую грудь Эспады вдруг резко впились в неё, осталяя у самой шеи кроваво-красную полосу. — Ты знаешь, о чём я! И всегда знал! Нас создали как животных. Как животных нас и используют. Для Айзена нет абсолютно ничего святого! Любой арранкар неглядя отдаст жизнь за этого человека, но взаимно ли всё это? НЕТ!!! — распалившуюся девушку было, казалось, не остановить. — Нас не считают чем-то достойным. Мы для этих шинигами словно безмолвные инструменты, которыми можно вертеть в руке, как заблагорассудится. Мы не такие! Мы способны дышать! Мы способны верить! Мы способны улыбаться! Мы способны... Любить... — крик Нериэлл быстро смолк. Глаза заблестели подозрительным огнём. — Я... Способна любить... Почему? Почему ты так упорно всё это отвергаешь? Я ненавижу быть арранкаром! Ты же знаешь, стать человеком — моя мечта! Но ты... Ты... Почему, Улькиорра? Зачем ты убиваешь себя, как и все остальные?! Ты представляешь, как мне больно от этого? Ты даже...

— НЕРИЭЛЛ! — прогремел неимоверно громкий голос. Девушка с удивлением посмотрела на Шиффера. — Не говори... Ничего больше. Прошу...

— Улькиорра... — ошеломлённо прошептала девушка.

В следующую секунду её руку сдавило лёгкой болью.

Словно что-то холодное сжало её, что было сил...

Воспоминание 10-4. Обожжённая мораль (Зель-Апорро/Апачи)

— Продолжай... — арранкар расслабленно опустился на спинку кресла и, закинув руки за голову, продолжил изучать потолок. — Хорошая девочка... — он слегка поёрзал в кресле. — Ты знаешь, как мне нравится...

— Да... — донёсся откуда-то снизу лишённый эмоций голос.

Обхватив бёдра арранкара руками и прижавшись лицом вплотную к его промежности, она возобновила свои ломаные движения языком. Прикосновения эти были настолько неумелы, что не вызывали практически никаких чувств. Единственным, что сейчас доставляло удовольствие учёному, был сёрбающий звук, такой, словно девушка захлёбывалась в собственной слюне.

— Зелёная ещё, — хмыкнул Гранц, просеивая сквозь пальцы секущиеся кончики волос Апачи, — если подумать, то я даже не уверен, что ты делала это когда-нибудь с парнем... Впрочем, у нас ещё уйма времени научиться... И, да, ты сама виновата, что оказалась здесь. Твоя пагубная привычка мастурбировать свойственна для многих арранкаров, но только ты своими звуками умудряешься отвлекать меня от работы, — чуть брезгливым тоном заключил Зель-Апорро.

— Да... — снова отозвалась синеволосая.

Она попыталась сказать ещё что-то, но член арранкара, постепенно твердеющий прямо у неё во рту, исказил произнесённые ею слова до едва различимого бульканья. Слюна и семя стремительно текли по её остренькому подбородку и груди, пачкали форму.

— Давай я тебе помогу, дурёшка, — зажав голову Эмило ладонями, Зель-Апорро начал направлять её движения. — Сожми губки как можно сильнее, — небрежно бросил он тревожно косящейся на него снизу-вверх Апачи, — и не мешай себе язычком...

Что-то негромко щёлкнуло.

"Дверь" — мелькнуло в голове мужчины, однако поднимать голову он не стал, лишь раздражённо бросил вошедшему:

— Я же, кажется, уже когда-то говорил тебе, что вот так вламываться в мой кабинет невежливо, Нойтора...

Долговязый арранкар молча шагнул внутрь, чуть согнув голову, чтобы войти в дверной проём. Сперва он посмотрел на расслабляющегося в кресле арранкара, затем, уже более суровым взглядом, на самозабвенно сосущую Апачи.

— Поумерь пыл, Гранц, — ворчливо протянул Эспада. Хорошо знавший его Зель-Апорро тут же уловил: Нойтора в благодушном расположении духа. — Я просто зашёл сказать тебе, что этой вшивой пиздёнкой пропах весь коридор. Запах и до моих покоев дополз. Такой едкий. Голова кружится.

— Ах, это... — усмехнулся Зель-Апорро. Небрежно зафиксировав голову девушки ногой, он, наконец, поднял глаза на товарища. — Не ври мне, — учёный мягко поправил сползающие на нос очки, — она пока ничуточки не возбуждена, скорее это у тебя не всё в порядке. Могу предложить микстуру от головной боли. Хотя есть шанс, что от неё твои внутренности спрессуются под давлением твоей же реяцу, но попытка не пытка.

Нойтора пропустил колкость мимо ушей:

— Я, признаться, удивлён, — протянул он. — Мне казалась, что это снова будет Харрибел, а оказалось, что нет...

— Харрибел... — мечтательно произнёс ученый, закатывая глаза. — О нет, друг мой, теперь это неприемлемо. Моя милая малышка Тия теперь в Эспаде, и поэтому продолжать использовать этот наркотик на ней я не мог...

— С каких пор ты так зауважал Эспаду? — иронично прищурился Джируга.

— С тех самых, — арранкар не переставал теребить волосы Апачи, — как однажды решил тоже там оказаться!

— В Эспаде? А-ха-ха! — от смеха Нойтора даже отступил назад. Апачи нервно дёрнулась, продолжая поглядывать на Октаву краем глаза. — Ты в Эспаде? Боже, это будет тот ещё денёк! Хм... — приступ смеха быстро отпустил арранкара. Лицо его снова стало злым и мрачным. — Квинта Эспада Харрибел Великолепная... Брр! — арранкар скривил свой зубастый рот. — Теперь в Эспаде целых две "дырки"... Вот ведь сучка...

— Если ты пришёл сюда только затем, чтоб поболтать о гениталиях Эспады, то давай в другой раз? — снова съязвил Зель-Апорро.

Жестом велев служанке встать, арранкар начал быстро стаскивать с неё одежду. Это продолжалось до тех пор, пока дрожащая Апачи не осталась перед ним в одних лишь шёлковых трусиках.

— Вообще-то, нет. Дело у меня к тебе...

— Это насчёт Нериэлл? — ехидно спросил розововолосый, ощупывая груди Эмило. — Мне вот всегда было интересно, за что это ты на неё так взъелся?

— За что... За что... — протянул Нойтора, бесстрастно поглядывая за любовной игрой Гранца. — Все постоянно норовят спросить меня об этом! Но с чего вы все взяли, что мне нужны причины, чтобы кого-то ненавидеть? — он выразительно поглядел на Зель-Апорро.

— Потому что это здравый смысл, — пожал плечами тот. Зайдя за спину девушки, он начал аккуратно поглаживать её пышные ягодицы. — Причины есть у всего, Нойтора. Другое дело, можешь ли ты их увидеть...

