Непрощенные...

* * *

Операцию по уничтожению аэродрома прислали из штаба. План был незамысловат, как телеграфный столб. Под прикрытием танка присланная диверсионная группа врывается на взлетную полосу, минирует самолеты, взрывает все, что успеет, после чего уходит к лесу. Танк и бойцы отряда обеспечивают прикрытие.

Так себе план, но и его выполнить не смогли. Немцы зенитным огнем сбили посланные самолеты с основной и запасной группами и взрывчаткой. Утром из Могилева пришел недвусмысленный приказ: "Уничтожить аэродром собственными силами и отступить по направлению Белыничы. Невыполнение приказа считается изменой".

Олег после ознакомления с шифровкой выругался.

Выехали ночью. Решили действовать внаглую: влететь через главные ворота, сбросить десант у зениток, танку врезать по казарме состава. Если получится, заминировать самолеты трофейными гранатами и сжечь бутылками с керосином. На все действо — полчаса, после чего уйти в "окно".

План провалился.

За ночь, прошедшую с разведки путей подхода, немцы поставили блок-пост в соседней деревне. Танк, следующий на полном ходу, шлагбаум снес, но телефон у немцев остался. Аэродром встретил диверсантов полной темнотой, даже сигнальные огни на взлетной полосе не горели. Это насторожило Волкова. "БТ" сбросил ход, медленно выбрался из леса, съехав с дороги в поле. Чутье не подвело: немцы ударили по полной. Вспыхнули прожектора, зачастили крупнокалиберные пулеметы и винтовки. Били по дороге, по пристрелянным секторам. Пока немцы разбирались, где противник, шустрый "БТ" успел отползти, но все равно получил несколько пробоин. Хуже всего, что под пули попал десант. Одного из бойцов раскромсало, двоих ранило (один к утру умер) и задело Любу. Напросилась, Олег не устоял, взяли на броню. Зря. Осколками разорвавшегося зенитного снаряда Любе посекло правую руку и плечо. Теперь "Кэт", обколотая трофейным морфием, металась в наркотическом бреду в прицепе. Олег, осунувшийся после неудачи и потерь, с Ильясом ушли к объекту, разрабатывать новый план. Возвращаться ни с чем было нельзя: эта Родина неудачников не прощала.

— Гляди, — Олег сунул Ильясу бинокль.

Тот приник к окулярам. Отменная цейсовская оптика (хороший попался трофей!) словно срезала луг, отделявший их от аэродрома. Ильяс увидел ряды двухмоторных машин с выкрашенными в желтый цвет брюхами, домики управления и размещения летного состава. Труба на крыше одного из зданий курилась дымком — наверняка кухня, а заодно — и столовая под одной крышей. Точно. Люди в форме, выходя из домиков, потянулись к зданию с трубой. Обед...

— Не туда смотришь.

Олег взял его за плечо и слегка развернул. В окулярах возник небольшое возвышение на краю аэродрома. На его вершине торчали в небо пушечные стволы. Они были тонкими и длинными.

— Зенитки, — пояснил Олег. — Новые. Вчера поставили. Теперь у них не две, а четыре тридцатисемимиллиметровые плюс одна счетверенная "двадцатимиллиметровка". Заметил, что орудия не в глубоких капонирах, а лишь слегка обкопаны? Почему? А чтоб, в случае надобности, могли по наземным целям работать. Для защиты аэродрома от воздушного налета стволов у них маловато, зато танку или забредшим окруженцам врезать — выше крыши. Еще раз сунемся, сделают из нас дуршлаг...

— Подавим батарею? Отсюда?

— Огнем "сорокопятки"? Окопанную? Пока по одной пушке будем гвоздить, вторую развернут... Тем временем самолеты взлетят. Одной "штуки" нам за глаза хватит. Они бомбы, как яйца в корзинку кладут. Сдохнем.

— А если днем по леску пролететь, ворваться на аэродром — и к батарее? Раздавить, пока пушки без расчетов?

— Наблюдатель-то на месте, видишь, голова торчит? После ночного шухера они настороже. Вокруг холма открытое пространство — заметит издалека. Да и слышно нас... Даст сигнал. Домик у батареи — для орудийной прислуги. Бежать им недалеко. Ну а дальше... Зенитка на лафете вращается на 360 градусов, стволы опустить — пара секунд. Дуршлаг...

