Хеймскрингла(черновик)

Треда коротко ответил:— Ужасные!

В зале засмеялись.

— Спасибо,— усмехаясь, произнес представитель "Геолиса".

— Агенство Рутю. Госпожа Мадо, если задать немного иначе уже прозвучавший здесь вопрос, то он будет выглядеть так — чем обусловлена столь дикая акция хранов по отношению к нашему кораблю? Вы можете дать ответ на этот вопрос?

— Спасибо за вопрос,— неторопливо произнесла Мадо.— Я могу, — поперхнулась Мадо,— дать ответ на этот вопрос. Но, я выскажу лишь свое мнение, мнение не совпадающее с мнением моих коллег, участников нашей экспедиции. В частности, у профессора Хиза Брудо, у профессора Рудаха, господина замка Хах Бабаха и, к сожалению, отсутствующей здесь профессора Лидо Девины иной взгляд на мотивы этого нападения. Я думаю,— осторожно начала Мадо,— храны считают нас чем-то, вроде, заразы, космической заразы, ненасытной и прожорливой.— Мадо замолкла на секунду, как бы прислушиваясь к тишине в зале. Зал безмолвствовал. Тогда она медленно продолжила: — А теперь, господа, давайте посмотрим на трагедию в космосе под другим углом. И наша цивилизация и цивилизация хранов, в масштабах космоса, стартовали, практически, одновременно, с разницей 3-4 тысячи лет. Но! Тут надо учитывать особенности развития хранов. Храны — рептилоиды. И, если сравнивать их физиологическое развитие и физиологическое развитие нас, то выяснится, в частности, то, что мы лучше приспосабливаемся к окружающей среде, что мы более энергоемки, более быстры, что у нас быстрее растут и делятся нервные клетки, быстрее сокращаются мышцы и быстрее организм реагирует на внешние раздражители. Мы меньше тратим времени на исполнение желаний и воплощение своих идей. У человека более короткая связь между головным мозгом и органами тела, быстрее проходят импульсы по нервным волокнам, большая температура тела и кровь быстрее струится по жилам, то есть человек быстрее, изобретательнее, энергичнее рептилоида, он быстрее берется за дело, делает его с большей энергией и быстрее завершает... То есть, человек развивается быстрее, гораздо быстрее, чем более холоднокровные потомки рептилий. И размножается он гораздо быстрее. А это означает, господа, — я хочу заострить ваше внимание на этом, — храны проигрывают человеку в самом главном, что может быть — в гонке эволюции. И это все бы ничего, живи мы в разных галактиках. Но по воле судьбы мы оказались соседями и конкурентами. Храны, благодаря своей более холодной крови, менее рассудительны и более вспыльчивы, чем мы. Зато и движутся намного медленнее нас по пути технического прогресса.

По оценкам разных аналитиков, и не только нашего университета, в целом, по уровню развития, наша цивилизация и, цивилизация хранов уже сровнялись и в ближайшем будущем, мы вырвемся вперед. Так, вот, всем этим, вышеизложенным, я хотела сказать... — Мадо протянула руку и взяла стакан с водой, предупредительно налитый ей, сидящим рядом Трехутольником, — ... хочу сказать, что мы для хранов, возникли ниоткуда, невероятно быстро, в огромном количестве и, сразу, стали претендовать на планеты, которые храны уже сотни лет считали своими! — Мадо перевела дух. — Далее, если добавить к этому низкую рождаемость хранов, в сравнении с человеческой, то поводов для раздражения у рептилоидов появляется очень много. А, теперь, господа, попробуйте представить себе стихийное бедствие, в виде нашествия насекомых на ваш дом,— ботаник Хиз Брудо, сидевший по левую сторону от Мадо, улыбнулся,— всепожирающих, всезаполняющих, захватывающих кусок за куском в вашем доме, количественно все увеличивающихся и увеличивающихся и все время двигающихся вперед насекомых. Вы в одну сторону — там этой пакости множество, вы в другую — и там уже мириады копошатся. Вы отступаете и отступаете, а они все движутся и движутся, поедая все, что еще вчера было вашим. Что вам остается? Остановить, любым способом остановить эту заразу! Они двигаются быстрее, чем вы, договориться,— тут я перехожу к нам с вами,— пояснила Мадо,— когда еще удастся и удастся ли... — Мадо остановилась в поисках небольшой паузы, а затем неожиданно закончила — Эти насекомые, с точки зрения хранов, мы с вами! Вот, только в этом одном, я вижу причину нападения на наш корабль. Ничего более разумного мне в голову не приходит.

