Имперский колдун

— Так, и где ваши свидетели? — снова повысил голос император — сообщите, где они находятся, чтобы мои слуги могли доставить их пред наши очи!

— Разрешите, я вам поясню, ваше величество! — вкрадчиво сказал Герен и поклонился императору — не во всеуслышание.

— Ну, хорошо — пожал плечами император — дозволяю подойти и прояснить ситуацию.

Герен, так же в поклоне подошел к императору, поднялся на помост и начал что-то говорить, не глядя по сторонам. Император слушал, и глаза его расширялись, пока едва не выпали из орбит. Замер, помотал головой и что-то сказал императрице, тоже весьма удивленной. Возник небольшой спор, в котором императрица, похоже, одержала верх — император в сердцах махнул рукой, задумался, и жестом отослав Герена на место, объявил:

— Согласно просьбе Главы Ордена Колдунов, повелеваю: доставить в суд дворянку, чье тело оживил колдун Илар, и над коим телом он, якобы, совершил надругательство!

Зал зашумел, кто-то глумливо захихикал, а император рассердился, поняв, как двусмысленно прозвучали его слова.

— Прекратить смех и разговоры, иначе будете удалены из зала! Это вам суд, а не бал с подругами! Далее — доставить в суд тела убитых охранников дворянина, дабы колдун мог их оживить! Трупы будут подвергнуты допросу!

Публика не удержалась, даже после строгого предупреждения императора. По толпе будто прошел шквал ветра — кто-то даже упал в обморок — две или три дамы, несколько мужчин схватились за сердце, а стоящий рядом с Оликсом заказчик ночного безобразия выбежал вперед, и забыв все правила приличия злобно закричал:

— Ваше величество, я протестую! Это все происки колдунов, они вложат в покойников те слова, которые хотят услышать! Это все колдовские штучки! Глумление над телами покойных!

Император, кроме жареного лука, толстых женщин с запахом рыбы и учителей больше всего на свете не любил, когда ему противоречат. Особенно прилюдно и те, кто совершенно не имеет на это права. От немедленной расправы дворянина спасло только то, что он нужен был в процессе, и без него суд не мог состояться — кто-то же должен быть истцом!

— Господин Хессель! Вы много на себя берете, оспаривая волю вашего императора! Свидетели будут доставлены, и не позже, чем через час! Господин Оликс — проследите за доставкой, и если через час здесь не будет тел тех, кого я назвал — вы поплатитесь головой!

Оликс недовольно посмотрел на не вовремя вылезшего с речью дворянина, что-то ему шепнул, тот побледнел и попятился назад. Через минуту они уже выходили из зала так быстро, будто за ними гнались все демоны преисподней.

— Суд приостанавливает разбирательство до того момента, пока не доставят свидетелей! — объявил император, и отдуваясь сел на трон — эй, Натрог — прохладительных напитков, печений — всего, чем можно подкрепить силы. И этим болтунам в зале — тоже!

Минут через пять зал был полон слуг с подносами, дворяне брали с них хрустальные бокалы с соком, разбавленным вчетверо вином, пирожные, соленые орешки, копченое мясо на лепешке и все, на что хватило фантазии поваров.

Император сидел на троне рядом с императрицей, они мирно беседовали и улыбались, а колдуны, отняв два подноса у пробегавшего слуги — с напитками и соком — пристроились в углу, уселись на скамьи у стены и жадно пожирали вкусную еду — особенно старался Даран, давясь и закатывая глаза от удовольствия.

— А есть в этом суде и что-то хорошее! — легкомысленно сказал он, отправляя в желудок очередное пирожное — когда бы я попробовал такие пирожные! Устама не умеет такие делать!

Илар сидел, мертво глядя в пространство, не отвечая на вопросы и пережевывал кусочек мяса, не замечая, что именно он ест. Потом посмотрел на молчаливого Герена и потерев лоб тыльной стороной ладони, тихо сказал:

— Это мой дядя.