— Увидеть? — презрительно спросил Нойтора, подходя к обнажённой Апачи почти вплотную. Странный разговор между арранкарами обречён был продолжиться сквозь её обнажённое тело. — Правда в том, — костистое запястье недружелюбно потрепало Апачи по щеке, — что как только я вижу её бесстыжую рожу, — длинные пальцы поглаживали чуть припухлые губы девушки, — МНЕ СТАНОВИТСЯ ПЛЕВАТЬ НА ПРИЧИНЫ! — резко подавшись вперёд, арранкар вдруг сунул кисть руки в рот Эмило. Апачи едва слышно вскрикнула. Даже Зель-Апорро отвлёкся от ухаживания за телом девушки и отшатнулся от неё. — Я просто, — он наклонился к Апачи почти вплотную. Его единственный, не сокрытый повязкой, глаз пристально смотрел в выпученные от боли и ужаса глаза девушки. Арранкаршу трясло. Похоже, что её должно было вот-вот вырвать, — хочу вот так же сунуть руку ей в глотку и вытащить все кишки через пасть! — он с отвращением выдернул руку изо рта фракции и задумчиво осмотрел покрытые вязкой слюной пальцы.

Постанывая от ужаса, девушка упала на колени перед высокой фигурой Эспады и стала судорожно отплёвываться и хватать ртом воздух. Словно в издёвку над ней, Джируга задумчиво облизал обслюнявленные пальцы.

— Я хочу, чтобы ты помог мне накачать Нериэлл этим наркотиком и наказать её по заслугам, Гранц! — наконец выпалил Нойтора.

Переступив через скорчившуюся у его ног девушку, Нойтора, наконец, поравнялся с собеседником.

— Боже, какие страсти... — уголки губ Зель-Апорро насмешливо подрагивали. Глаза смотрели на напарника с плохо скрываемым интересом. Линзы очков не могли скрыть в глазах учёного и половины ненормального блеска. — С таким настроем, я в тупик ставлюсь вопросом, почему ты не подошёл ко мне раньше. Ах, да! — арранкар театрально вздохнул, — Как же я забыл: сегодня ведь особенный день, когда Улькиорру отправили в Мир Живых... Этакий первопроходец Эспады. Это мне много всего проясняет. Да, я и это знаю, — хмыкнул мужчина, поймав подозрительный взгляд Нойторы. — И мне, для осведомлённости, даже не нужно заставлять своих подчинённых подслушивать под дверью...

— Тесла не подслушивал, — буркнул арранкар, — он просто оказался рядом с...

Розововолосый махнул рукой, показывая, что в оправдании совершенно не заинтересован:

— Я всё равно хотел изучить влияние этого наркотика на Эспаду, — скупо закончил он. — Тебе будет просто убедить меня помочь, если ты дашь гарантию, что ответственность за происходящее целиком и полностью будет на тебе.

— Отлично! — прошипел Нойтора, потирая ладони. Его зловещий тон смело можно было расценивать как согласие. — Нериэлл, ты мне за всё ответишь!

— Возвращайся к себе, — бросил арранкар через плечо. — С тобой, Эмило, мы доиграем чуть позже...

Воспоминание 10-5. Миражи (Нойтора и Зель-Апорро/Нелл)

— Пеше! Дондочакка! — в который раз позвала девушка. — Ну, где вы?

Она снова замолчала, прислушавшись к тишине.

Ничего.

Ни сумбурного топота ног, ни хаотичных выкриков её имени вперемешку с извинениями за отсутствие пунктуальности.

Её фракция просто куда-то исчезла.

— Ну, блин! — плаксиво простонала девушка. — Ребята, где вы? Я есть хочу...

Она бездумно петляла по открытым коридорам замка, пока вдруг...

— Что-то ищешь, Нериэлл? — тяжело вздохнув, Эспада обернулась.

Не нужно было сильно напрягать фантазию, чтобы понять, кого она увидит за своей спиной. Всё же Нойторе нужно было отдать должное — приближения его девушка совершенно не почувствовала.

— Не твоё дело, — отмахнулась Терсеро. Она попыталась просто пройти мимо арранкара. — У тебя новый меч? — бросила она через плечо безо всякого интереса. Действительно, вместо привычного Нойторе огромного серповидного тесака, в руке его был небольшой невзрачный меч с чуть отливающим чернотой лезвием. — Как бы там ни было, то, что ты держишь его наготове, можно принять за угрозу. Спрячь его, если хочешь действительно меня удивить.

— Хм... — Джируга не ответил.

На лице его всё так же витала многообещающая улыбка. Стараясь не смотреть на него, девушка продолжила свой путь, оставив арранкара за спиной.

Что-то едва слышно хрустнуло — фрагмент стены по правую сторону от Нойторы вдруг неожиданно обрушился. Из образовавшейся ниши что-то вывалилось.

— Не может быть! — ахнула Эспада, обернувшись на источник звука.

Два распластавшихся на земле тела были обильно залиты кровью. Лица арранкаров были словно сокрыты под тёмно-бордовыми пульсирующими масками. А их настоящие маски лежали рядом, раздробленные в порошок. Губы обоих едва заметно шевелились.

— Мои... Извинения...

— Нериэлл-сама...

Эспада молчала. Произошедшее сложно было воспринять так сразу.

— Ах ты мразь! — дёрнувшись с чудовищной силой, девушка попыталась вытащить свой занпакто, однако тут же почувствовала, что на его рукояти уже лежала чья-то рука. — Что за?... — секундное промедление решило всё: чёрный меч тут же пронзил девушку, впившись точно в середину её груди.

— Здорово, правда? — у самого уха Нериэлл проявился ещё один голос. Должно быть, именно его обладатель, сейчас стоящий за её спиной, лишил девушку возможности защититься. — Признай, ты ведь снова ничего не почувствовала.

— Кто ты? — взволнованно прошептала Эспада, чуть поворачивая голову назад.

Увидеть она смогла только фрагмент тонких очков и недобрую улыбку.

— Мы не знакомы, — спокойно произнёс мужчина, вытаскивая из ножен девушки её меч, — Тише, тише. — усмехнулся он, слегка заламывая руки зеленоволосой. — Ты, впрочем, уже не опасна, но я всё равно не люблю, когда у девочек за пазухой есть что-то остренькое...

Арранкар несильно толкнул её рукой. Девушка слишком поздно поняла, что держать равновесие она попросту не может. Немного ударившись плечом, она быстро сползла вдоль полуразрушенной стены.

Оба напавших нависли над ней.

— Гляди-ка... Эта штука и правда сработала, — искренне изумился Нойтора.

— Этот меч называется "Призрак", — разъяснил Зель-Апорро. — Я сделал его уже давно, ещё тогда, когда искал способ усилить занпакто наших мечей. "Призрак" обладает целым рядом интересных свойств. Первое, думаю, ты уже осознала: вокруг этого меча существует двадцатиметровое поле, скрывающее реяцу, то, что происходит внутри него, не просто нельзя отследить извне, всё выглядит так, словно в этом месте ничего не происходит. Поэтому ты так и не почувствовала Нойтору, который шёл за тобой уже довольно давно, а также свою фракцию, которая, как видишь, была как никогда близка.

