— Вас так приятно слушать, Ваше Величество, — обратился он к Веллингу, не обращая внимания на все приличия, согласно которым слугам не следовало болтать лишнего, тем более в присутствии царя.
— Благодарю вас, — недоуменно ответил Орэл. — Это твой знакомый? — он уже менее приятным тоном обратился в мою сторону.
— Вы всегда знаете, кого спросить и послушать, — вставил Сарпион, не давая мне возможности ответить. После этого он слегка коснулся его плеча, вскочил на козлы, и мы отъехали в темноту ночной дороги. Это всё, что мне удается припомнить с той встречи, но мне думается, этого было достаточно, что очаровать Веллинга.
А дальше в моей жизни всё складывалось так, как нужно было колдуну и магу-хранителю. Я стала удобным средством в их руках, с помощью которого они стремились достигнуть собственных целей. Стоило мне попросить Орэла отменить свадьбу с царевной, он тут же послал в Оларские Холмы свой отказ, что едва не привело к вторжению их войск в наши предгорные деревни. Но маги легко закрыли на это глаза, их интересы всегда были сосредоточены на побережье. Позже я сама предложила царю укрепить наши чувства союзом перед ликами богов, и по всему царству разлетелись слухи о предстоявшем торжестве. Гарионис ликовал, он уже перечислял мне самые главные моменты, которые добрый муж Веллинг должен был обсудить со своей мудрой верной женой — и в первую очередь, это касалось осады эрлинских портов, в которых маги всегда пользовались уважением и почтением, и от которых они получали немалые подати. Мое будущее замужество радовало и Сарпиона. Орелий вскоре отбыл в столицу готовиться к празднествам, после которых он собирался, наконец, отправиться в Эрлинию к своим войскам, ибо лишь вопрос с женой последнее время держал его в Черноморье. Также были убраны с дороги колдуна маги, ибо отныне в Башне я стала самым дорогим и желанным гостем. И лишь мое мнение в этих вопросах никто не удосужился спросить, а я не имела возможности его высказать. Я не хочу себя оправдать, я хочу честно признаться: тогда я желала поскорее, чтобы вся эта суматоха, охватившая мой прежде уединенный быт, поскорее завершилась, и я продолжала послушно исполнять волю Сарпиона, ибо верила, что с его помощью лишь смогу вырваться из кольца лжи, в котором завертелась.
После отъезда Орелия я осталась в Гассиполе, где обрела больше свободного времени, хотя оно нередко протекало в беседах с Хранителем Башни. Между тем Сарпион мечтал поскорее попасть вовнутрь цитадели, чтобы заполучить Книгу Ветров или убедиться, что её никогда не существовало, так как проклятие черноморцев спало без необходимости ею воспользоваться. Но тем не менее он все еще не мог позволить себе появиться среди магов Башни, которые должны были хорошо помнить колдуна в лицо. Зимой не совершалось паломнических процессий, когда на высоту стен подымались избранные Хранителем уважаемые торговцы, землевладельцы, военнослужащие. Но даже в таком случае колдун опасался, что его узнает старик Гарионис, который нынче как Хранитель Башни должен был окроплять всех посетителей водой из крепостного источника, а ведь этот маг был одним из тех, кто уличил Сарпиона в обмане около года назад. В сложившихся обстоятельствах чародей настаивал, чтобы я искала в доме хранителя ключ от двери нижней части башни, и для этого отважилась даже на то, чтобы обыскать всю одежду мага, после того как он должен был заснуть от сонного зелья. Мне же помогло более простое средство — изучение книг.
За недели, проведенные в порту, я все более уверенно говорила на черноморском языке, я уже не молчала и громко выражала одобрение или возражения против тех или иных доводов своих собеседников, и, конечно же, я продолжала читать рукописи магов. В мастерстве священнослужителя мне помог Гарионис, который, как я уже говорила, предполагал, что мне еще неведомы очень многие секреты врачевания, прорицания, превращения, которыми владели настоящие маги. Он вручил мне тяжелый полудрагоценный переплет, где я и отыскала способ, как проникнуть за закрытую дверь, — на лице Марго заиграла лукавая улыбка. Она внимательно оглядела своих слушателей, которых несомненно могла утомить долгим рассказом, но лица мужчин еще не лишились заинтересованного выражения.
