Лягушка в молоке. Часть 1

По её словам, Бледная Лягушка продолжает жить в вигваме Осторожного Бурундука, помогает Снежному Ландышу. Та говорит, что она совсем ничего не умеет, хуже малого ребенка, но старается, хотя хорошей хозяйки из неё не выйдет.

Отшельника до себя не допускает, но относится к нему уважительно, чинит ему одежду. На заигрывание молодых охотников никак не реагирует, как будто мужчины её совсем не интересуют. К сообщению о предстоящем медвежьем колдовстве отнеслась с полнейшим равнодушием. Во всяком случае, женская часть рода Белых Рысей не заметила никаких изменений в её поведении.

"Либо эти убийства совершил злой дух в её теле, и поэтому она, может быть, в них и не виновата, — рассуждал вождь, выслушав супругу. — Или это все же Асмон?"

К сожалению, Белое Перо с горечью замечал, что большинство соплеменников уже мало волнует гибель его дочери и Ловкого Сыча. Новых убийств не было, и трагическая смерть молодых людей быстро забывалась. Даже предстоящее колдовство воспринималось многими лишь как новое, непривычное развлечение, повод встретиться и поговорить о чем-то кроме охоты и сплетен.

И хотя вождь прекрасно понимал, что будь на месте Упрямой Веточки кто-то другой, он вел бы себя точно так же, поведение соплеменников казалось ему чересчур беспечным.

Именно поэтому, оказавшись в лесу, он упрямо искал необычные лосиные следы, не забывая напоминать о них другим охотникам.

Точно так же Белое Перо вел себя и по пути в стойбище Серых Рысей. Поэтому не удивительно, что к их приходу все, кто должен принять участие в необыкновенной охоте, уже собрались. Старейшина сообщил, что они выследили медведя, которому суждено сыграть такую важную роль в предстоящем колдовстве.

— Это огромный зверь, — покачал головой Широкий Дуб. — Он действительно живет возле Раненой скалы. Наши охотники сейчас идут по его следу.

— Завтра утром ты приведешь нас туда, — сразу решил Белое Перо.

— А пока приди в мое жилище, вождь, — гостеприимно пригласил старейшина. — Отведай угощения и отдохни с дороги.

Дети Рыси еще не видели такой охоты. Три десятка лучших охотников вышли на поиски одного, хотя и очень крупного зверя.

Как и большинство хищников, этот медведь предпочитал не связываться с людьми. Двуногие внушали ему непонятное опасение, и от них постоянно пахло дымом. Зверь слишком хорошо знал, что это такое. В том пожаре погибла его мать и старшая сестра, а он отделался глубокими шрамами на боку, сейчас скрытыми густой, длинной шерстью.

Во время своих бесконечных скитаний зверь старался не попадаться им на глаза. Но если такое случалось, двуногие безоговорочно уступали дорогу, уважая его силу и свирепость. Вот и сейчас, почуяв чутким носом знакомый запах, медведь решил, что люди привычно уйдут, оставив его в одиночестве лакомиться крупной, сладкой малиной. Но запах усилился. Зверь выплюнул обсасываемую ветку и негромко заворчал, предупреждая, что место занято, и уступать его он не намерен.

Уши уловили еле слышный шорох. Кажется, вежливо разойтись не получится. Ну что же, как это уже не раз случалось, он готов подтвердить свое право быть хозяином этих лесов. Ни стаи волков, ни его сородичи, ни горные львы уже давно не оспаривали его первенство. Настало время преподать урок людям.

Опустив к земле лобастую голову, зверь прижал уши и выпятил нижнюю губу. Любому, кто хоть немного знаком с повадками медведей, стало бы ясно, что зверь настроен решительно и агрессивно. Но, похоже, сегодня люди его не боялись.

Маленькие, подслеповатые глазки зверя, наконец, заметили большую группу двуногих, направлявшихся к нему, выставив перед собой длинные палки. Разумеется, считать медведь не умел, тем не менее, ему показалось, что их все-таки как-то слишком много. Благоразумие, которое и позволило ему дожить до своих лет, взяло верх над храбростью. Зверь оскалил страшную пасть, страшно зарычал и, развернувшись, бросился в заросли малины.