— Может, хватит трёпа? — ворчливо протянул Нойтора. — Без слов понятно, что здесь её никто не сможет почувствовать. А мне не терпится приступить...

— Погоди, ты и так ждал довольно долго. Эти минутки простоя — единственное, что я прошу взамен моей помощи. Так вот, главное свойство "Призрака" в том, что он наносит не настоящие раны, а их муляжи! Другими словами, той боли и кровоизлияний, что ты чувствуешь, на самом деле не существуют. Раны исчезнут и ты будешь вполне здоровой. Казалось бы, где тут подвох? На тебе я проверил и ещё одно изобретение. То, чем было смазано лезвие меча и то, что сейчас всасывается в твою кровь. Готовься, детка. Готовься исполнять желания...

* * *

— А я, наверное, знал, что всё было только ради этого, — тоскливо заключил Зель-Апорро, усаживаясь на корточки у стены, чтобы лучше видеть, происходящее в полуметре от себя, действие. — И о чём я только думал?

Дыша громко и порывисто, Нойтора опустился на колени к стоявшей перед ним на четвереньках девушки. Сотканные из неизвестной лёгкой ткани штаны Нериэлл в такой позе ничего не скрывали, а скорее подчёркивали форму ягодиц и чуть выпирающей промежности.

Сперва ладони Нойторы только ощупывали попу арранкары, затем уже жадно лапали её.

Зель-Апорро смотрел на то, как Октава стаскивал с зеленоволосой штаны и обувь, с ярко выраженной скукой. Единственное, что его в этой картине заинтересовало, это то, что бельё Нериэлл имело возбуждающий бледно-салатовый цвет. Оно было на размер меньше и явно обжимало пышное тело женщины. Это ещё сильнее подчёркивало достоинства Эспады. Что-то вполголоса пробурчав, Нойтора начал медленно и тягуче ласкать лоно девушки татуированным языком прямо сквозь трусики. Сперва он вылизал ягодицы Эспады, затем, уже более сосредоточенно, прижался губами к небольшому влажному пятнышку на белье девушки. Играя губами, он старательно захватывал не только промокшую ткань трусов, но и нежную плоть сочной молодой арранкарки. Нериэлл, до сих пор сохранявшая на лице отсутствующее выражение, тихо стонала, прижавшись щекой к холодному каменному полу и глядя куда-то в небо, за горизонт. Язык Октавы, тем временем, уже орудовал под трусиками зеленоволосой, погружаясь в запретную щель Эспады настолько глубоко, насколько длина языка могла позволить. Внутри у Нериэлл было на удивление горячо и приятно, арранкар без труда прощупывал там грани из расслабленных влажных мышц.

Спустя несколько минут, Эспада уже обильно текла, пачкая и себя и партнёра. Всё пространство между ног Нериэлл превратилось в одно сплошное влажное пятно.

Мужчина нагнул зеленоволосую посильнее и поспешил заняться её мокрыми пахучими трусиками. Полностью избавившись от этого ненужного груза, Нойтора продолжил играть с податливым телом девушки, становясь в своих желаниях всё более жёстким.

— Как я мечтал увидеть твою блядскую натуру, сучка... — сыто прошипел он, покусывая лепестки половых губ арранкарки.

— Похоже, он надолго застрял на этом, — улыбнулся Зель-Апорро, — давай-ка я тебе немного помогу, — предложил он, стаскивая через голову кофточку Нериэлл. — Так ведь контрастнее, правда? — пальцы Гранца щёлкнули в воздухе — расстёгнутый бюстгальтер повис на руках девушки. Эспада позволила улыбающемуся учёному забрать его.

Теперь, в цепких лапах насильников, красавица Нериэлл полностью обнажилась.

Не сопротивляющуюся Эспаду перевернули на спину. Теперь, когда Нойтора продолжал погружаться в девушку языком и пальцами, вызывая у неё чуть ли не поминутный оргазм, Зель-Апорро получил возможность заняться грудью арранкарки.

— Это первоклассный сервиз... — поймав один из сосков Нериэлл двумя пальцами, он с силой сжал его. Девушка вновь задохнулась стонами. Её инстинктивное возбуждение свирепо рвалось наружу.

Вскоре, она уже обхватила шею Нойторы ногами и прижала его голову как можно плотнее к своей промежности. Руки девушки, тем временем, массировали член Зель-Апорро, который не переставал посасывать грудь Нериэлл.

— Нравится? — словно издеваясь, спросил тот.

— Да... — томно простонала девушка, отчаянно двигая бёдрами навстречу Нойторе.

* * *

Она снова и снова погружала в рот разбухающий пенис арранкара, помогая себе обеими руками. Ехидно улыбаясь, Гранц поглаживал девушку по растрепавшимся волосам.

— Не заставляй её ждать, Нойтора, — бросил учёный.

— Без тебя знаю...

В следующую секунду Нелл взорвалась новым приступом стона: огромный пенис Октавы с лёгкостью вошёл в неё. Арранкар начал двигаться, вцепившись в бёдра ненавистной ему конкурентки. Выгнувшись так, как только было возможно, Нелл отчаянно старалась работать одновременно тазом и ртом, однако приступы приятной эйфории всё время сбивали с ритма. Глаза Эспады беспомощно закатывались, а волосы хлестали по ветру.

— А что, если мы попробуем так? — Нойтора вытащил пенис из текущей вагины девушки и почти сразу же вставил его в её анальное отверстие.

Движения Нойторы нисколько не замедлились, напротив, двигаться стало намного приятнее.

Эспада издавала невиданные ранее звуки, билась в конвульсиях и работала бёдрами со страшной силой. Выпустив изо рта член Зель-Апорро, она прогнулась, упираясь плечами в худощавую грудь Октавы:

— Давайте и Вы с нами, хозяин, — слабо прошептала девушка Гранцу, массируя своё лоно обеими руками. В следующий миг уже вся троица синхронно двигалась, тесно прижавшись друг к другу.

Нериэлл приятно млела под натиском двух великолепных мужчин. Каждый новый оргазм был в сотню раз великолепнее предыдущего.

— Я... Кончаю... — выпалил Зель-Апорро после нескольких минут. Нериэлл тихонько пискнула. Она уже чувствовала, как по ногам её течёт что-то тёплое и густое. — Что же, — голос учёного быстро вернул себе спокойствие, — тогда я одеваюсь, а ты кончай с ней, — он вытер остатки семени о лобок девушки.

— Слабак! — выдохнул Нойтора.

Одна его рука мяла сочно колышащиеся груди Эспады, другая ласкала только что освободившуюся вагину. Язык Нойторы жадно огибал вспотевшую шею девушки. Вздумай она опустить глаза, то неприменно бы увидела выгравированную на неё цифру "8".