— Я не имею права раскрывать вам эти тайны, ибо вы не являетесь магами. Так что вам придется довольствоваться лишь знанием того, что из нужных ингредиентов я приготовила вязкий раствор, который залила в замочную скважину в двери, после чего одним умелым движением костяной заколки для волос я открыла замок и ворвалась под заветные покровы. Я отважилась на взлом темной ночью. В те дни я уже перебралась, как и подобает магу, жить в Башню и заняла отдельный дом, тогда как в других квартирах в двухъярусных жилых капирах размещались одни лишь мужчины, которые безусловно бы смущали, по словам Гариониса, невесту Веллинга. Итак, ускользнув из своей спальни под покровом темноты, я все-таки сумела пробраться в скрытые покои Береговой Башни. Я зажгла небольшую свечу, ступив за взломанную дверь, и увидела перед собой две узкие лестницы. Одни ступени уводили в подземелья, а другие наверх. Сперва я отправилась туда, где, по-моему, было наиболее безопасно, то есть в верхнюю комнату.
Лестница выводила в круглый небольшой зал. Его стены были заставлены ветхими полками со старинными книгами, около каждого стеллажа стояла низкая удобная скамья, а также высокий подсвечник. Посреди комнаты находился каменный постамент высотой до колен, на котором лежала толстая книга в обложке, обшитой красным атласом. Я тогда испытала такой благоговейный страх и восхищение, что долго не могла сдвинуться с места. А когда оцепенение прошло, я приблизилась к книге и раскрыла её. Толстые пожелтевшие страницы содержали тексты магических молитв, слова наговоров, которыми пользовались маги, рецепты различных зелий, описание природных элементов. Я перелистала дальше и не заметила никакого следа колдовских заклятий. Я решила просмотреть книгу с конца и, укрепив свечу на холодном камне, двумя руками перевернула сразу более половины страниц — вот тогда книга раскрылась в нужном месте сама. Она развернулась на ровные половины, между серединными страницами было вырезано отверстие не более, чем человеческая ладонь по величине, толщиной в половину среднего пальца. В этом проеме покоилась еще одна книжица — истрепанные записки в черном кожаном переплете. Я раскрыла её, и перед глазами предстали маленькие буквы аккуратного почерка, которые при тусклом свечении соединялись в слова родного морийского языка. Это тоже были слова молитв, но не могло быть сомнений, что эта книга раньше принадлежала колдунье Мории, во всяком случае я сразу же поверила во все ожидания Сарпиона, и, спрятав книгу за поясом, я прикрыла Книгу Ветров, быстро направившись к выходу. Я предвкушала скорый конец представления, что мы вместе с Сарпионом разыграли в черноморском порту, но моим чаяниям не суждено было сбыться.
Я спустилась обратно по лестнице, прикрыла за собой потайную дверь, надеясь, что ко времени обнаружения взлома меня уже не будет в городе, и выступила из-за арки, которая служила входом в башню, не будучи более ничем защищенной. Маги, охранявшие Башню, крепко спали, так как в сгустившихся сумерках ушедшего дня я подсыпала в их еду сонного зелья, когда им понесли поднос со стряпней. Но как только я вступила под свод арки, то ощутила внезапное жжение на теле, до носа донесся запах дыма и горелой одежды. Книга, спрятанная у меня за широким поясом, вспыхнула ярким обжигающим пламенем. Чтобы не завопить от боли, я прикрыла рот обеими руками и бросилась обратно в башню по одной из её лестниц на самый верх. Только потом я достала книгу и, кривясь от боли, затушила подожженное платье. Я думала, что от записей останутся лишь пожухлые страницы и пепел, а книга почти не изменилась — лишь кожа обложки еще обжигала пальцы, а бумага уже остыла. Я испытала облегчение. Признаюсь, что я еще дважды повторила свою попытку вынести книгу из Башни, и обе они закончились таким же результатом — книга заливалась алым пламенем. Мне не оставалось ничего иного, как вернуться обратно в потайную комнату и положить её на прежнее место. Я попыталась запереть за собой дверь под лестницей и, услышав тихий щелчок, бесшумно пробралась в свои покои. Ночь прошла без сна и покоя, наутро я не знала, чего более опасаться: гнева Гариониса, если он уже узнал о воре, пытавшемся проникнуть в потайные помещения Башни, или злобы Сарпиона, вызванной крушением его надежд.
