Янки побежали. Кому-то из них повезло, они успели бросить оружие и поднять руки, и тем самым сумели остаться в живых, и попасть в плен. Другим кто был посмелее, но увы, не достаточно обучен штыковому бою, нет, они были в основном заколоты или зарублены штыками, которые были сделаны из хорошей германской стали. Для кубинских мятежников всё было гораздо хуже, многие из них получали удары штыком, даже после того, как бросив оружие начинали кричать по-испански: "Мe rindo !!!, Мe rindo !!!". Если там где прошли морпехи ещё можно было найти пленных мятежников, то у местных военных не набралось и десятка.

Испанская атака было остановлена огнём американских картечниц с дальней дистанции, и тех частей, которые сумели сохранить порядки. По ним в свою очередь стала бить артиллерия испанцев, заставляя их спешно, но относительно организованно отходить назад, когда дистанция стала более 2 км, огонь прекратился. Бой утих, противники вернулись на свои первоначальные позиции.

Когда, через час после окончания боя генералу Шафтеру доложили о потерях ему стало плохо с сердцем, почти тысячу убитыми, ранеными и пленными. Потери среди повстанцев его не интересовали. Всё было просто как божий день. Они, американцы недооценили силы и возможности этих диего. И начало приходить понимание от генералов до последнего зачуханного солдата, что это война не будет напоминать индейские войны или действия войск против Мексики, Панамы, Никарагуа, Кореи или Гавайев, но не всем и не сразу.

Бывший помощник главы Морского департамента, а ныне командир отряда "Лихих всадников" Теодор Рузвельт, тоже это понял, не так он себе представлял эту войну, был уверен, что будет легче и проще. Именно его отряд, неся потери, организованным огнём сумел остановить атаку испанцев, тем самым спас американцев ещё от большего разгрома.

Потери Линареса составили немного более 200 человек убитыми и ранеными, из-за поломок и повреждений из строя вышли восемь из 12-ти бронзовых орудия, достались трофеи в виде около двух тысяч разных винтовок, патронов к ним, амуниции, форма и обувь с убитых и пленных. На войне так, всё идёт в дело даже с трупов врагов и с тел павших товарищей. В Гавану было отправлено очередное сообщение о победе, вскоре об этом узнала Куба и мир.

И для острова и мира это был шок ! Как испанцы, которые годами не могли толком справиться с мятежниками, нанесли подряд два поражения армии, которая считалась самой сильной в Западном полушарии.

Доллар и бумаги на биржах после новостей о высадке американцев на Кубе пошли вверх, теперь вновь пошли уверено вниз. Испания ликовала и чувствовала себя триумфатором. Европейские газеты вышли с заголовками в варианте: "Кортес вернулся. Испанцы бьют янки !!!", " Это вам не с индейцами воевать!" В Вашингтоне было срочно создана комиссия Конгресса для разбирательства причин поражений, военному министру Расселлу Александру Элджеру и главнокомандующему генералу Не́льсону Э́плтону Ма́йлзу, начали задавать неприятные вопросы. Пресса демократов вовсю терзала консерваторов, и все вместе требовали побед американского оружия.

Сэмспсону и Шафтеру от их начальников ушли телеграммы с очень простой мыслью нужен успех, нужны победы. В Белом Доме было решено срочно провести операцию против Пуэрто-Рико, и занять остров. Время шло, тратились деньги и жизни американцев, а реальных успехов не было, а Уи́льям Мак-Ки́нли и те кто стоял за ним не для того начали войну с Испанией, чтоб её проиграть.

ФЛОТ НАЧИНАЕТ И ...

Первым пришёл в движение флот. Коммондор Винфельд Шлей решил перекрыть проход в Сантьяго и обратно путём затопления на нём какого-либо судна. Выбор пал на угольщик "Мерримак" и на лейтенанта Хобсона, который должен был им командовать.

