— Фирма доставила их сама, в контейнерах, — объяснил я.
— Хорошо, — кивнул Флаг, — Но есть еще и другие неясности. Почему гравитант оказался чертовски стабилен в образе Зинаиды? Зачем игрушечная фотонная ракетница? Зачем вообще был нужен этот гравитант? Все могло быть организовано проще. Достаточно было бы заблокировать Тридцать пятого, запереть блок — и улетай куда хочешь. Вы бы проснулись поздно, ее бы и след уже простыл. Все улики были бы в любом случае против вас. Больше чем уверен, что на рукоятке фотонки отпечатки ваших пальцев.
— Но вы бы, сержант, все равно разбудили меня!
— Никакой я вам не сержант, — отмахнулся Флаг. — Я такой же майор, как и вы. Я и есть тот инспектор, который якобы не может вылететь немедленно. Просто так мне работать легче, когда никто не принимает меня в серьез. И вылетаю я в исключительных случаях.
— И в чем же здесь исключительность? — прищурился я. — Обычная любовная разборка со смертельным исходом.
— Вы так думаете? — удивился Флаг. — А это?
Он помахал передо мной электронным блокнотом.
— Что там? — спросил я.
— Список ваших врагов, или тех, кто мог бы считать себя вашими врагами, — ответил Флаг. — Здесь более тысячи фамилий. Начиная с этого вашего нарколорда, который, кстати, получил пожизненное заключение.
— Что вы хотите сказать?
— Я ничего не хочу сказать, — ответил Флаг. — Я просто не люблю неясности. Их еще много. Например, зачем был уничтожен Двенадцатый? Что он мог засвидетельствовать? Зачем был разрушен марсоход? Отчего был выключен Тридцать пятый? Раньше это практиковалось?
— В общем, нет.
— Ответьте мне на эти вопросы, и я либо сниму с вас наручники, либо одену еще пару, на ноги, — сказал меркурианец.
— Хотите, я добавлю неясностей в вашу копилку? — спросил я Флага.
— Извольте, — ответил он.
— Этот гравитант, который в чемодане, он точно марсианский?
— Полагаю, что да. Но в любом случае он не из ваших двух дюжин.
— Их двадцать три. Я пересчитал, перед тем, как они разбежались. Одного не хватает.
12
Мы обшарили каждый квадратный метр астероида. Гравитанта так и не нашли, зато в таможенной зоне обнаружили в одном из контейнеров Иванова Петра. Флаг немедленно снял с меня наручники, Клаус и Скотт подошли с извинениями, а Берта гордо удалилась в бар, бросив через плечо:
— Если Даринг стрелял в гравитанта, думая, что он на самом деле Петр, он все равно убийца, так как убить собирался именно Петра.
— Даринг не стрелял, — ответил Петр упавшим голосом. — Стрелял Зинкин пересмешник.
— В кого? — спросил его Флаг.
— В меня, — ответил Иванов. — Точнее в моего гравитанта. Я прикормил одного. У нее научился. Я познакомился с ней на Марсе, как-то все закрутилось, красивая она, конечно. Даже согласилась ехать со мной в обсерваторию на этот астероид. Но тут уже наша семейная жизнь в разлад пошла. Как-то странно она себя вести начала. С Дарингом заигрывала, но и не подпускала его к себе. Гравитанта под него своего подкладывала. Да и со мной была все холоднее. Я даже опять начал клинья к Берте подбивать, хотел отношения старые восстановить. Мы с ней миловались когда-то. Про гравитанта своего Зинка мне болтать запретила, сказала, что провезла его мимо таможни, не хочет неприятностей. Мол, не может привыкнуть к земному притяжению. Но когда она мне в очередной раз разнос устроила, я поставил видеокамеру и записал, чем она занимается, когда меня нет. А она дрессировала гравитанта. С фотонной ракетницей. У нее муляж был. Точно такой же, как за поясом у Даринга торчал постоянно или у Клауса в кобуре. Зинка засовывала фотонку за пояс и, называя своим именем, зазывала в комнату гравитанта. Тот в облике Зинки выхватывал ракетницу и стрелял в меня. Точнее в видеопортрет, который Зинка на моем стуле устанавливала. Понятно, что фотонка фальшивая была. Отдельно еще обморок на вспышку света отрабатывался.
