Так бывает...

-Что значит, по морде прилетело? — озадаченно спросил Анри.

-То и значит.

-Но я же...

-Все, Анри, извини — у меня нет желания продолжать разговор!dd> Люда тут же пошла в зал, сказав попутно Ире, что идет в номер — устала от шума.

-Люд, ты что, Анри отставку дала?

-Просто поговорили.

-О, тогда я мальчиком займусь. Не в обиде?

-Абсолютно!

В номере Люда набрала домашний телефон:dd> -Папка, как вы там?

-Все нормально, дочка твоя сегодня обаяла Георгия, он весь вечер от них не отлипал. Рэй даже заревновал, рыкнул на него, когда он Егорку на плечи посадил.

-Гошка приехал? Ною теперь веселее будет, он очень волновался из-за его шумов в сердце.

-Да здоровый мужик, только какой-то задумчивый.

-Наверное расставание с друзьями переживает.

-Как ты, дочка?

-Завтра прилетаем, здесь очень красиво, все нравится, но до безумия хочу домой, так соскучилась по детям!

-Мы теперь Егорку стараемся чем-то занять во время кормежки Рэя, лезет к нему в чашку, набирает в ладонь его еду и сует Рэю в пасть.

-Я, я! — кричит! — типа он должен кормить собаку. Потом идет к лейке с водой и долго полощет руки, Тасечка тоже подлезает, в общем, мокрые с головы до ног, счастливые и удирающие со всех ног от лейки.

-А зачем вы воду в ней оставляете? -Да сынок твой будет до тех пор таскать её пустую и шуметь на всю округу, пока воды не нальем. Скажу по секрету — первым сдается Ной, а этот мелкий хитрушка все прекрасно осознает, и больше всех деда Ноя эксплуатирует.

-Придется ремень брать, — вздохнула Люда.

-Ага, только скажу: "Где попа?" — тут же прижмутся к стенке ли к забору и машут головой -"Не, не!" — Мы с матерью не нарадуемся, они такие славные, а уж Тома, та без них полдня не может. Тут моталась с Генкой в Москву — надо было ему там чего-то, приехала к вечеру и бегом к внукам. Как же её кровиночки без присмотра!

Люда улыбалась, смеялась вместе с папкой, и так тепло было на душе от проделок своих малышей, с улыбкой и уснула. Проснувшись рано, увидела, что соседка не приходила — кровать стояла нетронутая. Собралась позвонить, узнать где она, стукнула входная дверь — Ирка пришла сама.

-Уфф, Люд, чего не спишь?? Все нормуль, пойду мыться и спаать, я сегодня с тобой по магазинам никак. Да, французы — это не наши русские мужики — жадноват мальчонка, да и в постели... — она ухмыльнулась, — знавали мы получше. Все, пойду в душ, а то сейчас усну. Люд, ты как, не обижаешься, что я его?..

-С чего бы? Не придумывай, он мне как препод понравился, а в остальном... какой надо быть стервой и сволочью, чтобы детей на него променять?

-Что ты хочешь, для таких как он — карьера и он, любимый, главное. Все остальное — вторично!

Люда неспешно собралась, решила посмотреть на знаменитую площадь Бург де Фур, долго любовалась на трехсотлетний фонтан. На неё просто натолкнулся колега Артем Сидоров.

-Людмила Павловна, у Вас ведь тоже маленькие дети, поможете мне выбрать для дочки туфельки и платье?

Вот так, смеясь над проделками своих деток, и ходили по магазинам. Артем носил сумки и пакеты: -Что ты, Люда, я своей Машуне никогда сумки не доверяю! — они быстро перешли на 'ты'.

Прикупили сувениры для друзей, небольшие подарочки для деток всей Людиной компании. Артем посмеялся над списком бабули:

-Надо же, в семьдесят девять лет — и такие запросы? Люблю таких неунывающих женщин, от них столько позитива!

Долго бродили по детским отделам, Люда накупила своим малышам много обуви.

-Зачем столько? — удивился Артем.

-Обувь отличная, а ножки растут быстро, на следующее лето как раз будут туфельки и кроссовки.

-Точно! Ум хорошо, а два лучше. Я своей Анюточке тоже куплю на вырост.