Но люди ждали медведя и с той стороны. Что-то больно впилось в бок, потом в лапу. Выдернув зубами короткую, украшенную перьями палку, зверь окончательно разъярился, превратившись в клубок ярости. Стало ясно, что двуногие пришли забрать его жизнь. Огромная туша стремительно преодолела разделявшее их расстояние. Хрустнули под мощным напором крепкие копья, отлетел в сторону отброшенный ударом могучей лапы враг. Но мелкие злые палки одна за другой пробивали толстую шкуру, а тело пронзила острая боль от разрывавших внутренности железных и каменных наконечников копий.

Белое Перо, отдуваясь, посмотрел на затихавшую в луже крови тушу. За всю свою жизнь ему еще не приходилось видеть столь огромного животного. По шкуре еще пробегали последние судороги, но медведь был уже мертв.

Прислонившись спиной к дереву, сидел Суровый Ветер. Правую сторону широкой груди пересекали четыре глубокие, кровавые полосы — следы от удара страшной лапы. Опустившись рядом с ним на колени, один из воинов пережевывал ивовую кору с полезными травами, собираясь приложить жвачку к ране. Еще один охотник терпеливо ждал, пока товарищи закончат привязывать его ногу к палке.

— У Колдуна будет много работы, — мрачно проговорил Суровый Ветер.

— Раны не опасны, — покачал головой вождь. — Но это, действительно, очень сильный зверь, и у него могучий дух, который поможет узнать, кто убил наших детей.

Старейшина Серых Рысей уже связывал мощные лапы медведя крепкой веревкой. Рядом на земле лежали две толстые жерди.

— Кто-то должен помочь раненым добраться до стойбища, — распорядился Белое Перо.

— Я уже отправил "рысят" за помощью, — сообщил Широкий Дуб. — Они скоро будут здесь с женщинами и волокушами.

— Хорошо, — одобрительно кивнул вождь. — А нам надо, как можно скорее, попасть на место.

Шестеро охотников продели жерди через связанные лапы зверя и, кряхтя, взвали их себе на плечи.

Белое Перо нахмурился. По всему видно, что донести добычу до поляны будет труднее, чем завалить. Но после успешного изгнания злого духа из загадочной женщины авторитет Колдуна вырос настолько, что никто из охотников не стал возражать против такой тяжелой и утомительной прогулки. Да и вождь, раньше частенько осаждавший старого толстяка, сейчас безоговорочно встал на его сторону. Вот почему воины безропотно подставили плечи под трещавшие под тяжестью мертвого зверя жерди. Пока одни несли, другие шли рядом или расчищали путь, вырубая кустарник.

Белое Перо предполагал, что охота может затянуться. По его распоряжению заготовили множество факелов, которые очень пригодились, когда на лес опустились сумерки. Даже суровое сердце вождя дрогнуло от мрачной и величественной картины. Протянувшаяся между деревьями цепочка огней, огромная туша медведя, покачивавшаяся в трепещущем свете факелов, мужественные и усталые лица охотников, блеск наконечников копий. Сейчас Белое Перо не боялся нападения врага. Ни одно чудище не захочет иметь дело с таким множеством хорошо вооруженных и сильно раздраженных воинов.

Колдун тоже зря времени не терял. Как и было условлено, с наступлением темноты по краям поляны, на которой уже собралась большая часть племени, запылали костры.

Женщины, вырвавшие Ловкого Сыча из лап медведя-оборотня, долго спорили, пытаясь отыскать именно то место, где это случилось. Опасаясь, что они так и не придут к согласию, толстяк велел поставить шалаш в центре поляны и приготовил все необходимое для колдовского костра.

Терпеливо дожидаясь возвращения охотников, люди переговаривались между собой, обсуждали новости, поглядывали на группку женщин из рода Белых Рысей, среди которых выделялась своим заморским платьем Бледная Лягушка — бывшая жена Отшельника.

Слышался негромкий девичий смех. Пользуясь моментом, молодые воины заигрывали с подругами, шутили или хвалились своей доблестью. Девушки напропалую кокетничали с потенциальными женихами.

Над поляной повисла полная луна, когда кто-то из "рысят", забравшихся на деревья, радостно прокричал:

— Идут! Вон они!

В мрачной темноте леса замелькали огоньки. Измученные ожиданием соплеменники облегченно загомонили. Но, когда усталые добытчики внесли на жердях тушу огромного медведя, на поляне воцарилась тишина. Трещали костры, хрипло дышали измученные охотники, да шелестела трава под их ногами.

— Мы принесли тебе медведя, Колдун! — хрипло выкрикнул вождь.

Толстяк, уже успевший нацепить маску, украшенную рогами лося, перьями и иглами дикобраза, воздел руки к звездному небу.

— Слава великим охотникам племени Детей Рыси! Могучего зверя добыли они для великого колдовства. Сильный дух выследит убийцу наших детей. Поскорее снимите с него шкуру.

Носильщики с облегчением свалили тушу на траву, уступив место мужчинам, которым не посчастливилось принять участие в ставшей уже знаменитой охоте.

Гордые жены встречали мужей с кувшинами чистой, холодной воды. Утолив жажду, воины рассаживались на заботливо припасенные шкуры.

У входа в шалаш запалили небольшой костерок. Ученик Колдуна в новой рубахе, нараспев читая заклинания, положил в пламя пучок травы. Заклубился густой, грязно-белый дым.

Мокрую, тяжеленную шкуру с огромным трудом взгромоздили на шалаш. Жерди затрещали. На миг показалось, что вся конструкция вот-вот рухнет. Но ничего не случилось. Голову медведя Колдун, уже обряженный в маску Великого духа, торжественно завывая, отнес внутрь. После чего что-то бормоча, принялся плясать вокруг костра, полной грудью вдыхая дым, тряся брекотушками и позвякивая колокольчиком. Движения его становились все более ломанными, отрывистыми. Выкрикнув что-то непонятное, толстяк зачерпнул глиняной миской угли из костра и, дергая задом, так что деревянные фигурки, украшавшие ритуальный пояс, раскачивались из стороны в сторону, залез в шалаш.

Ученик, спокойно колотивший в бубен, внезапно стал ходить вокруг, бормоча заклинания и вертясь во все стороны, при этом туго натянутая кожа звенела под ударами колотушки.

Вдруг из шалаша донесся грозный медвежий рев. Опытные охотники без труда поняли, что на самом деле он вырвался из глотки Колдуна. Но никто даже не подумал смеяться.

— Отвечай, дух! — толстяк перешел на человеческий язык. — Кто, прячась под твоей шкурой, напал здесь на храброго воина из племени Детей Рыси.

Но в ответ лишь рассерженный рев, в конце сорвавшийся на старческий дискант.

— Именем Великого духа и Праматери! — просипел Колдун и зашептал на тайном языке.

Ученик, продолжая бормотать, кружился волчком и, подпрыгивая, ударял в бубен то колотушкой, то локтем, а то костяшками пальцев. Соплеменники зачарованно следили за необыкновенной пляской.

Жалобно заревел покоренный дух медведя. Густые ветки, закрывавшие вход в шалаш, разлетелись в разные стороны. Выскочивший следом Колдун бросил медвежью голову в огонь, что-то вспыхнуло, над костром появилось ярко-желтое вонючее облако.

Старик рухнул на колени и, воздев руки к небу, тоскливо завыл, все сильнее выгибая спину. Казалось, что она вот-вот сломается. Но тут толстяк резко выпрямился и, рухнув на бок, прижал колени к животу.

Ученик замер, перестав колотить в бубен. В наступившей тишине остро запахло паленой шерстью.

Не выдержав, Белое Перо вскочил со своего места и бросился к Колдуну. Тело старика конвульсивно задергалось.

— Помоги снять маску! — приказал вождь, застывшему столбом ученику.

Словно очнувшись, тот одним прыжком подскочил к учителю.

Лицо толстяка побурело, глаза закатились. Хорошо зная последствия вдыхания колдовского дыма, Белое Перо перевернул его на бок. Мощная струя дурно пахнущей рвоты вылилась на траву.

Переведя дух, Колдун вытер рот рукавом.

— Ну, что? — с тревогой спросил вождь, не замечая, что соплеменники уже окружили их плотным кольцом и теперь с жадностью ловили каждое слово.

— Это был Асмон! — прохрипел толстяк.

По толпе будто прошелестел ледяной ветерок. Люди стали тревожно озираться, с опаской поглядывая на черный, неприветливый лес.

Белое Перо помог стрику сесть.

— Где он?

— Ушел.

Слово толстяка вызвало всеобщий вздох облегчения.

— Но он может вернуться, — добавил старик, и его опять вырвало.

Сквозь толпу протиснулась Медовый Цветок с кувшином.

— У тебя умная жена, вождь,— прохрипел толстяк, жадно припав к воде.

— Что же делать, Колдун? — сурово сдвинул брови Белое Перо.

Тот пил медленно, не торопясь, словно испытывая терпение собравшихся вокруг людей.

Вернув кувшин женщине, старик поднял взгляд на собеседника и устало улыбнулся с видом полного превосходства.

— Нам поможет Гневная мать.

Вождь отпрянул от неожиданности. Из рук помощника выпала маска, которую тот держал, прижимая к груди.

— Гневная мать! — ликующе воскликнул оказавшийся рядом Поющий Орел. — Что для неё какой-то Асмон!

Люди радостно загомонили, послышался смех, на лицах появились робкие улыбки.

— Но как? — понизив голос до шепота, спросил Белое Перо, наклонившись к толстяку.

— Расскажу потом, — пробормотал тот. — Сейчас я очень устал. Думаешь, легко заставить отвечать на вопросы дух такого медведя?

— Убить и притащить его сюда, тоже было не просто, — буркнул вождь и, обернувшись к племяннику, распорядился. — Уложите его на шкуры, принесите воды и мяса.

Поющий Орел и Весенний Волк помогли подняться пыхтящему старику.

К Белому Перу подошел старейшина Серых Рысей.

— Асмон ушел, бояться больше нечего. Мы возвращаемся в стойбище, вождь. Луна покажет нам дорогу.

Предводитель Детей Рыси взглянул на небо и не заметил никаких признаков приближающейся зари. Несмотря на успокоительные слова Колдуна, он продолжал испытывать какое-то беспокойство. Людей надо постараться задержать до утра.

— Разве вы не останетесь на угощение?

— О чем ты говоришь, вождь? — вскинул брови собеседник.

— Слушайте все! — громогласно объявил Белое Перо. — Дух этого медведя помог нам. Так неужели мы дадим пропасть его мясу?

Послышались неуверенные смешки.

— Пусть женщины разделают тушу и приготовят еду, — продолжал вождь. — У нас сегодня радостный день. Мы узнали, кто убил наших детей, и как от него избавиться.

Соплеменники довольно заулыбались. Переводя дух, Белое Перо вернулся на свое место, с облегчением усевшись на волчью шкуру.

Рядом, полуприкрыв глаза, лежал Колдун. Племянник не придумал ничего умнее, как положить его рядом с дядей. К счастью толстяк помалкивал, скромненько сцепив руки на животе. Видимо сильно устал после такого трудного колдовства.

На поляне воцарилась предпраздничная суета. "Рысята" разжигали костры, женщины кромсали мясо острыми ножами. Слышались громкие разговоры, шутки, смех. К кустам, воровато оглядываясь, потянулись парочки.

Охотники расслаблено отдыхали, обмениваясь впечатлениями о необыкновенной охоте. К вождю подошла озабоченная супруга.

— Что нам делать со шкурой?

Белое Перо нахмурился. Зверя добыли охотники из всех родов племени. И как теперь решить, кому будет принадлежать такая большая и замечательная шкура?