— Кто?! — не понял Герен — император? Ты чего, парень, переутомился?

— Истец — мой дядя!

— Это как так? — изумился Глава Ордена, а все остальные колдуны и Даран замерли, раскрыв рты от удивления — с какой стати?

— Моя мать урожденная Хессель. А это ее брат. У нее был еще один брат — еще один мой дядя. Получается, что та покойница, которую я поднимал — моя бабушка!

— Я просто...просто...вот это да! — выдохнул Зарган — а что же ты раньше нам не сказал?

— А что это меняет? Раньше я сам не знал. Я его имя услышал только сегодня. Сейчас. Вот и вспомнил. Мать с отцом уехали из столицы и не общались со своей родней, но я о них все знаю. Почти все — что было после отъезда матери я не знаю. По матери — я Хессель, дворянин. Отец у меня простой уснар городской стражи. А сейчас пекарь.

— А доказательства есть? Где сейчас твои родители?

— не знаю. Я сбежал из дома, а они отправились меня искать — я так думаю. Продали дом, пекарню, и где они теперь — мне неизвестно — горестно заключил Илар — если бы вы мне помогли их найти, я был бы очень благодарен.

— Вот это новости — медленно протянул Герен — не знаю только, что с ними делать. Как обыграть. Что касается твоего происхождения — наивный мальчик! Одно дело — ты какой-то там колдунишка, как выражается Оликс и ее императорское величество, другое — потомок древнего дворянского рода! С 'колдунишки' — один спрос, а с дворянина другой! Вот как только доказать...

— Докажем... — упрямо кивнул головой Илар — а бабушка на что?

Глава 9

Гости перешептываясь ходили по залу, поглядывая на колдунов, устроившихся в углу. Илар, подкрепившись пирожками и пирожными подремывал, сберегая силы для будущего 'представления', Зарган о чем-то разговаривал с толстым колдуном и Дараном, время от времени посмеиваясь, когда мальчишка выдавал очередную 'истину', Герен же молчал, глядя в пространство, думая о чем-то своем и наблюдал за императором, беседующим с императрицей. Лицо императора было хмурым и кислым, как если бы он съел незрелый плод, отравился и теперь у него болел живот.

Насколько знал Герен, императрица умела достать мужа так, что тот в ярости начинал топать ногами и вопить, как портовый грузчик.

Санароза происходила из древнего рода, который некогда был на престоле — сотни лет назад. С тех пор высыпалось много песка, утекло много речной воды, и ее род, хотя и утратил было могущество, все же оставался у трона и занимал множество ключевых постов государства. Даже то, что нынешний император оказался на троне было в большой степени заслугой рода Санарозы — по слухам ее мать долго была любовницей отца нынешнего императора Гессара Третьего.

Как и Санароза, подправлявшая императора на жизненном пути, ее мать, ныне покойная, умела нашептать своему мужчине нужное решение. Перед тем, как отец Гессара принял решение о престолонаследии, мать Санарозы женила принца Гессара на своей дочери. Если бы не эти две женщины, возможно, Гессара уже не было бы в живых. Как и его братьев.

Вообще-то покойный отец-император склонялся к тому, чтобы отдать престол старшему из принцев, принцу Ускалю, но внезапно, совершенно внезапно для всех, кто его знал, переменил решение. Внезапно — но не для Санарозы. А то, что старый император скоропостижно скончался после объявления наследника — все в руках богов!

Гессар и Санароза жили вместе много, много лет, их брак был крепок и нерушим — как крепки бывают отношения, основанные не на любви, а на соображениях более прочных — выгоде и власти. Борьба за власть не прекращалась ни на минуту, и стоило императору и его супруге расслабиться, результат последовал бы незамедлительно.

Дважды вспыхивали заговоры, и заканчивались страшной смертью их участников — император и императрица действовали слаженно и умно, дополняя друг друга. В том числе и в умении покарать врагов, не обращая внимания на титулы и степень родства. Если заговор задумал брат — тем хуже для брата. Покуситься на родную кровь? Что может быть хуже?

