вавилон 5 кн 2

— О, даааа.... Конечно, стоит, — в голосе Лондо сквозил едкий сарказм. — Тебе нужно немедленно пойти к Дурле и доложить ему, что Посла Центавра на Вавилоне 5 никто не уважает и никто ему не доверяет. Безусловно, это самым положительным образом скажется на твоем положении при дворе.

Конечно, Лондо был прав, но Вир не совсем понимал, какие отсюда могут последовать выводы.

— И что... что ты предлагаешь? — спросил он.

— Ты здесь, Вир. И пока что... этого вполне достаточно. Похоже, Дурла толерантно отнесся к твоему появлению, а раз так, то в ближайшее время ничего плохого тебя больше не ждет. Насколько я понимаю, Мэриэл производит здесь, при дворе, столь же магическое действие, что и на Вавилоне 5. Двор обновился полностью, сам видишь. В том клейме отвергнутой жены великого Лондо Моллари, которое висело на ней, эти новые царедворцы, похоже, не видят никакой проблемы. И не стоит удивляться этому, Вир.

— Да, конечно, не стоит.

— Конечно. Потому что, видишь ли, центавриане лишены чувства истории. Между тем один из Землян когда-то сказал: "Кто не учится на ошибках прошлого, обречен повторять их снова и снова" (14). Как видишь, — и Лондо громко хмыкнул, — для отсталой расы эти Земляне определенно чересчур хорошо соображают.

— Те слова, которые нацарапаны на статуе Картажи, их тоже сказал один из Землян?

Несколько секунд назад они как раз вновь прошли мимо этого изваяния, и теперь Лондо машинально оглянулся, хотя статуя уже скрылась за поворотом. На мгновение его брови изогнулись в смущении, но затем он вспомнил и улыбнулся.

— Аххх, да. Да, это так. Я сам написал их там.

— Ты сам? — Вир не сумел скрыть свое удивление. — Ты их там написал?

— Да. Я написал их там в честь тебя... Наш ответ земному Аврааму Линкольну. О, не делай такие невинные глаза, Вир. Ты же не думал, что я не смогу выяснить, откуда взялся Авраам Линкольн на Центавре? Что ты сумеешь скрыть от меня свою роль в организации спасения Нарнов (15)? Неужели ты полагал, что у меня нет собственных ресурсов, Вир? — Лондо сердито хмыкнул. — Должно быть, ты считаешь, что я величайший глупец на всей Приме Центавра.

— О, нет, Лондо! — запротестовал Вир. — Никогда!

— Хорошо, хорошо, — отмахнулся Лондо. — Судя по всему, это было бы очень правильное умозаключение. Впрочем, речь сейчас не об этом. Дело в том, что Картажа умер от твоей руки... — Голос Лондо стал мягче. — И что-то в тебе тоже умерло в тот день. Ведь так?

— Да, — тихо ответил Вир.

— Ну так вот... Когда Авраам Линкольн умер, его убийца выкрикнул: "Sic Semper Tyrannis" (16). Эта фраза на старинном земном языке, именуемом латынь, означает "Так всегда бывает с тиранами". Любой, кто станет тираном, может рассчитывать на такой же печальный конец. Слова, которые нам нужно помнить всегда. Мне... Да и тебе... ты ведь в конечном счете тоже станешь императором.

— Пророчество, — вздохнул Вир. — Иногда я начинаю сомневаться, стоит ли в него верить. Иногда я сомневаюсь, стоит ли вообще во что-нибудь верить.

— Я такими вопросами давно уже перестал интересоваться.

— Да? И на чем же ты остановился?

— Не верь ни во что, — ответил Лондо, — но принимай все.

Вир горько усмехнулся.

— И что тогда будет? Проживешь подольше?

— О, Великий Создатель, надеюсь, нет, — вздохнул Лондо. — Но пребывание в этом мире станет гораздо более сносным.

* * *

Министр Кастиг Лионэ, с трудом пробравшись сквозь толпу придворных, подошел к Мэриэл. Находясь с окружении сразу нескольких восхищенных слушателей, она с увлечением рассказывала им о чем-то, когда Лионэ положил ладонь ей на руку и сказал:

— Леди Мэриэл... Вы сможете уделить мне минутку?