— Прелюдии конец... — зубы Нойторы сомкнулись на горле девушки. — Наконец, мы остались одни... Время пустить немножко крови перед банкетом, а, Нериэлл?... Пора вспоминать, зачем я вообще тебя поймал...

— Руки прочь! — Нойтора замер.

Четвёртый голос застал его врасплох. Что же, похоже, он попался в свою собственную ловушку. Реяцу в этом месте по-прежнему не ощущалось.

Затуманенные глаза Нериэлл вдруг на мгновенье наполнились неясным блеском.

— Уль... Киорра... — с трудом произнесла она, перед тем, как провалиться в воздушную яму.

— А это становится интересным. Как ты смог найти нас здесь? — отшвырнув тело девушки в сторону, Нойтора повернулся к Кватро лицом. — Как бы там ни было, я не хочу, чтобы хоть кто-нибудь здесь мешал моему плану и...

Улькиорра вскинул руку в сторону противника. То, что сейчас произойдёт, Октава понял уже после того, как в глаза ударил столб нестерпимой зелёной энергии...

Стена за его спиной с треском обрушилась...

Воспоминание 10-6. Негласность

Дым рассеялся практически сразу.

Оба воина Эспады стояли друг напротив друга.

Нериэлл, действие наркотика на которую уже практически кончилось, беспокойно всматривалась в холодные лица противников.

— Хе-хе, а я, похоже, проворней тебя оказался! — оскалился Нойтора.

Его пальцы сейчас сжимали руку Улькиорры мёртвой хваткой: в последний миг арранкар каким-то образом смог отклонить серо врага. Сейчас двое из Эспады стояли друг против друга лицом к лицу.

— Что за бред... — Кватро, казалось, даже не пытался освободиться. — Неужели ты думаешь, что сможешь тягаться со мной на равных? Или номера тебя так ничему и не научили?

— Как раз-таки наоборот! — звериная ухмылка на лице Октавы играла всё сильнее. — Они научили меня, прежде всего, тому, что верхушка всегда состояла из беспечных уродцев! — с этими словами Нойтора выбросил вперёд свободную руку. Метил он, похоже, в горло противника. Улькиорра успел парировать удар, но поплатился за это тем, что теперь враг сжимал стальной хваткой и вторую руку. — Протри глаза, Улькиорра! Ты же собственными глазами узрел падение той, которая была сильнее даже тебя... У низов нашего мира существуют свои способы! Я поймал его, Гранц! Нападай!

— Уль... Киорра... — прохрипела лежащая поодаль Нериэлл.

Опасения были напрасными — четвёртый арранкар в битву не вмешался.

— Не-а, — коротко бросил розововолосый.

— Эй? — в голосе Нойторы ясно читалось беспокойство.

— Что не так? — краем глаза Эспада увидел, как фигура арранкара, как ни в чём не бывало, прошла мимо них, — Я, по-моему, и не обещал тебе ничего подобного. Я хотел лишь проверить "Призрака" и расслабляющий наркотик на Эспаде. Все мои цели уже достигнуты. Извини уж, но сражаться с верхушкой Эспады в честном бою — безумие даже для тебя. А посему, — учёный беспомощно развёл руками за спиной свирепеющего на глазах союзника, — дальше — твои проблемы. Я, если позволите, откланяюсь...

— Что за херню ты мелешь? — гневно прошипел Нойтора.

— Достаточно... — в следующую секунду Джиругу уже отбросило в сторону.

Сильно ударившись спиной о щербатую стену, арранкар медленно сполз вдоль неё.

— Ах, да, — Зель-Апорро снова остановился, — если ты сегодня умрёшь, знай: мне очень жаль...

— СУ-У-УКА!!! — оттолкнувшись руками и ногами от земли, арранкар бросился в сторону неспешно идущего Гранца.

— Боже, какая нелепость... — с лёгкой тоской в голосе произнёс тот, слегка оглядываясь на приближающуюся к нему фигуру.

Костлявые пальцы уже практически впились в худощавую шею заветной цели, но вдруг...

Нноитора вновь был отброшен в сторону незримой силой — между ним и Зель-Апорро вновь вырос Улькиорра.

— Да чтоб вас всех!!! — Эспада сжал кулаки. Занпакто ему сейчас, действительно, недоставало. — Ненавижу вас всех...

Силуэт Улькиорры остановился прямо перед ним. Сделав ещё одну попытку удара, арранкар вдруг понял ужасную истину: противник был намного быстрее... Новый луч серо пронёсся совсем рядом с мужчиной, чуть повредив впалую щёку арранкара. Попытавшись уклониться от нового луча, он тут же потерял равновесие, открывшись для заключительной атаки...

— Чёрт...

* * *

У нас никогда не было шансов на спасение.

С приходом Айзена не изменилось решительно ничего.

Уж если бы я и хотел за что-то его поблагодарить, так только за то, что дал мне эту силу и это желание...

Стать сильнее...

Сильнее всех...

Если я буду уничтожать сильнейших, то сам стану сильнее...

Моё желание — уничтожить всех, и плевать, насколько высока ставка...

Но однажды меня победят, и мой последний вдох будет до того, как я упаду на землю!

Так я хочу умереть...

Хочу умереть...

Хочу умереть...

Хочу умереть...

* * *

— Он ведь выживет, да? — тихо спросила Нериэлл.

Сейчас она неуверенно стояла на ногах, опираясь дрожащей рукой на плечо арранкара.

Улькиорра не ответил, лишь бросил тоскливый взгляд на дымящуюся гору щебня — останки одной из второстепенных башен дворца. Тело Квинты было где-то внизу под тоннами белого камня.

— Пустые нападают, чтобы заполнить пустоту в сердцах... — наконец, произнёс Эспада. Из его уст это прозвучало, скорее всего, как подтверждение того, что Октава жив. — Таким, как Нойтора, не нужно причин, чтобы убивать...

Пустая посмотрела на него с лёгкой укоризной.

— Это не так... — покачала головой девушка. Пустой одарил её печальным взглядом.

Как ни странно, но в глазах его, впервые за многие месяцы, Эспада, наконец, смогла уловить эмоции.

"Наивная..." — ясно читалась в его взгляде.

"Лишь потому, что я сильнее тебя, Нойтора..."

— Ты ни о чём не жалеешь? — вдруг спросил Улькиорра, повернувшись к девушке лицом.

Та несколько раз моргнула, отгоняя наваждение.

— Ты про что? — чуть растерянно спросила арранкарша.

Сейчас она, отчего-то, ощущала себя неловко.

— Нет. — Нериэлл почувствовала, как руку её вновь сковал знакомый холодок. — Просто я тоже на миг вспомнил кое-что. Не суть, идём...

Неожиданное прикосновение Кватры слегка затуманило шаткое девичье сознание.

Пустая неуверенно поплелась за Эспадой.

Нет, правильнее сказать: Эспада буквально потащил её за собой.

— Постой, Улькиорра, — жалобно простонала девушка, едва поспевая за мужчиной. — не надо так быстро...