— Обстрелять склад бомб? Ахнет — будь здоров! Разбросает самолеты...

— Неплохо, — улыбнулся Олег. — Будь у нас парочка минометов, так бы и сделали. Но с единственной пушкой не рискну. Снарядик у нее дохлый, а бомбы наверняка без взрывателей. Могут не сдетонировать. Понадобится с десяток выстрелов, к тому же на прямой наводке. Зенитчики опомнятся... Как ни крути, везде не наш расклад.

— Значит никак?.. — спросил Ильяс, мрачнея.

— Почему "никак"? — Олег почесал взмокшую шею. — Нам "никак" нельзя. У нас сроки и писец на подходе... Пойдем с парадного входа. Они ждут танк и диверсантов, а мы устроим маскарад. Немецкий не забыл?

Ильяс смотрел недоуменно.

— Пошли, расскажу! — хлопнул его по плечу Олег.

...Полчаса спустя к аэродрому подкатил мотоцикл. За рулем его сидел здоровенный ефрейтор в ветрозащитных очках, каске и плаще со стальной бляхой на груди. В коляске помещался пассажир. На нем, несмотря на жару, была шинель, застегнутая на все пуговицы. Разглядев витой серебряный шнур на узком погоне, часовой вытянулся и взял на караул. Майор удостоил его еле заметным кивком. Мотоцикл протарахтел мимо, но направился почему-то не к зданию управления, а к зенитной батарее. Часовой проводил его недоуменным взглядом и пожал плечами: прихоти начальства рядовым обсуждать не положено.

Тем временем мотоцикл подкатил к подножию возвышенности, незнакомцы соскочили на землю и зашагали вверх по склону. При этом ефрейтор вытащил из-за спины и взял наизготовку автомат. Дежурный наблюдатель, смотревший в небо, не сразу спохватился, а когда опомнился, гости прыгали в окоп. Наблюдатель потянулся к рукоятке ревуна, но опоздал.

— Хенде хох! — рявкнул ефрейтор, наставляя автомат.

Солдат, оглянувшись на близкие здания охраны, нехотя поднял руки.

— Вас... — начал было он, но договорить не успел. Майор зашел сзади, достал револьвер и двинул немца рукояткой в макушку. Тот беззвучно рухнул на дно окопа.

— Быстрей, Илья! — скомандовал ефрейтор, он же Олег, стаскивая плащ.

От здания охраны к ним спешила пара офицеров, предупрежденные часовым о визите начальника.

Руки у Ильяса тряслись, он завозился с пуговицами. Подскочивший Олег помог.

— Ничего выбрасывать нельзя! — сказал, швыряя шинель на дно окопа. — Майору, что в плен взяли, шинель без надобности, а нам, видишь, пригодилась. Работаем!

Они подбежали к счетверенной установке. Немецкие офицеры, обеспокоенный неправильным поведением гостей, ускорились, переходя на легкий бег.

— Раз! Раз! Раз!.. — проговорил Олег, загоняя патроны в стволы. — Садись! — он указал на сиденье. — Опускаешь стволы маховичками, наводишь и жмешь на педаль. В каждом магазине по двадцать патронов, запасные — вот! Полочку для них соорудили, чтоб земля в горловину не сыпалась. Аккуратные, суки! Сумеешь перезарядить?

Ильяс кивнул.

— Если не сумеешь, хрен с ним. Сползай в окоп и не пускай их к дальним зениткам. Понял?

Ильяс еще раз кивнул.

— Не спеши гвоздить! Жди меня! Как начнут стрелять в ответ, ложись и работай гранатами. Наше дело — удержать позицию до прихода до танка.

— А с этими что? — Ильяс показал на приближающихся офицеров.

— У них только пистолеты. На таком расстоянии не страшней мухобойки.

Пробежав неглубокой траншеей к тридцатисемимиллиметровой зенитке, Олег прыгнул в сиденье, опустил ствол и навел его на здание управления. Они специально выгадали время обеда, чтоб у орудий и на поле было поменьше народа.

Немецкие офицеры, заподозрив неладное, что-то кричали, размахивая пистолетами, направляя солдат к "счетверенке". Засуетилась охрана на блок-посту.