Но все обернулось не столь мрачно и болезненно. Хранитель, кажется, так никогда и не догадался, что в тех покоях побывала непрошенная гостья, а Сарпион более радовался тому, что книга принцессы Мории все-таки существует, чем печалился о том, что я не сумела её достать. Он сразу же уверился, что возгорание книги было вызвано древним заклятием, наложенным на эту вещь прежней хозяйкой, что только подтверждало все его подозрения. И самодовольный колдун даже поблагодарил меня за помощь, что я ему оказала. Большего он и не желал пока, но на мое очередное предложение расторгнуть сделку он вновь ответил с улыбкой:
— Марго, это не письменный договор, который можно разорвать по желанию обеих сторон. Мы дали обещания исполнить свои обязательства в том рукопожатии перед самими собой, ни ты, ни я не в силах их отменить.
К концу зимы маги, по-видимому, получили известия из Мории о том, что царевич Ортензий живым вернулся во дворец своего деда да еще отыскал живую воду. Тогда они поспешили объявить всему народу, что проклятие с черноморского рода спало несколько месяцев назад благодаря неустанным молитвам магов, а также Веллинга Орелия. А одновременно вестники по всей стране разглашали еще одну радостную весть — маг Антея и Веллинг Орелий заключили союз перед очами прекрасноликой Галии и грозного Уритрея. Я была в бессонных сомнениях перед этим событием, я просила Сарпиона покинуть поскорее Черноморье и возвратиться на родину, но он поучительно отвечал мне, что тогда я навеки лишусь способности колдовать, а пока я находилась среди магов, то имела возможность вложить в руки чародея колдовскую книгу. Я долго колебалась. С одной стороны, побег в одиночку, ибо не у кого было просить помощи, отказ от своих чародейных сил и возвращение в страну, где меня давно никто не ждал. С другой же, меня влекла беззаботная жизнь во дворце, где я стала царицей и была бы окружена любовью верных людей, которую хотела всеми усилиями завоевать, а в Башне я смогла бы продолжать свое обучение и надеяться, что Сарпион придумает, как снять заклятье с книги Мории. Но кроме всего этого необходимо было далее изображать любящую супругу, наблюдая при этом за фальшивыми чувствами своего мужа, нужно было слушаться Гариониса, который надеялся, что я подчиню должным образом Веллинга, пускай Орелий никогда не давал повода думать о себе как о безвольном слабом правителе. Выбор у меня был неприятный, как ни посмотри, и я избрала второе решение: может быть от того, что уже свыклась с этой мыслью, уже представляла себя царицей и вместо гордости тешила себя славой и властью.
Семейная жизнь с Орелием оказалась не так проста, как я того ожидала. После свадьбы он тут же уехал в Эрлинию, а мне предстояло осваиваться с дворцовой суетой. И главные слухи, которыми тут же наполнились залы дворца, касались того события, когда молодая царица родит Веллингу наследника, а также как быстро она изменит мужу в его отсутствие. Может быть это избитая тема всех светских дворов, но я не привыкла в те времена к подобным разговорам. Поэтому я с большим удовольствием вняла настойчивым просьбам Гариониса и Сарпиона отправиться к мужу, чтобы стать его вторым я, голосом его рассудка — так похоже выразился каждый из них. Маг желал, чтобы я уговорила прекратить войну с Эрлинией, а Сарпион — чтобы Веллинг назначил его Хранителем Башни, благодаря чему колдун самостоятельно заполучил бы то, чего так страстно жаждал. И оба их стремления были неисполнимы для меня, они были лишены всякого здравого смысла, и я не могла их поддержать, но тем не менее отправилась к мужу — а точнее подальше от своих обоих наставников.