— Нериэлл... — он неожиданно отпустил её руку, и, не сбавляя скорости, сделал ещё несколько больших шагов вперёд, после остановился, давая девушке рассмотреть свою спину. — Прощай... — вдруг выдавил из себя Шиффер.

— Уль... — остаток фразы потонул в странном, но до боли знакомом металлическом звуке.

Эспада вдруг резко обернулся назад и выбросил сжимающую свой меч руку прямо в лицо арранкарши. Тонкий бриз холодного воздуха оцарапал чувствительную кожу Нериэлл, однако лезвие её коснулось всего один раз.

В воздух выстрелила блестящая струйка тёплой крови, вслед за ней устремилось несколько крупных бесформенных осколков.

Эспада на секунду замер, холодно наблюдая за тем, как зеленоволосая медленно и грациозно запрокидывает голову, как земля уходит из-под её ног, как удивлённое выражение её лица застилает плотная кровавая пелена.

Меч Улькиорры беззвучно опустился в ножны...

Воспоминание 10-7. Новое начало

— Да что там такое? — шинигами обеспокоенно всматривался вдаль. Туда, где с земли вздымался неровный столб дыма. — Рухнула, как видно... — с сожалением заметил Гин, оборачиваясь назад, чтобы бросить на Айзена торжествующий взгляд. — А вы выглядите не особо обеспокоенным, капитан, — заметил мужчина.

— Нериэлл ведь была там? — безо всякого интереса спросил Соске. — Что же, ожидаемо...

— Я не могу прочувствовать реяцу с места битвы. Думаете, мы больше её не увидим?

— Возможно, — сухо произнёс шинигами.

— Ох, не стоило говорить Улькиорре... — как бы невзначай заметил Гин. Его обеспокоенный тон, однако, совершенно не контрастировал со злорадной ухмылкой. — Очевидно же было, что он попытается вмешаться в ситуацию, каким бы зависимым он не казался на первый взгляд...

* * *

Тусклый пустынный ветер вновь со всего размаху налетел на зыбкую гору белого песка и обратил её в пыль. Смахнув с лица несколько чуть не попавших в глаза песчинок, арранкар вдруг остановился перед двумя фигурами, появившимися из ниоткуда:

— Похоже, вы вернули себе тела пустых, — равнодушно произнёс Улькиорра, разглядывая причудливых существ перед собой. Сложно было в этой форме различить в этих незнакомцах хорошо знакомую ему фракцию Нериэлл. — Пеше, Дондочакка...

— Простите нас-янсу... — выдавил из себя один из пустых.

— Мы должны были следить, чтобы госпоже ничто не угрожало, — согласился второй. — Мы не справились...

— Вам нужно уйти, — медленно проговорил Улькиорра. — Подальше от Лас Ночес и Айзена...

— Что стало с Нериэлл-сама? — Пеше только сейчас заметил небольшой свёрток в руках Эспады.

Из пожелтевшей ткани выбивалось несколько непослушных зелёных прядей. Больше никто в Хуэко Мундо не имел таких дивных волос. Ошибки быть не могло.

— Я освободил её от реяцу, теперь Нериэлл невозможно будет по ней выследить. — Арранкар передал свёрток в протянутые руки Дондочакки. — Детское тело — лишь побочный продукт, но, думаю, она вскоре сумеет полностью восстановиться...

— Зачем... Вам всё это было нужно?..

— Вам двоим всё равно этого не понять... — грустно проговорил Улькиорра, круто разворачиваясь назад.

— Что нам сказать Нериэлл-сама, когда она очнётся-янсу? — бросил ему вслед Дондочакка.

— Передай, что ей лучше остановиться сейчас... — таинственно закончил арранкар.

Сухой пустынный ветер вновь свернул пару гор, попавшихся ему на пути. Песчаная феерия сделала исчезновение Эспады внезапным и таинственным. Оба фраксиона Нериэлл полных несколько минут пытались разглядеть его удаляющийся силуэт сквозь бурю.

* * *

— Полагаю, ты отдавал отчёт своим действиям, Улькиорра? — мягко спросил Айзен, чуть наклонившись вперёд.

— Да, — глухо ответил Эспада. — Я лишь пытался защитить Ваш образец от уничтожения враждебно настроенными арранкарами. Мой меч коснулся Нериэлл в пылу схватки. Я не мог больше ничего сделать...

— Что же, — голос шинигами ни на йоту не изменился. — Тогда ты знаешь, что мне придётся заменить недостающий элемент тобой.

Эспада вновь склонил голову.

Демонстрируя абсолютное подчинение.

Большой зал вдруг наполнился неизвестно откуда взявшимся голубоватым светом. Маленький стеклянный шарик, наполненный синеватой мистической энергией, плавно опустился из-под потолка. Протянув руку, Айзен поймал его.

— Он твой, Хогиоку... — прошептал Айзен, прижав крохотный шарик к губам.

Камень блеснул одобрительным светом и, оторвавшись от ладони шинигами, начал медленно приближаться к ожидающему своей участи Эспаде.

* * *

— Восстановление Улькиорры проходит быстрее, чем мы думали, — отрапортовал Гин, входя в большой зал. — Его дар мгновенной регенерации — просто нечто. Не говоря уже о том, что он каким-то образом остался жив после того, как Хогиоку поглотило его душу.

— Это не так... — задумчиво отозвался Айзен.

— М? — Ичимару казался несколько удивлённым.

— Души пустых, точно так же, как и обитатели Руконгая, не способны жить после слияния с Хогиоку. Все они обречены быть просто поглощенными им без остатка. На самом деле Хогиоку почему-то отказалось от его души... — рассеянно произнёс Айзен, разглядывая мерцающий камень в своей руке. — Даже я не понимаю. Воля случая показала мне, что в Улькиорре есть то, что нужно для восполнения Хогиоку. В тот момент, когда он нарушил приказ и не привёл ко мне Нериэлл, я подумал, что он начал представлять для нас гораздо большую ценность, чем она, но... — шинигами вдруг осёкся. Гин бросил не него непонимающий взгляд. — Увидев душу Улькиорры, я вдруг понял, что она пуста... В ней нет ни признаков человека, ни признаков пустого. Словно...

— Словно у него просто нет души? — участливо закончил за него Гин. Шинигами кивнул. — И что теперь, а?

— Есть и ещё кое-что... Правда, я не хотел впутывать Каракуру в это дело настолько рано.

— Каракуру? — слегка удивился Гин. — Неужели мы снова будем искать вайзардов в Мире Живых?

— Нет, — покачал головой шинигами. — Пересматривая отчёты Улькиорры, я нашёл альтернативу псевдопустым. Жаль, что я столько времени потратил зазря, когда всё можно было сделать проще. Ты помнишь, что я говорил тебе о способе обойти правила?

* * *

— Будь здесь и отдыхай, — холодно произнёс арранкар, прикрывая обнажённое тело Орихиме одеялом. — Твою новую одежду скоро принесут, а пока — сиди тихо и никуда не выходи из своей комнаты. Поняла?