В ночь с 6 на 7 августа угольщик под конвоем броненосца "Техас" двинулся в направлении прохода ведя на буксире с собой большую шлюпку, рядом шёл паровой катер с броненосца. "Техас" вернулся не доходя до входа в бухту, что бы не демаскировать собой "Мерримак". Но всё равно, при подходе к цели американцы были обнаружены и по ним был открыт огонь с береговых батарей и стоящего в тот день на дежурстве в проходе броненосца "Нумансия".

До прихода эскадры Серверы береговая оборона Сантьяго была грустным зрелищем. На батареи мыса Сокапа были старые бронзовые дульнозарядные орудия,которые сделали нарезными,позднее добавили два 6 дм современных орудия.У входа в проход было выставлено несколько управляемых мин,они взрывались с двух пунктов с Сокапы и с восточного берега. Для защиты мин поставили батарею из 4-х 57 мм, двух 37 -мм и пушки Нордфельда. Напротив острова Смит-Кей, поперёк прохода, стояло ещё восемь, уже автоматических мин. В продольном направлении проход мог обстреливаться двумя 165 мм и 5-ю 57 мм орудиями,установленные на батареи Пунта-Горда.В проходе вечно дежурила полуразоруженная "Рейна Кристина".

Назначенный адмиралом Серверой командовать силами флота в Сантьяго капитан 1-го ранга Луис Павия, не состоявший командир новейшего крейсера "Альфонсо XIII-го", но получивший вместо него целый броненосец, хоть и старый, развил бурную деятельность по укреплению обороны Сантьяго с моря. Из запасов орудий взятых из Испании, были усилены батарея Сокапа,к двум 6 дюймовым добавили четыре 140 мм, батареи Морро так же усилили квартетом таких же орудий, батарея у замка Эстрелла получила два орудия опять же в 140 мм. Перед проходом на внешнем рейде было поставлено 10 мин, и напротив батарей Сокапа, Морро и самого прохода были выставлены перпендикулярно к берегу начиная с 10 каб от берега по 20 мин Бустаманте, и там и там в шахматном порядке. Были усиленны наблюдательные посты, некоторым даже дали гелиографы, в канале были поставлены боны. Установили ночные дежурства 100 тонных канлодок "Альварадо" и "Сандоваль", минных и паровых катеров с броненосцев и вскр. Новые батареи даже успели пострелять по наглым кораблям янки, которые пытались приблизиться к берегу.

Идущий с запада "Мерримак" и был обнаружен одним из катеров, он дал пару сигнальных ракет, и стал отходить к проходу, вскоре брандер попал под огонь батарей с мыса Сокапа,по мере приближения к проходу на него обрушили свой огонь "Нумансия", канлодка "Альварадо" и орудия с батареи Морро. Получив против себя огонь более 20-ти орудий, лейтенант Хобсон решил всё-таки идти вперёд. Но, когда из прохода стал выходить броненосец с канлодкой, преграждая ему путь к проходу, и бить по нему всем бортом, задача перекрыть проход оказалась для американца не выполнима. Он начал получать одно за другим попадания, начались пожары, и только чудо берегло от взрыва установленные для подрыва на левом борту ниже ватерлинии десять 6 дюймовых снарядов. "Мерримак" повернул к берегу, горя и садясь носом, пошёл на него выбрасываться, после этого лейтенант Хобсон и семь матросов попали в плен. Брандер горел ещё весь день, и так и остался стоять у берега. Испанцы же узнав, что там две тысячи тонн угля и заложены снаряды для взрыва, всё-таки начали брать с него уголь, хотя риска взрва уже не было, отсеки где были снаряды оказались затоплены. Доклад об успешно отбитой атаки противника телеграммой ушёл в Сьенфуэгос, командующему эскадрой адмиралу Сервере, и в Гавану маршалу Бланко.

После неудачи с брандером, уже 8 августа Шлей организовал массированную бомбардировку батарей Сантьяго и флота, было решено уничтожить их огнём с моря. На рассвете 8 августа американцы подошли на 6 миль к берегу построились в не совсем стройную кильватерную колону и около 8 часов на 8 узлах двинулись к Морро, головным шёл "Техас", далее два бронепалубных крейсера типа "Монгомери", вскр "El Norte"(до войны "Yankee"), "Nictheroy" (до войны "Buffalo"), две вооруженные яхты, канлодки, в сумме получилась целая эскадра.