— Вам, Министр? — Мэриэл одарила Лионэ той ослепительной улыбкой, от которой большинство простых смертных немедленно пали бы на колени. — О, вам я готова уделить даже две.

Она взяла Министра под локоть, и вдвоем они выбрались из толпы. Кастиг Лионэ повел Мэриэл, нежно, но напористо, к своему офису, расположенному в другом крыле дворца. По причине высокого роста, ему приходилось при этом едва ли не сгибаться, но он ухитрился очень ловко справиться со своей задачей, ни в малейшей степени не поставив себя при этом в глупое положение. Как только дверь офиса захлопнулась позади них, Лионэ повернулся к Мэриэл с мрачным выражением на лице.

— Не соблаговолите ли объяснить мне, миледи, — резко спросил он, — что за игру вы затеяли?

— Игру? — Мэриэл посмотрела на Лионэ с искренним удивлением. — Я не понимаю, министр.

— Предполагалось, что вы, Леди Мэриэл, — Лионэ ткнул в нее пальцем, — работаете на этот офис. Предполагалось, что вы обо всем докладываете лично мне. Но вместо этого, — в его голосе сквозила издевка, — вы в последнее время, похоже, обо всем докладываете лично Послу Котто, проводя большую часть времени под ним.

Мэриэл даже и бровью не повела.

— Уж не намекаете ли вы, Министр, что я перестала справляться со своей работой?

— Нет. Я так не считаю. Я прямо и открыто об этом говорю. Но объемы ценной информации о деятельности Альянса, которую вы передаете нам, снизились. Не нужно напоминать, что в обмен на ваши услуги наш офис прилагает максимум усилий, чтобы баланс вашего банковского счета удерживался на здоровой высоте. И вам не следовало бы об этом забывать, если только вы теперь не считаете, что личная фортуна Посла Котто позволит ему содержать вас на еще более качественном уровне.

— Вир не относится к числу богачей, Министр, и более того, я возмущена...

— А я возмущен той игрой, которую вы затеяли, Леди Мэриэл, — отрезал Лионэ. — Предполагалось, что Котто будет от начала и до конца служить всего лишь вашим прикрытием, инструментом, и не более того. Похоже, вы упустили это из вида и искренне в него влюбились. Это недопустимо.

— Женское сердце не подчиняется меморандумам и мандатам, Министр. Похоже, самое время напомнить вам об этом.

— А мне кажется, сейчас самое время напомнить вам о том, что Вир Котто...

— ...не подлежит обсуждению в этих стенах, Министр. Вир Котто — это часть моей личной жизни, а не моей работы.

— Личная жизнь — это та роскошь, которую вы не можете себе позволить, миледи.

— До тех пор, пока работаю на вас.

— Совершенно верно.

— Очень хорошо, — сказала Мэриэл, слегка пожав плечами. — Значит, я подаю в отставку, причем немедленно.

— В нашем ведомстве не так-то просто подать в отставку, миледи.

— Но только не мне.

— Нет. Всем. И вам в том числе. — Голос Лионэ стал более тихим и, что самое страшное, дружелюбным. — Вы шпион, Леди Мэриэл. А вокруг полно таких, кто не обрадуется, узнав, что их секреты утекали в этот офис. Я могу вас заверить, что в моих силах обеспечить, даже не прибегая к услугам моего ведомства, чтобы некоторые из ваших клиентов выяснили, кому они обязаны своими неприятностями.

Мэриэл все сильнее сжимала зубы, так, что в конце концов ее челюсти начали дрожать от напряжения. Затем она посмотрела Лионэ прямо в глаза.

— Вы не посмеете.

— Еще как посмею. И, миледи, пожалуйста, ответьте мне... Как по-вашему, сколько времени вы сможете после этого оставаться в живых? Вы сами, а заодно и ваш драгоценный Вир Котто. Судьба которого вообще-то меня совершенно не волнует.

Мэриэл промолчала. Молчание продолжалось довольно долго.

— Что вы хотите? — наконец, спросила она.