Герен встал — легко, как будто не было сотен прожитых лет, и пошел к императору, как раз отвернувшемуся от императрицы с выражением отвращения и ярости. Ему нужно было перекинуть свое раздражение на кого-нибудь еще, и тут Гессар заметил подходящий объект для битья — главу Ордена, явно собиравшегося что-то сообщить. Что сообщить? Да какая разница! Главное — он близко и можно как следует его отхлестать!

— Ага, Герен, идите сюда! Вот, хорошо что вы подошли! Герен, я считаю, что это ваша вина в том, что произошло! Вы не научили мальчишку правилам поведения, вы, и ваш Орден ответственны за случившееся! Зачем-то придумали дурацкий допрос трупов, что он даст, кроме того, что мы услышали?! Хотите заморочить мозги своим колдовством? Какой-то безродный мальчишка, жалкий колдун наворотил дел, а мы теперь будем разбирать эту кашу? Я уже начал думать, что ваш Орден не только бесполезен, но и вреден! И его пора распустить! А тех, кто недоволен, кто возвысит свой голос против трона — покарать! Сегодня вы убили десяток-другой людей, а завтра? Завтра вы покуситесь на вашего императора?!

— Ваше величество, вот насчет безродности Илара я и хотел с вами поговорить... — склонился в поклоне Герен — вы позволите?

— Что, что?! — раздраженно бросил император, сбрасывая с плеча руку супруги, пытавшейся его успокоить — зачем мне ваши россказни? Зачем?

— Возможно, они вам пригодятся, ваше величество. Лишней информации ведь не бывает, не правда ли?

— Милый, да выслушай ты его! — промурлыкала императрица, улыбаясь, как наевшаяся сливок кошка — все равно делать нечего, мне скучно!

— Ах вот как! Тебе скучно, а я должен выслушивать всякую ерунду?! Только что я тебя слушал — долго, трудно, и что? После этого что-то изменилось?

— Может быть и так! — лучезарно улыбнулась Санароза — господин Герен, говорите, не обращайте внимания. Мой супруг немного расстроен...он съел лишнего, а теперь жалеет. Говорите, его величество сейчас успокоится и все будет хорошо.

— Говорите, Герен! — фыркнул император, откидываясь на спинку трона и прикрывая глаза — добивайте мой мозг! Он и так вспух по вашей милости! Но я до вас еще доберусь, никто не может безнаказанно насиловать мой мозг!

— Ваше величество, колдун Илар — дворянин древнего рода — мягко сказал Герен, с легкой улыбкой на губах.

— Вот как? — встрепенулся император — и какого же рода? Почему молчали? Это меняет дело!

— Он из рода Хессель — бесстрастно пояснил Герен, видя, как меняется лицо императора — от недоверчиво-скучного, до изумленного, непонимающего.

— Подожди, подожди...Хессель! Вот это да! И кем он приходится истцу? — помотал головой император, будто не веря своим ушам.

— Он его племянник. Наследник рода Хессель его дядя!

— Забавно! — радостно хихикнула императрица и хлопнула в ладоши от восторга — вот это поворот! А что, сам Хессель знает, что колдун его родственник, да еще такой близкий?

— Пока нет — кивнул Герен — вы верно это подметили, ваше императорское величество, не знает. Илар и сам не знал, пока сегодня не объявили имя истца. Мать Илара — сестра Хесселя.

— Мне нужно это как-то переосмыслить...подожди — если истец дядя Илара, значит он подал в суд на своего племянника? У нас есть в законе что-то про такие казусы?

— Он имеет полное право подать на своего племянника — пояснила Санароза — только это никогда не делается через городской суд, только император может решить споры своих подданных-дворян. Только он. И те, кому он доверил свои права — не может же император судить все споры дворян, даже мелких! Но ты прекрасно знаешь это, милый, не делай такие удивленные глаза и не строй из себя недалекого провинциала. Иногда ты меня раздражаешь, изображая глупца! Не ты ли в прошлом году подписал тринадцать разрешений на рассмотрение дел дворян в городском суде? Забыл?

