— Распределение? Ты про химические реакции в органике? Ну, не знаю, как там думают создатели галактик, — но из тела мартышки на такие вещи влиять очень трудно!

Вокруг засмеялись. Сарматы, услышав, что рядом рассказывают что-то странное, стянулись к Кенену. Кто-то облокотился на Гедимина, и ремонтник недовольно сощурился. "Сегодня день странных мифов," — думал он. "То беременные самцы, то это..."

— Смеяться над мифами небезопасно, — сказал Кенен, махнув рукой в сторону патрульных. — Немного тише, парни, ладно? Вот тот свёрток — это существо, создатель галактики в теле человека. Его матери, беременной, пришлось далеко ехать на скверном транспорте, и в дороге она родила. Из врачей там не было никого, а из безопасных убежищ — пещера, куда загоняли на ночь скот. Вон там эти животные.

Марсианин ухмыльнулся.

— Понятно. Так иногда сунешь руку в портал — и застрянешь. Или влезешь в тело человека — и лежишь беспомощный среди грязных животных. До него тогда дошло, что идея была дурацкая?

Гедимин сердито сощурился и хотел дать пояснения насчёт портала, но его взгляд упал на силуэты за спиной марсианина, и он увидел, что двое патрульных стоят неподалёку и внимательно слушают — и их лица искажены недовольными гримасами.

— Ну ты скажешь, — хмыкнул Кенен. — Такая мелочь не остановила даже Джеда. Это существо просидело в человечьем теле тридцать три года, наделало экспериментов, поставило на уши службы правопорядка и было казнено за подстрекательство к мятежу. Говорят, что больше оно в смертные тела не лезло. Но...

За плечом Гедимина раздался лязг, и сарматы, зашевелившись, начали расступаться. Рядом со столом остановился "коп" в тяжёлом экзоскелете.

— Заткнись, — обманчиво спокойным голосом попросил он. — Ваш трёп законом не запрещён, но любой на этой площади плюнет вам за него в слизистые рыла. Найди другую тему для веселья, теск, иначе тебя отсюда выведут.

Кенен развёл руками.

— Нет проблем, офицер. Нет проблем. Я пойду за мороженым, парни. Где этот разносчик?

Сарматы разошлись по своим местам. Гедимин остался. Несколько секунд он укладывал в голове странную историю местного создателя. Она лезла со скрипом — Кенен то ли что-то перепутал, то ли о многом умолчал.

— Пришла! — с громким вздохом облегчения сказал человек, подошедший к ближайшему "мартышечьему" столу. Те, кто там уже сидел, встретили сообщение радостными возгласами.

— И где она была двое суток? — один из них постучал ногтем по циферблату массивных наручных часов. — Ни одного сигнала! Дроны успели прочесать полмаршрута...

— Застряла между порталами, — человек шумно сел за стол и отобрал у одного из сидящих полупустую бутылку. — Один прожгла, второй — никак. И болталась там, пока на вопли о помощи не прилетели мианийцы. Говорят, их нашли на каком-то астероиде. Доползли туда на буксире — тянули крейсер малым бомбером.

— Чем?! — ошеломлённо выдохнул другой. — Там же разница масс...

Первый пожал плечами.

— Как-то дотащили. Там реактор едва не взорвался. Стоят теперь на южном краю, чинятся.

Третий, до сих пор сидевший тихо, перевёл взгляд на сегмент, занятый сарматами.

— А у ремонтников выходной...

Первый, сдвинув на край стола пустую бутылку, огляделся в поисках разносчика.

— Я бы позвал для такого случая. За двойную, за тройную цену... Это же реактор! Если ты не теск, ты с ним никогда не справишься. Ни один техник во всём Кларке к нему не притронется. На кой чёрт они его запускали?! Ладно бы на Луне, а то — в полном вакууме!

— А как они прожгли портал? — спросил второй. — Что, серьёзно, прожгли портал?! Это же только тески...

Первый пожал плечами. Разносчик уже поставил перед ним открытую бутылку чего-то газированного, и он переливал содержимое в кружку.

— Вот как-то прожгли. Один. На втором реактор понял, что они не тески, и послал их в...