— Разве пересмешники поддаются дрессировке? — изумился я.
— Ты не был на Марсе, Дудкопф, — вздохнул Иванов. — Они там в барах такое вытворяют! Главное — их на интерес посадить. Добавляй в воду сахар, так они потом за сладкую воду что угодно тебе изобразят. Только глотнуть давай, когда у них что-то нужное получается. Так вот и я подманил одного гравитанта и натаскал его на собственный образ. Как будто я сижу пьяный и ничего не соображаю.
— Ты и так почти всегда был пьяный, — перебил я его.
— В тот раз я был трезвый, — сказал Петр. — Когда Зинка сказала, что день рождения хочет отпраздновать, хотя до ее праздника еще полгода было, я понял, что настал мой час. К тому же доктор в отпуск уехал. Думаю, пора. Приманил гравитанта, напоил его и в костюм одел. Так они мельтешат этими своими обликами, но Зинка как-то проболталась, что есть способ их стабилизировать. На них одежда как предохранитель действует. Из образа не выходят. Поверишь, когда брюки на нем свои застегивал, зубы от ужаса стучали. Посадил я его за стол, а сам в шкафу спрятался. Смотрю, Зинка зашла, наорала на гравитанта, что я опять пьяный, затем рукой махнула. Тут и Даринг со Скоттом пришли. Поставила она им бутылку из своих запасов, поздравления приняла и вышла. А когда водка кончилась, Скотт заорал в сторону кухни — Зинка. Тут вошла Зинка, точнее гравитант ее. Подошла к Дарингу и вытащила у него из-за пояса ракетницу. А он даже не пошевелился, только закричал ей, — Зина, что ты делаешь? А она подняла фотонку и в моего гравитанта выстрелила. В меня, значит.
— А потом? — спросил Флаг.
— Потом? — Иванов задумался. — Потом Зинка вошла. Гравитант ее упал сразу, как вспышка произошла. Зинка взяла рукоять от фотонки и вставила в руку Дарингу. Они со Скоттом уже вообще без сознания были. А после уже вытащила их на улицу. Ну а потом уехала.
— А вы?
— А что я? — Петр развел руками. — Я так подумал, что если я живой окажусь, с учетом настроения Зинки моя жизнь не стоит ни цента. Бежать решил. Тут как раз пакетбот стартовал, марсоход вернулся с Двенадцатым. Только робот уже покорежен изнутри был. Я до космодрома добрался, затем марсоход в скалы направил, а сам решил на складе таможенном следующего пакетбота дождаться.
— Эх, Петруха, — скривился я, — а обо мне ты не подумал? Что мне сидеть придется якобы за твое убийство?
— А ты обо мне думал, когда клинья под Зинку подбивал, — сорвался на визг Петр. — Мораль он еще будет мне читать! Ракетницу в грудь принять — это не гравитанта трахать!
— Не волнуйтесь, Иванов, — остановил его Флаг. — Все закончилось не самым худшим способом для вас. Но пока, к сожалению, вынужден объявить о вашем задержании. Ваши показания нуждаются в проверке.
13
Через день я провожал Флага. Откуда-то натянулись облака, пошел легкий дождик. Первый на моем астероиде. Шлюпка, как и положено, спустилась на пневматике. Флаг посадил в нее Иванова в наручниках, обернулся ко мне, поежился и с завистью посмотрел на зонтик.
— Радиации я не боюсь, а от зонтика бы не отказался.
Я протянул ему зонт. Что мне радиация после всего?
— Ты не тушуйся, майор, — хлопнул меня по плечу Флаг. — Я никому не скажу. Сам не отличил бы гравитанта от женщины. По крайней мере, это лучше, чем виртуальный секс. С другой стороны — случай для учебников криминалистики. Новый способ стабилизации пересмешника. Ты ж ведь просто первопроходец! В известном смысле.
— Бог с ним, майор, — впервые за последние двое суток я усмехнулся. — На извращенца я все равно не тяну. Чего ты Иванова увозишь? Подозрения с Петра не сняты? Ведь все подтвердилось. Следственный эксперимент закончился удачно.