— Д-да. — сдавленно прошептала девушка.

Видно было, что обожжённое чужеродной реяцу горло не давало рыжеволосой безболезненно говорить.

— Вот и хорошо, — кивнул Эспада, поднимаясь с корточек. В глаза его ударил непривычно яркий лунный свет, кое-как просачивающийся через оконную решётку. — А теперь постарайся заснуть. Твои силы нужны будут нам завтра.

За дверью его, как ни странно, поджидали.

— Что ты здесь делаешь, Гриммджоу? — Улькиорра искоса поглядел на однорукого мужчину, стоявшего, прислонившись к стене.

— Что не так, Улькиорра? — презрительно скривился синеволосый. — Я всего день как не в Эспаде, а ты уже относишься ко мне как к мусору.

— Ты видишь то, что хочешь видеть... — устало проговорил Шиффер.

— Не будь ты такой мразью, Улькиорра, я же всего лишь пришёл порадоваться за тебя! — ехидно выпалил Гриммджоу, слегка скалясь. Было ясно, что он пришёл сюда именно ради этих слов. — Ведь... — чуть ссутулившись, он заглянул в щель неплотно закрытой двери, — комната твоей любимой Нериэлл теперь снова занята! Мои поздравления! — арранкар размашисто хлопнул Кватру по плечу.

Улькиорра вздрогнул. Гриммджоу даже показалось, что изумрудно-зелёные глаза его соперника на миг чуть расширились.

"Гляди-ка, а Нойтора был прав", — проскочило в мыслях Джагерджака.

— Ты не должен здесь быть, — голос Улькиорры, однако, оставался неизменно ровным. — Иди к себе...

— Просто знай, однажды я верну себе руку и заставлю тебя ответить за такую неприветливость, — сморщился Гриммджоу. — Да, и кстати! Запомни ещё вот что: ты можешь заполнить её пустую комнату другой девкой, но Нериэлл всё равно останется... — арранкар на миг замолчал, подбирая наиболее колкое сравнение, — останется дырой в твоём сердце... — наконец, завершил он.

Улькиорра сделал шаг вперёд, поравнявшись с бывшим Сестой. На секунду, Гриммджоу показалось, что арранкар не выдержит. Но секунда прошла, и всё, чего смог дождаться синеволосый, было:

— У меня нет сердца... Как и у всех вас...

* * *

"Но в тот момент что-то живое внутри меня всё же шевельнулось... Я знал, что какая-то часть меня всё же стремилась ещё раз увидеть тебя..."

Мёртвое тело Куросаки лежало в полуметре от рыжеволосой, но единственным, что она видела через безжалостного хищника, взгромоздившегося на неё — была тусклая тень, принявшая очертание до боли знакомой мужской фигуры.

Больно...

Полы платья поднимались всё выше, оголяя гладкие ножки, красивые бёдра, пухлый животик, пышную грудь...

Орихиме безразлично подняла руки вверх, давая Гриммджоу возможность окончательно снять с неё платье.

Он стоял совсем рядом с ними. Его кристально-чистые глаза буквально пожирали отвратную картину. Забавно, тёмный угол практически полностью скрывал его от посторонних глаз. Что касается бушующей реяцу, то Гриммджоу, похоже, был просто не настроен её воспринимать.

Руки Улькиорры машинально метнулись к мечу.

-Тс-с-с... — тихий звук раздался прямо за спиной Кварты. Женский силуэт выплыл прямо из небытия. Не может быть! Одна ладонь Нериэлл мягко легла на лицо Эспады, закрывая ему рот, другая — остановила попытки арранкара вооружиться. — Позволь ей пройти через этот ад самой — и она твоя, — тихий возбуждающий шёпот раздался у самого уха Улькиорры. — Ты ведь хочешь этого... Я слышала твои желания...

"Хотя я знал, что с большей вероятностью возненавижу то чудовище, которое увижу на твоём месте..."

— Ну же! — неимоверно громкий голос рыжеволосой ударил Эспаду словно током. — Давай же, кончи ещё раз! — Что же там происходит? Словно угадывая желания бывшего возлюбленного, Нериэлл чуть подалась вперёд, давая Улькиорре рассмотреть всё поближе. — Кончи, а потому убей меня, тварь! — шипела Иноуэ, обхватывая член арранкара свободной рукой и с силой начиная пропихивать его вглубь себя, сильно сжимая при этом. — Куросаки-кун! — голос её неожиданно потеплел — она вновь говорила с Ичиго. Кватро совершенно ясно прочувствовал, как хватка Нериэлл заметно усилилась. — Я скоро буду с тобой, потерпи... Любимый мой... — зубы Нериэлл с силой сомкнулись на бледной шее Улькиорры. Сейчас, она прижималась к нему сзади как никогда сильно...

— Остановись, Нериэлл...

— Нужно терпеть... — шептала она. — Нам всем нужно... Нужно пройти через этот ад, чтобы прийти к тому, о чём мы все мечтаем! Я расскажу тебе о нашем новом плане...

"То чудовище, которое, быть может, создал именно я..."

* * *

"Луна сегодня такая прекрасная... — изумрудно-зелёные глаза Шиффера вновь устремились вверх, в бездонное чёрное небо. Арранкар остановился в середине зала, в том самом месте, где он, кланяясь, доносил в своё время отчёты. — Каждый раз, когда я смотрю на эту Луну, я вспоминаю тебя... Ты же знала, что всё обернётся именно так. Верно... Нериэлл?..."

"Надо же, ты снова меня раскусил... — в ответ он новь услышал тот самый нежный голос, свойственный скорее маленькой девочке, нежели зрелой повелительнице чужих сердец. Доносился он оттуда же, откуда и его собственные мысли... — Прости, мне не следовало поступать с тобой так жестоко..."

Арранкар сделал ещё один неуверенный шаг во тьму, словно ожидая, что оттуда вновь донесётся знакомый лесной запах, и пара нежных рук вновь направит его на путь меньшей боли.

Нет...

Он по-прежнему был один...

"Ты ведь нашёл ответ? — голос девушки вновь зазвучал. Поверить в то, что это происходило лишь в его собственной голове, было сложно. — Нет, даже не так. Ты готов поделиться этим ответом со мною? В тот раз Хогиоку ведь не забрал твою человечность? И ты не лишился её во время своего превращения? Может, пора сказать мне, почему ТЫ САМ отказался от своей души?"

"Значит... Ты всё ещё не поняла этого..."

"Улькиорра!"

"..."

"Не молчи!"

"..."

"Я должна знать это!"

Вдох. Выдох. Тишина...

"Оглянись назад, дура! — пустой закусил губу от странной громкости собственных мыслей. — Оглянись, сможешь увидеть, во что превратилась твоя погоня за мечтой!

Сколько раз ты была в Мире Живых со срезанной маской? Сколько времени ты наблюдала за тем, во что превратились люди со времени нашей смерти? Мир уже не тот, каким мы знали его! Люди, его населяющие, ещё хуже пустых!"