С 25-ти кабельтовых к большому и не совсем приятному удивлению американцев батареи испанцев открыли огонь, судя по всплескам калибр был не более 6-ти дюймов. "Техас" то своей толстой бронёй мог держат такой калибр и ближе, а вот с остальными кораблями уже все сложнее. Янки приближались молча, Шлей решил подойти как можно ближе, и с близкой дистанции разнести батареи чертовых диего, именно так и делал легендарный Фарраггут. В проход вышел их броненосец, с каким-то малым судном и тоже открыл огонь.

На 19-ти кабельтовых флагман Шлея получил первое попадание и спокойно его перенёс, бой продолжался, до 15 кабельтовых американцы молчали, потом "Техас" сразу ударил главным калибром по батареи, получив перед этим ещё пару попаданий, так же как и его мателот, который получил перелёты, на 12 кабельтовых флагман янки начал поворот, чтоб дать всей линии ввести в бой весь бортовой залп. Берег покрылся разрывами от попаданий, но и в ответ в свои корабли от испанцев янки получали попадания всё чаще, особенно тяжело пришлось вскр, они были большие как "Техас" (6-ть тыс тонн), но, без брони. Когда, флагман американцев был на траверсе Сокапы, "El Norte" и "Nictheroy" уже имели несколько попаданий, бронепалубные крейсера и яхты тоже уже получили попадания. Такой бой коммондору Шлею нравился всё меньше и меньше, но и отступать было нельзя. "Техас" начал поворот налево, что опять пройтись огнём по испанским батареям и кораблям, в ответ получая новые попадания. И когда он выходил на траверс прохода, орудийную канонаду перекрыл глухой звук мощного взрыва.

-Сэр, "El Norte" подорвался на мине !!!,-доложил Шлею офицер. Коммондор быстро перешёл на правое крыло мостика, и увидел как его вскр с небольшим креном на нос и правый борт вывалился из строя и стал уходить в море. "Испанцы успели поставить мины, дьявол их разбери !!!,— со злостью подумал Шлей.-А у "Техаса" такая же осадка как и у "El Norte" !!! И у него похолодело внутри. И уже через минуту, а точнее в 10.14 с флагмана просигналили эскадре. "Поворот все вдруг ! Уходить в море!", корабли вразнобой совершили манёвр, и стали удалятся от берега. Испанцы вели огонь до дистанции с которой и начали бой, 25 кабельтовых, потом прекратили огонь, добившись попаданий в американских флагман и Вскр на прощание.

В бою у Сантьяго 8 августа броненосец "Нумансия" получил небольшие повреждения, броня из кованного железа оказалась для американских 6 дм, 127 мм и 102 мм не по зубам, тем более они били фугасами и многие из них вообще не взрывались, а попаданий в 12 дюймов с "Техаса" не было. По итогам боя на броненосце было убито осколками два человека, ранено десять, на фортах и батареях убитых не было, ранено шестнадцать. Канлодка получила только повреждения осколками, её экипаж не пострадал. Командующий силами флота капитан 1-го ранга, командир броненосца "Нумансия" Луис Павия, отправил телеграммы о дневном бое в Сьенфуэгос адмиралу Сервере.

У Шлея дела были по хуже, если "Техас" имел только несколько раненых, разбитые шлюпки, пробитую трубу, то крейсера с 19 мм палубной брони, а вскр и яхты вообще безбронные, в сумме дали эскадре 8 убитых и 24 раненых, повреждения корпуса, надстроек, артиллерии. "El Norte" после боя ушёл на ремонт в Штаты.

В ночь на 7-8 августа и 9 августа, у Сьенфуэгоса произошли бои-близнецы между испанцами и флотом янки, разница только была, в количестве привлеченных сил. Береговая оборона Сьенфуэгоса перед приходом испанской эскадрой тоже вызывала смех сквозь слёзы.