— Чем вы занимаетесь в свободное время, меня не волнует, миледи. Но я хочу, чтобы вы уделяли больше времени мне. Я хочу, чтобы все шло по-прежнему. А если нет... — и Лионэ улыбнулся. — Что ж, ничего и не будет. Только вот и вас тоже не будет. Вам это понятно... Леди Мэриэл?

— Вполне, — глухо ответила Мэриэл, и мрачное выражение ее лица являло разительный контраст с улыбкой Лионэ.

— Вот и хорошо, — ответил Министр. — Желаю вам насладиться сегодняшней вечеринкой. А я буду ждать от вас новых донесений... только не о том, какое замечательное впечатление произвел сегодня на всех Вир Котто.

Больше всего Мэриэл разозлил тот смех, который она услышала у себя за спиной, когда выходила из офиса Министра Лионэ. И она приняла твердое решение, что при первой же возможности Кастиг Лионэ обязательно заплатит ей за свою заносчивость.

— — — — — Глава 9 — — — — —

Лишь немногие бодрствовали во дворце на следующее утро, и одним из этих немногих был Вир. Он тихонько пробирался по коридору к выходу из дворца.

Виру казалось, что прошлым вечером ему удалось выжить лишь потому, что, когда он вернулся в выделенные им апартаменты, Мэриэл уже успела заснуть. Сон ее был беспокойным, и это показалось Виру необычным. Как правило, Мэриэл возвращалась с подобных мероприятий бодрая и довольная, и засыпала крепким сном тех, кто доволен своей жизнью и всем тем, чего в этой жизни им удалось достичь. Но в эту ночь она, казалось, выглядела несколько... неспокойно. Что-то явно тревожило ее, и Виру очень хотелось найти способ забраться в разум Мэриэл и выяснить, что же случилось.

Быть может, Гален...

Нет. Он отринул это предположение, даже не добравшись еще до убежища техномагов, укрывавшихся в Гхехане.

Несмотря на ранний час, улицы и закоулки этого района, являвшего собой неприглядную сторону Примы Центавра, кишели различными личностями, с большинством из которых Вир почел бы за счастье дела не иметь. Некоторые из них подозрительно смотрели ему вслед, но Вир старался не встречаться взглядом ни с кем из них. В детстве ему казалось, что если не смотреть в сторону опасности, то опасность сама минует тебя. Машинально Вир продолжал поступать так и поныне, хотя если бы он задумался, то наверно, просто посмеялся бы теперь над этими своими детскими мыслями. Впрочем, сейчас ему было не до смеха.

Вир точно знал, куда идти, Гален продиктовал ему адрес своего убежища. Наставления Галена стали вновь звучать в ухе Вира вскоре после того, как Лондо увел его прочь от загадочной двери. Возможно, это была лишь игра воображения, но Виру показалось, что теперь голос Галена звучит несколько нервно, а пожалуй, даже и с некоторым облегчением. Вообще-то, это не было приятным впечатлением. Вира бросило в дрожь от мысли, что он, вполне вероятно, побывал в центре чего-то такого, отчего сам вечно невозмутимый техномаг потерял спокойствие.

Вир старался не обращать внимание на зловоние, повсюду царившее в Гхехане. Только что прошел дождь, и улицы покрывал толстый слой грязи и слякоти. Пытаясь лавировать между лужами, Вир вдруг подумал, что если, паче чаяния, ему придется жить в Гхехане, то придется добыть какую-нибудь специальную обувь... или, по крайней мере, такую обувь, о состоянии которой можно было бы особо не беспокоиться.

Когда Вир уже совсем почти достиг места своего назначения, кто-то вынырнул из сумрака, и поначалу Вир подумал было, что это один из техномагов. Но нет, дорогу ему преградила какая-то мрачная личность, воззрившаяся на него с угрожающим видом.

— Дай мне денег, — сказала эта личность утробным голосом, искаженным длительным употреблением алкоголя.

Вир остановился.

— У меня... нет денег, — осторожно ответил он.

— Ну так найди, — проскрежетал его собеседник, и Вир заметил, как в руке у того появился какой-то очень подозрительный предмет.