"Что?..."

"Оглянись назад! Ты ведь уже утратила возможность наслаждаться процессом. Теперь для тебя важен лишь результат. Именно из-за этого тебе стали безразличны пути достижения цели. Что мы сделали с Куросаки Ичиго, что сделали с Иноуэ Орихиме? Цель достигнута, но возможно ли быть счастливыми зная, чему мы подвергли их, чтобы подтасовать колоду!"

"Улькиорра..."

"Я ненавижу людей. И ненавижу тех, кто пошёл их путём... Да, ты права, я отказался от человечности как раз в тот миг, когда вспомнил, каково это — быть человеком..."

Тяжело дыша, арранкар опустился на колени. Никогда ещё собственные мысли не давались ему так тяжело.

"Улькиорра, — новый порыв знакомого голоса заставил Эспаду вновь стиснуть зубы, — я только сейчас заметила... Твоя маска... Она исчезла!"

"Дыра в груди пустых означает то, что мы лишились наших сердец, но куда деваются эти наши сердца? Быстро соображаешь. Именно, наша человечность настолько близко. Поэтому, для завершения эволюции пустым и надо избавиться от масок. Я сохранил небольшой фрагмент души и эмоций внутри своего осколка. Я копил это до самого последнего момента. Можешь гордиться собой, Нериэлл: я берёг их для этого разговора... Увы, моя эволюция на этом и закончилась... — арранкар в последний раз тоскливо окинул взглядом несколько крупных осколков, незаметно сорвавшись с его головы парой минут ранее. — Прости меня, Нериэлл..."

На этот раз голос в голове не спешил проявляться.

"Я всегда была непонятливой девочкой. Здесь нет твоей вины. Если ты и хочешь за что-то себя винить, то лучше за то, что во время того удара твоя рука не дрогнула, и ты не смог вонзить меч чуть глубже... — эхо голоса бывшей Эспады было наполнено неподдельной болью. — Теперь я понимаю. Это была не столько попытка спасти меня, сколько просьба остановиться. Прости, сейчас уже слишком поздно... Иди, тебя ждут... Я рада, что сегодня мы с тобой по-настоящему познакомились, Улькиорра..."

Заключение. Спокойной ночи, моя Луна!

"Моя история — это история о том, как умирала моя любовь...

Последние несколько дней впитали в себя невероятно много событий, и разобраться в том, что из всего этого было на самом деле, а что так и обречено остаться за гранью сна — задача непосильная для меня, на данный момент...

Думаю, я сошла с ума, ведь всё, через что я прошла за это время в моих иллюзиях и реальности, должно было навеки стереть улыбку с моего измученного лица.

Но мне, как ни стыдно признаться, ни чуточки не больно...

Уже не больно...

Ведь королевы не должны плакать...

Никогда больше..."

* * *

Томный ветерок неспешно скользнул в покои спящей девушки сквозь широкие прутья оконной решётки, сделал несколько неуверенных витков по покоям бывшей Эспады и остановился, раздавленный невероятно тяжёлым воздухом.

Из рваной дыры в стене комнаты, пробитой когда-то Гриммджоу, лился густой и холодный свет искусственного освещения.

Но кровать Орихиме всё равно оставалась в кромешной тьме: яркие лучи попросту не доставали до неё.

Иноуэ крепко спала.

Во всяком случае, так можно было подумать, опираясь на редкое и глубокое дыхание девушки.

Вокруг королевы смыкалась тишина. Словно никто в мире сейчас не мог подойти к ней.

Всё же, она была не одна...

Чуть прищуренный глаз цвета насыщенной лаванды вдруг сам собой вспыхнул внутри бреши в стене.

В следующую секунду несколько тонких пальцев легли на шершавую заусеницу прохода.

Тёмная тень быстро скользнула в покои девушки и, спустя несколько шагов, уже нависла над беспечно спящей Иноуэ.

— Помнишь меня, мразь? — губы незнакомки пришли в движение, ядовитое эхо её слов прошлось по комнате. — Я знала, что ты рано или поздно сюда вернёшься!

Арранкарша продолжала пожирать рыжеволосую полным ненависти взглядом:

— Я не знаю, что произошло здесь, пока я спала, но я уверена, что ты замешана во всём этом, правда, земная принцесса? — со злостью в голосе прошипела Аивирне. — Айзен-сама с самого начала сказал нам с Меноли убить тебя, если произойдёт что-то странное... Но потом и Меноли исчезла! Что ты с ней сделала, сучка? Молчишь? Знаешь, как сильно меня бесит то, когда меня не слушают! Впрочем, ладно, — холодная ладонь арранкарши недружелюбно потрепала Орихиме по щеке, — как насчёт немножко поиграть, как в старые добрые? Это будет нашей ПОСЛЕДНЕЙ игрой... — ядовито усмехнулась черноволосая, наклоняясь к спящей девушке почти вплотную.

Глаза Орихиме неожиданно распахнулись. Произошло это настолько внезапно, что Лоли машинально дёрнулась в сторону. Из глаз принцессы брызнул неестественный ядовито-жёлтый свет, мигом озаривший хорошо знакомые им обеим покои:

— Играть... — грустный, чуть рассеянный голос Иноуэ донёсся до черноволосой словно из глубокого колодца. Королева протянула вперёд руку и ухватила за одну из кос советницы. — Хочу... — губы рыжеволосой насмешливо дрогнули, расползаясь в пугающей дикой улыбке. Лоли попыталась высвободиться, но неожиданно поняла, что просто не может разжать тянущую её за волосы руку. — Хочу играть... — хищно прошептала Орихиме, с силой повалив Лоли в свою постель и набросившись сверху...

* * *

"А что насчёт Иноуэ Орихиме? — голос Нериэлл никак не желал затихать. — Что теперь с ней будет?"

"Я не оставлю её... — Улькиорра медленно шёл по извилистому чёрному коридору, с упоением вслушиваясь в эхо от собственных шагов. — Она такая же, как я. Она познала то, насколько жестокими могут быть люди и сейчас мысленно борется со своей природой..."

"Трудно поверить, что ты веришь в собственные слова, но... Мне отчего-то радостно осознавать, что после всего, что с ней произошло, она, наконец, познает истинное счастье..."

"Счастье? Конечно же, нет. Эта девушка никогда больше не будет счастливой..."

"Так много делаешь для неё, заранее зная, что всё напрасно? Это очень на тебя не похоже, Улькиорра".

"На месте моей души — пустота, и этого уже ничто не сможет изменить, но... В те короткие моменты, когда я видел её страдания, я будто ощущал в этой пустоте и ещё что-то... — арранкар остановился. До конца его пути оставалось всего несколько шагов. Нужно было закончить их последний разговор до того, как он снова встретится со своей королевой. — Гриммджоу был прав: ты попросту не могла залатать дыру в моём сердце, почему бы... Не дать попробовать ей?"