Кто-то крепко ткнул Гедимина кулаком в бок. Сармат, вздрогнув, повернулся к Иджесу — рядом сидел только он, больше драться было некому.

— Чего?

— У тебя глаза почернели, — сказал Иджес, укоризненно щурясь. — "Бет", да? Ну вот видишь — у них не вышло. Едва не сдохли посреди космоса.

— Они справились с прожигом, — прошептал Гедимин, глядя мимо него. — Я показывал только Герберту...

Иджес положил руку ему на плечо.

— На то и технология. Один придумал — все освоили. Не переживай, атомщик. У них реактор чуть не взорвался. В другой раз — взорвётся.

"Или заработает," — думал Гедимин, недобро щурясь. "Они вывели его на Прожиг... даже Конар не выводил его на Прожиг..." Он стиснул зубы, но вырвавшийся стон всё равно услышали — Иджес обхватил сармата за плечи и прижал к себе.

— Hasulesh ya"seatesqa, — тихо прошептал он в наушник Гедимина. — Ya"at!

01 января 27 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

В капитанской рубке стояла коробка с яркими свёртками, ещё одну, невскрытую, тащил по коридору робот-уборщик, а третью, с надписями по-сински, Гедимин нашёл на выходе из шлюза.

— Но-но-но! — Кенен с ухмылкой хлопнул его по протянутой к свёртку руке. — После работы, Джед. Без подарков никто не останется!

Ремонтник поморщился.

— На кой мне мартышечьи штучки?!

— Ну, не могут же мартышки подарить тебе твэл, — отозвался Кенен, усаживаясь за руль двухместного флиппера. — На чём только ни приходится ездить на праздники... Джед, сместись левее, — перевешиваешь!

Улицы, засыпанные искусственным снегом и блёстками, были пустынны. Гирлянды ещё мигали на стенах автономок, но деревья, перегораживающие проезд, уже убрали, и дроны с подсветкой больше не висели над каждым перекрёстком. По тротуарам медленно ползали городские роботы-уборщики, сгребая снег к стенам зданий.

В госпитале было так же тихо и сонно, и даже Питер, встретив сарматов и проводив Кенена к любимому автомату с кофе и закусками, не удержался от зевка в ладонь.

— Идёмте, Гедимин, — сказал он, подавив ещё один зевок. — От рождественского веселья пострадали автокресла. Небольшая авария на перекрёстке, двое раненых и изрядные разрушения.

Гедимин хмыкнул.

— Доктор Фокс! — окликнули их с ближайшего поста; женщина в белом комбинезоне выглянула в коридор. — Что у нас с Красинским? Ждёт осмотра?

— Да зачем, — Питер пожал плечами. — Я видел его с утра, кровь в норме, а ссадины и похмелье — не повод занимать палату. Где он, кстати, взял водку?

Женщина слегка покраснела.

— Никаких соображений, доктор Фокс.

— Готовьте документы, выписываем, — сказал Питер. — Свяжитесь с "Елизаветой", пусть за ним приедут, — такси в такое время не найдёшь.

Гедимин едва заметно вздрогнул, и от глаз человека это не скрылось — он встревоженно взглянул на сармата.

— Всё в порядке, Гедимин? Прошу прощения, что заставил ждать. Идёмте, мы почти на месте.

— Тут человек с "Елизаветы"? — спросил сармат, не двигаясь с места. — Он ранен?

— Один из участников столкновения, — едва заметно усмехнулся Питер. — Что уже говорит о состоянии здоровья... Ничего страшного — лёгкие ушибы, омикрон-ожоги кистей... Можно было дать ему флоний прямо на корабле, чтобы не скучал тут все праздники, но у нас так серьёзно относятся к ирренциевым травмам...

Он пожал плечами и лёгким жестом поманил сармата в открытый проём. Повреждённые автокресла лежали там, и Гедимин, увидев их, удивлённо мигнул.

— Быстро они ехали...

Питер усмехнулся.

— На самом деле — нет, но удар был очень уж неудачным. Оба участника отделались ссадинами. Меня больше интересует, как он пронёс сюда водку. Я-то думал, что перекрыл все каналы поставок...