Посидели в кафе, потом, с сожалением вздохнув — время неумолимо приближалось к отъезду, пошли в гостиницу.

Люда еле разбудила Иру:

-Ир, вставай!! Остается час до выезда в аэропорт. Или ты тут остаешься??

-Что? Как час? Почему раньше не разбудила?

-Я тебя уже с час и бужу, все собрала, а ты только мычишь. Ухайдакал тебя француз, похоже?

-А не завидуй!

-Вот ещё!

-Не, я просто поспать люблю, кто кого умотал ночью, об этом история умалчивает...

Домой Люда попала рано утром, наобнимавшись с ранней пташкой бабулей, тут же на цыпочках пошла к своим сладким деткам, и присев возле них, замерла. Как-то заметно подросли они за неделю, она любовалась их спящими личиками, осторожно прикрыла разметавшегося сыночка. Кокетка доченька спала спокойно, а сынок то ли воевал с кем во сне, то ли опять ехал на Рэе, хмурился и пару раз простонал.

-Что тебе, крошечный мужичок, снится такое? — Люда осторожно погладила нахмуренный лобик, и малыш успокоенно засопел.

-Люд, — шепнула тихонько проснувшаяся мамка, — Люд, иди, дочка, обнимем тебя.

Пока обнимались, пока негромко разговаривали, проснулись два солнышка. -Смотри, что сейчас будет, — заслышав топот ножек заулыбался дед. Сонные, разрумянившиеся мордашки одновременно просияли и с воплями:

-Мама!Мамака!! — оба побежали к Люде.

Баб Тома прослезилась, все равно у неё в душе была непроходящая горечь — какой же идиот её Генка, такое счастье просрал. А счастье, повиснув с двух сторон на мамочке, шумно радовалось, обнимало и целовало свою мамаку! Люда встретила Георгия радушно, но... как старшего братика, она абсолютно одинаково относилась и к нему, и к Вовке Волкову, и Старостину — собрались всей компашкой через неделю после её приезда. Она рассказывала про Женеву, показывала фотки, одарила всех сувенирчиками, Вовка шумно восторгался и обнимал её — Люда со всеми вела себя ровно.

За прошедший почти год Люда немного поправилась, поменяла стиль в одежде, стала увереннее, Георгий с неудовольствием замечал, что многие мужчины смотрят на неё оценивающе, одно радовало — она не интересовалась никем. Он надеялся, что у него будет шанс, надо только время. Отец рассказал ему про друга Дериземли, который поспешил и посвататься, и ревность свою, вернее, дурь выказать.

Люда работала, все свободное время была с детками, Гия как-то спросил:

-Люда, неужели тебе так хочется быть все время одной?

-Как одной? — не поняла его Люда. — У меня вон какая семьища: дети, родители, мам Тома, вы с дядь Ноем, Рэюшка, бабулик Клава, друзей много, один Ваня Дериземля чего стоит.

-Я не в том смысле — одна, без любимого человека, без надежного плеча рядом?

-А-а-а, вон ты о чем, — протянула Люда, — да как-то не отзывается во мне ничего на мужчин, наверное, отрицательного опыта ой как намного хлебанула.

-Но ты уже два года одна, да и стоит ли вспоминать то, что было?

-Не скажи, отрицательный опыт, он намного лучше запоминается, и после такого автоматически становишься настороженным. Да и, Гош, у меня деток-то аж двое, а их спокойствие и здоровье дороже всего, времени едва хватает на них, где ж его ещё и на мужчин брать?? Я же не 'подруга заклятая', детей на ... Как бы это по тактичнее сказать? А... на мужское достоинство менять не собираюсь.

Как-то враз наступила глубокая осень, небо посерело, потом задул северный ветер, пошел нудный, мелкий дождь, детки гуляли мало, хулиганили дома, чуть оставшись без присмотра тут же что-то роняли-рассыпали. Очень хорошо выручал Рэй — если малышня куда-то не туда лезла, он цеплял их за штанишки и попросту оттаскивал, как бы они не возмущались.