"Ты и правда удивительный, Улькиорра..."

"Я ведь больше никогда не услышу твой голос?"

"У всего есть конец... Мы построили такой мир, теперь нам же его и перестраивать... Просто есть вещи, которые мы не сможем изменить, как бы ни старались... Прощай, Улькиорра..."

"Спокойной ночи..."

"И тебе..."

Тело Васто Лорда погрязло в непривычной ему до этого момента тишине.

Всё закончилось...

Из комнаты Орихиме сквозил неестественный свет.

В её глубине витало эхо едва различимых звуков борьбы.

"Тебе предстоит мучительный период перевоплощения, Орихиме. Прошу, переживи его... Сохранив при этом своё лицо..."

* * *

— Улькиорра! — радостно пропела девушка, не переставая покусывать бледное тело Аивирне. Неожиданное возвращение бывшего Эспады вызвало у девушки приступ совершенно искренней, но всё равно пугающей радости. — Смотри, кто пришёл поиграть со мной! — она торжественно продемонстрировала арранкару черноволосую советницу, которую продолжала держать за горло одной рукой.

— Мне больно... — арранкарша, похоже, задыхалась. Трепещущее тело пыталось выбраться из цепких ручек Иноуэ, однако незримая сила, укрепляющая тело королевы, не давала черноволосой этого сделать. — Не могу... Больше... А-а-а...

— Отпусти её, — коротко сказал Шиффер. — Она умрёт, если ты продолжишь душить её...

— Умрёт? — наивно моргнула рыжеволосая. — А что в этом плохого? — рука ещё сильнее сжала гортань Лоли. Та была уже не в силах говорить и издавала лишь панический писк.

— Отпусти. — повторил Васто. — Пожалуйста...

На миг в покоях повисла неловкая тишина.

Орихиме внимательно посмотрела в глаза короля, словно хотела отыскать в них какой-то ответ. Наконец, она издала звук, похожий на стон разочарования.

Аивирне камнем упала на пол к ногам Улькиорры. Арранкар заметил, что его возлюбленная уже успела в клочья разорвать форму и бельё советницы.

— Ум, думаю, я уже снова готова. — Орихиме запустила под одеяло руку, что-то усердно проверяя. — Сестрёнка Лоли хорошо меня возбудила.

Отбросив одеяло в сторону, девушка гордо продемонстрировала собственное влажное бельё.

Она рывком соскочила с постели и встала напротив Улькиорры.

— Займёмся этим ещё раз, пожалуйста, — грудным голосом произнесла рыжеволосая, особенно сильно нажимая на последнее слово.

Улькиорра не ответил.

Иноуэ восприняла это молчание по-своему.

— Я поняла! — радостно воскликнула королева. — Тебе не хочется начинать новый день с настолько роскошной партнёрши! Что же, — она игриво провела пальцем между ног стоящей на четвереньках советницы. Та отозвалась встревоженным шипением, — можешь сначала попробовать сестрёнку Лоли, — хитро подмигнула она, вытирая пальцы о собственную обнажённую грудь, — впереди ведь целая вечность, так что я не против разнообразия...

* * *

Нет душ — есть тела...

Нет разума — есть инстинкты...

Нет утешения — есть похоть...

Нет свободы — есть амбиции...

Нет морали — есть наслаждение...

Нет солнца — есть Луна...

Первый завет Иноуэ Орихиме — Первой и Единственной Королевы Хуэко Мундо.

* * *

— Реяцу здесь стала ещё безумнее... — с трудом проговорила темнокожая, поднимая взор к потолку. — Я по-прежнему не могу ощутить, где находится её источник.

— Нужно бежать из Лас Ночес... — глухо прошептала Апачи, в кровь искусывая нижнюю губу.

Обе арранкарши брели по извилистым коридорам замка, с тревогой поглядывая на каждую дверь, встречающуюся на пути.

За каждой из них мог скрываться тот самый зловещий источник страха.

Весь замок в один миг превратился в огромную ловушку для двух бывших фраксионов Тии Харрибел.

— Куда отсюда можно убежать, дура? — прошипела Мила-Роза спутнице.

— Да плевать куда! — сорвалась синеволосая. — Неужели ты не понимаешь, что мы обе просто сдохнем, если останемся здесь ещё хоть сколько-нибудь! Нас до костей разъест таким воздухом!

— Соберись! — шёпот безжизненных коридоров на мгновение озарил звук пощёчины. Пальцы Апачи напряжённо сомкнулись на покрасневшей щеке. — Тебя просто дурманит распространяющееся реяцу Улькиорры. Признаю, настолько отвратным оно никогда ещё не было, но...

— Это не Улькиорра... — выдохнула Эмило. — Я много раз видела его реяцу. Уверяю, она не могла стать настолько гнилой!

— Что?..

— Что-то сейчас находится рядом с ним. — мрачно закончила арранкарша. — Что-то, чьё реяцу затмевает собой реяцу Эспады... И оно растёт... Это со временем изменит всё Хуэко Мундо...

Обе девушки не произнесли больше ни слова. Они лишь обменялись коротким взглядом и решительно устремились вперёд по коридору.

Туда, где была лишь тьма и неизвестность...

Ладонь Апачи зачем-то медленно сжала руку Мила-Розы. В первую секунду темнокожая хотела что-то сказать подруге, но изо рта её так и не вырвалось ни слова, и дальнейший путь девушки продолжили, держась за руки...

Даже в их душах не осталось практически ничего прежнего...

* * *

А где-то вдалеке от замка, в одной из объятых ночью пещер, продолжалась порочная игра плоти двух разгорячённых тел.

Нависая над Нериэлл тёмным призраком, Куросаки Ичиго продолжал покрывать её восхитительную грудь поцелуями.

— Да... Да... — едва различимо шептала зеленоволосая, не переставая жадно мять мускулистую шею своего избранника. — Можешь делать это целую вечность, я не против...

— Мне нравится их вкус... — вполголоса ответил Ичиго, посасывая набухшие соски арранкарши, словно грудной ребёнок.

— Они только для тебя... — улыбнулась Нелл.

В порыве страсти девушка обхватила тело парня руками и ногами и перевернулась вместе с ним, оказываясь сверху.

Согревая холодеющие губы парня всё новыми и новыми огненными поцелуями, она продолжала скользить по его телу вверх-вниз, жадно прощупывая каждый мускул в теле Ичиго собственным телом.

— О чём ты думаешь? — вдруг спросила зеленоволосая.

— Я? — Ичиго слегка помедлил с ответом. — Меня всё ещё не покидает чувство, будто я забываю что-то очень важное, вот только... — Куросаки снова замолчал. Замолчала и Нериэлл, которая даже прекратила двигаться на несколько полных секунд, пока не услышала окончания заветной фразы, поставившего окончательную точку всего и вся, — вот только так и не вспомню, что именно... — улыбнулся парень, в который раз пробуя на вкус губы своей возлюбленной...

КОНЕЦ