Растроение личности. Начало

Он открыл глаза и посмотрел прямо на меня, опуская меч.

— Это мое тайное место, что Вы тут делаете? — недовольно спросила я, стараясь не пялиться на парня, который сверкал накачанным торсом.

— Аксиль Варангер, к Вашим услугам, — поклонился он. Я кивнула:

— Ирелия Эскурийская.

— Простите, надписи не было, — ухмыльнулся он, нахально располагаясь на корнях моей любимой ивы.

— Обернитесь.

Он обернулся. На одной из веток висела красная лента с белыми буквами: "Ирелия".

— Хо, однако, я невнимателен! Моя маленькая леди, я приношу Вам свои искренние извинения!

Он вскочил и отвесил мне глубокий поклон, приподняв голову, и сверкая хитрыми глазами из-под челки.

— Знаете, я сегодня добрая, так что Вы можете остаться, если захотите, но при одном условии.

Варангер выпрямился и выжидающе на меня посмотрел.

— Победите меня в честном поединке.

Она будто соткалась из воздуха, яркая, словно алмаз в лучах заходящего солнца. Короткий разговор, в течение которого ему приходилось прилагать усилия, чтобы вслушиваться в ее слова, а не в журчащий голос, обволакивающий и ласкающий его слух.

— Победите меня в честном поединке, — звонко произнесла она, серьезно на него глядя. Он крайне удивился подобному повороту событий, окинул взглядом фигурку и усмехнулся:

— Я не дерусь с девушками.

Неожиданно, из-под длинных рукавов темно-лилового платья показались два кинжала, которые мягко легли ей в руки, ее движения он практически не заметил. Неожиданно девушка оказалась рядом, гораздо ближе, чем была секунду назад и по его блестящей от пота груди потекла тонкая струйка крови. От сладкого металлического запаха Другой проснулся, не успев уйти далеко после тренировки, потянул носом. Она ему нравилось, ее вызов возбуждал этого зверя. Его личность отодвинули вглубь сознания, позволив лишь наблюдать со стороны и продолжать бесплодные попытки захватить власть над своим телом. Они закружились, словно в танце, и только тут Аксиль заметил, что Ирелия не касается ногами земли. Темные башмачки ступали по воздуху, как по твердой поверхности, давая ей преимущество в скорости. Она сделала еще один короткий выпад, расчертив его грудь еще одной красной полосой. Ирелия определенно ему нравилась.

Быстрый прыжок, выпад, а ее уже нет на этом месте, сбоку раздается веселый смех. Поворот, выпад, разбег, еще выпад, разворот. Теперь и на спине набухает кровавая полоса. Она только смеется громче. Пот попал на рану, заставив ее зудеть, неприятно. Выпад, взмах, выпад, взмах, взмах, взмах. Он не может ее достать, она вертится, словно юла. Отдал власть над телом зверю. Реакции ускорились, легкий запах яблок и цветов усилился. Поворот, шаг, прыжок, взмах, выпад. Согнулся, развернулся, отбил кинжал, заблокировал второй, чуть не пропустил удар коленом. Однако! Прыжок, разворот, град ударов, она держится, молодец. Выбил кинжал, выбил второй, блокирует удары наручными широкими браслетами. Успела подобрать кинжал, но он быстрее. Ее кинжал едва не достает его бок, кончик его меча упирается в жилку на ее шее.

— Я выиграл, — с рычащими нотками в голосе. Она молчит, смотрит внимательно, уже не смеется, но смех где-то там, в глазах.

— Я выиграл, — повторяет, потому что не слышет ответа. Она прикрывает глаза, тихо говорит:

— Я вижу, — и тут по ее шее начинает течь кровь. Пугается, уходит, но недалеко. Он ее ранил! Он не хотел!

Подул теплый осенний ветер, взметнул цветные листья, закружил в вальсе жизни. Я подняла лицо к солнцу и улыбнулась. Раскинув руки, закружилась в вихре стихии.

— Точно дриада, — донесся до меня ошеломленный голос молодого человека.

— Просто человек, — рассмеялась я хрустальным звоном.

— Не просто, — покачал головой он и в глазах его зажглись зеленые огни. Я перестала кружиться, и пошла к нему. Кровь перестала идти, расчертив струйками шею и часть декольте.