Противник надвигался, и первым позывом Вира было убежать. Однако он вдруг сообразил, что, по причинам, размышлять о которых не было времени, он нисколько не боится. Не было страха, была лишь злость. Вместо того, чтобы отступать, Вир решил держать оборону.

— Убирайся отсюда, — резко сказал он.

Наступавший на него злоумышленник, смутившись, остановился. Вир понял, что поначалу в глазах этого несколько пьяного и весьма агрессивного центаврианина он, видимо, выглядел легкой добычей, и потому тот никак не мог взять в толк неожиданную перемену в позиции Вира.

— Чего-чего? — переспросил грабитель, и прозвучало это очень глупо.

— Я велел тебе убираться отсюда, — повторил Вир. — У меня есть куда более важные дела, чем терять время на разборки с тобой.

Раздался звук, который Вир безошибочно определил, как скрежет металлического лезвия, извлекаемого из ножен. В руке у грабителя появился клинок. Без лишних слов он снова пошел прямо на Вира.

Вир попятился, но не от страха, а лишь чтобы сохранить определенную дистанцию от нападавшего. Такую дистанцию, которая позволила ему поспешно нагнуться, сгрести полную горсть пыли и грязи и швырнуть ее, собрав все силы, прямо в лицо злоумышленнику. Ослепленный мужчина закашлялся и замахал руками, словно пытаясь уцепиться за воздух. Вир не стал терять время. Он ринулся в атаку и с размаху выбросил вперед правый кулак, вложив в этот удар все свои силы. Кулак врезался в подбородок мужчины, и Вир тут же понял, что бить костями по костям было очень глупой идеей. Он обхватил ладонью свой кулак и запрыгал от боли, не в силах сдержать отчаянный вопль. Впрочем, оказалось, что атакующий не в том состоянии, чтобы обращать внимание на вопли Вира: он осел вниз, и, похоже, потерял сознание, причем вовсе не от удара об землю. Нож выпал из его руки и застучал, покатившись по камням.

Прошло полминуты. Вир стоял, как вкопанный, и не отрываясь смотрел на мужчину, без чувств лежавшего всего в нескольких футах от него. Тревога от пережитого потрясения, наконец, взяла свое, Вира начала колотить дрожь, и он запоздало осознал, какой смертельной опасности подвергался. Но при этом к страху почему-то примешивалось еще и ощущение бодрящего веселья.

— Только пережив борьбу за свою жизнь начинаешь по-настоящему ценить ее, а?

Вир обернулся и увидел Финиана, стоявшего поблизости. В руках у техномага был нож, выпавший из руки грабителя. Финиан рассматривал его, любуясь отражениями на лезвии, длинном и прямом.

— Прелестный клинок. Хочешь взять его себе?

Вир начал было говорить "нет"... но вдруг, удивившись самому себе, услышал, как рот его произносит:

— Да.

— Ах. Вир Котто, герой. Что ж, попробуй, поиграй эту роль... походи по лезвию ножа, — драматически произнес Финиан, и протянул нож Виру. Вир проворчал что-то насчет неудачного каламбура, но тем не менее забрал клинок и сунул его во внутренний карман своего камзола. — Идем, — продолжил Финиан. — Сюда. — И, усмехнувшись, добавил. — Я так рад, что ты здесь. С тобой я буду чувствовать себя в безопасности.

Вир оставил колкость без внимания. Он молча проследовал за Финианом к зданию, где укрывались техномаги, и бросил напоследок еще один прощальный взгляд на своего поверженного противника. Как ни странно, тот, кто казался раньше таким огромным, теперь являл собой жалкое зрелище. А Вир... У него было такое чувство, что он, напротив, мгновенно вырос и раздался в плечах.

Финиан провел Вира к ближайшему строению, затем по узкой лестнице на верхнюю площадку, где, поджидая их, неподвижно стоял Гален, опершись на свой посох, и следил за Виром поблескивавшими глазами. Рядом с ним была Гвинн, и ее взгляд перебегал с Вира на Галена и обратно.

— Ты жив, — констатировал Гален, и в словах его явственно слышалось некоторое удивление. По понятным причинам, это не слишком воодушевило Вира. Гален повернулся и зашел в комнату.