Императрица помолчала десять ударов сердца, и продолжила:

— Значит то, что Илара без твоего ведома поместили в темницу, а потом судили общим судом, как простолюдина, суть нарушение закона и этим были нарушены твои права, дорогой.

— А имеется документальное подтверждение, свидетельства того, что этот колдун наследник Хесселя? Кто это может подтвердить?

— Документов нет — легко согласился Герен, но свидетели есть. Например — покойная мать истца, та самая, которую поднял из гроба Илар. Мы допросим ее...то есть — вы допросите ее, и все станет ясно.

— Но это мало что меняет, кроме того, что обвинение в непочтительности к городскому суду, к судье будет снято. Дворянин имел право защищать свою честь от беззакония. Но остается нападение на поместье Хесселя и глумление над телом бабушки — если она Илару бабушка, конечно.

— Ваше величество, давайте дождемся, когда вернется Оликс с телами убитых, и тогда уже примете решение!

— Да, дождемся — вздохнул император и глянул туда, где рядом с большими песочными часами стоял молодой слуга в серебристой ливрее. В его обязанности входило переворачивать их каждый час. Высыпалось уже две трети песка, но Оликса все еще не было.

* * *

Они прибыли тогда, когда из огромных часов высыпался почти весь песок, а император уже подпрыгивал от нетерпения и порывался послать вдогонку своему служаке Оликсу гвардейцев — с приказом притащить Оликса за шиворот и бросить пред троном.

Сдерживала императрица, которую немало забавляло происходящее — она подозвала к себе своих фрейлин и о чем-то весело шушукалась, отрываясь только на то, чтобы охладить пыл своего нетерпеливого и опасного мужа.

Дверь в зал раскрылась, служитель отошел в сторону, пропуская 'делегацию' и вытянувшие шеи от любопытства придворные ахнули — в зал внесли тринадцать трупов — окровавленных, покрытых грязью и чем-то липким, вонючим, похожим на нечистоты. Впрочем — скорее всего это и были нечистоты — человек не уходит из жизни красиво, как в героических балладах. Смерть страшна, некрасива и вонюча. И это ощутили все напомаженные дамы и кавалеры, что собрались в красивом, чистом зале. Когда трупы выложили в ряд перед троном — трое дам упали в обморок, их быстро вынесли из помещения, четверо мужчин зажали рот и тоже выбежали прочь, не выдержав зрелища.

— Ффууу...как воняет! — императрица зажала нос кружевным платочком, император же довольно рассмеялся и настроение его пошло в гору — хоть раз любимая женушка потеряла присутствие духа и пришла в состояние смятения души!

— Это дело не для нежных дам! Мужское дело! — ухмыльнулся император — посмотри-ка, что там в корзине, не видишь?

Императрица отодвинула от лица надушенный платочек и брови ее поднялись 'домиком':

— Это то, что я думаю? А почему только половина?

— Якобы колдуны над ней надругались и рассекли на две половинки! — довольно кивнул Гессар — о чем и суд-то!

— Но она неживая...как она будет говорить? Да еще и высушенная, как дерево!

— Какой ей быть, дорогая? Ты думаешь, покойники десятки лет хранятся в свежем виде? Ясное дело, высохла! Интересно тебе?

— Интересно! — отрезала императрица — ты собираешься судить, или дождешься, когда весь дворец пропахнет трупами?

Император фыркнул, недовольный тем, что императрица, как обычно, перехватила инициативу в свои руки, подождал для приличия, чтобы нельзя было подумать, что он кинулся выполнять свои обязанности по требованию жены ('Вон как фрейлины смотрят! Насмешливые, наглые сучки! А одна, вон та — чудо как хороша! Дочь Гиома Шессардского? Стоит с ней познакомиться поближе...')