В помещении повисла нехорошая тишина.

— Бить будут, — негромко обронил, сидящий за столом рядом с Мадо Хиз Брудо, — такие слова не прощают.

— Успокойтесь, — ответил, устраивающийся поудобнее на своем сидении, Трехугольник. — Меня уже столько обещали, а я, все еще, видите жив и здравствую, хотя, по идее, уже давно должен был заседать в другом мире.

— Спасибо, госпожа Мадо,— без всякой интонации, сказал представитель агенства Рутю. — Благодарю вас за выступление, — официально добавил он.

— Ишь, не нравится, — пробурчал, барабаня пальцами по столу, Куниклада.

В зале захлопали крышки аппаратов — пока Мадо говорила, журналистская "братия" писала ее речь, а сейчас спешила срочно передать ее в журналы, газеты, теле, радио, видео и прочие разные инфо— и тому подобные новости. Одновременно зашевелилась и публика в зале.

— Эх, я бы сейчас с удовольствием пирожок слопал,— мечтательно сказал Бабах, сложив руки на животе.

— Госпожа Мадо, госпожа Мадо,— стараясь быть услышанным, крикнул какой-то юнец с верхних рядов. Кто-то из представителей прессы, кому не хватило места за столом и кто ютился в проходе, пытался прорваться к микрофону. Еще кто-то, умный самый, пробовал вскарабкаться на парапет, отделяющий ряды парт от выхода в коридор, но его быстро ухватили за ноги дежурные по залу и выкинули, вообще, вон.

— Госпожа Мадо, группа молодежных изданий "Нюест",— маленький толстый, сидящий к краю первого ряда не то подросток, не то уже юноша громко пытался задать свой вопрос: — Вы упоминали о другом мнении , существующем независимо от вашего и тоже связанном с нападением хранов на корабль. Не могли бы мы услышать и его?

Шум в зале не стихал. А за дверями вопил, выкинутый в коридор журналист.

— М-р-р, не дают мне житья,— пожаловалась Мадо коллегам, находившимся пообочь от нее и тоже громко сказала, для всей аудитории: — Я, думаю, что на этот вопрос лучше ответит профессор Хиз Брудо, он один из авторов этой гипотезы.

— Господи, прости меня, грешного,— пробормотал Хиз Брудо и придвинул к себе микрофон.

— Господа, в первую очередь, я, как и мои коллеги по экспедиции, как и Мадо Ружич, хочу подчеркнуть, что мое предположение о причинах агрессии хранов тоже является лишь моим предположением, а не истиной в последней инстанции. Есть и другие мнения. Это раз. Во-вторых, я думаю все, собравшиеся здесь, сегодня, в этом зале, понимают — наши гипотезы о цивилизации хранов не строго научная, удостоверенная фактами и проверенная временем информация. Это, своего рода, домыслы. И не более того! На сегодняшний день с достоверностью установлено только то, что храны являются рептилоидами, что развиваются они медленнее, чем мы, что, несмотря на это, они раньше нас вышли в космос и следы их деятельности зафиксированы на 4 исследованных нами планетах, что все эти планеты, по космическим меркам, находятся рядом с нами, за исключением одной, дальней, на самом краю и что из этого следует — цивилизация хранов существует где-то тоже неподалеку от нас. Так, вот,— с нажимом, заметил Хиз,— с точки зрения ряда участников нашей экспедиции,— Хиз Брудо запнулся и, как бы извиняясь, сказал : — Мы же здесь, все-таки, собрались для подведения итогов работы экспедиции, — храны, вероятно это звучит парадоксально, скорее всего чужие в нашей Вселенной. То бишь,— Хиз постучал костяшками пальцев по столу, призывая аудиторию к молчанию.— они вывалились в нашу Вселенную извне , из другого мира, возможно, даже из другого времени. Можно назвать это как угодно — параллельным миром, другим н-мерным пространством, иным временем и так далее.