Отдать должное, ребятишки быстро переключались на другое занятие, Егорка строил пирамидки, рыча возил машинки, а Тася пела песни на своем мелюзговом языке или же скакала на невысоком домашнем батуте, специально для них сделанном дедами. Дети самостоятельно ели, ходили на горшок, становились все более понятливыми и разумными.

Вместе с бабой Томой и дедами обожали смотреть мультики и всякие передачи про собак. Когда прекращался дождь, тянули всех гулять на улицу, весело шлепали по лужам, собирали красивые листья и, зажав их в кулачках, приносили бабушкам и мамаке.

Приучились звонить маме на работу, разговаривая на своем языке.

-Дя! Нее! Дя!

Егорушка звал сестричку 'Ася', у неё же пока только 'Гоя' получалось. Росли Стасовы, переболели оба ветрянкой, подцепили, гуляя в детском городке — Тася в легкой форме, малыш посерьезнее, мама брала больничный с ним. Люда с её вдумчивостью и умением выслушать людей, сумела наладить нормальные отношения со всеми своими работниками. Работу её филиала частенько ставили в пример, кто-то завидовал, кто-то, наоборот — приезжал ознакомиться, что-то дельное для себя перенять.

Генка, пробыв на больничном два месяца, вышел на работу, поначалу ездил в недальние поездки — врачи не рекомендовали первое время больших нагрузок, потом потихоньку начал проситься на дальние рейсы, но как-то инстинктивно избегал рейсов в южную сторону. Засело то происшествие в подсознании, он не боялся, теперь-то после такой науки он никогда не рисковал ехать в одиночку, всегда шли хотя бы двумя-тремя машинами, и не подсаживал даже стародавних, которых знали все водилы, плечевых.

-Не, подальше, оно поспокойнее! — говорил он всегда на всякие ехидные подначки других водителей. Не будешь же всем и каждому говорить, что получил он уже памятку на всю жизнь.

Валерку наконец-то выписали из больницы, он после Богучара еще полтора месяца у себя дома, в Подольске отлежал, но все вроде наладилось, кроме того, что на дальние рейсы он больше не рвался. Да и куда рваться, задохлику? Свадьбу собрались играть на Новый год, мужики обещали быть все.

Генка озадачился подарком для молодых, хотелось подарить что-то нужное в хозяйстве. Как раз случилась поездка в Татарию. Лазил-лазил Генка по хозяйственным магазинам, и что-то приглянулся ему симпатичный казан для плова, бабульки присоветовали купить ещё и специи, которые на рынке смешивают на глазах покупателей, и знаменитый бальзам на травах -"Татарстан". Бальзам этот хвалили и мужики, Генка прикупил целую коробку бальзама — всегда пригодится. Вспомнилось вот, что у них с бывшей в баре чего только не стояло из выпивки, Валерке красивую расшитую тюбетейку для прикола, а невесте мягкие сапожки — ичиги. Понравились ему также тапочки расшитые, купил мамке, посмотрел на детские такие же красивые тапочки, но передумал, ни размера не знает, да и вдруг подумает Стасова, что он как бы намекает... нет уж — померла, так померла.

Так вот и ехали не спеша назад, и случилось им остановиться пораньше на ночлег из-за начинающейся метели в этих самых Старых Богадах, чуть ли не Бодуны — смеялись мужики. Машин набралось много, Генка подумал-подумал, посоветовался с соседями, мужики дали добро и согласились приглядеть за машиной, и наладился Генка навестить так запомнившуюся ему из-за её волос — татарочку Наилю. Взял с собой колбасы, сыру, конфет в магазине местном купил коробку и пошел, волнуясь... вдруг там уже муж имеется, вот будет нескладуха!

Открывшая дверь, похудевшая Наиля совсем не признала его, пришлось напомнить.

-Ой, Гена, извини, я вся в таком расстройстве, что себя не помню совсем.

-Что-то случилось? — насторожился Генка, увидев собранные в коробки и чемоданы вещи и пустые углы домика. — А я вот решил вас навестить, чайку попить.

-Ой, Гена, извини, я сейчас! — Наиля шустро засуетилась, — только вот посуду доставать не буду, упаковала все, есть вот несколько стареньких чашек и блюдцев, ничего?

-Абсолютно! — подтвердил Генка, отдавая ей пакет. — Тут вот немного перекусить, порежь, а мы пока с дочкой пообщаемся!