— Кто ты? — тихо спросила я.

— Аксиль, — также тихо ответил он.

— Я не тебя спрашивала, — покачала головой я, — Его.

Глаза расширились, зрачок вытянулся, став вертикальным. Острые клыки выступили из-под губы.

— Как ты узнала? — прорычал он.

— Я — знаю Природу, — рассмеялась я, — И я не боюсь тебя. Не боюсь.

Прошло два дня. Я плохо себя чувствовала. Меня словно тянуло куда-то, тащило с непреодолимой силой. Не в состоянии усидеть на месте я пошла в лес. Лес вокруг Университета возник в год моего поступления, он выполнял огромное количество функций, как оказалось: был защитным барьером шириной в версту, полигоном для испытаний, местом для развлечений и отдыха студентов. Почти все вступительные экзамены проводили в этом лесу. Мои проводили тоже на свежем воздухе. Что привело к неожиданным результатам.

Для определения стихии студенту нужно было попробовать воззвать к ним. Огонь, вода, земля, воздух, дух. Хотя бы одна должна была выбрать тебя, стать частью твоей сущности. Вот только когда я начала взывать к стихиям, откликнулись не только земля и воздух, но и Природа. Это, собственно не стихия. Что-то другое, более сильное, что ли. Когда ты выбираешь между двумя цветами, к примеру, а получаешь палитру. Я захлебнулась от подобного количества энергии. Честно говоря, это я создала лес. Случайно. Природе я отчего-то понравилась, и она дала мне безграничную силу над собой. Вот только взамен требовалась моя душа, чтобы стать частью целого. Поток энергии подхватил меня, наполнил силой, которую некуда было выплеснуть. Именно в этот момент откликнулись земля и воздух. Шел дождь, так что воды много не понадобилось. Я просто воткнула щупы энергии в землю и вырастила огромный лес, окружив здание Университета. Понадобились силы пяти главных магов Университета, чтобы отрезать меня от силы Природы. Еще двоих пригласили поставить барьер в моем мозгу, отсекая большую часть силы. Других экзаменов я не сдавала, меня приняли и так. А ректор после зачисления пришел сам ко мне и предупредил, что мне нужна привязка в мире людей, настолько сильная, чтобы не допустить моего слияния с Природой.

— Любовь, родство, — вот что должно помочь, — сказал он. Родные были далеко, я не была влюблена. Это был тупик.

И сейчас меня тянуло в лес, к иве и поляне с цветами. Середина осени, золото и багрянец, радость и грусть. Я медленно шла по лесу, чувствуя его каждой клеткой тела. Громкая песня, как ветер, рождалась в груди, разрывая легкие. Я запела. Мелодия лилась в воздухе цветными полосами, ей отвечали птицы и звери. Вот и поляна. На ней разминался Аксиль. Он будто ощущал мою песню, изящно и чувственно двигаясь по земле. В какой-то момент он посмотрел на меня, и я потерялась в зеленых глазах.

— Здравствуй, — крикнул он.

— Здравствуй, здравствуй, здравствуй, — пропела я, мне вторил сам воздух.

— Спой еще, — попросил он. И я запела, листья завертелись, образуя кокон, я взлетела в воздух и влилась в саму осень. Я танцевала, изгибалась, кружилась, прыгала и падала, растворяясь в энергии, в силе. Сердце плавилось и растворялось. Ветер звал меня с собой, листья манили обещанием свободы, я растворилась в облаках, когда меня дернуло вниз, обратно. На талии узлом завязалась зеленая лента и дернула вниз, на землю. Падение было мягким, я засмеялась, мне вторил мужской баритон.

— Ирелия. Совсем как звон ручья.

— Может быть.

— Ты будешь со мной?

— Вот она, привязка, — я дернула себя за зеленый пояс.

— Вот он, поводок, — расхохотался он, прижимая меня к себе и показывая на конец ленты, обмотанный вокруг запястья.

— Ну, если Вы так настойчивы, — игриво улыбнулась я.

Это был хороший год. Мы ездили на лошадях, играли в прятки и занимались вместе. Он любил закрывать мне глаза руками и заставлять угадывать, кто это. Такие большие и теплые ладони были только у него, но я угадывала долго, заставляя его рычать от ревности. В его присутствии я становилась жутко неуклюжей, падала с коня, он ловил. Засыпала на ходу, он носил на руках. Знаю, он любил меня. Кажется, я любила его.