Зал зашуршал.

— Согласно традиции,— поднял руку Хиз Брудо,— я могу прекратить выступление, если сочту публику в зале излишне шумной. Прошу иметь это в виду.

В зале опять наступила тишина.

Хиз продолжил:— Храны, по нашему разумению, не просто перешли из одной Вселенной в другую, из одного мира в другой — их выкинули с мест насиженных, с мест прежнего обитания. Более сильная, может быть, просто более удачливая, чем храны, цивилизация или цивилизации попросила их "убраться подальше". За что и про что,— не знаю. Выдавлены, изгнаны или сами решили уйти — для нас это несущественно. Но, в связи с таким вывертом, становится понятной агрессивность хранов, их нетерпимость к чужим и непохожим на них. Они бежали в новый мир, а тут на сцену выступаем мы, вполне вероятно внешне весьма похожие на тех, кто изгнал хранов с родины. Или такой вариант, храны — беженцы и, учитывая горький опыт прошлого и то, что в космосе появились новые претенденты, -то есть мы с вами, -уточнил Хиз,— на лидерство, им надо, пока еще не поздно, срочно обозначить свои границы, границы своей цивилизации...

Первые тени поползли по потолку зала, тени наступающего вечера. Поскучнел, за окнами, уличный свет, пронеслась кучка ребятишек по аллее, напротив. Уходящий день прощался со всеми. Где-то Хронос отсчитывал время, минуту за минутой складывая в часы.

В зале пресс-конференции звенели вопросы, звучали ответы. Поскрипывали, напряженно, самописцы, фиксируя речь профессоров и, тут же, с секундной задержкой, выдавая текст на мено-карточки. Наливались, пока еще слабеньким, неярким сиянием, кругляши светоносителей, заменяя естественный свет на искусственный.

Администратор-распорядитель пресс-конференции уже давно проявлял беспокойство и нервно поглядывал на часы. Он показывал дежурным — пора заканчивать, время. Наконец, улучив момент, коллега Трехугольника сам переключил микрофон на себя:— Господа..! — Администратор выдержал паузу.— Последние вопросы, буквально несколько минут,— и опять включил микрофоны на столе президиума, там, где находились Мадо и ее коллеги.

— 5 минут, без представления, самые коротенькие вопросы,— сказала Мадо.— Есть такие?

Орава пишущих журналистов и репортеров поперхнулась, издала общий стон и, в едином порыве вскочив с мест, бросилась к микрофонам

— Сколько времени вы находились на планете?— полетел в профессоров первый, получивший обрезание, укороченный вопрос. Счастливчик, сразу дотянувшийся до микрофона, радостно улыбался.

— Много, — коротко отрезала Мадо.

Конкуренты счастливчика желчно захихикали.

— У вас были проблемы в отношениях с профессорами?— попробовал взять реванш журналист.

— Нет!— ответила Мадо и добавила: — А у вас?

Коллеги журналиста, в открытую, уже смеялись над репортером.

— Тогда, может, у вас были любимчики среди участников экспедиции?— не сдавался журналист, стараясь, хотя бы, уйти достойно и не подпуская остальных, страждущих писак к микрофону.

— Были,— громко сказала Мадо,— и есть! И...

— И будут есть!— громыхнул во всю мощь своих легких Бабах, в который раз демонстрируя свое, незаурядное чувство казарменного юмора.

— ... И, вообще, — продолжила Мадо, — вы симпатичный парень, но дайте и остальным микрофон.

— Господин Брудо, — наконец, сменились люди у микрофона, — вы согласны со словами Мадо?

— Насчет чего? — Быстро спросил Брудо,— насчет микрофона? Полностью согласен!

— Насчет любимчиков, — уточнил голос.

— Что тут попишешь, -вздохнул Высоколобый, — все мы люди. Относитесь к этому спокойно. Лишь бы другим не мешало.

— Господин Брудо, а, вот, с теорией Куниклады и Кихи Лутуро, вы...