— Более чем, — кивнул Флаг. — Если бы ты, майор, не брызнул водой на гравитанта, то Иванов был бы убит из фотонки Клауса вторично и уже окончательно. Но дело в другом. В биографии Петра обнаружены подтасовки, есть опасения, что он не тот, за кого себя выдает. Да и озонатор твой некстати сломался. Женщина такое бы не сотворила. В деле он был, скорее всего, только вот умирать не собирался, а женушка как клопа его раздавить пыталась. Разберемся. Ты будь осторожнее. Тем более после того, как графологическая экспертиза установила, что Зинка Иванова на самом деле Зинда Гирдюгинг, дочка твоего нарколорда, все становится намного опаснее и серьезнее. Она хочет для тебя пожизненного заключения. И она постарается организовать его еще не раз. Или просто прикончит тебя. Ты все еще не хочешь вернуться в управление?
— Нет, — я покачал головой, оглянулся, взглянул на свой астероид, на гравитантов, стоявших за спиной. — Словно чувствуют, что увозите этого марсианина.
— Вещдок, — усмехнулся Флаг. — Извини, но именно этого гравитанта оставить не могу. Ну, пока?
— Подожди, — я остановил его. — Скажи мне, что это была за легенда про флюиды и жену начальника курса?
— Ах, это! — засмеялся Флаг. — Очень просто. Твои тесты говорили, что это лучший способ войти к тебе в доверие. У тебя есть симпатия к бабникам. Скажем так... цеховая солидарность.
— А на самом деле? — поинтересовался я.
— На самом деле? — Флаг стал серьезным, — С точки зрения физиологии тебе до меня далеко, а вот насчет чувств.... Для того меня и послали, что чувствам меркурианцы подвержены меньше людей. А я вот даже завидую немного тебе.
Он хлопнул меня по плечу и улетел.
— Зависть не самое плохое чувство, — прошептал я ему вслед.
Я смотрел на удаляющиеся огни шлюпки и думал о Зинке, которая скрылась между звезд, и о том, что она мне все-таки отомстила.
Как же она мне отомстила!
2004 год
ISO 9001
1
Геба перекрыла краем слепящий диск Альфы, вспыхнула по горизонту траурной каймой и теперь наползала исполинской тенью на станцию. Заскрипели защитные жалюзи, поблекли лучевые фильтры, загудел зуммер готовности, и на погрузившейся в ночь стороне планеты обозначился треугольник огней.
— Планетолет? — спросил стоявшую у поручней смотровой площадки женщину высокий мужчина в зеленой форме государственного чиновника.
— Да. Хотя лайнеры тоже должны заходить на стыковку со стороны планеты.
Она сняла темные очки, коснулась пальцами век, успокаивая глаза.
— Вы оттуда? — мужчина кивком показал на планету.
— А что еще вас интересует? — ее тон был язвительным.
— Извините, но ведь там за облаками всегда ночь, — пожал плечами мужчина, — вот я и подумал, что если вы трете глаза...
— Меня зовут Марта Юз, — неожиданно сказала женщина и быстрым шагом направилась к выходу с галереи.
— Кольт Ламер! — запоздало крикнул ей вслед чиновник, но она не обернулась.
— Господин Ламер! — окликнул чиновника добродушного вида толстяк в белом халате. — Ну, так вы идете в бар?
— Иду, господин Диггере, — ответил чиновник, провожая взглядом женщину.
— И не смотрите, дружище Кольт, — усмехнулся толстяк, — не по вашим зубам орешек. И уж тем более не по моим. Это сама неподкупная Марта. Гроза всей Гебы.
— Я не люблю покупных женщин, — сухо ответил чиновник.
— Вы меня не так поняли, — просиял улыбкой Диггере. — Я не сказал — продажная. Неподкупная Марта. Начальник инспекции биоблокады.
— Та самая, которая не уберегла Гебу? — удивился Ламер.
— С Гебой все в порядке, — покачал головой Диггере.
— А это?