Короб со снарядами был присоединен к орудию, как и в "двадцатимиллиметровке", Олег загнал патрон в казенник, выдохнул и нажал педаль. Ствол дернулся, всадив снаряд в брызнувшее стеклами окно здания управления. Олег довернул ствол и снова включил спуск. Пушка загрохотала. Очередь из разрывов прошлась по зданию, выбивая стекла и пятная стену выбоинами. Когда снаряды кончились, Олег соскочил, заменил короб и снова приник к прицелу.

Услыхав грохот "тридцатисемимиллиметровки", Ильяс опустил прицел в сторону замерших немецких офицеров, и нажал на педаль. Стволы зенитного автомата разом выплюнули пламя. За секунду до выстрелов фашисты, сообразив, бросились врассыпную. Разрывные пули ударили по казарме за их спинами, мгновенно превратив ее в решето. Тяжелые, толщиною с палец, цельнометаллические посланцы рвали дощатые стены домика, словно бумагу, ломали стойки и балки, попадая в человека, перерубали его пополам. Орудийная прислуга батареи отдыхала после приема пищи, это ее сгубило. Стальной вихрь из их же собственного орудия пронесся по комнатам, мгновенно собрав богатую жатву. Выпустив обоймы, Ильяс поменял магазины, и продолжил крушить округу. Под шквальным огнем здание казармы просело.

Еще раз перезарядив зенитку, Ильяс перенес огонь на домики летного состава. Возле них метались люди, слышались окрики и команды. Шквал заставил умолкнуть очаги сопротивления и вверг окружающий мир в хаос паники. Когда автомат снова умолк, на дороге послышался знакомый рокот дизеля. "БТ" взобрался на возвышенности рядом с батареей, в открытом люке показалось лицо Климовича.

— Товарищ лейтенант!

Ильяс подбежал и взобрался на танк. С высоты его как ладони был виден аэродром, походивший на разворошенный муравейник. У зданий и возле самолетов метались люди, падали, и уже не вставали — с опушки леса по аэродрому начали работать пулеметы Горовцова.

— Давай! — Олег, показавшийся в люке, дернул Ильяса за рукав, и младший лейтенант скользнул в башню.

Мотор танка взревел. "БТ" проутюжил батарею, сталкивая пушки на дно окопов, затем скатился по склону. Остатки расстрелянной казармы он обрушил, пройдясь по руинам гусеницами, после чего покатил к самолетам.

Танк подлетел к строю пикировщиков и ударил правой гусеницей в хвостовое оперение ближней "штуки". Оно, а затем и киль, смялись, как бумага. Хвостовая часть оторвалась от фюзеляжа, обнажив силовые элементы. Танк подлетел к другому самолету, и все повторилось. Затем еще раз, и еще...

— Не будут силы черные над Родиной летать!.. — сипел Олег, щеря зубы. — А вам, козлы позорные, в земле ее лежать!.. — в реве дизеля слова скорее угадывались, чем слышались. — Это вам, твари, за Любу!

Он был прав. Без хвоста и птица не полетит, а самолет — и подавно! Теперь эти "штуки" только в утиль или на запчасти, хвост обратно не приклеишь.

По щеке бывшего сержанта стекала струйка крови. Лоб пересекала свежая царапина.

Никто не мешал "БТ" разбойничать. Танк методично "топтал" хвосты, Ильяс напряженно смотрел в прицел, но немцы в поле зрения не попадались. Выбравшись из развалин, они в ужасе шарахались от танка и падали, опасаясь угодить под пулемет. Ильяс заметил на краю аэродрома вкопанную в землю цистерну; снаружи торчала только треть емкости с горловиной. Очередь из "ДТ" выбила на ее боку цепочку огоньков, однако горючее не подожгла: цистерна не была полной. Олег, сообразив, добавил из пушки. Осколочный снаряд разворотил цистерне бок, из дыры выплеснулся язык дымного пламени, после чего громко ахнуло, и емкость взорвалась.

— Вот это правильно — фейерверк! — прокомментировал Олег. — А то как-то скучно.

"Штуки" кончились внезапно. Легкий "Шторьх", стоявший у изувеченного здания управления, танк попросту протаранил, от чего самолетик развалился. Олег покрутил башней и выпустил несколько снарядов по истребителям, стоявшим в отдалении. Возле них бегали люди.

— Подымут хвост и врежут из пушки! — пояснил он свои действия. — Ехать к ним опасно. Сваливаем! Ходу!