— Нет,— коротко бросил Хиз,— не дожидаясь окончания вопроса.— Не согласен!

— Профессору Треде. Вы бы взяли на работу генетиков — хранов?

— Да!

— Профессору Рудаху...

— Все, все, все!— поднял руки администратор-распорядитель.— Время вышло, иначе вы будете до утра здесь выступать. Все!

Мадо и ее коллеги — профессора Куниклада, Хиз Брудо, Треда, Рудах и представитель замка Хах Трехугольник стали двигать стулья и подниматься из-за стола.

— Госпожа Мадо!— из толпы журналистов, шумно, разом, вставших с мест и собирающих свою аппаратуру, резко выскочила женщина с бронзовым цветом кожи и миндалевидными глазами уроженки долин Хитсу.— Последний вопрос. 8 канал ОТ. На пресс-конференции отсутствует один из членов вашей экспедиции, известный профессор Лувэн. В списках погибших на "Турши", где находилась часть участников вашей экспедиции, он не значился. Вы можете что-нибудь по этому поводу пояснить? Почему профессор отсутствует на конференции?

Мадо взяла со спинки стула свою модную сумочку из льющейся мягким светом гуани и, повернувшись к журналистке, произнесла отчетливо и отделяя каждую букву:— Профессор Лувэн пропал без вести на Тешик-2. У него была срочная командировка.

— Госпожа Мадо, госпожа Мадо,— заторопилась репортерша, — еще один вопрос, только один вопрос. Одна срочная командировка, вторая срочная командировка и молодой ученый Хьюк Адимас гибнет при нападении хранов на корабль, известный геолог пропадает без вести на колонизуемой планете. Вам не кажется странным, что главные действующие лица, что люди, упоминаемые во всех загадочных случаях, о которых вы говорили в своем докладе, начинают просто исчезать? Это что, несчастные случаи или проклятье планеты? Ее родимое пятно? Или вмешательство тех самых третьих сил, затирающих свои следы? Что это за планета такая? И кто будет следующим, вы или еще кто?

Мадо побледнела и, как-то, на глазах, сгорбилась. Опершись руками о. стол, она чуть пошатнулась. Сумочка выпала из ее руки. Треда, стоящий рядом, успел подхватить Мадо. Рудах и Трехугольник быстро оттерли журналистку подальше от начальника базы.

— Ничего, ничего,— сказала Мадо. И, взяв сумочку, поданную ей Тредой, тихо произнесла, не смотря на репортершу:— Извините, я не могу вам этого сказать. Это только мое.

— Госпожа Мадо, госпожа Мадо, в списках университета среди пропавших и помощники Лувэна, они исчезли на Ури?

— Они не могли не быть на Ури,— едва слышно, уронила Мадо,— они его... они должны были быть на Ури, они...

Засовы злобно провернулись и в полумрак душной камеры-клетки вошел человек в тунике и светло-сером плаще-паллиуме. Десятка легионеров сопровождала его.

Тюремный стражник, жилистый, волосатый потомок филистимлян, осветил чадящим факелом камеру и заключенных в ней.

— Встать, псы,— гаркнул он на арестантов и замахнулся бичом. — Сам прокуратор Иудеи пришел на вас посмотреть!

Сидевшие на сыром земляном полу узники с лязгом поднялись, волоча за собой длинную цепь.

Чуть выпуклые, сероватые глаза человека скользнули по заключенным — темные, немытые лица; грязные, пахнущие потом тела, одетые в какое-то рванье; ногти на руках обломаны и обгрызенны.

— Ты и ты,— человек поднял руку и кольцо всадника сверкнуло на его пальце. Напряженные, горячие глаза заключенных следили за прокуратором: — Ради бога, только не меня! — в сторону!

Четверо легионеров шагнули вперед и двое, указанных прокуратором, арестантов отделились от остальных. Коренастый, схваченный за разбой заключенный, взвыл от страха, широкое лицо его посерело от ужаса и покрылось капельками пота, он что-то замычал на нечленораздельном языке. Второй, длинный и худощавый, злобно плюнул в сторону коренастого и тут же получил по зубам от стражника рукоятью бича. Подавившись собственными зубами, длинный замолк.