Ламер показал в сторону планеты. К станции медленно подходила громада планетолета. Моргали сигнальные огни. Вращалось жало переходного отсека. Матово отсвечивал корпус. Вот металлический монстр пересек конус прожектора, и на боку высветилась надпись. Корпорация "Атлантика".
— Это ничего не значит, — ответил толстяк. — Биоблокада непроницаема. Марта — неподкупна.
Чиновник покачал головой, еще раз взглянул на выход в галерею, в которой скрылась женщина, и пошел вслед за толстяком.
2
— Премиум, пожалуйста. Две кружки, — заказал Диггере, с трудом забираясь на высокий стул у барной стойки. — Мне и господину Ламеру. Я не ошибся в ваших предпочтениях?
— Да, спасибо, — поблагодарил Ламер. — Хорошее пиво.
— Один из лучших сортов, — ухмыльнулся Диггере. — Тем более приятно это слышать от инспектора. Конечно, любителей темного тоже немало, но по мне так уж лучше, чем светлое Премиум с двумя бархатистыми нотками Фа, двенадцатью процентами плотности, с легкой неназойливой горчинкой — вовсе нет. Обратите внимание. Ведь вы прилетели инспектировать корпорацию? Очередная сертификация?
— Я смотрю, вы разбираетесь в пиве? — удивился Ламер, делая глоток.
— Здесь все разбираются, — ответил Диггере, аккуратно всасывая пену с края кружки. — Мы живем пивом. Здесь все принадлежит концерну. И эта станция, и планетоходы, и половина лайнеров. "Атлантика" дает нам работу, платит деньги, кормит нас, защищает, гарантирует. Ура концерну! — вскричал толстяк, поднимая кружку и оборачиваясь к многочисленным посетителям бара.
Восторженные крики раздались сразу с нескольких сторон. Некоторые завсегдатаи, судя по желтой униформе, принадлежащие к обслуживающему персоналу, встали и, подняв кружки, торжественно опорожнили их.
— Как тут не любить пиво? — продолжил довольный Диггере. — Подождите, через час разгрузится планетолет, а еще через пару часов здесь появятся самые живые сорта. Амброзия! Нектар богов!
— Все так считают? — поинтересовался Ламер.
— Все, — утвердительно кивнул Диггере. — Кроме Марты. Но это особый случай. Не смотрите, что она так хорошо выглядит. Ей уже много лет. Марта была здесь еще до концерна. Заведовала биоблокадой на обычном каботажнике. Но теперь даже ей зарплату платит концерн.
— Замечательно, — кивнул Ламер, отодвигая кружку, — вот с ней мне и нужно будет переговорить.
— Вы так и не сказали, что будете инспектировать! — крикнул вслед удаляющемуся чиновнику Диггере.
— После окончания карантина, — откликнулся Ламер. — Через семь дней.
— Так я и поверил, — пробурчал толстяк, примериваясь к недопитой Ламером кружке, и заорал на весь бар. — Что тут инспектировать? Это лучшее пиво во вселенной!
3
Кольт Ламер нашел Марту на верхней палубе. Она стояла возле переходного отсека и внимательно следила за тем, как из трюма планетолета одна за другой выплывают пузатые емкости все с той же надписью "Атлантика". Роботехи подхватывали их манипуляторами и подобно муравьям, волокущим яйца из разоренного муравейника, оттаскивали вглубь складских помещений.
— А я думал, что начальник биоблокады контролирует, прежде всего, поступающие потоки, а не исходящие, — сказал Ламер за спиной женщины и торопливо добавил, удивившись, что Марта не вздрогнула. — Инспектор межпланетной службы сертификации Кольт Ламер к вашим услугам.
— И каким же сертификатом вы собираетесь осчастливить корпорацию на этот раз? — бросила она через плечо, не отрывая глаз от процесса разгрузки. — Ваши предшественники проводили проверки, не вылезая из бара.
— Я собираюсь спуститься вниз, — сказал Ламер, невольно взглянув в сторону черного шара Гебы. — Ведь речь идет о получении сертификата качества ISO9001. Он обязывает производителя декларировать компенсаторы, накладывает особую ответственность. Получив такую аттестацию, концерн не сможет ограничиваться простыми добавками, которые продлевают срок годности продукта. Действие компенсаторов должно быть управляемым.