"БТ" на полной скорости рванул прочь. Пост у въезда на аэродром пустовал: часовой благоразумно спрятался.

— Мотоцикл жалко! — вздохнул Ильяс. — "Бээмвэ"... Может взять на буксир?

— Отставить хомячество! — возразил Олег. — Подстрелят, пока будем возиться. Живы останемся — другой раздобудем. Пора драпать. Здесь скоро мстителей по нашу голову будет — ого!..

Он не ошибся.

* * *

Аэродром располагался в километрах двадцати километрах от линии фронта, но уходить прямо к ней было глупо. Сначала прокатились к северу, по пути разогнав колонну пехоты и потоптав пару пушек. Затем свернули к линии фронта, прошли пяток километров, мимоходом прочесав из пулемета заросли, где отдыхали немецкие артиллеристы. Тем сразу стало не до отдыха. После чего танк снова ушел на север, сделал крюк по лесу и выскочил на гравейку, идущую к Бресту. К этому моменту на боках башни и ее крыше красовались кресты и номер одного из уничтоженных группой немецких танков. Маскарад был топорным. Настоящей краски взять было негде, рисовали разведенными в солярке сажей и мелом. Однако в неразберихе, что царила сейчас в немецком тылу, могло сойти. Немцы использовали технику со всей Европы, в том числе и трофейные советские танки. Для связи между частями русские автомагистральные "БТ" годятся не хуже французских или чешских.

На безлюдном перегоне они свернули на лесную дорожку и, попетляв по ней, прибыли в заранее намеченную точку сбора. Здесь подхватили людей Горовцова, Любу и прицеп с припасами. Теперь предстояло действовать крайне осторожно. Облава на дерзкий "БТ" шла южнее и восточнее, но все окрестные комендатуры и блок-посты наверняка оповещены, скоро специальные команды начнут прочесывать леса. Никто не поручится, что местные жители или гарнизонные солдаты, услышав рев дизеля, не заприметили "бэтэшку".

Красноармейцев переодели в трофейные мундиры. Раненым вкололи морфия и прикрыли. Родную форму предусмотрительно сложили в мешки — пригодится. Как и ветошь — кресты с башни смывать. Маскарад завершился. Сам прицеп был с германскими номерами, на танке красовались кресты, а у группы появился мотоцикл. Горовцов со своими людьми, отходя от аэродрома, перехватили одинокого гонца из города. Не вовремя выехал немец на проселочную дорогу...

Камуфляж годился лишь для поверхностного осмотра. Стоит немцам потребовать "папирен"... Оставалось надеяться, что не потребуют. Были в ситуации и плюсы. Благодаря налету на аэродром, немецких самолетов можно было не бояться, но и без воздушной разведки одинокий танк, петляющий по проселочным и лесным дорогам, обратит на себя внимание. А уж к утру ориентировки будут у каждого "ганса" в радиусе ста километров.

У группы оставался еще козырь. Трофейная немецкая рация, настроенная на переговоры фрицев, снабжала отряд ворохом информации, среди которой изредка проскакивали интересные факты. Рота пехоты при поддержке трех танков вышла на патрулирование леса у Вощино? Значит, обходим Вощино и берем южнее. Усилен артиллерией блок-пост у переправы? Пройдем бродом. Танковый батальон требует заправщики к точке 12.2? Смотрим карту и берем между ними и полковым госпиталем, расположение которого на карте отмечено. Планшет со свежими пометками на карте Олег снял с убитого при разгроме колонны обер-лейтенанта. Порядок — вещь на войне нужная, но иногда излишняя осведомленность рядовых командиров — находка для диверсантов противника.

"Окно" для выхода им определили недалеко от места боя. В штабе 13-й армии, видимо, провели кратчайшую черту между аэродромом и линией фронта, резонно предположив, что задерживаться диверсантам после нападения на аэродром нет резона. Беда штабистов была в том, что о расположении немецких частей они имели довольно расплывчатые сведения. Устаревшие. Прифронтовые батальоны и роты постоянно передвигаются, их точная дислокация — результат ежедневной разведки, какой у могилевских товарищей не было. Там больше полагались на удачу. Олег в удачу не верил, потому потратил день на разведку. Истоптал трофейными ботинками ноги, но картину отхода для себя нарисовал. Отряд шел по тылам противника, подчиняясь указаниям новоиспеченного лейтенанта.