Орелия совсем не обрадовал мой визит. В это время его войска осаждали Гистаполь и Лаваль, самые крупные эрлинские порты на востоке моря. Вместо улыбок, которыми он одаривал меня в Гассиполе, в военном лагере я выслушивала лишь его резкие замечания, вспышки гнева и недовольства. От очарования, что навел колдун, мне порой казалось, не осталось и следа. Не было никаких надежд, что Орэл прислушается к моим словам по отношению к этой войне или смене Хранителя Башни — о последнем я даже боялась заговаривать, хотя Сарпион безоговорочно настаивал на этом решение Веллинга. Ежели Орелий и появлялся в моих покоях, то чтобы допросить скольких сонтариев я нынче принимала, какие любезности выслушала от них, и когда я, наконец, отправлюсь обратно в столицу. Я заметила, что ежели он проводил со мной несколько дней, то вновь становился покорным, внимательным и слепо выполнявшим мои просьбы, но стоило ему скрыться среди своих солдат, как его возвращение сопровождалось вспышками ярости, обращенными в мою сторону. Но даже мое общество не смогло унять его взрывного нрава, когда он узнал о том, что новый государь Мории, его брат Ортензий, послал в Аватар сотню морийских солдат и потребовал освобождения трона Веллинга. Тогда царь покинул на некоторое время Эрлинию, где уже вошел на улицы Гистаполя и ожидал добровольной сдачи соседнего города-порта Лаваля, и отправился вместе с онтарием и тысячей черноморцев в заброшенные западные земли Черноморья у берегов Алдана, где поначалу больше неудобств нашим солдатам принесли болота, нежели стычки с морийцами. Мне же пришлось возвратиться в Асоль.
В столицу немедленно приехал Сарпион, чтобы узнать от меня последние известия. Я никогда не вела с ним переписки, опасаясь, что моего учителя могут раскрыть шпионы магов, глаза которых наблюдали за каждым моим шагом. О колдуне в Черноморье было известно очень немногим, и то порой с некоторыми из них случались несчастья, и я с ужасом подозревала, что в этом был замешан чародей, готовый убрать с дороги всех, кто имел возможность помешать его планам. Выслушав описание нашей супружеской жизни, в которой все складывалось не так гладко, как представлял он сам, да и мечтали маги, Сарпион остался очень хмурым и недовольным. Я же успокаивала его тем, что попробую еще раз проникнуть в комнату и разузнать про книгу от самого Хранителя Башни. В действительности, став царицей я получила права почти равные Веллингу, и я вполне могла потребовать от Гариониса раскрытие мне тайн, до этого спрятанных в стенах его обители. К концу весны я вновь перебралась в Гассиполь. В общение с магами мне следовало применить всевозможные доводы и убедить их, что Орелий не остановит покорение Эрлинии, к тому же я пыталась подчеркнуть те преимущества, что получали черноморские маги и особенно Хранитель Башни над всеми другими магами Эрлинии, также приносившими молитвы шестерым богам. Я обещала, что буду настаивать перед Веллингом о прекращении кровопролития, о ведении переговоров с эрлинскими гражданами, но при этом всячески подчеркивала те привилегии и богатства, которые попадут в руки черноморского народа, если они закрепят свое главенствующее положение в Черном море. К тому же маги были очень недовольны желанием Орэла немедленно двинуться в Морию, чтобы наказать своего брата, изменника черноморского народа. Мне пришлось убеждать их в надуманности этих предположений, ибо у Черноморья пока еще даже не было необходимых источников, чтобы начинать борьбу с таким мощным государством как Мория, а своему мужу, который возвратился из алданских болот, я повторяла, что Морию разрушат в скором времени внутренние беспорядки, а также гаруны, которые собирали войско для вторжения в страну.