"Этот Красинский влез в ирренций," — пульсировала в мозгу сармата неотступная мысль, пока он собирал рассыпавшиеся элементы несложных конструкций. "Что-то ремонтировал? "Держал" реактор?"

— Кто он на корабле? — спросил Гедимин. Доктор Фокс, задремавший было в кресле, вздрогнул и растерянно посмотрел на него.

— Я не знаю. Так или иначе — он оказался слишком близко к реактору во время аварии. Вас не вызывали на ликвидацию?

Гедимин сузил глаза.

— Я не работаю на "Елизавете". Куда она ходила? Зачем им был нужен портал?

— Эти вопросы не по адресу, Гедимин, — отозвался Питер. — Я не капитан "Елизаветы". Возможно, Суханов вышел на мианийцев и заслужил их доверие. Вроде бы они искали пилотов и корабли для внутренних рейсов. Надеюсь, он и его команда будут достаточно осторожны. Один транспорт уже съела инопланетная плесень, и в атомном крейсере тоже много съедобного...

Когда Гедимин вышел из госпиталя, мимо полицейского поста, набирая скорость, пролетела серая "Стимфалида". Сармат остановился и проводил её задумчивым взглядом.

— Этот Суханов — шустрый парень, верно, Джед? — Кенен хлопнул Гедимина по плечу и широко ухмыльнулся. — Почти управился с крейсером! Как думаешь, он ещё зайдёт к нам на базу или обойдётся без нашей помощи?

Гедимин поморщился.

— Пусть делает что хочет. У меня своей работы полно.

09 января 27 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Кенен развёл руками.

— Ну ты же не думаешь, что я звоню ему, как только приспичит? Ты не сказал, что тебе нужна связь.

Гедимин недовольно сощурился, но крыть было нечем.

— Сам скажу, — буркнул он, подбирая с палубы рюкзак. Внутри, тщательно экранированные, лежали контейнеры с ирренцием — всего семьдесят пять, по двести граммов в каждом. "Столько ипрона пропадает зря," — думал сармат, но сделать ничего не мог — критическая масса ирренция изменялась прихотливо и непредсказуемо, он не всегда был уверен, что даже двести граммов можно держать в одном контейнере без риска.

— Твоё дело, Джед, — отозвался Маккензи, снимая маскировочный настил с потайного люка. — Если ему хватит пяти килограмм — так тому и быть.

Портал встретил их в трёх метрах от спуска, точно в назначенный срок, — как бы ни совмещалось внутреннее время Метагалактики Найа с условным земным, Линкен, открывая порталы, ещё ни разу не промахнулся более чем на несколько секунд. Тут было над чем подумать, но Гедимин после пары попыток счёл, что его познаний в физике тут не хватит. "Те, кто общается с Мианой, должны знать больше," — думал он, вместе с ирренцием пролезая в слишком узкий проём. "Но со мной они говорить не будут."

Линкен за руки выдернул сармата из сужающегося портала, заглянул ему в глаза и облегчённо вздохнул.

— Тебя тут очень не хватало, атомщик. А я тебя серьёзно подвёл. Ни грамма плутония, ни грамма ферка, — вообще ничего.

Гедимин мигнул.

— А ирренций... — начал было он, но осёкся — Линкен отчётливо скрипнул зубами и сжал в кулак пальцы приподнявшейся руки.

— Они меня запомнили, — угрюмо сказал он. — К Ириену не подойти. Я ещё прожиг не закончил, а мне в лоб уже влепили три ракеты. Отслеживают порталы, saat hasukemesh!

Кенен подёргал Гедимина за локоть.

— Видишь, Джед, у капитана Лиска свои проблемы. Оставь ирренций, и мы пойдём. Не будем мешать занятым сарматам.

Он шагнул в сторону так проворно, что Гедимин даже не успел заметить, что его спугнуло. Линкен тяжело вздохнул.

— Сиди тут, мартышка. Я хочу поговорить с атомщиком. Много там? — он кивнул на рюкзак.

— Пятнадцать, — отозвался Гедимин.

— Хорошо, — облегчённо вздохнул Линкен. — Тридцать три ракеты — если повезёт, хватит на три захода. Мне бы хоть один "Та-сунгар"...