А потом появилась она. Карисса Наврард. Новая преподавательница некромантии. А я уехала на неделю из города, уже не помню по каким делам. Когда вернулась, он меня не узнал. Привязка на его руке оставалась, но он меня не помнил. Я месяц видела его в объятиях другой. Сердце разрывалось на части, но я молчала. Кассандра перепробовала все отворотные зелья, но на нем стояла магия высшего порядка, а мы были хоть и одаренные, но студенты. А потом я упала в стихию, опять, и связь напряглась, задрожала. Он начал смотреть на меня, напрягая лоб, хмуря брови. Надежда, уже почти угасшая, загорелась в моих глазах, но судьбе было угодно другое.

Я очень хорошо помню тот день. Приехала Ника — навестить и подать документы на зачисление в школу при Университете. Они с Кассандрой готовили какой-то очередной розыгрыш, а мне прислали записку от Аксиля: "Жду у обрыва за лесом сегодня в пять". Я побежала на свидание сломя голову. На холме у крутого обрыва его не было. Внизу текла река, которую все боялись. Она в узел сворачивала коров. Острые камни торчали со дна. По идеи, вокруг обрыва должно было работать заклинание барьера, чтобы никто не упал вниз. Однако, к моему удивлению, его не было. Я слишком сильно наклонилась над пропастью, выискивая амулет барьера, и не заметила заклятия, которое полетело мне в спину. Я согнулась от невыносимой боли, выворачивающей суставы, чуть не упав в пропасть.

— Он будет мой, слышишь? Мой! Он не любит тебя! — закричала срывающимся голосом юная преподавательница. Я обернулась и посмотрела на нее. Совсем еще молодая, вся в черном. Черные волосы, черные ногти, темный макияж. Если стереть все это, ее можно было бы назвать симпатичной, даже красивой. Но красные губы кривила усмешка, из-под верхней губы выглядывали клыки. В этот момент я окончательно убедилось в том, что любовь зла.

— А кто вампир? — хрипя, спросила я, — Мама или папа?

— Заткнись, — завизжала она, — Я чистокровная!

— Ага, а я — белый и пушистый кролик, — усмехнулась я, стирая кровь с губы.

Она кинула в меня проклятие, я увернулась и ответила парализующим заклятием, некромантка поставила щит. Я добавила воздушной волной и устроила локальное землетрясение. Земля под ногами ощутимо задрожала, часть обрыва упала в воду.

— Зачем ты нападаешь, Карисса? Я ведь ничего не делаю. Если он выбрал тебя, да будет так, — закричала я. Она скривилась.

— Много ты понимаешь!

И бросилась на меня с изогнутой саблей.

Настоящее время, "Сломанный клинок".

Аксиль Варангер метался по широкому залу, раздавая указания по поиску. Зашуганные разбойники молча повиновались, крайне удивленные подобным поведением главаря.

— Прибрать тут. Мага ко мне. Выясни куда ведет этот портал. И гонца к Уркратосу, пусть предупредит.

Я найду ее.

— От него обычно слова не дождешься, двигается, только чтобы убить, а тут, — делая огромные глаза тихонько пересказывал один стражник у дверей другому.

— Все девки эти дрянные, тьфу! Вьют из мужиков веревки, как всегда, — сплюнув, отвечал другой.

— Ты их видел-то сам? Его тоже можно понять, — протянул первый.

— Привести ко мне парня, которого схватили вместе с ними! — заревел Глава гильдии. Пять человек тут же кинулись исполнять, стражники умолкли. Спустя несколько минут привели побитого, но живого задохлика. Глава взял себя в руки и сел за стол. Напротив него усадили пленника.

— Как звать? — хрипло поинтересовался Аксиль.

— Принц Девятнадцатого королевства, Волгаст Гевидмет Миракс Готтерн, — устало ответил Волгаст, — можно мне руки развязать?

— Пока сиди так, — отмахнулся мужчина, — ребята, оставьте нас.

Все тут же вымелись из зала, а глава достал из воздуха бутыль из темного стекла и два стакана. Налил прозрачную жидкость в оба, поставил один перед принцем.