Генка, сам себе удивляясь, присел на старенький диванчик возле девчушки и как-то быстро разговорился с ней, искоса поглядывая на хлопочущую Наилю. Потом пили чай, девчушка, быстро наевшись, вскоре уснула. А Наиля и Генка разговаривали.

-Гена, ты бы завтра уже точно нас не застал, уезжаем мы с дочкой.

-Куда же?

-Видишь ли, этот домик тетки бывшего мужа. Она в Казани квартиру имеет, там и жила. Хотела на дочку мою дарственную сделать, деток-то своих не нажила, да вот в пятьдесят три умерла. Просто села на лавочку передохнуть и все, и не болела вроде, сердце враз остановилось. Ну и после похорон меня бывший 'обрадовал' — выставил домик на продажу. Покупателей как-то все не было, глушь ведь тут у нас... А сейчас, под Новый год все разом случилось, — Наиля вздохнула, — на работе новый начальник, сам знаешь, новая метла... родственницу свою пристроить надо, вот меня и вышвырнули. Знает же, что одна с ребенком, заступиться некому. Вот и.., а три дня назад бывший заявился с покупателем, ну все решилось за пару часов. Вот завтра велено освободить дом.

-И куда же вы теперь! — не въехал Генка.

-А к мамке, в деревню.

-Но там же работы совсем нет?

-Конечно, буду огородом заниматься.

Генка о чем-то напряженно размышлял, Наиля пошла укрыть дочку, он опять обратил внимание на узел её волос. Она вернулась к столу, присела, опять вздохнула. А Генка, опять сам от себя офигевая, выдал: -Кароче! Я это,.. я... а давай — поехали со мной?

-Куда с тобой? — Удивилась Наиля.

-Ко мне домой. Ты не думай, у меня квартира есть, однушка, правда, но все имеется. У меня только мамка, но она ко мне почти не приходит, я зарабатываю неплохо, тебе работу найдем, Айшу вон в школу нашу, она поблизости, соглашайся, а?

-Но, Гена, ты же меня совсем не знаешь, а вдруг я какая стервозная?

-Ты? Не, ты такая, мягкая. Не видела ты стервоз настоящих, — скривился Генка, вспомнив рыжую Светку. -Я почти не пью, только по праздникам и то немного, домашний я — когда не в поездке, обижать тебя точно не стану, алиментов нет, долгов тоже. Поехали, а?

-Как-то все необычно, — растерянно сказала Наиля.

-А и будем притираться в процессе. Так даже интереснее, чё толку я с бывшей с четырнадцати дружил, надоели вон друг другу хуже горькой редьки, разошлись мирно.

Лукавил Генка, ой, лукавил, но ни за что на свете не признался бы он этой такой славной татарочке, что повелся на похотливую сучку...

-Наиленька, я на руках носить не умею, но уважать и обижать точно не буду. Ну, что ты там, в своей деревне делать будешь, с тоски помирать и стареть раньше времени?

-Но мамка моя...

-А что мамка? Она точно порадуется, что у дочки все срослось. Не, мы с тобой сразу же распишемся, ты не переживай, я тебя не для постели зову, а для жизни совместной... ну, постель, она тоже будет, но как с женой... — Генка утер вспотевший лоб. — Я в жизни столько много не говорил, ну, вот запала ты мне в душу ещё с той поездки, особенно волосы твои... с ума сводят.

-А мама твоя что скажет?

-А мамка скажет примерно так — "Наконец-то дубина при семье".

-Ох, Гена, страшновато мне.

-Не, а чего, с Айшой мы точно скорефанились, да и не стану я ребенка обижать, здорово же, когда буду приезжать домой, а там не пустая квартира — жена и дочка ждут. Цветы заведем в горшках, я, знаешь, как люблю фиалки, фикус вон пришлось у соседки на старой оставить до лучших времен. Уезжаю иной раз надолго, а цветы, они внимание чувствуют.

Вот рассуждениями о цветах Генка и успокоил Наилю. Она помолчала, потом нерешительно сказала: -Хорошо, попробуем. Но, Гена, если хоть раз обидишь или кто другой понравится — уеду сразу.