Гедимин озадаченно посмотрел на него.

— У тебя нет "Та-сунгаров"? Почему? Там же простая схема...

Линкен поморщился.

— Для тебя, атомщик. Мы пробовали. Не взорвалось.

— Килограмм ирренция выкинули в вакуум, — пробормотал один из часовых. Линкен угрюмо кивнул.

— Так и было, атомщик. Позор на всю галактику, но — что было, то было.

Сармат задумчиво сощурился на рюкзак с ирренцием.

— Что-то, наверное, изменилось. Но я попробую. Только... — он пристально посмотрел Линкену в глаза. — Ни Землю, ни Ириен не трогай. И ещё...

Он замолчал на несколько секунд. Никто не проронил ни звука, пока сармат не поднял взгляд на выжидающего Линкена.

— Тут летает трофейный "Бет" — "Елизавета". Если не нападёт, не трогай.

Линкен с досадой отдёрнул руку, по привычке тянущуюся к шраму на затылке.

— Не понял, но запомню. Так ты... ты сделаешь мне бомбу?

Гедимин кивнул.

10 января 27 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Кривая интенсивности излучения, вяло качнувшись, легла на привычное место. Гедимин кивнул, мимолётным жестом прижав палец к виску. Тёплые волокна, прильнувшие к коже, приподнялись, касаясь подушечки. Сармат усмехнулся.

"Расширение активной зоны на стабильность не повлияло," — сделал он пометку под записью о сегодняшнем эксперименте. Отчётов об опытах у него давно не спрашивали — даже "Торий" обходился кратким сообщением о сути проделанной работы — но сармат по привычке вёл их в ежедневнике. Книжица лежала в лаборатории, в отдельной экранированной нише; Кенен о её существовании не знал, а узнал бы — настоял бы на уничтожении. "Найдут — расстреляют," — невесело усмехнулся Гедимин, убирая записи в "сейф". "Это же преступление — строить безопасные реакторы..."

"Расширение активной зоны..." — повторил он про себя и досадливо сощурился. "Какое расширение?! Я не добавил ни твэла. И добавлю нескоро. Линкен со своими ракетами... и мианийцы..." Он тяжело качнул головой. "Додумался же я запретить ирренций! Своими руками построил себе такую ловушку..."

На базе было тихо. На восточной окраине Кларка на месте развалин достраивали жилой массив, и Кенен взял подряд по прокладке коммуникаций, — и все сарматы, не занятые на текущих ремонтных заказах, работали там. Смена была двенадцатичасовой; Кенен жаловался, что просил трёхсменку на круглые сутки, но городской совет ему отказал. Гедимина не взяли — его Кенен придерживал для срочных заказов на космодроме.

"Вот всегда так," — сармат остановился посреди пустого коридора и тяжело вздохнул. "Когда у меня работа, у него три заказа. Когда я сижу без дела, он куда-то удирает. Вот что мне тут делать — без ирренция?!"

Он двинулся к информаторию, но дойти не успел — светодиоды, обрамляющие главный шлюз, тревожно замигали. Кто-то хотел войти, и это был не сармат, — все сарматы знали код.

Гедимин тронул монитор на стене, и тот включился, показывая то, что видели камеры над шлюзом, — часть серого фюзеляжа на шоссе и человека в серо-стальном скафандре у входа. На его груди ярко блестела восьмилучевая серебристая звезда — единственный декоративный элемент на рабочей форме.

Светодиоды снова мигнули.

— Там кто-нибудь есть? — негромко спросил Суханов, глядя в камеру. Гедимин удивлённо мигнул — далеко не все сарматы с первого раза её находили.

— Я ищу Гедимина Кларка, — продолжил пришелец. — Если это вы смотрите с той стороны...

Он откинул шлем и едва заметно улыбнулся.

— Мне всё ещё нужна помощь. Я помню, что вы мне ответили, но — может быть, что-то изменилось?

Гедимин молчал. У этой "макаки" был странный взгляд — ясный, долгий, жёсткий, веки не тряслись, посекундно опускаясь, как у других "мартышек", — можно было подумать, что это глаза филка или сулиса.