Ко времени открытия военных действий для обороны входа в бухту и прикрытия минных заграждений имелась только одна батарея Pasacaballos, вооруженная 4-мя полевыми орудиями Круппа в 90 мм и одной 4-ствольной пушкой Нордефельда. У маяка построили батарею Faro (Фаро), предназначенную для обороны входа в канал. Вооружение ее, однако, было очень слабое: 6 бронзовых нарезных в 160 мм, мортир. (obusiers), заряжаемых с дула. Слабая сторона ее, кроме вооружения, представляющего слабую сторону всех испанских батарей, за исключением береговых батарей Гаваны, заключалась еще в том, что левый фланг батареи, обращенный к бухте р. Arimao был открыт; но бухта эта обстреливалась дальним огнем с батареи, расположенной за селением Jagua.

Эта последняя так называемая "мортирная" батарея, вооружена была четырьмя 210 мм нарезными мортирами, заряжаемыми с дула. Она построена была на высоте 50 м над уровнем моря и предназначалась для обстреливания входа в канал и бухты Arimao. Высота линии огня над уровнем моря в батарее Pasacaballos — 5 м, Faro — 20 м.

На западном берегу канала построены были еще две батареи: Cocal (2 м над уровнем моря), вооруженная четырьмя полевыми 9 c.m. бронзовыми орудиями Круппа и Carbonel (13 м над уровнем моря) на южном берегу у открытого моря; на этой последней батарее были поставлены, два нарезных бронзовых 120 мм орудия, заряжаемых с дула и 2 таких же 210 мм мортиры.

В канале было выставлено целых две линии мин ... по семь мин в каждой линии, управляемых с берега. Мины в каждой линии выставлены в шахматном порядке.

Адмирал Сервера со штабом лично обошёл позиции береговых батарей на авизо по морю, в коляске или пешком по суше, и распорядился как усиливать старые батареи и где ставить новые.

По четыре русских 6 дм и 107 мм ставили с восточной стороны прохода на батареи Фаро и с западной на Carbonel (Карбонель), потом их планировалось усилить 140 мм Онторио. Работы шли днём и ночью, роты меняли роты, чтоб успеть установить орудия. Русские 6 дм и 107 мм к 9 августу успели поставить, используя для этого позиции старых орудий. Сделали массивные земляные брустверы, укрытия для расчётов, усилили пороховые и снарядные погреба, уже готовы были ставить и 140 мм, но к бою 9 августа не успели. Только четыре орудия в 120 мм Онторио смогли установить на батарее Cocal. Минными постановками перекрыли подходы к проходу и внешний рейд, бухту Аримао, ставили мины по ночам, днём боялись выдать места постановок и противодействия противника, в канале были поставлен бон, на батареях Фаро и Carbonel поставили прожекторы. Относительно приготовились и стали ждать действия американцев.

После разведкой боем быстроходными яхтами, американцы не подходили близко к проходу и берегу. С разведданными от повстанцев в отличии от Сантьяго, у Сьенфуэгоса у американцев пока было никак, поэтому они только могли видеть в оптику,что ведутся какие-то работы на берегах вокруг прохода и предполагать, что там ставятся орудия, но одно они знали наверняка, у испанцев было плохо с современной артиллерией перед войной на Кубе, и были уверены, что ситуация в лучшую сторону изменилась не очень.

Убедившись 26 июля, что проход прикрыт значительным числом авизо адмирал Сэмпсон и его штаб решили выделить для закрытия прохода два не новых, но достаточно крупных транспорта, точнее как и "Мерримак" угольщика под четыре тысячи тонн, и тоже с углём, чтоб тонули быстрее, заложили по бортам взрывчатки, чтоб в нужный момент рвануть через гальванические батареи. Задача закупорщиков была проста, пройти как можно дальше по каналу и затопиться в наиболее узком месте, что закрыть выход испанскому флоту. В команды брандеров шли добровольцы, таких на эскадре оказалось не мало. Для их прикрытия было решено выделить две быстрые яхты "Глочестер" и "Скорпион" они имели ход 18 узлов, и должны были за счёт него быстро выйти из под обстрела, хотели привлечь и "Майфлауэр", но его посчитали слишком большим и ценным кораблём.