— Принц, значит? — с усмешкой спросил Глава гильдии, — Пей.

— Руки связаны, — показал кисти Волгаст, приподняв их над столом. Аксиль дернул плечом, но достал из сапога нож и разрезал веревки.

— А ноги? — с надеждой спросил принц.

— Если ты удержишь стакан в стопе ноги, я тебе поаплодирую, — мрачно отозвался Глава гильдии. Волгаст решил не настаивать и взял стакан, привычным жестом опрокинув его в себя. И тут же закашлялся, с удивлением сквозь слезы, рассматривая Главу гильдии, который спокойно допил, и даже налил себе еще.

— Это что? — слабым голосом поинтересовался Волгаст.

— Гномья слеза, особый рецепт. Дух вышибает даже у гномов. Эльфы, правда, сразу сознание теряют, откачивать приходится, — равнодушно ответил Аксиль, наливая себе третью, а принцу вторую. Волгаст отпил еще немного, медленнее, наученный горьким опытом. После второй бутылки, когда принц уже почти сполз со стула, Аксиля потянуло на разговоры. Он налил себе настойку в стакан, прикрыл глаза и откинулся на спинку стула, заговорив тихим голосом:

— Знаешь, я долго был один, бродяжничал, потом подался в наемники, научился драться. Были хорошие учителя. Зверь всегда был внутри меня, но не просился наружу. Порой я думаю, это он выбрал за меня профессию — убивать людей. Да, не всегда людей, чаще упырей, иногда дроу, даже степных орков, а ведь их кровь течет и в моих жилах. А дроу... Вот уж кого убить сложнее всего. Изворотливые, быстрые, жестокие, умные. У них мастерство и грация... хищная. С эльфами знаком лишь поверхностно, вскрывать, убивать не приходилось. Мне они казались более легкой добычей. Магический дар проснулся внезапно. С животными я всегда умел договариваться и считал, что все так и делают. Я ошибался. Однажды, бежал от дозора магов и, случайно, конечно, устроил за собой обвал. Не придал особого значения этому факту, а, в следующий раз уже создал стену из земли позади себя. И понял, что пора научиться управлять этой стихией. В Университете мне особенно удавались щиты и защита в целом. Было трудно общаться с землей, но Ирелия помогала и поддерживала меня. Я был, наверное, самым счастливым человеком. Смену преподавателя некромантии я заметил не сразу. Невыразительная брюнетка с бледным лицом и кровавыми губами не выдерживала никакого сравнения с моим солнышком, — он мечтательно прикрыл глаза, улыбка тронула губы, — День тот я плохо помню. Я дотрагивался кончиками пальцев до ее волос, вдыхал ее особенный аромат и еле удерживался от поцелуя. Поднял глаза, увидел странный взгляд преподавателя, к слову, почти моей ровесницы. Значит, она недавняя выпускница. Ведь я старше Ирелии на пять лет. Я и думать-то об этой некромантке не стало. А однажды проснулся и никого больше не видел, кроме Кариссы.

Зверь внутри рычал и рвался, я не понимал, почему. Все, кроме образа Кариссы было словно в тумане. Я проводил с ней дни и ночи, следовал за ней по пятам, словно преданный пес на поводке. А потом, неожиданно, что-то обожгло руку в запястье. Перед глазами стоял образ смутно знакомой девушки. В ее волосах словно потерялся луч солнца, она улыбалась мне такой радостной улыбкой, что невозможно не ответить. Сознание рвалось из клетки, которую неожиданно обнаружило, а я побежал в сторону леса, следуя за призрачной нитью. Я выскочил из леса на зеленую поляну и увидел девушку из видения. В сердце будто ударил молот, выбив незнакомые чары, я узнал эту фигурку. Девушка, в чьих волосах будто запуталось солнце, улыбнулась мне, отвлекаясь от боя. Это была роковая ошибка. В ее глазах отразилось удивление, я понимал, что не успею. Сильный удар в грудь она пропустила. Победный клич Кариссы смешался с моим криком боли. Словно сломанный цветок, Ирелия плавно выгнулась над пропастью, не удержалась на краю и упала в пустоту. Я не заметил, как упал на колени. С довольной улыбкой Карисса обернулась ко мне, радостное выражение ее лица быстро сменилось на удивленное: