Гостей Эпплы провожали всей семьей. Когда Каденс и Шайнинг уже погрузились в небесную карету (с встроенными артефактами, создающими "воздушный пузырь" и облегчающими вес), пегасы, накинувшие на себя упряжь, после короткого разбега распахнули крылья и оторвались от земли. Вестник Бога Пороков же уже обдумывал планы на своих новых знакомых, временно задвинув в дальний уголок разума желание заполучить в табун аликорна.

* * *

Тем же вечером, после того, как уложили малышку спать, красный земной пони и белая пегаска устроились на диване в гостиной (жеребец лежал, вытянувшись во весь рост, кобыла же сидела у него на животе, чему-то молча улыбаясь). Наконец, тишину нарушил наигранно ласковый голос Сноу Лайт:

— Маки, ты ничего не хочешь мне рассказать?

Не дожидаясь ответа, летунья извлекла из-под подушки серую книжицу, которую шлепнула на грудь вестнику Бога Пороков.

Уже примерно догадываясь, что именно увидит, "рыцарь порока" взял книгу за края обложки и вслух прочитал название, выдавленное на лицевой стороне крупными желтыми буквами:

— "Законы и традиции племен алмазных псов".

— Занимательное чтиво, особенно в том месте, где ведется описание выборов нового вожака. — Сложив руки под грудью, с абсолютно серьезным выражением мордочки и требовательным взглядом рубиновых глаз заявила своему мужу летунья. — Взяла почитать в Понивильской библиотеке, если тебе интересно.

"М-да. Нехорошо получилось".

— И что именно тебя интересует? — Вскинув брови, красный земной пони откинул книжку на край стола и заложил руки за голову.

— Во-первых: с сегодняшнего дня спишь один. — Ткнув Макинтоша указательным пальцем правой руки в грудь, заявила крылатая кобыла. — Во-вторых: о чем ты вообще думал, когда так рисковал? В-третьих: тебе уже пони не хватает, решил на самок других рас перейти? И ладно бы выбрал грифоншу, минотавриху или, на худой конец, драконшу...

Решив прервать все сильнее распаляющуюся супругу, вестник Бога Пороков вынул руки из-под головы и, схватив Сноу Лайт за талию, приподнял, и извернувшись, сперва уложил рядом с собой, а затем навис сверху. Выражение его морды было спокойным а взгляд изумрудных глаз строгим. После пары секунд игры в гляделки, он спросил:

— Все сказала?

— Да я... — Набравшая было в грудь воздуха для новой тирады крылатая пони оказалась прервана крепким властным поцелуем, от которого не получалось отстраниться, а о том, чтобы вырваться, вообще речи идти не могло.

Освободив правую руку и сжав пальцы в кулак, летунья несколько раз ударила "рыцаря порока" по спине, плечу и зацепила по голове, за что получила болезненный щипок в правое бедро. От ощущения своей беспомощности в ней столкнулись обида и удовлетворение (в чем в данный момент не хотелось признаваться даже себе).

Отстранившись от прекратившей вырываться жены, Биг Макинтош посмотрел ей в глаза самым серьезным взглядом и негромко произнес:

— Что бы не случилось в будущем, ты, моя маленькая пегаска, всегда будешь оставаться моей любимой кобылой, о которой я буду заботиться и которую стану защищать в меру своего понимания. Однако, в моей жизни есть личное и работа. К первому относятся семья и друзья, ко второму все остальное. Алмазные псы к семье никакого отношения не имеют.

— Это... — Белая пегаска замялась, не в силах подобрать слова.

— Жестоко, в каком-то смысле подло. — Подсказал "рыцарь порока". — Но если мне придется выбирать между тобой и выгодой, которую могут принести собаки, я выберу семью. Хочешь! чтобы я отказался от титула вожака стаи? Это можно сделать сейчас, или завтра с утра.

— И... ты пойдешь на это, ради меня? — Сноу Лайт била мелкая дрожь, мысли в голове путались, перед глазами мелькали строчки прочитанной книги, с иллюстрациями вцепившихся друг другу в глотки хищных монстров. — Тебе ведь пришлось убить их вожака...

— И не только его. — Хмыкнул красный жеребец, кончиками пальцев коснувшись щеки летуньи, неосознанно начавшей прижиматься к мужу. — Все же они не сразу приняли чужака как своего.

— И сколько... Нет, я не хочу знать. — Зажмурившись, кобыла замотала головой, а затем уткнулась мордочкой в грудь Макинтоша и заплакала. — Дурак... Какой же ты дурак... А если бы они... А ты... Что бы мы делали!

"Об измене уже и не вспоминает. Кобылы...".

Приняв сидячее положение, вестник Бога Пороков усадил белую пегаску себе на колени и, прижав к груди левой рукой, стал успокаивающе гладить правой ладонью по голове, шее и спине, непрерывно бормоча на ухо разные малосвязные глупости. Спустя почти десять минут Сноу Лайт более или менее успокоилась, перестала дрожать и обмякла, целиком отдаваясь нехитрым ласкам мужа. Наконец, она негромко спросила:

— И как ее зовут?

— Кого? — Не сразу понял, о ком спрашивает супруга, "рыцарь порока".

— Ту алмазную... суку. — Ответила крылатая кобыла, после чего запрокинула голову и уставилась в морду красного жеребца недовольным взглядом рубиновых глаз. — Только не говори, что ты с ней переспал и даже имени не узнал.

-Хе... Ха-ха... Аха-ха-ммпфгм. — Макинтош начал было хохотать, но его рот заткнула ладошка Сноу Лайт. — Фто фы дефаеф?

— Эпплроуз разбудишь. — Прошипела белая пегаска. — Балда. Не уходи от темы: как зовут эту суку?

— Все-все, я уже успокоился. — Отстранив от своей морды руку летуньи, вестник Бога Пороков крепче стиснул в объятьях крылатую кобылу и, уткнувшись носом в ее растрепавшуюся гриву, начал тереться и изображать мурчание. — Алу, вроде бы.

— Прекрати, я тебя еще не простила за все твои глупости. — Несмотря на слова, вырываться Сноу Лайт не спешила. — Что значит "вроде бы"?

— Мне было в тот момент немного не до того, а в последующие дни как-то стыдно стало переспрашивать. — Признался красный жеребец, виновато опуская уши.

— У меня нет слов. — Устало вздохнула белая пегаска, а затем неожиданно изогнулась и обхватила шею "рыцаря порока" руками. — Какой же ты еще жеребенок... Мой.

— Я могу считать себя прощенным? — Осведомился жеребец.

— И не надейся. — Фыркнула летунья. — Тебе предстоит долго заглаживать свою вину за все свои прегрешения. Начнем сегодня с постели, завтра цветы и тортик, послезавтра... я еще не придумала.

— А как же "спишь один"? — Макинтош добавил в голос ехидства.

— Я передумала. — Совершенно серьезно ответила крылатая кобыла. — Отдавать тебя какой-то дикарке я не собираюсь, а наказывать тебя, одновременно обделяя и себя — попросту глупо. Придумаю что-нибудь другое... Как-нибудь потом.

После продолжительной паузы, которая прошла в уютной тишине, Сноу Лайт негромко произнесла:

— Никогда больше так не делай.

Вестник Бога Пороков, прикрыв глаза ответил столь же тихо:

— Не могу ничего обещать.

— Дурак. — Устало вздохнула белая пегаска, а затем перешла на деловой тон. — Ты должен меня познакомить с этой Алу.

— Сноу Лайт, ты — сокровище. — Заявил на это требование "рыцарь порока".

— Наконец-то ты это признал. — Буркнула летунья. — А теперь, пока малышка спит...

НОВЫЕ ЗНАКОМСТВА

— Как-то я побаиваюсь... — голос Скуталу слегка подрагивал от волнения.

— Да ладно тебе. — беспечно произнесла Эпплблум. — Страшно только в первый раз, а потом приходит пьянящий восторг...

— Но ведь ты сама этого еще не делала. — обвинительно заявила молодая пегаска.

— Зато слышала рассказы от Сноу Лайт и Эльвиры. — сложив руки на груди, заявила младшая сестра Биг Макинтоша.

— А кто такая Эльвира? — вмешалась в диалог Даймонд Тиара.

— Грифонша, которую нанял брат. — отозвалась Блум. — Ну так что, Скут, ты готова?

— Нет. — совершенно честно ответила молодая летунья. — Но ведь тебя это не остановит?

— Почему же? — молодая тетя самой милой (по ее мнению) пегасочки изобразила возмущение. — Если ты не хочешь, то я готова занять твое место. Всегда хотела это попробовать, но думала, что тебе будет важно стать первой...

— Эх... — Скуталу потерла переносицу, поправила ремни, обхватывающие талию и плечи, а затем произнесла. — Готова. Только... Блум, мне бы не помешала помощь.

— О чем речь. — широко улыбнувшись, Эпплблум подскочила к подруге и подтолкнула ее в спину. — Крылья раскрой!

— Ааа! — ответом был лишь удаляющийся крик пегаски.

— Эм... — Сильвер Спун привлекла к себе внимание подруг. — А мы точно рассчитали длину троса?

Три земных пони метнулись к краю площадки новенькой водонапорной башни, только в этом году введенной в эксплуатацию. После того, как они посмотрели вниз и убедились в том, что подруга раскачивается в петле на высоте примерно пяти-семи метров над землей, из их ртов вырвался синхронный облегченный выдох.

— Спун... — Блум уселась на доски площадки, в метре от края, и посмотрела на подругу обвинительным взглядом. — Я сама измеряла трос и проводила расчеты.

— Так чего же тогда испугалась? — Тиара постаралась скрыть волнение за ехидством, но выступивший на лбу пот ее выдавал с головой.

— А, мало ли, я ошиблась?! — кобылка обхватила себя руками за плечи и поежилась, словно бы на дворе стоял не жаркий солнечный летний день, а, как минимум, промозглое осеннее утро. — В следующий раз, сама буду испытывать новый аттракцион.

Покачав головой, Даймонд села рядом с подругой и обхватила ее за плечи, привлекая к себе и начав успокаивающе поглаживать по голове. С другой стороны на доски опустилась Сильвер, так же заключившая кобылку из семьи Эппл в объятья, после чего виновато произнесла:

— Извини.

— За что? — удивилась Блум.

— За то что очень вовремя поделилась своими подозрениями. — отведя взгляд, повинилась Спун. — Могла бы и раньше спросить.

— Э-э-э-эй! — снизу донесся крик Скуталу. — Девчонки! Снимите меня отсюда!

Земные пони переглянулись, затем сдавленно и немного нервно засмеялись и, поднявшись на ноги, почти синхронно отряхнули крупы от несуществующей пыли. После этого они взялись за трос и быстро вытянули пегаску наверх.

— Ну...? — вопрос застрял в горле Эпплблум, когда она увидела мордочку крылатой подруги, глаза которой были широко раскрыты, а дыхание только-только начало успокаиваться.

— Это. Было. Круто! — делая паузы между словами, воскликнула крылатая пони, после чего крыльями и руками обхватила подруг. — Девчонки, вы должны это попробовать.

В этот момент, последние следы нервозности ушли из голов подруг и они смогли начать забрасывать Скуталу вопросами, попутно избавляя от сбруи, к которой крепился трос.

Все четыре кобылки были одеты в одинаковые белые футболки и короткие синие шортики, которые этим летом, по негласному соглашению, стали униформой их маленького, пока что безымянного, клуба.

— Вот сейчас кому-то попадет. — нарушил идиллию, царящую на вершине водонапорной башни, голос Сноу Лайт, которая белой молнией пронеслась по небу и приземлилась на край площадки. — У вас ровно минута, чтобы объясниться, и если ваши слова мне не понравятся...

Белая пегаска, после родов благодаря дорогим лекарствам, витаминам и хорошему питанию в совокупности с тренировками, уже почти вернула идеальную физическую форму, широко раскрыв крылья, сложила руки на груди и устремила на школьниц тяжелый взгляд рубиновых глаз. Она была одета в домашнюю легкую белую майку с изображением улыбающегося солнца и широкие шаровары.

— Мы... это... — Эпплблум виновато шаркнула копытцем и в поисках поддержки посмотрела на замявшихся подруг.

— Очень информативно. — поморщилась взрослая пегаска. — Блум, я уже смирилась с тем, что у твоего брата отсутствует инстинкт самосохранения, но никак не думала, что это у вас семейное. В общем так: сейчас я спускаю вас вниз, а затем мы идем в дом и ждем Маки все вместе. Заодно поможете мне с Роуз.

— А, может, не надо? — Даймонд прижала ушки к голове, уже представив себе скандал, который устроют родители, когда (если) узнают о случившемся.

— Надо, Тиара. — категорично отрезала белая пегаска. — Надо.

* * *

Пронзительный свист, донесшийся со стороны Кантерлота, оповестил ожидающих на железнодорожной платформе жеребцов о том, что паровоз уже на подходе.

— Ну наконец-то. — Сан Шоу, одетый в красную футболку, обтягивающую торс, и синие джинсы, поднялся со скамейки и пару раз подпрыгнул, разминаясь, словно перед забегом.

— Поезд задержался всего на десять минут. — меланхолично заметил Биг Макинтош, плавно поднимаясь на ноги и жестом подзывая еще троих пони, двое из которых были земными, а последний являлся единорогом. — Из-за задержки, остановка будет короткая, так что придется нам поднапрячься.

— Сделаем в лучшем виде. — кивнул коричневый жеребец, одетый в зеленые жилет и широкие штаны.

— Ты же нас знаешь, босс. — в тон приятелю добавил обладатель розовой шерстки и рога.

— Знаю. — подтверждающее кивнул вестник Бога Пороков. — Поэтому и уточняю. А то, мало ли, кому-нибудь прямо посреди разгрузки внезапно приспичет...

— Расслабься, Мак. — желтый единорог хлопнул друга по плечу. — Ты как будто жену встречаешь.

— Хуже. — подал голос последний из работников, до этого момента сохранявший молчание. — Он встречает делового партнера.

Жеребцы весело рассмеялись и лишь "рыцарь порока" стоял, изображая хмурое выражение на морде (одет он был в белую рубашку с рукавами до локтей и серебристые брюки).

— Живи проще, Маки. — посоветовал Сан Шоу. — Как я, к примеру.

— Ты живешь просто, а босс — я. — с намеком на ехидство, заметил красный земной пони.

— Умеешь ты испортить настроение. — деланно обиженно буркнул единорог и тут же перешел в контрнаступление. — Как там твои питомцы? Скоро ждать щенков?

Правая ладонь Биг Макинтоша с размаху впечаталась в его же морду, а взгляд закатившихся к небу глаз выражал вопрос: "И когда ему надоест эта тема?". Небосклон с полуденным солнцем, как и всегда, остались безучастны к мысленным стенаниям вестника Бога Пороков.

Трое рядовых работников фермы, когда речь зашла о столь щекотливой теме (о которой уже ходили слухи если не по всему Понивилю, то, как минимум, среди семей нанятых Эпплами пони), предпочли сделать вид, что увлеченно разглядывают приближающийся паровоз, из трубы которого вырывались облачка белого пара.

— Шоу... — "рыцарь порока" посмотрел на приятеля правым глазом, выглядывая в промежуток между растопыренными пальцами.

— Я весь во внимании. — желтый жеребец широко улыбнулся, демонстрируя белоснежные зубы.

— Ты уволен. — не меняя интонацию голоса, заявил Биг Макинтош.

В первую секунду Сан Шоу застыл, затем улыбка начала сползать с его морды, а после этого он нахмурился и переспросил:

— Маки, ты ведь это не серьезно?

Однако, вестник Бога Пороков не стал отвечать и, повернувшись к остановившемуся поезду, начал высматривать пассажиров. Меньше, чем через минуту, его старания были вознаграждены: из последней двери первого вагона, держа за руку кобылку лет двенадцати, из тамбура грациозно вышла высокая белая единорожка с лазурной гривой, спадающей на спину завитыми в спирали прядями.